Забудь мое имя! Гринь Анна
– Какие такие положительные стороны? – просипела я, пытаясь помешать ему заключить себя в объятия, хотя справиться с ним, конечно, не могла. – За кого вы придумали меня выдать замуж? За брата твоего? Того, который создал сумасшедшую, что меня чуть не скормила зургу? Большое спасибо!
– А за меня замуж ты бы вышла? – хитро усмехнулся Бес, склонив голову набок и заглядывая мне в глаза, хотя при упоминании Мереши и зурга в его взгляде проскользнуло что-то недоброе.
– Нет, – ответила я не раздумывая. – Не вижу ни капли последовательности. Сначала цепляешь на меня свою цацку, так что ни один мужчина не может ко мне прикоснуться, а всякие силиалы и иже с ними обзывают то ли невестой, то ли вещью. А спросить решил только теперь.
– Что-то я слабо верю тебе, – прищурился Бестелион, припечатав мою голову к своей груди, так что ухом я чувствовала мокрую от горячей крови рубашку.
– Придется поверить, – прошипела я.
– Есть ли у меня шанс уговорить тебя? – хохотнул демон.
– Этот разговор уже был, – напомнила я. – Тогда ты обещал, что отпустишь меня.
– Я помню, – согласился Бес. – Но… может ты изменила мнение.
– Нет!
– Ладно, – хмыкнул он.
– Отпусти меня, – велела я жестко.
– Нет, – прошептал он. – Не отпущу. Не сейчас…
В следующую секунду что-то случилось. То ли мы, становясь единым целым, растворялись в пространстве, то ли мир терял цвета и очертания. Казалось, все происходит медленно, но спустя миг я уже ничего не видела и не чувствовала.
Мозг и так еле цеплялся за поверхность после встречи с зургом, а тут новый стресс. Никогда я этого темного демона не пойму.
Попытавшись представить себя, я мысленно оттолкнула Беса. Получилось не с первой попытки, но вышло. Сначала я будто старалась сдвинуть каменную стену, потом она поддалась, и пространство приобрело очертания. Обстановка меня не удивила: чернота, и мы в ней. Вот только демон чуть светился каким-то голубовато-синим светом с фиолетовым отливом. Как, впрочем, и я. Но мой свет был скорее золотистым, проступавшим сквозь кожу, не покрытую узором.
– Красиво, – улыбнулся демон, рассматривая меня.
– Где мы? – спросила я настороженно. Это явно не была тьма, с которой я уже сталкивалась раньше.
– Один из самых глубоких слоев мрака, – ответил Бестелион, возникая у меня за спиной и обнимая за талию. – Это мое тайное убежище. Чудное место. Я не хотел приводить тебя сюда, но сейчас это единственное место, откуда ты точно не сбежишь.
– Что это за свечение?
– Аура, – шепнул мне на ухо Бес. – Не знаю, что происходит, но еще недавно твоя аура была почти такая же темная, как моя. Теперь она приобретает цвета, что были в ней первоначально. Я рад этому. Золотисто-розовое свечение мне понравилось с самого начала.
Бестелион что-то еще сказал, но я не расслышала за стуком собственного сердца. Он мягко прикусил сначала мочку уха, а потом впился очень вампирским поцелуем в шею. Когда я уже хотела закричать от боли, демон остановился и осторожно лизнул покрасневшую кожу. И стащил с меня сумку, плотно прижав к себе, не давая возможности возразить.
Есть ли смысл сопротивляться искушению? Что бы ни происходило, но чувство, которое зародилось при первой встрече с Бесом, все еще живо во мне. Настолько, что хочется проверить, не приснилось ли все это. Хочется… до зуда под кожей, до стона, до глухого волчьего воя.
Или я так сильно запуталась?
Или сошла с ума, раз думаю только об этом?
Следя за его руками, то и дело закрывая глаза, погружаясь в негу ощущений, я чувствовала, как уходит усталость, растворяется напряжение и страх, тает отчаяние. Остается только приятное томление и ожидание чего-то.
Мгла приняла нас в свои объятия, скрывая мое смущение, освобождая от объяснений и тревог. Все просто… И остро. И сладко. И лучше, чем я запомнила…
Никогда не просыпалась с кем-то в одной постели, хотя всегда завидовала рекламным и киношным детям, которые со счастливой улыбкой обнимают чудесных пухлых зайцев, поглаживая их по плюшевой шерсти. Я много раз таскала в постель своего медведя, но уже через полчаса с сопением и недовольством зверь оказывался изгнанным из-под одеяла.
Тим не считается. Этот котяра вошел в мою жизнь, самостоятельно решив, что спать он будет там, где захочет. И первые месяцы ему «хотелось» исключительно в моей кровати. Я долго мучилась с ним, не высыпалась, пока просто не привыкла. Это оказалось довольно сложно с учетом того, что до Тимофея разделить со мной ложе разрешалось только пижаме и теплым носкам. Когда же я привыкла к присутствию кота, он решил, что в нашей квартире есть много других интересных мест для сна.
Но одно дело Тим, а другое… Бес. Я проснулась, чувствуя на себе непривычную тяжесть, и долго осознавала, что происходит и почему я сплю на ковре у камина. Чуть скосив глаза, обнаружила, что рядом спит демон, прижав к себе рукой и перекинув через мое бедро ногу. Повернувшись так, чтобы можно было рассмотреть его лицо, я долго лежала, почти не дыша, борясь с желанием осторожно провести подушечками пальцев по его щеке, губам, шее, впитывая тепло кожи.
Во сне он выглядел иначе, как будто даже чуть моложе и мягче. Исчезла его вечная ехидная ухмылка. У меня в груди что-то сместилась, к горлу подступил комок. Захотелось прижаться к нему как можно плотнее и окунуться в сладкие спокойные сны.
Как только я об этом подумала, внутренний голос недовольно напомнил, что не так все просто, как мне бы сейчас хотелось. Пусть меня тянет плюнуть на обстоятельства и отдаться собственным желаниям, но есть еще много разных вопросов, оставшихся неразрешенными.
Да, здесь и сейчас я счастлива, но все это будет продолжаться до тех пор, пока Бес спит. Потом я просто могу возненавидеть себя за то, что сейчас считаю само собой разумеющимся.
Сдвинув руку демона попытки эдак с пятой, при этом его не разбудив, я села спиной к догорающему камину, внимательно осматриваясь. Место казалось совершенно незнакомым. Какая-то крохотная полупустая комнатка, не больше моей собственной, в которой, кроме камина, кресла и ковра, ничего нет. Кресло показалось смутно знакомым, и я потянулась вперед, чтобы ощупать ткань, еще раньше поняв, что это то самое кресло из сна – не сна. В нем кучей оказалась свалена наша одежда.
Доселе нагота меня ни капли не смущала, но мысль об одежде всколыхнула волны стыдливости и ощущение незащищенности. Я вскочила и, косясь на спящего Беса, начала судорожно натягивать на себя шаровары и рубашку, пытаясь производить как можно меньше шума.
Найдя под креслом свою сумку, я проверила ее содержимое и только после этого успокоилась, присев на корточки и опершись спиной о подлокотник. В голове вихрем пролетел рой мыслей. Внутренний голос пытался доказать, что нужно уходить, иначе уже никогда не смогу отвязаться от Бестелиона. Демон просто меня не отпустит. А ведь я не знаю, чем мне это грозит. Нравы ситров я пока не поняла и не уверена, что когда-нибудь пойму. Но по какой-то причине мне совсем не хочется их изучать. Мало ли к чему это все приведет. Вдруг не успею оглянуться, как буду глубоко замужем непонятно за кем, с кучей детей и ворохом врагов. Бес мне не союзник, и доверять ему не следует.
Интуиция давно подсказывала, что надеяться следует только на себя и доверять нельзя никому. Эта же интуиция выдвинула предложение уносить ноги, пока есть возможность и на горизонте не появились какие-либо неприятности.
Подбадривая себя так и стараясь не смотреть на спящего на теплом ковре обнаженного мужчину, – уж больно хочется растянуться на нем сверху и разбудить, – я двинулась к выходу, всячески сдерживая порыв оглянуться, заталкивая его глубоко в себя вместе с непонятно откуда взявшимися слезами. Не знаю, чем это все для меня обернется, но что-то подсказывает, что так будет лучше. Может, я ошибаюсь, но хочется верить в обратное…
Дойдя до двери и нажав ручку, я спиной ощутила, что Бес повернулся во сне. Замерев и прислушиваясь, подождала несколько минут, а потом бесшумно вышла, прикрыв за собой дверь.
«Если Бес меня найдет, то быть мне битой», – пробормотала я себе под нос, осматривая широкую галерею, по одну сторону которой шли высокие окна, а по другую – многочисленные двери.
Немного подумав и повинуясь внутреннему голосу, я пошла направо. Надеюсь, мне удастся отсюда выбраться. Ведь даже не знаю, где нахожусь. В кармане нашелся подарок Феа, я снова надела его на шею, стараясь не думать о том, работает он еще или нет. Там же в кармане я обнаружила кольцо Бестелиона. Посомневавшись немного, оставила его на подоконнике, выйдя в дверь в конце коридора.
Мне совсем не хотелось против собственной воли снова связываться с демоном. Ни к чему хорошему это не приведет. Пусть все будет так, как сложилось. Велев себе ни о чем не жалеть, я наконец повернулась лицом к тому, что было за выбранной дверью. Я ожидала чего-нибудь несуразного или страшного, а увидела обычную шумную улицу, в нескольких шагах за оградой живущую своей привычной жизнью. Ничего не понимая, оглянулась на место, из которого вышла, и увидела высоченный дом из черного камня, чем-то напоминающий храм.
Интересно, почему люди, идущие мимо, не обращают внимания на такую мрачную громаду у себя под боком?
«Люди ко всему привыкают, – решила я в конце концов. – Мне не рассуждать нужно, а ноги уносить. Иначе никогда не уйду».
Я отошла от дверей храма всего на два или три шага, а картинка изменилась настолько, что захотелось закричать от страха. Я до крови прикусила ладонь, пытаясь хоть как-то себя контролировать.
Все закрыл толстый слой снега, по которому на невероятной скорости неслись одетые в белое люди. Светлые длинные волосы сияющими плащами вились у них за спинами. На первый взгляд в этом не было ничего ужасного, если бы не очень знакомый пейзаж и едущая по дороге машина. Эллы… это явно были они… остановились, резко и все сразу, негромко перешептываясь. Я видела словно бы со стороны и одновременно их глазами. И слышала. Это оказалось тяжелее всего.
– Это странный предмет, – сказал невысокий широкоплечий мужчина, единственный из всех одетый в плотную куртку на меху, хоть и распахнутую на груди.
– Это… движется, хоть и не живое, – подтвердил совсем юный паренек с заплетенными в косы волосами.
– Мы сюда не рассуждать явились! – рявкнула девица в плаще, обернувшись к говорившим. – Атардион, мой отец, послал нас за девчонкой, нарушающей чистоту крови эллов. Мы должны ее убить.
– С ней люди, – сказал четвертый из их компании.
– И что? – фыркнула девица.
Я узнала ее. Тамалис. Так вот кто это был. Похоже, если мне удастся с ней однажды встретиться, то я не откажу себе в желании убить эту блондинку. И даже не буду разводить сопливых объяснений «почему». Просто пристукнуть бы эту эллу в темной подворотне. Уверена, не мне одной от нее плохо. А еще лучше собрать их всех: Повелителей, папочку моего, шатающегося неизвестно где, Бестелиона, братца его и эту Тамалис, запереть где-нибудь и не выпускать, пока они там без меня не разберутся, кому и чего от кого нужно.
Мне не было нужды даже двигаться, чтобы понять, что все мною увиденное только образ, а не явь. Но даже это причиняло неимоверные страдания. Хотелось все остановить, и я шагнула вперед, надеясь коснуться кого-то из эллов. Видение поплыло, перетекая во что-то другое, картинка и фокус сместились, я увидела мир по-другому. Как если была бы вдвое выше и гораздо опаснее… Если бы я была темным демоном, огромным и страшным.
Я сделала еще один шаг вперед, как шелуху стряхивая с себя это ощущение, не неприятное, но непривычное. И только мне показалось, что выбралась из странного киселя, который затянул меня в липкий ворох видений и ощущений, как непонятная волна тусклым серым плащом упала на плечи, заползая в голову чернотой и страхом, ревущим, шепчущим и стонущим сотнями голосов. Дрожь прокатилась по телу, сметая воспоминания и даже мысли, стирая остатки разума, склоняя к земле и призывая слиться с чужими голосами в одно единое душащее страдание.
Где-то на грани безумия я поняла: сама не выберусь, и никто мне не поможет. А самое ужасное было в том, что я не знаю, что происходит – мой разум словно отделился от тела. Возможно, мне все кажется, а может, этот кошмар, в который я попала, на самом деле существует. А может…
– Кыш, нечисть! – прохрипел у меня над ухом незнакомый голос. – Кыш! Вас здесь не хватало только. Изголодались, так на всех кидаетесь. Кыш, я сказал!
Тьма отступила, и завывания удалились за пределы моего мозга. Я обнаружила себя лежащей на узкой холодной дорожке у самой ограды, судорожно цепляющейся за железные прутья. Надо мной склонилось существо, напоминающее одновременно маленького чертика, кошку и поросенка. Нос у существа точно напоминал свиной пятачок, покрытый короткой блестящей черной шерстью.
– Ну и кто тебя просил лезть напрямик? – грозно спросило это несуразное создание. – Специальная дорожка есть. Тени на нее не суются. Что ж ты, девочка. А если бы я не прибежал? В храме же не чувствуется, что снаружи происходит.
– Ты кто? – спросила я и не узнала свой хриплый голос.
– Я балес, дух-хранитель места, – гордо ответило существо.
– Очень приятно, Лена, – ответила я, подумав, что в последнее время у меня слишком много новых знакомств. – А что это было?
– Как что? Тени, – с возмущением ответил балес.
Вот ведь на мою голову… То доу, то зург, то этот… балес. А теперь еще и тени.
– А теперь они где? – поинтересовалась я, отдергивая ногу подальше от края дорожки.
– Сама, что ли, не видишь? – удивился балес. – Глаза разуй, вон висят.
Я на это только фыркнула. Все они здесь меня или в безграмотности упрекают, или в том, что сама чего-то там должна. Но никто не сел и не объяснил нормально, по-человечески. А мне мучайся, додумывай. Я же не родилась в этом мире, не знаю здешних законов, правил. Истории – и той не знаю полностью. Все какие-то обрывки, огрызки, кусочки. Лучше бы дали мне книг или рассказчика какого-нибудь толкового. Но нет! Вместо этого все норовят задеть да нахамить. Обидно.
И я на самом деле обиделась, шмыгнула носом и уставилась в ту сторону, куда мне домовик указал. И медленно протяжно икнула, рассмотрев то, что висело в воздухе в нескольких метрах от стен храма. Тени, на самом деле тени. Бесформенные полупрозрачные балахоны без лиц и каких-то признаков человеческого облика. Просто конусообразные сгустки тьмы и холода.
И вот это находилось вблизи меня? И этим я могла стать, если бы родилась человеком?
Очень захотелось вернуться в храм и придушить Бестелиона, пока тот не проснулся.
– Они агрессивные? – нахмурившись, спросила я, вспомнив, что чувствовала, когда была под влиянием этих созданий.
– Не совсем, – отозвался балес, поудобнее устраиваясь на ограде. – Только голодные. Это же не Нижнее царство, где пища повсюду, и тени редко выползают из укромных уголков, предпочитая висеть там неподвижным сумраком. Здесь для них еды мало.
– А чем они питаются? – тяжело сглотнув, просипела я, представив свой обглоданный скелет.
– Энергией, конечно, – усмехнулся балес. – Чем же еще?
– Я… ничего об этом не знаю…
– Странно… а выглядишь как… – существо почесало себя меж треугольных кошачьих ушей. – Но… не мое это дело, собственно. А если не знаешь, то я с удовольствием объясню. Мне не сложно. Даже приятно. Так давно ни с кем не говорил, что скоро забуду, как это делается. Внутрь храма мне дорога закрыта. Не с тенями же общаться, в самом-то деле. Да и не поймут. Они ничего не понимают. Не живые они давно. Что ты хочешь знать?
– А почему ты не можешь в храм войти? – Я с ходу вцепилась в первую же непонятную фразу балеса.
– Я же балес! Дух-хранитель, – ответил тот с возмущением. – Почитай, сторож. Если уж совсем понятно говорить. Зачем мне в храм тьмы? Делать мне нечего.
– Храм тьмы? – удивилась я. – Самый настоящий?
– А как же? Сколько уж столетий храм на этой земле стоит. И служения в нем когда-то велись, но магов, владеющих тьмой, оказалось мало, а потом и демоны тьмы почти пропали. Ну, храмы забросили, конечно. Вот только снести их не смогли, а потом и сами храмы начали стираться из памяти людей. Люди такие существа… видят только то, что хотят. А тьма им в этом помогает. Сила накрыла свои храмы пологом невидимости, и теперь только владеющие тьмой могут зайти внутрь. И вообще, увидеть…
– А откуда здесь тьма? – спросила я, подозрительно прищурившись на людей, проходящих за железной оградой и не обращающих на меня внимания.
– Ну, это очень давно было, – философски заметил балес. – Кажется, тогда маги только стали появляться среди людей. Ну они, естественно, не знали, как обращаться с силой, которая на них свалилась. И обратились к ситрам и эллам. Эллы даже не подумали выслушать просьбы людей. А ситры предложили людям обмен: знания на почитание демонов как богов. Тогда-то и начали возводить храмы. Люди, не то что другие, и по сей день почитают стихии воды, огня, воздуха и земли, в том числе и тьму. Естественно, знания демонов не оказались простыми, и маги, умирающие не своей смертью, становятся…
– …силиалами, – закончила я. – Так это из-за знаний, полученных от ситров, происходит?
– Конечно, это же знания демонов, а не людей.
– А почему эллы ненавидят темных демонов? – спросила я.
– Ненавидят? Нет. Скорее завидуют, – усмехнулся балес и тут же испуганно прикрыл рот лапками, вытаращив на меня округлившиеся глаза.
– Ты чего? – удивленно спросила я.
– Опасно об этом говорить, – прошипел домовик угрюмо. – Еще услышит кто… не сносить мне головы. На земле храма со мной ничего случиться не может, разумеется, но мало ли что?
– Значит, ты мне не расскажешь? – хмыкнула я.
Вот вечно так. Никто ничего до конца не объяснит.
– Да что там рассказывать… – Балес почесал затылок. – Всем же известно это. Прародительницей всего была тьма, из которой появились и другие силы. А уже потом – создания этих сил. Потому многие считают темных демонов изначальными владыками по праву их превосходства над другими созданиями. Это проявляется и в их способностях, насколько я знаю. Эллы не могут с этим смириться. Они ведь очень гордятся своей кровью, ее чистотой. По их легендам именно с них все началось. Будто бы не тьма, а свет дал жизнь всему. Вот только чтобы заставить всех в это поверить, нужно избавиться от демонов тьмы.
– Да зачем? – Моему удивлению не было границ. – Что им… плохо в Верхнем царстве живется?
– Раньше не было никаких царств, – ответил балес. – Никто не любит вспоминать, да и давняя это история. Был единый мир, населенный всеми существами нынешних трех царств. Миром правили демоны тьмы, они вершили, судили. Но эллы уже тогда не были довольны местом, которое им оказалось отведено. Они сотворили чары-проклятие и наслали его на демонов.
– В чем суть проклятия? – спросила я завороженно.
– Прежде люди и демоны жили мирно, и никто из них не вредил друг другу. И хотя по рождению демоны были выше, но их дружба с людьми была крепче, чем с вечно недовольными эллами. Тогда демоны и приобщили людей к магии. Да и много было тех, в чьих жилах текла смешанная кровь. А после проклятия многие люди обратились в тени, и было их так много, что началась великая смута.
Понимая, что иначе сделать нельзя, демоны тьмы разделили свой мир на три части, выстроив некое подобие зеркального отражения своей родины. Говорят, эти миры расположены один над одним, но это догадки. Никто сейчас точно не знает, даже немногие темные демоны, оставшиеся и поныне, опасаются появляться на уровне тьмы, где открываются знания предков.
С тех пор демоны и эллы ведут нескончаемую вражду. Демоны ненавидят эллов за предательство, а эллы демонов – за происхождение.
– Вот как! – воскликнула я. – Мне этого никто не рассказывал.
– Так дела столь давние, что никто толком их не вспоминает, – отмахнулся балес. – Демоны редко помнят минувшее, слишком долго они живут.
– Ладно. – Я вздохнула вставая. – Разговоры хороши, но мне пора. Как мне выйти за пределы этого места?
– А тебе зачем? – удивился балес. – Ты же из храма выбралась. Там сейчас темный, он тебя сюда во второй раз приводит. Неужели не знаешь, как уйти?
– Мне другой дорогой нужно, – упрямо насупилась я.
– Ну, как знаешь, а выйти отсюда просто, – заметил хранитель, пожав плечами, – открой калитку и иди.
Я кивнула этому странному созданию и по дорожке направилась к невысокой дверце.
– Ну, пока, – сказала я, на секунду повернувшись. – Если Бестелион будет спрашивать, то я все сама, ты тут ни при чем.
– С чего вдруг демон будет меня спрашивать? – насторожился балес.
– Этот может, – усмехнулась я, захлопывая за собой калитку и вливаясь в поток людей. Никто даже не обратил на меня внимания.
Глава 14
Просыпаться не хотелось. Бестелион сладко потянулся до звона в ушах и хруста в затылке, до темных кругов перед закрытыми глазами. И улыбнулся довольно. А потом быстро сел и громко, отрывисто выругался. Он хорошо чувствовал храм и инстинктивно понял, что Лены внутри нет.
– Опять… Идиотка. Куда ее понесло? – сам себе сказал демон и скрипнул зубами, начиная медленно закипать.
Порой эта девчонка выводила его из себя настолько, что хотелось перекинуть ее через колено и отшлепать. Так, чтобы ей расхотелось от него бегать. За сто лет еще никто так его не раздражал, как этой вертлявой белке удалось в последние три недели. А ведь он всегда считал себя спокойным и уравновешенным, способным на холодные расчетливые действия.
Раздражение выплеснулось наружу, волной кромешной тьмы затопив крошечную комнатку. Язычки пламени в камине с шипением взвились вверх и опали, мгновенно потухнув. Тьма брала свое, заполняя храм целиком. Бестелион мог теперь видеть и чувствовать все Срединное царство с его землями, реками, горами и темными уголками. Он видел магов и всех, наделенных силой, как мелкие светящиеся точки на некоей карте. Такого с ним еще никогда не было, и мать не рассказывала Бесу о подобном.
Хмыкнув и все еще гневаясь, Бестелион пробежался глазами по этим точкам в попытке хоть так отыскать Лену, но наткнулся совсем на другую особу, пока даже не подозревающую, что она привлекла внимание демона. Бес встал, оделся, вышел в коридор, обнаружил на подоконнике свое кольцо и, повертев чуть увеличившийся ободок, надел на безымянный палец левой руки, прикрыв полоску незагорелой кожи. А потом ушел во тьму, через мгновение выбравшись у дома Мереши совсем в другом облике. Рыжий кот, заметив демона, взвился над землей, мгновение спустя уже карабкаясь куда-то вверх по крыше. Но Бесу было не до него, сверля дверь алыми кровавыми глазами с вертикальными зрачками и обвив свое тело несколькими кольцами змеиного хвоста, он негромко позвал:
– Выходи, Мереша. Разговор у меня к тебе есть.
– Знаю ваши разговоры, – фыркнула женщина из-за закрытой двери. – Я ж не дурочка. Сначала связалась на свою голову с твоей девицей. Потом какая-то силиала чуть мне дом не разнесла. А теперь ты явился. Не выйду.
– Хочешь, чтобы я сам вошел? – улыбнулся Бестелион, обнажая клыки.
Вдруг дверь открылась, и из глубины дома донесся негромкий приказ:
– Взять его, Беш!
Из дома вылетел скалящийся зург, сверкая белесыми глазами, и бросился вперед, целясь демону в голову.
– Серьезно? – удивился демон искренне и одним взглядом отбросил зачарованного зверя в сторону, основательно приложив о речной берег. Беш взвизгнул и затих, даже не делая попыток встать.
– Что тебе нужно, демон? – хрипло спросила Мереша.
– Неужели ты думала, что я прощу тебе вмешательство в мои дела?
– Твои дела? – хмыкнула Мереша, выходя на порог. – Твои дела? Девочка тебе только «делом» приходится?
И женщина глухо рассмеялась, моментально из добродушной пышнотелой красотки став сгорбленной старухой в засаленных обносках, с растрепанными, кое-как заплетенными косами под сбившейся косынкой.
– Ты-то здесь при чем? – нахмурился Бестелион.
– При том, что я не заставляла эту девчонку соваться в мои владения! – воскликнула Мереша, брызгая слюной и кривя узкие губы. – Я только нормально обживаться на этом месте начала! Вам, демонам, хорошо. Вы себе дом можете силой выстроить или камней наворотить. А еще лучше велеть аматридери и силиалам сделать это. Всего-то и нужно – приказать. А я все сама, никто не помогал. Только повывела отсюда всех… Только вселила в душу местного графа страх перед магами, чтоб он их стороной обходил и к себе не звал… Только среди местных легенд и слухов напустила, что эта река беду несет всем, кто на ее берега ступит. А тех, кто сюда явился, распугала чародейными, непроходимыми лесами. Думала, что поживу спокойно. И появляется эта девчонка.
– Если бы я тебя не знал, Мереша, то поверил. Может быть… – сказал Бес. – Но мы с тобой давно знакомы, да и аура твоя мне отлично видна. За личинами ее не спрячешь, как ни старайся. Ты была хитрой еще в человеческой своей жизни. Выгоду свою знала и тогда. Думаешь, я не ведаю, как ты стала тенью?
– Братик твой постарался! – взвыла Мереша. – Он сделал меня такой.
– Эти сказки оставь для других, я знаю, как все было, – протянул Бес, надвигаясь на аматридери. – Сколько тебе тогда исполнилось? Семнадцать? Шестнадцать? Самовлюбленная девчонка, алчущая если не власти, то самого лучшего. Чьей дочерью ты была? Графа какого-то?
– Князя, – буркнула Мереша, отшатываясь и прячась за косяком.
– Князя… – повторил Бес многозначительно. – Богатая, знатная, с магическим даром, без труда поступившая в лучшую из трех Академий магии всех королевств Срединного царства. Тебе оставалось учиться год или чуть больше, когда ты решила, что тебе не хватает знаний, и приложила немало усилий, выяснив все, что смогла, о демонах.
– И что? – промолвила Мереша.
– Это ведь не Кас тебя соблазнил, если мне не изменяет память. Да и не было никакого соблазнения. – Массивным хвостом Бестелион обхватил аматридери поперек тела так, чтобы она не могла пошевелить руками, и вытащил из дома. – Ты знала, что иногда демоны бывают здесь, и решила разыскать первого попавшегося, чтобы обеспечить себе бессмертие. Именно об этом ты тогда мечтала, не так ли? Что еще могло прельстить тебя? Любым путем, не так ли, Мереша? И тебе попался мой брат. Каселион не лучший среди демонов, но порой и у него просыпаются разум и совесть. Иначе он так бы и оставил тебя тенью.
– Будто нынешняя жизнь лучше, – прохрипела Мереша, пытаясь вывернуть руки из плотного захвата демона.
– Зато ты бес-с-смертна. – Бес шипел, обнажив два ряда очень острых длинных клыков в полуметре от лица женщины.
– Но не свободна, – ни капли не страшась демона, простонала Мереша. – Я навечно привязана к твоему брату, а он променял меня на другую.
– Разве ты ждала иной участи? – опешил Бес. – Кас не обещал тебе ничего. Ты сама выбрала свою судьбу. Ты знала, что никогда не сможешь стать ему равной. За всю историю Нижнего царства было лишь несколько случаев, когда демоны брали в жены не демонесс. Вряд ли в книгах, что ты когда-то прочла, упоминалось об этом. А Каселион – наследник, у него есть определенные обязательства. Я многое прощаю ему просто потому, что у него тяжелая жизнь – он наследник Амадеуса. Наш отец непредсказуем и порой необоснованно жесток даже с близкими, часто он принимает решения, не пытаясь думать, а Касу остается только подчиняться. Так было и тогда. Да и не любил он тебя. Отец предложил ему равную, и наследник не возражал.
– А эта девчонка? – хмыкнула Мереша и осклабилась: – Тебе она равная?
– Здесь все иначе, – спокойно ответил Бес. Ярость, клокотавшая в нем еще несколько минут назад, бесследно растворилась, как вода, впитавшаяся в почву под ногами.
– Разве? – приподняла бровь Мереша. – Что же здесь не так? Или я ошиблась, учуяв в ней разбавленную человеческую кровь со следами твоего влияния?
– И решила «помочь» Лене, а потом скормить ее зургу? – Змеиный хвост плотно обвил тело аматридери, сжимая так, что колкие чешуйки впились женщине в кожу, царапая до крови. – Как тебе только удалось выкрасть зверя и протащить его в Срединное? А потом из послушного стража наших земель превратить зурга в тощую дворнягу, способную съесть все, даже человека…
– Годы не таких ломали, – прошипела аматридери, постанывая.
– … и напасть на демона! – закончил Бес, недобро сверкнув глазами. – Могу ведь и не простить тебе это.
– И что ты сделаешь? – усмехнулась Мереша. – Убьешь меня?
– Я бы этим оказал неоценимую услугу многим, но я поступлю получше, – сверкнул кровавыми глазами демон.
– Что? – напряглась женщина.
Бес не ответил, только опустил задыхающуюся женщину на землю и оттолкнул от себя, а после закрыл глаза и принялся с легкостью прощупывать ауру пространства, мысленно выдергивая из него инородные нити, вплетенные Мерешей, не глядя, а только чувствуя, как все меняется. Приблизились звуки леса и бьющейся о берег воды. Острее и четче стали запахи земли и прелых листьев, небо потемнело, в считаные секунды тяжелея влагой.
Бестелион усмехнулся, мысленно когтем обрывая ниточки в ауре женщины.
– Что ты делаешь! – взвилась Мереша, чувствуя растущее беспокойство. Она все еще тяжело дышала, еле держась на ногах, и подумывала сбежать, пока демон отвлекся.
– Ничего особенного. Только освобождаю эту землю от твоего вмешательства, а тебя от ненужных воспоминаний. Когда ты очнешься, меня здесь уже не будет. Ты забудешь о Лене и ее появлении. И обо всем, что было после.
На берегу завозился зург, тихо воя и косясь на свои задние лапы.
– А зурга я заберу. Ни к чему ему здесь быть.
Теряя сознание, Мереша Беса не услышала.
Алесия до крови прикусила верхнюю губу, отводя взгляд от остроконечных шпилей замковых башен, сверкающих под бледным солнцем Нижнего царства. Она могла не утруждать себя и просто переместиться в замок, но демонесса была не готова так скоро явиться перед Повелителем. Будь на то лишь ее собственная воля, девушка никогда бы не пришла сюда без приглашения Амадеуса. Так же как и не просила бы прощения за свершенное. Огненная демонесса ни на миг не раскаивалась в произошедшем – она была зла на мужа до сих пор. Да и на Повелителя тоже.
Алесия бывала сдержанной, уступчивой и терпимой, когда требовалось. Годы жизни с Каселионом многому научили демонессу. Уж что-что, а виртуозно лавировать, не вызывая нареканий и косых взглядов Амадеуса, она научилась в совершенстве. Но не сейчас.
При мысли о том, в каком положении Алесия может оказаться, если исполнится воля Повелителя, у демонессы путались мысли, а на лбу выступала испарина. Внутри нее бушевали ущемленное самолюбие, гнев, ненависть, стыд и разочарование.
Только Алесия смирилась с тем, что ей никогда не завоевать истинной любви своего мужа, как новая беда свалилась ей на голову в облике незнакомой девчонки-полукровки. Если бы не Лео, примчавшаяся уговаривать демонессу покаяться, Алесия никогда не явилась бы сюда.
Девушка ненавидящим взглядом обвела широкие ухоженные аллеи, каскадом террас восходящие к лестнице у подножия замка. Среди вечнозеленых деревьев мелькали тоненькие фигурки силиал земли, которые разбивали эти парки, клумбы и газоны. Никто из обитателей замка не имел привычки гулять здесь, наслаждаться красотами и видами, открывавшимися далеко вокруг. Вся эта искусственная красота служила одной-единственной цели: поражать воображение чужаков. Вот только таковых в царстве не было много веков.
Удобные ухоженные спальни, кабинеты, будуары и гостиные, которых в замке было больше, чем требовалось, также не прельщали демонов всех мастей и рангов. Никто не стремился приезжать сюда. Повелитель был не против дать кров всем, кто пожелает быть с ним рядом, но демоны на протяжении многих веков предпочитали восхвалять его и служить на расстоянии.
Амадеус упрекал во всем тех, кто сотни веков назад заложил замок Повелителей. Ни разу он не высказал этого Идерне в лицо, но порой при посторонних замечал, что во всем виноваты темные демоны. Будто бы именно их злоба и коварство не только сделали каменные стены замка очень прочными, но и навесили клеймо страха и боли.
Узнай об этих речах Повелительница, чей древнейший род Амадеус позволял себе оскорблять, она непременно выразила бы свое недовольство. Ее семья никогда не была лучше или хуже других на этих землях, правили они честно, строго, но справедливо. Идерна Алесии всегда нравилась, но демонесса предпочитала помалкивать, если, конечно, получалось, как в присутствии Повелителя, так и Повелительницы. Ей совсем не хотелось притянуть на себя неприятности, от кого бы они ни исходили. Алесия так старалась… Старалась! И вот…
– Отвратительно, – тихо прошипела девушка, поправляя платье, край которого зацепился за трещинку в ступеньке. – И как теперь быть?
Извиняться перед Амадеусом за устроенную в тронном зале сцену совсем не хотелось, да и чувство собственного достоинства при одной только мысли об этом начинало гневно роптать. Отец никогда не простит Алесии такого. Он никогда ни перед кем не преклонял ни голову, ни колено, даже когда Повелитель потребовал клятву верности. На подобное один из старейших огненных демонов царства сказал только:
– Огонь воде не поклоняется. Нами испокон века темные правили. Если Идерна попросит – приду.
Но даже несмотря на это, брак между Каселионом и Алесией был заключен. Огонь и вода спрятали свои противоречия подальше ради сильного союза. Клан огня не мог упустить возможности взять власть в свои руки. И Алесия первой поняла всю прелесть этого нежеланного, но очень важного шага, хотя после и раскаялась. В ее руках появилась власть, пусть и незначительная, тоненькая, как ниточка, но признаваемая ситрами. Вот только девушке пришлось заплатить за это столь многим, что ей хотелось выть от горечи.
Ее новая жизнь казалась раем только со стороны, на деле все было не таким уж сладким. Здесь, высоко в горах, среди продуваемых холодными ветрами вершин, проходили ее дни и годы. Ушло и забылось прошлое, где было вдоволь веселья, беззаботности, радости, свободы. В замке Повелителей Алесия постоянно следила за всеми, и все наблюдали за ней, ждали ошибок и слабостей. Сначала демонесса не понимала, как подобное возможно, притом что в крепости жило не более трех десятков демонов и еще столько же появлялись время от времени. При размерах замка и нежелании его обитателей просто ходить, встретить хоть кого-нибудь становилось так же сложно, как найти незнакомую книгу в огромной библиотеке. Порой складывалось ощущение, что замок населяют лишь тени, стихиалы, аматридери и силиалы, занятые уборкой, ремонтом, перестановкой.
И если с силиалами и аматридери еще можно было как-то общаться, тени и духи вызывали только зубовный скрежет. Как этих безмолвных и тупых созданий терпели другие, девушка представляла себе слабо.
Среди остальных больше всего выделялась Лео. Леорелия. Но никто ее никогда так не звал. Да и вряд ли помнили ее полное имя, как и то, каким образом в замке появилась эта демонесса. Просто однажды в одной из комнат южного крыла поселилась эта особа, с весельем и шутками отбиваясь от всех вопросов и расспросов. Никто не знал, откуда Лео взялась и кто ее родители – слишком много в царстве жило солнечных демонов. Но с ее появлением замок словно ожил, подсвечиваясь изнутри неясными бликами, будто солнечные зайчики в один миг ворвались через все окна, задорно расселись на стенах, полах и мебели. Стало легче дышать, а мысли перестали наполняться тоской в длинные зимние месяцы.
Если бы не Лео, Алесия никогда бы не вернулась в замок. Амадеус не сказал невестке ни слова упрека, но демонесса чувствовала его скрытое недовольство, дрожь миллиардами искр пробегала по ее телу, порождая острую потребность пойти и утопиться.
«Это не к добру», – мысленно цокнула языком Алесия и вспомнила разговор с Лео.
Как солнечной демонессе пришла в голову мысль с ней поговорить, Алесия представляла слабо. Возможно, идея могла принадлежать и кому-то другому. Но Алесия внимательно выслушала Лео. Солнечная говорила много, сверкая карими глазами, более светлыми, чем у самой Алесии, и уговаривала, уговаривала. Огненная и сама знала все названные ей доводы, но в устах другой ситры все прозвучало весомее. Оставалось сделать над собой огромное усилие и унизиться.
Именно эта ничтожная для других мелочь раздражала демонессу больше всего. И так же страшила. Даже не момент, когда нужно будет посмотреть в глаза Повелителю, а то и хуже – опустить и глаза, и голову, и себя саму на пол, чтобы попросить о снисхождении, милости, понимании… И сделать это скромно, пристыженно, каждую секунду боязливо поглядывая и ожидая недовольства и ярости.
Алесия раздраженно фыркнула, понимая, что с ее характером такое можно только сыграть, но не прочувствовать и не раскаяться на самом деле, особенно зная, что Амадеус абсолютно не прав.
Можно было бы, конечно, сделать вид, что ничего не произошло, но тогда возникала вероятность однажды получить в спину не самые лестные слова, способные ранить не хуже кинжала. И ладно бы просто от кого-нибудь, а если от Амадеуса? Опасно. Повелитель всегда придумывает сложные и неприятные наказания, из которых самое доброе – отлучение от семьи. Своих родителей Алесия еще в детстве приравняла к лику богов, подобно тому, как нечто похожее однажды сделали люди из Срединного царства. Лишиться поддержки родных демонессе совсем не хотелось.
Широкие, выложенные синим мрамором ступени довели девушку до высоких двустворчатых ворот, с тихим скрежетом отворившихся при ее приближении. Взору Алесии открылся необъятный потолок главного холла, освещенный мириадами крошечных парящих голубоватых шариков. У каждого, кто видел это впервые, захватывало дух от невероятной сказочной красоты, создаваемой тонкими лучиками света, отражающимися от полированного белого камня, которым были облицованы стены замка. За освещение холла отвечали стихиалы воды, создававшие свои маленькие светильники из прозрачных подземных ручьев, наполнявших многочисленные резервуары глубоко под цитаделью.
Полюбовавшись немного игрой искр на вырезанном из камня цветке, демонесса двинулась дальше, с раздражением понимая, что идти ей совсем не хочется. Была бы еще хоть какая-то поддержка. Так нет же, разговор с Повелителем должен состояться с глазу на глаз.
– А! Моя дорогая. – Объект ее мыслей неожиданно возник наверху лестницы в сопровождении секретаря. – Я думал, ты решила более не появляться здесь.
Амадеус многозначительно глянул на Татанеля, а секретарь в свою очередь чуть заметно улыбнулся, льстиво подыгрывая Повелителю в его затее.
«Донесли, – поняла Алесия, и с нее слетело все напускное раскаяние. – Сам же Татанель и подслушал. Я же вижу. При Повелителе я такого не говорила».
– Почему вы так решили, мой Повелитель? – ответила демонесса, стараясь не выдать ни свой страх, ни клокочущую злость. – Я не могу покинуть замок Повелителей… Здесь мой дом, здесь мой муж… Повелитель.
Амадеус спустился на несколько ступенек, пристально изучая лицо темноволосой демонессы, отыскивая на нем признаки испуга, но Алесия стойко выдержала этот взгляд, ничем не выдав своих чувств и не дав Повелителю повода поддеть себя очередной колкой репликой.
– Тогда… почему ты гуляешь здесь одна? – осведомился Амадеус.
– Любуюсь, – ответила девушка, мысленно запретив себе говорить то, что долго обдумывала.
– А не хочешь ли ты извиниться за свое поведение, Алесия? – мягко спросил Повелитель, замерев на несколько ступенек выше демонессы.
– Я не уверена, что должна! – выпалила огненная и замерла, пытаясь осознать, что же она только что сказала.
– О чем ты? – Амадеус сделал вид, что не понял замечания невестки.
– О том, что вы, Повелитель, позволили себе пусть только на словах, но унизить мой род, приняв столь скандальное решение.
– Разве? – удивился Амадеус. – В чем ты видишь унижение, дорогая?
– Эта девчонка! Эта никому не известная девка! – сорвалась на крик Алесия. – Вы уверены, что я обрадуюсь такому?
– Разве я говорил, что ты должна быть рада? – удивился Повелитель и перевел невинный взгляд на отрицательно качающего головой Татанеля, замершего за его плечом. – Разве я такое говорил? Ни слова! Ни полслова! Но, милая, это важно для царства. Либо мы вовсе избавимся от помехи, этой Лены, либо используем ее как козырь в большой игре. Верхние до сих пор каждый день устраивают осаду наших границ. Эллы явно нас боятся, что нам на пользу. Что же до возможного союза с твоим мужем, то нашими законами это не запрещено, и этот брак будет чисто политический. Так что тебе не стоит забивать свою хорошенькую головку такими мыслями.
Амадеус добродушно потрепал Алесию по щеке и прошел мимо.
– А если я против? – фыркнула девушка, прищурив глаза.
– А мне есть до этого дело? – спросил Повелитель небрежно и продолжил свой путь, не дожидаясь ответа огненной.
– Вот, значит, как? – тихо прошипела Алесия. – Ну, что же. Тогда я решу эту проблему сама.
Обернувшись, я увидела лишь узкий мерцающий силуэт храма, зажатого меж двух невысоких каменных домиков. Стоило отойти еще на несколько шагов, и он пропал. Растворился, исчез, будто и не был. Внутри странным комом набухло чувство нереальности.
Мои глаза уверяли, что храма тьмы нет и, возможно, никогда не было, но разум упорствовал, дескать, стоит вернуться, и я все найду на тех же местах. Даже балес за оградой будет покрикивать на тени, пытающиеся через щели дотянуться до прохожих и выпить у них хоть глоток энергии. Я представила это себе настолько живо и ярко, что с уверенностью могла бы поставить на кон возможность вернуться домой против того, что теперь без труда найду любой из храмов тьмы в любом месте Срединного царства. В мозгу будто кто-то осветил на миг карту с несколькими точками, отмеченными красным. Ощущение было настолько странным… Хотелось стряхнуть его как пыль с одежды, если бы это было возможно, конечно. И если бы все было так же просто.
– Храм храмом, но мне бы гостиницу найти, – напомнила я себе о делах насущных.
Можно, конечно, попытаться сбежать из этого города куда-нибудь, лишь бы подальше от Беса. А нужно? Возможно, демон будет ждать от меня именно этого. Так не лучше ли остаться здесь и попытаться хотя бы на несколько дней оказаться недостижимой для всех? Мне много не надо, только в себя прийти и во всем разобраться. Пока же события происходят либо очень быстро, либо вовсе без моего участия, и никто не спросил, что обо всем думаю я. Это, может, для ситров нормально, но я-то ничего не знаю. И ничего не понимаю. А это раздражает. Девятнадцать лет ничего никому не была должна, а потом навалилось сразу столько всего. А я даже не понимаю, почему именно мне так колоссально «повезло».
Шагая по улице в толпе спешащих людей, я заметила еще одну неприятную деталь: на меня оборачиваются, как на какого-то клоуна.
«Если так будет продолжаться, то скоро обзаведусь либо поклонниками моей неземной красоты, либо врагами, на нее же позарившимися. И непонятно, что хуже», – прошипела сама себе, сворачивая в ближайшую подворотню.
Убедившись, что там, кроме меня и тошнотворной вони, никого нет, я прикинула, чем бы закрыть волосы, горевшие на ярком осеннем солнце как факел. В сумке не нашлось ни одной приличной тряпки, зато таковая обнаружилась на бельевой веревке, в трех метрах над головой. Естественно, просто подпрыгнуть и стянуть ее я бы не смогла, тогда я попыталась проделать то, что удалось в замке графа. Мысленно напрягшись, поманила кусок ткани неопределенного окраса к себе. Довольно долго ничего не происходило, возникла даже гадкая мысль, что в тот раз удалась моя единственная попытка поколдовать, и лимит на это дело я израсходовала. Но вот тряпка подалась, медленно сползая одним краем, как если бы я тянула ее на веревочке, а потом за что-то зацепилась и замерла. Сколько бы я ни дергала – все напрасно. Обозлившись, я выругалась про себя и резко рубанула воздух кулаком. Почти сразу меня накрыла волна неприятной тошноты, пустой желудок протяжно взвыл, посылая вверх, к горлу, кислотную волну. Если было бы чем, то меня стошнило бы прямо там, меж гнилых бочек и мусора. Но в последний раз я ела вчера у Мереши, а организм не собирался отдавать с таким трудом добытые калории.
Я кое-как справилась с собой и не без отвращения прислонилась к влажной стене, небольшими порциями втягивая в себя воздух. А передо мной, как в замедленном кино, на землю соскользнула та самая тряпка, которую я так долго пыталась добыть. Ухватить ее удалось на лету, но один край все-таки окунулся в лужу, набухнув неприятной зловонной жижей. Ни секунды не переживая, я откромсала этот угол ножом и обмотала сие творение ткаческого искусства вокруг головы наподобие тюрбана, после чего выскочила из подворотни, пока хозяева не заметили пропажу. Незаметнее после своих трудов я не стала, но, по крайней мере, теперь никто не мог видеть моих рыжих волос, слишком ярких для человека. Глаза спрятать намного легче.
Читать бесплатно другие книги:
