Огненный шар Эсса Геннадий
Долго шли молча, держась за руки. Подошли к Адмиралтейству, прошли к Зимнему дворцу.
Здесь еще толпились люди, обсуждая недавние события. Было много красноармейцев, солдат и матросов. Кругом были потухшие костры, и осенний ветер разбрасывал по площади пепел и множество различных листовок.
— Вот она, колонна, — произнесла Лиза, задирая голову вверх. — Здесь завтра нам суждено будет расстаться.
Ник остановился, поднял с земли затоптанную солдатскую шапку.
— Я ее заберу с собой, — сказал он и поднес к носу, вдохнул запах. — Революционная, самая настоящая. Думаю, ты ее уже не будешь в воздух кидать?
— Потная и грязная, — добавил Жан. — Та была намного симпатичнее.
— А ты вечно все испортишь. Она даже порохом пахнет. Я ее постираю, и будет у меня как реликвия.
— Ты, собиратель сувениров, лучше бы подумал о завтрашнем дне.
— Чему быть, того не миновать. Жаль, конечно, но есть надежда на новую встречу, и это уже радует.
— Тебе б «Аврору» прихватить, — не унимался Жан. — Да Керенского в придачу. Поставил бы его в угол в комнате, ну а крейсер где-нибудь за домом привязал, чтобы не уперли на металлолом. Я тебе уже, по-моему, что-то вроде этого предлагал.
— Болтун ты, — ответил Ник.
— А говорил — любишь.
— Вот за это тебя и люблю.
— Только давай целоваться не будем, — предупредил Жан. — У нас был один политик, целовался со всеми подряд в засос. Ох, как любил всех!
— И кто же это? — спросила Лиза. — Государь Петр Алексеевич тоже многих целовал, и ничего.
— Да? — Жан взглянул на Ника. — Иди-ка сюда, красавец. Я хоть и не политик и не государь, а чмокну тебя по-человечески, от всей души.
Лиза рассмеялась.
— Иди, иди, не бойся, — Жан потянул Ника за рукав, обнял за плечи и впился губами в его щеку.
— Люди смотрят, тоже мне выдумал, — стал отталкивать его Ник.
— Целуй меня тоже, иначе не отпущу. Пусть все видят.
Нику ничего не оставалось делать, как тоже поцеловать Жана.
— Вот прилип, — прошептал он.
— Насильно и мил будешь, — рассмеялся Жан.
— Теперь я вижу, что Жан тоже тебя любит, — сказала Лиза.
— Больше всего я люблю тебя, Лиза, — ответил Жан, но обнял Ин и подарил ей свой нежный поцелуй.
— На тебя что-то подействовало, — заметил Ник. — Надо его отсюда уводить, иначе он здесь всех перецелует. А что ж ты Лизу не целуешь?
Жан обнял ее за плечи.
— Это мое самое дорогое сокровище. — Жан взглянул ей в глаза. — Ты мне подаришь сегодня ночь? — уже тихо, на ухо, шепнул он.
Лиза загадочно улыбнулась.
— Ты так хочешь?
— А ты — нет?
— Вот глупенький, конечно.
Они миновали большую толпу народа на Дворцовой площади и вышли к Неве.
Где-то распевали песни под гармошку, свистели и просто выкрикивали отдельные фразы. Несколько женщин стояли у набережной, держа в руках плакаты и красные флаги.
— Что-то уж они запоздали, — сказала Лиза.
— Они еще долго их носить будут, чтобы не забыть, за что боролись, — сделал вывод Жан.
— Это невозможно забыть. — Ин с сочувствием посмотрела на измученные лица женщин. — Видно, хлебнули горя за свою жизнь.
— Точно. До сих пор остановиться не могут, — Жан бросил на них любопытный взгляд. — Опоздали. Революцию мы уже сделали.
— Тебя за такие речи большевики расстреляли бы, — сказал Ник. — Идемте к памятнику нашему общему знакомому.
— К Ленину? — удивился Жан. — Так он там, в Смольном сидит.
— К какому Ленину? К Петру Первому.
Через несколько минут они уже стояли перед огромной гранитной глыбой, на которой государь восседал на красавце коне.
— Лиза, вернешься, не говори Петру Алексеевичу, что видела, — предупредил Жан. — Ему это не понравится. Видишь, Екатерина ему воздвигла какую славу. Есть за что.
— Почему? Понравится. Пусть государь знает, что дело его увековечено.
Лиза не открывала глаз от монумента, вчитываясь в надпись.
— Как все меняется, — задумчиво произнесла она. — Я его недавно видела, еще молодого, а тут…
— Не похож?
— Почему? Он был всегда решительным, именно таким, как здесь. А вот интересно, Ленину поставят памятник? — спросила она.
— Конечно, и не один. Ленин — вождь мирового пролетариата. Он единственный из всех, кто додумался построить социализм в мире. Надо же такому быть, — стал объяснять Жан. — Были еще Маркс и Энгельс. Так те на пару сочинили «Капитал». Я лично вообще там ничего не понимаю. У меня отец что-то говорил про эту книгу. Такая мура, не для нормальных умов.
— Вникать надо было, — сказал Ник. — «Капитал» — это великий труд, которым руководствуются все пролетарии.
— Ну и сказал, — тут же возразил Жан. — Настоящие пролетарии даже читать толком не умеют. Посмотри на них…
— Это сейчас, а пройдет время, научатся.
— Понятное дело. — Жан не сводил глаз с монумента, потом отошел в сторону и взглянул на другой берег Невы. — Какой он городище отгрохал! Сейчас Петербург еще строится? — обратился он к Лизе.
— Строится. Он долго еще строиться будет. У государя столько всяких задумок, просто покоя народу не дает. Вы же все здесь живете и ничего не знаете?
— Почему? — возмутился Ник. — Я Питер знаю, как свои пальцы. Просто интересно все как-то получается. Живешь в этом городе, а все как в первый раз.
— Жан, а ты что скажешь? — Лиза взглянула на своего парня.
— А что мне говорить? Ник все правильно сказал. Я свой город тысячу раз обошел вдоль и поперек, а тут — будто никогда в нем и не был. Чудеса да и только! Но всегда поражаюсь уверенности и подвигу государя. Это просто невероятно, что он отстроил! Молодец он! Смотри, какой город получился. Красавчик просто!
— Если бы вы знали, что это стоит простым людям. Сколько их здесь полегло, — Лиза загрустила.
— В учебниках об этом мало что написано, — заметил Жан и задумался.
— Еще бы. Согнал со всей Росси сюда народ, никого не жалел и себя тоже. Он единственный такой царь. Остальные только и смотрят, где бы наковырять себе богатство. А этот жил в деревянной избе, вы знаете, да строил город и корабли.
— Лиза, ты что призадумалась? — спросил Жан.
— Что-то дом вспомнила, родителей, — ответила она.
— Скоро встретишься, а мы расстанемся. Я тебя прошу, поговори со своей тетушкой, пока она жива. Пусть еще нам такую встречу организует. Я согласен в любом времени снова встретиться, лишь бы быть только с тобой. Дай бог ей здоровья!
— Она еще всех нас переживет, — заметила Лиза. — Она бессмертна.
— А нам так нельзя? — спросил Ник.
— Не знаю, наверное, нет. Она бы мне давно об этом сказала.
— А я не хочу быть бессмертным, — признался Жан. — Не хочу ходить сушеной мумией. Надо жить своей жизнью и брать от нее все, что можно. Давайте вдоль берега погуляем да вернемся отдыхать.
Жан взял Лизу за руку и повел вперед. Сзади шли обнявшись Ин и Ник.
— Жаль, конечно, что так мало времени я был с тобой, — признался Жан. — Еще бы хоть немного… с недельку.
— Мечтатель ты, Жанчик, — сказала Лиза, обняв его за талию. — Что бы ни было, я чувствую — мы еще встретимся.
— Через год, через два?
— Я не знаю, но с тетушкой обязательно еще поговорю. Ты ей очень понравился — я это заметила. Она никогда ничего не скажет, но я ее знаю. Ты не можешь не нравиться… Ты такое чудо! — Лиза прижала Жана к себе. — У тебя там есть девчонка?
— Честно?
— Конечно.
— Была, поссорился. Я же как-то уже тебе говорил.
— А у тебя с ней что-нибудь было?
— Как у меня с тобой?
— Ну да.
— Нет. Я до сих пор удивляюсь, как у нас так все просто получается.
— Я и сама не знаю. Это вообще считается чем-то ужасным, а я переступила этот порог. Тебе же нельзя ни в чем отказать… Я себя чувствую с тобой совершенно свободной и могу себе позволить все что угодно.
— Ты молодец! Я сам с тобой потерял голову. Представляешь — мне тогда было всего шестнадцать, а тебе и того меньше…
Лиза покраснела.
— Ты чудо, раз меня тоже так называешь, — признался Жан. — Вот мы даем!
— Жалеешь?
— Нисколько. Это лучшее, что было до сих пор в моей жизни. Когда я вспоминаю прошлое — меня просто начинает трясти от возбуждения.
Жан обернулся назад.
— Может, повернем обратно, в сторону дома? — предложил он. — Уже скоро утро будет, и погода портится.
Они развернулись и двинулись в сторону Малой Морской улицы.
— Клавдия Петровна еще, наверное, спит? — спросил Жан.
— Я взяла ключи, — сказала Лиза и показала большой длинный ключ от дверей.
— Я даже чай пить не буду, — сказал Жан. — Я хочу сразу к тебе.
— Чай я буду, — засмеялась Лиза.
— А потом?
— Потом спать. Мне нельзя, у меня критические дни начались.
Жан обнял ее за плечи и поцеловал.
— Какая ты у меня хорошая, — произнес он, прижимая ее к себе.
— А я думала, ты расстроишься. Ну, правда, Жанчик, нельзя… Прости, пожалуйста. От меня это не зависит. Так получилось. Мы с тобой и так провели немало сладких ночей.
— Да я ничего. Что — не понимаю?
— Ну, хочешь, я сделаю так, чтобы ты расслабился. Тебе же тоже так нравится.
Жан снова поцеловал Лизу.
— Не забудь с теткой переговорить, — еще раз напомнил он.
— Обиделся?
— Нет, почему ты так решила? Делай со мной, что хочешь, — согласился он.
— Я бы тебя даже и не спрашивала. Ты же мой!
Глава 23
Они проснулись только к обеду.
— У тебя красные глаза, — заметила Лиза.
— Еще бы, — тут же согласился Жан. — Я только час назад уснул.
— А что так? — Лиза засмеялась.
— С тобой, пожалуй, уснешь.
— Ничего, скоро отдохнешь от меня.
— Не хочу без тебя отдыхать. Ты мне лучше скажи, когда Люсия нас еще куда-нибудь переместит, все повторится сначала?
— Дурачок ты, конечно. Главное, чтобы все получилось.
— Она сильный кактус.
— Болтаешь черт знает что. Поговорю с ней дома. Я же обещала.
Они разговаривали вполголоса, чтобы не разбудить Ин и Ника, который похрапывал тут же рядом.
— Смотри, как прижался, — сказал Жан и сунул руку под одеяло.
Ник открыл глаза.
— Ты что-то ищешь? — спросил он.
— Уже нашел. Надевай свои трусы, идем в город.
— Что, прямо сейчас? Ин еще спит.
— Ночью надо спать, а сейчас уже день на улице. Идем новую жизнь встречать, — улыбался Жан. — Посмотрим, что революция нам подарила своим свершением. Нам осталось совсем немного в семнадцатом году быть. Надо еще многое успеть. Ты же хочешь, чтобы Егор нас проводил?
— Ну.
— Баранки гну… Вставай и буди свою девчонку.
— Жан, отстань от него, — попросила Лиза. — Сам лучше оденься. Сидишь голый, бесстыдник.
— Да, я вот такой, — Жан встал в полный рост перед Лизой. — И мне не стыдно, представляешь?
— Ник на тебя смотрит.
— Да пусть хоть Ин, мне все равно. Мы друг друга тысячу раз видели.
— Мне за тебя уже стыдно, — покраснела Лиза.
Жан подошел к ней поближе и прижался животом к ее распущенным волосам.
— Одевайся, — она обняла его за талию и поцеловала в бедро. — Одевайся, я тебя прошу.
— Нет, ты скажи, я тебе нравлюсь? — не отставал Жан, прижимая ее к своему горячему телу.
— Нравишься, одевайся.
— Отстань ты от него, пусть голый походит. У него любовь вон как прет, — сказал Ник и поднялся с кровати.
— А вот еще один, — засмеялся Жан. — Извращенец!
Ник молча оделся и направился в гостиную.
— Я тебя люблю, — прошептал Жан и тоже стал одеваться.
Лиза, не отрывая глаз, следила за Жаном.
— Когда я тебя еще увижу, такого сумасшедшего? — тихо спросила она. — Я так не хочу с тобой расставаться.
— Уговаривай свою тетку и все будет нормально. Был бы я на ее месте — сделал бы эти встречи постоянными.
Лиза усмехнулась.
За столом, как обычно, пили чай.
Клавдия Петровна нарушила тишину и стала рассказывать про сон, который видела сегодня ночью:
— Лизонька, представляешь, привиделась моя прабабка, что умерла больше двух веков назад. Я же ее никогда не видела, а она, оказывается, так была похожа на меня. Потом видела своего деда. Мне было года два, когда он умер. Потом еще и еще родственников, о которых никогда и не слыхивала. Они мне рассказывали все то, что на самом деле со мной когда-то было. Странно как-то… Про Люсию Петровну говорили и предупреждали, что она как бы ведьма. Ерунда какая-то. Тебя какие-то женщины вспоминали, ждут обратно домой. Странный сон. Никогда мне не снился, а тут на тебе…
— Это всегда в возрасте бывает, — заметил Жан. — Моя бабушка часто вспоминала о своих родственниках, пока не умерла.
Ник толкнул Жана ногой, чтобы тот не болтал лишнего.
Клавдия Петровна выложила на стол пирожки, которые жарила с самого утра, и придвинула их к Жану.
— Когда я вас еще увижу? — спросила она. — Люсия сказала, что вы скоро уезжаете.
— Да, в двенадцать ночи, — ответил Ник.
— Я бы вас пошла проводить, да вот ноги что-то совсем разболелись.
— Не надо нас провожать. Мы сами доберемся, — ответил Жан. — Выйдем пораньше, и все будет хорошо.
— Ешь, милок, — улыбнулась Клавдия Петровна, и тут Жану показалось, что она чем-то очень похожа на Люсию. — И ты, сыночек, ешь, девочку свою угощай. Вы уедете, я печь пироги никому не буду. Сама я ем мало, и много мне не надо. Это для вас. Может, в дорогу возьмете?
— Спасибо, — поблагодарила Лиза. — Мы лучше с вами здесь посидим, чай попьем, и нам хватит. Спасибо вам за все.
— Смотрите сами. А ты, Лизонька, что думаешь дальше делать?
— И не знаю. Надо приехать домой, а там видно будет.
— А Жан к тебе едет?
Лиза взглянула на Жана.
— К сожалению, нет. Но мы обязательно встретимся.
— Ты хороший мальчик, и ты, Ник, тоже. Вы все хорошие. Вот смотрю я на вас, и мне так хочется вернуться в свою молодость…
— А Люсия не может? — тихо спросил Жан, обращаясь к Лизе.
— Ну, откуда мне знать? Наверное, нет.
— Интересно было бы себя в детстве посмотреть.
— Да ты и так, вроде, не взрослый, — Лиза положила свою ладонь на колено Жана и сжала его. — Вот если бы мы все остались такими и никогда не взрослели — было бы дело!
— Жизнь продолжается, — всплеснула руками Клавдия Петровна. — Никуда от этого не денешься. Сейчас пройдет эта революция, что-то новое будет. Я чувствую, опять кровь будет проливаться.
Жан взглянул на Ника, который хотел уже собраться с мыслями и сказать, что скоро будет гражданская война. Жан это увидел по его глазам и нахмурил брови.
— Не беспокойтесь, все будет хорошо, — заверила до сих пор хранившая молчание, Ин. — Вы о нас не беспокойтесь и простите нас за такое вторжение. Мы вам создали столько хлопот…
— Мне очень было приятно с вами быть, — Клавдия Петровна встала и подошла к Лизе, погладила ее по голове. — Вы такие замечательные детки. — Теперь она прижала к себе и Жана, затем Ника и Ин. — Я не хочу, чтобы вы оставались в такое смутное время в Петрограде. Здесь нищета и беспорядки. Я вот смотрю на вас и радуюсь, что вы уезжаете. Лучше приезжайте через несколько лет, когда все наладится.
— Хорошо, мы так и сделаем, — согласился Жан и, встав из-за стола, стал прохаживаться по комнате, потом отодвинул штору и выглянул в окно. — Все не успокоятся. Так и шастают с винтовками даже по дворам.
— Это закончится нескоро. Кто бы знал, когда этому будет конец? — вздохнула Клавдия Петровна.
Жан снова взглянул на Ника.
— Бог его знает, — задумчиво произнес Жан. — Время покажет. Ну, что, едоки и водохлебы, будем собираться. — Он подсел к хозяйке. — Спасибо вам за все, что вы для нас сделали, — сказал он. — Вы добрая женщина.
Клавдия Петровна довольно улыбнулась и прижала Жана к себе.
— Я думаю, что у тебя будет долгая и интересная жизнь, — сказала она. — Тут я недавно на картах кинула… Ты, Ник, должен когда-то уехать за границу. Это будет нескоро, но уедешь и неплохо устроишься. Там женишься и останешься навсегда. У Ин будет немного по-другому. Она останется в России и будет жить в большом городе. Ты будешь или артисткой, или как-то связана с искусством.
— Клавдия Петровна, лучше не надо, — прервала Лиза. — Так неинтересно будет жить.
— Ты, Лизочка, будешь счастливая. К тебе будут свататься многие мужчины, но ты всех будешь отвергать.
— Почему? — удивился Жан.
— Потому, что она любит тебя и будет всю жизнь только о тебе думать. У тебя, Жан, тоже жизнь будет счастливая. Ты женишься, но твое красноречие тебя будет всегда подводить. Ты уж очень все прямо говоришь и делаешь. Жизнь — такая штука, что в ней где-то надо схитрить, где-то промолчать… А ты этого не можешь делать. У тебя очень вспыльчивый характер.
— Откуда такие подробности? — спросил Ник.
— Я могу угадывать судьбы людей, — сказала Клавдия Петровна. — Это все так и будет, но не скоро.
Жан взглянул на Лизу.
— Это все из-за меня, — решил он. — Ты свою жизнь испортишь из-за меня. Мы с тобой не можем сойтись из-за разницы во времени. Нас разделяют почти три века…
— Ну и что? Зато как мы живем сейчас! Не каждый так сможет, — сказала Лиза, но глаза ее заметно загрустили. — Главное — что сейчас, а дальше будет видно.
— Вот какая у вас родственница, Клавдия Петровна, — заметила Ин. — Она ничего не боится. А жизнь каждый человек делает сам, и все может со временем измениться.
— Может быть, может, — согласилась старушка. — Это всего лишь карты и сны. А им веры нет порой никакой. Ты Жан, умеешь сводить с ума женщин. Лиза, ты нашла себе достойного молодого человека, и дай бог, чтобы все у вас получилось.
— Не получится, — сказал Жан. — Мы встречаемся время от времени и не можем находиться постоянно вместе. А нельзя сделать так, чтобы мы остались вместе навсегда?
Клавдия Петровна взглянула на Лизу, которая опустила голову: расстроилась от услышанного.
— Это не ко мне. Я здесь вам не помощница. Говорю только то, что во снах вижу.
— А мы встретимся когда-нибудь еще, в другом времени? — спросила Ин.
— Не могу сказать. Это мне не под силу.
— А Люсия Петровна может?
— Откуда мне знать.
— Может, — подняла голову Лиза. — Я все сделаю, чтобы мы встречались и встречались. Жанчик, я без тебя просто не могу.
— Любит она тебя, — заметила старушка.
— Я тоже ее люблю, — признался Жан. — Ник и Ин тоже любят друг друга, но у нас сложились неравные условия. Лиза живет там в восемнадцатом веке, а я в двадцать первом. Как нам быть?
Клавдия Петровна пожала плечами.
— Дорогие мои, тут я вам ничего не скажу. Ищите пути сами.
— Лиза, на тебя только надежда, — вздохнул Ник. — Ты знаешь, что должна делать. Я без тебя и без Жана не представляю свое существование. Для меня эти дни проходят, как вечность. Я каждым этим днем просто дорожу.
— Вот смотрю я на вас, хорошие вы, — сделала вывод Клавдия Петровна. — У вас еще вся жизнь впереди, а вы делаете из ничего проблемы. Закончится вот это безобразие, и снова приезжайте ко мне. Я вам всем буду рада.
Ник взглянул на Жана и встал.
— Ну, спасибо вам за все, — сказал он, подводя черту застолью. — Будем собираться. Вы не болейте и, поверьте мне, все скоро пройдет, хотя будет много еще сложностей. Спасибо, что приютили нас, бродяг, мы вас не забудем.
Читать бесплатно другие книги:
