Сердце разбитой кометы Луганцева Татьяна

Глава 9

Кафе, куда Трофим пригласил Антонину, было и милым, и уютным, но таким маленьким, что люди сидели чуть ли не прижавшись друг к другу. И все столики были какими-то маленькими-маленькими, с тесно поставленными стульями-креслами. Вообще, складывалось ощущение, что если ты носишь размер одежды больше «элечки», то тебе в это кафе заходить и не надо, ты все равно не поместишься между стулом и столом. Администрации кафе впору было бы повесить перед входом объявление об этом, чтобы не ставить людей в неловкое положение, когда мужчина не может пропихнуть свой большой живот под столик, а его спутница вдруг понимает, что у нее не очень тонкая талия.

Именно за одним из таких столиков для влюбленных парочек и сидели Антонина с Трофимом.

Для такого случая Тоня надела обтягивающее ярко-оранжевое платье и черные сапоги на высоких каблуках; черная вместительная замшевая сумка довершала комплект. А вот со своим лицом Антонина сотворила настоящее чудо – она впервые очень ярко накрасила губы провокационной красной помадой и нарисовала на веках стрелки. Хотела было и тени наложить, но передумала. Да и зачем оттенять глаза, если они и так светятся от каких-то новых охвативших ее чувств?

На Трофиме были темно-синие джинсы и черный трикотажный джемпер, выгодно подчеркивающий его спортивную фигуру.

Но, глядя на Трофима, Антонина не испытывала никакой радости. Ужас от нахлынувших на нее чувств к этому мужчине накрыл ее с головой. Ей бы кокетничать и призывно улыбаться, находясь с таким-то мужчиной рядом, а Тоня только боялась и от этого злилась, в первую очередь на саму себя.

Трофим не мог этого не заметить и, недоумевая, спросил:

– Почему ты так испуганно смотришь на меня?

«Это так заметно?» – подумала Антонина, но тут же вздрогнула и даже покраснела.

– Ой, я это вслух сказала?

– Да что с тобой происходит?

– Вдруг психушка сказывается? Я точно вслух ничего не сказала? – спросила она.

– Ничего ты не сказала… – успокоил ее Трофим. – А даже если бы и сказала, ты шпион, что ли? Обладаешь секретной информацией? Давай я закажу тебе хорошего вина, и ты расслабишься? – предложил он.

– Да! Давайте! – Антонина была согласно на все что угодно, лишь бы отвлечься.

– Только мы договорились на «ты».

– Хорошо. Давайте! То есть давай! – нервно теребила замок своей сумки Антонина, явно рискуя его сломать.

Антонина с ужасом понимала, что Трофим ей нравится до безумия. Он настолько притягивал ее как мужчина, что становилось страшно. А все дело было в том, что до этого Тоня таких чувств никогда не испытывала (Константин Боровицкий не в счет, о нем она уже успела забыть) и потому не знала, как ей реагировать. При этом Антонина понимала, что сама она такого впечатления на Трофима не производит. Кое-какой интерес он к ней испытывал, но весьма поверхностный. К тому же не каждый день встретишь такую чудачку…

– Спасибо тебе еще раз, что так вот «дозвонился» до меня и нашел! Если бы не ты… – вздохнула Тоня.

– Да ерунда! Хватит об этом говорить. Ты, я смотрю, тоже не робкого десятка. Так кирпичом огрела этого детину по голове! Он бы меня придушил, это точно! – засмеялся Трофим.

– Ну, во-первых, он человека душил, я бы по любому в стороне не осталась, а во-вторых, я и свою жизнь спасала. Вернуться в этот подвал… нет уж, увольте, а спасти меня и Марину тогда мог только ты, – пояснила Антонина и сделала глоток хорошего, дорогого вина, которое им принес официант.

– И ты так мужественно, без истерики все это вынесла, просто удивительно, – продолжал Трофим, очень внимательно вглядываясь в Тонино лицо, чем все время смущал ее.

– Да я вообще спокойна как-то по темпераменту. Чего истерить-то? Я, честно говоря, до конца понять не могла, что такой ужас со мной произошел, может, я просто в ступоре находилась? Когда пытаются убить твой разум – это тоже убийство человека, личности, только более изощренное, – мгновенно повело ее от первого же глотка, но тесно поставленные стулья и столы в этом случае играли положительную роль. Даже если сильно напьешься – не упадешь.

– Полностью согласен. Рассчитали они все правильно, но идеального убийства еще никто не придумал. Всегда что-нибудь да нарушится, развалится одно звено в логической цепочке, и все…

– И таким звеном, которое развалило их дьявольский план, стал ты! – торжественно произнесла Антонина и подняла бокал. – Но я согласна с Капустиным.

– В чем именно? – спросил Трофим, насмешливо смотря на нее поверх бокала.

– Тебе себя поберечь надо. Нельзя так вот в драку с головой. А если бы тебя убили?

– А у меня был выбор? – вопросом на вопрос ответил Трофим. – Да потом, я знал, что делал. Я не какой-нибудь «ботаник», которого бы покалечили первым же ударом. Не думай, что я не способен постоять за себя.

– Я успела это заметить, – кивнула Тоня.

– А оценить? Мои физические данные? Это так важно для самцов, – спросил Трофим, уже откровенно смеясь.

– И оценить тоже… успела, – смутилась она.

– Еще вина?

– Не откажусь. – Мозг Тони уже затуманился, и она понимала, что погружается в состояние сладостного ожидания чуда.

Этот романтический вечер они продолжили у Трофима дома, да что там дома. В его кровати!

Наутро Антонина не могла смотреть не то что в его насмешливые синие глаза, а даже на свое отражение в зеркале. Она возненавидела себя за этот опрометчивый поступок. «Зачем я переспала с Трофимом в первый же вечер? – снова и снова задавалась вопросом Тоня. – Как самая дешевая из дешевейших женщин. Проститутки хоть это делают за деньги, а я… Зачем?!»

На самом деле ответ лежал на поверхности. Просто такого сексуального притяжения к кому-либо она не испытывала никогда в жизни. Где-то подсознательно Тоня очень надеялась, что, несмотря на внешнюю притягательность Трофима, ее постигнет разочарование, она выкинет все из головы и продолжит жить, как жила раньше. Но случилось все с точностью до наоборот. Трофим оказался нежным, страстным и сильным любовником, с потрясающе красивым телом. Больших эмоций, чем те, что она испытала с Трофимом, Тоня не испытывала никогда, и она поняла, что влюбилась в этого, по сути, совсем незнакомого ей мужчину окончательно и бесповоротно.

Трофим же вел себя так, как будто ничего не произошло. Когда она появилась на кухне, он сидел за столом и что-то читал в своем ноутбуке.

– Привет, Тоня, присаживайся, – кивнул он, не поднимая глаз от экрана.

Рядом суетилась очень приятного вида немолодая женщина – домработница Трофима.

– Вашей девушке кофе? Чай? – не оборачиваясь, спросила она.

– Моя девушка сама способна определиться, то есть я имею в виду, что она не глухонемая, – резко ответил Трофим.

На Тоню он по-прежнему не обращал никакого внимания. А она уже была готова отдать ему свое сердце да что там отдать – преподнести на завтрак на блюдечке с голубой каемочкой.

– Кофе, – ответила Антонина, которой было стыдно даже перед этой женщиной, хотя она тут была совсем ни при чем.

Домработница принялась накрывать на стол. Оладьи с джемом, колбасы двух видов, сыр, орехи, фрукты, яичница с помидорами и ветчиной, кувшин со свежевыжатым соком, мюсли и еще какие-то пирожки… Невольно Антонина подумала: «А для кого все это?» Потому что сам хозяин квартиры пил только кофе и уныло жевал пирожок. Больше ни на что он даже не смотрел. Нет, один раз вскинул глаза на Антонину и спросил:

– Ты чего сидишь как чужая? Угощайся чем хочешь!

– Спасибо, я с утра так много есть не могу.

– Ешьте-ешьте, не пропадать же добру, – проворчала домработница под смешок Трофима.

Но пропадать добру не пришлось. Позвонили в дверь, домработница пошла открывать, ворча себе под нос:

– Кого черт несет в такую рань?

– Тетя Света уже давно у меня работает. Полностью свой человек, – зачем-то прокомментировал Трофим, видимо, проясняя, что домработнице позволено многое и ее за это не уволят.

В это время на кухню впорхнуло божественное создание с тонкой талией и светлыми кудряшками, прыгающими веселыми пружинками. Девушка с ходу кинулась на шею Трофиму и поцеловала его в щеку, только потом скользнула взглядом по Антонине.

– Привет! Я Рита. Подружка Трофима, то есть одна из подружек. Ты, видимо, тоже? – И она накинулась на еду, явно чувствуя себя как дома.

Следом на кухню вплыла довольная тетя Света с букетом цветов. Стало понятно, что эта девушка ей нравилась.

– Ты, Риточка, словно свет в окошке! Всегда в хорошем настроении, несешь с собой позитив и радость. Вот и кушаешь хорошо. Любо-дорого посмотреть, когда так человек кушает! Не то что некоторые, – она не посмотрела в сторону Антонины, но та почему-то сразу поняла, что это камень в ее огород.

– Так всю ночь танцевать – к утру проголодаешься, – хмыкнул Трофим.

А Рита, продолжая жевать, то и дело дотрагивалась то до коленки Трофима, то до шеи, то до плеча. Прикосновения были едва заметными, но в них красноречиво читался эротический подтекст. «А ведь они любовники!» – догадалась Антонина и мгновенно вспотела. Она почувствовала, как ей стыдно. «А ведь сколько таких, как я, здесь сидело по утрам?» От этой мысли ее бросило в жар, Тоня схватила пирожок и с такой жадностью набросилась на него, словно за этим пирожком можно было спрятаться от того унижения, которое она сейчас испытывала.

– Что-то ты нехорошо выглядишь, – обратилась к ней домработница. – Не заболела? Ночью-то визжала задорно!

– Тетя Света! – с укоризной посмотрел на нее Трофим. – Границы не переходите.

– Так все ж свои! – всплеснула она руками, подмигивая Трофиму.

Рита звонко рассмеялась:

– Всё правильно, тетя Светочка! Трофим у нас такой! Он любую заставит летать! – И она подмигнула Антонине, чем ввергла Тоню в еще больший шок.

«Семейство маньяков-извращенцев», – подумала Тоня. А что еще ей могло прийти в голову в этот момент?

– Извините, я пойду. – И Тоня робко привстала.

– Чего так? – удивилась домработница.

– Мне пора, – каким-то не своим голосом сказала Тоня, но тут внезапно подавилась последним куском пирожка, проглоченным всухомятку, и начала задыхаться.

– Тоня! – первым вскочил Трофим, как всегда, готовый прийти на помощь.

– Прикидывается… – предположила его «кудряшка».

– Ой, я же в пирожок монетку на счастье запекла… Кому достанется, – побледнела домработница, медленно оседая на стул. – Я же не думала, что такими кусками заглатывать кто-то будет…

– Ну, тетя Света, это же не только зуб сломать можно, но и жизни лишиться! – зарычал Трофим и принялся нещадно стучать по хлипкой спине Антонины.

Тоня всхлипнула, выплюнула на пол кусочек пирога с металлическим предметом и истошно завопила:

– Оставьте меня!

Все вздрогнули и уставились на синюшное лицо Антонины.

– Может быть, воды? – предложил Трофим.

– Спасибо, не надо, – хрипло ответила Тоня, пятясь задом к выходу.

– Ты монетку-то возьми, она тебе досталась… на счастье, – робко пискнула тетя Света.

– Мне такого счастья не надо, – отрезала Тоня и быстренько выскочила в коридор.

Трофим нагнал ее уже на улице.

– Ты чего так сорвалась? Я хотел предложить прошвырнуться куда-нибудь.

– Мне надо, у меня дела, – залепетала Тоня, не сбавляя шагу.

– Что-то не так? – расстроился Трофим.

Она посмотрела на него, по ее щекам текли слезы.

– Да что с тобой? – совершенно искренне изумился Трофим. – Мне было хорошо с тобой, спасибо за потрясающую ночь. Я же ничего не успел сказать!

– У тебя много таких, как я? – прямо спросила Тоня.

– В смысле?

– Много женщин, с которыми ты спишь? – пояснила Антонина.

– Женщин? – переспросил Трофим, как-то сразу давая понять, что это не самое главное в его жизни. – Да, у меня много женщин, и всегда так было, и всегда так будет.

– Это твое хобби?

– Это моя жизнь, и что в этом предосудительного? Я всегда честно об этом говорю. Я свободный человек, и в интимных отношениях тоже. Меня не надо загонять ни в какие рамки. Но я не обижу тебя.

– Ты уже обидел…

– Чем?

Антонина посмотрела ему прямо в глаза.

– Я все поняла… про твою жизнь, ты прав, так веселее…

– Я позвоню? – спросил он.

– Я думаю, не стоит, – совершенно серьезно ответила она.

И тут Трофим растерялся.

– Мне было хорошо с тобой, правда, я бы продолжил, – сказал он, – но настаивать не буду, это твое решение.

– Да, мое… Я так не привыкла, извини. Я сама пришла к тебе, получила, что хотела, и тебя ни в чем не виню. Буду вспоминать тебя с благодарностью. Ты если и не спасешь все человечество, то меня уже спас, это точно. Поэтому ни о каких обидах и речи не может идти, но и о дальнейших встречах тоже. Прости, дорогой. – Она поднялась на цыпочки и поцеловала его в щеку. – Прощай. – И она быстро пошла прочь.

Тоня так разволновалась, что даже не слышала, как бьется ее сердце, словно оно осталось в его квартире на блюдечке с голубой каемочкой, и эта прожорливая девушка Рита уже вонзила в него вилку.

После этой встречи Антонина двое суток сидела дома с ноутбуком и пыталась работать над сценарием. Именно пыталась, потому что работа продвигалась крайне медленно. Она просто вымучивала из себя текст. Да что там текст! Каждая буква давалась с трудом. О чем бы ни думала Тоня, мысли снова и снова возвращались к Трофиму. Как в одном человеке могла сочетаться страсть, нежность и такая отстраненность и холодность одновременно? Удивлялась она и на саму себя. Как ее угораздило так вляпаться?

Трофим несколько раз звонил ей, но Тоня не брала трубку, а потом и вовсе выключила телефон в надежде, что Трофим наконец-таки поймет, что она не хочет с ним больше общаться.

Однажды вечером в ее квартире, в старом доме еще дореволюционной постройки, погас свет.

– Вот тебе привет! – расстроилась она, понимая, что в ее богемной развалюхе – а-ля памятник архитектуры – снова выбило пробки. Жили в этом доме в основном люди преклонного возраста, поэтому Антонина, как самая молодая жиличка, быстренько вышла в темный коридор со свечкой в красивом латунном подсвечнике, напоминающем фонарь. И на пустующей лестничной клетке столкнулась нос к носу с высоким мужчиной, лицо которого ей показалось смутно знакомым. Антонина испугалась и вскрикнула. Бледный мужчина с длинными волосами, да еще подсвеченный свечой снизу, выглядел ужасающе.

– Тише-тише! Вы не помните меня? Я – Никита, друг Трофима. Мы виделись в психушке… – быстро проговорил мужчина.

И Тоня конечно же его узнала.

– Да, я вас помню. Что вы тут делаете? – удивилась она.

– Я к вам! Не поверите. Знаешь, я на «ты» буду. Не умею на «вы». К тебе я… – Он откинул прядку волос со лба.

– Проходи, – пожала плечами Антонина. – Только я сейчас пробки посмотрю.

– Сам посмотрю, я же мужчина. Покажи, где щиток, – не очень уверенно предложил Никита.

Удивительно, но после его вмешательства свет вспыхнул, и они вернулись в квартиру Антонины.

– Вот как, оказывается, живет известная сценаристка, – хмыкнул Никита, осмотревшись по сторонам.

Квартира Антонины была очень современной: минимум мебели и максимум открытого пространства. Дело в том, что у Тони случались приступы астмы, и она не могла жить в тесно заставленной, пыльной квартире. По этой же причине у нее не было скатертей, штор, ковров и прочего декоративного текстиля. Многочисленные книги были запрятаны в книжный шкаф со стеклянными дверцами.

Во взгляде Никиты читалось полное недоумение. Не так он представлял себе жилище гламурной писательницы-домоседки.

– Словно казарма… А где милые женские пустячки? Какие-нибудь шкатулочки, фарфоровые собачки, вазочки, фотки в рамочках?

– Шкатулочки? А ты не грабитель часом? Шучу… Располагайся где хочешь. А ведь я тебя где-то видела помимо больницы, – нахмурилась Антонина.

– Я достаточно известный художник Никита Валерьевич Прохоров, – склонил он голову.

– Точно! Художник! Но я знаю тебя не по работам, извини. Читала статью о твоем браке и разводе с самой красивой актрисой российского кино Оксаной Пепел, – сказала Антонина. – У меня память хорошая на статейный мусор… Ой, извини, я не именно твой брак имела в виду, а вообще все эти сплетни…

– Я не обижаюсь. Что было, то было, – согласился Никита. – Да и разводов у меня несколько. У нас с Оксаной, впрочем, как и с другими моими бывшими женами, сохранились дружеские отношения. Я неплохой парень!

– У вашего друга, видимо, тоже такой же прекрасный характер, он тоже остается в прекрасных отношениях со всеми, с кем спит, – сказала Тоня, предлагая гостю шоколадные конфеты. Руки у нее дрожали от снова охватившего ее гнева.

– Ты сейчас о ком? О Трофиме? – засмеялся Никита. – Тоже тебя соблазнил?

Антонина покраснела.

– Точно? Уже охмурил? Переспали? И что? То-то он о тебе как-то странно высказывался. Я сразу почувствовал…

– Я не хочу говорить об этом, – сухо отрезала Тоня. – Зачем пришел?

– Нет, ты подожди… Ты обижена на него? Это была ошибка? – допытывался Никита.

– Нет. Скорее, горький опыт, – ответила она. – Чай? Кофе?

– Я со своим, – ответил Никита, доставая из сумки бутылку дорогого шампанского.

– Ого! Хорошо, принесу фужеры! Ощущение, что ты пришел на свидание, – улыбнулась Антонина.

– Сам себя поймал на такой мысли, да всю жизнь так и делаю. Вся жизнь – сплошное свидание!

– Хорошо вам! Такой мужчина-праздник!

– Нет, мужчина-праздник у нас Трофим. С ним его подружкам очень комфортно, весело, легко.

– Я заметила. Но, видимо, у меня плохой характер, раз я не вписалась в этот «милый хоровод», – вздохнула Тоня, ставя фужеры на стол.

– Ты другая, обычно рядом с ним несколько иные девушки, – задумался Никита.

– Уж какая родилась…

Никита открыл бутылку, и золотистая пенная жидкость полилась по стенкам фужеров.

– Давай за нас! – предложил Никита. – За пациентов психиатрической больницы! Хотя обычно в таких случаях говорят – за знакомство! Но мы ведь там и познакомились…

– Давай, – согласилась Антонина. – Я смотрю, тебя впечатлило, что ты побывал пациентом этой больницы.

– Я плохо что помню, если честно. Умеют они мозги мутить.

– А у меня, боюсь, осложнения появились, – ответила Антонина, пробуя на вкус легкий напиток с игривыми пузырьками.

– Какие? – спросил Никита.

– Еще не знаю, но точно появились. Веду себя как дурочка, совсем неадекватно, настроение меняется. Скоро на людей бросаться буду, – отметила она.

– А я ведь жизнью рисковал, вытаскивая тебя с подругой из психушки, – сказал Никита. – Конечно, я не предполагал, что там настолько все серьезно, но все же…

– Это ты к чему? – напряглась Антонина.

– Шантажировать тебя буду, – и Никита, разваливаясь на диване, озорно прищурился.

– Каким образом? Денег у меня не так чтобы сильно много, – не удивилась Тоня, поняв, что он, скорее всего, шутит.

– Речь не о деньгах! Речь о поступке! – разлил он еще шампанского, подготавливая ее к главному.

– Я готова выслушать, то есть оценить степень моей готовности к нему, – сказала Антонина.

– К кому? – не понял незваный гость.

– К шантажу, – напомнила она.

– А-а… Трофим переживает, – начал Никита и сразу же нарвался на ее жесткую реакцию:

– Нет! Только не о нем! По-жа-луй-ста! – взмолилась она. – Что угодно!

– Что? Тяжело забыть? – захихикал Никита.

– Невозможно пока, но я работаю над этим.

– Может, и не стоит тогда так усиленно работать? Чин-чин! – чокнулся он своим фужером.

Раздался мелодичный звон.

– Стоит. Это ошибка была, – не согласилась Антонина и тут же чихнула. – Вот! Точно говорю!

– Будь здорова!

– А ошибки надо или исправлять, или забывать, чтобы невроз не заработать.

– Да… зацепило тебя… Он переживает, между прочим, его тоже зацепило, пытается с тобой связаться, ты не отвечаешь даже на телефонные звонки.

– Мне нечего ему сказать, но зла я на него не держу, так и передай ему! Все хорошо! Он потрясающий, мужское самолюбие Трофима не должно быть задето ни в коем случае, – сказала она.

– А вот Трофим просто мечтает продолжить с тобой общение. Так нельзя, надо хотя бы объясниться! Ты же пойми, у него никогда не было ничего серьезного, никто так вот не бросал его, как ты.

– Всегда что-то бывает в первый раз. Не я ему нужна, его просто задело, что я его бросила, но это пройдет, он – взрослый мальчик. И хватит уже о нем, как ты не понимаешь, я забыть его хочу! – отрезала Антонина.

– Ему грозит опасность, – пошел с другого конца Никита. – А он, между прочим, в свое время тебя в беде не оставил.

– Я не до конца понимаю, о чем ты…

– За ним охотятся спецслужбы многих стран. Трофима могут похитить, покалечить, убить, в конце концов…

– Я-то тут при чем? – удивилась Антонина.

– Ну, понимаешь… В связи с угрозой жизни Трофима наши спецслужбы взяли его в оборот, а ты знаешь, как он к этому относится. Выдвинул условие – чтобы они его оставили в покое, а сам решил уехать в Питер. У меня там собственный отель. Сейчас меня еще держат кое-какие дела в Москве, и я не могу поехать с Трофимом. Но я места себе не нахожу. Моему другу грозит смертельная опасность, а я вроде как бросаю его. Но у меня тетка в Москве умирает и видеть рядом хочет только меня! Да и наследник я… Нет, ты не подумай, я не жду этого, боже упаси! Но врачи говорят, что вот-вот уже. Я не хочу, чтобы Трофим был один. Понимаешь? Вот и прошу тебя поехать с ним, – наконец-таки закончил свою долгую речь Никита.

– Я? – искренне удивилась Антонина. – Я-то как смогу защитить его? Ты вообще себя слышишь? Мол, я другу мало чем помогу, поэтому пошлю эту тетку, ей все равно терять нечего! Так, что ли?

– Да я не прошу вступать за Трофима в бой! Просто поддержи его, если заметишь что-то подозрительное, позвони в полицию. У меня в Питере есть человек, который, если что, сразу же придет на помощь. Я дам тебе его телефон, – уговаривал Никита.

– Да о чем ты говоришь? Как я приду к Трофиму? На каком основании? Да он меня и не звал! – даже покраснела от напряжения Антонина. – Пусть едет со своей девушкой.

– Я его друг и знаю, что говорю. Трофим очень переживает, что знакомство с тобой так быстро закончилось, и хочет видеть рядом с собой только тебя.

– Да что ты говоришь, – притворно покачала головой Антонина.

– Ты не можешь так просто кинуть его. Что тебе стоит просто пожить рядом с ним несколько дней в шикарном отеле на полном обеспечении. И дорогу я тебе оплачу… – просто брызгал слюной Никита, словно уговорить Антонину поехать в Питер было делом всей его жизни.

– Я и сама в состоянии себя содержать, – прервала его Антонина.

– Ну зачем ты так? Это же просьба. А потом, какая тебе разница, где писать свои сценарии? А Питер – очень благодатная почва для творчества!

Антонина задумалась.

– А Трофим может лично подтвердить твои слова? – спросила она.

– Ну к чему эти глупые унижения по телефону? Кроме того, Трофим уехал сегодня утренним «Сапсаном», и у меня уже на душе неспокойно.

– А мне когда ехать? – удивилась Антонина.

– Чем быстрее, тем лучше. Завтра, например. А еще лучше сегодня, ночным поездом, и утром ты уже там. Соглашайся, пожалуйста.

Антонина медлила, и тогда Никита предложил тост:

– За дружбу и взаимовыручку!

– Аминь! – Антонина поняла, что если кто и способен «вынести мозг», так это сам Никита. Легче было согласиться.

Глава 10

Антонина не могла понять, почему она так быстро согласилась пуститься в эту авантюру. Скорее всего, хотела просто сбежать от болтовни Никиты. Ну не для того же, чтобы снова увидеть эти глаза и эту обаятельную улыбку?..

Она быстро собрала вещи в дорожный чемодан, и они поехали на вокзал. Никита купил ей билет в СВ, тем самым выказывая свою заботу, а скорее, желание поскорее ее выпроводить.

– Все! Поедешь с ветерком! Адрес я записал, своих в отеле предупрежу! А я, как только закончу дела, сразу приеду и освобожу тебя от общества Трофима. Хотя, может, тебе и не захочется покидать это общество. Не волнуйся, все под контролем, и все будет хорошо!

Антонина с большим сомнением посмотрела на несколько потрепанного долговязого красавца с взлохмаченными светлыми волосами и задумалась: «Было ли у него самого в жизни что-то под контролем хоть разочек?»

И вот она уже в вагоне с приглушенным светом и улыбчивой проводницей.

– Ваше купе номер три, проходите, пожалуйста, – пригласила Тоню проводница.

Антонина открыла дверь в купе и сразу же смутилась, так как у окна уже сидел мужчина.

– Здравствуйте, – встал он, помогая Антонине втащить чемодан. – Очень приятно, что я поеду с такой красивой женщиной. Ночная поездка всегда вносит нотку романтики…

Антонина улыбнулась и только сейчас подумала, что лучше бы она поехала в купе на четырех человек или вообще в общем вагоне, чем в дорогом СВ на двоих. Тем более с мужчиной. Сразу же возникала какая-то неловкость и что-то неприятное. То есть никакого «романтизма» она не почувствовала, это точно. «Эх, старая, наверное, стала…» – подумала Тоня.

Антонина начала расстегивать пуховик, отказываясь от услуг попутчика, который просто коршуном кинулся на ее бренное тело, чтобы освободить его от верхней одежды. Антонина поняла, что если вовремя не охладит пыл попутчика, то рискует остаться и вовсе без одежды.

– Вы по делам в Питер или домой? – спросил он, когда она села на свое место.

– По делам, – ответила Антонина. – Я москвичка.

– Остановиться есть где? Я могу порекомендовать вам хорошую гостиницу по невысокой цене, – сказал мужчина и представился: – Меня Михаилом зовут.

– Антонина. Нет, спасибо, Михаил. У меня номер забронирован в одном отеле, недалеко от Невского, – ответила она.

– Ну, это прямо центр. Думаю, что там дорого и красиво, – почесал затылок мужчина.

– Надеюсь, что красиво, – уклончиво ответила Тоня.

В купе заглянула шустрая проводница и сразу же обратилась к Антонине:

– Извините, я к вам. У меня одна просьба.