Месть вора Седов Б.
– Так чего терять время? – Конфетка решительно поднялась из кресла. – Поехали, встанем возле подъезда. Авось повезет, все узнаем уже сегодня.
– Поехали, – согласился я. – Эл, одевайся. Комаль, остаешься за старшего. Следи, чтобы эти не очень здесь безобразили.
А в гостиной в это время уже стоял дым коромыслом. Шесть человек расположились вокруг журнального столика – Катя на коленях у Крокодила, – и Ворсистый травил бодягу про свою очередную возлюбленную.
– …И вот, значит, беру я эту каракатицу за жабры. Так, что и пищать даже не может, поганая…
«Сегодня, при доле везения, я возьму за жабры свою каракатицу, – подумал я. – И ее муженька. Иуду-брательника. Эх, знать бы, какая у них машина».
– Счастливо, братва, – заглянул я в гостиную. – Не шумите особо. Не беспокойте соседей. – И вышел из квартиры вслед за Электроником и Конфеткой.
Меня провожал звонкий голос Ворсистого:
– …Всехтакихсукдавитьнадобезжалости. Не жалко ничуточки…
«Не жалко ничуточки». Ясно тебе, Ангелина?
Часть IV
ОХОТА НАЧИНАЕТСЯ
Глава 1
СТРАСТЬ К ПЕРЕМЕНЕ МЕСТ
Два часа мы проторчали возле дома, в котором жили Ангелина и Леонид. Припарковали «девятку» в «кармане» для стоянки машин метрах в двадцати от нужного нам подъезда и изнывали от скуки под аккомпанемент «Радио Максимум».
Электроник, как только мы прибыли на место, смотался в разведку, проникнув в подъезд с кем-то из жильцов, узнал, где расположена Ангелинина квартира, проверил, как отпирается отмычкой телефонный щиток, а на обратном пути заклинил кодовый замок на входной двери парадной так, чтобы внутрь нее можно было войти без проблем.
– Четвертый этаж. Окна сюда. То, то, то и то. И балкон. Видишь? – Эл ткнул пальцем в направлении дома.
Интересно, и что я должен был там увидеть? Как выделить примерно из полусотни окон четвертого этажа – темных и светлых – то, что нам нужно?
– Определеннее можешь объяснить, где эти окна, – недовольно пробурчал я, – а не тыкать пальцем неизвестно куда?
– Короче, – Электроник поерзал на переднем пассажирском сиденье. – Водосточная труба слева от двери в подъезд…
– Так.
– …От трубы влево второй балкон – это их. И четыре окна левее балкона.
– Понял. Вижу.
– Темные, – прошептала Конфетка. – Никого нету дома. Если, конечно, не спят.
– В такую рань? – хмыкнул я. – Окстись! Может, ты и ложишься в восемь часов, но не Ангелина и не Леонид.
Светка испепелила меня взглядом через панорамное зеркало. Нет, дружбы между нами никак не получалось.
А Эл тем временем радовался:
– Ништяк. Когда-нибудь да должны вернуться, ублюдки. Тут-то мы и отметим их тачку. Да и телефонный щиток там просто супер. Удобнее не бывает. Подключусь за минуту. И замок на двери в подъезд я заклинил. – Он достал из полиэтиленового пакета какой-то прибор размером меньше пачки сигарет и с гордостью продемонстрировал мне. – Как тебе?
– Что это?
– А-а-а… Это такая штучка, которую подключаешь в щитке к телефонной линии, и она начинает транслировать вот на это, – Электроник достал из пакета небольшую рацию, – все разговоры. А вот это, – он извлек еще некое непонятное мне приспособление, к которому зачем-то был привязан кусок пенопласта, – маяк с магнитом. Прилипнет даже к грязному днищу так, что и не отдерешь. Видишь, даже пенопласт нацепил, чтобы не присосался к чему-нибудь раньше срока. А вот это, – из пакета на свет Божий появилась миниатюрная антенна, напоминающая телевизионную, и нечто, похожее на калькулятор, – пеленгатор. Он принимает сигналы от маяка и показывает, в каком направлении тот находится. И даже расстояние до него с ошибкой не более десяти процентов. Это очень точно, Денис.
Эл весь светился от гордости. Я решил польстить его самолюбию, хотя мне, в общем-то, было на это наплевать.
– И что, ты все это сделал сам?!
– Ну-у-у… – скромно замялся Эл. – Что сделал сам – это преувеличение. Все продается в простых магазинах. И требует лишь небольшой переделки. Таких маяков я наштамповал с десяток и просидел над этим всего один день. С этим справился бы и школьник, увлекающийся радиотехникой.
– И ради этих елочных украшений мы делали такой крюк? – недовольно пробурчала Конфетка.
И была не права. Уж не такой большой крюк мы сделали, чтобы доехать до Народной улицы, где жил Эл и откуда он должен был забрать эти свои электронные прибамбасы. На все про все потратили не больше часа.
– Светка, – как можно миролюбивее сказал я, – мы без них никак бы не обошлись. Мы были бы и слепыми, и глухими.
– А с ними вы, можно подумать, зрячие. Ха! Уже год, как не можете достать одного мудака, запершегося у себя в избе. Кру-то-та!!! Да на что вы годитесь?!!
– Свет, не забывай, что ты тоже принимаешь в этом участие. И принимаешь давно. Безуспешно. А вот я занимаюсь Хопиным всего первый день.
– Ну коне-э-эчно! Приехал супермен Знахарь – пальцы веером, богатое боевое прошлое. Теперь все срастется. Все будет ништяк… Хрен там – ништяк!!!
Злоба так и перла из нее через край, и я решил, что пора положить этому конец, объясниться, выяснить, что происходит, пока у нас есть свободное время. Море свободного времени.
– Пошли-ка выйдем, – тронул я Конфетку за хрупкое плечико.
– Пошли, – охотно согласилась она.
Уж не знаю, что у нее было сейчас на уме, но, по-моему, она решила, что я собираюсь надрать ей задницу, и уже предвкушала, как даст мне сдачи.
Дудки. Ни малейшего повода помахать ногами я ей не предоставил. Просто положил руки ей на плечи и внимательно посмотрел в глаза. И впервые обратил внимание, какие же они огромные. И бездонные, если, конечно, можно так говорить про глаза.
Наши взгляды пересеклись, она выдержала лишь несколько секунд и потупила взор.
– Свет, – как можно мягче произнес я, – объясни мне, что происходит? У меня создалось впечатление, что я тебя раздражаю. Чем? Ты можешь мне честно ответить?
– Честно? – Она неожиданно крепко прижалась ко мне. – Ни за что я тебя не ненавижу.
– Тогда в чем же дело? – прошептал я, хотя, как мне казалось, уже знал ответ на этот вопрос.
– Сообрази сам. – Конфетка закрыла глаза и приблизила свое лицо к моему. Легко коснулась губами моей щеки. Я чуть приоткрыл рот для поцелуя.
– Ми-и-илый, – с придыхом выдавила она из себя.
И вцепилась зубами в мою нижнюю губу. Зло вцепилась, так, чтобы мне было больно; так, чтобы у меня пошла кровь; так, чтобы я взвизгнул и набросился на нее с кулаками. Чтобы был повод закатать ногой мне в лобешник. Она была совершенно уверена, что именно так и случится.
И ошиблась. Я сдержался. Даже не шелохнулся, молча перетерпев непродолжительный приступ пронзительной боли. Кажется, подсознательно я был готов к чему-то подобному.
– Вот так-то вот, кобелюка, – зло отчеканила Конфетка. – Урок тем, кто решил ко мне приставать. Если вдруг решишь повторить, имей в виду: отобью яйца. Или пришибу вообще. – Она отступила от меня на пару шагов и ждала, что же будет.
Ничего не было. Я улыбнулся. С трудом, но улыбнулся, как можно шире и как можно добрее.
– Ну что, спустила пар? Или хочешь укусить еще раз?
– Перебьешься, – растерянно пробормотала Конфетка.
– Тогда отправляйся обратно в машину. – Я распахнул дверь и влез на заднее сиденье.
Губа изнутри сильно кровоточила, но снаружи, к счастью, не было даже ссадины. Хотя завтра я все равно должен был выглядеть раскрасавцем. После такого напряга губишу должно было разнести обязательно. До невероятных размеров.
– Поговорили? – сонно спросил Электроник.
– Ага. – И тут я расхохотался. – Представляешь, она меня укусила! – Как ни странно, произошедшее между мной и Конфеткой меня не раздражало, а веселило. И ни капельки злости я не испытывал к этой девчонке. Мне ее было жалко. Искренне жалко.
Она вернулась на свое место за руль лишь после того, как выкурила на улице сигарету. Сделала погромче музыку и затихла, замерла. Ни одного слова, ни единого движения. Лишь иногда мимолетные взгляды исподлобья на меня в панорамное зеркало. Я их фиксировал краем глаза, при этом внимательно наблюдая за подъездом, к которому должны были в конце концов подъехать моя бывшая супруга и брат…
Они объявились ровно в одиннадцать вечера.
К этому моменту мы ждали их уже три часа.
К этому моменту мою нижнюю губу разнесло до неприличных размеров.
Белый «фольксваген-пассат» припарковался в «кармане» за две машины от нас, а примерно через минуту в поле зрения появились они. Оба в длинных черных пальто, Леонид с пухлым полиэтиленовым пакетом, набитым, должно быть, продуктами; Ангелина с маленькой сумочкой на длинном ремешке. Они не спеша направлялись к своему подъезду.
– Эти? – проявил интуицию Эл.
– Ага. – Краем глаза я отметил в панорамном зеркале еще один пронзительный взгляд исподлобья.
– Дождусь, когда у них засветятся окна, и пойду. – Эл достал из своего пакета кусачки и пассатижи. Немного подумал и добавил к ним отвертку. Все инструменты и маленькую коробочку «жучка», который собирался подключить к телефонной линии, он распихал по двум большим накладным карманам своей кожаной куртки.
– Окна засветились, – впервые за последние два часа подала голос Конфетка.
Я бросил взгляд на фасад дома. В двух окнах – там, где балкон, и рядом – горел свет.
– Пошел, – коротко выдохнул Эл и выбрался из машины.
Я последовал за ним. Мне не очень-то хотелось оставаться наедине с Конфеткой, и я решил, что полезнее для здоровья будет прогуляться по улице. Скажем, до подъезда и обратно.
Но долго гулять мне не пришлось. Я не засекал по часам по той простой причине, что их у меня не было, но по моим прикидкам Эл провел в подъезде не больше пяти минут.
– Все нормалек, – доложил он, вернувшись. – Пошли в машину. Звонить.
– Пошли, – кивнул я. – Молодчик ты, Эл.
– Я знаю, – сказал он, скромно потупив взор.
В машине он протянул мне сотовый телефон, и я, мысленно перекрестившись, набрал первый из двух номеров телефонов. Писк, треск, скрежет – похоже, попал на модем. Второй номер. Длинные гудки. Сначала одной тональности, потом другой. АОН. Я как в воду глядел, ожидая, что напорюсь на него. Напоролся. Вот только хрен чего они им отследят! Я ощутил, как внутри меня прокатилась ледяная волна. Захотелось немедленно отключиться, отложить все хотя бы на час. Но ведь об этом звонке я мечтал целых четыре года. Даже больше.
– Алло. – К телефону подошла Ангелина. Ничего не подозревающая, спокойная, довольная жизнью Ангелина. Так получи!
– Здравствуй, – почти прошептал я.
Молчание.
– Узнала?
Молчание. И я молчал тоже, дожидаясь, когда моя бывшая женушка хоть что-нибудь скажет. Наконец она дрогнувшим голосом спросила:
– Чего тебе надо?
– Тебя. И моего брата. Ведь он твой муж. Твой муж, я так понимаю?
– Да. Оставь нас в покое. Пожалуйста!
– Нет.
Больше ее нервы не выдержали, и она бросила трубку.
Эл показал мне выпяченный вверх большой палец.
– Отлично. Девочка на взводе. Теперь будем ждать, что же они будут делать. Уверен, что начнут названивать Хопину?
– Не совсем, – пожал я плечами, – но очень на это рассчитываю. Ладно, поживем – увидим. Что-то эти уроды должны сейчас предпринять. И мне почему-то кажется, что они побегут куда-нибудь сломя голову.
– Надеюсь, не к мусорам, – подала голос Конфетка.
– Я в этом просто уверен, – сказал я. – У них у самих рыльце в пушку. Так что светиться перед ментами они не рискнут. Нет, это будет могущественный дяденька Хопин.
Но прошло уже пять минут, а рация в руках Электроника даже ни разу не треснула. Я сидел как на иголках, Конфетка продолжала бросать на меня пламенные взгляды в панорамное зеркало.
– Ну и хрен ли они там телятся? – наконец, не выдержав, зло прошептала она.
В ответ я молча пожал плечами.
– Восемь минут прошло после звонка, – заметил Эл, глянув на часы. – Может, никуда они и не побегут. Запрутся у себя в хате и будут трястись от страха. Чего-то ты, может, не просчитал?
Я промолчал.
И в этот момент ожила рация…
Ангелина бросила трубку и замерла в коридоре около телефона, не в силах сделать ни единого движения. Она ощущала, как от нахлынувшего на нее ужаса мелко дрожат колени и руки. Она сознавала, что надо срочно сообщить об этом звонке Леониду, и не могла произнести ни слова. Наконец неверной старушечьей походкой Ангелина поплелась в гостиную, где муж безмятежно сидел перед телевизором, мусоля бутылочку пива.
– Ленчик…
Леонид поднял на нее взгляд и сразу понял, что что-то произошло. Такой дрожащей и бледной он не видел жену никогда.
– Что случилось? – Леонид отставил в сторону пиво. – Кто звонил?
– Он.
– Кто «он»? – И Леонид сразу же догадался: – Константин?
– Да. Что делать?
О том, что Константин бежал из ижменской зоны, им сообщил Хопин еще в конце лета. И сразу же успокоил: мол, не о чем волноваться. Разин-старший, скорее всего, просто сгинет в тайге, а если даже каким-то чудом сумеет выбраться к железной дороге, там его перехватит милиция. Шансов добраться до Питера у него никаких.
И вот ведь все же добрался! И каким-то чудом сумел узнать номер их нового телефона. А значит, не исключено, что может узнать и адрес. Если уже не знает. Что-то будет теперь? Ведь ему терять нечего! Он не остановится ни перед чем, чтобы отомстить!
– Что делать, Ленчик?
– Долго по Питеру он не прогуляет. Два-три дня. От силы, неделю. Ориентировка на него есть у любого мента. А нам, пока его не изловили, придется куда-нибудь переехать.
– А если он сейчас болтается где-нибудь возле подъезда? – дрогнувшим голосом спросила Ангелина. – Стоит нам выйти из квартиры… Ленчик, может быть, лучше запереться и никуда не выходить? Еды на неделю нам хватит.
Леонид неопределенно пожал плечами.
– Не знаю. Может, и лучше. Надо звонить Хопину. Что он подскажет?
– Нужны мы ему, – дрожащим голосом простонала Ангелина. – О Господи! У тебя нет даже газового пистолета! Нет даже электрошокера! Почему ты не купил? Почему ты не установил железную дверь? Ну почему-у-у? Почему-у-у-у-у?!!
У нее начиналась истерика. Она захлебывалась в рыданиях, ей стало не хватать воздуха. Ее лицо сперва побледнело, потом стремительно приобрело жуткий синюшный оттенок. Она медленно опустилась на палас около кресла.
Леонид растерялся. Стоял посреди комнаты и в ужасе пялился на задыхающуюся супругу. Потом решил бежать за водой на кухню, но в этот момент вспомнил об одном весьма действенном средстве против истерик. Подскочил к Ангелине и от души влепил ей пощечину. Еще одну! Еще!
С громким сипом Ангелина жадно втянула в себя воздух. Глаза приобрели осмысленное выражение.
– Очухалась? – прошипел Леонид.
Его жена не произнесла в ответ ни единого слова. Лишь молча кивнула.
– Дура! Сейчас только и время, чтобы возиться с твоими припадками. Иди на кухню, накапай себе валерьянки. А я буду звонить Хопину.
– Звони… Пожалуйста, Леня… Умоляй… Умоляй его, чтобы помог… Чтобы на время приютил нас у себя, – с трудом выдавила из себя Ангелина. – Я не хочу умира-а-ать!!!
– Идиотка! – зло процедил Леонид. – С чего ты собралась подыхать?
– Я знаю… Я точно знаю, что если мы сейчас не укроемся… он до нас доберется. И убьет… О Бо-о-оже! – тоненько взвыла она. – Убье-о-от!!!
– Заткнись!
– Я зна-а-аю! Он только затем и бежал из тюрьмы… чтобы добраться до нас… Чтобы нам отомстить… Ле-о-оня, пожалуйста! Звони!!! Ну звони же ты Хопину!!!
Леонид раздраженно скрипнул зубами, брезгливо поморщился. Такой уродливой свою жену он, кажется, еще не видел. Лицо, еще недавно бледно-синее, как у покойницы, теперь покрылось ярко-красными пятнами и за считанные минуты опухло так, будто Ангелина неделю не выходила из запоя. От глаз по щекам протянулись фиолетовые разводы туши. Вокруг губ были размазаны остатки алой, как кровь, помады.
– Позвони, – жалобно всхлипнула она.
– Закрой пасть, тогда позвоню! А еще лучше убирайся в ванную и умойся. – Леонид сходил в коридор и принес – благо, позволял длинный шнур – оттуда в комнату телефон. – Ну! – прикрикнул он на жену.
– Ленчик, пожалуйста… Не гони… Я послушаю… А умоюсь потом… Пожа-а-алуйста!
– Вот идиотка, – покачал головой Леонид. – Черт с тобой, слушай, если так интересно. Но, не приведи Господь, если встрянешь! – И он достал с книжной полки свою записную книжку.
По домашнему номеру у Хопина никто не подошел, но сотовый, к счастью, оказался включен.
– Говорите, – сразу ответили ему, и Леонид облегченно вздохнул.
С этого момента он уже ощущал себя под надежной защитой. И пускай теперь этот свихнувшийся Костька бьется своей дурной башкой о бетонную стену. Удрал с зоны, так и зашхерился бы где-нибудь у дружков, а не лез на рожон. А теперь все, хана! Не проболтается на свободе и пары деньков. Обложить со всех сторон; расставить засады; изловить дурака – лишь вопрос времени.
– Аркадий Андреевич, здравствуйте. Это Разин. Леонид.
– Привет, – недовольно пробурчал в ответ Хопин. – Что у тебя? Говори покороче.
– Только что нам звонил мой старший брат. Константин.
– Та-а-ак. – Недовольство в тоне Хопина резко сменилось живым интересом. – Ты уверен, что именно он? Что это не какой-нибудь розыгрыш?
– Кому надо нас так глупо разыгрывать? – Леонида удивило, что Хопин вдруг сподобился на такой пустой дурацкий вопрос. – К тому же никто больше не в курсе всех наших дел. Да и Ангелина… Она говорила с ним по телефону. А уж голос-то своего бывшего мужа, думаю, знает отлично.
– Хм, – ухмыльнулся Хопин. – Выходит, все-таки выбрался из тайги, скользкий ублюдок. Ничего, здесь он долго не прогуляет. Займусь им немедленно… Угрожал?
– Не о здоровье ж справлялся? Зачем ему еще надо было звонить? Аркадий Андреевич, мы с Линой обеспокоены.
– Чего он вам сделает? Сидите дома. Ждите, когда менты его возьмут.
– У нас даже нет металлической двери. При желании вломиться в квартиру можно с одного хорошего удара.
– Не такой уж братец твой здоровяк, чтобы выбить входную дверь, – заметил Хопин.
– Я уверен, что если он попрется к нам в гости, то будет не один. Уж всяко в «Крестах», да и на зоне обзавелся какими-нибудь отмороженными дружками… Аркадий Андреевич, можем мы с Линой на несколько дней, пока его не изловят, переехать жить к вам? Понимаете…
– Исключено, – перебил Хопин и ненадолго задумался. – Вот что, Леонид, – наконец он принял решение. – Если вам так уж приспичило сменить на время прописку, у меня есть в Веселом Поселке квартирка. Живите там, пока твоего родственничка не вычислят. Сейчас направлю к тебе двоих охранников с ключами. Они вас проводят до адреса. А заодно присмотрят, чтобы этот разбойник не напал из-за угла. Пока собирайте вещички. Минут через сорок за вами подъедут. Пять звонков – два длинных, потом три коротких. Открывай дверь только тогда. Договорились?
– Отлично.
– Повтори.
Леонид радостно подмигнул Ангелине и выпятил вверх большой палец.
– Пять звонков, – сказал он. – Два длинных, потом три коротких. Спасибо, Аркадий Андреевич. – Леонид почувствовал, как с души будто свалился тяжелый камень. – Два длинных, потом три коротких, – повторил он, и его смуглая красивая физиономия расплылась в широкой улыбке.
– Два длинных, потом три коротких, – пробормотала Конфетка. – Охранничков вырубим без проблем, особенно если навалимся на них неожиданно, еще в подъезде. А потом пожалуем в гости к твоим бывшим родственничкам. Пять звонков. Ха! Звездец конспираторам!
– Нет, – решительно отрезал я. – Пусть убираются в свой Веселый Поселок. Рановато им подыхать. Я хочу с ними еще чуть-чуть поиграться.
Конфетка обернулась и смерила меня долгим недобрым взглядом.
– У тебя есть на это свободное время? – недовольно прошипела она. – Не забывай, что первым в очереди у нас Хопин.
Ее презрительно прищуренный взгляд должен был немедля заставить опомниться непрактичного чудака, замутившего какую-то неслыханную романтичную ответку, вместо того чтобы взять и без проблем, по-простому, завалить двоих недалеких лохов. После чего, освободив свою совесть от давнего долга, заниматься поистине важным делом – Аркадием Андреевичем Хопиным.
Вот только оказалось, что «чудаку» на этот испепеляющий прищуренный взгляд глубоко наплевать.
– Одно другому не помешает, – спокойно улыбнулся я. – А может, наоборот, если сейчас замочим брательника и бывшую женушку, то разломаем хороший мостик к этому Хопину. Ничего нельзя предвидеть заранее. И не надо спешить что-нибудь разрушать. Это успеем всегда.
– Успеем ли? – хмыкнула Конфетка. – Смотри, не обломайся. Свалят… Впрочем, – заключила она, – хозяин барин. Упустишь – твой головняк. А мне эти двое до фонаря. – И, отвернувшись от меня, принялась безразлично открывать новую пачку «Мальборо».
Пока Конфетка выкуривала сигарету, я отправил Эла установить на «пассате» маяк.
– А если они решат оставить машину здесь и поедут с охранниками? – забеспокоился он.
Но я был уверен, что этого не случится. Слишком мой братец ценит удобства, чтобы даже на несколько дней остаться без своего «фольксвагена». Да и не станет он оставлять его более чем на сутки на улице. Предпочтет держать поближе к себе.
– Все нормалек, – заверил я Электроника. – Они поедут на «пассате».
Эл молча пожал плечами и, отвязав от магнита маяка пенопласт-«предохранитель», выбрался из «девятки». Вернулся обратно меньше чем через минуту. Доложил:
– Все отлично. – И, покрутив на пеленгаторе верньеры настройки, направил на «фольксваген» антенну. – Работает. Как в аптеке, – с гордостью сообщил он.
Потом Конфетка отогнала «девятку» подальше от дома, отыскав удобное место, откуда нам были отлично видны и подъезд, и «пассат», в то время как наша машина совершенно не бросалась в глаза.
– Надеюсь, они не будут обшаривать «фольксваген» каким-нибудь сраным детектором, – вздохнул Эл и продемонстрировал мне маленький дисплей своего сканера, на котором было высвечено число «ПО».
– Видишь, до нее сто десять метров. Как в аптеке, – еще раз похвастался он.
Хопин оказался весьма пунктуальным. Двое охранников, направленных им к Леониду, нарисовались возле подъезда на серебристом «мицубиси паджеро», не прошло и сорока минут после телефонного разговора, отслеженного нами. Они припарковали джип как раз на то место, где недавно стояла наша «девятка», и прежде, чем зайти в дом, неторопливо прогулялись вдоль ряда машин, выстроившихся напротив подъезда, внимательно заглядывая в салон каждой из них.
– А ведь эти козлы кое-что соображают, – заметила Конфетка. – Мы правильно сделали, что оттуда свалили. Надеюсь, они не полезут в телефонный щиток?
– Не думаю, – неуверенно пробормотал Эл. – К тому же я, кажется, его запер. Меня больше волнует, чтобы они не стали обшаривать «пассат».
Но его волнения оказались напрасными. На то, что на «фольксвагене» может быть установлен маяк, у премудрых охранников ума не хватило. Они пробыли у Леонида и Ангелины не больше пяти минут. Потом один из них вышел на улицу и уселся в «пассат». Минуты две гонял вхолостую движок, после чего подогнал машину вплотную к двери подъезда.
Конфетка расхохоталась:
– Они, похоже, опасаются снайпера.
А Леонид с Ангелиной уже выскользнули из подъезда и, как две мышки в норку, юрко шмыгнули на заднее сиденье своей машины. Охранник так и остался за рулем «пассата». Его напарник устроился в джипе.
– Эвакуация началась, – прокомментировал я. – И путь в Веселый Поселок у этих ублюдков только один – через Володарский мост. Не упустим. Будем держаться в паре кварталов от них. Так, чтобы нас не засветили, но и так, чтобы не отпускать их далеко. А вот после моста придется прижаться к ним поплотнее. Ясно, Света?
Она снова расхохоталась. Настолько едко, что казалось, ее смех способен вызвать изжогу.
– Денис, милый мой! Любимый мой мальчик! И кого же ты решил инструктировать? Я согласна, что по тайге от ментов ты бегаешь, может быть, лучше меня. Но в городе позволь мне обходиться без твоих дурацких советов. Договорились, родной?
Я не удостоил эту язву ответом. В этот момент «пассат» и «мицубиси» тронулись к выезду со двора. И стоило только им завернуть за угол дома и скрыться из виду, как Конфетка повернула ключ зажигания, одновременно отпустив сцепление и резко вывернув руль. «Девятка», уже поставленная на заднюю передачу, скрипнула по асфальту резиной передних колес и резко развернулась на месте на девяносто градусов. И сразу рванула вперед, загнав в кусты девушку с большим черным догом и лихо набирая скорость на узкой дорожке.
– Выедем со двора с другой стороны, – объяснила Конфетка и с разгону влетела в глубокую яму. – Блин! Ништяк, у меня титановые диски…
До Володарского моста мы добрались меньше чем за пятнадцать минут, держась в полукилометре от «пассата». Но перед самым мостом Конфетка резко прибавила газу.
– Отвечаю, эти козлы уже перестали оглядываться, – сказала она. – Конечно, вначале попялились в зеркальце, пока не убедились, что за ними нет никакого хвоста. И успокоились… Вон они. Джип позади.
– Сто сорок метров, – сообщил Эл, направив на «пассат» антенну.
– Так и будем держаться. – Конфетка сбросила скорость и сунула в рот сигарету. – Не ссы, милый мой Знахарь. Никуда не денется твоя любимая женушка. Главное, нам бы не засветиться по-глупому. Как начнут сейчас они проявлять наружку, крутиться по пустым улицам или дворам, – вздохнула она, – прежде, чем подъехать к нужному дому. Кто их знает?
«М-да, – мысленно поддержал я Конфетку, – от этих двоих конспираторов, если они профессионалы и относятся к делу серьезно, вполне можно ждать таких пакостей. А подобное было бы для нас бо-о-олыпим геморроем!»
Но никаких хитрых маневров охраннички применять и не подумали. Должно быть, не заметив ничего подозрительного в зеркалах заднего вида в Купчине, решили, что никакого хвоста за ними нет. А потому, отъехав не так уж и далеко от Володарского моста, они смело свернули в один из дворов, застроенный «хрущевками», и притормозили возле блочной пятиэтажки. Конфетка, последовав за ними, сориентировалась моментально. Обогнув заброшенное футбольное поле и несколько металлических гаражей, она забралась левыми колесами на газон и припарковала «девятку» напротив одного из подъездов другой пятиэтажки так, что и «пассат», и «мицубиси» находились от нас метрах в восьмидесяти и были видны нам очень даже неплохо. Правда, и мы торчали на обзоре охранников. А вызывать у них к себе интерес мне совсем не хотелось.
В этом вопросе Конфетка была со мной солидарна.
– Мы с Элом выйдем сейчас, покопаемся немного в багажнике, – решила она, – и уберемся в подъезд. Типа мы здесь живем. А то еще моя тачка вызовет у этих придурков ненужные подозрения. Кто их знает, красавцев, о чем они думают? Лучше перестраховаться… Пошли, Эл. А ты, Знахарь, смотри, где сейчас загорится свет. Даст Бог, окна квартирки на эту сторону. Пятьдесят на пятьдесят.
«Да, – подумал я, – и правда. Пятьдесят на пятьдесят… Планировку этой серии мне довелось хорошо изучить еще во времена работы в "скорой", когда вдоволь поболтался по "спальным" районам, застроенным дешевыми неудобными "хрущевками". Пять этажей – по четыре квартиры на каждом. Итого двадцать. Из них окна только десяти выходят сюда. Если Госпожа Удача, ведущая себя сегодня пока весьма сносно, еще не решила от меня отвернуться, то квартира, где собрались поселиться Леонид с Ангелиной, окажется с окнами на нашу сторону. Тогда не возникнет совсем никаких проблем с определением точного адреса. Достаточно отметить, где сейчас загорится свет. В противном, худшем для меня, случае придется вычислять из остальных десяти квартир – тех, чьи окна мне не видны. Не сахар, конечно, но не такая уж неразрешимая задача. Справлюсь».
Леонид и Ангелина в сопровождении одного из охранников скрылись в подъезде.
Эл с серьезным видом копошился в багажнике «девятки». Конфетка стояла рядом и делала вид, будто дает «мужу» советы, что забирать домой, а что оставить в машине.
Я усмехнулся: «Ну, артисты!» – и принялся подсчитывать, в скольких квартирах, чьи окна выходят на нашу сторону, не горит свет. Одна на первом этаже, одна на втором, две на третьем, еще одна на четвертом. Итого всего пять квартир. Правда, то, что там нет света, вовсе не означает, что они сейчас пустуют. Уже довольно поздно, и их обитатели вполне могли завалиться спать. И все же шансы на то, что нужная мне квартира окажется с окнами на мою сторону, казались довольно значительными. Куда больше, чем спрогнозированные Конфеткой «пятьдесят на пятьдесят». И я не ошибся. Похоже, Удача решила покровительствовать мне до победного конца.
Свет зажегся на третьем этаже справа от лестницы. При этом через кухонное окно было отлично видно, что сначала осветилась прихожая. А потом уже большая комната – та, что с балконом.
Есть контакт!
Эл громко хлопнул крышкой багажника и, демонстративно неся в охапке пухлый полиэтиленовый пакет, поплелся следом за Конфеткой в подъезд. А я напряг зрение и, несмотря на темноту, заметил, как тот из охранников, что остался болтаться на улице, провожает их долгим взглядом. Скорее всего, от банальной скуки, а вовсе не потому, что наша машина вызвала у него какие-нибудь подозрения…
Элу с Конфеткой пришлось проторчать в подъезде не менее получаса, пока охранники наконец не уселись в свой «мипубиси» и не убрались восвояси.
– 3-задницы! – Конфетка распахнула дверцу, нырнула в машину и сразу вцепилась в пачку «Мальборо». – Какого хрена они там столько вошкались! А мне, конечно же, надо было забыть сигареты!
Эл в этот момент укладывал обратно в багажник пухлый пакет, который успешно выполнил свою бутафорскую функцию.
– Как времечко провели? – поинтересовался я у Конфетки. – Не очень скучали?
И, естественно, тут же вынужден был проглотить очередную порцию хамства.
– Совсем не скучали! Трахались! – выплюнула Конфетка в меня, обернувшись. – Понятно? Доволен?
– Более чем. Жди теперь киндер-сюрприза и декретного отпуска, – зло выдавил я. – И не кури мне прямо в нос. Засекла, какая квартира?
– Двадцать девятая. – Конфетка опустила стекло и демонстративно выдохнула дым в боковое окно.
Я прикинул в уме: если это второй подъезд, то номер квартиры действительно должен быть двадцать девятым. И все-таки лучше не лениться и лишний раз проверить.