Клинок выковывается Распопов Дмитрий

— Сначала две, потом пять и конечная цифра — десять тысяч крестьян.

Управляющий удивлённо посмотрел на меня.

— Это всё меняет, сначала я было решил, что речь идёт о небольшом хозяйстве, но такому количеству людей даже самим себя прокормить будет непросто!

— Деньги у меня есть, — успокоил я его, — нет человека, понимающего в сельском хозяйстве и в том, что вообще делать с таким количеством крестьян. Как их обустраивать, к какой работе приставить, какими инструментами обеспечить, что выращивать и прочее, и прочее.

— Я думаю, вы просто не осознаёте всех масштабов своего же будущего предприятия, — задумчиво ответил мне он. — Десять тысяч жителей — это население среднего города в Шаморе. А теперь представьте себе, что каким-то чудесным образом этот город стоит посередине вашей долины.

Я представил себе и впечатлился — не думал, что всё настолько сложно.

— Предлагаю перенести совещание на завтра, — под конец экскурсии произнёс Костёл. — Мне нужно всё разложить в голове по полочкам. Честно говоря, настолько больших проектов у меня ещё не было.

— Как скажете, господин Костёл, — согласился я. — Если я вам понадоблюсь, зовите меня в любое время. Теперь пойдёмте, я найду вам помещение для временного проживания. К сожалению, отдельных домов ещё нет, поэтому пока мы живём в общем бараке.

— Об этом я тоже хотел с вами поговорить. — Управляющий хмуро посмотрел на темнеющее небо. — Зима не за горами, а это значит, что обязательно нужно будет что-то придумывать с жильём.

— Как я понял со слов гномов, зимы здесь мягче, чем в Шаморе, но вы правы, надеяться на это не стоит. — Я тоже посмотрел на небо, и на лицо мне упали первые капли дождя. — Пойдёмте, — ускорил я шаг.

Решение у Костёла не созрело ни завтра, ни даже послезавтра. Затребовав у меня все запасы пергамента, он обложился ими и что-то рисовал и писал, пристроившись за столом, который я велел поставить возле его нар. Я даже не подходил к нему, чтобы не мешать, да и дел было невпроворот, вот хотя бы выслушать отчёт рудознатцев и охотников.

Оказалось, что не всё так плохо: неподалёку от нашей долины имелись залежи железа, меди, олова, пусть и не такие богатые, как внизу, но для обеспечения жизни тут вполне достаточные, тем более что качественное сырьё для изготовления оружия и брони мы намеревались брать у гномов. Для гвоздей же и прочего сельхозинвентаря качество местного железа гномами было признано удовлетворительным.

Охотники принесли ещё лучшие новости. Выяснилось, что в окрестных лесах и в степи полно живности, и если в степи животные были пуганы кочевниками, то в лесах можно охотиться без проблем. Осталось только наладить постройку коптилен и освоить другие методы долгого хранения мяса. Поскольку и я, и гномы были малоопытны в подобных вопросах, пришлось привлечь к разговору Костёла. Тот оказался не большим специалистом, а я совсем выпустил из виду нубийца, которого мне пришлось долго упрашивать, чтобы он помог.

С постоянной работой в кузне, совещаниями и решением глобальных проблем я совсем забросил его вечерние занятия, и хотя он отрывался на мне по утрам, но это уже было не то. Мне даже показалось, что Рон слегка расстроен этим обстоятельством, хотя, конечно, по нему этого не было видно — нубиец был по обыкновению весел и ехиден.

— Рон, ну пожалуйста, — упрашивал я его возглавить отряд охотников. — Ты же из нас единственный, кто имеет в этом опыт.

— Я воин и телохранитель, — отбивался он. — Всё, что я могу, — это нападать и защищать, а ты мне предлагаешь возглавить отряд гномов. Да я их поубиваю, если они начнут мне перечить.

Тут нубиец был прав — с гномами сладить было непросто. Считая себя старшей расой, они всегда имели своё мнение по всем жизненным вопросам, даже по тем, в которых не разбирались. Меня это тоже вначале доставало, но, живя с ними бок о бок, я в конце концов на это забил. С нубийцем всё было сложнее — гномов он действительно мог покалечить, поэтому, прежде чем идти к Рону, я сначала провёл разъяснительную работу с гномами.

— Я уже с ними разговаривал, они заверили, что не будут тебе указывать, — наступал я.

— Даже не знаю, — продолжал выламываться он.

В общем, два часа уговоров и обещаний смогли наконец убедить нубийца заняться общественно полезным делом. Я старался не вспоминать о том, чего я ему наобещал, это мне предстояло расхлёбывать позже.

Внезапно одна мысль просто парализовала меня.

«Стоп!! За всей этой суетой я же целых три месяца не плачу Рону жалованье!! — я ошалело покачал головой. — И он ни разу об этом даже не заикнулся. Блин, что делать? Сейчас предложить ему деньги — может не так понять, ещё обидится. Дарина, что ли, попросить, чтобы он поговорил с ним?»

С этими мыслями я пошёл посмотреть, как Рон принял командование. Открывшаяся картина лично мне была привычна и понятна: гномы отжимались, а Рон ходил между рядами со свежей палкой. Хмыкнув, я осторожно, чтобы он меня не заметил, попятился, мне самому нужно было возвращаться в кузню.

— Барон, можно вас на минутку, — перехватил меня Костёл и повёл к своему столу в бараке.

— Да, слушаю вас. — Присев на табурет, я уставился на разложенные чертежи и схемы.

— Вынужден вам сообщить, что у меня возникли трудности в схеме устройства нашего колхоза, — почёсывая переносицу кончиком пера, начал управляющий. — Мне катастрофически не хватает собственных знаний и квалифицированных кадров. Я без ложной скромности могу сказать, что многое знаю, но такое множество специфичных проблем не охватить даже мне.

— Не совсем понимаю вас, господин Костёл. — Я внимательно посмотрел на него. — Вы объясните, что нужно сделать, а я это организую.

— Мне нужны вот эти люди, и чем быстрее, тем лучше. — Управляющий пододвинул мне список.

Я взял его и стал читать. Понятное дело, знакомых мне имён там не было, но специально для меня управляющий пометил рядом с именами их специальности: мельник, распиловщик, пекарь, бондарь — эти значились там на первых местах.

Я озадаченно промычал:

— Мм… почему-то мне кажется, что выпросить их у герцога будет проблематично.

— Ну, не то чтобы проблематично, — дипломатично ответил Костёл, — но сложно и, главное, дорого.

— Насколько они все вам необходимы? — поинтересовался я. — Могу я, например, кого-то вычеркнуть из списка, а кого-то оставить?

— Боюсь, что нет, господин барон, это и так минимум тех, кого бы я хотел здесь видеть, — поспешил огорчить меня управляющий.

— Что ж делать, завтра пошлю голубя к его светлости, — вздохнул я, представляя себе его ответ. — Заплачу ему за них, сколько запросит, хоть втридорога.

— Поверьте, господин барон, — впервые улыбнулся мне Костёл, — они стоят гораздо дороже.

— Верю вам, поэтому и не торгуюсь, — тяжело вздохнул я.

Письмо от герцога пришло именно таким, каким я его ожидал увидеть. Десять слов, выражающие всё: недоумение, гнев, удивление и, что для меня было самым главным, его полное согласие с обозначенной за его услуги ценой. Стало понятно — скоро придётся обращаться к гномам за деньгами, а ведь я даже ещё домашний скот не купил.

Прошёл месяц, и Дарин отправился за специалистами. Их — как и до этого управляющего — везли с мешками на головах, чтобы они не только не знали про тайные пути гномов, но даже пальцем не могли указать на место, откуда их забирали. Впрочем, за те деньги, что я заплатил герцогу, это было просто малюсенькое неудобство.

Специально для них и управляющего гномы выстроили небольшой дом рядом с бараком, и к приезду специалистов Костёл уже его обжил. Когда с людей сняли мешки и вынули пробки из ушей, они, щурясь даже от слабых лучей садящегося солнца, немного испуганно оглядывались по сторонам.

— Простите, уважаемые коллеги, но это я послужил главным виновником того, что вы оказались здесь. — Выбежавший вперёд Костёл с дружелюбной улыбкой поспешил к старым знакомым.

Те, увидев наконец среди хмурых рож встречающих родное человеческое лицо, бросились обниматься с управляющим. Когда они обменялись первыми впечатлениями, Костёл подвёл их ко мне.

— Коллеги, позвольте представить вам главного человека здесь, барона Максимильяна, — начал он. — Убедительно прошу вас не сделать такую же ошибку, какую допустил я, когда в первый раз его увидел. Ни в коем случае не судите о нём по его возрасту.

Я даже слегка опешил от такого признания, но вида не подал.

— Господин Костёл преувеличивает мои скромные заслуги. — Я пожал руку каждому специалисту. — Вас поселят в отдельном доме, думаю, господин Костёл вас проводит, он теперь ваш непосредственный начальник.

Теперь настала очередь удивляться управляющему.

— Но, господин барон… — попытался начать он.

— Вы их вызвали, — жёстко произнёс я, — теперь вы за них отвечаете.

— Как прикажете, господин барон. — Управляющий понял, что спорить со мной бесполезно.

— Сколько вам понадобится времени, чтобы войти в курс дела? — поинтересовался я. — Его у нас очень мало.

— Господин барон, мы ведь договорились с вами, — напомнил управляющий о разговоре, когда я попросил его поторопиться с началом работ.

Он тогда в категоричной форме заявил, что либо я доверяю его профессионализму, либо мы расстаёмся. Мне пришлось уступить.

— Хорошо, — проворчал я, — даю вам три дня.

— Нам этого хватит, — поклонился управляющий и повёл прибывших людей в дом.

Три дня пролетели как одно мгновение, впрочем, с тем объёмом работы, что на всех нас свалился, это было неудивительно. Поэтому я в первый момент недоумённо уставился на управляющего, когда он пригласил меня к ним в дом.

— Мы готовы, господин барон, предложить вам вариант развития вашего колхоза, — начал он, когда мы расселись за столом.

— Нашего, — поправил я его.

— Да, конечно же теперь нашего колхоза, — поправился он.

Костёл стал раскладывать бумаги, и я с удивлением узнавал карты нашей местности с нанесёнными на них рисунками, а также множество других планов и чертежей. Я приготовился слушать.

— Поскольку мало у кого из нас был опыт построения таких громадных поселений с нуля, то за основу мы взяли наши разработки по схожим проектам, но, разумеется, много меньшей значимости, — начал он, показывая карту. — Мы нанесли зарисовки на карты местности и стали обдумывать, как будем вести строительство. О плане лучше меня расскажет господин Прост, лучший знаток земель.

Из-за стола поднялся низенький пузатый мужчина с невероятно серьёзным лицом. Слегка наклонив голову в мою сторону, он продолжил речь управляющего:

— Имея достаточно хорошую землю на склонах и в низовьях реки, а также учитывая близость степи, мы определили следующий проект строительства нашего колхоза. — Его палец прошёлся по заштрихованным квадратикам на карте. — Мы впервые применим мою новейшую систему секционного разделения полей. Для непосвящённых скажу, что, во-первых, разделение доступной под посевы площади на секции позволит нам избежать выдувания земли на участках выкорчеванного леса, во-вторых, позволит более рационально подойти к посадке сельхозкультур. Вот тут, тут и тут, — он быстро передвигал пальцем по карте, — мы посеем для начала овёс, гречиху и кукурузу. Культуры эти неприхотливые, и если начнём сеять сейчас и если погода не подведёт, получим неплохой урожай. Зима в этих местах наступает позже, чем у нас, так что мы сможем создать запас сена и зерна на прокорм скота и людей. Одновременно с этим мы начинаем разрабатывать вот эти и эти поля под пшеницу. В этом году мы уже ничего не успеем, но есть реальный шанс начать засевать её уже в следующем году. И последний момент, на который я хотел обратить ваше внимание: необходимо сохранять лес на межах между секторами — для предотвращения выдувания земли.

Я понимал почти всё, что он говорил, поэтому, глядя на карту, подумал, как мы будем поливать поля.

— Господин Прост, у меня вопрос, — поднял я руку, чтобы привлечь к себе внимание; окружающие смотрели на меня с изумлением.

— Да, конечно, — пожал он плечами, словно не понимая, что может спросить такой непрофессионал, как я.

— Как мы будем поливать это всё?

Глаза Просто резко приобрели внимательное выражение.

— Хороший вопрос, господин барон, — он склонился над картой, — я бы даже сказал — самый сложный, мы очень долго над ним думали и спорили. Всё сводится к тому, что сажать зерновые культуры мы будем только в низине долины, на склонах будут расти хмель и виноградники. Только там мы сможем орошать поля, делая отводы от реки.

— Всё ясно, — кивнул я, — дальше?

— Передаю слово своему коллеге, специалисту по домашнему скоту, — ответил Прост. — Господин Эзел, прошу вас.

Из-за стола поднялся сухощавый мужчина и, наклонив голову, заговорил:

— Проанализировав то, с чем мы будем иметь дело, а также безграничные финансовые возможности господина барона… — он усмехнулся в мою сторону. Я криво усмехнулся, подумав, что лучше бы так считали мои акционеры. — …так вот, я предлагаю на первом этапе заняться строительством свинарников, овчарен и птичников — для кур и гусей. Именно с этих домашних животных и птиц нам выгоднее и быстрее всего начать мясное производство. Как я понял со слов господина Костёла, строительство коптилен уже начато? — обратился он ко мне.

— Угу, именно начато, — сделал я ударение на слове «начато».

— Тогда я, с вашего позволения, проведу их инспекцию на предмет правильного строительства? — спросил он.

— Более того, — усмехнулся я, — в отсутствие специалиста с сегодняшнего дня вы главный по коптильням, солильням и всему прочему, что необходимо для подготовки к длительному хранению мяса.

Эзел ни капельки не удивился и вежливо склонил голову.

— Отлично, это то, что я хотел просить у вас, кроме всего прочего.

Я понял, что попал действительно в круг профессионалов, без которых все мои попытки начать такое гигантское дело точно потерпели бы неудачу. Я не знал ничего из того, что знали эти люди, если быть честным с самим собой, я вообще ничего не знал о том, как поднимать сельское хозяйство, только смутные воспоминания о нерегулярном просмотре передач типа «Сельский час». Глядя на окружающих меня людей, серьёзно проработавших всё, я наконец сам стал верить: после всего произошедшего у нас, может быть, что-то и получится.

Следом за Эзелом стали выступать остальные специалисты, я слушал их и не переставал удивляться тому, как много знают эти люди. Когда выступили все, я понял общую концепцию развития колхоза, но одна тревожная мысль не давала мне покоя.

— Из ваших выступлений, — я встал из-за стола, — я понял, что вы не рассчитываете на силы одних лишь гномов? — Я кивнул на разложенные планы и чертежи.

За всех ответил Костёл:

— Вы правы, господин барон, существующих сил недостаточно для развёртывания предприятия такого большого масштаба. Учтите, что мы вообще не говорим о том, что будут строиться город и оборонительные сооружения. Этот вопрос полностью в вашей компетенции, но ведь для этого тоже понадобятся рабочие.

— Думаю, можно обговорить вопрос с обороной и сейчас. — Я потёр кулаком подбородок. — Я могу рассказать, как — по прикидкам моим и гномов — мы планируем устроить охрану. А потом вернёмся к вопросу о силах, необходимых для осуществления плана.

— Нам это было бы чрезвычайно полезно, — заметил кто-то из людей.

Я развернул общую карту местности и, показывая пальцем, начал объяснять:

— Поскольку единственным нашим слабым местом в этой долине является выход в степь, я планирую возвести поселение и замок недалеко отсюда, — мой палец переместился к узкой горловине долины. — На сопках в начале и конце прохода мы позже установим посты — для слежения за обстановкой, а также разместим там гарнизоны лучников, которые смогут полностью простреливать этот фактически единственный путь к городу со стороны степи.

— Вы учитываете, что город должен развиваться? — спросил меня один из спецов. — Если мы заложим его в этом месте, то единственно возможным направлением расширения будет степь, поскольку долину займут посевы и пастбища.

— Это слабое место в моём плане, — честно признал я, — но вариантов у нас на самом деле мало. Строить поселение с замком, которое позже перерастёт в небольшой город, в самой долине, — значит значительно уменьшить наши сельскохозяйственные угодья.

Я посмотрел на лица людей и управляющего.

— Могу выслушать ваши предложения.

— В таких делах, господин барон, мы вам точно не советчики, — улыбнулся мне Прост. — Мы только говорим о том, что имеющимися силами мы и со своими задачами не управимся.

— Хорошо, тогда вернёмся к вопросу номер два. — Я решил присесть. — Тогда скажите мне точно, сколько рабочих рук вам необходимо?

— Тысяча, — спокойно выговорил Костёл, как будто произносил «десяток», и тут же поправился: — Для начала. Лучше бы, конечно, две тысячи.

Я ошарашенно посмотрел на них, но все были серьёзны.

— Даже не спрашиваю, где мы их будем селить и чем кормить, — потрясённо произнёс я, — просто где взять и как доставить сюда такое количество народа, да ещё и сейчас, я с трудом себе представляю.

— Насчёт селить и кормить, — произнёс Костёл, — мы уже определили. Если вы даёте добро на осуществление плана, то с сегодняшнего дня все гномы будут работать только на постройку жилья и создание запаса продуктов. Прочие работы можно смело приостанавливать, так как смысла в них сейчас нет. С нынешним количеством рабочих рук у нас всё равно мало что получится. Это мы вам говорим как профессионалы.

— Значит, вы предлагаете мне до конца этого года доставить сюда две тысячи жителей? — переспросил я, даже не представляя себе, как подступиться к этой проблеме.

— Лучше всего сделать это даже раньше, — уточнил Костёл.

В доме настала тишина, я задумался, переваривая услышанное, а люди молча переглядывались между собой.

— Нужно ведь перевозить не только самих работников, но и их семьи, скот, домашнюю утварь и прочее, — я вслух стал озвучивать свои мысли. — Как это можно сделать, совершенно не понимаю.

— В этом вопросе мы тоже вам не советчики, господин барон, — криво усмехнулся управляющий. — Мы только ответили на ваш вопрос о том, что нам надо для решения поставленной вами задачи.

— Тогда, пожалуй, на сегодня всё. — Я встал из-за стола и направился к выходу. — Мне нужно подумать.

— Мы будем ждать вашего решения. — Люди встали и с лёгким поклоном проводили меня.

Я шёл к кузне, мне нужно было поговорить с Дарином.

«Вот и приплыли, — уныло думал я, — это просто невозможно — перевезти такое количество народа за такой короткий срок. Я думал, что будем переселять людей маленькими партиями, по пятьдесят — сто человек, и планировал растянуть это на несколько лет. А тут сразу такое количество — нет, это точно невозможно. Похоже, я слишком переоценил свои силы, и сейчас действительно стоит подумать о том, чтобы свернуть, пока не поздно, своё предприятие».

Я даже не хотел думать, что буду говорить гномам и герцогу — это казалось мне просто кошмаром. Вспомнив лицо Валенсы, я очень захотел оказаться как можно дальше от этого мира.

Мне повезло — Дарин вышел из кузни и сразу заметил моё состояние. Схватив за плечо протезом, он развернул меня в сторону лесопилки и, подталкивая, погнал туда. Отойдя на приличное расстояние, он развернул меня к себе.

— Рассказывай, что произошло, — сердитым тоном начал он, — по твоему виду любой скажет, что у нас всё плохо.

— Похоже, Дарин, я облажался, — тяжело вздохнул я. — Только что поговорил со спецами Костёла, они всё подсчитали и сказали, что развернуть наше производство возможно только при наличии у нас не менее тысячи работников-людей.

Гном тяжело задышал и открыл рот.

— До конца этого года, — закончил я, и гном закрыл рот. Снова наступила тишина.

— М-да, — протянул гном, — и что ты думаешь? Как будешь их перевозить?

— Дарин! Ты что, не понимаешь?! — закричал я, не в силах сдержаться. — Всё!! Это конец всему! Мы не сможем перевезти столько народу до зимы. Зимой мы точно никого не перевезём, весной всё будет размыто, начать мы сможем в лучшем случае к концу следующего года. За это время кончатся не только деньги, которые выделяют нам гномы, но наверняка и терпение герцога.

В начале моего крика Дарин опешил, но по мере того, как я продолжал, его лицо становилось всё суровее.

— Закрой рот! — внезапно перебил он меня жёстким голосом. От грубости, впервые от него услышанной, я перестал говорить и с удивлением посмотрел на него. — А теперь послушай меня, — продолжил он тем же голосом. — Ты нас втянул в это дело, только из-за тебя я здесь, только потому, что и я, и Рон, и все остальные в тебя поверили, мы сейчас находимся здесь. Ты повёл нас за собой, и мы тебе поверили.

Гном обвиняюще уставил на меня правый протез. Я ошеломлённо молчал.

— И что я сейчас слышу? Маленький мальчик испугался трудностей и теперь ищет мамину юбку, чтобы под ней укрыться?

— Но, Дарин… — попытался вставить я своё слово.

— Замолчи, — осадил меня гном. — Не ты ли совсем недавно, вон на той площади, смог заставить слушать себя две сотни гномов, которые были готовы перегрызть друг другу глотки? Не ты ли заставил их поверить, что произошедшее — всего лишь небольшая неприятность и что всё можно начать сначала?

Его жёсткие слова подействовали на меня как холодный душ. До того как он озвучил мои действия, я даже не задумывался над тем, что делаю в той или иной ситуации. Я просто делал то, что казалось правильным, даже особо не раздумывал над этим. Оказывается, со слов Дарина, я всех веду за собой — и его, и Рона, и всех остальных. Точнее, они идут вперёд только потому, что я иду впереди.

«Что будет, если они все увидят, как я выгляжу, или услышат, что я говорю о том, что нужно бросить всю эту затею?» — подумал я и оторопело понял, что не успею и глазом моргнуть, как рядом никого не останется.

Гном замолчал и теперь смотрел на меня. Я помотал головой, вытряхивая все лишние мысли, и теперь уже спокойно взглянул на него.

— Всего несколько слов, а чувствуешь себя, как будто переродился, — улыбнулся я, — пошли, соберём срочное совещание. Нужно решить, как же нам затащить сюда целую кучу народа.

Гном как-то по-мальчишески ухмыльнулся и, стукнув меня по плечу, зашагал вперёд. Я неспешно пошёл следом, приветствуя всех встречных гномов гордым кивком.

— Уважаемое правление, простите за срочный вызов, — начал я совещание, когда все старейшины оказались в сборе, — но на повестке слишком сложный и серьёзный вопрос, чтобы дать ему отлежаться.

Гномы насторожились и недоумённо переглянулись, ведь причины вызова никто не знал.

— Хочу услышать от вас любые — я подчёркиваю именно это слово, — любые идеи по доставке сюда двух тысяч человек.

Дарин недоумённо на меня покосился, ведь я ему говорил только об одной тысяче. Гномы оказались менее выдержанны, чем Дарин, когда тот впервые услышал эту новость, и в бараке разразился многоголосый шторм — с криками и маханием кулаками. В этот раз я не стал их перебивать, а спокойно сел на своё место и молча стал смотреть на творившееся безобразие.

Ждать пришлось долго: гномы были в своей, привычной ситуации и могли бы ругаться почти бесконечно, если бы не моё присутствие и мой вид. Когда ко мне пытались апеллировать, я никак не менялся в лице, а просто молча сидел, уставившись на них.

Через час обозначились первые признаки того, что гномы почувствовали себя неуютно, ещё через полчаса они стали сбавлять обороты и всё чаще оглядываться на меня, ещё через десять минут наступила абсолютная тишина, которую нарушали только шуршащие внизу барака мыши. Потомив гномов ещё минут пять в таком состоянии, я спокойно сказал, не вставая с места:

— Повеселились? Давайте теперь обсудим проблему.

Я поднялся с места и посмотрел им в глаза. Пристыженные гномы отворачивались от меня, я их понимал — какой-то сопляк утёр нос опытным и мудрым старейшинам.

— Давайте по очереди, прошу вас, мастер Дорн, — обратился я гному.

Тот без своего обычного высокомерия начал:

— К сожалению, вариантов такого перемещения у нас всего два: первый — это наши тайные пути, второй — переселенцы идут сами в сопровождении охраны. Первый вариант отпадает по той причине, что мы полностью рассекретим тайные пути и входы в них, а второй вариант отпадает по причине того, что нам не удастся безопасно провести через степь такую массу народа, степняки сразу кинутся на такой лакомый кусочек. Вот, собственно, и все мои варианты, — с этими словами гном сел на своё место.

— Думаю, тан Максимильян, нам нет смысла повторять одно и то же, мастер Дорн прав, вариантов всего два, — произнёс мастер Ортан. Атор подтверждающе поднял руку.

— Король не согласится на использование тайных путей, — раздался голос Дарина, сидевшего позади меня, — это я вам гарантирую.

— Раз ни у кого нет никаких вариантов, тогда будем действовать по моему плану, — ответил я, и все присутствующие сразу перевели взоры на меня. Честно говоря, план я придумал только что, и он показался мне пусть и трудноосуществимым, но единственно возможным. — Часть гномов оставляем здесь, часть забираем с собой. — Я встал из-за стола и отошёл к стене, чтобы видеть всех, в том числе Рона и Дарина. — Оставшиеся строят несколько бараков для людей, те же, кто уходит со мной, начинают строить лодки, пока я договариваюсь с герцогом о перемещении всех людей.

— Но, тан… — попытался перебить меня Ортан.

— Сначала я договорю, потом все вопросы, — жёстко надавил я голосом, и гном замолчал. — Я договариваюсь с герцогом, чтобы люди шли не все сразу, а небольшими партиями по сто — двести человек, но к одному входу на тропы. Имея лодки и по одному гному в каждой из них в качестве проводника, мы перевезём людей и тот минимум их имущества, который они смогут нести с собой. Скот и живность перевозить не будем, придётся мне потратиться на их покупку и доставку сюда отдельно. После перевозки нужных нам людей мы обрушим вход, через который они попадут на тропы, чтобы им никто больше не мог воспользоваться. Таким образом, что мы будем иметь, если план удастся? Первое — мы рассекретим только один вход на тропы; второе — все люди, которые им воспользуются, будут жить здесь без права выхода — за этим придётся следить особо; третье — разбросав по времени прибытие ко входу на тропы небольших партий крестьян, мы избежим скученности в одном месте огромного количества народу. Внимание к перемещениям стольких людей нам будет обеспечено не слабое, поэтому мы не только минимизируем его, но и сможем как-то управлять переселенцами. Согласитесь, что заставить сотню человек войти в подземелье проще, чем две тысячи. Ну, и последнее. Если всё удастся, у нас есть реальный шанс запустить производство уже в будущем году.

Я опёрся спиной о брёвна стены.

— Теперь вопросы.

— Вопрос тот же: как мы воспользуемся тайными тропами без разрешения Торгидора? — спросил Дорн.

— Очень просто, мы ему скажем, что перевозим живность и припасы, — спокойно сказал я, — но я склоняюсь к тому варианту, что лучше вообще ничего никому не говорить.

В бараке снова наступила тишина. Гномы с трудом переваривали такую новость, для них обман короля был неслыханной дерзостью.

— Причём если вас спросят, то вы все действуете по моему приказу и перевозите живность, — сказал я и вернулся на своё место.

— Вы готовы пожертвовать своими руками и головой ради осуществления плана? — поинтересовался один из старейшин. — Если король узнает об этом, ни первое, ни второе вам не сохранить, это я вам обещаю.

— Как правильно высказался мастер Дорн, у нас нет вариантов, — внешне спокойно ответил я, но внутри при упоминании об отрубании рук и головы содрогнулся, все мои части тела были мне очень дороги. «Если бы не недавний разговор с Дарином, — подумал я, смотря на ошеломлённых гномов, — наверное, я бы и не решился так рисковать, теперь же у меня нет ни малейшего сомнения в правильности своего поступка».

— Что ж, рисковать вам, тан Максимильян, — внезапно хриплым голосом отозвался со своего места Дарин, — голосуем за план тана.

Понятное дело, все проголосовали единогласно — вся ответственность за это мероприятие теперь полностью лежала на мне, как и его последствия.

— Тогда остался последний вопрос, кто идёт со мной, а кто остаётся здесь, причём он головой будет отвечать за моих специалистов-людей, — сказал я.

— Если правление не против, останусь я, — раздался голос Дорна, — в этот раз я не допущу, чтобы меня обвели вокруг пальца.

За его кандидатуру также было проголосовано единодушно.

— Пойду ознакомлю людей с принятым решением. — Я встал из-за стола, и неожиданно вслед за мной поднялись все гномы, которые стоя дождались, пока я не выйду из барака. «Что-то изменилось у них в душах», — понял я, направляясь к дому спецов.

Глава 2

На новом месте

Если описать все последующие месяцы одним словом, то это слово будет «безумие». Ещё долгие годы после этих событий я с ужасом вспоминал претворение в жизнь своего плана. Я даже не упоминаю разговор с Валенсой, который состоялся через пару недель после того памятного совещания — ярость герцога меркла в сравнении с тем, что происходило, когда я во главе вооружённого отряда врывался в указанные мне герцогом деревни и отправлял крестьян целыми семьями к намеченной нами точке входа в подземелья гномов. Чтобы согнать людей с насиженных мест, приходилось применять и плети, и даже оружие. Никакие уговоры не помогали, собственноручно подписанные герцогом и громогласно озвученные указы никак не влияли на людей, которых отрывали от домов, построенных ещё их прадедами, и везли в незнакомое место.

Мне повезло дважды: первый раз, когда я взял у гномов вчетверо большую сумму, чем по моим прикидкам требовалось для переселения людей, и второй раз, когда король отозвал в столицу герцога, который поначалу лично наблюдал за мной. Герцог с большой неохотой уехал, оставив меня во главе трёхсотенного отряда конницы. Только благодаря тому, что он не мог повлиять на мои действия, я получил возможность руководить его людьми так, как хотел.

За эти месяцы я научился жить на коне, как ковбои из американских фильмов. Я ел, спал, умывался на лошади, потерял счёт, сколько их сменил, загоняв до полусмерти. Я похудел на десяток килограмм, бывший при мне нубиец — на пятнадцать, мы мало того что высохли, как скелеты, так ещё и до того пропылились и загорели, что люди при виде нас просто шарахались в стороны. Ещё в первый месяц миграции я сорвал голос, поэтому всё чаще общался со всеми проверенным методом Рона — тычком копья. Почему-то этот метод оказался самым действенным, и я всё чаще не зачехлял копьё, оставляя его лежать на луке седла, — это экономило мне время, нужное, чтобы достать его. Редкие часы дневного отдыха, а также все ночи мне отравлял нубиец, злобно отрывавшийся на мне за то, что я потащил его с собой. Очень скоро все мои мысли о человеколюбии и милосердии были выбиты из головы напрочь. Крики крестьян, женские причитания и плач детей вскоре превратились для меня в однообразный монотонный звуковой фон, а поскольку мне нужно было быть в нескольких местах одновременно, то и людские лица для меня теперь выглядели одинаково.

Но самое худшее произошло тогда, когда королю Торгидору донесли о передвижении огромных масс непонятных личностей по гномьим каналам. Я был вызван пред светлые очи короля и его советников и в течение четырёх часов нагло врал им, что занимаюсь перевозкой исключительно домашнего скота на разведение и ничем иным. Хорошо ещё, что наша система охраны каналов, которую мы выставили на всех временных остановках, отлавливала больше шпионов, чем нужно было для доставки нашим недоброжелателям правдивых сведений о перевозимых грузах. Ко всему прочему, мне пришлось согласиться на проверку моей деятельности «независимой комиссией», создать которую предложили королю его советники. Король, недовольный мной и, видимо, не очень поверив моему вранью, дал на это согласие. Видя, как уходящие из тронного зала советники радостно потирают руки, я решил остаться и уговорить короля дать мне отсрочку на прибытие этой самой комиссии. Торгидор сначала упирался, но всё же согласился перенести проверку. Я просил провести её не раньше весны следующего года.

Не успел я выйти от короля, как меня окружили гномы, которые ссужали мне деньги, и тоже потребовали отчёта о тратах. В общем, в тот день нормы по количеству вранья в день были мною побиты на многие десятилетия вперёд. Едва я расхлебался с гномами, как пришло известие о бунте тех крестьян, кто уже прибыл на место и начал обустраиваться в бараках. Дорн показал себя «умелым» политиком и не придумал ничего иного, как наставить на них арбалеты и топоры. Только моё вмешательство предотвратило кровопролитие и позволило заставить людей работать, но только отдельно от гномов.

Людей на новом месте пока не удавалось заинтересовать, их не привлекало ни отсутствие барщины и налогов, ни гарантии будущей свободы и новых домов. Согнанные силой, скученные в неизвестном месте, люди все как один были ко всему глухи и всего боялись. Конечно, были такие индивидуумы, которые, понимая неизбежность переселения и невозможность возвращения назад, начали устраиваться на новом месте, но, к сожалению, это были единицы, и их пример никого не убеждал.

Я прекрасно помню тот день, когда отпустил отряд герцога и совместно с такими же вымотанными бесконечной транспортировкой гномами заваливал вход в тоннели. Никакого счастья или удовлетворённости от выполненной невозможной работы ни у меня, ни у них не было, только глубокая усталость. В день, когда мы вернулись назад, я собрал всех и объявил этот день навечно выходным каждый год. Всех гномов и тех, кто строил бараки для людей, и тех, кто занимался транспортировкой, я отпустил на недельный отдых. Правда, самому пришлось заняться охраной людей от пьяных и маловменяемых гномов.

Неделя загула прошла без серьёзных эксцессов, и я впервые вошёл в барак и направился к своим нарам. Казалось нереальным, что можно вот так вот просто лечь и уснуть, не беспокоясь о том, что через несколько минут придётся мчаться разрешать очередной конфликт.

— Господин барон, господин барон, — сквозь сон я почувствовал, как до моей руки кто-то дотронулся.

Желание убить того, кто нарушил столь долгожданный сон, я сдержал с великим трудом. Открыв глаза, я встретился взглядом с управляющим, он осторожно касался моей руки, а сам при этом старался держаться подальше от меня.

Выплёскивать своё раздражение на Костёла было бы верхом неблагодарности.

— Да, господин Костёл? — поинтересовался я, протирая глаза и садясь на нарах.

— Прибыла делегация каких-то гномов, они сейчас стоят возле барака и спорят с вашими гномами. Мастер Дарин попросил меня привести вас, — едва слышно прошептал управляющий.

«Блин, чего они так рано припёрлись-то, — мысли в голове заметались как бешеные, — ещё полмесяца их не должно было быть».

Быстро вскочив с нар, одевшись и подхватив копьё, я бросился на выход, за мной побежал управляющий.

Возле барака людей я сразу заметил незнакомых гномов, окружённых закованными в сталь воинами. Заметив среди прибывших низенькое, бочкообразное тельце, я сразу принял решение, как встречать «гостей».

— …властью, данной мне королём, я реквизирую это строение для проживания своих воинов, — донёсся до меня его голос.

Мои гномы, завидев меня, вздохнули с облегчением. Когда я подошёл ближе, дорогу мне преградили два воина, лиц которых не было видно за пластинчатыми решётками шлемов. Играть в их игры мне совершенно не хотелось, поэтому, взяв небольшой разбег, я, опершись копьём о землю, сделал сальто в воздухе и приземлился сразу возле группы спорящих. Тан Истёр замолчал и уставился на меня, как, впрочем, и все присутствующие.

— Что за шум, а драки нет? — спокойно спросил я у собравшихся.

— Я требую освободить этот барак для моих воинов, — скривившись, Истёр выплюнул в меня свои слова.

— Чего ради? — удивился я.

Окружающие гномы от удивления едва не пооткрывали рты — так разговаривать с сардаром Южной стены не было позволено никому.

— Да как ты смеешь, щенок… — тёмное лицо подземного жителя налилось краской, — да я тебя…

— А вы, собственно, кто? — поинтересовался я у Истера и, увидев, как ко мне двинулись его воины, спокойно перекинул копьё в правую руку.

От моего замечания гном слегка опешил и, не найдя нужного ответа, сказал правду:

— Тан Истёр, сардар Южной стены.

— А документы, подтверждающие вашу личность, у вас имеются? — я решил до конца придерживаться роли милиционера, задержавшего подозрительного типа без документов.

После моих слов не только тан, но и все остальные гномы погрузились в задумчивость.

— Откуда я знаю, что вы многоуважаемый всеми тан Истёр? — задал я ему вопрос. — Может, вы только прикидываетесь им и пришли сюда выведать секреты нашего любимого короля Торгидора?

У гнома краска отлила от лица, и он побелел от ярости.

— Да ты с ума сошёл! Меня здесь все знают! — заорал он на меня.

— Покажите, пожалуйста, того, кто знает вас? — спокойно поинтересовался я, внутренне посмеиваясь: гнома оказалось легко вывести из себя.

— Все мои воины! — продолжал орать он.

— Они вообще не свидетели, — с видимым сожалением покачал я головой, — они пришли с вами, и кто знает, может, вы с ними в сговоре. Найдите мне других свидетелей.

— Да хотя бы тан Дарин. — Истёр, слегка сдуваясь от моего спокойного тона и весомых аргументов, повернулся и стал тыкать пальцем в Дарина.

— Тан Дарин, вы знаете этого гнома? — спросил я у мастера.

— Ну, внешне похож немного. — Дарин быстро принял мою игру. — Но, думаю, не он. Тан Истёр немного повыше ростом и в плечах покрепче.

Истёр от такого заявления совсем спал с лица, оно практически побелело, и он ошеломлённо повернулся вокруг себя, ища знакомые лица. За то время, что мы разговаривали, к нам стали подтягиваться мои гномы, и вот уже Истера и его охрану окружило более полусотни вооружённых гномов, а рядом со мной встал Рон, который слегка покачивал на руке копьё. Пока Истёр озирался, к бараку подтянулись все бывшие поблизости гномы, и лица их дружелюбием не сияли.

— Дорн!! — завопил Истёр, завидев приближающегося гнома. — Вы же знаете меня, подтвердите этому молокососу, что я — это я! Вообще бред какой-то, доказывать ему, кто я такой!!

— Значит, вы отказываетесь сотрудничать с администрацией этой области? — вкрадчиво спросил я, слегка стукнув пяткой копья по земле — секиры и топоры моих гномов угрожающе приподнялись, а охрана Истера ещё плотнее сомкнула ряды.

— Сейчас бывший тан Дорн расскажет вам, кто я такой, — стиснув зубы от злости, прорычал гном.

К счастью, Дорн услышал его последние слова и нужным образом отреагировал на слова «бывший тан».

— Тан Максимильян, к сожалению, я стал стар и почти ничего не вижу, — спокойно ответил ставший рядом со мной Дорн, — так что я не смогу вам ответить, кто перед вами.

От такого заявления тан Истёр едва не взбеленился, но разум и сотня вооружённых гномов вокруг остановили его.

Страницы: «« « 12345678 » ... »»