Machinamenta Dei Некрасов Илья
– Она назвала себя Рей.
Я мигом выхватил пистолет и припал на колено.
– Успокойтесь, ее уже нет.
– Какого черта, Эспер?! Почему ты пускаешь сюда непонятно кого?!
В ответ тишина. Возможно, в квартире действительно никого не было. Только голографический кот снова припал к ноге, напрашиваясь на ласку.
– Какого черта, Эспер!! – в ярости выпалил я и стал продвигаться вглубь, держа наготове кольт.
– У меня не вышло сопротивляться. Когда она приблизилась к квартире, кто-то нанес удар по блоку безопасности.
– Вирус?
– Возможно.
– Тогда быстро на диагностику.
– Да, Рик. Еще надо ска…
– Замолчи. Быстро на проверку.
– Конечно, – немного обидевшись, согласилась она.
Я тщательно осмотрел квартиру, включив весь свет, какой только мог. Коридор, кухню и ванную. Комнаты. Никого. Зачем-то вернулся в гостиную…
Что-то повлекло меня туда. Постояв немного в самом центре, я понял: комната стала теплее.
Рей включила голограмму цветов. На подоконнике горели красные розы и довольно большой подсолнух. Она явно экспериментировала. Немного поодаль, ближе к углу, переливался огнями голоаквариум, в котором среди пузырьков воздуха и водорослей плавали разноцветные рыбки. Тоже не тех пород, что стояли по умолчанию. Значит, и тут что-то пробовала. Я подошел ближе и рассмотрел остатки виртуального корма на поверхности виртуальной воды… Судя по всполохам, прямо за спиной горел псевдокамин, который я не включал уже очень давно.
– Приглушить свет.
Вокруг потемнело, я плюхнулся в кресло и положил на столик пистолет…
Послышалось приятное кошачье мурлыкание. Затем на уровне моих глаз, на левом плече показалась мордочка кота. Его блестящие голубые глаза, усатая улыбка. Как-то непроизвольно моя рука потянулась к нему и прошла сквозь часть изображения…
Господи, как с ними бороться? Они точно играют со мной.
– Ты меня слышишь?
– Да, Рик.
– Выключи его. Он милый, но не совсем настоящий.
– Это часть меня.
– Все равно выключи.
– Хорошо, Рик.
Кот растаял в полумраке гостиной.
– А остальное?
– Оставь… Я хочу знать, что она здесь делала.
– Проиграть запись?
– Да, – я направился к коридору.
В квартире возникла двигающаяся голограмма. Эспер показала ее в несколько повышенной скорости… Вот Рей вошла в квартиру, окликнула меня у двери. Затем перебросилась с компьютером парой фраз, мельком оглядела квартиру и села на диван в гостиной.
Рей хотела найти меня. Ждала меня. От нечего делать, она перепробовала все мои голограммы, кота, цветы и так далее. Разобравшись с ними, более подробно осмотрела гостиную. Провела рукой по плитке и пристально осмотрела зеркала, жалюзи. Наверное, проверяла, нет ли скрытых автономных камер.
Заинтересовалась статуэтками, особенно медитирующим Буддой… Села за пианино. Но играть сразу не стала. Она отыскала среди вороха нотных тетрадей альбом с моими фотографиями. Внимательно просмотрела его… пробуя погрузиться в чужую жизнь, в ее застывшие мгновения. Затем сыграла на пианино.
– Эспер, дай послушать ее музыку.
– Конечно.
Казалось, от прикосновения тоненьких пальчиков, пианино начинало плакать, красиво и мелодично. Звуки не прогоняли тишину, а органично сливались с ней. А она, в свою очередь, дополняла гармонию музыки… витавшую в приятном полумраке.
Из-за окна донеслись звуки далекого грома…
Он прогремел тогда? Или это происходит сейчас?
Включился саксофон. Видимо, Эспер… Они играли вместе?
Затем послышался шум дождя. Я взглянул в окно, но не увидел струй воды – мой компьютер просто проигрывал те звуки. В один момент Рей прекратила играть и взяла в руки одну из фотографий, прикрепленных рядом с открытой партитурой, фотографию с моими родителями. Осмотрела ее и осторожно вернула на место.
Было трудно поверить, что эти тонкие пальчики скоро будут нажимать на спусковой крючок карабина и измажутся кровью…
Но о чем это я? Ты тоже убивал, парень. Однако делает ли одно это чудовищем?
Я подошел ближе. Голограмма Рей снова заиграла, поглядывая то на ноты, то на голограмму кота, устроившуюся… среди фотографий на пианино. Чарующий блюз лился из динамиков, подчиняясь движениям ее ненастоящих рук. Через окно, сквозь жалюзи, струился мягкий голубой свет – не знаю, тот что реально светил сейчас, или тот, что Эспер пыталась повторить… и он пересекал ненастоящее бесплотное тело моей гостьи. И еще…
Она что-то беззвучно шептала. Жаль, что я не умею читать по губам. Жаль, что Эспер об этом знает.
– О чем выговорили?
– Не помню… Данные повреждены.
Не хочешь говорить, да?..
Я поравнялся с ней, поколебавшись секунду – садится ли на стул. Но затем все же вытащил настоящий стул, а виртуальный так и остался под голограммой.
Рядом со мной тихо урчал кот, а Рей, как показалось, изредка косилась на меня – подошедшего чересчур близко. От нее, от этого прекрасного создания, сотканного из света, будто исходило какое-то тепло… а взгляд Рей постепенно наполнялся чем-то блестящим.
Под влиянием усыпляющей мелодии я закрыл глаза и опустил голову… а когда вновь открыл их, Рей уже не было рядом. Ее силуэт проскользнул в ванную.
– Зачем она… Что она там делала?
– Думаю, плакала.
– Откуда ты знаешь?.. Вода скрывает слезы.
– Люди часто так делают. Она была в том состоянии… У меня не вышло успокоить ее.
Я представил то, что сейчас происходит в ванной – как ненастоящая вода смывает ненастоящие слезы. И не пошел туда.
«Люди часто так делают… Что она знает о людях? Откуда?»
– Что было потом?
– Она ушла.
– Покажи ее лицо в тот момент.
Эспер приблизила голограмму. Было заметно, что во взгляде Рей появилось нечто… очень острое, обжигающее, а ее волосы уже не были уложены в аккуратную прическу. Скорее, они походили на гриву какого-то хищника. Значит, она вспомнила все. И пошла мстить.
Я направился за циньтао.
– Прометей, ты здесь?
«Да».
– Что теперь будет?.. Она убила Даллера, да?
«Это был двойник».
– Хитро, – я поднял пакет с водкой. – Клон?
«В данном случае – да».
– Что значит – «в данном случае»? – я свернул на кухню и принялся искать чистую рюмку. – Обычно используется что-то другое?
Рюмки не нашлось. Но зато я наткнулся на початую бутылку виски и недопитый стакан рядом с ней. Выплеснул остатки из стакана в раковину и налил из бутылки примерно на треть его высоты.
– Что обычно бывает? – повторил я вопрос. – Что делают с простыми людьми, а не с главами корпораций?
«Вопрос не в моей компетенции».
Он так сказал это «не в моей компетенции»… как-то по-машинному, что ли. Нормальный человек ответил бы по-другому.
– И все-таки? Хотя бы в общих чертах?
Я оставил пакет с циньтао на столе и со стаканом направился в комнату. Сделав два шага вперед, спохватился и взял также бутылку виски.
«Даллер изобрел эффективный способ управления корпорацией и обеспечения своей безопасности. Он создает себе копию, копирует в нее свой разум. Но секрет в том, что в клон на физическом уровне заложена одна иллюзия».
– Какая? – на ходу спросил я, глядя в зеркало, висевшее в коридоре.
«Она знает, что она копия, и при этом уверена, что полностью контролирует настоящего Даллера, чувствует перед ним свое превосходство».
– Не понимаю…
«Большой босс давно находится в медицинской капсуле. У него не оперируемая травма мозга. Даллер выглядит, как растение, а копия словно культивирует его, использует как ценного советника».
– Хотя на самом деле ничего не решает.
«Не решает главного – вопроса собственной жизни. Она думает, что бессмертна».
– Это вызывает ощущение превосходства у клона? – я устроился на диване и сделал глоток, уставился в потолок.
«Оперативное управление RCC, конечно, осуществляет копия. Но на стратегическом уровне все решает сам Даллер».
– Забавно… так у меня был разговор с куклой, – я сделал еще один глоток и закурил. – Но что с самим Даллером?
«Травма неоперабельная. Использование донорского тела не выход. По крайней мере я пришел к такому выходу».
– В чем дело?
«Он разработчик всех этих технологий и должен знать, что перенос сознания – фикция. Что жить продолжает кто-то другой, только очень похожий на тебя, а не ты сам. Как такового переноса нет, есть копирование файла и стирание оригинала».
Стирание оригинала…
– Своеобразная формулировка. Обычно это называют убийством.
Я понимал, что, скорее всего, это он пустил сюда Рей, взломал Эспер и вообще… что весь бред вокруг меня вызван знакомством с «Прометеем». Но по крайней мере этот тип может рассказать о многом.
– Ты в курсе, что такое Гермес? – спросил я, вытягиваясь на диване. Тело и разум явно желали сна.
«Автоматизированная экспертная система, которую планируется использовать для решения корпоративных конфликтов. Ее создавали, исходя из того, что она должна быть полностью независима».
Мда. Нами управляют корпорации, а ими – компьютерный шкаф… АНБ-5 или 6. А может 10 или уже 20… Хрен знает, какое поколение. Насколько помню, первая модель глобального ИИ[15] родилась из модифицированного Эшелона. Тогда населению Земли надоело, что их почту читают спецслужбы и бандиты, люди стали вставлять в каждое письмо ключевые слова, по которым Эшелон распознавал опасность. Бомба, теракт, бильдербергский клуб, совет по международным отношениям, масоны, диктатура и так далее. Это заставило сильно модифицировать Эшелон, научить его думать. Причем думать очень хорошо, распознавать опасность для системы не по ключевым словам, но по оттенкам смысла письма, его духу и настроению…
Что-то туговато соображаю. Спрошу-ка что-нибудь попроще.
– Знаешь, о чем они говорили?
«Да».
«Не скажешь, откуда?»
«Я умею читать по губам. Разговор тебя не касался. Они обсуждали вопрос… как можно жить в таком мире».
– Как трогательно. Дружба двух псевдоженщин. Разработка Даллера и Беркли…
«Лучше не говорите так. Эспер услышит».
Да неужто? Мы создали машины, которые вдруг сговорились и захотели отвадить нас от цинизма, обучить хорошим манерам. Неужели мы, люди, пали так низко?
А может, как раз наоборот? Они, созданные нами, чтобы шпионить и рабски служить, убивать, потянулись к чему-то другому. Меняет ли это что-либо?
Потянуло в сон.
– Слушай, не смейся только, – попросил я Прометея, понимая, что он не откажет. – Отчет за меня составишь?
Ведь ему это как раз плюнуть.
«Дай мне разрешение подключиться к твоему инфолинку».
Юмор такой, да? Еще шутит.
– Даю. Вскрой его как консервную банку. Да… можешь взять у Эспер запись из лагеря FEMA, которую она анализировала. Похоже, тебе нужнее всех, – я чувствовал, что перестаю опасаться Прометея, поскольку начинаю понимать его. К тому же он намекнул, кем является, а в его случае это стоило многого.
Сон оказался очень коротким. По крайней мере в памяти сохранилось совсем чуть-чуть.
Передо мной была кирпичная стена, покрытая толстым слоем неброской серой краски, и по ее поверхности струилась вода. Откуда-то сверху доносился монотонный шум дождя. Вода будто… сочилась сквозь стену и была повсюду. Я оглядывался, смотрел вверх и вниз. Везде, куда бы я ни бросал взгляд, оказывалась влага. Даже в темноте угадывался ее блеск, ее запах, ее шум. Вода пропитывала мир. Воздух. Даже пустоту. Вода – это…
Безумие?
Мое безумие?..
Не только. Дождь идет по всему городу. Вода струится по всем уровням, проникает в каждый закоулок. Витает в воздухе и пропитывает каждую вещь. Каждую мысль. Таится в каждом чувстве.
Постепенно шум дождя как бы отошел на второй план. Я слышал только близкую капель. Где-то сверху. Но и она понемногу исчезла. Остался лишь слабый звук – падение одной-единственной капли, которая, впрочем, падала снова и снова…
Кап. Кап. Странным образом, точно внутри сна, я еще раз открыл глаза. Киберзрение? Нет, не может быть. Имплант удален почти пять лет назад. Или во сне он все еще со мной?
Казалось, я уже смотрю куда-то вверх. Смотрю на эту каплю.
Неудаленный имплант позволяет разобрать… то, что отражается на поверхности. Размытые детали странной комнаты, картинка искажена. Все какое-то неправильное: выгнутый диван, искривленное тело на нем, рядом необычный светящийся кот, и они как бы приближаются ко мне. А когда я понимаю, что надвигающееся тело мое, и что у того меня открыты глаза, которые постепенно заслоняют поле зрения, все будто распадается на осколки. Рассыпается квартира, диван и я сам. На мельчайшие капли распадается мой мир.
Наконец, удалось проснуться.
Я понял, что проснулся.
Оказалось, Рик Беркли лежит на диване лицом вверх и смотрит на падающие с потолка капли. Протекла крыша дома, и теперь вода льется в квартиру. Прямо на лицо.
Кап… кап.
Я потянулся к столику и стащил с него тарелку. Подставил ее под капающую воду, а потом вспомнил кое-что.
– Как отчет?
«Отправлен капитану».
– Ни хрена себе, – буркнул я, слезая с дивана. – Хоть бы дал проверить.
«Он сохранен в инфолинке».
Я тут же взял его. Прочитал отчет и… остался доволен.
– Отличная работа. Надеюсь, ты не вычтешь это из моей зарплаты.
«Нет, партнер».
Мое тело снова плюхнулось на диван.
«Поднимайся. Сегодня придется поработать».
Я сделал новую попытку встать, при этом неловко оперся о подлокотник дивана и едва не уронил стоявшую на нем бутылку виски.
«Осторожнее».
Я отыскал в тумбочке спасительный шприц-тюбик. Препарат приятной волной тепла влился в тело. Я согнул локоть и еще немного полежал с закрытыми глазами… Пармитал – настоящее чудо, способное поднять на ноги в любое время суток, из любого состояния. Даже если ты почти труп.
Потянуло на кухню. Вода из под крана показалась настоящим благословением. Я подставил под струю голову и около минуты пребывал в приятном ощущении того, как она проясняется. После не удержался и немного отпил.
Холодильник. Что у нас там?
Ничего нового. Алкоголь всех сортов и мастей. Немного синтетических яиц, псевдомолока и порошкового творога… Мда, из настоящего только выпивка.
Поджарил глазунью и проглотил эту неприятную фальшь. Заел корочкой «хлеба», мумификация которой продолжалась еще с прошлой недели. Запил стаканом вскипяченной воды, с тоской посмотрел на виски.
Поработать, значит.
– Зачем я тебе? Ты уже не всесилен?
«Из-за недавних событий системой предприняты особые меры. Это несколько ограничивает мои возможности».
– Твой ответ, – сказал я по пути в туалет, – мало что проясняет.
«Тебе ни к чему подробности. Достаточно знать, что активность Три-С и кое-что еще вызвали недоверие внутри системы».
– Ты имеешь в виду экономическую систему? Политическую?
«Одно и то же. Концентрация капитала это концентрация власти».
Я вернулся в гостиную и обратился к своему компьютеру:
– Эспер, слышишь меня?
– Да, Рик, – произнесла она таким образом, будто и впрямь просыпалась.
– Ты пугаешь меня… – не подумав, вполголоса произнес я.
– Чем, создатель? – кажется, она не столько удивилась, сколько обиделась.
– Так… Ничего. Как результаты проверки?
– Все в порядке.
– То есть как? Что со сбоем?
Я подошел к шкафу, за задней стенкой которого, во встроенном в стену сейфе был спрятан системный блок Эспер.
Неужели разбирать?
– Проблемы устранены. Больше подобного не повториться, – заверил компьютер.
– Очень надеюсь, – сказал я и удивился тому, сколько неуверенности в моем голосе. – Ладно, вернусь обратно, разберусь. Пока.
– До свидания, Рик.
Но вернемся к нашим баранам. Что там говорил Прометей про «кое-что еще»?
– Уточни, что вызвало недоверие внутри системы.
Мой босс не ответил. Я молча подошел к прихожей и начал одеваться.
– Слушай, скажи хоть что-нибудь… Ты сам говорил, что лучше иметь думающего партнера, чем безмозглую марионетку.
«Хорошо. Но дело в том, что мне самому многое не понятно. Появилась странная группа… людей, которые действуют подобно Три-С. Они могут быть связаны как с группировками внутри системы, так и с Три-С. Возможно, они, скажем так, гости издалека».
– Триады?
«Вероятно».
– Та женщина из клуба одна из них?
«Как и напавшие на лагерь FEMA».
Я подумал, устраивает ли меня ответ, хотя бы на данный момент. По крайней мере меня перестают держать за дурака, и в общих чертах картина проясняется.
– Гестапо тоже ищут их?
«Эта часть системы заинтересована в том, чтобы ликвидировать их».
А ты, значит, нет?
«Прежде всего, мне хочется разобраться в том, что происходит. Откуда они появились. Насилие здесь не поможет. Это более тонкая работа, для которой ты и нужен».
Я взглянул в зеркало. Вроде все. Нет, надо захватить шляпу. Опять не так… Чего-то не хватает.
«Ты не взял оружие, Рик».
Точно. Я пошарил по карманам и понял, что взял все, кроме пистолета. Кольт отыскался на подлокотнике дивана, рядом с недопитым бокалом виски. Я осушил его и положил оружие в карман плаща.
– Они что-то подозревают? Насчет меня?
– Пока ты в безопасности, – заверил Прометей, когда я открывал дверь. – Мне это известно.
– А-а, Берк, – я только коснулся двери в кабинет Гарри, как тот сразу заметил меня через жалюзи. – Вовремя. Только что принято решение. Ты временно поработаешь на другой отдел.
Его физиономия опять улыбалась: и губы, и глаза. Вот только мне от этого стало не по себе.
– Стоп, – я остановился в дверях. – Кем принято?
– Много выпил, старлей? – улыбка слетела с губ, а взгляд стал невероятно холодным. – Или, наоборот, мало? Решение есть, и все.
Я прошел внутрь и бессильно опустился на стул.
– Ты смотрел отчет?
Шеф только кивнул, а сбоку раздался чиркающий звук зажигалки. Еще не успев повернуться туда, я понял, кого увижу. Она. Моя, из «черного отдела». Сидящая на стуле в углу Антера закурила, не переставая мучить меня испытывающим взглядом.
«Берут под колпак. Будут держать при себе и оценивать каждый чих. Грубовато», – понял я.
– Людей в последнее время не хватает, а вы, – она выдохнула в мою сторону струйку дыма, – Беркли, и так путались под ногами.
В голову пришла зловещая и одновременно забавная ассоциация… она сейчас, как паучиха, черная вдова, с интересом разглядывающая мелкого обреченного самца, которым собирается отужинать. Мда.
– Так что включайтесь в нашу работу, – завершила она.
Я перевел взгляд на Гарри. Тот, кажется, был того же мнения и смотрел на меня вполне как на… отработанный материал, что ли.
– Капитан, запись восстановлена? – спросила Антера.
– Сейчас узнаю, – он потянулся к телефону.
– Она должна была быть у меня два часа назад, – отчитала она моего начальника.
Гарри не удержался и посмотрел на меня. Мы встретились взглядами и я понял: он тоже боится. Он здесь почти такой же труп, только чуть более теплый.
Кэп набрал номер и бросил в трубку:
– Что там у вас?
Получив короткий ответ, повесил ее.
– Они переслали запись сюда… мэм, – отчитался Гарри и попытался изобразить улыбку.
Затем он оторвался от своего кресла, намереваясь, видимо, уступить место даме.
– Не надо, – она снисходительно улыбнулась. – Мы постоим за спиной.