Огненный шар Эсса Геннадий
Наконец корабль сдвинулся с места. Моряки стояли у своих орудий в ожидании нового приказа. С этой позиции стрелять было бесполезно: очень далеко, и снаряды не долетают.
Ник с тревогой устремил взор на корабли, которые уже вели бой. Клубы дыма заволокли весь горизонт, и становилось трудно различать, где свои, а где чужие.
Вдалеке, со стороны острова Котлин, появилось еще два корабля, которые быстро приближались к флагманскому. Взоры всех устремились теперь в их сторону.
— Это наши? — прошла молва среди моряков. — Государь послал подкрепление.
Действительно, два огромных корабля 80-пушечного ранга остановились по обе стороны флагманского, но паруса не опускали, готовясь в любую минуту по команде двинуться в бой. Это были огромные укрепленные корабли со свежими силами и множеством снарядов. Зловещие пушки торчали со всех сторон, и личный состав в любой момент готов был принять бой.
— Поднять якоря, — приказали командиры, и флагманский корабль качнулся на волнах. Набирая скорость под парусами, он двинулся вперед, в гущу боевых действий. Вновь прибывшие корабли заняли позицию слева и справа, отошли на значительное расстояние друг от друга и взяли курс на противника.
— Государь не хочет рисковать своими кораблями, — заметил Павел. — Поэтому прислал подкрепление. Теперь мы их отделаем до конца.
Корабли шли быстро, разрезая воду и нагоняя страх на шведов.
Корабли малых рангов стали расходиться в стороны, занимая фланги и обходя противника с разных сторон.
— Весь удар будет на нас, — заметил Ник. — Сейчас начнется!
Рассекая дым, они просто мчались вперед. Первый, оглушительный залп дал левый, потом правый корабли. Грохот был такой силы, что снова заложило уши и зазвенело в голове. Запах пороха, что висел в воздухе, просто одурманивал и резал глаза.
Ин стояла рядом с Павлом, наблюдая, как противник отчаянно отбивается. Некоторые его корабли начинали разворачиваться, занимая другие позиции, но получали с флангов очередные удары. Несколько кораблей просто повернули назад и, набирая скорость, уходили за горизонт. Но основная часть стояла, неподвижно ведя непрерывный огонь. Жан наводил орудие то на одно судно, то на другое и нервно ждал команды.
— Не пори горячку, — заметила его нервозность Ин. — Все делай только по команде.
Когда расстояние уменьшилось и снаряды могли поражать цели противника, флагманский стал разворачиваться, подставляя левый борт, где были готовые к бою орудия.
Команда «огонь», прозвучала неожиданно, даже Жан вздрогнул. Он облизнул потрескавшиеся от ветра губы и стал наводить орудие на цель.
С обеих сторон открыли огонь, и ему было трудно сосредоточиться. Он вцепился в орудие двумя руками, стараясь успокоиться, и крикнул:
— Пашка, пали!
Снаряд опустился прямо на палубу шведского корабля, сделав там огромную пробоину.
— По корме стреляй, — кричал командир.
Жан взглянул на него, пока Ник снова заряжал орудие, и сквозь зубы процедил:
— Пошел ты… Без тебя знаю. Пусть в панике помучаются.
Другие орудия уже повредили другой вражеский корабль. Он дал крен, и шведы стали отплывать на шлюпках в открытое море.
Снова заговорили пушки, но большой шведский корабль стоял как вкопанный, ведя ответный огонь.
— Жан, пальни по палубе, — кричал Павел.
— Я не попаду, глаза от дыма ничего не видят.
— Дай я, — подскочил Ник и схватился за орудие, стал наводить на цель.
Пушечный снаряд угодил прямо в носовую часть, сорвав закрепленный флаг неприятеля.
— Главное — обезглавить противника, — кричал уже радостный Ник. — Пашка, заряжай!
Ин помогала Павлу: спотыкалась, падала, но подтаскивала бочонки с порохом. Избив колени до крови, она не останавливалась, выбиваясь из последних сил.
Пока Жан протирал глаза, Ник произвел еще один выстрел и снес мачту.
— Кто мою кашу перевернул? — закричал Жан, поднимая пустой котелок.
— Кто-кто — шведы. Иди с ними разберись.
Рядом над головой просвистело несколько пуль.
— Вот утопленники, еще и стреляют, — сказал Жан. — Ин, у тебя готовы мушкеты?
— Готовы давно, но надо вести прицельный огонь, а здесь такая качка.
Корабль с левого борта вновь открыл пальбу по противнику. С правого фланга его поддерживал другой. Противник попал под перекрестный огонь, растерялся и стал поднимать якоря, чтобы сменить позицию.
— Я им за кашу отомщу, — злился Жан.
— Заряжай! — снова закричал Ник, но оглушительный удар в борт, чуть ниже их орудия, откинул его в сторону.
Ник отлетел и ударился головой о мачту, потерял сознание. Ин кинулась к нему.
Жан подбежал к пушке и сам стал ее наводить на противника.
— Зарядил? — спросил он Павла.
— Стреляй, готово!
Пущенный снаряд оборвал у противника якорь. Он рухнул в воду, и корабль закружил на месте.
— По командирскому мостику попадешь? — подбежал командир. — Надо их командование уничтожить.
— Да они уже все дома сидят. Там остались только их манекены, — сказал Жан. — А вообще-то попробую, может, кто и задержался. Заряжай, Пашка!
Ин привела в чувство Ника. Он открыл глаза и тихо спросил:
— Что это было?
— Тебя чуть не убило. Ты чудом спасся.
Он через силу улыбнулся, протянул руку, чтобы Ин помогла ему подняться.
— Кто там, у орудия? Ничего не вижу.
— Да Жан там, посиди немного, передохни. Он шведам за кашу свою мстит.
Ник опустил руку и облокотился на мачту. Она со страшно скрипела, и он поднял голову. Конца ее не было видно. Огромные приспущенные паруса и сотни канатов расходились в разные стороны.
«Да, с таким флотом надо держать только победы» — подумал Ник и на мгновение закрыл глаза, ощущая острую боль во всем теле.
Ин побежала к орудию. Корабль весь трясло от непрекращающейся канонады. Она добралась до Жана, который все еще наводил орудие на капитанскую рубку.
Снова просвистело несколько пуль, и Ин закричала, что было сил:
— Паша! — Ее голос, казалось, был громче пушечных выстрелов.
Жан повернул голову и увидел, что Пашка медленно опускается на колени, судорожно хватаясь руками за борт корабля.
— Паша, милый, — подхватила его Ин под руки. — Что с тобой?
Преодолевая боль, подбежал Ник и помог Ин опустить Павла на палубу.
— Что с ним? — кричал Жан.
— Убили его, убили, — в истерике кричала Ин, обнимая его за голову.
— Наводи орудие аккуратней, — приказал Жану стоявший рядом командир.
— Ну, теперь я не промахнусь, — в очередной раз разозлился Жан, утирая слезы с грязного лица. — Видно, не все домой еще ушли. Ловите, гады!
Снаряд разнес капитанский мостик вместе с рубкой в щепки.
Жан бросил орудие и, пригибаясь за бортом, подполз к Павлу.
— Куда? К орудию! — крикнул командир.
— Пока сам постреляй, видишь, мне некогда, — сказал Жан.
Пашка приоткрыл глаза, взглянул на склонившихся ребят. Его губы медленно шевелились.
— Пашечка, я здесь, — плакала Ин. — Не покидай нас.
Жан сжал руку Павла, Ник расстегнул пропитанную кровью рубашку.
— Я так хотел увидеть наш будущий город, — прошептал он. — Видно, не судьба. Бейте врага, отомстите за нас всех! — Он закрыл глаза, его сердце остановилось.
Ин упала на его грудь и громко заплакала.
— Ну, что, все? — подошел командир. — К орудию, ребята.
Бой продолжался до тех пор, пока не потопили этот чертов корабль, который вел сопротивление до последнего.
Жан от усталости просто рухнул на палубу.
— Я больше не могу, — шептал он. — Все, с меня хватит. Домой хочу, к папочке.
— А уже ничего и не надо. Врага больше нет, — сказал командир. — Идем все домой.
Ин не отходила от умершего Павла. Она обняла его за плечи и, обливая слезами, качала на руках.
— Это какое-то сумасшествие, — шептала она. — Такого же не бывает? Как же судьба несправедлива к людям…
— Бывает, — сказал подошедший командующий, — бывает, молодые люди. Это война. А вы молодцы! Государю доложу, он будет доволен.
— Теперь куда? — спросил Ник.
— Идем в Кронштадт, на базу, — сказал граф. — Там нас будет встречать сам государь. Тело в воду, — скомандовал он подошедшим морякам.
— Не дам, — схватила Павла Ин. — Не дам в воду. Он должен быть похоронен, как человек.
— Он должен быть похоронен, как моряк, — обернулся граф. — Здесь свои законы. Море — это наша жизнь и наша могила. Это закон! Мы только к завтрашнему вечеру прибудем на базу, поэтому подчиняйтесь законам нашего государства.
— Убери руки, — сказал Жан моряку. — Мы сами его похороним.
Они втроем подхватили Павла, отнесли на корму, где спускали в воду погибших, положили на палубе и обступили его со всех сторон.
— Прости нас, Пашка, — сказал дрожащим голосом Ник. — Ты совсем немного не дожил до победы. Прости нас. Мы тебя никогда не забудем.
— Если я когда-нибудь буду в этих местах, обязательно приеду на этот остров Котлин и опущу в балтийскую воду венок за тебя, Паша, за всех наших предков, что отвоевывали наши границы. Спи спокойно. — Ник присел к изголовью и поправил его растрепавшиеся от ветра волосы. — Жаль, что мы с тобой так некрасиво расстаемся.
Жан с Ником отошли в сторону, дав возможность Ин попрощаться с Павлом.
— Я тебя не забуду, — шептала она сквозь слезы. — Занесло же меня в эти времена. Как жаль, что я с тобой так мало была. Прости меня, милый! — Она наклонилась и поцеловала его в лоб.
Жан и Ник подняли тело Павла и поместили в специальный деревянный желоб, по которому спускают в море умерших.
Ин до последнего держала его за руку и разревелась еще больше, когда его рука постепенно покидала ее руку.
Они втроем стояли у кормы и смотрели, как его тело медленно уходит под воду.
Ник обнял Ин, прижал к себе.
— Все будет хорошо, — сказал он. — Успокойся и не плачь.
Жан встал рядом, с другой стороны, взял ее за руку.
— Мы все вместе, — сказал он. — И это уже здорово!
Глава 17
Гонимые ветром корабли взяли курс на остров Котлин, а затем в Кронштадт.
Жан стоял у орудия, и его волосы, слипшиеся от крови, блестели на солнце. Он смотрел вдаль, где за горизонтом была российская земля.
Ин уснула на коленях у Ника тут же, на палубе, где отдыхали моряки и солдаты.
Командующий обошел корабль, посматривая на своих подчиненных, и поднялся на капитанский мостик.
— Видел бы сейчас меня отец, — вздохнул Жан. — Он бы с ума сошел. Сказал бы, что вот опять в очередную историю влип.
— И часто у тебя так получается? — спросил Ник.
— Насчет историй? Да постоянно. Меня нельзя одного отпускать. Я вечно что-то да придумаю.
— Поэтому в поезде ты ехал не один.
— Где они, мои друзья-товарищи, дома, наверное, уже сидят, а отец слезами обливается, пока я тут вот воюю.
— И у меня тоже, наверное, переполох. В полицию заявили, розыск объявили, — задумчиво произнес Ник, подставляя лицо солнечным лучам.
— Тебя еще искать могут?
— А ты как думал?
— И мне домой захотелось. Подлечу свою голову и на дискотеку сорвусь, — мечтал Жан.
— А ты так иди. Скажешь, воевал за государя со шведами. Был ранен в бою. Глядишь, еще тебе царь и орден даст: будешь там хвастаться.
— Да зачем мне этот орден? Главное, что с вами познакомился и неплохо душу свою отвел.
— На уроке истории должно быть теперь у тебя только отлично. Всем расскажешь, что и как…
— Ты что, хочешь, чтобы меня сразу в психушку забрали? Кто же поверит? А орден не помешает, я согласен, — неожиданно сменил свое решение Жан. — Если не даст государь, сам себе куплю. Знаю за что. А у тебя будет домашний арест, Ин. Никуда не выпустят, — обратился Жан к девушке.
— Много ты знаешь. У меня родители нормальные.
— Отдохнула? — спросил Ник.
— Куда мы теперь?
— В Кронштадт плывем.
Ин уселась рядом с Ником и положила голову ему на плечо.
— Как мне жаль Пашку, — с сожалением сказала она. — Такой парень был, работящий, смелый…
Жан отвернулся и уставился на воду. Плечи его слегка подергивались — он плакал.
Ник подошел к нему, обнял за плечи.
— Ну, чего ты?
— Я так расслабляюсь, — прошептал Жан. — Умыться бы. Ин, ты устрой нам мытье на досуге.
— Может, тебе ванну? — засмеялся Ник.
— Хотя бы рожу умыть. С государем целоваться же придется.
— Размечтался, — ответила Ин. — Ты лучше скажи, где стрелять так научился?
— В лагере прошлым летом. По бутылкам камнями.
— Ну, серьезно.
— Потом в тир ходил — по куклам, но это было давно, в детстве.
— Ну, Жан…
— Да нигде я не учился, — признался Жан. — Просто когда вижу, что сам под прицелом, откуда-то меткость берется, даже не знаю.
— А ты молодец! — похвалил его Ник.
— Все вы, мальчики, молодцы. Ты, Ник, забыл, как мачту с флагом снес? — улыбнулась Ин.
— Я и сам не ожидал. Корабль качает во все стороны, трудно цель поймать.
— Но у тебя же получилось?
— Кажется, да.
— Командующий государю доложить собирался.
— Ох, и влетит же нам от него. Он хотел нас куда-то за границу отправить, чтобы обучить корабельному делу.
— Да он понимает, что мы люди здесь временные. Зачем на нас деньги тратить.
— Не знаю, но когда мы отходили от берега, у него лицо было в гневе, — сказал Ник.
— Подумаешь, выпорет несколько раз и отпустит, — Жан расстегнул свою красно-черную от грязи куртку и обнажил загорелую грудь. — Да, помыться бы сейчас.
— Я пойду узнаю, — сказала Ин и направилась прямо на капитанский мостик.
Ребята с любопытством наблюдали за командующим, который сначала вытаращил на нее глаза, потом стал размахивать руками. Затем он подозвал командира, что-то ему сказал и погрозил пальцем в сторону Ин.
— Ну, что, банька будет? — смеялся Жан.
— Сейчас будет. Вот придет командир. Всем нам устроит головомойку.
Действительно, через несколько минут подошел командир низшего ранга. Он оглядел молодых людей и строго сказал:
— Командующий разрешил помыться в капитанском душе, только потому, что вы иностранцы.
— Oh, yes, yes, — забормотал Жан. — I am sorry.
— Чего? Какое сори? — переспросил командир.
— Языки учи, деревня, — буркнул Жан. — Веди в командирскую душевую.
Душевая кабинка могла вместить только двух человек.
— Ин, иди ты, — сказал Ник. — Я с Жаном потом.
— А можно я с Ин, а ты потом? — улыбнулся Жан.
— Смотри, при качке не сломай чего-нибудь, — предупредил Ник. — Ин, иди, приводи себя в подарок.
Ребята уселись напротив душевой.
— Почему здесь находитесь? — спросил старший матрос, обнаружив молодых людей в неположенном месте.
— Видишь, очередь, — ответил Жан.
— Вы что, мыться собрались? На берегу мыться будете.
— Ну, щас. Командующий приказал, — возмутился Жан. — Государь с грязными целоваться не станет.
У матроса вытянулось лицо от удивления.
— Да, да, — подтвердил Ник. — С тобой он точно целоваться не будет. Посмотри на себя. А если хочешь, то чеши к графу, падай на колени и долбись башкой о палубу, может и тебе разрешит тоже помыться, тогда будешь за нами.
— Я и вижу, вы крепко долбились, — он засмеялся и взглянул на перебинтованную голову Жана.
— Ну, ступай, ступай, милок, сделай попытку, — сказал Жан.
— Где таких только набирают? — удивился моряк и ушел прочь.
— Слушай, снимай с меня эти бинты. Они мне уже надоели. Голову помыть как следует не смогу.
Через полчаса вышла Ин. Она успела не только помыться, но и постирать свою одежду. Теперь она выглядела очень даже неплохо.
— Там мыло есть? — спросил Жан.
— Мыло есть, шампуня нет.
— Жаль, но и так пойдет. Мы там вдвоем поместимся?
— Поместитесь, места много. Идите, а я пока под солнышком обсыхать буду.
Жан с Ником быстро разделись.
— Что это у тебя? — заметил Жан. — Вся поясница в шрамах.
— Об орудие обжегся, — сказал Ник.
— А этот синяк на плече?
— Это когда меня, видимо, на мачту отбросило тот раз. Ты голову бы не мочил, там шрам у тебя не затянулся, — предупредил Ник.
— Ерунда, пойду сейчас к фельдшеру, забинтует заново, — сказал Жан. — Я его уже знаю, свой человек.
На палубе под ветром Ин почти обсохла, когда появились ребята.
— Смотрите, как отстирались, — заметила она. — Иди к врачу, пусть голову тебе забинтует. Опять кровь выступает.
Вскоре вернулся Жан в новой чистой повязке на голове, хотя кровь кое-где и выступила.
— Папа меня не простит, — сказал Жан. — Не уберегся я.
— Простит, не беспокойся, — заверил Ник. — А что ты никогда мать свою не упоминаешь?
— Разошлись они давно, а я с отцом остался. Правда, он у меня учитель, иногда достает, но терпимо. А мать вышла за другого замуж и уехала за границу.
Ребята подошли к корме, где прощались с Павлом. Стояли долго, молча, опустив головы, пока их не окликнул командир.
— Вас командующий требует, — сказал он. — Немедля.
— Ты там воду в душе закрыл? — спохватился Ник.
— Закрыл, а что?
— А зачем же он тогда нас вызывает?
— Ну, не из-за воды — это точно. Ее здесь целое море.
В каюте сидел граф Николаев и курил трубку.
— Входите, — пригласил он.
Они встали у стола.
— Государь велел вас лично доставить в Кронштадт, — сказал командующий. — К нему в кабинет. Петр Алексеевич желает с вами встретиться.
— А что за провинности бывает? — спросил Жан.
— На кол посадят, и будешь вертеться, как флюгер, — сказал командующий. — Сегодня вечером будем на базе. Там нас встречает государь. Я лично должен вас представить ему. А сейчас идите в командирскую столовую и поешьте.
— Опять перловка? — спросил Жан. — Она мне в прошлый раз так и не досталась.
— Идите, идите и делайте, что говорят вам командиры.
В маленькой столовой их накормили далеко не солдатской кашей. Дали мясо, вино и еще каких-то заморских сладостей.
— Вот теперь бы поспать, — произнес Жан, поглаживая себя по животу.
Читать бесплатно другие книги:
