Лучшие подруги Данешвари Гитти

Глава пятнадцатая

Поскольку их портретами была оклеена вся школа, добраться до канцелярии незамеченными было почти невозможно. Потому было решено остаться в лабиринте до темноты.

Ночью под свист крыльев летучих мышей Робекка, Рошель, Венера и Ки прокрались через главный коридор, внимательно глядя, нет ли где троллей. За непродолжительное время главенства Подли многое успело измениться. Каждый час всем рассылались электронные письма с новыми правилами, касающимися буквально всего, от полного запрещения свободы слова до пересмотренного и исправленного дресс-кода троллей. Согласно последнему распоряжению троллям предписывалось носить сине-красные мундиры, собирать волосы в хвост и маршировать строем во время патрулирования коридоров.

— Ну и что сказать о троллях, раз их можно загнать в душ только такими методами? — заметила Венера, пока друзья прятались в темном дверном проеме и ждали, пока последний отряд троллей уйдет спать.

— Ровно то, что нам и так известно: что тролли — народ с крайне низкими стандартами личной гигиены. Именно потому в «Горгульском путеводителе» не рекомендуется принимать приглашения от троллей, — отозвалась Рошель.

Когда преграда исчезла, Венера провела остальных мимо кабинета Домогадства и Лаборатории абсолютно чокнутой науки, и в конце концов они оказались перед большой металлической дверью канцелярии.

— Заперто, — прошептала Робекка. — Венера, надеюсь, ты умеешь открывать замки при помощи своих лоз?

— Это в каком смысле?

— Отойдите, пожалуйста, — велела спутикам Рошель. — Наконец-то мои каменные коготки на что-то сгодятся.

Рошель ковырялась в замке до тех пор, пока дверь не распахнулась. Забравшись в тесный, захламленный кабинет, друзья разделились. Им очень хотелось поскорее найти личное дело мисс Подлётыш и вернуться в лабиринт.

Рошель, сидевшая в кресле и просматривавшая бумаги, с головой погрузилась в это занятие и не обратила внимание на доносящееся снизу потрескивание. Это кресло отчаянно взывало о помощи. Мебели частенько приходилось умолять о спасении, когда она сталкивалась со стройной, но увесистой юной горгульей. Но увы, Рошель была слишком поглощена поиском информации о мисс Подлётыш, чтобы заметить подаваемый креслом сигнал бедствия. И лишь очутившись на полу, поверх груды обломков, Рошель уразумела, что что-то было неладно.

— Рошель! — послышался с порога знакомый голос.

— Дьюс? Это ты?

— Ты не ушиблась? Надо ж так грохнуться, — сказал юноша, подходя к Рошель. На Дьюсе были его фирменные очки.

— Нет, все нормально. Увы, мне не впервой ломать кресла, — объяснила Рошель, размышляя, не удалось ли Дьюсу каким-то чудом ускользнуть от действия чар мисс Подлётыш.

— Я рад, что ты не ушиблась, — бесцветным тоном произнес Дьюс. Затем юноша ощутимо напрягся, словно лишь сейчас вспомнил, что разговаривает с одним из тех монстров, которых разыскивает вся школа. — Рошель, что ты делаешь в канцелярии?

— Подли назначила меня ночным дежурным по канцелярии, — неуклюже соврала Рошель, поворачиваясь так, чтобы заслонить остальных.

— Рошель, это неправда, — твердо произнес Дьюс.

— Пожалуйста, не говори никому. Мы пытаемся вернуть школу в нормальное состояние.

— Подли хочет поговорить с тобой. У меня нет выбора: я должен отвести тебя к ней сейчас же.

— Пожалуйста, Дьюс, отпусти меня, — попросила Рошель, жестами веля остальным двигаться к выходу.

— Я не могу… — медленно проговорил Дьюс.

— Конечно, можешь! Это же я, Рошель, та самая девушка, которая смотрела в твои прекрасные глаза.

— Ты предаешь свой народ, и это неправильно, — решительно заявил Дьюс. — Я иду за троллями.

— Ты уверен, что хочешь это сделать? — спросила Венера и чихнула на него пыльцой.

— Фу, какая гадость! — гневно воскликнул Дьюс, стирая с лица комья пыльцы.

— О-ёй, моя пыльца не перебивает заклятие!

— Тролль! — громко позвал Дьюс.

— C’est une catastrophe![11] — вскричала Рошель, выскакивая вместе с остальными в коридор.

У Рошель, неважной бегуньи, не было шансов оторваться от Дьюса. Но в тот самый миг, как Дьюс выскочил следом за горгульей в коридор, целая туча летучих мышей обрушилась с потолка и принялась с громкими воплями кидаться на его «ирокез» из змей. Всем известно, что летучие мыши давно и ожесточенно соперничают со змеями за звание самого непопулярного среди нормалов домашнего животного. И к тому моменту, как летучие мыши устали изводить змей, Рошель с остальными беглецами давно исчезли в ночи.

Когда они благополучно вернулись в лабиринт, Ки сообщил, что за несколько секунд до появления Дьюса отыскал название и номер школы, из которой перевелась мисс Подлётыш. Ее личное дело он нашел под горшком с комнатным цветком: живое доказательство неорганизованности директрисы Бладгуд.

— Это Академия де Монстро в северной Биталии, — сказал Ки. — Мне придется пробраться в какой-нибудь кабинет. Нужен незаблокированный телефон, с которого можно позвонить в другую страну.

— Может, нам всем пойти с тобой? — нежным голосом предложила Робекка.

— Чем больше группа, тем больше риск, что нас заметят.

— Согласна, — кивнула Венера. — Но разве ты знаешь битальянский?

— Только то, что услышал от Трехголового Фредди. Но я надеюсь, у них там кто-нибудь говорит по-английски.

— Я бы начала с Гиблиотеки. Она близко, и плюс к тому — я много раз видела, как Вустрец звонил оттуда, — сказала Рошель. Она вложила в руку Ки тонкую золотую шляпную булавку и прошептала: — Bon chance!

Было почти полпятого утра, когда Ки выбрался из лабиринта, миновал подземелье и кладбище и добрался до дверей Гиблиотеки. Он вооружился острой и стильной шляпной булавкой Рошели и принялся ковыряться в замке. И хотя он ни за что бы в этом не сознался, Ки нравилась его новая жизнь преступника. Хоть и ненамеренно, но недавний приступ безрассудства дал Ки уверенность в себе, которой так ему не хватало.

Справившись с замком, Ки пробрался в пыльное помещение. На столике в углу он отыскал изрядно потрепанный черный телефонный аппарат. Набрав казавшуюся бесконечной череду номеров, Ки стал слушать иностранные гудки и ждать.

— Бонджорно![12] — раздался мужской голос.

— Э… жорно, — неловко ответил Ки.

— Кто это? — спросил мужчина с сильным битальянским акцентом.

— Меня зовут Ки Клопс, я — ученик Школы монстров в Салеме, штат Орегон, Соединенные Штаты. Могу я поговорить с директрисой или директором?

— Это я, сеньор Купоросо.

— К нам в школу прибыла одна ваша бывшая преподавательница. Возможно, вы ее помните — мисс Подлётыш?

— Да… — настороженно произнес синьор Купоросо.

— Ну, кажется, она подчинила школу при помощи каких-то чар, монстрового шепота…

— О, нет! — громко вскричал битальянец. — Это ширится! Пожалуйста, оставьте меня в покое! Никогда больше не звоните по этому номеру!

— Но, сэр, это уничтожает нашу школу!

— Ничем не могу вам помочь. Я закрыл академию год назад. У меня не было выбора. Я не мог остановить ее.

— Вы имеете в виду мисс Подлётыш?

— Пожалуйста, я не желаю это обсуждать. Возможно, вам больше повезет с книгой, чем мне.

— С какой книгой?

— Вам нужно найти ваше школьное Гиблиохранилище.

— А что это такое?

— Во всех монстровских академиях есть тайная комната, которую именуют Гиблиохранилище — там хранят засекреченные книги. В эту комнату имеет доступ лишь магистр Гадских наук. Но, я думаю, в вашем случае следует сделать исключение.

— Как мне найти Гиблиохранилище?

— В каждой школе они в разных местах.

— Спасибо, синьор Купоросо!

— Ради вас я надеюсь, что еще не слишком поздно, — прошептал старик, и связь оборвалась.

Глава шестнадцатая

Гиблиохранилище не было обозначено ни на одном плане школы и не упоминалось ни в каком докладе или письме. Если бы не слова синьора Купоросо, они вообще никогда бы не узнали о существовании этой комнаты. Как друзья узнали позднее, Международная федерация монстров требовала, чтобы Гиблиохранилища оставались тайными, потому что боялась, что ученики, любящие приключения, используют эту информацию для совершенно неподобающих затей.

Чтобы определить местонахождение Гиблиохранилища, друзьям пришлось раздобыть исходный экземпляр поэтажного плана Школы монстров. На их счастье, чертежи хранились в сарае, прячущемся в лабиринте. Внимательно изучив заляпанные чернилами бумаги, друзья обнаружили одну комнату, расположенную за Лабораторией абсолютно чокнутой науки, и решили, что это и есть Гиблиохранилище. Однако же когда они отправились осмотреть эту комнату, то обнаружили на этом месте лишь чуланчик уборщицы.

— Все эти помещения слишком маленькие для Гиблиохранилища! — простонала Венера, когда они вернулись в лабиринт и снова засели над поэтажным планом.

— Надо продолжать искать, — спокойно произнесла Рошель. — Ничего другого нам не остается.

— Мы можем убежать и пристать к бродячему цирку, — пошутила Венера.

— Фу! Бродячий цирк! Они много лет точили на меня зубы, — оживилась Робекка. — Но отец всегда им отказывал. Он считал, что жизнь в палатке ведет к ржавчине.

Ки продолжал изучать планы еще долго после того, как остальные заснули, устроившись на ближайшей живой изгороди. Невзирая на колючки, кусты были на удивление удобными.

— Эй, леди, кажется, я что-то нашел, — в обычной своей мягкой манере сообщил Ки.

Измотанные девушки отнеслись к его словам так же, как привыкли относиться к утренним побудкам родителей: перекатились на другой бок и пропустили его слова мимо ушей. Неизменно вежливый Ки подождал десять минут, потом снова попытался привлечь внимание подруг.

— Кажется, я наткнулся на кое-что полезное, способное помочь в поисках Гиблиотеки.

— Что?! Что ж ты раньше не сказал?! — воскликнула Венера, вылетая из своего куста.

— Венера права, Ки. Тебе вправду нужно научиться говорить ясно и громко, — упрекнула юношу Робекка. Пенни лишь покачала головой, глядя на свою бестолковую хозяйку.

— Конечно, Робекка, как скажешь.

— Меня гнетут опасения. Что у тебя за идея? — спросила Рошель, используя шершавый лист в качестве скраба для рук. Она постоянно искала новые способы смягчить кожу.

— На самом деле, я думал о Рошели…

— Что, в самом деле? Не могу тебя винить, она клевая. К тому же у нее симпатичный акцент. А с акцентом, если честно, все звучит лучше. Ой, что это я? Кажется, меня понесло куда-то не туда, — бессвязно выпалила Робекка и в замешательстве отвела взгляд.

— Рошель меньше всех нас, меньше взрослого монстра…

— Хотя формально это верно, но в обществе горгулий я считаюсь выше среднего роста, — обиженно произнесла Рошель.

— Но она помнит куда больше сведений, чем все мы, постоянно цитирует по памяти кодексы и путеводители…

— Ну и? — подтолкнула юношу Венера.

— Разве не ясно? Мы все думали, что Гиблиохранилище должно быть большим, и мы ошибались. В маленьком помещении может храниться столько же информации, сколько и в большом, если не больше.

— Кнопки-заклепки! Ки, ты гений! — ахнула Робекка.

— Ну, в этом я не уверен, — промямлил Ки, — но мне кажется, я мог бы найти эту комнату. Она — самая маленькая на чертежах.

И друзья, одевшись с ног до головы в черное, в глухой ночи вышли из лабиринта на поиски Гиблиохранилища.

— Я понимаю, что мне не следует так говорить, но мне наплевать на летучих мышей, — прошептала Рошель, когда они пробирались по главному коридору. — Не похоже, чтобы их общество имело правила.

— Ты, несомненно, свои правила обожаешь, — отозвалась Венера, украдкой переглянувшись с Ки и Робеккой.

— Ки, а циклопы нуждаются в очках? А если да, то на что они похожи? Просто один большой круг? Или, может, вы предпочитаете контактные линзы? Я понимаю, что это глупо, но я такая любопытная! Как Пенни. Ой, мамочки, Пенни! Где я ее оставила? Надеюсь, я достаточно хорошо ее укутала? — спохватилась Робекка.

— Она с Ру и Чюлианом на кладбище, мы их там оставили на хранение, помнишь?

— Ой, да! Как здорово, когда рядом кто-то с хорошей памятью!

— А насчет твоего вопроса — у циклопов проблемы с боковым зрением и с объемностью изображения, а очки или линзы тут не помогут.

— Плохо как! — огорчилась Робекка.

— Ребята, мы пришли, — тихо пробормотал Ки, прикрывая лицо руками в попытке защитить глаза от летящей необычно низко летучей мыши.

Ки постоянно боялся, что к нему в глаз попадет пыль, насекомые или даже некрупные млекопитающие, и этот страх делал его робким.

— Почему мы снова вернулись в лабораторию? — удивилась Венера.

— Идите за мной, — сказал циклоп и повел девушек через захламленное, заставленное пробирками помещение к чуланчику уборщицы.

Ки ощупал краны на раковине, потом подставку для метлы, потом трубы, потом выключатель, но ничего не произошло.

— Ты уверен, что она за этим чуланом? План ужасно непонятный, — успокаивающе произнесла Робекка.

— Она здесь. Я уверен.

— В самом деле? Я ни в чем больше не уверена, — бросила Венера и пнула дверной косяк.

Сверху раздался шум наподобие того, какой издает самолет, когда перед приземлением выпускает шасси. С потолка опустилась массивная металлическая лестница и остановилась в каком-нибудь дюйме над полом.

— Я думала, ты сказал, что она за этим чуланом! — воскликнула Робекка.

— Так это выглядело на плане, — отозвался Ки, вцепился в лестницу и начал подниматься.

Он поднялся к потолку, потом на несколько футов выше и очутился в самой маленькой библиотеке на свете. Комната была три на три фута, не более, и стены ее оказались сплошь заставлены старыми книгами в кожаных переплетах. Ки быстро просмотрел корешки книг — в том, чтобы быть циклопом, есть своя польза, — и взгляд его зацепился за название «Монстровый шепот».

— Эй, что там? — позвала из чулана Венера.

— Сейчас иду, — отозвался Ки. Но когда юноша попытался снять книгу с полки, он обнаружил, что та прикована к стене цепью. Ничего не скажешь, эффективный способ предотвратить распространенные библиотечные проблемы — воровство книг и невозвращение в срок.

Вернувшись в чулан и рассказав девушкам про здешнюю систему безопасности, Ки уселся и стал слушать, как они спорят о том, что же теперь делать.

— Ну, так кто пойдет читать книгу? — многозначительно поинтересовалась Робекка. — Я бы с радостью, но мои соседки по комнате не раз намекали на мою рассеянность, так что, возможно, пусть лучше это будет кто-нибудь другой. Но, с другой стороны, я всегда любила читать. В детстве я прочитала «Алису в Стране чудес» четыре раза…

— Думаю, все согласны, что Робекка выбывает, — перебила ее Венера.

— Разумнее всего будет пойти мне. Я лучше всех запоминаю информацию — даже Ки об этом сказал. Кроме того, я очень компактная и легко помещаюсь в ограниченные пространства, — привела свои доводы Рошель.

— Понимаешь, мне кажется, что идти должна я, потому что я в некотором смысле лидер группы. Не говоря уже о том, что я отлично осваиваюсь внутри коробки — а сейчас это полезное свойство, — возразила Венера.

— Я признаю только лидеров, избранных демократическим путем, а насколько я помню, мы никогда не проводили выборы, — серьезно объяснила Рошель.

— Видишь ли, мне не хотелось этого говорить, но я боюсь, что ты сломаешь лестницу. Помнишь, что случилось в канцелярии? Ты угробила стул.

Почувствовав растущее напряжение, Ки быстро шагнул вперед.

— Может, я пойду? Возможно, будет лучше, если я прочитаю книгу. В конце концов, для этого у меня есть ну очень большой глаз.

— Пожалуй, да, — смилостивилась Венера. Рошель кивнула.

Ки вернулся через десять минут. На лице его было выражение, которое показалось девушкам непроницаемым. Вместо того чтобы сразу же рассказать остальным про то, что он выяснил, Ки просто стоял и смотрел в пол.

— Ки, ну пожалуйста! Ёжкин кот, что ты там нашел?

— Разрушить заклинание монстрового шептуна нелегко, — пробормотал одноглазый юноша.

— Ладно, мы справимся с нелегким делом, — уверенно отозвалась Венера.

— На самом деле это очень трудно, — продолжал Ки.

— И с очень трудным справимся, — заверила его Венера.

— Если уж совсем начистоту, это почти невозможно, — признался Ки.

— Пожалуйста, Ки, скажи просто, что нужно сделать! — прикрикнула на него Рошель, нервничая от беспокойства.

— Чтобы власть шептуна развеялась, надо, чтобы шептун проглотил чайную ложку молотого Папоротникова куста, и при этом у него вокруг шеи должна быть обмотана свежезомбированная змея.

— Да, и вправду звучит сложновато, — честно признала Робекка.

— Погодите, это еще не все, — произнес Ки со вздохом, достойным мистера Д’Охлика. — Это должно произойти ровно в полночь.

— Да, теперь я понимаю, что ты имел в виду, когда сказал «почти невозможно», — уступила Венера. — К несчастью, другого варианта у нас нет.

Четверо друзей проспали весь день, как летучие мыши, и всю ночь проработали, разрабатывая план. К счастью, некоторые задачи оказались простыми: например, поиск необходимых ингредиентов и определение времени начала атаки на мисс Подлётыш. Венере удалось отыскать и порошок Папоротникова куста, и Широкожгучую сыворотку в кабинете мистера Хряпа во время ночных розысков. А что касается подходящего момента для атаки, так он был всего один: Пляска Потрясающих Покойников. Где еще они могли добраться до мисс Подлётыш ровно в полночь? Вот со змеей оказалось чуть посложнее.

— И как мы собираемся это сделать? — пробормотала Робекка, глядя на тонкую серо-желтую змею, добытую из кладовой мисс Детоед. Неядовитый суп из ядовитой змеи был одним из фирменных блюд преподавательницы домогадства.

— Не знаю, — признался Ки. — Мистер Хряп не говорил, что делать с сывороткой после того, как нагреешь ее.

— Мы будем просто лить ее змее в рот, пока та не побледнеет и не станет двигаться замедленно, — заявила Рошель.

— Но как ты собираешься заставить змею открыть рот? — поинтересовалась Венера. — Скажешь «пожалуйста»?

— К твоему сведению, я собираюсь добавить в сыворотку немного плавленого сыра. Змеи, как и скарижцы, обожают сыр. Как только она учует запах расплавленного камамбера, она тут же распахнет рот, можешь не сомневаться, — обиженно отозвалась Рошель.

— Кажется, мы упустили из виду один очень важный вопрос. Как мы собираемся проникнуть на Пляску Потрясающих Покойников незамеченными? — спросила Робекка. — Нас ведь разыскивают.

— На это можно ответить одним словом, — заявила Венера. — Драмкружок.

Глава семнадцатая

В роще высоких, мощных сосен пряталось самое старое и самое знаменитое салемское кладбище, Скелестонское. Величественное и причудливое, оно было не просто кладбищем: это был некрополис, город мертвых, усеянный высящимися гробницами, покрытыми резьбой мавзолеями и искусно изукрашенными склепами. Оно было основано несколько веков назад Скеленом Стоном, хвастливым зомби, считавшим, что ни в жизни, ни в смерти, ни в посмертии не следует ни в чем себе отказывать. А потому обычные скромные нагробные камни на Скелестонском кладбище встречались нечасто. А те, которые все-таки встречались, были источены годами непогоды и торчали из травы, словно пеньки.

Погруженное в полумрак и днем, и ночью, Скелестонское кладбище бросало в дрожь, но выглядело очень эффектно. В семейной усыпальнице Стонов была специально устроена щель, издававшая негромкий, но жутковатый свист. Хотя это был всего лишь шум ветра, проходящего через трещинки в мраморе, этот звук напоминал шепот или, если ветер усиливался, причитания.

В ночь судьбоносной Пляски Потрясающих Покойников дул легкий ветерок, порождая лишь едва слышное шипение. Звук этот был столь слабым, что действовал скорее раздражающе, как муха, жужжащая над ухом.

Путь от кампуса до кладбища пролегал через густой сосновый лес и был полон неудобств и напряжения. Робекке, Венере, Рошели и Ки приходилось не только пробираться сквозь ветви, птиц и великое множество насекомых наряженными в костюмы волколаков (позаимствованы из реквизита спектакля «Волчок на крыше»), но еще и делать это так, чтобы остаться незамеченными. Если бы их схватили во время этой рискованной попытки обезвредить мисс Подлётыш, все действительно было бы кончено. Если бы они потерпели неудачу, им негде было бы укрыться в Салеме. Все они до боли четко осознавали этот факт — и Рошель лучше всех.

Поскольку Рошель была горгульей, она гордилась своей способностью мыслить спокойно и взвешенно, которая позволила ей оценить все возможные варианты развития сценария. Она всегда наслаждалась этой способностью, ибо верила, что та позволит ей и всем окружающим избегать опасности. Однако же сегодня ночью Рошель предпочла бы наивный оптимизм, позволяющий отправляться в битву, толком не представляя себе последствия неудачи. Но, увы, подобная наивность была ей недоступна. Ведь Рошель была горгульей, а горгульи отличались не только изрядным весом тела, но и здравым рассудком.

— Рошель, ты могла бы идти потише? — прошептала Венера, опасавшаяся, как бы походка горгульи не привлекла чье-нибудь внимание.

— Блин! Я стараюсь, но горгульи никогда не умели ходить на цыпочках. Про нас даже часто говорят, что у нас ноги свинцовые.

— Тогда лети!

— От крыльев еще больше шума! — прошипела Рошель.

Из-за спины Венеры поднялось облако пара — свидетельство нервного напряжения Робекки.

— Ой, мамочки! Я никак не могу успокоиться! Я себя чувствую, как летучая мышь на жестяной крыше в жару.

— Я слышу пение! Прячьтесь, живо! — шепотом скомандовала Венера и потянула Робекку на землю следом за собой.

Впервые все они обрадовались привычке тыквенных голов постоянно напевать всякую фигню. Оранжевоголовые монстры, наряженные в свои лучшие костюмы, весело пробирались через лес. Как только их пронзительные голоса растворились в ночи, Ки попытался было встать, но Венера схватила его за руку и покачала головой. Ки ничего не слышал. На самом деле никто, включая саму Венеру, ничего не слышал. Однако же она ощущала слабый запах пота, смешанный с запахами одеколона и средства для волос. А это могло означать только одно — присутствие тролля.

Через несколько минут топот когтистых лап можно было не только услышать, но и почувствовать. Так что друзья не удивились, когда мимо них промаршировал отряд из десяти троллей. Но они были изрядно потрясены, когда увидели среди троллей мисс Сью Нами, в таком же сине-красном мундире, как и все они. Мисс Сью Нами никогда не была им другом, но все недолгое время их учебы в Школе монстров она оставалась оплотом надежности и стабильности, и видеть ее лишенной обычной язвительности было горько.