Чаша мудрости Бабаев Руслан

Не нарушай святых заветов Библии с Кораном.

Кто без знаний дорогой нелегкой идет

В книгах древних едва ли разгадку найдет.

Только тот, кто постиг две Великие книги,

Тайну жизни познает и к правде придет.

В библейских книгах старины сокрыты тайны мирозданья,

Нам небосводом не дано раскрыть всю истину познанья.

Не пробудились мы от сна и дремлем в сумерках незнанья,

Увы, наш разум не достиг вершин вселенского сознанья.

В печальном месте, там, откуда нет возврата,

Что служит смертному вратами рая или ада,

Старик, читающий суру, услышал смех из-под плиты,

И чей-то голос прошептал: «Мертвец не я, а ты».

Не тот, кто поучает всех – мудрец,

Словами прикрываясь, что изрек Творец,

Тот мудр, кто в потемках жизни спотыкаясь,

Свой путь прошел на ощупь, как слепец.

В беседе мудрым будь – и славу приумножишь.

Подумай трижды перед тем, кому и что ты молвишь.

Из уст сорвавшееся слово не воротишь – знай:

Стрелу, что пущена в полет, – уже не остановишь!

Добро и зло – для испытанья рождено:

Быть милосердным к ближнему – не каждому дано.

Преодолевая алчности корыстные преграды,

Твори добро, взамен не требуя награды.

Гласит одно из мудрых на востоке изречений:

Что в рай отправится лишь тот, кто чашу осушил лишений.

Но ни один мудрец, увы, не указал перстом –

Кто сказку эту рассказал несбыточных свершений?

В сражении добра и зла, что длится сотни лет,

Без ведома Всевышнего тьма побеждает свет.

Когда затмит небесный свод грозой Армагеддон,

Услышит ли вселенная Земли прощальный стон?

Заполнены страданием сражения поля:

Слились в борьбе предсмертной Небо и Земля.

Когда все человечество стоит у краха на пороге –

Спасут ли грешный мир от исчезновенья Боги?

Что ожидает человечество в год грозного Дракона,

Когда покроет Землю мгла в час битвы Зевса и Плутона?

Неужто в миг, когда удар свой нанесет Армагеддон,

Нас участь ждет взорвавшейся планеты Фаэтон?

В наш страшный век, где время до предела сжалось,

Довольно искорки одной, чтоб все вокруг взорвалось.

Опомнитесь, глупцы, услышьте вы стенанья –

То плачет шар земной на грани вымиранья.

Не надо ворошить печаль – все в прошлое ушло,

Как дым вчерашний, что клубился, – ветром унесло.

Не нам судить о том, что было и что будет –

История, что миром правит, все рассудит.

Из родника, благоухающим прохладой и покоем,

Речушка горная текла, чтоб слиться с пенным морем.

О камни острые нещадно волны бились, и она страдала,

Но от ударов та вода в сто крат вкуснее стала.

Когда пред Богом принимаешь ты причастье,

И просишь у него, чтоб прочь ушли несчастья,

Когда уходит горе и приходит радость,

Ты вспомнишь ли о Нем в минуты эти счастья?

Все в мире связано – в нем мирозданья Код,

И в тайнописях древних наш определен поход.

Но знай, что даже муравьев разрушив строй,

Истории нарушить можно предрешенный ход.

Пролетают, как молнии в небе, столетья земные –

Из под пепла веков возрождается жизнь не впервые:

Много раз распускались сады, что остались в истории былью,

И опять в лету кануло все, тайну мира покрыв древней пылью.

О, «Царь зверей»! Напрасно смотришь ты на низших свысока:

Самооценка, что дана себе, – безмерно высока.

Пройдут столетья – мир разрушив, сгинет род людской,

А муравьи продолжат путь под вечною луной.

В чем смысл тайный мирозданья – познать дано ли нам его?

Теряя разум, небом данный, под грузом таинства сего,

К ночным светилам обращаясь, мы вопрошаем вновь и вновь –

Что знаем мы о тайне вечной? Увы, лишь присказку всего!

Жизнь и смерть – что таит мирозданья загадка?

Не дано нам познать этой тайны разгадку.

Век пройдет – не раскроем мы сущность творенья,

Все покрыто туманом с первых дней сотворенья.

Что ждет человечество в век Сатаны,

Когда будут пущены стрелы войны?

Ужель Апокалипсис грозный грядет –

Или возрожденья эпоха взойдет?

Звенит, как колокол, земли горящей сфера,

Пылает от людского беспредела атмосфера,

И с каждым мигом тает без надежды вера,

Что возродится с пепла человеческая эра.

Многострадальная Земля! – Заложница глупцов,

Эдем цветущий превращающих в планету мертвецов:

Остановитесь, время смотрит вам в лицо –

Еще не тронулось возмездья колесо!

О, «Царь природы» – жалкий человек!

Историей Земли тебе дан краткий век.

Планету осквернив, исчезнет род людской –

И вечный сад земной вновь обретет покой.

В запое, осушив кувшин пьянящего вина,

Очнуться не могу от дьявольского сна:

В тумане пробуждения пред взором лишь пороки –

Неужто Мир, пока я спал, вконец сошел с ума?

Жизнь, что подарена каждому праведным Богом,

Им же, увы, ограничена времени сроком.

Коли так, эй, саке, поднеси пиалу с опьяняющим соком,

Чтоб в веселье лихом я предстал перед смертным порогом.

Судьбой предрешено – приход твой и уход,

С закатом солнца умирает и восход.

Пройдя дорогой жизни быстротечной,

Со смертью ты отправишься в поход.

Все что с рождения познаешь ты – ничто,

О тайне мироздания не ведает никто:

Кто создал небосвод и звезды кто зажег –

Мы много сказок слышали про то!

Перед закатом дней ушедших оглянуться не грешно:

Вкус жизни сладкой, как и горечь – все давно ушло.

Сокроет все далекое истории вуаль –

Останется от прошлого лишь сладкая печаль.

Нет ничего коварнее сокрытого обмана,

Когда завет нарушен и суры Корана.

Не торопись злорадствовать ты в эйфории пьяной –

Придет тот день и суть, поверь, раскроется изъяна.

Когда приходят лжи разоблаченья дни,

В незнанье истины ты близких не вини.

Под солнцем трудно равноденствие найти:

Всю правду знает тот, кто пребывал в тени.

Всевышний дал нам жизнь, всех одарив добра ростками;

И разум дал, чтоб мысли выражать достойными словами.

Но внемлем ли его мы мудрым наставленьям,

И есть ли разница меж нами и безмозглыми ослами?

От глаз людских сокрыт лик подлеца,

Достойный иудейского тернового венца.

Но знай, хоть трижды он перед тобой склонится –

Не скроет подлости за маскою льстеца.

Кто пред тобой? Ужель создание творца? –

Подобострастное, как кротость, выражение лица,

Подобно маске, что в ухмылке злой застыла –

Возможно ль скрыть за нею сущность подлеца?

Друзей, во стан врагов ушедших, – не жалей,

За упокой умершей дружбы сок лозы налей.

Нет в мире вечного – все в жизни трын-трава:

Тост подними за верность нынешних друзей.

Пустыню жизни даже если всю пройдешь,

Родник, что жажду утолит, в пути том не найдешь.

Так знай, хоть ты осушишь все источники земные –

Как все ушедшие – ты в жажде в рай уйдешь.

Не вороши вчерашний прожитый свой день,

Ушел он в прошлое, как ускользнула солнца тень.

Не трать секунды, что становятся годами –

Уйдут и те за ними, не простившись с нами.

Покуда молод был – я не ценил мгновенья,

Не замечал летящих лет весеннее цветенье.

Увы, теперь все о коварстве времени я знаю –

Но жить, спеша за ним, уже не успеваю!

Не тешь себя, что мудрецом среди толпы слывешь;

Средь жаждущих познать наш мир – поводырем идешь.

Покрыто тайной вечной все и нет разгадки ей –

На смертном ложе лишь прозрение найдешь.

Ход жизни мудрой невозможно изменить,

Хоть нити, как паук, интриг ты будешь вить:

Коварным мановением творящей зло руки –

Возможно ль повернуть течение реки?

Поэтом быть – мой вечный рок:

Я в муки обречен исканья,

Найдешь и ты меж этих строк

Души томящейся стенанья.

К источнику поэзии я тороплюсь прильнуть –

Судьбу, как музу, невозможно обмануть;

И сколько б не было преград для этих строк –

Родник поэзии моей пробьет себе свой путь.

В предутренней тиши, когда вдруг муза снизойдет,

Прекрасным слогом пусть перо мое блеснет.

На струнах трепетной души гимн вдохновению играя,

Алмазной гранью вновь поэзия сверкнет!

Нет оружия в мире сильнее, чем слово;

Оно сущность всему – мирозданья основа:

Словом можно презреть, им же можно пленить,

Словом можно одним беспощадно убить.

Достигнув славы – помни, друг, одно:

Кем стал ты – для народа все равно.

Лишь пользу принеся хотя бы одному,

Пророком станешь ты народу своему.

Рок, ниспосланный путникам небом, –

                                    не раскроет никто наперед,

Каждый путь свой дороги тернистой в этой жизни

                                    в надежде пройдет.

Что готовит судьба для идущих –

                                    даже небо не знает порой:

Кто поднимется сам на Голгофу,

                                    кто найдет здесь эдемов покой.

Из запутанных уз, что судьбой руки связаны были,

Я распутал одну и по нити дошел до конца.

И в пути небеса вновь побеги надежды взрастили,

Ибо принял обет я служению музе Творца.

О, Великий Хайям! Лик склонив пред тобой,

Я иду вслед тебе путеводной звездой.

Мы с тобой до конца воспевали добро,

Просветляя наш мир философской строкой.

Жизнь словно хум, что наполнен вином,

Что в юности бродит и зреет потом.

Все, что дано, мы до капли допьем –

Хмель между прошлым и будущим сном.

Брат по перу Хайям! В заоблачной тиши

Забвенью тленности предаться не спеши:

Ты будешь Вечен и Велик до окончанья мира,