Корейская гейша. История Екатерины Бэйли Рассказова Алевтина

Настал день отъезда.

На сей раз, девчонки лили слезы по мне. И в отличие от всех предыдущих «проводов», они точно знали, что я уже не вернусь. Пришла попрощаться и Танька. С ней расставаться мне было особенно грустно.

Менеджер, как и обещал, забрал меня из тауна и повез в Сеул в «офис». По приезду он отдал мне билеты, взял за них деньги, а также пятьсот долларов «залога» до моего возвращения.

Я удивилась, увидев в помещении еще несколько русских девушек. Оказалось, что они там прожили уже две недели, ожидая появления работы. Им категорически запрещалось выходить ночью на улицу, но они каждый вечер ухитрялись какой-то шпилькой вскрывать замок и разбредались кто куда.

«Офис» был условно разделен на две половины: деловую и жилую. В жилой части стояло две кровати, шифоньер и пара полок для одежды. Была и ванная комната. Естественно, горячей воды не было. Я приняла холодный душ и осмотрелась: лежащие на кроватях одеяла и простыни были замызганы ужасно, их явно ни разу не стирали. Я твердо решила, что спать там не буду, и вместе с девчонками пойду бродить по городу.

Подождав, пока все сотрудники «офиса» разойдутся по домам, я тоже направилась на выход. Было около одиннадцати вечера и мне предстояло «убить» еще часов десять.

Я бродила по улицам Сеула, пытаясь найти круглосуточное Интернет-кафе. Часа через два таковое обнаружилось километрах в двух от «офиса». Я купила огромный стакан кофе, булочку и устроилась поудобнее. Сообщив маме и Санни, что со мной все в порядке, стала читать анекдоты. За этим занятием я провела часа четыре, хотя на смех уже не было ни сил, ни настроения.

Когда рассвело, я решила, что пора бы и подкрепиться.

К сожалению, первый ресторанчик открывался только в восемь, так что пришлось подождать еще немного. Там я заказала лапшу, которую поглощала тщательно и неторопливо, потратив на весь процесс не меньше часа, – спешить мне все равно было некуда.

Конечно, я ужасно устала и больше всего на свете хотела прислонить голову к чему-нибудь мягкому и горизонтально лежащему, но заставить себя сделать это в «офисе», где мне повсюду чудились вши, клопы и прочие ужасы антисанитарии, я не могла, поэтому и предпочитала находиться где угодно, но только не там.

Наконец, на часах пробило девять утра, и я побрела обратно.

Менеджер появился еще через час, подхватил мои чемоданы, и мы двинулись в аэропорт.

Несмотря на усталость, меня охватило чувство радостного возбуждения от предстоящей встречи с семьей, которую я не видела уже пять долгих месяцев, поэтому всю дорогу я мысленно подгоняла менеджера, вяло плетущегося по утренним пробкам.

Перелет показался мне непривычно коротким, так как уснула я еще до того, как самолет набрал высоту, а проснулась лишь от гомона и возни пассажиров, спешащих на выход.

Примерно за час я преодолела все препятствия – таможню, получение багажа и паспортный контроль – и наконец-то была свободна. На сей раз меня встречали всей семьей, так как о своем приезде я смогла предупредить их заранее.

– Есть хочу, спать хочу, в душ хочу горячий, а больше ничего не хочу, – перечислила я с усталой, но счастливой улыбкой.

– Все будет, обязательно! Я селедочку купила, картошку сварила, борщ: все как ты любишь! – смеясь, заверила меня мама.

Попав домой, я осуществила все три своих желания. Но сначала поговорила с Санни. Он знал, во сколько я прилетаю, и позвонил через полчаса после моего приезда домой:

– Как доехала? Все в порядке? И чего это ты по Сеулу ночью ходила?! А если бы кто напал! – засыпал он меня вопросами.

– Ну да, я сама на кого хочешь нападу! – успокоила я его, смеясь. – Все, спать хочу, устала ужасно.

– Конечно-конечно, не буду тебе мешать. Наслаждайся встречей с семьей, а я завтра утром еще позвоню. Родным привет передавай.

– Обязательно. Они тоже тебе привет передают. Ну, пока, до завтра, – попрощалась я.

Проходили дни, недели. Я занималась сбором документов, необходимых для визы невесты.

Первый месяц я жила в постоянном страхе, что мой жених однажды не позвонит, что передумает или вообще найдет себе другую. Но Санни звонил мне по два – три раза в день, и, наконец, я перестала бояться.

Я встретилась со Светой и «Паприкой». Они были очень рады за меня и на протяжении целого вечера расспрашивали о событиях, случившихся после их отъезда. Я рассказывала о том, что произошло во время теракта, о нашем с Санни желании пожениться, о новых девчонках и вообще обо всем, о чем только смогла вспомнить.

Света в свою очередь сообщила, что встречается с русским парнем, но, тем не менее, все-таки решила еще раз съездить в Корею. Она очень хотела собрать деньги на собственное, отдельное жилье, чтобы наконец-то перестать жить с родителями. «Паприка» тоже хотела вернуться.

Однажды, спустя месяц со дня моего возвращения, к нам домой позвонил переводчик из фирмы. Он спросил, дома ли Катя. Я ответила, что Катя поехала в Москву, а там ее ограбили и украли паспорт, так что вернется она не скоро. Все. Больше они меня не беспокоили.

В декабре мы отправили документы в эмиграционную службу США.

Я не знала чем себя занять и устроилась на работу в магазин, находящийся в пятистах метрах от дома.

Каждый месяц я снимала с карточки Санни сумму, вполне достаточную для проживания, так что финансовой необходимости в работе у меня не было. В магазин я устроилась лишь для того, чтобы хоть как-то скоротать время, тянувшееся невероятно медленно. Каждый день я спрашивала у него, были ли какие-нибудь новости о визе, но их все не было и не было…

В феврале эмиграционная служба Америки дала-таки о себе знать, но радости это не принесло: оказалось, что мы не выслали моего свидетельства о рождении (скорее всего, этот документ Санни просто упустил из виду), поэтому они не смогли начать процесс оформления визы. Нам пришлось собирать все заново, только на сей раз в полном составе, включая и свидетельство о рождении.

Опять потянулись месяцы ожидания.

В мае из Кореи вернулась Танюшка, отработавшая весь год, как и полагалось по контракту. Радости моей не было предела! Мы встретились на следующий же день после ее приезда.

Рассказав о наших проблемах с визой и всем остальным, я превратилась в «уши»:

– Рассказывай! – скомандовала я.

– Все-таки, Катька, дуры мы дурами, – начала она. – Зарекались ведь, что никому больше верить не будем, так – нет! Я теперь тоже бумажками буду заниматься, – мы с Джеком решили пожениться.

– Да ты что! Я так за вас рада! Поздравляю!

– Да пока не с чем. Вот как поженимся, тогда и будешь поздравлять. Сама знаешь, что там они одно говорят, а разлука – дело такое: никогда не знаешь, чем все закончится.

– Что верно, то верно. Ну, удачи нам обеим тогда.

Мы с Таней проводили все свободное время вместе: она жила в пяти минутах ходьбы от нашего дома и часто навещала меня даже на работе.

Таня с Джеком решили не «заморачиваться» с визой невесты, и расписаться в России. Жених собирался приехать в ноябре, и они начали заниматься сбором документов.

Через месяц, глядя на меня, и она решила, что время побежит быстрее, если заняться делом, и тоже устроилась в магазин.

В августе, когда о моей визе по-прежнему ничего не было известно, мы с Санни тоже решили расписаться в Хабаровске. Это означало, что мне дополнительно придется собирать новые документы, а потом заново подавать на визу, но теперь уже – визу жены.

У Санни в октябре намечался отпуск, и мы решили использовать его для приезда в Россию. Он прислал мне необходимые бумаги для подачи заявления на регистрацию брака, и, переведя их на русский язык, я отправилась в ЗАГС.

Прождав в очереди часа два, зашла в кабинет. Заявления принимала начальник ЗАГСа.

Почему-то везде, где мне приходилось сталкиваться с государственными служащими, ко мне относились очень предвзято: допускали плоские шуточки, подколки, придирались к любой мелочи… И я никак не могла понять, почему. Пока одна женщина, которая переводила мне документы, не дала объяснение сему феномену, показавшееся мне очень логичным. Она сказала: «А что тут удивительного? Вот ты отмучаешься сейчас со всеми бумажками, выйдешь замуж, укатишь в свою Америку и заживешь красиво. А они тут останутся. Чаще всего: без мужа, или с мужем, но не таким, какого хотелось бы, в маленькой квартирке с мамой и бабушкой, с кучей проблем и зарплатой в три копейки… Вот они на тебе и отыгрываются!»

Скажете, подобная версия лишена здравого смысла? А я думаю – нет, не лишена.

В общем, выслушала я от нее очередную пространную речь, на сей раз про то, что: «Повыискивают себе иностранцев, замуж за них повыходят, а потом назад возвращаются – разводиться… Как будто в России своих мужиков не хватает?!», заставила себя сдержаться и промолчать в ответ, чтобы у меня хотя бы заявление приняли, узнала дату регистрации и убежала.

Уже по дороге я размышляла: «Это у нас-то мужчин хватает?! Да у нас соотношение нормальных мужиков, которые не являлись бы наркоманами, алкоголиками или хроническими безработными, к нормальным женщинам: один к семи! Это ж даже представить себе страшно!… И с чего бы это мне с ним разводиться? Я замуж выхожу за любимого человека, и прожить с ним в любви и согласии собираюсь всю оставшуюся жизнь. Все-таки странные какие-то у начальника ЗАГСа „напутствия“ невесте перед свадьбой».

Несмотря ни на что, домой я летела, как на крыльях! Регистрацию назначили на первое ноября, а значит через месяц – полтора приедет Санни. Ура!!!

Вернувшись домой, я тут же позвонила будущему мужу:

– Я все сделала. Назначили на первое ноября, так что делай визу и приезжай скорее!

– Здорово! Значит, через месяц я приеду. А ты как, в настоящем свадебном платье будешь?! – оживился он.

– Ну конечно! Я уже и рисунок набросала. Сегодня же этим займусь: найду портниху, куплю ткань и так далее.

– Отлично, я рад! Ну, все, тогда я отправляю паспорт для визы. По идее, через две недели все будет готово.

Мы обсудили, что еще нужно будет сделать до его приезда и попрощались.

Я тут же побежала в «Союзпечать» и купила газету с объявлениями. Обзвонив несколько портних, выбрала ту, которая хотя бы по телефону показалась мне наиболее квалифицированной и договорилась с ней о встрече.

За приготовлениями к свадьбе дни полетели быстро.

Наконец, настал день приезда моего жениха. Прошло больше года со дня нашей последней встречи, и я очень волновалась. Я и в аэропорт приехала аж на целых два часа раньше, – кое-как дождалась, когда из дверей стали выходить первые пассажиры.

Вскоре появился и Санни:

– Ну, наконец-то! Боже мой, как я рада! – мы замерли в крепких объятиях друг друга, и стояли так, пока поток напирающих сзади людей не смел-таки нас со своего пути.

Оля, одна из моих лучших подруг, которую я знала еще со школы, бесплатно предоставила нам свою квартиру (она давно жила у мужа, а ее квартира все это время пустовала), где нашей с Санни «приватности» ничего не должно было помешать. И не заезжая ко мне домой, мы сразу поехали на эту квартиру.

Я отправилась на кухню разогревать обед, а когда вышла, то увидела Санни, стоящего на одном колене и протягивающего мне маленькую бархатную коробочку:

– Ты выйдешь за меня замуж? – спросил он, глядя на меня глазами, полными любви и обожания.

– Ну конечно! – ответила я и поцеловала его.

Он вынул колечко из белого золота с бриллиантом и двумя сапфирами по краям и одел мне на безымянный палец левой руки.

Не удивляйтесь, женатые американцы носят обручальные кольца именно на левой руке. Этот «пунктик» мы оговорили заранее, и я не возражала.

Часами я любовалась на этот подарок, и никак не могла налюбоваться.

Ни разу до этого я не получала подобного великолепия!

Единственное ювелирное украшение (простенькое такое колечко без каких-либо драгоценных каменьев), которое у меня было, досталось мне от мамы на восемнадцатилетие.

Мама уже несколько дней хлопотала на кухне, сооружая праздничный стол, достойный приема правительственных делегаций. Так что на следующий день мы приехали к моим родным так сказать для «официального знакомства».

Мне пришлось поработать переводчиком, так как русский язык Санни знал очень плохо, а мама совсем не знала английского, кроме разве что нескольких фраз из школьного курса.

В целом все прошло замечательно, и будущий зять маме понравился. Моя семья тоже вроде бы не вызвала у него отрицательных эмоций.

Оставшиеся до свадьбы дни мы занимались приготовлениями к ней, а также ходили по музеям, знакомились с нашей культурой, ну и так далее.

Однажды мы решили зайти перекусить в ресторан, где каждый вечер играла живая музыка. Мы заказали какую-то еду и наслаждались приятными, спокойными песнями на русском и на английском.

Кроме нас в ресторане был всего один человек. Вскоре официантка принесла рюмку водки и поставила ее перед Санни, сообщив, что это – «американскому гостю». Так сказать – подарок от того самого, единственного кроме нас посетителя. Санни жестом поблагодарил мужчину и выпил. Через минуту принесли еще две рюмки: на сей раз для нас обоих, но уже «от заведения». А еще через минуту нас пригласили за стол, где устроились музыканты и еще несколько работников ресторана. Так через полчаса мы распивали водку уже всем рестораном. Других посетителей в тот вечер не наблюдалось, так что сотрудники могли позволить себе немного «расслабиться».

Оказалось, что и первый мужчина, заказавший нам выпивку, был не совсем клиентом, а братом одного из музыкантов (то есть фактически – «своим»). Он был экс «кэгэбэшником», которому очень захотелось пообщаться с представителем «противной стороны».

Санни был до безумия рад знакомству с сотрудником (пусть даже «экс») могущественной «Кей Джи Би»! Еще бы, ведь это же такая редкая возможность пообщаться с бывшим врагом!

Разговор получился интересным: мы вместе смеялись над общими предрассудками прошлого, жизнью в Советском Союзе и страхом Америки перед таким «мощным» врагом.

Выпили мы так много, что на следующий день просыпались долго и с дикой головной болью.

– Ну, зато теперь ты знаешь, как пьют русские.

– Ужас! Лучше бы не знал. Мы же бутылки три выпили! Это по полбутылки на человека получается – почти смертельная доза, – ужасался он, жадно поглощая спасительную минералку.

– Не, это мы еще так, скромненько, бывает и больше – смеясь и охая от боли, «обрадовала» я.

К вечеру мы, наконец, отошли от тяжкого похмелья и решили прогуляться по городу. Такси мы принципиально не пользовались, так как не хотели тратить деньги на всякую ерунду, предпочитая уделить больше внимания всевозможным развлечениям.

Конечно, для моего жениха передвижение на нашем общественном транспорте тоже было своеобразным развлечением – эдаким неповторимым «русским экстримом». Ну да, вы только представьте себе эту картинку: битком набитый автобус в час пик: тетки с авоськами, подвыпившая молодежь, все толкаются, переругиваются с матерком…, и тут – мы! Я объяснила, что если ты хочешь все-таки выйти на нужной остановке, то нужно активнее работать локтями. Сами знаете, далеко не на всех из нас вежливо сказанное «пожалуйста, дайте пройти» действует так, как хотелось бы. Но благовоспитанный Санни, как ни старался, не смог заставить себя идти напролом. Так что «пробивателем пути» пришлось поработать мне.

Как-то раз после этого случая мы еще раз пошли в ресторан, прихватив с собой моего брата. Должна сказать, что первое время Сергей с Санни никак не могли понять друг друга, хотя английский мой брат все-таки немного, но знал. Однако, выпив граммов по сто, они явили миру чудо: мой брат начал понимать Санни с полуслова, а Санни стал понимать моего брата, даже когда тот говорил исключительно по-русски! Все-таки, наша водка – великая вещь! Она стирает языковые барьеры.

Вообще, в тот месяц мы выпили много: то с родственниками, то с одними знакомыми, то с другими… И если бы Санни остался там дольше, то и его, и мое здоровье было бы подорвано окончательно.

Прошел почти месяц и до свадьбы остался всего один день.

Мы решили, что ночевать я буду у себя дома, с мамой. Туда же утром должна была прийти и девушка – парикмахер. Сергея решили оставить с Санни, чтобы утром тот без проблем смог найти дорогу ко мне.

Я встала, когда на улице было еще темно, проспав от силы несколько часов. Волновалась безумно: «А вдруг не приедет, – передумает? Или случится что?»

Я выглянула в окно и ужаснулась: еще вчера на улицах не было ни снежинки, а за ночь намело сантиметров десять, и снег все не прекращался!

У меня к платью были лишь легкие летние туфельки, но – делать нечего.

Приняв душ и накрасившись, села ждать парикмахера. Прошел уже час, как она должна была появиться, но ее все не было. Я буквально не отходила от окна, «карауля» ее.

– Катя, да не волнуйся ты так! Придет она, куда денется, – успокаивала мама.

– А если автобусы не ходят?

– Возьмет такси.

– А вдруг такси застрянет?

– Возьмет другое… Да перестань же ты, наконец!

Через полчаса она все-таки появилась. Я спокойно вздохнула.

Девушка «колдовала» надо мной очень долго. Прическу, как и фасон платья, я тоже придумала сама, о чем, собственно, вскоре и пожалела. На заплетание множества косичек, вплетение в них искусственных цветочков и лакирование того, что получилось, ушло часа три. Спина моя разболелась, попа «ныла», постоянно хотелось то почесаться, то попить, то еще что-нибудь…

Но зато когда она, наконец, закончила, я осталась довольна результатом.

– Ой, краса-а-авица! – умилялась мама. – Ну вот, а ты переживала!

– Ладно тебе, как я могу не переживать в день собственной свадьбы!? – возмутилась я.

Вскоре после парикмахера пришли и мои подруги: Таня, моя бывшая одноклассница – Оля, и Лена, которую я тоже знала со школы (это она впоследствии уедет в Японию).

Подруги вызвались помочь в оформлении машин, и у них это получилось очень даже неплохо.

Они прикрепили ленты, цветы и шарики к легковушкам и стояли в сторонке, удовлетворенно оглядывая собственную работу:

– Спасибо! И что бы я без вас делала?! – благодарила я.

– Да не за что! Потом ты на моей свадьбе будешь ленточки крепить, – ответила Таня со смехом.

Их с Джеком бракосочетание было запланировано двумя неделями позже. Танин жених приехал всего пару дней назад, и сегодня я впервые увидела его с тех пор, как познакомилась с ним в Корее. Надо же, я уже успела подзабыть, какой он огромный, особенно по сравнению с миниатюрной Танюшкой! Вместе они смотрелись очень мило и одновременно – забавно.

За час до отъезда в ЗАГС приехали Сергей с Санни. Оба выглядели очень элегантно и празднично: Санни – во фраке с бабочкой, а брат – в светлом костюме и галстуке.

Я, одетая в шикарное кремовое платье, белый полушубок и перчатки до локтей, вышла в коридор.

Глаза Санни сияли от счастья:

– Ты такая красивая! – восхищенно прошептал он, и слегка прикоснулся губами к щеке, боясь испортить мой макияж и помять платье.

– Ты тоже отлично выглядишь. Как ночь прошла? – спросила я.

– Он меня на пол выгнал! – пожаловался Сергей. – Сказал, что не может спать на одном диване с мужиком. Мы накидали на пол диванных подушек, а они все время из-под меня выскальзывали.

– И правильно, нечего было такую задницу отращивать! – «поддела» я его привычно. Еще несколько лет назад мой братишка был довольно полноват, но с возрастом лишний вес перешел в рост, а «подкалывала» я его, как и прежде, но сейчас – уже скорее по привычке. Он каждый раз психовал и обижался, но делал это так забавно, что сдержаться я не могла, и делала это снова и снова.

Санни подтвердил, что действительно выгнал Сергея на пол, так как храпел тот – несносно. И тоже в свою очередь пожаловался:

– Твой брат никак не мог заставить себя проголосовать, чтобы такси взять. Мы минут десять простояли, потом я уже сам руку поднял и остановил машину. Только тогда он из себя выдавил, куда ехать надо.

– Ну, я стеснялся… Я же никогда раньше «тачку» не ловил! – оправдывался брат.

Я над ними посмеялась и махнула рукой: как дети, ей Богу!

Все было готово, и мы расселись по машинам. В своем платье с пышной юбкой я занимала все заднее сиденье, так что жениху пришлось сесть не рядом, а впереди.

Прибыв к ЗАГСу, все «выгрузились» и пошли внутрь, где уже собрались остальные гости: всего приглашенных было человек пятнадцать.

Первыми в зал, где проводились церемонии, вошли гости. Они расселись по стоявшим там стульям, потом заиграл марш Мендельсона, и мы с Санни (и переводчицей, которая тут же материализовалась рядом с нами откуда-то прямо из воздуха) медленно «поплыли» к центру комнаты.

– Дорогие молодожены! Сегодня у вас особенный день, который вы запомните на всю свою жизнь, – торжественно проговорила женщина, ведущая церемонию. Переводчица, стоящая рядом с нами, повторяла то же самое по-английски – для Санни.

– Ада Александровна Миронова, согласны ли вы взять в мужья Санни Томас Льюис?

– Да, – ответила я четко и громко.

– Санни Томас Льюис, согласны ли вы взять в жены Аду Александровну Миронову?

– Да – по-русски, важно и громко произнес он. Некоторые гости захихикали. Санни заранее предупредили, что все, что будут говорить во время церемонии, ему переведут на английский, но единственное слово, которое ему потребуется сказать самому, он обязательно должен будет произнести по-русски. Иначе нас не распишут (это пошутил так над ним кто-то). Поэтому он это слово выучил и повторил накануне раз двести, доведя всех до белого каления.

– В знак создания новой семьи вы можете обменяться кольцами. Объявляю вас мужем и женой. Жених может поцеловать невесту.

Мы надели друг другу кольца и поцеловались.

В заключение сотрудница ЗАГСа произнесла:

– Вот и образовалась новая, интернациональная семья! – все дружно рассмеялись. – Будьте счастливы! Любите и берегите друг друга! Гости новобрачных могут поздравить молодоженов.

Все ринулись нас целовать, обнимать… Многие, включая маму и брата, плакали. Не удержалась от слез и я.

Далее планировалось совершить экскурсию по городу с целью сделать кучу фотографий «на память». Мы ездили от одной площади к другой, позировали возле храма, на городских прудах и даже у замерзших фонтанов.

Продрогли, конечно же, до костей, но продолжали улыбаться и стойко переносить экстремальные погодные условия. Согревали нас только два факта: мы наконец-то поженились и были абсолютно счастливы! А на фотографиях крупные хлопья идущего снега должны были смотреться очень даже неплохо, так что по большому счету он был даже кстати.

По возвращению в мамину квартиру, нас сразу же переодели в трико и кофты, налили горячего чаю и сделали бутерброды:

– Замерзли, небось, словно суслики, – суетилась мама, пытаясь надеть на нас еще что-нибудь потеплее.

– Не, ноги только замерзли, а так – все нормально, – ответила я.

Обувь-то у обоих была легкая, почти летняя.

– Так конечно! Отогревайтесь давайте, еще не хватало, чтобы простыли, – причитала она.

До начала банкета у нас в запасе оставалось еще три часа. Оля, Лена и Таня также пообещали прийти пораньше, чтобы украсить отдельный зал ресторана, который мы предварительно забронировали, чтобы нам не мешали случайные посетители.

К пяти вечера мы все опять собрались и пошли в ресторан. Девчонки уже развесили плакаты, шарики и бумажные сердечки. Все выглядело очень празднично и нарядно. Банкет прошел замечательно.

За этот долгий и насыщенный день мы с Санни так сильно устали, что уехали немного раньше, оставив друзей и родственников праздновать без нас.

– Даже не верится, что мы женаты, – сказала я мужу, улыбаясь, устало и счастливо одновременно.

– Да, столько этого ждали, да еще и в разлуке…, – согласился он.

– Так жаль, что ты послезавтра уезжаешь. Ты не представляешь, как я буду скучать! – я не могла скрыть накатившую грусть.

– Я понимаю, но это ненадолго, – пообещал муж.

Оставшиеся два дня пролетели стремительно быстро. Мое настроение все это время устраивало какие-то «американские горки»: то нападала тоска от предстоящей разлуки, то радость от того, что сейчас мы наконец-то вместе и женаты.

Мы с Санни договорились не думать и не говорить вслух о том, что нам снова предстоят долгие месяцы разлуки. Не знаю, как он, но я не думать об этом просто не могла.

В день его отъезда в аэропорт приехали мама с братом, а также несколько моих подруг. Он всем очень понравился и они захотели с ним попрощаться. Ну а заодно и меня поддержать.

Я старалась сдерживаться, не плакать, но от этого мое лицо казалось всем каменным.

– Эй, ты в порядке? – участливо поинтересовалась Танюшка. – Что-то выглядишь ты неважно.

– Тань, ну как я могу быть в порядке!? Ты сейчас лучше ничего не спрашивай, ладно? А то меня точно «прорвет», – ответила я тихо. – Я не хочу, чтобы Санни сейчас видел меня в слезах. Ему и так тяжело, пойми.

Муж мой тоже сидел подавленный, хотя и старался изо всех сил улыбаться и хоть как-то меня развлечь:

– Все будет хорошо. Теперь, я думаю, с визой быстрее пойдет, ведь мы уже официально женаты.

– Да, наверное, но все равно все с начала придется собирать: свидетельства, переводы, пересылки…

– Ну и что! Зато теперь уже наверняка визу дадут, – убеждал меня он.

– Да, пожалуй.

Мы долго прощались, пока не объявили об окончании регистрации. Я проводила Санни взглядом и тут же пошла прочь из аэропорта. За мной следом шли подруги и близкие.

Выйдя на улицу, я дала волю слезам. Все тут же кинулись меня утешать:

– Катюш, ну перестань, а! Нет, ну чего ты? Вы ж увидитесь скоро!

– Вы не представляете, как это тяжело… Мы целый год не виделись. ГОД!!! И сейчас – опять двадцать пять! И неизвестно, сколько еще времени пройдет, прежде чем мы снова увидимся…

Никто не знал, что на это ответить. Меня просто приобняли за плечи и повели в сторону остановки.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Глава 1

Приближался Новый Год.

Я спешила на работу, на ходу подтыкая варежки поглубже в рукава и натягивая шапку чуть ли не на нос. Ветер дул так, будто не он меня гнал, а его кто-то.

Подстать погоде, в моей голове вихрем носились мысли: «Так, свидетельство о браке уже у Санни… И чего он тянет, не подает на визу? Уже неделя прошла, как все документы были собраны… Ах, ну да! Он же решил адвоката нанять, чтобы тот все точно проверил и убедился, что придраться больше не к чему. А то не дай Бог, как с визой невесты получится: несколько месяцев у них ушло на то, чтобы обнаружить, что свидетельства о рождении не хватает!… Все-таки на всякие бумажки у них тоже уйма времени уходит. Их бюрократы – почище наших будут!… Боже, когда же я снова его увижу? Как мне надоел уже этот невидимый „пояс верности“!… Новый Год скоро. Чего бы такого необычного приготовить?».

Я вбежала в магазин, переоделась в раздевалке и стала готовиться к работе. Прикрепила к кофточке бэйдж с новым именем «Ада Льюис», улыбнулась самой себе и принялась расставлять открытки. Я по-прежнему работала на канцтоварах. Уставала ужасно, но мне нравилось: меньше времени оставалось на всякие невеселые мысли.

Перед праздниками народу в магазине было много: сотрудники покупали подарки своим боссам, жены – мужьям, девушки – парням, парни – девушкам… Все вокруг дышало близостью праздника!

За потоком покупателей я даже не заметила, как подошла Таня:

– Дэвушка, а дэвушка! Почем у вас апэлсыны? – прогнусавила она.

Я подняла голову, собираясь ответить: «Это в продуктовом отделе», – когда поняла, что, закрутившись, не заметила давно стоящей рядом с прилавком подруги.

– Тьфу на тебя! Тут у меня недавно спрашивали, почем помидоры. Я думала, может мужик про семена спрашивает – вон, прямо напротив их продают, – а ему, оказывается, обычные надо было. Ну, я и испугалась, что опять какой-то идиот решил в хозяйственном апельсины поискать.

– Ясно. По-моему, ты перетрудилась, – поставила «диагноз» Танька. – Хотя, я тебя прекрасно понимаю. Мне тоже недавно одна мадам попыталась помаду вернуть. Попользовалась неделю, а потом вдруг решила, что ей цвет этот не подходит…, – продолжила развивать покупательскую тему подружка.

– Ой, я тебя умоляю – даже не начинай, а то я сама сейчас «заведусь»! Каких только придурков на свете не бывает!? Как моя мама говорит: «Пьяный – проспится, дурак – никогда!».

– Ага, – быстро согласились со мной. – Слушай, я чего пришла-то, – надо хоть собраться, Новый Год как-то отметить, – объяснила Танька свое появление.

– Так давай! Сама знаешь, я никогда не против, – радостно закивала я.

«Собраться» решили у меня дома. Я позвонила своим подружкам – Лене и Оле, и они полностью поддержали нашу инициативу.

С Леной мы дружили уже несколько лет. После окончания техникума она помаялась-помаялась с поисками работы, ничего толкового не нашла и уехала работать в Корею. Многие девчонки, работая в клубах, не утруждали себя изучением местного алфавита и грамматики, – им хватало и «разговорного» языка. Ленка же за полгода научилась читать, писать и вполне сносно изъясняться на корейском. Менеджеры устроили ее в хороший «корейский» клуб, покинуть который она решилась только ради предложения поработать в Японии. Как раз в январе она и должна была ехать в «страну восходящего Солнца» в первый раз, а пока – находилась в Хабаровске.

С Ольгой мы подружились гораздо раньше, примерно в девятом классе. Сейчас она училась на психолога и жила в гражданском браке с мужчиной, отцом ее маленького сынишки. Мы с ней всегда были очень близки, но в последнее время встречались крайне редко, так как с маленьким ребенком по гостям особо не находишься. Вот и сейчас она смогла вырваться к нам буквально на пару часов.

Я наготовила салатов и горячего, накрыла стол и стала ждать гостей.

Первой пришла Ольга и как всегда с кучей пакетов.

– И что ты опять притащила?

– Да вот – селедки захотелось. Ты же знаешь, я не могу в гости с пустыми руками ходить. Ну, и фруктов немного захватила.

– Не нужно было, – у меня яблоки есть, – смутилась я.

– Ага. Дешевые, китайские? Которые с пестицидами? Нет уж – не надо! Я нормальных принесла.

– А что плохого в пестицидах?! Как будто воздух, которым ты дышишь чище утренней росы!

Мы смеялись по поводу всего того, чем еще «травят» нас китайские соседи, когда пришла Таня.

– О, еще одна с пакетами! А ты чего там несешь? Мы же не съедим столько!

– А это и не надо есть. Там только сок и водка, – она, довольная, улыбалась.

– Тогда ладно, – разрешили мы.

Лена тоже пришла не с пустыми руками: принесла «Мартини» и немного квашеной капусты, которую ее мама делала просто изумительно.

Ольга совсем не пила, так как вскоре ей предстояло бежать домой, к ребенку. Но поддерживать разговор трезвость ей никогда не мешала:

– Что у вас там с документами? – обратилась она к нам с Таней.

– Вот-вот отправим на визу, – отчиталась я за обеих, так как разница между моей и Таниной свадьбой была незначительная и документы мы делали одновременно. – Расскажи лучше как твой сынулька.

– Нормально. Ест за десятерых, растет на глазах. Волосатый родился – ужас! На голове хоть косички заплетай, – смеялась Оля. Воспоминание о сыне всегда вызывало счастливую улыбку у молодой мамаши, которая еще год назад громче всех кричала, что уж она-то детей рожать не собирается: «Не в этой жизни!».

Мы болтали, вспоминали школьные времена, Корею…, но Ольге уже пора было уходить.

– Хорошо с вами, но ребенок ждет. Еще как-нибудь увидимся, – попрощалась она и расцеловала нас в щечки.

– Лен, а ты чего молчишь весь вечер? – спросила я у подруги, отчего-то грустившей.

– Да думаю… Волнуюсь немного из-за этой Японии. А вдруг не понравится?

– С чего бы? Мне кажется там все то же самое, что и в Корее будет. Да и Ольга всегда расхваливала Японию, когда со своим туда ездила.

– Так я привыкла уже к Корее, знакомых у меня там много было… А теперь – все по-новому: язык учить, друзьями обзаводиться, связями, – перечисляла она, потягивая коктейль.

– Не морочь себе голову! Москва не сразу строилась. И у тебя со временем все появится, – подбадривала ее Таня. Я кивала головой, присоединяясь к мнению подруги.