Русские провидцы и предсказатели Филякова Елена

– Вы собственноручно написали это письмо?

– Нет.

Для меня это «нет» как вспышка молнии, озаряющая мир.

– А кто его написал?

– Мой друг. Под мою диктовку. У меня болела рука. Мы с ним вместе лежали в больнице.

– Ясно. Ваш друг умер?

– Да. Умер. Совершенно неожиданно. Он был совсем нетяжело болен.

Обращаюсь к женщине:

– Пани, простите мне те слезы, что вы пролили после нашей встречи. Но ведь нельзя знать все сразу. Вы мне дали это письмо и сказали, что его написал ваш сын. Я вижу обращение «мама» и подпись «твой сын.». И вижу, что рука, написавшая эти слова, мертва. Вот почему я и сказал, что сын ваш умер».

Самое известное предсказание, за которое Мессинг едва не поплатился жизнью, было сделано им в конце тридцатых годов. Вовремя одного из публичных выступлений в варшавском театре, в присутствии многочисленной публики, отвечая на один из вопросов, он заявил, что Гитлер свернет себе шею, как только нападет на Советский Союз.

На следующее утро предсказание известнейшего медиума было напечатано во всех варшавских газетах. От Варшавы до Берлина – рукой подать, и газеты с этим предсказанием легли на стол фюрера. Бесноватый ефрейтор к предсказаниям относился весьма нервно, не случайно держал личных астрологов, потому был взбешен, назвал Мессинга своим личным врагом и назначил за его голову награду в 200 000 марок. Мессинг только посмеялся над этой угрозой.

Но первого сентября 1939 года ему стало не до смеха. В Польшу, сметая западные границы, вошли немецкие войска. А с востока – советская армия. Польская кавалерия в отчаянии бросалась в безумные атаки на немецкие танки, но мужество не всегда сильнее брони. Война была молниеносной, – в считанные дни фашисты оказались в Варшаве. Все близкие Вольфа, вся его семья, оказались в концлагере Майданек, где и погибли. Сам Вольф скрывался в Варшаве, жил по поддельным документам. Но, к своему ужасу, увидел на улицах листовки, в которых сообщалось о награде за его голову.

Предателя не нашлось, но Мессинг сам напоролся на немецкий патруль. Во время проверки документов офицер узнал Мессинга, подвел его к висевшей на стене листовке, чтобы сравнить портрет с оригиналом и, схватив предсказателя за шиворот, ударил его лицом об стену.

Оглушенного, с шестью выбитыми зубами медиума отволокли в жандармерию и посадили в камеру. Там, лежа на железной койке, прижимая к разбитым губам платок, Мессинг с ужасом осознал, что его ждет. Выхода не было. Но он его нашел.

«Сидя в карцере полицейского участка, я понял: или я уйду сейчас, или я погиб. Я напряг все свои силы и заставил собраться у себя в камере тех полицейских, которые в это время были в помещении участка. Всех, включая начальника и кончая тем, который должен стоять на часах у входа. Когда они все, повинуясь моей воле, собрались в камере, я, лежавший совершенно неподвижно, как мертвый, быстро встал и вышел в коридор. Мгновенно, пока они не опомнились, задвинул засов окованной железной двери».

Проделав это, он выскочил на лестницу, побежал вниз, но услышал внизу голоса и не долго думая, распахнул окно на лестничной площадке и выпрыгнул со второго этажа. Выпрыгнул, надо сказать, не очень удачно, остался цел, но при приземлении он с такой силой ударился о мостовую, что потом у него всю жизнь болели ноги и поясница.

Оставаться в оккупированной Польше он не мог, его разыскивали, он был слишком известен, чтобы долго оставаться неузнанным. Оставался один путь – на восток, в Советский Союз. Ему удалось добраться до границы и переплыть Западный Буг. Из Польши в то время бежали толпами. На счастье Мессинга у него в кармане оказалась листовка с сообщением о назначенном за его голову вознаграждении. Потому ему не пришлось долго мыкаться в лагерях-распределителях. Из погранотряда его отправили в райком, пусть там разбираются. В райкоме ему повезло, он попал на заведующего отделом культуры Абрасимова, занятого составлением разъездных артистических бригад. В то время советская пропаганда была занята обработкой населения только что «присоединенных» Западной Белоруссии и Западной Украины. На эти территории отправлялись лекторы в сопровождении артистических бригад рассказывать о том, что «я другой такой страны не знаю, где так вольно дышит человек».

Вскоре Вольф Мессинг совершает сольные турне по всей Белоруссии, выступает в переполненных залах. Он частый и желанный гость в Минске, все его выступления сопровождаются неизменными аншлагами. Однажды в Гомеле, прямо во время концерта, на сцену вышли двое молодых людей с петлицами НКВД и увели Мессинга с собой. Ничего не объясняя, его посадили в машину и повезли куда-то. Он робко заикнулся о том, что в гостинице остались его вещи, но ему сказали, что о вещах уже побеспокоились, а о нем так же побеспокоятся. Что такое НКВД Мессинг уже хорошо знал, потому можно представить, что он пережил, пока его везли в неизвестность в машине со шторами на окнах. И вот приехали…

«Приехали, куда – не знаю. Входит человек с усами. Здоровается. Я его узнал сразу. Отвечаю:

– Здравствуйте. А я вас на руках носил.

– Как это? – удивился Сталин.

– Первого мая. На демонстрации.» Мессинг понравился Сталину, он запомнил его и как-то вызвал в Москву, решив проверить его способности. Собственно, избранный Сталиным метод проверки, скорее всего, был придуман больше для развлечения, чем для настоящей проверки – этакое шоу для избранных. Правда, по свидетельству самого Мессинга, шоу едва не закончилось трагически.

«Мне было дано задание получить 100 000 рублей в Госбанке по чистой бумажке. Опыт этот чуть не кончился трагически. Я подошел к кассиру, сунул ему вырванный из школьной тетради листок. Раскрыл чемодан, поставил у окошечка на барьер. Пожилой кассир посмотрел на бумажку. Раскрыл кассу. Отсчитал сто тысяч. Для меня это было повторением того случая с железнодорожным кондуктором, которого я заставил принять бумажку за билет. Только теперь это не представляло для меня, по существу, никакого труда. Закрыв чемодан, я отошел к середине зала. Подошли свидетели, которые должны были подписать акт о проведении опыта. Когда эта формальность была закончена, с тем же чемоданчиком я вернулся к кассиру.

Он взглянул на меня, перевел взгляд на чистый тетрадный листок, насаженный им на один гвоздик с погашенными чеками, на чемодан, из которого я начал вынимать тугие нераспечатанные пачки денег. Затем неожиданно откинулся на спинку стула и захрипел. Инфаркт!.. К счастью, он потом выздоровел.

Другое задание состояло в том, чтобы пройти в кабинет очень высокопоставленного лица, тщательно охраняемый. Пройти, разумеется, без пропуска. Я выполнил без труда и это задание».

«Очень высокопоставленным лицом», как вы уже догадались, был Сталин. Существует несколько версий этой проверки способностей Мессинга. Впрочем, расхождения в деталях незначительны. Суть же вот в чем. Сталин спросил Мессинга, сможет ли тот пройти без пропуска в Кремль? Мессинг молча выложил на стол свой пропуск, взял со стола чистый лист бумаги и вышел. Сталин же при нем отдал распоряжение всем постам проявить повышенную бдительность. Но Мессинг прошел через все посты, как нож сквозь масло, без малейшей задержки.

Сталин возмутился и приказал разобраться, как ему это удалось сделать. Проверка показала, что на всех постах вместо пропуска он подавал чистый лист бумаги, а на последнем посту, как и положено, сдал «пропуск». Сталин поинтересовался у самого Мессинга, как же ему удалось пройти, если всем постам был отдан приказ не пропускать его. Мессинг ответил:

– Все было очень просто, товарищ Сталин. Вы приказали не пропускать Мессинга, а я всем постам внушил, что я – Берия.

После этого случая Сталин якобы взял Мессинга под свое покровительство, и для медиума настала золотая пора. В столице перед ним распахнули двери самые лучшие концертные залы. Его стали приглашать на все праздничные концерты, на которых присутствовали члены правительства. Однажды, выступая в клубе НКВД, он настолько включился в действо, что на вопрос о том, что он думает о только что заключенном советско-германском пакте о ненападении, он задумался и тут же ответил, что видит танки с красными звездами на улицах разрушенного Берлина.

Зал замер. Такое заявление именно тогда, когда не высохли чернила подписей Молотова и Риббентропа на мирном договоре! Но все обошлось, Сталин простил Мессингу это заявление. Тем более что вскоре грянула война.

Мессинга эвакуировали в Новосибирск, там он познакомился с Аидой Михайловной, которая вела его концерты, а после стала его женой. Когда ее однажды спросили, не боится ли она жить с мужем, который легко может читать ее мысли, она пожала плечом и сказала:

– Нет, не боюсь. У меня не бывает плохих мыслей. Во время войны Мессинг много выступал, много ездил по стране. На концертах его засыпали записками, в которых просили узнать судьбу сражающихся на фронтах родственников, близких. Мессинг всегда отвечал так:

– Я не могу сделать счастливой одну семью и лишить надежды другую.

На одном из больших концертов его спросили, когда окончится война. Мессинг, не задумываясь, ответил:

– Восьмого мая 1945 года.

Это предсказание стало широко известно, дошло оно и до Сталина, который помнил о нем, и в победном мае 1945 года лично послал Мессингу телеграмму со словами благодарности за столь точное предсказание.

Это была не первая официальная благодарность Сталина. Летом 1942 года в газете «Правда Востока», выходившей в Ташкенте, куда переехал эвакуированный Мессинг, была опубликована статья о патриотизме «профессора В. Мессинга, пожелавшего подарить Красной Армии самолет, построенный на его личные средства».

Через несколько дней все центральные газеты напечатали правительственную телеграмму, подписанную Сталиным:

«Товарищу Вольфу Мессингу. Примите мой привет и благодарность Красной Армии, товарищ Вольф Мессинг, за вашу заботу о воздушных силах Красной Армии. Ваше желание будет исполнено.

И. Сталин».

На самом деле все выглядело несколько иначе. Мессинга вызвали в НКВД и поинтересовались, – какую сумму он мог бы пожертвовать на нужды Красной Армии? Мессинг назвал солидную, по его мнению, цифру. Но в ответ, вместо ожидаемых слов благодарности, услышал отборную брань. Его обвинили в том, что он, самый высокооплачиваемый в стране артист, хочет откупиться мелкой подачкой. Мессинг несколько увеличил сумму. Ему протянули бумагу, предложив расписаться. Это было постановление об его аресте по обвинению в. шпионаже.

Оказавшись в камере, перепуганный не на шутку медиум, прекрасно знавший, как в военное время судят шпионов, выразил желание построить на свои деньги для горячо им любимой Красной Армии самолет. Обвинение сняли, Мессинга выпустили.

Поняв, что в покое его не оставят и не желая превращаться в дойную корову, Мессинг все свои сбережения потихоньку перевел в драгоценности. Он нанял проводника и решил перейти советско-иранскую границу, благо она была под боком, а в Иране было полным-полно англичан, которым есть на что строить самолеты, и которые не будут отнимать у бедного еврея четно заработанные им деньги.

Все же не всегда и не все мысли удавалось читать великому медиуму. Проводник доставил его прямиком в заранее приготовленную засаду. В НКВД его встретили старые знакомые, с широкими улыбками и распахнутыми объятиями. Следователь на первом же допросе подмигнул и спросил дружелюбно:

– Ну что, товарищ Мессинг, построим еще один самолет?

И Мессинг построил еще один самолет для Красной Армии.

После войны он вернулся в Москву, по-прежнему много выступал, объездил с гастролями всю страну. В программе выступлений его строго ограничивали, набор приемов и трюков разрешался только раз и навсегда установленный. Говорят, Мессинг часто жаловался, что ему не дают показать и десятой доли того, что он может. На домашних концертах он якобы показывал чудеса магии – проходил сквозь стены, материализовывал предметы, даже левитировал. Но все это всего лишь рассказы, которые ни проверить, ни опровергнуть, увы, нельзя.

Однажды он спас жизнь сыну вождя всех времен и народов, Василию. Тот рассказал Мессингу, что собирается лететь с хоккейной командой в Свердловск на очередной матч. Мессинг сказал, что лететь не нужно. Василий, отличавшийся веселым и сумасбродным характером, только посмеялся. Тогда Мессинг набрался смелости и позвонил самому Сталину.

– Василию нужно ехать в Омск поездом! – сказал он.

Сталин помолчал и спросил:

– Вы советуете или настаиваете?

– Настаиваю, товарищ Сталин!

Сталин ничего не ответил и повесил трубку. Но Василию приказал ехать поездом. Сын отцу никогда не прекословил, послушался и на этот раз. Правда, в поезд с собой взял хоккеистов Тарасова и Боброва, чтобы ехать было веселей. В дороге их настигло ужасное известие. Вылетевший из Москвы самолет с хоккейной командой ВВС разбился, подлетая к Свердловску.

Мессинг мог бы предотвратить и еще одну катастрофу, но Сталин был уже мертв, а новые власти не очень-то слушали Мессинга. А он потом всю оставшуюся жизнь переживал, что не смог предотвратить то, что предвидел. И долго вспоминал:

«6 апреля 1967 года я проснулся рано утром, и какое-то трагическое предчувствие овладело мною. Я вышел на улицу, купил несколько газет и на первой странице каждой из них увидел сообщение об успешном запуске космического корабля «Союз-1» и рядом фотографию космонавта Владимира Комарова, его биографию. Тут меня неожиданно передернуло от мысли: «Он не вернется!» Дрожь пробежала по моей спине, но не хотелось верить в страшное предчувствие. Я хотел отвлечься от этой мысли, но она неотступно преследовала меня: «Он не вернется!» Я сразу должен был предпринять какие-то меры. Куда-то позвонить. Но куда? Кому? И кто поверит мне? И вообще можно ли прекратить полет? Я попытался логически объяснить крушение, но ясновидение не поддается логике. Через несколько дней радио и газеты сообщили, что Владимир Комаров погиб, возвращаясь с орбиты… Неужели я никак не мог предотвратить эту трагедию?!»

Во многих воспоминаниях говорится, что после войны Мессинг стал практически невыездным. На зарубежные гастроли его не выпускали, наверное, помня печальный опыт его побега за границу.

Михаил Михалков, брат Сергея Михалкова, автора гимна и друга всех детей Страны Советов Дяди Степы, человек необычной судьбы, сержант Красной Армии, служивший в эсэсовских войсках в чине капитана, работавший в разведшколе, в 1945 году перешедший линию фронта в немецкой форме, попавший в СМЕРШ и чудом избежавший расстрела, встречался с Мессингом и даже написал о нем книгу. О своих необыкновенных приключениях он, кстати, тоже написал книгу «В лабиринтах смертельного риска», правда, под псевдонимом Николай Соколов.

В одном из интервью он рассказывал о встречах с Мессингом и утверждал, что Мессинг: «После войны <… > побывал во многих странах мира. Как я слышал, в Англии он, например, усыпил всех гипнотизеров, которые пришли его послушать. Вообще Мессинг мог парализовать мозг любого живого организма. Мог через стену молча давать задание собаке, которая все точно выполняла. На сцене. Мессинг мог «окостенеть»: затылок и пятки ног он клал на стулья. Из зала вызывался самый тучный мужчина, садился на него, и тот не прогибался. Занимался и более полезными делами: после войны Мессинг лечил людей от курения и алкоголизма».

Поведал Михаил Владимирович и о том, как стал свидетелем встречи Мессинга и индийского йога: «Как-то он (Мессинг) пригласил меня в Институт Вишневского, где наши ученые анализировали чудеса, которые демонстрировал индийский йог. Тот много всего показал, в числе прочего длинной иглой проколол себе шею. А потом рассказал о том, что многие в Индии научились снимать болевой рефлекс с ног, рук, шеи, но грудную клетку они не трогают – очень опасно. Мессинг внимательно слушал, смотрел, а потом сказал: – Значит, грудь вы не трогаете? Вот я вам и покажу, как это делается. Он ушел в отдельный кабинет и вскоре вернулся, раздетый по пояс. Его ассистент достал иглу и со спины стал медленно вводить ее сквозь всю грудную клетку рядом с сердцем. Наконец игла показалась. Йог был потрясен. Иглу вынули, а кровь из ран даже не пошла. Эту процедуру я видел собственными глазами!»

После войны Вольф Мессинг вел активную концертную деятельность, продолжая выступать даже тогда, когда ему было за семьдесят. Из многочисленных легенд о знаменитом медиуме может сложиться впечатление о нем, как о человеке железной воли, физической мощи. Отнюдь. Ничто человеческое ему не было чуждо, в том числе и маленькие человеческие слабости.

Ему было уже много лет, он был всемирно известным артистом, а никакого звания не имел. Начальство «Москонцерта», зная, как он переживает эту несправедливость, неоднократно предлагало помощь и ходатайство в присвоении ему звания. «Я не артист! – всхлипывал Мессинг. – У меня есть звание. Я – Мессинг! Для зрителей важно имя, а не звание!» Но когда ему в середине 1960-х присвоили все же звание заслуженного артиста РСФСР, он радовался как ребенок.

Вольф Мессинг прожил долгую жизнь, схоронил жену, в последние годы жил в Москве на улице Герцена. Автор этих строк встречал его в театральном магазине «Маска», расположенном в том же доме, в котором проживал престарелый маг. Был я и на его концертах в гостинице «Советская», но сильного впечатления выступление его на меня не произвело: он угадывал количество нарисованных на доске фигур, складывал, вычитал и умножал большие числа, находил спрятанные предметы, словом, делал то, что в те времена проделывали иллюзионисты практически на каждом концерте. Наверное, я был просто мальчишкой.

В старости он тяжело болел, – его мучили боли в ногах. Когда ложился на операцию, сказал своему портрету в квартире: «Все, Вольф, ты сюда больше не вернешься.»

Так и случилось. Сложная операция на подвздошных и бедренных артериях прошла благополучно, но через два дня без всяких видимых причин отказали легкие и почки.

Умер он в октябре 1974 года. Единственный некролог был напечатан 14 октября в «Вечерней Москве». Он ушел из жизни страшно одиноким. Несколько лет пролежал на Востряковском кладбище рядом с женой без надгробья и памятника. Памятник поставила Наталья Лунгина, много лет бывшая его ассистентом.

Вот так закончилась жизнь Вольфа Мессинга. Каноническая жизнь, подробно изложенная в его книге.

А разве была другая?

Скорее всего, была.

Легенда вторая. Трагическая и печальная

У Вольфа Мессинга не было серьезных биографов, а все написанное в его книге о самом себе для внимательного и в меру скептического читателя представляет собой скорее набор фантастических историй. Да и вообще вся биография написана в классическом жанре рождественской сказки.

Среди огромного количества написанного о Мессинге – основная масса – пересказ его книги, да что там основная, другой фактически нет. Я тоже намеревался дать краткое изложение канонической биографии маэстро, высказав свои сомнения по поводу множества несоответствий в канонических легендах о великом медиуме. Но неожиданно наткнулся на очень интересное свидетельство и мнение по поводу биографии Мессинга. Правда, и оно записано с чужих слов. Но мне история Мессинга и версия создания его биографии в этом изложении кажется более правдоподобной и человечной. Поведал эту историю Юрий Озеров, человек, перепробовавший множество профессий, в том числе гипнотизера, писателя и журналиста. Он сам видел Мессинга, даже забрел к нему за кулисы. Озеров признавался, что почти сорок лет носил в себе удивление от встречи с этим человеком, который разбудил в нем интерес к тайнам человеческой психики.

Подробности биографии Мессинга он узнал от польского журналиста Игнатия Шенфельда, в 1941 году бежавшего из оккупированного немцами Львова, попавшего в Ташкент, где он был арестован и обвинен в шпионаже местными органами КГБ. В камере № 13 внутренней тюрьмы Узбекского НКГБ он и познакомился с Мессингом, который ожидал рокового приговора – смерти за попытку перейти Государственную границу в военное время.

«Вот рассказ Игнатия Шенфельда о своем сокамернике, знаменитом телепате, услышанный от него самого.

– Родом мы с Мессингом из местечка под Варшавой, называемого Гора Кальвария.

– Как, как? – Удивился я. – Кальвария – это же по-латыни Голгофа!

– Да, нашу деревню называли и так. Когда-то у христиан она считалась святым местом, ее даже называли Новым Иерусалимом. В семнадцатом веке там было пять монастырей и шесть костелов с росписями на темы скорбного пути Христа. Позже там стали селиться евреи, принесли в те места хасизм. Постепенно зажиточные христиане переселились в Варшаву, а на их место пришли бедные евреи. Католическое влияние угасло, а хасизм укрепился. Гора Голгофа превратилась в Кальварию, а самым почетным и богатым человеком стал местный цадик.

Мессинги, как и мы, Шенфельды, были из бедных. Отец Вольфа, прозванный в местечке Хаимом Босым, работал летом на фруктовых садах цадика, а зимой – на его же фабрике по производству мармелада. Семья едва сводила концы с концами. Детей у Хаима было трое, Вольф был старшим. Самая трудная работа ложилась на его плечи. Он помогал отцу окуривать сад, бороться с вредителями. Вы знаете, доктор, что это за работа? Глаза вечно воспалены, слезы текут, горло дерет, человек задыхается. А спать до глубокой осени мальчишке приходилось в продуваемом насквозь шалаше.

Неудивительно, что с детства Вольф хотел удрать из родной деревни. Однажды в местечко приехал передвижной цирк «Корделло». Это было семейное предприятие. Его возглавлял пан Антон Кордонек, дрессировщик, фокусник и эквилибрист. Помогали ему жена Розалия, два сына и две дочки-наездницы. Цирк поразил воображение мальчишки.

Денег на билет у тринадцатилетнего Вольфа не было, но он не пропустил ни одного выступления, пролезая в цирк между ног зрителей. Днем он помогал цирковой семье таскать воду, колоть дрова, задавать лошадям сена. Однажды его пригласили к столу, чем мальчик долго гордился. Когда цирк стал собираться в путь, Вольф в отчаянии убежал из дому. С зареванной физиономией он встретил их фургон в десяти километрах от местечка.

Пан Кордонек все понял и показал кнутом: «Залезай». Так начались самостоятельные скитания знаменитого артиста.

В бродячем цирке Вольф научился лежать на утыканной гвоздями доске, глотать шпагу, извергать огонь. Он быстро освоил весь набор немудреных фокусов пана Кордонека. К началу четырнадцатого года цирк исколесил пол-Польши, но неожиданно разразилась война. Сыновей пана Кордонека призвали в армию, и труппа распалась.

Мессингу пришлось искать другую работу. Один ловкий антрепренер придумал для него новый номер. Вольфа укладывали в стеклянный гроб, на голову надевали чалму и демонстрировали его, как йога, голодающего уже сорок дней. Длинный нос, торчащие ребра и впалые щеки вполне убеждали публику. Номер был популярен, Мессингу стали хорошо платить. Он стал лучше питаться и вскоре пополнел. Пришлось прекратить валять дурака.

Между тем годы летели, и артиста, достигшего призывного возраста, взяли в армию. Он стал санитаром тылового госпиталя. После демобилизации Мессинг продолжал выступление в разных балаганах и луна-парках. Возвращаться к отцу без денег он не хотел».

Позже Мессинг познакомился с неким паном Залесским, выступавшем в амплуа мага, и стал брать у него уроки мастерства, расставшись с тем небольшим капиталом, который удалось скопить. Некоторое время спустя Вольф уже мог ассистировать маэстро.

Через полгода в Клубе железнодорожников Варшавы состоялся его первый самостоятельный сеанс с ассистенткой. Сеанс удался. Через год после этого знаменательного события у Мессинга был уже свой антрепренер. Почти пять лет он колесил по Польше с гастролями. В это время его посетила светлая мысль придумать себе броское, запоминающее звание «Раввин с Горы Кальвария». Идея имела успех, способствуя повышению известности и заработков Мессинга.

Возможность выступать за границами Польши Мессинг получил благодаря мировой политике. Как известно, по соглашению Сталина с Гитлером Польша оказалась частично разделена, потом Гитлер напал на Польшу, и началось повальное истребление евреев и коммунистов. Вместе с другими польскими евреями Мессинг бежал в Белосток.

22 июня 1941 года застало его в Тбилиси, где он выступал. Вернувшись в Москву, он был эвакуирован в Ташкент, где и произошла история, о которой вы уже знаете. Потом снова были гастроли по необъятной стране Советов. Слава Мессинга продолжала расти.

Вот что пишет Озеров по поводу создания легенды по имени Мессинг.

«В журнале «Здоровье» некий Г. И. Косицкий сравнил его искусство с искусством Ойстраха и Клиберна. Надо сказать, что сам Мессинг в создании о себе легенды не участвовал. Он наотрез отказывался подвергать себя каким-либо исследованиям и упорно помалкивал о своем прошлом. Однако слава Мессингу льстила, а потому при всей своей осторожности он снова попался на удочку.

На этот раз его сумел обольстить московский журналист Михаил Васильевич Хвастунов, писавший под псевдонимом «М. Васильев». Он выпустил серию популярных брошюр «Человек и Вселенная», работал над книжкой «Человек наедине с собой».

Обольщению Мессинга способствовала вышедшая тогда книга воспоминаний известного иллюзиониста Михаила Куни. Хвастунов сообразил, каким бестселлером может стать книга Вольфа Мессинга, и приступил к осаде телепата. После недельных уговоров Вольф Григорьевич сдался. Был составлен договор, по которому восемьдесят процентов гонорара должен был получить Хвастунов, Мессингу же доставалась будущая всемирная слава. Михвас, как его называли в московских журналистских кругах, заперся с телепатом на подмосковной даче и несколько дней пытался выжать из Мессинга хоть какие-то мало-мальски сенсационные воспоминания.

Однако таковых не оказалось. Подлинная биография Вольфа Григорьевича никак не соответствовала ходившим о нем легендам. Надо было изобрести телепату новое блистательное прошлое. И Михвас постарался на славу. В фальшивых воспоминаниях жизнь Мессинга наполнилась сногсшибательными встречами. <…> Чтобы придать «воспоминаниям» вес, Михвас нашпиговал их псевдонаучными вставками из своих же брошюр. Литературную стряпню Хвастунова стали печатать отдельными главами в журналах «Смена», «Байкал», «Современник», а так же газетах «Литературная Россия» и «Московский комсомолец». Популярный журнал «Наука и Религия» опубликовал «воспоминания» в пяти больших отрывках.

(Михаил Васильевич Хвастунов был назначен зав. отделом науки в «Комсомольской правде»).

В 1955 году издательство «Советская Россия» объявило о том, что на следующий год «воспоминания» Мессинга выйдут огромным тиражом. Однако этого не случилось. Компетентными органами на книгу был наложен запрет. Больше всего этим был огорчен Михвас – завидный гонорар уплыл из его рук.

Но история фальшивки неожиданно получала продолжение. В середине 1960-х годов в США заговорили о том, что Советское правительство уделяет большое внимание исследованиям в области парапсихологии, и в частности телепатии. Намекали на то, что КГБ с ее помощью скоро научится читать мысли политических противников.

В 1967 году в Москву приехали две ученые дамы – Шейли Острендер и Линн Шредер. Они надеялись выяснить, какими методами коммунисты проникли в парапсихологические тайники. Особых тайн они не узнали, но в 1970 году в издательстве «Бентем Бук» вышла их книга под названием: «ПСИ – научное исследование и практическое использование сверхчувственных сил за железным занавесом». Четвертая глава этой книги была целиком посвящена Мессингу. Она называлась «Вольф Мессинг, медиум, с которым экспериментировал Сталин». Надо ли говорить, что это был дословный перевод комикса Михваса из журнала «Наука и Религия». От встречи с американками ясновидец отказался, но пытливые дамы ничуть не усомнились в подлинности стряпни Хвастунова – Мессинга.

В конце 1970-х годов книга о феномене ПСИ была напечатана в Германии и пошла гулять по свету, выдержав восемь тиражей. Таким образом, слава знаменитого медиума перешагнула границы страны».

Конечно, всегда немного жаль расставаться с красивой сказкой, но, заметьте, я на этом не настаиваю. Если кто-то из читателей считает, что все было так, как закрепилось в канонических легендах о великом медиуме, пусть так и считает. Повторюсь, серьезных исследований биографии Мессинга не было. По крайней мере, я их не встретил. А вот версий и версификаций – сколько угодно. Я, например, читал воспоминания, в которых всерьез передавался рассказ якобы самого Мессинга о том, что это он убил Сталина, чтобы спасти советских евреев от готовящейся расправы.

Я думаю, что не стоит винить маэстро в придуманной биографии. Скорее всего, для него эта парадная биография была рекламой, своеобразным театральным костюмом, сценической маской, чем-то вроде громкого псевдонима на афише.

Думаю, стоит привести мнение о Мессинге Юрия Горного, профессионала, профессора и академика, достаточно скептически относящегося ко многим современным медиумам. Именно ему принадлежит следующее заявление:

«На протяжении 40 лет с момента проявления интереса к феноменологии человека мне пришлось отследить массу сообщений о феноменах, которые широко известны в экспериментальной психологии. При личном моем экспериментировании со многими широко известными личностями я применял свой метод дискриминационного анализа, в результате чего у большинства так называемых феноменов не обнаружилось рекламируемых психофизиологических особенностей. Все это представлялось мне как мистика, т. е. иллюзия, в которую уверовали как некоторые представители науки, так и широкая зрительская аудитория».

А вот его же любопытный рассказ о том, как он «познакомился» с Мессингом:

«В 1966 году в октябре месяце я проверял телепатические способности Мессинга в Семипалатинском мединституте. Приехав в этот город специально для проверки его способностей, я решил познакомиться с маэстро. Он отказал мне в общении. Я был вынужден обратиться к устроителям выступления, работникам местной филармонии, чтобы попасть на публичное выступление. Им я представился их коллегой-музыкантом, играющим в ансамбле. И они мне помогли. Такая моя устремленность заинтересовала Мессинга, и он спросил у них, кто этот надоедливый молодой человек.

Они его информировали, представив меня как музыканта из соседней Барнаульской филармонии.

Во время выступления Мессинга я попросил студентов поучаствовать в сеансе, но с моим заданием. Задание мое было разбито по сложности на три этапа. На первом этапе Мессинг должен был продемонстрировать свои способности мышечной чувствительности к идеомоторным актам участника эксперимента (зрителя). Второй этап – показ своей способности логического мышления. И третий этап – это телепатические способности определить образ, который был известен только мне. Задание было таково по содержанию: спуститься в зрительный зал, остановиться у 3 ряда и топнуть ногой, пройти к 10 ряду и показать на люстру, в конце зала найти портфель, извлечь из него книгу и раскрыть на с. 101. Там взять конверт и определить находящийся в нем символ – голубь мира Пикассо и произнести фразу: «Миру – мир». Как я и предполагал, Мессинг блестяще справился с первым этапом, так как выполнял его с контактом рук. 2-й этап, где он продемонстрировал искусство анализа, прошел удовлетворительно, а 3-й этап оказался абсолютно невыполним для Мессинга, так как информация могла быть передана только в материальной оболочке слова.

Впоследствии я продемонстрировал этим студентам ряд своих сложных этюдов. В частности, определил спрятанную в здании иголку и задуманную в библиотеке книгу, найдя ее, воткнул иголку в то слово, которое они задумали, проведя это без зрительного контроля и контакта рук. Мы возвратились в зал и прошли на сцену, где стоял Вольф Мессинг в окружении многочисленных поклонников. Увидев меня, он произнес: «Молодой человек! Не надо этим увлекаться. Это дано от Бога. Занимайтесь своим делом, и Вы будете великим музыкантом».

Тогда юные студенты не удержались и сказали ему, что я только что за пределами этого зала показал этюд, который сложнее тех, что были в его программе. Это вызвало дикий гнев как у самого Мессинга, так и у устроителей. Свои следующие выступления он отменил».

Не стоит делать скоропалительных выводов. Юрий Горный, как настоящий профессионал, честно оценил возможности Мессинга и отдал ему должное, как артисту:

«С Мессингом я был лично знаком и видел, как он работает. Вольф Григорьевич был настроен на честную игру, не использовал никаких трюков и осуждал тех, кто выдавал всякого рода фокусы за телепатию. Его программа всегда состояла из трех частей: написать письмо и вручить загаданному адресату, два произвольных этюда с выполнением мысленных заданий и поиск в зале спрятанной публикой авторучки. Все, что касалось идеомоторики (неосознанных движений), Мессинг проделывал великолепно. Как очень хороший психолог он выбирал из зала внушаемого человека, брал его за руку и повторял: «Думайте о том, что я должен сделать!» Мысли индуктора Вольф Григорьевич улавливал великолепно. Кроме того, у него была гениальная интуиция».

Лично мне по-человечески симпатичен этот человек – Вольф Мессинг, проживший жизнь, освещенную театральными прожекторами. Он был одинок и умер в одиночестве. Я ни в коем случае не считаю его лгуном – на сцене он не обманывал, он честно отрабатывал свои номера. Просто нужно отделить настоящего человека, загнанного войной в чужую страну, от легенды о нем.

А может быть, и не нужно…

Post scriptum

Надеюсь, читатель уже понял, почему я поместил эту главу в конец книги. Так получилось, что если проанализировать предсказания, то почти все они «сбывались» после произошедших событий. Практически нет зафиксированных свидетельств предсказаний грядущего. Как правило, о предсказании рассказывали и вспоминали тогда, когда событие происходило. Это не означает, что авторы книги отвергают возможность предвидения вообще. Феномен этот, как и многое другое в человеке, остается тайной.

Предсказатели и предсказания прошлого – это часть нашей с вами истории, которую мы должны знать. Наверное, возникнет законный вопрос – почему не рассказано о русских Нострадамусах современности? Давайте объяснимся. И в порядке пояснения позволю себе опять сослаться на профессионала Юрия Горного, занимавшегося этим феноменом много лет и пришедшего к выводам, с которыми можно не соглашаться, но к которым нельзя не прислушаться и которые полезно знать некоторым слишком легковерным нашим согражданам:

«На протяжении долгих лет общения со многими «чародеями» я убедился в их абсолютной бездуховности, понимая духовность, как стремление удовлетворить потребность в истине и потребность делать добро для других.

Так какие же потребности удовлетворяли эти субъекты?

На первом этапе у них была потребность обеспечить материальное благополучие, и когда это удавалось, то появлялась гипертрофированная потребность признания и славы. Та деятельность, которой они пытались заниматься, в самом широком понимании – человековедение. Она требует огромных системных знаний во многих фундаментальных науках о человеке, а эти знания сиюминутно не приобретаются, а требуют долговременной кропотливой работы, приобретения умений и навыков.

Намерение этих субъектов выдавать желаемое за действительность поглощало все существо этих личностей, поэтому они и избирали лукавый путь экспансии ума. И лицедействовали перед самими собой и обществом.

У нас в России это очень проявилось в конце 90-х годов, когда появилось несметное количество всевозможных чародеев-целителей, мессий, пастырей, колдунов, магов. Несомненно, все это делалось с дозволения властей.

Все остальные в основном специализировались на целительстве. За исключением Анатолия Кашпировского, они пытались с помощью некоторых несерьезных ученых, и особенно с помощью деятелей искусств, убедить общество в том, что они обладают каким-то неизвестным науке полем, которое энергетизирует организм, а они способны руками, не прикасаясь к телу человека, дифференцировать это поле у пациентов и определять заболевания.

Для выяснения истины мною был проведен конкурс, на который явилось более четырехсот экстрасенсов-целителей с всевозможными дипломами и другими документами, удостоверяющими их необыкновенные возможности. Сначала им предлагалось в конвертах определить находящиеся там пластины, разные по температуре, плотности, составу, радиации и т. д. Не было ни одного правильного угадывания. Дальше предлагалось продиагностировать трех больных, один из которых приглашался из клиники с точно установленным диагнозом. Пациенты ставились за ширму, чтобы исключить визуальный анализ. «Чародеями» ставился диагноз, и он ни разу не совпал, тем более что два объекта за ширмой были манекены – мужчина в форме генерала и женщина.

Но и манекенам ставились всевозможные диагнозы, а манекену-генералу даже гинекологические женские заболевания. Когда закончился конкурс – социальный эксперимент, – то ни один из каналов, воспевший этих мошенников, не осветил их фиаско. Но земля, как говорится, полнится слухами, и миллионы людей перестали пользоваться услугами проходимцев, спекулирующих на их здоровье. Этим я несказанно горжусь и иронизирую над их покровителями, слепыми поводырями слепых, – представителями власти от первой до четвертой.

Хотелось бы рассказать еще об одном моем социальном эксперименте, который я провел по Ленинградскому ТВ. Был трехчасовой круглый стол с участием ведущих ученых психотерапевтов, астрофизиков, биологов. Каждый из ученых взял себе для объяснения телезрителям хорошо известных чародеев от гипнотизера Кашпировского до астролога Глобы. А для меня осталась большая компания: Ури Гелер, Чумак, Джуна и другие люди, которые своей энергией якобы заводят часы и лечат людей.

Учитывая массовое сознание и зная регионы с повышенной внушаемостью, температурным и сейсмическим режимом, а этот диапазон был от Прибалтики до Урала, я провел двухминутый сеанс. После этого было сотни звонков и пришло тысячи писем, в которых телезрители извещали о своих исцелениях и запуске не работающих часов, холодильников, стиральных машин и т. д. Таким образом, проведя социально-психологический эксперимент, я подтвердил, что вместе с эффектом внушения «чародеи» присваивают себе в заслугу спонтанные, бесхозные случаи исцеления, зависящие от многих социальных и физических ритмов в обществе».

Надеюсь, теперь читателям понятно, почему мы не стали писать о наших современниках.

Использованная литература

Аксакова А. Ф. Святой Серафим Саровский в царской семье. Из записок А. Ф. Аксаковой, урожденной Тютчевой. СПб., 1903.

Алексеев В. В. Мир русских календарей. М.: Академкнига, 2002.

Алексеев В. Из истории русских календарей // Альманах библиофила. Вып. 16. М., 1984. С. 124–146.

Баженов Н. Н. История Московского Доллгауза, ныне Московской Преображенской больницы для душевнобольных. М., 1909.

Бантыш-Каменский Д. М. Биографии российских генералиссимусов и генерал-фельдмаршалов: В 4 ч. Ч. 1–2. Репринтное воспроизведение издания 1840 г. М., 1991.

Библиотека Я. В. Брюса. Каталог. Л., 1989.

Болотов А. Т. Записки Андрея Тимофеевича Болотова. 1738–1795. Оттиски из «Русской старины» за 1870–1873 гг. Т. 1–4. СПб., 1871–1873.

Болотов А. Т. Памятник протекших времен, или Краткие исторические записки о бывших происшествиях и о носившихся в народе слухах // Записки очевидца: Воспоминания, дневники, письма. М., 1989.

Брюсов календарь, в коем по состоянию погоды предсказывается на всякий год урожай и неурожай хлеба и всего произрастающего. Также описываются темпераменты всякого человека, судя по тому, кто под которым из двенадцати небесных знаков родился. М.: Тип. Августа Семена, 1825.

Брюсов планетник, дополненный и исправленный по руководству немецких астрономо-астрологов с присовокуплением Таблицы несчастливых дней каждого месяца. М.: Тип. Августа Семена, 1818.

Васильев М. Преподобный Серафим Саровский как подвижник. Тамбов, 1904.

Веселицкий А. Преподобный Серафим, Саровский Чудотворец. Вятка, 1903.

Вырубова А. Л. Неопубликованные воспоминания // Николай II: Воспоминания и дневники. СПб., 1994.

Герингер Мария Федоровна, камерфрау имп. Александры Федоровны. ГАРФ ф. 625, 799 ед. хр., 1875–1915.

Горицкий Я. Протест Ивана Яковлевича на г-на Прыжова за название его лжепророком. М., 1861.

Дело Госснера // Кондаков Ю. Е. Духовно-религиозная политика Александра I и русская православная оппозиция 1801–1825. СПб., 1998.

Дневник Великого Князя Константина Константиновича. РГИА, ф. 537, оп. 1, д.1002.

Живая вода Непрядвы: История Отечества в романах, повестях, документах. XIV век / Сост. А. И. Плигузов. М., 1988.

Жизнеописания достопамятных людей земли русской. ХаXX вв. М.: Московский рабочий, 1992.

Жизнеописания первосвятителей и чудотворцев всероссийских Петра, Алексия, Ионы и Филиппа / Сост. А. Невский. М., 1894.

Жизнь и подвиги отца Серафима, иеромонаха Саровской пустыни. М., 1882.

Житие и страдание отца и монаха Авеля, фрагмент из «Книги Бытия», переписка Авеля с графиней Потемкиной // Русская Старина. 1875. № 2. С. 414–435.

Житие митрополита Петра, составленное святым митрополитом Киприаном // Полное собрание русских летописей. Т. 21. Ч. 1: Степенная Книга царского родословия. СПб., 1908. С. 317.

Житие святого Павла старца и чудотворца Таганрогского. М., 2001.

Житие Сергия Радонежского // Древнерусские предания (XI–XVI вв.). М.: Советская Россия, 1982. С. 257–282.

Забелин И. Е. Библиотека и кабинет графа Я. В. Брюса // Летописи русской литературы и древности. М., 1859. Т. 1.

Записки Н. А. Мотовилова // Наука и религия. 1991. № 7. С. 48–51.

Записки Энгельгардта. М., 1868. С. 217–218.

Иванова Г. Студент холодных вод // Наука и религия. 1973. № 8. С. 47–51.

Из моих памятных записок о трудах и жизни Ивана Яковлевича. М., 1869.

Избранные жития русских святых. X–XV века. М., 1992.

Карамзин Н. М. История государства Российского. М., 1988–1989. Репринт издания 1842–1843.

Киреев А. Ф. Студент холодных вод. Жизнь и деяния блаженного И. Я. Корейши. М., 1898.

Киреев А. Ф. Юродивый Иван Яковлевич Корейшъ. М., 1894.

Ключевский В. О. Курс русской истории. М., 1993. Кн. 1–3.

Книга, именуемая Брюсовской календарь. Б.м., [б.г.].

Ковалевский И., священник. Юродство о Христе и Христа ради юродивые Восточной и Русской Церкви. М., 1902.

Костомаров И. Н. Русская история в жизнеописаниях ее главнейших деятелей. М., 1990—92. Т. 1–3. Репринт.

Кузнецов И., протоиерей. Святые блаженные Василий и Иоанн, Христа ради юродивые Московские чудотворцы: Историко-агиографическое исследование. М., 1910. С. 401–494.

Лермонтов М. Ю. в воспоминаниях современников. М., 1989.

Летопись Серафимо-Дивеевского монастыря, составленная митрополитом Серафимом Чичаговым. Репринтное издание Московского Богородице-Рождественского женского монастыря, 1996.

Любопытный, загадчивый и предсказывающий новейший астрономический Брюсов календарь соч. на 200 лет и расположенный от 1800 г. Б.м., [б.г.].

Макарий, митрополит. История русской церкви. СПб., 1857—83. Т. 1 – 12.

Мессинг В. Судьба пророка. М.: АСТ-Пресс, 2002.

Милюков А. П. Доброе старое время. СПб., 1872.

Миропольский С. И. Фотий Спасский Юрьевский архимандрит // Вестник Европы. 1878. Кн. 11, 12.

Москва державная: Хроника год за годом / Сост., авторский текст А. Ю. Карпова. М.: Вече, 1996.

Неопубликованные воспоминания А. А. Вырубовой // Новый журнал. Нью-Йорк. № 130. С. 131.

Новое время. 1895. № 13.

Орехов Д. Русские святые XX столетия. СПб.: Невский проспект, 2001.

Отечественная история. История России с древнейших времен до 1917 года // Энциклопедия. М.: Большая российская энциклопедия, 1994. Т. 1. С. 296.

Палицына Е. Г. Сведения о жизни И. Я. Корейши. М., 1869.

Памятники литературы Древней Руси: Конец XVI – начало XVII веков. М., 1987.

Пекарский П. П. Наука и литература в России при Петре Великом. СПб., 1862. Т. 1–2.

Платонов О. А. Распутин и дети дьявола. М.: Алгоритм, 2005.

Православные обители России: Путеводитель. М., 1998. С. 296–362.

Предсказатель монах Авель в 1812–1826 гг. // Русская старина. 1875. № 4. С. 815–819. (Листки из Записной книжки Русской старины.)

Преподобный Серафим Саровский в воспоминаниях современников. М., 2000.

Преподобный Серафим Саровский как прозорливец. М., 1999.

Прорицатель Авель (Допросы и ответы Авеля в Тайной Экспедиции) // Русский Архив. 1878. № 7. Кн. II. С. 353–365.

Прыжов И. Г. 26 московских лже-пророков, дур и дураков. М., 1865.

Прыжов И. Житие Ивана Яковлевича, известного пророка в Москве. СПб., 1860.

Пыпин А. Н. Русское Библейское Общество // Вестник Европы. 1868.

Радзинский Э.С. Распутин. М.: АСТ, 2007.

Рассказы о Пушкине, записанные со слов его друзей П. И. Бартеневым в 1851—1860-х годах. М., 1925.

Розанов А. Иван Яковлевич Корейша // Душеполезное чтение. 1912. № 10.

Россиев П. Великий печальник за Родину Патриарх Гермоген. М., 1912.

Россия века XVI века. Воспоминания иностранцев. Смоленск, 2003.

Русский биографический словарь. СПб., 1903.

Святые покровители града Москвы. М.: Издательство имени святителя Игнатия Ставропольского, 1996.

Серафим (Чичагов). Житие приснопамятного старца Серафима Саровского. СПб., 1903.

Сергий (Тихомиров) еп. Ямбургский. Письма из Сарова, 13–22 июля 1903 г. СПб., 1903.

Симанович Арон. Распутин и евреи. Воспоминания личного секретаря Григория Распутина // Григорий Распутин: Сборник исторических материалов: В 4 т. Т. 2. М.: ТЕРРА: Книжная лавка– РТР, 1997.

Синдеев В. В., Ерофеева А. Ф. Яков Вилимович Брюс: Материалы к биографии // РАН. Библиотека. Материалы и сообщения по фондам отдела рукописных книг и редкой книги, 1990. Вып. 4. СПб., 1994. С. 211–226.

Скавронский Н. Очерки Москвы. М., 1993.

Страницы: «« « ... 56789101112 » »»