Кто останется жив – будет смеяться Чейз Джеймс

– Да. Приезжайте. Не беспокойтесь. Вы поняли? Приезжайте!

В его голосе чувствовалось напряжение.

– Еду, – ответил я и повесил трубку. Картина была мне ясна: его жена, двое детей и Гленда с пистолетом в руках. Я колебался. Может, следует позвонить в полицию? Я вновь представил Гленду, угрожающую пистолетом. «Ты выпустишь Гарри, иначе я тебя убью». Я вспомнил сумасшедший блеск ее зеленых глаз. Нет, сейчас не время звать полицию. Я выбежал из кафе, вскочил в машину и на максимальной скорости помчался по трассе… В этот час шоссе было пустынным, но все-таки я не мог рисковать и превышать дозволенную скорость. Выехав на дорогу, ведущую к дому Менсона, я увидел «кадиллак» Браннигама перед входной дверью. Вооруженная Гленда наверняка находилась в доме. Я вышел из машины, быстро обошел «кадиллак», поднялся по ступенькам и резко открыл дверь. Передо мной стоял Менсон. Мы переглянулись, и я с трудом узнал в этом человеке, одетом в белый хлопчатобумажный костюм, величественного банкира. Передо мной стоял жалкий человек, весь в поту от страха, с дергающимся ртом и испуганным взглядом.

– Ради Бога, что произошло? Эта женщина угрожает убить моих детей, требует, чтобы я открыл зал с сейфами. Я ей сто раз повторял, что это невозможно до завтрашнего дня.

– Ты можешь открыть, сволочь! – закричала Гленда из двери гостиной. – Иди сюда!

Менсон, дрожа, посторонился, и я вошел в гостиную. Передо мной предстала именно та картина, которую я ожидал увидеть. На большом диване сидела Моника Менсон, обнимая детей. Я встречал ее на коктейлях и в банке. Это была довольно миловидная женщина, очень подходящая пара Менсону. Двое детей, мальчик и девочка, были испуганы. Девочка плакала. Гленда держала в руках пистолет, у нее был вид сумасшедшей. Она испепелила меня взглядом.

– Ты откроешь дверь? Выпустишь Гарри? – Затем, повернувшись к Монике Менсон, она продолжала: – Если хотите видеть вашего мужа-кретина живым, сидите тихо. Если предупредите полицию, я вышибу ему мозги. – Она направила оружие на меня и Менсона. – В дорогу!

Я понимал, Гленда совершала ошибку. Если бы она осталась с Моникой и детьми, то оказалась бы в более выгодной позиции. Тогда мы вынуждены были бы открыть дверь. Но она упустила свой последний шанс. Не давая ей времени подумать, я схватил Менсона за руку и увлек его по коридору.

– Не говорите ни слова, – попросил его я, когда Гленда приказывала Монике не шевелиться.

Теперь я успокоился, а бедняга Менсон был в таком состоянии, что мне пришлось его поддерживать, чтобы он не потерял равновесия.

– Поедем на моей машине, – сказал я Гленде. – Там весь мой инструмент, в багажнике.

– Если ты, скотина, – заорала она, – попытаешься меня обмануть, я тебе покажу. Садись за руль, а он сядет рядом с тобой. Быстро!

Мы сели. Она прыгнула на заднее сиденье, уткнув ствол пистолета в затылок Менсону.

– Пошевеливайтесь, черт возьми!

Я быстро выехал на дорогу и направился к главной улице Шарновилла.

– Послушай, Гленда, – произнес я как можно спокойнее. – Я вытащу Гарри, но это будет концом для него и для тебя. Браннигам покончил с собой. – Я услышал, как засопел Менсон, но у него хватило ума промолчать.

– Мне наплевать на Браннигама! Для меня существует только один мужчина: Гарри! Если с ним что-нибудь случится, вам не поздоровится!

Я издалека увидел охранника банка перед его каморкой с автоматом на плече. Машин было немного. С десяток прохожих рассматривали витрины. Я остановился перед банком. Охранник посмотрел на нас, узнал Менсона и поприветствовал его. Потом он увидел пистолет в руках Гленды, и его лицо приобрело цвет бараньего жира. Он не успел даже отреагировать, раздался выстрел. Гленда убила охранника!

– Быстро! Открывайте банк! – скомандовала она.

Я выскочил, открыл багажник, отыскал нейтрализующее устройство. И тут услышал крики. В тот момент, когда я нажимал на кнопку аппарата, чтобы открыть двери, я увидел полицейского, бежавшего по улице с пистолетом в руке. Он остановился, заметив Менсона, затем увидел пистолет в руках у Гленды. Мгновение он колебался, и этого оказалось достаточно. Раздался выстрел, и он упал, держась за грудь.

– Входите! – закричала Гленда. Она толкнула меня и Менсона внутрь банка. – Закройте дверь!

Я включил аппарат, и двери закрылись.

– Где зал с сейфами? – спросила Гленда.

– Там, – указал я.

Она бегом пересекла то место, которое контролировалось лучами. Не зная этого, она подняла тревогу в полицейском комиссариате Шарновилла, в местном отделении ФБР и полиции Лос-Анджелеса. Через несколько минут банк будет окружен полицейскими. Рукояткой пистолета она колотила по двери зала с сейфами и вопила:

– Гарри, я тебя выпущу! Слышишь меня, Гарри!

Я схватил Менсона за руку и прошептал:

– Когда я подам сигнал, вы куда-нибудь спрячьтесь.

Гленда вдруг повернулась и в бешенстве закричала:

– Открывай дверь, или я вышибу ему мозги!

Она направила оружие на Менсона.

– Пульт управления дверью находится на втором этаже, – ответил я.

Мы направились к лифту, и я включил нейтрализующее устройство. Двери лифта открылись, и я вошел в него. Гленда мгновение колебалась, затем втолкнула туда Менсона и вошла сама. Это была еще одна ошибка. Если бы она осталась внизу вместе с Менсоном, у меня были бы связаны руки. Лифт был автоматический и с большой кабиной. Когда Гленда вталкивала Менсона, я нажал кнопку второго этажа, а затем четвертого. Риск велик, но шансы на успех значительные. Двери закрылись, лифт быстро поднялся на второй этаж и остановился, двери раскрылись. Наступила решающая минута.

С бьющимся сердцем я смотрел, как Гленда пятится задом, держа на мушке Менсона и меня.

– Выходите!

Я вышел, Менсон остался в кабине.

– Выходите оттуда! – заорала Гленда и внезапно поняла, что я что-то замышляю.

– Гленда, вы должны сохранить мне жизнь, – заявил я. – Если вы меня убьете, Гарри умрет.

И в этот момент послышался звук закрывающейся двери кабины лифта.

Я закричал:

– Алекс, оставайтесь там!

– Мерзавец!

Выстрелит ли она? Я почувствовал, как пот заструился у меня по спине.

– Гленда, я открою дверь, выпущу Гарри! – закричал я.

С перекосившимся от бешенства лицом она посмотрела по сторонам. Заметив в коридоре лестницу, бросилась бежать, надеясь перехватить Менсона, своего единственного заложника. Я догнал ее и схватил за талию. Оружие выпало из ее рук. Оглушенная, она не шевелилась. Я подобрал пистолет. Закрыв лицо руками, она начала рыдать.

Сирены полицейских машин, приближавшихся к банку, покрыли звуки ее рыданий.

Капитан Перелл из полиции Лос-Анджелеса, прибывший на вертолете, сидел за столом. Менсон и я сидели перед ним. Бентли, помощник шерифа, стоял за Переллом. Капитан сразу же взял руководство операцией в свои руки. Этот человек относился к тому типу людей, которые бесстрашно берут ответственность на себя.

Когда я открыл двери банка и впустил вооруженных полицейских, капитан сухо спросил, что же произошло. Я показал пистолет. Один из полицейских сразу же забрал его у меня.

– Четыре человека заперты в зале с сейфами, – заявил я Переллу. – На втором этаже находится женщина, которой принадлежит этот пистолет. Она из той же самой банды, не вооружена, но тем не менее опасна.

Перелл щелкнул пальцами, и двое полицейских, достав револьверы, направились к лестнице. Мое сердце замерло. Может, во мне еще остались следы любви к Гленде?

– Типы, которые заперты, вооружены? – спросил Перелл.

– Да, один из них убийца, а второй ненормальный. Они все очень опасны.

– Ясно. Где женщина?

Выйдя из лифта, мы оказались свидетелями драмы.

– Остановитесь, – сказал один полицейский. – Она на подоконнике и собирается прыгнуть.

Через открытое окно в кабинете Менсона слышался гул толпы, собравшейся на улице. Перелл бесшумно проскользнул в комнату. Я следом за ним. Гленда стояла на подоконнике к нам спиной. Она смотрела вниз, на толпу.

– Позвольте мне поговорить с ней, – попросил я.

Капитан посторонился, и я начал медленно приближаться к ней.

– Гленда, – мягко проговорил я. – Подожди, я выпущу Гарри. Он захочет с тобой поговорить.

Узнав мой голос, она обернулась. Лицо ее было страшно бледное, с запавшими глазами, губы искусаны. Раньше я любил эту женщину, но теперь во мне не осталось ни капли любви. Я видел перед собой опасного, безумного, чужого человека, попавшего в ловушку.

– Скотина! – закричала она. – На, получай! – И вскинула руку с маленьким пистолетом 22-го калибра. Позади меня грохнул выстрел. Стрелял капитан. Я с ужасом увидел кровь. Гленда покачнулась и упала вниз. Раздались крики. Я добрался до кресла и рухнул в него. Будто во сне я слышал, как Перелл отдает приказы, но не понимал их смысла. Туда и обратно бегали люди, повсюду слышались голоса.

Я вдруг вспомнил ее на площадке для гольфа, вспомнил о великолепном ужине, которым она меня угостила, затем о том, как мы первый раз занимались с ней любовью. Она ждала меня на песке и намеревалась предать.

– Ларри! – От голоса Менсона я вздрогнул. Он стоял рядом со мной. – Они хотят, чтобы я открыл зал с сейфами. Я им повторяю: надо подождать до утра понедельника.

– Я могу их открыть. – Мой голос звучал очень тихо.

Менсон уставился на меня:

– Что ты говоришь?

– Прекрасно, Лукас, – сказал Перелл. – Расскажите нам.

Сидя за письменным столом Менсона, я рассказал все без утайки. Я ничего не скрывал в этом проклятом деле, зная, что флик, сидевший в углу, записывает каждое слово. Мне было на все наплевать. Я знал: моя исповедь появится во всех газетах, и Шарновилл мне придется покинуть. Тем не менее я все-таки подумал о Билле Диксоне. Ему нужен будет другой компаньон. Когда я закончил, некоторое время все молчали. Менсон смотрел на меня вопросительно и возмущенно. Я вытащил пленку из кармана и протянул ее Переллу:

– Вот запись беседы с Браннигамом. У его секретарши есть две другие пленки. Браннигам замешан в этом деле с самого начала. Вы найдете его в Пенсон-Бейн.

– Минуточку, – прервал меня капитан. – Тим, – обратился он к Бентли, – немедленно пошлите туда врача и «скорую помощь».

Едва Бентли выскочил из комнаты, в дверь просунулась голова сержанта.

– Все готово, капитан.

Перелл поднялся:

– Пошли со мной, Лукас. Если что-нибудь не так, предупредите меня.

Пока Менсон звонил своей жене, лифт спустил меня и капитана на первый этаж. Там мы увидели такую картину: четыре ослеплявших прожектора были направлены на дверь зала с сейфами, пять полицейских в пуленепробиваемых жилетах и с автоматами в руках прятались за прожекторами. Дюжина агентов, тоже вооруженных и тоже в пуленепробиваемых жилетах, находилась перед входом в банк.

– Они могут услышать нас через дверь? – спросил капитан.

– Нет.

– Существует средство приказать им сдаться?

– Нет.

Он пожал плечами:

– Ладно, это их дело. – Затем он обратился к пяти полицейским и сказал им: – Если они будут сопротивляться, стреляйте на поражение. – Затем он повернулся ко мне: – Теперь открывайте.

– На это понадобится двадцать минут.

– Мы не спешим. Действуйте.

Я поднялся на лифте на второй этаж, взял свои приспособления, потом вошел в кабинет Менсона. Он после разговора с женой принял свой обычный вид – преуспевающего банкира.

– Ларри, – сказал он, – теперь я представляю, что значит быть объектом шантажа. Даже такой человек, как Браннигам, поддался угрозам. Можете всегда рассчитывать на меня, ведь вы спасли жизнь моих детей.

Я его едва слушал, думая о четверых, находящихся в зале с сейфами. Я мог открыть дверь. Ну а что произойдет потом? Я подумал о четверых полицейских с автоматами в руках. Может, бандиты сдадутся? А Клаус? Он не захочет рисковать. Ему грозит пожизненное заключение. Нет, он не уступит. А Бенни? О, этот, без сомнения, выйдет и начнет стрелять. Гарри и Джо? Они, возможно, сдадутся.

– Ничего сейчас не говорите, Алекс, – попросил я, приготавливая свои приспособления.

Менсон смотрел, как я работаю. Мои руки дрожали, и мне понадобилось довольно много времени. Едва я присоединил устройство, как вошел Перелл.

– Двери откроются сразу, как только вы захотите, – доложил я.

– Подождите минуточку, – сказал он и выбежал из кабинета.

Я подождал две минуты, глядя на циферблат часов, затем набрал четыре цифры и поставил пленку. Через несколько секунд загорелся зеленый свет, указывавший, что дверь в зал с сейфами открыта. Я выбежал из кабинета. В тот момент, когда я достиг лестницы, послышались пистолетные выстрелы, затем оглушительные автоматные очереди. Пока я бегом спускался по лестнице, выстрелы не прекращались. Я буквально влетел в холл и увидел: все кончено.

Клаус лежал в луже крови. Бенни вопил о пощаде. В середине холла валялся Джо, согнувшись вдвое. А Гарри? Я оглянулся на вход в зал с сейфами. Полицейский закричал:

– Выходите! Руки на голову!

В холле плавал пороховой дым. Через некоторое время появился Гарри, держа руки на голове, и медленно двинулся вперед. Высокий, бородатый, бледный, несмотря на загар. «Единственный мужчина в моей жизни», – говорила Гленда. Вероятно, он проведет остаток своей жизни за решеткой. Рассмотрев его хорошенько, я понял, почему Гленда любила его так страстно. Он сохранил невозмутимый вид, уверенность в себе, такой никогда не изменится. Бенни увели. Четверо полицейских окружили Гарри, и один надел на него наручники. Гарри обернулся и увидел меня. На его лице появилась бледная улыбка.

– Нельзя всегда выигрывать, правда? – спросил он. – Вы превосходно сыграли.

Когда полицейские собирались его уводить, я их остановил:

– Минуточку!

Флики уставились на меня.

– Гарри, я хочу, чтобы вы знали: Гленда изо всех сил старалась спасти вас, но она уже мертва.

Он посмотрел на меня, затем усмехнулся:

– Эта шлюха? Наплевать на нее. Она не была даже хорошей любовницей.

Он кивнул мне и вместе с фликами вышел на улицу.