Наследство Марко Поло Александрова Наталья

Что ж, вполне возможно, характер у этой девицы не сахар.

Хотя он так мало ее знает. Возможно, она встретила в ресторане кого-то… другого мужчину. Богатого и одинокого. И решила ковать железо, пока горячо. А что тянуть-то? Утром яхта покинет этот порт.

Все существо Алекса противилось таким пессимистическим выводам. Прислушавшись к себе, он понял, что девушка ему нравится, очень нравится, а когда он вспомнил ее худенькое тело в своих объятиях там, в пещере, то сердце замерло, пропустив пару ударов. Правда, Алекс тотчас взял себя в руки.

Что еще за сантименты? Он взрослый, солидный, очень занятой человек, ему некогда тратить время на разную ерунду. Однако перед глазами вставала Соня, на фоне восходящего солнца, вся пронизанная розовым светом. Или она же, разнежившаяся под палящими лучами, с кошачьей грацией переворачивающаяся в шезлонге. Он наблюдал за ней тайком, делая вид, что работает.

Вот именно, до того расслабился, что позволил себя обобрать двум старым кошелкам! Настроение, и так ужасное, стало еще хуже.

Но куда, куда она могла пойти? Заморочила ему голову, а сама поймала в свои сети какого-нибудь богатенького плейбоя. Не зря она так вскинулась, услышав про Вишневского. Расскажи о нем, да кто он, да сколько у него денег…

Тут Алекс вспомнил, что про деньги Соня как раз не спрашивала. Но это ничего не значит, она не так глупа, чтобы действовать в лоб.

«Ну, к Вишневскому, милая, тебе не пробиться, – злорадно подумал Алекс, – не того полета ты птица все же…»

И тут же снова усовестился.

Ночь прошла беспокойно. Алекс ворочался, страдая от духоты, открывал окно, но тогда мешала спать громкая музыка, доносившаяся с берега. Он закрывал окно и включал кондиционер над кроватью, тогда не мог спать от гудения, и еще дуло в ухо.

Наконец на берегу угомонились, музыка стихла, и Алекс прикорнул на полчаса. Чтобы проснуться на рассвете.

– Так жить нельзя! – сказал он, разглядывая в зеркале ванной свое помятое лицо.

Лицо было какого-то серого цвета, под глазами набрякли мешки, как будто он вчера сильно перепил. Помянув недобрым словом двух предприимчивых сестричек, а заодно и всех женщин, Алекс решил искупаться – авось появится бодрость. Правда, в порту купание оставляет желать лучшего, вода не такая чистая, как в открытом море, но все же их гулет стоит довольно далеко от берега, да еще с краю. А ему просто необходимо поплавать и прийти в себя.

Осторожно спускаясь по ступенькам к воде, Алекс заглянул в открытый иллюминатор Сониной каюты. Окно находилось как раз у лестницы, Соня говорила, что брызги иногда долетают.

Алекс подумал, что кто-нибудь может застать его за этим неблаговидным занятием, но все же оглянулся по сторонам и приник к иллюминатору снаружи. Отсюда был виден только кусок шкафа и входная дверь.

Он переступил на ступеньку ниже, неловко изогнулся, чтобы заглянуть в глубину каюты. Теперь были видны зеркало и тумбочка возле кровати. Тогда он повис всем весом на перилах, нащупывая ногой опору и вытянув шею, как мог.

В каюте было чисто прибрано и абсолютно пусто. Кровать аккуратно застелена, было видно, что никто на ней не спал нынешней ночью. Осознав сей факт, Алекс не удержался на весу и плюхнулся в воду, подняв огромный фонтан брызг.

Он не стал плавать долго: откровенно говоря, вода была не очень чистая. Кроме того, от холодной воды в голове прояснилось, и он вспомнил всю историю с пайцзой.

Вполне может быть, что люди сумасшедшего инвалида добрались до Сони. А что, маршрут гулета узнать нетрудно. И он, Алекс, не нашел ничего лучше, чем маяться дурью всю ночь, ревновать, думать гадости, вместо того чтобы разыскивать Соню. Ну, не могла она убежать просто так с первым встречным, ну не такая она девушка. Если он хоть что-то понимает в жизни.

Алекс вылез из воды и растолкал вахтенного матроса, дремавшего на палубе. К его невезению, этот матрос очень плохо говорил по-английски. Но тем не менее Алексу все же удалось от него добиться, что дама из шестой каюты на яхту не возвращалась. Нет, как ушла вчера вечером с вами, так и нет ее с тех пор. При этих словах окончательно проснувшийся матрос поглядел на Алекса с подозрением.

Алекс только махнул рукой и побежал в свою каюту. Там он в спешке натянул одежду, взял бумажник и телефон и понесся на берег.

Теперь он не сомневался, что эта девчонка снова угодила в неприятности. Просто талант у нее какой-то впутываться во всякие криминальные истории!

На этот раз Алекс легко нашел рыбный рынок.

Несмотря на ранний час, сам рынок давно уже работал, больше того, на нем царило еще большее оживление, чем накануне вечером, только вместо туристов или случайных покупателей сейчас делали покупки солидные неторопливые греки: хозяева городских ресторанов и кафе, а также повара стоящих в порту яхт и кораблей. Алекс машинально отметил, что цены в утренние часы раза в два ниже, чем вечером.

Зато рыбные ресторанчики, расположенные по периферии рынка, были еще закрыты, скатерти сняты со столов, стулья перевернуты. Рестораны приводили в порядок в ожидании вечернего наплыва посетителей.

Найдя тот ресторан, в котором он накануне ужинал с Софией, Алекс увидел заспанного официанта. Тот возил по полу шваброй и лениво переругивался с официантом из соседнего заведения.

Увидев Алекса, официант отставил швабру и поинтересовался:

– Доброе утро, сэр! Вы что-то здесь вчера забыли?

– Так вы меня помните? – оживился Алекс. – Помните, что я был у вас вчера?

– Как же, сэр! Морской петух, барабулька, королевские креветки, бутылка домашнего вина…

– Верно, верно! – остановил его Алекс. – А вы помните даму, которая была со мной?

– Помню! Красивая брюнетка в темно-розовом платье…

– Точно, точно! Так вот, вы не помните, куда она ушла?

– Но, сэр, – глаза официанта забегали, – вы меня вчера об этом уже спрашивали, и я вам все сказал… ваша дама вернулась на яхту… вы ведь с «Принцессы Селины»?

– Да, вы мне это вчера говорили, – подтвердил Алекс и, понизив голос, добавил: – Вы любите фокусы?

– Что? – удивленно переспросил официант. – Какие фокусы?

– Видите вот эту бумажку? – Алекс пошуршал перед его носом крупной купюрой. – Так вот, если вы подумаете получше и вспомните, куда она ушла на самом деле, эта купюра волшебным образом окажется у вас в кармане! Обычно этот фокус мне хорошо удается!

– Серьезно? – Официант с интересом уставился на бумажку. – Да, такие фокусы я люблю!

– Ну, так как же было дело?

– Ну, понимаете, сэр, – замялся официант, – ваша спутница… она ушла в дамскую комнату…

– Да, это я помню, – подбодрил его Алекс. – А что было потом?

– А потом… честно признаться, я не видел, как она оттуда вышла. Вообще-то это странно, сэр, я всегда замечаю, когда кто-то из клиентов уходит туда и когда возвращается: сами понимаете, если кто-то уйдет, не расплатившись, у меня будут неприятности, хозяин вычтет деньги из моего заработка. Но на этот раз я не очень волновался: вы-то оставались за столом. Так что я правда не видел, как она ушла…

Он вздохнул и добавил с надеждой:

– Так как насчет вашего фокуса?

– Ну, честно говоря, вы мне не рассказали ничего интересного. Я обещал показать вам фокус, если вы скажете, куда на самом деле ушла моя спутница, а вы толком ничего не рассказали…

– Да, сэр, сам я не видел, куда она ушла, – продолжил официант. – Но мой брат…

– Ваш брат? – с интересом переспросил Алекс.

– Да, мой брат. Он торгует лотерейными билетами, и вчера он был на улице возле ресторана. Так вот, он рассказал мне, что видел, как женщина в темно-розовом платье садилась в машину вместе с каким-то мужчиной.

– С мужчиной? – переспросил Алекс, чувствуя, как у него портится настроение. – С каким мужчиной? Ваш брат его не описал?

– К сожалению, нет, сэр! Но если вы хотите, вы можете с ним поговорить.

– Да, пожалуй, я хочу… а где мне его найти?

– А как насчет вашего замечательного фокуса, сэр? Я очень люблю фокусы, с самого детства!

– Ну что ж, если вы скажете, где найти вашего брата, я, пожалуй, покажу вам свой коронный фокус!

– Отлично, сэр! Мой брат сейчас тоже продает лотерейные билеты, если вы выйдете на улицу, свернете за угол и подойдете к цветочному магазину, вы его непременно увидите!

– Ну что ж… – Алекс загадочным голосом проговорил: – Раз, два, три…

Затем он щелкнул пальцами – и купюра оказалась в кармане официанта.

– Замечательный фокус, сэр! – восхитился тот. – Если вы будете выступать с такими фокусами в самом большом концертном зале, очередь за билетами выстроится на много километров!

Алекс вышел на улицу, свернул за угол и подошел к цветочному магазину. Тут же к нему подскочил низенький человечек с оттопыренными ушами и затараторил:

– Сэр, купите лотерейный билет! Вы можете выиграть замечательную машину, моторную лодку или садовый мебельный гарнитур из ротанга! Ну и много мелких выигрышей – то-се, фигли-мигли… Кроме того, купив у меня лотерейный билет, вы тем самым поддержите благотворительную кампанию… поможете больным детям…

– Не старайся, приятель! – остановил его Алекс. – Я куплю у тебя не один, а десять лотерейных билетов, а может быть, даже двадцать!

– О! – Продавец оживился, глаза у него заблестели, но тут же в них мелькнуло сомнение: как человек опытный, он знал, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке.

– Двадцать билетов, сэр? – переспросил он, ожидая продолжения.

– Да, двадцать, – подтвердил Алекс, – но только в том случае, если ты мне кое-что расскажешь.

– Что же вы хотите услышать, сэр? – Продавец окинул Алекса взглядом и добавил: – Вы ведь не полицейский…

– Нет, не полицейский, – подтвердил Алекс. – Твой брат сказал мне…

– Мой брат? – насторожился продавец.

– Ну да, официант из рыбного ресторана!

– Ах, мой брат…

– Твой брат сказал мне, что вчера вечером ты тоже был на улице и видел, как женщина в темно-розовом платье садилась в машину какого-то мужчины…

– Нет, сэр! – перебил его продавец.

– Нет? – удивленно переспросил Алекс. – Ты не видел этого? Но твой брат сказал мне… выходит, он меня обманул!

– Нет, сэр, он вас не обманул. Та женщина садилась в машину с мужчиной, но это была машина не того мужчины, это была машина господина Петракиса. Тот мужчина ее угнал… сразу ясно, что он не местный…

– Что? – переспросил Алекс. – Ничего не понимаю… откуда ты знаешь, чья это машина и кто ее угнал? И что тот человек не местный?

– Извините, сэр, – продавец окинул Алекса взглядом с головы до ног, – вот вы, к примеру, бизнесмен…

– Да, я бизнесмен, – подтвердил Алекс. – А что, это так заметно?

– Так вот, вы, наверное, очень хорошо разбираетесь во всяких акциях, котировках, то-се, фигли-мигли…

– Ну, допустим…

– А я торгую лотерейными билетами. Это бизнес тонкий, психологический, поэтому я должен разбираться в людях, то-се, фигли-мигли… я сразу вижу, кто что из себя представляет, вижу, к примеру, что вы бизнесмен. А уж у нас в городе я всех знаю как облупленных. Мне иначе нельзя. А уж господина Петракиса у нас каждый знает. Господин Петракис – серьезный человек. Никто из местных не посмел бы тронуть его машину. Себе дороже, могут быть большие неприятности. Поэтому я сразу дал знать своему брату…

– Официанту? – уточнил Алекс.

– Зачем официанту? Другому моему брату, тому, который служит в полиции. Потому что если господин Петракис узнает, что у него угнали машину, то у полиции тоже будут неприятности. Мол, плохо следят за порядком, то-се, фигли-мигли. К счастью, машину очень быстро нашли. Мой брат увидел ее на стоянке…

– Твой брат? – снова переспросил Алекс, у которого уже голова пошла кругом. – Твой брат-полицейский?

– Нет, другой мой брат, тот, который работает сторожем на автозаправке…

– Сколько же у тебя братьев?

– Сколько? – Продавец задумался. – Четверо, если не считать Костаса, а с ним – пятеро… в общем, мой брат увидел машину господина Петракиса на стоянке возле своей заправки и дал знать мне, а я – тому брату, который служит в полиции…

– А людей в этой машине не было?

– Людей? Нет, не было, мой брат на всякий случай это проверил. Сами понимаете, машина господина Петракиса, то-се, фигли-мигли… Ну а тот мой брат перегнал машину на прежнее место, и утром шофер господина Петракиса ее забрал…

– А где находится эта стоянка? Та, на которой бросили машину господина Петракиса?

– Наверху, вон там! – Продавец показал Алексу на холм. – Вон, видите, где стоит флагшток?

– Ну, спасибо…

– А как насчет лотерейных билетов? – напомнил продавец. – Вы обещали купить тридцать штук.

– Вообще-то я обещал двадцать… ну ладно, пусть будет по-твоему. Только поймай-ка мне такси.

– Нет проблем. – Продавец достал мобильный телефон. – Сейчас за вами подъедет мой брат…

Расплатившись с продавцом, Алекс сел в подъехавшее такси, и через пять минут таксист высадил его на пыльном, кое-как заасфальтированном пятачке рядом с автозаправкой. Здесь плотно уместились полтора десятка машин, свободных мест почти не было. Снизу к стоянке подходила асфальтовая дорога, сверху ее обрамляли заросли олеандра.

Алекс огляделся по сторонам.

Стоянка находилась высоко над городом, почти на вершине холма. У ног Алекса виднелось скопление кривых улочек, белых домиков с плоскими крышами и зеленых садов, ниже тусклой бирюзой сияло море в темной оправе скалистых мысов, вдоль пирса ровными рядами стояли яхты и катера. Среди них Алекс разглядел белоснежный силуэт «Арианы», красновато-коричневый корпус «Принцессы Селины».

Он развернулся и оглядел стоянку.

Кто увез вчера Соню? Почему она поехала с этим человеком? Куда они отправились, оставив здесь машину?

Если Алекс надеялся найти на этой стоянке ответы на эти вопросы, он был разочарован.

Тут к нему подошел сутулый мужчина лет сорока. Откашлявшись, он проговорил:

– Могу я спросить, сэр, что вы здесь делаете?

– Вы ведь брат того человека, который торгует лотерейными билетами? – догадался Алекс.

– Да, точно! – Незнакомец прищурился. – А что такое с моим братом?

– С ним все в порядке, – поспешил заверить его Алекс, – но ваш брат сказал мне, что это вы нашли здесь прошлой ночью машину господина Петракиса.

Незнакомец заметно заволновался.

– А в чем дело? Как только я увидел эту машину, я тут же сообщил своему брату…

– Полицейскому, – уточнил Алекс.

– Да-да, полицейскому! Я тут же сообщил ему, он приехал и отогнал машину на прежнее место… а вы что, друг господина Петракиса?

– Скажем, просто знакомый, – туманно ответил Алекс. – А скажите-ка, где стояла эта машина?

– Вот здесь. – Сторож провел Алекса в дальний конец стоянки, над которым нависали густые заросли олеандра. – Вот здесь она и стояла, – повторил сторож. – Ну, я сразу позвонил своему брату…

Теперь на этом месте стоял видавший виды зеленый «Фольксваген».

– Спасибо, вы все сделали правильно, – проговорил Алекс.

Сторож все еще стоял на месте, нерешительно переминаясь с ноги на ногу.

– Я так и скажу господину Петракису! – заверил его Алекс. – А сейчас я вас больше не задерживаю!

Сторож послушно удалился.

Алекс обошел «Фольксваген», осмотрел асфальт вокруг него, даже заглянул под машину. Он и сам не знал, что хочет найти, на что рассчитывает: что Соня, как Мальчик с пальчик, пометит свой путь зернышками или разноцветными камешками?

Не найдя ничего интересного, он отвернулся от машины и машинально оглядел кусты.

И тут увидел какой-то темно-розовый клочок, трепещущий на ветке олеандра.

Алекс чудом заметил этот клочок, мало отличающийся от цветов олеандра. Он обратил на него внимание только потому, что вспомнил цвет платья, в котором была накануне Соня.

Подойдя к кустам, он протянул руку и осторожно снял с ветки подозрительный клочок. Всякие сомнения отпали: это был лоскуток от Сониного вечернего платья.

А в том месте, где Алекс нашел этот лоскуток, в заросли олеандра уходила узкая тропинка. Алекс, не раздумывая ни секунды, раздвинул кусты и вступил на тропинку.

Тропинка уводила вверх, на самую вершину холма, царящего над городом. Алекс карабкался по ней несколько минут, ветки олеандра задевали его по лицу, цеплялись за одежду. На полпути он увидел еще один темно-розовый клочок и окончательно уверился, что идет по верной дороге.

Наконец заросли закончились.

Алекс оказался на плоской вершине холма, перед развалинами старинной крепости.

Впрочем, та часть крепости, к которой привела его тропинка, не выглядела заброшенной. В каменной стене виднелась закрытая деревянная дверь, и за ручку этой двери зацепился еще один розовый лоскуток.

Алекс перевел дыхание, подошел к двери и потянул ее на себя…

Дверь, разумеется, была заперта.

Соня пришла в себя, застонала и открыла глаза.

В помещении, где она находилась, было полутемно и сыро. В легком открытом платье здесь было просто холодно. Вокруг возвышались мрачные каменные стены, и в первое мгновение Соне пришло в голову, что она все еще находится в пещере, в логове криминального инвалида и его послушных амазонок.

Но потом она вспомнила, как они с Алексом выбрались из той пещеры, как вернулись на гулет… вспомнила, как корабль пришел в городок, как они отправились в рыбный ресторан, где она увидела Джона… вспомнила, как пошла в туалетную комнату и ввязалась в драку, как сбежала оттуда через окно, как села с Джоном в машину, как Джон брызнул чем-то ей в лицо…

Вот и помогай людям после этого!

Соня приподнялась и повернула голову, чтобы оглядеться.

Она находилась в большом помещении с каменными стенами и сводчатым потолком. На полу под ней лежало какое-то подобие матраса, мало защищавшее ее от сырости и холода. Но хотя бы она не была связана. А вот и Джон – сидит в двух шагах от нее и смотрит очень подозрительно.

– Дайте попить, – попросила Соня, почувствовав, как пересохло у нее в горле, видимо, от той дряни, которой усыпил ее Джон.

Джон, ни слова не говоря, протянул ей бутылку минеральной воды.

Соня сделала пару глотков и поморщилась:

– А без газа нет?

– Это не магазин, – ответил Джон сухо. – Скажите спасибо, что хоть какая-то вода есть!

– Значит, не магазин? – вскинулась Соня. – А что это – тюрьма? Камера предварительного заключения? И долго вы меня собираетесь здесь держать? Это так вы меня решили отблагодарить за помощь? Нет, но какая же я дура! Чтобы еще когда-нибудь я стала помогать незнакомому человеку! Ну, почти незнакомому!

Джон пристально поглядел на нее и резко проговорил:

– Не нужно разыгрывать передо мной этот спектакль. Я достаточно хорошо разбираюсь в людях и вижу, что вы не истеричная взбалмошная особа, какую сейчас пытаетесь изображать, а разумная и хладнокровная женщина.

– Вот как? – фыркнула Соня. – В таком случае вы знаете меня лучше, чем я сама! И не понимаю, воспринимать ли ваши слова как комплимент или как оскорбление…

– Скорее как комплимент. И не перебивайте меня. Сначала вы появляетесь на острове, говорите, что вас принесло туда ветром на парашюте…

– Так оно и было!

– Повторяю: не перебивайте меня. Согласитесь, это прозвучало неубедительно…

– А мне плевать! – разозлилась Соня. – Я не должна доказывать свою правоту! И вообще, это похищение, а оно во всех странах карается законом. Так что лучше отпустите меня по-хорошему. Сколько времени я была без сознания? Наверно, уже светает. Ну, так меня будут искать.

– Вы уверены? – прищурился Джон, или как там на самом деле звали этого человека, Соне было неинтересно.

– Уверена, – как можно тверже ответила она.

И тут же голос внутри ее завопил: «Что ты делаешь, идиотка? Ведь он тогда от тебя избавится! Пристукнет тут, да и закопает в углу. Или просто завалит камнями: кто здесь найдет? А если и найдут, тебе будет уже все равно!»

Соня вздрогнула и обхватила себя руками за плечи.

– Где мы находимся? – спросила она. – Здесь очень сыро и холодно.

Она ждала, что Джон сейчас скажет, что ей не надо волноваться по поводу простуды, поскольку она спокойно может не дожить, к примеру, до вечера. Или даже до обеда. Но он только молча бросил ей не слишком чистое одеяло. Одеяло кусалось и пахло овцой, но Соня закуталась в него с облегчением.

– Я привез вас сюда, чтобы выяснить, на кого вы работаете, – начал Джон после непродолжительного молчания, – и я выясню это, что бы ни пришлось для этого делать. Понимаете, Сонья, у меня просто нет другого выхода. Дело очень серьезное, на кону стоят судьбы не только людей, но и стран.

– Слушайте, но я честно говорю, что на ваш остров попала абсолютно случайно. И понятия не имела, что вы там живете и чем занимаетесь!

Она решила не упоминать лишний раз про сорвавшийся парашют, потому что Джон уже ясно выразил ей свое недоверие по этому поводу. Ну да, эти двое уродов обрезали трос, но ведь это получилось у них случайно! Не будь этого, Соня никогда бы не появилась на том треклятом острове. И вполне возможно, что ее не было бы уже в живых. Так что не все еще потеряно.

Соня приободрилась и поглядела на Джона приветливо.

– Послушайте, – сказала она, – я же знаю, что вы – человек неплохой. Если бы вы хотели от меня избавиться, то убили бы там, на острове. Но вы этого не сделали, вопреки приказу.

– Дело не во мне… – тихо сказал Джон и тут же встрепенулся: – А откуда вы знаете, что у меня был приказ вас убить?

– Ну хорошо, – Соня глубоко вздохнула, решаясь, – я не спала и видела, как вы наблюдали за яхтой Вишневского. И слышала ваш разговор.

– Вот как? – Джон схватил ее за руки. – И вы еще будете утверждать, что попали на остров случайно?

– Да, случайно! – Соня пыталась вырваться, потому что он все сильнее сжимал ее руки. – Просто я не пью незнакомый чай нигде, потому что у меня может быть аллергический приступ. Я и вылила его на землю. И заснула ненадолго, выпив всего один глоток!

– Моя ошибка… – прошипел Джон.

Они уже боролись, и Соня чувствовала, что ей не вырваться из его железных рук.

– Откуда знаешь про Вишневского? – угрожающе спросил он, ослабив немного хватку.

– Тоже мне, секреты! – фыркнула Соня. – Яхта «Ариана», все про ее хозяина в Интернете есть. Когда ты убил того, длинного, я сбежала на их лодке, приплыла на гулет, никому, между прочим, ничего не сказала. А вчера приплываем мы сюда, смотрю: «Ариана» на стоянке. Ну, я и посмотрела в Интернете, чья это яхта.

– А потом? – Он отпустил наконец ее руки, и Соня, морщась, стала растирать запястья.

– А потом мы с другом пошли в рыбный ресторан, и там я увидела тебя. А ты меня не заметил… – Соня решилась добавить к своим словам малую толику злорадства.

– И что ты видела в ресторане? – Джон только скрипнул зубами, признавая про себя, что свалял дурака.

– Многое, – Соня переменила позу и уселась поудобнее, – я видела, что ты переглядывался с каким-то мужчиной. Такой… в светлых брюках и льняной рубашке. А потом ты расплатился и пошел в туалет, а он… а его… а его убил тот тип, которого потом я огрела в туалете урной.

– Убил?

– Ну да, притворился пьяным, попросил прикурить, а сам кольнул чем-то, тот и умер. А я заметила, что этот тип уронил что-то на пол, оказалось, коробок спичек с «Арианы». Ну, я и пошла в туалет к тебе на помощь. И видит бог, как же я об этом жалею. Сейчас бы спала спокойно в собственной каюте, десятый сон видела…

Соня замолчала, потому что стало ужасно вдруг себя жалко. Еще вчера вечером у нее были такие планы. Она вспомнила, как наряжалась к походу в ресторан, как выбирала платья. И волосы укладывала, и глаза красила. И платье это так ей шло, она же видела это по глазам встречных мужчин. Алекс тоже посматривал на нее если не с нежностью, то с несомненным интересом. И она вполне уже примирилась с рыбным рестораном, хоть он и располагался на рынке, еда и вино и правда были выше всяческих похвал. И кто знает, чем бы закончился этот вечер… А теперь…

Соня оглядела себя. Руки и ноги расцарапаны, платье изодрано колючками. Не платье, а лохмотья какие-то. Волоком он ее тащил через кусты, что ли?

И сама она чувствует себя никому не нужной, как старая туфля, выброшенная на обочину. И никто, совершенно никто не придет, не защитит, не накажет ее обидчика. Что делать? Как жить? Да и много ли ей отпущено жизни?

И в это самое время над головой раздался страшный грохот, а потом с потолка прямо на Джона спикировал кто-то большой, шумный и ужасно сердитый. Этот кто-то замахнулся на Джона обломком доски…

– Нет! – закричала Соня не своим голосом. – Не бей его!

Алекс прижался к двери ухом и услышал доносящиеся из-за нее голоса. Один из этих голосов показался похожим на Сонин…

Люди за дверью разговаривали на повышенных тонах, потом женщина громко вскрикнула.

«Ее пытают! – в ужасе подумал Алекс. – Я должен ее спасти!»

Он отошел от двери, оглядел каменный бастион. Метрах в пяти над дверью в стене было узкое окно, скорее, бойница, в которую вполне мог протиснуться человек. Справа от двери стена была выщерблена, несколько камней выпали из нее, образовав углубления, по которым можно было вскарабкаться к окну.

Алекс, не раздумывая, полез вверх по стене.

Первые два или три метра он преодолел легко, но затем выбоины в стене закончились, а до окна было еще далеко. Алекс ощупал стену над собой и нашел щель между камнями, за которую можно было уцепиться пальцами.

Подтянувшись выше, он нащупывал ногой какую-нибудь опору, но нога скользила по стене без всякого результата. Он висел на пальцах рук, понимая, что долго так не продержится. В этот миг Алекс пожалел, что альпинизм никогда не входил в число его увлечений.

Пальцы побелели от напряжения. Казалось, еще несколько секунд – и он сорвется…

Падение с такой высоты не было, конечно, смертельным, но придется все начинать сначала, и хорошо еще, если он не сломает или не вывихнет ногу…

Но тут нога наконец нащупала опору.

Алекс перенес на нее вес тела и перевел дыхание, прежде чем продолжить подъем. Затем подтянулся, освободил одну руку и вытянул ее вверх в поисках очередной трещины между камнями.

Еще несколько минут он продолжал карабкаться по стене в том же ритме: одну руку вверх, найти трещину, вцепиться в нее, поднять вторую руку, подтянуться, переместить ногу… левая рука, правая, левая нога, правая…

Подъем казался бесконечным, хотя на самом деле вряд ли он занял больше пяти минут.

Наконец, в очередной раз подняв вверх руку, он нащупал широкую опору и понял, что добрался до окна.

Переведя дыхание, Алекс сделал последний бросок, подтянулся к каменному карнизу…

И тут в лицо ему ударила какая-то шумная волна, грохот, трепет, резкий оглушительный клекот. Ничего не понимая, оглушенный, ослепленный, едва не потеряв сознание от неожиданности, он сорвался с карниза, чудом уцепившись за него одной рукой…

Придя в себя, он понял, что произошло: в проеме окна поселилась какая-то большая птица, и сейчас, испуганная появлением Алекса, она вылетела, едва не сбросив его на землю…

Отдышавшись, он снова подтянулся и наконец перевалился через карниз, протиснулся в оконный проем и оказался внутри башни.

Он стоял на полусгнившем деревянном настиле, который заменял здесь пол. Некоторые доски отсутствовали, другие едва держались на своих местах. И снизу, из-под настила, доносились те два голоса, которые Алекс слышал из-за двери.

Он лег на пол возле одной из щелей и заглянул вниз.

Там он увидел круглую полутемную комнату, занимавшую первый этаж башни. И там, в этой комнате, на сыром каменном полу полулежала Соня в том самом вечернем платье, в котором вчера она была в ресторане. Только сейчас это платье было порвано и измято, и сама Соня выглядела так, как будто ее привезли сюда в кузове грузовика, нагруженного картошкой или сеном. Вот Соня вздрогнула и закуталась в грязное одеяло, которое бросил ей кто-то невидимый. Затем этот кто-то встал так, что его можно было разглядеть.

Над Соней в угрожающей позе стоял мужчина средних лет с тронутыми сединой густыми волосами. Собственно, Алекс не видел сверху почти ничего, кроме этих волос, и тем не менее седоволосый мужчина показался ему смутно знакомым, как будто они прежде встречались, причем совсем недавно.

Впрочем, сейчас было не время копаться в своих воспоминаниях. Сейчас нужно было срочно спасать Соню от этого незнакомца, потому что у Алекса не было сомнений, что это он похитил ее, держит в этом каменном мешке и допрашивает с пристрастием. Об этом говорила его угрожающая поза и интонация доносящегося снизу голоса.

Первым побуждением Алекса было раздвинуть доски настила и спрыгнуть на первый этаж, но затем он трезво оценил высоту и свои возможности и понял, что при таком прыжке он наверняка переломает ноги и в результате ничем не поможет Соне, а наоборот, только осложнит ее положение. Он огляделся по сторонам в поисках чего-то, что может заменить лестницу.

Сверху, через отверстие потолка, свисала толстая веревка. Нижний ее конец был смотан в бухту и лежал на полу. Алекс с сомнением посмотрел на эту веревку: неизвестно, хорошо ли она закреплена, не прогнила ли она и выдержит ли его вес. Но ничего более подходящего все равно не было, и он приступил к делу.