Страсть по завещанию Джеффрис Сабрина
— Возможно, — согласился Джексон.
— Сон? — переспросила няня.
Селия быстро описала суть своих видений, начиная с утренних событий.
— Насколько я помню, в то утро все так и было, — обеспокоенно сказала няня. — Я не утверждаю, что в детской с ее светлостью кто-то был, но допускаю это.
— Даже если это так, — проговорила Селия, — мы все равно не знаем, кто это был. И не можем быть уверены, что тот человек каким-то образом связан с убийством. Почему он стрелял в маму, если любил ее?
— У меня есть несколько версий, — сказал Джексон. — Но мне надо иметь больше информации. — Он поднялся со стула. — А теперь нам пора в дорогу.
В эту минуту в комнату вошла Энн с полным подносом в руках.
— Нет, нет, подождите! — воскликнула няня. — Поставь поднос сюда, на стол, — обратилась она к внучке. — Мы непременно выпьем чаю.
— Миссис Даффет, мне очень жаль, но… — начал было Джексон.
— Посидите еще немного. В кои-то веки я могу поговорить с моей девочкой. — Она взяла Селию за руку и повернулась к Джексону: — Я хочу узнать все об их семье: чем они занимаются, как поживают… что за люди их мужья и жены… — Ее лицо просияло. — Они тоже приехали в наш городок, мистер Пинтер? Я хочу сказать, так как мисс Селия еще не замужем, то вряд ли вы приехали сюда одни.
Селия бросила предостерегающий взгляд на Джексона.
— Вся семья осталась в Холстед-Холле, но с нами приехала моя служанка. К сожалению, мы ее не взяли с собой, потому что она сильно проголодалась и осталась в придорожном постоялом дворе. Мы не знали, сколько времени у нас займет визит к тебе.
Слава богу, вроде бы няня поверила в ее не очень правдоподобный рассказ.
— Тогда вам можно и не торопиться, верно? Вы ведь и сами, должно быть, сильно проголодались. Останьтесь выпить чаю.
Селия повернулась к Джексону:
— Давайте останемся? Возможно, няня вспомнит еще какие-нибудь детали. У меня к ней столько вопросов…
— Уже начало первого, — предупредил он.
— Если мы останемся всего на часок, то к трем часам доберемся домой. К этому времени все только начнут выходить из своих комнат.
Он посмотрел на выжидающие лица миссис Даффет, ее внучки Энн и вздохнул.
— Хорошо. Часок, не более, слышите?
Селия кивнула. За это время можно, пожалуй, узнать и еще что-нибудь.
Спустя два часа Джексон разрывался между двумя желаниями: придушить Селию и утешить ее, когда она слезно расставалась с миссис Даффет. Он понимал, почему Селия оттягивает отъезд. Она все еще потрясена известием о том, что у ее матери был любовник, и пытается найти в рассказе няни хоть какое-то несоответствие.
Но если они не вернутся в Холстед-Холл до того времени, как обнаружится их отсутствие, ее репутация будет погублена. Молодая незамужняя женщина не должна в одиночку отправляться на прогулку, как бы коротка она ни была, с неженатым мужчиной. Единственный выход — брак между ними.
Брак. А почему бы и нет?
Он наблюдал, как Селия сжимает в объятиях миссис Даффет, и сильное страстное чувство охватило его. На какой-то момент он представил себя мужем Селии и увидел идиллическую картину.
Каждый день после работы на Боу-стрит он возвращается в Чипсайд, дома его ждет жена и встречает поцелуем. Они спокойно обедают и идут гулять по мосту Блэкфрайарз через Темзу, чтобы полюбоваться закатом солнца летом или восходом луны зимой. Вернувшись домой, он садится писать отчеты, а она занимается штопкой носков…
Он подавил смешок. Разве леди штопают носки? А прогулка по мосту в лунную ночь может заменить ей посещение театра?
«Время от времени ты сможешь позволить себе провести вечер в театре или купить новые носки», — усмехнулся он.
Но и это будет только в том случае, если он займет должность председателя суда. А когда появятся дети…
Дети? Мечты увлекли его слишком далеко: брак между ними невозможен из-за чертовых условий миссис Пламтри.
— Леди Селия, — голос его прозвучал резче, чем он хотел, — нам пора уходить.
Она оторвалась от миссис Даффет с прощальной улыбкой.
— Да, конечно, мистер Пинтер.
Наконец они добрались до платной конюшни, где оставили своих лошадей. Он ждал, что она заговорит, но Селия молчала. Она молчала, пока они выводили лошадей, пока выезжали из городка.
Спустя некоторое время Джексон не удержался и заговорил первым — ему очень хотелось узнать ее мнение обо всем услышанном. В отличие от утренних часов сейчас, после полудня, дорога была пустынной.
— Я все думаю о рассказе миссис Даффет и сопоставляю его с вашими воспоминаниями.
— Я тоже, — вздохнула она.
— И к каким же выводам вы пришли?
— У меня просто не укладывается в голове, что мама могла изменять отцу и в то же время обвинять его в неверности. Чушь какая-то!
— Селия… — заговорил он тихим голосом.
— Я сама знаю, — прервала она его. — Не надо мне говорить. Это какая-то бессмыслица, но это произошло. Мама не могла заглянуть в детскую, уйти и вернуться через десять минут, чтобы снова навестить меня… Няня права — отец редко заходил в детскую и не мог тогда там находиться.
Селия тяжело вздохнула.
— У меня никак не выходит из головы тот разговор шепотом. Нет никаких подтверждений, что в детской был папа. Разве что те слова, какими он ласково называл маму. Но возможно, они были произнесены маминым любовником, в насмешку подражавшему отцу. Тогда можно понять, какое раздражение они вызвали.
— Я пришел к такому же выводу. — Ему очень хотелось избавить ее от душевной боли, стереть из памяти все, что она сегодня слышала. Он понимал: она ощутила не только предательство, но и унижение — по неосмотрительности матери все слуги знали о ее похождениях. — И никто в семье не подозревал, что ваша мама…
— Нет. Полагаю, даже бабушка была в неведении. — Селия смотрела на дорогу, не замечая ничего вокруг. — Впрочем, если вы расспросите Оливера и Джареда, они, возможно, могут что-либо вспомнить. Они были тогда достаточно взрослыми и могли интересоваться подобными секретами. — Ее лицо приобрело выражение потерянности. — О боже! Вы расскажете им обо всем? Для Оливера это будет ударом. Во всех неурядицах в семье он всегда обвинял отца.
Джексон сейчас думал только о ней. Не о ее братьях. Больше всего ему хотелось обнять и успокоить ее. Он с трудом подбирал слова, которые могли бы утешить ее:
— Из всего услышанного сегодня можно сделать вывод: ваша мама просто допустила опрометчивый шаг. Никто не может винить ее, принимая во внимание поведение вашего отца.
— Вы не считаете, что любовником мог быть мистер Верджил? — спросила Селия.
— Нет, скорее можно подумать на Роудена. Задумайтесь над словами, которые сказала мама около вашей кровати: «Я ловила ее ненавидящий взгляд, когда вы разговаривали со мной. Я думаю, она все знает». Насколько известно, у мистера Верджила не было любовницы.
— Если только это не было частью моего видения. У меня нет полной уверенности, — заметила она.
— Не похоже на детское воображение, разве нет?
— Пожалуй. — Она вздохнула. — Я не понимаю, как она могла ругать Оливера за его поведение в отношении миссис Роуден. Несколько месяцев назад он рассказывал нам, что она сравнивала его с отцом, заявляя, что Оливер становится «таким же безнравственным и эгоистичным, жертвуя всем ради своего удовольствия». Это были жестокие слова из уст женщины, которая вела себя точно так же.
— Бывает, что люди, сами совершающие что-то постыдное, слишком требовательны к проступкам других. Возможно, она чувствовала вину за то, что делает, поэтому хотела отыграться на Оливере за свои грехи.
— Вполне вероятно, — грустно сказала Селия. — Каким же лицемерным может быть человек, не желающий понять других! Я совсем не разбираюсь в людях. Я думала, что в браке моих родителей все ясно, но теперь… — Она глубоко вздохнула. — Вы думаете, мама действительно была влюблена в майора?
— Не знаю. То, что она говорила Оливеру в тот день, не исключает такую возможность. Она сказала, что миссис Роуден «уже обладала им». Это говорит о женской зависти.
— Вы полагаете, миссис Роуден убила маму?
— Не уверен в этом, — ответил Джексон. — Как она узнала об их любовном свидании? Мы уже установили, что только ваш отец, который направлялся на пикник, заметил удаляющуюся на лошади вашу маму, и он вполне мог последовать за ней.
Порыв ветра заставил Селию плотнее укутаться в плащ.
— Миссис Роуден тоже могла преследовать ее.
— Безусловно, могло быть и так. Но ваша мать наверняка приняла меры предосторожности. А вот ваш отец был начеку. Кроме того, мы выяснили, что они направлялись в охотничий домик днем. А Дезмонд услышал выстрелы много позже, когда уже начало смеркаться, много позже. Если бы миссис Роуден преследовала их, то убила бы сразу.
— А может быть, майор Роуден появился там уже после убийства? — предположила Селия.
— Получается какой-то тупик. Что-то похожее на убийство-самоубийство. Родители стали выяснять отношения, и ваша мать выстрелила в отца, вот только оружие не подходило для убийства.
— Возможно, майор Роуден произвел небольшую уборку на месте происшествия, — сказала она.
— Зачем ему этим заниматься? Разве для того, чтобы выгородить свою жену?
— Предположим, что миссис Роуден каким-то образом узнала о любовном свидании. Тогда почему же Дезмонд не видел, как она уходила? — заметила Селия. — Где она была? Дезмонд дал нечеткие показания о событиях того дня.
— Придется еще раз расспросить его обо всем, — сказал Джексон. — Надо узнать подробнее, что он увидел, когда вошел в домик.
В разговоре наступила пауза.
— Есть еще один вариант, — наконец проговорила Селия. — Возможно, Дезмонд видел, как майор отъезжает от охотничьего домика, но просто прикрывает его.
— А возможно, Дезмонд лжет по какой-то другой причине, — сурово произнес Джексон. — У нас ведь нет уверенности в том, что он не принимал участия в тех событиях. И потом смерть Бенни… Роудены тогда были на Гибралтаре. Кто же убил Бенни? И почему?
— Служанка миссис Роуден Элси тоже могла быть вовлечена во все это. Вдруг Бенни в чем-то заподозрил ее? В этом случае не могла ли она убить Бенни?
— Тогда почему Дезмонд не поделился своими подозрениями со мной, когда мы разговаривали? — выразил сомнение Джексон.
Ответа у них не было.
Некоторое время они молчали.
Густые буковые деревья затеняли дорогу, по которой они ехали. Стояла тишина. Обстановка располагала, чтобы поговорить о Неде. Джексону было интересно, почему ее обожание Неда сменилось страхом перед ним.
— Селия…
Совсем рядом раздался громкий щелчок. Он еще не успел сообразить, что это за звук, когда послышался второй щелчок. Лошадь Селии встала на дыбы. На боку животного показалась кровь.
— Что за черт! — воскликнул Джексон и тут же осознал, что произошло.
В них стреляли.
Глава 16
Все дальнейшее развивалось с лихорадочной быстротой. Селия лишь почувствовала, как Леди Белл дернулась под ней. К ней подлетел Джексон, подхватил ее, пересадил на свою лошадь и пустил ее в галоп.
Селия оглянулась и увидела, что Леди Белл хоть и спотыкается, но все же может двигаться. Она напряженно всматривалась, пытаясь рассмотреть, кто же в них стрелял, однако дым от выстрела мешал разглядеть стрелявшего — его скрывали заросли.
Последовали еще выстрелы, и Селия услышала у себя за спиной топот копыт. Боже, кто-то и в самом деле пытается их убить. И на этой пустынной лесной дороге они были легкоуязвимы.
— Нужно убраться с дороги, — словно подслушал ее мысли Джексон. — Оставаясь здесь, мы представляем собой мишени, а двигаться быстрее не можем, потому что лошади тяжело везти двоих.
Они въехали в лесную чащу. Густые заросли затрудняли движение.
Джексон остановил лошадь, спрыгнул с седла и помог Селии сойти на землю.
— Давайте выбираться отсюда! Пешком идти безопаснее. — Он снял с лошади седельные сумки, перекинул их через плечо и шлепнул лошадь по крупу, чтобы та вернулась на дорогу. — Это отвлечет негодяев, пускай хоть на несколько минут.
Он схватил Селию за руку и устремился в глубь лесной чащи. Ветки низкорослого кустарника то и дело цеплялись за юбки Селии, когда они с Джексоном пробирались по неровному ковру из опавшей листвы. Внезапно Джексон остановился и, прижав палец к губам, стал рыться в седельной сумке. Достав из нее пистолет и заряд к нему, он поспешно зарядил оружие, то и дело вглядываясь сквозь чащу леса в сторону дороги. Откуда-то — довольно с близкого расстояния — послышалась грубая брань. Очевидно, их преследователь заметил лошадь на дороге, но уже без всадников, и громко выражал свое недовольство.
Джексон, сжимая в руке пистолет, увлек Селию еще глубже в чащу.
— Почему бы нам не остаться и не разделаться с ним? — прошептала она.
Нахмурив брови, Джексон зашептал ей в самое ухо:
— Эти выстрелы сделаны не из одного оружия, а у меня только один пистолет. Я не посмею рисковать вашей жизнью в сражении, которое могу и проиграть.
И он еще сильнее потянул ее за собой.
— Давайте поторопимся. Надо найти укромное место или по меньшей мере не столь открытое.
Теперь они двигались медленнее, потому что Джексон просил Селию производить как можно меньше шума. К счастью, их преследователь не был столь осторожен, и они могли следить за его продвижениями. Спотыкаясь на каждом шагу о поваленные стволы бука, они вышли к какому-то пруду. Селия понятия не имела, где они находятся. Сквозь сплетение ветвей над их головами проглядывало небо, но солнце опустилось уже настолько низко, что определить, куда они с Джексоном забрели, было невозможно. Интересно, есть ли у Джексона определенный план или он ведет ее наугад?
Казалось, они идут вот так уже целую вечность, но тут дорога пошла на подъем. Селия оступилась и упала. Джексон помог ей встать и пригляделся к тому, на что она упала.
Отшвырнув ногой в сторону какие-то обломки, он обнаружил нечто похожее на…
— Труба?… — спросила ошеломленная Селия.
Джексон вернул на место отброшенные им обломки и произнес:
— Идите сюда.
Обхватив Селию рукой за талию, он подвел ее к самому краю невысокого холма, на котором они оказались. Он огляделся, затем спустился вместе со своей спутницей вниз по склону и указал на возвышение, наверху которого они только что стояли.
Откинув в сторону иссохшие плети ползучих растений, Джексон пробормотал:
— Это убежище браконьеров. Они иногда устраивали такие норы в холмах, чтобы властям было труднее до них добраться.
Сверху до них донесся хруст ветвей.
Джексон откинул в сторону несколько иссохших лиан, и они увидели источенную червями деревянную дверь. Джексон открыл эту дверь, вошел первым и потянул за собой Селию. Затем вернул на место сухие ветки и закрыл дверь.
Прижав палец к губам, он повел Селию в глубь давно заброшенной хижины. У задней стены находился очаг, забитый обломками хвороста, рядом с очагом стоял открытый посудный шкаф с дешевыми кастрюльками и глиняными чашками; там же приткнулось и помятое жестяное ведро. Они разглядели кровать с изъеденным молью одеялом, небрежно наброшенным на тощий матрас, из дыр которого торчала солома.
— Побудьте здесь, — прошептал Джексон. Он подошел к единственному окну в передней стене хижины и потер рукавом мутное стекло. За окном простирались такие заросли, что Селия засомневалась, можно ли разглядеть хоть что-то из этого окошка.
Сверху донесся то ли лошадиный топот, то ли шум быстрых шагов одного или двух людей. К ее немалому беспокойству, в очаг вдруг упало несколько сухих веток.
Боже милостивый, не допусти, чтобы они заметили трубу.
Внезапный звук выстрела заставил ее подскочить и прижать ладонь к губам. Неужели их преследователь хочет заставить их проявить свое присутствие? Или просто стреляет наобум?
Джексон бросил на нее предостерегающий взгляд и снова уставился в окно. Он держал оружие наготове, и по суровому выражению его лица Селия поняла, что он готов отдать за нее жизнь.
Треск и шум над их головами не стихали довольно долго. Они замерли на месте, у Селии заломило спину от напряжения. Она как можно осторожнее приблизилась к кровати и присела на матрас. Джексон бросил на нее беглый взгляд и снова сосредоточил внимание на том, что происходило за окном.
Темнело. В это время года солнце опускалось за горизонт в четыре часа дня. Они покинули Хай-Уайкомб около двух и ехали не меньше часа, пока в них не начали стрелять. Вполне вероятно, что скоро совсем стемнеет.
Немного погодя звуки стали удаляться. Теперь до беглецов доносились лишь обычные шумы леса: чириканье птиц, легкие шорохи пожухлой травы и ветвей под ногами мелких животных и порывы ветра в ветвях деревьев.
Селия встала и подошла к Джексону.
— Как вы думаете, они ушли? — спросила она шепотом.
— Наверное. Но нам надо еще побыть здесь, чтобы окончательно в этом убедиться.
— А потом?
Было уже настолько темно, что она не могла толком разглядеть выражение его лица, и только слышала его дыхание.
— Мы останемся здесь на всю ночь. Боюсь, иного выхода у нас нет. Скоро сядет солнце, а луна еще не появится. В темноте нам не выйти к дороге, а если бы это все-таки удалось, не стоит рисковать — возможно, преследователь где-то затаился и подкарауливает нас. Нам повезло, что он, она или они не обнаружили нас.
Она ответила не сразу, потом спросила:
— А может, нас просто пытались ограбить?
— В разгар дня? Что-то не похоже. Кроме того, на этой дороге давным-давно не было слышно о грабителях. И чего ради гнаться за нами через чащу? Грабитель не стал бы подвергать себя такому риску.
— Значит… значит, они преследовали именно нас?
— Вас, — произнес он с нажимом, и глаза у него потемнели от гнева. — Они преследуют именно вас. Стреляли они в вас, но пуля попала в лошадь.
— Леди Белл! — с негодованием выкрикнула она. — Они убили Леди Белл!
— Только ранили, — возразил он. — Скорее всего она выживет. Если повезет, кто-нибудь увидит ее на дороге и позаботится о ней.
— Надеюсь на это. Ведь я перед ней в неоплатном долгу. Если бы она не заржала после первого выстрела, именно я могла бы лежать на той дороге. — Ее вдруг сотрясла дрожь. — И если бы вы не сняли меня с лошади…
— У меня чуть не разорвалось сердце… — Он запнулся. — Ладно, не стоит больше об этом. — Джексон сжал плечо Селии. — Вы живы, и это самое главное.
— Вы спасли мне жизнь.
Джексон усмехнулся:
— На кого же вы тогда можете положиться, если не на курьера с Боу-стрит? — И очень серьезно произнес: — Я не допущу, чтобы с вами стряслась беда, клянусь.
— Я это знаю.
Селия подняла на него глаза. Ее сердце готово было выпрыгнуть из груди.
Он вспыхнул и тут же снова повернулся к окну.
— Вы что-нибудь слышите? — спросил он.
— Нет, ничего. — Она посмотрела в окно, но не увидела ничего, кроме путаницы сухих веток. — Не понимаю, как они обнаружили нас. И каким образом кто-то узнал, что я именно сегодня собираюсь поехать пострелять. Ведь я и сама этого не знала.
— Кто-то мог следить за вами, когда сегодня утром вы вышли из дома.
— Так почему тогда в меня не стреляли?
— У вас с собой было ружье, помните? Возможно, кто-то не захотел рисковать.
— А может, преследовали вас?
— Хотя я и сказал кое-кому, что должен уехать, но никому не сообщал, куда направляюсь. И если бы кто-то последовал за мной, я бы наверняка это заметил.
— Не обязательно следовать за вами на близком расстоянии, — возразила она. — С холма можно видеть все имение, а также дорогу. Если за вами наблюдали с этого холма, то заметили, что мы вместе направляемся в сторону Хай-Уайкомба.
Он кивнул и продолжил ее мысль:
— И решили, что это самое подходящее время для того, чтобы избавиться от вас.
— Зачем?
— Этого я не знаю. Может, потому, что вы могли услышать что-то очень важное в то утро, когда были убиты ваши родители. Или потому, что вам известно, кто убийца.
— Тогда почему на меня не напали по дороге в Хай-Уайкомб? Почему именно на обратном пути? Может, опасались того, что я могла услышать от няни?
— Дорога тогда была очень оживленной. Убийцы — или убийца — дожидались, чтобы она опустела, тогда никто не смог бы уличить их в убийстве.
— Так, вероятно, и убили Бенни.
— Вот именно.
У Селии кровь застыла в жилах. Кто-то убил Бенни, опасаясь, что он заговорит, и теперь хотел таким же способом убрать и ее. Скорее всего тот самый убийца, который тогда пробрался в детскую. Должно быть, это любовник мамы, капитан Роуден. Он опасался, что Селия слышала тот разговор и может что-нибудь рассказать его жене.
Но, принимая во внимание все обстоятельства, считать его убийцей не стоило. Кроме того, Роудены сейчас на Гибралтаре.
— Есть и другой вариант, — твердо проговорил Джексон.
Селия нервно сглотнула: она все еще не верила, что кто-то хочет ее смерти.
— Какой?
— Возможно, Дезмонд решил, что ему следует устранить все препятствия на пути к состоянию вашей бабушки. Если вы выйдете замуж, у него не будет шансов что-то получить из этих капиталов, и он задумал убить вас, надеясь таким образом беспрепятственно достигнуть цели.
— Я уверена, он не настолько глуп, чтобы поверить, что Ба откажется от своего ультиматума, если что-то случится с одним из нас.
Джексон коротко хохотнул, услышав это.
— Дезмонд, на мой взгляд, умом особо не блещет.
— Это правда.
Селия взглянула в окно на умирающий свет дня и содрогнулась.
— Вам холодно, — пробормотал Джексон.
— Нет, — возразила она, но тут же ощутила, что ей и в самом деле холодно — не только от открывшейся ей беспощадной правды, но и просто от того, что наступила зима, и на землю спускается ночь.
Джексон снял с себя сюртук и накинул на плечи Селии.
— Сейчас я разожгу огонь, пока не совсем стемнело.
— А как вы это сделаете?
— У меня есть порох и кремень для ружья. Это и еще немного соломы из матраса — вот все, что мне надо. Дров в печи достаточно.
— А вас не волнует, что наши преследователи могут увидеть, как из трубы поднимется дым?
— Нам остается только молить Господа, чтобы они сейчас находились подальше отсюда и ничего не заметили. Мне это напоминает… — Он снял жилет и протянул его Селии. — Пока я буду разжигать огонь, завесьте жилетом окно, чтобы свет не пробивался наружу.
Он направился к очагу, а Селия вдруг подумала, что ни разу не видела его в одной сорочке. Он всегда был одет надлежащим образом.
Однако сейчас, стоя на коленях перед очагом, он выглядел совсем по-другому. Неловкий в движениях, растрепанный, он тем не менее был готов разделаться с возможными убийцами и позаботиться о ней.
Селия почувствовала волнующий трепет. Никогда еще ей не приходилось приспосабливаться к столь примитивным условиям, но ее спутник чувствовал себя здесь вполне уверенно. И находясь в опасности, как это было сейчас, она даже не представляла, что кто-то другой, а не этот человек мог бы стать ее надежным защитником.
Пока он разжигал огонь, она не сводила с него глаз. Потом занавесила окно и присоединилась к Джексону у очага. Он все еще подбрасывал поленья в огонь.
— Хорошо, что мы немного подкрепились у миссис Даффет, не так ли? — спросила она, чтобы немного разрядить обстановку.
Он поднял брови, глядя на Селию.
— Если бы мы ушли раньше…
— Я понимаю. Мы могли бы избежать всего этого. — Она вздернула подбородок. — А может, и нет.
Он усмехнулся, и она почувствовала себя легче.
— Считайте, как хотите. — Он встал, подошел к седельным сумкам и вынул из одной какой-то пакет. — Я рад, что ваша кухарка отнеслась ко мне по-доброму. И не позволила мне уйти до тех пор, пока не нагрузила едой на целый день.
Селия надорвала пакет и обнаружила в нем сандвичи с ветчиной и сыром.
— О, я так люблю нашу кухарку! — удовлетворенно сказала она, приступая к сандвичу. — Что ж, голодать мы не будем.
Он искоса посмотрел на нее и тоже принялся за еду.
— Я полагаю, одну ночь мы переживем без роскошного обеда в Холстед-Холле, не так ли?
Она поняла его иронию и ответила вопросом на вопрос:
— Уж не беспокоит ли вас, что мы так любим вкусно поесть?
— Разумеется, нет, — процедил он. — Вы ведь можете себе это позволить.
Он доел свой сандвич и взял ведро:
— Пойду проверю, не засорилась ли труба, и заодно поищу источник, пока окончательно не стемнело. Прежние обитатели должны были где-то брать воду.
— Вы оставляете меня одну? — с некоторым волнением спросила она.
— С вами все будет в порядке, — заверил он и протянул ей оружие. — Если что — стреляйте. — Его глаза сверкнули. — Я знаю, у вас это хорошо получается.
Он направился к выходу, однако она остановила его:
— Подождите!
Он замер на месте и вопросительно посмотрел на нее. Селия вручила ему сюртук.
— Оденьтесь. На улице холодно. — Помогая ему надеть сюртук, она прошептала: — Будьте осторожны.
В ответ он приподнял шляпу и севшим голосом произнес:
— Конечно, миледи. — И вышел за дверь.
Селия сняла шляпу и перчатки, огляделась по сторонам.
Дров не очень много, а хворост уже давно прогорел. Трудно поддержать тепло, когда ветер задувает во все щели.
Селия решила не сидеть сложа руки. Она прошлась по комнате и обнаружила в одном углу сломанный стул. Отнесла обломки к очагу и принялась обследовать посудный шкаф — нельзя ли и его при необходимости разломать на дрова. Шкаф, как выяснилось, был хлипкий, фанерный, сгорит быстро, но и то хорошо.
Теперь неплохо бы найти камни или кирпичи, чтобы нагреть их в огне, а ночью приложить для тепла к ногам.
Читать бесплатно другие книги:
