Искушение для леди Хеймор Дженнифер
— Лэнгли.
Джессика ждала, что он назовет и другие имена. Когда же он промолчал, она не удержалась и спросила:
— И все?
— Да.
Она часто заморгала.
— А как же ваша семья? Ваши родители? Братья и сестры?
— Нет.
— Ну что ж, — тихо сказала она. — Это очень печально.
И снова он только пожал плечами.
Несколько минут они шли в молчании, затем Джессика сказала:
— Так, значит, вы не доверяете моей сестре и полагаете, что капитан Лэнгли слишком легко поверил ей?
— Вроде того.
— Но каким образом может Мег навредить капитану Лэнгли? Какие, по-вашему, у нее могут быть дурные намерения?
— Не знаю. Но если у нее таковые имеются, я надеюсь вывести ее на чистую воду.
Джессика широко развела руки в стороны.
— Значит, вы представления не имеете, как или почему она может предать капитана Лэнгли, и все же считаете ее виноватой, пока не будет доказана ее невиновность. Абсурдная логика!
Он посмотрел на нее снова с этой странной полуулыбкой.
— Возможно, и так, — задумчиво сказал он. — Виновата, пока ее невиновность не доказана.
— Ну а я так не думаю, — сердито буркнула Джессика.
— Так безопаснее всего существовать в мире. Считать все человеческие существа виновными, пока они не докажут, что достойны вашего доверия...
— Я бы сказала, что это путь, ведущий к одиночеству. Смотреть на всех с такой мрачной подозрительностью, как вы смотрели на мою сестру... — Джессика содрогнулась.
— Ну что ж. Каждому свое, полагаю.
Или каждой.
Бриггз посмотрел на нее, подняв брови, отчего его красный шрам сдвинулся к верхней границе лба.
— Вы довольно вздорная особа, не так ли? — бесцеремонно заметил он.
— Вовсе нет, — сухо возразила Джессика. — Однако я часто бываю излишне откровенной.
— И рьяной защитницей сестры, которую вы едва знаете.
— О, я хорошо знаю Мег.
— В самом деле? Я бы не был так в этом уверен. За короткое время, что я пробыл в доме лорда Стрэтфорда, я успел заметить некоторую отстраненность между ней и всеми остальными.
— Это не отстраненность. Просто она... — Джессика не знала, много ли известно Бриггзу об опасности, угрожающей Мег, поэтому тщательно подбирала слова. — Она долго жила вдали, среди чужих, в плену против воли. И теперь, вернувшись в Лондон, она, как говорится, попала из огня да в полымя. Конечно, ей потребуется время, чтобы приспособиться к новой жизни здесь.
— Достаточно зрелое суждение для столь юной девицы.
Джессика выпрямилась, расправив внезапно напрягшиеся плечи.
— Я не такая уж юная! — возмутилась девушка. И она чертовски устала от всех своих сестер и зятьев, обращающихся с ней, как с младенцем.
— В самом деле? Сколько же вам лет? Семнадцать? Шестнадцать?
— Девятнадцать, к вашему сведению, — ответила она сквозь зубы и выпятила грудь, надеясь придать ей более женственный вид, чем был на самом деле.
— Да что вы?
— Конечно. Зачем бы мне обманывать вас насчет моего возраста?
— Я уверен, что мог бы отыскать массу причин.
— О, несомненно. Я и забыла о вашей недоверчивости, — с усмешкой сказала она.
Они достигли середины сквера. По привычке Джессика остановилась там. Он прошел несколько шагов вперед и оглянулся на нее через плечо.
— Идете?
— Нет. Вы только взгляните вокруг.
Он огляделся вокруг в сумеречном свете самой лесистой части сквера и нахмурил брови.
— Что-то не так?
Джессика тяжело вздохнула:
— Как вы любите разрушать очарование спокойных мгновений!
— Не понимаю, о чем вы говорите.
— Я всегда останавливаюсь здесь. Немного подышать и успокоиться. И хотя бы ненадолго представить, будто я одна где-то в глухом лесу.
— А-а. — Он умолк, наблюдая, как она закрыла глаза и несколько раз вздохнула полной грудью.
Джессика неторопливо расслабилась, расправляя напряженные мышцы, которые ему успешно удалось закрутить узлом в ее теле. Ну вот. Теперь она чувствовала себя гораздо лучше. Сделав еще один глубокий-глубокий вдох, она открыла глаза.
— Закончили?
Джессика снова почувствовала, как напряжение начало сковывать мышцы. Она гордо выпрямилась, словно принцесса, смерив его надменным взглядом.
И они отправились дальше.
— Почему вы представляете себя одну в глухом лесу?
— Потому что эта мысль успокаивает меня.
Он удивленно поднял брови.
— Мысль о волках? О змеях? О других опасных тварях?
— Может, я и выгляжу безмозглой девицей, способной расхныкаться при одном упоминании об этих животных, мистер Бриггз. Но уверяю вас, я не такая.
В первый раз за все время он улыбнулся ей. Это была искренняя улыбка, засветившаяся в его глазах и — удивительно! — сделавшая его в самом деле настоящим красавцем.
— Я выросла на маленьком острове посреди неистового, непредсказуемого океана, с суровой властной матерью и четырьмя старшими сестрами. Мой отец умер, когда я была еще малюткой. Мы потеряли Мег. Моя сестра Оливия постоянно болела. У нас закончились деньги, и мы научились работать, чтобы было что положить в рот. Мы пережили малярию, холеру, два тропических урагана, три засухи и наводнение. Я склонна думать, что после всего этого, если бы я действительно оставалась слезливой, ни к чему не способной девицей, сейчас меня бы не было в живых.
Она удивила его. Джессика поняла это по его слегка поднятым бровям.
— Ну что ж, — тихо сказал он. — Думаю, это правда.
— Что именно?
— Внешность может быть обманчива.
— Скажите мне, мистер Бриггз, — с усмешкой спросила Джессика, — какой я вам казалась?
— Прекрасной избалованной английской леди, не знавшей ни малейших трудностей в своей жизни.
Он был не первым мужчиной, назвавшим ее прекрасной, но из его уст это звучало как-то более многозначительно. Почему? Наверное, потому, что, судя по всему, он не разбрасывался так легко этим словом, как большинство других мужчин, вероятно, использовавших его, чтобы вымаливать поцелуи у молодых леди.
— Думаю, вы совершенно правы, — сказала Джессика. — Внешность зачастую бывает обманчива.
И вполне возможно, его внешность тоже.
Глава 12
На следующий день Уилл, Бриггз и зятья Мег Стрэтфорд и герцог Уэйкфилд собрались в тесном кругу в гостиной Уилла. «Свобода» пришла в порт этим утром с приливом, но Уилл решил изменить намерения и снова ее оставить. По плану они с Мег должны были отправиться в Прескот в начале следующей недели, но он чувствовал, что это может быть поздно. Серена передала им странный разговор Джессики с маркизом Миллбриджем, и Уилл не сомневался, что Миллбридж охотится за Мег.
Джессике удалось удачно вывернуться при встрече с маркизом, но с тех пор незнакомый человек приставал к кухарке Стрэтфорда на рынке с расспросами о сестрах. Та хоть и взволновалась, но ухитрилась не сказать ничего, что могло бы выдать Мег. Однако этот обман не мог продолжаться вечно.
Хотя Стрэтфорд полностью доверял своим слугам, людей могли разными приемами заставить говорить. Уилл поверил Мег, когда она сказала, что Джейкоб Кавершем использует все доступные ему средства, чтобы выпытать сведения о своем сыне и его «похитительнице». В целях безопасности слугам не сообщили, куда отправляются Мег с Джейком.
— Что нам необходимо, — сказал Стрэтфорд, — так это иметь достаточные аргументы в руках, чтобы остановить его, прежде чем он совсем озвереет.
— У нас есть доказательства его контрабандистской деятельности и по меньшей мере один свидетель, — отозвался Уилл. — Но пока Мег не рассказала мне об этом, никто даже не представлял себе размаха этой противоправной деятельности.
— У нас есть свидетельские показания Мег против него, — задумчиво промолвил Уэйкфилд.
— Нет. Я хочу, чтобы она осталась в стороне, — твердо заявил Уилл. — Это слишком опасно.
— Согласен, — кивнул Стрэтфорд. — Кроме того, поскольку он обвиняет ее в похищении, ее обвинения могут быть отклонены, как продиктованные местью.
— В конечном счете, — сказал Уилл, — доказательства, которые нам удалось собрать до сих пор, ничтожны, и, вполне возможно, их недостаточно для того, чтобы заинтересовать власти.
— По крайней мере на сегодняшний день, — добавил Бриггз. — Я собираю сведения о кораблях, которыми он владеет, и о маршрутах их передвижения. Думаю, смогу проследить каждый его шаг за последние несколько лет. Только мне снова нужно вернуться в Корнуолл для сбора доказательств. — Он решительно посмотрел на остальных. — Если они там есть, я найду их.
— Возьмите «Свободу», — сказал ему Уилл. — Все мои ресурсы в вашем распоряжении.
Уилл, отправлявшийся с Мег в Ланкашир, не мог поддержать Бриггза иным образом.
— Нам нужно узнать как можно больше о связи Кавершема с маркизом Миллбриджем. — Стрэтфорд подался вперед, упершись локтями в колени и опустив подбородок в ладони.
— Да, — согласился Уилл. — И лучше пока не вмешивать сюда правительство или местные власти. Сначала надо установить точно, насколько далеко все это зашло.
Мужчины ненадолго умолкли, размышляя о возможных последствиях, принимая во внимание тесные связи Миллбриджа с королевской семьей и правительством страны.
— Поскольку Миллбридж подвизается в Лондоне, — наконец сказал Уэйкфилд, — я постараюсь разобраться в его делах здесь. — Он пожал плечами. — Посещение светских мероприятий во время сезона навевает такую скуку, что это послужит неплохим развлечением. И конечно, я готов сделать все возможное, чтобы помочь Мег.
— Я поговорю со своим поверенным, — вмешался Стрэтфорд. — Возможно, он сумеет помочь нам составить надежное исковое заявление в суд против Кавершема. Не хотелось бы обвинить этого негодяя и проиграть процесс из-за каких-нибудь досадных юридических закорючек. — Стрэтфорд постучал пальцем по подбородку. — Однако Миллбриджа значительно труднее припереть к стенке. Он пэр и уважаемый член палаты лордов. К нему так просто не подберешься.
— Если его действия так противозаконны и безнравственны, как я думаю... — Бриггз умолк, не договорив.
— Значит, мы увидим его на виселице, — холодно закончил Уилл.
Все четверо застыли в молчании. Уилл мысленно представил себе маркиза Миллбриджа, раскачивающегося в петле. Эта мысль отчасти была ему отвратительна, но наполнила его непреклонной решимостью.
Он обязан расправиться с Кавершемом, прежде чем тот доберется до Мег и Джейка. И если Миллбридж в этом замешан, Уилл одолеет и его тоже. Он внезапно поднялся и посмотрел на Стрэтфорда.
— Мы должны уехать немедленно.
— Кто? — в замешательстве спросил тот, удивленно подняв брови.
— Мег, Джейк и я. Нельзя ждать до понедельника. — Уилл принялся нервно мерить шагами длинную узкую комнату. Миллбридж оказался близко — слишком близко, черт бы его взял, — и Кавершем мог скоро появиться. Необходимо было немедленно отправить Мег из Лондона. — Мы выезжаем завтра.
— Кареты еще не готовы...
— Кому, к черту, нужны эти кареты?
Мужчины застыли на своих креслах, явно испытывая неловкость. Стрэтфорд сурово нахмурился.
— С тобой все в порядке, Лэнгли?
— Да послушайте же! Миллбридж в городе. Бог мой, он живет в Мейфэре, разве нет? Этот человек всего в миле от нас. Он явно охотится за ней, и когда он найдет ее...
— Подождите. — Уэйкфилд предостерегающе поднял руку. — Тот разговор на балу с Джессикой был случайным.
— Ничего подобного, — решительно возразил Уилл.
Брови Стрэтфорда поднялись почти до линии волос.
— Как ты можешь быть в этом уверен?
— Интуиция.
— Когда это ты стал действовать по интуиции, Лэнгли? — спросил Стрэтфорд тихо. — Ты должен рассуждать логически. Даже если он пытался раздобыть сведения о местонахождении Мег, ему это не удалось.
— Как ты можешь быть в этом уверен? — спросил Уилл, повторяя фразу Стрэтфорда.
— У нас нет оснований полагать, что кто-то знает о возвращении Мег, кроме присутствующих здесь, ее сестер и слуг в доме Стрэтфорда, — заметил Уэйкфилд.
Уилл упрямо покачал головой. Нельзя было отступать. Теперь, когда он принял решение, он не сомневался, что прав.
— К черту логику. К черту основания. Если придется всю ночь паковать вещи и подготавливать слуг, значит, так и нужно сделать. Но я уезжаю завтра утром, и Мег с Джейком со мной.
Мег удалось убедить Уилла взять Томаса с собой в Прескот.
Мать мальчика уехала во Францию, и Мег была невыносима мысль, что малыш останется в Лондоне один, в обществе горсточки слуг. Поэтому, в самую последнюю минуту, когда они уже садились в карету, она попросила, чтобы Томас присоединился к ним.
Уилл заметно колебался. Мег никак не могла понять, почему он не хочет взять сына с собой. Но спокойно переговорив с ним в неподвижной карете, в то время как Джейк нетерпеливо скулил, желая поскорее пуститься в путь, она в конце концов вытянула из него правду.
Уилл опасался, что ребенок будет напоминать Мег о его адюльтере. На это она только покачала головой:
— Даже если и так, Уилл, даже если при взгляде на него я каждый раз буду испытывать душевную боль, мне бы не хотелось, чтобы вы отказались от мальчика ради моего «комфорта». Так было бы намного хуже.
— Я никогда не откажусь от него, — заявил Уилл. — Но как я могу навязывать вам его, если он причиняет вам боль?
— Послушайте, — сказала она мягко. — Если чему-то суждено снова сложиться между нами — пусть просто дружбе, — значит, мне нужно научиться жить вместе с Томасом. Я не хочу, чтобы вы прятали его от меня. Он слишком сообразительный мальчик, чтобы не понять, в чем дело. Это его больно ранит. Кроме того, Томас ни в чем не виноват, и недопустимо наказывать ребенка за чужие ошибки.
В конце концов Уилл сдался, и он, Мег, Джейк и Томас отбыли в Ланкашир вместе. Они отправились в двух каретах. В одной разместились они вчетвером, в другой — четверо слуг, которых Джонатан послал сопровождать Мег. Поездка прошла без происшествий. Кроме того, Мег и Уиллу постоянно приходилось развлекать двух очень живых, неугомонных мальчишек, так что у них не было времени на разговоры между собой.
И все же Мег молча наблюдала за Уиллом, пока карета с грохотом катилась по равнинам Англии. Его спокойный терпеливый тон в обращении с сыном вызывал ноющую боль в ее сердце, но в то же время обнадеживал ее. Прошли годы, прежде чем он взял на себя ответственность за ребенка. Но в отличие от столь многих мужчин его положения Уилл, поступившись гордостью, репутацией и скорее всего возможностью заключить выгодный брак, открыто признал и полюбил своего сына.
Похоже, он также привязался к Джейку, который по-прежнему боготворил его. С Уиллом Джейк никогда не чувствовал себя отвергнутым, неловким или странным. Очень немногие были способны так относиться к этому мальчику.
К тому времени как они поздним утром третьего дня прибыли в Прескот и кареты остановились перед домом — коробчатым белым строением, — Мег значительно смягчилась по отношению к Уиллу. Она была не из тех, кто долго хранит в душе горечь и злость. Что толку переживать, если никто из них не мог изменить прошлого?
— Вот мы и приехали! — сказала Мег мальчикам, которые последние полтора часа хмуро смотрели в окошко, после того как Уилл пригрозил им, что если они не перестанут поминутно спрашивать: «Мы уже приехали?», то лягут сегодня спать без ужина и не получат леденцов, которые он купил им в Прескоте.
— Наконец-то! — простонал Томас.
— Леденец! — потребовал Джейк.
Мег и Уилл обменялись улыбками. Кучер отворил дверцу и опустил лесенку. Мальчики быстро выскочили наружу, предоставив Уиллу помочь Мег спуститься.
Домик был очень маленький и опрятный, за живой изгородью. К дверям вела аккуратная дорожка, ограниченная с обеих сторон ровно подстриженным тисовым кустарником.
У Бенсона, их мастера на все руки, был ключ, и он отпер для них дверь. Помещение оказалось не таким сырым и холодным, как можно было ожидать от пустующего дома. Напротив, воздух был свеж, мебель явно совсем недавно вычистили, и полы сверкали.
Уилл взглянул на озирающуюся Мег и усмехнулся:
— Харпер сказал мне, что послал письмо вперед с распоряжением подготовить дом к нашему приезду.
— Они проделали неплохую работу, — откликнулась Мег. Позади сгрудились слуги, несшие их багаж. Она задумалась: чем же ей занять себя в этом безупречном доме, учитывая наличие прислуги?
Мальчики уже убежали наверх, и Мег, приподняв юбки, устремилась за ними. Уилл сразу направился следом. На лестничной площадке над ними показался Джейк. Он указал налево.
— Мы с Томасом будем спать здесь. — Затем он указал направо. — А ты и капитан Уилл будете спать там.
— Ах... — Мег быстро оглядела две двери по обе стороны от лестницы. — Нет. Я так не думаю. Я буду спать с тобой, а Томас с капитаном Лэнгли. — Добравшись до площадки, она подтолкнула Джейка к меньшей из двух спален, игнорируя жар, охвативший ее тело в ответ на невинное предложение мальчика.
Джейк обиженно надулся.
— Я хочу спать с Томасом.
— Я знаю, дорогой. Но сейчас это не получится. Может, когда мы вернемся в Лондон... — «Как только это станет возможно».
Мег оглянулась через плечо на Уилла.
— Но где же будут спать слуги? — спросила она, понизив голос.
— Мужчины на чердаке в конюшне, а женщины в каморке за кухней.
— А там достаточно места?
— Должно хватить.
Мег сокрушенно вздохнула. Наверняка этот дом строили без расчета на четверых слуг.
Следующие несколько часов они потратили на обустройство — распаковывали багаж, убрав при этом все бьющиеся предметы по всему дому, которые двое подвижных мальчишек могли бы случайно расколотить. Двух слуг отправили в Прескот купить достаточно еды, чтобы можно было продержаться до ближайшего базарного дня, который, как им сказали, попадал на послезавтра.
Они поужинали в восемь часов, и при всеобщем ликовании Уилл одним движением вырвал у Джейка качавшийся зуб с помощью лески, которую один из слуг нашел в конюшне. Когда мальчиков благополучно разместили по их комнатам, а слуги удалились к себе, уставшая Мег и Уилл уселись радом на обитом бархатом диване в маленькой гостиной за бутылкой вина.
Бросив на Уилла нерешительный взгляд, Мег спросила:
— Мои ноги... они ужасно болят. Вы не против, если я сброшу туфли? Только на минутку, — добавила она поспешно, не зная, как расценить суровое выражение его лица.
— С чего бы я стал возражать?
— Я... не знаю. — Мег устремила взгляд в камин, простой кирпичный очаг, огонь в котором пылал ярким пламенем, распространяя желанное тепло, жаркой волной омывавшее ее тело. — Кавершем... он всегда приходил в ярость, если я в его присутствии позволяла себе что- нибудь, не подобающее истинной благовоспитанной леди. Он грозил выбросить меня за борт и найти настоящую леди для обучения его жены.
— Я не Кавершем, — процедил Уилл сквозь зубы. — Снимите туфли, Мег.
Чувствуя себя неловко, она так и сделала. За день, проведенный в карете, ее ноги слегка отекли, и туфли страшно жали ей, когда по приезде пришлось бегать вверх-вниз по лестнице. Мег не смогла сдержать стон удовольствия, когда пошевелила пальцами ног и они благодарно — но совершенно неподобающим для леди образом — хрустнули.
Уилл наклонился вперед и, взявшись за одну из ее ступней, положил ее ногу к себе на колени.
— Что вы делаете?
— Расслабьтесь, — пробормотал он и принялся растирать ее ноющую ступню. Мег не могла сдержать легких стонов одобрения, когда ему удалось облегчить ее боль.
— О, как это приятно!
Он несколько минут массировал подобным образом ее обтянутую чулком ступню, затем поцеловал и, осторожно опустив на пол, взял на колени вторую ступню, повторив всю процедуру сначала.
— Благодарю вас, Мег, — сказал он так тихо, что она едва расслышала его сквозь треск огня в очаге.
— За что?
— За ваше доброе отношение к Томасу. Большинство женщин в вашем положении... не смогли бы.
— Томас прекрасный ребенок, — искренне сказала она. — Он становится отличным другом Джейку.
Продолжая массировать ее ступню, Уилл поднял на девушку взгляд, и лицо его было исполнено такой нежности, какой ей еще не доводилось видеть. Мег откинулась на спинку дивана, полуприкрыв глаза.
— Лучше? — спросил он, сосредоточенно массируя ей ногу.
— Не то слово.
— Вы очень устали.
— Да.
Уилл продолжал свое благое дело в молчании еще несколько минут. Мег уже задремала, когда он опустил ее ногу, а затем подхватил ее на руки. Она обняла его за шею, когда он нес ее по лестнице наверх, где осторожно опустил на кровать рядом с Джейком.
Уилл пригладил ей волосы, укутал одеялом и поцеловал в губы. Его губы были такими нежными и теплыми, так успокаивали...
— Добрых снов, любовь моя.
Мег не помнила, как он покинул комнату, потому что едва он подошел к двери, она уже спала.
Джессика сорвала печать и, оставив яйцо-пашот остывать на столе, принялась читать письмо. Наконец она с улыбкой подняла взгляд.
— Они благополучно добрались до места, — сообщила она Серене и Беатрис, помня о том, что не следует называть точное местонахождение Мег в присутствии слуг, снующих по комнате.
Серена вздохнула с облегчением:
— Слава Богу. Теперь главное — обеспечить их безопасность.
— Совершенно верно.
— Как им дом? — спросила Беатрис, которая провела там некоторое время вместе с Джессикой в прошлом году. — Они хорошо устроились?
— Отлично, — ответила Джессика, кивнув головой. — Но Мег опасается, что мальчики могут сломать что-нибудь и Себастьян рассердится.
— О Господи. У Себастьяна самого есть ребенок. Он понимает, какими непоседливыми могут быть малыши, — ответила Серена.
Джессика насмешливо фыркнула. Если спросить зятя о его дочери, малышке Марджи, он бы сказал, что она самая умная, талантливая малютка в мире. Вернее сказать, самая избалованная, ехидно подумала Джессика. И более чем склонная к разрушительным действиям. Действительно, только этой весной, перед самым их отъездом из Суссекса, Марджи разбила вазу, которую друг отца Джонатана добыл на раскопках в Египте. Себастьян лишь пожал плечами и слегка пожурил ее. Хорошо, что остальные члены семьи отличаются такой терпимостью, подумала Джессика. Но все же после этого попрятала понадежнее большую часть реликвий в доме графа.
Серена отложила надкушенный тост и подалась вперед, перегнувшись через стол.
— Послушайте, вы обе. Я не сомневаюсь, что маркиз Миллбридж, а может, и еще какие-нибудь люди будут крутиться возле нас, пытаясь разнюхать что-нибудь о Мег, станут расспрашивать о ней.
— Мег? — Джессика вскинула голову. — Вы имеете в виду мою сестру, графиню Стрэтфорд? С ней все в порядке, благодарю вас. — Она рассмеялась.
— О, — добавила Беатрис, — Мег старшая сестра моей лучшей подруги. Она замужем за графом Стрэтфордом.
— Правильно. Я и есть Мег. Мы не знаем никакой другой Мег.
— Хотя наша сестра Серена, близнец Мег, — сказала Джессика печальным голосом, — пропала в море, когда я была еще девочкой.
— Мы не можем позволить им что-нибудь узнать, — сказала Серена. — Сегодня я снова напомню об этом слугам. Как бы ни пытались наши недруги выпытать, что Мег здесь, мы не должны допустить, чтобы это стало известно кому-либо, кроме членов нашей семьи.
— И мистера Бриггза, — сказала Джессика. Всегда столь раздражающего... и раздражающе обворожительного мистера Бриггза.
— Правильно. И кроме мистера Бриггза.
После завтрака Джессика и Серена поднялись наверх, чтобы переодеться в прогулочные платья. Они собирались отправиться днем на Бонд-стрит за покупками. Серена хотела купить новые туфли, а Джессике нужны были новые вечерние перчатки для бала.
Беатрис от поездки за покупками отказалась. Она обычно предпочитала оставаться дома. Сегодня она собиралась потрудиться с кухаркой на кухне — они задумали новый десерт, который Беатрис хотела приготовить для всей семьи к вечеру на ужин.
Когда Джессика постучала в дверь гардеробной своей сестры, Серена вышла в новом весеннем платье ярко-кораллового цвета, заставившем Джессику удивленно заморгать.
— О мой Бог!
Серена повернулась кругом, ее пышные юбки вихрем взметнулись вокруг ног.
— Тебе нравится?
— Конечно. Но по правде сказать, оно больше подходит мне, чем тебе. Ты так не думаешь?
Серена обычно выбирала более спокойные тона.
Сестра добродушно погрозила Джессике пальцем.
— О, только не надо.
— Не надо что?
— Это мое платье. Закажи себе такое же, если хочешь.
— Ну что ж, закажу, — сказала Джессика. И все же ей показалось странным, что Серена так легко разрешила ей заказать такое совершенно новое, невероятно дорогое, сверхмодное платье. Ей все время приходилось напоминать себе, что у нее в зятьях теперь герцог и граф и что сестры Донован никогда больше не будут страдать от нехватки денег.
Она все еще помнила день, когда их мать зарезала свою последнюю овцу, помнила, как быстро баранина исчезла в желудках четырех голодных сестер. Мать не съела тогда ни кусочка. Это было как раз перед тем, как Серена с Фебой отправились в Англию, и матери хотелось, чтобы они выглядели в свете подобающим образом. Здоровыми и видными.
Джессика никогда больше не возьмет в рот баранину.