Танец смерти Престон Дуглас
– Уаметова.
– Да, конечно! Добро пожаловать! Администрация музея счастлива принять вас и вашу группу как представителей народа тано. Вы, насколько я понимаю, проделали большой путь, чтобы увидеть маски Великой Кивы.
– Две тысячи миль.
По толпе прошел гул. Стрекотали камеры.
– Мы рады, что вам удалось преодолеть такое расстояние. Вы оказали большую честь музею и лично мне.
Пресса ловила каждое слово. Нора почувствовала огромное облегчение: кажется, все должно было пройти благополучно.
– Начальник охраны, мистер Манетти, проводит вас в зал, и вы без свидетелей навестите маски. Мистер Манетти? Надеюсь, вы заранее предупредите посты охраны и оставите наших гостей одних: пусть помолятся.
– Да, сэр.
– Хватит ли вам получаса? – спросил Коллопи у вождя.
– Да, благодарю вас, – ответил старейшина.
– Отлично! Затем все вы можете присоединиться к празднествам, мистер Уом... гм... Уем...
– Уаметова.
– Отлично! Есть ли еще какие-нибудь пожелания?
– Нет. Пока никаких.
Тано закивали головами, переглянулись друг с другом. – Сказать по правде, не ожидали, что к нам отнесутся с таким уважением.
– Да что вы! Мы просто счастливы встретить вас! – Коллопи повернулся к камерам. Теперь он чувствовал себя уверенно. – Музей благодарит народ тано за то, что они позволили показать эти замечательные маски всему миру.
Кинозвезда захлопала, и вскоре раздались оглушительные овации. Телевизионные камеры подмечали все подробности.
Нора видела, как Манетти, переговариваясь по рации, повел группу индейцев по коридору. Сама же подошла к ближайшему стулу и бессильно на него опустилась. Она и сама не верила, что посмела так говорить с директором музея. Ноги ее не держали.
Мелькнуло отдаленное, призрачное сожаление, что этого не видела Марго. Для нее вопрос о масках и праве на обладание ими индейцами тано был по-настоящему важен. Если бы Марго увидела, с каким почтением проводили индейцев на выставку, она была бы счастлива.
Неожиданно явился бокал холодного шампанского. Нора удивленно обернулась и увидела сияющего Хьюго Мензиса. Выглядел он великолепно: отлично сшитый смокинг, седые волосы аккуратно зачесаны назад.
Хьюго вложил холодный бокал в руку Норы, похлопал по спине и уселся рядом.
– Говорил ли вам кто-нибудь, что вы гений? – Он засмеялся. – Такого трюка, столь прекрасно разыгранного на глазах почтеннейшей публики, мне еще не приходилось видеть. Блестяще! Просто блестяще!
Он был преисполнен удовольствия, глаза сияли. Никогда еще Нора не видела его таким оживленным.
Она пригубила шампанское. Прошла всего лишь неделя, но за эти дни чего только не произошло. Убили Марго, Билл вынужденно скрывался, а тут еще треволнения, связанные с открытием выставки, предупреждения Пендергаста... В данный момент она слишком устала и изнемогла до такой степени, что страха не ощущала. Ей хотелось уехать домой, запереть дверь на все замки, заползти в постель. Но нет, вместо этого придется несколько часов выслушивать речи, мелькать в толпе, изображать прекрасное настроение.
Мензис положил ей на плечо руку.
– Когда все закончится, советую вам взять неделю отпуска. Вы его заслужили.
– Спасибо. Жаль, что нельзя прямо сейчас.
– Ну, потерпите, осталось всего три часа.
Нора подняла свой бокал.
– Еще три часа, – сказала она и отпила второй глоток.
Зазвучал струнный квартет. Исполняли «Императора» Гайдна. Толпа двинулась к столикам с едой. На тарелках были разложены блины с икрой, сырокопченые итальянские колбасы, редкие французские и итальянские сыры, горы хрустящих багетов, салаты из сырых овощей, свежие устрицы на крошеном льду, холодные омары, копченый осетр – деликатесы, одним словом. Другие столики ломились от вин и шампанского. Казалось, каждый третий присутствующий был официантом – они носились взад и вперед с серебряными подносами, нагруженными напитками и едой.
– Нора, – сказал Мензис, – вы должны уделить внимание гостям.
Она простонала:
– Боже, помоги мне.
– Пошли. Посмотрим на прожорливые орды.
Он взял ее под руку, и они медленно двинулись через толпу. На Нору со всех сторон сыпались поздравления, приперченные вопросами прессы. Ее договоренность с тано прошла на удивление хорошо, и поэтому все решили, что это было запланировано заранее.
Когда она наконец вернулась к столу, обнаружила, что там уже сидело несколько сотрудников отдела, включая Эштона, главного куратора выставки. Пока все угощались, Коллопи вместе с молодой женой взобрался на подиум и произнес краткую остроумную речь.
Затем наступил момент разрезания ленты. Нора, Мензис, Эштон с несколькими другими кураторами выстроились на подиуме, а Коллопи, вооружившись огромными ножницами, предназначенными как раз для таких случаев, подошел к ленте и измочалил ее в попытке разрезать. Когда же с этим было покончено, раздались приветственные крики, и огромные двери, скрывавшие за собой священные образы, гостеприимно отворились. Смеясь и приветливо кивая, Мензис, Нора и остальные сотрудники отдела антропологии пошли вперед, приглашая за собой взволнованную толпу.
До конца зала под напором толпы добрались примерно за полчаса. Проходя через комнату, в которой убили Марго, Нора невольно содрогнулась, но, разумеется, все следы разразившейся здесь трагедии были уничтожены, и никому, кроме нее, об этом, похоже, не было известно. По мере удаления от места преступления ужас сменился чувством спокойной гордости. Она едва могла поверить, что они сумели все это сделать.
Мензис не отставал, бормотал комплименты по поводу подготовленных ею витрин. Тано пришли и ушли, оставив лишь кусочки бирюзы, цветочную пыльцу и кукурузную муку на витрине с масками. Их даров никто не тронул. Когда они дошли до последнего зала, Мензис повернулся к Норе и поклонился.
– Думаю, свой долг мы выполнили. – Он улыбнулся, отчего по лицу разбежались морщинки. – А теперь вы можете потихоньку ускользнуть домой. У меня, к несчастью, есть еще работа в кабинете наверху. Поговорим на следующей неделе после вашего отпуска.
Он еще раз поклонился, и Нора с облегчением добралась до ближайшего выхода и отправилась домой.
Глава 51
За последние два дня Ларри Эндерби в пятидесятый раз давал себе слово убраться из музея ко всем чертям.
Мало того, что он работал в подвале Музея естественной истории, где и окон-то не было, так еще и само место наводило на него ужас. Если привидения существуют, то всем подвалам Нью-Йорка они предпочли бы именно этот. Эндерби до сих пор не мог отойти от той ужасной находки. Администрация не соизволила дать ему день, чтобы он хоть немного очухался. Никто его не утешил и даже не поблагодарил. Выходит, он для них пустое место. Похоже, что и она им не очень-то была нужна, иначе отложили бы день открытия выставки. Куда там! Устроили шоу, словно ничего не случилось.
Марго Грин. Он мало ее знал, но те несколько раз, когда доводилось встречаться, она всегда была с ним приветлива. О большинстве кураторов и администраторов он бы этого не сказал. Что ж, в музеях всегда такое отношение к тем, кого считают ниже определенного уровня, – наемным работникам.
Но если бы он мог себе в том признаться, то расстроен был Эндерби главным образом тем, что музей вознамерился подключить еще один зал к новой системе безопасности именно в тот день, когда здесь устроили праздник (такие праздники проходили раз в пять лет). Вместо того чтобы в компании красивых людей лакомиться икрой и пить шампанское, они спустились в подвал и налаживали оборудование. А ведь на вечер пригласили всех... Это обстоятельство было особенно обидным.
Отвернувшись от компьютера, он преувеличенно громко вздохнул.
– Невмоготу? – спросил Уолт Смит, разработчик системы безопасности, сидевший за соседней консолью.
После происшествия двухдневной давности Смитти был необычно мягок с Эндерби, да и остальные обращались к нему так, словно в его семье кто-то умер.
– Может, сделаем короткий перерыв и посмотрим, как проходит вечеринка? – спросил у него Эндерби. – Я бы отведал несколько креветок под соусом «коктейль».
Смитти покачал головой. В одной руке он держал ежевичный десерт, в другой – сотовый телефон.
– Не думаю, что это возможно, Ларри. Извини.
– И в самом деле, Смитти, – вмешался в разговор Джим Цой, инженер-компьютерщик, сидевший за другим монитором. – Дай нам полчасика. Ты не поверишь, сколько креветок я умну за это время. Вечеринка почти закончилась, скоро и еды не останется.
– Ты же знаешь, расписание мы изменить не можем. Зал «Астер-холл» стоит у нас в списке, как и любой другой. Вот разве украдем пять минут у атомных часов, так, чтобы этого никто не заметил.
Смитти рассмеялся над собственной неудачной шуткой.
Цой закатил глаза. Остроумием Смитти не отличался.
Эндерби смотрел на подскакивавшую бородку Смитти. Маленькая, клочковатая, казалось, она удерживается на подбородке несколькими волосками. Эндерби почти надеялся, что бородка вот-вот отвалится. Несмотря на раздражение, Эндерби вынужден был признать, что работать со Смитти можно. Начинал тот с самой нижней ступеньки и должность получил заслуженно. В свои тридцать пять считался ветераном музея. Он был поборником строгой дисциплины и с юмором не дружил, но, если к своей работе ты относился ответственно и исполнительно, он тебя отмечал. И не вина Смитти в том, что начальство потребовало срочной установки новой системы безопасности.
Смитти встал и мимо стеллажей с компьютерными установками и серверами направился к дальней стене, к блоку, составленному из шести дюжин маленьких мониторов, управляемых с главного компьютера. Большинство экранов демонстрировало застывшую черно-белую картинку – пустые музейные залы и витрины. Полдюжины мониторов в нижнем правом углу блока принимали изображение с видеокамер зала «Небо». Там продолжалась вечеринка, и на экранах бурлило движение. Эндерби видел мелкие танцующие фигурки. На сердце у него было тяжело. В то время как буквально над его головой сутулые кураторы с отвислыми носами общались со старлетками и нимфетками, он торчал в пещере, как какой-нибудь троглодит. Впрочем, бывало и хуже: его, например, могли услать в «Яму» – центр управления системой безопасности музея. То помещение в два раза больше, чем здесь, но там страшно жарко, а мониторов и прочей техники наставлено под завязку. Хуже, конечно, но не намного хуже.
Смитти скосил глаза на свой десерт.
– Хорошо, приступим к последней проверке.
Никто ему не ответил.
– Молчание – знак согласия.
Он развернулся к своей консоли, быстро задал команду.
– «Астер-холл», – нараспев сказал он, – последняя проверка усовершенствованной системы безопасности. 28 января, 8:28 вечера.
«Господи, каждый раз завывает так, словно отправляет космический корабль на орбиту», – подумал Эндерби. Переглянулся с Джимом Цоем. Тот снова закатил глаза.
– Ларри, сообщи о состоянии старой системы, – сказал Смитти.
– Выглядит нормально.
– Джим, как ведет себя лазерная сетка в «Астер-холл»?
Короткая команда на клавишах.
– К работе готова, – сказал Цой.
– Переходим к низкоуровневой диагностике.
Наступила короткая пауза, так как Смитти и Цой выполняли независимые тесты. Поскольку в обязанности Эндерби входило отслеживание поведения предыдущей системы сигнализации, он смотрел на свой монитор. К лазерной системе слежения они подключали сегодня, кажется, сороковой зал. Для каждой такой конверсии требовалось совершить сотню предварительных шагов: анализ по месту установки, архитектура системы, кодирование, установка... В Пало-Альто за такую работу ему платили бы в три раза больше, и с премией в придачу. И не пришлось бы посреди ночи спотыкаться о мертвые тела.
Смитти глянул поверх клавиатуры.
– Джим, какова твоя контрольная сумма?
– 780E4F3.
– Совпадает. Приступим.
Смитти набрал на телефоне номер.
Эндерби смотрел без интереса. Он знал, что Смитти звонит парням в «Яму», предупреждает, что переключение вот-вот произойдет. Это было просто напоминание: мало ли, новичок какой-нибудь перепугается, увидев на экранах помехи. Все шло по накатанной схеме. Старая сигнализация будет остановлена, и через девяносто две секунды ее место займет новая, усовершенствованная система. Последует двадцатиминутная проверка, во время которой им останется только бить баклуши. Потом новая система вступит в полные права, а старая сигнализация войдет в режим архивации. Эндерби до хруста зевнул. Желудок его скорбно пожаловался.
– Центр безопасности? – сказал Смитти в трубку. – Кто это, Карлос? Привет, это Уолт Смит. Мы подключаем лазерную систему в «Астер-холл». Начнем минут через пять. Хорошо. Позвоню, когда все будет готово.
Он положил трубку, оглянулся на Эндерби.
– Эй, Ларри, – тихо позвал он.
– Что?
– Сколько времени понадобится Цою, чтобы проглотить траулер креветок?
– Я же сказал, – послышался высокий голос Цоя. – Тридцать минут.
Смитти подался вперед, положил руку на консоль.
– Вот что. Когда мы все подключим и начнется двадцатиминутная фаза, я вам дам четверть часа, включая время на дорогу туда и обратно.
Эндерби так и подскочил.
– Серьезно?
Смитти кивнул.
Цой широко улыбнулся:
– Парень теперь твой!
– Хорошо. Тогда посмотрим, как скоро мы закончим контрольный список.
И Смитти снова повернулся к терминалу.
Глава 52
Хьюго Мензис вставил ключ в дверь служебного лифта и поднялся со второго на пятый этаж. Выйдя из подъемника, задумчиво пошел по длинному блестящему коридору. С обеих его сторон помещались кабинеты кураторов. Двери старые, дубовые, со вставками матового стекла, на каждой – имя куратора в рамке из золотых листьев. Мензис улыбнулся: даже недавно назначенные сотрудники испытывали ностальгию по старым временам и традициям.
Он остановился перед собственным кабинетом, открыл дверь и вошел в комнату. Ему нужно было забрать парусиновую сумку, которая повсюду его сопровождала. Закрыв дверь на замок, он направился к дальнему концу коридора, к двери, не имевшей таблички. Отпер ее, подошел к винтовой лестнице, спустился на два этажа и вышел в темный, пустынный зал – зал индейцев северо-западного побережья.
Помещение это было одним из старейших в музее и являлось подлинной жемчужиной конца девятнадцатого века. Здесь пахло старым кедром и дымом. В темных нишах поблескивали маски, тотемные шесты, глиняные чаши. Мензис остановился, с наслаждением вдохнул в себя воздух. Затем энергично прошел по пустынному залу и нескольким другим помещениям, оказавшись в конце концов возле большой металлической двери с надписью «Астер-холл. Зал бриллиантов».
Глаза его любовно оглядели дверь, ее внушительную стальную поверхность. Особое внимание он обратил на установленные с обеих сторон видеокамеры. Они смотрели на него, как два блестящих черных глаза. Правда, он знал, что сейчас они не функционируют. Мензис снова улыбнулся, вынул из кармана жилета большие круглые часы, взглянул на них. Хотя по форме они и напоминали карманные, на самом деле это был современный цифровой секундомер. Цифры на нем мелькали с чудовищной скоростью и с точностью до тысячных долей секунды.
Часы считывали сигнал времени с того самого спутника, которым пользовалась система безопасности музея.
Он подождал, пока секундомер дойдет до определенной цифры и отметит ее тихим звонком. Мензис немедленно убрал часы, быстро подошел к двери, прижался к ней ухом, после чего просунул магнитную карту в считывающее устройство. Дверь не отворилась. Вместо этого открылось маленькое окошко на уровне глаз, за окошком обнаружился оптический сканер, анализирующий сетчатую оболочку.
Мензис наклонил голову, вынул из глаз мягкие контактные линзы, сунул их в пластиковый контейнер, затем подошел к сканеру. Луч света упал на его лицо. Наступила небольшая пауза, и раздался мягкий щелчок – замок открылся. Он вошел, и дверь автоматически за ним закрылась.
С удивительной для пожилого человека быстротой Мензис встал на колени, открыл свою сумку и принялся за работу. Сначала резким движением сдернул седой парик и сунул его в сумку. Пошарил во рту и вытащил зубной протез. Уже одно это действие произвело поразительную перемену в его облике. Затем он снял кустистые брови, содрал со щек родинки и пигментные пятна.
Проделав все это, человек вынул из сумки более дюжины маленьких зеркал, какими пользуются зубные врачи. Зеркала эти были насажены на маленькие медные подставки разнообразных форм и размеров. Затем настал черед соединенных друг с другом черных коробочек. На свет явилась стопка тонких пластмассовых листов, несколько небольших режущих инструментов экзотического вида и пачка липучек, размером и формой напоминавших чечевицу.
Когда все это с военной точностью было разложено на полу, мужчина, все так же скорчившись, подождал, не двигаясь, с секундомером в руке. Поднял голову, посмотрел на зал – там было темно, совершенно темно, ни малейшего блеска, намекавшего на необычное содержание помещения. Темнота была составляющей безопасности, потому что единственным электромагнитным излучением в зале после закрытия был мириад невидимых длинноволновых инфракрасных лучей. Даже перекрестные лазерные лучи, ощупывавшие зал, были инфракрасными, незаметными невооруженному глазу. Но свет человеку и не был нужен: он сотни раз отрепетировал все в точном дубликате зала, который сам же построил.
Часы снова тихо прозвонили, и человек тут же ожил. Со скоростью хорька понесся по залу, расставляя маленькие зеркальца в точно установленные местах. Каждое зеркало было повернуто под скрупулезно выверенным углом.
Через две минуты он справился с этим и занял свой пост у двери. Дышал медленно и равномерно, с часами в руке.
Еще один тихий сигнал известил его, что лазерные лучи изменили направление и обследуют теперь внешние стены. Одной из черт новой системы безопасности была цикличность работы. Без сомнения, техники, сидевшие в подвале, поздравляли себя с новым успешным тестом.
И снова человек замер, глядя на часы. Еще один тихий сигнал, и он опять на ногах. В этот раз он взял с собой пластмассовые листы. Он их приставил к многочисленным видеокамерам, установленным в стратегически важных точках. Листы эти, на глаз чистые, на самом деле были исписаны голограммами, реагирующими на инфракрасный свет. С точки зрения безопасности все выглядело так, как надо: отражалась объективная картина того, на что указывала видеокамера. Только вот человека на этой картинке не было. Когда видеокамеры снова сюда вернутся и будут шарить по помещению, они увидят ту же скучную картину, которую видели раньше. Только вот она не будет реальной.
И снова человек вернулся, словно кот, в безопасный угол. Снова выжидал, когда секундомер подаст ему свой тихий сигнал.
В этот раз он побежал по периметру зала, оставляя в каждом углу гладкую черную коробочку, присоединенную проводами к маленькой силовой установке. Это были мощные радарные пистолеты, бывшие в ходу у государственной полиции. У него же они способны были глушить действие новой инфракрасной допплеровской радарной установки, настолько чувствительной, что она, по слухам, реагировала на движение таракана по ковровому покрытию.
Установив радарные глушилки, человек распрямился, отряхнул колени и тихонько засмеялся. Теперь его движения стали почти небрежными. Он вынул из сумки фонарик, включил и направил по залу тусклый зеленый луч. Длина волны была выбрана точно: ни один из новых электромагнитных сенсоров ее просто не замечал.
Человек вышел на середину зала. Там стояла прямоугольная четырехфутовая колонка с толстостенной плексигласовой коробочкой наверху. Мужчина наклонился и заглянул в коробку. Внутри, на атласной подушечке, видны были темные очертания бриллианта с огранкой в форме сердца. Камень был необычайного, почти неправдоподобного размера – Сердце Люцифера, подлинное украшение коллекции, самый дорогой бриллиант в мире. Он был воистину прекрасен.
Хорошее место, с него и можно начать.
Маленьким резцом человек проделал отверстие в плексигласе. Затем с помощью изготовленных специально для этой цели тонких инструментов и крошечных липучек достал бриллиант, сделав все, чтобы триггер под камнем не приподнялся. На место бриллианта положил большую стекляшку: триггер должен остаться в прижатом положении.
Человек положил бриллиант на ладонь, посветил на него фонариком. В зеленом свете он казался черным и мертвым, без цвета, почти как кусок угля, но человека это не тревожило: он знал, что красный бриллиант под зеленым светом всегда кажется черным. А этот бриллиант был красным, точнее цвета корицы, но ни в коем случае не коричневым. В мире был только один бриллиант такого цвета. Голубые бриллианты получались в результате вхождения в их состав примеси бора или водорода, а зеленый цвет камням придавала естественная радиация. Желтые и коричневые бриллианты обязаны были своим цветом азоту. Розовый камень содержал в своем составе микроскопические частички костной ткани. Но как получился такой цвет, как у Сердца Люцифера? Этого никто не знал.
Он поднял бриллиант и посмотрел сквозь него на зажженный фонарик. Увидел собственные глаза, размноженные огранкой. Получился сюрреалистичный калейдоскоп глаз, сотен глаз, глядевших внутрь драгоценности. Он повертел камень взад-вперед, от глаза к глазу. Это зрелище ему нравилось.
Самое странное во всем этом было то, что глаза разноцветные: один карий, а другой – сизо-голубой.
Глава 53
Ларри Эндерби, слегка отдуваясь, сидел у консоли в Центре продвинутых технологий. Чувство голода пропало, зато стало тяжело дышать. Должно быть, такие ощущения испытывает откормленный на убой поросенок. Ларри икнул и ослабил ремень. Одного теперь не хватает – красного яблочка во рту.
Посмотрел на своих сослуживцев – Уолта Смита и Джима Цоя. Смитти, верный своей натуре, ел умеренно и сейчас, как ни в чем не бывало, смотрел на мониторы. Про Цоя этого не скажешь: тот сидел за терминалом, как квашня, и глаза у него были остекленевшие. За двадцать минут, которые дал им Смитти, Цой и в самом деле выказал удивительную способность к поеданию креветок. Эндерби сбился со счета, дойдя до шестидесяти двух. Да и шампанского Цой выпил не один бокал.
Эндерби снова икнул и похлопал себя по животу. К столу они успели вовремя: задержись еще, и не видать им угощения. На рубашку попало несколько икринок, и он скинул их ногтем. Четвертый бокал шампанского, опрокинутый напоследок, оказался, пожалуй, лишним. Эндерби надеялся, что как-нибудь дотянет до конца смены. Глянул на часы – еще шестьдесят минут. Теперь они удостоверятся в том, что «Астер-холл» благополучно подключился к новой системе безопасности, а потом займутся архивацией старой системы.
Прозвучал тихий звонок.
– Ну вот, – сказал Смитти. – Двадцать минут. – И посмотрел на Цоя. – Доложи состояние системы в «Астер-холле».
Цой, моргая, смотрел на экран.
– Тест закончен без каких-либо инцидентов. – Глаза его обратились к видеокамерам. – Зал выглядит нормально.
– Наличие ошибок?
– Ошибок нет. Система работает нормально.
– Модуляция лучей?
– Каждые пять минут, согласно программе. Никаких расхождений.
Смитти подошел к блоку с мониторами. Эндерби видел, как он вглядывается в изображения, передающиеся с видеокамер бриллиантового зала «Астер-холл». Он мог видеть витрину за витриной, бриллианты слабо мерцали в инфракрасных лучах. Движения, конечно же, не было, раз в дело вступили лазерные лучи. В эти залы вход запрещен даже охранникам.
Смитти одобрительно крякнул, пошел к своей консоли и поднял трубку внутреннего телефона.
– Карлос? Это Уолт из ЦПТ. Мы завершили двадцатиминутную проверку лазерной решетки «Астер-холла». Как все выглядит с вашего участка?
Пауза.
– Хорошо. Мы зададим стандартный режим и отправим старую систему в архив.
Он повесил трубку и глянул на Эндерби.
– «Яма» говорит: все в ажуре. Ларри, переводи систему на архивацию. Я помогу Джиму с переводом лазерной решетки в стандартный режим.
Ларри кивнул и подтянул стул поближе к консоли. Пора перевести старушку в режим архивации. Он мигнул, утер рот тыльной стороной ладони и начал набирать на клавиатуре серию команд.
Почти сразу же он выпрямился.
– Странно.
Смитти глянул в его сторону.
– Что такое?
Эндерби указал на экран светодиода, находившегося сбоку от его рабочего места. В левом верхнем углу горела красная точка.
– Я подал команду в первую зону, и система выдала красный код.
Смитти нахмурился. «Красный код» в старой системе означал знак тревоги. В «Астер-холле» это могло произойти, только если бриллиант снят со своего места.
– Какая зона?
– Зона № 1.
– Что в ней находится?
Эндерби повернулся к другой консоли, вызвал инвентарную базу данных, включил поисковую систему.
– Всего один бриллиант. Сердце Люцифера.
– Это в центре зала.
Смитти пошел к блоку мониторов, пригляделся к одному из экранов.
– Все выглядит нормально. Должно быть, в программном обеспечении произошел какой-то сбой.
Оглянулся на Эндерби.
– Проверь зону № 2.
Эндерби подал несколько команд на первый терминал. На экране светодиода немедленно загорелась вторая красная точка.
– Зона № 2 тоже выдала красный код.
Смитти подошел к нему. Лицо его было встревожено.
Эндерби смотрел на экран. Во рту у него пересохло, алкогольная хмарь быстро уходила.
– Проверь все подряд, – распорядился Смитти. – Все зоны зала.
Эндерби глубоко вдохнул и набрал на клавиатуре короткие команды... Его охватил ужас.
– О нет, – выдохнул он. – Нет.
Маленький экран светодиода на столе Эндерби вспыхнул огнями, словно рождественская елка.
В комнате установилась мертвая тишина. Спустя мгновение Смитти решительно взмахнул рукой.
– Незачем пугаться. То, что мы видим, называется глитч. Несовместимость между системами, скорее всего, вызвала нарушения старой сигнализации. Незачем беспокоиться. Ларри, выводи из работы старую систему, постепенно, модуль за модулем. Затем перезагрузи с главного архиватора.
– Доложим «Яме»?
– Еще чего! Чтобы нас приняли за идиотов? Сообщим, после того как решим проблему.
– Хорошо. Вы же начальник.
И Эндерби стал подавать команды.
Смитти выжал улыбку и указал на экраны пустого зала. Там, в витринах, поблескивали бриллианты.
– Сам посмотри. По-твоему, зал ограбили?
Эндерби захихикал. Кажется, у Смитти просыпается чувство юмора.
Глава 54
Д'Агоста прошелся по диапазонам портативного полицейского приемника, который он вынул из «роллса». Он хотел отыскать официальный разговор о себе и Пендергасте. Появление в аэропорту Кеннеди открыло охоту на них по всему Лонг-Айленду – от Куинса до Бриджгемптона. «Роллс» был оставлен на стоянке проката автомобилей, а со временем власти вычислят «Тойоту Камри», которую они угнали, и выдадут информационное сообщение. Им удалось избежать нескольких засад, организованных на автострадах Лонг-Айленда, потому что они выбирали второстепенные дороги.
Они были в петле, и петля становилась все туже.
Тем не менее Пендергаст продолжал поиски, останавливался то у одной, то у другой круглосуточной станции техобслуживания, отказываясь сдаваться. Д'Агосте это занятие казалось безнадежным. Такая грубая полицейская работа поглощала время и редко приносила результат. Он уподобил бы ее «игре в цифры»[27], числа в которой были слишком велики.
Пендергаст тем временем въехал на автозаправочную станцию в Япхэнке. Автозаправка выглядела точно так же, как и две дюжины других, которые они уже навестили: стеклянный фасад, тускло-зеленое освещение посреди кромешной темноты. «В какой-то момент, – подумал Д'Агоста, – они наткнутся на сотрудника, который слышал полицейское извещение, и все закончится».
И снова Пендергаст выпрыгнул из машины, как кот. Казалось, изнутри его сжигает яростный, неутолимый огонь. Они находились в пути более двенадцати часов подряд – то ли сами занимались поиском, то ли скрывались от преследования – и за все это время он сказал не более нескольких слов. «Сколько же еще сможет продержаться агент?» – недоумевал Д'Агоста.
Пендергаст вошел в маленький магазин и обратился к заспанному заправщику. Тот сидел в уютном кресле позади прилавка и смотрел фильм с элементами боевых искусств.
– Специальный агент Пендергаст, ФБР, – произнес он, как всегда спокойно и холодно.
Интонация была ровной, но явственно прозвучала угроза. Он взмахнул удостоверением перед носом заправщика. Тем временем Д'Агоста перегнулся через прилавок и выключил телевизор. Наступила тревожная тишина.
Заправщик поспешно выпрямился, ножки кресла заскрипели по полу.
– ФБР? Да, хорошо. Что я могу для вас сделать?
– Когда вы сменяетесь? – спросил Пендергаст.
– В полночь.
– Я хочу, чтобы вы взглянули на эти снимки.
Он вынул компьютерные распечатки, сделанные в аэропорту Кеннеди, и разложил их перед заправщиком.
– Вы видели этого человека? Он должен был проезжать здесь прошлой ночью, от часа до трех.
Заправщик взял фотографию, прищурился. Д'Агоста, внимательно за ним наблюдавший, слегка расслабился. Стало ясно, что о полицейском предупреждении парень ничего не знает. Д'Агоста отвернулся, посмотрел на темную дорогу. Было почти четыре часа утра. Теперь все зависит от времени. Никаких зацепок у них не было, это все равно что искать иголку в стоге сена. Полиция найдет их и...
– Да, – сказал парень. – Я его видел.
Воздух в крошечном помещении мгновенно наэлектризовался.
– Посмотрите на эту фотографию, пожалуйста. – Пендергаст протянул заправщику второй снимок. – Я хочу, чтобы вы были уверены.
Говорил он спокойно, но все его тело было напряжено, как сжатая пружина.
– Да, это опять он, – пробормотал парень. – Я помню эти странные глаза.
– А машину его видели?
Пендергаст подсунул ему третий снимок.
– Вот этого не могу сказать. Он ведь сам заправился, понимаете?
Пендергаст убрал фотографии.
– Ваше имя?
– Арт Малек.
Читать бесплатно другие книги:
