Знак ведьмы Пономаренко Сергей
– Да, вам предстоит многое узнать, без этого дар не разовьется.
– Он мне не нужен.
– Вы сейчас находитесь в таком положении, что он вам может пригодиться.
– Мне отправляться зубрить заклятия против темных сил?
– Для начала необходимо научиться прислушиваться к себе, к внутреннему голосу, который произносит то, что противоречит здравому смыслу.
– У меня с этим все в порядке, и, как следствие, – масса неприятностей. Что вы мне порекомендуете напоследок?
– Я вижу, что не оправдал ваших надежд. Могу только предположить, что вам надо готовиться к поездке на Алтай. Думаю, ваше путешествие в прошлое и газетная вырезка ясно указывают на это.
– Спасибо, я пойду собирать вещи. Подскажите, может, мне туда полететь на метле и сэкономить на билете? – не удержалась я от иронии.
– На метле очень долго туда добираться, на самолете будет быстрее и приятнее.
– Возможно, что дух, душа, словом, что-то астральное, может перемещаться из тела в тело? – Мне припомнились некоторые эпизоды моего путешествия: странная гибель шамана, обмен телами во время допроса Метелкина.
– К сожалению, возможно. – Аввакум вздохнул. – Бывает, дух полностью замещает в теле человека душу, а бывает, лишь частично. Тогда человек начинает вести себя неадекватно, становится совсем другим внутренне, бывают и внешние проявления – меняется голос и даже цвет глаз. Недаром говорят, что глаза – это зеркало души. То, как злой дух овладевает человеком, правда, несколько утрированно, было показано в фильме «Омен». На самом деле злой дух старается не так явно себя проявлять и лишь в исключительных случаях показывается во всей красе. Когда с человеком происходят подобные метаморфозы, считается, что он одержим дьяволом. Но у дьявола другие задачи, а этим занимаются лишь низшие духи. Для изгнания духов в православии применяется вычитка, в католицизме – экзорцизм, подобные практики есть и в других религиях.
– Выходит, душа этого шамана может свободно перемещаться из тела в тело?
– Я думаю, это был не простой шаман, а одержимый могущественным духом. Смертельная опасность вынудила дух искать новое тело. Об этих способностях духа знали жители селения в горах, поэтому не давали шаману возможности прикоснуться к кому-либо, чтобы при этом он мог смотреть ему в глаза. Именно прикосновение и взгляд – необходимые условия замещения души человека на чужеродный дух, а золотой амулет шамана был ни при чем. Предводитель урок, Семен, не знал этого, позарился на пустые обещания шамана и за это поплатился. Не вмешайся он, приглашенный шаман произвел бы обряд изгнания злого духа и тот навек покинул бы этот мир. Для такого духа тело подобно комбинезону: должен быть удобным и практичным. Заметив, что тело начинает дряхлеть или поражено тяжкой болезнью, дух находит новое тело.
От экстрасенса я вышла раздраженная. Не знаю, почему к нему народ валит? Мне он ничего толкового не посоветовал. И как мне теперь быть? Или ситуация и в самом деле безвыходная, при которой врачи разводят руками и советуют надеяться на чудо?
Идей, как действовать, не было, кроме как по совету Аввакума ехать на Алтай. Поехать несложно, но что я там буду делать и как смогу помочь Егору?
Добравшись домой и накормив кошку, я усадила ее на стул, на котором сиживала Лариса Сигизмундовна, раскладывая пасьянс.
– Поговорим, Желя? У меня нет подходящего собеседника – одному всего не расскажешь, другому без толку что-либо говорить – я имею в виду Аввакума, – третьего рядом нет. – Мне вспомнился Егор, и стало совсем скверно на душе. Ведь он единственный человек, с которым я могла быть предельно откровенной. – У тебя, Желя, другая ситуация – ты квартирная затворница, не скажу, что по своей воле, но в твоем положении есть и преимущества – у тебя, кроме как вовремя поесть, проблем нет.
Аввакум не сказал мне ничего нового, лишь подтвердил, что мне следует чего-то опасаться, а исчезновение Егора связано с тем, что кто-то хочет заполучить анкх. Пока не так много информации к размышлению. Некий зловредный дух долгое время путешествует из тела в тело, и ему очень нужен анкх. Его нынешнее обличье мне неизвестно, им может оказаться кто угодно из моих новых знакомых или тех, кто еще встретится на моем пути. Возможно, это кто-то из приятелей Егора, с которыми он отправился в тайгу на охоту. Виктор Кизима – пренеприятнейшая личность. С Потаповым и егерем Дамирханом не встретилась, а надо бы. Дамирхан – имя необычное, его составляющая «хан» говорит о знатном происхождении, а работает он простым егерем, и это настораживает. Гоша – тоже подозрительная личность со своими дикими идеями относительно происхождения человека, к тому же можно предположить, что он знает о существовании анкха.
Мне припомнилось большое родимое пятно на лице Любо, которое может быть колдовской отметиной, и я включила его в список подозреваемых. Туда же попал и мой новый знакомый Саша, собирающийся в ближайшее время отправиться на Алтай. После некоторых колебаний дополнила список экстрасенсом Аввакумом. Но больше других подозрения у меня вызывали Кизима, Потапов, Дамирхан и Гоша. Все они находились в Улан-Удэ и вполне могли проникнуть в гостиничный номер и устроить там обыск. Но наличие списка подозреваемых не помогло мне понять, как действовать дальше.
– Надо ехать на Алтай, Желя! На Алтай! Уж слишком часто я слышу это название. Но Алтай велик – куда направиться?
Мне припомнилась газетная вырезка, в которой упоминалось плоскогорье Укок. Туда отправился работать геолог Гоша, и, кажется, туда же собирается Саша. Я позвонила Саше, и он очень обрадовался, услышав мой голос.
– Саша, какой у вас маршрут на Алтае?
– Основная наша цель – побывать на сакральном плоскогорье Укок, создать там солнечный ашрам света и пообщаться с космосом.
«Везет мне на встречи с людьми «повернутыми». Если не Гоша с биороботами, так Саша, общающийся с космосом». Мне сразу представился круг людей в белых одеждах, вздымающих руки к небу и бесконечно повторяющих: «Харе Кришна».
– Саша, кто кроме тебя туда едет?
– Я член духовного эзотерического Общества космоэнергетиков. Это не секта, как ты могла подумать, мы занимаемся именно космоэнергетикой, а общепризнано, что это наука, и…
– Спасибо, можешь не продолжать, я сейчас не очень хорошо воспринимаю новую информацию, а о подобных обществах я неоднократно слышала, даже когда-то писала статью о них. Знаю, что на их сборищах любят козырять вычурными терминами вроде «кармические порталы», «храм алмазного логоса», «иерархия света». Неужели плоскогорье Укок настолько сакральное место, что подобные общества туда тянет, словно пчел на мед? Извини за сравнение.
– В плане сакральности и в энергетическом плане оно уникальное.
– Даже сакральнее Мачу-Пикчу?
– Затерянный в горах город Мачу-Пикчу – это раскрученный бренд, о нем не слышал только ленивый. На священном плоскогорье Укок туристы не ходят толпами, за день пути можно не встретить ни единого человека. Это сказочное и очень уединенное место, где человек способен приблизиться к Богу. Положительная энергетика увеличивает силу мысли, что способствует материализации будущего. Я уже говорил, что мы там хотим устроить солнечный ашрам света для общения с космосом. Ты знаешь значение слова «ашрам»?
– В переводе с санскрита – уединенное место отшельника.
– Верно, и лучшего места для ашрама, чем плоскогорье Укок, где соединяются покой и сила, не найти.
– А с кем ты туда едешь?
– Со своим товарищем Кирюшей и Милой. Для поездки на Укок людей отбирал наш наставник и доверил нам эту исключительно важную миссию.
– Оказывается, у вас тоже существует кастинг. Если я напрошусь в вашу компанию, но не буду общаться с космосом, возьмете меня с собой?
– Это здорово! – обрадовался Саша. – Никто не собирается тебя агитировать заниматься тем, чем занимаемся мы. Повторюсь: это не секта, а школа самосовершенствования. Это можно сравнить с научной деятельностью. Мир погряз в бездуховности, многие поклоняются темным силам.
– С этого места поподробнее: выходит, вы боретесь с темными силами?
– Мы учим людей отличать свет от тьмы и помогаем стать на правильный путь.
– Если нет возражений, то я еду с вами. Может, с вашей помощью и я нащупаю верный путь.
– Желательно, чтобы ты предварительно познакомилась с остальными членами нашей экспедиции. – Тут Саша немного замялся. – Единолично решить я не вправе, хотя не думаю, что они будут возражать. Можешь прийти к нам. Ты их, кстати, уже видела – они тоже были в том ресторане, где мы познакомились.
– Лучше нам встретиться в нейтральном месте, например в кафе.
– Я переговорю с друзьями и перезвоню. Времени до отъезда всего ничего – послезавтра вылет, а тебе надо еще билет приобрести до Барнаула.
– Этот вопрос я решу – корочка помощника депутата в таком случае очень может пригодиться.
– Предварительно намечаем встречу сегодня на пять вечера, о месте сообщу дополнительно. До связи!
Закончив разговор, я задумалась. Меня не убаюкали высокие фразы о высокой миссии по спасению человечества – все это только слова. А вот кое-что настораживало. Саша с друзьями направляется на Укок – снова совпадение? Интуиция подсказывала мне, что я на верном пути, но надо быть предельно осторожной. Следует присмотреться к будущим спутникам в путешествии по горам Алтая, поскольку оно будет непростое. Одно дело побывать на Алтае в астральном теле, которому ничто не может причинить вред, и совсем другое – быть физически уязвимой, не зная, кто рядом: друг или враг. Я ощутила себя начинающим канатоходцем, решившим без страховки впервые в жизни стать на играющий под ногами шнур, протянутый над бездной, надеясь лишь на способность сохранять равновесие. А что, если я заблуждаюсь и это путешествие – фатальная ошибка?
Кирюша оказался долговязым худощавым парнем с копной ржаво-соломенных волос и веснушчатым лицом. Он был весьма говорлив. Я вспомнила его по ресторану «Замок Сатаны» – он был партнером Жени по танцам.
– Я тебя узнал – ты была в ресторане, когда мы праздновали день рождения Вацлава. Кстати, ты едешь с нами вместо него – он сейчас в больнице, на обследовании. Врачи не могут толком разобраться, что с ним, и это неудивительно в наш век тотального загрязнения окружающей среды, модифицированной пищи и некачественной воды. Тебе там очень понравится. Ты когда-нибудь была в горах?
– Только во сне. – Не могла же я ему рассказать, что уже была на Алтае, но несколько десятилетий тому назад.
– А я был в Крыму и на Кавказе. После Алтайских гор хочу побывать на Тибете. Ты знаешь, что легендарная Шамбала, возможно, находится на Алтае?
– Что-то слышала: ее создали уцелевшие нефилимы, дети инопланетян, прилетевших с планеты Нибира. – Я усмехнулась: «Еще один чудик!»
– Кто тебе сказал такую чушь про инопланетян? Человечество существует очень давно, оно намного древнее, чем считает официальная наука. Археологи нашли в Сибири культурные слои с орудиями труда, которым сотни тысяч лет, но об этом умалчивают. Знаешь почему?
– Нет.
– Это подтверждает цикличность развития человечества со взлетами и падениями. Самый обычный человек ХХІ века умеет нажимать на кнопки, сидеть за компьютером, пользоваться передовыми технологиями и средствами производства, которые изобрели при нашей цивилизации. А теперь представь вселенскую катастрофу, которая сметет с лица Земли большинство ее жителей, и человек останется ни с чем и должен будет создать все заново. Сделать это будет посложнее, чем Робинзону Крузо, который перенес множество полезных вещей с корабля, или обитателям «таинственного острова» Жюля Верна, так как ему не будет помогать капитан Немо. Разрушенные города через какую-то сотню лет скроют лесные дебри, а человек одичает и снова начнет восхождение к вершинам цивилизации. Наша цель – подготовить человечество к подобным коллапсам, чтобы люди при этом оставались людьми.
– Круто! Заботитесь о будущем человечества.
– Зря ты иронизируешь. Человеку только кажется, что он властелин на Земле, на самом деле он испытывает терпение природы. Грядущие катаклизмы будут направлены именно против человека. Не может любая популяция животных или насекомых распространяться до бесконечности, на каком-то этапе всегда возникают факторы, сдерживающие ее численность. Это эпидемии, пандемии, или же складывается ситуация, когда продовольствия не хватает для пропитания такого количества особей. А что касается людей, то это может быть новая мировая война.
– Сравнил: человек и насекомое! Сравни еще его с биороботом инопланетян!
– Я придерживаюсь эволюционной теории, – недовольно поморщился Кирюша.
– Он может болтать до бесконечности, и ему все равно, слушают его или нет, – вмешалась Мила, тридцатипятилетняя брюнетка с очень выразительным, живым лицом. Ее внутреннее состояние отчетливо отражалось на нем, напоминая рябь на воде. По одному ее внешнему виду было ясно, что она очень эмоциональна и подвержена резким перепадам настроения. – Давайте по существу: наша поездка мало похожа на увеселительную прогулку, впрочем, она ею и не является. Придется претерпеть определенные трудности: спать в палатках – а ночью в горах отнюдь не жарко, преодолевать большие расстояния на трехкилометровой высоте, где воздух разрежен и поэтому человек быстро устает.
Судя по ее стройной фигуре, она дружна со спортом. Говорит о трудностях похода неспроста – похоже, моя компания ей не очень нравится. По-видимому, она симпатизирует кому-то из ребят. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться: это Саша.
– Наша компания, – «понятно, она не включает меня в нее», – преследует определенную цель, вкратце вам Александр об этом говорил. – «Ага! Похоже, у них были близкие отношения, но дорогу перебежала черная кошка». – Какую цель преследуете вы, отправляясь с нами на Алтай?
– Я люблю путешествовать, а о плоскогорье Укок и алтайской принцессе Кадын много слышала и читала. Можете не переживать – я не буду вам обузой. За мою журналистскую практику…
– Вы журналистка?! – воскликнула Мила с испугом и отвращением, словно узнала, что я людоедка или вампирша, и осуждающе посмотрела на Сашу.
– Иванна – помощник депутата, а до этого работала журналисткой. Она не собирается делать репортажи о нашей поездке, – пояснил Саша, затем стал рассказывать мне: – Однажды Мила ехала в поезде и разговорилась с попутчицей; как оказалось, та была журналисткой и потом накатала статью о нас, позволив разгуляться своей фантазии: она представила нас наполовину безумцами, наполовину аферистами. Ты же не собираешься писать о нашем Обществе космоэнергетиков?
– У меня есть намерение развеяться и получить новые впечатления.
– Значит, желание отправиться с нами на Алтай не пропало?
– Нет, – как можно оптимистичнее заявила я, подумав при этом: «Хотя у вас одна цель, на сплоченную команду вы не похожи. И это меня успокаивает».
– С нашей стороны, я думаю, нет возражений относительно того, чтобы Иванна поехала с нами? – Саша старался не смотреть на Милу.
– Будет классно! – расплылся в улыбке Кирюша.
Мила неодобрительно кашлянула.
– Я очень рад, что наши мнения совпадают. Иванна, как обстоят дела с билетом до Барнаула?
– Займусь этим прямо сейчас. Как только будет что-то конкретное, сразу позвоню и сообщу.
– Времени до отъезда совсем мало, так что некогда рассиживаться, все свободны – по счету заплачу я. А вас, Иванна, я попрошу остаться.
Я осталась сидеть за столиком, строя версии по поводу того, что мне хочет конфиденциально сообщить Саша.
– Всем салют! – Первым подскочил Кирюша, в спешке зацепив стул и чуть не опрокинув его, извиняюще взмахнул руками и через мгновение был уже у выхода.
– Ты очень любезен, Александр, но я привыкла сама платить по счетам. – Мила достала из сумочки купюру и оставила ее на столе. Холодно кивнула мне, чуть задержала взгляд на Саше и не спеша удалилась.
– У тебя с ней был роман? – не удержалась я.
– Сильно сказано – так, романчик, – усмехнулся Саша. – Она не от мира сего – инопланетянка.
Мне это крайне не понравилось. Что бы там между ними ни было, это касается только их двоих, и он не должен был так говорить об их прошлых отношениях. Этой фразой Саша в моих глазах лишился процентов пятидесяти своей привлекательности. Впрочем, что мне до него? У меня совсем другие планы.
– Забыла предупредить: я с тобой спать не буду, – вырвалось у меня.
– Могла бы не предупреждать, я и так это знаю. – Однако по его глазам я прочитала: «Все вы так говорите вначале». – Я попросил тебя остаться, так как вижу, что ты сильно напряжена, – у тебя серьезные проблемы? Расскажи о них, может, чем-то смогу помочь.
– У меня все класс. Если больше вопросов нет, то я пойду заниматься билетом.
– Иди. – Саша явно обиделся. – Я предложил свою помощь без всякой задней мысли.
– Надеюсь, и передней. Созвонимся. Бай-бай! – Я не менее поспешно, чем Кирюша, выскочила из-за стола и направилась к двери.
Меня ожидало опасное путешествие, угроза могла прийти с самой неожиданной стороны и в самый неподходящий момент. Меня мучила мысль: брать ли с собой анкх? С одной стороны, я не представляла, зачем он мог мне там понадобиться, с другой – внутренний голос настойчиво требовал взять его. Удивительно то, что самый совершенный компьютер «вмонтирован» в подсознание человека – он умеет просчитывать на много ходов вперед, и то, что мы называем интуицией, – лишь очередной триумф подсознания.
Если я возьму с собой анкх, это не только увеличит опасность, но и облегчит задачу невидимому врагу, стремящемуся добраться до него. И как я, слабая женщина, смогу уберечь его, если будет применена грубая сила? Разве что побрызгаю слезоточивым газом из баллончика врагу в лицо. Это было бы смешно, если бы не было так страшно.
С билетом, как я и предполагала, при наличии удостоверения помощника депутата проблем не возникло. Завтра уже понедельник, я не выйду на работу, как хочет того шеф, и Таня, конечно же, отдаст ему мое третье заявление. Итак, вместо того чтобы исполнить свою давнюю, заветную мечту побывать в покинутом городе инков Мачу-Пикчу, я отправлюсь в неведомый мне край гор, тайги, шаманов, магии и волшебства и буду все время находиться под прицелом невидимого врага в надежде спасти Егора, возможно, иллюзорной. Могла ли я поступить иначе? Наверно, были и другие решения, но они мне заведомо не подходили.
Набираю Кизиму и прошу дать мне номера мобильных телефонов Потапова и егеря Дамирхана. Тот обещает сбросить их эсэмэской, но высказывает сомнение, что я до Потапова дозвонюсь, – он, оказывается, уехал в отпуск на Алтай, у него там приятель, который пообещал потрясающую рыбалку – позвал ловить хариуса. У меня замерло сердце.
– Куда именно он уехал? – Я не верю в подобные совпадения, и, хоть Алтай велик, меня сразу начинает терзать предчувствие нашей встречи. Не думаю, что она будет для меня приятной.
– Не знаю – мне это неинтересно. – По его голосу мне ясно, что он пренебрежительно кривится. И вдруг Кизима говорит: – Хочешь, я к тебе приеду?
– Нет. – Растерявшись, я ляпаю: – Я улетаю на Алтай!
– Зачем? – кричит Кизима.
Я вижу, что мне звонят по второй линии, и быстро прощаюсь.
– Как здоровье? – слышу обеспокоенный голос Любо. – Ты обращалась к врачу?
– Да, он мне выписал направление на Алтай, чтобы укрепить нервы. Горный воздух на плоскогорье Укок этому очень способствует.
– Не шути так со здоровьем – оно порой преподносит неприятные сюрпризы. Лучше приезжай в Питер.
– В Питере я уже была, хоть и проездом, а на Алтае – нет. Завтра вылетаю в Барнаул.
– Я тебе эсэмэской сброшу наименования лекарств, которые следует принимать дополнительно к тем, что я ранее выписал.
– Спасибо, обязательно возьму их с собой, Любо.
Только теперь до меня доходит: ласковое прозвище Любо-ко-ко, которым я наградила Егора, ассоциируется с сокращенным именем, которым Любомир просит себя называть, – Любо. Вновь случайное совпадение?
Все, прочь посторонние мысли и сомнения, мне надо сосредоточиться и составить список вещей, которые следует взять в путешествие на Алтай. Но я не могу удержаться и достаю из сумочки фотографию Егора, сделанную в ботаническом саду этой весной. Он стоит под распустившейся красавицей сиренью и сосредоточенно смотрит в объектив, не хочет говорить «чи-из», не реагирует на то, что я корчу рожицы, желая вызвать у него улыбку.
– Где ты? Что с тобой? Как тебе можно помочь? – спрашиваю фотографию, понимая, что не стоит надеяться на ответ.
Часть 3
Затерянный во времени
Стальная «стрекоза» МИ-8 плывет над океаном вечнозеленого хвойного леса с острыми пирамидальными верхушками. Круглые окна-иллюминаторы то и дело запотевают изнутри, но что за ними можно увидеть? На протяжении двух часов картина внизу не меняется, словно этот полет – не более чем иллюзия. Зеленая монотонность тайги пугает городского жителя, впервые столкнувшегося с ней, с ее замкнутостью и в то же время поражающим воображение размахом. Можно лишь догадываться, что за внешним спокойствием раскинувшегося до горизонта зеленого мира кроется жестокая борьба за выживание, утверждение закона силы и быстрых ног.
В грузовом отсеке вертолета на откидных сиденьях, установленных вдоль борта, расположились четверо мужчин в камуфляжных охотничьих костюмах, а пятый, в штормовке, устроился спать прямо на полу, забравшись в спальник, и это несмотря на адский шум двигателя и зубодробильную вибрацию, вызывающую подергивания, как при болезни Паркинсона. При резких маневрах вертолета тело спящего перекатывается из стороны в сторону, словно кукла на салазках, но, судя по безмятежному выражению его лица и похрапыванию, это ему не мешает.
Треть отсека занимает закрепленный груз: мешки, ящики, баулы, рюкзаки, зачехленные ружья. Бльшая часть его принадлежит спящему человеку. В отличие от четверых пассажиров, летящих поохотиться для развлечения, он геолог и сопровождает груз экспедиции в отдаленный поселок.
Уже при посадке по его поведению было видно, что вертолет для него не в новинку и места, куда предстояло лететь, хорошо знакомы, так что это воздушное приключение для него – не более чем поездка на троллейбусе для горожанина.
Поздоровавшись с экипажем вертолета, геолог отвел командира в сторону, громко допытываясь, как поживает Павлович, отпустила ли его язва и где можно достать «массандры», в крайнем случае «шила»[39]. Геолог летел дальше, чем охотники. В тех местах вертолет пробудет два дня, а на обратном пути захватит компанию охотников. Не успел вертолет взлететь, как геолог залез в спальник и, не обращая внимания на остальных пассажиров, мгновенно уснул.
Журналист Егор Кованцов первый раз летел на вертолете, но уже решил, что по собственной воле больше никогда не будет пользоваться этим видом транспорта. В очередной раз его мучил вопрос: зачем он туда летит? По какой причине? И не находил другого ответа, кроме как из-за обиды на Иванну, которая демонстрировала безразличие к его присутствию в ее жизни.
В первые месяцы их совместной жизни бессонными ночами они никак не могли ни насладиться друг другом, ни наговориться всласть. Оба были томимы желанием и с трудом переносили часы разлуки. Без всяких видимых причин вдруг все резко переменилось, Егор почувствовал, что Иванна стала отдаляться от него. Он сломил сопротивление своих родителей, мечтающих о другой невесте для сына и находящихся в поиске достойной кандидатуры, и те скрепя сердце приняли его выбор. Иванна же тянула время, мотивируя это тем, что замужество – дело серьезное и, чтобы «в браке не было брака», нужно узнать друг друга лучше, а на это требуется время.
Изменения в их отношениях заставили его искать причины, проверяя самые фантастические версии, вплоть до того, что в ее жизни появился другой мужчина. Это, к счастью, не подтвердилось, а другая предполагаемая причина была настолько фантастична, что ее было трудно принять: полученная в наследство квартира имела над Иванной некую тайную власть и могла в будущем отобрать у него невесту совсем!
Командировка в Улан-Удэ отвлекла его от мрачных мыслей новыми впечатлениями. Здесь он встретил однокурсника, университетского товарища Виктора Кизиму. Теперь он был управляющим районным отделением банка со сложной аббревиатурой-названием. Виктор взял над Егором шефство, и вечера они проводили вместе. Однажды за ужином, щедро приправленным крепкими напитками, Кизима предложил слетать с ним на охоту в тайгу. Подвыпивший Егор согласился, но утром, проснувшись с тяжелой головой, решил отказаться от поездки.
Разговор с Иванной по телефону его очень расстроил. «Истинность любви познается на расстоянии и проверяется временем, – решил он. – Пусть будет так, как будет. Возможно, Иванна не любит меня, раз не скучает в разлуке. Мы часто принимаем страсть за любовь, но страсть, подобно насморку, быстро проходит, причем без осложнений. Возможно, и у меня все пройдет?»
И Егор принял предложение приятеля слетать на пару дней в тайгу, хотя охота его никогда не интересовала. Возможно, Иванну останавливает то, что он этакий «профессорский сынок», слишком домашний? Из Интернета он узнал, что девушки ищут порядочных, но в конце концов предпочитают «плохих мальчиков». Однако же когда она была вовлечена в тревожные и опасные события, он предпринял все возможное, чтобы помочь ей! Даже не побоялся рискнуть жизнью. Любовь и дружба познаются только в испытаниях, и он этот экзамен выдержал. Что же ей еще нужно?
Вопреки его ожиданиям, мужская компания не расслабляла, а выпитая во время полета водка вызвала лишь головную боль. Большое количество выпитого в сочетании с давящим гулом моторов и непрекращающейся изматывающей тряской, как будто не летели по воздуху, а ехали на телеге по брусчатой мостовой, могло привести к печальным последствиям и закончиться морской болезнью. Он глубоко сожалел, что поддался уговорам приятелей и отправился с ними на охоту в таежные дали на вертолете – напиться можно было и на земле, в более комфортных условиях.
Егор сидел к окну спиной, и, чтобы посмотреть в него, ему приходилось скручивать позвоночник и скашивать глаза, но лишь для того, чтобы снова и снова увидеть скучный, неизменный, зеленый пейзаж, лишь иногда разбавляемый видами микроскопических поселков и оленеводческих станов, тут же исчезающих, словно миражи. Его одолевало желание сосчитать количество деревьев в пределах видимости, и невозможность выполнения этой задачи крайне раздражала. Сколько Егор себя помнил, он постоянно что-то считал: количество шагов до школы, кинотеатра, спортзала и обратно. Попадая в любое помещение, он автоматически начинал считать количество находящихся в нем предметов, классифицируя их по каким-либо признакам. При этом его успехи в математике были весьма посредственные. Однажды в пятом классе учительница литературы дала задание описать классную комнату. Сочинение Егора она прочитала вслух от начала до конца, под раскаты громового хохота соучеников. Начиналось сочинение так: «В нашем классе пятнадцать парт, четыре лампы на потолке, три вазона с цветами на подоконнике, два бородатых портрета, один без бороды, двадцать девять учеников, и это плохо, так как круглые, четные числа всегда лучше». Из-за этого сочинения Егор приобрел множество обидных прозвищ и стал скрывать свою странную, глупую привычку. Если его голова не была чем-то занята, он начинал считать, и ему было без разницы что. Бывало, читая книгу, вдруг с изумлением понимал, что, забыв о сюжете, считает знаки на страницах, загадывая, чтобы в конце получалось круглое число. Если этого не происходило, он мог пересчитать знаки на других страницах, пока не добивался желаемого результата. Вскоре он, не без подсказки родителей, увлекся языками и одновременно изучал сразу три. Запоминать незнакомые слова ему помогал все тот же счет. Он запоминал не само слово, а количество букв в нем. Уже став взрослым, понял, что количество букв для него было «якорями» нейролингвистического программирования, хотя не мог понять механизм запоминания разных слов, имеющих одинаковое количество букв. ак бы то ни было, с того времени счет стал помогать ему в жизни, за исключением тех периодов времени, когда мучился бездельем и не было возможности занять себя чем-то полезным. Вот тогда он начинал считать все, что попадалось на глаза. Сейчас с ним происходило именно это.
Он с завистью посмотрел на своего бывшего сокурсника Виктора Кизиму, сидевшего рядом и, несмотря на невероятный шум и неудобную позу, ухитрявшегося дремать, облокотясь на рюкзак. Напротив сидел адвокат Роберт Потапов, проще говоря, Потап, он, активно жестикулируя, что-то весело рассказывал смуглолицему егерю с раскосыми глазами, и тот согласно покачивал головой, словно фарфоровый богдыхан, привезенный из поездки в Китай.
Егор чуть изменил позу, пытаясь вытянуть затекшие ноги, что ему в полной мере не удалось из-за нагромождения вещей на полу, и, чтобы отвлечься от счета, достал из рюкзака книгу. Он не был ярым приверженцем чтения. В школьные годы он увлекался детективами Чейза, но это было очень давно, а последние десять лет, кроме газет и специальной литературы, ничего в руках не держал. Яркая обложка привлекла его внимание доминирующим красным цветом, улыбчивыми лицами: молодого человека в светлой рубашке и галстуке и девушки с оголенными плечами. Он наугад раскрыл книгу:
Благодаря возникающим перед нами проблемам мы развиваемся.И чем проблема труднее, тем больший путь развития предстоит нам пройти. Закон жизни: то, что перестает развиваться, погибает. Чтобы развиваться, мы должны быть несовершенными.Тот, кто достигает совершенства, не может дальше развиваться.И это означает, что именно наше несовершенство, наши недостатки, наши проблемы дают нам возможность жить[40].
Егор еще раз посмотрел на улыбающиеся лица молодых людей на обложке и решил: «Если бы они прочитали эту книгу, то не улыбались бы. Эта книга - бальзам для неудачников, она подслащивает им жизнь и дарит надежду, утверждая, что сила в слабости. Мне она зачем? Я успешен и вполне уверен в себе. И к чему мне «новые ориентиры»?»
– Егорий, что это ты – на охоте книжки собрался читать? – возмутился Потап. Его зычный голос перекрыл шум двигателя. Он оставил в покое обалдевшего от разговоров егеря, решив перекинуться на новую жертву. - Смотри, старик, какая красота кругом, а воздух - нектар!
Крупный тридцатипятилетний мужчина, как для своего возраста рано обрюзгший, глубоко вдохнул и изобразил на круглом мясистом лице небывалое блаженство. В вертолете пахло разогретым машинным маслом и селедкой, что было неудивительно - на большом бауле из кожзаменителя, исполняющего роль столика, теснилась обильная закуска, причем часть продуктов со «стола» перекочевала на пол в моменты особо удачных маневров воздушной машины. Запахи придали новую направленность мыслям Потапа.
– Давай выпьем, Егорий, а то ни в одном глазу! – Его взгляд остановился на спящем Кизиме. - Бухгалтер на массу давит, и шум ему нипочем!
Потап, опираясь руками на громоздящиеся повсюду вещи, попытался дотянуться до Кизимы. Это ему не удалось – мешали вещи, но в этот момент вертолет дернулся и завалился на борт, Потап потерял равновесие и протаранил головой рюкзак, на который опирался спящий приятель. Это лишь позабавило адвоката, и он весело выкрикнул:
– Рота, подъем! Приготовиться к десантированию! – и толкнул Кизиму в плечо.
Тот, сохраняя прежнее расслабленно-сонное выражение лица, лишь лениво приоткрыл один глаз:
– Когда ты угомонишься, Потап? Нам завтра рано утром вставать, так что лучше присоединяйся.
– Бухгалтер, в банке выспишься, а здесь водка стынет! Не задерживай коллектив! Вон Сусанин грозится, что с завтрашнего дня объявит нам сухой закон.
Сусаниным Потап прозвал егеря – бурята Дамирхана, который и должен был организовать охоту. Маленький и сухонький Дамирхан пил много и с удовольствием, но при этом совсем не пьянел, тем самым опровергая расхожее мнение, что буряты пьянеют даже от запаха водки. Кизима не заставил себя дважды просить – потянувшись и зевнув, он придвинулся к столу.
Благодаря энергичным усилиям Потапа компания продолжила пиршество, зазвенели стаканы, пошли в ход сальные анекдоты. Егор, борясь с тошнотой, вызванной непрекращающейся тряской, делал вид, что пьет, незаметно выливая содержимое стакана на пол, благо болтанка этому способствовала. Кизима, весело поблескивая очками в лучах света, попадавшего в иллюминаторы, решил поддеть на удивление невозмутимого и молчаливого егеря, практически не принимавшего участия в разговоре и лишь кратко отвечавшего на вопросы:
– Дамирхан, расскажи-ка нам, братец, анекдот про бурят, а лучше - про буряток. Наставляют ли они рога своим супругам и какие эти рога: лосиные, оленьи или, как у косули, рожки?
– Есть поговорка: тот в Сибири не бывал, кто с буряткою не спал! – поддержав товарища, хохотнул Потап.
Егор поморщился – он не любил пошлости.
– Я не спал! – поднял руку Кизима, его рот скривился в плотоядной усмешке, высветив мелкие зубы. – Пока не спал!
– Тогда слушай анекдот про бурят, – со смехом отозвался Потап. - Разбился самолет, и выжили только блондинка и бурят, но попали на разные острова. Проходит месяц, блондинка уже не может без секса и кричит: «Бадма, плыви сюда, у меня кое-что для тебя есть!» Бадма все бросает и кричит: «О, неужели позы[41] приготовила?»
– Анекдот с бородой, – заметил Егор. – И зачем бурят сюда приплели? Точно такой я слышал про молдаван. Вот только не пойму – в каком месте надо смеяться?
– Дамирхан, расскажи анекдот про бурятку! – капризно протянул Виктор. – Эротичный!
– Зря туда летите – плохое то место. – Немногословный Дамирхан сохранял невозмутимое выражение лица, несмотря на галдеж и веселье.
– Нам рассказывали, что охота там просто класс! – возразил Потап.
– Охота хорошая, а место плохое. – Дамирхан был серьезен и, на удивление, трезв. - Очень плохое!
– Как место может быть плохим, если охота там хорошая?! – рассмеялся Потап.
– Черный заян там хозяйничает – сильно голодный он. Кабы беды не было.
– Что это за зверь такой? – Потап рассмеялся и похвастался: – Может, твоя пуля его не берет, а моя любого возьмет!
– Погоди, Потап. – Несмотря на большое количество выпитого, Егор заметил, что егерь по-настоящему боится и не скрывает этого. Это Егору понравилось еще меньше, чем путешествие на вертолете. – Толком расскажи: почему то место плохое?
– Шаман там жил – черный. И душа у него была черная. Он умер и стал черным заяном. С тех пор там люди пропадают. Худое место!
– Заян – это что, призрак?
– Нет! – замотал головой Дамирхан. – Заян – это дух! Страшный дух!
– Не вижу особой разницы между призраком и духом! – снова рассмеялся Потап. – Ну, попугает немного ночью, а утречком рассеется, как туман.
– Черный заян не такой! Он ест человеческое мясо как еду, и пьет человеческую кровь как питье.
Егору показалось, что, сказав это, бурят побледнел, хотя это было почти невозможно заметить на бронзовом от загара лице.
– Страшно, аж жуть! – пуще прежнего развеселился Потап. - Сказки все это!
– Нас может расстроить лишь неудачная охота, но будем надеяться, что этого не произойдет. Чего бы мы тогда перлись в такую глушь? – Кизима скривился.
– По этому поводу есть тост. За заяна пить не будем, а выпьем за удачную охоту! – выкрикнул Потап.
– Тост оригинальный – произнесен в триста тридцать третий раз, – с пьяной ухмылкой прокомментировал Кизима.
– Это дух тайги Баай Байанай решает, быть удачной охоте или нет, – заметил егерь.
– Нас там ожидают сплошные духи – просто жуть берет, – продолжал веселиться Потап. – И как он выглядит, этот дух, – наверное, старикашка с клюкой?
– Разве дух может как-то выглядеть? Какой же тогда он дух? – заплетающимся голосом возразил Кизима.
– Не надо гневить Баай Байаная. Вид он принимает прекрасной девушки, своей красотой затмевающей солнце.
– Он – мужского рода, а принимает вид девушки?! Гермафродит, что ли? – язвительно поинтересовался Кизима.
– Баай Хангай Байанай имеет много лиц и любит тишину. Принимая обличье прекрасной девушки, он тем самым сообщает, что охота будет удачной, но он может принять и другое обличье… - Бурят многозначительно замолчал.
В грузовой отсек вышел борт-радист, обвел застолье недовольным взглядом и, перекрывая гул мотора, выкрикнул:
– Через полчаса будем на месте! Собирайтесь! Мы отстаем от графика, так что на высадку – не более десяти минут!
Потап, налив полстакана водки, протянул его бортмеханику. Тот недовольно поморщился, словно собирался сказать что-то резкое, но стакан взял и одним махом его осушил, будто утолял жажду в жаркий день. При этом выражение лица у него не изменилось. Отмахнувшись от предложенной закуски, он вновь скрылся в кабине пилотов.
Из спальника вылез бородатый геолог. Сладко потягиваясь, он заглянул в иллюминатор.
– Отоспался, как младенец, вот такая хрень. – Тут он заметил бутылку водки в руках Потапа, разливающего в стаканы по новой.
– Ого – разливайка! Принимайте нового бойца!
Геолог вытащил из спальника большую металлическую кружку и бесцеремонно поставил ее рядом со стаканами. Потап плеснул ему изрядную порцию водки.
– Меня звать Гоша, – торжественно сообщил геолог, словно произнес тост, и, опрокинув содержимое кружки внутрь, довольно крякнул. – Пошла, как мама в школу. Заряжай! – И он протянул кружку за новой порцией.
Потап не заставил себя ждать, вылил тому остатки водки и тут же достал новую бутылку.
– Уважаю! - радостно воскликнул геолог. – Проспал я свое счастье! Надо было раньше проснуться, а теперь уже нормально ни выпить, ни поговорить. Вам ведь надо на Шаманскую заимку, а до нее лететь всего ничего. Охота там хорошая – я разок там был, но место и в самом деле паршивое. В прошлом году все люди из тамошнего поселка исчезли бесследно.
Вертолет постепенно снижал скорость и наконец завис, а потом мягко сел на большую поляну, окруженную со всех сторон деревьями.
– Команда «газы»! – выкрикнул Потап, намазал лицо кремом «Тайга» и надел накомарник.
Остальные, за исключением геолога, последовали его примеру. Выпрыгнув на землю вслед за Потапом, Егор осознал, что эта предосторожность была далеко не лишней, так как сразу подвергся атаке изголодавшихся кровососущих тварей. Таких огромных комаров он еще не видел и сразу понял, что в одной рубашке здесь не походишь, – для них тонкая ткань не была препятствием, прокалывали ее «на раз». Надев плотную штормовку, Егор огляделся и сообразил, что это не поляна, а поле с зерновыми. Геолог, изредка лениво отмахивавшийся от комаров, поймав удивленный взгляд Егора, пояснил:
– Овес-то мишка очень любит, вон охотничья вышка, там схоронитесь. – Он указал на строение из бревен с подобием шалаша наверху. – Если духа вашего не почует мишка, быть тогда вам с добычей. – Геолог сложил руки, словно целился из ружья в сторону поля, прикрыл левый глаз. – Пиф-паф, пиф-паф! – После каждого «выстрела» он дергался, как от отдачи ружья, а потом «перезаряжал» его.
– Это не охота, а убийство. Сидеть в безопасности наверху и расстреливать беззащитное зверье, утоляющее голод! – возмутился Егор.
Медведя он видел в кино и зоопарке, и тот не вызывал у него симпатии. Егор где-то читал, что у медведя и у человека много схожего. Он пожалел, что отправился на охоту, разгорячившись после разговора с Иванной.
– Может, лучше с рогатиной в одиночку, кто кого? – вкрадчиво произнес геолог. – Хочешь попробовать?
– Мишку сейчас бить нельзя, весной можно, а летом-осенью нельзя. Зимой можно, если он шатун, – сказал, нахмурившись, егерь. – Будем охотиться на косулю.
– А мишке нас «ам-ам» можно круглый год? Где справедливость, Дамирхан? – стал шутливо возмущаться геолог, подмигнув Егору.
– Мишка людей не ест, разве что зимой, если разбудят. Тогда он голодный и злой, – пояснил с важным видом Дамирхан. - Ест людей черный заян в обличье мишки.
– Эй, друзья! – крикнул, высунувшись из двери вертолета, Виктор Кизима. – Лясы потом будете точить, а сейчас принимайте груз. – И он сбросил на землю первый попавшийся рюкзак, в котором что-то жалобно дзенькнуло.
– Мать твою банкирскую! – разъярился Потап. – Если вискарю гаплык, то тебе лучше сразу лететь назад!
– С мишкой и летом не стоит встречаться – добра от этого не жди, – почему-то сердито сказал геолог.
Кроме пузатых рюкзаков и баулов из вертолета выгрузили неполный картонный ящик водки. Егору выпало нести только рюкзак, но, взгромоздив его на плечи, он почувствовал себя крайне неуютно – груз оттягивал назад, лямки рюкзака врезались в плечи, так что ему пришлось слегка наклониться, перенеся центр тяжести в область поясницы.
– Нам далеко идти? – с трудом выдавил из себя Егор, обращаясь к Дамирхану.
– До заимки километра два будет.
– Минут двадцать! – Егор вздохнул с облегчением.
– Час, а то и полтора. Это в лучшем случае, – вставил Потап. – Это тайга, Егорий.
Не успела компания охотников скрыться в таежной чаще, как послышался нарастающий гул вертолета, набирающего обороты при взлете, больно бьющий по барабанным перепонкам. Вертолет тяжело, неуклюже карабкался в небо, и еще долго было слышно его тарахтенье.
Буквально минут через пятнадцать за деревьями показались крыши деревянных домов, и Егор обрадовался, решив, что они пришли на место, но Дамирхан, кивнув в направлении поселка, мрачно пояснил:
– Это заброшенное селение, из которого исчезли все люди, о нем геолог рассказывал в вертолете. Нам идти дальше. – Судя по его тону, их ожидало как минимум кругосветное путешествие.
Пессимистический прогноз Потапа не оправдался – до заимки дошли за пятьдесят минут, так как туда была протоптана тропа. Заимка представляла собой небольшой деревянный домик, окруженный со всех сторон таежной чащей. Подойдя к двери, егерь взял палку и постучал по стоящему рядом черному чугунному кувшину, а затем отворил дверь, встал на пороге и пояснил:
– Входя, надо палкой стучать, чтобы ада не проник в дом.
– Классный звоночек, кому будем звонить? Духам? – заулыбался Потап.
Получив палку, он с удовольствием несколько раз стукнул по кувшину, каждым ударом извлекая протяжный глухой звук.
– Кто такой ада? Домовой? – поинтересовался Егор, рассматривая входную дверь.
Он обратил внимание на то, что замка нет, лишь мощный запор с внутренней стороны двери.
– Ада – дух-людоед. Звук кувшина – это хахюхан[42], духи не смогут за нашей спиной проникнуть внутрь и причинить нам вред!
– Что им мешает зайти туда до нашего прихода и караулить нас там? Дверь ведь снаружи не запирается. – Егор покачал головой: «Придумывают замысловатые обряды, а простых вещей не понимают».
– Дух сам не зайдет – ему человек понравиться должен. – Дамирхан недоуменно посмотрел на Егора: «С виду ученый, а таких простых вещей не понимает!»
Читать бесплатно другие книги:
