Принц Темный, принц Светлый… Стрельникова Кира
– Ну два. – Она пожала плечами и отпила глоток. – Ты условие помнишь, что, если меня твои желания не устроят, я откажусь их выполнять?
Я чуть не рассмеялся. Ох наивная, а ты думаешь, Йен такой дурак, что в лоб будет действовать?!
– Помню, – невозмутимо отозвался брат. – Значит, проклятие и Лесные, да? – Он помолчал. – Ну, в общем, ты уже знаешь, Ниалона со злости, что не удалось добром заставить одного из нас жениться на ней, ляпнула это проклятие, что или все-таки она станет королевой, или ни одна женщина не сможет выйти замуж ни за меня, ни за Олли. Ниа не поленилась уточнить, перечислив и брюнеток, и блондинок, и рыжих. – Йен усмехнулся. – Естественно, нам не улыбалась такая перспектива, мы съездили к Лесным, и они предложили вариант: обойти как можно больше условий, но поставили ограничение – у нас десять попыток. Предложение выбирать среди разноцветных и использовать Игры исходило от них, точнее, от их шаманов, поэтому мы спорить не стали. Только никто не учел, что Ниа ухитрится подстроить все так, что Распорядительницей станет она. – Улыбка пропала с лица Светлого, во взгляде мелькнуло раздражение.
– Ты же читала про Игры, да? – уточнил я, пока Йен переводил дух.
– Вопрос, Темный? – тут же воспользовалась ситуацией Эрин, голос звучал одновременно насмешливо и довольно.
А я и не стал возражать, глянув ей прямо в глаза и нежно улыбнувшись.
– Да, милая, – понизил голос, подбавил в него мягких, чувственных ноток.
Дразню, да. Я достаточно был хорошим и выполнял твое пожелание, птичка моя, и ты сама слышала – тебе нужно как можно больше положительных эмоций и воспоминаний. А тебе нравились мои поцелуи, я отлично помню. И не только поцелуи…
– Да, про Игры читала, – ответила наконец Эрин после секундной заминки. – Так, Оллер, сначала дослушаю Йена, потом с тобой разберусь.
Как пожелаешь, Эрианор, как пожелаешь. Я подожду.
– И дальше? – подтолкнула она брата.
– Дальше с Ниалоной заключили договор о том, что она честно выполняет условия соглашения, выбирает, кому из нас жениться на разноцветной, и не пытается избавиться от конкурентки. Камень Печати не позволяет ей нарушить слово, потому что в этом случае она навсегда останется без голоса, а проклятие теряет силу. И мы вольны в своем выборе. Если же после десяти попыток мы оба все еще останемся холостыми, значит, один из нас женится на ней, и к Ниа возвращается голос, – закончил Йен. – Такая вот история.
– Э-э-э… – Эрин захлопала ресницами. – Офигеть, конечно. А…
– Снова вопрос? – Йен поднял брови, улыбнувшись уголком губ.
– Тьфу на тебя. – Маленькая с досадой взохнула. – Да проще просто поговорить, а не устраивать всякие заморочки в вашем стиле!
Она вела себя сейчас опять по-другому, совсем… свободнее, что ли, естественнее. Никаких попыток быть вежливой и держаться в рамках, обращаться на «вы» или по титулу. Значит, в ее прошлой жизни такого не было? Очень уж запросто она сейчас держится, да и раньше я не замечал за ней особого благоговения или почтительности. Эрин вела себя с нами… на равных, вот. Как будто не считала, что наше положение по рождению делает нас изначально выше ее по статусу. И мне это нравилось, еще как! Она не боялась спорить, высказывать свою точку зрения и отстаивать ее, даже если оная отличалась от моей или Йена. Ох, птичка моя, да ты настоящее сокровище!
Светлый развел руками и с искренним сожалением ответил:
– Эрин, милая, ну прости, что я могу поделать, если ты упорно пытаешься держать нас на расстоянии, даже вопреки собственным желаниям?
Красавец, братец, как изящно уел лианоссе ЛасГаллен! Я едва не захлопал в ладоши. И ведь прав, да. А Эрин, Эрин вскочила и прошлась по гостиной, будучи в явном раздражении от услышанного.
– Я уже говорила, что не хочу становиться ничьей игрушкой, черт возьми!
Так, по-моему, кто-то слишком много думает… Йен, видимо, решил то же самое, потому что вдруг тихо позвал:
– Иди ко мне, маленькая.
– Что? – Она остановилась и, нахмурившись, посмотрела на брата.
– Иди, говорю, ко мне, – спокойно повторил он. – Я ответил на твои вопросы, Эрин. Прежде чем продолжим разговор, закроем тему с моими желаниями.
Уж не знаю, что подействовало, уверенный тон Йена или что-то еще, но Эрианор молча подошла к нему и с недовольным видом остановилась рядом с креслом, скрестив руки на груди.
– Ну? – буркнула она.
А в следующий момент брат ухватил нашу упрямицу за талию и усадил к себе на колени.
– И только попробуй возразить, что здесь тебе сидеть не нравится, – крепко обняв ее, выдохнул Йен на ухо Эрианор. – Кстати, улыбаешься ты очаровательно, хорошая моя. И это мое второе желание. Злость тебе совершенно не идет.
Я думал, дальше возмущаться будет, но ошибся. Моя птичка задержала дыхание на несколько секунд, прикрыла глаза, а потом все-таки улыбнулась. Чуть-чуть скованно, но улыбнулась же! Йен откинулся на спинку кресла и потянул ее к себе – Эрин на миг замерла, на лице мелькнуло сомнение. Наблюдая за ними, поймал себя на том, что тихо наслаждаюсь зрелищем укрощения строптивой, и сам едва удерживаюсь от широкой ухмылки. Недовольная Эрианор, как оказалось, картина умилительная. Особенно когда понимаешь, что недовольство не совсем соответствует истинному положению вещей. Сдается мне, Эрин просто скрывает свои настоящие эмоции, боится быть искренней. Почему? Думаю, скоро узнаю. Вообще, вечер откровений у нас получается, но я этому рад. Наконец-то не будет недоговоренностей.
– Кстати, Эрин, я тебе должен, – напомнил ей, с нетерпением ожидая, какое желание она озвучит.
Она посмотрела на меня, склонив голову, и выдала:
– Меня устроит ответ на мой вопрос, без всяких условий. – Послышалось, или в этом чудном низком голосе с хрипловатыми нотками проскользнуло ехидство?
Вот хитрюга, а! Ну да ладно, мне не сложно.
– И что же тебя интересует, маленькая?
А вот тут Эрин стала серьезной.
– Ко мне приходили Лесные и говорили о каком-то пророчестве, к которому я имею отношение. Но что за пророчество, не объяснили. Что-то мне подсказывает, ты можешь знать о нем больше, Олли. И оно как-то связано с вашим проклятием.
Ох ты ж… К ней Лесные приходили?! Меня окатило холодной волной запоздалого страха, потом отпустило. Раз она здесь, жива-здорова, значит, все в порядке. Появление Эрин в Оймири укладывается в непонятные планы Лесных.
– Я всего лишь могу тебе его пересказать, – тихо ответил, глядя прямо в разноцветные глаза. – Потому что со мной Лесные тоже не откровенничали.
Кратко сообщил про исчезновение магии и странное пророчество, к которому мы оказались косвенным образом причастны.
– Выбор без выбора? – Брови Эрин поползли наверх. – Так поэтому Ниалона решала, за кого из вас разноцветная выйдет замуж?
– Да, – подтвердил я.
– Ох, ну накручено, – вздохнула она и приложила пальцы к вискам. – Без пол-литры не разберешься… Ладно, хорошо, допустим. Я вслух порассуждаю, ага? – Дождавшись наших кивков, Эрин откинулась на грудь Йену, уставившись сквозь стену отсутствующим взглядом.
Интересно будет послушать мнение со стороны.
– Итак. Ниалона наложила проклятие – кстати, вы сказали, она не маг, как у нее это получилось?
– Она наша дальняя родственница и каким-то образом ухитрилась унаследовать способность воплощать свои проклятия в жизнь, но при этом остаться обычным человеком, – охотно объяснил я и поднялся, скрыв улыбку.
Игру никто не отменял, пусть даже Эрианор то и дело забывала об этом. Мы-то с Йеном помним, как показали его понимающий взгляд и усмешка.
– Дело в том, птичка моя, что это уже история нашей с Йеном семьи, – пояснил я, остановившись рядом с ними. – Если захочешь, расскажем, только позже.
– Да не вопрос. – Она подняла голову, глянув на меня. – Что-то не так, Оллер?
– Знаешь, чего я хочу? – мягко улыбнулся, не торопясь озвучивать.
У-у, какой восхитительный коктейль из радостного ожидания и беспокойства в твоих удивительных глазках, мм, Эрианор! Значит, все-таки не против внимания к себе, как бы ни старалась показать обратное! Мой взгляд остановился на толстой разноцветной косе, перекинутой через плечо. Весь вечер думаю об этом! Медленно протянул руку – Эрин замерла, думая, что тянусь к вырезу, но мой палец коснулся волос и провел вниз. Маленькая лианоссе резко выдохнула, но смолчала.
– Расплетись, пожалуйста, – попросил, переведя взгляд на слегка обескураженное лицо Эрианор. – Тебе лучше с распущенными волосами.
Хм, а щечки порозовели – о чем же думала моя скромная птичка? Готов спорить на что угодно, не о такой невинной просьбе. Опустив глаза, она ловко справилась с косой, а я, наблюдая за тонкими пальчиками, старался не думать, какие они у нее чувствительные. Сразу вспомнился наш первый вечер, и одолело желание повторить шалость Йена с вареньем. И, думаю, чуть позже я это сделаю.
– В общем, Ниалона вас прокляла, в надежде, что кто-то из вас достанется ей, вы не согласились и пошли к Лесным за советом, – скороговоркой выпалила Эрианор, теребя разноцветные пряди. Светлый мягко сжал ее ладони, опустив вниз, и легонько коснулся губами виска. Она несильно вздрогнула, но не возразила. Так, я начинаю завидовать, потому сделаю вот что. Взял свое кресло и поставил рядом, чтобы иметь возможность дотянуться до Эрин. Поймал веселый взгляд Йена, ответил ему невозмутимым, а разноцветная продолжила, не заметив наших переглядываний: – Лесные посоветовали вам выбрать среди разноцветных, но с определенными условиями, главное из которых – это пресловутый выбор без выбора. Я ничего не перепутала?
– Пока нет, – подтвердил я.
– Тогда едем дальше. – Эрин сосредоточенно нахмурилась, снова вызвав у меня приступ нежности.
Умница моя, как же любишь до всего сама доискиваться! Любопытная такая, будет одно удовольствие посвящать тебя потихоньку в жизнь в Мирано. Тут столько интересного! Захотелось разгладить вертикальную морщинку на лбу, и не пальцем, а губами, вдохнуть неповторимый цветочно-свежий аромат, присущий только Эрин… Посетила неожиданная мысль, от которой я на несколько мгновений выпал из реальности, осознавая, насколько она верная. Кажется, я… влюбился? Иначе как объяснить все эти порывы, желание не просто очаровать и соблазнить, как раньше, а сделать все, чтобы здесь ей было не просто хорошо, а лучше всех? Рядом со мной, рядом с Йеном? Вместе с нами?
Так, подумаю об этом позже. Встряхнулся и стал слушать дальше, что надумала Эрианор.
– Ниалона подстроила, чтобы ее сделали Распорядительницей, в надежде не допустить исчезновения проклятия, и, кстати, успешно движется к своей цели. – Разноцветная прищурилась. – Подозреваю, если у нее руки связаны Камнем Печати и договором с Лесными, значит, убивала она с помощью кого-то другого. И так, чтобы комар носа не подточил.
– Мы уже нашли ниточки, умница моя, – прервал ее Йен и снова легонько поцеловал в висок. Эрин улыбнулась и зарделась от похвалы.
– Хорошо, тогда остается выяснить главный вопрос. – Она посерьезнела и посмотрела почему-то на меня. – Если Ниалона решает, за кого выйдет замуж разноцветная, то… – малышка запнулась, но продолжила: – Я не понимаю, что происходит… между нами. Меня, я подозреваю, спрашивать не будут, чего я хочу, да? – поспешно добавила она.
– А чего ты хочешь, милая? – почти шепотом спросил Йен, прижавшись щекой к ее виску.
Я же просто наклонился вперед и снова завладел тонкими пальчиками, тихонько поглаживая и не сводя с Эрин взгляда. Она на мгновение прикрыла глаза, длинно вздохнула и не слишком уверенным голосом ответила:
– Спокойствия… и определенности, наверное. Найти свое место в этой жизни… – Эрианор замолчала, рассеянно наблюдая за моими руками.
– А счастливой быть хочешь? – тем же голосом спросил Йен, и сдается мне, никто сейчас ни про какие условия не вспомнил.
Ох, ну и вопросы задает, на которые не каждый сможет ответить. Светлый между тем начал осторожно, ласково целовать висок Эрин, щеку, постепенно спускаясь ниже. А она… длинные ресницы дрогнули, опустились, наша драгоценная гостья чуть откинула голову, совершенно не возражая против действий брата.
– Хочу, – выдохнула Эрианор, и на губах появилась едва заметная улыбка.
Правильный ответ, птичка моя.
– С нами? – подхватил я эстафету у Светлого и легко, едва касаясь, погладил тонкие запястья. Помню, тут у маленькой тоже очень чувствительная кожа.
– А-а-а-а… в смысле?.. – Эрин приоткрыла глаза и с легкой растерянностью посмотрела на меня.
Ну, хорошая моя, что ты так боишься правды? Ты все поняла уже, ты умная девочка. Но раз хочешь услышать, я скажу.
– В прямом. – Улыбнулся, поднес дрогнувшую ладонь к губам и мягко прижался к запястью. Резкий вздох музыкой прозвучал в ушах, я не удержался и пощекотал языком, зная, как на нее это действует, и только потом пояснил: – Не будет никакого выбора, Эрин, маленькая моя, что бы там ни думала Ниалона. Мы не собираемся тебя делить.
Признаться, с некоторой опаской ждал ответной реакции, мало ли, как она отнесется к подобной новости. На лице Эрианор промелькнула целая гамма эмоций, от недоверия до удивления и смущения – яркий румянец выдал птичку с головой. Йен под шумок уже добрался до изящной шейки, воспользовавшись тем, что я умело отвлек Эрин, и, судя по затуманенному взгляду, желания Светлого и ее совпадали. Просто отлично! Не дав ей задуматься, произнес:
– Птичка моя, с тебя желание.
А вот следующие действия лианоссе удивили уже меня. В разноцветных глазах вспыхнул довольный огонек, она сбросила туфельки и… положила ножки мне на колени.
– Я столько ходила сегодня, сделаешь массаж? – проворковала шалунья, и я дорого бы дал за то, чтобы понять, что сейчас происходит в ее разноцветной голове.
Но массаж… Ой, это ты зря-а-а-а, наивная моя девочка. Если думаешь, что я послушно ограничусь этими маленькими ступнями, глубоко ошибаешься, ты же не уточнила, массаж чего хочешь. Пришлось срочно опустить взгляд на затянутые в шелковые чулки изящные лодыжки, дабы Эрин не увидела всех моих мыслей и не испугалась, чего доброго. Или в ней не заговорила совершенно не нужная сейчас скромность. Надо ловить то настроение, в котором она находится, и не дать возможности углубиться в серьезные размышления. Не сегодня, нет, хватит уже серьезности.
– С превеликим удовольствием, – кротко отозвался я, осторожно прикоснувшись к маленькой, аккуратной ступне.
Провел пальцем по внешней стороне, потом по внутренней. Эрин дернула ножкой, выдав, что боится щекотки, – поставим галочку на будущее. Я погладил пальчики, проступавшие сквозь ткань – восхитительные, маленькие пальчики, которые так хотелось перецеловать по одному… Олли-и-и, держи себя в руках, между прочим, для этого чулки придется снять! А я не уверен, что Эрин спокойно отнесется к подобным смелым действиям, пока еще она держится немножко настороже. Я начал мягко разминать ступню, стараясь справиться с буйной фантазией и радуясь, что маленькая Эрианор не умеет читать мысли. Послышался тихий вздох, и, на мгновение задержав дыхание, я все же рискнул посмотреть на девочку. Прикрыв глаза, она использовала Йена вместо кресла, почти лежа в его объятиях, и, похоже, просто млела от моих действий. На лице разноцветной блуждала мечтательная улыбка – оу, я обнаружил еще одно слабое место нашей малышки?
Мы со Светлым снова переглянулись, и неожиданно брат подмигнул – в серебристых глазах мелькнуло такое же шальное выражение, как, наверное, и у меня. Ох, и почему у меня предчувствие, что одними поцелуями мы сегодня не ограничимся?.. Даже не предчувствие, а твердая уверенность.
– Значит, не будете делить, да? – пробормотала Эрин. – А вот скажите-ка мне, раз такие умные, для вас важнее от проклятия избавиться или…
– Или, – тут же перебил Йен и медленно пропустил длинную рыжую прядь сквозь пальцы. И зажал самый кончик. – Не было бы проклятия, мы бы не познакомились с тобой, маленькая, а не отличайся ты, и существенно, от всех остальных разноцветных, все шло бы по старому сценарию.
– Ты теперь важнее и пророчеств и проклятий, Эрин, – продолжил я, а мои пальцы переместились с маленькой стопы на изящную лодыжку. – И твоя безопасность в том числе, потому что, подозреваю, Ниалона не будет ждать до последнего бала Игры, чтобы устранить тебя.
Интересно, она заметила, что спросила сразу нас двоих? И ответили мы оба. На моих губах появилась улыбка предвкушения, я мысленно потер ладони. Мм, птичка моя, что я сейчас сделаю… Ты останешься довольна, обещаю.
– Ты нам слишком сильно нравишься, Эрианор, и это не заметил только слепой, – закончил мою мысль Йен и поднял руку с зажатой прядью.
– Что… – Лианоссе, видимо, догадалась о чем-то и встрепенулась, попытавшись выпрямиться.
Конечно, никто ей этого сделать не дал. Йен только крепче обнял девочку и медленно, едва касаясь нежной кожи, провел прядью вдоль изгиба шеи. Эрин судорожно вздохнула, прикусила губу и вцепилась тонкими пальцами в юбку, зрачки при этом резко расширились, а дыхание участилось. А мне нравится ее реакция!
– Йен… что ты делаешь… – О, этот хриплый, низкий голос!
По-моему, разноцветная певунья уже давно забыла и про условия, и про серьезный разговор, чего и добивались. И перестала наконец слишком много думать о том, о чем не стоит. И очень хорошо, потому что у меня лично желания рвались с цепи, и стоило больших трудов сдерживать их и пока не поднимать руки выше лодыжек Эрианор.
– Тебе не нравится? – шепнул Светлый, продолжая ласкать локоном шею и ключицы малышки, а я почувствовал, что она дрожит.
Всего несколько мгновений на ее лице отражалась борьба, потом она расслабилась окончательно и откинулась на Йена, пальцы Эрин легли на его руку, обнимавшую талию дочки Кайла.
– Нравится… – одними губами ответила она.
Я не сдержал довольной улыбки. А вот теперь, хорошая моя, время серьезных разговоров закончилось. Мы сказали все, как есть, и у тебя не получится делать вид, будто происходит что-то, что тебе не по нраву. Ты не игрушка для нас, Эрин, ни в коем случае. Но держаться от тебя на расстоянии выше моих сил, тем более ты, похоже, в прошлой жизни имела опыт общения с мужчинами и не испугаешься ни собственных эмоций, ни того, что я буду делать. И не только я…
Мои ладони скользнули по стройной ножке, и я порадовался, что девочка не признает местных правил этикета и не носит ворох нижних юбок. Подол платья поднимался все выше, и вскоре моему восхищенному взгляду предстала круглая коленка, затянутая в шелковый чулок. Интересно, как скоро Эрианор все-таки почувствует, что я собираюсь сделать?
Глава 14
Эрианор
Пока гуляли по ярмарке, пока кушали, пока возвращались, времени уложить мысли в голове не находилось, да еще эта чертова аллергия. Забота принцев умилила до глубины души, ничего не могла с собой поделать. Как они хмурились при очередном моем чихе, как категорически отказались оставлять вечером дома… А вот то, что во дворце будет осматривать их врач, немного встревожило уже меня. Вдруг… вдруг обнаружит мою тщательно скрываемую тайну? А еще невольно сравнивала братьев, благо теперь появилось больше возможности, когда могла их видеть рядом, без всяких масок и прочей ерунды. Разные, и при этом неуловимо похожи. Йен кажется серьезнее, хотя смешинки в серебристой глубине глаз портят все дело. Оллер – эмоциональнее, живее и решительнее, наверное. Темный предпочитает носить хвостик, а волосы Йена свободно лежат на плечах, вызывая настойчивое желание дотянуться, потрогать, поиграть со светлыми прядями, хотя сейчас я еду с его братом.
Проклятое чиханье постоянно сбивало с толку, не давая сосредоточиться на нужных мыслях, но я мужественно сражалась с недомоганием, тихонько ругаясь сквозь зубы. Мы заехали ко мне домой, я оставила покупки, и далее – дворец. А вот там ждало такое количество сюрпризов… Бедные мои нервные клетки, их поголовье, наверное, уменьшилось вдвое! Пока доктор осматривал, в голове стайкой испуганных стрекоз носились обрывки мыслей, а когда он достал знакомый камень, и вовсе затаила дыхание. Ой, надеюсь, мое недомогание все же банальная аллергия! Вывод доктора несказанно обрадовал, я чуть шумно не перевела дух, а когда мы остались одни и на мне скрестились внимательные взгляды братьев, стало как-то не по себе. Что задумали? Нахлынуло осознание, что я одна, во дворце, с мужчинами, которые питают ко мне недвусмысленный интерес, и, несмотря на всю проявленную заботу, я совершенно не представляю, что у них на уме…
Сначала окатило холодом, потом бросило в жар, я нервно поправила щекотавший щеку локон.
– Эрин. – От неожиданности вздрогнула, когда позвал Оллер, и метнула на него настороженный взгляд. А вот следующие слова Темного выбили почву из-под ног. – Я разговаривал с лекарем, который приходил к тебе, и знаю про Камень Обмена.
Так. И что теперь делать? Сделать морду кирпичом и прикинуться чайником? Или уже выложить всю правду, и пусть поступают с ней как хотят? Я сплела пальцы, проглотила ком в горле и как можно невозмутимее переспросила:
– Что, прости?
Оллер вздохнул, переместился ко мне и взял мои похолодевшие ладони в свои. Наши взгляды встретились.
– Все нормально, маленькая. – Темный мягко улыбнулся. – Никто тебя ни в чем обвинять не будет, Эрин. Не надо бояться. Ты не отсюда, мы знаем.
Ох. Горло перехватило от нахлынувших чувств, и от того, как он смотрел на меня – с бесконечной нежностью, неподдельной, искренней, и желанием утешить, помочь, – в голове воцарилась звенящая пустота. Мысли резко закончились, я опустила глаза и откашлялась, прогоняя нелепое желание разреветься. Попробовала освободить руки, но Олли не отпустил, поднес к губам, поцеловал, а потом тихонько подышал, согревая. По спине прокатилась горячая дрожь, я вздрогнула, почувствовав, как щекам стало жарко от румянца. Господи, что он делает, зачем?..
– Я… я не помню, откуда я, – хрипло произнесла наконец, приняв мужественное решение не отпираться. Раз они все равно знают про Камень Обмена, не вижу смысла молчать дальше, это не могло быть простое угадывание. – Не могу вспомнить, голова болеть начинает…
И ведь на самом деле, то, что касалось подробностей моей прошлой жизни – города, имена, лица, кем была, где работала, что со мной в детстве было, – уже вспомнить не могла.
– Не надо вспоминать, – перебил Оллер.
И объяснил, что это вообще опасно для меня. Понятно тогда, почему плохо стало, когда все же попыталась выудить из памяти какие-то сведения о той жизни, до Оймири. Да, наверное, он чертовски прав, пора перестать воспринимать себя здесь чужой, гостьей, и… искать свой путь. И все-таки кольнула мыслишка, могла бы выжить там, не используй доктор Камень Обмена? Может, мне бы просто клиническая смерть грозила, и успели бы спасти?.. Но, по словам Йена, не могла. Мой путь там закончился, и теперь я здесь. Эта простая истина вдруг именно сейчас обрушилась со всей беспощадной ясностью, безжалостно высветив мою полную беспомощность в новом мире. Что я умела, чем могла тут заняться? В голову не приходило ничего путного, мысли по-прежнему трусливо прятались по углам, а Йен тихонько гладил по голове, и его брат продолжал нежить мои пальцы в своих руках…
Я прикусила губу, и по щеке все-таки скатилась предательская слезинка. Я никто здесь по сути, и не сложись обстоятельства так, что принцы обратили на меня внимание, что я отличаюсь от остальных разноцветных, какой бы стала моя жизнь? Да и была бы она в самом деле, не умирай прежняя Эрианор, не стань ее волосы разноцветными, не жажди Кайл выдать дочь замуж за одного из наследников? Ох, столько вопросов, и все без ответа. Йен заметил слезинку, молча приподнял за подбородок и стер большим пальцем. Меня снова с головой окунуло в нежность от этого простого жеста, и слова вырвались сами собой:
– Мне… мне сложно привыкнуть. – Я отвернулась, прикрыв глаза и сдерживая желание позорно разреветься. – Здесь все другое, все не так, как раньше, я не понимаю, как тут жить… Слишком много всего…
Как-то грустно вышло, черт возьми. Я не напрашивалась на жалость, ни в коем случае! Вообще, разговор зашел не туда. Обстановку очень вовремя разрядил Оллер, со своим предложением продолжить расспросы. Его улыбка всколыхнула волнение, которое бодряще поднялось изнутри, да так и осталось бродить в крови щекочущими вспышками. И намек прозрачнее некуда, подтвержденный Йеном. Всего несколько секунд на раздумья, согласиться или нет, и это прикосновение Светлого, ласковое, приятное. Ясный пень, что желания братьев не отличаются целомудрием, они же здоровые нормальные мужчины, вопрос в том, насколько я хочу того, что будет?.. Их двое, я одна. В голове пронеслись воспоминания о том вечере, и пришла уверенность, что никто никого тут стесняться не будет – кроме меня. Стало вдруг жарко, и я поняла обескураживающий факт: не могу выбрать, не могу решить, кто мне больше нравится! Да я вообще как-то не задумывалась об этом с самого начала, не было времени и возможности, другие проблемы выходили на первый план. Теперь же… В животе образовалась пустота, куда скатилось сердце, большой красной надписью замигал вопрос вечера: принять ситуацию и перестать изображать из себя слепую дурочку или и дальше делать вид, что не понимаю, к чему все идет? А идет к тому, что мне нравятся сразу двое мужчин, и как так получилось и когда, времени думать и анализировать нет.
А после того, как Оллер добавил, что у них тоже есть ко мне вопросы, я все-таки шагнула с обрыва в такую манящую пропасть. То есть я тоже могу озвучивать свои желания?! Э-э-э-э-э, у меня смелости не хватит, черт, их же двое!! И, это, глаза-то не завязаны, я все вижу… От жарких картинок, что могут сделать со мной сразу двое опытных мужчин, кровь превратилась в горячий сироп, и пришлось срочно брать себя в руки, чтобы не выдать собственного состояния. Так, рефлексировать буду дома, а сейчас… Да гори все огнем. Вот только скромность все-таки заставила предусмотреть для себя лазейку, если вдруг меня переклинит и не смогу переступить через застенчивость. Оказывается, она где-то там завалялась, в самой глубине души.
– Тогда дополнение. – Я посмотрела прямо в глаза Олли. – Я не буду делать то, что мне не захочется, независимо от ваших желаний.
В глазах Темного отразились все его мысли, и я обреченно поняла, что шансов на отступление мне не дадут. Ну вот совсем. Гормоны, желания и авантюризм завопили от радости, ибо полностью поддерживали настрой принца, а остатки здравого смысла попытались сохранить лицо.
– Олли, а можно не так откровенно все выражать взглядом, а? – фыркнула я, за возмущением скрыв нервное волнение и возбуждение.
М-да, похоже, тело окончательно взяло под контроль разум, который сел в сторонке и философски посоветовал расслабиться и получать удовольствие. Расстроиться или порадоваться я не успела, пришел доктор и занялся моим лечением. А потом принцы выспросили у него весьма интересные сведения про Камень Обмена. Слегка тревожные, но главное я уяснила: чем больше приятных событий будет в этом мире, чем быстрее я привыкну к нему и приму его, как свой, перестану считать себя здесь чужой, тем лучше все для меня сложится. И появление снов станет главным ориентиром. Так, осталось только решить маленький вопросик: и что же мне мешает до конца принять этот мир? Может, то, что я никак не могу смириться с навязанной грядущей свадьбой и до сих пор не знаю, насколько далеко позволить зайти братьям? Ибо не понимаю, насколько серьезны их мотивы? Ну что ж, тогда выясню это сегодня, и – вперед и с песней…
– Так мне никто и не объяснил, почему вы меня птичкой называете? – посмотрела на братьев и запоздало сообразила, что опять двоих спросила.
Да ну что такое, даже собственное подсознание ополчилось против и не разделяет этих поганцев! И неожиданно накатило такое вселенское спокойствие и пофигизм, такое страстное желание отключить думалку и просто наслаждаться тем, что дают, что… я приняла правила игры. Все равно, похоже, никуда мне от них не деться, пора смириться с очевидным. Хотя на уточнение Оллера, сказанное тем самым особым бархатистым голосом, я все же ответила не так, как он ожидал. Не все сразу, черт, мне нужно время, чтобы смириться с бунтом собственных желаний и чувств против здравого смысла и частично воспитания. Я, может, не девственница в душе, конечно, но… Их двое! И оба мне нравятся! И… и нравится, когда целуют… Мысль пошла дальше – что еще мне может понравиться в исполнении принцев, скромность покраснела и уползла в уголок, а тело наполнила жаркая истома. Ой. Судя по тому, что Оллер тоже подозрительно часто задышал, его фантазии очень далеки от целомудренных. Так, ша! Всем успокоиться, я тут пытаюсь серьезные вещи узнать в кои-то веки!
– Олле-э-э-эр, – насмешливо протянула, возвращая Темного с небес на землю. – Я жду ответа.
И вообще, я пока ни на что согласия не давала! То, что нахожусь здесь, еще ничего не значит! Внутренний голос ехидно осведомился, кого я хочу обмануть, послала его лесом и выслушала признание ушлых высочеств. Е-мое, так это они тогда в саду меня видели и слышали, что ли?! Попыталась лихорадочно вспомнить, что на мне было надето, память спасовала, и я махнула рукой. Ладно, дело прошлое. А вот желание Оллера… Признаться, моя испорченность сразу предположила что-то неприличное, и когда он всего лишь попросил покормить меня, заподозрила подвох. Подвох оскорбился в лучших чувствах и ушел, гордо вздернув голову, а я всего лишь вкусно поела, правда, под пристальными перекрестными взглядами, но они не сильно мешали – я уже почти привыкла к ним. Наевшись и сразу подобрев, спокойно перенесла известие о своих проколах, когда зашла речь о моем настоящем возрасте, хотя досада и немного смущение – ну зачем снова тот вечер упоминать?! – опять заставили покраснеть. Да уж, братья оказались гораздо умнее, чем я предполагала.
С желанием тоже весело получилось, мне захотелось попить, взгляд упал на вино, а проказливое сознание тут же услужливо подсунуло картинку, как Оллер оригинально утолял мою жажду всего пару дней назад… Вредное! Я всего лишь горло промочить захотела! Так, ладно, теперь я спрашиваю. Что бы такое узнать-то, а? И у кого? Мой взгляд остановился на Йене, и я озвучила просьбу прояснить вопрос с проклятием. Зар-раза, и опять забылась и два раза спросила! Что Светлый не преминул любезно заметить, довольный, как удав под кайфом… Я же напомнила о своем условии, сохранив невозмутимое выражение лица. Будет слишком наглым – ничего не получит, имею я право покапризничать?
А дальше мне наконец-то рассказали, из-за чего весь сыр-бор с этой женитьбой, и как с историей связаны Лесные. Правда, серьезность момента нарушил Олли, спросив, знаю ли я про Игры. Во мне взыграло хулиганское настроение, и я осведомилась:
– Вопрос, Темный?
В следующий момент всю веселость как ветром сдуло, от взгляда, улыбки, голоса Оллера.
– Да, милая.
Дразнил, откровенно, я прекрасно это поняла. Провоцировал, словно проверяя, насколько хватит моей сдержанности. Так, подумаю об этом позже, сначала выясню до конца, что там с пророчеством, Лесными, Ниалоной и проклятием. О чем и заявила Оллеру, приготовившись слушать его брата дальше. Только вот по окончании его истории половина все равно осталась непонятной! При чем тут голос Ниалоны, откуда у нее такая милая особенность, на фига Лесные вмешались и решили помочь принцам?
– Э-э-э… – Я в лучших традициях блондинок захлопала ресницами, на несколько мгновений потерявшись в ворохе информации. – Офигеть, конечно. А…
– Снова вопрос? – Йен поднял брови, улыбнувшись уголком губ.
Да ёк-макарек!! Чума на ваши неугомонные высочества, а! И ваши нездоровые желания тоже…
– Тьфу на тебя. – Я с досадой вздохнула. – Да проще просто поговорить, а не устраивать всякие заморочки в вашем стиле!
Теперь, когда не приходилось изображать почтительность к титулам и их положению, которой я совершенно не испытывала – ну не привыкла, не знаю, у меня до сих пор в голове не совсем укладывалось, что Йен и Оллер принцы и наследники целой страны, – общаться стало не в пример проще. Да еще и когда они узнали о моей маленькой тайне. Осторожно покосившись сначала на Оллера, потом на Йена, обреченно поняла, что этим двум моя непосредственность, по-видимому, тоже нравится. Если судить по довольному блеску в глазах обоих. Ответ Светлого поверг в смятение и заставил немного отвлечься от приятного волнения, которое вызывали господа принцы одним своим близким присутствием и взглядами.
– Эрин, милая, ну прости, что я могу поделать, если ты упорно пытаешься держать нас на расстоянии, даже вопреки собственным желаниям?
Ты смотри, просчитал, а! Хотя начнем с того, что не шибко-то я сопротивлялась и гордость показывала, да и тяжело скрыть, если тебе откровенно нравится мужчина… Особенно когда он прикасается или целует… Дыхание сбилось, включилась извечная женская думалка, я вскочила и прошлась по гостиной. Ну как, как им объяснить, что мне мешает с радостью отдаться в умелые руки, а? Даже не скромность, не страх, нет. Я способна справиться с собственными маленькими заморочками, но как знать, не закончится ли весь интерес с исчезновением проклятия?! Может, я слишком хорошего мнения о братьях, и они на самом деле умело играют, прикрываясь искренней заботой обо мне, чтобы усыпить мою бдительность?! Здравствуй, паранойя, я тебя тоже люблю…
– Я уже говорила, что не хочу становиться ничьей игрушкой, черт возьми! – вырвалось у меня раздраженно, боже мой, как же не люблю выяснять отношения!
Помня наставления доктора и братьев, благоразумно не стала лезть в прошлое, выискивать корни такой позиции. Если есть, значит, это часть моей личности, и хватит. И парням, если настроены серьезно, придется что-то делать с такой моей позицией. Йен, похоже, решил приступить к радикальным методам устранения лишних мыслей в моей голове, потому что его тихий голос прозвучал очень уж решительно:
– Иди ко мне, маленькая.
Признаться, на мгновение малодушно сдрейфила, испугавшись, что… ну, вдруг ему в голову пришло нечто совсем уж конкретное.
– Что? – Нахмурившись, посмотрела на него и на всякий случай приготовилась воспользоваться своим правом вето, озвученным в начале нашей беседы.
Не факт, конечно, что его примут, но попытка не пытка. Кстати, отлично покажет, как братья на самом деле ко мне относятся, как к равной и заслуживающей уважения, или… или всего лишь как к красивой игрушке и способу избавиться от проклятия. А Йен спокойненько повторил, глядя мне прямо в глаза:
– Иди, говорю, ко мне. Я ответил на твои вопросы, Эрин. Прежде чем продолжим разговор, закроем тему с моими желаниями.
Так… Ладно, поскандалить всегда успеем. Подошла, остановилась, сложила руки на груди и не слишком довольно осведомилась:
– Ну?
А этот нахал просто взял и усадил на колени, крепко обняв и прижав к себе! Раздражение и непонятную тревогу разом смела могучая волна чувств, среди которых уверенно лидировало волнение. Эта волна прокатилась от макушки до пяток, потом вернулась обратно в живот, покрутилась там, словно кошка, устраивающаяся на коленях, да и растеклась жаркой лавой. Не сиди я, наверняка сползла бы на пол, ибо в ногах поселилась слабость, а в груди образовалась пустота, в которой беспомощно болталось сердце.
– И только попробуй возразить, что здесь тебе сидеть не нравится, – выдохнул Йен прямо в ухо, чем вызвал еще одну волну, только теперь колких мурашек. – Кстати, улыбаешься ты очаровательно, хорошая моя. И это мое второе желание. Злость тебе совершенно не идет.
Ну вот как у него получилось всего несколькими словами превратить меня в восторженную наивную девочку восемнадцати лет, которая когда-то жила в этом теле?! Неужели в той, прошлой жизни, меня не баловали комплиментами? Улыбка появилась на губах, помимо моих осознанных усилий, а когда Йен потянул к себе, устраивая поудобнее, колебалась всего мгновение. Да ладно, все, хватит делать вид, что мне что-то активно не нравится. Приятно же вот так сидеть в объятиях Йена, слушать его дыхание, чувствовать спиной, как ровно и размеренно бьется его сердце. А еще довольный взгляд Оллера, и та же самая нежность в золотистых глазах, совершенно как у брата… Обложили, черти, и грамотно загнали в угол. Эх… А потом Темный вспомнил, что должен мне желание. Поскольку переходить к действиям было еще страшновато, собственных порывов я пока все же стеснялась, нашла лучший для себя выход – получить сведения без пагубных для моей бедной нервной системы испытаний. Ох и удивился Оллер, наверняка ожидал чего-то другого! Не, приятель, как говорится, ты мужик, ты и действуй. А я подумаю, поддаваться или нет… Только вот вопрос мой звучал ни разу не игриво, я вспомнила, зачем ко мне приходили Лесные, и решила попытать счастья у принцев, наверняка что-то знают про это пророчество.
М-да… Чем дальше в лес, тем толще партизаны… Больше всего, конечно, поразил вот этот вот финт с выбором без выбора. И закралась такая нехорошая мысля, особенно при воспоминании, что бормотали Лесные, когда в гости зашли… Значит, братья решили не делить меня, наплевав на право Ниалоны выбирать мне жениха? Она, значит, типа должна делать этот выбор без выбора? Ну-ну, конечно. В голове как щелкнули пальцами: и слова доктора всплыли, про то, что мне что-то мешает до конца принять этот мир… Не-э-э, если сейчас озвучу возникшую догадку по поводу пророчества, меня же… меня тут же начнут убеждать со всех сторон сделать именно то, чего ждут и Лесные и братья! Эм, а я не знаю, готова или нет, насколько мне это надо, и вообще, как жить с двумя мужиками?! Это надо обдумать, и серьезно, в тишине и спокойствии, без раздражающих факторов в лице двух симпатичных братьев.
В стремлении спрятать ошеломительную идею я забылась настолько, что когда начала размышлять вслух про ситуацию, удобно прислонившись к груди Йена, снова спросила Оллера про Ниалону и ее способность накладывать проклятия. А ведь игру в вопросы и ответы с интересными условиями никто не отменял, и я должна ему желание! Он подошел и остановился рядом с креслом, где сидели мы с Йеном.
– Знаешь, чего я хочу? – мягко улыбнулся Олли, и кожу закололи сотни иголочек, столько предвкушения было в его голосе и улыбке.
Ммамочки! И куда это он смотрит, охальник?! А руку куда тянет?! Однако моя тревога резко переросла в замешательство, когда палец Темного медленно провел по перекинутой через плечо разноцветной косе. Так, Эрин, дорогуша, и о чем это мы мечтаем, а? А потом еще говорим, что принцы слишком много думают всякого неприличного! На себя посмотри, скромница моя, ага. Когда в груди закололо, осознала, что перестала дышать, и резко выдохнула, а Олли тем временем озвучил просьбу:
– Расплетись, пожалуйста. Тебе лучше с распущенными волосами.
Уф, да не вопрос. Мысли, кыш! Разобравшись с косой, поспешила вернуться к размышлениям на основе рассказанного Йеном и Оллером. В процессе совершенно машинально начала теребить прядь. Светлый мягко пресек издевательство над волосами, сжав мои руки, и еще легонько поцеловал в висок. Если думал, что таким образом успокоит, глубоко ошибся! Меня как кипятком окатило, а когда еще и Оллер поближе пересел, стало… стало как-то неуютно, волнительно, да еще и чертов организм опять подвел – внизу живота поселилась знакомая болезненно-горячая истома, недвусмысленно намекая, что пора переставать думать и стесняться собственных желаний… Эй, эй, я к ним еще не привыкла, не надо так откровенно подталкивать меня, а! В общем, так, хватит ходить вокруг да около, надо выяснить вопрос вечера. Я посмотрела на Оллера, убрала улыбку и спросила:
– Хорошо, тогда остается понять главное. Если Ниалона решает, за кого выйдет замуж разноцветная, то… – Я запнулась, но взяла себя в руки, пусть и с некоторым усилием, и продолжила: – Я не понимаю, что происходит… между нами. Меня, я подозреваю, спрашивать не будут, чего я хочу, да? – поспешно добавила, поскольку, скорее всего, принцы все равно сделают по-своему.
И моя задача либо смириться и привыкнуть, либо сделать невозможное – за оставшиеся три бала Игры и встречи между ними попытаться перевоспитать их. Ну хоть немножко. Только вот Йен опять сломал все шаблоны, прижавшись к моему виску и тихо шепнув:
– А чего ты хочешь, милая?
Да еще и Оллер нежно сжал мои пальцы, поглаживая их и не сводя внимательного взгляда. Блин, ну я не готова к таким вопросам, ребята! Вопрос на миллион, черт возьми. Я вообще не предполагала, что мои душевные метания будут вам сколько-нибудь интересны! Что ж вы делаете, бессовестные, а… Я и себе не знаю, что ответить на подобный вопрос. И все-таки честно попыталась, наскребая остатки мыслей в пустой голове:
– Спокойствия… и определенности, наверное. Найти свое место в этой жизни…
А вот следующий вопрос Йена вообще вогнал в коллективный ступор всех обитателей моего сознания и заставил напряженно размышлять в течение нескольких секунд.
– А счастливой быть хочешь?
Его губы заскользили по виску, скуле, щеке, и дальше, ниже, к шее. По-хорошему, осадить бы, напомнить про мое условие, встряхнуть гордость и независимость… К дьяволу и гордость, и независимость, и правила. И осторожность тоже. Не знаю, как я жила раньше, руководствуясь разумом ли, интуицией, но сейчас внутренний голос тихонько шептал, что не зря меня притянуло в этот мир и не зря мы встретились, я, Оллер и Йен. Конечно, можно верить в собственную исключительность и в то, что и пророчество и проклятие под меня заточены, а можно списать все на стечение обстоятельств, однако только от меня зависит, буду ли на самом деле счастливой. Смогу ли дать братьям больше, чем веселое развлечение на какое-то время, сумею ли заставить их относиться ко мне серьезно, а не как к красивой игрушке. Я же женщина, черт возьми, и вроде как умная… И то, что их двое, ничего не меняет. Двое лучше, чем один, точно. Пусть я и не мечтала никогда о подобных раскладах, так никто и не говорил, что загробная жизнь – это сплошная сбыча мечт и все такое.
Я прикрыла глаза, чуть откинула голову, предоставляя Йену простор для действий и чувствуя, как температура тела медленно, но верно растет, а дыхание потихоньку учащается.
– Хочу, – выдохнула, отрезая себе все пути к отступлению, и на губах сама собой появилась улыбка.
Помогите мне, а, ребята? Если у вас действительно серьезные намерения?
– С нами? – уточнил Оллер и погладил запястья.
О-о-о-о-о-й-й-й, ну зачем так сразу-то?! Я чуть не охнула в голос от неожиданности, вихрь эмоций вызвал легкое головокружение, и я даже не сразу поняла, что спросил Темный.
– А-а-а-а… в смысле?.. – немного растерянно посмотрела на рыжего, опасаясь, что не совсем правильно поняла его вопрос.
– В прямом, – улыбнулся мой личный змей-искуситель, поднес мою ладонь к губам и мягко прижался к запястью. Поперхнулась вдохом, а этот негодник еще и языком пощекотал, на какое-то время совсем лишив меня способности произносить звуки! Пока договаривалась с даром речи и убеждала его вернуться, Оллер закончил мысль: – Не будет никакого выбора, Эрин, маленькая моя, что бы там ни думала Ниалона. Мы не собираемся тебя делить.
А-а-а-а… Вот даже как. Спасибо, хоть предупредили не в самый последний вечер Игры! Так, стоп, к этому все равно шло, и вообще, мне несказанно повезло, что между братьями никакой ревности не возникло и они спокойно решили этот вопрос! Видимо, дело за малым – моим окончательным согласием. Думать мешал Йен: Светлый сильно отвлекал, выкладывая мудреный узор из невесомых, нежных поцелуев на шее и лишая последних остатков здравомыслия. Мм, приятно до дрожи в коленках, и да, я хочу, чтобы Йен продолжал! Ах, я там еще Оллеру желание должна, кажется… Что, мне гораздо больше восемнадцати, и я имею какой-то там опыт в жизни? В какой? И сколько мне на самом деле, я ведь заново начинаю жить? И вольна поступать так, как считаю нужным, независимо от того, что было в прошлом, которого я уже почти и не помню. Посему да здравствуют шалости и флирт на грани фола! Это бодрит и окрыляет не хуже… Эм, фраза застряла, и я благоразумно не стала пытаться вспоминать. Ясно, что осколок прошлого, но он сейчас лишний.
Я сбросила туфельки и положила ноги на колени Оллеру. Помнится, совсем недавно мечтала именно об этом, да и находилась я сегодня по ярмарке, вот пусть и поработает моим личным массажистом.
– Я столько ходила сегодня, сделаешь массаж? – произнесла томным голоском, и сама поразилась, как игриво это прозвучало.
Да и фиг с ним, вот честно. Кажется, с тормозами я успешно распрощалась и чем дальше, тем меньше жалела об этом факте. Сердце забилось испуганной птичкой, когда Оллер прикоснулся к ступням и ответил:
– С превеликим удовольствием.
Оу-у-у-у-у, кажется, только что я обнаружила еще одну эрогенную зону! То, что творил Темный с моими ножками, кого угодно лишило бы возможности соображать. Поглаживал, нежно разминал каждую косточку и мышцу, и тело медленно, но верно превращалось в мягкий воск, я разомлела окончательно, прикрыв глаза и наслаждаясь массажем. Очень скоро чулки стали мешать, хотелось, чтобы Олли прикоснулся ко мне без всяких досадных препятствий в виде одежды… Я имею в виду чулки, если кто не понял. Где-то на периферии сознания блуждала упорная мысль, не желавшая догонять своих подруг и мешавшая мне полностью отдаться удовольствию от происходящего.
– Значит, не будете делить, да? – пробормотала я, решив избавиться от нее, а то ведь не даст покоя, окаянная. – А вот скажите-ка мне, раз такие умные, для вас важнее от проклятия избавиться, или…
Йен самым бессовестным образом перебил:
– Или. Не было бы проклятия, мы бы не познакомились с тобой, маленькая, а не отличайся ты, и существенно, от всех остальных разноцветных, все шло бы по старому сценарию.
Ох, это вот мне только что комплимент очередной сделали, да? Что я не похожа на других? Что я… особенная?
– Ты теперь важнее и пророчеств и проклятий, Эрин, – продолжил Оллер мысль брата, и я лениво отметила, что его пальцы уже ласкают не ступню, а поднялись до лодыжки. Мм, да-а-а-а-а, вот там тоже чертовски приятно, Олли… Не останавливайся… – И твоя безопасность в том числе, потому что, подозреваю, Ниалона не будет ждать до последнего бала Игры, чтобы устранить тебя.
Э-э-э, это он о чем сейчас? Может, не будем о грустном, а? Не хочу больше ничего слушать ни про Ниалону, ни про проклятия, ни про Игры… Мне сейчас очень хорошо…
– Ты нам слишком сильно нравишься, Эрианор, и этого не заметил только слепой, – снова Йен, и я вдруг осознала, что обнимает он меня только одной рукой.
А вторая где?! Запоздало сработали системы экстренной соображалки, я попыталась выпрямиться, одновременно со сладким ужасом понимая, что братья застали меня врасплох – оба ответили на мой вопрос. А ведь правила игры на желания никто не отменял, сдается мне, даже если я позабыла про них, господа принцы прекрасно помнили!
– Что… – Закончить не успела, ибо хулиган Йен медленно, едва касаясь кожи, провел моей же прядью вдоль шеи.
О-о-о… Крыша не просто улетела, а телепортировалась вместе с чердаком, остались одни эмоции и чувства. И, конечно, волшебные ощущения. Пальцы судорожно смяли ткань, воздуха стало не хватать, он застывал в горле неудобными комками, и его приходилось проталкивать в грудь с определенным трудом.
– Йен… что ты делаешь… – хрипнула я, хотя вопрос, конечно, дурацкий, а то не понимаю, что он делает.
– Тебе не нравится? – тихий шепот Йена музыкой отозвался в ушах, а локон продолжал скользить по ставшей болезненно чувствительной коже, щекоча, лаская, оставляя за собой огненный шлейф неугомонных мурашек.
Кому не нравится, мне не нравится? Глупостей не говори, и вообще, я просто так спросила… И да здравствуют победившие желания!
– Нравится… – на выдохе ответила я, и моя ладонь самым естественным образом легла на руку Светлого, обнимавшую за талию.
Только устроилась поудобнее, приготовившись дальше наслаждаться массажем и дразнящей щекоткой локоном, как в затуманенное сознание молнией ворвалось осознание одного интересного факта. А почему это я чувствую руки Оллера гораздо выше, чем минуту назад?! Остатки скромности возопили дурным голосом, невзирая на желания тела, которым я показала большую такую смачную дулю. Сегодня я еду домой, и точка! Нежности нежностями, но… раз мужики такие все из себя мужики и серьезно настроенные, значит, не слабо подождать до обряда, вот и докажут заодно, чего на самом деле от меня надо… Мысль глупая, знаю, но сдаваться вот так сразу не собираюсь! Попыталась озвучить соображения, приподнявшись и уставившись на Оллера.
– Олли…
Поди разберись, хрипотца натуральная или от волнения! Йен не дал продолжить, оставив на время в покое локон и мои плечи и грудь, уложил обратно и наклонился низко-низко, щекоча своими волосами лицо и отнимая последние остатки воли таинственно серебрившейся глубиной взгляда. Я, как завороженная, смотрела на хоровод звездочек в глазах, забыв про все свои возражения.
– Скажешь «стоп», остановимся, – шепнул Йен мне в губы и улыбнулся, его пальцы медленно, едва касаясь, провели вдоль носа, разгладили морщинку на лбу, обрисовали контур лица и напоследок приласкали мои приоткрывшиеся губы.
В голове воцарился полный сумбур. Всего несколько мучительных мгновений я пыталась понять, хочу ли прекратить это сладкое сумасшествие прямо сейчас, или довериться нездоровому любопытству и сорвавшимся с цепи желаниям и посмотреть, насколько далеко все может зайти. Пальцы Олли между тем уже добрались до подвязки, подняв подол платья гораздо выше колена, и ловко избавили меня от кружевной полоски. Мамочки, кажется, я пропала. Всего несколько секунд, и вот кожу обожгло прикосновение, Темный начал медленно-медленно снимать чулок. А теперь все умные мысли, что я вся такая взрослая, благополучно сгорели в пожаре, поднявшемся внутри от таких простых, но безумно чувственных действий Темного. Я ведь знаю, насколько это приятно, собственные эмоции и ощущения отнюдь не пугали, даже наоборот – умоляли молчать и просто получать удовольствие. Разбуженная страсть разлилась по телу горячей волной, заполнила каждую клеточку, затянула в жаркие объятия и прогнала прочь последние сомнения в разумности собственных поступков. Да, продолжаем, мальчики, раз вы готовы остановиться по одному моему слову, я рискну.
Видимо, Йен уловил мои колебания и решил избавить от них самым действенным способом – медленно наклонился и прижался к моим губам. Кажется, я уже говорила, что целуется он отлично, если не сказать больше? Моя ладонь скользнула на затылок Йену, зарывшись в светлые пряди, притягивая ближе, продлевая этот сладкий, чувственный, требовательный поцелуй. Я начала отвечать с не меньшей страстью и нетерпением, уже отбросив все мысли о том, что вроде как должна демонстрировать неопытность. Гормоны плюс отсутствие страха перед проснувшимися желаниями молодого тела, да еще и уверенность в своих силах, что я тоже знаю толк в поцелуях – гремучий коктейль, куда там банальному «Лонг-Айленду»… Название всплыло само, видимо, из прошлой жизни, но цепляться за него не стала. Светлый в два счета доказал, что главный тут он, и мне остается только подчиниться и наслаждаться дразнящими прикосновениями языка, с восторгом сдавшись на милость победителя.
В какой момент я на фиг выбросила педаль тормоза, сказать затрудняюсь – Йен, ненадолго оставив в покое мои горящие губы, переключился на ухо. Нежно прихватил мочку зубами и аккуратно сжал, отчего я ахнула и выгнулась, позвоночник словно молния прошила, и из груди рванулся стон, который я поймала в самый последний момент. Н-нет, не готова так явно показать, насколько мне хорошо… Я же могу и забыть про волшебное слово «стоп»… От тихого смеха Светлого мурашки волнами разбежались по телу, и уже наплевать, что его вторая рука, свободная, очень по-хозяйски расположилась на моей груди. Под платьем все равно корсет, а до него мы сегодня железно не доберемся.
– Чудо наше…
Эти слова, произнесенные проникновенным, ласковым шепотом, подействовали, как спичка на порох. Дыхание в очередной раз закончилось, сердце решило, что в груди ему тесно и снаружи будет лучше, и попыталось выскочить через горло, а дар речи торжественно помахал мне ручкой и удалился в направлении телепортировавшейся крыши. Между тем Оллер, спустив чулок до колена, вдруг осторожно коснулся губами очень чувствительной кожи на внутренней стороне бедра, и я поняла, что схожу с ума, потому что глупой мысли о том, что надо бы остановить, наверное, не возникло даже в самом дальнем углу сознания. Неприлично? Да в баню эти приличия, я не местная, мне все можно, и, кроме нас троих, тут больше никого! А губы у Олли такие мягкие, теплые, и легкие, нежные поцелуи просто обжигали, сводя всю мою выдержку на нет. Я словно со стороны услышала свой тихий, протяжный стон. Поцелуи спустились сначала до коленки, ввергнув меня в новый виток волнительных ощущений, а уж когда Темный добрался наконец до лодыжек и дальше до пальцев на ногах… Поздравляю, Эрин, с очередным открытием собственного тела, оказывается, там у нас тоже все такое чувствительное, что на какое-то время я отключилась от реальности, полностью погрузившись в наслаждение. И это всего лишь вполне невинные ласки, бож-ж-же мой, боюсь даже представить, что меня ждет, когда все станет серьезнее…
Йен между тем плавным движением сдвинул шелковую ткань с плеча, не сводя при этом с меня внимательного взгляда потемневших до цвета черненого серебра глаз. Я замерла, в голове тихонько зазвенел предупреждающий звоночек. Одно дело чулок стянуть, а другое – пытаться меня раздеть… Светлый медленно провел пальцем вдоль выреза, погладил ложбинку, сорвав с моих губ еще один прерывистый вздох на грани стона. Оллер продолжал ласкать ступню, мешая сосредоточиться и понять, подошла ли я к незримой границе, после которой не будет пути назад, или можно еще немножко потянуть. Я точно мазохистка, потому что в том состоянии, до которого меня довели оба братца, надо или уже идти до конца, или… или готовиться к бессонной ночи, наполненной крайне неприличными фантазиями и мрачными размышлениями на тему «а правильно ли поступила». Выбираю второе – здравый смысл, ты вернулся, как не вовремя, а!
– С-с-с-с-стоп, – сипло выговорила я, а у самой внутри все сжалось от ожидания – а ну как не захотят остановиться?!
Ведь если продолжат, я не смогу сопротивляться могучей волне желания, и… и все будет. Только не совсем с моего согласия, а вот это уже первая трещинка, которая со временем только разрастется. Нет, не хочу. Лучше остановиться сейчас, ведь в ожидании тоже есть своя прелесть, от него тоже можно получать удовольствие.
– Как скажешь, – кротко отозвался Йен, аккуратно поправил платье и даже помог принять вертикальное положение.
Дыхание никак не желало успокаиваться, сердце билось неровно и тяжело, но я чувствовала, что приняла правильное решение. Не сегодня, нет. Надо срочно отвлечься, чтобы не думать о чутких пальцах и губах, которые всего несколькими прикосновениями сводят меня с ума… Я прочистила горло и нашла тему для разговора – надеюсь, без всяких условий. Хватит на сегодня игр.