Черная кровь справедливости Денисенко Андрей

Раса людей несовершенна. Когда-нибудь ее заменят более разумные и мудрые существа. Но магиер не должен задумываться об этом. Его долг – сражаться.

Великий магистрОрдена магиеров,5107 г. после Битвы,эра Светлых Лордов

Пять тысяч лет стекли горькой слезой. Лик Земли изменился. Что-то случилось, но теперь, спустя бесконечно долгие тысячелетия, никто не помнил, что именно. Забылись имена тех, кто правил миром до Битвы Богов, и только самые древние колдуны знали, как происходила сама Битва.

Все, что осталось после страшного катаклизма, – каменистая пустыня с редкой, чахлой растительностью и жалкими остатками когда-то прекрасных сооружений. Цветущий рай обратился в пепел.

Существовало множество легенд и преданий о том, почему все изменилось. Одни говорили, что всесильные существа, жившие на планете, поссорились между собой и пустили в ход свое безумное оружие. Другие считали, что творения Великих вышли из-под контроля, заставив своих создателей покинуть Землю. Впрочем, были и такие, которые уверяли, что древней могущественной расе просто удалось найти дорогу в Прекрасное Неведомое. Теперь, спустя пропасть веков, уже ничего нельзя было выяснить. Бесспорным оставалось одно: раса богов, которых теперь называли Ушедшими, исчезла, оставив после себя руины грандиозных сооружений, ржавые скелеты диковинных машин и уродливый, мертвый мир, соединившийся с Нереальностью. Выжившие существа были вынуждены бороться за существование, а исковерканная природа превратила большинство из них в кошмарных монстров. Грандиозный горный хребет разделил мир на Мертвые Земли и Земли Людей, и по обе стороны гор был лишь пепел.

Семена жизни упорны; они проросли на тех крохотных островках, которые еще оставались пригодными для жизни. Тысячи лет спустя земля снова ожила, сбросив с себя небытие, но теперь все было по-другому.

Ныне Мертвые Земли, заселенные мутантами, полные черного колдовства и пугающих чудес, олицетворяли ад. Земли Людей, или Срединные Земли, простирались до Великого Океана и означали надежду человечества. И все же законы Нереальности, правящие в пустынях, мрачными отголосками докатывались и до вновь цветущих зеленых долин запада Мира, суля зло и смерть. Мало кто из живущих рисковал побывать в царстве руин за хребтом, по ту сторону Каменного Пояса. Только охотники за наследием Ушедших осмеливались заходить далеко в пустыню. Это были мрачные свирепые одиночки, их побаивались и одновременно уважали. Угрюмые охотники привозили из Мертвых Земель загадочно-прекрасные предметы, странные машины и потрясающие украшения, оставшиеся от древней расы. Иногда, когда охотники ошибались, из-за вещей Ушедших вымирали целые селения. Но тяга к неизведанному неизбывна. Охотники снова и снова уходили в Мертвые Земли, надеясь когда-нибудь дойти до Края пустыни, где, по легендам, еще уцелел уголок рая, где жизнь прекрасна, женщины восхитительны, а существование беспечно… Рано или поздно из Мертвых Земель не возвращались. Никто не знал, удалось ли исчезнувшим добраться до рая или же они просто сгинули в мрачных безжизненных долинах.

Как бы то ни было, люди приспособились жить в новом мире бок о бок с Нереальностью, которую теперь называли колдовством, и странными, искаженными формами жизни. Сильный вождь, ставший Великим Королем, сумел объединить разрозненные племена людей и наиболее знаменитых ученых-магов. Закон и порядок принесли с собой мир и надежду. Нереальное отступило, мутантов оттеснили в пустыни, с некоторыми расами Других удалось договориться, непокорные были уничтожены. Срединные Земли по приказу Великого Короля отделили от Каменного Пояса и пустыни цепью крепостей. Во главе каждого герцогства встал Лендлорд-Хранитель, опытный воин и политик, опиравшийся на клинки железных легионов. Проявлениями Нереального теперь занимался Совет Сферы – собрание лучших человеческих магов.

Оружием Совета стал Орден магиеров. Любой магиер, от безусого ученика до седого консула, был не просто воином. Магиеры – рыцари, владеющие боевой магией и воинскими искусствами, – смогли противостоять нереальным демонам тьмы на равных.

В мир людей пришло спокойствие. Лорды-хранители и Орден магиеров надежно защищали человеческую расу.

Часть 1

Проклятая долина

Герои рождаются, чтобы сражаться с тьмой. Они побеждают, но зло возродится, И тогда придут новые герои. Так будет всегда, потому что борьба со злом и есть сама жизнь.

Святая Книга, глава 1«Устройство мира»

Глава 1

Сначала, заметив стаю Диких, он хотел спрятаться и переждать, но близились сумерки, солнце висело над горизонтом. Оставаться на открытом месте с наступлением темноты граничило с безумием. Тогда он попробовал незаметно обойти стаю, скрываясь за песчаными барханами. Это было ошибкой. Жаркий колючий ветер донес до мутантов запах человеческой плоти. Он попытался бежать, но ноги увязали в мелком сером песке, усталое тело молило об отдыхе. Стая нагоняла. Взобравшись на бархан, он остановился, с тоской сознавая, что придется умереть среди мертвых песков и древних руин, в местах, оставленных людьми. Воин хмуро окинул взглядом барханы, развалины у горизонта, редкие чахлые кусты, безнадежно цепляющиеся за жизнь на черных камнях, и мрачную башню за спиной. Она возвышалась на вершине источенного ветром каменного утеса, словно знак беды, ожидавшей любого, осмелившегося посягнуть на жуткое молчание древнего камня. Он сделал несколько глубоких вдохов, стараясь восстановить дыхание перед последней схваткой. Стая распалась и начала окружать. Мутанты щерили зубы, на впалых боках и тусклой шерсти кровавыми пятнами отсвечивало заходящее солнце.

– Э, похоже, я влип. – Воин бросил на землю заплечный мешок и потянул из ножен меч. Дикие, заметив это, остановились. Только самый крупный, вожак стаи, рискнул атаковать. С резким выдохом воин выбросил оружие вперед. На песок брызнула дымящаяся кровь. Вожак, все еще не сознавая, что произошло, попытался дотянуться до горла человека, но забился в конвульсиях и замер. Вся стая, не отрывая алых жадных глаз, пристально следила за поединком.

– Ну что, ребята, кто следующий? – Воин повел окровавленным мечом. Дикие отшатнулись, и он возблагодарил небеса, лишившие их разума. Мутантов было слишком много. Догадайся они напасть все разом, он был бы уже мертв. Но Дикие были глупыми и трусливыми тварями, предпочитавшими скорее питаться падалью, чем вступать в бой. Только ярость и неодолимое чувство голода заставляли их атаковать. Отступая, воин сделал осторожный шаг назад, туда, где в неярком свете сумерек чернела разрушенная башня. О тварях, которые обитают в ней, он старался не думать.

Еще один мутант с негромким рычанием пошел вперед. Острие меча мгновенно повернулось в его сторону. На несколько мгновений это остановило Дикого. Горящими глазами он пристально наблюдал, как человек отступает к руинам.

– Еще немного терпения, ребята, и мы разойдемся с миром, – еле слышно пробормотал человек. – Вы же не пойдете за мной…

Дикие никогда не посягали на спокойствие руин Ушедших. В сохранившихся башнях и куполах обитали более сильные твари, те, кого долгие века мутаций превратили в смертельно опасных монстров. Даже Дикие, не отличавшиеся разумом, всегда помнили о грудах начисто обгрызенных белых костей у черных стен страшных развалин. Мутантам было проще рыскать среди барханов в поисках случайного существа с теплой плотью, чем посягать на руины. И в то же время каждый член стаи сознавал: существо, убившее вожака Диких, должно умереть, иначе более мелкие твари песков перестанут бояться. Теперь даже мрачные стены руин не могли их остановить.

Воин медленно отступал. От кожаного панциря, обшитого железными бляхами, поднимался тяжелый пар. Жара, слишком сильная даже сейчас, на закате, выгоняла из тела последние капли влаги. До темного провала, означающего проход, оставалось несколько шагов, когда на него бросилась вся стая. Он знал, что не успеет, но жажда жизни швырнула его в темноту проема. Крепкий рыжий самец настиг в последний момент, поднырнув под свистнувший клинок. Лязгнули зубы, воин почувствовал, как в бок вонзаются острые зубы. В глазах потемнело от боли, но левая рука уже нащупала за поясом кинжал. Трехгранное лезвие с треском пробило шкуру и по самую рукоять погрузилось в грязный мех. Содрогаясь в конвульсиях, мутант упал на песок, но даже это не остановило стаю, почувствовавшую свежую кровь.

«Безнадежно, – мелькнула в голове запоздалая мысль. – Надо было переждать…» Отгоняя рычащих тварей, он угрожающе взмахнул мечом и медленно отступил вдоль стены в темный проход. Кинжал пришлось бросить, клинок крепко застрял в позвоночнике Дикого. Шерстяная рубаха под панцирем стала влажной и тяжелой. Воин слабел с каждой каплей уходящей крови. С трудом подняв двумя руками меч, воин разрубил ближайшего мутанта пополам, но это уже ничего не меняло. Он знал, что стая не остановится и совсем скоро меч станет для него слишком тяжелым…

Дикие, казалось, забыли о погибших собратьях. Враг стаи должен был умереть. Шатаясь, воин сделал еще несколько шагов назад. О том, что могло скрываться в сумраке за спиной, он старался не думать. Уж лучше мгновенно умереть от удара сзади, чем достаться Диким и ощущать, как хрустят на их зубах твои собственные кости.

В глазах потемнело. Затуманенным разумом он даже не сразу сообразил, что это от потери крови. Там, где он шел, на песке оставалась широкая дорожка темно-бурых пятен, но бороться за жизнь он собирался до последнего. Собрав остаток сил, воин резко рубанул мечом. Дикий не успел отскочить и покатился по полу, вереща от боли. Передние лапы мутанта остались подрагивать на песке. Дикие бешено завыли. Потеря нескольких самцов означала для стаи голодную смерть. Человек должен был умереть!

Воин заскрежетал зубами, чувствуя, что этот удар забрал почти все силы. Песок под ногами уже не шуршал, пропитавшись кровью. Воин сделал еще шаг назад и едва не упал, споткнувшись о ступени. В надежде, что человек обессилел, Дикие бросились вперед и тут же, злобно рыча, отступили. Перехватив меч правой рукой и уперев его острием в песок, воин судорожно пошарил рукой позади себя. Так и есть, он не ошибся! Лестница! Путь наверх был намного предпочтительнее. Он давно странствовал по Мертвым Землям и слишком хорошо представлял, что за чудовища могут скрываться в подвалах руин. В таких подземельях где-то на востоке и обитал Вечный Повелитель Мрака, а твари, окружавшие его, наверняка были настоящими исчадиями ада!

Кровоточащий бок онемел, ему с трудом удалось вскарабкаться вверх на несколько ступеней. Откуда-то из темного коридора, ведущего в глубь башни, донесся леденящий душу вздох разочарования. Ему были отлично знакомы эти звуки: пауки Юду, никогда надолго не покидавшие подземелий, остались голодными! Лестница оказалась узкой и неудобной. Ступени, когда-то сверкавшие мозаикой, теперь стерлись и осыпались. Воин мстительно усмехнулся. Когтистые лапы Диких не были приспособлены для лазания. Даже раненый и теряющий силы, здесь он обретал серьезное преимущество. Почти теряя сознание, воин поднимался вдоль стены. Шершавый камень царапал ладони, сдирал кожу на щеках, из груди с хрипом вырывался воздух, но теперь это не имело никакого значения. Шаг за шагом он одолел крутой подъем.

Площадка наверху оказалась совсем маленькой. Воздух был наполнен пылью и затхлостью. Упав на четвереньки, воин закашлялся. Это место как нельзя лучше подходило для того, чтобы умереть. Могильные твари, терзающие мертвые тела, не поднимались наверх, здесь не было пронзительного ветра, несущего зной и серый песок, а Дикие, преследовавшие его, были обречены. Пауки Юду, хотя и предпочитали пожирать падаль, никогда не брезговали теплой плотью. За себя воин был спокоен. Когда Юду покончат с Дикими и доберутся наверх, от него уже ничего не останется. Он улыбнулся и прямо по плитам подтащил к себе меч. Это было уже необязательно: он не смог бы приподнять клинок и на волос, но настоящий воин никогда не должен бросать оружие.

Скрежет когтей Диких приближался. Мутанта, показавшегося над лестницей первым, он еще смог отшвырнуть ногой. Визжа, тварь рухнула вниз с головокружительной высоты. Глаза следующей твари горели ровным багровым пламенем. Он попытался нащупать кинжал, но пальцы наткнулись на пустые ножны. Воин отвел взгляд, не желая видеть собственную Смерть. Дикий сжался, приготовившись к прыжку… ослепительно-яркое пламя полоснуло его по свалявшейся шерсти. Сгорая дотла, Дикий не успел даже взвизгнуть. Его сородичи видели только странное голубое сияние, а затем умерли, так и не огласив пустыню предсмертными воплями. Бешеный колдовской огонь уничтожил их раньше, чем мутанты это поняли. Воин в ужасе отшатнулся. Обугленные тела тварей лежали в нескольких шагах от него. Такого просто не могло быть! Воздух наполнился резким запахом горелой шерсти.

Борясь с подступающей тошнотой и слабостью, воин медленно повернул голову. В проломе одной из стен на фоне успевшего погаснуть неба четко выделялся черный силуэт. Человеческий силуэт. Сознание этого не принесло облегчения. Уж кто-кто, а он, охотник за следами Ушедших, лучше других знал, сколько черных магов и некромантов, изгнанных из человеческих селений, скрывается в Мертвых Землях. Воин постарался придать лицу непроницаемое выражение. Он не сможет справиться с чародеем, в одно мгновение ока одолевшим целую стаю Диких. Лучше бы его разорвали Дикие! Всё лучше, чем стать зомби в руках злобного чернокнижника. Чародей подошел. Звуки шагов в наступившей тишине звучали громко и жутко. Чародей ударил кремнем, вспыхнул факел. Сквозь наползающую на глаза пелену воин смог разглядеть его.

Чародей был смугл и худощав, но в движениях присутствовала та кошачья грация, что выделяет опытных воинов среди прочих. Черные волосы, небрежно схваченные серебряной заколкой в хвост, спадали за плечо. Цепкий взгляд темных глаз, резко очерченные скулы, прямой нос и твердое выражение лица выдавали в незнакомце человека, привыкшего к испытаниям.

В висках стучало. Коротко застонав, воин уронил голову на плиты и с отчаянием понял, что не в силах даже шевельнуться. Оставалось только достойно умереть. Воин заставил себя улыбнуться.

– Привет, чародей! Я не пригожусь для твоих опытов, потому что собираюсь умереть прямо сейчас!

Незнакомец, склонившись, поднес к его губам флягу.

– Пей!

– Нет! – Слова с трудом срывались с губ раненого. – Я уж лучше… сейчас сдохну.

– Пей, – настойчиво повторил незнакомец и тут, поняв причину неожиданного упорства, добавил: – Не волнуйся, я не чернокнижник. Ты можешь выжить, потерпи немного.

Только теперь воин заметил на груди незнакомца серебряный знак с оскаленной волчьей пастью.

– Магиер… – В голосе воина послышалось облегчение. – Но здесь… откуда?..

– Случайно. Повезло тебе, – коротко пояснил магиер. Осторожно, стараясь не причинять раненому боль, магиер поднял его и потащил к следующему пролету лестницы. Воин был тяжел, и ему пришлось изрядно потрудиться.

– Терпи… Там, наверху, у меня кое-что есть… Глядишь, и лекарство найдется.

Воин уже не слышал. Потеряв сознание, он всем телом повис на магиере.

Глава 2

Запах приятно щекотал ноздри. Необычный аромат не походил на запах жареного мяса или терпкого вина. Скорее напоминал благовония, которые запыленные купцы привозили из южных баронатов. Именно размышления о том, откуда мог взяться этот удивительный аромат, вернули его из темных глубин небытия. Воин чуть приоткрыл глаза. Повернуть голову не было сил, но сквозь дрожание ресниц он заметил, что его тело странно светится в полумраке. Смутно, где-то в глубине сознания воин знал, что тяжело ранен и должен был уже давно отправиться к древним. Магиер… это он спасает его. Веки опустились, снова наступила темнота.

Глава 3

Спустя какое-то время сознание вернулось. Мышцы напряглись, но пришла мучительная боль. Потрескавшиеся губы приоткрылись, легкие сжались, пытаясь выдавить стон, но воин был еще слишком слаб. На лоб легла влажная тряпка.

– Слава небесам, живой, – донеслось откуда-то издалека. – Ну-ка, выпей вот это и поспи…

Глава 4

В очередной раз проделав долгий путь по выжженному небу, солнце опустилось за горизонт. Дневная жара быстро спадала. Не прошло и часа, как на стенах заблестел колючий иней. Дыхание срывалось с губ легкими облачками пара. Магиер поежился от холода, подбросил в костер несколько щепок. Совершенно невозможно понять, чего добивались боги, придумывая мир. Здесь, в Мертвых Землях, днем можно было сойти с ума от невыносимой жары. Зато ночью уцелевшие счастливчики имели все шансы отморозить руки-ноги или вовсе замерзнуть до смерти.

Пламя разгорелось веселее, сухое дерево затрещало. Магиер подошел к раненому и поправил укрывавший того плащ. Воин уже не бредил, просто крепко спал. Магиер потрогал его лоб, удовлетворенно кивнул. Жар определенно спадал. По правде сказать, магиер был удивлен. Ему часто доводилось видеть, как люди с такими ранами не доживали до следующего рассвета. Конечно, не всегда под рукой окажется порошок из драконьих зубов или настой одолень-травы, да и они не всегда помогали. Однако факт оставался фактом: раненому лучше, вот он, лежит перед ним, широкая грудь вздымается размеренно и ровно, обветренное лицо спокойно, а демоны в аду кусают локти, упустив верного кандидата на жаровню.

Костер щелкнул, выбросив вверх целый рой красноватых искр. Вздохнув, Корон встал, снова положил в огонь несколько щепок. Сухое дерево прогорало слишком быстро, почти не давая жара, приходилось следить, чтобы огонь не погас. Хорошо бы, конечно, развести костер побольше, но Корон опасался, что большое пламя будет видно из пустыни и через час у руин соберется вся хищная нечисть, которая только найдется в округе. Здесь, в Мертвых Землях, всё просто: если тебя заметили, придется здорово попотеть, чтобы не сожрали. Корон потеть не желал.

Достав меч, он отковырнул от дальней стены еще несколько панелей деревянной обшивки. Наверное, когда-то они были настоящими произведениями искусства. Даже сейчас еще можно было угадать на почерневшем дереве остатки резных узоров… но теперь оно годилось только для костра. Очень уж не хотелось выходить наружу и шарить в темноте в поисках какого-нибудь подходящего сухого куста. Несколькими ударами Корон разрубил панели вдоль, сложил у костра, потом достал походный мешок с травами. Пора было готовить очередную порцию отвара для раненого.

Глава 5

Одиночка глубоко вздохнул, шевельнулся. Ощутил, как развеиваются остатки сна, открыл глаза. Рана в боку ныла тупой болью, но сил прибавилось, в глазах не темнело. Осторожно, стараясь не разбудить ту, другую, всепоглощающую боль, он приподнялся на локте.

Сквозь дыры в куполообразном потолке светили колючие звезды, маленькие, недоступные. Легенды рассказывали, что каждая – огромный и безумно далекий мир, к одному из которых и отправились всесильные существа, жившие на Земле прежде. Одиночка не слишком верил в такие сказки. Чего ради боги кинутся искать лучшей жизни, если одним движением руки (или чего там у них?) могут создать рай где угодно?

Тело дрожало от слабости, но он заставил себя сесть. Панциря не было: наверное, магиер снял. В одной тканой рубахе было холодно. Стиснув зубы, чтобы не застонать, он подтянулся поближе к костру. Магиер, услышавший шорох, схватился за меч, но тут же расслабился. Некоторое время они пристально смотрели друг на друга.

– Я приготовил отвар, – проговорил наконец магиер. – Его лучше пить горячим, не так противно. Сказать по правде, гадость изрядная.

– Знаю я эти зелья, – буркнул воин. – Горький небось и пахнет дерьмом.

– Вчера ты был не так разборчив, приятель. – Магиер усмехнулся.

– Да? – Воин наморщил лоб, припоминая. – Не помню. Наверное, вчера жить хотелось. А сейчас кажется, лучше бы вчера помер.

– Выпей все же. Боль скоро утихнет. На этот раз не сложилось тебе помереть.

Кривясь, воин взял протянутую чашу. Зелье было точно таким, как он и предполагал. Бурая жижа обожгла рот, он судорожно глотнул. После второго глотка чуть не вывернуло, но усилием воли он загнал в себя остатки отвара и некоторое время сидел, вращая выпученными глазами.

– Магиер… если б ты не спас меня вчера, я бы решил, что сегодня ты пытаешься меня отравить. Ну и… гм, гадость!

– Это из-за сушеных могильных жуков. – В голосе магиера прозвучал оттенок гордости. – Редкая штука, скажу прямо, но зато хорошо помогает. Я на тебя почти весь свой запас истратил!

Воин хрюкнул и зажал рот ладонями. Его снова чуть не вырвало. Рука привычно потянулась к винной фляге, висевшей обычно на поясе, но пояс, так же как и панцирь, отсутствовал. Перетерпев, воин посмотрел на магиера почти с ненавистью.

– Ну вот, о боли, кажется, ты уже забыл, – удовлетворенно подытожил тот. – Я же говорил: отвар поможет.

– Пояс верни!

– Вон у стены твое барахло. – Магиер кивнул через плечо. – Только рано тебе пояс напяливать, рану потревожишь. Да, кстати, на нем фляга висела… Ты уж извини, но вино я выпил. Ночь холодная была, а костром заниматься не сложилось, с тобой возился.

Воин угрюмо сглотнул.

– Ладно, считай, мы квиты. Ты мне – варево из дохлых жуков, я тебе – полную флягу отличного вина.

– Жуки были редкие, – напомнил магиер. – Ценные.

Помолчали. Магиер помешивал угли, воин прислушивался к собственным ощущениям. Боль и вправду отступала, голова прояснялась. Захотелось есть. Он потянул носом: от котелка над костром шел вкусный аромат.

– Ну что, может, познакомимся? Раз уж случай свел, так хоть имя узнать.

– Запросто. – Магиер попробовал похлебку, причмокнул. – Соли маловато, а так – супчик хоть куда. Мое имя Корон ре Боргент, я… да ты знаешь кто. Между прочим, я консул ордена.

Воин и бровью не повел. Титул был высокий, чего скрывать, но ведь и он не вчера родился. Дураку ясно, что простой деревенский магиер в Мертвых Землях долго не протянет.

– Корон… – повторил он, словно пробуя слово на вкус. – Подходящее имя… для магиера. Что ж, ты бываешь в Срединных Землях, там приличное имя не последнее дело. У меня тоже было такое, пока не ушел в пустыню. Теперь мне достаточно прозвища. Зови меня Одиночкой.

– Ты охотник за артефактами Ушедших, – полуутвердительно произнес магиер. Воин нехотя кивнул. Не было большой чести в таком признании. Только последние изгои и сумасшедшие, те, кому не нашлось места в нормальном мире, уходили в пустыню. Охотники, как шакалы, рыскали среди древних руин в поисках чудесных предметов, брошенных ушедшими богами. В Мертвых Землях каждый очень скоро понимал, что мечты о богатстве – мираж, но пути назад уже не было. Жалкие отщепенцы, озлобленные на весь мир, охотники скитались по пустыне, пока не находили жестокую смерть в лапах хищных мутантов.

– Вообще-то я не преступник, – Одиночке почему-то не хотелось, чтобы магиер думал о нем плохо. – Могу вернуться обратно, когда захочу. Просто… так уж получилось. В конце концов, иногда мне удается найти что-нибудь стоящее и неплохо заработать.

– И у тебя еще осталось настоящее имя?

– Осталось… наверное. Денитор Феррокк. Конечно, никаких знатных «ре» и прочего. Но сейчас, если в форт какой идти или на пограничье, просто Одиночкой кличут.

Магиер кивнул, думая о своем. Похлебка пахла все сильнее, Одиночка шумно потянул воздух.

– Может, того… полопаем малость?

Обжигаясь и ругаясь сквозь зубы, Корон снял котелок и потянулся к походному мешку. Скоро на тряпице, аккуратно постеленной поверх плит, уже красовались вялая зелень, сушеный хлеб и мясо. Магиер протянул Одиночке кинжал.

– Наваливайся! Поди, с голоду слюной истек!

Уплетая за обе щеки, Одиночка с завистью осмотрел кинжал. Оружие было богатое, узорная сталь, по рукояти драгоценные камни.

– Знатный клинок! Видал я клинки у лордов и воевод, но этот достоин королей! Полсотни небось серебром выложил?

Магиер усмехнулся.

– Мне говорили: на рынке в Карноре такое оружие стоит сто золотых. Я получил его бесплатно… если не считать сломанных ребер и десятка синяков. Зато из рук самого лорда-хранителя Зайна.

Вот теперь Одиночка действительно удивился.

– Так это ты в Зайне с двенадцатью ведьмами сражался?

– С тринадцатью. Тринадцать – число тьмы. – Корон наклонился и подцепил изрядный кусок мяса. – Да и не такие они и страшные были. При дневном свете так и вовсе красотки. Ночью, правда, того… кровь посасывали. Чуть самого герцога не угробили.

– Слыхал я эту историю. – Одиночка кивнул и сморщился от боли: забыл про рану. – Хотя никогда не верил. С чего бы герцогу с ведьмами спать?

– Так говорю же: смазливые были, заразы. Охмурили. В Зайне раньше меня еще один магиер оказался, тоже проездом. Ну, понятное дело, заметил, что в герцогстве неладно. Руны странные на домах, люди шальные… Поехал к герцогу, предупредить хотел, а девки, ведьмы то бишь, как раз там. Уж не знаю, что там вышло, но через неделю я случайно на его труп наткнулся, в одной из спален замка. Так высосали, что и гнить нечему было.

Одиночка вздохнул, покосился на свои вещи в углу. Взгляд споткнулся. Одиночка похолодел. Рядом с панцирем, кожаной курткой и сапогами валялись ножны. Пустые.

– Мой меч… где? – выдавил он, сам боясь ответа. Магиер молча прошел в темный угол, выудил что-то из груды мусора, вынес на свет, к костру.

– Этот клинок свое отмахал. Аккурат, как ты упал, и меч сломался. Неужто не помнишь?

Одиночка, как во сне, смотрел на вполовину укоротившийся клинок. Изящное, отливающее голубым лезвие, плавно сужающееся к вершине, обрывалось внезапно и уродливо.

– Проклятье… что же теперь? Я ж с ним столько лет… привык уже. Сдохну теперь без него. – Голос воина дрогнул.

– Ты и с ним чуть не отправился к праотцам. Прости, но это правда. – Магиер почувствовал, что его слова утешают слабо. – Да не расстраивайся ты так. Сейчас тебе, приятель, вообще меч не поднять. Окрепни, а там посмотрим. Глядишь, что и придумается.

– Придумается, – глухо отозвался воин. – Чего тут думать, колдовать разве. Был меч – и нет меча.

– Не скажи. Да ладно, дело не быстрое. Пока допей отвар и приляг, я постерегу.

Одиночка печально принял котелок и проглотил мерзкую жижу, даже не замечая гадкого запаха. Спросил с надеждой:

– Слышь, Корон… ты вроде знаешь, где раздобыть клинок?

– Знаю, знаю. – Магиер потянулся, аж кости хрустнули. – Да не к спеху, после поговорим. Спи пока.

Одиночка и в самом деле чувствовал, как веки с каждой минутой наливаются тяжестью. Боль из тела ушла, сменилась сытым спокойствием и усталостью, будто горы довелось двигать.

Сонно рассудив, что магиеру виднее, Одиночка опустился на плащ и закрыл глаза. От грубой ткани пахло потом и пылью, меховая подбивка воняла еще хуже. Хотел отвернуться… но уснул. Снов не было, только смутно-расплывчатое закружилось, меняясь и исчезая.

Магиер пристально посмотрел на спящего, достал из-за пояса жезл, забормотал негромко. Сомнений в том, что перед ним человек, почти не было, но стоило перестраховаться. Корон опробовал Слово Откровения, затем Светлые Мантры Иберейцев, но вершина жезла оставалась холодной и безжизненной. Опасаться чужака не стоило. Перед магиером лежал человек, из настоящей плоти и крови. Корон с облегчением достал спрятанный под грудой тряпья серебряный меч и сунул его в ножны, затем подошел к пролому в стене, выглянул.

Тьма, опустившаяся на каменистую пустыню, была почти непроницаема. Зловещий полог ночи скрывал и унылые барханы, и рваные зубья развалин на горизонте, и кошмарных ночных хищников, одержимых жаждой крови. Где-то там, за барханами, в логове засел Даркостен, объявивший себя магистром черной магии. Сам того не замечая, Корон зловеще усмехнулся. В глубине души, как и этот раненый воин у костра, он считал себя охотником. Охотником на тварей, порожденных Тьмой, и на тех, кто посвятил себя Тьме. Нынешняя охота близилась к концу. Встреча с Одиночкой – знак небес. Если до сих пор, идя по следу некроманта, он не был уверен в удачном исходе, то теперь все изменилось. Вдвоем и с колдуном, и с его крылатой нечистью справиться будет легче.

Устроившись у костра, Корон задремал. Колеблющееся пламя резко очерчивало узкое лицо с выступающими скулами и бросало яркие отблески на крупный рубин в вершине магического жезла – главного оружия магиера.

Глава 6

Проснувшись наутро, Одиночка чувствовал себя значительно лучше. Мышцы налились новой силой, рана в боку не кровоточила, а мелкие ссадины исчезли вовсе.

– Всегда говорил, что магиеры – лучшие лекари! – Воин с удовольствием осмотрел себя и попытался встать, но магиер удержал.

– Не спеши. Рана еще не затянулась. Может быть, завтра, но сейчас рано.

Новая порция лечебного зелья пахла еще отвратительнее, чем давешняя. Одиночку аж передернуло.

– Слушай, магиер… это варево точно лечит? Сдается мне, с него быстрее загнешься, чем от ран.

– Гм… такое случается. Но те, кто выживает, не только выздоравливают, но и в силах прибавляют. Крепчают, значит.

Одиночка уже собирался улыбнуться – магиер всё шутит, – но тот смотрел совершенно серьезно. Одиночку пробрала дрожь.

– И много таких… которые мрут?

– Ты парень крупный, вытянешь, – успокоил магиер. – Скорее всего.

Стараясь не дышать, Одиночка залпом проглотил зелье. Его перекосило, передернуло, на секунду глаза затянула пелена. Потом желудок судорожно сжался, подкатил к горлу и, наконец, в мощном протестующем спазме вытолкнул зелье наружу вонючей струей.

– Теперь точно выживешь! – Заблаговременно отошедший в сторону магиер удовлетворенно наблюдал за результатом. – Ишь как хворь выходит! Скоро крепчать начнешь.

– Предупреждать надо. – Одиночка брезгливо расстегнул залитую дрянью рубаху. – Что, сказать не мог, что хворь такая сильная? И того… слыхал я, от другого обычно крепчают. Вроде как от невзгод.

– Теперь всё в порядке. – Корон приблизился к костру. – Жаль только, рубаху твою сжечь придется. Её теперь нипочем не отмыть. Так и будет вонять, пока не сгинет. Зелье уж очень пахучее.

Одиночка раздосадованно крякнул. Магиер даже не подозревал, как ему повезло, что под рукой у воина ничего тяжелого. Видит небо: прибил бы, не посмотрел, что лекарь.

В разговорах и дремоте прошел весь день. Дважды Одиночка пытался заговорить о новом мече, но магиер отмалчивался. Скрипя зубами, Одиночке приходилось терпеть и его задумчивое молчание, и гадкие отвары из трав, одни названия которых чего стоили: упыриная охотка, тленорос, болотная тухлявка… Магиер будто издевался. После обеда, когда тот отвернулся, Одиночке удалось незаметно вылить очередное лекарство в трещину между плитами, но тут же разнеслась такая вонь, что магиер учуял, раскрыл уловку и в наказание заставил пить что-то еще противнее. Правда, и Одиночка чувствовал, как наполняется силой ослабевшее от потери крови тело. К вечеру он уже смог самостоятельно сидеть и даже поднимался на ноги. Страшная рана затянулась тонкой розовой кожицей, но и на следующее утро магиер, придирчиво осмотрев ее, скептически покачал головой. Одиночка понял, что о походе за оружием магиер даже слушать не станет.

Так прошло еще два дня. И лишь на третий магиер, сняв повязку, кивнул.

– Заживает. Если до новолуния побережешься, даже шрама не останется.

– Шрамы украшают, – сообщил Одиночка с умным видом. – Может, не всех, но меня точно. И это… помнишь, ты что-то насчет оружия говорил. Без меча мне в пустыне беда. Можно было б и не лечить вовсе: всё одно сожрут.

Корон задумчиво потрогал подбородок, кивнул. Было что-то в его глазах, что заставило Одиночку подобраться.

– Говорил… точно. Только приличное оружие на дороге не валяется. Зато выбор большой будет. Подберешь что-нибудь по руке. А заодно и мне поможешь.

По спине Одиночки пробежал холодок. Магиеры за обыкновенными разбойниками не гоняются. И о помощи просто так не просят.

– А куда идти-то? – Голос Одиночки внезапно охрип.

– Тут неподалеку, за полдня доберемся. Мужик там один живет, от людей прячется. Колдун. Вернее, некромант.

Одиночка подумал, что и меч ему не так уж и нужен. В конце концов, если идти быстро, через несколько дней доберется до Пограничья, а там, в безопасности, что-нибудь придумает. Идти с оглядкой да не рисковать понапрасну, можно даже и с Дикими разминуться. Ну, в крайнем случае загрызут. Все не в лапы к некроманту.

– Да ты не думай, не такой уж он и грозный. Я тебе кинжал свой дам, на первых порах поможет. У него и охраны-то – пара-другая упырей.

Поперхнувшись, Одиночка закашлялся. Внезапно заныло в боку, по телу разлилась какая-то слабость. Пожалуй, и правда рановато в драки лезть. Подлечиться надо. Да и оружие пока ни к чему: всё одно, поднять сил нет…

– Вижу, ты согласен. Собираем пожитки и пошли. Нам до вечера надо управиться.

Одиночка и не заметил, как в его руке оказался хваленый кинжал магиера. Скоро они двинулись в путь. В молчаливых развалинах Ушедших остался лишь ветер да слабый запах прогоревшего костра.

Глава 7

Магиер точно сказал: логово некроманта было совсем близко, полдня пешком по барханам. Одиночка вспотел при мысли о том, как близко все эти дни находился от такого страшного места, но теперь, когда они пришли, оглядывался с удивлением. Вокруг были всё те же барханы, только в низине, чуть поодаль, торчало что-то отдаленно напоминающее грубо сколоченную домину. Они подошли ближе. Внутри вроде виднелась ржавая дверь, но и в ней ничего зловещего не было.

– Слушай, магиер, ты ничего не спутал? Непохоже на логово-то. Эка невидаль шалаш стоит. Ну, дверь в ней ржавая, ничего особенного. Тебе верное место назвали?

Корон показал на жезл. Рубин в вершине медленно наливался кровавым сиянием.

– За дверью, скорее всего, уже поджидает парочка упырей. Хорошо, что до заката еще далеко. Днем они вялые, не то что в темноте.

Слова магиера подействовали успокаивающе. И всё же пустые ножны не давали покоя. То, что обычного упыря можно зарубить холодной сталью или сжечь серебром – это Одиночка знал. Но вот чтобы задушить голыми руками или даже затыкать кинжалом-живопыркой – это было слишком. Одиночка прикинул, что сможет огреть упыря ножнами, там наконечник серебряный, или можно успеть подхватить меч магиера, когда того загрызут и потащат в темную нору.

– Без приличного оружия я чувствую себя… будто голый. – Одиночка повертел перед глазами кинжал и вздохнул.

– Не волнуйся. Даже самый извращенный некромант не станет смотреть, в штанах ты или нет. – Корон вынул из-за пояса отмычки и поковырял ими в замке. – Когда мы окажемся внутри, ты и не вспомнишь о таких мелочах.

– При чем здесь штаны? Как до колдуна доберемся, найдем, чем его замочить. Я о том, что добраться до него сложно. Если хотя бы половина того, что рассказывают о стражах таких типов, правда, с этим ножиком я и двух шагов не ступлю. Был бы у меня меч или хотя бы арбалет, я бы с кем хочешь силой померился. Даже с Повелителем Диких. Или дюжиной разъяренных пауков Юду. А может, и вурдалака бы одолел или кикимору. – На секунду он замолчал, поразившись собственной наглости. – Ну, кикимору, конечно, вряд ли, но…

Договорить он не успел. Старый, давным-давно не смазываемый замок плотоядно щелкнул. Магиер обернулся.

– Готово. Пошли?

Одиночка аж сплюнул: так его раздражало нахальство нового приятеля. Потом махнул рукой.

– Чего там, пошли. Один хрен, сожрут. Что с мечом, что без меча. Авось ножиком этим подавятся.

Дверь поддалась со скрежетом. Звук, похожий на лязг зубов, резанул по ушам, но Одиночка, решившись, отступать не собирался и вломился в зияющий полумрак. Сбоку пахнуло смрадным дыханием, навалилось что-то тяжелое, но он лишь двинул плечом и наугад тыкнул кинжалом. Послышался визг, к ногам рухнула скользкая бледно-серая туша. Одиночка удивленно смахнул с клинка черную кровь и вздрогнул. Из темноты с разных сторон на него смотрело не меньше дюжины горящих глаз. Одиночка поднял кинжал, готовясь дорого продать свою хоть и никчемную, но все-таки интересную жизнь…

От входа Корон хладнокровно смотрел, как воин с остервенелым криком уничтожает упырей. Конечно, он мог бы вмешаться, но этого не потребовалось. Парень, конечно, не магиер и никогда им не станет, но ему еще не доводилось видеть, чтобы один человек мог одолеть столько упырей сразу.

Одиночка чувствовал, как по груди горячей струйкой бежит кровь. Одна из чертовых тварей сумела-таки ковырнуть его когтями. Мысль об этом почему-то взбесила, он зарычал и бросился на нежить с удвоенной яростью. Упыри, похожие на уродливых обезьян, были вооружены палицами и секирами, но такого напора не ожидали. Одна из тварей издала испуганный вопль и скрылась в глубинах лабиринта, две уцелевшие выставили перед собой секиры. Ближайший упырь зашипел, обнажив острые желтые клыки.

– Ах ты… труп ходячий! – взвыл Одиночка, бросая кинжал и хватаясь за секиру обеими руками. Упырь кряхтел, не желая отдавать оружие, но Одиночка вцепился в рукоять мертвой хваткой. Второй упырь, подвывая, бегал вокруг, пытаясь достать Одиночку когтями. Коротким заклинанием Корон сбил тварь на землю, но поединок Одиночки и владельца секиры продолжался. Упырь явно не привык к такому обращению. Его лапы, больше похожие на когтистые ласты, уступали стальным мускулам воина. Одиночка тянул секиру на себя и наверняка бы уже одолел, если бы не жабья пасть твари, щелкающая перед носом вовсе не жабьими зубами.

– Тебе бы… приятель… – Одиночка в который раз увернулся от клацнувших зубов и переступил, готовясь к решающему рывку, – …тебе бы мяты пожевать… или между ног чего полечить!

Последняя фраза сопровождалась зверским ударом кованого сапога. Упырь ухнул и осел.

– Ага, вы тоже мужики! – торжествующе заметил Одиночка, заканчивая поединок отвоеванной секирой. – А ты че пялишься, морда крокодилья? А ну проваливай на хрен!

Уцелевшего упыря как ветром сдуло. Одиночка стер с лица пот и небрежным движением смахнул с сапога налипшую икру.

– Хилая у твоего чернокнижника охрана. Я-то думал, тут и правда чего… матросы в портовых кабаках и то круче. Ну что, дальше пойдем или отдышимся малость?

– Отдышимся. Малость. – Перед глазами Корона все еще стоял упырь с отбитыми… вернее, лишившийся икры. – Посмотри, может, где меч валяется. Не все же они с топорами да дубинами.

Одиночка задумчиво поиграл упыриной секирой.

– А чего мне меч? Пырнул, и только. А вот приличный топор или, к примеру, секира – она враз пополам разваливает.

Магиер поперхнулся, но Одиночка пояснил:

– Проблемы с деньгами, знаешь ли. Давно хотел попробовать такую штуку в деле, да все монет не хватало с кузнецом рассчитаться. Возьму я, пожалуй, секиру эту. Серьезная вещь, и удар приличный получается. Видишь, рукоять стальная, тоже использовать можно.

Одиночка продемонстрировал боевые свойства секиры на одной из стен. От богатырского удара камень растрескался, по коридорам прокатилось гулкое эхо.

– Мощная штуковина! – восхитился Одиночка. – Пожалуй, не стоит меч искать. Таким клинком любого мутанта на куски – легко! Гляди, на лезвии руны какие-то. Ты ж умный, на-ка, прочитай!

Корон всмотрелся в угловатые символы. Каббалистическая манера ведьминого письма была смутно знакома, но смысл он уловил не сразу.

– Что-то про защиту от духов, людей и нелюдей. Или, может, о защите от магии… точно. «Любой, держащий в руках, прославится!..» – так написано.

Одиночка сник.

– Жалко. Зачем мне прославляться? Чтобы каждая собака знала? Эх, хороший топор, а придется бросить.

– Подожди. Тут еще дальше: «…прославится, разбогатеет и узнает много женщин, ибо все преклонятся пред его мощью».

Одиночка, собравшийся зашвырнуть секиру подальше, остановился.

– Хотя… разбогатеть, конечно, охота. А если разбогатеешь, и бабы полюбят.

– «…узнает много женщин», – многозначительно повторил Корон. Вопреки его разумению, воин вдруг покраснел.

– Узнает, не узнает… Нечего лезть в мои дела. Сам разберусь. Меня… меня еще сама Горная Королева полюбит, мне гадалка говорила. Слышал я, эта королева – баба шибко смазливая! – Одиночка мечтательно закатил глаза.

Потрясающая догадка проникла в голову Корона. Он пытался сдержаться, но не смог.

– Я так понимаю, ты того… еще не спал с… какой-нибудь королевой?

Одиночка отвернулся, но даже в полумраке Корон видел, что уши у него пунцовые.

– Ну… и с королевой тоже. Но я еще молодой, у меня все впереди! – с вызовом добавил воин.

– Конечно. – Корон постарался, чтобы его изумление не слышалось слишком явственно. – Ты лучше не выкидывай секиру. «Узнает много женщин» – звучит неплохо, а?

– Подходяще, – согласился Одиночка. К нему вернулась прежняя уверенность. – И вообще, заколдованная секира – это хорошо. Кстати, а твой чернокнижник, он мужик или баба?

– Мужик, – увидев разочарование на лице воина, добавил: – Но у него наверняка есть служанки.

– Тогда пошли. – Одиночка сделал зверское лицо и взял секиру наперевес. – Энергия во мне так и кипит. Боевая энергия, ты не подумай чего.

Корон удовлетворенно кивнул. Ничего лучшего, чтобы одолеть запутанный лабиринт, и придумать нельзя. Боевая энергия. Можно сказать и так. Запалив факел, он поспешил за воином, торопливо нырнувшим в один из узких тоннелей.

Коридор резко уходил вниз и заканчивался массивной стальной дверью, за которой виднелась крутая лестница. Дверь была приоткрыта и, судя по всему, давно не поворачивалась. Мощные петли, прогнившие и искореженные, свисали гнилыми железяками, но сам проход охраняла пара упырей в ржавых доспехах. Одиночка остановился и нехорошо ухмыльнулся.

– Ну наконец-то! А то я все думал, на ком бы секиру испытать. Слышь, магиер, интересно, доспехи можно разрубить с первого удара? Или лучше руки не рвать, два раза долбануть?

Упыри переглянулись и попятились, а когда наткнулись на холодный взгляд приближающегося магиера, бросились наутек.

– Слышь, чего это они? – Одиночка недоуменно оглянулся. – Я ж пошутил, а они и испугались. Тоже мнеохрана.

– Просто твои шуточки не до всех доходят, – хмыкнул Корон. – А вообще, на свой язык не очень-то рассчитывай. Настоящие зомби не ведают страха. Эти упыри – болотные, родичи кикимор. Колдун перетащил их сюда с помощью магии и силой заставил служить себе.

– Приручил, значит.

– Вроде того. Так намного проще, но, как видишь, не так уж надежно. Эти твари только и ждут подходящего момента, чтобы удрать от хозяина.

Они торопливо спустились по лестнице. Здесь начинался единственный коридор, широкий, наполненный неярким, призрачным светом. Сияние исходило от необычной формы светильников, закрепленных на стенах. Присмотревшись, Одиночка с омерзением понял, что кошмарные светильники изготовлены из человеческих черепов. Корон перехватил его взгляд.

– Привыкай, приятель. Мы в гостях у некроманта, здесь есть закоулки и похуже.

Вдоль коридора тянулись двери. Все они были снабжены хитроумными замками, но не открывались уже очень давно. Несколько дверей заклинило в приоткрытом положении, и Одиночка осторожно заглядывал, подсвечивая коптящим факелом. Внутри царили тлен и запустение, на предметах лежал толстый слой пыли, но все же можно было понять, что в подземелье когда-то обитали десятки, если не сотни живых существ.

– Знаешь, магиер, по-моему, это не остатки замка. – Одиночка сделал неосторожное движение, в воздух взметнулось облачко пыли, и он закашлялся. – Сдается мне, я догадался, куда нас занесло. Это гробница духов!

– В каком смысле? – Корон с удивлением оглянулся.

– Самая настоящая гробница духов! Я не первый день в Мертвых Землях, всякого наслушался. После того как Битва Богов закончилась и уцелевшие боги ушли из нашего мира, их слуги попытались укрыться от наступившего Великого Зла. Строили вот такие подземные жилища и запирались в них на много лет, надеясь, что Зло их минует. Только ничего не получилось. Почти никто не выжил, они так никогда и не вышли из подземелий. А немногие выжившие от отчаяния и безысходности постепенно превратились в Диких и начали пожирать друг друга. Это уже потом с Запада пришли люди и попытались строить здесь замки, но и они тоже вымерли от дыхания Великого Зла.

– Я слыхал кое-что об этом, – задумчиво проговорил Корон. – Может, и правда. Уж больно уныло здесь.

– А еще один парень на Пограничье рассказывал, будто строители подземелий не умерли, а просто спят, чтобы в один прекрасный день воскреснуть. Ему об этом какая-то ведьма говорила.

– Хрен с ними, с духами. Пусть спят. Нам нужен только колдун. Он точно где-то здесь.

– Справа или слева? – ехидно поинтересовался Одиночка. – Мне вообще кажется, что за нами кто-то крадется.

Страницы: 12345678 ... »»

Читать бесплатно другие книги:

Я – Алина Сафина, суперагент по борьбе с нечистью, помните? Хотела спросить: вот что надо делать, ко...
М.Брод, биограф и друг Франца Кафки, ярко и всеобъемлюще воссоздал трудный жизненный путь автора все...
30-го июля 1942 года немецкая подводная лодка U-166 под командованием капитан-лейтенанта Гюнтера Кюх...
В книге профессора философии и истории религии Токийского университета анализируются условия возникн...
Книга открывает одну из страниц трагической истории вынужденной русской эмиграции. Из исторических г...
Это роман о любви, о сексе, о том, как два тела учатся разговаривать друг с другом на языке страсти....