Трое на качелях Лунари Луиджи
Командор. Это – площадь Кармина!
Капитан. Это – улица Кавалерии!
Профессор. Это – бульвар Пачини!
Вспыхивает беспорядочная перепалка, где каждый стоит на своем: «Я ходил проверял! Да я уверен! Я у прохожего спросил!» – и т. д. и т. п. Когда ссора достигает кульминации, и спорщики уже не слышат друг друга, верх одерживает Капитан, заставляя всех умолкнуть.
Капитан. Стойте! Тихо! Молчать! Я понял! Я все понял!
Притихнув, остальные недоверчиво смотрят на него. Но Капитан, как бы в подтверждение своей догадки, с уверенным видом кружит по комнате, довольно потирая руки.
Ха-ха, ну конечно! Все ясно, как божий день! Ясно и понятно! Как я сразу не додумался? Элементарно, Ватсон! Ха-ха, вы, профессор, детективы пишете, а тут и растерялись! Ну-ка, разъясните нам эту загадку. А?
Профессор. Какую загадку?
Капитан. Какую загадку? А вот какую: трое взрослых людей – все в добром здравии и своем уме – вдруг ошиблись адресом! Все трое!
Командор. Ничего я не ошибся. Я проверял! Профессор. Я тоже семь этажей пешком не зря поднимался!
Капитан. Ага, думаете, я – ошибся? Нет. Потому что я тоже проверял и тоже видел правильный адрес. Получается: я – на улице Кавалерии, вы – на бульваре Пачини, а вы?..
Командор. На площади Кармина!
Капитан. Может такое быть? Не может! Но ведь так оно и есть! Что это за триединый адрес? Чем это объяснить? Чем объяснить, я спрашиваю? Судя по всему, объяснения никто не знает. Удивляюсь вам, профессор. И вам, господин… э-э-э… Идете, можно сказать, на пикантное свидание, – должны разбираться в тонких загадках жизни…
Командор. Послушайте!..
Капитан (его не остановить). Значит, всеми оплеванная, ошельмованная итальянская армия иногда попадает в цель: она кумекает быстрее других! Быстрее культуры… И быстрее… Вы кем работаете?
Командор. А вам-то что?
Капитан. Чтоб до конца договорить. Ну скажите, кем?
Командор (желая поскорее отвязаться от Капитана). У меня… небольшая фабрика.
Капитан (завершая мысль)…И быстрее промышленности. Армия – впереди всех!
Командор. Он невыносим!
Капитан. Я служил в саперных войсках и умею саперной лопаткой докопаться до истины, найти единственно правильное решение. Сапер обязан быть гением! Иначе…
Командор. Слушайте, господин гений, уже поздно. Если вы что-то раскопали своей лопатой, то говорите прямо, потому что…
Капитан. Проще пареной репы, дамы и господа. Мы все трое правы! Все – как в хороших романах. Я извиняюсь, профессор, что посягаю, так сказать, на ваши культурные сферы… У этого дома три подъезда!
Командор. Как это – три подъезда?
Капитан. Три: первый, второй, третий. (Широкими жестами иллюстрирует свои слова.) Вы вошли через одну дверь, вы – через другую, я – через третью. А отсюда, из этой комнаты, три разных лестницы ведут вниз, в три разных подъезда, которые выходят соответственно на улицу Кавалерии, на бульвар Пачини и на площадь Кармина. Три подъезда – три адреса. Взгляните в окно, господа, и вы убедитесь в том, не утруждая себя хождением по лестнице. Обратите внимание – дом, где мы находимся, выдается, как выступ, как шпора, на площадь, откуда берут начало две улицы и огибают его справа и слева. Стало быть, площадь Кармина – вот она, перед нами, улица Кавалерии – с этой стороны, бульвар Пачини – с другой! Ну, что скажете?
Пауза.
Командор. Очень может быть.
Профессор. Вполне допустимо.
Капитан. Хе-хе! То-то же!
Командор (после паузы, озабоченно и неуверенно). А мне не нравится!
Капитан. Почему? Я про это обязательно расскажу в офицерском клубе, особенно буфетчику расскажу, нашему вонючему Бенито, который собирает анекдоты про полицию, а потом те же самые анекдоты пересказывает про спецслужбу. Однако на сей раз…
Командор (нервничая, перебивает). Да помолчите вы, помолчите! Я говорю: не нравится мне это. Пускай – три адреса. Ну и что! Мы-то, все трое явились каждый по своему делу: вы – за рукописью, вы – к господину Ансельми, я – на свидание с дамой. Три адреса – ладно. Но здесь-то, здесь что – пансион, фирма и издательство одновременно? Как прикажете понимать? Это почище всяких романов!
Капитан. Вот тебе раз! Я и не подумал. А ведь точно!
Профессор. Испугались?
Командор. Нервы. Да, я нервничаю. Не нравится мне это место… Сейчас вот-вот тревога, а мы тут в четырех стенах… Я пойду.
Капитан. А как же ваша… пардон?..
Командор. Не знаю. Не смогла, наверное, передумала, уехала… Не знаю.
Капитан. Пардон, пардон!
Профессор. А я подожду. Может, из-за этой тревоги сегодня все куда-нибудь опоздали… Может, кто-нибудь из издательства появится…
Капитан. Господин Ансельми должен быть обязательно!
Командор. Я пойду. Господа, будьте здоровы! Я даже спущусь по другой лестнице, через другую дверь – на бульвар Пачини, посмотрю, что это за три подъезда. (Подходит к двери № 3, пытается открыть ее, но дверь не поддается.) Закрыто.
Профессор. Не может быть. Тяните сильней.
Командор (пробует, но с тем же результатом). Не открывается.
Капитан. Давайте помогу. Черт! Точно – закрыто!
Профессор. Странно: я же тут прошел!.. (Пробует открыть, дверь открывается легко и свободно.) Вот, пожалуйста. Кто сказал – закрыто? (Жестом приглашая Командора.) Прошу!
Командор (делает шаг, но, передумав, останавливается). Стойте. Надо проверить кое-что. (Подходит к двери № 2.) Эта дверь – куда ведет?
Капитан. На улицу Кавалерии.
Командор (пробует открыть, дверь оказывается наглухо закрытой, но Командора это не удивляет.) Здесь тоже закрыто. Я так и знал. Теперь вы попробуйте.
Капитан. Кто – я?
Командор. Нет-нет – профессор!
Профессор (пытается открыть дверь). Закрыто.
Командор. Закрыто. Теперь эту попробуйте! (Указывает на дверь № 1 на просцениуме.)
Профессор (выполняет просьбу.) И здесь закрыто.
Командор (Капитану). Хорошо. Теперь – вы.
Капитан (с недоверчивым видом выполняет просьбу). Закрыто.
Командор (решительно подходит к «своей» двери и свободно открывает ее). А для меня – открыто. (Снова обращаясь к Капитану и указывая ему на дверь № 2.) Теперь попробуйте вон ту открыть.
Капитан (выполняет просьбу, и дверь открывается). Вот – открыл.
Командор. Ну-с, капитан? Может, вы нам и эту маленькую загадку гениально разгадаете?
Капитан. Не понял.
Профессор. А я понял, я понимаю! Вы хотите сказать – каждый из нас… свободно открывает только ту дверь, через которую вошел сам… но там, где шли другие, для него закрыто.
Капитан (с трудом постигая смысл сказанного). Ну-ка, ну-ка… Каждый из нас… свою дверь… а другие двери, значит… Точно! Как же я-то не сообразил!
Командор (с иронией, несмотря на встревоженность). Не состоялся гений!
Капитан. Ну и что? Подумаешь! Если желаете, к примеру, попасть на улицу Кавалерии, я для вас открою свою дверь.
Командор. Нет, спасибо. Мне эти ваши двери не нравятся.
Профессор. Да бросьте, ерунда какая!
Командор. Нет уж, как хотите, а я выйду – через мою дверь!
Профессор. Ну, хорошо, хорошо – не волнуйтесь. Пойдемте вместе, и вы увидите, как я пройду через вашу дверь. А рукопись подождет: завтра заберу.
Командор. А я… Я еще минут десять побуду.
Профессор. Вы же собирались уходить.
Командор. Передумал. Я еще немножко побуду, и потом… пойду.
Профессор. Все ясно: боитесь.
Капитан. Ага, испугался!
Командор. Да нет…
Профессор. Боитесь и хотите посмотреть, что со мной произойдет.
Капитан. А что, что произойдет?
Профессор. Не смущайтесь. Тут ничего зазорного нет. Все мы пугаемся всяких странностей, необъяснимых совпадений. Человек сначала что-то предчувствует, но еще не осознает. Потом вдруг заметит, осознает в тревоге и смятении, и лишь тогда примется спокойно и трезво рассуждать. Это сказал Вико.
Капитан. Полковник Вико? Из третьего саперного полка?
Профессор. Нет, другой. Философ Вико. Судя по всему, капитан сейчас на первой стадии, вы – на второй…
Командор. Ну, хорошо, согласен: боюсь. Даже не боюсь, а как бы стараюсь не бояться. Вы верно сказали – тревога и смятение. Не нравится мне это место, очень не нравится.
Профессор. У меня нет отвлеченных страхов. Я, видимо, уже на стадии трезвого ума. Так что… пойду.
Командор. А через мою дверь – не хотите?
Профессор (со смехом). Нет. Но вовсе не от того, о чем вы подумали, честное слово. Просто мне удобнее выйти на бульвар Пачини. Господа, буду рад как-нибудь повидаться. Всего доброго! (Широким жестом руки прощается с остальными и выходит через свою дверь – № 3.)
Пауза. Капитан подходит к окну и спокойно смотрит на улицу.
Командор (продолжает поиски). Можно?.. Опять никого. Пусто. Не нравится мне все это… Ф-ф-ф-у! Какая духота! Может, откроем окно?
Капитан. С удовольствием. (Открывает окно.)
Командор. Почему на улице такая тишина? (Подойдя к окну, выглядывает из него.) И людей почти никого. Почему?
Капитан. Потому что никому не улыбается загреметь под химическую тревогу.
Командор. Хм! Да… А на который час назначена тревога?
Капитан. Объявлено: после пяти, а точно – неизвестно.
Командор. Значит… в любой момент?
Капитан. Вот именно – в любой момент.
Командор. Бог ты мой, из окна прямо жаром дохнуло.
Капитан. Да-а… Пекло на улице…
Командор. Как в Африке. Я закрою?
Капитан. Пожалуйста, пожалуйста.
Командор (закрывает окно). Ну, жарища! Полжизни за глоток пива!
Капитан. Здесь холодильник был. Поглядите…
Командор открывает бар-холодильник, на его лице радостное изумление.
Командор. Есть! Пиво есть! Потрясающе! (Достает из холодильника бутылку пива.) Вам тоже?
Капитан. Я бы лимонаду выпил.
Командор. А лимонада нет. Тут только пиво.
Капитан. Тогда спасибо – ничего. Пиво не пью.
Командор закрывает бар-холодильник. Но Капитан вдруг передумал.
Хотя, впрочем, чтоб не умереть от жажды… (Подходит к холодильнику, открывает дверцу; видно, что он возмущен.) Какого черта? Как – нет лимонада, когда здесь один только лимонад и есть? (Достает из холодильника бутылку лимонада.)
Командор выказывает растущее изумление.
(Успокоившись, открывает бутылку и с наслаждением пьет.) А-а-а-х, хорошо! А из окна точно – как из печки дохнуло. Надо же! Бедный профессор. Не завидую ему. Наверное, взмок от жары.
Распахивается дверь № 3, и в комнате появляется Профессор. Он насквозь промок, но совершенно ясно, что виной тому – дождь.
Профессор. Прошу прощения, тысяча извинений!.. Но хляби небесные так разверзлись, что лучше переждать здесь. О Господи! Такого ливня я еще никогда не видел!
Капитан. Что, дождик?
Профессор. Дождик? Там потоп!!
Командор. Где дождик?
Профессор. На улице! Где еще быть дождю?
Командор. Но ведь на площади Кармина – солнце палит!
Профессор (стараясь как-нибудь вытереться или хотя бы выжать свою одежду). Слушайте, хватит! Ладно? Я пришел с бульвара, вышел на бульвар и говорю о бульваре. А там, на бульваре Пачини, хлещет как из ведра.
Капитан. Вы пиджак снимите. И выпить бы чего-нибудь не мешало.
Профессор. Отдам что угодно за чашку горячего шоколаду.
Капитан. Увы. Чего нет, того нет.
Командор (напряженно и взволнованно). Есть горячий шоколад! Есть!
Все удивленно смотрят на Командора.
В холодильнике.
Профессор. В холодильнике?! Горячий?
Командор (с драматической решительностью). Горячий!
Капитан. Но как же…
Профессор недоверчиво приближается к бару-холодильнику, открывает его и достает большую чашку горячего, дымящегося шоколаду. Капитан изумлен, как ребенок. Командор мрачно жестом констатирует свою правоту.
Командор (трагически). Не нравится мне это место. Совсем не нравится!..
За окном неожиданно завывают ближние и дальние сирены.
Профессор. Вот оно – учения…
Капитан. Тревога…
Командор. Выходит – сидеть нам здесь всю ночь!
Картина вторая
Та же сцена часом позже. Командор сидит, держа над электрокамином брюки Профессора и просушивая их. Капитан читает вслух газету с инструкциями по проведению учебной химической тревоги. Профессора не видно: он в ванной комнате.
Капитан.…Следующий пункт: электропитание. Вечером не позднее восемнадцати часов тридцати пяти минут отключить от сети все электробытовые приборы, в первую очередь холодильники… (вынимает из розетки вилку холодильника) водонагреватели… (Подойдя к двери ванной комнаты, стучится.) Там есть водонагреватель?
Голос Профессора. Да, есть!
Капитан. Отключайте! Так… Радиопроигрыватели, стиральные машины, посудомойки… (оглядываясь вокруг, убеждается в их отсутствии) электроплиты… (Смотрит на Командор.) Высохли?
Командор. Сырые.
Из-за двери ванной высовывается голова Профессора.
Профессор. Ничего, ничего! Не страшно. Пускай будут сырые!..
Командор немедленно выключает электрокамин, поднимается и относит брюки Профессору. Тот забирает их и вновь скрывается в ванной комнате.
Капитан.…Затем обесточить телевизоры, магнитофоны, видеомагнитофоны, кассовые аппараты, компьютеры и тому подобное, ограничив потребление электроэнергии минимально необходимым освещением.
Из ванной комнаты появляется Профессор, застегивая пояс на брюках. Он без пиджака, но может и надеть его: пиджак сохнет на спинке стула.
Профессор. Ну вот – я и снова в штанах. Благодарю. Ах, штаны, штаны! Они – как здоровье, как молодость! Лишь когда они покидают нас, мы осознаем их великий смысл, понимаем их фундаментальную значимость! (Капитану.) Вы сказали – водонагреватели…
Капитан. Кто – я?
Профессор. Вы, вы. Когда газету нам читали. А мне подумалось: странная штука – язык. Пишется: водонагреватели, а надо бы: водынагреватели, то есть нагреватели воды; равно как: не посудомойки, а посудымойки, то есть мойки чего? – посуды.
Капитан. А я был уверен, что – посудомойки.
Профессор. Да, так принято, хотя теоретически это неверно. Вот мы пишем, к примеру, пылесос. Но родительный падеж от слова «пыль» – как? – «пыли». Сос – чего? – пыли. Значит, по идее должно быть: пылисос.
Капитан. А почему не «сосопыль» или «сосипыль»?
Профессор. Вы имеете в виду корневую инверсию в сложных словах? Не исключено. Скажем, «психопатология». Это термины. Или из метафорики: «лизоблюд» и «блюдолиз». В то же время «фонограмма» и «граммофон» – суть весьма различные понятия.
Капитан. Надо же! Интересно.
Профессор. Впрочем, в отдельных случаях – на уровне казуистики – подобной разницей можно пренебречь.
Капитан. Все равно граммофон положено выключить.
Профессор. Да-да, разумеется. Еще один любопытный случай описан во всех учебниках грамматики индоевропейских языков, если вам действительно интересно. Вам интересно?
Капитан. Нет.
Профессор. А-а-а… я думал… Мне показалось…
Капитан. Нет. Я и в школе плохо учился. Предпочитаю, знаете ли, конкретную работу. Дело делать, действовать! Поэтому грамматика в особенности… Ее вроде и не преподают больше. Внучата мои, школьники, про нее ни сном, ни духом.
Профессор. По-вашему, это хорошо?
Капитан. Не знаю. Может быть… То есть, конечно, плохо!
Профессор. Грамматика есть основа точности в языке. А неточность порой имеет пагубные последствия. Например, Боккаччо повествует о том, как двое иноземцев приехали в Тоскану, остановились на ночлег в постоялом доме и потребовали свежее белье. Заметьте: белье – от слова «белое». Им постелили простыни, измазанные белой краской. Хозяин же наутро объяснил, что надо говорить не «свежее белье», а «чистые простыни», как принято в тех краях. Понимаете?
Капитан. Хозяин мог бы и догадаться, чего хотели эти двое. Тем более – иностранцы…
Профессор. Хозяин прекрасно понял, но он хотел их проучить.
Капитан. За что проучить? Что они ему сделали?
Профессор. Ничего. Тем не менее…
Командор (в дурном расположении духа вмешивается в разговор). Бред сивой кобылы!
Профессор. Как можно! Ведь это – Боккаччо!
Командор. Все равно – бред сивой кобылы, извините! Уже не говоря о том, что в наше время «свежее белье» и «чистые простыни» – одно и то же, – я не понимаю, как вы, промокший до нитки, можете разглагольствовать о каких-то родительных падежах, о грамматике… Вы что – совершенно спокойны? По-вашему, здесь все в порядке? Вас это место не удивляет? Вы не заметили ничего странного, загадочного, необъяснимого? Ну, отвечайте же, говорите!..
Профессор. Скажу, если дадите сказать! Вас какой ответ устроит: полезно-практический или интеллектуально-философский?
Командор. То есть? Как понять?
Профессор. А так: хотите попросту «да – нет» или предпочитаете углубленный анализ?
Командор. О, господи! Да я хочу знать, что вы думаете обо всем этом! Волнуетесь, нервничаете, испытываете тревогу? Или, по-вашему, все нормально?
Профессор. Я отвечу!
Капитан (кашлянув). Кхм, извиняюсь… Скоро семь, а в семь я обычно принимаю ножную ванну. Сегодня можно было бы и отказаться от этой процедуры, поскольку была назначена встреча с господином Ансельми, но поскольку господин Ансельми не явился, то я помою ноги, с вашего позволения…
Командор. Пожалуйста.
Капитан. Спасибо. Только хочется и разговор ваш послушать, и самому поучаствовать. Так что… если не возражаете, я оставлю дверь в ванную открытой… Или вообще буду мыть ноги прямо здесь. Можно?
Профессор. Мойте на здоровье. Все равно сидеть нам вместе целую ночь. Какие уж тут формальности!
Капитан. Спасибо. (Уходит в ванную и вскоре возвращается с тазом, полным воды, ставит его на пол возле стула. Предвкушая освежительное омовение ног, аккуратно подворачивает брюки, снимает с себя обувь, носки; достав из кармана какой-то пакетик, высыпает его содержимое в таз и размешивает, отчего появляется обильная пена.)
Командор. Ну так что?
Профессор. Вот сами и скажите – что. Что, по-вашему, не так? Дом с тремя разными номерами? Редко, но бывает. Три человека по совершенно разным делам сходятся в одном и том же месте? Пять часов вечера – классическое время встреч. Кстати, у меня было не точно в пять, а с минутами.
Командор. А почему все мы оказались именно здесь, в этом помещении? И три разные двери…
Профессор. Пансион «Аврора», фирма «Инфомак», издательство «Минерва».
Командор. Без вывески, без названия, без ничего?
Профессор. Тоже объяснимо! Издательство недавно переехало, новый адрес еще не успели напечатать в справочнике. Пансион «Аврора»… ну, как я понял, в пансионе у вас намечалось галантное свидание с дамой…
Капитан. Пардон, пардон!
Профессор. Так что некоторая скрытность этого заведения вполне понятна. Что же касается фирмы «Инфомак», то капитан Бигонджари упомянул о спецслужбе. Этот таинственный «Инфомак» – я о нем ничего не знаю и знать не хочу – видимо, служит ширмой для маскировки…
Командор. Да что там маскировать! Использованные тюбики от зубной пасты! Сам же капитан говорил!
Капитан. Но тюбики-то – армейские! Применяются в трех родах войск. Скажу больше: к нам поступают тюбики из всех подразделений НАТО в Европе. Оборот фирмы составляет миллиарды лир, это не секрет. Понятно, что «Инфомак» предпочитает держаться в тени.
Профессор. Естественно. А доходы кое-кто делит между собой.
Командор. То есть?
Капитан. Пардон, пардон!
Профессор. Ну, политические партии, к примеру.
Командор. Это правда?
Капитан. Пардон, пардон!
Командор. Честное слово, все останется между нами. Просто интересно: это правда?
Капитан стоит в тазу и как будто оглох.
Капитан (поет). «Скажите, девушки, подружке вашей, Что я не сплю ночей, о ней мечтая, Что всех красавиц она милей и краше, Я сам хотел признаться ей, Но слов я не нашел».
Профессор. Думаю, так оно и есть. Видите, все объяснимо.
Командор. Если бы! Почему только одна комната?
Профессор. Юридический адрес. Вам приходилось бывать в Цюрихе? Там сплошь и рядом в одной квартире прописано сотни полторы фирм – коммерческих, промышленных, финансовых. Юридический адрес, чтобы где-то официально числиться, и все. «Инфомак» наверняка не испытывает нужды в квадратных метрах.
Командор. А ваше издательство?
Профессор. Да оно крохотное. Ему уголка хватит на паях с другими, в центре города, потому что всю работу делают где-то на окраине – там аренда дешевая.
Командор. Ну а я-то, черт подери! Я! Мне же с дамой встречаться – нужны квадратные метры!
Капитан. Пардон, пардон!
Читать бесплатно другие книги:
