Без Надежды Седов Б.

– Жди!

– Нет, правда…

– Что «правда»?

Этого мент не знал и сам. И поэтому замолчал. Лишь похлопал белесыми ресницами.

А мне пора было прекращать словесные прения. И, не теряя темпа, продолжать как-то действовать. Если бы я еще и знал, как.

Впрочем, ясно было одно: мне удалось захватить инициативу. Менты на изменах. Я их загнал во внештатную ситуацию, которая не описана ни в каких служебных инструкциях, и они не знают, как поступить, они растеряны и пробудут в таком состоянии еще какое-то время. И мне за это время надо успеть сделать ноги. Выйти из банка. Суметь нейтрализовать третьего мусора, который пасется на улице возле машины. Кстати, не помешало бы ее захватить, отъехать хотя бы на пару кварталов, а там постараться сменить средство передвижения. И еще раз сменить, как только появится такая возможность. И еще раз… И еще… А потом можно будет подумать о том, как убраться из города или где переждать введенный ментами план «Перехват».

– Рации!

– Чего? – не поняли меня мусора, а я в это время подумал:

«Как странно, что мы сейчас лишь вчетвером в этом узеньком коридоре. И даже в отдалении не заметно ни одного любопытного рыла. Но ведь должны же быть в этом дурацком банке охранники, которым не может быть неинтересно, что творится сейчас на вверенной им территории? Или это такой специфический банк, где всем все до лампочки? „Северо-Запад“…»

– Снимайте рации, выключайте и кидайте на пол. Себе под ноги. И, не дай бог, кто-нибудь вякнет в эфир хоть слово о том, что здесь происходит.

«…Нет, правда, где банковские секьюрити? Почему все-таки ими даже не пахнет поблизости? Не значит ли это, что следует ожидать от них какого-нибудь подвоха?», – забеспокоился я.

– Поторопитесь!

Менты не торопились.

– У меня устал палец.

Вот теперь совершенно другое дело! Не прошло и пяти секунд, как две рации полетели на пол. Приятно сознавать, что тебе безоговорочно верят. Мой блеф действовал пока безотказно.

– Растопчите их!

Нет, на такое кощунство легавые пойти не могли. Четыре растерянных глаза с мольбой уставились на меня. Заложница обреченно вздохнула. Но пока еще не обделалась.

– Очень устал палец.

Заложница вздохнула еще обреченнее. Мусора принялись топтать свои рации. Неторопливо и основательно, хотя не уверен, что от этого они получали огромное удовольствие.

– Ну, и чего дальше? – наконец оторвал взгляд от обломков тот мент, который был вооружен пистолетом Макарова, имел широкие лычки старшего сержанта и был старшим в этом тандеме.

– А дальше вынимайте затворы и радуйтесь, что не требую отдать волыны мне целиком, – прошипел я и легонько пнул заложницу коленом под копчик. Так, чтоб она пискнула. – И помните, что героизм без мозгов никогда и нигде не приветствуется. Подчиняясь мне, вы останетесь живы, да еще заслужите благодарность. На разборе дежурства ваши действия в сложившейся ситуации будут признаны единственно верными. Затворы!

Не знаю, поверили ли мне мусора насчет благодарности, но две затворные рамы – одна от ПМ'а, вторая от АКСУ– полетели к моим ногам.

– Теперь заходите туда, – кивнул я на распахнутую дверь депозитария и с удовлетворением отметил, что ключ торчит из замочной скважины. – Живее! Располагайтесь и считайте, что неприятности для вас на сегодня закончились.

Следом за ментами я затолкнул в хранилище и заложницу, захлопнул дверь, повернул ключ. И замер, сам себе поражаясь:

«Насколько же удачно я провернул это дельце и переиграл двоих мусоров! Ожидал чего угодно, но не такого! Эти легавые либо совсем зеленые дебютанты, либо уже умудренные жизнью ветераны, трезво отдающие себе отчет в том, что лучше быть выгнанными со своей далеко не престижной службы, нежели рисковать жизнью в поединке с обвешанным неизвестно чем психопатом.

Итак, с этим ты разобрался. Мои поздравления, Знахарь!

Но это был только первый этап, и хорошо, если в дальнейшем окажется, что он был наиболее сложным. Я совершенно не возражаю, чтобы все остальное – мой выход из банка, поиски логова, где я могу отсидеться, отъезд за пределы Санкт-Петербурга – окажется попросту детской считалочкой по сравнению с тем, как я только что обезоружил и запер двоих мусоров. Хотя даже в детской считалочке еще должно повезти, чтобы не выпало водить. А у меня ставки повыше: жизнь и четыреста тысяч. И неизвестно, что имеет большую ценность.

Наверное, все-таки, баксы, если их сравнивать с моей драной шкурой», – пришел я к выводу и, поплотнее запахнув полы куртки, чтобы пока никому не мозолить глаза своей «бомбой», решительно зашагал по пустому длинному коридору. Мне еще предстояло преодолеть турникет, пройти мимо поста охраны и не вызвать подозрений у мусора, который сейчас должен болтаться на улице. Таковы задачи на ближайшее время. А что стану делать, когда их решу, там будет видно.

Коридор кончился. Слева – десяток ступенек неширокой лестницы. Сразу следом за ней – турникет. А за турникетом – фойе. С двумя чахлыми пальмами. С деревянной конторкой. И охраной банка «Северо-Запад» за этой конторкой. В количестве трех человек.

«А ведь Наталья говорила, что их четверо, – отметил я, спускаясь по лесенке. – И они должны играть в преферанс. Впрочем, четвертый сейчас, наверное, на прикупе, и поэтому отлучился поссать».

Я без проблем миновал турникет, пробурчал им «Доброе утро» и уверенно направился к выходу. Охранники проводили меня обалделыми взглядами. Грязного бородатого мужика с рюкзаком за спиной, спокойно выходящего под утро из банка, они увидеть никак не ожидали. Одним словом, внештатная ситуация, как и у ментов две минуты назад. Здесь приходилось включать в работу мозги. Вот только где они, эти мозги?

Охрана молчала! Я против этого совершенно не возражал. Жизненные неурядицы давно превратили меня в замкнутого и необщительного человека, а потому первым вступать в разговор с тремя незнакомыми мужиками я не желал.

А желал поскорее убраться отсюда. Словно так и положено, распахнул первую дверь. Шагнул в узкий тамбур. Толкнул дверь вторую. Толкнул еще раз – посильнее. И поискал глазами запор, который следует отомкнуть, чтобы эта дубовая гадость все-таки отворилась.

– Черт!

Никаких запоров на двери. Блокировка с нее явно снималась нажатием кнопки за конторкой охраны. И выйти отсюда можно было лишь с позволения местных секьюрити.

– Черт! – еще раз процедил сквозь зубы я.

Делать нечего, придется такое позволение испрашивать.

– Откройте, пожалуйста, дверь, – выглянул я в фойе.

Охранники доходили! Всех троих я настолько парализовал своей простотой, что с них сейчас можно было ваять, скажем, скульптурную композицию «Хиросимцы, наблюдающие за ядерным взрывом». Или «Чукчи стойбища Эльвентин, встречающие вертолет с президентом Путиным».

– Откройте, пожалуйста, – еще раз попросил я.

И тогда наконец вышел из оцепенения один из охранников. Разомкнул пасть и растерянно поинтересовался:

– А Вы, собственно, кто такой?

– Мустафа Ибрагим, – пришла мне на память одна из песен «Куина». – Террорист из Аль Каиды. Только что грабанул ваше хранилище. Взял четыреста тысяч. – Меня несло. Секьюрити мне внимали. – А теперь собираюсь свалить. И очень хочу, чтобы вы мне открыли дверь, – молотя языком, я подошел к конторке. Остановился в шаге от нее. Словно эксгибиционист перед стайкой дошкольниц, распахнул полы куртки и продемонстрировал окаменевшим охранникам батарейку и три куска мыла. – Это бомба. Как только отпущу эту кнопку, – я выставил перед собой выключатель, – мы сдохнем, а здание превратится в руины. Вам это надо?

Они не ответили, но по всему было видно, что им это не надо.

– Открывай дверь!

Один из охранников дернулся, повозил рукой под столешницей, и в тамбуре что-то щелкнуло.

– Она открыта, – просипел секьюрити, и у него по лицу сбежала вниз капелька пота.

– И не вздумайте пальнуть мне в спину, – предупредил я, отступая к выходу. – Я упаду… Отпущу кнопку… Жахнет так, что вас будут потом собирать на совочек…

Я толкнул массивную высокую дверь, и на меня пахнуло свежестью промозглого петербургского утра.

На улице шел мелкий дождь.

Я наконец был на свободе.

***

Правда, чтобы уж вовсе убраться с этой Дегтярной, предстояло преодолеть еще одно препятствие в виде третьего мусора из группы захвата. Я не ждал здесь особых проблем – очень надеялся, что этот мент не настолько дубовый, чтобы, согласно инструкциям, разгуливать сейчас под дождем возле машины.

«Дремлет в своих „Жигулях“, – надеялся я, притворяя за собой дверь, – а меня если и заметит, то лишь проводит взглядом и поленится вылезать и расспрашивать, кто я такой».

Надежды не оправдались. Мент оказался очень дотошным. Наверное, он хотел заслужить благодарность начальства. А может быть, накануне поссорился с женой и теперь мечтал ей назло героически пасть на посту. Как бы там ни было, а здоровенный детина в серой форме и черном бронежилете так просто уйти мне не позволил.

– Мужчина, секундочку, – догнал меня его окрик, когда я уже отошел от входа в «Северо-Запад» метров на тридцать. – Остановитесь!

Я остановился. Обернулся и смерил взглядом этого слоника, приближавшегося ко мне грузной походкой. И так и не смог решить, что же с ним сейчас делать.

Не будь в нем полутора центнеров весу, я попытался бы его отрубить. Потом, как и планировал раньше, сел бы в ментовский «Жигуль» и отъехал бы отсюда на пару кварталов. А потом начал бы менять средства передвижения. И искать себе надежную нору… Эх, был бы этот легавый в другой весовой категории.

И не было бы у него в руке пистолета. Тогда бы я от него попросту убежал. Даже не напрягаясь. Хрен бы он догнал меня, такой толстенький.

«И как он только помещается за рулем своего „Жигуля“? – подумал я, а мусорок тем временем тормознул напротив меня и представился:

– Сержант Коваленко. Ваши документы, пожалуйста.

Никаких документов у меня, естественно, не было. Были четыреста тысяч зеленых в рюкзаке за спиной, но не пытаться же прямо здесь всучить легавому взятку!

– Да не беру я документы на смену, – виновато потупился я и опустил левую руку в карман, где лежал выключатель. Проводки от него – зеленый и красный, – как и раньше, тянулись к батарейке на поясе. – Кто же мог знать? На черножопого вроде и не похож. Никогда не проверяли, а тут. Сантехник я. Вентиль менял…

По правде сказать, я даже не представлял, как должен выглядеть этот вентиль. Но что-то подобное про сантехников слышал – что по долгу службы они обязаны иногда менять эти штуковины.

– Вам придется вернуться, – недоверчиво посмотрел на меня легавый. Похоже, что вентиль его не убедил. – Пусть охранники подтвердят, что вас знают. – Он развернулся ко мне боком, махнул пистолетом в направлении входа в «СевероЗапад». – Какая-то пара минут.

«Нет, за пару минут у нас не получится», – обреченно вздохнул я, вытащил из кармана беленький выключатель и уже в который раз за сегодня выставил напоказ свой «пояс шахида».

– Это бомба. – Я с удовлетворением отметил, как ошарашенно мусор уставился на батарейку и три куска мыла. – Отпущу кнопку – и нас разнесет на клочки. Мне наплевать. Я приговорен. Все равно через месяц подохну от рака. А у тебя, наверное, дети. Или ты еще не женат?

– Вот сволочь! – ответил мент и, к моему разочарованию, совершенно не испугался. Скорее, разозлился.

Или решил покончить собой.

Он навел на меня свой ПМ.

Я отступил на шаг и еще раз попытался убедить легавого не совершать глупостей:

– Отпущу кнопку – и мы оба вознесемся на небо. Здесь триста граммов тротила… Вынь из волыны затвор. Выкинь его подальше. Отдай мне ключи от машины. И ляг мордой вниз. Тогда останешься жив. В любом другом случае сдохнешь.

Мент меня слушал. И только. Было сразу заметно, что мои приказы ему как об стену горох. Исполнять он их не намерен.

– Ну, – неуверенно поторопил я его и отступил еще немного назад. А мусор в свою очередь шагнул ко мне. И направил волыну мне в пах.

– Сперва отстрелю тебе яйца, – зловеще пообещал он. – А потом уже можешь взрывать свою бомбу.

На нее ему было глубоко наплевать. Он не верил, что она настоящая. И ничего не боялся.

Я понял, что проиграл.

И в этот момент у меня в кармане заверещал телефон. Только его мне сейчас не хватало!

Я эффектно, как Статуя Свободы, как Мухинская колхозница,[20] вытянул вперед левую руку с беленьким выключателем, а правую сунул за пазуху.

Мент еще больше напрягся, но препятствовать мне достать трубку и не подумал.

«А вдруг это Света? – мелькнула в голове неуместная мысль. – Больше мне звонить сейчас некому. Неужели Конфетка?! Нашлась!!!»

Я нажал на кнопочку. Поднес сотовый к уху.

– Слушаю.

– Денис, привет! – Нет, не Конфетка. Это была Наташа. Жизнерадостная и веселая. Выбрала время! – Денис…

Я молчал. Мне сейчас было не до нее.

– Денис…

Мне нечего ей было сказать.

– …Ты меня слышишь?

Мусор качнул пистолетом и омерзительно хмыкнул.

– Денис… Денис, если ты меня слышишь, отойди на шаг в сторону, – выделяя каждое слово, отчеканила Наталья.

Я не успел удивиться – на это у меня не было времени. Я действовал сейчас чисто автоматически и, даже не осознав, зачем это делаю, подался чуть влево. Мусор немного переместил ствол следом за мной.

А через мгновение выстрелил!

Но не в меня! В никуда! К тому моменту «Макаров» уже был направлен в небо!

Сержант заваливался на спину!

А из его бронежилета торчало стальное блестящее древко стрелы арбалета «Саксон»!!!

В первую секунду я даже не сообразил, что же произошло.

Звонок от Натальи. Дикая просьба: «Отойди на шаг в сторону». Я послушно отхожу, и сразу же му» сора словно бьет в грудь копытом кобыла. Даже такая, в полтора центнера, туша не смогла бы устоять на ногах. А если, к тому же, и грудь пробита пятимиллиметровой стрелой, какая тут может быть речь о прицельной стрельбе! Только в небо!

Я дождался, пока мент безжизненно замрет на асфальте, подумал, что он, наверное, уже мертв, и только тогда обернулся, ища глазами место, откуда был произведен выстрел.

Выщербленный тротуар с остатками еще не растаявшей слякоти… Две старухи с котомками, испуганно вжавшиеся в стену дома… Мужик с коричневым кейсом, застывший на пороге своей иномарки…

Свидетелей мало, и это радует. Но где Наталья?

Плотный ряд припаркованных к поребрику легковушек… У одной – белого обшарпанного «Москвича» – нараспашку открыта передняя дверца, и выглядит это как недвусмысленное приглашение залезать… До «Москвича» метров тридцать…

Я стремительно взял старт к нему!

На то, чтобы преодолеть дистанцию до машины, у меня ушло секунд пять. Еще парочка, чтобы влететь на переднее пассажирское кресло и захлопнуть за собой дверцу.

Рюкзачок мешал! Наплевать!

Наталья сразу же сорвала «Москвич» с места, и тот на удивление резво для такого ведра набрал скорость, на первом же перекрестке ушел вправо, метров через пятьдесят на полном ходу с эффектным заносом вписался под узкую арку и успокоился только в тесном дворе-колодце, чудом не клюнув с разбегу бампером стену желтого дома.

– Надо было отъехать подальше. Слишком близко от банка, – заметил я, и это было первым, что я сказал за сегодня Наталье.

– Вон «Мазда»! – пропустив мимо ушей мое замечание, кивнула она на белую иномарку, стоявшую в противоположном от нас углу тесного дворика. – Быстро!

Я выскочил из машины и, пока бежал к «Мазде», успел мысленно попросить у Наташи прощения за то, что недооценил ее, заподозрил в том, что решила чересчур рано бросить машину. На самом деле она оказалась куда предусмотрительнее!

«Вот только… Откуда взялась эта красавица? Почему оказалась так подготовлена к тому, чтобы вытащить меня из дерьма, в которое я влез? Почему столь легко сумела убить человека? Откуда узнала, что именно этой ночью я буду брать банк? И вообще, кто она такая?!!»

– Рассказывай, – повернулся я к ней, когда мы выехали из двора и, на этот раз не спеша, покатили по улице.

– Чего рассказывать? – чуть заметно улыбнулась Наталья.

– Откуда нарисовалась? Как догадалась, что меня придется вытаскивать именно сейчас? И вообще, что меня придется вытаскивать?!! Откуда у тебя эти машины?

– «Мазда» подруги. А «Москвич» я угнала.

– Кстати, – вспомнил я, – ты забыла в нем свой арбалет.

– Я его там не забыла, а оставила. Он больше не нужен. Он теперь грязный. – Наталья повернулась ко мне. – Надеюсь, деньги с тобой?

Я подумал, что так и не снял рюкзак. Сижу враскоряку с ним за спиной. И снимать не собираюсь. Кто знает, когда и как быстро придется выскакивать из этой «Мазды».

– Деньги со мной.

– Сколько там, не считал?

– Считал. Четыреста тысяч.

– Зеленых? Неплохо, – совершенно спокойно, без единого признака жадности в голосе заметила Наталья. – Сними ты с себя эту дурацкую бутафорию. – Она коснулась «бомбы» на моем животе. – Чего ты туда напихал?

– Мыло.

– Я так и подумала.

– Так, может быть, ты мне расскажешь хоть что-нибудь? – взмолился я. – Кто ты такая?!! Куда мы едем?

– Ко мне. На квартиру. В Веселый Поселок, – уточнила Наташа. – Отца сейчас нет. Ты поешь и отправишься отсыпаться. А я вернусь в «Северо-Запад». Хотя у меня сегодня отгул, но уверена, что уже в течение часа мне позвонят и вызовут на работу. Придется ехать, чтобы не вызывать подозрений. Заодно выясню обстановку. А когда вернусь, тогда и поговорим. Ты к тому времени отдохнешь…

– А если я к тому времени сбегу? – перебил я. – С деньгами? Ты не боишься?

– Беги. Если есть, куда, – спокойно сказала Наталья, и мне стало ясно, что она отлично осведомлена: мне бежать некуда. Ее квартира или, на худой конец, ее дача, для меня на данный момент единственные убежища. Что же она еще обо мне знает, эта «железная леди», которая за все время нашего знакомства сумела ни разу не показать, как ей много известно? Эта актриса, которая ухитрилась настолько убедительно сыграть роль этакой наивной дурехи?!!

– Нет, я никуда не побегу… Кто же все-таки ты, Наташа? – задумчиво пробормотал я и закрыл глаза. Рюкзак не давал поудобнее устроиться в кресле, но и так я начинал стремительно засыпать. – И Наташа ли вообще?

– Не беспокойся. Наташа, – уже сквозь сон донесся до меня ее голос. – Вот отдохнешь, отоспишься, тогда и поговорим. А нам есть, о чем побеседовать, Знахарь.

…Знахарь… Знахарь… Знахарь…

Или мне тогда это приснилось, что Наталья назвала меня погоняловом, которое ей никак не могло быть известно? Наверное, приснилось. Во всяком случае, это ничуть меня не обеспокоило, и я беззаботно принялся смотреть какие-то глупые разноцветные сны.

Эпилог

КТО ВЫ, ДОКТОР ЗОРГЕ?

Я пришел в себя только на следующий день, да и то, если бы меня не разбудила Наталья, наверное, спал бы и дальше. И первое, что я сделал, как только сообразил, где нахожусь, и вспомнил, что со мной произошло накануне, – это уткнулся взглядом в стул, на котором должен был стоять мой рюкзачок.

Его там не было!

Не было!!! З-з-задница!!!

– Не беспокойся. – Наталья присела на кровать рядом со мной, коснулась моей руки. – Рюкзак я спрятала на антресоли. И даже его не развязывала.

– Черт! – Я перевел взгляд на окно, за которым стояла кромешная тьма. – Что, уже вечер?

– Уже утро, Денис. Уже пятница. Ты проспал почти сутки. Давай вставай. Сейчас сполоснешься под душем. Потом я тебя покормлю. А потом приедет отец.

– И мне что, – сразу напрягся я, – надо будет убраться отсюда?

Наташа рассмеялась, запустила ладошку мне в волосы.

– Глупенький. Никто никуда тебя не выпроваживает. Да и далеко ж ты уйдешь. До первого милиционера? Тебя сейчас разыскивают по всему городу. Нет, Денис, никуда я тебя не отпущу. К тому же, ведь мы собирались поговорить…

– Да, кстати!

– Вот придет папа, и побеседуем. Нам есть, о чем… очень о многом.

– А при чем здесь твой папа? – спросил я, хотя подсознательно чего-то подобного ожидал. Вот моим ожиданиям и суждено было сбыться.

– Папа при чем, – проворковала Наталья. Встала и кинула на кровать махровый халат. – Очень даже при чем. Это я – с боку припека. А все вопросы ты обсуждать будешь с папой. Одевайся.

– Что за вопросы? – Я даже и не подумал прикоснуться к халату. – Объяснись.

– Потерпи еще час, дорогой. Вот придет папа, – опять повторила Наталья. – А пока одевайся. И отправляйся под душ. Ты зарос грязью, будто подвальный бомж.

Бомжом я и был – лицом без определенного места жительства. К тому же, и правда, подвальным. А где я, скажите, пролазил всю прошлую ночь, как ни по подвалам?

Весь следующий час до прихода Вадима я провел, ощущая себя дичью, угодившей в силки и дожидающейся появления охотника. У меня была мысль свалить из квартиры, но валить мне было некуда. Я всерьез размышлял над тем, чтобы взять за глотку Наталью и вытрясти из нее максимум информации, которую успеет мне выложить, но ограничился только тем, что заставил ее достать с антресолей рюкзак и убедился, что все деньги на месте.

К тому моменту, когда появился Вадим, я успел помыться под душем, набил себе брюхо колбасой и картошкой, немного успокоился и был готов встретить Наташкиного папашу в полной боевой готовности.

Впрочем, он оказался никаким не папашей, и это было первое, чем Вадим угостил меня по башке в самом начале долгого и тяжелого разговора.

– Я думаю, ты догадался, что она мне никакая не дочь, – уставился он на меня, устроившись в одном из двух кресел, установленных в его комнате.

Другое кресло занимал я, а Наталья приткнулась на уголке дивана. – Она мне даже не родственница.

– И откуда, по-твоему, я мог догадаться? – Я сразу решил: чего бы ни узнал по ходу нашего разговора, какие бы сюрпризы мне ни преподнесли, постараюсь держать себя в руках и не выставлять наружу никаких эмоций. И эту тактику мне пришлось применять сразу. Сюрпризы начали сыпаться с первых минут. – Вы внешне очень похожи.

– И только.

– Тогда что же вас связывает? А, понимаю, – улыбнулся я. – Вместе работаете. Грабите банки.

– Банки грабишь ты, Денис. А мы только тебя направляем. Впрочем, это было лишь раз и больше не повторится. Я хочу предложить тебе нечто поинтереснее. – Вадим закинул ногу на ногу, многозначительно посмотрел на меня. – Да и поденежнее.

– Что ж, предлагай, – не стал я тянуть с ответом. – Если это, и правда, интересно и денежно, и если ты сможешь сейчас доказать, что это еще и реально, почему бы не подписаться? Рассказывай.

Вадим улыбнулся. Ему явно пришлась по душе моя сговорчивость. А я в этот момент подумал, что он сейчас совсем не похож на того Вадима, с которым до этого я встречался на даче.

– Хорошо, Денис. Начну издалека. Во-первых, чтобы потом между нами не было непонимания, сразу скажу, где я работаю. – Вадим достал из внутреннего кармана красную корочку, ловко перебросил ее мне на колени. – Посмотри.

– А чего смотреть? – Я повертел в руке удостоверение ФСБ, с удивлением прочитал, что мой собеседник, Арцыбашев Вадим Валентинович, имеет звание генерал-майора. – Такую ксиву можно купить на базаре за десять бачков. – Я кинул корку обратно. А Арцыбашев еще раз улыбнулся.

– Надеюсь, в течение получаса ты убедишься, что это не липа.

– Вперед. Убеждай.

– Константин Александрович Разин, – попытался проткнуть меня взглядом Вадим. Но я был готов ко всему. И поэтому не испытывал сейчас ни растерянности, ни страха, ни раздражения. Лишь интерес: и чем меня еще попытаются удивить? – Костоправ, – вот так попытался удивить меня Арцыбашев. – Он же Сельцов Денис Аркадьевич…

– …Знахарь, – продолжил я за него. – Он же Павловский Денис Валериевич, рецидивист, объявленный в розыск за многочисленные преступления, в том числе за убийства, вымогательства, захват вертолета. Об этом известно любому менту, а в каждом отделе милиции сейчас висят мои фотографии. Так что то, что ты владеешь такой информацией, для меня совершенно неубедительно. Смени пластинку, убеждай иначе. Есть, что еще рассказать?

– Браво! – Вадим несколько раз театрально хлопнул в ладоши. – Ты мне нравишься, Знахарь!

– Я не девица, чтобы нравиться. Рассказывай дальше, Вадим Валентинович.

– Что ж, слушай. С самого начала слушай, Знахарь. Так вот, ты мне стал интересен, когда я узнал про твои прошлогодние блуждания по комяцкой тайге. И про твои отношения с местными нетоверами. Так получилось, что у меня есть к ним свой интерес. Вот я и подумал: «А почему бы этому парню не быть мне полезным?» И решил с тобой познакомиться. Это было в июле. А уже в августе мне было известно, где ты отсиживаешься. Кстати, милиция тоже активно искала тебя по своим каналам.

– Я знаю.

– Нет, не знаешь, – покачал головой Арцыбашев. – Тебе известно лишь то, что в сентябре ты был объявлен в федеральный розыск. А вот кто за этим стоит… Денис, все действия милиции в твоих поисках направляются из Москвы, из Министерства, и здесь замешаны интересы одного из эмвэдэшных начальников, бывшего друга покойного Толи Картаева, который просто горит желанием с тобой за него расквитаться. Так что, попадись ты в руки ментов, пощады не жди.

– В любом случае – не жди.

– Почему же? У тебя все далеко не так плохо, как кажется. Тебе надо лишь довериться мне, и я выведу тебя из этого пожара, в который ты угодил, так, что даже не обожжешься. Положись на меня, Денис…

– …А заодно дай расписку, что ты готов сотрудничать с Конторой, – продолжил за Арцыбашева я. – Стучать, подставлять, убивать и уж не знаю, что еще делать.

– Насчет сотрудничества ты сказал верно. Насчет Конторы – неверно. Работать на меня и на Контору – две совершенно разные вещи. И в том деле, которое я намерен тебе предложить, интересов Конторы нет никаких. Интерес лишь мой личный, если тебе угодно.

– И что же это за личное дело?

– Погоди. Не торопись, Знахарь. Мы еще не готовы к тому, чтобы перейти к его сути. Ты не готов, – конкретизировал Арцыбашев. – А потому дослушай до конца историю того, что с тобой происходило в последние шесть недель, и о чем ты даже не подозревал. Итак, тебя уже с июля активно разыскивал один высокий московский чиновник. Ради этого он был готов своротить горы, но лишь набил себе шишек. Потому что тогда тебя уже оберегал я. Оберегал для себя, – уточнил Арцыбашев, выставив вверх указательный палец. – И эмвэдэшники так и не смогли выйти на дачу под Вырицей, на которой ты прятался. И тогда, 3-го сентября, для меня как нельзя кстати они начали масштабную операцию, уже официально объявили тебя в розыск и довольно крепко взялись за блатных. В тот же день начал активно действовать и я.

Я перевел взгляд со своего собеседника на примостившуюся на диване Наташу. Она скромненько улыбнулась – сущий ангел, весь такой светленький и неземной.

– Да, Знахарь, – проследив за моим взглядом, сказал Арцыбашев. – Первое, о чем я позаботился, это закрепил тебя за Натальей. Организовал вам знакомство…

– Те белорусы, что ее тогда сбили, были вашими подставными, – невозмутимо хмыкнул я. – Жаль, что я сразу до этого не допер.

– А что тогда? Убил бы? Они бы тебе не дали! Избил бы их посильнее? Что же, они привычные. Это часть их работы – зарабатывать синяки. Слушай дальше, Денис.

Я отметил, что Вадим, повествуя мне о том, как ловко опутывал меня своей паутиной, получает при этом огромное удовольствие. Смакует, наслаждается, любуется собой: какой же я умненький, какой изобретательный, какой… просто супер!

– Эмвэдэшники в это время уже вовсю потрошили в Курорте ваше гадючье гнездо, а я отправил навстречу тебе Светлану. Конфетку, – опять, как бы между прочим, стукнул меня по башке очередным нехилым сюрпризом Вадим. И я впервые за все время нашего разговора не сумел совладать со своими эмоциями:

– Чего?!! – Пораженный, даже приподнялся из кресла, но уже через секунду взял себя в руки, расслабился и, откинувшись на мягкую спинку, разочарованно улыбнулся. Пробормотал: – «И ты, Брут?» – сказал своему приемному сыну Юлий Цезарь, когда увидел его в Римском Сенате среди заговорщиков… И ты, Конфетка?

– Не суди ее строго, Денис. Она не хотела тебя предавать, и мне было очень непросто убедить ее перейти на мою сторону. Лишь когда я сумел доказать, что все, что делаю, тебе лишь во благо, она согласилась. И дальше действовала вслепую, не отдавая себе отчета в том, что происходит. А в тот понедельник, хоть и по моему приказу, Света очень тебе помогла – сумела перехватить тебя по дороге в Курорт, не пустила туда, где ты, и правда, стал бы легкой добычей милицейского СОБРа. То, что тогда она рассказала тебе об аресте авторитетов, о том, что ты объявлен в розыск, о том, что на даче тебя ждет засада, – все, согласись, действительно было так. Кстати, насчет дачи. Я отослал информацию по ней ментам только тогда, когда уже был совершенно уверен, что на ней они тебя не захватят. И когда мне стало известно, что ваше знакомство с Наташей состоялось. Мне надо было загнать тебя в угол, чтобы тебе некуда было больше идти, кроме как к ней.

– Почему же некуда? – развеселился я. – А Конфетка? Она меня приглашала. Она пыталась увезти меня к себе чуть ли не силой.

– Да, я прослушивал записи всех ваших разговоров. И, признаться, на Свету тогда был очень рассержен. Ведь просил ее, даже требовал, чтобы тебе отказала, если ты вдруг заведешь разговор о том, что хочешь укрыться у нее на квартире. У нее даже была надежная легенда, почему помочь тебе в этом не сможет. Но Света привыкла все делать по-своему. Очень своенравная девушка. Управлять ею было очень непросто, а приказывать ей – невозможно. Только просить. И убеждать. Тогда хотя бы можно было надеяться, что она согласится. И то, если захочет. Потом она преподнесла мне еще несколько веселых сюрпризов, – пожаловался Арцыбашев.

А я не удержался, чтобы не спросить:

– Ты не в курсах, где сейчас эта красавица? Признаться, хоть она и иуда, но я за нее беспокоюсь. Вадим, ты должен знать.

Он сделал вид, что меня не расслышал. И продолжал:

– В общем, все сложилось, как я и планировал. Ты отсиживался у Наташи, питерские блатные затаились по норам, менты держали на твоей даче засаду. Ты за ней наблюдал из кустов. А мы в это время, – Арцыбашев самодовольно хихикнул, – вели наблюдение за тобой.

– Не пойму, а чего было тянуть? Почему наш сегодняшний разговор не состоялся уже тогда? К чему было разыгрывать дальнейший спектакль?

– Еще раз повторяю: ты был тогда не готов, и вероятность того, что ты откажешься от моего предложения, была очень велика.

– А сейчас она разве мала? Насколько понимаю, все здесь зависит лишь от меня. А я что-то не заметил, чтобы очень успел измениться за последнее время?

– Зато изменились обстоятельства, Денис. Если тогда ты еще строго придерживался своих воровских понятий и оставался довольно авторитетным вором, то теперь ты никто. И ты теперь вне воровского закона, – торжественно объявил Арцыбашев. – Вот так, бывший Знахарь! Насколько я знаю, сегодня тебя объявили гадом.[21]

– Ни хрена себе! – только и смог пробормотать я. И лишь чуть отдышавшись, сумел высказать удивление: – И за какие такие провинности? Небезгрешен, конечно, но чего бы я ни выкидывал, на такой приговор это никак не тянуло.

– Тянуло, Денис, – победно улыбнулся Арцыбашев. – Еще как тянуло! Ты скрысил общак!

Вернее, только часть общака, но это неважно. Не мне тебе объяснять, что это ваш воровской положняк: объявлять гадом за такое крысятничество.

Моментально в моей голове выстроилась логичная схема, по которой меня подставили, сосватав мне этот проклятый «Северо-Запад». Арцыбашев идеально использовал ситуацию, сложившуюся в городе в последние недели. Из-за мусорского наезда братве пришлось срочно ныкать общак по частям, и одна из этой частей оказалась как раз в хранилище «Северо-Запада». В то же самое время я оказался отрезанным от блатного мира. Опять же в силу сложившейся ситуации все те, на кого я имел выход, срочно сменили номера своих телефонов, и получилось так, что я не мог связаться ни с кем из воровских, а они не могли связаться со мной – моя старая «симка» была заблокирована. А Конфетка, через которую я надеялся восстановить связь с блатными, вовсе и не была заинтересована в том, чтобы я эту связь восстановил. Еще и лечила мне, сука, что братва сейчас от меня отвернулась: мол, считают, что я, хоть и косвенно, но виноват в том, что лягавые учинили в городе хипеж: «Пережди, Знахарь, пока все немного успокоится». Вот ведь мразь! А я идиот! Слепо верил и ждал.

А Арцыбашев тем временем играл как по нотам. Тонко, прям по-иезуитски, подкинул мне идею насчет ограбления банка. Аккуратно и простенько – так, что если я и начал подозревать в этом какой-то гнусный подтекст, то этого пылу хватило мне ненадолго, лишь до того момента, когда Наталья доходчиво объяснила, откуда у нее в голове взялась эта идея насчет ограбления банка через подвал. Я грешил на предательницу-судьбу, подозревал ее в том, что буквально толкает меня на эту стремную акцию с депозитарием. А на самом деле оказалось, что к этому хранилищу ведут меня буквально за ручку Арцыбашев с Натальей. И уж не знаю, кто еще кроме них.

Что ж, подвели. Подключили к этому делу Конфету, подсунули Сварадзе и Глеба, разыграли передо мной целый спектакль с якобы добыванием чертежей в Метрострое, обсуждением планов проникновения в подвал под «Северо-Западом», покупкой у полупьяного прапора домкрата, перерубанием телефонного кабеля. Да никакой кабель никакой Челентано и не рубил! Вот еще, наносить такой ущерб ГТС![22] Просто отключили на время сигнализацию в депозитарии, чтобы менты не помешали мне туда залезть, скинуть вниз через проем в перекрытии рюкзак с общаком и тут же оказаться в ловушке, когда Сварадзе опустит домкрат. Приезжайте, милиция, забирайте ворюгу! Покуражьтесь немного над Знахарем. Но только немного, потому что уже очень скоро вам придется передать его ФСБ. Арцыбашеву.

Все у него сложилось попросту идеально, если не принимать в расчет двух моментов. Первый – это то, что я вдруг заартачился, не отдал деньги, и пришлось запирать меня в депозитарии вместе с ними. А второй – то, что я и не подумал сдаваться безропотно мусорам, сумел их переиграть и даже был готов скорее погибнуть, нежели вновь утратить свободу. Пришлось даже валить одного легаша, чтобы, и правда, так не случилось. Впрочем, что значит жизнь какого-то сержанта вневедомственной охраны для генерал-майора Конторы!

Страницы: «« ... 56789101112 »»

Читать бесплатно другие книги:

Никакой любви на свете не существует! Девятиклассница Катя Прокофьева была уверена в этом на сто про...
Герои Верещагина – временами смешные, временами трогательные – твердо уверены, что они отлично знают...
Герои Верещагина – временами смешные, временами трогательные – твердо уверены, что они отлично знают...
Эта страшная камера называется `пресс-хата`. Законченные отморозки `прессуют` тут непокорных заключе...
Вике, скромной учительнице английского, подвернулась неплохая подработка – переводчицей при тургрупп...
Переводчица Вика Победкина приехала с иностранной делегацией на экскурсию в Ясную Поляну, но умудрил...