Machinamenta Dei Некрасов Илья

И на этот раз увидел больше. В глаза бросился ломающийся узор старых кирпичных стен. Он проступал даже в местах, где сохранилась краска.

Через три этажа картина поменялась. Должно быть, я вышел на уровень надстройки. Кирпич исчез, и появился бетон – серые полы, стены, ступени. Затем они сменились металлическими – решетчатыми перекрытиями и конструкциями из профилированного железа. Ни разу не красившимися холодными листами, что были изрезаны чередующимися линиями теней.

В лицо ударил поток затхлого воздуха – прямо перед глазами возник вентилятор, скрытый за стальной сеткой в нише стены, лопасти которого вертелись то быстро, то медленно, в одну и в другую сторону… Наверное, он так выходил из строя.

Дальше. Под ногами все та же пыль, без каких-либо следов. Только сменила оттенок. Стала какой-то… металлической, что ли. Или просто света стало чуть больше. Где-то наверху сквозняк раскачивал лампу, висящую на шнуре. И от нее книзу, сквозь прорези в решетчатых ступеньках, проливались желто-белые лучи. Пятна света, похожие на квадраты и ромбы, выстроенные в ломаные и деформированные ряды, метались по окружающему пространству, как сумасшедшие.

Дальше. Вот и этаж с той лампой. Перед глазами возникла бледная маска…

Отражение моего лица в темном окне. Но через секунду отражение исчезло, и в стекле осталась только темнота. Спустя мгновение лицо вновь появилось. Затем все повторилось: кромешный мрак, лицо, будто висящее в темноте.

Сквозняк и лампа. Качающая лампа. Видимо, она заходила за какой-то угол, и лицо переставало отражаться. Когда же ее свет проникал сюда, оно вновь появлялось…

Я пошел дальше и добрался до ворот, открывавших путь на задний двор дома. Толкнул старую прогнившую дверь, и та даже не открылась, а с истошным скрипом вывалилась наружу.

Морщась и стараясь не глядеть по сторонам, я выбрался с заднего двора. Дальнейший путь преграждался забором, рамкой с натянутой в ней стальной сеткой. Ворот и замка не было, пришлось перемахнуть через забор, встав на гору мусора. Благо, преграда оказалась не слишком высокой.

Миновав еще один заваленный хламом двор, я очутился в переулке первого уровня, под настоящим небом. Вдали уже виднелись огни небоскребов, целые ряды окон и вывесок, светящиеся холодным неоном и будто повисшие в темноте. Я направился туда по влажной поблескивающей дороге.

Здесь уже не попадались обшарпанные стены и облупившаяся краска, бездомные или горы мусора. В этой части Чикаго признаков упадка практически не было. Либо ты просто никогда не замечал их, поскольку все внимание поглощали красивые разноцветные огни – даже те, что отражались в небольших лужах. Повсюду играл и переливался волшебный неон, просто восхитительный в такие осенние ночи.

По мере приближения к центру развлечений людей на улице прибавлялось. Как-то незаметно я оказался в толпе азиатов. Было похоже на то, что вокруг собрались все азиаты, имевшие допуск на верхний уровень. Повезло, так повезло. Везде мелькали их лица, выкрашенные по какому-то случаю в странный синюшный цвет, часто-часто выдыхавшие пар при разговоре на своем птичьем языке.

Все в полиэтиленовых плащах и странных головных уборах, похожих на перевернутые корзины. Под зонтиками со светящимися в темноте ручками, в которые были встроены карманные компьютеры.

Что ни говори, но люди практичные. Ведь они, как правило, уличные торговцы, практически жили под зонтами и шляпами-корзинами. Кое-кто в дыхательных масках – словно боящиеся подхватить неведомую американскую болезнь, о которой мы сами ничего не знаем.

Не то чтобы я такой уж расист, просто… их почти одинаковые синие маски-лица, неясный язык всегда отталкивали. Мне было непонятно их цепляние за архаичные традиции и нежелание говорить на английском. Кроме того, они почему-то всегда появлялись целыми толпами.

Слава богу, столкнулся с красивой женщиной-азиаткой, и она улыбнулась, скромно опустив голову. Мое мнение об окружающих тут же поменялось. Ксенофоб Рик с двадцатилетним стажем умолк, незнакомка понравилась даже ему. И мы пошли дальше. Показалось, что стало чуть теплее, а иероглифы над рестораном неподалеку (то ли японские, то ли китайские) – понятнее. Они начали органично переходить друг в друга, в латиницу и кириллицу, в переплетение цифр на многочисленных вывесках, взмывших к ночному небу.

Пространство вокруг заливалось сиянием многоликого света. С крыш зданий светили прожекторы, я смотрел на них, и в ответ мне сверху улыбались почти милые химеры – парадоксальные крылатые создания, устроившиеся под редкими облаками и мерцающими звездами. Нельзя сказать, чего в больше таких изваяниях – красоты или чудовищной силы. Загадок или ответов.

Неожиданно я наткнулся на витрину киоска, поскольку совершенно не смотрел перед собой, пока шел вперед. Взгляд упал на свежий выпуск глянцевого журнала «Катастрофы и войны недели». Рядом толстый номер «Экономика сегодня». Судя по обложке, основной темой номера должен был стать вопрос конфискации наличного золота для нужд космической промышленности.

Альманахи «100 самых изящных преступлений», «100 самых забавных преступлений» и тому подобное… Взгляд скользнул по многочисленным модным изданиям, переходящим в ряд одинаковых прямоугольных пятен света – так отражались окна дома напротив.

Я обернулся и осмотрелся. Оказалось, что это гостиница Royal Temple, одно из самых злачных мест города, находившееся недалеко от скопления развлекательных центров. С крыши отеля в небо светил огромный пульсирующий прожектор. В переулке неподалеку показалась патрульная машина с двумя полицейскими, заступавшими на дежурство. Они вышли, остановив спинер под небольшой люминесцентной вывеской, – сплетенная из светящихся нитей танцовщица лежала на танцполе, приподнявшись на локтях, закинув ногу на ногу и играя туфелькой.

– Don’t walk… don’t walk… don’t walk, – доносилось от светофора на перекрестке.

Я пошел к нему. Клуб Рансайтера был сразу через дорогу. Выглядел он впечатляюще. У самого входа на высоте трех-четырех метров установлены мини-комнаты из прозрачного стекла, стилизованные под бокалы и причудливые бутылки, с танцующими полуобнаженными девушками внутри. Каждая вторая танцевала в золотистой или красноватой жидкости, заполняющей капсулу и символизирующей вино.

«Особый легкий состав, насыщенный кислородом. Задохнуться невозможно».

Повсюду летали пузырьки, похожие на мыльные и выпускаемые специальной аппаратурой со стен ближайших зданий.

– Cross now… cross now… cross now, – светофор разрешил движение.

С обеих сторон дороги навстречу друг другу устремились скопившиеся здесь люди. Меня обогнала вереница волонтеров ордена Юниатов, одетых в бордовые сутаны старого католического стиля. Они направились в клуб, никуда не сворачивая.

Забавная религия. Или это группа… «актеров»?

Мое внимание привлек киоск имитации атмосферы, стоявший у перекрестка. Сейчас там обосновалась красивая пара, развлекавшаяся сменой погоды, в данный момент внутри шел снег, а на стереоэкране транслировались изображения высоких гор и зимнего леса. Клиенты оживленно переговаривались, сидя за стойкой автоматического минибара и потягивая горячий глинтвейн. От бокалов и дыхания в воздух поднимался пар. Они заметили меня, завороженно смотревшего на них, и рассмеялись, шепнув что-то друг другу. Приказали системе затемнить внешние стекла. Прозрачность снизилась до нуля, и спустя мгновение я уже смотрел будто в кривое зеркало, которое отражало искаженный квартал развлечений.

«Времени мало. Иди в клуб», – напомнил голос Прометея.

У входа стояли два охранника в строгих костюмах, как две капли воды похожие друг на друга. За исключением того, что один носил черную повязку на глазу. Вряд ли это увечье. Скорее, под повязкой встроенная прицельная система, либо какой-то сканер.

– Сэр, у вас… – судя по интонации и встречному движению, охранник решил не пускать меня.

«Что, вид не очень?»

Однако подозрительный тип достал платиновую карту и помахал ею перед закрытым глазом «секьюрити». Прошел дальше, чувствуя на себе недоверчивый взгляд. Наверное, зафиксировали наличие оружия.

– Желаем приятного вечера, сэр, – донеслось из-за спины.

Я не дошел до распахнувшихся дверей, а остановился как вкопанный, увидев перед собой совершенно нереальную картину. В стеклянной панели – рядом со входом на высоте двух-трех метров от земли – возникло красивое и немного встревоженное женское лицо. Оно органично слилось с тем, что отражалось в стекле: со светящимися верхними этажами зданий напротив, с улыбающимися крылатыми химерами и облаками, подсвеченными прожектором Royal Te m ple.

– «Небеса теней» их лучшая постановка, – послышалось откуда-то сбоку.

Я обернулся на звук, и действительно – из клуба выходила группа посетителей, оживленно обсуждавших представление. Посмотрев обратно на стеклянную панель, я не обнаружил лица, оно исчезло. Осталось только отражение того, что находилось напротив. Должно быть, «девушка Рансайтера» отошла от окна.

Сразу за входом мне попался постер, висящий на стене и странным образом напоминавший видение… «Небеса для теней». Так было написано готической вязью. Горизонт в тумане и небо в серых облаках. Фигурка поющей или молящейся женщины среди них.

«Иди дальше, скоро начнется», – подсказал внутренний голос, и я подчинился.

Вряд ли большинство посетителей замечало хоть что-то из интерьера клуба или улавливало тональность музыки. Все внимание без остатка поглощали женщины Рансайтера: одетые в роскошные платья, стилизованные под моду вековой давности, в обтягивающий и одновременно пышный шелк, усыпанный маленькими блестками. Было почти невозможно оторваться от шляпок, скошенных на бок и будто сплетенных из мерцающих светодиодных нитей. От казавшихся воздушными вуалей и причудливых теней, плясавших на неизменно смеющихся и улыбающихся лицах, глазах и губах.

Взгляд скользил по их ретро-прическам, по блестящим волосам, закрученным в маленькие шишки и замысловатые волны. Скользил по светящимся серьгам и тонким курительным трубкам, струйкам голубоватого дыма, аромат которого пропитывал все вокруг и ощущался кожей. Возможно, это именно они делали наш город похожим на рай.

Вот одна провела ладонью по стереоогню свечи, поднялась из-за барной стойки и направилась к выходу. Она приближалась ко мне, и в какой-то момент между нами оказался прозрачный подсвечник в форме вытянутой капли воды. Женщина как будто раздвоилась, внутри вазы показалась ее копия, сестра-близнец… Она прошла мимо, словно поцеловав меня теплым и загадочным взглядом.

«Тоже посмотрела на тебя сквозь стекляшку», – тактично напомнил о себе Прометей.

Я тем не менее остановился и проследил за девушкой. Она покинула клуб и прошла в темное местечко за высоким «бокалом» с танцовщицей и закурила сигарету. Повернулась к его непрозрачной стенке, и тут ее спина дрогнула. Она заплакала или засмеялась?.. К ней склонилась неоновая фигурка танцовщицы, находившейся в бокале. Они перебросились несколькими фразами, затем девушка бросила окурок и раздавила его. Посмотрела в небо и подставила ему ладони.

Начинался дождь?

По стеклам поползли извилистые струйки воды. Теперь никто не узнает, плакала ли она вообще. Дождь спрятал ее слезы. Девушка вскинула руки, словно приветствуя его и, обернувшись кругом, пошла к перекрестку. Легко и свободно, почти вприпрыжку, будто скинув с плеч что-то тяжелое.

«Наверх», – позвал внутренний голос.

Я продолжил исследовать клуб и поднялся по лестнице на второй этаж. Затем, похоже, свернул куда-то «не туда». Либо меня просто не решилась остановить охрана, знавшая о платиновой карте. Минимум зрительных деталей позволил, наконец, сосредоточиться на музыке. Было заметно, что здесь она сменилась на ту, что чаще услышишь на рок-концертах, а не в развлекательных заведениях. Из динамиков вырывалась тяжелая игра гитар, неплохо разбавленная электронным мотивом. Впрочем, ритм был похож на клубный. Своеобразный «электронный панк».

Я следовал по коридору, выложенному из черных зеркальных панелей. Смотрел на свои отражения, которые сопровождали меня сверху и снизу, по сторонам. Краем глаза заметил нишу в стене. Должно быть, рабочее место секьюрити, который куда-то отлучился. Одна панель слева вдруг перестала быть черной и превратилась в дымчатое малопрозрачное стекло.

О происходящем за ним можно было догадаться только по движению теней. Внутри был источник золотистого света.

Приватные танцы и так далее. ВИП-зона клуба.

По стеклу ползли струйки воды. Внутри клуба шел дождь, либо там был оборудован душ.

«Здесь ее нет», – подсказал Прометей.

Да, хорошим девочкам здесь явно не место.

«Кого мы ищем? Не танцовщицу?»

«Пока не знаю».

Я развернулся и пошел прочь.

А вот и охрана. Наверняка вышли из-за черной панели, маскирующей пост. Один, с повязкой на глазу, смотрел в мою сторону. Другой стоял ко мне боком, как статуя, только слегка кивая в такт музыке.

Я понял, что до сих пор хожу в плаще и шляпе, держа левую руку в кармане – на пистолете. Что у типа, глазеющего на мой карман с кольтом, под повязкой какой-то сканер, возможно, даже радар.

«Пошел-ка ты», – я подмигнул ему и прошел мимо.

– Зал будет слева, – подсказал охранник.

Прямо и налево.

Похоже, она собиралась в основном петь. Танцевать должны были другие. К шесту слева приблизилась девушка, одетая в костюм этакого ангелочка с белыми крыльями, к правому пристроилась точно такая же, но в наряде черного цвета.

Честно говоря, на двух стриптизерш я больше не смотрел, поскольку зазвучала моя любимая песня с немного измененными словами и в новой аранжировке.

Я почти не видел, как она сама танцует. Словно смотрел не я, а кто-то другой, устроившийся за моими зрачками.

Если б я мог, то вообще закрыл бы глаза. Но он этого не позволил.

Наверное, куклы работали как обычно: прижимались к шестам, обвивали их телами, изгибались и вытягивались, взлетали и замирали, откидывались назад. А мне было плевать. Я почти видел то, о чем она пела. Слова позвали меня куда-то очень далеко отсюда…

Когда под конец песни она сама оказалась без накидки, зал восторженно выдохнул, а я вспомнил, зачем пришел.

«Это она».

Когда ее силуэт скрылся за кулисами, Прометей подсказал, что делать. Под аккомпанемент звуков следующего выступления – гулких басов и трансовых вибраций – я выбежал наружу. Двое охранников в ВИП-зоне под влиянием магии платиновой карты помогли найти гримерку.

Мне повезло. Мы подошли к дверям одновременно.

– Прекрасная мисс Саломея? – предположил я, оценив ее внешний вид.

Атлетически сложенная, сильная. Вся в кольцах мягкого металла, обвивающего тело, подобно змеям. Красивое лицо с правильными чертами, но с широкими скулами, которые делали его немного похожим на мужское. Прямой и цепкий взгляд. Возможно, на зрачках темно-коричневая пленка.

– Да… – усмехнулась она, остановившись на секунду у входа и окинув меня взглядом.

«Не маши картой. Спугнешь».

– Я Дэн Стюарт, репортер из «Пульса Чикаго».

– А-а… читаю регулярно. Но о вас слышу впервые.

– Я давно не писал в сам журнал. Занимался специальным проектом.

– Правда? – заинтересованно переспросила Саломея.

«Что ты несешь?!» – негодовал Прометей.

«Какая разница, она впустила меня».

Я прикрыл за собой дверь. Обычная гримерка. Костюмы, душевая, зеркала, шкафчики и тому подобное. Все вперемешку. Минимум пустого пространства.

«Узнай настоящее имя».

– Так что за проект?

– Мы собираем истории для специального выпуска… Истории успеха. Знаете, бывает, появился человек и вдруг сразу берет судьбу в свои руки.

– Вы это так называете? – она снова смерила меня взглядом.

– Выступление просто ослепительное, – я старался состроить из себя восторженного фаната, – даже ваше имя вылетело из головы… Так как нам назвать материал?

– Валерия Костелиано, – она взяла полотенце и прошла в душевую.

– Это сценический псевдоним?

– Нет.

«Возможно, анаграмма. Скорее всего, поменяла несколько букв местами. Значит, в ее словах будет часть правды».

«Итальянка? Ты ее знаешь?»

«Продолжай».

– Так вы согласны?

– На что? – донеслось вместе с первыми звуками падающей в душе воды.

– На интервью.

– Я думала, оно началось.

«Спроси, когда она появилась в городе… постой, скажи перед этим фразу о двух месяцах».

– Э-э… наш номер выйдет месяца через два, – говорил я, тайком заглядывая в шкафчики с одеждой, обыскивая содержимое ящиков маленького столика у зеркального трюмо. – Когда вы приехали в город?

Небольшая пауза.

– Пару месяцев назад.

– Откуда?

Снова пауза.

– Я работала в одном марсианском клубе, – в голосе проскользнули нотки тревоги, – но вообще-то я родом из Рима…

Это сколько ж ей лет? Из Италии люди давно сбежали.

…оттуда мои родители, – закончила она.

«Кое-что совпадает. Давай дальше».

– Это они научили вас так прекрасно петь?

– Мне кажется… я всегда умела это.

– А слова той песни… кто их поменял? Кто переписывал музыку?

– В основном клуб. Со словами помогли друзья.

– Так вы приехали не одни?

– Нет, мы…

«Ну давай же…»

– А это обязательно сообщать? – спросила она с таким тоном, будто давая понять, что больше не собирается говорить.

Я же тем временем нашел в ящике квитанцию об оплате гостиницы на имя В. Костелиано. Трехместный номер. По вчерашнее число.

– А-ам… не обязательно… Хотя друзья всегда могут сказать о чем-то еще. Оживить материал… скажите, когда вы приехали, то останавливались у знакомых или в отеле?

– Какое это имеет значение?

– Всегда интересно узнать отношение наших героев к комфорту… и сервису местных гостиниц.

– Нас устраивает.

«Молодец, Берк», – сказал бы сейчас Гарри.

Судя по звукам, она закончила мыться и включила сушилку.

«Теперь спроси, как она относится к вопросу о золоте и космическим проектам».

«Ты там с чего-то упал?! Головой ударился?!»

«Выполняй».

Хм… выполняй. Может, сразу на лбу написать: «Я – идиот, заранее простите».

Я силился придумать правильную формулировку и не нашел ничего лучше этого:

– Вы знаете, мы глянцевый журнал. Но… читателям бывает интересна и… гражданская позиция наших героев…

Немигающие осторожные глаза следили за мной, когда она выходила из душевой. «Валерия», очевидно, успела еще там натянуть на себя шорты и бюстгальтер, даже перчатки из искусственной кожи. На ногах красовались черные сапоги почти до колен, с металлическими шпорами.

– … о развитии общества… – продолжал я какую-то мысль, начало которой, похоже, так и не выразил. – Даже о научном прогрессе. Да, да. Не смейтесь. Бывает и такое…

Она подошла к стене и выключила свет. Работать осталась только одна лампа, находившаяся где-то сбоку, под жалюзи или решеткой. В комнате стало темнее. Практически все лицо Валерии скрылось в темноте. Было видно только узкую полоску приглушенного света, падавшую на блестевшие глаза… Которые будто слушали меня.

Я сглотнул и попытался выполнить задание:

– Сейчас много говорят о… дорогостоящих космических проектах и конфискации золота… Как вы считаете, они нужны нам?

Откуда-то сзади послышалось угрожающее шипение. Периферическим зрением я уловил движение – длинный дрожащий язык.

Оглянулся. Оказалось, с полки шкафа позади меня вылезала змея. Довольно крупный удав. Его тело вытягивалось сильнее, и голова в конце концов поравнялась с моей, застыв над левым плечом.

– Искусственная?

– Если бы у меня были деньги на настоящую, работала бы я здесь? – ответили ее прищуренные глаза.

«Задай главный вопрос».

– Валерия, ходят слухи, что здесь планируется неофициальная встреча… «больших людей»… Вы планиру…

Внезапно рептилия бросилась на меня. Тугое кольцо обвило шею, но к счастью я успел просунуть в него ладонь.

Затем сапог Саломеи врезался в мою грудь, я отлетел к стене и рухнул на пол.

«Пистолет!»

Каким-то чудом заметив в темноте силуэт направляющейся в мою сторону пушки, я догадался прикрыться импровизированным щитом – удалось опрокинуть металлическую коробку. Выстрелы пришлись в нее.

Я закричал и вздрогнул всем телом, засучил ногами, стараясь сымитировать ранение. Она перестала стрелять. Затем послышались удаляющиеся шаги и звук разбившегося стекла.

Змея продолжала душить меня, я специально дал ей вцепиться зубами в локоть. Превозмогая боль, другой рукой схватил змею за место под самой головой и постарался навалиться на нее всем телом, одновременно отводя голову рептилии назад с помощью руки, в которую впилась острые зубы.

«Попалась, тварь!» – мне удалось заломить голову удава назад.

Челюсти, впившиеся в мою руку, превратились в замок ловушки, из которой не выскользнуть даже змее. Еще одно усилие, еще один крик, и шея гадины сломана. Раздался противный хруст, а в лицо брызнула какая-то холодная липкая жидкость. Тело змеи забилось в конвульсиях, но освобождение уже не представляло труда. Упершись в хвост ногой, я стащил с себя дергающийся жгут из искусственных мышц.

Из открытой раны на ее теле посыпались трубочки и винтики. Полилась белая жидкость, смешанная с красной – моей кровью.

В этот момент открылась дверь, и на меня уставился какой-то мужчина, видимо, сотрудник клуба. Затем он вскрикнул и убежал прочь.

«Хреново выгляжу, да?» – прохрипел я, переводя дыхание.

Укус неглубокий, медицинский имплант наверняка засек кровопотерю и уже запустил процесс свертывания. О ране можно забыть…

Итак, она выпрыгнула в окно.

Сбежала. Наверное, подумав, что охотник не один. Надеялась, что змея прикончит легавого с пулей в животе. Черта с два!

Я чувствовал, как во мне проснулся тот самый солдат из пустыни… Не дожидаясь приказа, я выхватил пистолет и бросился за ней.

Падать со второго этажа не больно. Если делать это правильно, то боли можно избежать. Я приземлился на три точки, использовав здоровую руку. Впрочем, рана все равно треснула, но так и это не в первый раз. Переживем.

Внутренний двор. Ворота в подсобные помещения клуба. Грузовой лифт.

Из-за груды каких-то мешков неподалеку донесся звук падающей посуды, а также крики возмущенных мужчин.

Рванул туда. Оказалось, там опрокинуты ящики с посудой.

Двое грузчиков только разводили руками.

– Обколотая, стерва! – кричал один.

– Че теперь делать-то, а?! – сокрушался другой – Че делать?! Все повесят на нас!

Я подбежал к ним.

– Где она?

– Там, – они махнули в сторону площади, в то же время косясь на мой кольт и капающую с руки кровь.

Зачем она побежала туда? Нет, все правильно. В толпе проще затеряться.

«За ней. Быстрее!» – потребовал внутренний голос.

Путь к площади проходил через малоприметный переулок, я бросился туда и по пути перемахнул через импровизированный забор из металлической сетки. При этом успел заметить характерные следы на асфальте, говорящие о том, что кто-то пробежал по нему несколько секунд назад: мокрые следы и расплескавшиеся лужи.

Площадь. Я буквально врезался в толпу людей, идущих к клубу, в посетителей квартала развлечений, и тут же понял, что в таком скоплении найти «Валерию» будет непросто.

– Don’t walk… don’t walk… don’t walk, – доносилось сквозь шум толпы и сигналы машин.

«Она справа в полусотне метров», – раздался голос Прометея.

Мне удалось сразу увидеть ее. Испуганная, оглядывающаяся назад женщина. В прозрачном полиэтиленовом плаще с капюшоном, успевшая надеть парик, который, впрочем, мало изменил внешность.

«Ты имеешь доступ к камерам слежения?»

«Не только к ним».

«Подберись ближе, но пока вы в людном месте, лучше не трогать ее».

Она быстро шла, периодически переходя на бег и озираясь по сторонам, вдоль витрин модных магазинов и кафе. Мне также пришлось ускорить шаг, чтобы нагнать ее. Неожиданно я попал в странный поток людей, сплошь состоящий из ортодоксальных евреев и каких-то сектантов-кришнаитов. Затем пришлось еще тяжелее: навстречу шло человек двадцать киберпанков, спортивных и совершенно отвязных малых, умеющих работать локтями.

В результате на несколько секунд я потерял ее из вида, а когда вновь обнаружил, то понял: что-то не так. Валерия направилась в обратную сторону, к клубу! Причем с опаской оглядываясь назад, туда, куда недавно стремилась.

«Не здесь. Дай уйти подальше», – подсказал Прометей.

Я остановился и постарался прикрыть лицо рукой, а она вскоре поравнялась со мной и, кажется, даже коснулась своим взглядом. Стало понятно: она жутко боится. Так, что не смогла узнать меня.

Отпустив Валерию от себя на десяток метров, я сел ей на хвост.

Неожиданно беглянка решила свернуть в проулок между магазинами и вновь побежала в сторону от клуба. Я тут же метнулся следом, однако то, что произошло после, ввергло меня в ступор.

До смерти напуганная Валерия с криком выбежала обратно! Невероятно, но она удирала от кого-то другого! И еще одно: показалось, что на какое-то мгновение ее лицо изменилось до неузнаваемости, что мимо меня бежит другая женщина!

Она рванула по узкому проходу между магазинами, что тянулся параллельно улице.

Из глубины переулка послышался резкий мужской голос:

– Стой! Стреляю!

Следом еще один крик:

– В сторону! Отойди!

На этот раз кричала женщина.

Я инстинктивно потянулся к пистолету.

Первый выстрел не достиг цели. «Валерия»… снова бежала почти что навстречу мне. Люди вокруг попадали на тротуарную плитку, кто-то успел вжаться в углы строений.

Раздался второй выстрел. Опять мимо. Валерия пронеслась мимо меня всего в пяти метрах. Этого хватило, чтобы понять, насколько та напугана. Она даже не заметила меня, и будто вообще мало что видела: в глазах бесновался дикий страх и желание жить.

Не сбавляя скорости, она влетела в витрину магазина, разбила ее, а также большую неоновую вывеску в форме японского иероглифа «истоки». Во все стороны полетели осколки стекла и блестящих трубочек, отражавших полную гамму цветов и оттенков света, заливших магазин и улицу. Сразу за вывеской стояла группа ничего не подозревавших людей и манекены – Валерия сбила их. На пол посыпались шляпы и сумочки, пластмассовые тела и их отдельные части, элементы украшений внутренней стороны витрины – блестящие обрывки металлических лент и маленькие светящиеся кольца.

Третий выстрел. В этот момент мое восприятие изменилось. Я будто смотрел фильм, снятый в замедленной скорости… в сознание странным образом проникла музыка, электронный блюз, звучавший в ближайшем магазине.

В ее правом плече расцвел кровавый цветок. Тело дернулась, и она с криком, словно в прыжке, влетела в следующую витрину, на этот раз не удержавшись на ногах… Они разъехались в стороны, а фигурка в блестящем окровавленном плаще, обернувшись в падении вокруг себя, рухнула на пол…

Прямо к ногам безразличных манекенов.

По инерции она еще прокатилась по полу и смогла подняться, даже побежать по узкому коридору, сложенному из стеклянных панелей. Скорее всего, в тот момент ей самой стало понятно, что это конец.

Четвертый выстрел настиг жертву, когда к коридору со всех сторон приблизились посетители магазина, зеваки, не успевшие понять, что происходит. Она умирала под взглядами праздных людей, смешавшихся с манекенами, а вместе с Валерией куда-то бежали и пытались спастись ее отражения…

Тело с пробитой грудной клеткой врезалось во внешнюю витрину магазина, повалив еще несколько манекенов. Заваливаясь вперед и падая, оно по инерции преодолело один-два метра улицы и обрушилось на стеклянную стену киоска атмосферы. Пробила его насквозь, пролетев мимо двух посетительниц киоска. Но убийцам этого было мало: короткая автоматная очередь по касательной задела жертву, и пули пробили основание «бокала» с танцовщицей, что попался на их пути. Кроваво-красное «вино» хлынуло наружу.

Валерия же рухнула на асфальт вместе с потоком мелких осколков стекла, в вихре искусственных снежинок и мыльных пузырьков…

Не знаю, почему и как это случилось, но меня повлекло к ней.

Я брел, как во сне. Медленно, и не понимая, зачем это…