Моонзунд 1941. «Русский солдат сражается упорно и храбро…» Булдыгин Сергей

1 октября с Комендантского аэродрома Ленинграда на Сырве, с посадкой на Ханко, вылетело шесть И-16 13-го ап. По техническим причинам вернулось два самолета. Остальные возвратились из-за плохих метеоусловий. С Ханко на Сырве перелетело еще три И-153, в свою очередь, один И-16 и четыре И-153, из-за технических неисправностей, вернулись с Сырве на Ханко[373].

С этого дня немецкое командование морских сил усилило противолодочную блокаду Сырве. Для этого в дозоре находились тральщики М-251, М-252 и М-31. Продолжалось также траление советских и немецких мин в водах, омывающих острова архипелага. Пинасы плавбазы MRS-12 тралили Ирбенский пролив (сама база в Вентспилсе), пинасы MRS-11 из района Хаапсалу тралили проход к Таллину (сама база в Риге). 36-я флотилия тральщиков осуществляла траление на подходе к Курессааре и потеряла в этот день катерный тральщик R-205, погибший на мине (впоследствии поднят и отремонтирован). Группа неконтактных тральщиков (на прибалтийских судах) проводила траление Моонзунда. Под контролем командующего крейсерами 15-я и 18-я флотилии тральщиков проводили разведывательное траление западнее островов Сааремаа и Хийумаа[374].

Первым в атаку 2 октября перешел 151-й пп. Перед этим в течение 15 минут на позиции советских войск обрушился 1151 снаряд. После этого концентрированного огня полку удалось захватить укрепленную деревню Хинду. Наступающий справа 176-й пп левым флангом продвинулся вперед на 500 м, однако его левый фланг остался практически на месте, удерживаемый огнем советской батареи в Рахусте[375]. Потери немцев составили: 151-го пп — 40 человек (7/33/-), 176-го пп — 52 человека (7/44/1)[376].

Со 2 октября немецкие морские силы, осуществлявшие ПЛО, были сменены и усилены. В дозор вышли тральщики М-81, М-202, М-203, М-151 и большие охотники за подводными лодками Uj-1109, Uj-1105. Тральщики М-251, М-252 и М-31 в ночь с 1 на 2 октября продолжили обстрел района Торгу полуострова Сырве. По данным, полученным от советских пленных, именно в этом районе находился командный пункт БОБР. Всего в эту ночь было выпущено 236 105-мм снарядов[377]. В этот же день катер-тральщик R-59 был поврежден пулеметным огнем 69-го опб 3-й осбр с берега полуострова Сырве острова Сааремаа.

В ночь со 2 на 3 октября 2-й дн ТКА получил приказ на передислокацию из Менту в базу Лехтма на острове Хийумаа. К переходу были готовы четыре ТКА № 57, 67, 111 и 164. Из-за повреждений, полученных 2 октября, на базе оставался ТКА-154. Для его ремонта была оставлена команда из 7 чел. под командованием воентехника 2-го ранга Агеева. В 0 ч 35 мин 3 октября началась погрузка личного состава. В 1 ч 10 мин на базу прибыли комендант и военный комиссар БОБР. Они совершали переход на ТКА-67. Всего на торпедные катера, не считая их команд, погрузилось: на ТКА-57 — 44 чел., ТКА-67 — 42, ТКА-111 — 45, ТКА-164 — 47. В 1 ч 25 мин катера вышли из Менту, из-за перегрузки ТКА № 57 и 67 вынуждены были сбросить по две торпеды. В пути катера разделились: 67 и 111 ушли вперед. В 7 ч 30 мин отставшие ТКА № 57 и 164 прибыли в Калана (полуостров Кыпу). В 9 ч в Лехтма, отбив нападение немецкого гидросамолета, прибыли ТКА № 67 и 111[378]. Вместе с комендантом и военным комиссаром БОБР, на Хийумаа прибыли: начальник политотдела БОБР полковой комиссар Л. Е. Копнов, помощник начальника штаба БОБР по морской части капитан 3-го ранга М. Т. Радкевич, начальник особого отдела НКВД БОБР батальонный комиссар М. П. Павловский, начальник инженерной службы БОБР майор С. С. Навагин и другие командиры.

Помощник начальника штаба по морской части, капитан 3-го ранга М. Т. Радкевич (на фото в звании — капитана 1-го ранга)

На этих же катерах ушли три шифровальщика. Их командир — техник-интендант 2-го ранга А. Д. Пантелеев — остался на Сааремаа. В штаб КБФ он отправил следующую радиограмму: «Командование БОБРа выбыло на Даго. Отправил туда же трех специалистов. Сам остался со Снимщиковым до последнего. Видимо, отсюда не выбраться. Мы прижаты к воде. Отступать некуда, помощи тоже не ждем. Если удастся, мелкими группами будем прорываться по тылам. Настроение здоровое. Еще раз прошу: за документы не беспокойтесь, уничтожим, в руки врагу не дадим. Привет всем». По воспоминаниям защитников Сырве, Пантелеев со своим помощником утром 4 октября сжигали документы. Дальнейшая их судьба не известна[379].

В эту же ночь тральщики М-81, М-151, М-202 и М-203 вновь обстреливали район Торгу на Сырве. К тралению Ирбенского пролива после отдыха приступила 2-я флотилия моторных тральщиков из Пярну. ПЛО в этот день осуществляли М-81, М-203, М-151, Uj-1105[380].

К 3 октября в советских войсках на переднем крае произошел психологический кризис. Они были окончательно выбиты с перешейка и начали отход в глубь полуострова, оказывая сопротивление вдоль дорог. Бои шли ожесточенные. Потери немцев продолжали находиться на высоком уровне: 151-й пп — 48 человек (8/39/1), 176-й пп — 52 чел. (14 (1) /37 (1) /1), 161-й ап — 10 чел. (3/7/-)[381]. Немецкое командование в центр наступления начало перебрасывать 162-й пп. Немцам удалось захватить в плен советского лейтенанта, который пытался вплавь переплыть на остров Абрука. С ним был захвачен приказ гарнизону этого острова: в ночь с 3 на 4 октября высадиться в районе Каимри и нанести удар в тыл 151-го пп. Одновременно основные силы должны были нанести контрудар навстречу десанту. Для встречи десанта в районе его предполагаемой высадки был развернут 2-й батальон 162-го пп.

В ночь с 3 на 4 октября высадка не состоялась. На рассвете 2 роты 660-го саперного батальона на 75 штурмботах высадились на острове Абрука и практически без боя взяли его гарнизон в плен (171 человек). Высадку на остров Абрука поддерживали плавбатареи «August», «West» и «Ost» и звено бомбардировщиков. При попытке уйти с острова в моторной шлюпке погибли от огня и бомб немецкого гидросамолета командир батареи, старший лейтенант Савин, комиссар батареи, два младших лейтенанта и старшина[382]. Охраняющий побережье южнее Курессааре 161-й разведбат был освобожден от поставленной задачи и передислоцирован к основанию полуострова Сырве. В состав 162-го пп был возвращен его 2-й батальон. Советские войска оказывали сопротивление лишь вдоль дороги, проходящей на юг по восточному берегу полуострова. Остальные два полка: 162-й и 176-й, не встречая сопротивления, прочесывали леса полуострова[383]. Потери немцев в этот день составили: 151-го пп — 29 чел. (6/23/-), 161-го ап — 9 чел. (3/6/-)[384].

Бои на полуострове Сырве затухали. «Первыми признаками сломленного вражеского сопротивления стало перебазирование находившихся на полуострове 11 истребителей 3 и 4 октября на русский материк и побег многих комиссаров на ТКА в ночь с 3 на 4 октября. Этот ТКА был потоплен люфтваффе»[385]. Речь идет об остававшемся в ремонте торпедном катере № 154 под командованием старшего лейтенанта А. Н. Ткаченко. Он утром 4 октября 1941 года с командованием 3-й осбр вышел из Ирбенского пролива в открытое Балтийское море. Из командования бригады на этом ТКА убыли: командир полковник П. М. Гаврилов, два батальонных комиссара — военный комиссар И. В. Кулаков и начальник политотдела В. А. Батраков, начальник инженерной службы капитан 3. М. Гинзбург и начальник особого отдела, лейтенант госбезопасности В. Н. Морозов. На катере находился также воентехник 1-го ранга П. А. Агеев. Вероятно, катер был потоплен немецкой авиацией. Больше о судьбе его команды и пассажиров ничего не известно. На У-2 на Хийумаа перелетел командир 12-й окаэ подполковник Е. А. Кудрявцев.

Военный комиссар 3-й осбр 6атальонный комиссар И. В. Кулаков

Командование на полуострове принял заместитель командира 3-й осбр полковник Ключников. Он разбил войска на два участка, во главе с командиром 79-го сп, майором Ладеевым и командиром БОБР, капитаном Ковтуном. К последнему был прикомандирован начальник разведки бригады, капитан Двойных. Однако части и подразделения уже перемешались. Многие командиры и политработники покидали свои подразделения и пытались самостоятельно эвакуироваться. Управление советскими частями было утрачено. Отдельные командиры во главе своих или сборных подразделений пытались задержать наступающие к маяку части немцев. Другие пытались организовать эвакуацию или сами покидали остров. Путей было три, первый из них вел на север (Хийумаа), второй на юг (Курляндия). Еще был путь на запад, в Швецию. Часть командиров создавала отряды для действий в тылу немцев на Сааремаа. Взрывались артиллерийские батареи и уничтожалось имущество. Была разрешена посадка в шлюпки.

На Хийумаа прорваться было очень сложно. Этот путь блокировали тральщики кригсмарине. Они потопили многие суда. Часть защитников островов смогла уйти в Швецию. На шведский остров Готска-Сандён на различных плавсредствах высадилось 4 октября около 50 человек. Среди них был начальник отдела линейного строительства № 5, военинженер 2-го ранга С. И. Могилев. С ним прибыло из его отдела: один военинженер 2-го ранга, 11 военинженеров 3-го ранга, один техник-интендант 2-го ранга, два интенданта 2-го ранга и 9 рабочих. Сюда же приплыли военный лоцман БОБР, лейтенант В. В. Бекленищев, четыре политрука из особых отделов НКВД во главе с заместителем начальника особого отдела НКВД БОБР, старшим политруком А. И. Хряпо, четыре политрука из системы политических отделов, во главе со старшим инструктором политотдела БОБР, политруком С. Ф. Савостиковым и другие. Еще 22 чел. 4 октября высадились на шведский остров Готланд. Среди них были: командир 39-го ап подполковник Г. М. Анисимов и военный комиссар этого полка, батальонный комиссар Г. В. Тычкин, командир 46-го сп майор А. С. Марголин и военный комиссар этого полка, батальонный комиссар Г. С. Матяшов, командир 13-го дн КТЩ капитан-лейтенант Н. Ф. Басуков (в СССР не вернулся), начальник штаба ОВР БОБР капитан-лейтенант И. Г. Мишарин (в СССР не вернулся).

На следующий день, 5 октября, на Готланд высадилась группа бойцов в количестве 13 чел., во главе с пограничником старшим лейтенантом К. В. Долининым (дивизионный артиллерист 2-ro дн 2-ro Балтийского отряда пограничных судов). Еще через день, 7 октября, на этот же остров высадились еше 8 командиров и бойцов во главе с капитаном П. И. Гончаровым и техником-интендантом 2-го ранга И. А. Дубровым. Наконец, 4 октября в Корсё прибыла группа из 7 моряков, во главе с танцором-чечеточником фронтовой бригады ансамбля песни и пляски КБФ старшиной 2-й статьи Н. Ф. Ткач[386].

Часть защитников островов пыталась прорваться на латвийский берег. 4 октября 1941 года «в одиннадцать часов капитан Чишко на хранившемся в сарае (у маяка Сырве — КБС) катере ушел по направлению к Латвийскому берегу…». Это последнее упоминание в документах о капитан-лейтенанте Чишко, окончательная судьба которого остается неизвестной[387].

С 4 октября перед немецкими морскими силами была поставлена задача воспрепятствовать эвакуации советских войск с Сырве. В ночь на 4 октября, в 4 ч 40 мин тральщик М-203 протаранил рыбацкий катер с четырьмя советскими военнослужащими, двое из них были взяты в плен, один утонул, и один отказался спасаться. Пленные были переданы на тральщик М-81. Были продолжены обстрелы командного пункта БОБР. В них приняли участие Uj-1105, М-151, М-203, М-81. Всего в эту ночь было выпущено 220 снарядов.

Около 15 ч тральщик М-81, шедший в бухту Кюдемалахт, перехватил моторную лодку. В плен было взято советских 6 морских офицеров и 3 матроса. По данным журнала боевых действий штаба Командующего крейсерами, вечером была отражена попытка высадки советских военнослужащих на латвийском берегу. Было захвачено 105 пленных и 11 лодок[388].

Поздним вечером между 22 ч 15 мин и 23 ч, с целью сорвать эвакуацию, плавбатареи обстреливают бухту Менту: «August» (45 127-мм снарядов), «West» (45 150-мм снарядов) и «Ost» (44 150-мм снаряда)[389].

В ночь с 4 на 5 октября большой охотник Uj-1105, тральщики М-151, М-203 и М-81 вновь обстреливают район Торгу на Сырве. Утром они были сменены тральщиками 5-й флотилии (М-251, М-252, М-202 и М-31) и 18-й флотилии (М-1801 и М-1805), которые перекрыли Ирбенский пролив. В 7 ч 10 мин тральщики последней флотилии заметили судно и обстреляли его. Затем на его борт была высажена команда. Однако этот бывший эстонский таможенный катер оказался пустым и был затоплен[390]. Судьба его экипажа неизвестна. Согласно записи, сделанной в журнале боевых действий военно-морской группы «Nord» в 8 утра 5 октября, ночью был подожжен и потоплен в 30 милях западнее Хийумаа советский торпедный катер. В плен никого взять не удалось[391]. В других документах морских соединений немцев обстоятельств боя найти не удалось. Вероятно, это и был ТКА с командованием 3-й осбр. В 8 ч утра моторный тральщик R-29 обнаружил несколько плавсредств, которые при его приближении выкинули белый флаг. Были взяты в плен 49 человек (в том числе два сержанта), 1 моторная, 2 гребных шлюпки и 1 надувная лодка. В 14 ч 10 мин моторный тральщик R-168 обнаружил в море 6 пустых катеров и 1 перевернутую надувную лодку. Судьба людей, находившихся на них, неизвестна. В 17 ч 10 мин R-28 захватил в море весельную шлюпку с 12 советскими военнослужащими. В 17 ч 30 мин R-77 снял с катера 2 офицеров, 1 гражданского и 1 мертвого солдата (застрелен офицерами перед пленением)[392].

Всего в море, по отчетам командиров флотилий, 4 и 5 октября было взято в плен:

— 4-я флотилия тральщиков — 7 офицеров, 13 солдат,

— 18-я флотилия тральщиков — 7 чел.,

— 36-я флотилия тральщиков — 2 офицера (реально сержанта), 47 солдат,

— 2-я флотилия моторных тральщиков — 12 солдат, 2 офицера или комиссара, 1 гражданский.

Ирбенский пролив контролировали немецкие корабли, с которых расстреливали советских военнослужащих и брали их в плен. Добравшихся до Курляндии обессиленных людей пленили на берегу. При попытке переправиться в Латвию был взят в плен старший лейтенант Букоткин. Некоторые шлюпки сбивались с пути и приставали к западному берегу Сааремаа, в районе Кихелькона или полуострова Хундсорт. Здесь они попадали в плен немцев или эстонцев из сил самообороны[393]. По докладу командира 75-ro ландверного полка, охранявшего северное побережье Курляндии, отправленному в 18 ч 45 мин 8 октября, всего были взяты в плен при попытке десанта 621 чел. Потери полка составили — 4 убитых. С вечера 6 октября новых десантов не было. Пленных отправили в концлагерь Саласпилс. Морскими береговыми частями взято в плен еще 104 чел. и отправлено в Вентспилс[394]. Кораблями кригсмарине было перехвачено и взято в плен до 7 октября около 150 чел.[395]. Эти данные позволяют предположить, что число попытавшихся прорваться в Латвию составило более тысячи человек. Лишь единицам удалось пробиться через Латвию. Писарь 34-го оиб Д. И. Дрожак, с группой товарищей, сумел переправиться через Ирбенский пролив и пройти через линии оцепления. В пути через Латвию группа рассеялась. Раненый Дрожак был выхожен в латышской семье и впоследствии переправлен в Белоруссию, где воевал в партизанском отряде имени Суворова[396].

Отступая под натиском противника, советские части с боями отходили на самый юг — к мысу Церель, куда были эвакуированы и оба курессаарских госпиталя— флотский и армейский. К сожалению, никакой дальнейшей эвакуации больных и раненых на «Большую землю» в то время организовать не удалось, и к 5 октября — дню окончания боевых действий на острове — все уцелевшие эзельские военные медики и их пациенты попали в немецкий плен[397]. Не желая сдаваться в плен врагу, гранатой подорвал себя военный комиссар 206-го обс старший политрук Соколов[398]. Попал в плен и скрывался под чужой фамилией военный комиссар 37-го оиб, старший политрук С. Я. Колегаев. В плену он совершил четыре неудачных побега. Лишь после пятого побега, весной 1944 года, ему с группой товарищей удалось выйти к частям Красной армии в районе Нарвы[399].

На фоне военной катастрофы и потери управления обострились отношения среди личного состава 12-го истребительного батальона. Основная его часть состояла из мобилизованных местных жителей. В преддверии плена часть из них пыталась оправдаться перед немцами. Некоторые уходили в леса и прятались в них до прихода немецких войск. Другая часть захватила боеприпасы и задерживала одиночных военнослужащих Красной армии. Сдаваясь в плен, бойцы истребительного батальона передали в руки немецких войск 483 советских военнопленных[400].

Впоследствии из плененных командиров и бойцов истребительного батальона казнили примерно 95 человек, в концлагерь отправили 104, в боях погибли 8. Остальные были отпущены по домам. Были казнены 68 милиционеров. По архивным данным удалось установить 113 секретных сотрудников НКВД, из которых многие были известны только под псевдонимами. Из них казнили 70 человек. Надо отметить, что в разных категориях наказанных очень часто фигурировали одни и те же имена. По данным 2006 года, в Сааремааском уезде во время немецкой оккупации казнены или умерли в тюрьме 334 человека (это те люди, которых удалось установить поименно)[401].

«Среди казненных был бывший начальник Сааремааской дружины Кайтселийт, преподаватель начальной военной подготовки в Сааремааской Общей Гимназии и Кылялаской Сельхозшколы капитан Михаил Микк. После июньского переворота он пошел на сотрудничество с советскими властями, был одним из тех, кто формировал Сааремааский истребительный батальон и был назначен заместителем начальника штаба батальона. После оккупации острова он явился в штаб Куресаарской Омакайтсе и предложил свои услуги. Ему не повезло: изменение власти произошло в состоянии войны. Если бы смена власти произошла в мирных обстоятельствах, то он мог бы успешно утверждать, что пошел на сотрудничество с советской властью для того, чтоб вредить ей»[402].

Ранним утром 5 октября немецкие войска продолжили наступление. В этот день оперативный дежурный Главного Морского Штаба получил последнюю радиограмму с острова: «Радиовахту закрываю, иду в бой, последний бой, до свидания»[403]. В 11 ч 15 мин 151-й пп тремя ротами захватил маяк на юге полуострова. Основная масса советских военнослужащих была взята в плен. Из командиров в плен к немцам попали: полковник Н. Ф. Ключников, ио начальника штаба БОБР майор И. П. Шахалов, начальник артиллерии 3-й осбр подполковник Гордеев, начальник военно-хозяйственного снабжения Н. Ф. Елизаров, начальник оперативной части штаба капитан Я. Ф. Яцук, помощник начальника 1-й части штаба капитан Д. Н. Балыков, командир 315-й батареи капитан Стебель. Прочесывание полуострова проводили 151-й и 162-й пехотные полки. В условиях полной безнаказанности, которую гарантировало немецким военнослужащим их командование, имела место серия воинских преступлений по отношению к советским военнопленным. Вероятно, тяжелораненые советские военнослужащие были собраны в клубе 34-го оиб и сожжены. Около 300 военнопленных использовали для разминирования минных полей[404]. 7 сентября в районе Кихельконы немцы провели массовый расстрел советских военнослужащих: комиссаров, коммунистов и комсомольцев.

Начальник артиллерии 8-й собр подполковник Д. M. Гордеев

Часть защитников островов перешла к партизанской борьбе. Из командиров и бойцов штаба 3-й осбр был создан отряд во главе с капитаном Двойных. Он сумел к 12 октября выйти к проливу Вяйке-Вяйн. При его форсировании на плотах группа была взята в плен. До 21 октября в тылу немцев действовала группа во главе с начальником штаба 3-й осбр полковником В. М. Пименовым. Тяжелораненый Пименов попал в плен и после 9 дней допросов был расстрелян на площади Курессааре. Один из отрядов возглавил начальник связи БОБР, майор Г. Г. Спица. По воспоминаниям политрука И. П. Денисова, находившегося в этом отряде, со слов его командира, к Ориссааре шло три отряда, которые должны были объединиться и захватить самоходный паром, на котором уйти в Латвию или Швецию[405]. Однако 26 октября в районе Орисааре они были окружены немцами и эстонцами. Майор Г. Г. Спица получил в бою смертельное ранение, остальные были взяты в плен[406].

Командир 315-й береговой батареи, капитан А. М. Стебель

Часть командиров и бойцов гарнизона островов сумела миновать облавы и прочесывавшие местность немецкие войска и с помощью местных жителей укрывалась в лесах. Постепенно их вылавливали и арестовывали. Лишь в ноябре эстонцами были задержаны при попытке перейти орисаарскую дамбу командир 37-го оиб капитан В. Н. Сараев и его комиссар С. Я. Колегаев[407]. Однако они не были последними советскими военнослужащими, остававшимися на островах. Лишь в декабре эстонскими полицейскими были захвачены в плен начальник отдела снабжения БОБР интендант 2-го ранга И. Г. Фролов и начальник артиллерии БОБР капитан В. М. Харламов[408]. Погиб в подполье на острове и А. М. Муй, секретарь укома партии[409].

После завершения боев на Сырве, к выполнению прежней боевой задачи (десант на Хийумаа) приступил 176-й пп. Он начал возвращение в исходный для десанта район. Потери немцев в период боев за полуостров Сырве составили около тысячи человек.

Таблица 16

ПОТЕРИ С 24 СЕНТЯБРЯ ПО 5 ОКТЯБРЯ 1941 ГОДА НЕМЕЦКИХ ВОЙСК ПО ЧАСТЯМ[410]

Части	Офицеры			Унтер-офицеры и нижние чины			Итого
	Убиты	Ранены	Пропали	Убиты	Ранены	Пропали
IR 151		5		62	268	2	337
IR 162	3	2		68	218	14	305
IR 176	3	3		45	125	1	177
Pi.Btl 161	2			12	36		50
Pz.Btl 161				3	21		27
N.A. 161				5	2		7
AR 161		3		9	44		56
ID 61	8	13	-	204	674	17	959
IV/217 AR	1			2			3
s. Art.Abt. 536				1	4		5
1./Fl 55				4	10		14
s. Art.Abt. 511					1		1
Всего	9	13	-	211	689	17	982

За время боев на полуострове Сырве немцы совершили: 14 вылетов разведчиков, 350 вылетов бомбарди-ровщиков,130 вылетов истребителей. Их потери: 3 Ju-88, 2 Ме-110. По немецким данным, советские потери в авиации составили: 2 И-153 (сбиты), 1 гидросамолет (на воде), 2 И-153 (захвачено)[411]. В реальности советские потери в авиации были больше. Они показаны в приложении 4.

После убытия с Сырве на Хийумаа комендант и военный комиссар БОБР составили, по горячим следам, первый отчет[412]. В нем они сделали следующие выводы о причинах поражения в борьбе за Муху и Сааремаа:

«1. Основной причиной нашего поражения является отсутствие авиации, и не была своевременно оказана помощь в присылке авиации, несмотря на наши просьбы по существу создавшейся обстановки.

2. Малочисленный состав (7000 чел.) и низкая подготовка 3-й ОСБ и особенно 37-ro и 34-го строительных батальонов и отряда моряков, прибывших по мобилизации.

3. Измена 2 эстонских батальонов численностью 1300 человек перешедших на сторону врага.

4. Отсутствие элементарных средств связи и радиостанций срывало руководство частями, несмотря на настойчивое наше стремление под огнем противника восстанавливать связь, но связь все время разрушалась авиацией противника.

5. Полное отсутствие еще до войны подготовки театра в инженерном отношении и необеспеченность снабжения боезапасом. Даже перед началом боя погруженная баржа с боезапасом и пулеметами для Эзеля была передана в Ханко, что сильно ослабило оборону островов.

6. Содействие местного населения вражеским войскам с указанием мест расположения наших огневых средств и расположения наших частей и непосредственное участие на стороне противника у нас в тылу.

7. 3-я ОСБ и погранотряд были обособлены и не считались с условием обороны островов, находясь в полном подчинении Командующего 8-й Армией, вследствие чего до начала войны действия всех частей острова не были отработаны. 3-я ОСБ была подчинена БОБРУ только в 20-х числах августа. Такое положение нанесло большой ущерб обороне.

8. Действия противника силами 2 пехотных дивизий на суше с мощной артиллерийской и авиационной группой, поддержанных сильной артиллерией с кораблей и неоднократными попытками высадить морские десанты с Южного и Западного направления. Противник имел тройное превосходство в численности войск. Все это поставило нас в невыгодные условия по сравнению с противником. На огромной фронтовой линии острова Эзель мы не имели сил и средств противопоставить врагу что-либо внушительное по основным путям его продвижения, так как все имеющиеся подразделения с Запада и Юга были сняты нами ранее на Моон и Орисари.

9. С момента ухода флота и ВС КБФ из Таллина мы не имели материальной поддержки. Наши скромные просьбы не удовлетворялись, и штаб флота за обстановкой на Эзеле не следил».

В свою очередь командир ХХХХII АК генерал инженерных войск В. Кунтце докладывал: «В 10-дневном жестком сражении дивизия захватила [превращенный] противником в крепость полуостров Сворбе в юго-западной части острова Эзель и этим открыла ворота в Рижскую бухту. При этом тяжело сражающиеся сухопутные части неустанно поддерживались кригсмарине и особенно люфтваффе. При штурме этого последнего вражеского бастиона взято в плен свыше 8500 [чел.[, захвачено 88 орудий, кроме одной тяжелой бронированной береговой батареи, а также обезврежено 3700 мин»[413].

С 6 октября последним, не захваченным немцами, бастионом крепости Моонзунд был Северный укрепленный сектор, расположенный на острове Хийумаа. После взятия немцами острова Вормси положение СУС значительно ухудшилось. Немецкая артиллерия имела возможность держать под огнем пролив Хари-Курк и восточное побережье острова. Организованное сопротивление советских подразделений на Вормси прекратилось 11 сентября. Почти сразу же (14 сентября) немцы атаковали позиции советских войск на Муху и далее на Сааремаа. Перед десантом немцы проводили отвлекающие операции. В частности, береговые батареи СУС во второй половине дня 13 сентября и ранним утром 14 сентября вели огонь по караванам судов противника. Немецкая батарея с Вормси начала обстрел восточного побережья Хийумаа. В борьбу с ней вступила 293-я батарея из Хелтермаа. Немецкая авиация атаковала советские катера. В районе Кярдла ею в течение 30 минут был потоплен катерный тральщик «1308». Семь человек из его экипажа были спасены, двое погибли.

16 сентября в 11 ч 35 мин немецкая авиация нанесла удар по 507-й зенитной батарее в районе Хелтермаа. По ней было сброшено 36 бомб, 9 человек были ранены (2 — тяжело). В этот же день немецкой авиацией был потоплен тральщик № 81. К 17 сентября разведкой был обнаружен гидроаэродром немцев в районе острова Харилайд. По нему периодически вела огонь советская артиллерия. В 6 ч 20 мин в Орьяку (на острове Кассари) прибыли тральщики № 82 и 89[414]. В 21 ч 21 сентября они вышли в Кихелькону. Дальнейшая их судьба описана выше. После захвата северной части Сааремаа часть уцелевших после бомбардировки Трииги советских судов пришла в Сыру и Орьяку. В 15 ч 55 мин с Сааремаа на Хийумаа прибыла команда 55-го поста СНиС в количестве 9 чел. во главе со старшиной поста Журавлевым. Это было единственное подразделение, организованно эвакуировавшееся с Сааремаа на Хийумаа. В этот же день по 44-й батарее был открыт артиллерийский огонь с Сааремаа. В связи с опасностью с юга в район Эммасте было приказано перебросить два орудия из батареи Хопшеносова.

На захваченном немцами острове Сааремаа были потеряны значительные запасы материальных средств. В госпитале было много раненых. Снабжение гарнизона Хийумаа и эвакуация раненых могли быть осуществлены только по воздуху. Так как транспортная авиация Красной армии и ВМФ занималась снабжением блокадного Ленинграда, для создания транспортного коридора на остров привлекли Аэрофлот[415]. Еще в начале войны в системе Главного управления воздушным транспортом была создана Авиагруппа Особого Назначения. С 1 октября приказом по ней создали Особый отряд под командованием пилота 1-го класса А. А. Васильева. В его состав включили четыре гражданских тяжелых транспортных самолета марки ПС-84[416].

Для приема самолетов использовались оба (поочередно в целях маскировки) аэродрома на острове — Кейно и Валли. С этой целью была разработана следующая схема приемки самолетов с «Большой земли». Их появление ожидалось над Хийумаа примерно в 21 ч, и к этому времени защитники острова включали на одном из готовых принять «дугласы» аэродромов мощный морской прожектор, направив его луч вертикально вверх, в зенит. По этому «световому столбу», работавшему с перерывами и лишь ограниченное время, и должен был сориентироваться подходивший к острову пилот ПС-84. Появившись над аэродромом на бреющем полете, он зажигал на время бортовые огни и подавал условный сигнал красной и белой ракетами. Тогда на земле зажигалась буква «С», составленная из керосиновых фонарей, и только после этого «дуглас» шел на посадку. Всего самолеты Особого отряда доставили в октябре 1941 года на Хийумаа почти 16 т необходимых его защитникам грузов — 11,2 т боеприпасов и оружия, 1,6 т горючего и 3 т продовольствия. Обратными рейсами ПС-84 вывезли с острова на «Большую землю» 180 человек — в основном раненых защитников Моонзунда, а также сопровождающих их женщин — членов семей командиров и отдельных лиц, подлежащих немедленной эвакуации в тыл.

Значительные усилия в начале октября предпринимались личным составом СУС для оказания помощи в эвакуации бойцов и командиров с полуострова Сырве. С 1 ч ночи 3 октября на СУС была объявлена готовность к встрече отходящих с этого полуострова торпедных катеров. В 8 ч 30 мин в Калана и в 8 ч в Лехтма прибыли по два торпедных катера 2-го дн ТКА. На одном из них прибыл генерал-лейтенант береговой службы А. Б. Елисеев. Прибывшие на Хийумаа ТКА, по приказу коменданта БОБР, пытались вернуться, провести разведку и эвакуировать часть личного состава с Сааремаа. В 12 ч находящиеся в Калана ТКА № 57 и 164 подверглись бомбардировке, потерь не было. Для проведения разведки пролива Соэлозунд с обоих катеров в ТКА-164 было слито горючее. В 13 ч он вышел на разведку. В пути его атаковали самолеты противника, и при маневрировании он сломал винты и был выброшен на камни. Ночью катер сняли с мели, и он ушел в Лехтма. В 21 ч 9 мин ТКА № 67 и 111 под командованием капитан-лейтенанта Осипова вышли из Лехтма к Сырве. В 23 ч 32 мин северо-западнее острова Вильзанди они встретили четыре торпедных катера противника. При попытке их обойти с запада катера встретили два миноносца и еще четыре ТКА немцев. В 1 ч командир отряда из-за невозможности прорваться приказал возвращаться на базу в Лехтма[417].

В этот же день, 3 октября, в 12 ч 50 мин, на аэродром Хийумаа сели 2 самолета (И-16 и И-153), прилетевшие с Сырве. Остальные самолеты, со слов летчиков, не найдя аэродром, улетели на Ханко. В 17 ч к причалу Калана подошел катер № 286 с Сырве. На его борту находилось 11 чел. авиатехников из авиагруппы Кудрявцева. 4 октября наблюдатели постов СНиС, расположенных на западном берегу Хийумаа, наблюдали трагедию защитников Сырве. С 9 ч 35 мин с юга шел горящий советский транспорт, преследуемый бомбардировщиком немцев. В 10 ч 25 мин из-за дождя транспорт вышел из поля наблюдения. Больше о нем ничего не было известно.

В течение 4 и 5 октября силами плавсредств СУС предпринимались попытки провести эвакуацию с полуострова Сырве. Из катеров «КМ» был создан отряд под командованием капитана 3-го ранга П. А. Яковлева. Вечером он вышел из Лехтма и только к утру 4 октября из-за штормовой погоды подошел к полуострову Кыпу. Катера были замечены вражеской авиацией и подверглись бомбардировке. Часть из них получила повреждения. Комиссия, прибывшая на катера, установила, что они не смогут выполнить боевое задание, и их отозвали. Одновременно с ними к полуострову Сырве пытались подойти мотобот № 1 и катер «Свеаланд». В пути у мотобота вышел из строя двигатель, и, утопив его, команда мотобота перешла на «Свеаланд». Дойти до места назначения катеру не удалось[418].

Назначенный флагманским штурманом ОВР БОБР 'бывший до этого в должности начальника лоцманской станции, лейтенант Т. М. Кудинов вечером 4 октября 1941 года, по приказу командования, вышел на мотоботе МБЛ-3 в сопровождении буксира «Эта» из Лехтмы к полуострову Сырве для участия в эвакуации оставленных там защитников Сааремаа. В пути буксир был потоплен немецкой авиацией, а его экипаж поднят из воды и взят в плен. Буксир «Эта» захватили в 6 ч 12 мин 4 октября тральщики М-1803 и М-1807. Утром следующего дня почти у самой цели мотобот был атакован и поврежден немецкой авиацией и, потеряв управление, выскочил на прибрежные камни Сырве, где был окончательно уничтожен самолетами противника. Сошедшие на берег моряки вступили в бой с врагом, в ходе которого лейтенант Кудинов получил ранение в голову и попал в немецкий плен, из которого возвратился лишь после окончания войны[419]. Вместе с ним на буксире был и также попал в плен военный комиссар ОВР Хийумаа, политрук И. А. Кострикин. В плену Иван Андреевич возглавил подпольную организацию Сопротивления в лагере для военнопленных № 304 около Дрездена. О размахе деятельности этой организации говорит то, что в этом лагере было устроено 250 побегов, в которые ушло до 800 человек[420].

Торпедные катера смогли подойти к Сырве лишь в ночь с 6 на 7 октября, но никого не нашли. Возможностей для их базирования на Хийумаа не было. Для обеспечения ТКА 10 октября в Лехтма с Ханко на 6 мотоботах было доставлено 4 торпеды, горючее (готовая смесь), 2 гребных винта[421].

В ночь с 7 на 8 октября на «дугласе» покинул остров организатор и руководитель обороны Моонзунда, генерал-лейтенант береговой службы А. Б. Елисеев. Он следующим образом оценивал боевой потенциал частей СУС: «…Малочисленные части Даго занимают боевое положение. Самолеты противника ведут активную разведку и бомбят 44-ю батарею и пристань Хелтермаа. Не хватает пулеметов, боезапас для полевых орудий — по 160 выстрелов, мин всего 600 шт., бензина 6 тонн. С Цереля из-за отсутствия плавсредств ничего не вывезено»[422]. За комендантом, в Ленинград, был эвакуирован военный комиссар БОБР, дивизионный комиссар Г. Ф. Зайцев. В ночь с 15 на 16 октября, уже во время 6oeв на острове последний «ПС-84» покинул аэродром Кейно.

Военный комиссар БОБР дивизионный комиссар Г. Ф. Зайцев

В начале октября советский гарнизон Северного укрепленного сектора (СУС) был подчинен командиру ВМБ Ханко и состоял из двух стрелковых батальонов 16-й сд: 1-го сб 156-го сп (156-го сб) и 3-го сб 167-го сп (167-го сб); двух инженерных батальонов — 33-го и 36-го; семи береговых батарей: 316-й башенной, 12-й, 26-й, 42-й, 44-й, 149-й и 293-й; двух зенитных батарей: 508-й и 509-й; 2-го адн 49-го ап. Командование СУС продолжало укреплять оборону южного побережья острова. 1 октября командиру 149-й ББ было приказано подготовить одну 100-мм пушку с личным составом для отправки в Эмасте. Впоследствии, вероятно, от этого решения отказались. В числе трофеев немцев в Эмасте такого орудия нет. Более того, так как юг острова подвергался обстрелу полевой немецкой артиллерии, проводились мероприятия по созданию мощной артиллерийской группы в глубине острова. В частности, одно из орудий 44-й ББ было передислоцировано в Хелтермаа.

Для организации взаимодействия 30 сентября в Кярдла прилетел на гидросамолете МБР-2 начальник штаба ВМБ Ханко капитан 2-го ранга Максимов[423]. Были приняты решения о порядке боевых действий в случае попытки прорыва немецких войск через устье Финского залива. Генерал Кабанов после войны писал: «Решили также, что в случае необходимости гарнизон Хийумаа должен отходить на полуостров Тахкуна; оттуда, если понадобится, наши катера и мотоботы перебросят людей на Ханко. Максимов доложил мне, что через местных эстонских рыбаков командование СУС договорилось с рыбаками на Сааремаа, что те заранее предупредят о немецком десанте, зажгут на берегу костры»[424].

Командование XXXXII АК начало подготовку к морской десантной операции на Хийумаа, как уже раньше писалось, еще в период боев на Сааремаа. Первоначально она называлась «Beowulf III». Советские силы на острове оценивались в 1–2 усиленных батальона и несколько береговых батарей. Согласно приказу командира корпуса от 23 сентября, начать операцию планировалось уже 28 сентября. Методом предстоящий операции был выбран — морской десант. По замыслу немецкого командования две группы кораблей и саперно-десантных катеров, сосредоточенных в проливе между Муху и Сааремаа и в заливе Кюдема, с загруженными на них штурмботами, до рассвета подходят к южной части Хийумаа. С кораблей войска пересаживаются на штурмботы и далее десантируются на остров. Одновременно на полуострове Паммана (Сааремаа) находился один батальон, готовый в любой момент усилить десант, переправившись на штурмботах. Войска, расположенные на Вормси, демонстрируют атаку и при возможности захватывают остров Харилайд. Также для отвлечения внимания советского гарнизона группа Рейнгардта на рыбацких лодках и катерах захватывает мелкие острова северо-западнее Муху. Для артиллерийской поддержки на севере Сааремаа разворачивается 512-я береговая батарея вермахта. Командующий крейсерами проводит демонстрационную атаку против советских береговых батарей на западе острова. Командующий тральщиками проводит такую же операцию в районе Кярдла. Командные пункты располагаются: 61-й пд — Курессааре, морского командования «С» — Ориссааре, авиагруппы «Ostsee» — Пярну[425].

Карта 7. Ход боевых действий на о. Хийумаа с 12 по 21 октября 1941 г.

Однако из-за ожесточенного сопротивления советских войск на полуострове Сырве (Сааремаа) осуществить операцию в установленные сроки немецкое командование не смогло. Предназначенный для десанта 176-й пп был введен в бой на Сырве. Лишь после окончания боев, 6 октября, немецкое командование вернулось к новой операции. К 9 октября управление XXXXII АК убыло из состава группы армий «Norden» в Крым. Старшим начальником в готовящейся операции был назначен командир 61-й пд генерал-лейтенант Хейнеке. Новая операция была названа его именем— «Siegfried» (Зигфрид). Ее замысел был изменен. Высадка по самому короткому пути, через пролив Соэлозунд, стала в некоторой степени демонстрационной. Высадка в юго-западной и юго-восточной частях острова становилась основной и должна была, по мнению немецкого командования, способствовать внезапности и последующему успеху. В дальнейшем предполагалось захватить юг острова и, наступая по его восточному побережью, последовательно захватить Кяйна, Хелтермаа, Кярдля и полуостров Тахкуна. По опыту боев на Сааремаа, наибольшее сопротивление советских войск ожидалось немецким командованием на полуострове Кыпу. Первый день операции планировалось провести в ходе трех фаз:

— 1-я фаза: после высадки в утренних сумерках на открытом восточном и западном побережье разгромить советские силы на юге острова атакой в тыл,

— 2-я фаза: пробиться к южному побережью; создать плацдарм на север до линии Нурсте — Яуза; высадить подкрепления через Соэлозунд.

— 3-я фаза: атака на север, сначала до линии Кяйна и далее.

Первая волна десанта состояла из двух боевых групп: западной («West») и восточной («Ost»). Восточная была создана на базе 176-го пп, западная — на базе 161-го рб. Состав восточной группы: 176-й пп (без 6-й роты), одна батарея горных орудий, 2-я рота 161-го саперного батальона, радиогруппа 161-го батальона связи, передовые наблюдатели (по распоряжению 114-ro APKO), 1-я рота 55-го зенитного батальона (без 1 взвода), Состав западной группы: 161-й разведбат, 6-я рота 176-го пп, 6-я рота 151-го пп, один тяжелый пулеметный полувзвод 151-го пп, две группы тяжелых минометов 151-го пп, 3-я рота 161-го саперного батальона (без 1 взвода), один взвод 161-ro дивизиона ПТО, одна подвижная радиогруппа 161-го батальона связи, один взвод 1-й роты 55-го зенитного батальона, одна группа хирургов. Во второй волне через пролив Соэлозунд переправлялся на штурмботах 151-й пп («Zentrum»). В качестве резерва 162-й пп держал в готовности один батальон для переправы на судах западной группы. В подчинении командира 61-й пд продолжал оставаться 3-й батальон 389-го пп 217-й пд. 8 октября 61-я пд была пополнена одной ротой выздоравливающих, в количестве 250 солдат[426].

Для артиллерийской поддержки десанта командир 114-го артиллерийского командования распределил артиллерию по двум группам: дальнюю и ближнюю. Первой командовал командир 609-го ап, в ее составе были 511-й, 436-й дивизионы тяжелой артиллерии и 512-я береговая батарея. Второй группой командовал командир 161-го ап. Эта группа включала всю артиллерию этого полка, 4-й дивизион 217-ro ап и 536-й дивизион тяжелой артиллерии.

За обеспечение морского десанта кораблями отвечал морской командующий «С». Для боевой группы «Ost» было выделено: 9 БДБ, 2 боевых парома «Siebel» (каждый с двумя 7,6-см орудиями), 3 парома «Siebel» (каждый с одной 2-см зениткой), несколько плавбатарей, 170 штурмботов. Спасательной службе этой группы выделялось: 1 госпитальное судно, 15 мотоботов, 3 штурмбота. Для боевой группы «West»: 4 больших саперно-десантных катера, 6 малых саперно-десантных катеров, 30 штурмботов, 5 тральщиков (каждый по одному 10,5-см орудию). Спасательная служба: тральщик и штурмбот. Саперно-десантные катера и штурмботы группы «West» после разгрузки войск возвращались под конвоем ВМС назад в исходные гавани бухты Кюдемаа и стояли там, готовые к новым заданиям. Для БГ «Zentrum»: к началу (час Х) было сосредоточено 30 пинасов в бухте Трииги, 13 паромов «Siebel» (в Таалику), а также (примерно с Х + 6 ч) все освободившиеся у группы «Qst» БДБ, паромы «Siebel», штурмботы и мотоботы. Морской командующий «С» был подчинен командиру 61-й пд. Люфтваффе атаковали все береговые батареи острова, а затем осуществляли поддержку наступающих войск. Командир авиагруппы «Ostsee» взаимодействовал с командиром 61-й пд[427].

За дальнейшие действия десанта после высадки с кораблей на штурмботах отвечал командир 680-го саперного полка. В его подчинении находились: 161-й саперный батальон, 660-й сапб, 217-й сапб, 100-й стройбат, 4-я рота 683-го мостостроительного батальона, 658-е мостовое командование «В», 777-я саперно-десантная рота, 904-я, 905-я и 906-я команды штурмботов.

Одновременно кригсмарине проводили отвлекающие операции против советских батарей на западе и севере острова и десантные операции с Вормси на Харилайд и с Муху через мелкие острова на полуостров Сарве (Хийумаа). Операциями на севере и западе руководил командующий крейсерами. Против советских 42-й и 149-й береговых батарей в операции «Westfalen» принимали участие крейсер «Kln», 2-я флотилия миноносцев (4 корабля), 1-я (4 корабля) и 4-я (3корабля) флотилий тральщиков. Против советских 316-й, 26-й и 12-й береговых батарей в рамках операции «Ostpreuen» действовала 2-я флотилия МТЩ. ВМС должны были вступить только после начала боев на суше, появиться на виду с берега и имитировать попытки десанта.

В зале заседаний ратуши в Курессааре 10 октября состоялось заключительное обсуждение предстоящей операции. Днем «Х» было назначено 12 октября 1941 года. В ходе обсуждения командир дивизии обратил внимание на недостаточную поддержку авиацией (всего 8 бомбардировщиков). После запроса в штаб армии ему была оказана дополнительная помощь бомбардировщиками 77-й бомбардировочной эскадры. К вечеру 11 октября все силы, задействованные в операции «Siegfried», заняли исходные районы. В 22 ч атакующая группа «Westen» вышла из залива Кудемаа, к этому времени 176-й полк уже двигался морем. Несмотря на неблагоприятный прогноз погоды, командир дивизии принимает решение «не отдавать кодовое слово «Scheibenhonig» («Мед в сотах». — Авт.), предназначенное для остановки. Танец может начинаться»[428].

Командир ВМБ Ханко, генерал-лейтенант береговой службы С. И. Кабанов справедливо не рассчитывал на успех операции по обороне Хийумаа. Слишком подавляющим было преимущество немецких войск. По предварительным соображениям генерала, необходимо было начать эвакуацию гарнизона СУС. На первом этапе на остров Осмуссаар следовало катерами перебросить раненых и тылы. На втором этапе — продолжить переброску с Осмуссаара на Ханко, используя канонерскую лодку «Лайне», гидрографическое судно «Волна», шхуну «Эрна» и любые другие плавающие средства. Начинать операцию по эвакуации необходимо было немедленно. Для этого в Кярдла на МБР-2 11 октября прилетели военный комиссар ВМБ Ханко, дивизионный комиссар Расскин и начальник штаба базы, капитан 2-го ранга Максимов. Однако было уже поздно. Кабанов впоследствии писал; «В тот день гитлеровцы, заигрывая с эстонцами, разбросали по Хийумаа с самолетов листовки, предупреждающие население, что высадка начнется 12 октября, каждый местный житель должен надеть опознавательный знак. Вечером запылали огромные костры на мысе Нинасте и на побережье Паммана»[429].

В 5 ч 20 мин (время берлинское) боевая группа немцев «Ost» высадилась на Хийумаа, в 2 км севернее запланированного места, без сопротивления советских войск. Во время морского перехода начался снегопад. Из-за мелководья высадиться сразу на берег немцам не удалось. Последние 100–150 м десант шел вброд, по холодной как лед воде[430]. 2-й батальон 176-го пп сразу же начал наступление на запад. Высадку этого полка прикрывали артиллерийским огнем немецкие плавбатареи из состава учебного отряда «Ostsee»: «Ost», «August», «West», «Helene», «Germania». Они также подавляли огонь советских гаубичных батарей на полуострове Кассар и стационарной батареи в районе Хелтермаа. Первые три тяжелых батареи выпустили: «August» — 87 — 127-мм, «West» 67 — 150-мм, «Ost» 61 — 150-мм снарядов[431].

Высадка 161-го рб на западном побережье проводилась в еще худших условиях. При ливневом граде и ветре в 7 баллов. Высадку прикрывали огнем 4 тральщика из 5-й флотилии. После пересадки на штурмботы, из-за волнения моря высадиться на берег смогли только в 7 ч 10 мин. На побережье сопротивление высадке немецкому разведбату оказало советское подразделение, численностью до взвода[432].

В 7 ч 35 мин начались ложные маневры флота «Ostpreuen» против северо-восточной части острова. В них принимали участие моторные тральщики 2-й флотилии (6 кораблей — МТЩ-77, 79, 80, 82, 28, 173). Они выпустили по восточному побережью полуострова Тахкуна 109 снарядов и в 9 ч 40 мин возвратились в Хаапсалу[433]. Одновременно легкий крейсер «Kln» с миноносцами в ходе операции «Westfalen» трижды обстреливал западное побережье Хийумаа. Одновременно с ними в рамках этой же операции тральщики 1-й флотилии ТЩ[434] (3 корабля М-8, 14, 37) и 4-й флотилии ТЩ[435] (4 корабля М-81, 203, 204, 151) обстреливали советскую батарею на м. Ристна. 1-я флотилия выпустила 108 105-мм снарядов, а в 4-й флотилии каждый тральщик выпустил 35 снарядов. Тральщики 5-й флотилии обеспечивали высадку морского десанта на западное побережье Хийумаа. В составе флотилии находилось 4 корабля — М-251, 252, 202, 31. В период с 8 ч 40 мин до 8 ч 53 мин немецкие тральщики попали под огонь советской батареи с м. Тоффри. По ним было выпущено десять залпов, на четвертом залпе М-251 получил попадание одного 130-мм снаряда. На корабле были повреждены передающая антенна, противоминная обмотка, шпиль, носовой погреб, жилое помещение в 10-м отсеке разрушено. Потерь личного состава тральщика не было. Корабль вышел из строя и был отправлен на ремонт в Кенигсберг. Остальные тральщики ушли зигзагом, с постановкой дымовой завесы. После этого тральщики обеспечивали возвращение и высадку 2-й волны десанта, в 12 ч 25 мин снова попали под огонь батареи Тоффри. По ним было выпущено восемь залпов, попаданий не было. В 15 ч 45 мин вся флотилия стала на якорь в б. Кудема. Вместе с 5-й флотилией тральщиков в качестве штурмботов также были задействованы тральные пинассы (КАТЩ) с плавбазы МРС-12[436]. В это же время немецко-финско-эстонская флотилия «Erna» с группой бойцов под командованием оберлейтенанта Рейнхардта под огнем советских батарей проводила отвлекающую операцию по захвату безлюдных островов, лежащих юго-восточнее полуострова Сарве.

В 23 ч 11 октября комендант СУС приказал усилить бдительность и наблюдение за противником командирам 33-го оиб, 156-го сб, 44-й ББ, 1-й роты 36-го оиб и батареи старшего лейтенанта Хопшеносова. В 4 ч ночи готовность № 1 была объявлена всем частям СУС. В 6 ч 17 мин 20 катеров противника было замечено в районе Валга. Через 8 минут последовал приказ открыть по этому району артиллерийский огонь. В 7 ч по 44-й ББ открыла огонь немецкая артиллерия с полуострова Паммана. В 7 ч 35 мин восточное побережье Хийумаа начала обстреливать немецкая артиллерия с Вормси. В 7 ч 50 мин немецкая авиация начала бомбардировку 293-й ББ. К 8 ч полковнику Константинову стало окончательно ясно, что противник высадил десант силою до 1000 человек и наступает на Тоффри. Одновременно в это же время ему было доложено и о попытках немцев атаковать в районе Лехтма на севере и Ристна на западе. Задача уничтожения и сбрасывания десанта в море была поставлена командиру 167-го сб. Его усилили двумя танкетками и бронемашиной из отряда моряков. Однако около 12 ч 40 мин 167-й сб был остановлен в районе Нурсте[437].

В 14 ч обе боевые группы немцев на юге острова соединились. К этому времени 44-я береговая батарея и некоторые подразделения 33-го оиб на юге Хийумаа оказались отрезанными от основных сил Северного укрепленного сектора. В 17 ч 40 мин командир 44-й ББ старший лейтенант М. А. Катаев доложил: «Нахожусь в окружении. Противник у проволочного заграждения. Веду бой, подвергаюсь обстрелу и бомбардировке. Сжигаю коды». Через 15 минут ему было передано приказание: «Донести численность противника. Где Морозов (командир 33-го оиб. — Авт.). Держаться до темноты. Прорываться только с личным составом. В упор из орудий расстрелять весь боезапас, подорвать и отойти с наступлением темноты со всем оружием к Столярову (командир 156-го сб. — Авт.)»[438]. В 18 ч 45 мин командир 176-го пп оберcт Саттлер принял командование над всеми немецкими войсками, высадившимися на остров, и организовал наступление на юг. С полуострова Паммана (Сааремаа) началась высадка центральной группы немцев. Она происходила под обстрелом советской 44-й ББ. В свою очередь ее обстреливает немецкая артиллерия ближней группы и тральщики. Тральщики М-22, М-205, М-251 во время обстрела южного берега острова Хийумаа были повреждены огнем 44-й ББ. В частности, М-251 получил в результате прямого попадания 130-мм снаряда тяжелые повреждения носовой части, без потерь в личном составе. В 19 ч советскую батарею, орудия которой были взорваны личным составом, захватили немцы. На южном побережье был захвачен целым мол на пристани Солу. Сразу же через него началась перевозка на Хийумаа 151-го пп.

В течение всего дня на советской стороне проводилась эвакуация госпиталя из Кярдла на полуостров Тахкуна. К 23 ч 40 мин госпиталь был передислоцирован. Одновременно с этим на остров Осмуссаар катером № 276 (бывший «Партизан». — Авт.) вывезли первую партию раненых в количестве 31 человека[439]. У немцев наибольшие потери понес 176-й пп — 51 человек (10 убитых, 38 раненых, 3 пропавших без вести) и 161-й рб — 12 чел. (4/8/-)[440].

После первого дня высадки 1-я авиагруппа 77-й бомбардировочной эскадры убыла под Ленинград. За первый день операции люфтваффе совершили вылетов— 217 (122 бомбардировщика, 8 разведчиков, 85 истребителей, 2 самолета «Mausi»), потери — 3 самолета (2 Bf-109 и 1 Ju-88). По немецким данным, было сбито три советских самолета[441].

О боях первого дня штурма острова полковник Константинов докладывал в штаб КБФ 13 октября в 15 ч 20 мин следующее: «Противник высадил до 1500 солдат… Имею большие потери, особенно от авиации и минометов. 44-я батарея взорвана, боезапас полностью расстрелян, личный состав сражается на суше. Противник, овладев южной частью острова, свободно может перебрасывать с Эзеля силы. Противостоять этому нечем»[442]. В течение ночи с 12 на 13 октября комендант СУС укреплял резервами оборону в районе Валга — Нурсте. К Валге был отправлен отряд старшего лейтенанта Горюнова. В течение ночи он пытался выбить немцев из деревни, но это ему не удалось. С утра 13 октября немецкие войска начали наступление в северном направлении. Одновременно на остров переправились последние подразделения 151-го пп и 3-й батальон 389-го пп 217-й пд. Сопротивление советских войск происходило в основном вдоль дорог. В районе Кяйна сопротивление немцам оказывала 2-я рота 36-го оиб под командованием старшего лейтенанта Перепелицина. Возникла угроза прорыва противника на остров Кассар, соединенный с Хийумаа двумя дамбами. Пристань Орьяку советским командованием готовилась к подрыву. В районе острова Кассар немцам оказывали сопротивление подразделения 36-го оиб. По немцам вели артиллерийский огонь 293-я ББ, батареи 2-го адн 39-го ап. Их бомбила немецкая авиация. Она также наносила удары по 42-й и 12-й ББ. К вечеру оставив роту в качестве авангарда, 36-й оиб основными силами отошел на север к Нымба. Сюда же была переброшена 2-я рота 156-го сб. Для воспрепятствования прорыва немцев по дамбе у Орьяку нанесла несколько артиллерийских ударов 293-я ББ. В ночь с 13 на 14 октября отряд Перепелицина получил приказ начать отход к Нымба. Сюда же отводились гаубицы с юго-восточного побережья острова. На остров Осмуссаар этой же ночью вывезли еще 50 раненых[443].

В боях 13 октября 1941 года получили повреждения несколько (до 5) тяжелых плавучих артиллерийских батарей из состава учебного отряда «Ostsee»: SAT-1 «Ost», SAT-3 «August», SAT-4 «Helene», SAT-5 «Robert Mller», SAT-20 «West». При обстреле из пролива Моонзунд (Муху-Вяйн) позиций 12-й и 293-й ББ на восточном берегу Хийумаа они имели от их ответного огня легкие повреждения и потери среди экипажей[444].

В этот же день легкий крейсер «Kln» со 2-й флотилией миноносцев совершал повторный выход для обстрела советской береговой обороны на м. Ристна. Во время последнего подхода он был поврежден огнем 42-й ББ (получил осколочное попадание 130-мм снаряда в районе кормовой башни «С» главного калибра, без потерь в личном составе). Немецкий крейсер и миноносцы прикрывали тральщики 1-й и 4-й флотилий, которые также обстреливали советскую батарею на Ристна. 1-я флотилия израсходовала 236 105-мм снарядов[445]. 4-я флотилия выпустила по 20 снарядов с каждого тральщика, общий расход за два дня у этой флотилии — 212 снарядов[446]. Вечером обе флотилии тральщиков ушли: 1-я в Вентспилс, 4-я в Лиепаю. В последующие дни они приступили к разминированию Ирбенского пролива.

Атаковать группу немецких кораблей пыталась советская подводная лодка. 10 октября подводная лодка Щ-323 вышла в боевой поход в район Норчёпигской бухты (позиция № 5), однако по пути следования на позицию лодка получила приказ найти и атаковать корабли противника, обстреливающие советские позиции. 13 октября у мыса Ристна лодка обнаружила корабли соединения «Westfalen». Щ-323 вышла на боевой курс для атаки, но из-за ошибки личного состава потеряла дифферентовку и легла на грунт. Атака сорвалась. Через полчаса, всплыв под перископ, Щ-323 кораблей противника уже не обнаружила. Выполнив задачу по подавлению советской 42-й батареи в районе мыса Ристна, они взяли курс на Готенхафен, куда прибыли утром 14 октября[447].

В дальнейшем немецкое командование планировало основные усилия сосредоточить на правом фланге для захвата Кярдла. На этом направлении планировалось задействовать основные силы дивизии, в составе 176-го, 151-го пп и 161-го рб. На левом фланге планировалось использовать 162-й пп. По опыту боев на Сааремаа немецкое командование предполагало, что основное сопротивление советский гарнизон острова окажет на полуостровах Кыпу и Тахкуна. Наращивание немецких войск на Хийумаа проводилось медленно. У них имелись определенные проблемы с переправой из-за незначительных размеров мола в Сыру — в ширину повозки. Выгружать же технику сразу на побережье не могли из-за очень низкого уровня воды. В 11 ч 20 мин 3-й батальон 162-ro пп получил приказ на переправу десантными лодками 777-й саперно-десантной роты[448]. В этот день основные потери продолжали нести 176-й пп и 161-й рб, соответственно, 20 (4/16 (1) /-) и 15 (6/8/-) человек[449].

По боям 14 октября комендант СУС докладывал в штаб КБФ: «С 12.00 до 19.00 авиация непрерывно бомбила и обстреливала из пулеметов батарею Хелтермаа, оба орудия выведены из строя и подорваны. В бою у Кейно противник ввел в бой танкетки. Пристани Хелтермаа, Суурсадам и Орьяку нами подорваны… За три дня боевых действий наши потери 800 чел.»[450]. Военный комиссар ВМБ Ханко, дивизионный комиссар Раскин предлагал командованию КБФ начать эвакуацию гарнизона: «На Даго идут ожесточенные бои с превосходящими силами противника. Гарнизон Даго имеет большие потери людьми и техникой. Линия нашей обороны Кейна — Туски. На Оденсхольме скопилось 100 чел. раненых. С наступлением темноты высылаем на Оденсхольм шхуну для эвакуации раненных на Ханко, г/с «Волна» с этой же целью направлена на Даго. Для снятия защитников Даго приведены в готовность все плавсредства»[451].

14 октября немцы почти без боев продолжали наступление на северо-восток. В районе острова Кассар 176-й пп взял 70 человек в плен[452]. Основные силы гарнизона Хийумаа отходили в район Нымба. На юго-восточном побережье острова при отходе уничтожались сооружения и имущество. В районе 14 ч, при бомбардировке 293-й ББ, бомба упала возле одного из орудий, один человек был убит, остальные ранены. К вечеру командиру батареи приказали взорвать орудия и отходить[453]. Наступая дальше, немцы захватили аэродром Кейна. Их потери в этот день были минимальными за всю операцию — 7 человек[454].

С утра 15 октября началась переправа немецкой артиллерии. Командир 176-го пп, обнаружив разведкой, что советские подразделения из его полосы наступления отошли, создал для наступления моторизованный отряд. Он внезапным броском овладел Хелтермаа, а затем Хелламаа. В последнем немцы захватили взорванную личным составом советскую батарею. На левом фланге немецкое командование сменило охранение 151-го пп и начало сосредоточение переправляющегося 162-го пп. На следующий день командир 61-й пд принял решение начать общее наступление всех сил на Кярдла и полуостров Тахкуна. На правом фланге по восточному побережью должен был наступать 176-й пп, по западному побережью наступал 162-й пп, между ними — 161-й рб, за ним — 151-й пп[455]. В Нымба продолжали занимать оборону 2-я рота 33-го оиб и 2-я рота 156-го сб. Общее командование осуществлял старший лейтенант М. И. Головань. К нему со всего юго-восточного побережья Хийумаа отходили советские подразделения. По немецким войскам вели огонь советские береговые батареи[456]. В районе Кейно немецкие войска штурмовали семь истребителей с Ханко[457]. 15 октября потери немецких войск немного увеличились, но продолжали оставаться очень небольшими — 14 человек[458].

Начальник OXP Кярдла капитан-лейтенант И. М. Оленицкий

В ночь с 15 на 16 октября комендант СУС докладывал о ходе боевых действий: «Противник превосходными силами с легкими танками, авиацией ведет наступление на Ныма — Хюти (Нымба Хейсте. — Авт.). Потери СУС огромны. Части с боем отходят на последнюю линию обороны полуострова Тахкуна… Обстановка тяжелая ввиду недостатка личного состава, пулеметов, оборона заполнена частично, резервов нет. Внутри полуострова имеется до 500 бойцов, обороняюших береговую линию. При условии оголения обороны береговых черт полуострова и мобилизации всех средств и сил, могу продержаться два-три дня»[459].

В 7 ч 30 мин 16 октября 176-й пп и 161-й рб начали наступление. Сначала они не испытывали никакого сопротивления со стороны советских войск. К 9 ч 30 мин, совершенно неожиданно, 161-й рб, захватив аэродром Валли, встретил сопротивление советских подразделений под Нымба. 176-й пп, продолжая наступление по восточному берегу острова, во второй половине дня захватил взорванную советскую батарею на мысе Серош. К 18 ч он ворвался в восточную часть административного центра острова — Кярдла и к вечеру полностью захватил его. Основные бои этого дня продолжались против советских войск в районе Нымба. Для угрозы с тыла на опорный пункт наступал батальон 176-го пп. К 18 ч подтянулся 151-й пп и одним из батальонов также принял участие в очередной атаке. Однако позиции советских войск прорвать не получилось. Не удалось даже соединиться батальону 176-го пп с группировкой из 151-го пп и 161-го рб.

К ночи бои прекратились, 161-й рб вывели в резерв. 162-й пп в течение дня полностью переправился и приготовился к наступлению на следующий день[460]. Утром, к 8 ч 30 мин, из-за интенсивного использования вышли из строя два орудия на 12-й ББ. К 10 ч вышло из строя и последнее, третье орудие. Через 10 минут после этого комендант СУС в связи с наступлением немцев на Кярдла приказал командиру батареи взорвать орудия и личному составу отходить на Тахкуна. В районе Нымба продолжал сопротивление отряд под командованием старшего лейтенанта Головань. К 14 ч, после боя, у него закончились боеприпасы к гаубицам и осталось всего 18 мин для 120-мм минометов. Вечером в 21 ч была взорвана материальная часть 42-й батареи, а ее личный состав начал отход на соединение с 149-й ББ в Палли[461]. Наибольшие потери у немцев за всю операцию в этот день понес 161-й рб — 26 человек (9/16 (1) /1)[462].

В этот день, 16 октября, немцы начали морскую блокаду острова. Для этого была задействована 2-я флотилия моторных тральщиков (6 кораблей — МТЩ-77, 79, 80, 82, 28, 173). В течение дня она никаких советских судов, кроме плота без людей, не обнаружила. Просьбу командования 61-й пд обстрелять советские 180-мм и 130-мм батареи на Тахкуна командование флотилии не выполнило из-за неизвестной минной обстановки в прибрежных к полуострову водах. Вечером флотилия встала на якорь у острова Вормси[463].

В ночь с 16 на 17 октября с Ханко послали для эвакуации четыре мотобота, шхуну «Эрна» и гидрографическое судно «Волна» к Хийумаа. На море был шторм. Шхуна «Эрна» вернулась с полпути, «Волну» выбросило на камни Осмуссаара. Команду и вооружение спасли. Мотоботы дошли до цели, приняли на Хийумаа раненых и благополучно вернулись на Ханко[464]. Для перехвата советских кораблей немецкое командование в районе севернее Хийумаа задействовало из Хаапсалу 2-ю флотилию МТЩ и у западного побережья Хийумаа новые тральщики, которые одновременно вели охоту за советскими подводными лодками[465].

С утра 17 октября немецкое наступление продолжилось. На правом фланге 151-й пп захватил Тумбала и продолжил наступление к полуострову Тахкуна. Вскоре оба полка немцев (176-й и 151-й) встретили мощные советские заграждения и укрепления. «Последующее продвижение полка остановлено большим заграждением. Крупные деревья повалены русскими и укреплены проволокой и минами. За ними они заняли сильные полевые позиции с деревянными и бетонными бункерами». 162-й пп, начав наступление, подошел к основанию полуострова Кыпу. К вечеру командир полка получил приказ оставить для удара на Кыпу только 1-й батальон, повернув остальные силы на Тахкуна[466]. В первой половине дня отряд старшего лейтенанта Головань начал отход из-под Нымба к основной линии обороны на Тахкуна. Утром личный состав батареи капитана Волкова прибыл на 149-ю ББ. В 12 ч 30 мин командир 156-ro сб майор Столяров запросил коменданта СУС о том, что делать с эстонской ротой капитана Ребякова. Ему было дано указание оставить их на Тахкуна для продолжения строительства огневых точек.

Около 13 ч возникла угроза прорыва немцев у восточного основания полуострова Тахкуна, у деревни Таресте. Для ликвидации этой угрозы из личного состава разных подразделений был сформирован сводный отряд под командованием капитана Дубровского. Для стрельбы прямой наводкой была поставлена 507-я зенбат. К вечеру опасность прорыва немцев была ликвидирована[467]. 17 октября ранение получил командир 167-го сб, майор М. К. Андреев, впоследствии он был эвакуирован на Ханко. В этот день командование ВМБ Ханко послало на Осмуссаар за ранеными шхуну «Эрна». Но сорванная штормом с якорей, она вернулась в базу ни с чем. Генералу Кабанову разрешили начать эвакуацию советских войск с Хийумаа[468]. Вечером для эвакуации личного состава с Хийумаа вышло из Ханко 6 мотоботов[469]. 17 октября наибольшие потери были у 176-го пп — 14 человек (1/13 (1) /-)[470].

Вероятно, в это время на сторону немцев перешел начальник инженерной службы СУС майор А. А. Халапсин. Впоследствии он являлся комендантом и вербовщиком школы германской военной разведки в местечке мыза Кумна (восточнее Таллина)[471]. Возможно, на предательство Халапсина повлияло то, что с 6 июля 1937 по 9 апреля 1940 года он находился под следствием в особом отделе НКВД[472].

С раннего утра 18 октября атаки 151-го и 176-го полков немцев были отражены. Немецкие солдаты залегли под пулеметным огнем. Полки даже не смогли сомкнуть фланги. Подошедший с юго-запада 1-й батальон 162-го пп также не мог атаковать. По мнению командования 176-го пп: «Собранные командованием полка данные, лесные завалы на входе полуострова, а также факт быстрого достижения Кярдла позволяют предположить на Тахкуна такие же ожесточенные бои, как на Сырве. К сожалению, дивизия будет лишена поддержки авиации, которая необходима на петербургском фронте». Наступающий на западе 3-й батальон 162-ro пп разведкой достиг Кыпу. Немцами в этот день была захвачена взорванная батарея в Палли[473].

Части СУС готовились к эвакуации. Для ее прикрытия с воздуха в район пристани Лехтма была переброшена 507-я зенбат. Там же были сосредоточены личный состав госпиталя и 52 человека раненых и больных. Пользуясь тем, что немцам не удалось создать сплошной фронт, к позициям советских войск продолжали выходить отряды, лесами пробирающиеся с разных концов острова на Тахкуна. Для прикрытия эвакуации майором Столяровым был создан резерв в количестве 185 человек в составе трех отрядов под командованием капитана Головань, лейтенанта Резниченко и младшего лейтенанта Трошина[474]. В район 26-й ББ вышли 130–150 человек из личного состава 42-й и 149-й ББ. Воздушную поддержку частям СУС продолжала оказывать авиагруппа с Ханко. В течение 16–18 октября она провела 15 самолето-вылетов в район Хийумаа[475]. Потери немцев увеличились: 162-й пп — 17 чел. (6/11/-), 176-й пп — 22 чел. (8/14/-)[476].

В 10 ч 19 октября началась атака советских укреплений на перешейке полуострова Тахкуна. В течение дня два батальона 176-го пп продвинулись вперед всего на 2 км и остановились. В полосе наступления 151-го пп 2-й батальон прорвал фронт, в прорыв был введен 3-й батальон. Однако советские подразделения в лесу вновь проникли в уже якобы захваченные ДЗОТЫ. И немцам снова приходилось их захватывать. В полосе наступления!62-го пп продвижение также было минимально. Командир дивизии принял решение продолжить наступление на следующий день, после артиллерийской подготовки. Действующий на западе 1-й батальон 162-го пп дошел до мыса Ристна, захватив советскую взорванную береговую батарею[477]. В ночь с 18 на 19 октября комендант СУС собрал совещание командиров частей, на котором определил порядок эвакуации. Начальнику штаба 36-го оиб было приказано снять с обороны побережья 200 человек с двумя станковыми пулеметами в район командного пункта. Личный состав 42-й и 149-й ББ из района 26-й батареи на четырех машинах перебрасывался также в Лехтма. Еще действовавшие 316-я и 26-я ББ выпускали по противнику остававшиеся снаряды. В журнале боевых действий СУС последняя запись сделана в 12 ч 15 мин: «Противник прорвал 8 точку и идет на Лехтма»[478]. Потери немецких войск продолжали оставаться высокими: 151-й пп — 17 чел. (2/15/-), 176-й пп — 27 чел. (7/20/-)[479].

В течение суток до 19 октября 2-я флотилия моторных тральщиков из-за шторма не могла осуществлять блокаду полуострова Тахкуна. Утром 19 октября, в 6 ч 30 мин, она попыталась выйти в море. Однако уже в 11 ч 23 мин, в связи с сильным волнением (6 баллов), один МТЩ (МТЩ-80, сорваны глубинные бомбы) получил легкие штормовые повреждения, флотилия ушла из патрулируемого района. В 12 ч 15 мин корабли прибыли в Хаапсалу[480].

Шторм мешал эвакуации советских войск с Хийумаа. Только в ночь на 20 октября смогли выйти в море из Ханко шесть мотоботов и четыре катера МО (ПК-237, ПК-239, М 311 и 313) под общим командованием старшего лейтенанта Горбунова. В районе Руссаре ПК-239 отстал от группы и вернулся на базу. С утра 20 октября на Ханко начали прибывать эвакуированные с Хийумаа. Первыми в 9 ч 20 мин на двух торпедных катерах прибыл комендант СУС с командирами и бойцами. В 13 ч 30 мин прибыли три катера «МО» с начальником штаба, начальником политотдела и личным составом. В 14 ч 30 мин и через два часа прибыло по одному катеру «КМ». В 16 ч 20 мин с Осмуссаара с ранеными прибыла шхуна «Мария». Всего к вечеру прибыли 200 чел. здоровых и 100 раненых. Во время эвакуации все корабли подвергались атакам авиации и торпедных катеров немцев[481].

В 9 ч 30 мин 20 октября 2-я флотилия моторных тральщиков вновь вышла на позиции по блокаде острова в районе севернее полуострова Тахкуна. В составе флотилии находились катера R-77, R-79, R-80, R-82, R-173. В 13 ч они пытались атаковать советские катера и транспорт, но были отогнаны артиллерийским огнем. В 14 ч 59 мин немцы обнаружили двухмачтовую шхуну и огнем заставили ее отойти к югу. Со стороны шхуны по немецким катерам велся оружейный и пулеметный огонь. После нескольких попаданий на шхуне выбросили белый флаг. Было взято в плен 49 человек. В это время немецкие катера атаковал советский торпедный катер. В ходе боя был ранен командир R-173 штойерманн (POA) Штелльмахер. Шхуна была затоплена артиллерийским огнем. После его открытия сдался прятавшийся на ней еще один советский военнослужащий. Немецкая флотилия к вечеру ушла в Хаапсалу[482].

Так как в числе эвакуированных прошедшей ночью не было военного комиссара СУС, полкового комиссара Биленко, за ним в 11 ч 30 мин 20 октября отправили катер МО «ПК-239». При подходе к пристани Лехтма он подвергся минометному и артиллерийскому обстрелу. Погиб командир катера, были тяжело ранены командир звена, старший лейтенант Шевченко, и политрук Погребинский. В командование катером вступил младший лейтенант С. Г. Гончарук. Так как подойти к берегу под сильным огнем противника не представлялось возможным, командир катера решил возвращаться на базу. На обратном пути он вступил в бой с пятью катерами-тральщиками (R-77, R-79, R-80, R-82, R-173) 2-й флотилии моторных тральщиков немцев, осуществлявших блокаду Хийумаа. После ожесточенного боя он прорвался к Ос-муссаару, а 22 октября вернулся в Ханко[483].

В условиях, когда командование покинуло остров, по воспоминаниям его защитников, было проведено комсомольское собрание. Его инициаторами стали моряки-артиллеристы, к которым присоединились комсомольцы из других частей. На собрании решили биться до последнего и приняли клятву, которую написали и вложили в бутылку. Впоследствии эта бутылка была найдена в 1949 году матросами Балтийского флота на Хийумаа. Вот текст этой клятвы: «Товарищи краснофлотцы! Мы, моряки Балтийского флота, находящиеся на острове Даго, в этот грозный час клянемся нашему правительству и партии, что мы лучше все погибнем до единого, чем сдадим наш остров. Мы докажем всему миру, что советские моряки умеют умирать с честью, выполнив свой долг перед Родиной. Прощайте, товарищи! Мстите фашистским извергам за нашу смерть. центр острова Лаго. Полуостров Тахкуна. По поручению подписали: Курочкин, Орлов, Конкин»[484].

С утра 20 октября после артиллерийской подготовки немецкие войска легко прорвали советские позиции и начали наступление на север. По пути им сдалось в плен много советских военнослужащих. Батареи на северном берегу полуострова были взорваны личным составом. В районе 1 км южнее маяка Лехтма до 18 ч продолжалось сопротивление. К вечеру и оно было сломлено. К ночи сопротивление советских войск было только в районе 1,5 км южнее маяка Тахкуна[485]. К 17 ч по докладу коменданта СУС: «Противник прорвал оборону д. Таристе, для отражения брошены красноармейцы 316 и 26 батарей. Задержав до ночи в 4 км от Лехтма, что позволило произвести эвакуацию личного состава. Удалось при помощи Ханко снять штаб, политотдел, прокуратуру, всего 60 комсостава и до 450 бойцов. Одна шхуна со 150 чел. не дошла, была атакована авиацией и ТКА противника, судьба не известна. Все ценное уничтожено, батареи все взорваны»[486]. Вероятно, упомянутая в сообщении шхуна была захвачена немцами. В отчете кригсмарине о боях за острова сказано: «2-й флотилии удалось захватить рыбачий катер с 50 пленными»[487]. Возможно, это был личный состав береговых батарей. Наибольшие потери 20 октября понес 151-й пп — 17 чел. (1/16/-)[488].

В 7 час 3-й батальон 162-го пп атаковал последний советский опорный пункт на Моонзундских островах. К 8 ч 45 мин его сопротивление было сломлено и маяк Тахкуна захвачен. В плен попало около 900 человек[489].

К рассвету 21 октября к Лехтма из Ханко был отправлен катер № 239. Он был встречен минометным и пулеметным огнем. Погиб командир катера МО-239, лейтенант А. И. Терещенко, тяжело ранены командир звена, старший лейтенант Шевченко, и политрук Погребинский. Единственный командир, остававшийся в живых, младший лейтенант С. Г. Гончарук, немедленно поставил дымзавесу и отошел от пристани. 21 октября в течение всего дня на Ханко приходили с Хийумаа мелкие катера и лодки[490].

Последней пришла с Хийумаа 22 октября шхуна «Мария», имея на борту всего 60 человек. Многие были ранены. Гитлеровцы 22 октября полностью овладели островом. С него было снято всего 570 человек[491].

При эвакуации на подручных средствах часть командиров и бойцов попали в шведские воды и были интернированы. 19 октября в Корсё прибыло три моряка во главе с баянистом фронтовой бригады ансамбля песни и пляски КБФ старшиной 1-й ст. В. А. Размысловым.

26 октября к берегу острова Готска-Сандён прибило двух краснофлотцев. Наконец, 16 ноября в Норртэльё прибыли бежавшие с островов милиционеры: воентехник 2-го ранга А. В. Герасимов (пожарн. охрана) и младший лейтенант милиции Г. И. Лабо (эстонец)[492].

Местный военно-морской госпиталь был своевременно эвакуирован из города Кярдла на северную оконечность Хийумаа — полуостров Тахкуна, однако вывезти его персонал оттуда уже не удалось — как и их коллеги на Сааремаа, военные врачи Хийумаа попали в немецкий плен[493].

Таблица 17

ПОТЕРИ С 12 ОКТЯБРЯ ПО 21 ОКТЯБРЯ 1941 ГОДА НЕМЕЦКИХ ВОЙСК ПО ЧАСТЯМ[494]

Части	Офицеры			Унтер-офицеры и нижние чины			Итого
	Убиты	Ранены	Пропали	Убиты	Ранены	Пропали
IR 151	1			5	45		51
IR 162				6	13		19
IR 176	1	6		34	124	5	170
A.A. 161		1		19	31	1	52
Pi.Btl 161		3		2	12		17
Pz.Btl 161	1				8		9
N.A. 161					1		1
AR 161	1			5	7		13
Приданные				15	35		50
Всего	4	6		85	277	6	378

Трофеи немецких войск при захвате острова Хийумаа составили: «151-й пп: 580 пленных, 1 орудие 7,5-см, 1 зенитное орудие 7,6-см, 1 тяжелый миномет, 9 станковых пулеметов, 1 ручной пулемет, 100 винтовок, 9 грузовиков, 5 тягачей, 5 прицепов, 2 машины с боеприпасами, 1 склад боеприпасов, 1 госпиталь.

162-й пп: 1300 пленных, 3 орудия 13-см (береговая батарея Ристна), 2 орудия 13-см (береговая батарея Тахкуна), 3 орудия 10,5-см (береговая батарея Палли), 2 длинноствольных 7,5-см орудия, 7 станковых и 3 ручных пулеметов, 3 бронеавтомобиля, 7 грузовиков, 3 легковушки.

176-й пп: 1400 пленных, 4 орудия в 2 двухорудийных башнях по 18-см (батарея западнее Лехтма), 4 орудия 15,2-см (береговая батарея Хиессааре), 4 орудия 13-см (береговая батарея Хельтермаа), 3 орудия 13-см (береговая батарея Хинду), 1 береговое орудие 10,5-см, 3 длинноствольных 7,5-см орудия, 9 зенитных орудий 7,6-см, 7 минометов, 1 ПТО, 61 станковый и 27 ручных пулеметов, 200 винтовок, 6 бронеавтомобилей, 126 грузовиков, 18 тягачей, 8 прицепов, 14 легковушек, 5 мотоциклов, 4 полевых кухни, 5 складов снабжения.

161-й разведбат: 108 пленных, 2 миномета, 6 станковых и 4 ручных пулемета, 3 грузовика, 1 тягач, 1 полевая кухня. Взято всего — 334 бункера»[495].

21 октября после окончания операции по захвату Моонзундских островов штабы BdB, BdK, FdT были выведены из участия в морской части операции «Барбаросса». С этого времени штаб FdMNord стал напрямую подчиняться штабу Военно-морской группы «Nord».

ИТОГИ И ВЫВОДЫ

21 октября 1941 года завершилось организованное сопротивление советских войск на Моонзундских островах. Еще оставались одиночки из командиров, политруков и бойцов советского гарнизона. Их насчитывалось не более 200 чел. Постепенно большинство из них было выявлено силами эстонской самообороны и передано в руки немецких властей.

Насколько высока была интенсивность боев? Попробуем разобраться в этом, определив вероятное количество потерь частей БОБР и СУС, и сравним их с немецкими. В начале июля части БОБР имели в своем составе 14 216 чел. В ходе войны в состав БОБР были включены: морские части ОВР, ОХР и дивизионы катеров и тральщиков (около 400 чел.), отряд моряков (800 чел.), эстонский батальон из мобилизованных местных жителей островов и материка (1300 чел.), 12-й истребительный батальон (300 чел.), эстонские строительные роты (300 чел.), инженерные и строительная роты, эвакуированные из Латвии и Эстонии (400 чел.), три береговые и две зенитные батареи (около 500 чел.), авиабазы (200 чел.). Всего к июльской численности БОБР добавилось в ходе войны 3800 чел. и стало 18 000 чел. Потери частей БОБР во время боев на материке составили 250 чел. На Хийумаа были эвакуированы около 200 чел. Перешло к партизанской борьбе примерно столько же. Около 1200 эстонцев дезертировали и разошлись по домам. В плен на Муху и Сааремаа попали более 12 100 чел., 625 чел. попали в плен в Курляндии и 150 чел. были захвачены в плен в море. Около 200 чел. ушли в Швецию и были там интернированы. Основная часть раненых попала в плен. Таким образом, число погибших в боях и утонувших при эвакуации составляет около 2760 человек, Вероятно, в их числе жертвы массовых расстрелов советских военнопленных в Кихельконе. Общие немецкие потери в боях за Муху и Сааремаа (приложение 7) составили 2006 чел., в том числе 612 погибших и пропавших без вести. Соотношение погибших и пропавших без вести оценивается как примерно 4 к 1. Несмотря на то что гарнизон островов Муху и Сааремаа был в 4,5 раза больше гарнизона островов Вормси и Хийумаа, потерь противнику первый нанес в шесть раз больше, чем второй. Это говорит о том, что бои на Муху и Сааремаа были ожесточеннее.

Более короткими будут подсчеты приблизительных потерь частей СУС. В начале июля их общая численность составила 4432 чел. В ходе боевых действий в СУС была сформирована эстонская строительная рота и переброшена рота 12-го истребительного батальона, а также созданы стрелковые подразделения из моряков. Численность этих подразделений была примерно около 500 чел. Общая численность частей СУС составила около 4900 чел. Из них в плен на Вормси попали 370 чел., на Хийумаа — 3388 чел. и в море 50 чел., всего около 3800 чел. На материке погибли 230 чел. Смогли эвакуировать более 560 чел. морем и на самолетах более 140 чел., всего 700 чел. Около 100 эстонцев (по опыту Сааремаа) дезертировали и разошлись по домам. Таким образом, учитывая, что не успевшие эвакуироваться раненые попали в плен, число погибших в боях за Вормси и Хийумаа и утонувших при эвакуации составило примерно 100 человек. Общие немецкие потери при захвате этих островов составили 428 чел., в том числе 118 чел. погибших и пропавших без вести. Соотношение потерь составило 1 к 1. Бои на Хийумаа представляли из себя более-менее планомерный отход на заранее подготовленные позиции для последующей эвакуации. Последнюю сорвала штормовая погода. Численность 61-й пд в ходе всей операции дана в приложении № 10.

В приложениях 4 и 5 показаны потери соответственно советской и немецкой авиации в районе Моонзундских островов. Однако необходимо помнить, что показаны только безвозвратные советские потери, тогда как у немцев приведены все. Кроме того, в списках советских потерь имеются самолеты, потерянные во время налетов на Берлин.

С 3 сентября по 26 октября потери люфтваффе (приложение 5) в боях над Моонзундским архипелагом составили: 11 Ju-88, 4 Bf-110, 2 Bf-109, 1 спасательный гидросамолет, 1 гидросамолет, 2 самолета ближней разведки и 2 самолета разминирования. Всего: 22 самолета. Немцы совершили вылетов: 488 бомбардировщиков, 318 истребителей, 118 тяжелых истребителей, 30 разведчиков, 318 гидросамолетов, 39 «Mausi», 2 спасательных гидросамолета. Всего: 1313 вылетов[496]. Авиагруппа Кудрявцева за весь период существования произвела 882 самолето-вылета на прикрытие кораблей и базовых объектов, при этом было отражено более 100 атак и сбито (по советским данным) 13 самолетов противника. Для разведки было проведено 463 самолето-вылета, что составило 30 % от всех самолето-вылетов. Во время разведки в воздушных боях сбито пять самолетов противника. При сопровождении бомбардировочной и штурмовой авиации авиагруппа совершила 218 самолето-вылетов и провела 28 воздушных боев, в которых сбила три истребителя и один бомбардировщик[497]. Советские потери в период штурма составили: 7 ДБ-З, 1 Ил-2, 9 И-153, 1 Як-1, 5 И-16, 1 МиГ-3, 2 У-2, 10 МБР-2. Всего 36 самолетов. Часть из них была уничтожена бомбардировкой 6 сентября и своими же при отступлении. Потери самолетов в ходе операции при штурме составили примерно 1 к 1,5. Если убрать самолеты, потерянные при бомбардировках и уничтоженные при отступлении, то получим соотношение 1 к 1. Этот показатель говорит о значительном боевом опыте советских пилотов, накопленном к сентябрю 1941 года.

Не менее важным вопросом является необходимость принесенных жертв и возможность других вариантов развития событий. Была ли необходимой эвакуация гарнизона в период боев за Таллин и введение его в сражение? Возможность такая была, об этом говорит наступление десанта с островов 26 августа. Правда, высадились они в то время, когда помочь войскам, оборонявшим Таллин, уже было невозможно. Если бы они высадились раньше, то смогли бы принять более активное участие в боях за город. Однако при этом не исключено проведение немецким командованием операции «Beowulf I». Немецкий флот был в состоянии подавить береговые батареи на южном побережье Сааремаа и Абрука, а также протралить подходы к Курессааре. После этого учебный отряд «Ostsee» вполне мог перебросить в город десант в составе 504-го пп 291-й пд. Таким образом, использование 3-й осбр под Таллином не давало гарантии перелома в боях за город, но гарантированно лишало всю систему береговой обороны на островах пехотной защиты.

Осуществить сразу две эвакуации с островов Моонзунда и из Таллина было невозможно. Поэтому рассмотрим возможность снятия гарнизона с островов до начала их штурма. В первых числах сентября, когда понесший большие потери КБФ пришел из Таллина в Кронштадт, под Ленинградом сложилась крайне тяжелая обстановка. После таллинского перехода КБФ попал, как говорится: «Из огня да в полымя». В ходе перехода погибли 19 боевых кораблей, 18 транспортов и 25 вспомогательных судов. Доля потерь от всех кораблей и судов, участвовавших в операции, составила 20,3 %[498]. Однако при прорыве более 11 000 защитников Таллина оказалось на острове Гогланд. Их эвакуация в Кронштадт завершилась только к 7 сентября. Одновременно с этой операцией проводилась эвакуация из Койвисто в Ленинград 43-й, 115-й, 123-й сд и частей Выборгского сектора береговой обороны КБФ. Всего было вывезено более 16 000 человек. Из-за угрозы захвата немцами производился вывоз и уничтожение имущества и сооружений ВМБ «Ручьи», порта Усть-Луга, базы ТКА «Пейпийя» и аэродромов на Кургальском полуострове. Часть кораблей и батарей КБФ к приходу флота уже была задействована в огневой поддержке корабельной артиллерией действий частей Красной армии под Ленинградом: эсминцы «Стройный» и «Строгий», батареи НИМАПа и 19-я железнодорожная батарея. После прорыва немцев к левому берегу Невы в районе Ладожского озера и начала блокады Ленинграда положение еще больше ухудшилось. В этом районе вели огонь крейсер «Максим Горький» и канонерская лодка «Селемджа».

Постепенно группировка кораблей, ведущих артиллерийский огонь по сухопутным целям, увеличивалась. В ее состав были включены: линкоры «Октябрьская революция» и «Марат», крейсеры «Киров» и «Петропавловск», эсминец «Опытный», канонерские лодки «Красное знамя», «Сестрорецк» и «Зея». Одновременно за счет личного состава частей и кораблей КБФ была восстановлена до 4000 чел. 1-я бригада морской пехоты и отправлена с 10 сентября для боевых действий в район Красного Села. С середины сентября с Ораниенбаумского плацдарма в Ленинград проводилась перевозка 125-й, 268-й сд и 2-й дивизии народного ополчения. Их боевые позиции на плацдарме занимали 2-я, 5-я и сформированная к 16 сентября 6-я морская бригада. Шло формирование 7-й морской бригады. Все эти морские бригады также формировались за счет личного состава частей и кораблей КБФ. С 20-х чисел сентября противник начал воздушные атаки кораблей КБФ. 22 сентября погиб эсминец «Стерегущий». 23 сентября прямые попадания бомб получили линкор «Марат», эсминцы «Сильный» и «Грозный». В ночь с 23 на 24 сентября затонул лидер «Минск», две 100-кг бомбы попали в крейсер «Киров»[499].

Таким образом, все силы КБФ были задействованы в боях на сухопутном фронте. Окружение Ленинграда и разгром защищавших его войск угрожали и существованию КБФ. Удержаться длительное время в Кронштадте и в районе Ораниенбаума флот не мог. Прорыв через все Балтийское море и Датские проливы в Атлантический океан имел мизерные шансы на успех. Поэтому удержать немцев под Ленинградом было жизненно важно и для КБФ. Тем не менее, допустим, что в этих условиях флот все-таки смог выделить силы для эвакуации гарнизона Моонзундских островов. При таком варианте, как правило, вспоминают эвакуацию из Ханко. Однако эту проведенную операцию и предполагаемую Моонзундскую сравнивать нельзя. Во-первых, они проводились бы в разных оперативных условиях. Из Ханко советские войска эвакуировались, когда фронт под Ленинградом уже стабилизировался. В данном же периоде в первой половине сентября немецкие войска штурмовали Ленинград. Во-вторых, эвакуация с Ханко проводилась из глубоководного порта. На Моонзундских островах такими портами были Куйвасту и Курессааре. Прорываться к ним пришлось бы через контролируемый немцами с эстонского материка или (и) острова Вормси, глубоководный канал и фарватеры. Можно было бы провести эвакуацию через порт Кярдла. Однако третьим ее препятствием является разбросанность гарнизона островов. В отличие от Ханко, где все войска были сосредоточены на небольшом участке, на Моонзундских островах основная масса войск находилась на Сааремаа. Их надо было отвести на север острова и переправить на Хийумаа. Все сооружения береговой обороны и прочую инфраструктуру необходимо было бы уничтожить. Не вызывает сомнения, что немецкая авиация попыталась бы сорвать переправу с одного острова на другой, а пехота 61-й пд начала бы немедленно десантироваться на Муху и наступать далее на Сааремаа. Вполне возможно, что гарнизон островов ожидал бы еще более тяжелый разгром.

По мнению автора, в условиях, когда противоборствующие стороны под Ленинградом бросали в бой все возможные силы, задействование на западе Эстонии двух немецких пехотных дивизий против одной советской стрелковой бригады было неравноценным именно для немецкой стороны. Союзниками советских войск было море и подготовленные заранее в инженерном отношении позиции.

Конечно же, комендант БОБР генерал-лейтенант А. Б. Елисеев понимал это подавляющее преимущество немцев и усиливал бригаду, создавая импровизированные подвижные стрелковые подразделения. Однако, как показали бои, состояние их боевой выучки оказалось невелико (что и неудивительно). Инженерные батальоны (по сути, стройбаты), отряд моряков (по сути, запасники с непехотными специальностями), кавалерийский отряд (конные моряки), истребительные батальон и рота (гражданские люди) состояли из смелых и храбрых людей, но не могли противостоять немецкой пехоте. В ситуации с эстонским батальоном из мобилизованных командование БОБР оказалось заложником внутриполитической ситуации в Эстонии. И распустить по домам этих людей оно не имело права, и использовать их в боях было опасно.

Помимо этих факторов, предопределивших поражение, генерал Елисеев совершил несколько ошибок. Введенный в заблуждение демонстрационными операциями немцев, он слишком поздно определил направление их главного удара. Имея на западном побережье островов несколько стационарных береговых батарей, построенных еще до войны, он держал здесь же хорошо подготовленные подразделения 3-й осбр. На восточном побережье Муху, до которого немцы могли добраться с материка в течение 40 минут, находился один ослабленный в боях на материке стрелковый батальон, усиленный тремя строительными ротами. На ориссарской позиции находился еще один ослабленный в боях на материке стрелковый батальон, усиленный моряками. Даже в условиях, когда определилось направление главного удара немцев, к дамбе были переброшены эстонский батальон, самокатная рота и кавалерийский отряд. В то же время в этот решающий момент на западном и юго-западном побережье оставались два еще не бывавших в боях стрелковых батальона, отдельный пулеметный батальон и два артиллерийских дивизиона. Последние, правда, применялись уже в боях за дамбу. Немецкое командование, и так имевшее подавляющее превосходство в силах, еще и имело возможность бить подразделения гарнизона по частям. Немецкие войска неоправданно быстро сумели сломить сопротивление советских войск на Муху и затем в районе ориссарской дамбы. Крах обороны на этих позициях не позволил ни эвакуировать часть личного состава на Хийумаа, ни создать более сильную группировку береговой артиллерии на Сырве. Некоторые недостатки в организации советской обороны даны в анализе командования XXXXII АК и 61-й пд, находящемся в приложениях 8 и 9.

О том, что, вполне возможно, было бы и более длительное сопротивление советских войск на островах, можно судить по боям на Сырве. Имея в своем распоряжении два стрелковых и один пулеметный батальоны, усилив их на последнем этапе боев сводным батальоном (всего четыре батальона), советское командование организовало достойное сопротивление на последнем этапе трем немецким полкам (девять батальонов). И только израсходование почти всех стрелковых и артиллерийских боеприпасов прекратило сопротивление советских войск.

Неоднозначной остается оценка качества управленческих решений и эвакуации командования БОБР с Сааремаа и командования СУС с Хийумаа. Сейчас, зная реальные планы немецкого командования, легко быть провидцем. Как говорится: «Каждый мнит себя стратегом, видя бой со стороны». За время изучения истории обороны островов у автора ни разу не возникло сомнения в компетентности командования БОБР, 3-й осбр и СУС. Практика равномерного размещения сил по фронту была свойственна почти всем высшим командирам Красной армии. Так же и с эвакуацией. На взгляд автора, нет оснований для упрека комендантам БОБР и СУС, командованию 3-й осбр за оставление своего личного состава. Не предъявило претензий генералу Елисееву командование КБФ, не будем предъявлять ему их и мы.

БЛАГОДАРНОСТИ

Уважаемый читатель! Вы прочитали мое первое большое военно-историческое исследование. Несмотря на то что на обложке вы видите только мою фамилию, данная работа стала возможной благодаря бескорыстным усилиям многих людей, и я считаю необходимым с чувством большой благодарности назвать их. Значительное количество немецких документов мне предоставил А. Пересторонин. Их мне перевели с немецкого И. Борисенко (особенно большой объем), В. Лобанов, Ю. Шульц и Р. Лехман. Некоторые эстонские источники мне прислали О. Пунда, Э. Пююа (в том числе фотографии) и Э. Куби. Особая благодарность Э. Куби за перевод некоторых из них с эстонского. Учитывая то, что флот не мой профиль, хочу отметить помощь и консультации по военно-морской тематике и перевод немецких морских документов М. Э. Морозова. Значительный цикл работ по обороне Моонзундских островов в 1941 году, опубликовал историк К. Б. Стрельбицкий. В своей работе я их использовал. Он также помог мне с номерами дел в ЦВМА РФ. С сайта 3-й стрелковой бригады мною были взяты некоторые фотографии командиров этой бригады, благодарю создателей сайта. Данные по потерям люфтваффе предоставлены А. Н. Заблотским и Р. И. Ларинцевым, им за это отдельное спасибо. За помощь в поиске фотографий хочу выразить признательность С. Щербинину и В. А. Сутормину. Благодарю за помощь по работе в ЦАМО М. Тимина. Невозможно не отметить большую помощь архивных работников. В лице заведующей читальным залом ЦВМА РФ в Гатчине А. А. Лучко благодарю работников этого архива. Аналогично в лице главного специалиста читального зала РГА ВМФ в Санкт-Петербурге Н. А. Гоц благодарю за помощь работников и этого архива. В лице П. М. Быстрова благодарю издательство «Яуза» за издание книги.

ПРИЛОЖЕНИЯ

Приложение 1

Список командного состава БОБР и 3-й осбр

Комендант Береговой Обороны Балтийского Района генерал-лейтенант береговой службы Елисеев А. Б.

Военный комиссар БОБР дивизионный комиссар Зайцев Г. Ф.

Помощник коменданта БОБР по морской части капитан 3-го ранга Овчинников Н. А.

Начальник штаба БОБР подполковник Охтинской А. И.

Помощник начальника штаба по морской части капитан 3-ro ранга Радкевич М. Т.

Начальник политического отдела полковой комиссар Копцев Л. Е.

Начальник особого отдела батальонный комиссар Павловский М. П.

Начальник артиллерии капитан Харламов В. М.

Начальник участка ПВО капитан Дроздов В. Г.

Начальник инженерной службы майор Навагин С. С.

Начальник химической службы старший лейтенант Цветков М. П.

Начальник Островного участка гидрографической службы капитан-лейтенант Чишко И. П.

Начальник Моонзундского участка гидрографической службы капитан-лейтенант Махонин М. И.

Командир ОВРа БОБР капитан 3-го ранга Егоров Начальник ОХР Кярдля капитан-лейтенант Оленицкий И. М.

Начальник ОХР Куйвасту капитан 3-го ранга Свирс Г. И.

Командир дивизиона катеров «МО» капитан-лейтенант Финочко А. Д.

Командир 2-го дивизиона 1-й бригады торпедных катеров (ГКА) капитан-лейтенант Богданов А. Н.

Командир 1-го отряда ТКА капитан-лейтенант Осипов С. А.

Командир 2-го отряда ТКА старший лейтенант Гуманенко В. П.

Командир 13-го дивизиона малых катерных тральщиков (МКТЩ) капитан 3-го ранга Барсуков Н. Ф.

Командир 1-го звена МКТЩ лейтенант Овсянников Д. А.

Командир 1-го звена МКТЩ лейтенант Миссерман

Командир 1-го звена МКТЩ лейтенант Данченко

Командир 12-й отдельной краснознаменной авиационной эскадрильи майор Кудрявцев Е. А.

Командир 15-й оаэ капитан Грошенков А. Г.

Начальник участка ПВО БОБР капитан Дроздов В. Г.

Командир отряда моряков БОБР капитан Лычковский Г. Ф.

Командир 1-й береговой стационарной батареи 130-мм орудий (Кейгусте) лейтенант Будаев Е. П.

Командир 5-й береговой стационарной батареи 100-мм орудий (Куйвасту) старший лейтенант Потапочкин В. С.

Командир 3-й береговой стационарной батареи 130-мм орудий (Абрука) лейтенант Савин.

Командир 12-й береговой стационарной батареи 152-мм орудий (Серош) капитан Корзун Г. А.

Командир 24-й береговой стационарной батареи 130-мм орудий (Карузе) капитан Шилков С. М.

Командир 25-й береговой стационарной батареи 130-мм орудий (Ундва) старший лейтенант Зинов А. С.

Командир 25-А-й береговой стационарной батареи 152-мм орудий (Рахусте) капитан Букоткин В. Г.

Командир 26-й береговой стационарной батареи 130-мм орудий (Тахкуна) лейтенант Галанин Л. А.

Командир 42-й береговой стационарной батареи 130-мм орудий (Кыпу) капитан Волков Ф. И.

Командир 43-й береговой стационарной батареи 130-мм орудий (Кюбассааре) старший лейтенант Букоткин В. Г.

Командир 44-й береговой стационарной батареи 130-мм орудий (Тоффри) старший лейтенант Катаев М. А.

Командир 149-й береговой стационарной батареи 100-мм орудий (Палли) капитан Чеснов С. С.

Командир 167-й береговой стационарной батареи 100-мм орудий (Палли) лейтенант Монатко А. А.

Командир 293-й береговой стационарной батареи 130-мм орудий (Хельтермаа) лейтенант Титов В. Р.

Командир 315-й береговой стационарной батареи 180-мм орудий (Церель) капитан Стебель А. М.

Командир 316-й береговой стационарной батареи 180-мм орудий (Тахкуна) капитан Никифоров А. А.

Командир 317-й береговой стационарной батареи 180-мм орудий (Ниназе) старший лейтенант Османов Д. О.

Командир 3-й береговой противокатерной батареи 76-мм орудий (Вятта) лейтенант Шмелев.

Командир 4-й береговой противокатерной батареи 76-мм орудий (Насва) лейтенант Слепокуров.

Командир 6-й береговой противокатерной батареи 76-мм орудий (Лалли) старший лейтенант Семенов Л.

Командир 231-й зенитной батареи (Кихелькона) капитан Морозов С. М.

Командир 507-й зенитной батареи (Тахкуна) младший лейтенант Нестерчук Я. К.

Командир 508-й зенитной батареи (Лехтма) старший лейтенант Иванов А. А.

Командир 510-й зенитной батареи (Церель) лейтенант Матвейчук И. Т.

Командир 511-й зенитной батареи (Ундва) лейтенант Малютин Ф. М.

Командир 512-й зенитной батареи (Карузе) лейтенант Казаков В. С.

Командир 515-й подвижной зенитной батареи 45-мм орудий (Рухну) лейтенант Данилкин.

Командир 795-й зенитной батареи лейтенант Ковалев Н. И.

Командир подвижной истребительной зенитной батареи 45-мм орудий воентехник 1-го ранга Лейбович А. О.

Командир 2-й зенитной батареи 202-го озадн старший лейтенант Белоусов А. Н.

Командир 85-й местной стрелковой роты КБФ старший лейтенант Егоров.

Командир отдельной химической роты КБФ старший лейтенант Носик И. В.

Страницы: «« « 123456 » »»