Выдумщики Ми Марика

Глава 11

Адель сидела с ногами в кресле-качалке на веранде и наблюдала за тем, как медленно поднимается из-за деревьев солнце. Воздух был еще не прогретый и пах мятой, а трава блестела от росы.

Сколько она здесь? Всего ничего, но Мирград уже стал родным, даже представить невозможно, что люди как-то живут в Городе – душном, грязном, холодном. Скоро лето, одноклассники будут вовсю сдавать выпускные и носиться по приемным комиссиям… А что будет делать она?

Адель взяла со стола стопку рисунков, которым еще не нашлось места на стенах дома, всмотрелась в лицо изображенной девушки. Так похожа на нее, но все-таки не она. У Ады нет сил на то, чтобы вытащить брата, а у девушки с картины они бы точно нашлись.

– Ада!

Все настолько быстро менялось вокруг, что она совершенно не поспевала за этими переменами и уже давно перестала понимать, кто она и чего хочет.

Единственное, что заставляло ее двигаться вперед – цель, настоящая мечта, чтобы брат был с ней, – казалась теперь миражом. Но как быть, если она не может его спасти?

– Адель?

Она так погрузилась в свои мысли, что заметила Лёку только тогда, когда девушка пошла обратно. Наверное, не увидела Аду, сидящую в кресле.

Когда Адель сообразила, Лёка уже дошла до конца сада и направлялась к площади.

Ада побежала за ней. Босые ноги скользили по земле. Ночью был дождь, а солнце еще не успело высушить дорожки. Ветер бил в лицо, сдувая остатки сна и тревог.

Лёка пересекла площадь и теперь поднималась на холм. Ада хотела окликнуть ее, но только сейчас заметила в ее облике что-то странное. Девушка была вся в белом, вечно растрепанные волосы аккуратно причесаны и убраны наверх. В руках у нее был букетик лаванды, и шла она медленно, будто о чем-то крепко задумавшись.

Ада почему-то постеснялась позвать ее и молча следовала за Лёкой. Они забрались на холм и пошли к противоположной стороне, там Адель никогда еще не была. Склон, обращенный к городу, шел покато, а этот обрывался, будто великан обрушил землю: корни деревьев, растущих на склоне, торчали из земли, нависая над пропастью. Внизу текла река. Она огибала холм и уходила дальше, из Мирграда.

Лёка остановилась у самого края и опустилась на колени. Положила цветы к дереву и что-то тихо заговорила. Ада спряталась за кустом, боясь, что девушка ее обнаружит, но Лёке было не до того. Она все шептала и шептала, будто рассказывала кому-то новости. То улыбалась, то грустила, вздыхала, а один раз даже вытерла глаза краем платья.

– Прости, прости меня, пожалуйста. Но я чувствую себя такой маленькой и глупой. Знаю, что что-то должно случиться, но как это предотвратить и кому довериться?

Ада в нерешительности замерла. Она совсем не хотела подслушивать, планировала лишь догнать Лёку, но от слов, что девушка сейчас говорила, ей стало не по себе.

Она решила: будет правильнее уйти и не пытаться влезть в чужую тайну, но в этот миг Лёка обернулась. Ее глаза еще блестели от слез, лицо приняло растерянное выражение.

– Что ты тут делаешь? – прошептала девушка и поднялась, расставляя руки, будто защищая что-то.

Адель смущенно подошла к ней.

– Прости, я просто видела, как ты приходила, и попыталась догнать… Я…

Она старалась не смотреть Лёке в глаза, уткнула взгляд в землю и вдруг заметила что-то странное.

– Это что, – удивилась Адель, – чья-то могила?

Она подошла ближе.

– Это не… – Лёка растерялась. – Не надо, не подходи! – Она прыгнула вперед, закрывая собой деревянную дощечку, прибитую к дереву.

Ада успела разглядеть только имя.

– Первый? Здесь похоронен Первый?

– Нет, – неожиданно зло ответила Лёка. – Он отдал себя Мирграду до конца. Это только табличка, нечего было хоронить.

– Но, Лёка, почему ты?..

Ада осеклась, заметив цветы у подножья дуба.

– Прости…

Лёка отвернулась..

– Но это случилось так давно. Ты же даже не была с ним знакома… – пыталась понять Ада.

– Откуда ты знаешь?

– Он был твой… – Адель на самом деле никогда не спрашивала, когда именно умер Первый. Двадцать лет назад? Пятьдесят? Сто? Хотя тот грубый старик говорил, что они вместе создавали Мирград. – Он был твоим дедушкой?

Лёка невесело улыбнулась.

– Нет, не дедушка. Ты прости, я просто хотела напомнить тебе про чаепитие у Тины. – Она взяла Аду за руку и заглянула в глаза. – Пойдем?

– Подожди, я хотела бы посмотреть…

– Пойдем, Адель, пожалуйста, – взмолилась она, и Ада не смогла отказать.

Лёка была на несколько лет младше ее. Почему же она до сих пор плакала по Первому? Кем он был для нее? Адель очень хотела спросить, но понимала, что никогда не сделает этого.

Тина ждала их на пороге своего дома. Больше всего он напоминал пряничный домик из сказки, с разноцветными, будто сделанными из марципана ставнями на окнах, с красным сахарным петушком вместо флюгера, только на крыльце вместо злой ведьмы стояла улыбчивая Тина.

– Я привела тебе Девятую, – вместо приветствия крикнула Лёка.

– Отлично, девочка, я знала, что на тебя можно положиться. – Тина распахнула дверь и вошла внутрь. – Проходите.

– Кого привела? – не поняла Ада, но Лёка уже убежала в дом.

Внутри собрались еще несколько женщин и девушек, все что-то готовили, резали, мыли. Ада неуверенно топталась у порога. Подошла Тина и протянула ей миску, полную лесных орехов.

– Держи, нужно их растолочь, – сказала женщина.

– Тина, – Ада наклонилась к ней и прошептала: – Я не знаю, что такое «девятая». Я думала, мы просто чай придем пить. А тут вот… – Она смутилась. – Вы уверены, у меня выйдет? Вы же знаете, страсть не раскрыла, да и вообще…

– При чем здесь страсть, девочка? – рассмеялась Тина, понизив голос до шепота, добавила: – Только ни с кем не разговаривай! – и упорхнула на террасу.

Адель посмотрела ей вслед и обреченно подумала, что теперь она точно испортит им все волшебство.

Она послушно ничего не спрашивала у сидящих рядом девушек, хотя вскоре у нее появилась ехидная мысль, что если Тине не хватало помощниц, то можно было просто попросить, без всякой мистики. Орехи быстро подошли к концу, Ада подняла голову и огляделась, не зная, что делать теперь.

Она хотела спросить у сидевшей рядом темноволосой девушки, но та поднесла палец к губам и вернулась к своему занятию.

И только тут Ада заметила странную вещь. Все в доме молчали. В доме, в котором находилось около десяти женщин, никто не проронил ни слова. Ада улыбнулась. А мать всегда говорила, что дочь, как любую девушку, никогда не заставить молчать больше минуты.

Ада поднялась и вышла на террасу. На длинном столе уже стояли большой пирог и девять тарелок, но ни Тины, ни Лёки не было видно.

Адель уселась на стул в углу и принялась ждать.

Вскоре из дома начали выходить женщины. Они молча рассаживались вокруг стола, девушки, среди которых была и совсем маленькая, хитро переглядывались и изо всех сил старались сделать серьезные лица. Среди вошедших Ада увидела Лёку, которая тоже была серьезна как никогда и только сдержанно улыбнулась Адели. Всего она насчитала шесть человек.

Во дворе послышались быстрые шаги. Через несколько секунд на террасу влетела запыхавшаяся Лаура. Улыбнулась присутствующим и села рядом с Аделью.

– Привет, – шепнула наставница, почти не размыкая губ.

– Тина же сказала не говорить, – тихо сказала ей Ада.

– Она считает, что болтовня может спугнуть чудеса. В чем-то она права, конечно…

– А что здесь происходит?

Лаура сдавленно хихикнула.

– Любишь ты впутываться в то, о чем не имеешь ни малейшего понятия. Такое обычно плохо кончается, тебе никто не говорил? – Она пожалела Аду и все-таки объяснила: – Это – чаепитие. Тина устраивает его каждый год в конце весны. На нем можно узнать что-то действительно важное для себя. А можно не узнать. У меня, по крайней мере, никогда не выходило. Один раз сказали только, что я потеряю самое важное для себя по своей же вине.

– Правда?

– Правда сказали или правда потеряю? – улыбнулась Лаура. Пожала плечами. – Может, и правда, но я не верю в плохие приметы. Чего и тебе желаю. – Она усмехнулась и замолчала. На террасу вошла Тина с огромным чайником в руках. Аде показалось, что, наполненный, он должен весить несколько килограммов, но женщина держала его указательными и большими пальцами без видимых усилий.

Она поставила чайник на стол и скомандовала:

– Чашки! – И они тут же появились на столе. Перед Адой оказалась розовая с большим голубым цветком, а Лауре досталась черная с золотым драконом. Подошла Тина и налила чаю.

– Перед тем как будешь пить, – сказала она, – нашепчи свой самый важный вопрос, и тебе обязательно ответят. Собственно, ради этого все и затевается.

«У меня же получится вытащить Марка?» – тихо, чтобы не слышал никто, даже Лаура, спросила Адель. Она внимательно посмотрела в чашку, но ничего не увидела, даже чаинок на дне не оказалось. Только пара стало больше, будто вода еще больше нагрелась. Он поднялся над чашкой белым облачком, и на секунду Аде показалось, что она увидела замок. Постаралась всмотреться, но облако уже исчезло.

Она обернулась к Лауре. Та сидела, поджав под себя ногу, и хмурилась.

– Что? Что-то плохое? – спросила Ада.

– А? – Наставница подняла на нее глаза.

– Я спрашивала, ты что-то увидела?

Лаура улыбнулась.

– Это вам нужно что-то «видеть» или «чувствовать» и додумывать. Мои предсказания сообщаются прямо и конкретно – четкими словами, – она невесело усмехнулась. – Впрочем, – сказала она, обращаясь к кому-то далекому, – они ведь не всегда сбываются, да?

Лаура тряхнула головой и вынула из складок одежды трубочку.

– Не обращай внимания, просто глупые споры с вечностью. Со мной тоже такое бывает. Должны же и у таких, как я, иметься слабости?

Она провела рукой вдоль стены террасы, и там повис гамак. Лаура ловко в него забралась и принялась тихонько раскачиваться.

Ада допила свой чай, попросила еще и большой кусок пирога, и все это время ее мысли возвращались к увиденному замку, замку Первого, она в этом не сомневалась. Вот только как этот замок поможет ей спасти Марка? Она хотела спросить у Тины, стоит ли вообще доверять этим видениям, но стеснялась.

– О таких вещах не говорят, пока не закончится чаепитие, – будто прочитала ее мысли Тина. – Впрочем, о них лучше вообще не говорить. – Она собрала со стола чашки, провела сверху рукой, и они исчезли. – Но, пожалуй, уже пора зажигать огни – стемнело.

Ада обернулась на улицу и с удивлением обнаружила, что солнце давно зашло и в небе светил ранний месяц.

На террасе сами собой один за другим загорались разноцветные фонарики, раскрашивая мрак вокруг. Лаура лежала в гамаке и пускала колечки дыма, думая о чем-то своем, девушки сбились в кучку и о чем-то перешептывались в углу террасы. – Ты хотела узнать, можно ли доверять увиденному? – с улыбкой спросила Тина, присаживаясь рядом. – Знаешь, иногда я собираю у себя девять женщин, неважно, какого возраста, и мы устраиваем чаепитие. Никаких магических трюков, карт и хрустальных шаров. Даже никакого гадания на кофейной гуще, но все-таки… – Она задумалась. – Ты ведь что-то увидела, да? По-своему, но увидела. Так происходит каждый раз. Кто-то тайно, кто-то явно видит знаки. Некоторые задумываются над тем, что получили, некоторые, – она бросила взгляд на Лауру, – считают глупостью.

– А вы?

– А я просто люблю устраивать чаепития, – сказала Тина и рассмеялась.

– Лаура говорила: ей привиделось, как она потеряет самое дорогое, – начала Ада, внимательно глядя на женщину. – Что для нее это может быть? Рыжий, любимая машина? – улыбнулась она.

– Ей предсказали, что в День Середины Года она покинет Мирград, – говоря это, Тина старалась не смотреть на Аду.

– День Середины Года? – переспросила та. – Это день, когда…

– День, когда, по легенде, Мирград забирает жертву. – Тина нахмурилась. – Глупости, конечно, никто никогда и никого не забирал, насколько я знаю. Поэтому даже и думать об этом не стоит. Предсказания не всегда сбываются. Мирград не забирает жертв.

– Кроме Первого, – сказала Ада. Она просто хотела уточнить, но женщина тут же бросила на нее испуганный взгляд и сцепила руки перед собой. Посмотрела на Лауру, потом куда-то в сторону.

– Я слышала, у тебя наметились успехи в обучении, – неестественно бодро начала Тина. – Ты же, кажется, хочешь спасти брата? – Она запнулась. – Прости, но, когда кто-то слишком сильно чего-то хочет, все выдумщики это видят.

– Да что там, – отмахнулась Ада. Она уже привыкла, что от выдумщиков ничего не утаишь. – Но да. Как только я вытащу брата, мы переедем с ним сюда. И я его со всеми познакомлю. Нам здесь будет хорошо. Марк станет рисовать, а я – выдумывать ему все необходимое.

– Переедете? – вдруг растерялась Тина.

От ее голоса Аде стало не по себе.

– Ну такой у меня был план, – натянуто улыбнулась она. – А что?

– Но он же не…

– Нет, он не выдумщик. Но от этого ничуть не хуже, надеюсь, – обиженно сказала Ада. – Или что, обычным людям тут не рады?

– Не рады? Но разве Лаура тебе не сказала? – грустно спросила Тина, и у Адели все внутри похолодело от дурного предчувствия.

– Что она мне не сказала? – осторожно спросила она.

Тина покачала головой.

– Как же так получилось, что она забыла предупредить, и никто другой не говорил… – Она печально улыбнулась. – Здесь нет и никогда не было обычных людей. Только выдумщики могут жить в Мирграде. Это же не обычный городок, в который хочешь – уехал, хочешь – приехал. Он находится на границе Старого и Нового Миров, в него для начала надо поверить.

– Поверить? – эхом спросила Адель. – Но это значит…

– Для этого нужно быть выдумщиком.

Тина сочувственно улыбнулась, подняла уже пустой чайник и ушла в глубь дома. Ада продолжала смотреть туда, где только что была ее чашка с ответом, провела руками по лицу. Все равно Ада вытащит брата, просто… Просто потом ей придется отказаться от Мирграда. Она бросила взгляд на Лауру. Не наставница, а она навсегда покинет этот город.

Адель возвращалась домой глубокой ночью. Все дома вокруг уже давно стояли темные, Мирград спал, а она брела, вдыхая запах травы и цветов, стараясь хоть как-то заглушить тоску. По брату, которого так давно не видела, и по городу, с которым только познакомилась, но который вскоре придется покинуть навсегда.

Ей хотелось зайти к Лауре, постучаться и попросить еще баночек с волшебным зельем из забывай-травы, чтобы выпить снадобье и унять боль, но вместо этого она брела домой, спотыкаясь в темноте.

Глава 12

С деревьев медленно падали пожелтевшие листья. Протяжно скрипели качели. Ада подняла голову и увидела брата. Он задумчиво отталкивался от земли ногами, чуть-чуть поднимаясь в воздух. Марк был настолько погружен в себя, что не слышал ужасного скрежета, издаваемого качелями.

Ада стояла совсем рядом с ним, но не знала, как окликнуть. Брат похудел и осунулся еще сильнее, чем когда она видела его в последний раз. Щеки впали, все лицо было бескровно. Лишь глаза выделялись на лице – яркий голубой и темный карий.

– Ты снова здесь, – усмехнулся Марк и тут же поморщился, будто даже движения губ вызывали боль. – Я немного расклеился, как видишь. Тяжело быть запертым все время. А ты не приходила.

– Но я не знала, как, – воскликнула Ада, приближаясь к брату.

– Если тебе грустно, одиноко или страшно – ты появляешься тут, – жестко сказал он. – Но сейчас тебе хорошо и спокойно, скоро совсем забудешь меня, да? Выпила настойку и все проблемы ушли?

Адель растерянно посмотрела на него.

– Это было давно… Лаура говорила, так нужно… Я не хотела тебя забывать!

– Но забыла. – Он покачал головой. Слез с качелей. – Мне очень сложно к тебе пробиться теперь, а чем дальше – тем труднее. Ты становишься другой, ты забываешь… нас.

– Я никогда тебя не забывала! Я уехала в Мирград ради тебя.

– Ради меня? – эхом повторил брат и снова покачал головой. – Ты забываешь отца, мать, меня. Так бывает, но это… Страшно, Адель. Мне кажется, что он… что я… Мы исчезаем, Ада. Хочешь, я расскажу тебе про твоего брата? – Призрак слез с качелей и подошел к ней. – Он просыпался, только когда приходила ты. А сейчас он все время спит. Мать не смеет его будить и заглядывает все реже. И он остается один, потому что сестра больше не навещает его. А если нет ее, то зачем просыпаться? Он видит прекрасные сны, ему нет смысла бодрствовать.

На глазах у Ады выступили слезы.

– Я учусь выдумывать! Правда, учусь. Я не знаю, как по-другому вытащить его! Не знаю!

Марк сел прямо на траву, слегка поворошил рукой листья. С прошлого раза их стало гораздо больше, теперь они покрывали все вокруг, полностью скрывая землю.

– Ты же чувствуешь неладное. Что кто-то хочет навредить нам.

– Охотник.

Брат молча посмотрел на нее.

– Это же Охотник? – спросила Ада. – Я не смогу разобраться во всем, если ты мне не поможешь.

– Я всего лишь призрак, Адель, – грустно улыбнулся Марк. – Настоящий уже несколько дней спит в своей палате.

Подул легкий ветер, с каждой секундой становясь все сильнее. Мир подернулся дымкой.

– Нет, подожди, скажи мне, что сделать! Я не знаю, как справиться с Охотником, я ничего не знаю!

Мир заполнялся туманом, исчезало все – листья, качели, деревья, брат.

– Марк!

В стекло бил дождь. Ада поднялась и ступила на холодный пол. Подошла к окну.

На секунду ей показалось, что она снова в Городе, слишком серо и тоскливо было на улице. Лишь через несколько мгновений сквозь пелену дождя стали проглядывать знакомые очертания: оградка дома, сад Татьяны, утонувший в тумане, и верхушка холма за площадью. Все-таки Мирград.

Адель выскочила на улицу, но тут же вернулась в дом – было слишком холодно. Впервые за все время пребывания здесь она достала старую, городскую одежду – джинсы и теплый свитер. И берет. Ада задумчиво повертела его в руках. Подарок брата, как она могла его снять? Она непроизвольно дотронулась до левого запястья – проверить, на месте ли фенечка.

– Как я могла забыть о тебе, Марк, – прошептала Адель, глядя на увешанную картинками стену. – Как я могла…

Она дошла до площади. Дождь стал сильнее, людей почти не было, только виднелись то здесь, то там следы вечного праздника – конфетти, прибитые к земле тяжелыми каплями; забытая каким-то ребенком ярко-красная дудка. Все эти вещи казались неестественно красочными на фоне серого мира.

Ада дошла до дома Лауры, заглянула в темные окна – никого, уехала, как и обещала. Адель вздохнула, что же ей теперь делать? Она прислонилась к входной двери, закрыла глаза. Она хотела вспомнить слова наставницы, но вместо этого всплыла любимая фраза Марты: «Придумай мне что-нибудь». Да и старушку Ада забыла, даже быстрее, чем остальных. Ада сжала зубы – хватит ныть, придумывай.

Она покрепче зажмурилась, но ничего не выходило. Ничего. Она ничего не умеет, ничего не знает и ничего не сможет сделать, чтобы помочь брату. Ничего-ничего-ничего-ничего.

Адель впилась ногтями в ладонь. «Он все время спит и просыпается только тогда, когда приходишь ты».

– Я должна поехать к Марку!

Она чувствовала себя Гердой, только что очнувшейся в зачарованном саду. Ада резко подпрыгнула и ударилась головой о балку. Не обращая внимания на боль, понеслась через площадь и дальше, по Замковой улице к холму, неподалеку от которого жила Лёка. Ее домик стоял немного на отшибе, к нему вела лишь узкая тропинка, раскисшая от воды. Ада успела несколько раз упасть, но упрямо бежала к цели.

С силой постучала и только тут поняла, что еще совсем рано, и, может быть, Лёка еще спит. Но внутри послышались шаги, и тяжелая входная дверь отворилась.

– Что такое? – удивленно спросила Лека. Выглядела она странно – непривычно для нее аккуратно завязанные в пучок волосы и очки в тонкой оправе на носу. Ада несколько растерялась, но Лёка быстро сняла с носа очки и улыбнулась:

– Это я так, балуюсь. Так что тебе?

Ада сбивчиво объяснила: ей нужно попасть в Город сегодня, и как можно скорее. Она понимала, просьба звучит нагло, но Лауры не было, а, кого можно было попросить отвезти ее, Адель не знала. Она просто чувствовала: случится что-то ужасное, если она не увидит брата. Лёка ничего не ответила, и Ада начала объяснять снова, надеясь, что девушка на этот раз поймет.

– Да погоди ты! Я думаю, с кем бы тебе поехать.

– Правда? – Ада еле удержалась от того, чтобы кинуться Лёке на шею.

Уже через несколько часов она сидела на заднем сиденье автомобиля, укутанная потеплее в пальто и с беретом на голове. Серьезный мужчина, который вез ее, молчал всю дорогу, за что Ада была ему безмерно благодарна.

Он высадил трясущуюся от волнения Адель у метро и умчался, оставив ее наедине со страхами. Она огляделась, пытаясь понять, где очутилась, и почувствовала, что задыхается.

Город был серым и холодным. Высотки сжимались вокруг кольцом, давили сверху. До самого неба только бетонные коробки, закрывающие свет. Солнца не было, его надежно укрывали тяжелые, набухшие дождем облака. Ветер бил в лицо, задувал в уши, так что Ада уже несколько раз успела пожалеть, что не оделась еще теплее.

В Мирграде уже почти наступило лето, здесь только-только пришла весна. Лужи еще были покрыты тонким слоем льда, оставшимся с ночи, а деревья стояли почти голые.

Адель шла знакомой дорогой к дому, съежившись, стараясь хоть немного согреться в легком пальтишке. Она знала, что в Городе гораздо холоднее, но не думала даже, что настолько. Пальцы плохо слушались, когда Ада набирала код, получилось только с третьего раза. Наконец, динамик пропищал приветственную мелодию, разрешая войти. Ада поднялась на третий этаж и замерла перед дверью квартиры.

Похлопала по карману – ключи ответили тихим звоном.

– Я просто должна удостовериться, что все в порядке, – сказала себе Адель. Она закрыла глаза и представила, как становится невидимой. Тогда это удалось, пусть и не совсем, значит, сейчас и подавно получится – все-таки не зря она провела в Мирграде… Сколько? Неделю, две, три? Ада нервно улыбнулась. Ей казалось, что прошли месяцы, она совсем отвыкла от своей прежней жизни.

Решительным жестом Адель вынула ключи и вставила в замочную скважину, повернула с легким щелчком и толкнула дверь. Выключатель в коридоре так и не работал, и Ада на ощупь прошла в глубь квартиры. Ее окружали знакомые с детства предметы и запахи, такие родные, что даже не верилось. Странно было возвращаться домой. И все-таки что-то изменилось. Адель не сразу поняла, что, но, когда попыталась войти в свою комнату, не смогла: дверь была заперта.

– Что такое?

Матери дома не было, наверное, уже отправилась на работу. Но почему закрыта эта дурацкая дверь? Ада нахмурилась. Лаура говорила – просто заставит мать думать, что все в порядке, дочка где-то у друзей или родственников. Но зачем тогда маме закрывать дверь на замок?

Ада бросилась в комнату матери и залезла в комод. Мать всегда хранила в нем запасные ключи, у левой стенки, но сейчас там ничего не было. Ада нахмурилась, пытаясь найти их, но все оказалось проще: связка лежала наверху.

– Теперь не прячешь от меня вещи, да? – пробормотала Ада и схватила ключи.

Дверь отворилась с протяжным скрипом, словно петли давно не смазывали. Но как только Адель заглянула внутрь, она поняла, почему.

Ее комнаты больше не было – ни стола, ни шкафа, ни кровати. Внутри творился чудовищный беспорядок: пыльные коробки были навалены друг на дружку у стены; рядом с ними лежали тряпки. Старый велосипед, который мать никак не знала куда деть, и он долго стоял в комнате брата, теперь лежал поверх коробок, опасно накренившись. Комната была настолько завалена вещами, что протиснуться внутрь казалось почти невозможным.

Ада прислонилась к косяку. Что бы ни напридумывала Лаура, мать никогда не сделала бы такое с комнатой дочери. Даже если бы ей казалось, будто она уехала на три года за границу, все равно. Тогда что должно было случиться?

Вдруг в коридоре послышались какие-то звуки. Отворилась входная дверь, и вошла мать. В одной руке у нее были пакеты с продуктами, а в другой – телефон.

– Да-да, – весело говорила она в трубку. – Нет, Леш, все нормально. Просто опять эта сумасшедшая старушка. – Мать опустила сумки на пол, легким движением скинула ботинки и прошла на кухню, даже не повернувшись в сторону Адели. – Да все та же, Марта… не помню, как по отчеству. Все расспрашивает меня про какую-то девочку.

Ада подошла ближе к матери, стараясь не пропустить ни слова. Может быть, мама скажет что-то об исчезновении дочери? Но мать как назло замолчала, слушая ответ собеседника, только легонько кивала: – Да, да, я понимаю.

Встала и, чуть не задев Адель, нажала на кнопку электрического чайника, прижала трубку к уху и сполоснула чашку.

– Да я знаю, что все это глупости. Я знаю, но куда я позвоню, вызывать старой женщине психушку? Да, да. Перестань, она только звонит, давно ее не видела… Ой, я не знаю. Какой-то бред про то, что она якобы моя дочка, что она куда-то пропала и… Конечно. Конечно! Да и имя такое странное – Адель. Где его Марта только придумала? Хотя не знаю, может быть, в Польше…

– Что?! – вскрикнула Ада, забыв обо всем на свете. – О чем ты?

Мать нахмурилась и подняла голову, несколько секунд смотрела туда, где стояла Адель, но быстро вернулась к телефону.

– Прости, что-то такое послышалось. Наверное, на лестничной клетке.

Ада зашла в свою комнату и села на коробки. Ей нужно было хорошенько все обдумать. Похоже, мать больше не помнит ее. Даже не то что не помнит. Она не знает, что у нее когда-либо была дочка.

Ада вскочила и бросилась к двери, но на полпути остановилась. Что она скажет? Мама – это я? Та просто вызовет милицию, а заодно и «скорую помощь». Но как такое могло случиться? Она же ничего не делала, ничего не выдумывала! И тут очевидная мысль поразила ее – Лаура. Наставница говорила, что были проблемы. Вот она их и решила: заставила мать полностью забыть о непутевой дочке.

– Но как же так? – К горлу подступил комок. Ада даже не имела права злиться на Лауру, та с самого начала предупреждала, что так может случиться.

Ада вышла из комнаты, вернулась на кухню. Мать закончила разговор и теперь готовила еду. Что-то напевала себе под нос и казалась такой спокойно, какой Адель ни разу ее не видела. Никакого заламывания рук, никаких вздохов и причитаний. Она убавила огонь под сковородкой и села читать.

Ада развернулась и вышла из квартиры. Медленно спустилась по ступенькам и толкнула тяжелую дверь подъезда. Холодный ветер ударил в лицо, она глубоко вздохнула так, чтобы он наполнил легкие. Это хорошо, что мама не страдает, твердо сказала себе Адель, вытирая глаза. Это самое лучшее.

Она ужасно хотела вернуться в Мирград, пойти с Лёкой за травой или потренироваться, но дело было еще не закончено. Брат не такой, как мама, вдруг на него не подействовало, и он переживает и не знает, куда пропала его сестренка? К тому же она должна была выяснить, правду ли говорил призрак из сна.