Вживленный «Чип контроля» Соболев Сергей

Глава 39

ПРОЗВУЧАЛ ТРЕВОЖНЫЙ ЗВОНОЧЕК

Николай Дмитриевич разбудил своих гостей, одного из которых он про себя называл Думцем, а второго – Чинушей, довольно рано, без четверти шесть утра.

Они ведь не для того приехали на полигон, чтобы, насладившись хорошо прожаренной на вертеле дичью, употребленной под ледяную водочку, настроенную на клюкве, дрыхнуть потом до обеда?

Втроем позавтракали на скорую руку и отправились в штабной модуль, где оператор уже приготовил для них специально подобранную нарезку из видеоматериалов.

Чтобы не мешать работе двух дежурных операторов, а заодно и разговаривать свободно на любые темы, они устроились в креслах в относительно небольшом помещении, где был оборудован плоский экран для просмотра отснятых поисковиками видеоматериалов.

– Эксперимент идеально чистый, господа, – сказал Абросимов, беря в руки пульт управления. – Ситуация разворачивается в реальном масштабе времени и пространства…

– Вы вчера говорили, Николай Дмитрич, что это реальный побег, – вопросительно посмотрел на него Думец, мужчина лет пятидесяти в дымчатых очках и с наметившимся брюшком. – Они что, и в правду настоящие уголовники??

– Да, именно так. И все как один очень опасны, – важно кивнул Абросимов. – При желании вы можете ознакомиться с уголовными делами любого из них. Уверяю вас, господа: все они – настоящее адское отродье! При побеге убили двух охранников! А этой ночью, кстати, те из них, кто еще уцелел к этому времени, убили вдобавок двух местных жителей, пожилую пару…

Николай Дмитриевич знал, что этих людей не интересуют ни уголовные дела литерных зэков, ни «случайные» жертвы. Им хотелось знать другое: насколько далеко продвинулись работы по программе «Нимрод», насколько эффективно работает поисковая система, сколько понадобится средств для завершения серии испытаний и как скоро – если будут приняты нужные решения и законы – эта комплексная программа, позволяющая, скажем так, во многих аспектах контролировать отдельную личность, группу людей и даже, если будет поставлена такая сверхзадача, все целиком гражданское общество, может быть с организационной и технической точек зрения воплощена в реальную жизнь страны.

Конечно, Абросимов не стал – и не станет – сообщать этим людям некоторые детали и подробности нынешнего пилотного проекта, при котором испытания системы происходят на секретном полигоне, в локальном масштабе.

Из местных в курсе событий – да и то не полностью – только три человека: начальник Вятлага и хозяева «девятки» и «двенадцатки». Но эти трое – свои, проверенные люди.

Да и ни хрена они доподлинно не знают, эти сошки, о ключевых деталях и назначении самого проекта.

А те, кто располагает мало-мальски важной информацией, предпочтут держать язык за зубами: знают, что если выболтают перед широкой публикой что-нибудь по-настоящему ценное, то не проживут и трех дней… А помимо этого, пострадают и их близкие.

Все это буквально за один миг промелькнуло в голове у Николая Дмитриевича Абросимова.

Он включил видео и уверенным, энергичным голосом принялся комментировать события, которые были засняты операторами на пленку.

Особенно впечатлили Думца и Чинушу те кадры, на которых были засняты зэк «В-10» с зажатым в двух руках пистолетом, направленным прямо в зрителей, и зэк «В-7», который весьма эффектно, с оскаленной рожей, палил в кого-то из автомата…

– Все это очень впечатляет, Николай Дмитрич, – сказал Чинуша, поджарый, деловой человек лет сорока, представляющий здесь интересы не столько федерального правительства, сколько делегировавшей его в «Белый дом» одной очень известной в России олигархической группировки. – Но вот эти браслеты, что выполняют роль маячков в поисковой системе… От них ведь, наверное, все же можно как-то избавиться?

Абросимов, давно ожидавший этого вопроса, вежливо – но и чуть снисходительно – улыбнулся.

– Во-первых, сделать это будет не так просто… Но теоретически, конечно, возможно. В том случае, если предстоит иметь дело с каким-нибудь особо опасным контингентом, предполагается дополнительно использовать изделие ВЧК – «встроенные чипы контроля». Можно расшифровать и так: «вживленные чипы контроля».

Абросимов вытащил из внутреннего кармана пиджака капсулу коричневатого цвета, внешне похожую на желудь дуба, и передал ее для ознакомления двум участникам разговора.

– Браслеты, которые мы применяем здесь, на полигоне, в комплекте с отлаженной аппаратурой, позволяют уверенно «держать» цель в радиусе до десяти километров от передвижного поискового комплекса…

– В городе, с его индустриальными помехами, вы такой большой дальности действия не достигнете, – сказал Думец, разглядывая «желудь». – Но, в принципе, можно установить стационарные терминалы: в аэропортах и на железнодорожных вокзалах. Да в тех же крупных маркетах… На улицах, в конце концов, почему бы и нет?

– Согласен, отличная идея, – покивал головой Абросимов. – Если под проект будут выделены надлежащие средства…

– И если будет принято соответствующее политическое решение, – мягко сказал Думец.

– Когда-нибудь, я уверен, оно будет принято, – с внезапно прорезавшимися в голосе металлическими нотками сказал Абросимов. – Так вот, господа… Оснастить такой системой, как наш «Нимрод», даже такой мегаполис, как Москва, задача вполне решаемая… Притом, конечно, что мы будем постоянно модифицировать техническую и организационную стороны нашего проекта.

Чинуша окинул хозяина заинтересованным взглядом.

– За десять лет уложимся? – спросил он, явно что-то калькулируя в уме. – М-да… Если в тех же Штатах и Германии уже всю домашнюю живность – по закону! – решили снабдить встроенными в ошейник чипами, а теперь уже и на людей помаленьку электронные браслеты надевают… То чем мы, спрашивается, хуже других?!

– Верно мыслите, уважаемые господа. – На лице хозяина появилась удовлетворенная улыбка. – Десять лет слишком много! Если мы хотим противостоять силам хаоса… тем же радикалам и террористам… и вообще, держать в железном кулаке наш долбаный народ, то нужно прокрутитъся… Ну хотя бы за пять-шесть лет!

– Ладно… с этими вашими чипами пусть эксперты разбираются, – сказал, передавая хозяину «изделие ВЧК», Думец. – Тот эксперимент, о котором вы нам вчера рассказывали…

– «Клетка», – подсказал Абросимов. – Американцы, по нашим сведениям, уже серию подобных исследований провели. Это по части контроля за отдельными личностями или семейными парами. Для нас пока это чистый экспромт… Но мы уже почерпнули здесь кое-что интересное по части психологии и практики применения подобных «ограничивающих мероприятий».

Он, естественно, не стал говорить своим гостям, откуда взялась эта парочка, которую, против их желания, посадили в «клетку», И что с ними – вполне возможно – станется уже в скором будущем. Зачем занимать внимание серьезной публики подобной мелочевкой? Пусть лучше думают над тем, где взять бабки под реализацию столь глобального проекта и как обеспечить нужное им всем «политическое решение».

– Да, это все хорошо, – потеряв свою мысль, сказал Думец. – Вот только название… ВэЧеКа?! Какое-то слишком, я бы сказал, гм… историческое!

– Название можно придумать и другое, – усмехнувшись, сказал Абросимов.

А про себя подумал: «Но общий смысл от этого, ребятки, никак не поменяется…»

– А это не опасно? – спросил Думец, вспомнив кадры видеоролика, где с автоматами по тайге бегали какие-то отвязного вида уголовники. – Вот то, что они… вооружены?

Абросимов-старший от души расхохотался:

– Господа!.. При помощи системы «Нимрод» мы способны контролировать каждый их шаг! Ну а кроме этого, у нас здесь очень надежная охрана!

Минут через пять после этого эпизода в помещение, где они сидели, без стука вошел Дмитрий Абросимов.

– Прошу извинить меня, господа. Отец, можно тебя на минутку?

Они вышли в коридор штабного модуля, где их уже дожидался один из дежурных операторов.

– Отец, мне только что доложили с четвертой точки, что где-то на берегу Лузанки грохнулась «малютка». Пытались вызвать вертолет на связь, но связи с ними нет.

Николай Дмитриевич удивленно вскинул брови.

– Но это еще не все, – опередил его вопрос Дмитрий. – Где-то пропал внедорожник, на котором Кочкин должен был перевезти Глебова на четвертую точку…

Глава 40

БЫТЬ ИЛИ НЕ БЫТЬ

– Режь, Валера! – чуть побледнев, но достаточно твердым и решительным тоном сказала Маша. – Давай… ты мужик или размазня?

Обнаженная до пояса, она сидела на кухонном табурете, развернувшись к рыжему оперу левым боком, чтобы тому было сподручнее ковыряться кухонным ножом – его лезвие уже было прокалено на плите – в ее предплечье, где после недавней операции виднеется розовый шрамик.

На кухонном столе разложены лоскуты материи: они разорвали одну из простыней, чтобы использовать для перевязки и сделать жгуты. На столе также стоит флакончик мужского лосьона, найденный ими в ванной – сгодится как антисептик. А также лежит пачка гигиенических прокладок, которые можно применить как замену ватным тампонам.

Одна стена кухни стояла ободранной – Валера снял покрытие из вагонки, чтобы получить доступ к электропроводке. Дизель-генератор и повышающий трансформатор находились в подвале, куда они так и не смогли пробраться: вмурованный в бетонный фундамент люк был крепко прихвачен болтами…

– Режь по шву, Валера! – заметив его нерешительность, приказным тоном сказала Маша. – Если капсула не вывалится сама, выковыряешь ее ножом! Ты что… крови боишься?! Кромсай, кому сказала! Швец, ты мужик или только носишь штаны?

Валера, переведя дух и вытерев локтем испарину со лба, аккуратно положил нож на чистую тряпицу, расстеленную на столе.

– Мужик! Поэтому давай меняться местами! Если я первый начну тебя «шкерить», то… То у тебя потом может не хватить сил! Бери нож, Маша! Режь давай, раз такая смелая!

Он уселся на еще теплую после Маши табуретку. Да, надо вырезать эти чертовы капсулы! Конечно, радиус их действия не столь большой, как у тех же браслетов… он видел противоугонные автомобильные датчики… да хоть той же действующей в Москве поисковой системы «Лоджек», которую когда-то вместе с техникой закупили у американцев. Есть датчики величиной с сигаретную пачку, изготовленные по технологии еще девяностых годов. Есть со спичечный коробок… Но время и технологии шагают вперед! Те же «жучки» размером с булавочную головку, активируемые на расстоянии радиоимпульсом… и т. д. и т. п. А теперь, видать, додумались вживлять «электронного сторожа» непосредственно в человеческую плоть.

Швец плотно зажмурил глаза в предчувствии острой, кромсающей нервы боли. Он даже ощутил лезвие, находящееся в миллиметрах от его левого предплечья, где виднелся уже чуть подживший шрам. Вот так, с закрытыми глазами, в предчувствии взрыва боли, он просидел на табурете, наверно, с минуту.

– Нет, не могу… – случайно зацепив его напоследок по скуле упругой грудью, Маша бросила на стол нож. – Я не маньячка, Валера, чтобы человека по живому кромсать!

Они торопливо натянули на себя недостающие детали одежды. Изоляционные прокладки, изготовленные из лоскутков, отрезанных от клеенчатой скатерти, уже заблаговременно были подсунуты под браслеты. Валера, с тревогой взглянув в узкое, как бойница, окно кухни, взял оголенные концы проводов, развел их в стороны и коснулся в двух местах Машиного браслета.

Под потолком мигнула включенная лампочка… и вновь загорелась ровным светом. Маша испуганно отдернула руку, но, кажется, все обошлось. Швец помог ей разогнуть, а затем и сбросить с запястья браслет.

– Готово! – пробормотал он. – Ну-ка, теперь «закороти» мой..

Спустя несколько секунд и он избавился от «электронного сторожа».

– Айда отсюда! – скомандовал Швец. – Действуем, как договорились…

В принципе, они рассчитали все верно: сотрудники поисковой команды предполагали, что «подопытные кролики» попытаются выбраться из клетки ночью либо на рассвете.

Когда этого не произошло, народ, разместившийся в двух фургонах и в джипе с четырьмя охранниками, постепенно стал впадать в состояние сладкой дремы.

Без двадцати пяти минут семь утра одновременно на пультах обоих поисковых терминалов вспыхнули – а затем часто замигали – красные лампочки; звонким молоточком выбила «аларм» система тревожной сигнализации.

Сверившись с показаниями дисплеев, оба оператора одновременно оценили ситуацию: сигналы от встроенных в браслеты маячков более не поступали, так что пришлось переключиться в режим «ВЧК».

Тут же на экранах дисплеев, с привязкой к координатной сетке, вспыхнули и два точечных красных огонька, которые медленно, как могло показаться, расходились от центра экрана в стороны под углом примерно в девяносто градусов. Это означало, что двое молодых людей, используемых в качестве подопытного материала, сумели повредить браслеты и теперь, понадеявшись на удачу и разделившись, чтобы увеличить шансы на спасение, попытаются выскользнуть за пределы невидимой «клетки».

Антенны двух мобильных комплексов автоматически выстреливали вкруговую пачки электромагнитных импульсов, которые облучали «изделие ВЧК» и заставляли его, в свою очередь, посылать слабые – но вполне уловимые аппаратурой обратные импульсы.

Операторы мобильных комплексов, на голове которых закреплены дужки с наушником и микрофоном, тут же дали целеуказания водителям фургонов и джипа с охранниками. А также сообщили о случившемся диспетчеру, то есть дежурному оператору штабного модуля.

…Валеру Швеца настигли в полосе кустарника неподалеку от того озерца, где еще вчера днем купалась Маша.

Увидев прямо перед собой две фигуры, упакованные в камуфляж, Валера вскинул самодельную дубину над головой и, зарычав, как подраненный медведь, бросился на них! Но что-то массивное врезалось ему в спину, и Валера, потеряв равновесие, кубарем полетел к ногам абросимовских головорезов…

Маша, вышедшая примерно в это же время к опушке лесного массивчика, отделенного от тайги просекой, услышала шум автомобильного движка и попыталась спрятаться в ольшанике. Двое спецназовцев, отобрав у нее жалкое оружие – тот самый кухонный нож, которым они намеревались удалить вживленные им маячки, – защелкнули ей спереди наручники и поволокли молодую женщину на просеку, где уложили ее лицом на землю.

Через несколько минут сюда же привезли и Валеру Швеца и начали пинать его ногами, причем – били с остервенением.

«Вот теперь, кажется, все, – обреченно подумала Маша. – Теперь-то они нас точно убьют…»

Дмитрий Абросимов был в ярости, хотя и не показывал вида. Он, его телохранитель Артем и еще с полдюжины бойцов несколько минут назад на борту трех транспортов подъехали к месту крушения «МИ-2М». Среди всего прочего их здесь ожидал еще один неприятный сюрприз: в кустах, неподалеку от разбившегося вертолета, были обнаружены трупы Кочкина и одного из охранников особого лагпункта. Глебов исчез с концами.

Причем исчез вместе с внедорожником, на котором Кочкин должен был отвезти его на базу «Нимрод-4». Кстати, у Кочкина и его охранника были обнаружены браслеты, именно по их сигналам вышли на место крушения «МИ-2М» – принадлежащие, вне всякого сомнения, литерным зэкам «В-5» и «В-I0».

Абросимов подумал о том, что ЧП это можно будет выдать за несчастный случай. Ну грохнулась «вертушка»… Бывает. Через пару дней новую пригонят. Люди погибли? И такое случается, не велика беда.

– Ну, сучара… Морпех! – зло процедил Дмитрий Абросимов. – Легкой смертушкой ты у меня не помрешь.

В этот момент Артем подозвал его к джипу, оборудованному мощной рацией.

На связи оказался Судзиловский. Он доложил, что эксперимент «Клетка», за финальной фазой которого ему было поручено присматривать – закончен.

Выслушав доклад, Дмитрий Абросимов на короткое время задумался. В принципе эти двое – мент и гэбистка – более ему не нужны. Можно отдать приказ, чтобы их шлепнули на месте и где-нибудь зарыли. Но… разве он мог отказать себе в таком удовольствии? Он почувствовал знакомый зуд: где-то под черепной коробкой и еще в правой руке. Да, он слишком взвинчен сегодня. Если он не даст себе разрядку, если срочно не выпустит пар наружу, то… То может под горячую руку шлепнуть кого-нибудь из своих сотрудников, из числа тех дуболомов, кто причастен к нынешним сбоям в испытательной программе.

Он поблагодарил Судзиловского за службу и предложил отправиться на базу, в распоряжение Николая Дмитрича (не хотелось, чтобы глава СВ столичного филиала, особенно сейчас, когда пошли какие-то напряги, путался здесь под ногами).

Дмитрий Абросимов также подумал о том, что эксперимент «Клетка» можно считать в целом очень успешным, хотя это и был чистой воды экспромт. Даже двое профессионалов – агентесса из гэбистской конторы и легавый из спецотдела МВД – и те не смогли переступить какую-то психологическую грань. Они таки не решились вырезать вживленные им маячки, хотя наверняка понимали, что к чему. Значит… какие-нибудь другие, менее подготовленные люди и подавно на такое не решатся.

– Артем, свяжись по рации с нашими транспортами, – велел он телохранителю. – Пусть кто-нибудь, кто ближе к той точке, подхватит этих двух субчиков и доставит их сюда, к нам!

Валеру крепко избили. На несколько секунд – или минут? – он даже потерял сознание.

А когда очухался, услышал грубые мужские голоса.

– Ну так че с ними решено? Куда-то повезете или…

Швец, лежащий на скованных наручниками руках, даже дышать перестал: а вдруг тот, к кому были обращены эти слова охранника, произнесет фатальное – «или…»

– Молодой хозяин приказал доставить их в четвертый район, – лениво процедил другой сотрудник, жестом приглашая своего товарища выйти из внедорожника. – Неплохо, однако, вы рыжего отмудохали! Живой-то хоть?

– Живой покамест, – отозвался охранник. – Скоро оклемается… Мы ж думали, что его на пару с бабой прям здесь в расход спишут! Вот и поколотили малость напоследок.

Бойцов, приехавших на камуфлированном внедорожнике, чтобы забрать с просеки «субчиков» и доставить их к Абросимову, было тоже двое. Тот из них, кто исполнял обязанности шофера, поглядев на двух пленников, лежащих ничком на земле, заметил:

– Не, сразу обоих в салон садить не стоит! Ково-то из них надо в багажник засунуть! Энтого рыжего мужика, што ли?

– Лучше наоборот поступите! – посоветовал подъехавшим бойцам охранник. – Телка… ну очень вреднючая, сука! Михе нашему лицо когтями поцарапала! Злая… шипит, как кошка! Киньте лучше ее в багажник, меньше будет проблем! А рыжего суньте в салон. Мы ему по балде и по ребрам капитально настучали! Если и очухается по дороге, добавите ему иш-шо.

Валера прикинулся дохлым бараном, тем более, что это было нетрудно. Грудь у него болела так, как будто по нему недавно пробежало целое стадо слонов. Болели шея и еще кисть левой руки – кажется, кто-то наступил армейским башмаком. Болели ушибленная челюсть и разбитая переносица. Кроме того, Валеру отчаянно тошнило, и он едва сдерживал себя, чтобы не блевануть прямо у них на глазах…

Он услышал, как отчаянно завизжала Маша, когда ее потащили к багажнику пятнистого внедорожника. Потом этот визг, действовавший всем на нервы – в том числе и Швецу, – вдруг оборвался… Ага, наверное, догадались сунуть в рот ей кляп.

Послышался звук захлопываемого багажника. Теперь настала очередь Валеры.

Поскольку Швец продолжал симулировать полную потерю сознания, что было недалеко от истинного положения дел, этим двоим головорезам пришлось почти волоком тащить его до задней дверцы машины. А затем еще и втискивать его на заднее сиденье, забранное в не очень чистый чехол. Но даже этого дерьмового чехла шоферюга пожалел: чтобы Швец не испятнал салон кровью, ему на голову натянули полотняный мешок.

Наверное, он все же потерял на какие-то мгновения контроль над собой… Черт знает, сколько времени он пробыл в отключке? Несколько секунд? Минуту? Или гораздо больше? Машина покачивается… Куда это их везут?

Швец полулежал на заднем сиденье с полотняным мешком на голове. Рядом со своей ногой он чувствовал твердое колено одного из охранников, который сидел рядом. Валера едва подавил стон, рвущийся наружу из ушибленной груди. «Молодой хозяин… мать его так!».

Охранник, устроившийся рядом с ним, кажется, совсем не обращает на него внимания… Пусть и дальше думает, что Швец находится в полной отключке.

Машину мерно покачивает на грунтовой дороге. Хорошо, что они не завязали на шее горловину мешка: Валера, чуть запрокинув голову, теперь мог видеть через просвет нижнюю часть туловища сидящего рядом бойца – тот сидел за спиной у шофера, – а также частично самого водилу, который небрежно крутил баранку одной правой рукой.

На поясе у водилы виднеется кобура с торчащей рукоятью пистолета. Но она застегнута… и до нее еще нужно как-то дотянуться.

А вот у охранника, который чуть сместился влево от него и между колен у которого зажат автомат «АКСУ», с правого боку на поясе пристегнуты ножны с тесаком…

В небольшой просвет Валера заметил, как водитель вдруг вытянул шею вправо – как будто увидел что-то неожиданное для себя на дороге. И как его рука стала доворачиватъ руль… в противоположную сторону.

«Сейчас или никогда!»

Валера выгнулся назад, а затем что есть сил ударил – в прогал между двумя передними сиденьями – ногой в плечо водителя.

Глава 41

КАК НАЕДУ, НЕ СПУЩУ

Охранник не успел среагировать на удар Валеры.

Потому что, как выяснилось, у него не было на это времени.

Дорога, по которой они ехали, шла здесь в аккурат по гребню одного из увалов. Холм вообще-то невысокий, да и склон не сказать чтобы был очень уж крутой… Впереди дорога делает изгиб, но водила, которому досталось ногой по затылку, уже не контролировал машину, и она наклонно ухнула вниз… Внедорожник смял кустарник и врезался носовой частью в ствол крепкой сосны…

После удара Валеру – он, к счастью, полулежал в своем углу – швырнуло в спинку кресла пассажира, которое сейчас пустовало. Хорошо, что он не потерял сознание… В следующую секунду – или спустя несколько секунд, кто знает? – он сдернул двумя скованными браслетами руками полотняный мешок с головы. Он, кажется, нифига не видел вокруг себя… кроме светло-коричневой роговой рукоятки клинка. За нее-то он и ухватился сразу двумя руками! Охранник, сидящий слева, то ли напирал на него всей своей массой, то ли попросту стал заваливаться вправо, потеряв после удара на какое-то время ориентацию в пространстве…

Со второй попытки Швец все же извлек клинок из ножен и, чуток привстав, изо всех сил вонзил его в бок заваливающемуся на него охраннику.

Ухватившись двумя руками за дуло, он затем выдернул «калаш» из-под охранника, из левого бока которого, загнанный почти по самую гарду, торчал клинок с роговой рукоятью. Кое-как открыл дверцу со своей стороны – хорошо еще, что не заклинило! После чего вывалился вместе с автоматом наружу…

Когда Швец, шатаясь, как пьянчуга, обошел внедорожник спереди, то увидел водилу, который, очумело тряся головой – лицо у него было залито кровью – пытался встать на четвереньки.

Валера по-прежнему держал автомат двумя скользкими от крови ладонями за дуло. Не дожидаясь, пока шофер очухается, Швец опустил на его голову приклад «калашникова»…

Когда он открыл багажник, выяснилось, что Маша цела и невредима – хранившиеся там два одеяла и армейская палатка самортизировали удар.

– Не надо меня так крепко обнимать, – простонал Валера некоторое время спустя, когда Маша бросилась ему на шею. – А то я вырублюсь… и тебе придется дальше тащить меня на себе!

Оба охранника, которые должны были доставить «субчиков» к молодому хозяину, оказались мертвее мертвых. В карманчике у водителя нашелся ключ от наручников, так что Маша мигом избавила себя и своего героического напарника от браслетов.

У водилы был «АКСУ» и «макаров» – его автомат нашелся в салоне, видно, лежал на переднем сиденье. Итого, у них теперь имелся при себе небольшой арсенал: два «калашникова» и запасной рожок, который они нашли в бардачке, а также пистолет «ПМ» с полной обоймой.

В кармане водителя они нашли портативную УКВ рацию, но она, очевидно, получила повреждение и не работала.

Маша, найдя аптечку, попыталась было оказать напарнику первую медицинскую помощь, но Швец отрицательно покачал головой.

– Маша, ты настоящая… сколопендра, – удивился он, увидев, что, кроме небольшой царапины на подбородке, никаких видимых повреждений на ней нет. – Ни в воде не тонешь, ни в огне не горишь…

– Не сколопендра, а саламандра, – поправила его агентесса, все ж подбираясь с какой-то чистой ветошкой к его окровавленному лицу. – Ничего, миленький, до свадьбы заживет… Ну ты, Швец… мужик! Настоящий! Не только в постели! Вывернуться из такого вот дерьма…

– Да, Маша, я такой, – кривя в ухмылке разбитые губы, сказал Швец. – Я ж говорил тебе, что придумаю что-нибудь?

– Зря ты вот только тачку ихнюю угробил, – чуть отстранившись от него, деловито заметила Маша. – На чем мы теперь будем из этой хреновой тайги выбираться? Ты об этом подумал?!

Швец едва не сплюнул с досады – до чего ж вредная баба попалась ему в напарницы!

– Знаешь, дорогая… Ты все ж не саламандра, а настоящая сколопендра!

Какой-то неясный шум, донесшийся до них сверху, от дороги, проложенной по гребню увала, заставил их одновременно вскинуть головы.

– А ну подняли руки до горы! – скомандовал какой-то рослый, сурового обличья мужчина, одетый в кожанку. – Только дернитесь… порешу на месте!!

Кроме этого незнакомого им обличьем мужика с автоматом, направленным, естественно, на них, чуть левее и ниже по склону, но все равно выше того места, где стояли двое москвичей, расположился какой-то странный тип в меховой шапке и с карабином в руках.

– Не надо, не стреляйте! – послышался от дороги чей-то голос. – Я узнал этих двоих… Их привозили недавно в наш лагпункт… И им тоже делали операцию по вживлению ВЧК!

Маша, чуть приоткрыв рот от изумления, уставилась на этого мужчину, одетого в камуфляж – в отличие от остальных двух незнакомцев, которые были прикинуты в довольно замызганного вида гражданку. Швец, тоже широко распахнув глаза, глядел на спускающегося к ним по склону мужчину.

Спустя секунду они переглянулись.

– Это же Глебов! – сказала Маша. – Собственной персоной.

– Игорь Валентинович, – механическим голосом произнес Швец. – Чтоб мне застрелиться!

Глава 42

ИСПЫТАТЕЛЬНЫЙ ПОЛИГОН:

ВОЙНА ВСЕХ ПРОТИВ ВСЕХ

Примерно около часа Клещ вел свою группу лесом, стремясь уйти как можно дальше от места крушения вертолета.

Выйдя в густой ельник, они устроились там на непродолжительный отдых.

Клещ открыл ящик, который они обнаружили в вертолете – это была аптечка, – и стал рассматривать его содержимое.

Он нашел там шесть упаковок бинтов, ватные тампоны, флакон с раствором йода, две упаковки одноразовых шприцев, с полдюжины пачек с какими-то стеклянными капсулами – две из них с промедолом – и еще разную мелочевку.

«Шесть упаковок бинтов, – подумал он про себя. – Это выходит… по две на каждого».

Встав со своего места, он направился к Круглому, который стоял на стреме шагах в двадцати от них, на границе густого ельника.

– Ну что, Круглый… – просипел Клещ. – Бдишь?.

– Ага, – сказал тот. – Бдю.

– А че это… – Клещ посмотрел куда-то поверх головы зэка. – То не «вертушка» ли, часом, чапает?

– Где? – Круглый резко обернулся и тоже уставился в ту сторону, куда глядел главарь. – Че-то я не слы…

Нож, вошедший ему под левую лопатку, не дал Круглому закончить фразу. Он захрипел… Как-то неловко завел за спину правую руку, словно намеревался сам вытащить клинок из спины… И рухнул под ноги Клещу.

Уперевшись ногой в бок Круглого, тело которого еще сотрясали конвульсии, Клещ схватился двумя руками за рукоять тесака и с усилием вырвал его из спины Шестого. Затем, присев на корточки, аккуратно вытер клинок об одежду Круглого. Вложил в ножны, после чего выдернул за рукоятку «стечкин», который Круглый таскал заткнутым за пояс.

Остальные двое, Крюк и Толян, тут же подскочили к нему, привлеченные этой возней.

– Ты че, Клещ? – удивленно посмотрел на него братишка. – Мочканул Круглого? А на какую тему?!

– Я ему не верю, – коротко сказал Клещ.

– И мне он как-то не по душе был, – после небольшой заминки сказал Крюк. – Ты прав, Григорий, на все сто: нельзя доверять волыну тому, кто может шмальнуть тебе в спину.

– Но это только половина дела, братья, – просипел Клещ. – А счас мы будем резать… друг дружку!

Теперь даже туповатый Толян уставился на него с нескрываемым изумлением.

– Ну че вылупили зенки! – вызверился на них главарь. – От браслетов мы избавились, так?! А энти капсулы, что повшивали нам под кожу? Мыслите, што это просто так?.

– Так это… тоже маячки! – ахнул от удивления Крюк. – Что будем делать, Григорий?

– Я прихватил у убитого хмыря в «вертушке» бензиновую зажигалку. – Клещ похлопал себя по карману куртки. – Прокалим лезвие, потом по очереди выковыряем энти штуковины! Вот што… Расковыряй пока несколько штук патронов от своей волыны! Присыплем сверху порохом, штоб ранки потом не гноились… Но токо давайте в темпе, пока нас тут застали!

Не прошло и четверти часа, как зэки, по очереди выступая в роли мясника,[9] избавились от вшитых в мышечные ткани капсул. У Толяна открылось обильное кровотечение, так что помимо повязки пришлось также перехватить ему руку повыше раны жгутом. На нем, впрочем, это никак не отразилось. Толян, как и прежде, невесть чем довольный, весело скалил зубы. Крюк после операции малость побледнел, а у Клеща, наоборот, лицо почернело и заметно осунулось.

Едва они покончили с этим занятием, как откуда-то слева от них, постепенно усиливаясь, приближаясь, послышался звук автомобильного движка.

– Ша, братья! Где-то здесь дорога, – просипел Клещ. – Крюк, разбросай капсулы по кустам! И давайте глянем, што энто за гости к нам пожаловали.

Оператор терминала, оборудованного на крытом фургоне поисковой системы «Нимрод», наблюдал на дисплее сразу четыре красные точки – отметки целей, – расположившиеся довольно кучно в левом верхнем углу экрана.

Расстояние до ближней из них, если верить показаниям приборов, составляло примерно четыреста метров.

Поскольку капсулы ВЧК при облучении отзывались каждая собственной серией импульсов, то после обработки данных компьютеризованная система уверенно смогла идентифицировать все четыре цели: «В-б», «В-7», «В-8» и «В-9».

Грунтовая дорога впереди плавно загибалась вправо – водитель фургона мог визуально наблюдать этот поворот, до которого им оставалось примерно метров сто пятьдесят. Что касается литерных, то четверка зэков, судя по показаниям приборов, прячется в лесу… чуть дальше за этим самым поворотом, возле которого и притормозил водитель машину.

Разом открылись кормовые дверцы высокого громоздкого фургона. Из его вместительного чрева наружу стали выбираться бойцы в камуфляже, вооруженные автоматами. Один выпрыгнул… второй… третий. У этого за спиной на ремнях висела не то рация, не то компактная поисковая аппаратура; из фургона кто-то передал ему прибор с плоским экранчиком…

Крюк и Толян залегли в кустарнике у дороги. К счастью, фургон проехал то место, где они заныкались, и остановился метрах в тридцати от них. Клещ засел в другом месте, ближе к повороту. Спецмашина лишь немногим не доехала до разлапистой ели, под нижними густыми лапами которой залег он с автоматом и двумя запасными рожками.

Крюк не стал дожидаться, пока все бойцы выберутся из фургона: автомат затрясся в его руках, длинной очередью хлестнув по сгрудившимся бойцам!..

На грохот выстрелов из кабины фургона удивленно высунулся шоферюга. Клещ всадил в него очередь из «калаша»! Тот, истекая кровью, свалился с подножки на землю.

Две или три из пущенных им коротких очередей угодили в открытую переднюю дверцу, подранив кого-то, сидящего в кабине. Клещ, чуть пригибаясь, метнулся к кабине, но на половине дороги упал, вжимаясь в землю: уж слишком бойко Крюк шпарил по корме фургона, как бы ненароком не словить пулю от своего же товарища…

Крюк, увидев в проеме человеческий силуэт, – кажется, кто-то хотел изнутри затворить створки, – ударил по нему очередью! Вышло коротко: надо менять рожок!

Тем не менее, он попал в того хмыря, кто хотел затвориться в фургоне: держась за живот обеими руками, боец сделал пару неверных шагов и тут же вывалился через проем на землю.