Огненный шар Эсса Геннадий
— А город наш видели?
— Санкт-Петербург называется, — сказала она задумчиво. — Хороший город. Нашему государю такой там памятник стоит на гранитном камне, одно загляденье. Он это заслужил.
— Интересно бы взглянуть хоть одним глазком, — сказала Лиза и подсела рядом к тетушке.
— Даже не проси. Это исключено. А с вами, молодые люди, завтра, если будет хорошая гроза и дождь, я расстанусь.
— А они будут? — спросил Жан.
— По моим сведениям, будут. И будет это в двенадцать часов ночи. Поэтому вы все вместе должны заранее приготовиться и быть у причала.
— А как же я без него? Я не смогу, — снова заплакала Лиза и прижалась к тетушке.
— Сможешь. Ты все забудешь. Он тоже. Все забудут и вернутся к своей жизни как ни в чем не бывало.
Тетушка встала, погладила Лизу по головке и взглянула на Жана.
— Свел девчонку с ума, — снова повторила она. — Видишь, теперь мучается. — Она погрозила ему пальцем, потом подошла к нему и тоже погладила по голове.
— Завтра в двенадцать, не забудь.
— А можно еще вопрос, — набрался смелости Жан. — Как получилось так, что мы оказались невидимыми?
— Невидимыми? — улыбнулась тетушка. — Это чтобы вы могли постепенно адаптироваться во времени, в которое попали. Если б вы сразу появились, вас бы не поняли, а может, и убили. А так вы постепенно вжились в новое время и проявились, как ни в чем не бывало. Но это ерунда, не забудьте самое главное, — напомнила она. — Завтра в двенадцать ночи.
Тетушка вышла, тихо прикрыв за собой дверь.
Лиза и Жан были в таком состоянии, что не могли произнести ни слова после ее признаний.
— Ну, вот и все, кончается наша встреча в этой жизни, — наконец произнесла Лиза. Ее голос был полон отчаяния.
Жан встал.
— Уже поздно, провожай меня.
— Ты уходишь?
— Ухожу в двери и захожу в окно, как обычно.
Лиза улыбнулась.
Она проводила Жана, громко попрощалась, чтобы слышала матушка и помчалась в свою комнату открывать окно.
— Ты двери закрыла? — шепотом спросил Жан.
— Залазь, закрыла. — Лиза потушила две ярко горевшие свечи, оставив одну самую тусклую, протянула руки, чтобы помочь Жану, и он, стараясь ничего не свалить с подоконника, как однажды, проник через окно в комнату. Лиза задвинула шторы и кинулась снова Жану на шею.
— Жанчик, как я тебя ждала, — зашептала она, одаривая его поцелуями. — Голова болит?
— Ничего не чувствую, будто и вовсе никогда не болела.
— Мама умеет делать перевязки. Она тебе хорошей мазью обработала рану.
Он стал жадно целовать свою подружку, расстегивая ее платье.
— Я и сам ждал этой встречи, — шептал он, не отрывая своих губ от ее лица. — Ты меня здесь ждала, а я о тебе там мечтал.
— Что же ты голову свою подставлял?
— Было за что. Я этих врагов лупил, как коз драных.
— Слышали о вас тут. Государю докладывали постоянно. Он был очень довольный. Ты вино будешь?
— Нет. Я тебя хочу, красавица моя.
С Лизы упало платье, и она предстала перед ним во всей красе своей молодости.
— Можно я тебя сама раздену? — попросила она, покраснев, и, не дожидавшись ответа, стала снимать с Жана куртку. — Ты такой хороший, такой красивый. Я бы ради тебя куда угодно пошла, хоть в монастырь, хоть на виселицу.
— Что за вздор, — сказал Жан. — Тебе надо во всем слушаться государя и не гневить его. Он у вас великий человек.
Лиза прижалась к его груди, язычком поиграла в его ушке и сказала:
— Знаешь, иногда я государя даже ненавижу.
— Это почему?
— Кто дал ему право распоряжаться чужими судьбами? Почему он должен мне подставлять жениха, которого я не люблю?
— Лиза, ты опять начинаешь? Времена у вас такие, — стал объяснять Жан.
— Не хочу я жить в этих наших временах. Я хочу к тебе, туда, в будущее. Ты не представляешь, как бы я тебя там любила.
Он обнял Лизу, поцеловал в грудь. Ее нежные маленькие ручки скользнули вниз по его телу и замерли чуть ниже живота.
— Я попрошу свою тетку, я ее буду умолять, чтобы она меня отправила к тебе. Я тебя еще найду в этой жизни.
— Как бы я этого сам хотел! Но мне кажется, это не сбудется.
— Я ее буду просить, — настойчиво твердила Лиза, лаская тело Жана. — Я все сделаю, что в моих силах.
— Ты завтра пойдешь меня провожать?
— Пойду и буду плакать. Пойду с отцом, пусть он тоже видит, как я тебя люблю.
— Ну, успокойся, — сказал Жан, обнимая подружку. — Жизнь — коварная штука. Жизнь — это встречи и расставания. И с этим надо смириться.
— Не хочу я ни с чем соглашаться. Я хочу только тебя. Завтра вы встречаетесь с государем? Он хочет с вами поговорить? Мне отец об этом сказал. Ему интересно знать о будущем. — Она провела по повязке рукой: — Не болит?
— Нет.
— Расскажите ему все, что знаете. Он очень это любит.
— Все, что знаем, обязательно расскажем, — улыбнулся Жан и обнял Лизу. — Только я не хочу, чтобы ты меня провожала завтра со слезами на глазах. Это моя единственная к тебе просьба.
Глава 20
Хозяин дома, боярин при государе, имеющий определенный чин, суетился, стараясь угодить гостям. Он и его толстушка жена накрыли богатый стол, стараясь не осрамиться и выполнить все указания царя: обхаживали молодых людей с почестями.
Ник сидел за столом напротив Ин и поглядывал на дверь.
— Жана ждешь? — спросила она. — Он сегодня не придет, если только под утро.
— Я о другом. Главное, чтобы он ничего не забыл в порывах своих любовных страстей.
— Он не забудет. Он сам в этом заинтересован.
— А тетка? Вдруг ее нет?
— Вот это другой вопрос, — вздохнула Ин. — Если ее нет и она у себя там, в усадьбе — дело будет плохо. Неизвестно, сколько еще нам придется здесь находиться. Завтра в самый раз нам вернуться.
— А погода? Нам нужна именно гроза, дождь, чтобы появился этот огненный шар, — сказал Ник и обратился и хозяевам, которые хлопотали вокруг стола. — Вы не хотели бы нам составить компанию? Присаживайтесь, отобедаем вместе.
Хозяйская жена широко улыбнулась и сразу приняла приглашение. Она села рядом с Ником, стала ухаживать за ним, наливая вино и накладывая большие куски мяса.
— Вот грибочки, — сказала она. — Вот капусточка. Ешьте, пейте, господа.
— Какая завтра погода, не слышали? — обратился к хозяйке Ник.
— Погода портится, — вздохнула хозяйка. — Три дня подряд шли дожди и только сегодня немного прояснилось. На завтра опять обещают ненастье.
Ник довольно улыбнулся, взглянул на Ин.
— Лучше дождь, чем засуха, — сказал он.
— Да, но, милостивый государь, здесь засухи не бывает. А вот дожди идут часто.
— С громом, с молнией?
— Бывает и так. Тут на днях странное явление произошло — все на улицу выбежали посмотреть. Прогремел сильный гром, и молния осветила небо, а вдалеке появился какой-то огненный шар. Он так быстро приближался к земле, потом повис над причалом, как раз там, где сегодня государев баркас причалил. Повисел с минуту и просто лопнул, растворился в воздухе. Мы были в ужасе! Нечистая сила какая-то.
— Это природные явления, вроде шаровой молнии, — объяснила Ин.
— Ну что, выпьем за завтрашнюю удачную погоду, — предложил Ник.
— Вы все тут вино пьете? — спросила Ин.
— Все. Как же без вина? — сказал хозяин. — Это вино особое, чистое и полезное. Не самогон же пить. Все благородные люди его пьют.
Ин отпила немного. Действительно, такого вкусного вина ей пить еще не приходилось, если только у государя. Ник выпил все до дна и принялся за еду.
— Говорят, вы люди приезжие, — не успокаивалась хозяйка. — Нездешние. На вас и одежа совсем не как наша.
— Да, мы издалека, — ответил Ник. — Но мы из России.
— Во, какой у нас государь! — похвалился хозяин. — Люди отовсюду к нему едут.
— Да, государь — что надо, — подхватил Ник. — Никогда еще такого у власти не было.
— Это точно. Что там московские цари! Всю Россию промотали, в войнах погрязла, в крепостном праве.
— А вы против этого? — удивился Ник.
— Человек должен быть свободным, тогда и отдача от него будет другая.
— Но Петр Алексеевич — вы же не против него? — удивилась Ин.
— Да бог с тобой, молодой человек, как же мы без государя?! Он реформы разные устраивает, людям руки развязывает, но он считает, что у народа должен быть хозяин. Царь один и общий. А бояре или другие чины разных сословий — вот это костяк руководства народом. Народ — это толпа, куда поведешь, туда она и пойдет. Вот поэтому он у нас и строй такой. Хорошие времена!
— А у вас тоже крестьяне есть? — спросила Ин.
— А как же. У нас в имении пятьсот душ. Хозяйство ведут, работают. Народ надо направлять.
— Чудеса. У нас такого нет, — сказал Ник и почувствовал, что Ин толкает его ногой под столом. — У нас еще жестче… — спохватился Ник.
— Вот и правильно, — поддержал хозяин. — Народом надо управлять всегда. Вы кушайте, кушайте… Сейчас отдыхать пойдете. Жена вам уже постель расправила.
Ин с улыбкой взглянула на Ника.
— Спасибо вам, благородные хозяева, — сказал Ник. — Мы действительно сильно устали после похода на шведов. Отдохнуть бы не мешало.
— Вина вам туда принести?
— Нет, не надо, — отказалась Ин. — Мы и так хорошо посидели.
Они оставили хозяев довольными и пошли в приготовленную для отдыха комнату.
— Тебе еще спину помазать? — спросила Ин. — Она у тебя болит?
— Не знаю, посмотришь? Что-то уже ничего не чувствую.
Ин заулыбалась.
— Вот хитрец. Ты так и хочешь…
— Ну, может, еще разок помазать надо. У тебя же еще там что-то осталось.
Ник разделся и упал на кровать.
— Если мазать, так всего, раздевайся. Тоже мне больной нашелся.
— Ой, какая строгая врач… Как не раздеться.
Ник скинул с себя все нижнее белье.
— Ну, чего стоишь? Ложись, лечить буду.
Ник лег на широкую хозяйскую кровать, вытянул руки и замер.
— Чего смотришь, голого парня не видела, мажь давай, — пробурчал он, уткнувшись в подушку.
Ин провела вдоль спины рукой.
— А у тебя ничего не осталось. Все ожоги прошли, будто их и не было.
— Да ладно?
— Точно говорю. — Она провела рукой еще ниже, потом по стройным его ногам. — Абсолютно ничего нет, будто не было ничего и никогда.
— А я думаю, что у меня тело все чешется. — Ник поднял голову, взглянул на стену, где висит большое зеркало.
— Вот, вот, иди и посмотрись в него, сам убедись. Может, мазь какая-то особенная?
— Это не мазь — это мы особенные, — сказал Ник и поднялся, чтобы взглянуть на свою спину в зеркало.
— Ну как? Убедился? — Ин сидела на кровати и наблюдала за Ником, как он себя разглядывает. — Какие мы все разные, — сказала она задумчиво.
— В смысле, мальчики и девочки?
— Нет, не в этом. Я времена имела в виду. Эти люди стеснительные и какие-то закомплексованные. А наши — без проблем… Вот ты просто так встал передо мной голый и хоть бы что. А молодежь этого времени никогда бы себе этого не позволила.
— А что тут такого? — удивился Ник, поворачиваясь перед зеркалом. — У нас, сама знаешь, никто и ничем не удивит. Это все естественные дела.
Ин пожала плечами.
— Ты прав, — сказала она. — Но есть и у нас люди, которые могут к себе притягивать или отталкивать.
— И к какой категории я отношусь? — спросил Ник у Ин.
— Ты, естественно, к первой. Ты мне всегда нравился, но я не могла ничего тебе об этом сказать.
— Почему? — Ник подсел рядом. — Жан мешал?
— Жанчик — тоже мальчик-прелесть. Не знаю, почему не могла.
— Я знаю, — сказал Ник. — Ты влюбилась в Пашку.
— В Пашку? Не знаю почему, но что-то такое было, — согласилась Ин. — А ты — это другое дело.
— Ну, ты меня уже изучила?
Ин покраснела и встала.
— Я тебя и раньше видела и Жана тоже. Помнишь, тогда, когда в озере купались?
— Ты знаешь, я помню тот момент, но что-то немного подзабыл твое тело. Напомнишь?
— Вот, Ник, какой ты хитрый…
Ник встал, подошел к Ин, расстегнул ей кофту.
— Я думаю, у нас сегодня что-нибудь получится в этом нашем путешествии в триста лет назад.
— Давай попробуем, — улыбнулась Ин и, обняв Ника за шею, почувствовала, с какой силой забилось ее сердце.
— Ничего если мы с тобой сегодня немного согрешим? — шепнул Ник ей на ушко.
— Почему немножко? Ты на это не способен. Ты способен на большой грех, и давай его разделим пополам.
Измученный ласками обезумевшей Лизы, Жан только под утро немного вздремнул. Лиза так и не сомкнула глаз. После такой бурной ночи и мыслей о скором расставании она смотрела на лежавшее поверх одеяла юное тело, лаская его губами и своими нежными ладошками, думала, как бы еще хоть раз в жизни так близко побыть с полюбившимся ей человеком. Она смотрела на закрытые глаза Жана, водила пальчиком по его носику, губам, целовала его грудь, чувствуя вздрагивание его тела, и не знала, как ей быть дальше. Когда она касалась его гениталий, у нее внутри все переворачивалось и ей хотелось его еще и еще…
— Жан, — прошептала она. — Ты спишь?
Лиза погладила его по голове, неосторожно сдвинула бинтовую повязку, и она свалилась на подушку.
Жан приоткрыл глаза, и Лиза с удивлением заметила, что шрама на голове нет и голова в полном порядке.
— У тебя нет следов ранения, — радостно прошептала она и прижалась губами к его голове.
Жан ощупал голову руками, убедился, что все просто таинственно исчезло, прижал девушку к себе.
— Твоими молитвами, — зашептал Жан. — Представляешь, у меня голова теперь цела.
Лиза вновь погрузила парня в свои объятия.
— Ты такой горячий, — заметила она.
— Это ты меня вскипятила, — сказал Жан. — Хочешь еще помучить меня?
— Я все хочу. Самое главное, чтобы ты был только со мной.
— Но, Лизочка, ты же все понимаешь. Ты умная девочка.
— А ты глупый мальчик и не хочешь меня понять.
— Вот если ты попадешь туда, в будущее, я тебе покоя не дам ни на минуту.
— Ты мне и здесь его не дал. Зачем же только я тебя встретила? — Она стала целовать его грудь, живот, опускалась все ниже и ниже. — Какая же я дура, что позволила так себя довести. Все ты, Жан, виноват, — Лиза снова заплакала.
— Что вы за женщины? Откуда у вас столько слез-то берется?
— Ты уйдешь, а я буду тебя вспоминать. Всегда буду, где бы я ни была. Первая любовь, а тем более такие отношения, что случились у нас — никогда не забываются.
Жан взглянул в окно. Небо заволокли серые тучи, и капал летний дождь.
— Грозу ждешь? — спросила она. — Чтобы она унесла тебя от меня?
— Лизочка, ну что ты опять начинаешь? — сказал Жан. Он встал и начал собираться. — Ты помнишь, в двенадцать ночи на пристани…
— Помню, помню. Какой же ты противный.
— Мне надо идти. Сейчас твои проснутся.
Он оделся, встал у окна и посмотрел на сидящую в постели свою подружку. Вернулся к ней, поцеловал в горячие губы и спрыгнул с окна.
Лиза закрыла лицо руками и громко расплакалась.
В прихожей хозяйского дома Жан наткнулся на деревянную длинную лавку и чуть не упал.
Хозяин приоткрыл дверь из комнаты, высунул голову и тихо сказал:
— Твои парни еще спят, проходи вон в ту комнату, там они.
Жан кивнул головой, немного постоял и приоткрыл скрипучую дверь.
Ник поднял голову.
— Наконец появился. — Он встал, закутался простыней и подошел к Жану. — Ты что нам не сообщил, встретился ли с этой рыжей теткой?
— Все нормально. В двенадцать ночи будут гром и молния. Нам всем надо быть на пристани. Она сказала, если все будет так, то мы исчезнем.
— Это точно?
— По ее словам, да.
— Она тебе что-нибудь сказала о нашем появлении здесь?
Жан вкратце пересказал их разговор.
— А где твоя повязка с головы? — заметил Ник.
— У меня, оказывается, все прошло и следа не осталось.
— Ты знаешь, у меня тоже. Ин хотела мазью помазать, а там ничего и нет.
— Значит, процесс пошел, — обрадовался Жан. — А вы тут времени даром не теряли, — он взглянул на приоткрытое голое тело Ин.
— Как и ты. Давай ложись с краю. Еще поспим.
— Тоже раздеваться?
— Вот ты фантазер. Ложись так, поверх одеяла. Еще немного поспим. К обеду — помнишь — к государю надо, а там дальше видно будет, чем займемся.
Жан лег с краю на кровати и тут же уснул.
Проснулись они около часу дня. Хозяин со своей женой стали накрывать на стол и угощать дорогих гостей.
— Скоро за вами государь посыльного пришлет, — сказала хозяйка. — Утром один уже приходил, справлялся о вас. Мы сказали, что спите.
— Петр Алексеевич разгневается, — сказала Ин.
— Нет. Он к вам имеет снисхождение, сказал, как встанете, сообщить. Наш человек уже пошел его предупредить, что вы готовы к встрече. Так что не торопитесь, за вами придут.
Действительно минут через тридцать в двери постучали и вошли два рослых молодых красавца в богатых одеждах.
— Гости уже собрались, — сообщил хозяин и стал провожать ребят. — Ну, с Богом, — сказал он. — Всего вам хорошего! — Он перекрестил их вслед и, обняв свою толстушку жену, смотрел, как увозит их царский экипаж.
— Странные люди, — сказала жена, махая рукой им вслед.
— Да поймешь ли сейчас эту молодежь?
— Нет, они какие-то другие. Наши попроще будут.
— Они что, не наши? И говорят по-русски, и обычаи наши соблюдают. Старший даже перекрестился перед поездкой, — возразил хозяин.
— Чувствует моя душа, что они не нашего рода-племени. У них манеры другие. Ты заметил, как первые двое смотрели друг на друга, когда мы сидели за столом? У них взгляды какие-то влюбленные. Вроде оба мальчика, а что-то в них не то. А имена какие? Ник да Ин, — не успокаивалась жена. — А этот третий, пришел только под утро? Как его там, Жаном, что ли величать? Откуда такие имена?
— Да имена это такие у них, — заверил хозяин и повел жену в дом.
— Странные имена — вот я и говорю, что не наши.
— Государь разберется, он не дурак, — успокоил хозяин.
— Так он сам их нам на постой и прислал. Значит, знает о них что-то.
— Угомонись и займись делом, — стал нервничать муж. — Нужны они тебе?
— Интересные люди.
— Ты их видела?
— Видела.
— Вот и ломай голову про себя. Меня не надо грузить. У меня и так дел сегодня по горло.
Посланники государя, что ехали в экипаже с ребятами, сидели, молча переглядываясь друг с другом. Они внимательно следили за своими гостями, которых ждал государь, и не смели проронить ни слова.
Жану надоело это молчание, и он первым нарушил тишину вопросом:
Читать бесплатно другие книги:
