Венгерская рапсодия Элиот Джастин

Глава 8

Салли прекрасно чувствовала расстояние между собой и Камероном, потому что старалась поспевать за его большими шагами. Ей и в лучшие времена нелегко было идти по прямой, а теперь пришлось сосредоточиться, чтобы случайно не врезаться в него. Одно дело ходить по отелю на каблуках маленькими шажками, но для более длинных дистанций она бы предпочитала ботинки на плоской подошве или кроссовки.

Приятно было выбраться из отеля. Вечер был приятно свежим, а неяркие огни говорили о том, что еще не совсем стемнело.

Ресторан гудел от негромких разговоров, в воздухе повис сладкий манящий запах, доносившийся с кухни. Салли знала, что это идеальное место для разговора. Интимное и не слишком романтичное; здесь людно, но не так шумно, чтобы нельзя было себя слышать.

Через несколько секунд официанты усадили их за накрытый красной скатертью столик на двоих, принесли меню и поставили в центр корзиночку с крупуком.

Камерон принялся за чипсы и, к облегчению Салли, не обращал внимания на мелкие крошки, падавшие ему на рубашку. Она последовала его примеру, спокойная, поскольку ее спутник накрошил первым. Неужели наконец она приступает к еде, которую ей удастся доесть?

– Итак… – Камерон наклонился вперед, его глаза бегали по меню. – Не знаю, как ты, а я точно не в состоянии выбрать, что я буду. Как насчет комплексного ужина? Просто честно скажи, если не хочешь; я не способен ни на какие решения в столь поздний час.

– Отлично.

Салли было все равно, что есть, лишь бы принесли побыстрее, поэтому она добавила:

– Ты не против заменить рис на лапшу?

У Камерона внутри все перевернулось, когда в сознании снова возникли образы Салли, спрятанной под горой лапши.

– Без проблем, – ответил он сдавленным голосом.

Он испытал облегчение, когда подошла официантка, а значит, можно было сосредоточиться на заказе блюд. Камерон воспользовался этим, чтобы подавить возбуждение в боксерах. Он искренне надеялся, что никто не попросит его встать с места в ближайшие десять минут.

С уходом официантки над столом повисло неловкое молчание, нарушаемое только хрустом быстро исчезающих чипсов. Салли крутила в руках ножку пустого бокала. Она прекрасно знала все, что должна была сказать после того, как в обед поговорила с Кэрол. Теперь, лицом к лицу с Камероном, она понятия не имела, с чего начать.

Разговор вновь был отложен, когда принесли вино и официантка поставила у стола ведро со льдом, опустив в его ледяную глубину бутылку «Пино Гриджио».

Салли не смогла удержаться от смеха. Сказывалось постоянное напряжение на протяжении последних 24 часов, беспокойный сон и моральные приготовления к разговору, который до сих пор так и не начался. Все это вылилось в истерию при виде ведра со льдом.

Улыбка на лице Камерона, когда он смотрел на нее, была такой широкой, что она практически его не узнавала. Салли смеялась заразительно, ее смех передался и ему, он опустил руку и достал один кубик льда.

– Я никогда не смогу смотреть на него, как раньше.

Салли затрепетала от воспоминания об удовольствии, которое она испытала, когда Камерон использовал этот лед. Их смех стих внезапно. Они оба пристально смотрели на лед в его руке, зная, что думали об одном и том же.

Салли почувствовала, что ее горло пересохло, и она быстро сделала глоток вина. Ее взгляд все еще был устремлен на замороженную воду. Она быстро таяла в теплой ладони Камерона. Раньше она не замечала, какие у него большие руки. Она чувствовала их, но до этого момента никогда не рассматривала. Они были крепкие, с поразительно длинными пальцами, кожа на них гладкая и не загрубевшая. Руки офисного работника, но сила работяги. Новая волна возбуждения прошла по ее нервам к шее.

Вода стекала маленькими струйками, они зачарованно смотрели, как капельки влаги протискивались между пальцами, падая на тарелку. Салли была загипнотизирована каждым крошечным всплеском на сервизе, ее грудь поднималась, во рту пересохло. Наконец Камерон, крепко сжав пальцы в кулак, пристально посмотрел на Салли. Потом старательно вытер руку салфеткой, его дыхание стало прерывистым.

– Салли, я…

Камерон чувствовал, что должен сказать ей, как часто он думал о ней последние недели. Как сначала ненавидел ее, взбешенный тем, что она прокралась в его фантазии… Как теперь хотел воплотить свои мечты, эти грязные мысли вновь и вновь вылизывать ее. И не только это – он хотел получше узнать ее. Он глубоко вздохнул и постарался закончить фразу.

– Салли, я не знаю, с чего начать. Кажется, уже поздновато для короткого разговора; дело в том, что…

Он чертыхнулся в сердцах, когда принесли закуску – огромную тарелку хрустящих морских водорослей и тосты с креветками, которые оборвали его на середине предложения.

Осторожно беря тост, Салли приободрила его.

– О чем ты говорил?

– Да, дело в том, что, хм, я твой босс. В некоторой степени. Но в пятницу в любом случае им стану…

Камерон скатал мокрую салфетку в шарик и положил рядом с тарелкой, его взгляд замер на шарике, пока он продолжал:

– …и я не могу перестать думать о тебе. А это совсем не здорово, ведь я твой начальник.

Салли почувствовала, что от нарастающего волнения она краснеет, ее щеки становились пунцовыми. Он все еще не смотрел на нее, а изучал горку морских водорослей на своей тарелке.

– Ты представить не можешь, как сложно мне было работать с тобой в одном офисе, когда все, чего я действительно хотел, так это рассматривать тебя через стекло.

Кусочек тоста выпал сквозь ее пальцы, тихо стукнув о тарелку. Салли не верила своим ушам:

– Но ты же ненавидишь меня – ненавидел. Со мной ты всегда был грубее, чем с остальными девушками!

– Ненавижу тебя?

Камерон хотел было ее разубедить, но передумал. Теперь мягким голосом он говорил:

– Я не ненавидел тебя, Салли. Как я мог? Но Грэхем постоянно повторял, как прекрасно ты справляешься с работой, какая ты организованная, как тебя любят клиенты. А я видел перед собой лишь неуклюжую девушку с великолепным декольте, на котором обычно красовались капли супа и крошки, и которая спотыкалась о дверные рамы, долгие годы стоящие на этом месте.

Салли подняла упавший кусочек тоста и печально покачала головой.

– Я неуклюжая. По-моему, я уже ничего не могу с этим поделать, всегда такой была. Но это не мешает мне хорошо работать.

Камерон быстро поднял глаза, чтобы посмотреть на нее.

– Теперь я это знаю.

Он снова опустил взгляд, ковыряясь в тарелке палочками.

– Теперь я знаю, какая ты на конференции. Здесь ты абсолютно другой человек!

– Так я справляюсь с боязнью публики. Я убеждаю себя, что я самоуверенна, у меня ничего не упадет. Увы, у меня не получается всегда быть такой.

Он вздохнул.

– Послушай, мне жаль, что я тебя недооценивал, но это не мешало мне о тебе фантазировать. Ты завладела моим подсознанием еще до того, как я этого захотел.

Признавшись в этом, Камерон намеревался продолжить говорить о работе, сказать ей, что теперь им невозможно будет работать вместе. Салли была более чем удивлена его признанием и хотела кое-что прояснить:

– Ты думал обо мне?

Она почувствовала, что дрожит от смущения. Не говори ерунды, – сказала она себе строго, – ради всего святого, ты же его член сосала! Приводя мысли в порядок, Салли склонилась над столом, не способная скрыть удивление в голосе, и прошептала:

– Ты представлял меня в эротических фантазиях до того, как мы приехали в Оксфорд?

Сделав глоток вина, Камерон выпрямился и посмотрел ей прямо в глаза. Вдруг стало нелепым этого стесняться, особенно, если учесть, чем они занимались в эти часы прошлой ночью.

– Да. Хотя, возможно, тебе бы не понравилось, то что я представлял.

Его глаза так же притягательно заблестели, как и сегодня днем, когда он увидел ее стоящей на коленях позади стола.

– Давай проверим. Меня не так легко шокировать.

Она откусила хрустящий тост и задумчиво его пережевывала.

– Если откроешь свои фантазии, я поделюсь своими.

Камерон ухмыльнулся:

– С тобой это тоже случалось?

– Не до этой поездки, но да… – Салли краснела. – Во всем Кэрол виновата, она все дразнила меня, что мы уезжаем вдвоем в роскошный отель; а потом, ну… ты внезапно появился в моей голове…

Камерону не нужно было объяснять, что это был за момент. Румянец на щеках сказал за нее.

– Расскажи мне об этом.

Салли намеревалась рассказать ему о том, как он ворвался в ее фантазию с рабочим, но потом решила, что, возможно, разумнее будет заставить его подождать.

– Ты ничего не узнаешь, пока не расскажешь свою фантазию.

Салли засмеялась, его напряженные плечи слегка подрагивали.

– Ты в курсе, что часто говоришь как обиженный ребенок?

– Ешь уже свой ужин, все остынет.

С улыбкой Салли доела водоросли, не заметив, как маленький кусочек упал с палочек и исчез в ее декольте.

Камерон это заметил, и ему стоило невероятных усилий сдержаться и не полезть вынимать его из ее одежды, как бы невзначай касаясь при этом ее огромных сосков. Чтобы отвлечься, Камерон сменил тему:

– Утром я слышал, что руководящая группа Зелкона одобрила новую должность, которую Грэхем предложил для тебя.

Быстро переключаясь на профессиональную сферу, Салли слушала, стараясь не думать, пойдут ли они в постель вместе после ужина.

– Что за должность?

– Мне еще предстоит подумать над названием, но у тебя сохранится половина твоих нынешних обязанностей и перейдет часть моих. Потом мы откроем вакансию на неполный рабочий день, и у тебя появится помощник, которому ты передашь остальное.

– Я сохраню эту часть? Конференции? Мне бы не хотелось с этим расставаться.

– Тут все останется, как раньше. Но будет с тобой ездить новый ассистент или я, еще не решено.

Салли удивилась тому, как ее расстроила мысль, что с ней будет ездить кто-то другой. Всего пару дней назад она не представляла себе эти командировки без Грэхема, теперь приезжать сюда без Камерона казалось невообразимым. Это приводило ее в замешательство, новая волна смятения нахлынула с приходом официантки, принесшей заказ.

– Пока у меня будет работа… – Салли смотрела на кусочки ароматной хрустящей утки, цыпленка в кисло-сладком соусе и яичную лапшу, – я имею в виду… ты думаешь, что сможешь со мной работать?

– А почему нет? – Камерон изобразил искреннее удивление. – Мы не работаем в одном помещении, а если все пойдет по плану, то разница в положении сократится.

– Я подумала, – пробормотала Салли в ответ, – что, возможно, ты не захочешь, чтобы я постоянно была поблизости, теперь, когда ты, гм, слишком много видел… если ты меня понимаешь.

– Ты очаровательна.

Он взял ее за руку, от его теплой ладони она без конца ощущала волны возбуждения, разливающиеся по всему ее телу.

– Правда?

– Да.

Камерон отдернул руку, когда его взгляд упал на ее соски, и закрыл глаза.

– Камерон, с тобой все в порядке?

– Разумеется, – прошипел он.

Салли отпрянула от его холодного тона.

– Черт возьми, Салли, извини; но, как я уже сказал, я не святой.

Отложив палочки, стараясь побороть желание ткнуть его ими, Салли сложила руки.

– Я отказываюсь есть, пока ты не объяснишь, какого черта тут происходит. Что значит ты не святой?

Словно повинуясь сиюминутному решению, Камерон привлек внимание официантки, стоявшей неподалеку:

– Извините, нам надо срочно уйти. Не могли бы вы сложить нам все с собой?

Наблюдая за тем, как официантка пошла выполнять его просьбу, Салли собиралась было спросить, какого черта он задумал, но вдруг увидела дьявольский огонек в его глазах. У нее внутри все перевернулось. Она понятия не имела, что он задумал, но подозревала, что ей это понравится.

Глава 9

По дороге к отелю Камерон размахивал взад и вперед пакетом с едой, намного более короткие ноги Салли торопились, стараясь догнать его; она несла туфли в руках, не обращая внимания на то, как прохожие смотрели на ее босые ноги в одних чулках.

– Давай поедим в моем номере. – Камерон прямиком направился к лифту.

– Погоди, – Салли потянула его за руку, заставляя притормозить.

Она не была уверена, что хочет подняться к нему, поскольку не понимала, что между ними происходит.

– А мы не можем поесть здесь? – она кивнула на столики вокруг него.

– Нет, – Камерон взял ее за руку и затащил в маленький серебряный лифт вслед за собой. – Во-первых, потому что мы не закончили наш частный разговор о работе, а во-вторых, не уверен, сколько еще я готов ждать, прежде чем достану водоросли, которые упали тебе в декольте, а я предпочел бы не делать это на людях.

Салли опустила глаза на свое платье и заметила эту ненавистную водоросль. Блин, я думала, что ела аккуратно. И потянулась, чтобы ее достать.

– Не смей! – Камерон схватил ее руку. – Она останется на месте, пока я не захочу ее убрать.

– Да, босс, – когда эти слова сорвались с ее губ, Салли снова засмеялась.

Он ухмыльнулся.

– Я босс, не забывай.

Тепло его пальцев, пока он продолжал сжимать ее ладонь, придала ей храбрости:

– В кладовке, возможно, а где еще? Я не совсем в этом уверена.

– Ах, да?

Двери лифта открылись на седьмом этаже, его брови поднимались, пока он вел не сопротивляющуюся Салли в свой номер.

– Мне нравится равное положение. Во всем.

– Правда? – Глаза Камерона еще больше заблестели на второй части ее фразы.

– Хватит ухмыляться, – Салли толкнула его под ребро, когда он открыл дверь в номер, один в один напоминающий ее.

Салли прошла прямо к круглому столу, зная, что он находился в углу, и опустилась в одно из рядом стоящих кресел в надежде, что они как можно скорее поедят.

– Не возражаешь, если я начну? Мне ни разу не удалось нормально поесть, с тех пор как мы приехали в Оксфорд, раз облилась, потом снова.

– Не начинай; не я виноват, что вчера за ланчем ты вся облилась.

– Нет, черт возьми, ты.

Не переживая из-за отсутствия столовых приборов, Салли достала сочный кусочек утки из контейнера, который Камерон поставил на стол.

– Если бы ты не уселся без приглашения и не ударил по столу, я бы хоть раз нормально поела без необходимости переодеваться.

Она пережевывала мясо, в ее взгляде были обвинения и провокация.

– И ты очень сильно виноват в том, что на нас оказался лед.

Камерон взял лапшу и свесил ее через пальцы.

– Тут мне нечего возразить. Инцидент со льдом из-под шампанского – полностью моя вина.

Ошеломленная тем, что он признал свою вину, Салли сначала ничего не ответила, молча макая мясо в кисло-сладкий соус. Взгляд Камерона, уже поднесшего лапшу к губам, замер на соусе, капающем с еды Салли, который уже стекал по ее запястью. Она небрежно его слизала, не догадываясь, какое действие это окажет на либидо. Он знал, что долго не продержится. Пора было рассказать Салли о природе его фантазий.

– Когда я говорю, что это была моя вина, я имею в виду, что все подстроил. Я отчаянно хотел увидеть тебя мокрой, – глаза Камерона не отрывались от Салли. – Лед оказался просто неожиданным потрясающим бонусом.

Понимая, что открывает и закрывает рот, подобно глупой золотой рыбке, Салли проглотила еду.

– Подстроил? Зачем?

– Из-за моих фантазий. Потому что они меня с ума сводили. Мысли о тебе сводили меня с ума.

Камерон взял еще лапши.

– Я старался быть милым с тобой, но это не сработало, я посылал тебе записки, но ты ничего не ответила. Я старался узнать тебя, но ты держалась на расстоянии. Потом, когда ты облилась за ланчем и твоя грудь, скажем так, «выделялась», я понял, что мне нужно действовать более решительно.

Салли не могла поверить ушам. За раз она получила слишком много новой информации, да еще и в столь поздний час, в один из самых странных дней в ее жизни. Сначала она остановилась на записках.

– Так, значит, они от тебя?

– Разумеется. Разве это было не очевидно?

– Не совсем.

Камерон нахмурился.

– А кто еще видел твою грудь? Кто еще вдыхал запах твоих волос?

Камерон понимал, что его слова прозвучали так, словно он ревнует, но ему было все равно.

– Я думала, они от Дэвида…

У Салли пропал аппетит, когда она увидела, как Камерон нахмурился от упоминания одного имени, и поспешила добавить:

– Я думала, он заметил меня, когда я облилась. А что касается запаха, он стоял рядом со мной у стенда, я подумала, что ему понравился мой парфюм.

Камерон загремел:

– Он тот еще бабник и мерзавец, я видел, как он приставал к девушкам, пока еще занимался наукой. Ты не поверишь, сколькие поддались на его лесть. Он сильно ранил мою лучшую подругу. Я не прощу того, что он сделал с ней.

– Лучшую подругу?

– Да. А что?

Она покачала головой. Так много из того, что она думала о Камероне, оказалось далеко от истины.

– Подожди, но как ты узнал, в каком я номере?

Закатив глаза, Камерон ответил:

– Я пошел за работником отеля, когда сказал принести тебе еду в номер. Разве это важно?

Осознавая, что снова покажется недружелюбной, и думая, что в Камероне так ее раздражает, Салли поспешила добавить:

– Это было очень мило с твоей стороны – заказать мне еду. И спасибо за записки. Почему ты все-таки их не подписал?

– Я пытался быть романтичным! Анонимные записки – это романтично, во всяком случае я так думал!

Салли наблюдала, как лапша заворачивается вокруг и между его пальцев.

– Думаю, я услышала все, что мне нужно: Камерон Джеймс пытался быть романтичным; его лучшая подруга – женщина; и он любит женщин, облитых какими-нибудь жидкостями. – Движения его пальцев начинали действовать ей на нервы. – Ты собираешься есть эту лапшу или нет?

Теперь Камерон окончательно потерял над собой контроль.

– Нет, – он бросил лапшу на пол и резко встал.

Он взял шокированную Салли на руки, держал ее так, чтобы они оказались лицом к лицу.

– Если ты этого не хочешь, скажи об этом сейчас, прямо сейчас, Салли. Ты мне ужасно нужна, у меня ужасно неприятное чувство, что я влюбляюсь, и, если ты не чувствуешь того же, тебе нужно сказать об этом сейчас.

Салли ощущала запах его желания. Ей не нужно было спрашивать, всерьез ли он это говорит, истинность его слов сочилась из каждой поры его тела. Ее слова застыли на губах, она знала, что ей не о чем думать, Салли очень тихо ответила:

– Я остаюсь.

Камерон быстро понес ее к постели, уложил на огромное одеяло, лег на нее, целуя в губы. Он ощутил вкус вина и кисло-сладкого соуса. Почувствовав его горячие губы, Салли закрыла глаза, он давил на нее всем телом. Она обняла его, гладя спину и плечи через белую хлопковую рубашку. Потом потянулась вниз и сжала упругие ягодицы.

Когда по шее скользили поцелуи Камерона, каждый нерв отдавался внутри нее. Ее пальцы поднялись к его талии, играли с верхом его боксеров; неудержимое желание найти вторую татуировку берет верх.

– Для разнообразия вам пора сделать то, что вам говорят, мистер Джеймс.

Пытаясь выбраться из-под него, Салли оттолкнула его руками. Слегка дрожа от возбуждения, Салли принялась снимать с него рубашку, по одной расстегивая крошечные белые пуговицы.

– Не шевелись.

Камерон изо всех сил сдерживал свои руки, чтобы не ускорить все, сорвав с нее одежду.

Когда пуговицы были расстегнуты, Салли стянула рубашку с его плеч, ее пальцы изучили каждый изгиб и каждую линию его торса. Немного волосков на груди ее удивили, она была поражена, что не заметила их в кладовке. Проведя несколько секунд, пропуская короткие вьющиеся коричневые волоски между пальцев, Салли пришлось подняться на цыпочки на ковре, чтобы осмотреть его спину на предмет ненайденной татуировки.

Кельтский крест занял ее внимание, Салли начала покрывать его поцелуями сверху вниз, слегка покусывая кожу.

Камерон не мог стоять спокойно, он взял Салли за талию, пока она преклонялась перед тремя квадратными дюймами его кожи, и стал поглаживать линию трусиков через тонкое серое платье.

Мягкое, но настойчивое давление его пальцев на бедрах привлекло внимание Салли к ее правому плечу. Она снова поцеловала его губы, наслаждаясь свободой исследовать его рот своим языком, он жадно отвечал ей на это тем же.

Ладони Салли добрались до его ремня и быстро расстегнули его, потом занялись брюками и трусами. Камерон понял ее желание и скинул их на пол, отпихивая в сторону, стянул носки, теперь он был абсолютно раздет; его член приветствовал все еще одетую Салли.

– Мило, – Салли взяла его в кулак и направила обратно к кровати. – Ложись на живот.

– Но я должен увидеть тебя голенькой.

Камерон взялся за подол ее платья, его взгляд прожигал ее желанием, которое отдавалось у Салли в промежности.

– Терпение, – Салли мягко убрала его руки. – Ты все еще не мой босс, мистер. Вернитесь в кровать! – она приблизилась и игриво шлепнула его по заднице, когда он надул губы и снова забрался на кровать; на одеяле его члену было дискомфортно.

Сбрасывая туфли и снимая платье, оставшись в одном светло-сером белье, Салли села на ноги Камерона, удерживая его на одном месте. Восторженный стон, когда она наконец обнаружила то, что до смерти хотела увидеть, исходил из каждой клеточки ее тела. Его вторая татуировка была именно там, где она так надеялась ее найти. Свернувшаяся черная змея на правой ягодице.

Подавшись вперед, так что теперь оказалась на уровне его коленей, Салли опустила кончик указательного пальца на голову змеи, двигая им вдоль чернильного тела; она испытала легкий восторг, наблюдая, как Камерон царапает простыни, сдерживаемый стон рвался из его горла.

Не торопясь, изучая каждую чешуйку и линию рептилии, Салли наклонилась и прижалась к чернилам губами, целуя их с яростной нежностью, что для терпения Камерона было уже слишком.

– Черт, Салли, извини, но я не могу ждать. Я должен тебя увидеть.

Польщенная Салли позволила ему обернуться, его лицо покраснело, когда он сжал ее бюстгальтер, прежде чем положить руку на ложбинку между грудей. Он щекотал ее, и она не могла удержаться от смеха, потом достал хрустящий кусочек водоросли, поднимая его как причудливый трофей.

После этого он вдруг стал серьезным, лаская ее плечи, снимая по очереди лямки, убеждаясь, что не пропустил ни один участок ее рук, пока снимал через них белье.

Салли мягко покачивалась на нем, чувствуя разливающееся тепло между ног. Когда Камерон расстегнул бюстгальтер, ее вздох облегчения заставил обоих улыбнуться. Не теряя времени, Камерон занялся ее сосками, отчего по телу Салли – от груди до вагины – пробежал электрический ток. Рука Камерона оказалась у нее между ног, лаская ее через трусики, растирая жидкость по ткани.

– Ты очень грязная девочка, мисс Брирс, во многих смыслах.

Салли не смогла ничего ответить, потому что слова ее нового любовника посылали дополнительные импульсы желания в ее тело. Камерон то расслаблял, то крепче сжимал ладони, его большие пальцы потрясающе справлялись с ее клитором, наличие ткани все больше и больше ее раздражало. Он продолжал ритмичные движения, сжимая грудь Салли всей ладонью.

Зеленые глаза зажмурены, Салли откинула голову назад, предвкушение скорого и неизбежного пика наслаждения заставило ее наклониться вперед. Она упала на Камерона, тяжелые вздохи срываются с ее высохших губ. И это даже в белье! Что же будет, когда я его сниму?

Камерон положил содрогающееся тело Салли на кровать, его взгляд упал на коробку с лапшой. Взяв лапшинку, он зажал ее между пальцами, а другой конец опустил на соски Салли. Это было то потрясающее время, когда он воплощал одну из своих фантазий, вдохновленных ею…

Она открыла глаза, когда липкая лапша стала сворачиваться на ее правой груди, напоминая Салли о змейке, притаившейся на его ягодице. Ее дыхание замерло, она, как загипнотизированная, смотрела, как длинная лапша прячет ее грудь. Благоговейно доставая следующую, Камерон сказал:

– Я собирался рассказать тебе свою фантазию.

Вместо ответа Салли заморгала, а он продолжил:

– Я постоянно представляю, как слизываю с тебя еду. Ничего не могу с этим поделать. Упавшую еду, которую ты самым забавным и неуклюжим образом непременно роняла на себя.

Видимым оставался только кончик правого соска; липкая холодная еда успокаивала и раздражала. Еще мгновение, и она стала бы умолять Камерона съесть все с нее, когда его лицо оказалось ближе. Однако вместо того, чтобы есть лапшу, он начал ласкать ее обделенную левую грудь, целуя и покусывая.

– Черт возьми, Камерон…

Ногти Салли впивались ему в голову, когда он начинал говорить, его рот все еще был наполовину занят ее кожей.

– Как только я подумал о лапше, мне захотелось проделать это с тобой. Все время, что мы были в ресторане, у меня перед глазами стояло покрытое ею твое тело.

Его губы перешли к ее правой стороне, и, аккуратно поднимая кончик лапши, Камерон начал ее есть.

Салли не понимала, как ее бедра и ягодицы могут оставаться неподвижными. Ее руки переходили с головы Камерона на его плечи. Его соблазнительный язык на ее груди – это слишком сразу после оргазма.

Однако Камерон не спешил, словно игнорируя стоны девушки и яростное царапание его тела, он продолжал причмокивать, пока каждый кусочек не исчез с персиковых округлостей.

Съев последний, он испытал непреодолимую жажду внимания к своему члену. Воспоминания о том, насколько Салли искусна в минете, заполонили его сознание. Когда Камерон приподнял ее, ему не пришлось ее просить. Рот Салли уже был открыт и готов для него.

Салли сосала и извивалась, ее голова снова падала на подушки, пальцы ласкали яички. Наслаждаясь вкусом его большого и твердого члена, она расслабила горло, когда Камерон подался вперед, глубже проходя через ее пухлые губы.

Просунув руку между его ногами, Салли дотянулась до ануса, массируя нежную кожу одним пальцем. В этот момент Камерон зарычал, как животное. Воодушевленная этим, Салли ввела палец во влагалище, прежде чем вернуть его ему в задницу, и вставляла его глубже, когда член еще на сантиметр входил в ее горло.

Упиваясь властью, когда она медленно вводила палец глубже в него, Салли наслаждалась тем, как он гладил ее везде, куда только мог дотянуться.