Убийства в «Маленькой Японии» Лансет Барри

Глава семьдесят четвертая

Я повернул голову, и мой взгляд уперся в дуло недавно смазанного портативного «глока».

– Кейси!

Он холодно смотрел на меня.

– Первая пуля – тебе. А потом я залезу на дерево и пристрелю твою девчонку. Хочу, чтобы, умирая, ты знал об этом.

Он так близко! Так чертовски близко! Жаль, что Дженни выдала себя криком. Могла остаться в живых хотя бы она.

– Брось пистолет и развернись ко мне лицом.

– Как вы меня нашли?

На нем не было ни черной формы, ни пояса с боевым снаряжением. Только инфракрасные очки. У Кейси не осталось времени, чтобы облачиться по всей выкладке. Он лишь успел схватить очки и первое попавшееся под руку оружие.

– Мы описали круг по окрестностям, но твоих следов не обнаружили, а затем проверили дорогу и вернулись в особняк, прежде чем двинуться к коттеджу, понимая, что ты появишься там. Мы опоздали, но уж зато оттуда ты оставил более чем заметный след. Мы с Дермоттом следовали по нему вместе и разделились минуту назад, когда он вдруг потерялся. Если бы Дермотт не рвался собственноручно расправиться с тобой, на месте его трупа сейчас лежал бы твой. Но теперь не до сожалений. Посмотри на меня, Броуди. Когда я тебя убью, мне захочется увидеть, как потухнет твой последний взгляд.

Я медленно развернулся, внимательно осмотрел его пистолет и произнес:

– А я увижу смерть в твоих глазах.

И прежде чем он успел хоть что-то сделать, я приставил дуло «беретты» к его лбу, чтобы сталь поцеловала его туда, куда в детстве целовала, должно быть, на сон грядущий мамочка.

– Слишком поздно, – сказал он и спустил курок.

Раздался щелчок, но выстрела не последовало. Инстинкты Кейси работали четко. Еще только бросая мимолетные взгляды сначала на «глок», который подвел его, а потом чуть выше на приставленный к своему лбу ствол, он уже сделал движение, чтобы отвести «беретту» в сторону и завладеть ею. Но я-то прежде успел узнать обезвреженный мной пистолет, как только мне было известно, что «беретта» тоже совершенно бесполезна, и потому я имел над ним секундное преимущество. У него не оставалось ни шанса среагировать на мой первый удар. Левой ладонью я с силой ткнул его в нос и почувствовал, как с хрустом ломается хрящ.

Кейси покачнулся. При иных обстоятельствах мой удар вызвал бы немедленный ответ со стороны такого опытного бойца, как он. Даже испытывая невыносимую боль, человек с годами тренировок за плечами сразу же вступил бы в схватку. Но против него сработало несколько факторов – ствол у лба, осечка собственного пистолета, сломанный и превращенный в кровавое месиво нос. Все это дало мне долю секунды для действий на опережение.

А я тоже не зря отрабатывал приемы до седьмого пота, чтобы упустить такой шанс. Еще нанося ему удар в нос, я уже изготовил бедро для следующего, более сокрушительного. И в тот момент, когда противника качнуло, я ударил его ногой с разворота. Нанесенный с необходимой мощью, такой удар способен сокрушить даже более искусного бойца, чем Кейси. В этом заключалась его позитивная сторона, но был и недостаток – время. Для достижения нужного эффекта требовалось совершить полноценное вращательное движение ногой, на что уходила лишняя секунда, а потому от этого приема, как правило, нетрудно было уклониться или поставить против него блок. Только мгновенное замешательство Кейси позволило мне одолеть его.

Когда он сумел оправиться, моя нога уже заканчивала описывать дугу, а мысок находился в двенадцати дюймах от цели. Я угодил ему точно в шею и услышал хруст хрящевых тканей.

Кейси повалился на спину, схватившись за горло обеими руками. Его лицо сразу приобрело багровый оттенок. В отчаянии он стал кататься среди папоротников по ковру из прошлогодней травы, но этим только усугублял свое положение. Со свистом пытался вдохнуть воздух, но все напрасно. У него была сломана трахея, и сейчас Кейси душила его собственная плоть. Изнутри донеслись последние хрипы, он дернулся, выгнул спину и затих. Смерть его оказалась такой же жестокой и кровавой, какой была вся жизнь.

Бесчисленные часы, проведенные за работой в спортзалах, уличные драки, в которых приходилось поневоле участвовать, приучили меня действовать автоматически, не раздумывая, инстинктивно. Но здесь, посреди воцарившейся вдруг в лесу полной тишины, зная, что моя дочь стала молчаливым свидетелем еще одного убийства, я вдруг ощутил приступ дурноты. Снова накатило желание забиться куда-нибудь в угол и устраниться от происходящего, но мысль о том, что Дженни по-прежнему остается на территории, занятой врагами, заставила меня сосредоточиться.

Я поднял «глок», выпавший из руки Кейси, убедился, что вдоль ствола тянется царапина, и отшвырнул бесполезный кусок металла в кусты.

Издали донеслись звуки стрельбы. Началась вторая атака нашей тактической группы. Я жестом показал Дженни, чтобы она тихо сидела на месте, и бросился в ту сторону, где стреляли.

Глава семьдесят пятая

Когда я подобрался ближе к особняку, наступление уже было в разгаре. Через ограду перелетали контейнеры со слезоточивым газом, оставляя за собой полукруглые траектории из дыма. Облачка газа клочьями цеплялись за деревья. Территория Соги напоминала теперь театр боевых действий.

Довольная улыбка засияла на моем лице. Оживленный гул голосов по ту сторону забора свидетельствовал о прибытии подкреплений в таких количествах, что сдержать натиск было нереально. Если только Сога не заготовила какой-нибудь сюрприз, одни лишь закрытые пока массивные ворота из стальных прутьев отделяли нас от спасения.

Я сместился левее, чтобы не попасть на линию огня, а затем взобрался на дерево, чтобы передо мной открылась полная картина происходящего. Там сосредоточились не менее двухсот человек. В лунном свете у каждого из них я мог различить противогазы, щиты, обычно используемые при беспорядках в городе, и полноразмерные бронекостюмы. Это были полицейские из Нью-Йорка, спецназ, отряд из управления шерифа и, вероятно, национальные гвардейцы. Но многие из них располагались на безопасном удалении от ворот позади выстроенных широким полукругом патрульных автомобилей. А еще дальше я мог видеть, как из полицейского автобуса продолжается раздача специального снаряжения только что прибывшим.

Я услышал рев мощного мотора, и в следующий момент по ту сторону стены показался броневик, он резко повернул влево и проехал сквозь сверхпрочные с виду ворота, словно это был стог сена. Вслед за громадной машиной внутрь устремились полицейские в противогазах, в шлемах и в полных защитных доспехах. Их появление было встречено снайперскими выстрелами откуда-то справа с верхушки дерева, и трое из атакующих сразу упали, корчась от боли. Но и полиция, в свою очередь, разместила снайперов на верхних точках за стеной. Они определили местонахождение противника по вспышкам его винтовки, и почти сразу с дерева на землю обрушилось тело. Второй стрелок Соги с потрясающей меткостью снял обоих снайперов из полиции, но и сам стал жертвой четкого выстрела их третьего коллеги. После этого стрельба сверху прекратилась.

В ворота стали въезжать патрульные машины, образовав караван вслед броневику и бежавшим параллельно с ним офицерам. В течение минуты на территории оказались десять автомобилей, за ними вошел еще один отряд пеших полицейских. Теперь силы Маккана могли реагировать на любое движение градом пуль с близкой дистанции. Соге необходимо было отходить скрытно и очень быстро. Я не видел ни одного из их бойцов, но знал, что они здесь и поспешно отступают. Не приходилось сомневаться, что Оги и другие командиры покинули усадьбу уже давно.

Маккан использовал практически всю свою группу для демонстрации подавляющего превосходства у главных ворот, а не попытался проникнуть на территорию с нескольких направлений по всему периметру, что значительно распылило бы наши силы. И подобная тактика, казалось, полностью оправдала себя. Ответная стрельба стихла. Прекратив использовать слезоточивый газ, полицейский контингент медленно продвигался в глубь владений Соги вдоль узкой дороги, ведущей к основному особняку.

Ренна и Маккан шли со второй волной атакующих. Ноды и Льюка нигде не было, зато я заметил Джорджа и Деймонда, которые в качестве гражданских наблюдателей вынуждены были остаться за пределами стены на безопасном удалении от событий. Пока основная колонна приближалась к особняку, вторая группа разбилась на две части, прочесывая лес по обе стороны от дороги. Это скорее напоминало действия военных, чем полицейских, но диктовалось необходимостью, и копы справлялись со своей задачей вполне достойно.

Ренна пошел с группой, прикрывавшей правый фланг. Маккан взял правее, удаляясь от того места, где притаился я. Настало время вернуться за Дженни. Чтобы не получить шальную пулю в голову, я снял капюшон, скатал верх черного комбинезона Соги, связал на поясе концы рубашки, а капюшон сунул в карман. Затем бесшумно спустился с дерева.

Группа Ренны двигалась лесом примерно в двадцати ярдах от дороги, когда лейтенант неожиданно отделился от остальных и стал углубляться в чащу. Он то появлялся в поле моего зрения, то пропадал за деревьями. Пришлось перенастроить фокусировку прибора ночного видения. Ренна вдруг замер и присел на корточки. Я вгляделся в простиравшуюся перед ним местность и заметил, как чья-то тень мелькнула справа налево, не подозревая, что рядом находится Ренна.

Я хотел предупредить его, но не мог произнести ни слова, чтобы не привлечь к маневру Ренны внимания врага. Боевик Соги все же заметил полицейского, на мгновение застыл, а потом резко изменил направление и попытался скрыться. Ренна бросился вслед, стреляя на ходу и двигаясь зигзагообразно – сначала левее, потом правее. Так их обучали в академии. Стандартный прием. Предсказуемая схема. Ренна сделал еще два выстрела. Первый прошел мимо, но вторая пуля попала в цель, угодив противнику в плечо, что заставило его резко дернуться и выронить пистолет. Оружие отлетело куда-то в кусты. Ренна выстрелил снова, но фигура метнулась в сторону и скрылась из виду. Через пару секунд боевик уже обошел Ренну с правого фланга. Рука потянулась к поясу, и в ней блеснула сталь ножа.

Я крикнул во весь голос, но было поздно. Нож пролетел разделявшие их пять ярдов, скользнул по краю бронежилета Ренны и оставил глубокий порез на руке, прежде чем упасть в траву. Боец Соги бросился бежать. Чтобы прицелиться получше, Ренна привстал на одно колено и упер в него рукоятку пистолета, одновременно ведя ствол влево, куда поспешно удалялся темный силуэт. Я видел, как лейтенант нажал на спуск. Раздался одиночный выстрел, оборвавший бег боевика. Он замертво рухнул на землю.

– Вот тебе, сволочь! – вслух произнес Ренна.

Он поднялся, сделал три шага в сторону своей жертвы, но почти сразу потерял равновесие. Не без усилия встал снова, два раза шагнул и опрокинулся теперь уже на правый бок. Попытка подняться в третий раз уже не удалась, и он буквально взревел от недоумения и отчаяния.

С бешено колотящимся сердцем я бросился к своему раненому другу.

– Лежи спокойно.

Ренна посмотрел в мою сторону затуманившимся взором.

– Броуди? Это ты?

– Да. Не двигайся. – И заорал в сторону ворот: – Ранен офицер! Срочно нужна медицинская помощь!

Все еще не желая сдаваться невидимой и непостижимой для него силе, Ренна с огромным трудом сумел сесть.

– Будь я проклят, если позволю этим гадам прикончить меня в такой момент!

– Их больше нет поблизости, – успокоил я и заставил его снова лечь.

– А тому подонку удалось уйти? – спросил Ренна.

– Нет, ты уложил его наповал. Но сейчас тебе лучше не шевелиться.

– Это всего лишь царапина.

– В нее попал яд, – объяснил я. – Очень сильный яд.

Пока я расстегивал на нем бронежилет и рубашку, у Ренны начали закатываться глаза.

– Врача сюда! Скорее! – выкрикнул я.

До меня донесся звук шагов и возглас:

– Где вы?

– Чуть глубже в лесу справа от вас.

– Голова кружится. Ничего не слышу… – пробормотал Ренна.

Разорвав рукав, я открыл порез в два дюйма длиной на бицепсе. Нож едва задел руку, и рана оказалась неглубокой, но яд попал прямо в систему кровообращения. Зажав пальцами место рядом с порезом, я склонился и принялся отсасывать кровь из пореза на пропитанной потом руке. Затем сплюнул. Во рту остался привкус грязи. У меня сразу же онемел кончик языка. Ренна громко стонал. Я знал, что время дорого. Втягивая в себя как можно больше кровавой жидкости, я прошелся по всей длине пореза. Рядом со мной на колени опустился санитар и открыл свой чемоданчик.

– Укус змеи?

– Нет, гораздо хуже, – сказал я. – Его ранили отравленным ножом.

Он потянулся к лежавшему рядом оружию.

– Прежде чем прикасаться, убедитесь, что рукоятка чиста, – предупредил я. – Не видите на ней никаких маслянистых пятен?

Медик склонился и осмотрел нож.

– Маслянистая жидкость на лезвии. Издает какой-то незнакомый мне цветочный запах. Есть противоядие?

– Не знаю.

Ренна силился сказать мне что-то. Я нагнулся к нему, чтобы расслышать слова.

– …Продает машины… Тридцать один салон… Купил бизнес дядюшки…

Я затаил дыхание. Ренна установил, кто стоял за убийством Миеко.

– Кто это, Фрэнк? Просто назови имя.

У лейтенанта приоткрылись губы, но он смог издать лишь неразборчивый звук и отключился. Дьявол! Я снова принялся очищать рану. Мои мысли метались. Ренна сумел вычислить, кто стоял за подставными компаниями, купившими сеть автосалонов. Видимо, он получил эту информацию поздно ночью, когда мы уже расстались.

– Мы его теряем, – произнес дежурную фразу санитар.

– Вы можете сделать ему какой-то укол? Что-нибудь стимулирующее?

– Трудно на это решиться, не зная, с чем конкретно мы имеем дело. Реакция организма может оказаться непредсказуемой, и мы лишь ускорим смерть.

– Сделайте это. Яд убивает его у нас на глазах.

– Вы его командир?

– Нет.

Желтоватая струйка пены выкатилась из угла рта Ренны. Оглянувшись через плечо, медик стал подниматься.

– Мне нужно найти его начальство.

Я положил руку ему на плечо и заставил присесть.

– Немедленно сделайте ему укол.

– Не имею права без соответствующего разрешения. Его семья может подать в суд…

– Я – близкий друг семьи. Они не станут с вами судиться.

– Откуда мне знать, что это правда?

– Сделайте! Немедленно. Иначе он умрет.

Санитар подчинился, быстро подготовил шприц и вколол лекарство в руку Ренны. Тот мгновенно открыл глаза.

– Броуди… Это все-таки ты. А я думал, что мне снится…

– Кто это, Фрэнк? Назови фамилию.

Его губы шевелились, но снова издавали нечто бессвязное, пока он не лишился сознания. Помрачневший от дурных предчувствий санитар хлестко ударил Ренну сначала по левой, а затем по правой щеке. Тот не реагировал.

– У него болевой шок.

Я склонился над рукой Ренны и с удвоенной энергией принялся отсасывать яд – и делал это до тех пор, когда отсасывать стало уже нечего. Прибыла бригада «скорой помощи». Я отошел в сторону и позволил им уложить своего друга на носилки. А потом, еле переставляя ноги, шел за ними до микроавтобуса. Прежде чем задние дверцы захлопнулись, я попросил врача высказать свой прогноз, и в ответ он окинул меня полным сочувствия взглядом, какого всегда опасается каждый человек, столкнувшись с представителем медицины.

Глава семьдесят шестая

Мы выиграли битву, но потерпели поражение в войне.

По моим подсчетам, Кейси, Дермотт и еще семь боевиков Соги были либо убиты, либо схвачены, но самому Оги удалось проскользнуть мимо раскинутых полицией сетей, как и остальным бойцам его банды. Теперь Сога просто перегруппируется и нанесет следующий удар там. И представлялось маловероятным, что я или кто-нибудь другой сумеет остановить их. Наверное, в следующий раз мы даже не успеем понять, как произошло нападение.

«У них не может не быть слабых мест. Расскажите о них», – попросил тот бюрократ единственного свидетеля.

«Мне известно лишь одно, и оно заложено в их структуре. У них работают группы, состоящие из четырех агентов. Только один или два человека на самом верху владеют полной информацией о каждой операции. Уничтожение их лидеров станет подобием убийства пчелы-матки. Рабочие пчелы перестанут понимать, что им делать, и станут бесцельно жужжать над ульем».

Но справедливо было бы и иное утверждение: пока Оги оставался в живых и на свободе, смысла лишалась моя собственная жизнь.

Сога попросту сокрушила нас. Эберс погиб, Ренна находился в критическом состоянии, а Нода и Льюк официально считались пропавшими без вести, но, согласно общему мнению, скорее всего тоже были мертвы. Маккан подтвердил, что именно они взорвали катера, и шум, видимо, привлек к ним особое внимание. И моему воображению не составляло труда нарисовать картину, как Сога прочесывает лес у берега и расстреливает обоих. Маккан тоже считал, что они добились важного успеха, правда, ценой собственных жизней.

Я вернулся на территорию усадьбы, чтобы забрать Дженни, спасение которой можно было считать единственным положительным итогом нашего нападения. Может, нам удастся прятаться до тех пор, пока не схватят Оги? Но сколько времени потребуется для этого? Ведь Сога не прекратит поисков.

Миновав коттедж, где держали пленницей мою дочь, я углубился в лес к тому дереву, в кроне которого она укрывалась. Из-за пояса у меня торчала рукоятка пистолета Ренны. По всей округе до меня доносились голоса полицейских, громко окликавших друг друга, как только обнаруживалось что-нибудь примечательное. В их криках звучало торжество победителей. Жаль, что я не мог разделять их чувств!

Подойдя к подножию дуба, ставшего убежищем для дочери, я с минуту собирался с духом, прежде чем начать подъем. Она не должна заметить моей тревоги. Я отвезу ее домой, создав иллюзию безопасности. Но после смерти Эберса, ранения Ренны и всего, через что прошла сама Дженни, будет ли она счастлива вновь оказаться дома? И что я скажу Мириам, если Ренна не выкарабкается? Как потом стану смотреть в глаза Кристине и Джоуи? И сумеем ли мы с Дженни сбить со следа Согу, которая станет только сильнее?

Воистину мы одержали пиррову победу, на деле обернувшуюся фиаско.

Я лишь успел ухватиться за нижнюю ветку, как услышал за спиной отчетливый шорох.

– Не двигайся с места, Броуди!

Я обернулся. Из темноты вышел человек, и на меня снова смотрело дуло стандартного для Соги «глока». Вот только лежал он в руке человека, который должен был находиться за девять тысяч миль отсюда.

– Ты?! – Мне казалось это невероятным. – А что здесь делаешь ты?

Глава семьдесят седьмая

Некоторое время мы выдерживали пытку молчанием, пока он продолжал держать меня на мушке пистолета. Для меня было непостижимо, почему он предал меня, но и у него на лице читалась мука, причиненная необходимостью сделать окончательный выбор.

– Не может быть, чтобы именно ты…

– Прости меня, Броуди-кун.

«Глок» навел на меня теперь не кто иной, как Шиг Наразаки – многолетний партнер моего покойного отца, друг семьи, человек, которого я привык считать чуть ли не своим добрым дядюшкой. Его появление в подобной роли потрясло меня до глубины души. Предателем оказался, по сути, мой родственник.

Несмотря на сумбур, воцарившийся у меня в голове, многое сразу стало понятно. Из-за него Сога всегда на шагопережала нас. Он помог им найти меня в Икебукуро во время встречи с другом-журналистом, несмотря на принятые мной меры предосторожности. Теперь я догадался, зачем Наразаки хотел отправить Ноду в Лондон, тогда как всем остальным было очевидно, что нас должен интересовать прежде всего Нью-Йорк. И это не Льюк, а Наразаки раскрыл врагу наш тайный план, составленный накануне. Сога продемонстрировала мне еще один метод, помогавший успешно действовать три столетия: они умели обеспечить себе прикрытие со всех сторон.

– Я пытался отговорить их, – произнес он.

Мне оставалось лишь покачать головой. Слишком многое нуждалось в объяснении.

– О чем ты говоришь?

– Я уроженец Сога-джуджо. Успел пройти почти половину курса боевой подготовки. А потом мне удалось вырваться оттуда. Я заключил с Согой компромисс. И помогло агентство «Броуди секьюрити». Когда твой отец открыл в Токио первую частную сыскную контору, работавшую в западном стиле, кое-кто сразу сообразил, что у него большое будущее. И оказался прав. Агентство действительно стало заниматься крупными расследованиями.

О том, каким провидцем оказался Джейк, ходили легенды. Ведь он открыл свое дело в 1973 году – в тот момент, когда прежде чувствовавший себя вольготно преступный мир Японии ушел в тень, спрятавшись за вполне респектабельными с виду фасадами. Почти двадцать лет после капитуляции Японии в 1945 году, пользуясь тем, что нормальной полиции тогда практически не существовало, в стране совершенно открыто действовали дельцы черного рынка, рэкетиры, якудза, итальянская мафия и бандиты еще из десятков мест от Техаса до Парижа. Но настали новые времена, и пришлось легализоваться под личиной подлинных или хотя бы подставных фирм. К 1973 году они расплодились в великом множестве и теперь уже сами нуждались порой в защите от преступных элементов, которую полиция так и не научилась предоставлять. Вот почему услуги «Броуди секьюрити» оказались неизбежной альтернативой и пользовались спросом. Джейк с коллегами расследовал немало громких дел, о них писала пресса, и предприятие процветало.

– Но как это возможно? Ты же руководил агентством вместе с отцом без малого сорок лет!

– И, заметь, работа велась в рамках закона. Мы вершили великие дела. И лишь изредка, раз в год нам попадался случай, связанный с Согой. Мне нужно было только поручить следствие молодому и неопытному сотруднику, чтобы оно зашло в тупик. Так я действовал многие годы, не нанося заметного ущерба ни Джейку, ни агентству. Сога в ответ снабжала нас минимумом информации, чтобы клиент не имел повода быть нами недовольным, но и расследование не доводилось до конца. Время от времени и только по мере необходимости я тоже предоставлял Соге данные на некоторых клиентов и вот так, ценой не слишком больших уступок, облегчал нам возможность творить добро. Мне жаль, что теперь все зашло слишком далеко. Я приложил максимум усилий, чтобы ты не оказался в это замешан. Вспомни: я дважды пытался заставить тебя отказаться от участия в расследовании.

Длинная речь. Но куда подевались все его прежние прибаутки выходца из семьи рыбаков? Впрочем, оно и понятно: Сога-джуджо находилась далеко от побережья.

– Ты позволил им захватить мою дочь!

– Маленькую Юми-чан? Я бы никогда не дал своего согласия. Никогда! Но меня никто не спрашивал. Я даже не сразу узнал об этом.

– Кто нанял Согу, чтобы убить мою жену?

– Это мне не известно.

Я поверил ему. Серия убийств, закончившаяся гибелью Миеко и ее семьи, произошла по другую сторону океана, слишком далеко от Токио.

– Но ведь это ты навел их на меня в Икебукуро, не так ли?

Шиг Наразаки крепче ухватился за пистолет.

– После того как вы с Нодой разделались с группой рекрутов в деревне, у меня не оставалось выбора. Я не мог больше защитить тебя. Умолял Оги оставить тебя в покое, но он был непреклонен. А ведь поначалу я добился от него согласия позволить вам беспрепятственно уехать из деревни, но ваше появление там оказалось слишком большим соблазном, и Оги обманул меня. Узнав, что там произошло, я возмутился, но ваше успешное избавление от смерти давало ему в руки веский аргумент. Затем твоя связь с Козавой лишь укрепила решимость Оги расправиться с тобой. Снять тебя с расследования и заставить спрятаться стало с моей стороны последней отчаянной попыткой спасти тебе жизнь. Но ты ничего не хотел слушать. И сюда я прилетел, чтобы еще раз просить Оги о снисхождении, однако дело уже приняло необратимый характер.

Шок, изумление, отвращение – эти эмоции волнами накатывали на меня. Наш клиент подставил нас, а мой собственный партнер выдал врагу все наши секреты. В подобных условиях мы были обречены на неудачу с самого начала.

– Значит, ты во всем помогал им?

– Да.

– А как же «жучок» в компьютерной системе «Броуди секьюрити»?

– Страховка на случай, если бы вы с Нодой заподозрили утечку информации. Тору обнаружил его слишком рано.

– А хакер?

– Отвлекающий маневр. Мне нужно было, чтобы вы потратили на него впустую как можно больше времени. Это задержало бы вас с Нодой в Токио. Я представить не мог, что вертихвостка Мари и ее чудаковатый дружок не только вычислят его, но и сумеют проследить местонахождение. Тем более что я даже успел предупредить его об опасности.

– Но ты же не сможешь застрелить меня, Наразаки!

Он с трудом выдержал мой взгляд.

– Я бы и не смог до сегодняшнего вечера. Но сейчас, если я оставлю тебя в живых, Сога начнет охоту уже за мной. Когда вам удалось выбраться из деревни, Оги обвинил меня в том, что это я вам помог. И по этой причине он не только отказал мне в просьбе оставить тебя в покое, но и предупредил: если ты сумеешь ускользнуть из их следующего капкана, я понесу за это личную ответственность. А ты все-таки ухитрился это сделать, когда не позволил похитить себя в Икебукуро. Оги уверен, что оба раза я успел предупредить тебя. И свою угрозу он повторил сегодня, когда ты сбежал от них.

Каждое его слово, казалось, отнимало у меня остатки сил, чтобы бороться за жизнь. Стать жертвой человека, которому я во всем старался подражать, когда решился продолжить дело отца? Нет. Этого не могло произойти в том мире, который был мне знаком.

– Но ты же можешь отпустить меня. Сделать вид, будто не сумел разыскать.

Наразаки с грустью посмотрел на меня, но пистолет даже не дрогнул в его руке.

– Этим ничего не изменишь. Считай, что ты уже мертв. К завтрашнему утру бойцы Соги по всему миру начнут выслеживать тебя. А так по крайней мере один из нас уцелеет.

– Из-за своей базы на Лонг-Айленде и фирмы «Гилберт Твид»? Но как им это поможет? И то, и другое потеряно.

Наразаки наморщил лоб.

– Причина в ином. Ты лишился последнего шанса на помилование, когда убил наследника престола.

– Я не сделал ничего подобного.

– Так ты даже не понял? Речь о Кейси. Он был из клана Оги, и ему предстояло стать следующим предводителем.

На мгновение я буквально онемел, осознав в полной мере значение случившегося. Кейси являлся наследным принцем Соги? Это объясняло его царственные замашки и стремление повелевать. Только человек, считавший себя выше всех смертных, мог так небрежно приказать стрелять в Эберса. Тот, кого я прежде считал старым другом своей семьи, был прав. Убить наследника – значит убить самого себя.

Палец Наразаки лег на курок пистолета.

– Поэтому сейчас или чуть позже – не имеет значения.

– Не стреляй в моего папу, дядя Шиг!

У меня чуть не остановилось сердце. Мне ведь почти удалось спасти ее! Этой ночью только жизнь Дженни имела значение. Что бы ни случилось со мной, я бы нашел последнее утешение в том, что сумел вывести дочь из-под огня. Уверенный в ее безопасности, я бы смог легко встретить свою смерть. Теперь Дженни погибнет тоже.

От полной безысходности я лишь покачал головой. Наразаки не оставит ее в живых. В случае с Дермоттом она подала свой голосок вовремя, но сейчас я стоял слишком далеко и от ближайшего укрытия, и от Наразаки, чтобы воспользоваться фактором неожиданности.

Он посмотрел в темноту, однако ствол пистолета по-прежнему оставался направленным на меня.

– Так ты спрятал ее на дереве? Хитро. Вполне в духе Джейка. Право, жаль, что она слышала наш разговор.

– Не обращай внимания, – сказал я. – Ты же знаешь, как это бывает у маленьких детей. Через неделю она уже ничего не вспомнит.

Наразаки сурово посмотрел на меня.

– На такой риск я пойти не могу, уж извини.

– Если не ради меня, сделай это ради памяти Джейка.

– При всем желании уважить его память мне придется избавиться от нее. Сожалею, но…

Неожиданно у меня за спиной раздался похожий на легкое покашливание звук выстрела из оружия с глушителем. У Наразаки подогнулись ноги, и он со стоном припал на колени, а на плече по одежде расплылось красное пятно от пулевого ранения. Из окружающего мрака появился Нода, держа под прицелом бывшего босса. Он остался в живых! А Наразаки вдруг посмотрел на него со странной улыбкой, в которой читалась благодарность.

– Спасибо тебе, Кей-кун. Я ведь так не хотел убивать сына Джейка!

– Знаю, – отозвался Нода.

– Я рад, что это сделал именно ты. А теперь завершай начатое.

Нода колебался.

– Действуй, Кей-кун! Со мной покончено. Либо пуля от Соги, либо пожизненное в тюрьме.

Нода не сводил взгляда со старого друга.

– Я не стану убивать тебя.

– Тогда я выстрелю в Броуди. – Наразаки поднял ствол пистолета, но откуда-то из кустов раздался еще один выстрел. Пуля угодила ему точно в лоб, и многолетний партнер моего отца замертво повалился на землю.

Из своего укрытия вышел Льюк.

– Кстати, о мусоре… – сказал он.

С потемневшим от горя лицом Нода разглядывал труп человека, которого привык считать своим надежным товарищем, но вскоре сумел найти и какие-то сбивчивые слова благодарности для агента ЦРУ. Небрежно кивнув, Льюк сунул пистолет в кобуру. Нода повернулся и направился в глубь леса. Льюк последовал за ним, бросив мне на ходу лишь одно слово:

– Оги!

Главный детектив агентства «Броуди секьюрити» издал нечто подобное львиному рыку, и они вдвоем пропали из виду, возобновив погоню за вожаком Соги.

Глава семьдесят восьмая

Я бережно спустил Дженни с ее вынужденного насеста и, как только мы оба оказались на земле, заключил ее в объятия. Она тоже обхватила меня ручонками. Мы молчали. Несмотря на безжизненные тела, распростертые рядом, а может, именно благодаря тому, что они служили наглядным напоминанием, через какие ужасы довелось нам пройти этой ночью, наше молчание переполнял не страх, а огромное облегчение и надежда на благополучный исход. И наши объятия словно подводили черту под испытаниями, через которые мы оба прошли за последние девять дней, и вновь доказывали, как много мы друг для друга значим.

Потом я чуть отстранился и произнес:

– Позволь мне посмотреть на тебя, Джен.

Подняв голову, дочь разглядывала меня своими карими глазами, унаследованными от матери. В них я прочитал так много невысказанных вопросов, что впервые за много дней рассмеялся. Даже мне самому звук смеха показался каким-то чужеродным и забытым. Моя дочь красива, и она – моя дочь. Эта мысль наполнила меня безмерной радостью. Мы обманем Оги. Любыми путями, но не позволим ему разлучить нас. Пусть для этого потребуется затаиться на долгие месяцы.

– Ты должна знать главное, Джен. Что бы ни случилось…

Ветви кустов у меня за спиной с громким треском раздвинулись, а потом голос прошипел мне в ухо:

– Мир все-таки полон забавных неожиданностей!..

Даже искаженный ненавистью, голос оказался мне хорошо знакомым. Эту интонацию я бы узнал из тысячи. В конце концов, фразу произнес человек, которого прислал в качестве наблюдателя сам мэр Сан-Франциско. Такой благожелательный. Правильный. Поразивший нас, оказавшись политиком, который не преследовал своих эгоистичных целей. И одурачивший всех.

Направив пистолет на Дженни, Деймонд встал перед нами, позаботившись о том, чтобы оказаться вне досягаемости удара самого опытного каратиста. Он явно располагал обо мне детальной информацией.

– Если бы твоя жена не ночевала тогда у родителей, она бы не погибла и ты не стал бы с таким рвением заниматься этим расследованием. Проблема в том, что она у них ночевала и тебя уже было не остановить. Теперь же, когда Сога оказалась на грани уничтожения, как ни трудно в это поверить, мне осталось лишь самому позаботиться о себе. Здесь нынешней ночью столько трупов, что ваши с дочерью тела уже ничего не изменят и не привлекут внимания к моей мирной персоне. В этом смысле мне всегда сопутствовала удача.

Мои мысли снова путались. Что за околесицу нес Деймонд? Уж не свихнулся ли он? А вскоре в голове словно рассеялся туман. «Владелец крупной торговой компании, сколотивший на этом многомиллионное состояние». Так охарактеризовал Ренна заместителя мэра при нашей первой встрече. Значит, Деймонд торговал автомобилями! Ему принадлежала крупная сеть автосалонов. Именно его имя пытался сегодня назвать мне лейтенант.

Деймонд нанял людей из Соги, чтобы те подстроили смерть в результате «несчастных случаев» для трех владельцев фирм, включая и ту, что принадлежала дяде Миеко.

От гнева кровь в моих жилах начала в буквальном смысле закипать. Человек, на чьей совести была смерть моей жены, стоял в двух ярдах передо мной, направив пистолет теперь уже на мою дочь. Я лихорадочно стал прикидывать варианты. Калибр небольшой. Я сам мог получить две или три пули и одолеть его и выжить, но всего одного такого кусочка свинца оказалось бы достаточно, чтобы с близкой дистанции убить наповал шестилетнего ребенка.

И все же я отказывался в это поверить. После того, через что я умудрился пройти невредимым, – после всех стычек с Согой, схваток с такими асами, как Дермотт и Кейси, – я не мог погибнуть просто потому, что Деймонд обвел нас вокруг пальца, изображая союзника. Но сама по себе простота его плана казалась поразительной. Стоя в обнимку с Дженни, я был бессилен помешать ему.

– Ренна все о тебе знает, – сказал я, чтобы выиграть время.

Деймонд неожиданно кивнул.

– Он действительно что-то пронюхал? То-то он на меня так странно поглядывал сегодня. Но мне сообщили, что он едва ли выживет. Да и доказать ничего не сможет в любом случае.

В этот момент Дженни вырвалась из моих рук и встала рядом. Ее движение застигло Деймонда врасплох. Он не выстрелил, а я шагнул вперед, заслонив дочь собой. Теперь я оказался совсем близко, но вел себя по-прежнему как испуганный отец. Нерешительный. Не представляющий угрозы.

Деймонд переместился правее в попытке снова направить дуло пистолета на миниатюрную фигурку Дженни. Реакция дилетанта, которой я только и дожидался. Я бросился вперед. Пистолет начал перенацеливаться в мою сторону, но слишком поздно. Деймонд успел лишь нанести мне легкий удар по ребрам, прежде чем я намертво захватил его руку, потом развернул всем телом, чтобы отвести ствол в сторону от Дженни, взял на излом локтевой сустав и резким движением завершил прием. Деймонд взвыл от боли. Покачнулся. Неестественно вывернутая рука бессильно повисла. А я с яростью вонзил ему свой локоть в шею. С треском лопнули позвонки, и убийца моей жены распластался на земле.

Он был мертв.

Вот так! Мне оставалось лишь пожалеть, что его мучения оказались столь быстротечны. Один крик боли, и все. Едва ли Деймонд получил сполна за долгие месяцы страданий, пережитых мной и дочерью после гибели Миеко. Это казалось вопиющей несправедливостью.

Но так или иначе, с ним было покончено.

Глава семьдесят девятая

Нода и Льюк быстро шли по следу уже четверть часа, и, несомненно, скоро им предстояло настигнуть ничего не подозревавшего патриарха Соги. Этой ночью им лишь нескольких секунд не хватило, чтобы добраться до него. Настроив таймеры взрывных устройств, которые они установили на катера, оба бросились в сторону основного особняка, и им оставалось до него совсем недалеко, когда грянули взрывы. С расстояния в тридцать ярдов они могли наблюдать, как Оги поспешно покинул здание в сопровождении молодого бойца. Отметив направление его отхода и дождавшись, когда двое людей из Соги выбежали наружу, Нода и Льюк вошли в дом, надеясь обнаружить там Броуди с дочерью.

Они осмотрели все комнаты, но в особняке больше не оказалось ни души. Снова выйдя наружу, они разыскали отчетливые следы Оги, на время потеряли, покружились на месте и опять взяли след, который привел их на поляну, где сошлись Броуди и Наразаки. Видимо, Оги прятался рядом в кустах, но скрылся, когда появились они. А это означало, что глава Соги не мог уйти далеко.

И слаженная теперь пара устремилась вдогонку за вожаком волчьей стаи. Их уверенность в успехе возрастала с каждой минутой. По необъяснимой причине Оги не поторопился покинуть территорию, продолжая кружить по ней, что могло обойтись ему дорого. В предвкушении скорой встречи с ним Нода и Льюк уже приготовили пистолеты.

А потом след внезапно оборвался.

Он пропал начисто, и трудно было даже предполагать, каким образом противник ухитрился проделать подобный трюк.

Они замерли на месте. Последовал быстрый обмен беззвучными сигналами друг другу, и вскоре Нода направился на запад и сделал круг с северной стороны, а Льюк двинулся на восток и юг. С пистолетами на изготовку они прочесывали лес концентрическими кругами, целенаправленно и профессионально: сначала с удалением на пять ярдов, затем на десять и, наконец, на пятнадцать. После этого поиски пришлось прекратить. Взять след заново не удалось.