Огненный шар Эсса Геннадий

Глава 13

Государь прибыл уже перед самым отплытием кораблей из Кронштадта в море.

Он стоял на берегу в своей косоворотке, кожаных штанах и сапогах, которые обычно надевал, когда сам выходил с кораблями на сражение. Это была его любимая одежда. Сапоги, что были на нем, повидали и грязь, и топи болот, где он хаживал, а рубаху, ярко красного цвета, он всегда надевал в особых случаях. Сегодня был как раз тот случай — он провожал свои корабли для наведения порядка на Балтийском море.

Петру не терпелось усмирить своих соседей — шведов, которые бороздили Балтику далеко за пределами установленных границ. Петр закрывал глаза, когда в наших водах появлялись грузовые или рыболовецкие суда, но когда ему докладывали, что там ходят корабли военные — его это приводило просто в бешенство.

— Пусть границы еще не особо определены, — говорил он, — но я знаю, где им плавать можно или нельзя, а тем более военным, которые несут опасность берегам России. Я их быстро пришвартую на дне моря, или чтобы глаза мои их не видели в наших водах.

Многочисленные стычки на море с вражескими кораблями приводили к кровопролитным действиям, и он решил раз и навсегда навести в водах Балтики порядок, чтобы знали, кто сильней, и боялись в будущем плавать вблизи от государевых берегов. Медлить было нельзя, и он сделал решительный шаг, выведя свои боевые корабли, приказав любой ценой избавиться от назойливого соседа и поставить его на место. Петр не исключал, что могут произойти и вооруженные столкновения, поэтому вывел корабли в боевой готовности, снарядив их боеприпасами и питанием в полном соответствии. Кроме того он усилил гроты вдоль береговой линии, приказав вести огонь на поражение и любой ценой, вплоть до жизни, стоять на защите российской земли.

Государь стоял у самого берега в окружении многочисленных начальников, князей и графов, что прибыли вместе с ним.

— На тебя одна надежда, — взглянул Петр на командующего. — Бить так, чтобы щепки летели. Один предупредительный, остальные по цели. Не поймут — уничтожить! Если нас не будут бояться, то грош нам всем цена. Я их заставлю кланяться государю российскому.

Огромный корабль, первого ранга, оснащенный восьмьюдесятью пушками стоял метрах в пятидесяти от берега, и солдаты выстроились вдоль борта, на палубе, приветствуя государя. Дальше в море находилось еще около десятка судов, готовых к отплытию. Они ждали команду с берега.

Петр прищурил глаза, всматриваясь в своих защитников, которые стояли по стойке «смирно» и смотрели на своего государя.

— Ну, что, — пожал он руку своему военачальнику, — в добрый путь! Сделай так, чтобы наша слава разнеслась по всей округе. Возлагаю на тебя все полномочия, принадлежавшие мне. Вспомни, как вместе ходили в море, как били врага… Добавь еще к этому свои умение и ненависть да выплесни ее на этих мерзавцев!

Командующий шагнул в лодку, которая должна была довезти его до корабля, и отплыл, отдав честь государю.

Петр внимательно всматривался в солдат и матросов, что стояли на палубе, и вдруг раскрыл широко глаза.

— Мне показалось, или действительно это так? — обратился он к князю Гагарину. — Это не те ли трое молодых людей в цветных одеждах? Померещилось?

— Каких людей? — не понял князь.

— Каких, каких, тех, что черт знает откуда у нас появились. Где Зотов? — уже орал Петр.

— Я здесь, государь.

— Объясни мне, почему люди, которых я собираюсь отправить на учебу корабельному мастерству, уезжают воевать?

— Ты, государь, о ком говоришь?

— Ты посмотри на палубу. Да не туда, бери левее, видишь, трое молодых стоят? Кто велел отправлять?

Зотов протер глаза.

— Не вижу, — сказал он, напрягая зрение.

— Вот слепота куриная, — зарычал Петр и выхватил подзорную трубу из-за пояса, стал всматриваться.

— Ей-богу, не вижу, Петр Алексеевич.

Петр провел взглядом вдоль борта и действительно ничего подобного не обнаружил.

— Показалось, — облегченно вздохнул он. — Мне эти люди нужны позарез на земле, здесь. Я их ремеслу обучу, толковые они.

— А, это вы про тех, что нашили себе чудную одежу? — спросил князь Гагарин.

— Вот-вот, про них.

— Я, честно говоря, последние дни их и не видел нигде.

— Вот и плохо. Испарились, что ли?

— Да нет, государь, но мне не встречались.

Петр еще раз навел на корабль подзорную трубу, обшаривая палубу, пытаясь найти подтверждение своему видению.

Корабль стал медленно отходить, подняв якоря. Ветер дунул в его паруса, и берег стал заметно удаляться.

Жан сидел на корточках рядом с Ник и с надеждой смотрел на Павла.

— Далеко отплыли? — спросил Жан.

— Можете подниматься. Берег уже далеко, и государя не видно.

— А где Ин?

— Она на той стороне, — сказал Павел. — Как я увидел, что государь взял подзорную трубу, сразу понял, что это по вашу душу, и ее отправил на противоположную сторону.

— Хватился, значит, — догадался Жан. — Ничего, скоро вернемся и явимся к нему.

— За огурцом, — добавил Ник.

— Огурцы ни при чем.

— Узнаешь, когда он у тебя в заднице будет торчать.

— Мы же с победой вернемся, — улыбнулся Жан.

Подошла Ин.

— Ну, что, засветились? — с укором спросила она.

— На палубу попадали, от государя скрывались, — сказал Павел.

— А тебе можно было и помолчать. Вечно лезешь со своими разговорами, — заметил Ник.

— Ну, хватит вам, — остановила их Ин. — Смотрите, какая красота. Уже и берега почти не видно — один водный горизонт.

Подошел командир младшего чина, пожилой и бывалый моряк.

— Чего стоим, быстро по своим местам, — скомандовал он. — Наберут всякую мелочь, воспитывай их тут.

— Да пенсионеров еще, — добавил Жан.

Ему повезло, что старый моряк не понял значения слова «пенсионер», только нахмурил брови и рявкнул:

— К орудию быстро и не отходить ни на шаг, пока не будет команды, — приказал он. — Вы почему все вместе оказались, когда вас на разные корабли распределили? — спросил он.

— Они потом передумали, — ответил Жан, — и решили, что командующему с нами будет спокойнее.

Командир сделал такое удивленное лицо, что стоящий рядом Ник просто не выдержал и так громко рассмеялся, что даже матросы обратили на это внимание.

Жан занял свое место у большой пушки. Здесь было еще четыре моряка. Это была команда, с которой ему предстояло вести огонь по врагу. Рядом, у другого орудия, стоял Ник, а чуть дальше — Павел.

— Куда же таких молодых берут? — удивлялся один из команды.

— На войну, — ответил Жан.

— Куда смотрит государь? Он же велел молодых не брать на сражение. Вон еще такой же, — мужик указал на Ника.

— А дальше еще один стоит, — ответил Жан. — Ты мне говори, что делать, и вся твоя головная боль.

— Убьют же тебя, и мамка не узнает, где могилка твоя. У нас трупы за борт кидают, рыбам на съедение.

— Подавятся, — фыркнул Жан, и мужики рассмеялись.

— Твоими косточками — точно, — засмеялся другой. — Ядра заряжать можешь?

— Учили, знаю.

— Вот и посмотрим.

— Да поможем мы пареньку, что ты на мальца наехал, — вступился третий. — Ты держись только нас поближе и выполняй все команды.

Жан взглянул на горизонт, где небо соединялось с водной гладью.

— Полный штиль. Это не к добру, — заметил один из моряков.

— Что-то и не видно никого. Разбежались, наверное, — вздохнул Ник.

— Подожди, еще не вечер. Враг может появиться с любой стороны.

Появился командующий со своим заместителем, который хотел определить Жана на камбуз. Он обошел все орудия, проверил боеготовность.

— Через два часа быть всем внимательными, — скомандовал он. — Слушать команды командиров и выполнять все приказы!

— Так точно, господин начальник, — отрапортовал Жан.

Командующий удивленно взглянул на молодого человека.

— Еще моложе не было? — обратился он к своему заместителю.

— Я его на камбуз, а он, стервец, уже здесь, — стал оправдываться заместитель.

— Я не для того здесь, чтобы за всеми миски полоскать, — ответил Жан.

— Мыть, а не полоскать, — поправил командующий. — На корабле любая работа почетная, и никто ее не выбирает. Ты кем в этом расчете?

— Помощник заряжающего.

— Ну, смотри, дело ответственное, лично буду наблюдать.

Слева и справа шли еще несколько кораблей. Они то расходились на большие расстояния, то сходились, снова продолжая свой путь по морю.

Ин стояла на палубе и всматривалась вдаль. Ее, приняв за парня, тоже не особо жаловали, и требовали, с нее, как с мужчины. На нее и еще на несколько человек были возложены обязанности по медицинской части, в случае ранения кого-либо из личного состава.

Постепенно началась качка, и устоять на ногах, особенно таким новичкам, как они, было очень не просто. Жан схватился за борт и прижался к орудию. Холод чугуна пронзил его тело насквозь, не помогала даже одежда.

Уже к вечеру корабли стали дрейфовать, покачиваясь на больших волнах.

На потемневшем небе появилась еле заметная луна. Она скрывалась за облаками, потом снова появлялась и, кажется, совсем уже с другой стороны.

— Быть готовыми и занять свои места у орудий! — прозвучала команда.

Ник взглянул на горизонт и увидел около пяти чернеющих точек, которые стремительно приближались в их направлении.

— Шведы, — прошел шепот по палубе.

Корабли стали расходиться в разные стороны на большое расстояние друг от друга.

У Жана заколотилось сердце. Сразу куда-то пропала вся дрожь, и он взглянул на Ин, которая с такой же тревогой устремила свой взор вдаль.

— Шведы идут!

Корабли противника подошли довольно близко. Их теперь можно было хорошо видеть. Это были тоже большие суда, сделанные на высшем уровне.

— Пашка, ты их видел когда-нибудь? — крикнул Ник, пытаясь перекричать бушующие волны.

Павел мотал головой.

— Просто какие-то чудовища, — сказал Жан и вздрогнул от оглушительного удара ядра о воду.

Брызги разлетелись в разные стороны, окатив его водой.

— Что это? — растерянно спросил он.

— Что-что? Шведы тебе привет прислали.

— Давайте и мы пульнем, — предложил Жан.

— Я тебе пульну, — возразил матрос. — Команда будет, тогда и пальнем.

— Пока будет команда, я весь вымокну. Заряжать?

— Сиди ты молча, — заткнул его другой. — Еще настреляешься.

Командующий стоял на капитанском мостике и вглядывался в противника, который посылал ядра один за другим, но они не долетали. Он объяснил, как правильно развернуть корабль, и дал команду для подготовки.

Первое орудие, где был Павел, произвело такой оглушительный выстрел, что у Жана с Ником чуть не лопнули барабанные перепонки.

— Ни хрена себе, — еле вымолвил Жан, закрывая уши ладонями. — Наша пушка так же стрельнет?

— Смотри, — сказал матрос, и их пушка произвела следующий выстрел.

Жана качнуло в сторону. Он даже не заметил, как полетел снаряд и плюхнулся недалеко от корабля противника, подняв большой столб воды.

— Попали? — крикнул Жан.

— Недолет… Далеко стоим.

— Это предупреждающий, — сказал матрос. — Заряжай!

Жан принялся за свои обязанности.

— Если каждая пушка будет хотя бы по разу предупреждать, так и война кончится, — недовольно кричал он, потирая болевшие от выстрелов уши.

— На твою долю еще хватит, не боись!

Рядом рванула пушка, где был Ник.

В ушах звенело до боли, но Жан уже взял себя в руки. Он взглянул на суетившихся на палубе людей, которые четко выполняли свои обязанности, и не желал отставать от остальных.

— Давай ящик с порохом, — крикнул старший орудия, размахивая руками.

Жан изо всех сил тащил тяжелый ящик и бросил у самой пушки.

— Засыпай порох, не стой! — зазвучала команда.

Через мгновение вновь раздался оглушительный взрыв, и снаряд полетел в сторону противника.

— Что ты мажешь, дядя, дай я пальну! — закричал Жан. — Я в тире из десяти девять очков выбиваю.

Вымазанное лицо придавало ему больше уверенности, и он начинал себя считать полноправным воякой.

По борту палили орудия один за другим. Грохот заглушал крики солдат и матросов.

Жан так и не понял, к какой категории военных он относится, но считал — раз в море, значит уже моряк.

Солдатами укрепляли личный состав кораблей, которые должны были действовать в ближнем бою, стреляя по противнику из ружей и мушкетов, но в них надобности пока не было.

— Эх, сюда бы автомат или пулемет, — произнес Ник. — Всех сразу на дно пустить можно.

— Можно было бы и одним танком обойтись. Поставить на палубу и громить эти посудины легко и просто, — добавил Жан. — Одни щепки бы летели.

— Это что за хрень? — спросил Павел, закладывая очередной снаряд. — Такого оружия нет.

— Есть, — заверил Жан. — Есть еще и ракеты, которые всю Балтику одним выстрелом в воздух поднимут. Потом, при случае, расскажем, не отвлекайся. Мои вообще попасть никуда не могут, — пожаловался Жан. — Просто вредители какие-то, только снаряды зря тратят.

— Идет предупредительная стрельба, — пояснил Павел. — Снаряды все равно с такого расстояния не долетают до противника. Это вроде как предупреждение. — Мимо его уха со свистом пролетела пуля.

— Вот тебе и подготовка, — кричал Ник. — Хлопнут, как таракана, и в море.

Жан насторожился.

— Эй, мужики, из ружей стреляют, — предупредил Жан и взглянул на проходившего рядом командира. — Командир, из ружей палят, моему другу чуть в ухо не попали.

— Не болтай, занимайся своим делом, — ответил командир, всматриваясь вдаль на вражеские корабли. — Будет команда стрелять, так и начнем, а уши нечего тут растопыривать.

Ин можно было увидеть на разных сторонах палубы. Она и еще двое мужчин следили за личным составом и уже успели оказать помощь нескольким людям, которых обожгло вспышкой пороха.

— В конце концов, воевать будем или так просто постреляем? — возмущался Жан.

— Успеешь навоеваться, — успокоил его моряк. — Делай свое дело, и все тут.

Только сейчас Жан обнаружил, что испачкал основательно свой красный костюм, и еще больше разозлился. Он взглянул на Ника и заметил его черные от снарядов руки, грязное лицо и рваные на коленях штаны.

Подготовка к очередному залпу шла быстрым ходом. Командиры не успевали подавать команды.

Другие корабли тоже вели непрестанный огонь по противнику, но они были более маневренными и быстро продвигались вперед, навстречу противнику.

Неожиданно еще один снаряд упал рядом, за бортом, и корабль сильно качнуло. Он стал медленно разворачиваться, а когда выровнялся, стал набирать скорость и двигаться вперед.

Стрельба на некоторое время затихла с обеих сторон. Противник медленно и осторожно тоже стал продвигаться вперед.

— Сейчас начнется, — сказал один из моряков.

Уже были видны люди на палубах неприятельских судов. Они тоже суетились, готовясь к бою.

Ин подбежала к ребятам.

— Мальчишки, прошу вас, будьте очень осторожны, — она обратилась сразу ко всем троим. — Берегите себя. Поговаривают, что сейчас может быть бой, и страшный. Берегите себя, я вас умоляю. — Она отошла в сторону, взяла за плечо Павла. — Паша, мы должны еще на берегу встретиться. Ты меня понял? Я за Жана с Ником спокойна, они по-любому выживут, я беспокоюсь больше за тебя. Ты помнишь, что я тебя люблю? Вернемся на большую землю, я тебя в покое не оставлю.

Павел взглянул на нее, улыбнулся.

— Все будет хорошо, — сказал он. — Ты за меня не беспокойся.

— Я тебе верю, и помни, нас всех еще ждут там, на земле.

— Заряжай! — крикнул старший орудия, и Павел принялся за работу.

Ин отошла, закрыла руками уши. Выстрел был такой силы, что она зажмурила глаза и ее отбросило в сторону. Густой дым обволакивал большую чугунную пушку, а люди снова заряжали ее, готовясь к очередному залпу.

Корабли подходили уже довольно близко и могли поразить друг друга с расстояния, которое между ними было.

Глава 14

Ин стояла у мачты, поглядывая на вражеские корабли, которые рассредоточились вдоль фарватера и представляли собой угрозу российской эскадре. Начинало темнеть от черных дождевых туч, которые заволокли небо и грозили обильным проливным дождем.

Дул холодный, пронзительный ветер, покачивая корабли на волнах, готовых превратиться в огромные штормовые, идущие с севера.

Ин облокотилась на огромную мачту и закрыла глаза, представив себя дома, в уютной и теплой квартире.

Всегда, когда испытываешь какие-то неудобства, почему-то вспоминаются сладостные моменты жизни и тебя уносит совершенно в другой мир. Ин было куда возвратиться: она могла вспомнить свой дом и своего парня, с которым рассталась на столь долгое время.

Корабли качало в разные стороны, но они твердо стояли на спущенных якорях, не двигаясь с места. Вдоль всей линии замерли и остальные корабли, находившиеся вдалеке, будто ожидали ненастья с неба, а может оттуда, откуда шли тучи и где стояла вражеская эскадра.

Ник облокотился на орудие и задумчиво наблюдал за облаками.

Жан сидел на палубе, поджав под себя ноги, и напевал какую-то песенку.

Командующий стоял на капитанском мостике, который ни на минуту не покидал, с группой своих командиров, поглядывая в сторону противника, и что-то разъяснял своим подчиненным.

— Не нравится мне это затишье, — сказал командующий. — Из практики знаю — это не к добру.

Жан поднял голову, взглянул на Ника.

— Чего ты обнял эту железяку? — спросил он. — Согреть ее хочешь? Она и без того стреляет неплохо. Говорил же, что познакомиться тебе с кем-нибудь надо, к пушке бы не приставал.

— Сиди ты, певец народа, — огрызнулся Ник.

В его голосе звучали тревога и беспокойство. Он всматривался в облака и уже чувствовал, как на его лицо упало несколько капель дождя.

Ин спустилась к Павлу на палубу и с улыбкой спросила:

— А ты плавал вот так когда-нибудь?

— Вот так — никогда. Плавали по реке, рыбу ловили, а стрелять не приходилось.

— Ты хоть не высовывайся. Пуля — дура, не разбирает ничего.

— Не беспокойся, что со мной сделается? Вот вернемся, я тебя на свое любимое место поведу. Там такая красотища, березы кругом, цветы и река… Нет, нет, не Нева, а наша, маленькая. У нее даже названия нет. На берегу стоит наша деревня, и там живут хорошие люди. Там мои родители и братья. Отвезу, познакомлю… Тебе там понравится. — Он улыбнулся и огляделся по сторонам, не слышит ли кто их разговор.

Но всем было не до них. Большинство солдат и матросов отдыхали тут же, ожидая очередной команды.

— Поедешь со мной? — спросил Павел.

— Конечно. Я люблю отдыхать в деревне. Город так надоедает, что хочется просто тишины.

— У нас пока города еще нет, и я не представляю, как он может надоесть.

— Построите, будет город. Вы не такие разбалованные люди, как мы. Вы по-другому смотрите на жизнь. У нас все это намного проще, — Ин незаметно сжала его руку, взглянула на Ника. — У нас и знакомятся по-другому. Вот Жану всего шестнадцать, а он уже девушку вашу с ума свел.