Город богов Крючкова Ольга
– Тамандуаре… – произнёс он.
Креол осенил себя крестным знамением. И слегка отхлестал иезуита по щекам, дабы тот пришёл в себя. Но, увы, святой отец так и не очнулся. Тогда креол со всей силы начал трясти его. Иезуит снова застонал и, наконец, открыл глаза.
Очнувшись, он увидел перед собой лицо солдата-креола.
– Где вождь Тамандуаре? – спросил он.
– Вернитесь на землю, святой отец, – сказал креол. – Вероятно, вам было видение.
Антонио попытался сесть, но голова кружилась.
– Да я видел Тамандуаре…
Креол удивился.
– Странно, он явился вам, христианину… Возможно, древние боги что-то хотят от вас, – резонно заметил креол.
– Долго я находился без сознания? – спросил Антонио. – Сколько людей уцелело?..
– Не могу ответить, святой отец… – признался креол.
– А кто такой Уркучильай?
Креол, не мигая, воззрился на иезуита.
– Вы видели его?..
– Нет… Но слышал, как Тамандуаре призывал Уркучильая даровать ему вечную жизнь…
– Уркучильай – повелитель небес, прародитель всех богов на земле, – ответствовал креол.
Антонио удовлетворился ответом и поднялся с земли.
– Как тебя зовут? – спросил он у солдата.
– Марко, святой отец…
– Будешь альгвазилом, моим помощником. А где твои сослуживцы?
Марко тяжело вздохнул.
– Попали в руки португальцев…
– Людям надо отдохнуть. Может выслать вперёд разведку? – предложил иезуит.
– Не стоит, святой отец. Впереди селение гуарани, – уверенно сказал новоявленный альгвазил и смачно втянул ноздрями воздух. – Пахнет жареной дичью…
…Вскоре беглецы достигли селения гуарани. Оно располагалось далеко в сельве и миссионеры так и не добрались до него. Поэтому, когда около него появились чужие люди, местные обитатели ничуть не встревожились. Они понятия не имели, что творится в большом мире и дружелюбно встретили своих измученных соплеменников, предоставив им еду и кров.
На следующий день Антонио и Марко пересчитали индейцев, которым удалось избежать португальского плена. Их оказалось не более трёх сотен.
Иезуит решил предоставить людям несколько дней отдыха, а затем двинуться в путь, дабы достичь миссии Хесус. Он надеялся, что бандейранты не посмеют предпринять поход против последней миссии, столь смело углубившись во владения испанской короны, ведь от Тринидада до редукции Хесус было не менее сорока льё.
Наконец у Монтойи выдалось время проанализировать последние события. И он пришёл к неутешительному выводу: Петроний был прав – несомненно, существовал сговор между испанцами и португальцами. Но с какой целью? Неужели только ради того, чтобы уничтожить миссии и избавиться от влияния иезуитов?..
Марко также было над чем поразмыслить. Как-то вечером он сказал иезуиту:
– Бог Тамандуаре явился к вам, святой отец, не просто так… У каждого видения есть определённый смысл, – со знанием дела изрёк он.
– Возможно, ты прав, Марко. Но я в смятении… Чего желают от меня ваши боги?..
– Чтобы вы спасли племя гуарани. – Уверенно ответил альгвазил.
Антонио пожал плечами, не зная, что ответить. За время пребывания в Парагвае он уже встречался с необъяснимыми явлениями. Вероятно, общение здешних богов со смертными людьми посредством видений, было одним из них.
Через несколько дней, дав отдохнуть своим людям, Антонио Монтойя засобирался в путь, намереваясь добраться до редукции Хесус, находившейся под властью Диего де Торреса (по крайней мере, патер на это надеялся). По прибытии в Парагвай молодой иезуит свято верил в могущество старшего брата по ордену и был преисполнен уверенности, что тот может решить любую возникавшую проблему. А их было немало… Однако по прошествии пяти лет вера в могущество де Торреса несколько поубавилась, потому как тот вынуждено согласовывал свои действия с Япейю. Но, несмотря на это, Антонио уважал де Торреса, преклонялся перед его умом, решительностью и преданностью делу, ради которого иезуиты прибыли на земли Гуайро.
…Новоявленный альгвазил оповестил христиан-гуарани о том, что они отправляются в миссию Хесус. Однако не все их них выказали желание покинуть селение. Женщины с грудными младенцами наотрез отказались следовать за иезуитом, потому как здешний вождь обещал подыскать им мужей, вероятно, вдовцов. Порядка двух десятков молодых мужчин-гуарани были серьёзно ранены и вряд ли бы дошли до Хесуса.
Узнав об этом, Монтойя, прекрасно владея языком гуарани, постарался договориться с вождём, дабы тот позаботился о раненых. Вождь согласился, ибо его народ нуждался в притоке «свежей крови», тем более, что шаман обещал исцелить немощных.
Антонио Монтойя и его паства снова двинулись в путь…
Тем временем гуарани под предводительством Петрония де Фальконара добрались до миссии Хесус. Потери итальянца были куда меньшими, нежели у Антонио Монтойи. Ему удалось спасти почти тысячу гуарани. Викарий-шотландец в миссии пока не появлялся. Все её обитатели молились о спасении патера Монтойи, викария Мак Дамфриса и христиан-гуарани из Сантьяго.
Диего де Торрес пребывал в ужасном состоянии. Он разделял мнение Фальконара, что между испанцами и португальцами существует сговор, целью которого является уничтожение миссий иезуитов, потому как те мешали безнаказанным действиям бандейрантов и обогащению коменданта Энкарнасьона.
Также де Торрес опасался, что бандейранты, разъярённые сопротивлением, всё же отважатся напасть на его миссию. Для этого он незамедлительно приказал принять дополнительные меры безопасности. Хотя в душе духовный коадъютор отчётливо сознавал: если под стенами миссии появятся португальцы, можно надеяться только на Всевышнего – стрелы, увы, не могут противостоять свинцовым пулям.
Через несколько дней до редукции добрались сначала Мак Дамфрис, ему удалось вывести почти пятьсот человек, затем Монтойя со своими людьми. Де Торрес и Фальконара встречали своих братьев с распростёртыми объятиями. Увы, с каждым годом их оставалось всё меньше и меньше: кто-то умер от болезней, а кто-то – от рук бандейрантов.
Молитвы и чаяния де Торреса оправдались: португальцы не осмелились напасть на миссию Хесус и, разграбив все окрестные земли, разорив с десяток индейских селений, которые по-прежнему поклонялись своим богам, вернулись в Сан-Доминго.
Для иезуитов наступила передышка. Но надолго ли?..
Глава 12
Спустя несколько месяцев Антонио Монтойя, Мак Думфрис и почти тысяча гуарани покинули миссию Хесус, дабы переправиться через Парану, углубиться в сельву и основать новую миссию Сан-Рамон.
Диего де Торрес и Петроний де Фальконара остались в миссии Хесус. Петроний был преисполнен желания отправиться в Рим, несмотря на то, что путь предстоял отнюдь не близкий. Он намеревался убедить Клавдия Аквавиву, что провинциал де Ривертес не справляется со своими обязанностями и не проявляет должной прозорливости, которая столь необходима на землях Гуайро. Все эти факторы и привели к гибели миссий.
Диего де Торрес поддержал своего собрата по ордену. Духовный коадъютор не счёл нужным уведомить провинциала о том, что миссии уничтожены португальцами, решив действовать в обход него.
Он написал письмо генералу, в котором подробно изложил все события, имевшие столь печальные последствия, не забыв упомянуть о том, что неоднократно просил дозволения Ривертеса, дабы вооружить гуарани в миссиях для самообороны. Но, увы…
В мае 1608 года Петроний де Фальконара покинул миссию Хесус, дабы отправится в Рим. Дорога до Нового Света заняла почти полгода. Однако, сие обстоятельство не умерило пыла иезуита.
По прибытии в Рим, он испросил аудиенции у Аквавивы и лично передал ему письмо духовного коадъютора. Генерал безотлагательно ознакомился с ним и пришёл в неописуемое смятение.
– Матерь Божья! – воскликнул он. – Это же катастрофа! Провал миссии ордена! И всё по вине недальновидного провинциала! Строительство редукций обошлось ордену в огромную сумму! И что теперь? Начинать всё сызнова? А вы что думаете, брат мой? – генерал перевёл взор на Петрония.
Тот смиренно поклонился.
– Благодарю, монсеньор, что вас интересует моё мнение… Так вот, я подтверждаю всё то, что написано в послании де Торреса. Вынужден признаться, что духовный коадъютор ознакомил меня с ним… Последствия катастрофы описать невозможно… Мы потеряли всё, над чем трудились многие годы. Разумеется, мы не должны отступать, а лишь поменять тактику.
Генерал внимательно воззрился на патера.
– Тактику… Хм… Возможно… У вас есть какие-то соображения на этот счёт?
– Если вы позволите, монсеньор…
– Говорите, Петроний.
– Прежде всего, наши миссии должны приобрести независимый статус, дарованный самым Папой… – начал он.
Аквавива жестом приказал патера умолкнуть.
– Вы хотите сказать, что независимый статус – это государство иезуитов в Парагвае? Не так ли? Я и сам желаю этого… Однако, если покойный понтифик Климент VIII всячески поддерживал начинания ордена, то нынешний папа Павел V предпочитает действовать куда осмотрительнее, дабы не задеть самолюбия доминиканцев. Те же так и вьются подле папского престола.
Петроний тяжело вздохнул и потупил взор.
– Без поддержки Ватикана нам будет непросто…
Аквавива кивнул.
– Я совершенно согласен с вами, брат мой… Я постараюсь сделать всё, что в моих силах. В ближайшее же время я соберу капитул и оставлю вопрос о соответствии занимаемой должности провинциала де Ривертеса. Думаю, капитул выразит единодушие и вместо него назначит Диего де Торреса-и-Болло. И лишь после этого я испрошу аудиенцию у Папы… Вам же, следует отдохнуть после длинной дороги и восстановить силы, ибо они ещё понадобятся.
… Капитул ордена закончился так, как и предполагал Аквавива. Ривертес был снят с должности почти единогласно. Новым провинциалом Парагвая был назначен Диего де Торрес.
Однако генералу пришлось потратить почти год, дабы убедить Павла V подписать буллу, в которой Его Святейшество даровал иезуитам земли между реками Парагвай и Парана, а также земли, прилегавшие к Гран-Чако, дабы те несли слово Божие местным индейцам. Фактически росчерком пера понтифик официально утверждал государство иезуитов на неосвоенных землях Парагвая, благодаря чему начинания ордена и Папы Климента VIII не канули в лету.
Тем временем Антонио Монтойя оставил миссию Сан-Рамон на попечение Мак Думфриса и в сопровождении Марко и нескольких преданных индейцев отправился к верхнему течению Парагвая, поставив себе целью добраться до Консепсьона. Затем переправится через реку, углубившись на территории, населённые племенами камаюра и тенетехара, дабы нести им слово Божье.
В то время, как Петроний в сопровождении будущих миссионеров, братьев по ордену, возвращался на одном из испанских кораблей в Новый Свет, Монтойя и его сподвижники приступили к строительству редукции Санта-Феличе. Им активно помогали новообращённые индейцы-тенетехара, принявшие учение Христа.
Антонио Монтойя был преисполнен уверенности: древние боги, что правили здешними землями, хотят от него именно этого… И он полностью отдавался своему делу.
Известие о том, что Диего де Торрес назначен провинциалом Парагвая и что новым владениям ордена предоставлен статус государственности, Монтойя и его люди встретили уже в почти обустроенной миссии. На это у них ушло почти два года…
Антонио верил: теперь всё изменится. Молодое государство иезуитов окрепнет и сможет отражать набеги бандейрантов, потому как небольшой отряд гуарани во главе с альгвазилом и молодым иезуитом доставили ему помимо долгожданных новостей ещё и аркебузы с порохом. А спустя несколько месяцев в Санта-Феличе из миссии Хесус прибыли новые миссионеры, преисполненные веры и желания углубиться в сельву, дабы организовать новые редукции Санта-Мария, Санта-Роза и Сан-Педро. Последней суждено было стать своего рода «базой» в верхнем течении реки Парагвай, ибо она находилась в нескольких льё от водной артерии, по которой переправлялись грузы, предназначенные для молодых редукций.
Жизнь на новом месте постепенно налаживалась…
По мере того, как новые редукции иезуитов набирали силу, это обстоятельство вызывало крайнюю обеспокоенность эмиссара Карлоса де Сапатеги. Он подозревал, что Риккардо Мендоса имеет непосредственное отношение к уничтожению миссий ордена, и не осуждал коменданта Энкарнасьона (ибо от этой должности энкомендеро никто не освобождал). Эмиссару не нравилось усиливавшее влияние иезуитов в Гуайро. Теперь же на землях, прилегавших к Асунсьону, остались лишь две редукции иезуитов – Хесус, бессменно возглавляемая Диего де Торресом, и Япейю, которую получил Петроний де Фальконара недавним указом генерала Аквавивы (бывший провинциал де Ривертес, не пережив позора скончался). Миссии же других орденов, не столь влиятельные и многочисленные, не вызывали у эмиссара такого беспокойства.
Поэтому весной 1613 года Сапатега призвал в Асунсьон Риккардо Мендосу, дабы обсудить с ним сложившееся положение. Энкомендеро чрезвычайно удивился и даже пришёл в смятение, получив послание из парагвайской столицы. Он тотчас приказал Эрнандесу явиться в El Paraiso.
– …Как ты думаешь, Ансельмо, что это значит? – Мендоса протянул своему подчинённому эпистолию, полученную утром.
Эрнандес взял письмо и быстро почитал его.
– Хм… Думаю, эмиссар чем-то озадачен… Иначе, зачем так срочно вызывать вас?
Мендоса тяжело вздохнул. Он уже привык к спокойной размеренной жизни, его былые «подвиги» давно канули в лету.
– Вот и мне, amigo, кажется, что всё это не к добру…
Эрнандес ещё раз перечитал письмо.
– Вряд ли эмиссар перестал доверять вам… Вероятно, некие обстоятельства побудили его написать письмо.
– Надеюсь… – коротко ответствовал энкомендеро. – Завтра я отправляюсь в путь… Обещай мне, если со мной что-нибудь случится, ты позаботишься о моей семье. – С мольбой в голосе произнёс он.
По спине Эрнандеса пробежал холодок. Уж слишком сильно он был связан с Мендосой долгие годы. Если его патрона постигнет опала, то и ему не удержаться у кормила власти.
– Я поеду с вами, дон Мендоса! – решительно заявил Ансельмо.
Тот отрицательно покачал головой.
– Нет, оставайся здесь, в El Paraiso, покуда я не вернусь… Если мне суждено…
Эрнандес не выдержал мрачного настроения патрона.
– Дон Мендоса! Я уверен, эмиссар ничего не знает о наших делах. Иначе он бы прислал не письмо, а отряд аркебузиров!
Энкомендеро натянуто улыбнулся.
– Ты всегда умел поднять мне настроение, amigo!
На следующий день Риккардо Мендоса поцеловал жену и сыновей и отправился вместе с Эрнандесом в Энкарнасьон. Затем отдал приказ готовить корабль к отплытию и вскоре покинул крепость, отдав последние наставления своему верному помощнику.
… Асунсьон встретил Риккардо в День Святых Иакова и Филиппа[124] отнюдь не отрядом аркебузиров, а звоном колоколов собора Девы Марии. Они отзванивали сексту. Энкомендеро покинул корабль в тяжелом состоянии духа и отправился в свой дом, дабы отдохнуть и собраться с мыслями перед встречей с эмиссаром.
На следующий день по прибытии он отправился в резиденцию Сапатеги. Достигнув её ворот, Риккардо невольно ощутил, что внутри него всё похолодело. «Страх… Доселе неведомое мне чувство… – подумал он. – Неужели я старею? А ведь мне ещё нет сорока?..»
С такими мыслями Мендоса миновал вооружённых до зубов стражников, и доложил секретарю о своём прибытии. Эмиссар не замедлил принять визитёра в своём излюбленном sala de audiencia.
– Рад видеть вас Мендоса в добром здравии, – миролюбиво произнёс эмиссар, жестом указывая гостю на добротное кожаное кресло.
Начало показалось Риккардо многообещающим. Его дурные предчувствия улетучились, как предрассветный туман. Он выказал эмиссару всяческое почтение, как и надлежит в подобных случаях. Однако от цепкого взора визитёра не ускользнула некая озабоченность Сапатеги.
– Я в полном вашем распоряжении, дон Карлос, – поспешил заверить Мендоса.
Тот сдержанно улыбнулся.
– Мы знакомы с вами много лет… Немало воды утекло с тех пор… Всякое случалось… – начал издалека эмиссар.
Мендоса снова забеспокоился, но постарался не выказывать охватившего его волнения.
– О да, дон Карлос! Я всегда был предан вам!
Сапатега кивнул.
– Никогда не сомневался в этом. Поэтому-то и решил поделиться с вами своими мыслями…
Мендоса мысленно возблагодарил Всевышнего и окончательно расслабился: скоропалительный вызов в Асунсьон никак не касался его деятельности, кстати, ни всегда законной. Впрочем, эмиссар был отлично осведомлён и не считал нужным ущемлять «свободы» преданных ему людей.
– Меня беспокоит новоявленное государство иезуитов… – признался дон Карлос.
Мендоса понимающе кивнул.
– Да, монахи после нападения португальцев почти все покинули Гуайро и возвели новые редукции на неосвоенных землях. Говорят, племена камаюра и тенетехара чуть ли не поголовно стали католиками.
– Великое благо совершают миссионеры, неся слово божие диким племенам… – ответил эмиссар, – однако…
Он не договорил и умолк.
– Что вас беспокоит, дон Сапатега? Доверьтесь мне… – проникновенно произнёс Мендоса.
– Я должен знать, что происходит в новоявленном государстве. Какие планы вынашивают иезуиты?.. – признался эмиссар.
Наконец Мендоса понял: для чего прибыл в Асунсьон.
– Надо заслать к ним осведомителей или подкупить кого-то из монахов, – предложил он.
– Подкуп, увы, ничего не дал, – признался Сапатега. – Миссионеры слишком преданы своему ордену и делу, ради которого прибыли в Новый Свет.
– Тогда остаются соглядаи.
– Именно! – живо отозвался эмиссар. – Я уверен, что у вас найдутся ловкие люди, которым можно доверять.
– М-да… Разумеется, дон Карлос, – в некоторой задумчивости подтвердил Мендоса. – Задача непростая и требует некоторого осмысления…
– Я не тороплю вас, Мендоса. Как следует всё обдумайте. Поверьте, я щедро награжу вас за хлопоты…
Риккардо поднялся с кресла и подобострастно поклонился. Перед ним стояла нелёгкая задача: организовать шпионскую сеть в государстве иезуитов.
…По возвращению в Энкарнасьон он встретился с Эрнандесом и во всех подробностях передал разговор с эмиссаром. На что кабальеро лишь рассмеялся.
– Стоило из-за этого так переживать, дон Мендоса! У меня есть на примере пара-тройка верных людей, их-то мы отправим в логово иезуитов.
Мендоса провёл рукой по своей маленькой аккуратной подстриженной и надушенной бородке, слегка присыпанной сединой.
– Да, но они не должны вызывать подозрений…
– Разумеется! Их можно снарядить торговцами. Не думаю, что редукции производят мирру и ладан, что используются в богослужениях. – Резонно заметил Эрнандес. – Да и потом, порох по нынешним временам – ни малая ценность. Особенно если взять во внимание то, что орден вооружает индейцев для самообороны.
– Дон Сапатега обещал быть щедрым в случае, если мне удастся создать в государстве иезуитов шпионскую сеть…
– М-да… – протянул Эрнандес. – Это меняет дело.
– Сразу хочу сказать тебе, amigo, что монахи неподкупны… – информировал Мендоса своего подчинённого.
– Не удивительно! – воскликнул он. – Но помимо монахов ещё существуют алькады, альгвазилы, коррехидоры… Вот ими-то и стоит заняться. Золото непременно сделает своё дело, дон Мендоса.
– Надеюсь…
Глава 13
Иноккентий Винченце, молодой иезуит, прибывший в Парагвай со своим земляком и собратом по ордену Петронием Фальконара, стоял перед простым деревянным распятием, висевшим на стене его скромного жилища, и самозабвенно возносил молитву.
Тем временем время клонилось к полудню. Солнце стояло почти в зените. Все обитатели редукции Санта-Мария, выходцы из здешнего племени тенетехара, трудились в поле.
Индейцы тенетехара, обитавшие между двумя небольшими притоками Парагвая, почти все уверовали в Иисуса Христа и Деву Марию, которой отдавали особенное предпочтение. Ибо Матерь Божья, так же как и у других индейских племён Парагвая и Перу, ассоциировалась, прежде всего, с их матерью-прародительницей.
Алькад, избранный из числа индейцев, слегка отворил дверь хижины, в которой обитал патер и его помощник викарий Филиппе, так же прибывший несколько лет назад в Парагвай.
Алькад увидел, что патер молится и побоялся нарушить его общение со Всевышним. Он закрыл дверь, присел на землю в тени деревьев и стал терпеливо ждать. Прошло немало времени, прежде чем, алькад решился снова побеспокоить патера.
– Святой отец… – произнёс он на диалекте тенетехара, схожим с языком гуарани.
Иннокентий уже поднялся с колен и осенил себя крестным знамением.
– Что тебе? Произошло нечто важное?.. – спросил иезуит на местном диалекте, который успел освоить за годы пребывания в Парагвае.
– Да, святой отец. – Уверенно ответил почтенный индеец.
– Говори, я тебя слушаю…
– Из сельвы вышли мои соплеменники… Их немало… Они просят вашей защиты.
Иннокентий побледнел.
– Неужели бандейранты? Здесь?! – негодовал он.
– Нет, святой отец. Они поведали мне историю, о которой знают все тенетехара и камаюра. На здешние селения часто нападает змей Колоканна. Он уводит с собой молодых юношей и девушек.
– И что же никто не оказывает ему сопротивление? – удивился иезуит. – И кто такой этот Колоканна? Неужели тот самый мифический змей, который служит Тамандуаре? – уточнил он, ибо неплохо изучил местную культуру и предания.
– Да, святой отец… Это он. Так что делать с людьми? Их много…
– Наш орден примет их под своё покровительство. Веди несчастных в редукцию. Я сам поговорю с ними и выясню: кто в действительности нападает на селения.
Алькад неодобрительно покачал головой.
– Не тратьте время, святой отец. Нападает змей Колоканна. Сопротивляться ему бесполезно… Он – демон, приходит под покровом ночи и похищает людей. Тот, кому удаётся спастись, видят лишь его огненную пасть и то, как он уходит вверх по течению реки Пилькомайо[125].
Слова алькада заставили Иннокентия задуматься, он решил во чтобы то ни стало прекратить нападки змея или того, кто скрывается под его личиной. Он приказал выставить вооружённые посты вдоль реки, однако Колоканна не появился вновь.
Два последующих года для редукции Санта-Мария выдались спокойными и благодатными. На полях вызревал отменный урожай, часть его отправляли в Новый Свет (орден имел собственные корабли), часть оставляли для внутреннего потребления. Доходы редукций и парагвайского государства иезуитов стремительно росли.
Редукция Санта-Феличе, возглавляемая Антонио Монтойя считалась центром государства. Сам иезуит – фактически его духовным руководителем.
Диего де Торрес и его подопечные, гуарани-католики оставили, наконец, редукцию Хесус, перебравшись в Япейю под «крыло» Петрония де Фальконара. В последнее время здоровье де Торреса ухудшилось, сказались годы полные лишений, трудностей и волнений.
В этот же год скончался Клавдий Аквавива, капитулом был избран новый генерал ордена Муций Вителлески, который затем почти тридцать лет находился у кормила власти.
…Эмиссар Карлос де Сапатега уже оставил мысли противостоять иезуитам и читал донесения соглядаев чисто формально. Ибо они не содержали ничего интересного.
Ансельмо Эрнандес и Риккардо Мендоса, избавившись от соседства с редукциями иезуитов, по-прежнему промышляли добычей рабов и перепродажей их бразильским бандейрантам.
Состояние Мендосы достигло огромных размеров, да и благосостояние его верного помощника могло потягаться с любым родовитым испанским грандом.
Казалось, ничто не может нарушить привычного уклада жизни…
Осень 1615 года, редукция Санта-Мария
Мальчишки-тенетехара с раннего утра занимались рыбной ловлей на реке Пилькомайо, покуда всё взрослое население трудилось на благо ордена. Зорким глазом в прозрачной воде, на отмели, они выслеживали рыбу, затем ловким привычным движением метали в неё оточенное древко – и почти всегда попадали в цель. В результате их «охоты» набралось с десяток доверху наполненных рыбой корзин, стоявших на берегу. Мальчишки были довольны…
Неожиданно старший из них возопил:
– Смотрите, смотрите! Дерево плывёт по реке! На нём кто-то лежит!
Его сотоварищи встрепенулись, устремив взоры в указанном направлении.
– Точно, там человек… – подтвердил один из мальчишек. – Надо бы ему помочь…
Он махнул рукой, приглашая друзей следовать за ним, и поплыл к дереву. Ещё двое последовали его примеру.
И вот трое мальчишек достигли дерева, на нём действительно лежал бездыханный человек. Они ухватились за сучковатый ствол, и вскоре дерево со своей ношей причалило к берегу.
Старший мальчик осмотрел «утопленника» и деловито произнёс:
– Он ещё жив. Надо бы сообщить патеру. Пусть он решит, что с ним делать. Вы продолжайте ловить рыбу, а я отправлюсь в редукцию.
Мальчишки не возражали, им нравилось заниматься своим делом.
Вскоре явился патер в сопровождении пожилого алькада-тенетехара и альгвазила. Они внимательно осмотрели «находку».
– Судя по одежде и внешности, этот человек не из нашего племени… – изрёк алькад.
Альгвазил кивнул.
– И явно он – не камаюра. Они не носят леопардовые шкуры. Эти животные водятся в Гран-Чако…
– Значит, этот человек с Охотничьей земли? – уточнил патер.
Индейцы кивнули.
– Точно так, святой отец, оттуда…
– И какое же племя там живёт?.. – допытывался патер, внимательно рассматривая незнакомца.
– Это никому неизвестно… – уклончиво ответил алькад. – Тенетехара предпочитают не ходить в Гран-Чако. В здешних лесах достаточно дичи.
Иннокентий понял: алькад что-то знает, но опасается говорить.
– Давайте перенесём нашего найдёныша в редукцию и попробуем привести в чувство. – Предложил патер. – Может, очнувшись, он расскажет нам: откуда родом и как попал сюда.
Иннокентий попытался подхватить незнакомца, но алькад остановил его.
– Святой отец, этого человека не надо нести в редукцию, его лучше бросить обратно в реку! – с жаром воскликнул он.
Иннокентий цепко воззрился на индейца.
– Ты что-то знаешь и не хочешь мне говорить. Учти, обманывая меня, ты обманываешь Иисуса и Деву Марию.
Алькад истово перекрестился.
– Нет, нет, святой отец! Я не хочу обманывать ни вас, ни Всевышнего!
Иннокентий вздохнул.
– Хорошо, тогда говори…
Алькад и альгвазил многозначительно переглянулись.
– Этот человек из Золотого города. Там живёт Тамандуаре… И Колоканна… – произнёс алькад.
Иннокентий удивлённо вскинул брови.
– Ты уверен?
– Да, святой отец. Смотрите…
Он снял с шеи «утопленника» украшение, оно было изготовлено из чистого золота, изображавшего человека, обвитого змеем, и протянул патеру. Тот взял медальон и начал рассматривать с нескрываемым интересом.
– И ты знаешь, где находится этот город? – спросил алькада Иннокентий, поглощённый искусным культовым изображением.
– Нет, святой отец, этого точно не знает никто. Где-то в Гран-Чако… А она огромна…
– И поэтому ты считаешь, что этого человека надо обречь на верную гибель? – спросил патер, наконец, оторвав взор от золотого медальона.
– Да, святой отец. Иначе на редукцию может напасть Колоканна… – резонно заметил алькад.
– Что ж! Пусть только посмеет! У нас есть аркебузы и порох. Нельзя постоянно жить в страхе. Мы уничтожим этого Колоканну, будь он демон или человек.
Алькад и альгвазил снова многозначительно переглянулись.
Читать бесплатно другие книги:
