Клинок выковывается Распопов Дмитрий

— Да я чуть не умер! — возмутился я таким пренебрежением.

— И что теперь, графство тебе подарить? — Рон ехидно прищурился.

— Ну не графство, виконтство, хотя бы маленькое, — проворчал я, осознавая его правоту.

Отца и матери нет рядом, это они похвалят тебя, когда сделаешь что-то полезное, или пожалеют, когда поранишься.

Негр засмеялся и вышел из комнаты, я услышал, как закрылась входная дверь.

— В общем, располагайтесь, где хотите, — я махнул рукой вокруг себя. — Только, чур, кровать моя.

— Да мы не балованные, — хмыкнул орк, — после клетки твой дом — целый дворец.

— Тогда до завтра, — отвернулся я к стенке. — Уже придумал вам кучу дел.

Шаман хотел спросить меня ещё о чём-то, но я уже вырубился, настолько сильно устал за день.

Проснулся я оттого, что кто-то тряс меня за плечо.

Разлепив глаза, я непонимающе уставился на нубийца, который радостно скалился надо мной.

— Уже утро, что ли?

— Да, и тебе давно пора быть на разминке.

Зная, что Рон всё равно не отстанет, я, кряхтя, слез с кровати и принялся одеваться. Уже натянув сапоги, я обнаружил, что в комнате кого-то не хватает. Сразу вспомнив события вчерашнего вечера, я спросил:

— А где эти двое?

— В отличие от некоторых сонь, они уже разминаются, — с уважением в голосе ответил нубиец.

— Вот им делать нечего, — грустно вздохнул я, направляясь к выходу. — Никто никуда не гонит, спи — не хочу. Нет, надо встать ни свет ни заря.

— Учись у настоящих воинов, — осуждения в голосе Рона было больше, чем обычно, правда, я уловил небольшое сомнение в голосе.

— Неужели они встали раньше тебя? — наобум брякнул я, повинуясь внезапной догадке.

— Иди уже, — проворчал он, и я понял, что моё предположение попало в цель.

Я было открыл рот, чтобы пошутить по этому поводу, но, только взглянув в лицо Рону, сразу же его захлопнул. «Лучше промолчать», — благоразумно решил я.

Странно, но Рон повёл меня не к месту обычных наших тренировок, а совершенно в другую сторону. Причину этого я понял, когда мы приблизились к месту, где тренировались шаман с орком.

— Офигеть! — выдохнул я, когда понял, что это не тренировка, а реальный бой. Нубиец, стоявший рядом, восхищённо замер — и было отчего.

Обнажённая гора мышц в одной лишь набедренной повязке и с дубиной в руках осторожно кружила вокруг шамана, неподвижно, в своей обычной позе медитации, сидевшего на земле. Кружение иногда завершалось стремительным броском и едва различимым ударом, который должен был смести Загияла с лица земли. Но нет, этого не происходило, а сам орк отскакивал с гримасой боли и снова начинал кружить вокруг неподвижного старика, чтобы через несколько секунд напасть снова.

Увидев нас, орк внезапно ухмыльнулся и махнул рукой, приглашая присоединиться. Я ещё думал, а нубиец, быстро скинув тренировочную одежду, бросился к шаману. Я заметил движение рукой, направляющей копьё в цель, и тут же раздался вопль боли. Рон присоединился к кружащемуся орку, а на его боку расплывалась огромная гематома.

«Присмотрюсь к ним сначала, — определился я с выбором, — не очень хочется заполучить такой же синяк».

С приходом Рона бой закрутился с большей скоростью и с новыми вариациями. Два опытных бойца быстро настроились на ритм друг друга и стали комбинировать выпады и направление атак. Каждый раз они, не повторяясь, проверяли один из вариантов нападения, пробовали пробить защиту Загияла как верхними, так и нижними атаками, нападали то вместе, то по очереди, но всё было тщетно: задеть шамана они так и не смогли, а на их собственных телах добавилось ещё несколько кровоподтёков. Перестав наблюдать за орком с нубийцем, я уставился на шамана.

«Ага, для тебя тоже их атаки бесследно не проходят, — мысленно улыбнулся я, заметив на его теле выступившую испарину, — всё же расходуешь свои силы на то, чтобы их остановить».

Через пару минут я заметил, что шаман с каждой следующей атакой воинов начал уставать быстрее. Одного орка он мог сдерживать долго, но отражение одновременных атак двух опытных воинов, да ещё и без убийства нападающих, заметно расходовало его силы.

Ур’такал и Рон, заполучив дополнительно по паре-тройке сильных ударов, осторожничали, атаки их стали реже, и нападали они теперь только вдвоём.

«Теперь пора», — понял я, заметив, что шаман стал чуть вздрагивать, когда атаки воинов приходились ему спереди и чуть сверху.

Скинув одежду, я бросился к воинам, и в тот момент, когда они атаковали его сзади, я прыгнул и несильно ударил пяткой копья в лицо Загиялу. Удар прошёл, и никакого ответного выпада не последовало. Приземлившись позади шамана, я оглянулся — на ногах, кроме меня, никого не осталось. Шаман был вырублен мною, а оба воина неподвижно лежали у него по бокам, даже не шевелясь. Радостная улыбка быстро сползла с моего лица, когда я понял, что натворил.

«Лучшее, что я могу сделать, это слинять по-быстрому, пока они не очухались», — пришла трусливая мысль.

«Угу, тогда тебя точно сначала расчленят, а затем повесят или наоборот, — ворчливо вмешалась другая мысль. — Лучше помоги им прийти в себя, может, не так сильно попадёт».

«Лучше сбежать», — последний раз пискнула трусливая мысль, прежде чем я её прогнал.

Тяжело вздохнув, я подошёл к шаману и, вспоминая уроки ОБЖ, попытался привести его в чувство. Заниматься вырубленными шаманом воинами мне категорически не хотелось.

— Кхы-кхы, — шаман медленно открыл глаза и посмотрел на меня. — Я так понял — ты вмешался в бой?

— Э-э-э, да… — Я старался не смотреть на синяк, украшающий половину его физиономии.

— А где эти двое? — Загиял поднялся и осмотрелся. Его взгляд остановился на по-прежнему неподвижных воинах. — Давно надо было их приложить, — вздохнул он, поднимаясь на ноги, — тогда бы и твой удар не пропустил.

— Может, я тогда пойду? — с надеждой спросил я, когда он сделал пару пассов над их головами и с земли раздался первый стон.

— Поздно, — ухмыльнулся шаман.

Орк шевельнулся и открыл глаза, я робко ему улыбнулся.

— Завтра начнёшь тренировку ты, — заявил орк, с трудом поднимаясь с земли. — Или же сейчас продолжишь её со мной!

— Думаю, ты не возражаешь против того, чтобы завтра быть первым на тренировке? — донеслось до меня аналогичное предложение с другой стороны.

Я встретился взглядом с глазами Рона и содрогнулся.

— Да, да, конечно, — поспешно согласился я.

— А сейчас, пока учитель восстанавливается, кросс. — Рон показал рукой в сторону едва различимой сопки. — Вон туда.

Я был рад скрыться от них, пусть даже для этого пришлось убежать почти на полдня.

Когда я вернулся, то застал в своём доме идиллию: орк, шаман и Рон пировали за столом, размахивая руками и изображая бой.

— Смотрю, вы тут неплохо устроились, — съехидничал я, пристраиваясь к столу; они уже явно забыли утреннюю неприятность. — А работодатель, между прочим, с утра маковой росинки во рту не держал!

— Мы тут разговорились, — радостно прорычал орк. — Рон — отличный мужик, хоть и человек.

— Вы же не понимаете друг друга, — недоумённо уставился я на них.

— Да что тут понимать, — оскалился шаман, — воины друг друга всегда поймут.

— Ну, тогда заканчивайте застолье, пойдёмте знакомиться с поселением и собственно со своими обязанностями, — я бубнил с полным ртом, стараясь быстрее перекусить.

— Эх, а так всё хорошо начиналось, — вздохнул Рон, выползая из-за стола.

Следующие два часа мы ходили по поселению, заставляя визжать от страха как маленьких детишек, так и взрослых женщин. У всех реакция на орка была одна. Он же ехидно посмеивался, просто купаясь в славе своих предков, прошлые дела которых обеспечили бессмертие этой расы в человеческих сказках, которыми пугают детей на ночь.

— Славно предки повеселились, — иногда замечал он после очередного обморока девицы, рядом с которой мы проходили. — Эх, жаль, что нам никогда уже их не переплюнуть.

Пару раз после того, как мы проходили мимо домов, мне приходилось останавливать поселенцев, которые, привлечённые криками, выскакивали, вооружённые сельскохозяйственным инструментом. Только увидев меня, они останавливались, меняясь в лице, когда орк, веселясь, оскаливал клыки.

«Блин, как дитё малое, — злился я, останавливая очередных испуганных крестьян. — Нет бы идти спокойно и не напрашиваться на неприятности».

Я вздохнул, только когда мы вышли в зону проживания гномов. Бородачи, видя, что я мирно шагаю рядом с непонятным чудовищем, переставали нами интересоваться, удостаивая только беглым взглядом. Орк сразу погрустнел.

— Ну вот, сегодня вечером представлю вас правлению, и официальная часть знакомства будет закончена, — начал я, когда мы отошли далеко от селения и пристроились на свежесрубленные, но не отвезённые ещё деревья.

— Уже придумал, чем мы будем заниматься? — полувопросительно, полуутвердительно сказал орк.

— Да, — кивнул я.

— Переводи мне сразу, — возмутился Рон.

Пришлось все фразы повторять на двух языках.

— Ур’такал возглавит службу разведки, — продолжил я, — а Загиял займётся больными.

— Я не ищейка. Я не лекарь, — возмущённые голоса обоих телохранителей слились в один.

— Орк одним своим видом будет развязывать языки людям, — я не моргнул и глазом на их возгласы, — а шаман владеет непонятными мне возможностями, и я никогда не поверю, что их можно применять только для того, чтобы калечить. Если он манипулирует чем-то связанным со своей аурой, то уж в повреждениях чужой ауры точно разберётся.

Орк открыл рот, чтобы что-то сказать.

— Ур’такал, — отмёл я его возражения жестом, — я начну с вами вместе, что смогу — подскажу. Никто не заставляет вас выдать мне прямо сейчас кучу идей и решений. Походи для начала, приглядись к жителям — что делают, чем занимаются. Чем чаще будешь попадаться им на глаза, тем лучше, быстрее привыкнут и перестанут обращать внимание. Для всех ты будешь просто тупой телохранитель с горой мышц.

Орк замолчал, и я перевёл взгляд на притихшего шамана.

— Загиял, ты ведь знаешь травы, я помню, ты рассказывал, как лечил себя, да плюс твои необычные способности. Я просто уверен, что лучше мне никого не найти. Я знаю вас несколько недель, но сразу понял, что вы только зря прожигаете свою жизнь в клетках. Такие достойные воины вправе рассчитывать на большее. Неужели вы не хотите заработать денег и вернуться в свои селения во главе вооружённого войска? Те, кто будет со мной, никогда не пожалеют об этом.

— Говорит, прямо заслушаешься, — хмыкнул орк. — А, Загиял?

— Мёдом льются слова, — поддакнул задумавшийся шаман.

— Сразу скажу, заставлять работать я никого не буду, — пожал я плечами. — Зачем мне те, кто не может принять самостоятельного решения? Подумайте, в конце концов, вы всегда можете устроиться наёмниками. Сами видели, как я пашу, потому и с тех, кому плачу, я спрашиваю ещё строже.

— Макс, да мы не против, — пошёл шаман на попятный, — мне просто странно даже подумать, что можно лечить, когда привык только убивать.

— А ты что скажешь, Ур’такал? — повернулся я к орку.

— Если Рон до сих пор с тобой, то и я с вами, — пожал тот плечами. — Загиял правильно сказал: мы умеем только убивать.

— Не волнуйтесь, — зло ощерился я, — убивать придётся, и много. Раз все согласны, давайте мы введём вас в курс дела. Задача номер один — разобраться с актами саботажа в колхозе. Рон, расскажи, что знаешь про саботаж, — обратился я к нубийцу и стал переводить его слова.

Дальше в обсуждение я старался не вмешиваться, выполняя только роль переводчика. Когда обсуждение закончилось, я рассказал, чем нужно будет заняться шаману.

— Обязательна постройка трёх-четырёх бараков, стоящих изолированно как друг от друга, так и от поселения, — стал я вспоминать организацию больниц. — Людей и гномов с одинаковыми признаками болезни помещать только в какое-то одно помещение. Чтобы не было такого, что того, кто кашляет, поместили с тем, кто сломал ногу. Также следить, чтобы не было симулянтов и тех, кто хочет дармовой еды.

Воины внимательно слушали меня, не перебивая. Видя их внимание, я продолжал:

— Самое главное — подобрать работников в больницу и разработать методы, кого из больных как и чем лечить. С подбором персонала я тебе помогу, есть у меня на примете одна вредная бабка, — я заржал, представляя, как старейшины уговаривают знахарку поработать в больнице заместителем главного врача.

— Не к добру этот смех, — скривился Рон и обратился к шаману: — Точно говорю, подлянку тебе готовит, я его знаю.

Моё счастье, что переводил всё я, а то бы шаман заподозрил подвох.

Чтобы они окончательно поняли, что я работаю тут не один, а под прикрытием, пришлось немного углубиться в прошлое и рассказать о взаимоотношениях с обоими герцогами и королём гномов.

— В общем, оказался ты объектом атаки сразу с трёх направлений, — подытожил мой рассказ шаман. — Но так даже интересней, люблю сложности.

— Тогда, пожалуй, начнём, — я встал с бревна, — пойдёмте, представлю вас Совету старейшин для утверждения в новых должностях.

Собрание закончилось быстро, все единогласно проголосовали за обоих кандидатов. Количество саботажей и заболевших неуклонно росло — новая местность, еда и вода отрицательно воздействовали на непривычных к переменам крестьян, поэтому я выделил именно эти два направления в качестве первоочередных задач. Скотом и всем остальным можно было заняться позже.

— Мастер Тарак, я всё сделал, — я поставил молот на своё место и положил готовый топор в общую кучу, — весь заказ с лесопильни.

— Займись подковами, — тут же раздался трубный голос с улицы. — Заказали сорок штук, срок — два дня.

— Они совсем сдурели? — возмутился я. — Я им что, механический молот, что ли?

— Это ещё что такое? — поинтересовался гном, вваливаясь в кузню и закрывая своим огромным телом проход.

— Ну, как объяснить… — Я задумался. — Ты мельницу у нас видел?

— Конечно, — обиделся гном, — отлично придумали. Ветер есть — работает на ветре, ветра нет — работает на воде.

— Ну так вот, представь, что колесо вращает механизм, приводящий в движение большой молот, который будет бить по заготовке, — я подыскивал простые слова для объяснения.

— Так колесо же крутится медленно, зачем нам такой молот? — гном въехал в технологию мгновенно.

— Если на конце вала, который крутит колесо, сделать…

Тут мне пришлось выйти из кузни, взять острый металлический прут и, вычерчивая на земле схему, попробовать объяснить то, что я сам только пару раз видел. Словами это выразить я бы не смог, а вот нарисовать получилось легко. Кулачковый механизм, применявшийся в Средние века для поднятия молотов, мне показывал дед. Правда, он показывал разные виды механических молотов, от рычажного, применявшегося в древности, до пневматического, используемого сейчас. Рычажный молот был мне неинтересен, устройство парового я представлял себе смутно, к тому же он требовал нехилого знания технологии. Кулачковый молот и запомнился-то мне из-за своей простоты.

Я накидал по памяти рисунок и посмотрел на гнома. Тот старательно всё запоминал, смешно шевеля при этом губами.

— Откуда узнал? — гном прищурился и посмотрел на меня.

— Да так, то там, то здесь, — пожал я плечами, возвращаясь в кузню.

Гном остался снаружи, что-то бормоча при этом.

Подковы я делал быстро, практически не задумываясь о выполняемых действиях, уж за столько месяцев работы в кузне и с такими объёмами выпускаемой продукции я волей-неволей набил руку во всём, что делал. Правда, с Тараком в качестве нормоконтролера многое приходилось переделывать. Мастер придирчиво рассматривал каждую вещь, выходившую у меня из-под молота, и браковал её, увидев даже мизерную щербинку.

Тренировки сразу с тремя лучшими воинами, которых мне приходилось видеть, прекрасная еда, долгий сон и работа в кузне возвращали мне нормальную форму. Исчезла кошмарная худоба, зажили раны, оставив, правда, после себя ужасного вида шрамы. Особенно удручали меня те, что были на спине. Соль, которой мне после плетей посыпали раны, не дала им нормально зажить, и когда я щупал пальцами спину, то вздрагивал, натыкаясь на неровные и наверняка некрасивые рубцы. А ведь в них у меня была вся спина.

«Скоро тело у меня станет таким же, как у Рона. — Я вздрагивал, когда думал об этом: тело Рона сплошь было покрыто мелкими и крупными росчерками шрамов, образовывавшими сложный узор. — За всё нужно платить».

Со времени появления у нас орка и шамана прошёл месяц, и сейчас вся долина была покрыта зелёным ковром трав. Люди были рады тому, что скоро можно будет начать посевные работы и что их зимние труды не пропали даром.

С каждым днём посёлок всё больше преображался, быстрота, с которой он рос, удивляла не только меня. Гномы и люди, рассказывая на совещаниях о происходящем, недоумённо при этом покачивали головами, словно и сами не верили тому, что происходит. Семей, проживающих в бараках, становилось всё меньше, отдельные дома для них стоились такими темпами, что я теперь всё чаще видел на лицах людей улыбки, а не угрюмую безнадёгу.

Охота, рыбалка, разведение грибов, а также уже готовые запасы солений и копчений позволяли людям отлично питаться, а я ещё и заставлял старост особенно пристально следить за этим. Люди, конечно, оставались людьми — были и лентяи, и бездари, и те, кто, кроме удовлетворения своих потребностей, ничем не интересовался, но всё же большая масса из них старалась устроить свой быт.

Прислушавшись к жалобам старост на растущее число тех, кто отлынивал от работы и откровенно бездельничал, я волевым решением ввёл трудодни. Сметчиками были назначены сами старосты, правда, я был уверен, что без злоупотреблений не обойдётся, но этим можно было заняться позже. Главное, цель была достигнута, количество отлынивающих сократилось практически до нуля. Теперь уже собственные домочадцы, а не только старосты, были заинтересованы в том, чтобы родич работал, а не объедал свою семью.

Популярности мне это не прибавило, но мне было всё равно, срок необходимой отчётности перед старейшинами гномов за потраченные деньги, а также необходимость пополнения моей быстро тающей казны заставляли меня существенно сокращать траты на покупку материалов у гномов.

Я увеличил поисковые партии рудознатцев, заставив их обследовать не только всю окрестность, но и горы, которые высились за нашими сопками. Рудознатцы же, кстати, во время своих экспедиций обнаружили большие стада животных, которых я обозвал яками, очень уж они похожи были на наших земных животных, разве что с четырьмя рогами вместо двух. Зато размеры и длинная шерсть сразу же навели меня на мысль о необходимости их приручения.

Ушедшая для ловли телят сотня людей, охраняемая дружинниками, до сих пор не вернулась, но пока я особо не переживал, так как Рон был с ними.

«Жаль, Ур’такал пока ничего не рассказывает про свои поиски саботажников, — я мысленно вздохнул. — Всё время отвечает, что выдаст только готовую информацию. Хорошо, шаман вместе со знахаркой активно занялись строительством больницы, хоть это радует».

— Макс! — Голос Тарака вывел меня из задумчивости, и я, положив заготовку бороны в горн для второго нагрева, повернулся к нему.

— Да, мастер?

— Зеленомордый тебя ищет. — Гном махнул ручищей в сторону выхода и, забрав у меня инструменты, встал к горну.

Я удивлённо пошёл к выходу. Чтобы Тарак заменил меня за работой, да ещё ради орка — наверное, скоро настанет конец света.

На улице меня действительно ждал Ур’такал. Едва увидев выражение его лица, а также воинственно сжатую в могучих лапах огромную дубину, я сразу же стащил с себя фартук и бросился к нему.

Орк быстрым шагом двинулся в сторону моего дома, я поспешил за ним.

— У нас проблемы, — проговорил он на ходу. — Выяснилось, что имеются не разрозненные акты саботажа, а целенаправленные действия нескольких групп людей и гномов, устраивающих неприятности, причём независимо друг от друга.

— В смысле? — я кинул на него удивлённый взгляд. — Как люди и гномы могли договориться между собой, чтобы пакостить?

— Ты меня плохо расслышал? — орк едва слышно фыркнул. — Они не знают о других группах и гадят независимо, хотя, конечно, видят, что ущерб причиняется не только ими, и догадываются, что они не одни.

— Очень интересно, кто же стоит за этим всем?

— Это мы и идём узнать. — Орк скользнул к одному из домов. — Такая группа сегодня должна отчитываться перед нанимателем. Нужно захватить их до того, как они выпустят голубя.

Я с уважением посмотрел на орка, который совсем недавно говорил, что не справится с работой по поиску шпионов.

В дом мы проникли без проблем, задвижка была им заранее подпилена, поэтому вошли мы вообще без шума. Быстро осмотрев две комнаты, орк показал пальцем наверх. Лестница на чердак обнаружилась в углу комнаты, за ширмой, она была спущена, а люк открыт.

Орк прижал палец к губам, затем отдал мне дубину и с ловкостью белки вскарабкался наверх. Не успел я поставить ногу на лестницу, как раздался шум борьбы и приглушённый стон, быстро затихший.

Поднявшись, я высунул голову в люк и огляделся. Возле окна, согнувшись, стоял орк, засовывая в клетку голубя, а на полу лежало тело. Я поднялся наверх и, пригнув голову, чтобы не удариться о балки, подошёл ближе.

— Девушка?! — вырвалось у меня, когда я понял, что лежащее на полу тело принадлежит женщине. — Что за странности!

— Едва успели. — Орк оскалился. — Чуть было не выпустила голубя.

— Ну, давай посмотрим, чего тут написано.

Я подошёл к клетке и, осторожно открыв её, аккуратно сжал ладонью голубя, к лапке которого был привязан маленький кожаный мешочек.

Отвязав его, я засунул птицу обратно к пяти её сотоварищам, достал из мешочка записку и развернул. На бумажке мелким почерком безо всякой системы были выписаны буквы шаморского алфавита.

Я взглянул на орка.

— Конспирация, — я показал ему записку, — шифр, блин.

— Будем пытать, — буднично ответил орк. — Ты пока займись ею, а я прихвачу десяток гномов и арестую остальных из этой группы.

— Хорошо, буду ждать тебя здесь.

Я подошёл к девушке и на всякий случай связал её.

Орк юркнул в люк, и я остался один. Попытавшись расшифровать записку, окончательно убедился в том, что без ключа её не прочитать.

«Может, ключ у неё? Надо бы обыскать», — подумал я, глядя на девушку, по-прежнему лежавшую без сознания.

Карманов на длинном сарафане не было, поэтому пришлось обыскивать корсет и нижнее бельё. Ничего не обнаружив, я вернулся к окну.

Прелести девушки меня, конечно, возбудили, но не до такой степени, чтобы я забыл о деле. «Если записки шифруют, значит, не простая группа, нанятая недовольным человеком или гномом», — задумался я, глядя на девушку, которая была довольно привлекательной, а уж после того, как я её ещё и обыскал, так очень даже ничего.

Девушка застонала, открыла глаза и попыталась пошевелиться, но связанные за спиной руки и стянутые лодыжки позволили ей только перекатиться на левый бок. Наши взгляды встретились.

— По какому праву вы меня связали? — её возмущённый голос вывел меня из задумчивости. — Кто вам такое позволил? Вернутся родители, и вам не поздоровится!

— Знаешь, мне бы твоя наглость даже понравилась, но вот обстоятельства не позволяют. — Я нисколько не обольщался на её счёт. — Поэтому предлагаю тебе прекратить это представление и сказать мне, где ключ от шифра.

— Ничего ни о каких ключах не знаю, меня просто попросили присмотреть за голубями, — ничуть не смутилась девица. — Я сидела, играла с ними, а тут ворвалось чудище и ударило меня.

Девушка захлопала ресницами и пустила слезу.

«Странно, ещё несколько месяцев назад только один вид плачущей девушки меня бы растрогал, — внезапно спокойно понял я. — Похоже, рабство оставило шрамы не только на теле».

— Знаешь, есть множество неприятных и унизительных способов заставить тебя говорить правду. — Я упёрся рукой в стену и высунулся в окно — всё было спокойно. — Можешь мне поверить, я применю любой из них, чтобы ты заговорила. — Я посмотрел на девушку, и она вздрогнула. — Даже если в конце мне придётся разговаривать с бормочущим куском бесформенного мяса.

— Я ничего не знаю, — повторила она, но без прежней уверенности в голосе. — Я просто присматривала за голубями.

— Ты решила поиграть во взрослые игры со шпионами, — я говорил спокойно и вкрадчиво, — поэтому я буду относиться к тебе соответственно. Если для тебя преданность нанимателю значит больше, чем собственное красивое тело, то на другое отношение к тебе я и не настроен.

— Да, всю меня облапил, — зло ответила она, прищурив глаза, похоже, уверенность начала понемногу её покидать. — Я чувствовала, с каким вожделением ты меня трогал.

Я засмеялся, её наивность меня поразила. Если я что и чувствовал, когда её обыскивал, то уж точно не похоть, хотя многое из ощупанного мне понравилось, тут уж против генов не попрёшь.

— Знаешь, по большому счёту мне всё равно, кто твой наниматель. — Я прикрыл глаза. — Твоя группа нам уже известна, возьмём участников, ликвидируем, потом так же поступим со следующей. Просто есть у меня, видишь ли, немного здорового любопытства, интересно стало узнать, кому же я так не угодил?

— Вы не осмелитесь меня пытать, за меня встанет вся деревня! — девушка решилась на ещё один выпад.

— Не хочу больше с тобой разговаривать. — Я устало поводил шеей, проводить полдня на ногах в кузне мне было всё ещё тяжело, в отличие от никогда не устающих гномов. — Заткнись и дай мне поспать, хоть полодырничаю, пока Тарака нет рядом.

— Вы… — начала опять девушка.

— Если не умолкнешь, вставлю кляп.

Угроза подействовала, и она замолчала.

Спать я, конечно, не собирался, а вот подремать, сидя рядом с открытым окошком, в которое ярко светило солнце, было приятно.

— Веселитесь? — из люка внезапно вынырнула радостно скалящаяся голова орка.

— Тьфу на тебя, — я вздрогнул, настолько неожиданно он появился. — Ну, как дела?

— Всех, кого я успел заметить, мы уже поймали, — ответил он.

— Чур, понесёшь её ты, — начал было я, чтобы не тащить на себе такую тяжесть.

К сожалению, орк, засмеявшись, исчез в люке.

Я подтащил девицу к люку. Выглянув в него, я увидел довольную рожу орка и сказал:

— Ладно, потащу сам, помоги хоть спустить.

— Боюсь даже спрашивать, что такое ты с ней сделал, — орк откровенно ржал. — Она выглядит, как кролик, которого через минуту зарежут.

— Возможно, я так ей и объяснил ситуацию, — оскалился я ему в ответ.

— А мы-то считали тебя размазнёй, — хмыкнул орк. — Может, ты таким же образом и остальных разговоришь? Времени меньше потратим.

— Идея хорошая, — ворчливо ответил я и взвалил ношу на плечо. — Пошли уже.

Орк повёл меня к одному из пустующих бараков, в котором раньше жили люди и который теперь, когда они переехали в собственные дома, мы собирались переделать под свинарник.

Барак окружал десяток гномов. Приветственно кивнув им, мы зашли внутрь. На полу в разных позах и с ранениями различной степени тяжести вповалку лежали люди. Я их пересчитал, оказалось ровно десять. Скинув с себя ношу, я развязал девице ноги и, вытащив кляп, отпихнул её к остальным. Зарыдав, она бросилась к одному из пленников, раненому в бедро.

— Эрик, как ты? — запричитала она, забыв о собственном положении. — Тебе больно?

— Заткнись, дура безмозглая, — скрипя от боли зубами, прошипел тот. — Ты же только что сдала им меня, теперь они знают, на кого давить, чтобы ты проболталась. Правильно мне советовали избавиться от тебя, пока не поздно.

Девушка потрясённо уставилась на раненого и зарыдала, пытаясь его погладить, но тот резким толчком отстранил её от себя:

— Пошла прочь, дура.

Я обратил внимание на то, что все захваченные уже пришли в чувство и, лёжа на полу, посматривают на меня и орка.

«Пора заканчивать этот фарс, — решил я, — церемониться не стоит, чтобы другая группа, узнав о судьбе этой, задумалась. Придётся жестокостью показать, что так будет с каждым, кто пойдёт против меня».

— Дамы и господа, — спокойно начал я, обращаясь ко всем, — предлагаю вам, только здесь и только сейчас, уникальную возможность купить себе жизнь, сдав остальных. В живых останется только один — тот, кто заговорит раньше остальных, поэтому поспешите.

Пленные недоумённо уставились на меня, словно не верили в мою угрозу. Я показал орку на одного из пленных, который при аресте лишился ноги и был явно не жилец:

— Минус один.

Взмах дубинки — и глухой звук удара разнёсся по пустому бараку. Все с ужасом посмотрели на то место, где недавно была голова одного из них.

— Минус два, — я показал орку на парня девушки.

— Нет!!! Нет!!! — девушка дёрнулась ко мне и упала на колени. — Пожалуйста, умоляю, только не его! Я всё вам расскажу, только не убивайте его!

— Приз выигрывает девушка в разорванном платье. — Я спокойно отвернулся от всех, хотя от зрелища разломанной головы меня откровенно мутило. Уже второй раз я отдавал приказ, обрекающий людей на смерть. — Её — в отдельное помещение, — я показал орку на девушку. — Этого тоже изолировать от прочих. Остальных сегодня повесим при стечении всего народа, мне они больше не нужны.

Я повернулся, чтобы уйти. По-видимому, мои слова и действия отрезвляюще подействовали на арестованных, поскольку, хоть я и говорил с орком на Первородном, но жесты мои поняли все.

— Нет!! Господин барон!! — ко мне, кое-как поднявшись с пола, бросилось сразу три человека, их не остановили даже связанные конечности. Дубинка орка угрожающе качнулась. — Господин барон!! Умоляем вас, — едва не завизжали они от ужаса, увидев, что я вот-вот шагну за порог, — мы не хотим умирать!!

Я повернулся и задумчиво спросил:

— Чем вы можете быть мне полезны? У меня же есть она? — я показал на девушку, которая перетягивала рану своему парню, а он крыл её последними словами.

— Всё, что угодно, ваша милость, только оставьте нам жизнь!!

— Хорошо, я подумаю, — не обращая больше внимания на их крики, я вышел во двор.

С тоской посмотрел на барак, в котором только что по моему приказу убили человека, и отправился домой. По пути я мысленно пытался доказать себе, что другого выхода просто не было.

Вечером состоялся скорый суд, и всех, кроме девушки, её парня и тех троих, прилюдно повесили, зачитав им перед смертью обвинение и приговор. Молча стоявшие люди, которые ещё вчера знали умерших как своих добрых соседей, ни сказали ни слова, чтобы их оправдали. У всех ещё свежи были воспоминания, как в зажжённом неизвестными доме сгорел младенец с бабушкой.

Я стоял и молча смотрел, как покачиваются мертвецы, в душе была пустота. Повернулся и взглянул на шамана. Тот вздрогнул и отодвинулся, я молча прошёл мимо, направившись к себе. Разговор с пленными я доверил Дарину и орку, после увиденного у оставшихся в живых желание всё рассказать только усилилось.

Придя домой, я закрыл дверь и, раздевшись, рухнул в кровать, не желая никого видеть.

Разбудил меня стук в дверь, причём били с такой силой, что дверь тряслась. Ругаясь, я сунул ноги в сапоги и, как был голышом, пошёл открывать. На пороге стоял радостный орк, с ходу бухнувший мне:

— Не поверишь, кто наниматель!

— И кто же? — во мне проснулось любопытство.