Слабые мира сего Булыгин Олег

— Вообще-то немного.

— Ой, дурень! Ну, кто на жаре сразу после работы воду хлещет?! Бери бревно и неси.

— Но я…

— Не спорь! Впредь думай, потом делай. Выгони быстро хоть часть воды из организма. А потом выпьешь из кувшина. Давай.

Озас с трудом поднялся и подошел к бревну, кое-как подняв его, он поволок проклятую деревяшку по знакомому до боли маршруту. Дойдя до площадки, молодой человек бросил бревно и на дрожащих ногах вернулся под дерево. Упав возле жреца, простонал:

— А можно я просто умру?

— Нет, — рассмеялся Ану-ра, — не сейчас. На, пей.

Жрец протянул ему кувшин, из которого шел странный кисловатый запах. Озас принюхался и, из последних сил приподнявшись, сделал глоток. Странный кисломолочный напиток показался ему самым потрясающим нектаром, который он когда-либо пил в своей жизни. Каждый глоток этой удивительной жидкости приводил в порядок не только тело, но и ум.

— Эй-эй! Полегче, юноша! Ты тут не один.

— Простите, — улыбнулся Озас, — очень вкусно. Что это?

— Молоко, секретный горный грибок и несколько местных трав. Пахнет это дело, конечно, странно, но силы быстро восстанавливает. И голову тоже, — ухмыльнулся Ану-ра.

— Да, точно!

— Вот что. После боевых практик не торопись в трапезную. Найди повод задержаться, на площади у храма дерево есть, посиди под ним.

— Хорошо, а зачем?

— Затем! Все. Теперь иди, а то будешь выглядеть слишком отдохнувшим, — рассмеялся слепой жрец.

* * *

Ворота, ведущие в храм Осириса, широко распахнулись, и выстроившиеся в ряд, одетые в парадные одежды с золотым шитьем жрецы изысканно поклонились двум роскошным паланкинам, украшенным золотыми скарабеями и символами Богини Исиды. Процессия медленно приблизилась к ступеням храма и остановилась. Из центрального входа вышел сам Небмаатра в белоснежной накидке и с золотым Анкхом на груди. Воздев руки к небу, он улыбнулся и громко произнес:

— Слава Богам, приведшим к нам Великую Жрицу и ее соратников!

Полог паланкина откинулся, и Владычица Хатшепсут опустила ногу на нижнюю ступеньку храма. Владыка спустился к гостье и протянул ей руку. Та оперлась на нее и посмотрела в глаза встречающему:

— Ну, здравствуйте, Светлейший Владыка, Освещенный Светом Осириса и всех Богов нашего мира!

— Приветствуем вас, Несравненная Владычица! Ярчайшая из всех живущих и живших жриц Богини Исиды! И приветствуем ваших дорогих спутниц! Прошу вас…

Небмаатра помог Хатшепсут выйти из паланкина, и они медленно направились в храм.

— Как вы добрались, Светлейшая?

— Вашими молитвами, Мудрейший! Благополучно.

— Позвольте вас проводить в покои. Посланная вами жрица Ана уведомила нас о ваших пристрастиях, и мы сделали все, чтобы вам, Светлейшая, было у нас уютно.

— Благодарю вас, Владыка, и не сомневаюсь в том, что вы все сделали наилучшим образом. Но я не устала, и мы можем сразу побеседовать о наших скромных делах.

— Вы не перестаете поражать меня, Пресветлая! Тогда позвольте пригласить вас в наш главный зал или, если пожелаете, в мою скромную обитель?

— Думаю, Светлейший, в ваших покоях нам будет удобнее.

— Как пожелаете, Божественная.

Продолжая расточать всевозможные комплименты, Небмаатра взял под локоть жрицу и повел ее в свой кабинет. Подойдя к двери, Владыка сам открыл ее и с легким поклоном пригласил спутницу войти. Хатшепсут улыбнулась и, кивнув в ответ, вошла своей царственной поступью в кабинет Небмаатры. Владыка повернулся к сопровождающим:

— Нас не беспокоить!

Закрыв дверь, Верховный жрец повернулся к гостье:

— Ну, здравствуйте, прекраснейшая!

— Хватит, — оборвала его Хатшепсут. — Мы одни?

— Да.

— Сядь.

Небмаатра улыбнулся и сел в кресло напротив жрицы.

— Узнаю тебя, повелительница, — рассмеялся Владыка.

— И на том спасибо. Скажи мне, Ур-Небмаатра, что ты задумал?

— Что ты имеешь в виду?

— Не юли! Я тебя не вчера узнала! Ты отправил мальчишку за энергией, поднял всю информацию о Великом кристалле и собираешь у себя Совет девяти. Давай рассказывай, что затеял?

— Совет девяти, — задумчиво протянул Владыка. — Хорошее название, можно так и оставить.

Жрец посмотрел на Владычицу и еще раз улыбнулся. Эта властная и сильная женщина с возрастом не только не утратила своей привлекательности, но стала еще интереснее. Ее черные глаза блистали огнем и огромной жизненной силой, как в тот день, когда они получали посвящение у кристалла Мер. Мало кто мог выдержать ее прямой взгляд. Сколько вельмож, сановников, генералов свела с ума эта яркая женщина. Лишь один мужчина на свете когда-то давно был удостоен чести и счастья называть ее любимой. Небмаатра откинулся в кресле и вздохнул.

— Ладно, тебе, конечно, расскажу, куда я денусь, — рассмеялся жрец. — Я решил достать кристалл Мер и взять под контроль всю энергию.

Владычица облокотилась на подушку и внимательно посмотрела на Небмаатру.

— С тобой все в порядке?

— А что?

— Ты собрался, вопреки воле Владыки Тота, взять Великий кристалл и водрузить его на пирамиду?

— Я не сказал, что поставлю его на пирамиду.

— Еще лучше!

— Я сказал, что достану кристалл, возьму под контроль энергию и спрячу его. Предварительно разобрав на девять частей. Каждый из девяти жрецов получит свою часть.

— А планета, а люди?

— Люди! — неожиданно взорвался жрец. — Крокодил на блюде! Ты посмотри на них! Стадо баранов! Они палец о палец не ударят, чтобы изменить свою жизнь! Ходят просить у Богов помощи в том, что вполне могут сделать сами! Обладают волей, а тратят ее на все, что угодно, только не на свою жизнь. Имеют разум, а не хотят даже умом пользоваться, могут любить, а тратят свою жизнь на ненависть и зависть! Нет уж, не хотят использовать свои волю и разум сами, значит, их используем мы! Все, точка!

— Не кричи, я хорошо слышу.

— Прости.

— Люди молоды, и если они погибнут…

— Если они от чего и погибнут, то от незнания собственной природы и нежелания пользоваться ею.

— У них еще идет процесс накопления знаний и…

— Он у них изрядно затянулся, и я не готов тратить свою жизнь, ожидая, когда стадо проснется.

— Однажды они поймут.

— Что поймут? Что у них есть воля? И что? Ну, попытался Эхнатон им это втолковать, что в итоге? Многие его поняли? И даже те, кто поняли, все забыли, как только он умер!

— Его ученики.

— Три сотни полоумных в пустыне? Не смеши меня. Речь сейчас не о них, а о цивилизации людей в целом!

— Они еще дети!

— Они ленивые и самодовольные дети! Дети, которые ничему не хотят учиться!

— Не все.

— Согласен, но те, кто хотят, все равно выучатся, а остальные меня не интересуют. Люди желают получить все, ничего не делая? Отлично, мы дадим им эти иллюзии!

Жрец встал и прошелся по кабинету.

— Ну а если узнают они, что Бог Един, что с того? Опять начнут молить его о посевах, дожде, золоте. А мы создадим новые религии. Только вот энергию оставим у себя! Они все равно не понимают, что являются детьми Самого…

— Зачем?

— Что «зачем»?

— Зачем тебе столько энергии жизни? К тому же пророчество.

— Плевать я хотел на пророчество! Воля человека — вот самое сильное пророчество! Моя воля!

Хатшепсут грустно и задумчиво посмотрела на Небмаатру:

— В какой момент ты стал таким? Нет. В какой момент мы все стали такими? И зачем нам это?

— Зачем?

Жрец подошел к креслу и, придвинув его ближе к гостье, сел на подлокотник.

— А зачем тебе нужно было становиться жрицей? И почему мы просто не могли быть вместе?

— Я думала…

— Нет, ты не думала, ты делала выбор! И выбор был в пользу твоей гордости. И силы.

— И теперь ты решил доказать мне, что ты все-таки сильнее?

— Нет, дорогая, я уже доказал все, что хотел, в этой жизни. Теперь я просто создам тот мир, который хочу, и ты мне в этом поможешь!

— А если нет?

— Ты проклянешь день, когда решишь мне помешать, — улыбнулся жрец, — и ты это знаешь. Кстати, ты сказала Хэпри, кто она и кто ее родители?

— Нет, — спокойно и с улыбкой ответила жрица. — И не советую влезать не в свое дело, иначе…

— Что ты, я не собираюсь влезать в ваши семейные истории. Тем более ее отец давно умер. Хороший был фараон, но слабый.

— Он просто был молод и не успел…

— Что? Перебить всех врагов, включая меня? Я же говорю, слабый был. Хотя, если честно, мне он был симпатичен. По крайней мере, симпатичнее нынешнего.

— И то правда. Этот уж совсем дурень. Носится с какими-то игрушками.

— Усыновляет кого попало, того гляди начнет с иудейскими племенами дружбу водить. Ну что, как тебе моя идея?

— Отвратительно, но раз ты вбил это себе в голову… А куда денется девятая часть кристалла?

— Спрячем в вечности, — улыбнулся Небмаатра.

— Не смеши! Ее будут искать все, кому не лень, и в итоге кто-нибудь да найдет.

— Ты не поняла, я перекачаю ее энергию себе в перстень, а потом, после активации, разобью.

— Ты действительно с ума сошел! Это же…

— Да. Восстановлению не подлежит.

— А как же планета?

— Да хватит тебе с этой планетой носиться! Можно подумать, ты сама с этой планеты!

— Это очень большой риск! К тому же люди действительно могут вспомнить, кто они.

— Да что ты?! — расхохотался жрец. — Через пятьдесят лет после потопа они не могли вспомнить, существовала ли Атлантида! А через сто убедили себя, что это миф! Пройдет лет триста, и практически все, что мы сейчас называем знаниями, люди будут считать либо мистикой, либо выдумками!

— Ну да, правда, иногда рождаются те, кто все помнит или почти все.

— Ключевое слово «почти». Ладно, не морочь мне голову этими соплями.

— И все-таки это очень рискованно, я не уверена, что планета…

— Успокойся ты с планетой. Я не собираюсь разрывать Землю, я не самоубийца. Хватит и Фэта с Марсом. Навзрывались.

— Да уж.

— К тому же мы вполне можем держать всю энергию Земли и в девяти частях.

— Какую часть ты решил уничтожить?

— Центральную.

— Чашу? Ты хоть понимаешь?

— Понимаю. Но ты прекрасно знаешь, что это возможно, и у девяти жрецов вполне хватит для этого сил.

— Знаю. И все равно, ты безумен.

— Хорошо, уговорила, — рассмеялся Небмаатра, — я безумен. Тебе легче?

— Ненамного. Когда приедут остальные?

— Вечером. Кстати, не желаешь отужинать? У нас на сегодня потрясающее меню в честь твоего приезда!

Хатшепсут вздохнула и посмотрела на Небмаатру:

— Не уверена, что мне пойдет впрок твой ужин.

— Пойдет, дорогая, и еще как! А вообще, с какой стати ты так расстроена? С тобой все в порядке, дочь при тебе, совсем скоро ты станешь одной из хранительниц Кристалла Силы!

— А остальные из Совета?

— Кто не вошел? Дурачок фараон и два жреца?

— У них есть сила.

— Ай, брось! Во-первых, фараоны, как показывает практика, долго не живут, а во-вторых, с жрецами всегда можно договориться. При этом один из них стар.

— Да, но другой — жрец Анубиса, и ты его хорошо знаешь.

— Да-а, он, конечно, силен и упрям. Но он один, а у меня даже среди касты воинов есть соратники.

— Я гляжу, ты серьезно подготовился. С остальными семью ты уже говорил?

— Конечно.

— И что?

— Ты же знаешь, есть только один человек, которого по-настоящему опасается весь Египет, — рассмеялся Небмаатра. — И пока он, точнее, она не скажет своего веского слова, даже крокодилы в Нил не спустятся.

— Ладно тебе! — улыбнулась жрица. — Можно подумать, я такая страшная.

— Нет! Ты прекрасна! Но очень опасна! Я думаю, в следующей жизни ты…

— В следующей жизни я уйду в горы и буду отрабатывать промахи этого воплощения! Хорошо, пойдем, Владыка всех энергий. Угости нас своими хвалеными кулинарными изысками! А после ужина расскажешь подробности своего волшебного плана. И пусть за столом мне прислуживает Ана.

— Боишься, отравлю? — рассмеялся жрец.

— Боюсь пустых разговоров. Не так страшен яд, как человеческая глупость.

* * *

Барака подошел к воротам школы Анубиса и опустился на землю. Мешок с продуктами, который собрала ему в дорогу Хэпри, порядком натер ему плечи. Скинув ношу, молодой человек помассировал затекшие места и, достав из мешка медную бутыль, сделал из нее глоток. Прохладная жидкость приятно проскочила в желудок, послушник довольно улыбнулся. Размяв уставшие ноги, он медленно поднялся, перевесил котомку на другое плечо и подхватил клетку с птицей. Сделав еще один глоток из бутыли, Барака осмотрел ее:

— Надо же, и правда, вода до сих пор холодная.

Сунув флягу под мышку, он поднял молоток и постучал в ворота. Через минуту открылось окошко, в котором появилась недовольная физиономия послушника.

— Тебе чего?

— Не «тебе», а «вам»! У меня письмо, для Владыки, открывай, бестолочь!

Лицо открывшего послушника приобрело испуганное выражение, и он, быстро затараторив, кинулся открывать калитку.

— Я… это, простите, уже открываю… Простите… Только не говорите смотрителю…

— Ладно, успокойся, — хлопнул его по плечу добродушный Барака. — Хотя мог бы и большие ворота открыть, а не эту плохонькую дверку.

— Простите еще раз.

— Анубис тебя простит!

Барака вошел во двор и огляделся. Потом, посмотрев сверху вниз на перепуганного послушника, повелительным тоном спросил:

— Ну и где я могу видеть вашего хранителя?

— Так вам хранителя? — сжался послушник.

— Да, конечно. Чтобы он представил меня вашему Владыке.

— Пойдемте, я вас провожу. Если желаете, могу взять ваши вещи и клетку с птицей.

— Тьфу ты! Забыл совсем!

Барака открыл клетку и выпустил маленькую серую птицу.

— Давай, лети, как положено!

Птица взлетела вверх и, неожиданно сложив крылья, камнем кинулась вниз и вонзилась клювом в стоявшее перед храмом дерево. Ошалевший от такой картины, молодой послушник окончательно лишился воли, понял, что перед ним Великий Мастер, и склонился до земли. Барака проводил удивленным взглядом странную птицу, еще раз взглянув на склонившегося перед ним послушника, водрузил ему на спину свой мешок и повелительным тоном скомандовал:

— Вперед, к хранителю!

Послушник подхватил вещи странного гостя и мелкой рысью побежал в сторону храма.

— Не суетись, мой юный друг, — благожелательно кинул вслед ему Барака, — впереди вечность!

— А как вас представить хранителю?

— Просто наисветлейший Барака.

Пройдя по роскошной мраморной галерее, послушник остановился у дверей и с поклоном произнес:

— Ожидайте, я доложу о вас.

Барака поправил накидку и принял подобающее случаю выражение лица. Через минуту двери открылись, и посланник вошел в залу. Красиво поклонившись, Барака выпрямился и замер. Прямо перед ним стоял тот, кого молодой человек хотел видеть меньше всего. Тот самый жрец!

Еще в самом начале, когда Барака с Озасом только поступили в школу Осириса, им довелось участвовать в большом приеме по поводу праздника равноденствия. Каждый год весной весь Египет становился равным. Все надевали похожие черно-белые одежды, и отличить Владыку от слуги становилось очень сложно. Конечно, это была игра, и в основном все прекрасно знали, кто есть кто, но случались и смешные казусы. Именно такой произошел с молодым послушником Баракой, хотя сам он не видел в нем ничего забавного. Дело в том, что каждый год разные школы становились хозяевами торжества. В тот год касту жрецов принимала у себя школа Осириса. Расторопный и сообразительный Барака быстро смекнул, что в этой суете самое лучшее место на кухне, и, прихватив своего друга, стал создавать активную видимость работы, под шумок же друзья успевали выпить праздничного пива и хорошенько перекусить. Естественно, такое не могло пройти мимо глаз завистников, и кто-то навел, как говорил Барака, на них Костыля. Монту поймал обоих друзей, устроил им взбучку и отправил в разные концы школы, предварительно нагрузив яствами для стола. По случайности ли хранитель не заметил, что послушники подвыпили, только Бараке достался огромный поднос с горячими сладкими соусами. Одновременно другой послушник в срочном порядке вытирал мокрой тряпкой пол перед лестницей по причине разлитого кем-то пива. Барака, пробегая мимо, не заметил происходящего, поскользнулся и вылетел на лестницу. Естественно, поднос выскочил у него из рук и полетел прямо в сторону стоящего на нижней ступеньке жреца. Барака в полете успел крикнуть: «Берегись!», но было поздно, поскольку горячие сладкие соусы лавой обрушились на того, без сомнения, обжегши его. Жрец истошно завопил, в следующий миг ему в живот влетел подвыпивший Барака. Поднявшись, послушник тут же принялся кричать, что тот сейчас вообще не должен находиться здесь. Ошалевший от ожогов и крика жрец на секунду замер, но тут же пришел в себя и отвесил Бараке такую оплеуху, от которой послушник пересчитал все ступени на лестнице и плюхнулся во дворе храма. В общем, история завершилась распухшим ухом, тремя неделями карцера с полным отлучением от кухни до конца года.

И вот теперь, подумать только, этот самый жрец внимательно смотрит на юношу и, судя по недоброму взгляду, этот долговязый со шрамом на лице ничего не забыл. Сделав глотательное движение, Барака понял, что в горле у него пересохло. Однако, взяв себя в руки, он еще раз поклонился, воздел руки к небу и громко произнес:

— Слава Богам! Я счастлив, что у меня наконец появилась возможность принести вам, Пресветлый хранитель, мои глубочайшие извинения! Примите же в дар от меня эти прекрасные фрукты, халву, сыр и пиво, сваренное специально для вас при храме Исиды. Я с глубоким удовольствием сделал небольшой крюк и зашел к ним, дабы вы, Светлейший, могли испробовать этот Божественный напиток!

Барака вновь поклонился и краем глаза заметил совершенно выбитого из колеи происходящим маленького послушника. Сделав страшное лицо, Барака показал ему, что нужно поклониться. Послушник понял это по-своему и просто бухнулся на колени, предварительно поклонившись обоим Светлостям. Яхья оглядел эту удивительную картину и, подойдя к нахальному гостю, тихо спросил:

— Значит, говоришь, Наисветлейший?

Повернувшись к стоящему на коленях привратнику, хранитель прошептал:

— На воротах кто-то остался?

Послушник отрицательно замотал головой и тихо пискнул.

— Тогда бегом на место.

В следующий миг отрок словно растворился в воздухе.

— Дверь закрой! — крикнул вслед хранитель. — Так. Ну, здравствуй, Наисветлейший Барака!

И, подойдя к стулу, на котором лежал его мешок, продолжил:

— Давай посмотрим, что ты тут принес. И разогнись, а то как бы от напряжения позвоночник в штаны не посыпался.

Барака выпрямился и изобразил на своем лице радость. Хранитель достал из мешка припасы и, открыв флягу, принюхался.

— Приятный запах. О, вяленое мясо! Отлично! И хватит рожи корчить, Наисветлейший! Садись, отобедаем, — скомандовал Яхья.

Этого Барака точно не ожидал. Присев на стоящий рядом стул, он с интересом наблюдал за хранителем. Тот поставил на стол две большие тарелки из белого оникса, разложил на одной из них хлеб, на другой овощи, сыр и мясо, налил пиво из большой фляги в бокалы из того же оникса. Затем, усевшись напротив послушника, поднял один из них:

— За гостя в моем доме и за то, чтобы впредь мы встречались только по радостным поводам!

С этими словами Яхья одним глотком осушил огромный стакан. Барака с восхищением следил за движениями хранителя и попробовал их повторить. Впрочем, это у него не очень хорошо получилось, он, чуть не захлебнувшись, зашелся кашлем. Яхья удивленно взглянул на гостя и расхохотался:

— Что, не пошло?

— Пошло, — отозвался Барака, — но не туда.

Яхья хлопнул его по спине и налил еще пива.

— Да, ты был прав, нахальная твоя рожа, пиво и правда отменное! Ну, рассказывай, что происходит?

— В смысле? — удивился послушник.

— Какого рожна все гоняют своих послушников туда-сюда, словно почта упразднена, и обмениваются ими за три месяца до посвящения. С чего вдруг столько суеты?

— Понятия не имею!

Яхья посмотрел на молодого человека в упор:

— Ты знаешь этого Озаса, которого к нам прислал ваш Владыка?

— Да, это мой друг. Как он?

— Хорошо. Живому все хорошо.

— Я подумал, у него проблемы.

— И ты пришел узнать, как у него дела?

— Ну, нет, конечно, меня Монту послал. И…

— Понятно. А гостинцы для друга были?

Барака посмотрел на Яхью и решил идти до конца.

— Не совсем, те, что для него, я за дверью оставил.

— А-а-а, понятно. Молодец, смелый. И, видимо, друг преданный. Гостинцы забери, он их все равно не получит, ему сейчас нельзя. Что там за письмо тебе Монту передал?

Барака достал свернутый папирус и протянул хранителю. Тот тут же снял печать и углубился в его изучение.

— Это для Владыки, — попытался возразить Барака.

Яхья только махнул рукой и указал молодому человеку на еду. Дочитав послание, хранитель посмотрел на гостя и тихо сказал:

— Ну вот, похоже, началось.

— Что началось? — пробормотал Барака с набитым ртом.

— Все, что когда-то начинается, когда-то заканчивается. И жизнь человека под этим небом, и жизнь зверя, и жизнь империи.

Страницы: «« 12345678 »»

Читать бесплатно другие книги:

Любовные привороты сродни любовному суррогату и вряд ли смогут заменить настоящие чувства. Так Катри...
В провинциальном городе все чаще стали нападать на так называемую «гопоту» – парней в штанах с «трем...
Кто знает, что будет впереди, какие испытания, обретения и потери ждут своего часа, где встретит нас...
Красавица Ольга, дочь русских эмигрантов в Париже, чем только не пробовала заниматься, чтобы как-то ...
Удивительно, но эта фантастическая, полная трагизма и безвозвратных потерь, история началась в реаль...
После смерти любимого брата и разрыва с давним возлюбленным Грета Уэллс прибегает к радикальному сре...