Клинок выковывается Распопов Дмитрий

— Вы все заплатите за это! — прошипел он и, повернувшись, зашагал в сторону гномьих путей. Охрана, не размыкая рядов, двинулась за ним.

— Тан Дорн, выставьте охранение возле пещеры, а ещё лучше — установите там замаскированные ворота, чтобы у нас не было больше подобных сюрпризов, — распорядился я и повернулся, чтобы уйти.

— Бывший тан, — раздался голос Дорна. — Я бывший тан, Максимильян.

Я протянул своё копьё Рону и, сняв свой пояс, подошёл к нему. Гном стоял, открыв рот.

— Опуститесь на колено и протяните вперёд руки, — приказал я.

Ошеломлённый гном подчинился резкому голосу.

Я положил ему на руки свой пояс и произнёс:

— Поднимись на ноги, второй тан земли, и надень свой знак власти.

Вокруг настала гробовая тишина, всё обалдело смотрели то на меня, то на стоявшего на колене Дорна.

— Сделаешь себе свой пояс, а этот потом отдашь, — подмигнул я ему, — всё же это пояс короля как-никак.

Первым засмеялся Дарин. Он подбежал к Дорну и, хохоча, стал поздравлять его, поднимая с колена и помогая нацепить пояс с кучей его хитроумных застёжек. Это и прорвало плотину молчания, гномы окружили ошеломлённого Дорна и поздравляли его, кто хлопая по плечу, кто обнимая.

Я посмотрел на оживлённых гномов и пошёл к себе, но не успел я сделать несколько шагов, как Дорн меня догнал.

— Тан Максимильян, разве вы можете производить меня в таны? — спокойно поинтересовался он у меня. — Насколько я помню, это привилегия короля и Совета старейшин.

— Так это таны войны и мира, — махнул я рукой, как на нечто само собой разумеющееся, — а я произвёл вас в таны земли, и пусть кто-нибудь скажет, что у меня нет на это права.

Гном замолчал, обдумывая мои слова, ведь тана земли он знал до сегодняшнего дня только одного — меня.

— То есть, скорее всего, это не будет иметь веса у нас, под землёй? — задал он справедливый вопрос.

— Тан Дорн, — ответил я ему честно, — если наше предприятие удастся и мы наладим снабжение продуктами подземный мир, к нам очереди будут строиться из желающих поработать у нас. Я уже молчу про то, сколько будет желающих стать танами земли.

Гном удивлённо на меня посмотрел.

— Никогда не думал о нашем колхозе с этой точки зрения.

— Вот, а теперь подумайте, тан, — я слегка улыбнулся ему и пошёл досыпать свой прерванный сон.

Проблему с таном Истером я не устранил, но хотя бы отсрочил.

Отсрочка вышла небольшая, через неделю комиссия появилась, причём возглавлял её сам Торгидор. Когда гномы доложили мне, что прибыли «гости», король уже был недалеко от нашего посёлка. Когда я вышел, то увидел, как со стороны подлеска к нам приближается внушительная делегация из полусотни гномов, причём большая часть их была личной гвардией короля.

Кивнув Дарину и Рону, я пошёл им навстречу.

Встретились мы с Торгидором, как две враждующие стороны: я — совершенно один и он — с небольшим войском позади. Замерли друг перед другом на расстоянии пяти шагов. Король принялся рассматривать меня, и его поначалу сердитое лицо стало смягчаться. Посмотреть на меня стоило, с момента переселения прошло слишком мало времени, чтобы я успел отдохнуть и отъесться.

— Надеюсь, у меня вы не потребуете документов, удостоверяющих личность? — внезапно спокойным голосом произнёс он.

Я хотел было пошутить, но сразу одумался, сейчас было точно не время для шуток.

— Ваше величество не нуждается в подобном, — сказал я и преклонил одно колено перед ним.

Лицо короля ещё более разгладилось.

— Хочу услышать вашу версию случившегося здесь недавно, — произнёс он, повелительно махнув рукой в сторону дёрнувшегося к нам тана Истера.

— Ничего такого вроде и не было, — я задумчиво почесал затылок. — Недавно появился какой-то гном в окружении вооружённых лиц и, не предоставив никаких документов или ваших приказов, начал выгонять моих гномов из их домов. Когда я попросил предоставить хоть какие-нибудь полномочия, он стал орать и угрожать расправой. Вот, собственно, и всё. — Я посмотрел своим самым честным взглядом на короля.

Невероятно, но король выглядел удивлённым, мне стало интересно, что же Истёр ему наговорил.

— Хм… — произнёс Торгидор, — со слов тана — всё было немного по-другому.

— И что же? — поинтересовался я, мучимый любопытством.

— Неважно, — отрезал Торгидор и, оглядев меня ещё раз, спросил. — Трудно приходится?

Наверное, впервые за несколько месяцев я порадовался тому, как сейчас выгляжу: моя устрашающая худоба и усталое, обветренное лицо лучше всяких слов сказали королю, как обстоят тут дела.

— Пойдёмте, покажу всё, ваше величество, — я поднялся и повёл короля на экскурсию.

Весть о прибытии короля конечно же сразу облетела не только гномов, но и людей. Работа у нас и так никогда не останавливалась, а при его появлении просто кипела.

— Значит, перевозил животных? — спросил он меня после часовой прогулки по секциям будущих полей.

— Уже в следующем году будут поставки продуктов, — ответил я.

— Я спросил… — начал Торгидор и осёкся. — В следующем году?

— Моя голова в залог, — криво усмехнулся я.

— Серьёзный залог, — тряхнул гривой король и поправил свой пояс. — А где твой знак тана?

Я поразился его наблюдательности, ведь я специально надел куртку, чтобы скрыть отсутствие пояса.

— Я тут кое-какие перестановки произвёл в руководстве, — осторожно подбирая слова, начал я.

— Кто? — прямо спросил король.

— Дорн, если его имя вам что-то скажет, — пришлось мне сознаться.

— Трудно забыть такого, — хмыкнул король, — взбунтовал мне половину рудокопов на Северной стене, а до этого попытался устроить переворот, чтобы скинуть меня с трона.

Я от удивления остановился и посмотрел на короля. «Ничего себе у меня подчинённые», — потрясла меня мысль.

— А ты не знал, что ли? — усмехнулся король. — Теперь знай, с кем работаешь.

— Эти знания никак не повлияют на моё отношение к Дорну, — пожал я плечами. — Пока у меня нет к нему нареканий.

— Накормишь короля с дороги? — поинтересовался Торгидор невзначай.

— Что за вопрос, ваше величество, — оскорбился я, — не только накормлю, но и напою.

Король впервые рассмеялся.

— Ну веди показывай.

Обед, или, точнее, уже ранний ужин королю понравился, ведь всё было местное: копчения, соления, грибы, ягоды, свежая рыба. Приход такой массы людей значительно обогатил наши знания о том, как и что можно заготавливать. Сейчас уже были устроены несколько грибных плантаций и закладывалось ещё столько же, оказалось, что грибы полезны, питательны, быстро растут, не требуют чрезмерного ухода, так что мы постоянно имели в рационе эту белковую пищу. Также мы сделали несколько прудов для воды, которые нам понадобятся в дальнейшем для орошения полей, а чтобы они не простаивали, заселили туда рыбу, которая довольно успешно размножалась.

Ко всему прочему, у меня имелся гигантский список того, что нужно купить. В него входили деревья разных видов и живность, которую мы не смогли взять с собой при переселении. Советы от людей сыпались, как из рога изобилия: оливковые деревья — для масла, конопля — для верёвок и мешков, разнообразные рассады для специй, кучу семян всевозможных растений, овощей и фруктов — в общем, список был настолько огромным, что я собирался приобретать отмеченное в несколько — может быть, даже десятков — заходов. В ближайшие мои планы входила поездка к кочевникам.

— В этот раз я тебя прощаю, — сказал мне напоследок Торгидор, когда я провожал его к лодке, — и никаких гостей к тебе от нас больше не будет. Только не вздумай мне врать, иначе я не посмотрю на то, как ты загонял себя.

Король усмехнулся и шагнул в лодку.

— Да, ваше величество, обещаю, — честно посмотрел я на него.

— Слабо верится, — проворчал он, когда лодка отошла от причала.

— Что делать, жизнь такая, — произнёс я, когда лодки короля и его эскорта ушли в темноту, — хоть одной проблемой стало меньше.

— Я бы на твоём месте так не думал, — произнёс Дорн. — Истёр не простит тебе этого, к тому же у нас появились проблемы и кроме него.

— Ещё проблемы?

— Я пообщался со знакомыми гномами в свите короля. — Дорн как-то по-особому усмехнулся. — В общем, против нас поднялись все старейшины, которые сейчас снабжают гномов едой и получают от этого прибыли.

— И почему я не удивлён этому? — вздохнул я.

— Надо организовывать охрану, — твёрдо сказал Дорн. — Очень скоро у нас появятся нежеланные гости.

— Думаешь, дойдут до того, что будут гадить по-мелкому? — поинтересовался я.

— И по-крупному тоже, — без капли сомнения заключил гном.

— Значит, займёмся войском.

Утром мы снова собрались со старейшинами гномов. Ещё я пригласил старейшин людских деревень. Кроме гномов пора было набирать и людей в наше новое войско. Когда люди осторожно, кучкой, примостились за своей частью стола, а гномы вольготно расселись, заняв всё свободное место, я внутренне поморщился и начал:

— Думаю, пора нам представиться друг другу. — Я кивнул в сторону людей. — Нам вместе предстоит большая работа, и не хотелось бы, чтобы между нами было непонимание. Меня вы все знаете, я барон Максимильян, ваш новый хозяин, а это уважаемые мастера гномов, слева направо: мастер Атор из Клана Сломанного доспеха, мастер Ортан из Клана Наковальни Торина, Дорн из Клана Вечного огня.

По мере представления поименованные слегка приподнимались с места.

— Все они представляют правление нашего предприятия ЗАО «Колхоз «Заветы Макса»». Теперь ваша очередь, уважаемые.

Люди от одного моего слова «уважаемые» испуганно дёрнулись, до меня ни один дворянин ни разу в жизни их так не называл. Они молча переглядывались, и тут резко поднялся один из них, тот, кого я раньше замечал как очень активного участника обустройства человеческого лагеря.

— Я не привык говорить перед господами, поэтому просто Роик, сын Хиста, староста Высоких сосен.

Высказавшись, он сел. Следуя примеру Роика, стали подниматься и представляться прочие старосты людей.

— Отлично, — подытожил я, — теперь стоит поставить вопрос на общем собрании о включении старост людей в правление нашего колхоза.

Гномы недоумённо на меня посмотрели и даже открыли было рты, чтобы возмутиться, но я одним движением руки заставил их замолчать.

— Когда я выскажусь, дам возможность сказать каждому. — Видя, что гномы замолчали, я продолжил: — Да, людей в два раза больше, чем гномов, поэтому предлагаю вам избрать в наше правление ещё троих от гномов, чтобы уравновесить состав, — это первое. Второе, люди вправе участвовать в жизни колхоза наравне со всеми, так как они работают не меньше гномов. Третье, мы уже убедились, что советы людей по заготовке продуктов, солений, а также посеву и разведению скота нам жизненно необходимы и крайне важны. Ну и, в-четвёртых, лично я считаю, что когда они будут принимать участие в совместных решениях правления, то им трудно будет говорить, что они не имеют к этому никакого отношения.

Мои слова заставили гномов хорошо задуматься, а людей по-другому посмотреть на меня и собравшихся здесь.

— У меня нет возражений, — наконец произнёс Атор.

— У меня тоже, — нехотя согласился Дорн, мучаясь, словно от зубной боли.

— Я тоже не против, — кивнул мне Ортан.

Я посмотрел на Дарина, тот пожал плечами, говоря этим, что у него точно нет возражений против моих решений.

— Принято единогласно, — подытожил я. — Следуя традиции, сейчас слово предоставляется новым членам правления колхоза. Есть ли предложения или какие-то важные, на ваш взгляд, мысли?

Привычно достав песочные часы, я поставил их на стол и жестом пригласил старост. Люди, обалдело глядя на меня и гномов, молчали. Впрочем, я ничуть не удивился этому, слишком уж невероятно звучали мои заявления для тех, кто всю жизнь привык подчиняться решениям других. Трудно было воспринять вот так, сразу, что теперь и твои слова будут что-то значить. Не удивился я и тому, что первым поднялся Роик и, оглядываясь на своих, произнёс:

— Господин барон, извините нас, просто мы не привыкли, чтобы нас вот так спрашивали. Вы дворянин, а кто мы? Простые крестьяне, и чтобы дворянин спрашивал у нас совета — такого отродясь не бывало. Можно мне разъяснить наше отношение к происходящему?

Я молча показал рукой на часы, верхняя банка которых была полна. Старейшина заговорил быстрее, время от времени косясь на бегущий песок.

— Можете меня наказать, господин барон, но поскольку мы вроде как теперь такие же, как и гномы, то я выскажу всё, что думаю. Все до единого человека у нас растеряны и не знают, как быть дальше. Всё, что было нами накоплено за долгие годы, — всё пошло прахом. Если бы не ваша стража, никто бы сюда не переехал. После спокойной и размеренной жизни в глубинке мы попали неизвестно куда, и неизвестно, чего нам теперь ожидать, даже ваши обещанные льготы не могут возместить нам утерянное.

Староста сделал паузу, и я решил вмешаться.

— Роик, прежде чем вы продолжите, хочу сказать вам одну вещь, — я обвёл взглядом и притихших людей и внимательно смотревших гномов. — Мы все можем часами говорить о том, что было бы, если бы мы остались там, где были. Вы, например, в своих деревнях, гномы в нижних штреках, а я ещё где-нибудь в глухой дыре. Но раз уж я собрал вас здесь в одном месте, то теперь у нас всех есть только один путь — идти за мной. Никаких стенаний я не потерплю! От вас я хочу слышать только конкретные предложения — что нужно сделать и как можно это сделать, всё остальное — лишь трата нашего общего времени. Я понятно выразил свои мысли?

Во время речи, на кого бы из людей я ни взглянул, все отводили глаза. Гномы, привыкшие ко мне, держались спокойнее, поскольку и так были привязаны ко мне крепче канатной стяжки.

— Если у вас есть мысли, как улучшить свой быт здесь, я вас слушаю, Роик, — сказал я, чтобы нарушить тишину.

— Если вы не против, завтра мы подадим вам общим списком все наши просьбы, господин барон, — тихо ответил тот со своего места.

— Отлично, тогда один вопрос считаем закрытым. На повестке дня второй: организация войска охранения. Так как существующие дозоры слишком малы, слабо вооружены и к тому же выполняют эти функции не на постоянной основе, нам нужно создать регулярное войско, состоящее из лёгкой конницы людей и панцирников хирда гномов. Для начала предлагаю обсудить численность наших будущих дружин, а также кандидатуры их командиров.

— С нашей стороны даже обсуждать нечего, — ответил Ортан. — Состав хирда давно определён Дорном, он же и будет старшим.

Я посмотрел на Атора, гном привычно поднял руку в знак согласия.

— Тогда остались вы. — Я посмотрел в сторону людских старейшин.

— Но мы же не воины… — начал было один из них.

Я жёстко его перебил:

— Наверное, вы не совсем поняли меня, уважаемый. Я сказал, что меня интересуют только предложения и варианты их решения. Если вы не в состоянии решить, сколько молодых парней вы можете выделить для обучения, тогда не вижу смысла в занимаемой вами должности. Я выберу парней сам, а для вас устрою перевыборы в деревне, чтобы назначили мне более решительного старосту. Если же у нас совсем не выйдет конструктивных бесед, то должность людских старост я сокращу и буду сам всем заправлять. Как вам такой вариант?

В эти слова люди поверили сразу, из-за стола поднялся один из старост и быстро ответил:

— Господин барон, я готов дать десять парней.

Вслед за ним стали подниматься остальные и называть свои числа добровольцев. Когда они закончили, осталось обсудить только один вопрос — кто будет главным.

— У вас есть ветераны в деревнях, которые смогли бы взять на себя обучение молодёжи? — спросил я.

— Есть, конечно, но все такие старые, что вреда от них будет больше, чем пользы, — отозвались старосты.

«У меня только один вариант остался», — подумал я и искоса посмотрел на Рона. Тот, увидев мой взгляд, стал мотать головой, махать руками и делать кучу других отрицательных телодвижений.

— Да, Рон, ты прав, других вариантов у меня нет. Люди откажутся подчиняться гномам, — нехотя сказал я, гарантированно зная, какие проблемы принесут потом мне эти слова.

Нубиец угрюмо посмотрел сначала на меня, потом на людей и сказал:

— С тобой мы разберёмся позже, но если мне придётся заниматься воспитанием воинов, то я буду делать это так, как посчитаю нужным, поэтому для начала сам отберу всех годных к службе. Это моё условие, и оно не обсуждается.

— Да, Рон, конечно, — быстро ответил я, удивлённый самим фактом того, что Рон принял предложение и мне не пришлось его упрашивать.

Пока нубиец не передумал, нужно было соглашаться на всё, что бы он ни потребовал.

— Тогда завтра с утра пусть ждут меня у себя, — закончил нубиец. — Сегодня у меня будут другие дела.

Я внутренне вздрогнул, но на людях остался невозмутимым.

— Тан Максимильян, у меня ещё предложение, — раздался голос Дорна, — я хочу завтра обойти предполагаемые границы со степняками. Можно будет снять часть гномов с разработки пашен?

Я скривился, вспомнив лицо Костёла, когда я забирал гномов. «Наверное, проще пойти самому, чем объясняться с управляющим, — решил я, — заодно и проветрюсь».

— Отвлекать от работы никого не станем. С вами поеду я, возьмём с собой ещё пять — десять гномов для охраны. Вы ведь будете с нами, да и в степь углубляться мы не собираемся. Рон, тебе придётся остаться, — сказал я, поймав выразительный взгляд нубийца. — Я понимаю твою ответственность как телохранителя, но обучение людей важнее, тем более что поездка эта безопасна.

Нубиец недовольно пожал плечами.

— Ещё вопросы есть? — спросил я. Ответом было молчание. — Тогда хочу всех поблагодарить за плодотворное сотрудничество, и до завтра, — закончил я совещание и, встав из-за стола, пошёл к выходу — мне предстояли объяснения с Роном.

Утром, проводив недовольного нубийца к деревенским, я пошёл к гномам: Дорн и пять его вооружённых воинов уже ждали меня.

— Двинули помаленьку, — крякнул гном и быстро зашагал в сторону степи.

За два с небольшим дня мы осмотрели почти всё, что хотели, я даже зарисовал на куске тряпицы небольшой план местности, которую мы прошли. К концу третьего дня мы решили возвращаться, переночевав в удобном овраге, по дну которого тёк небольшой ручей. Назначив смены часовых, мы легли спать, моя смена была ближе к утру.

Проснулся я оттого, что почувствовал, как по моей ноге что-то скребётся. Тихо выругавшись, я стащил сапог и вытряс из него крупного жука. Поддав его ногой, чтобы он отлетел подальше, я натянул сапог обратно на ногу и стал укладываться. Внезапно я явственно услышал хрип, который бывает, когда кому-то перерезают горло, — пару раз я слышал такое, и этот звук запомнился мне надолго. Я быстро стряхнул остатки сна и принялся будить остальных. Не успели мы встать в круг, как на нас из темноты молча бросились вооружённые люди.

Едва кинув на них взгляд, я понял, что это кочевники и что их слишком много, шансов у нас нет никаких. «Нужно рассредоточиться и попытаться скрыться, — понял я, — ночью можно попытаться уйти поодиночке».

— Надо отступать в ту часть оврага, — быстро зашептал я гномам, — едва я брошусь на них, сразу рассредоточиваемся и уходим поодиночке.

— Но, тан… — попытались возмутиться Дорн и остальные гномы.

— Это приказ! — прорычал я. — Мы сейчас в одном пешем переходе от нашего дома. Представьте, как скоро туда доберутся конные кочевники? Нужно любой ценой предупредить наших, даже если при этом нам угрожает гибель. Подумайте, что учинят кочевники, если нападут сейчас?

Гномы вздрогнули только от одной мысли об этом и слегка приподняли руки в знак согласия с планом.

— По моему сигналу, — повторил я и, наметив первую цель, бросился к нападавшим.

Выбранный мною кочевник открыл было рот, чтобы воплем испугать меня, но тут же рухнул с пробитым горлом. Оглянувшись на гномов, я увидел, что они по одному исчезли в темноте.

Подхватив копьё, я бросился наутёк, но, едва выскочив из оврага, наткнулся на отряд степняков. Заметив меня, они с улюлюканьем подхлестнули коней и помчались ко мне. Сплюнув от такого невезения, я принял бой.

Мне повезло только в одном: на тренировках Рон учил меня противостоять в том числе и конным воинам, поэтому, зная, что слабое место всадников — это их кони, я старался атаковать в основном лошадей, не отвлекаясь на их всадников.

Лошадиное ржание разнеслось далеко в тишине ночи, когда я принялся, уворачиваясь от сабель кочевников, тыкать копьём в брюхо животным.

Кочевники быстро поняли мою тактику и разом бросились врассыпную, уходя от уколов копья. В центре круга, где я стоял, осталось лежать пять лошадей и два человеческих трупа. Пешие кочевники теперь полукругом подходили ко мне.

«Нужно прикрыть спину», — понял я, бросаясь в сторону, чтобы стать спиной к стене оврага. Кинувшегося мне наперерез кочевника я сбил с ног, ударив его в живот тупым концом копья, и, пока не подоспели его собраться, прислонился спиной к тёплой стене оврага. Сердце было готово выпрыгнуть у меня из груди, а клейкие слюни трудно было сглатывать. Пока у меня было несколько секунд перед атакой, я постарался восстановить дыхание.

На помощь спешенным воинам кинулись их соотечественники, и, когда передо мной оказалось четверо бородачей с лёгкими саблями в руках, я крепче сжал копьё. Всё остальное я вспоминаю с трудом, я даже особо не думал над тем, куда бить и как уклоняться. Тело действовало практически само, я только выполнял движения, которые мне казались верными. Скоро мне, как кипятком, обожгло бок, и я почувствовал, как потекло что-то тёплое. Удары сыпались один за другим, и вскоре я начал выдыхаться. Не помогало даже то, что я старался держать противников подальше от себя и не переходил к рукопашной схватке. Ещё одно неверное движение — и кончик сабли рассёк мне плечо, правая рука сразу обвисла плетью.

Вместе с вытекавшей из меня кровью я терял и силы. Удар саблей плашмя по голове положил конец бою.

Глава 3

Плен

— Гайсак, как там этот сын шакала? Не умер? Смотри, головой за него отвечаешь! — Резкий голос и рывок за волосы вывел меня из забытья.

— Да, мудрейший, слушаюсь, — раздался рядом ещё один голос, и голова моя ударилась о горячий конский бок.

— Дарек, куда ты смотришь?! — внезапно рявкнул первый говоривший, и я услышал удаляющиеся шаги.

Сначала я не понял, где я, голова гудела так, что мысли никак не могли собраться в одну кучу. Бок и плечо горели, при малейшем движении коня острые иглы боли впивались в меня.

Я осторожно открыл глаза и убедился в своём предположении: я висел, перекинутый через круп коня, мои руки и ноги были связаны кожаными ремнями.

Поняв, где я, сразу вспомнил обстоятельства, при которых угодил в такое положение.

«В плен попал, — констатировал я; следом пришла другая мысль: — Интересно, удалось ли гномам вырваться, или захватили и их тоже?»

— Повелитель, чужак очнулся, — прозвучал ответ того, который откликался на имя Гайсак.

«Как, интересно, он догадался, ведь я всего лишь открыл глаза?» — слегка удивился я.

— Скинь его с лошади, мне хочется взглянуть на него, — послышался голос издалека.

Меня бесцеремонно спихнули, и я мешком повалился на землю — ноги и руки, перетянутые ремнями, затекли от долгого бездействия. Я открыл глаза и повернулся набок. Рядом со мной стоял низкорослый кочевник в меховой шапке с наложенным поверху металлическим остроконечным шлемом и в стёганом плотном кафтане с нашитыми толстыми бляхами из нескольких слоёв кожи. Плоское лицо с небольшими усиками, узкие глаза внимательно наблюдали за мной, а в руке степняк держал изогнутую саблю.

«Стоит показывать, что я знаю их язык, или же нет? — гадал я. — По здравому разумению лучше, чтобы они не подозревали об этом, тогда я, возможно, больше узнаю о том, куда и зачем меня везут».

— Ремни сними, — я обратился к нему на шаморском языке, — руки затекли.

От звуков моего голоса он сначала дёрнулся, но потом сплюнул и ответил на своём языке:

— И чего лопочет, шайтан его разбери, нет бы на нормальном языке говорил.

Мне почему-то сразу вспомнилась Марта и её отношение к другим языкам.

— Тупой, что ли? — Я глазами указал на ремни и вытянул руки вперёд.

— Ага, разбежался, ремни тебе снимать, — оскалился кочевник, — нашёл дурака.

Он осторожно оглянулся, стараясь держать меня в поле зрения, и посмотрел на приближающегося к нам второго кочевника. По его горделивой походке, лучшей одежде и богато украшенному кнуту я понял, что это и есть тот самый господин.

Подошедший сначала разглядывал меня, а затем на ужасном шаморском спросил:

— Ты есть кто?

— Я есть слуга барона Максимильяна.

До полной ясности я решил оставаться скромной персоной: одежда на мне простая, украшений и документов нет, разве что копьё слегка необычное.

Кочевник хмыкнул и ударил меня кнутом. Я видел замах, поэтому подставил руку, поскольку эта паскудина метила мне в лицо. Руку обожгло болью.

— Когда с тобой разговаривает господин Шарек, ты должен кланяться и говорить «да, хозяин», — торопливо произнёс первый кочевник, и вовсе не из-за заботы обо мне. Раз этот Шарек сказал, что он отвечает за меня головой, значит, так и было.

— Я есть слуга, да, хозяин, — вежливо ответил я, стискивая зубы.

— Умный воин — мёртвый воин, — загоготал Шарек и уже на своём сказал Гайсаку, отвернувшись от меня: — Будь внимателен, он умнее, чем кажется.

Я чертыхнулся, сукин сын провёл меня своей корявой речью, а вечная привычка умничать в этот раз меня подвела.

Отвернувшись, он ушёл, а Гайсак распустил ремни и позволил мне размять ноги и руки. Я огляделся вокруг, мы были где-то далеко в степи и одни. Дав снова стянуть меня ремнями, я устроился, чтобы не тревожить бок и плечо, и заснул. Разбудил меня удар в бок и сразу же за этим резкая боль в потревоженной ране, которая немедленно открылась.

Следом за первым ударом нанесли второй, а затем ещё и ещё. Я попытался откатиться, но удары настигали меня, а сверху я услышал гогот и свист. Удары прекратились, поэтому, покрутившись по земле, я взглянул на того, кто на меня напал. Наш бивак преобразился, теперь здесь повсюду виднелись люди и лошади, а в данный момент надо мной возвышались с десяток кочевников, которые, поигрывая кнутами, примеривались хлестнуть меня покрепче.

— Я так смотрю, ты хочешь стать почётным гостем на играх, Аслан? — раздался знакомый голос Шарека.

При этих словах смех сразу прекратился, а кочевники убрали кнуты за спины.

— Твой брат мёртв, ты не можешь здесь распоряжаться, — плюнул словами тот кочевник, который, видимо, и был Асланом. — Я не хочу тащить его на игры, я хочу отомстить за смерть друга.

— Может, ты хочешь поспорить со мной об этом? — Ледяной голос Шарека и звякнувшие ножны могли остудить любой пыл.

— Вожди нас рассудят, — проворчал Аслан, пряча кнут за пояс.

— Поэтому я и хочу, чтобы он был гостем на играх, — с тем же холодом в голосе сказал Шарек, — или ты сам можешь устроить это лучше?

Аслан ничего не ответил, кочевники нехотя разошлись, а Шарек, даже не удостоив меня взглядом, проследовал на своё место.

«Что ещё за почётный гость и игры такие?» — задумался я, осторожно поворачиваясь, чтобы дать к ране доступ воздуха. Кровь вроде бы перестала течь.

Утром Гайсак перевязал меня и снова водрузил на лошадь. День предстоял длинный. На всём протяжении пути кочевники меня больше не трогали, хотя злобных взглядов хватало. Всю дорогу к своему пристанищу они обсуждали только предстоящие игры. Чем больше я узнавал о них, тем больше мне становилось не по себе.

Оказалось, что эти игры проводят раз в три года и на них собираются все кочевые племена степи. В программу игр входят различные состязания, а также сражения рабов и публичные пытки. Воины горячо обсуждали, кто будет победителем в скачках, бое на саблях, в кидании аркана, стрельбе из лука и других дисциплинах, а также делали азартные ставки на то, раб чьего племени выиграет в этот раз.

О моей судьбе я узнал от того же Аслана, когда тот, покосившись на меня, поведал остальным, что в этом году его брат будет главным на пытках и что я в качестве почётного гостя устрою всем отличное представление. Почему-то у меня не возникло надежды, что я буду наблюдать за пытками со зрительского места.

— Я считаю, что победит раб племени Гасана.

От нечего делать я продолжал вслушиваться в разговор степняков.

— Не спорю, шаман, конечно, силён, — ответил ему другой, подкручивая небольшие усики, — но орк Радира побеждает всех, особо не напрягаясь. Даже тот пират, с Вольных островов, ну помнишь, который год назад убил племянника Ростара?

— Конечно, помню, — подтвердил его собеседник.

— Так вот, даже он не продержался против орка больше трёх минут.

— Не знаю, мне кажется, шаман победит, — продолжал упорствовать его товарищ. — Он вообще не получает ран в боях.

— Да, жаль, что у нас нет ни стикийцев, ни нубийцев, — с сожалением заключил третий. — Я слышал, они страшны в драке.

Дальнейший разговор был мне не интересен, они перешли на женщин — кто, кого и в каком количестве.

«Похоже, в нынешнем положении сбежать мне не удастся, — подумал я, снова проверяя крепость кожаных ремней. — Вариантов нет, нужно ждать удобного случая».

Путь до стойбища занял неделю. За это время я узнал почти всё и о тех, кто меня вёз, и об их племенах, и о том, что они вообще делали в наших местах. Оказывается, они действительно узнали о нашем посёлке и собирались провести разведку, случайное столкновение ночью смешало их планы, да ещё я убил пятерых их товарищей, к тому же брат Шарека и возглавлял их отряд. Решив, что лучше всего вернуться за подкреплением, они повернули назад.

Самым неприятным было то, что я почти в точности узнал, что это за игры такие, в которых я должен буду принимать «участие». Их придумали несколько столетий назад, чтобы помирить ряд кочевых племён, которые постоянно враждовали между собой. Вожди собрались и решили выяснить, какое из племён является сильнейшим в данный момент, не в кровопролитных войнах, а в состязаниях. Так и повелось с тех пор, что раз в три года эти соревнования проводились на территории сильнейшего племени, которое победило по количеству призов в прошлом состязании.

Самым удивительным для меня открытием было то, что все до единого кочевники считали эту землю своей, никаких гномов они не признавали, и никаких договоров они не знали. Они жили сами по себе, на свободной земле. По здравом размышлении я признался самому себе, что король гномов, да и сами гномы, немного лукавили, говоря, что удерживают кочевников в узде. Как пешие гномы могут запретить кочевникам перемещаться по земле, на которой никто не живёт?

«С этим вопросом нужно тоже разобраться, — подумал я, — если, конечно, выберусь отсюда живым».

О том, что они увидели своё селение, я узнал сразу же: кочевники принялись вставать на стременах и оживлённо переговариваться, обсуждая, как обнимут своих жён или рабынь, а также что изменилось за время их отсутствия.

Степняков при въезде в границы кочевого посёлка радостно приветствовали, и отряд сразу стал распадаться на части — все разъезжались по своим жилищам, а меня, как добычу Шарека, Гайсак повёз к его юрте. Сбросив меня на землю, он гортанно выкрикнул:

— Эй!! Ты где, пёс шелудивый?!

Из большого шатра выскочил маленький чумазый мальчишка с толстым кожаным ошейником на шее, подбежал к нам и бухнулся на колени.

— Да, хозяин, слушаю, хозяин, — быстро забормотал он.

— Развяжи его, помой и накорми, чтобы к приходу хозяина был чистый, — распорядился Гайсак и ушёл к большой юрте, справа от той, откуда выбежал мальчишка.

Я удивился, почему меня оставляют без присмотра, но виду не подал, с этим можно было разобраться позже. Мальчишка осторожно подошёл ко мне и, опасаясь дотронуться, спросил на плохом языке кочевников:

Страницы: «« « 12345678 » ... »»