Дневники Джинна. Часть 1 Тигрис Кира

Глава 16. Дракон и выхухоль

далеко за полдень, воскресенье, 31 августа

Пару минут я, кряхтя и ругаясь, безропотно следовала за Максом в городскую канализацию. Локи умудрился сделать из своего хвоста тусклую свечку. Однообразная монотонная мелодия, словно тысячи звонких молоточков, становилась все громче и четче. Она действовала на меня, как снотворное. Глаза слезились, я широко зевала, на ощупь спускаясь по ступенькам и ежесекундно ожидая появления крыс.

– Осторожнее! – прошептал Макс, хватая меня за шкирку, как непослушного котенка.

Это было как раз вовремя, еще один шаг и «котенок» свалился бы в пропасть: ступеньки внезапно кончились. Внизу зияла чернота, озаряемая тысячами ярких разноцветных звездочек, словно ночное небо. Только вот звезды были одинаковой величины и располагались строго парами одного оттенка, словно чьи-то горящие глаза. Мелодия стала ужасно громкой, я думала, что оглохну.

– Может обратно? – прошептала я Максу, нащупав в темноте его ухо.

– Я стер люк, – спокойно ответил он, поднимая свечу над головой, – иди осторожно влево, не разговаривай. Нас никто не должен заметить. Все под контролем.

– А кто ту-у-у-т? А-а-а! – я оступилась при первом же шаге и шлепнулась на что-то теплое и мягкое, – эй, прыгайте сюда! Тут не стра-а-а-а…

Мелодия разом стихла, «звездочки», в ужасе разбегаясь по сторонам, тут же гасли. По пещере пронесся шепот исковерканных ругательств. Эхо повторяло шарканье сотен маленьких ножек, грохот падающих камней. Подо мной проснулось что-то огромное и горячее, и первым делом бесцеремонно стряхнуло меня на камни.

В потолок пещеры ударила мощная струя огня, отражаясь от блестящих стен тысячами зайчиков. Перед тем, как окончательно ослепнуть от яркого света, я разглядела очертания огромного ящера. Дракон был карминного красно-золотистого цвета с черными перепончатыми крыльями. Для устрашения поплевав в разные стороны огнем, он уставился на меня желто-зелеными, размером с приличный таз, глазами. От них стало светло, как днем.

Пятясь назад, я беспомощно озиралась по сторонам: это была не просто пещера, а богатые рудники. Сотни гномов, что добывали здесь золото, тут же нацепили затемненные очки с изумрудно-зелеными стеклами. Это их глаза горели в темноте, словно звезды. Стены, переливавшиеся всеми оттенками желтого, пестрели острыми колпаками, по рельсам метались переполненные миниатюрные вагонетки, уносящие драгоценный металл в низкие каменные коридорчики. Своими молоточками гномы стучали в такт однообразной мелодии, которая погружала дракона в глубокий сон. Но тут на его голову свалилась Алиса. Любой проснется, если топтаться у него на носу! Большие желто-зеленые глаза сощурились, словно не верили в происходящее.

– Макс! Тут Годзилла! – закричала я, прижимаясь к камням, – помоги мне! Локи! Где вы?

К моему удивлению, никто из них не появился, дракон же собирался плотно подкрепиться: обед особенно вкусен, если проспать завтрак. В огромных вертикальных зрачках золотого монстра я видела собственное перепуганное отражение. Вдруг, откуда-то из темноты меня ловко поддел за шкирку мощный острый хвост и бережно отнес в сторону. Я оказалась лежащей на куче песка рядом с четырьмя огромными блестящими шарами, чуть меньше моего роста. Внутри что-то пульсировало, излучая теплый зеленоватый свет, на ощупь они были горячими – настоящие яйца динозавра. В этот момент огромный ящер, очевидно заботливая мамаша-дракониха, развернулся и поджарил яйца своим огненным дыханием. Я едва не стала шашлыком, еле успев отскочить в сторону.

– Да где же этот…, – я не успела договорить, внезапно увидев Макса.

Он стоял, гордо выпрямившись, перед самым носом чудовища. В голых руках не было даже камня. Если меня дракониха худо-бедно могла принять за дочку из-за огненно-рыжих волос, то Макс являлся прямым кандидатом на жаркое. Он быстро приложил ко рту обе ладони и в следующую секунду к потолку взлетел гигантский огненный столб. Пламя было настолько ярким и жарким, что сверху посыпались капли расплавленного золота.

– О, ужас! Что ты делаешь? – недоумевала я, глядя, как гномы спасаются бегством, распределяясь по вагонеткам, – ты даже не попал в динозавра!

А он и не думал в него целиться! Осторожно достав из-под полы пиджака что-то, излучающее яркий голубоватый свет, Макс поднял это над головой, одновременно становясь на правое колено. Что было дальше, я все пропустила: сзади меня раздался громкий треск, скрежет и рев. Только что вылупился один из моих «братьев-дракончиков», двухметровый, рыженький, глазастый и толстый. Малыш с радости чихнул на меня пламенем так, что от моих шикарных рыжих волос остался только растрепанный ершик.

– Глупый тиранозавр! – заорала я, хватаясь за голову и кидаясь в сторону, – что скажут родители? Я облысела!

Динозаврика очень развеселили мои слова, он радостно захлопал своими пушистыми крыльями. Лопнуло очередное яйцо, из трещин вырвался густой зеленый пар.

– Алиса, нам пора! О, кстати, классная стрижка!

Я обернулась, передо мной стоял чумазый Макс, в паре метров от него находилась недовольная морда драконихи. Огромные вертикальные зрачки уважительно посмотрели на Макса, затем недоумевающе остановились на мне. Оставшиеся гномы спешно наполняли вагонетки блестящей рудой, отправляя их в узкие проходы в стенах.

– Не смотри на меня! Куда я теперь пойду лысая?

Макс тяжело вздохнул, последний раз за что-то поклонился дракону и резко взвалил меня на плечо, очевидно, для увеличения скорости нашего бегства. Дальше я помню только бесконечные повороты в темном каменном лабиринте. Несколько раз моя голова ударялась о гигантские сталактиты и сталагмиты. Независимо от названия было одинаково больно.

– Что… эй, полегче! – я еле успевала уворачиваться от острых каменных выступов, что встречались на нашем пути, –  как ты с ней договорился? Ай, моя голова! Что показал?

– Это золотой дракон, – спокойно начал Макс, словно речь шла о хомяках, – его дыхание обращает в золото любую руду, а слезы застывают в алмазы. Все, кто его потревожат, тут же становятся шашлыком. Усыпить дракона можно только пением и музыкой, но, как видишь, гномы не особо одаренные певцы. Этот домовой, дедушка Зак, владелец лавочки, где мы только что были, написал для них мелодию. Каждый молоточек выбивает строго определенную ноту. Дракон спит – гномы работают. Красота! За это каждый день несколько гномов дежурят в лавочке старика Зака, мастеря именные браслеты в старом платяном шкафу. Золотые драконы самые гордые на свете существа, они не «зажарят» только тех, кого посчитают своей ровней. Потому я выдул огонь и показал ей клык Зафнера, самого древнего из драконов. Достаточно, чтобы мной не пообедали. Если бы я ее оседлал, то стал бы наездником. Вот бы гномы обрадовались!

– Кем стал? – переспорила я, Макс наконец-то поставил меня на ноги, голова снова кружилась, – и откуда у тебя клык этого Зафера?

– Ниоткуда, это был Локи.

Из-за шиворота прожженного пиджака показалась знакомая серебряная голова.

– Славный причесон, Петровна! – улыбнулся хамелеон, тут же чиркая хвостом о стену – его конец ярко вспыхнул, – где вылезем?

Макс вопросительно посмотрел на меня, прямо над нашими головами, среди корявых сталактитов и сталагмитов, в низком потолке просматривались очертания обычного канализационного люка. Неужели мне все это снится?

– Ох, как будто из канализации можно вылезти где-то, кроме Мироморска! – возмутилась я, решительно направляясь к люку, – в Австралии или Арктике…

– Ваше желание – мой закон! – тихо ответил Макс, приподнимая крышку.

Я зажмурилась от яркого света, в лицо полетел мелкий песок. На меня с интересом смотрела пара удивленных кенгуру, фыркая и принюхиваясь. Один из них, испугавшись, с размаху прыгнул на крышку люка, та с грохотом захлопнулась.

– Мы вылезли в зоопарке? – прошептала я, – что это было?!

– Не Арктика! – саркастически ответил Локи, – еще разок?

Макс снова приоткрыл люк, лицо обжег морозный воздух. На наши головы свалился целый сугроб снега, причем добрая половина угодила мне за шиворот.

– Ай! Хватит! – закричала я, стряхивая снежинки с остатков волос, Макс послушно закрыл крышку, – нам нужен главный торговый центр Мироморска. Хотя нет! Мы такие грязные, как свиньи в ударе, что нам нельзя показаться на людях.

– Говори за себя, Петровна! – проворчал Локи.

Я не успела ответить, что-то или кто-то зашевелился в моей сумочке, пришлось спешно ее расстегивать. На волю вырвалось странное нелепое создание, что-то вроде серого пушистого комка с шестью цепкими паучьими лапками и парой синих стеклянных глаз.

– Это всего лишь воровашка, сумочный тролль, – спокойно ответил Макс, – шутник живет в бардаке и любит мелкие блестящие предметы.

– Это грабеж! – я заметила у «шутника» свои ключи от дома, зажатые в третьей и пятой лапках, – он меня обокрал!

– Если бы ты его сейчас не видела, то решила, что где-то их случайно посеяла, – ответил мне Макс, – с тобой когда-нибудь случалось, что ты находила вещи не в тех местах, где их оставляла? Наверное, постоянно.

Но я его не слушала, пытаясь отнять ключи у наглого обитателя моей сумки. Однако, он оказался быстрее меня и проворно нырнул в темноту.

– О, Петровна! – устало вздохнул Локи, – ты еще не видела горгулий, гоблинов, йети, вурдалаков, гельфов, голефов, мэльвов, вампиров и оборотней!

– Сколько раз тебе повторять, что я Павловна? – огрызнулась я.

– Еще раз, Петропавловна! – ухмыльнулся Локи, демонстрируя мне свой язык.

– И я знаю, кто это такие, – возмутилась я, убирая ключи в самый дальний карман, – это люди, что могут по настроению принимать облик зверя. Выть на луну, кусаться. Про них столько фильмов и комиксов.

– Ты не права, Алиса, – спокойно возразил Макс, – оборотень, это зверь, который может на время становиться человеком. А это разные вещи.

– Итак, где вылезем, красотуля? – напомнил Локи, испуганно глядя в дальний конец пещеры: оттуда слышался громкий шорох и тяжёлое сопение.

– Туалет в главном торговом центре! Женский! – выпалила я, звук становился все ближе и громче, – там, где поменьше народу! Макс, жди меня снаружи!

Он послушно кивнул и отодвинул крышку люка, ловко выпихнув меня на поверхность. Над моей «полысевшей» головой послышались отчаянные женские визги вперемешку с руганью. Пара слабонервных посетительниц мигом покинула помещение, вереща что-то насчет воспитания современной молодежи, а особенно – опрятности девчонок.

Я пулей бросилась к раковине и принялась умываться, не жалея мыла и воды. На опаленные волосы было больно смотреть. Я поставила их ершиком, мол, так было и задумано. Внезапно, почувствовав сзади чье-то присутствие, я подняла глаза, и увидела в зеркале четкое отражение Макса. Умытый и причесанный, он стоял в своем черном пиджаке без единой пылинки. Не хватало только хамелеона на плечах.

– Я же просила ждать меня снаружи! – сердилась я, пытаясь понять, что с ним было не так, – где Локи? Его сюда не пустили?

– Отдай мне нэльвирское кольцо! – прошипел он, крепко хватая меня за запястья, – оно принадлежит мне!

Это был вовсе не Макс. Его руки оказались ледяными и твердыми, как камень. Глаза с черными вертикальными, как у змеи, зрачками совершенно не моргали.

– Кольцо! Ты не знаешь его силу…

– Отпусти девушку, болван! Пристал с кольцами! – в это прекрасный момент из соседней кабинки появилась коренастая уборщица, она с размаху опрокинула на Макса ведро грязной воды, – не дает в туалет сходить, бесстыдник! Ой! Ого-го!

Мой обидчик с громким шипением превратился в облако густого черного дыма.

– Спасибо, – пролепетала я и, едва не поскользнувшись на мокром кафеле, мигом выскочила в коридор. Уборщица шлепала по клубам дыма мокрой тряпкой. Снаружи меня ждал настоящий Макс, умытый и чистый, но изрядно потрепанный сегодняшними приключениями.

– Бежим! – закричала я, – эта Диодора нас выследила! Она в сортире!

Из-под двери по полу стелились черные клубы дыма, пара охранников, вооруженных огнетушителями, тут же кинулись в туалет. Я вкратце рассказала Максу, что случилось в его отсутствие. Он остался, как обычно, спокоен и непоколебим. Из ближайшего парфюмерного бутика нам навстречу вылетел знакомый зеленый попугай:

– Эта прислуга в красном совсем озверела!

Судя по запаху, наглая птица надушилась сразу всеми «зельями». Двое продавцов-консультантов в красных футболках тут же повесили на дверь табличку «С птицами вход запрещен». Мы поспешили покинуть опасную зону.

«Отдай мне нэльвирское кольцо!» звучало хриплое шипение в моей голове. Каким таким образом Диодора приняла облик Макса? Они знакомы? И с какой радости я должна отдавать ей кольцо, которое подарил мне Ник? А Макса я и подавно никому не отдам!

Разноцветной каруселью в моих глазах кружились яркие витрины, в глазах рябило от нескольких сотен табличек «SALE». Аромат дорогого парфюма, крепкого кофе и свежей выпечки наполнили мои легкие до отказа. В воздухе, помимо громкой музыки, витали тысячи новых шуток, сплетен и слухов. Ровно раз в месяц по воскресениям, как по команде, здесь собирался весь Мироморск. Словно тут включали второй, куда более мощный «центр притяжения». Все, от мала до велика, богатые и не очень устремлялись сюда за покупками и приключениями. В кино, кафе или просто на экскурсию: бесплатный осмотр витрин и безвозмездную примерку новинок.

– Берем только ботинки Нику и уносим ноги! – я чувствовала себя в роли горе-завоевателя перед самой стойкой крепостью, выбранной для штурма,  – так! Не поддавайтесь ни на одну мою уловку, мольбу, истерики, вопли, ругательства, обмороки и стоны. Я не должна ничего себе покупать. Есть деньги только на кроссовки Нику. В девчачьих шмотках и косметике он не нуждается. Всем понятно?

– Да, босс! – салютовал мне попугай, – вперед на приступ!

– Надеюсь, не сердечный! – добавила я, уверенно направляясь к толпе у входа в обувной салон.

К моему несчастью, там началась распродажа летней женской коллекции, надо было срочно все перемерить. Но нас тут же выставили вон. Локи, видите ли, обозвал консультанта пройдохой, продавщицу вертихвосткой, кассира жмотом, а охранника привратником. Было очень весело и жутко стыдно. Попугай громко требовал поклонов и фиников от «прислуги с клеймом SALE», то есть от продавцов-консультантов в футболках с яркой надписью «SALE». Все недовольства и возмущения почему-то летели строго в мой адрес. Во всех следующих обувных салонах нас встречали очень приветливо и охотно, а выпроваживали еще охотней и быстрее. Однажды на лету Локи вырвал попкорн у проходящего мимо парня, предусмотрительно вручив его мне. К счастью, все обошлось – пострадавший куда-то сильно спешил.

Пару раз мы натыкались на служащих с огнетушителями и пылесосами, они гонялись за черным дымом, тем самым, что безуспешно пытался преследовать нас.

И вот, усталые и измотанные, мы доплелись до последнего обувного бутика. К тому моменту у Локи уже отсох язык комментировать все продаваемое и покупаемое. Я нашла самые приемлемые кроссовки, наш попугай почти уболтал «прислугу» сделать реверанс, Макс договорился о неплохой скидке. И вдруг…

– Ты просто взял и оставил меня! – возмущался знакомый девчачий голос, – бросил вместе с этим мерзким грабителем! Знаешь, как мне было страшно?

– О, перестань! Ему было еще страшнее! – из-за стеллажа с обувью появилась пушистая каштановая шевелюра, – и я ни за что не поверю в твои рассказы, как грабителя проглотил какой-то лысый здоровяк!

– Ээ… привет! – промямлила я, оба, моргая, уставились на меня, как на приведение, – а куда вы дели своего вчерашнего грабителя?

Анжелика громко хихикнула, увидев мой причесон, Тони разом уронил все покупки на пол. Похоже, эти двое скупили половину торгового центра. Странно, если они так любят деньги, то почему с такой скоростью от них избавляются? Анжелика, желая как можно сильнее насолить своему недалекому бойфренду, мило заулыбалась Максу. Младший Барсых и ухом не повел, а вот я вспыхнула от ревности.

– Приветик! – пропела Лика, чмокнув загорелую щеку Макса, и насмешливо улыбнулась мне, – а что, салон красоты сегодня закрыт? Да?

– И куда бы нам пойти, чтобы вас больше не встретить? – промямлила я, мысленно отвешивая ей подзатыльник.

– Классная прическа, рыжая! – опомнился Тони, косясь на поджавшую губы Анжелику, – может, сходим вечером в кино? Колтина не приглашать!

– Сегодня у него будут кроссовки! – ответила я, Анжелика позеленела от возмущения, однако, сделала вид, что ничего не произошло.

– Какие? Такие? Эти у меня были в прошлом сезоне, – поморщил нос Тони, скептически посмотрев на две пары в мои руках, – а эти я беру сейчас!

В результате я не взяла ни те, ни эти: Ник ни за что не наденет то, что носил или собирается носить этот Тони.

– О, бедняжки, вы так ничего и не купили? – заголосила Лика, усиленно хлопая длинными ресницами, и сочувственно посмотрела на мои пустые руки, затем на Макса, – кажется, мы вдвоем остались свободны. Что ж, разрешаю пригласить меня на чашечку кофе!

Макс переглянулся со своим попугаем, пожал плечами, а затем наклонился ко мне и тихо прошептал на ухо:

– Я могу идти?

Я побледнела, затем покраснела, потом, кажется, позеленела. Мало того, что Макс самостоятельно не мог сказать что-то вроде «Лика, извини, но я гуляю с Алисой, потому что та мне очень нравится», так он еще и спрашивает мое разрешение!

– Отлично! Можешь теперь идти и целовать свою ненаглядную Анжелику! – прошипела я сквозь зубы, мое терпение лопнуло, – это же просто тушь и косметика! Эй! Куда?! Ты будешь самой лохнатой выхухолью, если так сделаешь! Ты что творишь?!

Как по команде, Макс быстро подошел к Лике и поцеловал прямо на глазах у всего магазина. Я замерла на месте, Тони громко выругался. Локи тут же вывалил на белобрысую голову Анжелики коробку с сандалиями. Раздалось два звучных «бум-бум», как по пустому перевернутому тазу, затем пронзительный визг в исполнении потерпевшей и изысканные ругательства от младшего Барсых. К моим глазам подступили слезы, я сжала кулаки и, не разбирая дороги, быстрее кинулась к выходу, пнув по пути очередную коробку. Но вместо обуви оттуда вырвались густые клубы черного дыма. Плохо помню, что происходило дальше, и особо не хочу вспоминать.

– Алиса, я все объясню, – кричал мне в ухо Локи, – ты сама так хотела!

– Что?! Я хотела все, что угодно, но только не это! – вопила я, срывая с плеча наглого хамелеона и швыряя в ближайшую урну, – сиди здесь и жди своего мачо!

Я бежала по коридору, ничего не видя и не слыша, зубы скрипели от досады. Как он мог так поступить? Он был со мной с самого утра. Хотя, то, что мы вместе пили ромашку с блинчиками еще не значит, что он должен на мне жениться.

– Алиса, стой! – прямо из-за угла выскочил взволнованный Макс, – это не я!

– Свободен! – закричала я, не замедляя шага, – не приближайся ко мне ближе, чем на три метра! Предатель!

– Я свободен? – переспросил он, обращаясь к своему попугаю, – но она не вернула мое кольцо! Что вообще она имела в виду?

– Наверное, Макс, – начал Локи, – она расстроена тем, что ты очень плохо целуешься.

Продолжение диалога, к счастью, я не слышала, убегая все дальше и дальше по коридорам. Наконец, остановилась, чтобы привести в порядок дыхание и собственные мысли. Но ни того, ни другого не получилось. В мою спину неожиданно уперлось что-то твердое и холодное.

– Спокойно, рыжая, у меня пушка, – услышала я резкий шепот над ухом, неизвестный грубо схватил меня за локоть, – медленно покажи мне свои руки!

– У меня нет денег! – начала я, поднимая свои пустые ладони, – меня ждут родители с большим бульдогом, дядя-боксер и молодой человек с черным поясом по карате.

– А я видел только попугая и помойную крысу! Подождут! – зло отрезал шепот, он показался весьма знакомым, – открывай сумку! Выворачивай карманы! Где кольцо?

Прохожие проходили мимо, не обращая на нас внимания, словно на очередную парочку, очень бурно выясняющую отношения. Из вывернутых карманов сыпалась мелочь и фантики, я уже сто раз мысленно простила Макса и теперь с нетерпением ждала его появления.

– Да где же тебя носит? – ворчала я себе под нос, – меня почти ограбили…

– Снимай туфли! – скомандовал неизвестный, твердый предмет безжалостно уперся в мой бок, – штаны и футболку! Быстро!

– Колечко у меня, дубинушка! – раздался ворчливый голос зеленого попугая, он вынырнул из соседней урны, в его клюве блестело мое серебряное кольцо с бирюзовым камнем, – я украл его сразу же, как узнал его силу! Отпусти рыжую!

Сзади него из мусорного бака вылез небольшой, размером с котенка, но чрезвычайно лохматый серый зверек с вытянутым тонким носом и длинным сплюснутым хвостом. Его маленькие, словно точки, ярко-голубые глаза тут же напомнили мне Макса.

– Отдай его мне, курица! – закричал во весь голос неизвестный за моей спиной, не убирая свое оружие, и  тут я окончательно узнала его голос,  – что там за крыса навозная сзади?

– Сам ты крыса, Лекс! – огрызнулся попугай, кивая в сторону лохматого зверька, – этот благородный зверь зовется выхухоль! И нам не велено подползать к рыжей ближе, чем на три метра!

– Тащи сюда свою хохулю или останешься без рыжей! – требовал Лекс.

Прохожие, завидев зверька, непроизвольно ускоряли шаг, бормоча что-то про ужасную антисанитарию и великий «крысоразгул».

– А где Макс? – взволнованно спросила я, и добавила то, что совсем не хотела, – он что, все еще с Анжеликой?

– Увы и ах! – воскликнул Локи, обреченно закатив глаза в потолок, – они расстались! Эта барышня весьма прескверно целуется!

Лекс фыркнул, грубо ткнув в мою спину твердым предметом, который по его словам был ничем иным, как дулом пистолета, и потихоньку потащил меня к мусорке. Серый лохматый зверек, испуганно взвизгнув, выскочил из-за урны и отбежал от нас ровно на три метра. И откуда посреди современного торгового центра взялась настоящая лохматая выхухоль?

– На, лови свое колечко, убогонький! – рявкнул попугай и со всех сил подбросил его вверх, – бросай Петровну давай!

И Лекс, забыв обо всем на свете, кинулся за кольцом, толкнув меня прямо на урну. От столкновения со мной она с грохотом покатилась по коридору, щедро рассыпая разноцветным мусор под ноги возмущенным прохожим.

– А-а-а! Эта рыжая тварь меня укусила! – завопил Лекс громче своей сестры, кольцо на его ладони, вдруг, обернулось мохнатым коричневым пауком, – снимите ее! Снимите!

Услышав «рыжая тварь», прохожие шарахались от меня в сторону, боясь, что я могу наброситься и на них. В панике из рук Лекса выскользнул и зазвенел по полу знакомый клинок с бирюзовым камнем. У парня не было никакого пистолета, все это время в мою спину упиралась рукоять Гладимора – куда более страшного и смертоносного оружия.

– Петровна, беги! – скомандовал Локи, хватая меня за шкирку и каким-то образом поднимая в воздух, воротник моей футболки жалобно затрещал, – быстрее, недалекая!

Как только Локи оттащил меня на безопасное расстояние, паук на руке Лекса обернулся мохнатым шмелем и послушно залетел прямо в открытый клюв моего бесхвостого попугая. Это было вовсе не кольцо, а обычная подделка, сделанная из хвоста волшебного хамелеона.

– Где носит этого Макса? – не унималась я, отмахиваясь от попугая, который все еще пытался меня спасти, – я же пошутила про три метра! Ему теперь все можно!

– Стойте, глупцы! – кричал Лекс, дрожащей рукой он держал за шкирку пищащую лохматую выхухоль, другой вертел у ее длинного носа острым лезвием клинка, возле его ног сгущались клубы черного дыма, – этот грызун умрет в страшных муках, если вы не вернете мое кольцо!

– Хохулю-то за что? – причитал Локи, его круглые глаза сверкали паникой, – она не виновата!

Я не сводила с пушистого зверька напряженных глаз, совершенно не веря в происходящее. На его передних лапках среди густого лохматого меха блестели крохотные серебряные браслеты, ярко-голубые глаза горели от обиды и возмущения.

– Макс? – позвала я, Локи, впившись в мое плечо коготками, тащил меня прочь, я сопротивлялась, – Макс? Ты стал выхухолью? Но как такое возможно? О, нет! Стойте! Это Макс!

– Петровна, сваливаем! – кричал попугай, теперь он тащил меня за ухо, – об этом раньше надо было думать! Мы все ответственны за свои желания!

Черный дым, дабы не пугать и без того нервных прохожих, сформировался в густой человеческий силуэт и теперь быстро направлялся к нам. Лекс, ехидно усмехаясь, замахнулся на своего пушистого пленника клинком, блеснуло лезвие. Затем по коридору пронесся страшный душераздирающий крик, как самый последний перед смертью.

– О, нет! Макс! – закричала я, в висках колотил пульс, плечо ныло от когтей Локи, – пожалуйста, нет! Макс!

Но вместо Макса передо мной выросла пара огромных охранников, на каждом был именной бейдж с названием того самого обувного бутика, где мы встретили Тони и Анжелику. Кстати, последние сейчас оба ехидно улыбались за широкими спинами охранников.

– Куда это мы собрались? – спросил меня самый плотный охранник, – с вас штраф за погром! Сюда нельзя с птицами!

– Запишите все на счет Барсых! Вон того парня с каштановой башкой и глупой физиономией! – закричал Локи, затем громко сообщил соответствующий номер счета, пароль и пин-код, для верности повторив их пару раз.

От шока Тони потерял способность ругаться – все вышеперечисленное оказалось правдой до последней цифры. Мне даже показалось, что несколько присутствующих быстро записали сказанное на листочки. Охранники переглянулась, застыв в ступоре. Я ловко прошмыгнула мимо них и побежала, наступая на ноги и опрокидывая все, что встречалось на пути. Попугай, как мог, подпихивал меня в спину и рассыпал вокруг проклятия и оскорбления.

– Мы должны вернуться! – причитала я, и по инерции все дальше неслась по коридору, – Лекс убил Макса! Я слышала его крик! Он проткнул крысу своим клинком!

– Во-первых, это выхухоль! – ворчал попугай, обгоняя меня, – во-вторых, ты сама хотела, чтобы он ей стал! Причем самой лохматой!

– Что?! – недоумевала я, останавливаясь, как вкопанная, – хотела, но не так же долго! Сейчас я хочу, чтобы он стал человеком и просто был рядом!

После этих слов моя сумка заметно потяжелела. Вскрикнув, я выронила ее из рук. Молния сама собой расстегнулась и изнутри, словно джинн из бутылки, появился здоровый и невредимый Макс. Я тут же с радостным криком, позабыв о формальностях и Диодоре, бросилась в его объятия. Впрочем, он быстро отошел в сторону, и мне пришлось обниматься с собственной сумкой.

– Ты… живой! – выдохнула я, не веря своим заплаканным глазам, – но крыса… точнее выхухоль! Лекс же проткнул ее ножом, я слышала твой крик!

– Ничего подобного, – спокойно ответим Макс, стряхнув с плеча пару ворсинок длинной шерсти, – это я его укусил и сбежал. Лекс орал, как напуганный поросенок. А теперь прибавим ходу – стража за соседним поворотом, а Диодора, кажется, застряла в вентиляции.

– Никуда ты не пойдешь! – решительно развернулась я, – Максим Александрин! Впредь я запрещаю тебе становиться выхухолью и целоваться с Анжеликой Златоновской!

– Спасибо, босс, – он отдал мне честь, – особенно за вторую просьбу.

Я была безмерно счастлива от такого ответа и уже собиралась добавить что-то насчет дополнительных поцелуев для Ведеркиной, но из-за угла снова выскочили охранники, теперь их было в два раза больше. Вдогонку им, огибая вентиляционные решетки, мчался черный дым.

Глава 17. Олимп и Тартар

время обеда, воскресенье, 31 августа

Спасением от взбешенной охраны и объявившейся Диодоры стало обычное кафе. До того, как мы туда влетели, «Уголок Купидона» был весьма приличным заведением для романтических свиданий в античном стиле. Перед входом красовалась неправдоподобная, но весьма яркая вывеска, что за каждый поцелуй предоставляется полупроцентная скидка.

– Прямо подвал, а не уголок! – возмутился Локи, усиленно прищуриваясь, внутри оказалось довольно темно, как на школьной дискотеке старшеклассников, – дыра Гидры!

Электричество совсем отключили, окна были плотно занавешены или вообще наглухо заколочены. Тусклый свет толстых свечей прекрасно скрывал все дефекты на лицах «влюбленных». Так же в нем прятались косые взгляды и румянец на щеках. Отличный коммерческий ход: не видно ни цен в меню, ни названий блюд – что принесут, тому и радуйся! Совершенно не понятно, что ешь: суп или жаркое… и, самое главное, – кого целуешь. Один парень, вернувшись из туалета, по ошибке подсел совсем не к той даме, с которой сюда пришел, и совершенно не понял разницы. К несчастью, как бы ни было темно, его настоящая подруга все заметила и немного пошумела, отшлепав сумочкой незадачливого кавалера и еще нескольких, кто оказался рядом.

Предусмотрительный Локи, попавший в заведение быстрее всех, любезно забронировал нам столик. А если принять во внимание тот немаловажный факт, что сделал он это в образе огромной плешивой крысы, то в нашем распоряжении оказались целых три стола. Как только визг посетителей слегка стих, уступая место ругательствам и недоумению, мы осторожно, дабы не вызывать подозрений, уселись за самый крайний столик.

– Роман! Посмотри, что там стряслось? – раздался громкий басовитый голос хозяйки с кухни, над которой красовалась вывеска «Олимп. Вход только для персонала», – какой осел снова сел на свечу?

Рядом была железная дверь с табличкой «Медуза Горгона. Администрация».

– Да, шеф! – в зал выскочил плотный официант в белой греческой тунике, неряшливо нацепленой поверх старых джинсов, из-под которых виднелись стоптанные кроссовки.

Не то подросший Купидон, не то располневшая Афродита, он спотыкался около каждого столика, совершенно не разбирая заказчиков. А нет, разбирая – в темноте подсвечивая их лица ярким фонариком, словно на допросе. Он остановился перед нашим столиком, Макс еле успел стянуть Локи за хвост, а я поправила покосившуюся свечу.

– За двенадцатым новая пара! – объявил он, жутко картавя.

– Чудненько! – отвечала ему начальница «Олимпа», – а то те уже второй час целовались, ничего не заказывая! Мы бы разорились с такими скидками!

– Я не собираюсь с ней целоваться ни за какую скидку, – деловито заявил Макс, моя лучезарная улыбка тут же испарилась. От обиды я стиснула зубы до хруста и со всей силы пнула под столом его ногу.

Макс, предпринимая все попытки, чтобы не взвыть, скорчил такое кислое лицо, словно я была совсем безнадежна в поцелуях. Роман даже сделал шаг назад, в случае, если я решу доказать ему обратное. На тунике блестел значок, удостоверяющий всех, что официально он: «Венера – богиня любви». Табличка, очевидно, была чужой и второпях прицепленной в темноте – надпись была перевернутой.

– Красота не главное, – переводил он удивленный взгляд с моих опаленных волос на Макса, – могло быть и хуже, лысины почти не видно. Что принести?

– Ведро молока с муравьями! – высказался откуда-то моим голосом Локи.

Я бы выпила столько же, но корвалола.

– Это… это шутка, – вмешалась я, готовясь к очередной атаке под столом, – нам две содовых для начала.

– Да-да, Роман! – серьезно кивнул ему Макс, – а то буянить будет!

Этого я терпеть не собиралась, и, размахнувшись ногой настолько, насколько позволяло пространство под столом, со всей силы пнула что-то мягкое и легкое. Несчастная толстая крыса с диким писком полетела прямо на кухню, беспомощно цепляясь коготками за все, до чего могла дотянуться. Последующих визгов и криков хватило на всю мою оставшуюся жизнь. Локи умудрился стянуть скатерть с чьего-то стола, разлив и разбив все, что на нем стояло.

– Кры-ы-ысы! – раздался пронзительный ультразвук, полетели тарелки, – она меня укусила! Спасите!

Дамы, не обращая внимания на своих кавалеров, повсеместно вскакивали на стулья, и даже влезали на столы. Остальные с криками носились по залу, врезаясь друг в друга. «Венера» гонялась за ними с подносом, призывая присутствующих к спокойствию и скидкам. Наконец, несколько самых нервных посетительниц решили незамедлительно покинуть помещение. Они принялись усиленно  дергать дверь  с надписью «Тартар. Запасный выход» в дальнем углу. После неоднократного «штурма» рухнула вся стена, точнее, ею оказалась легкая фанерная ширма, на которой и была нарисована дверь. Заведение представляло собой что-то вроде террасы, находившейся почти на улице. Для придания романтической атмосферы все окна были заставлены ширмами, раскрашенными в греко-римском стиле. Итак, наружу вырвалось около семи взбалмошных дам и несколько кавалеров. Взамен ворвался легкий ветерок и дневной, довольно яркий для непривычного глаза, свет.

Несчастная «Венера» получила довольно громкий выговор на «Олимпе», и, должно быть, пару раз между ушей. Впрочем, «Горгона», узнав, кто сбежал, не сильно расстроилась – почти все уже успели оплатить счета. Не знаю почему, но разъяренная «Венера» мигом кинулась к нашему столику. О, ужас, да она усатая!

– Это не мы! Хвала троллям, хоть потолок не обвалился, – быстро заявил Макс, глядя в ошарашенные темные глаза официанта, – Ром, принеси нам шарлотку и захвати Локи!

С этими словами «Венера» с открытым ртом и окосевшими по неизвестной причине глазами послушно развернулась и направилась к «Олимпу». Весьма вовремя, так как там, судя по грохоту и воплям «Горгоны», Локи явно набирал обороты. Затем мгновенно все стихло, и битая «Венера» принесла нам пару содовых и чудесный яблочный пирог, разрезанный на четыре части, одной из которых оказался довольный Локи.

Ширму обратно поднимать не стали, решив отремонтировать «Тартар» позже. К тому же уличный свет благоприятно действовал на посетителей. Стали меньше целоваться, больше есть и чаще заказывать. Я облегченно вздохнула, и налегла на шарлотку, пока ее не съел Локи, и пока нас не нашел черный дым.

В ту дыру, что образовалась после крушения "Тартара" была хорошо видна улица, где кафе и ресторанчики соревновались между собой в количестве занятых столиков, беспечно выставляя их на середину дороги. На этой улице, увитой плющом и увешанной цветами, музыка прерывалась лишь смехом и звоном полных бокалов, а над разноцветными мягкими скатертями летали ароматы крепкого кофе и дорогого парфюма. Я поежилась, вжавшись в кресло, но не от холода. По этой самой улице мимо дорогих костюмов и модных платьев шел мальчик, совершенно не вписываясь в этот роскошный пейзаж. Худой, чумазый, в лохмотьях и шрамах, он шел, шатаясь от слабости и голода.

Кто он? Откуда он здесь взялся? Словно странник из Тартара случайно забрел на Олимп. Мальчишка ничего и никого не замечал вокруг, зато его видели все. Тут же морщились, вздыхая, охая и отворачиваясь, возвращались к своему кофе и разговорам, прячась за широкими полосами пестрых газет.

Бродяга остановился, очарованный прекрасными звуками арфы. Только сейчас я заметила, что она, оказывается, бесплатно играет в нашем чудесном заведении. Его усталые глаза пристально уставились на дыру в стене: бывший нарисованный экстренный выход с «Олимпа».

– Алиса, Локи ухлестывает твою содовую, – сообщил Макс, в ответ я  рассеянно брякнула что-то вроде «мне не холодно», – смотри, он моет в ней лапы. Это тебе за пинок!

Я лишь отмахнулась, бродяга от усталости рухнул на стул. Он уронил свою косматую голову на руки, из-за грязи было невозможно определить цвет слипшихся прядей. Худые плечи продолжали дрожать от холода, сегодня был совершенно не солнечный день.

– Добавка шарлотки! – в дверях кухни с подносом появился потрепанный Роман, прожженный костюм Венеры дымился в нескольких местах, – пять порций для Ведеркиной!

Я напрочь забыла про заказ, точнее про то, что ничего не заказывала. Должно быть, это Локи сильно обнаглел от голода и снова подделал мой голос.

– Сюда, пожалуйста! – звонко щелкнул в воздухе пальцами Макс.

Габаритная «Венера» уверенно направилась к нам, однако на полпути остановилась, как вкопанная, увидев вновь пришедшего посетителя.

– Эй! Молодой человек! – закричал официант, – сюда нельзя без пары!

Но бродяга ничего не ответил, он либо уснул, либо просто потерял сознание.

– Сюда нельзя без денег! – закричала с кухни Горгона, – Ромка! Чего стоишь? Забыл, мы экономим на охране! Возьми палку и пройдись щенку по ребрам! В следующий раз подумает! Только не в зале, косолапый медведь, а то последние разбегутся!

– Следующего раза не будет, – запаниковала я, глядя, как «Венера» кинулась на кухню за оружием, – он же убьет его!

– Не убьет! – ответил Макс, – если ты этого не хочешь.

– Спокойно, Петровна! – заявила мне ожившая цветочная ваза – новый образ многоликого Локи, – у меня все под контролем! Просто делай вид, что это не мы! Ой!

В ответ я сжала вазу так сильно, что из нее чуть не вылезла шарлотка. Я могу сделать вид, что ничего не происходит, если кто-то крушит парфюмерный бутик, по залу летает крыса, или даже падает стена. Но, когда взрослый и сытый идет бить голодного мальчишку, в этот момент рушится мир.

– Конечно, я хочу, чтоб он жил! – закричала я на вазу, привлекая бесконечные косые взгляды посетителей, – пусть идет домой, оденется, поест! И пусть его больше никто никогда не бьет палками!

– Так и будет, – улыбнулся Макс, требовательно протягивая мне открытую ладонь.

«Можно просто купить мальчишке еды, – мелькнуло в моей голове, – ведь судя по виду, он давно забыл, что это такое!» Я достала из кошелька пару мятых бумажек: купюры десять и пятьдесят. Затем быстро взглянула на жмущуюся худую фигурку и прибавила еще пятьдесят. Честно, я была готова отдать все, но мы пока не купили Нику ни одного ботинка. Макс молча забрал деньги, повертел их в руках, словно удостоверяясь в их подлинности, и преспокойно засунул в карман своего дорогого пиджака.

– Макс, – зашипела я, вскакивая с места от такого хамства, – ты что творишь?!

Судя по звукам, Роман должен был вот-вот появиться с кухни верхом на танке. Но Макс ничего не ответил. Легкими, почти королевскими движениями, он снял свой черный пиджак, оставшись в одной футболке.

– Спокойствие, принцесса! – заверила меня ваза, дожевывая мой кусок пирога, – мы сделаем из него принца!

Макс быстро подошел к спящему мальчику и укрыл его худые плечи своим дорогим фирменным пиджаком. Бродяга даже не очнулся, лишь слегка вздрогнул. Его губы, на этот раз я это отчетливо видела, расплылись в теплой мирной улыбке.

– Мальчишка пришел сюда на звук арфы, – тихо ответил Макс, возвращаясь на место, – он никогда ее не слышал.

Я собиралась задать парочку вопросов, но тут из кухни, размахивая в воздухе длинной черной кочергой, вылетел Роман и быстро отправился к мальчишке.

– Чтоб его духу здесь не было! – приказывала «Горгона», – иначе не будет твоего!

Роман тяжело вздохнул, занес в воздухе кочергу для меткого удара и тут, вдруг, заметил дорогой пиджак. Кочерга со звоном выпала из рук. Пару секунд он стоял, пристально рассматривая бродягу, затем зачем-то полез в карман его черного пиджака и вытащил оттуда браслет из разноцветных ракушек.

– Сынок Черной графини! – официант кинулся на кухню, словно нашел диадему из алмазов, – черный дорогой пиджак, ракушки. Это он!

Я тут же вспомнила утреннее объявление «одет в черный фирменный костюм. В правом кармане пиджака находится именной браслет из восьми разноцветных ракушек».

– Теперь у него есть дом, Алиса, – улыбнулся Макс, – своя комната, игровая приставка и велосипед. И его худых плеч не коснется больше ни одна палка.

Пиджак! Конечно же, все ищут именно его! И любой, кто его носит, будет тут же определен, как сын Черной Графини. Тем более, что этот бродяга по всем приметам так на него похож: худой, темноволосый и больной. И неестественный блеск в самодовольном взгляде Макса подсказывал мне, что Черная графиня, несчастная мать, с радостью примет мальчика за своего сына.

«Горгона» и «Венера», укрыв спящего паренька полотенцами, по-очереди звонили в полицию, уточняя сумму своего вознаграждения, и готовились встречать официальную прессу. Недовольные посетители превращались в зевак, щелкали многочисленные камеры мобильников. Я почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд и резко обернулась. За самым дальним столиком среди недопитых коктейлей сидел темноволосый болезненно-бледный мальчишка, одетый в пижаму с синими полумесяцами. Он был просто вылитый вчерашний Макс, до того, как мы сделали из него супермена. Разве только короткие волосы и эта домашняя одежда. Мальчик даже не вздрогнул, когда массивная пятерня Венеры схватила со стола салфетки, пройдя прямо через его голову.