Зеркало для России: о чем молчит власть Кирпичев Вадим

Волны модернизаций

XIX век. В России все нормально. Свои победы и поражения, свои проблемы и решения – все как у других.

Правда, уже появилась и усиливается в мире идея, которая скоро похоронит Россию, но пока она мощи не набрала, не объяснила: что хорошо немцу, то русскому смерть. Так что рано говорить об этой «терминаторской» идее. А пока вспомним, как жила и обновлялась Россия.

Наша жизнь – это по-прежнему игра «Империя» – «Русь».

На корабле «Россия» – две вахты. То имперцы у штурвала, когда надо провести реформы, то охранители опускают паруса и укладывают корабль в дрейф. Имперцы на самом-то деле и те и другие, обе вахты уверены, что на корабле с Андреевским флагом может быть только один капитан, который всегда прав. В принципе, на реформаторов и охранителей можно разделить элиту любого государства. Простейший цикл реформы – стабилизация можно также найти в истории почти любой страны.

После Петра Великого империя жила в стандартном цикле модернизация – застой.

Накапливается отставание в неповоротливой махине, следует поражение в войне, после чего предпринимается догоняющая модернизация.

Николаевская Россия проиграла Крымскую войну, и это поражение подвигло на реформы – отмену крепостничества, развитие капитализма.

Отставание – поражение – реформы есть естественный цикл развития для всех стран. Пока жареный петух не клюнет, мужик не перекрестится. В таком цикле живут и люди, и государства. Кризис (по-гречески – приговор) отрезвляет, говорит о том, что система одряхлела и нужны перемены.

Имперцы, условно назовем их так, проводят реформы, реализуют очередной модернизационный рывок. Страна набирается сил, после чего к власти приходят охранители, и начинается период застоя. Силы эти у нас этнически окрашены. В имперцы часто рекрутируются на ловлю славы и чинов инородцы, иностранцы, энергичные провинциалы, в общем, д’Артаньяны. Застой опирается на титульный этнос, на центр, опора его – чиновный, служилый люд столицы.

Что тут нового? Абсолютно ничего. Ну затянули где-то с реформами, вовремя не провели модернизацию – мачеха-история скора на расправу, накажет кризисом, а то и революцией, и пусть с кровопусканием, но вылечит больного. Так случается в обычных национальных государствах. Но в них даже унизительные поражения не ставили под сомнение необходимость существования самого государства.

Другое дело – империи.

В XIX веке империям и колониальным державам жилось вполне комфортно. Разделяй себе, властвуй, и никаких проблем. Оправдание империй – общий рынок, этнический мир, и пока есть силы и ум для интеграции местечковых элит, а войска – для подавления окраинных сепаратистов, империи процветают. До определенного рубежа Османская, Австро-Венгерская и Российская империи со своими проблемами справлялись.

Шестьдесят пять миллионов лет назад шарахнул по Юкатану здоровенный метеорит, и динозавры сразу вымерли. Условия жизни, видите ли, изменились. Век двадцатый начался с охоты на исторических динозавров, и вышеназванные колоссы рухнули в пыль. Почему? Что за «метеорит» упал на них в веке двадцатом?

Играли люди в шахматы, а тут пришел игрок в бейсбольной кепке и одним ударом биты смел фигуры с доски. Звали игрока Демократия.

Для обычного национального государства с появлением и торжеством идей демократии ничего не изменилось, а для России и прочих империй идея эта прозвучала приговором. Танго застой —модернизация, поражение —реформы сменяется на вальс. Империя начинает жить на счет раз-два-три: Империя – Русь – Демократия. В переводе на человеческий век: Молодость – Старость – Смерть.

Закат Российской империи

Чутьем гениального поэта Блок понимал: шлепнут Русь-матушку ее сыновья. Они не простят матери ее кондовости и толстозадости.

Из школьного сочинения

Империя начинается как движение «антирусское», модернизационное, а умирает тогда, когда в ней побеждает Русь. Распутин – это и есть сама Русь, грубо и зримо явившаяся в Зимний дворец. Александр III и Николай II – время «обрусения» империи, подготовка к ее краху. Как известно, династия Романовых не считала себя русской династией, элиту в значительной степени набирала из прибалтийских дворян, и только Александр III себя позиционирует как русского царя. С ним Русь начинает побеждать Империю, а значит, готовить ее гибель. Забыт главный принцип: властитель Руси может быть русским царем, но император России – никогда. Впрочем, нельзя не сказать об Александре III и добрых слов – правил он в основном по заветам Петра: семью держал в кулаке, вертикаль властную укреплял, проводил всегда нам полезную политику просвещенного протекционизма (об этом скажем подробнее, когда речь пойдет об экономических условиях хозяйствования в России).

При Александре III все выглядит блестяще. Всегда уместный для России некоторый изоляционизм способствует развитию промышленности, страна внешне крепка, но накапливаются нерешенные проблемы. Сословное устройство общества изжило себя. Национальный, аграрный вопросы не решаются. Техническая интеллигенция в своем потенциале не востребована. Если не ошибаюсь, у Гиляровского можно найти исторический анекдот на эту тему: московский обер-полицмейстер не разрешал заводить трамваи, чтобы те не обгоняли его тройку. В начале XX века трамваи по Москве уже бегают вовсю, но ретрограды еще в большой силе. Те же столыпинские реформы если и проводятся, то как-то судорожно. Большинство интеллектуалов – в лагере оппозиции, среди врагов трона. Реформистский потенциал царизма исчерпан.

Если верхи долго не могут, низы скоро не захотят. Налицо революционная ситуация. И тогда, как в шекспировской пьесе, на сцену вышли два могильщика.

Могильщики империй

Национальное сознание и национализм – явление девятнадцатого века.

Николай Бердяев

Эти две идеи бродили по Европе и набирали силу на протяжении всего XIX века, причем ходили под ручку, поддерживая друг друга. Экономический базис этих идей – капитализм. Собственник рассуждает просто: собственность священна. И больше он ничего не желает знать. Короли так не считали, за что и поплатились – кто короной, а кто в придачу и головой. Замечательно сформулировал Наполеон: на смену Европе королей идет Европа наций. Как практикующий политик с военным образованием он-то отлично понимал, что на штыках сидеть неудобно. Идея требуется. Идея монархии мешает капиталу? Долой монархию! А за что умирать тогда? Чем объединить, вдохновить народ, армию?

Оказалось, что кроме национальной идеи капиталистам нечего предложить массам. Ведь самой идеей демократии сыт не будешь. Она сытых и голодных не очень-то объединит. Демократия есть идея свободы собственников, отражение в политике свободного перетекания капиталов в экономике.

Получается простая и логичная цепочка. Капиталистам нужна демократия как власть собственников. Кто имеет на данный момент деньги, тот и выбирает власть. В системе капитализма власть – это верхушка айсберга денег. Авторитарная власть монарха или вождя сама норовит хапнуть любые деньги, поэтому капиталисты ее терпят, когда деваться некуда, а потом могут своих «пиночетов» и под суд отдать.

Демократия – вот верная гарантия собственности. Но здесь собственников поджидает неприятность: монарха можно заменить лишь национальной идеей, а это вещь опасная, дикая. Недаром Черчилль сравнивал национализм с тигром, которого нельзя победить, а можно лишь приручить и оседлать.

Приручить-то можно. Но не всем.

Чем больше государство, тем труднее ему победить демократию и национализм. В большой стране много наций, и в условиях демократии и свободы властям тяжело защититься от национализма, который стремится развести народы по национальным квартирам.

Национализм – идея XIX века. Начало ХХ века – это время краха империй. Набирает силу демократия, и именно она рушит в феврале 1917-го Российскую империю, впрочем, для того, чтобы и самой сгинуть под ее обломками. У демократии хватает сил только на ликвидацию «обрусевшей» Империи, но удержать власть в полиэтническом субконтиненте демократия не может – слаба, националистические идеологии гораздо сильнее, поэтому окраинные и региональные национализмы с легкостью разрывают империю на куски. Так погибли Австро-Венгерская, Османская империи. Время империй, в которых доминируют националисты титульной нации, прошло. Россия навсегда исчезла с мировой карты.

Так многим казалось. И логика их была железной. Капитализм развивается. Идея свободы побеждает. Только национальная идея способна в новых условиях сплачивать страны. Поэтому колониальные державы обречены, империи обречены. Не будут народы терпеть имперский гнет, когда можно жить уютным национальным независимым свободным государством.

Молча выслушала История эти детские речи и вытащила из рукава козырный бубновый туз.

В большевиков никто не верил. Считалось, что у власти они смогут продержаться несколько месяцев. Их судили по старым меркам, еще не зная, что видят перед собой талантливую творческую игру Истории, не ведая, что у этой затейливой дамы, как у хорошего поэта, все идет в ход.

Считается, что большевики использовали Россию для коммунистического эксперимента. А может быть, все было с точностью до наоборот? Может, это Россия использовала коммунизм для сохранения имперской традиции? Так кто кого на самом деле использовал? Вопрос интереснейший, и в этой главе мы на него обязательно ответим.

Российский вальс

Раз-два-три. Империя – Русь – Демократия. В таком вальсе начинают кружить наши империи в XX веке. Команда Русь-1 довела страну к 1917 году «до ручки», после чего демократы устроили Первой империи похороны в виде буржуазной Февральской рево люции.

Но зацепиться у власти демократам дано в основном в моноэтнических странах, где можно объединить народ, который вдруг потерял царя, вокруг национальной идеи. В современном Вавилоне (США – отдельная история) сие практически невозможно.

У нас Временное правительство продержалось 8 месяцев, в конце XX века почти столько же продержится правительство Гайдара. Наверное, 7–8 месяцев – это некий максимум для любого демократического правительства в России, установленный опытным путем.

Чудесило правительство Керенского не хуже гайдаровского, абсолютно не чуя под собой страны. Чего стоит только Приказ Номер Один. Демократизация армии, а по сути ее развал, напоминает выборы директоров при Горбачеве.

Недаром Керенский по молодости играл в любительском театре Хлестакова. Демократ в России – это частенько просто прохвост, пройдоха, сказочник. Без сильной власти Россия стала тут же расползаться, разваливаться на куски и мечтать о сильной руке. Тут-то и начали ленинцы свое историческое творчество. Сильная рука появилась.

Красный римейк

Большевики пришли с утопическим проектом, но Ленин (абсолютно не догматик), будучи гениальным политиком, что признавали и его противники, учел подсказки реальности и сопротивление исторического материала.

В борьбе с Белым движением и коллегами-социалистами утопический коммунистический проект узнавал норов страны и волей-неволей стал подстраиваться под Россию-матушку. Утопия начала превращаться в узду.

Сквозь облака на грешную землю госпожа История сначала смотрела пренебрежительно. Какие-то мальчишки-утописты «авантюрят-шустрят» в Питере, таких контрреволюция быстро лечит свинцом. «Ах, оставьте! Скучно все это и бесполезно».

История – дама опытная, видела-перевидела она таких героев момента, бузящих в империях, всех этих восставших рабов, крестьянских вождей, спартаков всяких. Сегодня ты гроза Рима, громишь легионы, захватываешь дворцы, а конец всегда один – крепкий римский крест. Распнут между разбойниками, и конец герою. Эти вовсе смешные. Пришли в русскую державу с явно антирусским проектом, военного образования ни у кого нет, философские книжки пишут. Авантюристы. Обречены.

И отвернулась История.

Но что это? Прошло несколько месяцев, а римские консулы их еще не распяли, пардон, не расстреляли. Действуют наши кортесы, захватившие древнюю империю, лавируют. Тут-то старая дама и присмотрелась к большевикам повнимательней. Вспомнила, что у нее-то стихи растут из любого сора. А ведь толковыми оказались эти питерские мальчишки, бойко в России орудуют, вот и в Москву пере ехали. Правильной дорогой идут товарищи. Преторианцев-опричников в ЧК набирают. Грабят награбленное. Не такие уж они и интеллигенты в пенсне – обращение с Россией-матушкой понимают. Утописты? Ничего, утрутся, приспособят фантазию под Башню. Русь третируют? Так в России без этого никак. Зато интернационалисты. А идея эта вполне христианская, имперская. Демократов презирают, а диктатуру утверждают? Тоже подходит для спасения имперской идеи. И вообще, ребятки творческие, за догмы не держаться, на реальность ориентируются. Ничего, пооботрутся и станут со временем нормальными чиновниками и функционерами новой империи.

Так подумала История и дала большевикам шанс.

Использовал Ленин его блестяще.

Сперва он разогнал Учредительное собрание и простился с демократическими иллюзиями всего XIX века. Со времен декабристов Россия видела розовые демократические сны, но очнулась от морока и поняла: не по Сеньке эта западная шапка. Так принести из чулана шапку Мономаха! Победивший дракона рыцарь вынужден сам становиться драконом.

А что делать? Буржуазия витийствует, казачество вцепилось в свои сословные привилегии (землю), белое офицерство тайно и явно мечтает возродить монархию, крестьяне бунтуют. И на этом фоне надо решать застарелые задачи: покончить с войной, ликвидировать помещичье землевладение, провести земельную реформу, решить национальные проблемы. Надо ответить на три главных вопроса: о мире, о земле, о праве наций на самоопределение.

Либерально-буржуазный лагерь (октябристы, кадеты) за семнадцатый год блестяще доказал свою полную неспособность справиться с Россией.

Дворянство и офицерство с не меньшим блеском доказали это до революции.

Остаются левые: социалисты, эсеры, социал-демократы (меньшевики и большевики). Сейчас хорошо видно, по какому критерию история проводила «кастинг» политических сил, – это имперскость. Вспомним, что по реформам Петра I мы определили три признака здоровой имперской политики:

1. Жесткая авторитарная власть.

2. Техническая модернизация по западным образцам.

3. Политическое противостояние Западу.

Дворяне были сильны в первом пункте, но откровенно беспомощны во втором, либералы не имели сильной руки, а многие из левых откровенно хромали по всем трем пунктам.

Перед большевиками высились настоящие модернизационные Гималаи. Предстояло уничтожить крестьянство, превратить крестьян в аграрных рабочих, а большую часть переселить в города. Кстати, Запад тоже вовсе не в белых перчатках уничтожал свое крестьянство. Предстояло придавить православие, эту опору Руси и русского национализма, истребить и нейтрализовать окраинные национализмы, уничтожить сословное устройство общества, осуществить промышленный рывок. Масштабы реформ, характер исторического перелома можно было сопоставить только с эпохой Петра Великого.

Кто, кроме большевиков, мог решить такие задачи? Вопрос цены не поднимается, он решен среди наших осин давно и однозначно: России всегда и за все приходилось платить по максимуму. Дешевые варианты у нас никогда не проходили.

Спасители Империи

Впереди – с кровавым флагом,

И за вьюгой невидим,

И от пули невредим,

Нежной поступью надвьюжной,

Снежной россыпью жемчужной,

В белом венчике из роз —

Впереди – Исус Христос.

Александр Блок

Не ошибся ли гений Блока? Не примерещился ли ему Христос впереди отряда красногвардейцев? Может быть, права Зинаида Гиппиус, и на самом деле впереди шел Антихрист? Чтобы правильно ответить на эти вопросы, нам надо понять, в чем смысл ХХ века. Попробуем.

В XX веке национализм стал крепко мешать мировому хозяйству, глобалистским тенденциям в экономике. Начался XX век с большой иллюзии: интеллектуалы мечтали о Соединенных Штатах Европы, о братстве народов, к которому якобы на всех парах плывет пароход современности, а на самом деле в историческом тумане этот пароход уже поджидали айсберги национализма, на которые «Титаник» европейской цивилизации и налетел на полном ходу.

Две мировые войны и почти весь XX век понадобились Европе, чтобы изжить свои национализмы, ведь именно в изживании национализмов и заключена суть мировых войн. Не мелом, а своей кровью нации писали на доске истории очевидные истины: нельзя ненавидеть соседей, права всех наций одинаковы, за пропаганду национальной исключительности и особых прав своей нации приходится платить сепаратизмом и перманентными конфликтами.

Расширение демократических свобод накладывало свои ограничения на национализм. В условиях свободы пещерный национализм стал просто опасен, ибо практически невозможно решить проблему сепаратизма мирными средствами. Это в средневековье правитель мог послать войско, пушками (последним доводом королей) снести замок барона-сепаратиста и таким образом успокоить любую провинцию. А что делать с сепаратизмом, когда работает трибунал в Гааге? Выход один – окультуривать, подавлять титульный национализм.

Нынче в Западной Европе национализм есть вполне маргинальное явление, изживаемое через объединение культур и государств, мудрые европейцы научились уважать права нацменьшинств и не взращивать сепаратизм собственными руками. Во второй половине XX века Европа перешла от военных форм изживания национализма к мирному способу его уничтожения – объединению, союзу. Евросоюз изживает национализм в форме объединения национальных государств.

Крах социалистических режимов Восточной Европы с новой силой высветил противоречие между демократией и национализмом. Полиэтнические государства в условиях свободы оказались абсолютно нежизнеспособными, и развалил эти карточные домики именно национализм. Чехословакия – развод, Югославия – кровавый развал, Молдавия – раскол, Грузия – потеря двух регионов. Титульные нации новых стран с удовольствием нацепили платье национализма (так слуги торопятся нарядиться в одежду уехавших хозяев), не заметив, что платье это давно уже вышло из исторической моды и что в веке двадцать первом нелепо выглядит камзол.

Смысл XX века – в борьбе с национализмом, и процесс его обуздания и приручения до сих пор не окончен. В условиях демократии национализм опасен и зачастую самоубийствен для полиэтнических государств. Он их разрушает, подстегивает сепаратизм, крепко мешает общемировому хозяйству. Апофеоз борьбы с национализмом – это Вторая мировая война, война с немецким, итальянским и японским национализмом. Фашизм окончательно дискредитирует идею исключительности отдельной нации, ибо идея эта обрекает даже моноэтническую страну если не на внутренние распри, то на перманентные конфликты с соседями обязательно.

В США национализм подавляется идеологией политкорректности, у Европы – свой путь. Когда-то, с не очень-то легкой руки Наполеона, Европа королей стала превращаться в Европу наций. В условиях авторитаризма национализм консолидировал государства, но все изменила демократия. С нее стартовал процесс дробления полиэтнических стран на моноэтнические части, и процесс этот на Югославии не закончится. Не секрет, что в Шотландии «дети капитана Гранта» уже решают вопрос: Глазго или Эдинбург должен быть столицей независимой Шотландии?

Впрочем, Европу это не пугает. Для борьбы с национализмом она придумала неавторитарный обходной маневр. Европейская нация награждается государственностью в расчете на то, что она будет изживать свой национализм в общем европейском котле, играя по правилам демократии и прав человека. Национализм выдавливается по капле через общие европейские ценности, культуру и идею европеизма, который нащупывает берега своего континентализма через антиамериканизм, антиисламизм и русофобию. Проблема демократии в полиэтнической стране – это всегда проблема подавления национализмов и сепаратизма, а европеизм есть дополнительный обруч на бочке государства.

Попутешествовав по последнему веку Европы, вернемся в его начало – к гениальному русскому поэту.

Вывод: Блок прав. Христос командовал красногвардейцами, и никто иной. Ведь в Красной Армии не было «ни иудея, ни эллина», большевики работали на интернациональный, созвучный антинационалистической эпохе проект, а вот по другую сторону фронта националистические настроения имели место быть. Князь Львов, известный политический деятель начала XX века, утверждал: тот, кто не понимает, что Гражданская война была войной коммунизма против русского национализма, тот вообще ничего не понимает в тех событиях.

Понимание это можно сформулировать и так: Империя-2 – Русь-1, счет 5:0.

Именно с таким счетом имперская «Аргентина» разгромила русскую «Ямайку».

Но почему именно Христос привиделся поэту? В чем смысл метафоры? Он очевиден. Имя Христа – Спаситель. Красногвардейцы и явились под кровавым флагом спасти Россию. Большевики блестяще решили национальный вопрос и при помощи федерализма нейтрализовали националистов. Если Первая империя была тюрьмой народов, то СССР – это школа народов. Так ленинская гвардия спасла идею империи в век, казалось, созданный для уничтожения империй.

Альтернативная Россия

Национализм не бывает первой свежести.

В последние двадцать лет вошли в моду альтернативные России, и некоторые нынешние историки хотели бы победы белых в Гражданской войне. Они победу Белого движения рассматривают как наилучший вариант. Мол, победи Белая гвардия, раскрути история Белое колесо, и Россия воспрянула бы, и весь мир тогда бы почувствовал невиданное благоухание воздухов и расцвет ее духовности.

Давайте проверим этих альтернативщиков и пробежимся по «белой» ветке истории, но для начала вернем мяч на центр и вспомним, как развивался матч «в реале». На секундомере госпожи Истории, которая судит матч, опять 1917 год. Вот госпожа История свистнула в дуло носовой пушечки «Авроры» – игра началась!

Нападающие команды Империя-2 бросаются атаковать ворота Зимнего дворца, которые защищают игроки команды Демократия-1. Бросив капитанскую повязку, Керенский по накатанной для демократов дорожке мчится жаловаться в Нью-Йорк, игроки Демократии-1 занимают места на скамейках ЧК, и в игру вступает команда Русь-1.

Теперь по русской равнине «гоняют мяч» команды Империя-2 (красные футболки) и Русь-1 (белые футболки).

Оценим игровые достоинства команд.

За красных играют интеллигенты с чахлой грудью, за белых – лучшие русские боевые генералы и адмиралы. Чеховы вышли в чисто поле против Наполеонов. Казалось, генералы и адмиралы обречены на победу, ведь не в шахматы на завалинке игра ведется, а про исходит настоящая сабельная рубка, причем под рукой у генералов имеются казаки – лучшая конница мира.

Но что это? Генералов громят, да с такой силой, что кажется, и шансов у них не имелось на успех. Нашим «наполеонам» так накостыляли, что пришлось им бежать до самого города Парижа.

Отчего ж такой странный итог?

Известно, у белых не было за спиной Башни, не имелось идеологии. Опирались царские генералы на офицерство и казачество, на этих потерявших хозяина «верных Русланов», которые защищали в основном свои сословные интересы и привилегии. Монархия оплевана, монархистом быть стыдно, а что еще предложить народу? Вульгарную военную диктатуру?

В истории мы это видим сплошь и рядом. «Рыба» власти сгнила с головы, правители разбежались, а десятки тысяч нравственно и физически здоровых людей вынуждены защищать исторически обреченный проект. Новому, красному руководству белая гвардия ни к чему, и умные, честные, энергичные офицеры, увы, гибнут на полях Гражданской, гниют в эмиграции. Классическая трагедия смены элит есть штука беспощадная.

Если прочувствовать слова князя Львова о националистическом характере Белого движения (а ведь еще можно вспомнить и Зинаиду Гиппиус, и ее мысль о том, что белогвардейцы в России были никому не нужны), то можно сделать окончательный вывод: у Белой России перспектив не было никаких. В XX веке русские националисты не смогли бы найти управу на окраинные и региональные национализмы, а в силу консервативного менталитета не приняли бы вызова технического и научно-технического прогресса. Белую империю разорвали бы националисты окраин, а ее остатки вполне могли растерзать хищные империалистические соседи.

Победа Белого движения наверняка закончилась бы генеральской диктатурой. Могла ли она обернуться русским фашизмом, как в полемическом пылу утверждают некоторые записные либералы? Ну, это вряд ли. Русский всечеловек в общем-то равнодушен к идее национальной исключительности. Для имперского народа это слишком мелкая, узколобая идея. Что-то мы ничего не слышали про английский фашизм.

В реальной вселенной русский национализм Белого движения столкнулся с глобалистским проектом коммунистов и был коммунизмом беспощадно бит. Досталось и другим национализмам (это условие сохранения любой империи), но самый безжалостный удар был нанесен именно по русскому национализму, русскому национальному сознанию и русскому народу. В подвалах ЧК, на фронтах Гражданской войны погибла лучшая часть русской элиты, а ее остатки сгинули в суете эмиграции. А чего стоит расказачивание? Это ведь продолжение все той же политики уничтожения русского самосознания. Ни один народ в мире так жестоко не расправлялся с собственным национализмом. Гражданская война – казнь русского национализма. Впрочем, пострадали и многие другие апологеты национальной исключительности.

В Гражданскую войну страна распалась на самостийные регионы – Кубань, Дон, Украину. Государствами их назвать язык не поворачивается, ведь почти все они были германскими марионетками, которые тут же устроили общую грызню. Грузия моментально отхватила Сочи, Дон с Украиной сцепились из-за Таганрога. Кстати, ничего из современности не напоминает?

Большевикам пришлось лепить Вторую империю уже из национальных кусочков. Идеей «единой и неделимой» они не затруднялись, а нашли замечательный выход в принципе федеративности, таким образом блестяще решив национальный вопрос. Республики получили квазисуверенитет, а Москва – единое государство – СССР. Сейчас схожим, но эволюционным путем идет ЕС: из квазисуверенных европейских государств он лепит по-тихому Соединенные Штаты Европы. Может быть, через века аморфный Европейский Союз дорастет до по-настоящему федеративного образования, какого-нибудь СССР – Союза Старого Света Республик.

Вторая империя

Наши империи страдают детской болезнью под названием «Запад нам поможет».

Мы помним, как самозабвенно, трепетно об этом мечтали наши демократы в конце века двадцатого, но и большевики в начале того же века хорошо потоптались по этим граблям. И те и другие получили «шиш».

Так и не дождались ленинцы мировой революции, зато осознали, в какой степени мы с Западом являемся геополитическими противниками, и принялись обустраивать империю в отдельно взятой стране. Проект российский (имперский) начал подминать под себя проект коммунистический. Детская болезнь западнических иллюзий прошла.

Что видит даже демократически настроенный российский политик, когда добирается до власти? Кругом одни враги! Окраинные националисты только и мечтают об отделении, чтобы быть полными хозяйчиками на своих хуторах. Европе подавай наши ресурсы, и подешевле! США исходят демократическим ядом на нашу неизбывную имперскость и всячески наших сепаратистов подкармливают.

Особая цивилизация России не укладывается в западных головах и всех пугает.

Нет, не социализм мы строили в отдельно взятой стране. Посмотрели большевики на имперские обломки и давай вертеть все назад, срочно собирать их по-новой, играть в «Лего-Бастилию». Собираем. Разбираем. Опять собираем.

Этапы привычные. Ленин еще не имперец, он по убеждениям европеец, социал-демократ, вынужденный приспосабливать свою политику к имперским задачам. Поэтому ему так чужд Маяковский с его вполне имперским задором и желанием рапортовать. Настоящий имперец – это Сталин, тоталитарная, азиатская система для него – дом родной. С Ленина – Сталина и началась техническая, промышленная модернизация России по западным образцам, то есть большевики взялись за главную имперскую работу, за то, что, собственно, и оправдывает нашу власть.

О большевистской модернизации на Западе существует устойчивое мнение, что она была поверхностна. Заокеанские интеллектуалы считают так: большевики провели поверхностную модернизацию России, поэтому в итоге они и обанкротились. Много благоглупостей публикуют о нас по обе стороны Атлантики, и это одна из них.

На самом деле модернизацию ленинцы провели не поверхностную, а самую что ни на есть глубинную, имперско-российскую, которую и нужно было провести. Университетский западный социолог-политолог как рассуждает? По своим атлантическим шаблонам, все на ярды старается переложить наш аршин. Приближают реформы страну к западным образцам – хорошие реформы, глубинные, правильные. Не приближают? Поверхностны. Так вот, не реформы поверхностны, а сами западные социологи и политологи. Ну не любят они Россию, поэтому и не понимают.

Коммунизм есть электрификация всей страны плюс советская власть! О чем говорит этот ленинский лозунг, это странное определение коммунизма? О том, что красная власть реализовывала план, задуманный вполне в петровском духе. Вспомним еще раз, на каких «китах» стояли реформы Петра Великого.

1. Имперская, крепкая вертикаль власти.

2. Техническая модернизация по западным образцам.

3. Политическое противостояние Западу своей особой цивилизацией.

Ленинский лозунг и есть все «три кита» в одном флаконе. Сама идея коммунизма гарантировала противостояние капиталистическому миру. Есть третий «кит». Электрификация – это «кит» № 2. Советская власть есть «кит» первый и главный. В итоге выведена чеканная имперская формула: успешное российское государство = техника Запада + власть Востока.

Впрочем, по первому пункту Ленин лукавил. Не секрет, что советская власть являлась демократической ширмой для власти партии. Так что лукавство здесь мудрое, творческое, отыгрывающее демократические надежды и иллюзии как социал-демократов, так и всей русской интеллигенции, которая весь XIX век свято мечтала о народовластии. Но тему демократической маскировки власти – очень важную для нас тему – обсудим подробно во второй части книги.

И все-таки не будем слишком строги к западным политологам. Они честно судят нас по своим стандартам. Да что там они! Европейские гении сплошь и рядом не понимали природу государства российского, с удовольствием заменяя таковое понимание высокомерным презрением. Только доходит дело до рассуждений о России, и западный гений сразу как-то выцветает, чуть ли не глупеет и опускается до мещанских штампов.

Презрение к России есть признак интеллектуального и нравственного поражения перед феноменом России. Наполеон, Гитлер, Маркс – вот далеко не полный список незаурядных людей, презиравших (читай – не понимавших) Россию, за что она им вполне по-русски отомстила.

В том-то и состоит хитрый выверт России, сплошь и рядом не понимаемый западным умом, что для спасения государства Москве надо держать в своей политике сильную антирусскую составляющую, ведь полиэтническая страна выживает только в том случае, если находит управу на свои национализмы. В противном случае от империи остается лишь мононациональное ядро: так от Османской империи осталась Турция, да и то ей предстоит постоянно мучиться с курдским сепаратизмом. Вступи Россия на этот эгоистичный национальный путь, и она вполне могла превратиться в остров Москва, вернувшись в границы Московского царства времен Ивана III.

Парадоксы истории: православная церковь была на стороне антихристианского по духу национализма, а большевики чудесным образом спасли империю, которую когда-то мечтали разрушить и называли «тюрьмой народов».

РСДРП – РСДРП(б) – КПСС. О чем говорит этот путь? Большевик рождается социал-демократом, а умирает коммунистом. Как хороший режиссер умирает в актере, так коммунизм умер в России. Коммунисты – это и есть социал-демократы в генезисе (выражаясь по-ученому), приспособленные под Россию. Став спасительницей империи, приняв российские правила игры, РСДРП(б) превратилась в КПСС. Приспособила Россия-матушка идеи социализма под себя, влила их в имперскую изложницу, прокатала полученную сталь, а на выходе получила коммунистов, отштампованных по имперской матрице.

Ленинцы – это наши Колумбы, отправились они на поиски Индии социализма, а открыли новый континент – все ту же родную Расею. В Феврале Россия попыталась вырваться из имперской петли времени, а в Октябре вернулась к самой себе. Утопия в очередной раз превратилась в Вавилон. Базовые ценности большевиков оказались вполне родными для нашей шестой части суши. Интернационализм ей к лицу, да и диктатурой пролетариата кого здесь напугаешь.

Так история приспособила идею коммунизма под наши вечные имперские задачи. В век, когда гибли империи, Россия-матушка использовала большевиков для своего спасения. В середине века таким же образом коммунизм спасет и полиэтнический Китай.

Красная империя родилась и умерла в знакомом цикле Империя – Русь – Демократия. Начало было модернизационное, динамичное. На этом этапе коммунизм – явление абсолютно антирусское. Понемногу Русь берет реванш, проникает во все поры коммунизма, происходит ее внедрение во власть. СССР теряет динамику, входит в застой. И снова на сцене истории два могильщика – демократия и национализм. Демократы (это их роль) свергают «обрусевшую» власть, а националисты, пользуясь нежданной свободой, тут же растаскивают империю на республики.

Империи часто и справедливо сравнивают с динозаврами: создания сильные, но плохо адаптируются к резкой перемене условий жизни. Чтобы разобраться с причинами гибели Советского Союза, надо точно ответить на один очень важный вопрос:

Коммунизм – это явление русское или антирусское?

Если провести опрос, уверен, половина опрошенных ответит «русское», а вторая половина с этим мнением категорически не согласится. Приблизительно в такой же пропорции разделятся мнения и публицистов по этому поводу. А парадокс в том, что оба ответа ошибочны.

Правильный ответ можно будет получить на основании анализа динамики русского коммунизма, когда речь пойдет о разных этапах жизни страны.

И Российская империя, и СССР появились, жили и умерли в едином цикле Империя – Русь – Демократия.

Начинались оба проекта с заведомо «антирусской» модернизации: Петр I – Ленин, ранний Сталин. Молодым везде у нас дорога, Ленин требует, чтобы в каждой комиссии работал хотя бы один еврей (иначе дела не будет), а востребованность молодежи и евреев есть верный признак имперского этапа модернизации и реформ. На заре советской власти коммунист и еврей – это почти синонимы, и фашисты среди наших военнопленных в первую очередь расстреливали именно их.

Увы, именно великая Победа во Второй мировой войне послужила переключателем фазы «Империя» на застойную фазу Русь. Тогда и начался обратный отсчет времени жизни СССР. Почему? Для победы Сталину пришлось разбудить Святую Русь, вызвать почвенного джинна из бутылки, но обратно его загнать не удалось. Да, призвав русский дух, обратившись к русскому национальному чувству, патриотизму, удалось сломать хребет фашизму. Но заплатить за победу русскому духу пришлось дорого. Чем? В тот же миг началось в перспективе смертельное выхолащивание антирусской сути России.

Ленин предупреждал, что Сталин как инородец будет «пересаливать» по части русскости. Так и случилось. Русь надо в узде держать, в черном теле, не во власти. Не удалось. И Русь привычно потащила Россию в предсмертный золотой сон застоя и эвтаназию перестройки. Поднимает голову антисемитизм, отделы кадров многих важных ведомств превращаются в негласные этнические фильтры. Инородцы, активно используемые на модернизационном этапе развития страны, становятся не нужны, окончательно побеждают охранительные мотивы.

Сталин обновлял элиту чистками, но после его смерти номенклатурное боярство берет власть в свои руки, выходит из-под контроля спецслужб и втягивает страну в застой. Тогда идея стабильности показалась правящей верхушке удачной. Еще бы! Конкуренции со стороны молодежи можно не бояться, а специалисты по обновлению элиты с Новодевичьего кладбища – люди деликатные, без крайней нужды не побеспокоят.

Следует отказ от косыгинских реформ (ошибка со Столыпиным не про нас). Все. Похороны Красной империи объявлены. Она отказывается от Башни, от модернизации, от оправдания и приговаривает себя к самоуничтожению. Именно в 60-е годы неудачно перевели стрелку, и состав из пятнадцати союзных вагонов был отправлен в исторический тупик. Найдена сибирская нефть, народ устал от войн и репрессий, элите надоели чистки – ну как тут не соблазниться золотым покоем! Благополучие – это вообще тяжкое испытание, причем не только для авторитарных государств. Несть числа компаниям и корпорациям, которые временное конъюнктурное благополучие в итоге привело к краху. Для империй застойное процветание особенно опасно. Их смысл – в геополитических войнах, модернизации, войне с агрессивными соседями, Башне. Не мир, а меч несут они, а меч без применения быстро ржавеет. Постоянная модернизация, конфликты играют для империй роль политической оппозиции – они обновляют элиту, подпитывают ее свежими соками.

В СССР при застое из власти выбивается целое поколение управленцев. Евреи массово уходят из коммунистов в сатирики. Активная молодежь перебивается в дворниках и диссидентах. Команда Русь-2 под капитанством дорогого Леонида Ильича самозабвенно тащит страну к пропасти. Можно сказать, что во времена Брежнева, когда Русь не имела исторической перспективы победить идеологически, она победила на уровне менталитета.

Этническое наполнение власти уже совсем не то, что в первые двадцать лет советской власти. Интернациональная коммунистическая идея превращается во вполне русский проект. Кстати, Стародубцев (один из гэкачепистов) будет в своей простодушной наивности даже гордиться тем, что почти все члены ГКЧП – русские.

Этническая окраска различных слоев общества не является исключительной особенностью России. Во многих государствах военно-чиновничьи структуры набираются в основном из титульного этноса, а торговцы – из инородцев. В одной из стран Юго-Восточной Азии такой принцип даже оформлен законодательно, там некоренной нации (китайцам) просто запрещено занимать должности во власти. Похожая ситуация складывается сейчас в Прибалтике, но законодательной азиатчиной там заниматься еще стесняются – Европа вроде, – поэтому русских вытесняют из коридоров власти более изощренными методами.

Контрольный вопрос

Нас не нужно жалеть, ведь и мы никого б не жалели…

Семен Гудзенко

Так коммунизм есть явление русское или антирусское? Теперь мы можем легко ответить на этот контрольный вопрос.

Все зависит от того, на какой части круга Империя – Русь – Демократия находится наша история. На имперском, модернизационном этапе, когда к власти пришли большевики, коммунизм был явлением абсолютно антирусским. Научность, динамизм, рационализм, учет и контроль, атеизм, космополитизм – все это модусы антирусские.

Ситуация поменялась на этапе развитого социализма. Власть здесь «обрусела», потеряла динамику, отказалась от реформ. Коммунизм на этом перегоне есть вполне русское явление. КПСС – это и есть модернизаторы, ставшие Русью-2. В развале Союза обвиняли и ЦРУ, и Горбачева, и Солженицына, да кто только не ходил в козлах отпущения. Что тут скажешь… микробы убивают; когда полетела иммунная система, чахлому организму и насморк смертелен. Что касается политических воззрений Солженицына, то в их судьбе не обошлось без привычной для истории иронии. Солженицын (Русь-1) и застойная КПСС (Русь-2) просто не узнали друг в друге свое историческое родство и отражение. Солженицын и Брежнев играли за разные команды (Русь-1 и Русь-2), но, ежели продолжить спортивную аналогию, спортивное общество у них было одно. С трудами Солженицына российская история сделала то же, что и с идеей коммунизма, – использовала для своих исторических нужд. Сражался он с Империей-2, мстил ей за Русь-1, а в итоге помог похоронить именно Русь-2. Тяжело панславянисту и русофилу осознать затейливую мысль о том, что Россия по самой своей сути есть антирусский проект.

При Брежневе КПСС деградирует на глазах. Имперскую форму коммунисты довели до предела и тем ее исчерпали и погубили. Имперские (опричные) области распространены на все сферы общественной жизни, не осталось зон свободы, точек роста, нет земщины, сенатских областей. А чему учит правление Октавиана Августа? Для гибкости имперской системы обязательно нужны области свободы, дабы пассионариям было где свою энергию выплеснуть на благо Великого Рима.

При Горбачеве (наш Николай II – 2) от власти отворачиваются все активные, талантливые силы. Наступает время иллюзий, благих намерений – начинается Перестройка, и каждый начинает тащить страну в свою сторону. Во время застоя интеллигенции снились сладкие, лукавые демократические сны. Она мечтала проснуться в Швейцарии, а получила в итоге похмелье Беловежской пущи. И вновь на историческую сцену выходит «сладкая парочка», два могильщика империй – демократия и национализм.

Пессимистическая комедия

31 декабря 1991 года. Без пяти минут полночь. Время торжественного поздравления российского народа с наступающим Новым Годом. И на миллионах телеэкранов от Сахалина до Калининграда появляется… писатель-сатирик Михаил Задорнов. Михаил Задорнов торжественно поздравляет Россию. Куранты. Гимн. Звенят бокалы. Всем кажется, что это «прикольно» и весело, и только госпожа История криво усмехается.

Многие сейчас забыли об этой нелепости, да и была она из забавных на фоне тысячи других нелепостей мутных девяностых годов, о которых еще напишут не одну повесть с названием «О том, как Иван за либеральной демократией ходил».

В 1917-м все случилось быстро. История монтировала свой фильм, как Эйзенштейн. Вот министры-капиталисты витийствуют в Зимнем. Выстрел «Авроры». Матросы бегут по Дворцовой площади, штурмуют ворота. Ленин в Смольном. Захвачены банки, вокзалы, телеграф. Команда Демократия-1 удирает в Нью-Йорк, игроки из команды Империя-2 занимают кабинеты Кремля. Замена либералов на имперцев свершилась.

При Ельцине власть имитировала демократию почти всерьез, Россия упрямо пыталась изобразить из себя Америку. Учрежден День независимости непонятно от кого. Суверенитеты раздаются направо и налево. Ну и заодно ликвидируются структуры Красной империи, остатки прежнего авторитарного строя. Но мы не штурмовали свою Бастилию, у нас свои методы: элита нашу Бастилию разворовала, а народ пропил.

Список поражений и унижений, постигших Россию в эти «демократические» годы, бесконечен. Хоккеисты проигрывали чуть ли не Люксембургу. Футболисты ходили по полю пешком. Ну а апофеоз хождений по демократическим мукам – поражение в первой чеченской войне и подписание похабных Хасавюртовских соглашений. Грустно все это было и не очень смешно. Развалившие СССР демократы не могли поменять свою природу и по инерции упрямо тащили на плаху истории и Российскую Федерацию. Палач не хочет безработицы, топор демократии не должен ржаветь. Россия? Отлично! Блещет топор, летят гранты, премии. И опять надежды на Запад, ждут только не мировую революцию, а аналог плана Маршалла. И опять не дождались, не помогла заграница, и так и не смог Запад убрать с доски геополитического игрока с ядерным оружием. Глупая Россия уперлась, когда ее повели на бойню, отбилась, отползла.

Многие сейчас обижаются на демократов за унижения 90-х. Зря. Это была их работа, функция. Ничего личного. Одряхлела империя? Налетай! Подешевело! Это их Временное правительство, их час. При Ельцине из трех золотых правил Петра Великого (имперская вертикаль власти, техническая модернизация под Запад, противостояние Западу своей особой цивилизацией) первое и третье правило забыты. С расшибанием лба исполняется и четвертое правило, добавленное большевиками, – российская власть с XX века обязана иметь демократический фасад. Но фасад не может быть несущей конструкцией. Рухнет все здание. А демократы упрямо пытались нагрузить на декорацию груз целого континента. Карлики часто воображают себя великанами, но не менее смешно, когда евразийский колосс прикидывается лилипутом.

Сам Ельцин не считал себя демократом. Он просто использовал демократическую волну для политического серфинга. Но, взлетев на гребень власти, он, похоже, четко понял теперь очевидную вещь: честная, наивная, прямолинейная попытка России стать богатой и счастливой Европой неизбежно превратит ее в нищую и несчастную Азию. Тогда и сработала знаменитая ельцинская интуиция, и, может быть, именно она заставила его впасть в «ничегонеделание». Зачем углублять демократию, если это саморазрушение? Очередной цикл звал под триколор имперцев. Время демократов прошло. Разумеется, никто не собирается рисовать парадный портрет власти той поры а-ля Шилов. Мол, российская власть девяностых сладкий кус не доедала, не спала, все думу думала: а как нам умудриться обустроить чисто демократическую Россию? На самом деле имел место быть тщательно организованный хаос (выражаясь культурно, по-гречески), столь необходимый для приватизации страны и накопления первоначального капитала. Ну а собственникам подавай порядок.

Когда-то Петр I из полена Руси вырезал Российскую империю. Демократы раскололи эту матрешку. Внутри оказался СССР. Демократы и эту матрешку раскокали. И по инерции стали развинчивать РФ. Все эти циклы логично укладываются в модель Империя – Русь – Демократия. В ней каждый игрок ведет свою партию. Демократов грантом не корми, а дай только разрушить ненавистный им Вавилон. А как зарабатывает российский либерал? Плюнул в Родину. Попал? Вам переводец – тридцать баксиков из ЦРУ. Преувеличение? Может быть. Но разве что в сумме гонорара. Некоторые наши либералы охотно плюют в Родину и бескорыстно, за доброе слово западных хозяев.

Имперцы демократов презирают, знают их диссидентскую цену, а вот Русь они побаиваются, чувствуют, кто их похоронит. Заигрывая с Русью, имперец может даже в храм зайти, на иконы перекреститься, но все равно не верит ему Русь, помнит матушка все его подлости, а их за триста лет накопилось немало.

Внимательному читателю может показаться, что в РФ модель Империя – Русь – Демократия не работает. Точнее, не работает в той части, где говорится об «антирусской» составляющей в политике имперской власти. Покажем, что на самом деле никакого противоречия нет.

Мнимый парадокс

– Сейчас строятся храмы, возрождается духовность.

– Замечательно. Вот только нужна ли нам духовность средневековья?

Из разговора

В рамках модели Империя – Русь – Демократия на этапе построения новой империи мы должны видеть антирусскую политику и подавление русского национального самосознания, но крах Красной империи и создание Российской Федерации, казалось бы, привели к противоположным результатам: православие окрепло, отстраиваются храмы. Противоречие? Ничуть.