Кто останется жив – будет смеяться Чейз Джеймс
– Ну, сволочь, теперь понимаешь, в чем дело? Если ты не сделаешь так, как тебе говорят, никогда больше не увидишь эту девушку.
Затем они вышли, увлекая Гленду за собой. Дверь захлопнулась. Я подошел к окну и увидел, как они сели в старый «шевроле» и машина отъехала.
Мне казалось, что меня опять преследует кошмар и я с нетерпением ожидаю пробуждения, чтобы обнаружить: ничего не произошло и это только жуткий сон.
Часы пробили одиннадцать. Телевизор у Лебсонов внезапно смолк, и, кроме отдаленного шума машин, ничего не было слышно.
Сидя неподвижно, я должен был признать, что это не кошмар. Я вспоминал вибрирующий голос Гленды: «Какое тебе дело до того, что банк ограбят?» Я думал о Фаррелле Браннигаме и обо всем, что он для меня сделал, и вспомнил слова Диксона: «Браннигам ведет себя безжалостно с теми, кто совершил проступок. Это принципиальный человек». Если я расскажу ему историю о шантаже, он не будет испытывать ко мне никакой жалости.
Моей первой реакцией было пойти к нему, но, поразмыслив, я понял: он обойдется со мной так же, как с Клаусом сорок лет назад. Я с трудом верил в то, что Клаус может приказать убить Гленду, но ведь убил же он ее мужа. Его угрозы могут стать реальностью, и это было невыносимо. «Тебе достаточно сказать, как это сделать, и мы будем свободны». Я могу уступить шантажу Клауса и дать ему возможность проникнуть в банк, я уже думал об этом. Только Браннигам, Алекс Менсон и я знали принципы системы безопасности. Если Клаусу удастся ограбление, полиция займется только нами троими.
Браннигам будет вне подозрений, начнут проверять меня и Менсона. Но Браннигам ни за что не сделал бы Менсона управляющим банком, если бы не был в нем совершенно уверен. Полиция проведет расследование в отношении его и обнаружит, что он интересуется только своей работой. Потом они займутся мной. Именно я спроектировал и смонтировал систему безопасности. Она настолько эффективна, что ни один вор не мог проникнуть в банк, не обладая специальной информацией. А эту информацию он мог получить только от нас троих. Итак, Браннигам и Менсон вне подозрений, следовательно, я – подозреваемый номер один.
Клаус угрожал мне пожизненным заключением за убийство Марша. По словам Гленды, он обещал убить ее и это убийство тоже повесить на меня, если я откажусь выдать секреты. Но если соглашусь, то рискую сознаться в полиции на допросе, и все равно меня приговорят к длительному тюремному заключению. Должна же существовать возможность выскочить из этой ловушки! У меня было шесть дней, чтобы найти выход.
Наступил понедельник. Груда бумаг громоздилась на моем столе. Телефон не переставал звонить. Позвонил и Билл Диксон из Сан-Франциско и уточнил последние детали договора.
– Это дело нашей жизни, Ларри, – возбужденно сказал он. – Они согласились на все. Мы действительно выходим на широкую дорогу.
Я слушал, кое-что записывал, согласился взять на себя часть дел. Перегруженный работой, я даже не думал о Клаусе, но мысли об этом шевелились в подсознании, готовые вновь всплыть на поверхность, как только у меня появится свободная минута.
Мэри Олдам, моя секретарша, особа неопределенного возраста, приоткрыла дверь:
– Шериф Томсон желает с вами поговорить, мистер Лукас.
Я с тревогой посмотрел на входящего в кабинет Томсона.
– Привет, гражданин, – сказал он. – У вас своя работа, у меня своя, но есть одно общее дело.
– Хорошо, Джо. Не будем терять времени.
Тут снова зазвонил телефон, и я взял трубку. Это был наш заказчик. Для решения вопроса я переадресовал его к Биллу Диксону и повесил трубку.
– В чем дело? – нетерпеливо спросил я Джо.
– В Гленде Марш, – ответил Томсон. – Она уехала, эта лгунья.
– В какой степени это касается меня?
Мне удалось выдержать его изучающий взгляд.
– Эта женщина говорила, что приехала делать репортаж для «Инвестьера», не так ли?
– Да, именно так она мне и сказала.
– Мне она сказала то же самое. Она копалась здесь, делала снимки, потом назначила со мной встречу, чтобы сфотографировать тюрьму, но не пришла и уехала из города. – Вытащив из кармана рубашки пачку сигарет, он достал одну и закурил. – «Инвестьер» – известный журнал. Я позвонил туда, и мне ответили, что не знают ее и никогда не используют свободных фотографов. Что вы об этом думаете?
Терять голову было нельзя. И я с притворным безразличием пожал плечами.
– Послушайте, Джо, у меня по горло работы. Мне лично просто наплевать на это. Многие свободные фотографы и журналисты работают подобным образом: говорят, что работают на известный журнал или газету и берут интервью, затем пытаются это куда-нибудь поместить. Обычное дело.
Томсон наклонился вперед, чтобы стряхнуть пепел с сигареты в мою пепельницу.
– Да, возможно. Я шериф в Шарновилле, и моя работа заключается в том, чтобы защищать город. В Шарновилле находится самый надежный банк в мире, где очень многие богатые люди держат деньги. Я должен заботиться об их безопасности. За это мне платят деньги. В нашем случае приезжает какая-то женщина, делает снимки, разговаривает с богатыми людьми. Все ее принимают за корреспондентку солидного журнала, рассказывают ей о том, что она хочет. Я же, когда заметил, что она лжет, переговорил с богатыми людьми и узнал: они хвастались этой женщине, что положили много денег в наш шарновиллский банк. – Он скривился. – Вот человек, у которого много денег: пьет с ней мартини… хорошенькая девочка… и он ей рассказывает. – Его маленькие глазки были как гранит. – Когда вы с ней встречались, она спрашивала вас о безопасности банка?
Я спокойно ответил:
– Нет, но просила меня замолвить словечко Менсону, и я это сделал.
– Знаю. Я уже видел Менсона. – Он не сводил с меня глаз. – Значит, не спрашивала о системе безопасности банка? Вы знаете об этом больше Менсона.
– Несомненно.
Телефон снова зазвонил и позволил мне перевести дух. Это был Диксон. Он хотел получить сведения об одной машине.
Чтобы выиграть время, я сообщил ему все точные размеры и принципы действия. Томсон, не шевелясь, следил за мной. Закончив разговор с Биллом, я сказал:
– Послушайте, Джо, видите, у меня работы по горло. Миссис Марш не задавала мне никаких вопросов о системе безопасности. Это все, что вы хотели узнать?
– В какой степени система надежна? – спросил шериф, не выказав никакого желания уйти.
– Насколько это можно.
– А представьте себе: банда грабителей задумала забраться в банк. Как вы думаете, это им может удасться?
Тема разговора становилась опасной.
– Не более одного шанса из ста.
– Да? – Томсон снова стряхнул пепел. – По словам Менсона, нет ни малейшего шанса. Он считает, что банк надежен на все сто процентов.
– Вы меня ставите в неловкое положение, Джо. Говорил вам Менсон, что я сам эту систему разработал?
– Он заявил, что убежден: никто не может забраться в банк. Это все.
– Он до некоторой степени прав, но всегда существует возможность, которую никто не может предвидеть.
– Послушайте меня, гражданин. Я уже три года шериф и предвижу все, что здесь может случиться. У меня прекрасные подчиненные, мы прогоним нежелательных лиц. Именно поэтому уровень преступности у нас в городе самый низкий в штате. Я хочу, чтобы так продолжалось и дальше. Эта красотка Марш меня беспокоит. Она может быть из банды, которая нацелилась на банк. Это не исключено. Я, именно я должен приглядывать за такими людьми. Она изо всех сил старалась получить от Менсона сведения о системе безопасности, но это ей не удалось. Однако банда, если она существует, не откажется от своих планов. Представьте, банк ограбят, тогда меня не изберут на следующий срок. Я потеряю свой кусок хлеба. Понятно?
– На мой взгляд, вам просто нечего беспокоиться, Джо. Я отлично понимаю всю ответственность и ситуацию, но банк нельзя было сделать более надежным.
– То же самое говорил и Менсон, но, по вашим словам, он надежен на 99,9 процента.
– Не знаю. У гения может появиться гениальная идея. Нужно всегда иметь в виду что-то непредвиденное.
Он погасил окурок и зажег другую сигарету.
– Да, это так. Систему безопасности знают, получается, только вы и Менсон, да?
Моя секретарша приоткрыла дверь:
– Мистер Лукас, вас ожидает мистер Гарриман.
– Пусть немного подождет. – Затем, повернувшись к Томсону, я продолжил: – О ней знает также мистер Браннигам…
– Если вы или Менсон или вы оба будете схвачены бандой, то они заставят вас заговорить. Такое случается. Смогли бы грабители войти в банк без вашей помощи?
– Нет.
Он вопросительно посмотрел на меня:
– Даже если они будут вас пытать?
– Ну, они могут заставить нас рассказать, как она действует, но не смогут этим воспользоваться.
– Тем не менее вы полагаете, что может возникнуть гениальная идея. Объясните это, пожалуйста.
Я почувствовал, как по моему лицу потек пот.
– Все же существует некая возможность, что какой-то суперспециалист обнаружит секреты. Но это маловероятно.
Он немного подумал, кивнул и поднялся.
– Благодарю, что уделили мне время. Жду новостей из Вашингтона. Если она судима и на нее есть дело, я к вам еще зайду. Пока я шериф, ни одна банда не проникнет в банк. Я получу у мистера Браннигама разрешение, чтобы вы или Менсон объяснили мне принципы системы безопасности для обеспечения ее защиты. Я распознаю этих типов за километр, и сейчас мой нос что-то чует.
Три вечера я провел, ломая голову, что ответить Клаусу. Угроза, которая нависла над Глендой, и риск самому попасть в пожизненное заключение, не давали мне возможности блефовать. Это означало: мне придется уступить давлению Клауса. Когда эти люди проникнут в банк, я стану подозреваемым номер один, и полиция возьмется за меня. Тогда в Шарновилле для меня все будет кончено. Следовательно, надо подумать о будущем, своем и Гленды.
Поскольку днем я был очень занят, то ночи проводил в разработке планов, как обезвредить преступника и как обеспечить мне и Гленде достаточно надежное будущее вдали от Шарновилла.
Утром на шестой день, когда я выходил из автомобиля, ко мне подошел шериф Томсон.
– Привет, гражданин!
– Привет, Джо!
Он потер кончик носа и сказал:
– Гленда Марш несудима. Вы правы. Возможно, она просто упомянула этот журнал, чтобы получить интервью, а потом уехала, боясь быть разоблаченной.
– Хорошо, – спокойно сказал я.
– Тем не менее я присматриваю за банком.
– Мистер Браннигам будет вам очень благодарен за это.
– Вы могли бы ему сказать об этом во время одной из ваших игр в гольф? – Он несколько секунд смотрел на меня, прежде чем продолжил: – Полагаю, вас или Менсона могут похитить. Вам не казалось, что за вами наблюдают или следят? Если это случится, предупредите меня, организуем вам охрану. То же самое я сказал Менсону.
– Спасибо, – поблагодарил я. – У вас своя работа, у меня тоже она есть. До свидания.
И я поднялся в офис. В настоящий момент, видимо, я отделался от Томсона, но как только люди Клауса проникнут в банк, Томсон не даст мне покоя.
В тот день мне удалось быстро закончить дела. В девятнадцать часов я пошел перекусить, затем вернулся домой и стал ждать.
В двадцать один час зазвонил телефон, я снял трубку. Послышались звуки негритянской песенки, исполняемой на гармошке.
– Мой ответ «да», – произнес я.
– Очень хорошо. Через пять минут я буду у вас, – радостно проговорил Джо.
Когда я вышел из дома, меня ожидал пыльный «шевроле». Джо открыл дверцу, и я сел в машину.
– Вы поступаете правильно, старина, – сказал он. – Я боялся, вдруг начнете хитрить. Хотите, я вам скажу кое-что, мистер Лукас? Я только негр, но мне жаль миссис Гленду. Бенни разрежет ее на кусочки, если вы попытаетесь обмануть Клауса.
Я немного поколебался, потом, понимая, что буду вынужден общаться с этим типом, решил действовать в том же духе.
– У меня нет выбора, обещаю делать то, что мне скажут.
– Отлично, мистер Лукас, и не ломайте себе голову. Скоро будем купаться в деньгах.
– Ну, это вы мне так говорите. Клаус может думать иначе.
– Мистер Лукас, я бы не рисковал своей шкурой, если бы не был уверен. Я уже два года работаю на Клауса, и он меня ни разу не обманул. До этого я проводил время в основном в тюрьмах. Очень неприятно. Знаете, если ограбление Национального коммерческого банка сорвется, то вы, мистер Лукас, и миссис Гленда будете ликвидированы. Думайте сами, как поступить. Думаю, у вас нет желания, чтобы вами занялся Бенни.
– Я могу объяснить Клаусу, как войти в банк, но это дело рискованное. Если вас схватят, то получите по двадцать лет тюрьмы.
Джо взглянул на меня, улыбка исчезла с его лица.
– Не надо шутить. Если я получу двадцать лет, вам и Гленде конец.
Наклонившись вперед, он нажал на клавишу магнитофона. Салон наполнился звуками джазовой музыки, и разговор пришлось прекратить.
Мы приехали на ранчо. Гарри открыл ворота. Бенни встретил у входа и проводил меня в просторную гостиную.
– Выпьешь немного, сволочь? – спросил он. – Патрон занят.
– Нет, – отказался я.
Минут через десять вошел Клаус и сел за письменный стол.
– Поздравляю, мистер Лукас. Вы здесь, значит, решили работать с нами. Это хорошо, я считаю, вы поступаете правильно.
– Хоть вы хитры и умны, но есть одно «но». Вы совершили ошибку, послав Гленду в Шарновилл делать репортаж. Узнав о ее вопросах Менсону о системе безопасности банка, шериф Томсон предположил, что на банк собираются напасть. Зажегся красный свет. Томсон опасен.
Я рассказал о том, что у Томсона появились подозрения относительно Гленды, что он связался с ФБР и узнал, что она не была судима.
– Он предполагает, что Менсона или меня или обоих сразу могут похитить для получения сведений о системе безопасности банка.
Клаус, положив маленькие руки на стол, слушал меня, не шевелясь.
– Не беспокойтесь о шерифе, – сказал он. – Я ожидал, что он будет нам мешать. Им займутся. Ваша задача, мистер Лукас, состоит в том, чтобы научить меня проникнуть в зал с сейфами.
– Предположим, вы туда войдете. Менсон и я будем наиболее подозреваемыми. Менсона, благодаря его хорошему послужному списку, оставят в покое. Томсону известно, что я знаю Гленду, и я стану подозреваемым номер один. Прежде чем согласиться, я хотел бы знать, что мне лично принесет эта операция.
На тонких губах Клауса появилась улыбка.
– Я ожидал подобного вопроса, мистер Лукас. Вы наверняка будете подозреваемым номер один. Вам следует покинуть Шарновилл сразу же после операции. Как я вам уже говорил, я богат. Деньги, которые мои люди возьмут в банке, меня не интересуют. Моя единственная цель – унизить Браннигама. В сейфах около трех миллионов долларов, из них вы получите миллион. Вы сможете уехать с Глендой и спокойно жить на эти деньги. Я рекомендую вам Южную Америку. Там вы оба будете в безопасности. А с миллионом можно жить довольно комфортно.
– Такие условия меня устраивают, я расскажу вам о системе безопасности банка.
Он снова посмотрел на меня ледяными глазами:
– Именно это мне и нужно.
– Вы были в банке?
Он покачал отрицательно головой.
– Во всех банках слабое звено – с точки зрения безопасности – люди. Поэтому при ограблении, после проникновения в помещение, следует штурм, людей заставляют самих отдать деньги. В нашем банке все денежные операции проводят специальные машины. Клиент входит в зал, подписывает чек электронным прибором и вводит чек в машину. Если он вносит вклад, то заполняет специальную карточку, вносит деньги в машину, и она выдает квитанцию. Служащие банка появляются только на экранах телевизоров, поэтому грабители не могут атаковать персонал, находящийся на втором этаже, так же, как и деньги. Никто из посторонних не может туда проникнуть. Клиенты нашего банка имеют маленькие электронные игрушки, которые позволяют им подняться на второй этаж. Если эта игрушка потеряна или украдена, телевизионный экран предупреждает охранника, что этот человек не клиент, и лифт не работает.
Клаус поднял руку.
– Нападение меня не интересует, мистер Лукас. Я хочу, чтобы мои люди просто опустошили сейфы. Скажите мне, как это можно осуществить.
– Банк закрывается в пятницу в шестнадцать часов. Служащие уходят примерно в семнадцать тридцать. Открывается он утром в понедельник в девять часов. Благодаря электронной системе безопасности охраняет банк один человек. Охранники меняются через шесть часов. У них есть каморка у входа в здание, но каждый час они обходят здание снаружи. Вход в банк защищен стальной дверью, которая контролируется фотоэлементами. У меня есть аппарат, открывающий дверь. Нужно только согласованно действовать. Ваши люди войдут в банк в тот момент, когда охранник будет находиться позади банка. Войдя внутрь, они окажутся перед дверью в зал с сейфами. Эта дверь особо прочная, но даже со специальным оборудованием с ней ничего не удастся сделать и за неделю.
– Перейдем к деталям, – пролаял Клаус, сопроводив свои слова нетерпеливым жестом. – Как мои люди войдут туда?
– Дверь в зал сейфов приводится в движение определенным голосом.
Маленькие глазки Клауса сощурились.
– Как это?
– Каждое утро в восемь тридцать за исключением субботы и воскресенья один из директоров в Лос-Анджелесе набирает серию цифр на специальном телефоне, соединенном с банком в Шарновилле. Сразу же включается особое устройство и блокирует первые три замка в зале с сейфами. В восемь тридцать пять Менсон из своего кабинета произносит перед микрофоном ряд цифр. Устройство на его голос деблокирует три других замка, и дверь открывается.
Клаус внимательно смотрел на меня.
– Кто-нибудь, кто знал бы набор цифр, смог бы открыть дверь, воспользовавшись микрофоном Менсона?
– Нет, именно это я и хотел вам сказать, когда говорил об определенном голосе. Если это не голос Менсона, устройство не сработает.
– Вы очень предусмотрительны, мистер Лукас, – сказал Клаус. – Это самый надежный банк в мире. – Подумав немного, он спросил: – А когда Менсон отсутствует или вдруг он умрет, что случится?
– Это предусмотрено. Его голос записан на пленку. Если он будет отсутствовать или что-нибудь случится, кое-кому разрешено использовать эту пленку.
– А кто этот кое-кто?
Я смотрел ему прямо в лицо.
– Поскольку я изобретатель системы, они решили, что им буду я.
Клаус наклонился вперед.
– У вас есть пленка?
– Она в банке. В случае необходимости я воспользуюсь пленкой и открою дверь. Наследник Менсона запишет новую пленку, а я отрегулирую устройство, чтобы оно слушалось нового голоса.
– В банке вам, кажется, полностью доверяют, мистер Лукас?
– Дверь открывается шестью замками, а я могу открыть только три, – ответил я и вытащил пачку сигарет.
– А если вы внезапно умрете или вас посадят в тюрьму?
– Мистер Браннигам знает, где находится кассета.
Клаус задумчиво смотрел на свои руки. Я закурил сигарету и ждал.
– Звонок из Лос-Анджелеса, кажется, трудно чем-то заменить?
– Для вас да, я могу впустить ваших людей в зал с сейфами, но практически невозможно вынести деньги.
Он пожал плечами.
– Эту проблему вы должны решить, мистер Лукас. За миллион долларов и за те доказательства, которые имеются в моем распоряжении, решение найдется.
– Следовательно, всю операцию возлагаете на мои плечи?
– Совершенно верно. Я финансирую операцию и даю людей для исполнения, а вы ответственны за разработку.
«Настал момент блефовать», – подумал я. Пять ночей я соображал, как обмануть этого человека, и, кажется, нашел способ.
– Я согласен, но при определенных условиях.
Злобный огонек зажегся в его глазах.
– В вашем положении нечего ставить условия.
– Вы ошибаетесь. Вы хотите отомстить Браннигаму, потому что он разоблачил ваши злоупотребления и посадил в тюрьму. Вы нацелились на ограбление самого надежного банка в мире, вы не остановились даже перед убийством. Но есть одно слабое место в вашем плане мести другу юности. Возможно, вы переоцениваете свои возможности и недооцениваете мои. А вдруг я все-таки решусь признаться в своем преступлении и предстану перед судом? У вас уголовное прошлое, и полиции это известно. Если бы у вас не было судимостей, мое положение оказалось бы менее прочным. Я могу заговорить и все рассказать Браннигаму и полиции. Это привлечет на мою сторону Браннигама. Благодаря его огромному влиянию суд может признать меня невиновным. Тогда закон будет вас преследовать, и вы рискуете возвратиться в тюрьму. – Я выдержал паузу, потом продолжал: – Не надо говорить, что я нахожусь в том положении, когда нельзя ставить условия.
Какое-то мгновение мы молча смотрели друг на друга. Наконец Клаус кивнул:
– Вы нашли мое слабое место, мистер Лукас. Я признаю, что вас недооценивал. Каковы ваши условия?
Мой блеф удался! Я почувствовал, как меня охватывает волна торжества, но старался не показать этого. Я наклонился вперед и загасил сигарету.
– Вы мне сказали, что дадите мне миллион долларов. Неужели я настолько глуп, что поверю вам на слово? Если ваши люди с моей помощью войдут в банк и вынесут деньги, вы прикажете убить меня так же, как и Марша.
Клаус внимательно посмотрел на меня, и на его лице появилась фальшивая улыбка.
– Вы очень недоверчивы, мистер Лукас! Что же вы предлагаете?
– Я могу впустить ваших людей внутрь банка, указать, как вынести деньги, но сначала вы дадите мне двести пятьдесят тысяч долларов. Миллион – это слишком большой пакет. И я уверен, что не получу его после операции, я готов согласиться на четверть миллиона, но получить их до начала операции. Если вы откажетесь, это будет плохо для нас обоих. Меня осудят за преступление, которого я не совершал, и вам не удастся спастись. Если же вы согласитесь, то сумеете отомстить Браннигаму, и полиция ничего не узнает. Через три дня я принесу вам весь план: как войти в банк, как вынести добычу. Вы мне тогда дадите деньги и сами осуществите всю операцию.
– А какая у меня гарантия, мистер Лукас, что, получив деньги, вы не исчезнете?
– Я не сделаю этого, ведь вы держите Гленду как заложницу. – Я встал. – Подумайте об этом. В среду вечером в девять часов жду Джо.
Почти уверенный в том, что мне удалось овладеть этой кошмарной ситуацией, я вышел в холл. Прислонившись к стене, Бенни ковырял в зубах. Увидев меня, он выпрямился, но я прошел мимо, открыл дверь и вышел. Джо сидел в машине на месте водителя и играл на гармошке. Я сел рядом и сказал:
– Поехали, Джо!
Он усмехнулся и тронул машину с места.
Глава 5
Я вошел в офис, и моя секретарша Мэри Олдам поприветствовала:
– Добрый день, мистер Лукас!
– Салют, Мэри. Много почты?
– Целая гора. На вашем столе. – Затем спросила: – Знаете это происшествие с Томсоном?
Я остановился, как будто натолкнулся на стенку.
– Томсон? – Я повернулся и посмотрел на нее. – Что с ним случилось?
– По радио объявили, мистер Лукас. Разве вы не слышали?
– Что случилось? – нетерпеливо переспросил я.
– Вчера поздно вечером, когда он садился в свою машину, на него наехал грузовик. Это видели три человека. У бедного шерифа нет шансов выжить. Он в госпитале, в очень тяжелом состоянии.
Я услышал голос Клауса: «Не беспокойтесь о шерифе. Я ожидал, что он будет нам мешать. Им займутся». Похоже, занялись. Застыв на месте, я чувствовал, что бледнею. Затем взял себя в руки и пробормотал слова сожаления о случившемся, после чего вошел в кабинет. Я сел за стол, но, прежде чем я успел что-нибудь подумать, влетел Билл Диксон.
– Я уезжаю в Сан-Франциско, Ларри. – Он положил стопку бумаг мне на стол. – Это работа для тебя. Клиент желает, чтобы мы поставили все необходимое в его офис. Детали там. – Затем спросил: – Браннигам предоставил нам кредит?
– Не смог его увидеть, – ответил я, – но он даст деньги. Не беспокойся.
Билл широко улыбнулся и посмотрел на часы.
– Эту проблему ты решишь сам, а мне нужно ехать. Действительно, неприятное происшествие с Томсоном. Мне он очень нравился. Порядочный полицейский.
Я почувствовал, как с головы до ног меня охватывает холод.
– У тебя есть новости? Сказали, на него наехал грузовик.
– По дороге сюда я слышал по радио: он умер полчаса назад. Одна вещь мне непонятна: три человека видели, как на него наехал лихач, но никто не запомнил номера машины, они не могут описать грузовик. Благодаря Томсону в городе у нас был порядок. Его заместитель Фред Маклейн не сможет так здорово справляться с обязанностями. Ладно, я бегу. Пока, Ларри.
После его ухода я некоторое время сидел неподвижно, устремив взгляд в пространство. «Им займутся». Сначала Марш, теперь Томсон. Две смерти для отмщения. Я вспомнил слова Гленды: «Это сумасшедший». Потом я вспомнил, что нам тоже грозит насильственная смерть. Зазвонил телефон, и работа поглотила меня.
Наш офис закрывался в восемнадцать часов. Закончив дела, я спустился в большой зал, в котором стояли машины для ремонта и незавершенные конструкции новых машин. Мои три помощника собирались уходить. Фрэнк Додж, шеф мастерской, вопросительно посмотрел на меня:
– Что-нибудь особенное, мистер Лукас? Я никуда не спешу. Могу быть вам полезен?
– Нет, Фрэнк, я просто сам хочу поработать над одной идеей. Идите домой.
После их ухода я устроился за одним из столов и проработал до полуночи, изготовив одну штуку, способную разъединить телефонную связь между Национальным коммерческим банком и банком в Шарновилле. Достаточно будет подключить этот аппарат к телефону Менсона, чтобы открыть три замка. Я прихватил аппарат с собой и вернулся домой.
Мне удалось оправиться от шока, вызванного сообщением о смерти Томсона. Этот человек был опасен, и мне казалось, что он относится ко мне с неприязнью. Фред Маклейн, его заместитель, станет шерифом до следующих выборов. Этот громадный мужчина всегда был навеселе. Он мог только орать на водителей, нарушающих правила движения. В ограблениях банков он ничего не смыслил. Но красный огонь снова зажегся. Теперь я знал: Клаус безжалостен и не отступит ни перед чем, чтобы отомстить Браннигаму. Я был уверен: он прикажет убить и меня и Гленду, если мне не удастся выпустить его людей из зала с сейфами. Я его предупредил, что заговорю, если меня арестуют за убийство Марша, и он знал силу Браннигама.
Два последующих дня пролетели очень быстро. У меня было столько работы, что не оставалось ни одной свободной минуты, чтобы думать о Клаусе. Вечерами, оставшись один, я разрабатывал план. И за три дня я придумал не только как войти в зал с сейфами, но и как выбраться из него с деньгами.
Похороны шерифа Томсона вызвали целую бурю в местной прессе. Главный редактор заявил, что эта смерть лежит на совести жителей. Вмешался также и мэр. В газете поместили фотографию помощника шерифа, который заявил, что полиция Шарновилла не будет иметь ни минуты отдыха, пока не обнаружит пьяного водителя грузовика. Убийство такого замечательного человека, как шериф Томсон, не может остаться безнаказанным. Более двух тысяч человек участвовали в похоронах Томсона. Присутствовали все самые важные лица города. Я никогда не забуду эту церемонию. Длинная очередь ожидала возможности выразить соболезнование миссис Томсон. Представлять нас я попросил Диксона, а сам ушел. Он возражал, говорил, что я должен остаться, но я все же ушел.
В этот вечер в двадцать один час мне позвонили. Я был готов. Я взял кейс, открыл дверь и увидел Джо у лифта. Мы спустились и сели в машину. Кейс я поставил между нами.
– Кажется, приступаем к действиям, мистер Лукас? – спросил он, трогаясь с места. – Вы все устроили?
– Не сделай я этого, меня бы здесь не было.
– Хорошо, старина. Скоро мы будем купаться в деньгах. Как я рад! У меня есть девчонка, которая ожидает меня. Мы будем наконец-то вместе. Денег нам хватит до конца наших дней.
– Шерифа убил Бенни?
Джо кивнул:
– Наверное. Я не очень люблю Бенни, но он знает свое дело. Эта сволочь шериф отравлял нам существование. Однажды я ехал очень спокойно, а он остановил, хотел знать, что я делаю в Шарновилле. Я стерпел и ответил, что приехал по делам. Он приказал мне больше ему не попадаться. – Джо усмехнулся. – Он был слишком недоверчив, поэтому мистер Клаус с ним рассчитался. Чтобы быть уверенным, нужно было покончить с этим мерзавцем. – Помолчав немного, спросил: – Вы действительно все организовали, мистер Лукас?
– Да, но всегда может случиться что-то непредвиденное, и вы рискуете получить по двадцать лет. Но это не мое дело.
Он засмеялся:
– Нет, вас это тоже касается.
Мы выехали из города и двигались по автостраде.
– По словам патрона, там в сейфах лежат три миллиона долларов. Когда я думаю об этих деньгах, то не могу спать. Я так долго этого ждал!
– А почему вы думаете, что получите деньги, Джо?
Черное лицо освещалось светом от щитка с приборами. Я видел, как его мускулы заходили под кожей.
– Что вы сказали, мистер Лукас?
– Ничего. Я просто подумал вслух. Забудьте.
– Вы сказали, что я не получу своей доли?