Грехи матери Стил Даниэла
В эту ночь, ложась спать, Филипп осознал, что в последний раз они занимались любовью еще на яхте. Поведение Аманды не располагало к сексу. Он теперь всё анализировал и скрупулезно взвешивал: накануне вечером познакомился в кафе с прелестной девушкой, а Аманда, и без того долго проявлявшая к нему неуважение, теперь перешла все границы. Беспокойство, выраженное матерью в круизе, он теперь понимал. Она спросила, устраивает ли его жена. Теперь Филипп уже не был уверен. Он сам задавал себе этот вопрос и затруднялся с ответом.
В ту ночь они не сказали друг другу ни слова. Она не пыталась завлекать его, как и он ее. Он не хотел сглаживать ее плохое отношение, да она и не вызывала в нем влечения. Аманду, похоже, устраивала такая ситуация. Она дала мужу понять, что не станет заниматься с ним любовью, пока он не получит более высокую должность. Но он не собирался поддаваться на шантаж. Они зашли в тупик. Филипп всю ночь не мог уснуть, а наутро уехал на работу, прежде чем Аманда вышла из душа.
Когда Филипп отправился обедать, вид у него был напряженный. Накануне вечером Аманда сильно испортила ему настроение. Но как только он увидел Тейлор, дурное настроение испарилось, и спустя несколько минут он смеялся с ней и снова чувствовал себя юношей.
– Вы чудесный! – воскликнула она, как только он вошел.
– Вы тоже! – улыбнулся ей Филипп и потянулся к ее руке.
– Нет! Я имею в виду, что вы правда чудо! – сказала она, широко раскрыв глаза. – Книжный шкаф привезли вчера в шесть вечера. Он подходит идеально. Его собрали и установили в нужном месте. Книги больше не валяются на полу. Вы творите чудеса! – с благодарностью заключила она.
Филипп улыбался. Он был рад, что удалось сделать для нее хотя бы это – такой пустяк по сравнению с его проблемами.
За обедом они говорили о детстве, родителях, погибших в автомобильной аварии, когда ей было восемь лет. Тогда ее сестра только-только вышла замуж, Тейлор поселилась у нее, где жила до поступления в колледж. Ее брату тогда было шестнадцать, и он прожил у сестры два года, а потом уехал учиться. Она считала своего зятя святым за то, что он ладил с ними всеми. Тейлор сказала, что их семья очень дружная, а потом спросила Филиппа о его семье. Ее рассказ позволил ему по-другому взглянуть на свою жизнь. Его мать часто отсутствовала, но была жива. Дети не были сиротами, ни в чем не нуждались и были горячо любимы отцом и бабушкой. Теперь он осознал, что по сравнению с жизнью Тейлор его была легкой. Филипп смутился.
– Моя мама была очень занята, – стал объяснять он. – Постоянно ездила в командировки, так что в основном меня воспитывали отец и бабушка – она жила с нами, а мама бывала дома в перерывах между командировками. У меня две сестры и брат. Получается, что старшая из моих сестер – ровесница вашей, а младшая, с которой я давно уже не вижусь, – немного моложе вашего брата.
– Почему вы с ней не видитесь?
Похоже, ей стало грустно, словно она не могла даже представить себе такую ситуацию, ведь ее семья было такой сплоченной, – возможно, именно из-за гибели родителей.
Филипп задумался.
– Это долгая история, но она очень тяжело переживала кончину отца и была в ярости на мать: когда папа был при смерти, мама находилась в командировке. После смерти отца Кассандра переехала в Лондон. Ей тогда было двадцать лет. Мать и бабушка видятся с ней, когда она приезжает в Нью-Йорк, а вторая моя сестра, кажется, встречалась с ней пару лет назад. Я же не видел ее лет десять. Она держит дистанцию. У нас мало общего. В семьях иногда бывают сложности.
– Я знаю, – сказала она с сочувствием. – После занятий мне приходилось работать, чтобы оплачивать учебу в старших классах и колледже. Деньги по страховке за моих родителей к тому времени закончились, мы использовали их для оплаты учебы моего брата. Но всё как-то устроилось, – сказала она с лучезарной улыбкой.
Его сердце рвалось к ней. Он чувствовал себя здоровенным маменькиным сынком, а просьба жены о выделении денег для повышения ее социального статуса казалась омерзительной. Тейлор выглядела девушкой из плоти и крови, Аманда – нет. Филипп был баловнем судьбы всю свою жизнь. Теперь он стыдился рассказывать Тейлор, кто он, какое у него состояние, почему книжный шкаф, подаренный ей, был для него пустяком, и что все это заслуга его матери. Рассказ Тейлор сразу же заставил Филиппа сравнить ее жизнь со своей.
Потом они говорили о ее работе в Корпусе мира; он рассказал, что только что побывал в Европе: в Италии и Франции. Правда, умолчал, что путешествовал на трехсотфутовой яхте, и просто сказал, что это были семейные каникулы (только без младшей сестры). Тейлор понравилось, что в этой поездке все они собрались вместе. Он многого не мог сообщить ей о себе: ее бы шокировал тот образ жизни, который он воспринимал как данность.
Еще она сказала, что свободно владеет испанским языком, ее даже хотели направить в школу в Испанском Гарлеме. Тейлор с нетерпением ждала начала учебного года и много говорила о будущей работе. Обед подходил к концу, и Филиппу очень не хотелось расставаться с девушкой. Она сказала, что на следующий день не сможет с ним увидеться, – нужно присутствовать на педсовете в новой школе, но на выходных она свободна. Филипп горел желанием с ней увидеться, но подумал, что придется уделить время Аманде. Он не знал ее планов, теперь она была очень занята, готовилась к переходу на другую работу и передавала другим свои дела.
– Может, в понедельник вместе пообедаем? – спросил Филипп, и Тейлор с радостью согласилась. – А на выходных позвоню и скажу, смогу ли вырваться.
Тейлор погрустнела. Филиппа резануло, словно ножом.
– Иногда я забываю, что вы женаты, – тихо произнесла она.
– Я тоже. У нас очень странный брак. Я позволил ему таким стать и теперь не знаю, закончить его или попытаться исправить.
– Наверное, исправить, если это возможно, – искренне сказала она. Она не хотела разрушать его брак и сказала ему об этом в первый же день.
Филипп был с ней честен:
– Не знаю, хочется ли мне этого.
– Из-за меня или по другим причинам? – спокойно спросила Тейлор.
– И то и другое. Мне кажется, я ошибся в выборе. Думаю, все это понимали, кроме меня. Холодность Аманды я воспринимал как трудную задачу, которую предстояло решить. Теперь сознаю, что с таким человеком жить невозможно. Это всё равно что жить в ледяном доме…
Столкнувшись с душевностью Тейлор, он уже не хотел налаживать брак.
– Я скоро с этим разберусь. Обещаю.
Он должен был это сделать в любом случае. Так продолжаться больше не могло. Требования Аманды становились всё более возмутительными. Тейлор лишь обострила ситуацию, стала катализатором. Нынешние проблемы с женой ведь не возникли в одночасье, они существовали уже долгое время, даже если он не хотел их замечать.
Прощаясь с Тейлор, Филипп нежно поцеловал ее в щеку, пообещав звонить на выходных. И как оказалось, Аманда планировала провести в офисе весь уик-энд, но ни словом не обмолвилась об этом мужу. Во второй половине дня в субботу он позвонил, и они с Тейлор отправились гулять в Центральный парк: смотрели, как на пруду запускают модели катеров, послушали игру нескольких оркестров, лежали на траве (Тейлор захватила плед, который можно было постелить). Там они пробыли до шести часов – просто лежали, разговаривали, смотрели на верхушки деревьев. А потом он повернулся к ней, приподнялся на локте, нагнулся и поцеловал. Губы у Тейлор были нежные, казалось, они таяли на его губах. Филипп подумал, что никогда в своей жизни не ощущал ничего более сладостного.
Потом они отправились опять в центр города и ужинали в «Минетте» – его излюбленном месте. Затем Филипп подвез Тейлор до ее квартиры и вернулся домой. Было десять часов вечера. Он прибыл за несколько минут до возвращения Аманды и успел включить телевизор – жена решила, что Филипп все время был дома. А он был ошеломлен проведенным с Тейлор днем и их поцелуями в парке. При виде Аманды он почувствовал, что сходит с ума. Ситуация вдруг превратилась в кошмар.
– Ты не заболел? – спросила она, пристально глядя на мужа.
– Я здоров.
– У тебя больной вид.
Аманда что-то заметила, но не могла понять, что происходит. И она не ошиблась. Филиппу было не по себе от собственных же поступков. Он не хотел причинить боль Тейлор, она этого не заслужила; и он даже жалел Аманду: какой же глупой она была! Она делала крупные ставки и могла проиграть, если начнет торопиться.
В тот вечер он лег рано и мгновенно уснул, измотанный пережитым. Когда утром он проснулся, Аманда уже уехала, не оставив записки. Последнее время она была полностью погружена в свой мир и не обращала на Филиппа никакого внимания – слишком долго ожидала назначения, и теперь оно завладело всеми ее мыслями. Она считала себя единственной во Вселенной.
Филипп и Тейлор снова встретились в центре и, пожелав придумать что-нибудь забавное, решили стать туристами в Нью-Йорке (в общем-то Тейлор таковой и была): поднялись на верхушку Эмпайр-стейт-билдинг, целовались, а у их ног простирался город; потом на пароме поплыли на Стейтен-Айленд. Филипп никогда так здорово не проводил время в своем родном городе. Всё, что они вместе делали, было для него волнительно и ново. И сколько бы времени он ни проводил с Тейлор, она ему не надоедала. Она была наркотиком, на который он подсел. В считанные дни его жизнь пошла кувырком, и ее жизнь тоже. Тейлор тоже ничего не сообщила своим родным. Они оба хранили это в тайне. Он – потому что должен был, она – потому что знала: брат с сестрой не одобрят. Ситуация была странная для обоих, а для Тейлор еще и опасная. Она оказалась слишком уязвима, и оба об этом знали.
На следующей неделе они встречались, как только позволяло время: обедали, ужинали, просто урывали моменты. Снова сходили в Центральный парк, сидели со студентами на Вашингтон-сквер, заглянули в то кафе, где познакомились. На выходных Аманда опять работала, и Филипп всё время проводил с Тейлор. Их роман продолжался уже две недели, они виделись почти ежедневно, а Филипп по-прежнему не знал, что делать. Аманда, похоже, не замечала его безразличия и перемены настроения. Одна его часть хотела, чтобы жена остановила его, прежде чем всё зайдет слишком далеко, и, доказав, что любит его, спасла брак, а вторая надеялась, что она этого не сделает. Аманда не имела понятия, что происходит, и целиком была занята собой, даже больше, чем обычно. Час ее славы настал. В офисе ее носили на руках. Похоже, она вообще забыла о существовании мужа. И Тейлор заполнила пустоту в его душе: сердце готово было взорваться от восторга, как лопается переполненный воздухом шарик.
В воскресенье они забрели на далекую улочку в Итальянском Манхэттене, ели лимонное мороженое, потом отправились к дому, где жила Тейлор. Она предложила показать ему книжный шкаф. Филиппу не хотелось дефилировать мимо ее соседок по квартире – юных студенток, но он всё же согласился зайти на пару минут. Когда они вошли, в квартире никого не оказалось.
Комната была солнечная, заставленная потертой мебелью, которую квартиранты в основном покупали на распродажах, подбирали на свалках или получали бесплатно на благотворительных акциях. Книжный шкаф из «Фабрики» смотрелся просто по-королевски на фоне всего остального. Филиппа тронула простота обстановки, в которой жила Тейлор. Ее комната была безукоризненно чистой. Одежда аккуратно висела в гардеробе, на письменном столе царил порядок, кровать накрывал привезенный из дома розовый плед, а сверху лежали подушечки, изготовленные племянницами Тейлор.
Как только они вошли в комнату, Филипп обнял ее и уже не отпускал. Ее волосы, как всегда, пахли свежестью, он обожал аромат ее кожи, ее присутствие рядом с собой. На ней были топ, джинсовая юбка и сланцы, на нем – джинсы. Филипп не смог с собой совладать, порывисто прижал девушку к груди в страстном желании держать ее нагую в своих объятиях. Она в этот момент хотела только его.
Он, не оборачиваясь, ногой закрыл дверь в ее комнату на случай появления соседок по квартире. В следующее мгновение оба оказались без одежды и предались страсти, которая не выпускала их из водоворота до тех пор, пока тела не взорвались вспышкой высшего наслаждения. Потом они лежали, обнявшись, переводя дух, не в состоянии пошевелиться. Филипп никогда не испытывал такого сильного желания, а Тейлор отдалась ему с абсолютным самозабвением. Плотину наконец прорвало, и хлынувший поток было уже не остановить. Он был так влюблен, что потерял способность ясно мыслить.
– О Господи, – воскликнул он, отстранясь от нее и глядя в глаза женщины, медленно выплывающей на поверхность из глубин страсти. – Извини… Я не хотел делать это.
Но у них не было выбора, и оба это знали.
– Не извиняйся, – сказала Тейлор спокойно и серьезно, постепенно восстанавливая дыхание. – Я тебя люблю… Даже если ты никогда не уйдешь от Аманды. По крайней мере у нас будет это.
Тут Филипп нашел еще один повод для беспокойства:
– Ты принимаешь противозачаточное?
Она кивнула. Они достаточно доверяли друг другу, чтобы заниматься незащищенным сексом, и это их не беспокоило.
Филипп снова крепко прижал к себе любимую.
– Я хочу от тебя детей, – шепнул он, касаясь губами ее шеи.
Филипп не говорил этого ни одной другой женщине, да и не хотел говорить. До этого момента он твердо знал, что дети ему не нужны. Теперь же у него было ощущение, что он всю свою жизнь ждал Тейлор. Произнесенная фраза подсказала ему, что надо делать.
– Я не позволю длиться этой истории долгое время. Я всё улажу.
И Тейлор верила. Интуитивно она чувствовала, что он выполнит свое намерение. Она доверяла ему целиком, подобно всем женщинам, решающимся на роман с женатым мужчиной. Но Тейлор знала, что у них особый случай. Филипп любит ее. Она в этом не сомневалась. И она любит его.
Потом они снова занимались любовью, а когда настало время расстаться, Филиппу это далось с большим трудом. Домой он вернулся с камнем на душе и чувством вины. Он не собирался спать с Тейлор, пока не станет свободным. А теперь не знал, что сказать Аманде и когда это сделать. В тот вечер он принял снотворное и уснул еще до прихода жены – не хотел видеться с ней.
Но утром она оказалась дома, лучезарная и взволнованная своими делами, и, как обычно, говорила о своем вступлении в должность. У Филиппа после принятого накануне вечером снотворного болела голова.
– Что ты хочешь на завтрак? – спросила Аманда, поджаривая себе тост.
Она никогда прежде не готовила ему завтрак. Филипп собрался сказать, что хочет развода, но не решился. Сначала надо было обдумать, что он намерен делать. Он знал Тейлор всего две недели и уже был готов положить конец своему браку, который длился девятнадцать лет. Не сошел ли он с ума? Не ошибка ли это? Эту ли женщину он ждал всю жизнь? Филипп не мог дать ответа. Он не любил Аманду, но и здравомыслием более похвастать не мог. У него было ощущение, что он потерял голову.
– Я что-нибудь поем в офисе, – ответил Филипп и вышел из кухни. Когда он уходил на работу, Аманда что-то напевала.
Первым человеком, встреченным в холле офиса, оказалась его мать. Он был так рассеян, что прошел мимо нее, не замечая. Когда Оливия его окликнула, он обернулся и посмотрел отсутствующим взглядом.
– Ты здоров? – с беспокойством спросила Оливия.
Она никогда не видела старшего сына в таком состоянии. Они не говорили с тех пор, как повздорили из-за Питера. Она казалась по-настоящему встревоженной.
– Ты не заболел?
Филипп покачал головой:
– Нет… нет… Всё в порядке… Летняя простуда, ерунда.
И тут он вспомнил. Если бы не Тейлор, он не стал бы разговаривать с матерью и не проявил бы понимания, но теперь какое он имел право бросать в нее камни? Его мать была одинока, а он – нет.
– Извини, – пробормотал он мрачно.
– За что?
– За Питера… Я не знал… Уверен, ты знаешь, что делаешь.
Эти слова еще больше обеспокоили Оливию. Вечно всем недовольный Филипп капитулировал слишком легко. Оливия подумала, не произошла ли у него размолвка с Амандой?
– Как Аманда?
– Ее назначили федеральным судьей. Она на седьмом небе от счастья.
– Поздравь ее от меня, – сказала Оливия, продолжая искать во взгляде сына причину его расстроенного состояния, но так и не нашла. Филипп поспешил в свой офис, словно боялся разговора с матерью.
Она была так озадачена, что тем же вечером поделилась этим с Питером. Он не сомневался, что объяснение найдется очень простое, и обрадовался, что Филипп извинился. Ничего странного он в этом не видел. Филипп должен был так поступить.
– Возможно, влюбился! – предположил Питер в шутку. Ему были известны и более странные случаи.
– Филипп? – рассмеялась Оливия над его словами. – Это единственное, чего он боится. Он скорее позволит вырвать себе сердце. Не думаю, что мой старший сын способен вынести чью-то любовь к нему, поэтому и женился на Аманде, этом айсберге в человеческом обличье. Мне кажется, Филипп боится эмоций. Он не хочет испытывать боль и разочарования, поэтому и живет с ней. Это страшно угнетает.
– Кто знает, всё меняется. Может, однажды он встретит ту единственную и уйдет от Аманды?
– Уж скорее это она от него уйдет, – с горечью заметила Оливия, – найдет кого-нибудь побогаче.
Нехорошо было так говорить о невестке, но Оливия не любила Аманду и была убеждена в своей правоте.
Оливия продолжала беспокоиться за Филиппа, но была очень занята. Забастовка в одном из техасских магазинов приняла ожесточенные формы, возникла угроза мародерства. Пришлось нанять охрану и временно закрыть магазин. Оливию это не радовало. Питер убедил ее не лететь туда самой: боялся, что любимая может пострадать, и на этот раз она согласилась.
Спустя пару дней она заехала в книжный магазин за книгами для Питера. Себе она тоже подбирала роман и как раз читала аннотацию на клапане, когда подняла глаза и увидела, как в магазин вошел Филипп с симпатичной девушкой. На вид она была в два раза моложе его. Она смотрела на Филиппа с обожанием, да и тот казался безумно влюбленным. Оливия уставилась на парочку, не веря собственным глазам, но быстро спряталась за стеллаж, чтобы остаться незамеченной. Филипп поцеловал свою спутницу. Оливия вдруг поняла, почему он пошел на попятную. Серьезно ли это у них? Выяснить было невозможно, а спрашивать сына она не хотела. Она дождалась, пока они уйдут, заплатила за книги и, выйдя из магазина, сразу позвонила Питеру и рассказала об увиденном.
– Я же говорил, – фыркнул Питер в ответ.
– Не знаю, влюбился он или просто завел интрижку, но я его с трудом узнала. Похоже, он без ума от этой женщины. А она симпатичная и выглядит довольно молодо.
Теперь Оливия беспокоилась за сына даже сильнее. Если его жена узнает, плохо дело. Любовь дорого ему обойдется.
– Он уже взрослый, Оливия, – напомнил ей Питер, – и сам во всём разберется.
– Я надеюсь, но он явно ведет себя неосмотрительно. Он целовал ее прямо в книжном магазине. Кто угодно мог их увидеть.
Ведь на месте Оливии могла оказаться и Аманда.
– Возможно, у него серьезные намерения, – предположил Питер.
– Не знаю, чего бы я желала, – со вздохом произнесла Оливия. – Я очень не хочу, чтобы он познал все прелести бракоразводного процесса, но и провести остаток жизни со Снежной королевой – ужасная участь. Он заслуживает куда большего.
– Возможно, он это получит, – подытожил Питер. – Сделает то, что покажется правильным. Ну а ты-то когда приедешь ужинать?
Он оказался в Бедфорде раньше нее и готовил ужин.
– Как только, так сразу. Я заехала купить тебе книги и вот увидела Филиппа. Я уже в пути.
– Ладно, не беспокойся за него и поскорее приезжай. Я по тебе скучаю.
– Хорошо, постараюсь, – ответила она, улыбаясь.
Они попрощались, Оливия выехала на магистраль и меньше чем через час уже была дома. Приятно было, подъезжая, увидеть свет в окнах и знать, что Питер ее ждет. Ей с ним повезло, она это знала. И для сына она хотела только одного – чтобы однажды он обрел любовь женщины, которая будет душевнее и добрее Аманды. Теперь оставалось только ждать развития событий. Жизнь была удивительнее самых невероятных фантазий.
Глава 17
Интимные встречи Филиппа и Тейлор продолжались уже больше месяца. Он не знал, где пребывает, – на небесах или в аду, был совершенно сбит с толку. Однажды они даже провели ночь в шикарном отеле «Плаза». Парочка устраивала вечерние свидания в гостиницах, потому что Филипп не хотел встречаться с ее соседками по квартире. Тейлор приступила к работе и могла с ним видеться только по вечерам. Жизнь Филиппа походила на номер под куполом цирка без страховочной сетки. Он, безумно влюбленный, желал быть с Тейлор, но не имел представления, как выбраться из брака. Он похудел на четыре килограмма, Оливия с беспокойством наблюдала за сыном. Судя по деликатным расспросам, ни Джон, ни Лиз, ни бабушка ничего не знали, она им тоже ничего не говорила. Оливия задавалась вопросом, каковы планы Филиппа относительно девушки, с которой она его видела. Питер полагал, что это могла быть просто сиюминутная страсть, но Оливии так не казалось. Филипп постоянно опаздывал на совещания, но ни в чем не признавался.
Он уже набрался смелости всё рассказать жене, когда однажды вечером, придя домой, увидел Аманду, с каменным лицом ожидавшую его в гостиной. Он решил, что жена всё знает, и уже собирался во всем признаться, когда она молча протянула письмо, адресованное его матери.
– Что это? – удивленно спросил он. – Я не ребенок. Не надо жаловаться на меня матери.
– Прочти, – сказала Аманда.
Филипп сел и прочел письмо. В нем речь шла не о его романе. Аманда явно шантажировала его мать, ставила ультиматум. Или Оливия уходит с поста гендиректора и передает его Филиппу, или Аманда подает на развод. Она писала, что в связи с назначением на должность федерального судьи не желает быть женой мелкой сошки, одного из подручных матери. Она желает или быть замужем за гендиректором, или не быть замужем вообще. Итак, Аманда перестала церемониться. Филипп чуть не расхохотался, закончив читать ее послание.
– Надеюсь, ты шутишь?
Он-то опасался, что жена знает о его связи. Теперь он был уверен в обратном. Она желала быть женой только генерального директора. Возможно, ее даже не интересовало, что он влюблен в кого-то другого. Похоже, она ничего не замечала.
– Я нисколько не шучу. Я окончательно уверилась, что ты никогда не пойдешь на конфликт с ней, поэтому взяла инициативу в свои руки. Или она делает тебя генеральным, или я развожусь с тобой, и это будет стоить тебе и ей целого состояния. Она не захочет терять деньги, да и конфуз с разводом едва ли обрадует. Так что мы оба получим то, чего хотим. У меня будет солидный муж, а ты обретешь статус, которым она должна была наделить тебя много лет назад.
Аманда всё рассчитала с выгодой для себя. В любом случае она получала желаемое: или статус, или деньги. И похоже, ее не волновало, что именно ей достанется.
– Я уже говорил, что пока не хочу становиться генеральным директором. Мне не нужны связанные с этим проблемы.
– У нее больше мужских качеств, чем у тебя, – сказала Аманда, глядя на Филиппа брезгливо.
– Возможно, ты права, Аманда. У тебя, кстати, тоже. Проблема в том, что я хочу, чтобы моя жена была женщиной, такой, которая не клала бы мою голову на плаху ради получения выгоды и не шантажировала бы мою мать. Не думаю, что она благожелательно отнесется к твоему письму. Но я избавлю тебя от хлопот по отправке.
Теперь Филипп знал, чего хочет, – и раньше знал, просто не мог сформулировать. Но Аманда снабдила его ключом, которым он не замедлит воспользоваться. Он нашел женщину, с которой собирается провести жизнь, и это не Аманда. В этом он был уверен как никогда. Он не любил свою жену, а она не любила его, иначе не написала бы это письмо. Она хотела принести его в жертву ради собственной выгоды. Филипп посмотрел на нее так же холодно и продолжил:
– Не утруждай себя отправкой письма. У меня есть план. Я хочу расторгнуть брак. На этот раз это мое решение, не твое. Я закончил.
Аманда явно была ошарашена. Такой реакции она никак не ожидала.
– Тебе это обойдется недешево, – произнесла она, сверля мужа взглядом.
– Не сомневаюсь. Наши адвокаты определят точнее. Ты получила то, что хотела. Ты теперь судья. А я не собираюсь потакать тебе ради улучшения твоего имиджа. И мне не нужен пост гендиректора только для того, чтобы ты могла этим хвастать.
– Она всегда будет тебя держать на вторых ролях.
– Может быть. А может быть, меня это устраивает. Но становиться гендиректором по твоему хотению я не намерен. Я им стану, когда моя мать будет готова уйти в отставку или когда я этот пост заработаю. Я не позволю тебе принуждать ее оставить работу, с которой она блестяще справляется уже полвека. Она достойна этого поста. Это ее компания. Я этого еще не заслужил. Надеюсь, что когда-нибудь заслужу. Но это совершенно не твое дело, Аманда. Мне надо было уйти от тебя много лет назад. Ты никогда меня не любила.
– Ты меня путаешь со своей матерью, – процедила она сквозь зубы.
– Нет. Она любит меня, я окончательно это понял. Возможно, она совершала ужасные ошибки, когда мы были детьми, но теперь я знаю, что она меня любит. Думаю, иногда в жизни приходится делать трудный выбор и поступать так, как кажется лучше всего в данный момент. Именно так ты поступаешь сейчас. Ты готова пожертвовать нашим браком ради повышения своего статуса. А я предпочитаю взять на себя ответственность и развестись, чем держаться за то, чего никогда не существовало. Я для тебя всегда был лишь лестницей наверх. Мне кажется, если бы не моя фамилия, ты бы давно от меня ушла, а может, вообще за меня не вышла. Теперь всё кончено. Ты получила всё, что могла от меня получить. Остальное получишь при разводе.
К счастью для Филиппа, у них был четко составленный брачный контракт, и Аманда это тоже знала. Она получит меньше, чем хотела бы. Впервые за долгое время у Филиппа была ясная голова, и он чувствовал, что здравомыслие к нему вернулось. Аманда ему очень помогла.
– Это глупо, – заявила она, всё еще держа злосчастное письмо. – Может, она согласится уйти через год. Я могла бы подождать.
Похоже, она запаниковала.
– Ты не понимаешь. Это не переговоры. Всё кончено. Поставь на другую лошадь. Я ухожу с дистанции.
– Насчет развода я пошутила. Просто хотела припугнуть твою мать. Ради тебя, не только ради себя.
– Не надо делать мне услуг. Я не шучу. Я хочу настоящей жизни, а не этого жалкого именуемого браком фарса, в котором ты только и прикидываешь, какую пользу можешь извлечь, да обвиняешь меня в отсутствии мужского достоинства.
– Я просто пыталась убедить тебя противостоять матери.
Она не была глупа и признавалась, что переусердствовала, шла на попятную. Но Филипп не собирался давать ей такую возможность. Он ее опередил и знал цель, к которой стремился, – Тейлор. После месяца знакомства он безумно любил ее и хотел жить с женщиной, которая не высчитывала бы, что можно получить с богатого мужа. Тейлор даже не знала, кто он, – просто любила его.
Он пошел наверх и стал паковать сумку. Аманда последовала за ним.
– Что ты делаешь?
Она нервничала. Филипп – нет. Он чувствовал себя лучше, чем на протяжении долгих месяцев, а возможно, и лет.
– Собираю вещи. Можешь остаться здесь, пока мы не решим, кому достанется дом, или не выставим его на продажу.
Он за него заплатил, но готов был отказаться. Сейчас у него было только одно желание – уйти.
– Тебе не обязательно уходить, Филипп. Мы можем всё уладить.
– Не можем.
Филипп повернулся к ней. В его взгляде была решимость.
– Не собираюсь ничего улаживать. Я хочу развода.
Ее письмо стало каплей, переполнившей чашу его терпения, и толчком к уходу, который ему был нужен. Характер Аманды полностью раскрылся в этом послании.
Собрав необходимое, он застегнул молнию на сумке и поспешил вниз. Аманда стояла и смотрела мужу вслед. Она не сказала, что любит его, ей это даже в голову не пришло. Но Филипп обратил на это внимание. Он мог уйти со спокойной совестью. Она его не любит и никогда не любила. Она не была на это способна. А он разлюбил ее давным-давно. Их брак умер.
– Позвони, когда одумаешься! – крикнула вдогонку Аманда. Она не побежала за ним, умоляя остаться, как поступила бы любящая женщина.
– Не надейся, – спокойно ответил Филипп и обернулся в последний раз взглянуть на нее, теперь уже почти бывшую супругу. – Прощай, Аманда!
С этими словами он вышел из дома и тихо закрыл за собою дверь. Выяснение отношений длилось полчаса и обошлось малой кровью. Он не испытал даже боли, потому что их семьи не существовало. Всё в нем омертвело.
Филипп поймал такси и назвал водителю знакомый адрес в центре города. Приехав на место, он дал шоферу двадцать долларов и велел подождать. Сумку он оставил в машине и побежал наверх. Дверь открыла одна из соседок Тейлор. Она сообщила, что Тейлор в комнате, но еще не спит. Он постучал и вошел. Тейлор, увидя его, просияла, вскочила с кровати и обняла.
– Что ты здесь делаешь? – спросила она, даже не успев встревожиться. Филипп целовал ее, крепко прижимая к себе.
– Я ушел от нее. Мы разводимся, – произнес он с улыбкой.
Тейлор широко раскрыла глаза.
– Вот прямо так? Что случилось? Мы же с тобой говорили всего час назад, и всё оставалось по-старому.
– Она в очередной раз нанесла мне удар: надумала ставить ультиматумы моей матери. Тогда-то я и понял, что наш брак умер много лет назад.
Он и раньше так говорил, но теперь сам поверил в свои слова.
– Поговорим об этом позже. Внизу ждет такси. Собирай вещи.
Тейлор оторопела.
– А куда мы едем?
– В «Плазу». Я ушел из дома. Мы там поживем несколько дней, а потом решим, что делать дальше. Возьми всё необходимое на несколько дней.
– А ты можешь себе это позволить? – спросила она обеспокоенно. – Не надо ради меня сорить деньгами. Ты можешь остаться здесь.
– Я бы с радостью, но мне будет неловко делить ванную комнату с пятью женщинами. Да и они не будут в восторге, я думаю.
Филипп положил ее чемодан на кровать и открыл его.
– Пакуй. Я подожду тебя в такси.
Он ее опять поцеловал, а через пять минут Тейлор спустилась, неся чемодан и рюкзак со школьными учебниками. Всё произошло так быстро, она не знала, что и думать. А вдруг он вернется? Хотя, судя по виду Филиппа, вряд ли: впервые за долгое время он был спокоен, решителен, уверен в себе. С самого момента их знакомства его мучила необходимость выбора, теперь же он был сделан. И Филипп знал, что он правильный, – Тейлор та женщина, которая ему нужна.
Такси отвезло их в «Плазу». Филипп снял люкс, от вида которого Тейлор охватил благоговейный страх.
– Это безумие, Филипп. Зачем это нам? Ты разоришься.
Она знала, что Филипп хорошо зарабатывает и носит дорогие костюмы, но это было слишком.
– Не разорюсь.
Его удивляло, что она не стала выяснять его подноготную через Интернет. Она была осведомлена, что он финансовый директор «Фабрики», но большего знать не хотела. Она его просто любила.
– Через несколько дней я сниму квартиру. А пока поживем здесь.
Филипп занялся заказом ужина, а Тейлор направилась в ванную. Когда они прежде ночевали в этом отеле, то снимали обычный номер. Она даже представить не могла, сколько Филиппу стоил люкс, и не хотела этого знать.
Спустя несколько минут он пришел к Тейлор, и они погрузились в роскошную ванну. Филипп никак не мог поверить, что с Амандой всё кончено. Она сама невольно помогла ему. Он чувствовал, что поступил абсолютно правильно, когда ушел. Он не ощущал печали – лишь облегчение. Минувший месяц, когда он уже любил Тейлор, а продолжал жить с Амандой, казался ему безумием. Филипп не хотел бы никогда в жизни снова испытать подобное. Тейлор тоже было тяжело: она постоянно боялась, что потеряет его.
– Развод может затянуться на некоторое время, – предупредил он. Даже при наличии брачного контракта предстояла малоприятная процедура.
– Я могу подождать, – спокойно ответила Тейлор. – Я не тороплюсь.
– А я – да! – улыбнулся ей Филипп. – Я ждал тебя всю жизнь. Почему ты так задержалась?
– Я была занята.
Она улыбнулась, поцеловала Филиппа, и оба выбрались из ванны, надев гостиничные банные халаты. Вскоре принесли ужин. Филипп заказал им обоим клубные сандвичи. Они ели и смеялись как дети. И это было только начало. Впереди у них была вся жизнь. Когда вечером они лежали в постели, Филипп, держа возлюбленную в своих объятиях, думал обо всем, что бы он хотел с ней делать, чем бы хотел поделиться и что показать. Она была не только любовью его жизни, она стала его лучшим другом. Он уже рассказывал Тейлор о своей матери, бабушке, братьях и сестрах. Он не сомневался, что они полюбят Тейлор. Но больше всех любил ее он, а самым замечательным было то, что она любила его. Филипп смотрел на девушку, спящую рядом, понимая, что судьба преподнесла ему бесценный дар.
Глава 18
На следующее утро Филипп вошел в кабинет матери и ждал, пока та закончит телефонный разговор. Похоже, она была занята, но он собирался отнять всего несколько минут ее времени. Оливия испытала облегчение, заметив, что сын выглядит лучше, уже не такой перепуганный и растерянный, как в прошлый раз.
– Я просто хотел тебе сообщить, – заговорил он спокойно, – что вчера ушел от Аманды.
Оливия долго молчала.
– Тебе так лучше?
Ее волновало только это. Она хотела, чтобы сын был счастлив. С Амандой он таким не был, а если и был, то совсем недолго. Он постоянно испытывал эмоциональный голод, в чем даже не отдавал себе отчета.
– Да. Мне следовало сделать это еще много лет назад, – решительно ответил он.
– А что случилось?
Она предполагала, что это частично или полностью связано с той девушкой, которая была с Филиппом в книжном магазине.
– Она хотела, чтобы ты сделала меня генеральным директором, – рассмеялся Филипп.
– Сейчас? – удивилась Оливия.
– Сейчас. Для повышения социального статуса новоиспеченного судьи. Она считает, что должна быть супругой генерального директора.
– Ну, да, ты им когда-нибудь станешь, – спокойно сказала Оливия.
– Надеюсь, ненадолго, – серьезно сказал Филипп. – Она выдвинула условия: или я гендиректор, или развод. Я выбрал второй вариант. Меня это устраивает. Но, возможно, это обойдется недешево.
– Насколько я помню, у тебя грамотно составленный брачный контракт, – задумчиво произнесла Оливия.
– Возможно, она попытается его опротестовать. Она же юрист.
– Многого она всё равно не добьется, – с раздражением заметила Оливия и тут уже не смогла сдержаться: – А другие причины были?
– Несколько. Наш брак давно умер. Она никогда не любила меня. Я ее больше не люблю. – Филипп перевел дух. – И я встретил другую. Месяц назад. Всё произошло так быстро!
Оливии понравилось, что сын с ней откровенен. Она этого не ожидала.
– А кто она? – с интересом спросила Оливия.
– Девушка, с которой я познакомился в кафе месяц назад. Она учительница четвертых классов в Гарлеме. Только что переехала из Милуоки. Она замечательная, и мы любим друг друга. Ей двадцать восемь. И она не имеет представления о том, кто ты такая.
Оливия улыбнулась.
– Начало многообещающее. Она очень молода.
– Благодаря ей я чувствую себя столь же юным, – с чувством произнес Филипп. Прежде Оливия никогда не видела его таким безмятежным. – Я хочу от нее детей.
Оливия была ошарашена.
– Должно быть, она необыкновенная. Я никогда не думала, что услышу от тебя подобное.
– Я сам от себя такого не ожидал.
– Знаешь, не спеши. Надо дождаться развода. Это даже к лучшему. У вас будет время лучше узнать друг друга. Ты нас познакомишь, прежде чем примешься обзаводиться с нею детьми? – улыбнулась Оливия.
Филипп рассмеялся.
– Да, когда всё успокоится. Я не хочу ее шокировать.
– Кажется, ты уже это сделал, – с улыбкой заметила Оливия. – Где ты живешь?
– Пока в «Плазе».
– Ты можешь жить у меня в Бедфорде, если хочешь, – предложила она.
Читать бесплатно другие книги:
