Венгерская рапсодия Элиот Джастин

Глава 3

Салли умирала от голода. На протяжении трех часов она болтала, очаровывала, подносила шампанское и, возможно, пообещала переспать с половиной гостей мужского пола в обмен на сделки с Зелкон. Наконец, она могла сбросить туфли, когда официант подал закуски, и насладиться одиночеством перед вечерней сессией, до которой оставалось около часа.

Кусочек фермерского домашнего паштета мило покачивался на ее вилке, когда Камерон поставил стул напротив и, не дожидаясь приглашения, сел. При этом его длинные ноги качнули стол, из-за чего паштет полетел ей на колени.

Закусив губы, чтобы не привлекать внимания к паштету, угодившему на салфетку, которую она положила на колени, Салли вопросительно посмотрела на непрошеного гостя:

– Да?

Воображение Камерона уже рисовало, как он опускается на колени, чтобы слизать упавшую еду у Салли в промежности… Он медленно выдохнул, стараясь пропустить мимо ушей неприветливость Салли. Раз он собирался прекратить эти фантазии, ему, безусловно, нужно что-то делать.

– Я пришел вас поздравить.

– С чем?

Салли продолжала есть, не глядя ему в глаза, потому что обнаружила, что когда она ловит его взгляд, то снова представляет его в комбинезоне механика… Она совершенно не хотела, чтобы он заметил румянец, который вспыхивал на ее щеках на протяжении всего дня, стоило им оказаться рядом.

– Я пришел сказать, что Грэхем был прав; вы прекрасно справляетесь. Я не верю своим глазам.

Забыв о своем решении его игнорировать, Салли подняла голову:

– Что вы имеете в виду?

– Да ты посмотри на себя!

Камерон медленно поднял, а затем опустил руки, как бы охватывая ее всю этим жестом.

– А что со мной?

Салли проглотила и положила вилку на стол, чтобы не было соблазна его ткнуть.

– На тебе непременно есть какое-нибудь пятно. Ты ударяешься о дверные рамы, которые всегда там стояли, спотыкаешься на ступеньках, по которым ходишь каждый день. Я однажды видел, как ты крутилась на стуле и соскользнула с него, и бумаги у тебя без конца падают. На прошлой неделе ты случайно оборвала меня на середине телефонного разговора, потому что мобильный телефон, висевший у тебя под подбородком, переместился, и ты плечом нажала красную кнопку.

– Я немного неловкая; и что в этом такого?

– Немного? – Камерон закатил свои карие глаза. – Я ни разу не видел тебя в чистом.

Именно в этот момент подошла официантка и приняла у Камерона заказ, который он сделал, едва глядя в меню. Его глаза продолжали смотреть на злое миниатюрное лицо Салли: какая же она хорошенькая, когда злится, эта приподнятая бровь!..

Как только официантка оказалась вне пределов слышимости, Салли прошипела:

– На мне сегодня есть хоть единое пятнышко? Я уронила хоть одну брошюру? Хоть на одного из посетителей нашего стенда я сегодня пролила шампанское?

Камерон заморгал, стало пугающе похоже на то, что у него есть чувство юмора, спрятанное за чертами аристократичного мальчишки, когда он ответил:

– Посмотри на колени, дорогая.

– Я вам не дорогая! А то, что у меня грязь на салфетке – это только ваша вина! Я не давала согласия, чтобы вы со мной садились!

Салли почувствовала сердцебиение: уже во второй раз она увидела озорной блеск в его глазах – и про себя проклинала Кэрол с ее романом…

– И тем не менее… я здесь.

Салли молча вытянулась и вернулась к закуске, жалея, что не ограничилась лишь основным блюдом, ведь теперь придется есть с практически параноидальной осторожностью, потому что Камерон следит за каждым ее движением.

Официантка вернулась с блюдом тайских рыбных котлет для Камерона, бутылкой белого вина и двумя бокалами. Налив Салли бокал, Камерон поставил его перед ее блюдом. Уже более спокойным тоном он произнес:

– Я только хотел тебя поздравить. Прошла только половина первого дня, а ты уже обеспечила нам двух новых клиентов. Извини, что обидел.

Извинения от Камерона ее настолько шокировали, что Салли сейчас же забыла обиду и поспешила исправиться:

– Это моя работа. Маркетинг, помните?

– Ах, выпей вина и успокойся.

Осознавая, что она покажется маленьким насупившимся ребенком, Салли все-таки ответила:

– Я работаю. Я не пью на работе.

– Ради всего святого! Я просто стараюсь быть милым.

– Очевидно, вам это нелегко дается.

Камерон взял свой бокал и медленно отпил глоток, а потом ударил им по столу. Салли подпрыгнула от неожиданности, стакан воды вылетел из ее руки и приземлился на платье.

Слова застыли у Салли на губах – она просто задохнулась от злости. Подняв с колен салфетку и чрезмерно аккуратно положив ее на стол, Салли встала. Тут же примчалась официантка, расспрашивая, подержать ли еду теплой до ее возвращения. Дружелюбно похлопав ее по плечу, Салли гордо вышла из ресторана, бросив прощальный взгляд на босса.

Каблуки стучали по деревянному полу, пока она мчалась к лифту. Зайдя в кабину, Салли накинула топ, прикрыв мокрый бюстгальтер, прилипший к тонкому платью, и соски, выпятившиеся и затвердевшие от ледяной воды. Камерон ворвался следом за ней, заставив ее вздрогнуть.

– Вы оставите меня в покое?!

Она старалась вытолкнуть его за дверь, но было поздно – дверь уже закрывалась, поэтому она осталась запертой с ним на время всего путешествия до пятого этажа.

– У меня и в мыслях не было, что ты подскочишь. Я просто резко опустил бокал, потому что ты меня разозлила. Какая же ты, черт возьми, эмоциональная!

Отлично понимая, что Камерон пялится прямо на ее мокрую грудь, что никак не помогало расслабиться ее соскам, Салли еще сильнее прижала руки к груди. Сделав шаг назад, она пожалела о том, что лифт не такой большой.

– Если вы пытались таким образом попросить прощения, извинения приняты. Теперь вернитесь к ужину и дайте мне спокойно переодеться.

Камерон вздохнул.

– Я чувствую себя виноватым, позволь тебе помочь.

– Так вы и виноваты!

Салли подняла руки от раздражения, прежде чем вспомнила, зачем так прижимала их к телу, и снова прикрылась. Но Камерон все-таки успел разглядеть ее аппетитную грудь, отчего его член зашевелился, что стало происходить все чаще в присутствии его ассистентки.

Когда лифт остановился, Салли выставила ногу, чтобы двери не закрылись.

– Идите ужинайте. Дайте пройти!

Затем она нажала кнопку, чтобы лифт вернулся на первый этаж, и бросилась бежать.

Это становилось смешно. У Камерона пульс отдавался в шее, словно он марафон пробежал, а ведь он только стоял в замкнутом пространстве с девушкой, о которой вопреки здравому смыслу не может перестать думать. Она меня ненавидит. Как странно: Салли была всего лишь одной из сотрудниц. Симпатичная девочка в углу, на новогоднем корпоративе он ждал, когда она хорошенько напьется, чтобы воспользоваться этим. Он не ожидал, что будет испытывать такие чувства; что ему будет не все равно, что она о нем думает.

Все из-за того, что он видел, как Салли обходится с потенциальными покупателями, что ее ослепительная улыбка предназначается всем, кроме него. Для него у нее имелся хмурый взгляд; и, боже, она могла хмуриться. Его член вновь задрожал в боксерах, а он шлепнул себя ладонью по голове.

– Черт, ты профессионал – возьми себя в руки!

Камерон решил, что не вернется в ресторан, и направился в свой номер на третьем этаже. Оттуда он позвонил на ресепшн, объяснил, что случилось, и попросил принести ему еду в номер, а также отнести ужин мисс Салли Брирс.

– Нет проблем, сэр. Я сейчас же распоряжусь.

– Спасибо.

Камерон уже собирался повесить трубку, но потом добавил:

– Не могли бы вы сначала прийти ко мне? Хочу, чтобы мисс Брирс успела привести себя в порядок.

– Разумеется.

Удовлетворенный, Камерон вырвал листочек из приветственного блокнота отеля, достал свою ручку паркер из внутреннего кармана серого пиджака и принялся писать.

Салли перепугалась, услышав стук в дверь, она была уверена, что это снова Камерон, но потом вспомнила, что он не знает, в каком она номере. Затянув купальный халат, она приоткрыла дверь. На пороге стоял молодой человек с подносом, прикрытым салфеткой.

– Обслуживание номеров, мисс Брирс. Ваш ужин.

– Ах, хм, спасибо.

Так, что там? Остатки закуски, стейк с картошкой и даже стакан вина. Она была потрясена. От кого это? Разумеется, не от Камерона. Ему бы потребовалось оперативное вмешательство, чтобы стать таким… Наверное, это устроил официант, спасибо ему. Салли принялась за еду. Подняв бокал с вином, она заметила сложенный лист бумаги, просунутый под дверь. Что это – счет за услуги? Браво, Камерон! Теперь придется раскошелиться за дополнительные расходы, которых Зелкон не оплатит…

Что ж, посмотрим, сколько с меня сдерут перед отъездом. Салли развернула листок:

«Салли,

Ты сегодня выглядела потрясающе.

Можно мне тебя чем-нибудь угостить?»

Заглотив остатки вина, забыв о своих правилах «много не пить и работать», Салли перечитала записку. Сердце заколотилось. Она вскочила и бросилась к двери, но, открыв ее, увидела только пустой коридор, никаких почтальонов. Она перечитала записку; подписи не было, почерк незнаком… Ни одной подсказки! К тому же она никому не говорила, в каком номере остановилась. Одновременно взволнованная и озадаченная, Салли вернулась к еде. Это явно не Камерон, даже если она ошибалась и еда в номер была его идеей.

Салли решила позвонить Кэрол – ей было интересно, как подруга отреагирует на такую неправдоподобную и шокирующую новость, что Камерон, черт его дери, Джеймс пытается быть милым и что у нее появился тайный воздыхатель.

Глава 4

Кэрол озадачила Салли.

– Записку писал Камерон. Это очевидно! Ну, кого еще ты там знаешь?

– Не говори ерунды. Камерон меня терпеть не может, и это абсолютно взаимно.

Кэрол засмеялась.

– Немного в духе «Миллс и Бун», а? Ну, знаешь, красивый, но высокомерный новый босс; прелестный менеджер по маркетингу. Ненависть с первого взгляда и все такое. Возможно, у вас счастливое будущее. Он организовал для тебя ужин, хоть и спровоцировал твою очередную катастрофу за столом.

В ответ Салли тоже засмеялась. Кэрол всегда удавалось поднять ей настроение.

– Я тебе сказала, не думаю, что это он, скорее официантка, а он просто припишет это себе.

Ее лучшая подруга театрально вздохнула:

– Сал, у тебя так ничего и не получилось с сексуальными водопроводчиками, и видит бог, во всей стране нет ни одного работяги, которого ты бы не отсмотрела! Почему бы слегка не расширить сферу поисков? Дай Камерону шанс. Я не удивлюсь, если у него на тебя виды. Ты сказала, что он шел за тобой до лифта.

– Ну, вообще-то да, но чем больше я об этом думаю, тем больше подозреваю, что он просто хотел попялиться на сиськи. Благодаря устроенному им душу их невозможно было не рассмотреть…

– Думаю, так и было. У тебя потрясающие сиськи. Мне бы такие.

Салли была шокирована.

– Ты серьезно?

– А то! Ты и понятия не имеешь, какая ты потрясная.

Салли слышала в трубке усиливающиеся возгласы.

– Слушай, дорогая, мне пора. Дети развязывают Третью мировую войну, я как выжатый лимон, а кому-то еще с утра на работу.

– Ха-ха-ха! – Салли полезла в шкаф за сухим платьем, прижимая телефон к уху. – В таком случае советую тебе пойти усмирить свое воинствующее племя.

– Просто пообещай, что ты его слегка растормошишь. И не забудь потом рассказать мне все!

– Никаких «потом» не будет, возможно только, я вылью на него воду «случайно», посмотрю, как ему это понравится.

Снова смех, Салли могла через трубку почувствовать тепло от улыбки Кэрол.

– Сама профессионал мисс Брирс. А теперь кшш, мне нужно подкупить детей, чтобы они легли до девяти, тогда я спокойно посмотрю Секс в Большом Городе.

…Камерон яростно тер тело мочалкой, стараясь смыть все мысли о Салли. Не один год прошел с тех пор как он так сильно увлекался женщиной. Больше всего его беспокоило то, что он не хотел просто с ней спать. Он хотел ей понравиться. Это была новая территория для Камерона Джеймса. Стоя под сильной горячей струей, он не мог перестать представлять, что бы ему хотелось с ней делать.

Он видел, как она изогнулась на кровати и ждет, пока он поцелует ее упругие ягодицы.

Он представлял, как она лежит на спине, ее ноги широко разведены. Салли тянется к нему, когда он опускается на нее всем телом; ее грудь набухает, а соски твердеют под его жадными поцелуями, его член входит в ее мокрый канал.

Камерон почти мог попробовать ее на вкус, его член вставал, с него стекали капельки воды, его глаза зажмурены, его губы опускаются к невероятно нежной промежности Салли. В своих фантазиях он пил из нее горячую проточную воду, смешанную с ее жидкостями, обоим передавались импульсы удовольствия, когда она запускала пальцы в его волосы. Салли тихо стонала, она убирала одну руку с его головы, и ее пальцы играли с красивыми миндального цвета сосками.

Одной рукой упираясь в стену душевой кабины, Камерон потянулся к вставшему члену, когда его фантазии стали более четкими, более настойчивыми. Сначала он двигался медленно, когда представлял, как Салли опустилась перед ним на колени, она слегка отталкивает его своими маленькими ладонями, чтобы обернуть губки вокруг его члена. Сначала она будет просто неуверенно лизать конец, словно пробует мороженое с новым вкусом в первый раз. Потом она ускоряется, берет его глубже, завершая каждое движение тем, что целует его яйца; ее ногти нащупывают каждый дюйм его ягодиц и бедер.

Камерон дрожит всем телом, его кулак движется все быстрее, по всей длине, он почти забыл про воду, падающую ему на шею и стекающую по спине. Все вокруг, все, кроме его фантазий и движений руки, утратило всякий смысл. Салли теперь заглотила его член. Она сосет и вынимает его, почти вытягивая, она глотала его, пока он не оказался у нее в горле.

Он чувствовал, как приближается оргазм, как в голове мелькает Салли в различных образах, пока он мастурбирует: ее губы на его члене, его лицо у нее между ног, ее мокрое платье, так соблазнительно обнимающее ее изгибы, как он удивляется своему самообладанию, что не схватил ее прямо в лифте, не сказал, что она сводит его с ума и что на самом деле он хороший парень. Как он слизывает упавшую еду с ее шеи, целует ее губы, ее грудь, ее бедра, его руки трогают ее везде, пока он неподвижно смотрит в ее изумрудные глаза.

Когда сперма брызнула на стены душевой кабины, Камерон открыл глаза, из его груди через гортанный стон вырывалось сдержанное дыхание.

– Довольно, – он задыхался в маленьком прямоугольном пространстве. – Пора перестать мечтать и уже что-то с этим сделать!

Облаченная в приталенное черное платье до колен – ее последняя одежда для работы! – Салли налила шестой бокал шампанского и протянула его представителю металлургического комбината, когда появился Камерон. До этого стоявшая устойчиво, она едва покачнулась, вспомнив о полученной записке и разговоре с Кэрол. Не мог же он на меня запасть, правда ведь?

Салли надеялась, что Камерон не заметит, как маленькая струйка шампанского попала на манжету стоявшего перед ней джентльмена. К счастью, гость в ответ только улыбнулся, его голубые глаза по-доброму смеялись, когда Салли исправляла свою оплошность: вытирала следы вина и пользовалась его полным вниманием, чтобы рассказать об услугах, которые Зелкон может предложить его университету.

По ходу разговора Салли задумалась, не видела ли она его прежде. Его лицо казалось смутно знакомым. В его голосе, мягком и спокойном, Салли уловила слабый ирландский акцент. У нее всегда была слабость к ирландцам. Вдруг оказалось не так уж и плохо, что она пролила на него шампанское, когда он неожиданно перестал говорить о делах.

– Можете меня осуждать, и я знаю, это клише, мы на бизнес-конференции и все такое, но не могу ли я вас потом чем-нибудь угостить?

Салли почувствовала, как на ее щеках выступает румянец. Вытянув шею, чтобы дотянуться до него, она задумалась, не он ли отправитель записки. Она на это надеялась. Его близко расположенные черты почти полностью соответствовали образу из романа; этот парень запросто мог бы носить рабочий комбинезон и заниматься физическим трудом. Один звук его голоса уже ее заводил, пока он моргал, глядя на нее сапфировыми глазами. Рожденные подсознанием видения с Камероном, одетым в грязную одежду, когда он на днях грубо вторгся в ее фантазии, теперь растворялись. К счастью, она была на каблуках, а то на его фоне она еще больше казалась бы карликом, чем рядом с Камероном.

– С удовольствием. Спасибо, гм…

– Дэвид. Дэвид Райли, – он протянул ей руку, она пожала ее с улыбкой.

– Салли. Салли Брирс.

– Я знаю, у вас на бейдже написано.

Она еще сильнее покраснела.

– Да, конечно, извините.

– Вам не за что извиняться. Я в любом случае знал, как вас зовут. Вы были здесь в прошлом году. Я был по горло занят, поэтому мне не представилось возможность с вами поговорить. И я надеялся, что вы приедете снова. Даже спросил про вас на ресепшене.

Пораженная, что кто-то ее запомнил, и польщенная, что ее заметил такой красавчик, Салли, запинаясь, произнесла:

– Если хотите, мы могли бы выпить чего-нибудь в баре, когда я освобожусь. Хотя я могу закончить довольно поздно.

– Прекрасно. В таком случае увидимся позже.

Дэвид достал одну из многочисленных брошюр, зажатых в ее руке, и отошел, подарив ей еще одну обезоруживающую улыбку.

Уставившись в одну точку, Салли чувствовала, как сердце рвется из груди. Должно быть, это он написал записку и попросил работников отеля передать ее мне. В конце концов, он же спрашивал про нее на ресепшене, хотя там ни за что не назвали бы ее номер, предварительно не спросив у нее разрешения. Может, ей спросить на ресепшене, от кого записка? Хотя… вероятность, что у нее сразу два воздыхателя, ничтожно мала: Салли никогда не пользовалась особым вниманием у мужчин. Все было неплохо, пока она на них чего-нибудь не проливала, не роняла на себя еду или что-то еще; а однажды случайно смахнула свечу в шикарном ресторане и подожгла скатерть. В детстве проклятая неловкость обычно заставляла окружающих улыбаться. Теперь она превращалась в главную угрозу отношениям.

Дэвид уже беседовал с кем-то у соседнего стенда, когда Камерон материализовался позади Салли.

– Держу пари, они разговаривают о тебе. Смеются, что ему удалось развести доверчивую девочку у стенда Зелкона.

– Да как вы смеете! – Салли говорила тихо, чтобы окружающие ее не слышали, но ее голос звучал четко. – Вы его даже не знаете!

Камерон ловил каждое ее слово, задетый тем, что его не благодарят за ужин в номер.

– Вообще-то знаю, но это сейчас неважно – важно то, что ты сейчас на работе, а не на блиц-свидании!

Раздраженная тем, что на этот раз Камерон прав, Салли проглотила резкий ответ, застывший на кончике ее языка. Вместо этого она смерила его взглядом и пожалела о своих недолгих теплых чувствах к боссу; решив, что он не мог заказать ей ужин в номер, она развенчала теорию Кэрол о тайной страсти и, расправив плечи, вернулась к работе.

Камерон проклинал себя. Он не хотел, чтобы его первая фраза прозвучала так. Он хотел сказать ей, как она хорошо выглядит и как ими доволен Грэхем, о чем он написал в своем письме, сообщив, что компания уже получила несколько заказов благодаря сегодняшнему стенду. Теперь им предстоит преодолеть еще более высокую стену, прежде чем Салли снова с ним заговорит, не то что полюбит.

Он подавил вздох и подумал, что делать с Дэвидом Райли… Мысль о том, что Салли окажется наедине с Дэвидом Райли, была ему невыносима. У этого парня было столько засечек на столбике кровати, что персонал, возможно, думал, что в ней завелись личинки древоточца. Камерон готов был держать пари, что тот использовал свое привычное: «Я видел тебя здесь в прошлом году». Нужно быстро что-то придумать. Он ни за что не хотел оставлять Салли с этим мужчиной. Неприятно было видеть уже то, как она ребячески смеялась, вытирая шампанское с его рукава. Почему из всех, кому наливала Салли, «пострадал» именно Дэвид Райли?

Камерон посмотрел на часы – начало десятого. Едва ли они задержатся больше чем на час; что бы ни пришлось сделать, чтобы помешать Салли встретиться с Дэвидом, это нужно сделать скоро. Беда в том, что, что он ни сделай, Салли начнет думать о нем только хуже…

Внешне Салли и Камерон работали как превосходная команда. Они обходили стенд, непринужденно общались и давали советы потенциальным клиентам без монологов. Когда один не знал ответ на вопрос, знал второй, когда один замечал, что кончается шампанское, второй уже распоряжался, чтобы остудили и подготовили еще бутылки.

Вот бы и вне работы такое взаимопонимание! Но об этом нечего было и мечтать…

Пришла пора закрываться на ночь. Разбирая кучу проспектов, Салли увидела Дэвида. Он стоял со стаканом в руке у барной стойки в другом конце зала и о чем-то разговаривал с темноволосой девушкой, игравшей волосами.

– Он бабник, Салли, – Камерон говорил мягко, без малейшего осуждения. – Я знаю, у тебя ни малейшего основания, ни желания мне верить, но он известный ловелас.

Салли ощетинилась, но во время ответа продолжала смотреть на Дэвида, она слишком устала для очередной ссоры.

– Они просто разговаривают. Слава богу, не меньше половины посетителей – женщины.

– Думай, как хочешь, но от него одни неприятности. Просто я почувствовал, что должен тебя предупредить. Вот и все.

Салли посмотрела на Камерона, складывающего стопки бумаги, пораженная, насколько искренно прозвучали его слова. Ей вспомнились слова Кэрол: «Дай ему шанс, дорогая. Я совершенно не удивлюсь, если окажется, что у него на тебя виды». Нет. Да это смешно. Просто ему не нравится Дэвид. Может, он у него когда-то девушку увел. Мир ученых не так велик, и, если Кэрол правильно поняла секретаршу Грэхема, Камерон сам когда-то был ученым.

Решив воздержаться от комментариев, Салли пошла помочь ему убрать стенд. На соседних стендах никого не было – все давно переместились в бар. Но Салли это не волновало, так как, возможно, это значило, что для Зелкона день был удачнее, чем для остальных.

– Шампанское кончилось. А лед почти растаял, – заметила Салли.

Собрав пустые бутылки и перелив содержимое из одного ведра в другое, Салли опустила одно ведро в другое и осторожно понесла все в кладовку.

Камерон заглянул в кладовку. Он был уверен, что Салли все равно пойдет. Единственное, что он позволил ей сделать, – это убрать лед, потом она могла присоединиться к Дэвиду. Он до сих пор не знал, правильным ли было решение, которое он собирался принять. Он знал, чего ему хочется, но не мог быть уверен, получится ли это.

Салли сосредоточилась на своей походке, чтобы не пролить на себя ледяную воду. Вероятно, она не могла дважды за день позволить себе промокнуть.

Предупредительно вздохнув, Камерон ждал и, надеясь, что, раз сработало в прошлый раз, то сработает и в этот, как только она зашла в маленькую комнатку, быстро подбежал, заставив ее подскочить, отчего ведра выскочили у нее из рук и обоих окатило ледяной волной…

Глава 5

Камерон закрыл Салли рот рукой, чтобы она не закричала от шока, который подступил к ее горлу, пока она стояла в кладовке почти касаясь своей мокрой грудью его, в ее узких кошачьих глазках горела немая ярость.

– Черт, извини, я…

Камерон был поражен тем, как искренне это прозвучало. Сегодня он уже второй раз не мог отвести глаз от влажного платья Салли. Хотя слово «влажное» не совсем подходило, она вымокла до нитки. Они оба вымокли.

Камерон облокотился спиной на закрытую дверь кладовки, его рубашка, галстук и брюки из светло-серых стали черными там, куда попала вода.

Она дрожала, кусочки льда попали в декольте, мокрое платье обнимало каждый изгиб ее тела. Салли резко отпихнула ведра ногой и бросилась на Камерона, ее кругленькое лицо выражало неподдельную ярость.

– Ты… ты! – она с яростью извергала бессвязные слова. – Посмотри на меня! Снова! Говорят, я неловкая, но только не по сравнению с тобой! Посмотри, что ты со мной сделал!

– И с собой, я тоже насквозь промок.

Хотя ему было ужасно неловко в прилипающей одежде, Камерону удалось говорить сердито, когда он так успешно добился цели. В таком виде она уж точно не пойдет к Дэвиду.

– Хорошо, я рада, что ты тоже промок.

Глядя на Камерона, ей хотелось топать ногами и разразиться гневом. Салли потерла руки и на выдохе произнесла:

– Черт возьми, как холодно.

– Мне тоже. Нам нужно как можно скорее снять одежду, пока оба не подхватили воспаление легких.

Камерон уже снял галстук и быстро расстегивал рубашку, крошечные кусочки льда скатывались с его тела при каждом движении.

Салли старалась не засматриваться на так неожиданно обнажавшийся крепкий торс. Он был куда более мускулистым, чем она представляла, когда хлопковая рубашка спала с его плеч, она непроизвольно вздохнула, потому что ее взгляду предстала татуировка в виде трехдюймого кельтского креста на правом предплечье.

Она затряслась, чувствуя лед в бюстгальтере и прекрасно осознавая, что ей необходимо снять одежду. Это так в духе Камерона. Черт, он так ее бесил. Ей будет некомфортно, пока она не вернется в номер. Ему ничего не стоило обнажить торс, а вот она едва ли станет это делать. Ей и так не по себе от того, что он уставился на нее словно у него рентгеновское зрение; и разглядывает ее так, словно она уже сбросила всю одежду.

К ней вернулся здравый смысл.

– Что ты делаешь? Не раздевайся здесь! Все подумают, что у нас тут что-то было, если ты выйдешь в таком виде!