Бывший муж Роуз Эмили
– Какие же именно? – не без иронии спросила она.
Наступило чреватое взрывом молчание.
– Эрни…
Она окинула его вызывающим взглядом.
– К твоему сведению, мне известно, что Жюль имел некоторые осложнения с полицией, – заявила она.
– И ты еще хочешь якшаться с ним?! – воскликнул он.
– А что в этом плохого?
Его губы изогнулись. Одним глотком он опорожнил стакан.
– Ты слишком доверчива, Эрни, – ядовито сказал он.
– А ты, наоборот, недостаточно доверчив, – в тон ему ответила она.
Его пальцы так сжали стакан, словно он хотел раздавить его, а в глазах появился злой блеск. Однако до того, как он произнес очередную колкость, в холле появилась Луиза и сообщила, что обед подан.
К удивлению Эрни, стол был накрыт на террасе. Стеклянные двери были распахнуты, впуская теплый вечерний воздух. На приборах играли отблески зажженной свечи, стоявшей на столе в центре веночка из цветов. Неповторимый аромат, лившийся из сада, темнеющее море и лилово-фиолетовое небо создавали романтическую атмосферу.
– Боже, какой романтический вечер!
Она посмотрела на стакан в руке. Крепкий напиток уже слегка ударил ей в голову. Грэм пробыл здесь всего несколько часов, а воздух вокруг еже стал словно наэлектризованным. Какими бы ни были у них отношения, но от романтики они были ох как далеки!
Обед был великолепен. Луиза всегда проявляла чудеса кулинарного искусства, но на этот раз она превзошла самою себя. За обедом Грэм поглядывал на Эрни холодными, мрачными глазами. Стараясь избежать его взглядов, она ниже опускала голову. Заканчивая трапезу, Грэм распорядился, чтобы Луиза подала кофе в гостиную. Эрни прошла туда и села на диван. Грэм подошел к стереопроигрывателю. Пока он рылся в кассетах и пластинках, Эрни следила за движениями его рук. Затем перевела взгляд на его широкие мускулистые плечи, на крепко сбитую фигуру.
Она отвела глаза и наклонилась, чтобы взять чашечку кофе. Боже, какой мукой становится этот вечер! Разве о таком думала она на протяжении восьми дней? Даже уик-энд, проведенный в коттедже, был лучше. Тогда они по крайней мере разговаривали…
– Это не в твоем вкусе?
Эрни подняла глаза. Нежная музыка наполняла гостиную. Грэм повернулся и наблюдал за ней.
– Почему же. Все прекрасно, – механически ответила она, поняв, что он говорит о музыке.
– Тогда почему ты хмуришься?
Она резко, со звоном поставила чашку на блюдце.
– Вовсе не хмурюсь. С чего ты взял?
– О Боже, Эрни. Мы весь вечер сидим друг против друга и даже не можем нормально разговаривать. После того уик-энда в Корнуолле… – Грэм внезапно замолчал, а она вскинула голову, посмотрев на него. О чем он думает?
– У тебя много причин злиться на меня, – заметила она. – Дуешься все время из-за Жюля…
– А нападаешь на меня ты, – прошипел он, резко поворачиваясь к ней. – Неужто из-за репутации Вельера?
– Думай о нем, как тебе хочется, но ко мне он относился по-дружески, когда я находилась здесь одна…
– Не сомневаюсь!
– Поверь, он хороший парень, – заявила она вызывающе. – Хоть тебе и кажется Бог знает что, а между нами существуют только дружеские отношения!
– И ты думаешь, что я этому поверю?
– Я уверена, что ты ничему не поверишь. Я даже не понимаю, зачем пытаюсь объяснить все это! – расстроенно сказала она. – Как я могу рассеять твои подозрения, если ты не веришь моим словам? Они тебя ни капельки не трогают.
– Совсем наоборот, – сухо произнес он. – Просто ты забыла, что находишься в моем доме как гостья. И, несмотря на разность чувств, я могу, я еще…
– Знаю, знаю! – с иронией прервала его Эрни. – Ты несешь за меня ответственность. Об этом ты высказался вполне определенно! – Она вскочила с дивана и направилась к окну, ничего не видя пред собой. В оконном стекле отразилась ее фигура.
Какое-то время она спиной чувствовала его взгляд. Затем услышала, как он вздохнул. Через мгновение он уже стоял сзади, положив руки ей на плечи.
– Эрни, – начал он тихо, но каким-то вздрагивающим голосом. – Эрни, я полагаю, что ты правильно воспримешь то, что произошло, и все же постараешься вернуться к прошлому…
– Зачем? Чтобы я покорно следовала твоему образу мыслей? Ты это хочешь сказать? – проговорила она и обернулась к нему. – Чтобы я действовала по твоей указке? Уж не по этой ли причине наш брак распался? Видимо, я поступала не так, как ты хотел.
Он стоял очень близко. От негодования глаза у Эрни были широко раскрыты и походили на крупные изумруды. Эти глаза смотрели на него в течение нескольких секунд. Затем Эрни снова отвернулась.
– Прости, Грэм, но я не способна так вести себя, – наконец вымолвила она. – Такого прошлого я не приемлю. Во всяком случае, в твоей интерпретации.
Тот магнетизм, который еще недавно существовал между ними, она сейчас оставила без внимания.
– Тогда, наконец, прими как должное то, что существует между нами сейчас, – заявил он. – Считай, что все осталось в прошлом! А оно ушло и кануло в Лету…
Ушло и кануло в Лету? Его руки продолжали лежать у нее на плечах. Она чувствовала их теплоту, ощущала флюиды, которые излучало его тело.
– И поэтому ты упорно настаиваешь на этих… обвинениях в мой адрес? – нетерпеливо воскликнула она.
– Ты же хочешь знать, что произошло между нами. – Голос у него стал жестче. – Я просто привел тебе факты…
– Какие факты? Мне же ничего не известно! И поэтому у меня нет никакой возможности реабилитировать себя!
– Никакой реабилитации и не нужно, потому что это – правда.
– А ты думаешь, что мое мнение не играет никакой роли? – Он снял руки с ее плеч. Она повернулась и увидела, что рот у него исказился в гримасе. – Ведь я был твоим мужем!
Она молчала, безвольно глядя на него, на его скулы, глаза, которые в свете лампы стали похожи на два агата.
– Грэм, – почти со стоном выдохнула она. Голос ее сорвался на дискант. – Ты уже сказал то же самое о Саймоне. Теперь повторяешь это почти слово в слово о Жюле… – Она в удивлении развела руками. – Как это можно? Твое мнение густо замешано на… какой-то предубежденности.
– Предубежденности? – взорвался он. – Мой Бог, эта предубежденность лишь на пользу тебе. Не могу поверить, чтобы ты могла обмануть меня после… – Он запнулся.
– После чего? – требовательно спросила она, но не получила ответа. – Мне кажется, что ты умышленно говоришь намеками, чтобы побольнее уколоть меня. Ты это делаешь для того, чтобы взять реванш?
– Реванш? – Глаза Грэма вспыхнули. – Ты думаешь, что ради реванша я искал тебя в Корнуолле после того, как ты, не сказав никому ни слова, умчалась туда? Ты думаешь, что именно по этой причине я отправил тебя на эту виллу? – Он обвел рукой изысканную обстановку столовой. – Прошло три года со времени нашего развода, Эрни, – продолжил он. – За этот довольно продолжительный срок я мог бы изобрести и осуществить что-нибудь более неприятное для тебя. Тем более что у меня была прекрасная возможность это сделать, когда я приехал в коттедж.
Она неловко повернулась, внезапно вспомнив, что ее поведение там, в Трезиле, у камина, спровоцировало вспышку бурной и опасной страсти.
– Ты просто злишься на меня, – пробормотала она, обороняясь.
– Удивительно, как это ты имеешь смелость порицать меня? – Он поставил стакан на стойку бара, следя за выражением ее лица. – Ты вела себя вызывающе. – Его глаза смотрели на нее пристально и прямо. – А если бы я проявил настойчивость и решил бы овладеть тобой в тот вечер, не отходя от камина? – Волна жара ударила ей в лицо. – Ты бы не сказала мне спасибо за это, – добавил он. – Я бы оказался самым ничтожным из всех ничтожных смертных, если бы воспользовался той ситуацией!
– Грэм, я совсем не это имела в виду!.. – Она замолчала, прикусив язык. Затем стремительно села на диван, закрыв лицо руками. О Боже! Почему она должна теперь раскаиваться в том, что повела себя в тот вечер так неосмотрительно? – В тот вечер со мной что-то случилось, – произнесла она, запинаясь. – Моя память…
– Ты что-то вспомнила? – Он тоже присел на диван, прикоснувшись ладонью к ее щеке и повернув к себе ее лицо. Она посмотрела в его глаза. Они были совсем рядом. Повинуясь какому-то внезапному порыву, она захотела сказать ему, что он был у нее единственным.
– Грэм… – Она не знала, как продолжить. – Мы были дома вместе, в квартире…
– В Нью-Йорке?
Она кивнула.
– Я вдруг увидела ее в своем воображении ясно-ясно! – Она сжала руки. – Это была то ли наша годовщина, то ли какое-то торжество. Я видела поздравительные открытки, бутылку шампанского…
– А что ты еще видела?
Она замотала головой.
– Именно об этом видении я хотела тебе рассказать.
Когда он откинулся на спинку дивана, ее глаза устремились на него. Лоб прорезала глубокая вертикальная складка.
– Грэм! Ты был так зол на меня? Скажи, почему? – почти взмолилась она. – Это было связано с каким-то другим мужчиной? У меня были какие-то отношения с ним? – Он молчал, продолжая вглядываться в ее лицо. – Скажешь ты, наконец, кто же он был?
Губы у него скривились.
– В сущности, он был никем, – резко проговорил Грэм. – Какой-то без двух минут художник из центра Нью-Йорка.
Глаза у нее расширились.
– Художник?
– Ты посещала занятия по живописи. Он был твоим наставником.
– Если он был наставником, то не мог быть несостоявшимся художником, – заметила она.
– Его способности были слабее, чем у тебя.
Она не отрывала от него глаз, отметив мысленно комплимент в свой адрес.
– Ты удивлена? – Он вновь посмотрел на нее, глаза его потемнели. Эрни отвернулась, пожав плечами.
– Странно… Я никогда не спрашивала тебя, что ты думаешь о моей живописи…
– Ты в этом никогда не нуждалась. – Он погладил ее щеку. Эрни заметила, как его губы растянулись в улыбке. – Я же был первым, кто приобрел для тебя прекрасный набор принадлежностей для рисования.
– Правда?
Он кивнул.
– К твоему дню рождения. Это было в первый год нашей совместной жизни.
Его улыбка стала еще шире от приятного воспоминания. Он посмотрел на ее волосы, на округлости щек, на губы…
– Кажется… кажется, ты был более великодушным, чем я думала.
– О, я способен быть еще более великодушным, Эрни, – тихо произнес он, привлекая ее к себе. – Значительно более великодушным…
Он коснулся губами ее приоткрытого рта. Эрни снова находилась словно под гипнозом, не находя сил отклониться. Она словно летела куда-то, в какую-то бесконечность. Он приподнял голову, и они посмотрели друг на друга. Она увидела, как поднимаются и опускаются его темные ресницы, подчеркивая глубину глаз, чувствовала его дыхание на своем лице…
Одной рукой он обнял ее, притянул к себе, и в следующий момент она уже лежала у него на коленях.
Он посмотрел на нее.
– Эрни… – Голос у него стал глухим. Ее имя вырвалось вместе с тяжелым вздохом. Она закрыла глаза, когда их губы слились в горячем и сладком поцелуе…
Эрни приникла к нему, потеряв способность рассуждать. Она лежала в его объятиях, откинув голову и выгнувшись ему навстречу, и чувствовала только его губы, его пальцы, которые нетерпеливо ласкали ее грудь. Наконец, они проникли под блузку и коснулись обнаженного тела…
Его губы стали передвигаться, опускаясь ниже, к шее. Он чувствовал, как она вздрагивает. Застонав от наслаждения, он снова приник к ее губам. Она еще крепче прижалась к нему в упоительном ощущении разгорающегося желания. Он повернулся на диване, увлекая ее за собой. Еще секунда, и она оказалась лежащей под ним. Их тела были прижаты друг к другу, пылая огнем взаимной страсти.
Но на разгоревшееся пламя холодной водой обрушился голос Луизы за дверью.
– Месье Грэм, вас просят к телефону. Мне кажется, это из Нью-Йорка…
Дверь приоткрылась, и в ней показалась голова Луизы. Глаза у нее горели от любопытства. Грэм с негодующим восклицанием оторвался от Эрни. Она же продолжала оставаться там, где он ее оставил, бессильная, как тряпичная кукла. Потом она медленно села и принялась поправлять волосы.
Грэм тоже пригладил растрепавшуюся шевелюру, затем, быстро взглянув на нее, последовал за Луизой.
7
Глубоко вздохнув, Эрни поднялась с дивана, подошла к окну и прижала горящее лицо к прохладному стеклу.
О Боже, что происходит с ней? В тот момент, когда она была в руках Грэма, она чувствовала, что оживает…
Закрыв глаза, она попыталась успокоить разыгравшиеся эмоции. Минуту спустя она проскользнула на террасу через приотворенную дверь.
Она двигалась, словно сомнамбула, ощущая, что ей необходимо собраться с мыслями. Сумерки уже давно сменились темнотой. На небосводе стояла полная луна. Теплый, прозрачный воздух освежал ее перевозбужденное тело, как благотворный бальзам. При свете луны она различала кусочек моря, поблескивающий сквозь ветви деревьев. Она бесцельно ступила на траву и медленно направилась по серебристой лужайке к тропинке, ведущей на пляж.
В голове возникла мысль, что Грэм будет волноваться из-за ее отсутствия. Но мысль ушла так же неожиданно, как и появилась. Грэм занят телефонным разговором. Еще за обедом он говорил Луизе, что ждет важного звонка… Она добралась до песчаной полосы, сбросила элегантные вечерние туфельки и босиком направилась к морю, поглядывая на горизонт.
Разговор Грэма по телефону даст ей несколько свободных минут, которые ей просто необходимы, чтобы разобраться в сумятице собственных мыслей. Она подошла к черте прилива и зашлепала по мелководью. Глубоко погруженная в себя, она не заметила фигуры, пересекавшей песчаный пляж и двигавшейся по направлению к ней. Только когда тень упала на нее, она в удивлении остановилась и посмотрела вперед.
– Жюль? Что ты здесь делаешь?
– Я сидел на мыске и увидел, что ты идешь. Не возражаешь, если я присоединюсь?
Она покачала головой, обхватив себя руками и ежась от налетевшего порыва ветра, который растрепал ей волосы.
– Конечно нет.
– Ты уверена?
Ее удивила та тревога, которая читалась в его глазах. Она сразу же припомнила обвинения Грэма, высказанные по адресу Жюля. Эрни остановилась, продолжая смотреть на него.
– О Жюль, – со вздохом произнесла она. – Что бы мне ни говорили о тебе, ты был для меня другом в эти дни, и я очень благодарна тебе за это. Кроме того…
– Но ты же знаешь, что мне хотелось быть для тебя больше, чем другом. Знаешь? – Он встал перед ней. – Эрни, мы провели вместе немало хороших минут, и ты должна знать, что мои чувства более глубоки, чем простая дружба. Ты мне очень полюбилась, моя Эрни.
Она посмотрела на него большими и грустными глазами.
– Жюль, я никогда…
– Знаю. У тебя есть кое-кто, – поспешно перебил он ее. У Эрни перехватило горло, когда она взглянула в его глаза. Почему же она не сообразила раньше?
– Ты любишь его? – спросил он.
Она посмотрела на море.
– Не так все это просто, Жюль.
– Он сделал тебя несчастной?
– Мы ссоримся, – честно призналась она.
– Из-за меня?
Она кивнула.
– О, да он ревнив! – В его голосе послышалось торжество.
– Ревнив? – Эрни с удивлением взглянула на него.
– Да, ревнив. А чему ты удивляешься? Из-за чего же он, по-твоему, так разозлился днем? Он предпочел, чтобы я убрался подальше от его собственности. Он очень большой собственник.
– Жюль, ты не понимаешь… – начала она, но тот схватил ее за плечи. Глаза у него в лунном свете сверкали.
– Эрни, если ты несчастлива, почему бы тебе не расстаться с ним?
– Расстаться? – Эрни на секунду оцепенела.
– Ну да. Бросить его. – Его руки легонько погладили ее. – Я готов ждать до тех пор, пока ты не узнаешь меня получше… – Он нервно дернулся. – А тебе следует знать, что в Париже у меня квартира. Если ты с ним расстанешься, то можешь рассматривать ее как свой дом.
Эрни застыла. Она смотрела на Жюля так, словно увидела его в первый раз. Голова ее была полна Грэмом, и она никогда не думала, что чувства Жюля могут зайти столь далеко, что перейдут границы просто дружбы. Теперь ей стало понятно, почему Жюль заблуждается в отношении Грэма.
– Жюль, ты кое-чего не понимаешь, – быстро заговорила она. – Я не живу с Грэмом в том смысле, в каком ты думаешь. Это… это, – заколебалась она.
Жюлю было известно, что она попала в дорожную катастрофу и в результате лишилась памяти. Больше он ничего не знал. Сейчас она отважилась сказать ему правду.
– Жюль, Грэм – мой бывший муж. Мы были женаты. – Она как-то жалко и трогательно пожала плечами. – Но о нашем браке я почти ничего не могу вспомнить.
– Ага, – задумчиво пробормотал Жюль. – Вот поэтому он и злится.
Она посмотрела на него.
– Что с этим можно поделать?
– Я уже говорил тебе, Эрни, он – собственник. Это раз. И он так легко и просто не откажется от тебя.
– О Жюль! Он вовсе не собирается удерживать меня. Просто он чувствует ответственность за меня из-за моей амнезии.
– Ты так думаешь?
– Я уверена в этом! Он обвинял меня в том, что я была с кем-то в романтических отношениях. Может быть, это и явилось поводом для нашего развода. Я все время, даже сейчас, слышу упреки в свой адрес.
Плечи ее уныло опустились. Жюль с каким-то невнятным восклицанием взял ее за руки.
– Дорогая, как жаль, что ты так и не поняла, какие чувства я испытываю к тебе.
Стараясь избавиться от комка в горле, она глотнула и повернулась к нему лицом.
– О чем ты говоришь?
– Я говорю о том, что ты очень притягательная женщина. Сегодня днем мне удалось кое-что прочесть во взгляде Грэма Фриндли.
– О Жюль, если ты говоришь, что он еще привязан ко мне…
– Дорогая, ты привлекаешь любого мужчину, а Грэм Фриндли считает, что он единственный имеет на это право.
– Он? – почти беззвучно прошептала Эрни. – Я начинаю думать, что он взвалил на себя непосильную ношу.
Заметив, как дрожит ее голос, Жюль взял Эрни за плечи и вгляделся в нее. При лунном свете его глаза стали похожи на два блестящих кусочка антрацита.
– Эрни, не забывай, что я сказал насчет квартиры. Через несколько дней я возвращаюсь туда и буду счастлив взять тебя с собой.
Тронутая его сердечностью, Эрни смогла только кивнуть, а он, взяв в ладони ее лицо, наклонил голову.
– Без всяких условий, Эрни.
Она попыталась улыбнуться.
– Я буду помнить твое предложение.
Жюль наклонился еще ниже и нежно ее поцеловал.
– Ты необыкновенная, Эрни, ты очень, очень… – страстно прошептал он. – Грэм Фриндли счастливый человек! – Сказав так, он повернулся и медленно зашагал по пляжу.
Эрни посмотрела ему вслед, потом тоже повернулась и пошла обратно. Надела туфельки, внутренне проклиная себя за глупость. В одном Жюль был безусловно прав – она многого не знала о характере мужчин. Только сейчас она стала понимать, каким собственником был Грэм и почему он привез ее сюда. Недаром Жюль настойчиво интересовался, кто владеет виллой… она остановилась как вкопанная, сердце гулко забилось, когда из-за гряды камней возникла тень и направилась прямо к ней. Она глубоко вздохнула и прижала руки к груди, к тому месту, где трепетало сердце.
– Грэм! – вскрикнула она. – Ты до полусмерти напугал меня!
Грэм шел по краю тропинки. В темноте разобрать выражение его лица было невозможно, но в его движениях, походке было что-то такое, что заставило ее остаться на месте. Как долго он находился здесь? – подумала она. Видно ли отсюда место, где она стояла с Жюлем? Сейчас оно было четко освещено луной и отлично просматривалось с точки, где он находился. Она поглядела на Грэма. Теперь было видно, что губы у него сложились в кривую усмешку.
– М-да, – протянул он. – Я видел тебя с Вельером. Очень душещипательная сцена!
От Грэма исходила какая-то угроза, но Эрни почувствовала себя совсем измученной. Руки и ноги стали как ватные. Она не в состоянии была перенести еще одну сцену.
– Грэм, я замерзла и устала, – сказала она и двинулась по тропинке, стараясь обойти его. Но он загородил ей дорогу.
– Не спеши, Эрни. Сначала объясни кое-что.
Она посмотрела на него.
– Мне нечего объяснять…
– Нет, кое-что требует уточнений, – голос его звучал нарочито ласково, однако за этой ласковостью можно было расслышать стальные нотки. – Мне бы хотелось знать, что ты делала с Вельером, когда я оставил тебя на вилле сразу же после того, как ты заявила, что между тобой и этим парнем существует только дружба.
– Я с ним ничего не делала. Я даже не знала, что он находится на пляже. Мы встретились случайно.
– Очень вразумительно! – сказал он. – Могу предположить, что и завтра вечером ты опять встретишься с ним случайно.
Его саркастический тон вызвал у нее дыхательный спазм. В ней начал закипать гнев. Он шпионил за ней! Бесспорно, он видел, как Жюль поцеловал ее, и можно не сомневаться, что простой жест участия вызвал в нем приступ ревности. Сейчас он не поверит ни одному ее слову. Но она готова отдать голову на отсечение, если хоть как-то отреагирует на его утонченные издевательские намеки. Она пропустит их мимо ушей.
С коротким «дай мне пройти», она сделала попытку двинуться вперед, но на этот раз его пальцы сомкнулись на ее запястьях. Он резко повернул ее к себе.
– Нет, так не пойдет! Ты скажешь, что делала с Вельером! Скажи правду, черт тебя возьми, или я не знаю что сделаю…
Его слова как удар поразили ее. Она попыталась вырваться из его рук. Но бесполезно. Он держал ее как в тисках. И, вместо того чтобы освободить, еще сильнее сжал свои пальцы. Она замерла, глядя на него. Грудь у нее высоко вздымалась.
– Отвечай же, что ты делала с Вельером?
– Будто ты не видел! – колко ответила она.
– Эрни! – Его восклицание заставило ее вздрогнуть. Однако гнев разгорелся, и в этот момент ей захотелось ударить его, причинить ему боль, наказать за подозрительность, надменность, за то, как он поступил с Жюлем, с нею.
– Тебе, видимо, доставит удовольствие, что в высказанных тобою подозрениях содержится крупица истины. Так? – взорвалась она. – Только ты не все предусмотрел. Жюль предложил мне свою квартиру в Париже для того, чтобы я переехала туда. Вероятно, я приму его предложение. – Она выбрасывала слова, будто метала камни. Но они встречали стену молчания. – Вот! Ты это хотел услышать? – почти крикнула она. – Теперь ты позволишь мне уйти?
– Помилуй Бог, Эрни. Если бы я думал…
– Мне наплевать, что ты думаешь!
– А если ты врешь?..
– Нисколько! Спроси у Жюля, если не веришь мне. Он любит меня, не то что ты!
Его пальцы так сжали ее запястье, что чуть не сломали кости. Она чувствовала, что он борется с собой так же, как и с ней.
– Ну и что же? – выдохнул он.
Она в упор смотрела на него.
– Что «что же»?
– И ты собираешься? – Голос его был натянут как струна, он нервно дышал. Внезапно гнев Эрни утих. Она задрожала в его руках, резко откинула голову.
– Я отказалась, – произнесла она, прикусив дрожащую губу, прилагая все силы к тому, чтобы он не заметил, как на глаза наворачиваются слезы.
– Эрни… – Его голос звенел от напряжения. Когда же он попытался прижать ее к себе, она, собрав все силы, вывернулась из его рук.
– Дай же мне пройти, черт тебя подери!
– Эрни… – начал он вновь, но она сурово посмотрела на него сквозь пелену слез.
– Поди ты к черту! – И, не ожидая его реакции, она скользнула мимо и чуть не бегом пустилась к вилле.
На следующее утро за завтраком царило молчание. Ночь Эрни провела, ворочаясь с боку на бок, проклиная себя за несдержанность. Она не могла успокоиться до самого рассвета и встала с тяжелой головной болью.
Грэм тоже, видимо, переживал нелегкие часы и сидел за столом, уткнувшись в деловые бумаги. Его чашка кофе оставалась нетронутой. Эрни же залпом опорожнила стакан грейпфрутового сока. В этот момент появилась Луиза, сообщив, что Грэма просят к телефону. Когда он удалился в кабинет, Эрни машинально пробежала глазами по оставленным бумагам.
С тяжелым вздохом она откинулась на спинку стула. О Боже! Все, что случилось, – только ее вина! Что нашло на нее прошлым вечером? Вероятно, в словах Жюля содержалась какая-то правда о Грэме. Но, несмотря на все это, он все же заботится о ней, и ей следовало бы быть помягче, а не набрасываться на него с криками.
Она взяла рогалик; с силой надавливая на нож, намазала его маслом. Но почему именно меня преследует чувство вины? – подумала она. Ведь Грэм шпионил за мной. Он настойчиво старался разрушить ее дружбу с Жюлем. У нее есть все основания злиться. Тот факт, что он был прав в отношении чувств Жюля к ней, а она не права, в данном случае не имеет никакого значения. И все же, почему она чувствует какую-то внутреннюю пустоту, когда вспоминает выражение его глаз там, на тропинке, в прошлый вечер? Почему ее преследует мысль, что, если бы она не нагрубила ему, не убежала бы, это утро могло быть совсем иным?
Шаги Грэма вернули ее к действительности. Она налила себе кофе, добавила сливок и принялась размешивать ложечкой сахар. На какой-то момент он остановился, внимательно вглядываясь в нее. Затем сел и сделал недовольную гримасу, обнаружив, что кофе в чашке совсем холодный.
– Как ты отнесешься к тому, чтобы поехать на ланч?
Его внезапный вопрос застал Эрни врасплох.
– Ланч? – повторила она, не вдумываясь в то, о чем спрашивает.
– Мой друг приглашает нас к себе на виллу.
– А где он живет?
– Тут, по соседству, недалеко.
– Понимаю. – Она осторожно положила ложечку на блюдце, чувствуя на себе его пристальный взгляд. – Он не возражает, чтобы я приехала?
– С какой стати он должен возражать?
– Да… – Она заколебалась. – Конечно, если он твой друг…
– Ты не хочешь ехать? – прервал он ее нетерпеливо.
– Ну… хорошо. Я согласна, но знает ли он обо мне? – неуверенно спросила она. – Я имею в виду, знает ли он, что мы были женаты?
Читать бесплатно другие книги:
