Новая версия Ковальчук Сергей

Глава четвертая

Экономический шпионаж существует давным-давно. Зачем выдумывать велосипед, тратя на разработку собственных новых технологий годы и вкладывая миллиарды долларов?

Новейшие секреты, которыми кто-то обладает, можно просто украсть, имея в соответствующей структуре своего агента, или купить нужного высокопоставленного инженера или топ-менеджера той или иной корпорации и использовать его для доставки к собственному столу самых свежих и вкусных секретных инновационных продуктов.

Существует такой шпионаж давненько, а вот заниматься им спецслужбы России, как, впрочем, и многих других стран, стали относительно недавно. А чего мы хотели? Времена идеологической войны остались позади. Это раньше борьба КГБ против ЦРУ ассоциировалась у советских граждан с борьбой против хищнических устремлений мирового империализма, а у американцев против коммунистической чумы. Увы, времена разведчика Абеля, шпиона Филби и даже супермена Бонда безвозвратно ушли. В новое время руководители государств, как никто лучше, стали понимать, что мощь государства — это, прежде всего, его экономическая мощь.

А чем богата Россия? Правильно, полезными ископаемыми и, прежде всего, нефтью и газом. Нефть — кровь мировой экономики, а российской и подавно. Ни для кого не секрет, что от мировой цены на нефть прямо зависит самочувствие российской экономики. Именно поэтому в декабре 1996 года на Совете безопасности Президент поставил задачу Службе внешней разведки и ФСБ помочь отечественным нефтяным компаниям в их экспансии на мировой рынок нефтепродуктов.

Через две недели после декабрьского заседания Совета безопасности, посвященного нефтянке, в канун Нового года, состоялась совместная коллегия ФСБ и СВР, куда были приглашены владельцы всех крупнейших нефтегазовых корпораций России, — нефтяные олигархи. Присутствовал на ней и начальник Управления специальных операций ФСБ, генерал-майор Артем Игнатьевич Зайцев.

Это был худощавый мужчина невысокого роста с мелкими чертами лица и тонкими губами. Этим летом ему исполнилось шестьдесят лет. Одет он был в обычный костюм-двойку серого цвета. Несмотря на довольно преклонный возраст, его голову украшали красиво уложенные черные смоляные волосы без какого-либо намека на лысину или седину.

Эта коллегия была событием поистине историческим. Еще бы, в первый раз за одним столом на официальном мероприятии собрались высшие иерархи спецслужб и капитаны отечественной экономики для того, чтобы обсудить вопросы взаимодействия в области промышленного шпионажа.

Нет, конечно, этот термин на заседании не звучал, но речь шла именно о нем. Выступали в основном представители бизнеса, а Артем Игнатьевич помечал в тетради интересующие его моменты.

Если говорить кратко, ситуация в нефтегазовой отрасли складывалась такая. На мировом рынке господствовали транснациональные корпорации, а также национальные компании некоторых нефтедобывающих стран. Эти компании и корпорации, по сравнению с российскими, обладали большей конкурентоспособностью за счет своих колоссальных денежных ресурсов и вертикальной интеграции. Кроме того, нефтедобыча и нефтехимия стали постепенно переходить в разряд высокотехнологичных отраслей. Молодой отечественный капитал остро нуждался в новых исследованиях и технологиях, которых у него не было.

Российские компании первого ряда, такие как Газпром, ТНК, Славнефть, ЮКОС и Лукойл, были достаточно крупными. Однако они не имели грамотно и четко выстроенной системы управления и организации производства, что не позволяло снижать административные, управленческие и производственные расходы, а, следовательно, на равных конкурировать с западными монстрами нефтедобычи и нефтепереработки.

Эти секреты и предстояло выведать спецслужбам.

После заседания, когда Зайцев, покинув здание штаб-квартиры СВР, уже собирался сесть в служебную «Волгу», его окликнули: — Артем Игнатьевич, товарищ генерал, здравия желаю!

Он оглянулся и его удивлению не было предела. Вот уж кого, а Юрку Карманова увидеть здесь он не ожидал.

Полковник КГБ в отставке Юрий Алексеевич Карманов был его бывшим подчиненным. До девяностого года он был заместителем начальника седьмого отдела Управления «Запад» Первого главного управления КГБ СССР. Сам же Артем Игнатьевич являлся начальником этого отдела. Знакомы они были лет двадцать, и за это время, как говорится, вместе прошли огонь, воду и медные трубы. После увольнения Юры началась свистопляска в стране и ее органах, и Карманов выпал из его поля зрения. Ребята говорили, что тот устроился в службу безопасности какой-то нефтяной компании. Вот и все, что Зайцев о нем знал.

— Привет, дорогой, — радостно ответил генерал, пожав Карманову руку, но до объятий дело не дошло, обстановка не располагала, — ты здесь какими судьбами?

— Артем Игнатьевич, не подкинешь меня до дому, тут недалеко по дороге, а то я сегодня без машины? — Зайцев все понял с полуслова. У Карманова был к нему разговор.

В машине Юрий Алексеевич попросил его притормозить где-нибудь по дороге. С ним хотел пообщаться один человек. Говорить свободно он не мог, мешал водитель генеральской машины.

— Санек, — обратился генерал к водителю, — ты, наверное, пока меня ждал, проголодался? Тормозни-ка вон около той кафешки, сходи, покушай, мне тут надо с человеком парой слов перекинуться.

После ухода водителя к ним в машину на заднее сиденье подсел невысокий лысоватый мужчина лет сорока, одетый в дорогую дубленку, в котором Зайцев узнал одного из участников сегодняшней коллегии, миллиардера Акифьева. Алексей Антонович Акифьев был крупнейшим совладельцем финансово-промышленной группы «Бета-групп» и одним из самых обласканных властью бизнес-деятелей.

— Здравствуйте, Артем Игнатьевич! — Глядя на миллиардера, можно было подумать, что это самый лучший день в его жизни, так он был рад возможности пообщаться с Зайцевым.

— Добрый день, — сухо поприветствовал его генерал, — чем вызвано Ваше внимание к моей скромной персоне?

— Ну, не скромничайте, Артем Игнатьевич, если бы Ваша персона была столь скромна, поверьте, я бы здесь сейчас не сидел и с Вами не разговаривал. У меня есть к Вам разговор, может быть, перейдем в мою машину, там более просторно и удобно? — В этот момент, при желании, на лице бизнесмена можно было прочитать некое подобие виновато-подобострастной улыбки, которую он, вероятнее всего, дарил очень редко и очень узкому кругу сильных мира сего, но уже в следующую секунду его лицо приняло выражение так привычной ему легкой надменности.

— Не стоит, я привык вести разговор в своей машине. — Еще бы, в служебных автомобилях начальников управлений ФСБ работала «антипрослушка». Машина Зайцева исключением не являлась.

— Хорошо, перейду к делу. На сегодняшнем заседании речь шла о конкурентоспособности наших компаний в сравнении с внешними.

Можно сказать, что бизнес и государство договорились о сотрудничестве в целом. Однако моей группе и лично мне было бы интересно, если бы секреты, которые сможет добыть ваше ведомство, скажем так — раньше других стали бы моим достоянием. Я понятно выражаюсь?

— Более чем, — Артем Игнатьевич напрягся. Неужели этот хлыщ хочет его купить?

Однако Акифьев оказался умнее, чем он предполагал. Он не стал, как тупой «барыга», напрямую предлагать ему деньги за свою вербовку.

— Уважаемый Артем Игнатьевич, вы уж не поймите меня превратно, мол, купить меня хочет. Я в отличие от большинства людей в этой стране, прекрасно знаю, что уж кто-кто, а ФСБ является самостоятельным игроком, как на политическом, так и на экономическом поле. Поэтому попробую выразиться максимально корректно: мне нужен человек, который будет представлять мою бизнес-империю в некоторых вопросах.

— Предлагаете мне стать Вашей «крышей»? — без обиняков спросил Зайцев.

Заглянув в его глаза, Акифьев заерзал на сидении.

— Можно сказать и так. — Он был отличным переговорщиком и умел строить беседу, подбирая каждое слово. Этот фээсбэшный генерал был ему очень нужен, и он боялся, что разговор не получится. Он хотел, чтобы Зайцев не просто заинтересовался в сотрудничестве на основе материального интереса, типа: я тебе отстегиваю, а ты мне сливаешь информацию, но и дать ему понять, что хотят работать с ним и только с ним. Это потом можно будет подсобирать на генерала компромат, и держать его на коротком поводке, а пока приходилось быть дипломатом.

— И на каких же условиях Вы хотите со мной сотрудничать?

— Да практически на любых, естественно, в рамках разумного.

— Тогда так, — решился Артем Игнатьевич, — Вы ежемесячно, независимо ни от чего, платите мне миллион долларов. Любая мало-мальски интересная информация, которую я добуду, будет оплачиваться отдельно. И поверьте, я имею представление, сколько стоит такая информация. Расчеты и переговоры ведем через Карманова. В случае, не терпящем отлагательства, можете, опять же, лично, связаться со мною вот по этому номеру. Вы согласны?

— А у меня есть выбор? — усмехнулся олигарх.

— Думаю, что нет. Первую зарплату и сведения, что Вас интересует в первую очередь, передадите мне в эту субботу.

— Юрий Алексеевич, — обратился он к Карманову, — ты еще помнишь, где я обитаю по выходным?

— Конечно, помню!

— Ну и отлично. Приезжай ко мне часика в четыре, отдохнем, косточки попарим.

— Хорошо, Артем Игнатьевич, договорились!

— Хорошо то, что хорошо кончается, — буркнул Зайцев, — ну, если все, то вынужден откланяться, работы выше крыши.

Артем Игнатьевич ввязался в авантюру. По сути, он стал слугой олигарха и не важно, что их «сотрудничество» в угоду его самолюбию и тщеславию было облечено в красивую обертку. И он, и его новый хозяин это отлично понимали. А что поделаешь — таковы сегодня правила игры. Кто он такой? С одной стороны, он руководитель одного из самых могущественных подразделений службы безопасности страны, генерал, наделенный весьма внушительными полномочиями. С другой, — старый кэгэбэшный динозавр, которому не сегодня-завтра на пенсию. На его должность облизываются многие из молодых да ранних. И как ни печально, решающую роль в его возможной скорой отставке могли сыграть деньги. За эти последние пять лет после развала Союза губительный дух разложенчества, упадничества и коррупции проник не только во властные структуры государства, но и в его родное ведомство, где даже на должности такого уровня стали назначать за деньги. А денег у него не было. Пока не было, но теперь они у него появятся. Рано еще этим соплякам дедушку списывать со счетов, как говорится, еще повоюем. Тем более открываются такие перспективы!

Позавчера, в субботу, после встречи с Кармановым на даче, он заперся от жены, дочери и двух внучек в своем кабинете и открыл спортивную сумку, которую привез с собой Юрий Алексеевич. Столько денег он не зарабатывал никогда, хотя чужих, изъятых на оперативных мероприятиях, приходилось видеть и в гораздо больших количествах.

Деньги обладают особой магической силой, об этом Артем Игнатьевич знал. Пересчитав пачки стодолларовых купюр, он взял в руки одну из них, распечатал и стал их раскладывать на столе. Шершавые плотные купюры было приятно держать. Генерал вспомнил, как недавно где-то прочитал о том, что деньги — это абсолютно самостоятельная сила. Они либо подчиняют себе своего владельца, и тогда он становится их рабом, или же, что бывает гораздо реже, подчиняются своему хозяину сами. Это бывает в тех редких случаях, когда корысть не затмевает разум человека. Тогда деньги начинают служить ему, а не он им.

Что ж, старт дан, для него начинается совершенно новая, неведомая доселе жизнь. Не будь Зайцев авантюристом, он никогда бы не занял свою нынешнюю должность и не стал бы генералом ФСБ.

В том, что он выполнит поставленную задачу, сомнений не было. Смущало лишь одно: его ведомство было лишено полномочий вести разведку вне территории страны. Этим занималась Служба внешней разведки.

Для того, чтобы получать секретные сведения, хранящиеся в западных нефтяных корпорациях за семью печатями, необходимо завербовать конкретного человека, имеющего к ним доступ. Но сначала надо найти такого человека. Что же делать, если ты не располагаешь для этого ни полномочиями, ни кадровыми разведчиками?

В октябре 1996 года, когда в российском сегменте сети Интернет было зарегистрировано всего лишь несколько десятков сайтов, оценив потенциальные возможности этого ресурса в будущем, руководством ФСБ было принято решение о создании в недрах возглавляемого им Управления отдела, в функции которого входили ведение разведки и контрразведки в киберпространстве. Сняв трубку аппарата внутренней связи и нажав кнопку, Артем Игнатьевич попросил зайти к нему начальника этого отдела. Через минуту в дверь его кабинета постучали.

— Артем Игнатьевич, разрешите? — В кабинет вошел невысокий худощавый мужчина лет двадцати пяти, одетый в обычные джинсы и свитер. Несмотря на молодость, он был одним из самых перспективных руководителей в системе.

— Давай, Паша, заходи, присаживайся! — Зайцев внимательно посмотрел на собеседника. Павлу Павловичу Подкопаеву было всего двадцать пять. Старший лейтенант, коренной москвич, не женат. Потомственный работник органов в третьем колене. Всего лишь три года назад Паша окончил Институт криптографии, связи и информатики Академии ФСК, а уже возглавлял отдел в центральном аппарате службы. Дикорастущий, блатной? И это тоже, но все-таки решающую роль в его назначении сыграло не это, а его компьютерный гений. После окончания ВУЗа Подкопаев был направлен по распределению в «Мухосранск», находящийся за полярным кругом, где начал службу в качестве особиста в одной из воинских частей Северного флота. Пока его сослуживцы пили водку, драли баб и смотрели видеофильмы, «ботан» Подкопаев день и ночь возился с программным обеспечением на диковинном «Пентиуме», который купил за баснословные деньги. В июле 1995 года в его часть приехала проверка из Управления военной контрразведки флота. По доносу одного из сослуживцев члены комиссии узнали, что «Пентиум» Подкопаева не только не зарегистрирован и не поставлен на спецучет, но и содержит секретные сведения, которые лейтенант, не имея на то права, якобы тайно поместил в него на хранение. Сотрудник технического отдела контрразведки установил на компьютер Подкопаева специально разработанную в недрах ФСК поисковую систему «Крот», которая не только искала секретные сведения, но и могла их восстановить на компьютере даже после уничтожения. В систему были введены поисковые слова «совершенно секретно», после чего «Крот» обнаружил один файл, содержавший эти слова. Но каково же было удивление членов комиссии, когда открыв этот файл, они прочитали: «Совершенно секретно! Проверяющий, пошел ты на хрен! Привет Кроту от Антикрота!» Замять скандал не удалось. Подкопаева даже хотели уволить из органов по дискредитирующему основанию, но о его проделках узнало руководство службы. Таланты нужны везде, такого специалиста на гражданке оторвали бы с руками и ногами. Еще бы, одному, не имея доступа к специальному оборудованию, за несколько месяцев в свободное от работы время создать программу, которая была на голову выше созданной лучшими мозгами ФСК! Павла вызвали на Лубянку, но вместо позорного увольнения после собеседования с заместителем директора и генералом Зайцевым предложили создать и возглавить новый отдел в структуре Управления «К». Отдел — это слишком громко сказано. Помимо Паши, туда пока что входило двое таких же, как и он сам, молодых лоботрясов-компьютерщиков. Отдел находился в стадии становления.

— Павел, ты, наверное, в курсе, что в четверг была коллегия, на которой нам была поставлена задача: помочь отечественному бизнесу в его борьбе за лидерство в области нефтедобычи и нефтепереработки?

— Да, известно, — внимательно посмотрел на него Подкопаев.

— Тебе нужно через Интернет получить максимально подробную информацию о всех высших руководителях транснациональных нефтяных компаний Европы и об их окружении. Вернее, я бы сказал даже так: всех мировых компаний, чьи штаб-квартиры и подразделения находятся в Европе. В первую очередь обрати внимание на те, чьи подразделения находятся у нас в России, в странах СНГ и Восточной Европы. Ищи не только самый высший слой, но и рангом пониже, но тех, кто может иметь доступ к интересующим нас сведениям. Стенограмму коллегии возьми у моего секретаря. И еще — самым лучшим вариантом будет, если ты найдешь такого человека среди наших бывших соотечественников. Срок исполнения — неделя!

— Товарищ генерал, я понял, найдем. Хотя не знаю, хватит ли нам недели.

— А ты уж, пожалуйста, уложись в этот срок! Порадуешь меня — получишь благодарность! И еще, — взгляд генерала, казалось, сканировал его насквозь, — Пашенька, скажи-ка мне как на духу, ты со мной или как?

Подкопаев сглотнул подступивший к горлу ком. — В смысле? Конечно, я с Вами!

— Ты не понял, я не об этом. Ты уже большой мальчик и кое-что в наших закулисных играх должен понимать. У меня, как и у всех руководителей моего уровня, есть своя команда. В данный момент одно место в моей команде вакантно. Ты понимаешь, о чем я?

— Артем Игнатьевич, Вы правильно сказали, что я уже давно не мальчик, я все понимаю.

— Так вот. Некоторые люди в нашем ведомстве почему-то решили, что мой аппаратный ресурс исчерпан, и метят на мое место. Я хочу знать, могу ли я на тебя положиться? Или, может быть, у тебя есть какие-то свои соображения? Ты не бойся, скажи мне все, как есть. — Слушая генерала, Павел, привыкший мыслить аналогиями, вспомнил советский мультфильм про Маугли, в котором удав Каа, обращаясь к обезьянам, вкрадчиво спрашивал: — «Слышите ли вы меня, бандерлоги?» Данная аналогия его рассмешила и он, перебив начальника, ответил:

— Артем Игнатьевич, я готов занять вакантное место в Вашей команде. Если же Вас уволят, то я уйду вслед за Вами. Если бы не Вы, я бы уже работал на гражданке. Без Вашей поддержки в этой системе мне делать нечего.

Зайцев был удовлетворен. Павел нравился ему своей прямотой и честностью.

— И напоследок. Паша, если ты будешь выполнять все мои поручения точно и в срок, то я тебе обещаю, что кроме моей протекции по службе, ты можешь рассчитывать и на кое-какое материальное вознаграждение. Ну, а пока марш выполнять. И без результатов на глаза мне лучше не попадайся!

Через три дня на столе у генерала лежал доклад Подкопаева в виде справки-объективки на некоего Минка Степана Петровича. Читая справку, Артем Игнатьевич понял, что это именно тот человек, который ему нужен. Минк занимал в корпорации Шелл должность директора по корпоративной стратегии в России и Каспийском регионе. Родом он был из Северовской области. Ну, конечно, как же он раньше не подумал, — Минк, фамилия-то редкая. Это же его родной брат был председателем Северовской Думы. Как же, как же, наслышан он о том, какое «бодалово» устроил тамошний губернатор с Федором Минком. Ну что ж, на ловца и зверь бежит. По телефону внутренней связи он отдал распоряжение начальнику отдела оперативных мероприятий представить ему всю информацию на Степана Петровича Минка.

Артем Игнатьевич приступил к подготовке операции. Для этого им были отобраны четверо сотрудников, которым предстояло сыграть определенную роль в вербовке Степана Минка. Спустя несколько дней группа вылетела в Северово…

Самолет, на борту которого находился Степан Петрович Минк, подлетал к Северово. Получив вчера телеграмму, он не мог поверить в реальность происходящего. Его единственный родной брат попал в следственный изолятор по обвинению в совершении преступления и через своего верного товарища просил его срочно прилететь. Но как такое могло случиться? Что там у них вообще происходит? Ведь Федя же не простой смертный, он глава законодательной власти области, лицо неприкосновенное! Вот, значит, как далеко зашло его противостояние со Смирновым. И что теперь будет? Как же все это некстати. У него самого сейчас работы невпроворот. Надо срочно готовить пакет документов для участия в аукционе на получение лицензии для разработки перспективнейшего Верхне-Ленского нефтяного месторождения. А конкуренция за него нешуточная. Но брат — это святое.

Добравшись на такси до города, Степан остановился в гостинице.

Наскоро переодевшись и перекусив в здешнем ресторанчике, он решил сразу же навестить брата. Где находится уголовное дело и кто его ведет, в телеграмме не сообщалось, а сам Степан в подобных делах сведущ не был. Он не знал, что разрешение на свидание с подследственным, содержащимся под стражей, выдает следователь, в чьем производстве находится дело. Поэтому он пошел на местный рынок, находившийся неподалеку от гостиницы, и купил продукты и предметы первой необходимости для передачи брату.

Выйдя с рынка, Степан стал ловить такси. Через несколько секунд около него остановился довольно приличный внедорожник «Мерседес». «Странно, — подумал Минк, — в России уже владельцы «Мерседесов» не прочь подработать водителями такси, а, впрочем, какая мне разница?»

— Добрый день, до следственного изолятора не подбросите? — вежливо осведомился Степан.

— Садись, тут недалеко, — ответил ему здоровяк-водитель в кожанке, — мигом долетим, если бабло есть!

— С этим, слава Богу, проблем вроде нет, — Степан сел на переднее пассажирское сиденье.

За следующим перекрестком голосовали двое молодых крепких ребят.

— Ну чо, командир, подкинем людей, если им по дороге будет?

Степан почувствовал какое-то беспокойство: «а вдруг это грабители и они заодно с водилой», — пронеслось в голове, но было уже поздно. Скрипнув тормозами, внедорожник остановился около этих двоих и они в мгновение ока оказались в салоне. Водитель резко дал по газам. Взвизгнув, автомобиль с места прыгнул в карьер.

— Тихо, сука, — его виска коснулся холодный срез дула пистолета, — пикнешь, мозги вышибу на раз, веришь?

Степан ощутил, как предательски мелкой противной рожью затряслись ноги, а в груди образовался твердый холодный ком. К вискам с напором хлынула кровь. Нет, он не был трусом или слабаком, но в такую ситуацию попал впервые в жизни.

Прежний голос сидящего сзади человека сказал: — Мы не грабители, не ссы. Сейчас мы выедем за город, и ты аккуратненько, так, чтобы меня не злить, пересядешь к нам на заднее сиденье. Ты меня понял? Не вздумай рыпаться и звать на помощь. Если будешь себя вести достойно, то останешься жить.

— Я понял, сделаю все, как Вы просите, — выдохнул мертвенно-бледный Минк.

На выезде из города их остановил еще один человек, который сел на переднее сиденье, а Степан оказался на заднем. С боков его подпирали два бугая. Тот, что подсел к ним последним, будучи старшим, приказал забрать у Степана паспорт и пакет с передачей для Федора.

Машина притормозила и все содержимое пакета полетело на обочину трассы, ведущей в сторону города Кедровска, находившегося километрах в пятидесяти от Северово. Сам пакет остался у старшего группы. На его руках Степан увидел перчатки. Перчатки также были на руках у громил, сидевших рядом с ним на заднем сидении. Пассажир спереди по мобильному осведомился у своего собеседника, куда им везти Степана. Он понял, что повезут его в Кедровск. Минк ничего не понимал: кто эти люди, что им от него надо. Наверное, это похитители. Только сейчас до него дошло, что все с самого начала было разыграно, как по нотам. Начиная со вчерашней телеграммы. Но ведь первое, что он вчера сделал после ее получения — набрал по телефону брата. Трубку взял его давний товарищ и подтвердил, что Федя в тюрьме, а он вызвал Степана к нему телеграммой. Лихо ребятки придумали. Заманили его в Северово под предлогом ареста брата, а сейчас увезут в укромное местечко и станут вить веревки из его семьи, угрожая его убийством?

Круто, ничего не скажешь! Но как же он мог повестись на это? А друг брата? Может, это он придумал всю эту схему? Но зачем?

Мысли в голове Степана роились и сбивались. Одна версия была невероятнее другой. И ни на один свой вопрос он не мог получить более или менее вразумительного ответа.

Минут через сорок автомобиль остановился на привокзальной площади Кедровска, рядом со входом в железнодорожный вокзал.

— Сейчас ты тихо вместе с нами выходишь из машины и делаешь все, как мы тебе скажем, усек? — Старший из похитителей ощерился, хотя чувствовалось, что нервы у него на пределе. Степану передали его пакет, в котором лежало что-то тяжелое, похожее на камень, и его паспорт в обложке. Перед тем, как отдать Степану паспорт, старший группы незаметно сунул под его обложку билет на электропоезд из Северово в Кедровск, который должен был прибывать примерно в это же самое время.

Степан вылез из машины. В бок уткнулся ствол. Вместе с двумя сопровождающими он вошел в здание вокзала. Его подвели к памятнику Ленина в центре зала.

— Стой здесь. А мы сходим в туалет и вернемся. Учти, за тобой наблюдают. В случае чего и пикнуть не успеешь, как на том свете окажешься!

Сопровождавшие в мгновение ока смешались с толпой. Странно все это. Оставили его тут посреди вокзала. Зачем? А ну как он не испугается и начнет звать на помощь? Степан решил посмотреть, что ему положили в пакет, но в этот самый момент чья-то рука легла ему на плечо.

На пульт дежурного по линейному отделу милиции при вокзале города Кедровска поступил звонок.

— Дежурный по ЛОВД лейтенант Семенков слушает!

— Лейтенант Семенков, слушай меня внимательно. У вас сейчас в здании вокзала, у памятника Ленину, находится террорист, в сумке у которого тротил. Если через три минуты вы его не задержите, вокзал взлетит на воздух!

Семенков побледнел. После недавнего подрыва террористами дома в Каспийске каждый раз перед заступлением на дежурство их инструктировали о возможности подобных событий и здесь, но чтобы вот так сразу…

— Кто это говорит? Это шутка? — Молодой офицер растерялся.

— Шутить с тобой будут следователи прокуратуры, когда узнают, кто из должностных лиц милиции проморгал теракт. Быстро записывай: мужчина средних лет, рост примерно 180 сантиметров, одет в длинное кожаное пальто. В руках полиэтиленовый пакет. В пакете — тротил. Все, действуй, старший лейтенант Семенков! — В трубке раздались короткие гудки.

После того, как Объект был оставлен ими у памятника, майор Носов и капитан Савицкий, находясь в поле видимости, продолжали контролировать Минка. Через несколько минут они увидели, как к Минку с разных сторон подошли работники милиции: двое в форме и двое в штатском. Он хотел что-то сказать, но тут же оказался в позе ласточки: мордой в пол, с руками, завернутыми назад. В считанные мгновения около памятника собралась толпа зевак из встречающих и провожающих, но Носову и Савицкому это было уже неинтересно. Операцию по дискредитации Объекта можно было считать оконченной.

Приняв от своих людей доклад о том, что милиция упаковала Объект, старший группы подполковник Шекун немедленно доложил об этом по телефону генералу Зайцеву в Москву.

Ни в коем случае нельзя было допустить утечки информации о задержании Минка в средства массовой информации. Приказав своим людям ожидать его в машине, Шекун зашел в помещение, где располагалось ЛОВД. Узнав, что начальник, майор Завгородний, сейчас на месте, зашел в его кабинет.

— Здравствуйте, подполковник ФСБ Шекун, командир особой спецгруппы центрального аппарата ФСБ, — он вытащил удостоверение, — мы проводим разработку террористического подполья Северовской области. Это я звонил вашему дежурному, предупреждал о теракте.

Заплывший жиром рыжий майор, сидевший в начальствующем кресле, удивленно вытаращился на него. За последние пятнадцать минут он удивлялся уже второй раз. Нервно сглотнув, майор деловито осведомился:

— Да, слушаю Вас внимательно, товарищ подполковник.

— Я не знаю, что вы предпримите, но Вы, майор, должны сделать так, чтобы о том, что сегодня случилось, до поры до времени никто не узнал. Вы слышите? Никто! В особенности это касается журналистов. Вы уже успели доложить своему начальству?

— Нет пока, вот сейчас только собирался.

— Не надо. Мое руководство само свяжется с вашим.

В глазах начальника ЛОВД он прочитал сомнение.

— Товарищ подполковник, у меня инструкция. О таких случаях я обязан немедленно докладывать, иначе лишусь своей должности, а Вы…

— Значит, ты мне не веришь? — Шекун угрожающе склонился над рыжим толстя ком.

— Да что Вы, верю, конечно. Но у меня должно быть распоряжение моего начальства.

— Хорошо. — Шекун набрал номер Зайцева и коротко обрисовал ему ситуацию.

— Дай мне этого майора, — попросил его себеседник.

Едва трубка мобильного телефона коснулась уха Завгороднего, как он услышал на том конце провода вкрадчивый голос:

— Это генерал-майор Зайцев, начальник управления ФСБ. Слушай меня сюда: ты сейчас никому звонить не будешь. Тебе через час-другой сам позвонит твой начальник. И если ты сорвешь мне операцию по вскрытию подпольной террористической организации, я тебя упеку в тюрягу как пособника террористов лет этак на десять. Если в прессу просочится хоть что-нибудь, считай, что ты уже кукарекаешь в Нижнем Тагиле! Как понял?

— П-понял Вас прекрасно, товарищ генерал! Будьте уверены, информация не просочится, я же понимаю…

Шекун нажал на кнопку отбоя.

— Удачи, майор! И, смотри, наш генерал своих слов никогда на ветер не бросает. Давай, оформляй террориста, и ни звука, — И, не прощаясь, покинул помещение линейного отдела милиции.

Управляющий партнер адвокатского бюро «Маковский и партнеры» Александр Яковлевич Маковский известным и состоятельным адвокатом стал не сразу. Но любой из его клиентов мог бы подтвердить его высочайшую квалификацию и неутолимое желание выигрывать. Выигрывать всегда и во всем. К сожалению это не всегда удавалось, ведь от адвоката в процессе зависит далеко не все. Но он старался. Маковский слыл виртуозом своей профессии. Однако не каждый виртуоз становится знаменитым. И дело тут даже не в деньгах или каких-то особенных связях. Дело в умении себя подать. А Александр Яковлевич давным-давно понял, что профессии адвоката и шоумена очень близки. Чтобы стать богатым, надо, прежде всего, стать известным, а для того, чтобы стать известным, необходимо стать человеком публичным, делать все возможное, чтобы как можно чаще появляться на голубом экране и на страницах газет. А еще надо выигрывать дела, но не те, где тракторист Микола украл с колхозного поля мешок картошки, а дела резонансные, скандальные и, желательно, с участием известных персон. А кто эти дела обеспечит?

Многие неуспешные люди, чьей профессией является оказание услуг, почему-то целиком надеются на рекламу и «сарафанное радио», которое им могут обеспечить довольные клиенты. Однако это далеко не всегда способно дать результат. Напротив, практически всегда верный путь к оному — это использование своих старых связей: возможностей прежних сослуживцев, однокурсников и даже одноклассников. Так вот, абсолютно все люди, с которыми Маковский когда-либо учился, работал или просто жил по соседству, знали, чем он занимается. Но не менее важным являлось то, что он не только не выпускал из поля зрения каждого из этих людей, но и регулярно их обзванивал. Задавая стандартные вопросы о житье-бытье, он попутно интересовался «кто из наших сейчас где, и чем занимается». Таким образом, благодаря этой титанической работе, которую некоторые неудачники почему-то считают никому не нужной потерей времени, он всегда был в курсе того, кто и в чем мог быть ему полезен в его адвокатском бизнесе.

Среди его знакомых было много журналистов и влиятельных чиновников. Одним из них являлся Артем Игнатьевич Зайцев, с которым они вместе учились на одном курсе юридического факультета.

Если бы Маковский не держал с ним связь и не работал бы с данными им клиентами, возможно, Артем Игнатьевич про него бы и не вспомнил. Но несколько дней назад Саша в очередной раз своим звонком напомнил ему о себе. И оказалось — как нельзя кстати.

Зайцев решил включить его в свою схему по разработке Степана Минка.

Этого бедолагу упаковали по полной программе. Уголовное дело было возбуждено в отношении гражданина ФРГ Степана Петровича Минка по факту ношения взрывчатых веществ и приготовления к совершению террористического акта. Дело вела транспортная милиция, а надзор осуществляла транспортная прокуратура.

Естественно, что вину свою Минк не признавал, а череда дежурных бесплатных адвокатов помощниками ему в этом деле быть не могла.

Договорившись с Маковским о встрече на нейтральной территории, каковой являлась чайхана, находившаяся в одном из переулков центра Москвы, Артем Игнатьевич приехал туда на полчаса раньше. Он любил такие заведения. Когда-то, еще в далеких семидесятых, ему довелось проходить службу в Ташкенте. Там-то он и пристрастился к настоящему узбекскому чаю. Он любил белый, и с удовольствием заказал себе чайничек. Через пять минут перед ним уже подогревался на свече прозрачный стеклянный чайник с этим изумительным и далеко не дешевым напитком. Точно в назначенное время подошел Маковский.

— Ну, здравствуй, Артем! — Маковский, как всегда, был безупречно одет и идеально выбрит.

— Здорово, коль не шутишь! — Зайцев встал из-за стола и символически приобнял однокурсника. Не виделись они давно, года три. Как же быстро летит время в их возрасте.

Работали они в одной связке не первый раз, поэтому не стали задавать друг другу ненужных вопросов. Артем Игнатьевич сразу перешел к делу:

— Саня, мне нужна твоя помощь.

— Я весь внимание.

— В городишке Кедровск, недалеко от Северово, транспортная милиция на вокзале задержала одного очень уважаемого человека. Этот человек — родной брат Федора Минка, председателя Северовского Законодательного собрания — Степан Минк. Сам Федор Минк сейчас под стражей, у него не сложились отношения с тамошним губером. Но это так, лирическое отступление. Мне необходимо вытащить Степана Минка из-под стражи и похерить это дело. Его подставили, ты сам это увидишь из дела.

— А за что его?

— За что подставили или за что задержали? За что подставили, я тебе не скажу. Коротко, чтобы ты понимал — этот человек работает на меня. А вот задержали его якобы за приготовление к теракту и ношение взрывчатки. При нем был обнаружен тротил.

— Его что, дурью какой-то накачали сильнодействующей?

— Не задавай пока лишних вопросов. Сам дело прочитаешь и поймешь, что там все шито белыми нитками. Так вот, мы с тобой этой ночью летим в Северово. Я уже договорился кое с кем из тамошнего начальства — тебе обещали режим наибольшего благоприятствования. Вытащи мне Минка из застенков. И еще, Саня, это нужно лично мне, ты понял?

Когда Маковский кивнул, Зайцев передал ему бумажный сверток: — Здесь двадцать тысяч долларов. Когда задание будет выполнено, получишь еще пятьдесят. А сейчас иди, собирайся в путь-дорожку. В час ночи встречаемся у центрального КПП на военном аэродроме «Чкаловский»…

Поручать вербовку Минка кому-либо Зайцев не хотел. Он был намерен сделать это сам. В принципе, Шекун, Носов, Савицкий и выступавший в качестве водителя старший лейтенант Погорелов использовались им «втемную». Истинных замыслов своего начальника относительно Объекта они не знали. Но в ФСБ это не в диковинку. Там каждый знает только то, что ему положено знать, и не больше. А догадываться? Да догадывайся себе, сколько влезет. Если все пройдет гладко, то сегодня же они все вместе улетят обратно в Москву. Маковского это, естественно, не касалось.

По прилету в Северово пути генерала и адвоката разошлись. Еще в полете они договорились, что Александр Яковлевич приступит к исполнению своих обязанностей защитника Минка после звонка. Предполагалось, что это будет во второй половине дня. А пока адвокат должен был добраться из Северово в Кедровск.

Можно было, конечно, доехать на такси — так проще и удобнее, но Александр Яковлевич здраво рассудил, что, вероятнее всего, Степан Минк добирался до этого города на электричке. Ведь задержали его не на автовокзале, а на железнодорожном. Что он там делал? Это предстояло выяснить. А пока, добравшись до вокзала в Северово, столичный гость купил билет на электричку. Он решил пойти по стопам своего подзащитного. До отправления оставалось еще десять минут и он, напряженно думая, что ему еще необходимо сделать, купил книжечку с расписанием движения электропоездов в направлении Кедровска.

Через час, выйдя из электрички на перрон Кедровского вокзала, Александр Яковлевич оказался в зале здания вокзала. Метрах в сорока впереди он увидел большой бюст вождя пролетариата, за которым метрах в десяти начинались ряды откидных деревянных сидений для ожидающих отправления своего поезда или электрички людей. Раньше Маковский здесь никогда не был, но судя по всему, этот районный центр был довольно большим городом, раз отсюда отправлялись не только электрички, но и поезда дальнего следования.

Узнав от таксистов, кучковавшихся рядом со зданием вокзала, где находится транспортная милиция, он попросил отвезти его в какую-нибудь приличную гостиницу.

Как ни странно, но в милиции его не били. Проведя Степана через пропахший гуталином и табачным дымом коридор ЛОВД, трое оперативников, участвовавших в задержании, завели его в комнату для допросов. Через минуту перед ним уже сидел следователь. Опера расположились здесь же, в углу комнаты, на обшарпанном диванчике с прожженными сигаретами подлокотниками.

— Так-так, господин Минк, — начал допрос следователь, молодой старший лейтенант со смешными веснушками на лице, — ну что, рассказывать будем, как до такой жизни докатились?

— Я без адвоката показаний давать не буду, это провокация, — ответил Степан, — пригласите адвоката!

— Да пригласим, пригласим. И консулу сообщим, все, как положено. Только это тебе не поможет. Тебя взяли с поличным на вокзале, в присутствии кучи народа. В пакете при тебе найден тротил, килограмма три, не меньше. Это экспертиза покажет. На пакете твои пальчики. А будешь в молчанку играть — получишь по самое не балуй.

— Я хочу знать, в чем я обвиняюсь?

— Не беги впереди паровоза. Обвинение тебе пока предъявлять рано, хотя дежурное, думаю, буду готов предъявить уже завтра. Пока это только допрос подозреваемого. Советую сознаться и дать полный расклад на своих подельников.

В это время в дверь постучали. На пороге возник высокий, худощавый, бородатый мужичонка в видавшем виды свитере и джинсах, который нервно теребил в руках новый дорогой портфель из мягкой кожи. Этот портфель настолько явно диссонировал с его внешностью, что меньше можно было бы удивиться, увидев бриллиантовое колье на шее у бомжихи, чем этот портфель в его руках.

— Я извиняюсь, я…это, адвокат. Моя фамилия Ивуть. Меня тут попросили подойти, поучаствовать в допросе. Вы следователь?

— Да, я. Заходите, присаживайтесь.

— Простите, — заблеял адвокат по вызову, — могу ли я, так сказать, с глазу на глаз переговорить с задержанным?

— Обойдешься, адвокат, с глазу на глаз не получится, уж очень он опасен. Опера останутся, а я пойду, покурю. Три минуты вам на все про все, и то максимум.

— Саш, — обратился следователь к старшему из оперативников, — застегни-ка ему наручники сзади, чтобы не чухнул.

— Ну что ж, и за это спасибо, — промямлил адвокат. Со стороны создавалось впечатление, что этот человек стеснялся сам себя.

— Здравствуйте, — обратился адвокат полушепотом к Минку, — меня зовут Станислав. Станислав Ивуть. Для Вас можно просто Стасик. Я, знаете ли, в адвокатуре не так давно, но…

— Станислав, у меня к Вам всего одна просьба. Я гражданин ФРГ. Запишите мои данные и номер телефона жены, скажите ей, где я.

Дальше она все сделает сама.

— Да, да, конечно, но я хотел бы предложить Вам заключить со мною соглашение. Поверьте, мои услуги стоят не так уж дорого и у меня есть опыт ведения подобных дел…

Степан слушал этого неказистого картавого субъекта с грязными волосами и дивился, как такие люди становятся адвокатами. Но ведь становятся же как-то!

— Стасик, а Вы хоть знаете, за что меня арестовали? — с плохо скрываемой ядовитой усмешкой осведомился Минк.

— Ну да, в общих чертах. — Стасик покраснел. — Ну, то есть, пока, честно говоря, нет.

— Вот то-то и оно. А задержали меня за подготовку к террористическому акту.

От удивления Ивуть открыл рот. В это же время в кабинет вернулся следователь.

— Ну, так что, соглашение заключать будем? — заканючил Стасик.

— Нет, я как-нибудь обойдусь без Ваших услуг, — мотнул головой Минк.

— Вот видишь, адвокат, контингенту нас какой, — развязно откинувшись на спинку кресла, осведомился у Стасика следователь Ершов, — денег наверняка куры не клюют, а защитников наших игнорирует, гы-гы-гы.

Ты это, чиркни мне в дело ордерок и иди по своим делам, у нас тут с господином Минком разговор долгий намечается. А на хрен он тебе нужен такой, без денег? Постановление на оплату твоих услуг по назначению я выпишу. То, что ты рьяно защищал его, если что, подтвержу. Думаю, что и ребята подтвердят. Подтвердите, а, ребята?

— Конечно, подтвердим, — осклабились оперативники.

— Иди, адвокат, зарабатывай бабло! А за Минка не беспокойся, бить и пытать мы его не будем, сам расколется. И забеги завтра с утречка подписать протоколы допроса подозреваемого…

Вчера транспортный прокурор дал санкцию на его арест. И вот со вчерашнего дня он здесь, в изоляторе временного содержания при УВД Кедровского района. Поместили его на всякий случай в одиночную камеру. Как всегда, перестраховались. Вдруг что? Иностранный гражданин все-таки. Да не какой-нибудь там банановой республики, а самой, что ни на есть объединенной Германии.

По идее, о нем уже должны были узнать в немецком консульстве. Наверняка новость о его аресте уже распространилась по лентам информационных агентств. А раз так, то ему наймут хорошего адвоката, которому не составит труда доказать, что он, Степан Минк, никакой не террорист, а добропорядочный бизнесмен и все случившееся с ним не более, чем недоразумение…

В это время размышления Минка прервал лязг ключа в замке двери. Нарисовавшийся в проеме выводной скомандовал: — На выход!

— Куда меня? — спросил Степан, поднимаясь с железной кровати.

— Куда надо, — неприязненно посмотрел на него конвоир, — еще раз не по делу вякнешь, по башке заряжу!

Это ему не родная «Шелл». Здесь люди правилам этикета не обучены.

Пристегнув Степана к себе наручниками, сержант-конвойный поднялся с ним на второй этаж Управления внутренних дел, к кабинету его начальника.

Постучав в дверь и спросив разрешение войти, он вместе со Степаном вошел в кабинет. Там находились начальник УВД полковник Еремеев, а также начальник ЛОВД майор Завгородний и пожилой, статный, можно даже сказать холеный мужчина в дорогом, со вкусом подобранном деловом костюме. Это был генерал Зайцев.

— Сержант, — скомандовал Еремеев, — снимите с задержанного наручники и ожидайте в приемной!

Дождавшись, когда его команда будет исполнена, сам Еремеев вместе с Завгородним вышли вслед за сержантом, оставив Зайцева и Минка наедине.

— Степан Петрович, присаживайтесь! — Губы Артема Игнатьевича расплылись в улыбке, которую обычно дарит приветливый хозяин долгожданному гостю. Глаза же внимательно и настороженно наблюдали за Степаном. — Представляться я Вам не буду. Во всяком случае, пока. Зовите меня Иваном Ивановичем. От нашего с Вами разговора зависит не только то, как быстро Вы отсюда выйдете и выйдете ли вообще, но и Ваша дальнейшая судьба. Прошу понять меня правильно — я не пугаю, но если мы с Вами не достигнем консенсуса, то…

— Меня посадят? — Степан произнес эти слова скорее утвердительно, чем вопросительно.

— Нет, просто убьют, — как-то буднично, как нечто само собой разумеющееся, констатировал собеседник. При этом его узкие губы хищно изогнулись. От этой улыбки повеяло могильным холодом.

Хотя Минку и стало не по себе, но страха своего он не показал. Ему стало очень любопытно, о чем же пойдет речь.

— Ну, тогда я Вас слушаю, — бодро и даже весело ответил он, стараясь казаться невозмутимым, хотя на душе скребли кошки. Вдруг его на полном серьезе решат убрать? В России сейчас беспокойно, никто и не спросит, кто ты и какую должность занимаешь. Прирежут где-нибудь по-тихому и концы в воду.

Его внимательный собеседник как будто прочел эти мысли: — Да Вы не волнуйтесь, Степан Петрович. Я же вижу, что Вы человек благоразумный, серьезный. Хоть Вы и стали гражданином великой Германии, — Зайцев усмехнулся, — надеюсь, что патриотические чувства в Вас все же не угасли?

— Иван Иванович, давайте ближе к делу.

— Ну, к делу так к делу. Мне нужно, чтобы вся информация, которой Вы владеете, и которая к Вам будет поступать в корпорации, становилась моим достоянием.

— Ого! Не больше и не меньше?! Скажите все же, кого Вы представляете?

— Степан предполагал нечто подобное. А вдруг все это проверка? Вдруг этот человек из службы безопасности «Шелл»? Ну, какой-нибудь милицейский или фээсбэшный генерал в отставке, а ныне работающий на его руководство или, что еще хуже, на конкурентов?

— Ну что ж, вижу, что играть с Вами в кошки-мышки дальше смысла нет.

Я генерал-майор ФСБ. Зовут меня Артем Игнатьевич.

— Вполне допускаю, но я допускаю также и то, что генерал-майор ФСБ может работать, помимо государства, еще и, скажем, на конкурентов моего работодателя.

— Послушайте, — Артем Игнатьевич начинал потихоньку заводиться, — Вы не в том положении, чтобы я Вам что-то доказывал! Или Вы считаете, что я блефую?

Он вдруг вскочил со своего места и, перегнувшись через стол, схватил Минка за грудки. Приблизив к нему искаженное злобой лицо, генерал угрожающим полушепотом произнес:

— Слушай ты, петух бройлерный, если ты сейчас не возьмешь ручку с бумагой и не напишешь мне подписку о сотрудничестве, этой же ночью голодные зэки отымеют тебя во все щели. А потом ты поедешь на зону. Убивать я тебя передумал. Поедешь лет на пятнадцать, это я тебе обещаю. За терроризм у нас дают по верхней планке, плюс ношение взрывчатки. И я позабочусь, чтобы жизнь в колонии у тебя была как можно веселее. Вину твою и доказывать не придется, все доказательства уже представлены на блюдечке с голубой каемочкой. Десяток свидетелей-очевидцев менты уже допросили, я только что разговаривал с начальником ЛОВД. Отпечатки твои на пакете с тротилом имеются.

— Но меня привезли на вокзал силой, в машине, ваши же люди!

— А кто тебе поверит?! Из-под обложки твоего паспорта изъят билет на электричку, которая прибыла из Северово в то же время, в которое ты оказался на вокзале. Экспертиза покажет, что в пакете был тротил. А ты хоть знаешь, сколько его там было? Четыре килограмма. Этим тротилом ты мог взорвать весь вокзал, а там были сотни людей! Вот так-то, Степа! Ну, как тебе такой расклад?

Степану стало не по себе. Ему вдруг показалось, что все это происходит не с ним. Его прежняя жизнь успешного бизнесмена, счастливого мужа и отца была теперь настолько далекой и нереальной, а слова генерала столь убедительными, что он тут же без колебаний решился. Он будет помогать этому человеку. Однако, несмотря на плохую игру, следовало сохранять хорошую мину.

— Если я соглашусь, то каким образом Вы закроете это дело?

— А вот это, Степан Петрович, уже не твои проблемы. Так что, по рукам?

— По рукам.

— Ну, вот и славненько! Сегодня же твоим делом займется один очень хороший московский адвокат. Через несколько дней ты выйдешь под подписку о невыезде, а потом мы это дело вообще похерим. Но учти, в случае чего, сам понимаешь, такие преступления сроков давности не имеют. Объявим тебя в международный розыск, такую колоритную личность быстро найдут. Все, будем считать разговор оконченным, надеюсь, сработаемся. Недели через две на тебя выйдет мой человек. Будь готов!

Гостиничный номер, как и сама гостиница, в которой вынужден был остановиться Александр Яковлевич, как сказала бы его двенадцатилетняя внучка, был «не фонтан». И это была лучшая гостиница города. Номер состоял из двух помещений: комнаты и санузла, который находился при входе слева: умывальник, зеркало, тумба для мыльно-рыльных принадлежностей, ванна с навесным душем, унитаз, две тускло горящие под потолком «сороковатки». Площадь комнаты метров двадцать. Стол с прозрачной скатертью, аккуратно заправленная двуспальная кровать, тумбочка со старым черно-белым телевизором, два кресла, журнальный столик и холодильник. Огромное окно с откидной фрамугой давно никто не мыл. Дверь на балкон заклеена скотчем. Еще внизу, выдавая ему ключи от номера, администраторша строго-настрого предупредила: на балкон не выходить. Условия спартанские. И это одноместный «люкс»! Можно было представить, что же тогда собой представляли «полулюксы» и обычные номера. Правда, и стоил такой номер по московским меркам сущие копейки.