Черная кровь справедливости Денисенко Андрей
Коридор раздваивался и с каждой стороны заканчивался дверью. Двери эти, в отличие от попадавшихся ранее, были очищены от ржавчины и смазаны. Корон досадливо поморщился.
– Наверняка с одной стороны лаборатория, а с другой – логово. Придется разделиться.
Одиночка сглотнул.
– Ты предлагаешь мне один на один с некромантом схватиться? С упырем – еще куда ни шло, но колдун – дело другое.
– Не надо тебе с ним сражаться. Меня позовешь – всего-то и делов. Пошли. Я – направо, ты – налево.
Мысленно простившись с жизнью, Одиночка потянул дверь за странное, закрепленное посередине колесо. Обод неожиданно пошел вокруг оси, заставив воина напрячься. Позади послышался негромкий металлический скрежет: магиер открывал дальнюю дверь.
Обод со щелчком остановился, массивная стальная плита поддалась тяжело, но почти бесшумно: кто-то хорошо смазал мощные петли. Одиночка изо всех сил тянул на себя, торопясь расширить образовавшийся проход, но протиснуться сумел не сразу.
За дверью была лаборатория. Судя по размерам, слугам Ушедших комната служила совсем для других целей, о чем говорили длинные стеллажи вдоль стен, но грубо сколоченные столы и всякая магическая дрянь явно принадлежали колдуну. Самого некроманта здесь не было, поэтому Одиночка успокоенно смахнул со стола несколько дюжин пузырьков, потом подумал и запустил в стену здоровенной бутылью с зеленоватой гадостью: «Колдуна не поймаем, так хоть настроение ему испортим!» На большие колбы с препарированными уродцами и тому подобные экспонаты он старался не смотреть. Переколотив для порядка всё, что подвернулось под руку, он отправился на помощь магиеру.
Упыри, кравшиеся за ними по коридору, как раз набрались смелости, чтобы атаковать. Одиночка поплевал на ладони и поднял секиру. В руки отдалась приятная тяжесть надежного оружия. Упыри попятились.
Даркостен, черный колдун и некромант, в подземелье устроился с шиком. Корон только завистливо вздохнул. Даркостен был злейшим чернокнижником, когда-либо встречавшимся на его пути, но способности колдуна шикарно устроить быт Корон искренне удивился. С помощью заклинаний еще можно было затащить в Мертвые Земли упырей, но где посреди пустыни Даркостен ухитрился найти роскошную кровать с балдахином, шелковые драпировки, картины и драгоценные безделушки, оставалось неразрешимой загадкой. Покачав головой, Корон прошел по пушистому белому ковру.
Колдун спал, широко раскинувшись на пуховой перине. Некоторое время Корон боролся с непреодолимым желанием прикончить некроманта во сне, но сдержался, приставив серебряный меч к его горлу. Некромант должен умереть, но даже такой выродок имеет право знать, почему умирает. Магиер чуть шевельнул мечом. Острое как бритва лезвие оставило на горле некроманта крошечный порез, по лезвию скатилась капелька крови. Колдун дернулся, отпрянув, широко открыл глаза. Во взгляде его мелькнуло странное выражение, которое Корон принял за страх. Он ошибся. В глазах Даркостена горела лютая ненависть.
– Ты пришел, – просипел колдун надтреснутым голосом. Даркостен был еще не стар, но извращенные удовольствия и ночной образ жизни добавили его чертам глубоких морщин и болезненной бледности. – Ты пришел за мной даже сюда. Я надеялся, что в пустыне меня оставят в покое.
– Конечно. Иначе спрятался бы получше. – Корон снова качнул клинком, на шелковые простыни упало еще несколько капель крови. – Не шевелись, колдун. Если двинешь хотя бы пальцем, убью прямо сейчас.
– А если не двину? – В голосе Даркостена прозвучала издевка.
– Ты всё равно умрешь, но чуть позже. Твои опыты погубили слишком много людей. Глупо надеяться, что можно избежать возмездия, даже зарывшись в эту крысиную нору.
– Я всего лишь ученый. – Некромант чуть пожал плечами и холодно улыбнулся. – Некромантия в моих занятиях второстепенна, я пользуюсь ею для обустройства быта и самозащиты.
– Полгода назад ты зверски убил ребенка и растворил труп в кислоте. До этого были горожане из Ванапара, бродяги из Пограничных Земель и многие, многие другие, – угрюмо проронил магиер. – Ты заслужил мучительную смерть, но я – закон, а не мститель. Ты умрешь быстро.
Глаза некроманта вспыхнули дьявольским огнем.
– Я искал лекарство против чумы! Тому, у кого умирает жена, ребенок или старые родители, безразлично, кто принесет исцеление, ангел или демон!
– В своих опытах ты и сам убивал чьих-то жен, детей и родителей, – как эхо, продолжил магиер. – Цель никогда не оправдывает средства.
– Не оправдывает? Ты хоть представляешь, глупый магиер, сколько может стоить лекарство против чумы? Настоящее лекарство, а не варева шарлатанов? Это горы золота, и я получу его! – С неожиданным проворством Даркостен выхватил из-под матраса небольшой арбалет и нажал курок. Звонко щелкнула тетива, но времени прицелиться у колдуна не было. Вместо смертельного удара в грудь короткая стрела с хрустом пробила кожаный наручь и проткнула запястье. От неожиданной боли Корон вздрогнул. Этого мгновения хватило, чтобы колдун скатился с кровати и отскочил к стене. Запоздалый удар серебряного клинка только вспорол подушку.
– Врешь, магиер! Это тебе конец! – В руках Даркостена неизвестно откуда появился пожелтевший лист пергамента. – Представь, я ждал тебя! И приготовил маленький сюрприз! Узнаёшь? Это один из пергаментов Трекуллы, бога мертвых! А теперь попробуй выйти отсюда!
Прежде чем Корон успел что-либо предпринять, колдун выкрикнул короткое заклинание и разорвал пергамент на куски, освобождая вложенную в него силу мира мертвых. Обрывки быстро пропитывались кровью, в воздухе запахло тленом и гниющей плотью – верные признаки того, что высвобожденное заклинание сработало. Рванувшись к колдуну в последней безнадежной попытке, Корон бесполезно взмахнул мечом.
– А теперь сдохни, магиер!
Перед Короном прямо из пола полезли гигантские могильные черви. Глаз на белесых мордах тварей не было, зато пасти были усеяны мелкими острыми зубами. Корон с разворота рубанул ближайшего. Извивающиеся обрубки конвульсивно забились, зато другая тварь щелкнула зубами у самого лица, и магиеру пришлось отступить.
– Эти кладбищенские зверюшки любят лакомиться мертвечинкой, – захихикал Даркостен, – но для тебя, магиер, сделают исключение. Зачем дожидаться, пока ты изволишь сдохнуть? Они сожрут тебя живьем!
Уверенный в собственной безопасности, колдун не спеша устроился в кресле, закинул ногу на ногу и налил вина в бокал. Твари окружили магиера со всех сторон. Чтобы не подпустить их слишком близко, Корон едва успевал взмахивать клинком, на магию не оставалось времени. Проклиная себя за самонадеянность, Корон попытался все же сорвать с пояса убей-траву, но черви бросились в новую атаку. Спасительный мешочек выскользнул из рук и глухо шлепнулся на ковер.
– Что, магиер, туго приходится? – Даркостен делано зевнул. – Мои червячки будут поедать тебя медленно… я должен посмаковать такое удовольствие!
Упоенный собственным превосходством, некромант не услышал мягких шагов за спиной. Тяжелая рука опустилась на его плечо, как приговор.
– Ты, что ли, некромант будешь? – Забрызганный черной кровью упырей Одиночка испытующе заглянул в лицо колдуна, и тот ошалело кивнул.
– Вот и славно. – Воин деловито ударил его по голове рукоятью секиры. Охнув, Даркостен осел на ковер, магия с хлопком рассеялась, и жуткие твари, готовые вот-вот растерзать магиера, обратились в ничто.
Корон устало прислонился к стене. От напряжения перед глазами плыли темные круги, серебряный клинок казался невероятно тяжелым. Почувствовав на губах терпкую влагу, Корон жадно глотнул. Крепкое вино прояснило сознание, он кашлянул и выпрямился. Одиночка снова наполнил кубок и выпил сам. Обоим следовало немного перевести дух.
– Не хреновая выпивка! Клянусь небесами, такое вино в Мертвых Землях не враз найдешь. – Одиночка принюхался и покосился на магиера. – А от плаща у тебя… дерьмом воняет.
Корон только молча кивнул. Плащ был безнадежно заляпан гадко пахнущей слизью. Стиснув зубы, магиер здоровой рукой выдернул из запястья стрелу и торопливо присыпал рану лечебным порошком. Одиночка тем временем прошелся по комнате, с видом знатока разглядывая висящие на стенах картины.
– Во, живут же колдуны! Посреди пустыни – и такая роскошь! Может, покантуемся здесь маленько? Безделушки посмотрим… а там что и прихватим… Упырей я всё равно порешил.
– Не стоит. Колдовское это барахло. – Корон достал из-за пояса жезл. – Не бывает прока от такого. И гнездо выжечь надо.
– А с ним как? Или через всю пустыню на себе тащить? – Бросив взгляд на магиера, Одиночка осекся. – Ну ладно… я в коридоре подожду. Постерегу или еще чего… Вы тут сами разбирайтесь.
Магиер вышел в коридор через несколько минут. Бледное лицо было хмурым, волосы, рассыпавшиеся по плечам черными прядями, придавали ему зловещий вид. Одиночка, излишне старательно протиравший секиру, вопросительно поднял глаза.
– Я наложил заклинание Всепожирающего Огня, – проронил магиер. – Через четверть часа всё здесь будет кончено, нам лучше побыстрее уходить.
Путь наверх проделали в полном молчании. Магиер был погружен в собственные мысли, Одиночка с запоздалым сожалением размышлял об оставленных в спальне некроманта изумрудных статуэтках.
Они почти поднялись на гребень бархана, скрывавшего вход в логово, когда песок под ногами основательно тряхнуло. Из темного зева подземного хода повалил черный дым. Жар невидимого огня заставил их идти быстрее, и только у следующего бархана они остановились. Магиер обернулся. Одиночка вдруг с удивлением заметил в его глазах смертную тоску.
– Не переживай, магиер. От этого некроманта так серой и пахло. А теперь он наверняка среди своих. Ты ж этого хотел, верно?
– Не знаю. – Одиночка еле разобрал его шепот. – Может быть. Так предначертали боги.
Постояв еще немного, они двинулись дальше. Вскоре барханы окончательно скрыли от них последнее убежище Даркостена, колдуна и некроманта, собиравшегося осчастливить мир лекарством от чумы. И только столб дыма, поднимавшегося к небесам черной дорогой, еще долго маячил вдали.
Глава 8
С ночлегом им повезло. Когда лохматое неопрятное солнце стало медленно валиться к горизонту, Корон заметил в низине остатки каменных стен. Одиночка одобрительно кивнул.
– Подходяще. Наверняка остатки одного из Оазисов. Нечисть туда не сунется, отдохнем спокойно.
Оазисами в Мертвых Землях называли руины небольших сооружений, чаще всего состоящих из двух-трех домиков и пересохшего колодца. Когда-то их строили те, кто бежал от войн и неурядиц Первых Веков и пытался вопреки всему обосноваться в пустыне. Пески оказались жестоки и неплодородны, последний поселенец умер много веков назад, но заброшенные жилища все еще возвышались среди дюн. Редкие путешественники, рисковавшие нарушить покой песков, предпочитали останавливаться на ночлег именно среди таких развалин. Злобные хищники и мутанты опасались приближаться к Оазисам, все еще защищенным от нечисти магическими заклятиями, к тому же в некоторых Оазисах можно было найти пресную воду, а в домах – деревянные предметы, годные для костра.
Корон и Одиночка оказались в одном из самых старых Оазисов. Воды в засыпанном колодце давно уже не было, среди обветренных стен не нашлось ничего, кроме трухлявого мусора. Мимоходом заглянув в заметенный песком арык, Одиночка только покачал головой.
– Кажись, лет двести уже сухо. Хорошо, что фляги полные. Отсюда в любую сторону до живого колодца целый день пути.
Когда палящее солнце скрылось за горизонтом, они, устроившись на плащах, уже жарили пойманных по дороге ящериц. Издалека донеслись приглушенные расстоянием вопли Диких, пламя костерка потрескивало, неторопливо пожирая остатки древних манускриптов, найденных тут же, в руинах. Исчерченные давно забытыми знаками пергаменты корежились и дымили, но обшаривать Оазис в поисках более подходящего топлива не хотелось. Сладко потянувшись, Одиночка глотнул вина. Несмотря на ворчание магиера, он успел-таки прихватить в логове некроманта пару бутылей получше. Теперь, у костерка, было самое время распить их за упокой колдовской души. Вино – оно и есть вино, к нему скверна не липнет, это дар духов солнечного света. Пусть некромант был сто раз проклят, пусть в его присутствии скисало молоко и куры переставали нестись. Хорошее вино остается хорошим вином даже в погребке некроманта.
– Второй летний сбор. – Глотнув, Корон, на секунду прикрыл глаза. – Бьюсь об заклад, с самого побережья, если не с островов.
– Для магиера ты неплохо разбираешься в выпивке.
– Доводилось бывать в южных баронатах. Мне нравятся теплые края. – Корон ненадолго замолчал, припоминая холодные ветра далекого севера, мрачные стены замка Ван Краден – главной цитадели Ордена магиеров, вечные снега и собственные мечты о горячем южном солнце. – Я много путешествовал.
– На магиеров нынче большой спрос. Время непростое, нечисти везде полно. К чему тебе мотаться по свету? Мог бы устроиться при дворе какого-нибудь герцога или барона. – Одиночка мечтательно вздохнул. – Жил бы припеваючи!
Корон пожал плечами. Как можно в двух словах объяснить суть Кодекса магиеров, которую сам он постигал годами?
– А почему ты оказался здесь? Разве не проще было наняться телохранителем к богатому торговцу или вышибалой в кабак? У тебя широкие плечи, приятель, ты мог бы неплохо зарабатывать и без риска быть съеденным заживо.
Одиночка насупился.
– Тошно сидеть на одном месте. Мертвые Земли… здесь хоть скучать не приходится. Опять же, если повезет, можно и разбогатеть враз. А так, вообще… хрен его знает.
Корон задумчиво кивнул.
– У каждого свой путь. Я убиваю нечисть и болтаюсь по свету, ты ищешь несуществующие сокровища и прячешься от людей в пустыне.
– Ни от кого я не прячусь. Мне денег много охота! Чтобы не как вышибале на пиво и баб хватало, а чтобы действительно – много! Я бы тогда развернулся! Послал бы к дьяволу и пустыню, и мутантов, и Ушедших в придачу. Двинул бы к морю, стал бы жить в свое удовольствие. Это ж простое желание, каждому понятное. Или тебе, скажешь, и денег не надо?
– Почему не надо? Приятно, когда в кошельке звякает. – Корон помешал угли, вверх взвился золотистый сноп искр. – Но это не Путь. Не в этом главное. Главное – идти по предначертанному. Мой Путь – возвращать людей к добру. В большинстве своем люди добрые, просто иногда совершают ошибки. А ошибки эти – они разные бывают… Случаются те, кто творит непростительное, даже ужасное. Таким людям не место в мире живых.
– И ты отправляешь их к праотцам? – хмыкнул Одиночка. – Например, как некроманта?
– Всегда остается шанс, что в следующей жизни тот, кого мы звали Даркостеном, будет мудр и светел. Значит, задача магиера – заставить такого грешника вступить в новое воплощение как можно быстрее.
– То есть убить. Отлично. – Одиночка вздохнул. – Легко тебе жить, магиер. Ваш Орден такой старый, что уже заготовил ответы на любой вопрос. И про смерть, и про жизнь, и про то, как всё устроено. А я вот не верю разным оракулам да мудрецам. И старейшинам вашего Ордена не верю. Мечом махать и я горазд, да только когда за правое дело драться лезешь, тут и размышлений не надо, и отпущения грехов. Верное дело – оно и есть верное. Если до оправданий дело доходит, значит, нечисто на душе. Этот Даркостен тоже считал себя избранным, исцелять людей собирался. Правда, за деньги, да что с того? Тоже ведь правым себя полагал. Кто судить возьмется, а?
– Я. – Корон посмотрел на воина прямо и жестко. – Властью, данной мне Орденом, я буду вершить суд. А за ошибки, которых не избежать, за магию и чародейство магиеры уже прокляты на веки веков Светлыми Лордами. Мы – зло. Но существует еще и Великое Зло.
За барханами снова завыли Дикие. Расстояние приглушало звуки, но к зловещему хору присоединялись все новые и новые твари. В вое мутантов слышалась голодная тоска и лютая, безмерная злоба. Оба невольно замерли, вслушиваясь в далекую песню смерти.
– Знаешь, иногда я думаю о том, – произнес магиер, глядя в пространство, – что рано или поздно защитная магия Оазисов развеется. И никто не знает, когда это случится. Может, через сто лет. А может, прямо сейчас.
– Притушу я костерок, – Одиночка стал сосредоточенно засыпать угли, – а то мало ли кто нас приметит.
Корон широко зевнул и потянулся.
– Точно, спать пора. Завтра подниматься рано, путь неблизкий. Нам бы только-только до заката из песков выбраться.
– Нам? – Одиночка поднял голову. – Ты, магиер, на себя рассчитывай. Мне в Пограничье делать нечего. Я, между прочим, как от Диких драпал, всю прошлую добычу побросал. Да что толку о старом жалеть! Секира теперь под рукой, и ладно. Подамся дальше на восток, еще раз попытаю судьбу.
– Не слишком полагайся, что окреп. Думаешь, некроманта завалил, так и силы вернулись? Дойдем до Пограничья, подлечишься, а там видно будет.
– Ага, будет, – Одиночка иронично кивнул, – жрать мне нечего будет. Говорю же, барахлишко мое Дикие доедают… может, и золотишко присвоили. Не, мне теперь одна дорога – за пески. Спасибо тебе, конечно, подлечил. Только не обессудь, больше благодарить нечем.
– Спасибо в карман не положишь, а?
От этих слов Одиночка побагровел. В висках застучало, руки сами собой потянулись к секире… но замерли на полпути. Прав магиер: люди все разные, для некоторых любое «спасибо» – пустой звук…
– Не ожидал… не думал я, что ты такой. – Слова скатывались с губ тяжелыми камнями. – Видно, обознался… Будь по-твоему, магиер. Завтра на рассвете иди в Пограничье и жди меня в форте Риг до полной луны. Даю тебе слово: к тому времени я или заплачу тебе сполна, или сгину. Могу ли надеяться, что слово мое чего-нибудь для тебя стоит?
Одиночка на секунду закрыл глаза, явственно предчувствуя, что случится, если в воздухе повиснет «нет». Но вышло по-другому. Магиер, смотревший на него с немым удивлением, вдруг облегченно рассмеялся и, вскочив, положил руки ему на плечи.
– Ну, приятель, ты и горяч! Вот уж не думал! Чего ни скажи, сразу или деньги предлагать, или наброситься готов! Ты что, всерьез решил, что я от тебя платы жду?! Нет, воин, я не о том. Что деньги – мне же травок, которые на тебя потратил, жалко. Не дам я тебе пропадать. Столько стараний, и всё для того, чтобы тебя за соседним барханом слопали? Не выйдет! Сделаем так… – Магиер задумался, что-то прикидывая в уме. – Ты провождаешь меня в Пограничье, до ближайшего форта. Скажем, в благодарность за оказанное лечение. Если доберемся, я дам тебе в долг двадцать монет. Вернешь, когда сможешь, я задержусь в Пограничье не меньше месяца. А захочешь, – магиер пристально посмотрел на Одиночку, – поедешь со мной. Сказать по правде, крепкие кулаки, чтобы спину прикрыть, всегда пригодятся.
– С чего бы такое доверие? – угрюмо поинтересовался Одиночка. За отворот левого сапога ухитрилась пробраться песчаная сколопендра, и теперь он мрачно прикидывал, раздавить противную многоножку сразу или сначала вытряхнуть на песок. – Мы и знакомы всего ничего. Магиеры все такие доверчивые?
– Все до единого. – Корон не стал объяснять, как легко при помощи простейших талисманов распознать любые недобрые помыслы. – Уж больно ловко секирой ты машешь. Я все равно собирался в Пограничье попутчика искать.
Одиночка некоторое время молчал. Стать спутником магиера было одновременно и заманчиво, и опасно. Он отлично знал, что магиеры, согласно традициям Ордена проводившие жизнь в совершенствовании скорее духа, чем тела, всегда старались иметь рядом крепкого и нетрусливого воина. Еще он знал, что именно на долю этих крепких и смелых воинов обычно и приходилась участь быть съеденными, разорванными, заколдованными… и тому подобное. Правда, выжившие получали и славу, и грозную репутацию, и кучу денег – работа на магиеров стоила дорого. Сам он никогда и подумать не мог, что в один прекрасный день магиер, – и не просто магиер, а консул Ордена, – предложит ему подобное. Тут следовало хорошенько подумать.
– Быстрый ты больно, магиер, – пробурчал наконец Одиночка. – Ладно, насчет Пограничья, считай, договорились, коли не шутишь. А там видно будет. Может, лучше я монет у тебя займу.
– Вот и славно. – Корон ухмыльнулся. – Честно говоря, если бы ты согласился прямо сейчас, я бы один ушел. Слыхал небось, как говорят: без раздумий на дракона прет только дурак или магиер. Ты не магиер, а дурак в попутчики мне тоже не с руки. Ладно, думай пока. Путь долгий, и подумать получится, и мечом помахать.
– Секирой, – солидно уточнил Одиночка. – Но это тоже весело!
Глава 9
Ночь прошла спокойно. Хищники и Дикие обходили Оазис стороной, опасаясь древней защитной магии. Угли прогоревшего костра еще долго давали тепло, и лишь на рассвете, когда над мертвыми барханами повисли серые клочья тумана, стало прохладно. Впрочем, и Корону, и Одиночке было не привыкать. Утренняя прохлада лишь придавала бодрости и разгоняла последние обрывки сна. Перекусив на скорую руку, они двинулись в путь. Одиночка то и дело выхватывал секиру и со свистом рассекал воздух, прямо на ходу приспосабливаясь к новому оружию. Корон, шедший следом, только завистливо посматривал на спутника. Его собственная голова трещала после выпитого накануне, а уж о том, чтобы так размахивать руками, и речи не шло.
К вечеру местность начала меняться. Песчаные барханы постепенно сменились языками крупного щебня, затем пропали вовсе, уступив место нагромождениям каменных глыб. Растительность, среди песков еще попадавшаяся в виде чахлого кустарника и колючек, теперь исчезла. Унылый желто-коричневый цвет сменился еще более унылым серым, вроде бы нагоняя тоску, но у обоих стало легче на душе. Они достигли Каменного Пояса – огромной, шириной почти в три дневных перехода каменной пустоши, отделявшей Мертвые Земли от Пограничья. Легенды говорили, что в незапамятные времена в этих местах высились неприступные горные хребты. Они остановили бешеный пламень Битвы Богов, превративший бескрайние просторы востока в пепел. Лютая сила Зла стерла горные цепи в порошок, но дальше на запад не продвинулась. И вот теперь каменистая равнина, до самого горизонта усеянная нагромождениями скальных обломков, являла границу между владениями Великого Зла и Миром Людей.
Идти стало труднее. Только в некоторых местах можно было пробраться по мелкому щебню. Остальное время приходилось, обливаясь потом, скакать с валуна на валун и даже карабкаться по остаткам скал. Только хорошо тренированный воин, не слишком обремененный грузом, мог преодолеть Каменный Пояс. Легкой дороги здесь не существовало. По этой же причине охотники за следами Ушедших не пользовались лошадьми, а твари пустыни довольно редко пробирались через Каменный Пояс в Пограничье.
Взглянув на маячивший впереди скальный карниз, Одиночка мысленно вздохнул. Ему доводилось пересекать Каменный Пояс бессчетное количество раз, и каждый раз он торжественно обещал себе, что больше никогда. И уже столько раз нарушал это обещание, что сам перестал в него верить. Этот раз действительно может стать последним… если он пойдет с магиером. Вот только… пойдет ли?
Корону, более гибкому и выносливому, дорога давалась легче, но и он успел изрядно вспотеть. Дорожный мешок тяжело молотил между лопаток, теплая рубашка и куртка насквозь пропитались потом. Больше всего хотелось остановиться, отдохнуть, но маячившая впереди спина Одиночки задевала самолюбие, заставляя снова и снова прыгать с валуна на валун.
Дорога отнимала все силы, Корон и думать забыл поглядывать по сторонам. Усталость брала свое, хищные твари в Каменном Поясе попадались редко, поэтому за оружие он схватился поздно, когда Одиночка с секирой в руках уже бросился за валуны. Тут же раздалось злобное шипение, между камнями мелькнула корявая тень. На мгновение Корон застыл от удивления, забыв про оружие. Из расщелины не мигая смотрел тролль! Он казался крупнее своих собратьев, но это был самый настоящий пещерный тролль! Размышлять, откуда он здесь взялся, не было времени. Тролль прятался в тени скал, явно собираясь подпустить людей поближе, но, поняв, что обнаружен, устремился в атаку, одним прыжком одолев разделявшее их расстояние. От острых зубов Корона спасла лишь хорошая реакция. Отточенные инстинкты заставили его ничком рухнуть на камни. Над головой, совсем близко, щелкнули схватившие воздух челюсти. Тролль взвыл и яростно ударил по камням лапой, но Корон уже укрылся в расщелине. Переводя дыхание, магиер пристально следил за врагом. Оплетенная кожей рукоять меча в ладони враз стала влажной от пота. Тролль выпятил челюсть и оскалился. Желтые кривые зубы твари жаждали сочной плоти. Тролль завыл, в бессильной злобе наблюдая, как блестит в полумраке расщелины серебряный клинок… и вдруг, расправив за спиной перепончатые крылья, взлетел! Корон невольно сжался. Расщелина, в которой он спрятался, кверху расширялась, нападение с воздуха грозило серьезными неприятностями. Небо закрыла крылатая тень: тварь разворачивалась для атаки. Мысль о том, что летающих троллей вообще не бывает, вдруг показалась Корону смешной. А ведь до этой самой минуты он не верил лендлорду, хоть и взялся помочь ему! Зря не верил…
– Эй, зверюга, лети сюда! Я тебе кусалки повырываю! – Появившийся из-за валунов Одиночка недобро ухмыльнулся и вдруг ловко запустил в тролля увесистым булыжником. – Всё, головастик, прощайся со здоровьем!
Камень звонко щелкнул тролля по голове. Конечно, толстые костяные наросты брони не пробил, но удар получился обидным и весьма болезненным. Тварь судорожно забила крыльями, пытаясь удержать равновесие, и резко крутанулась в воздухе. Горящие злобой глазки впились в нового врага, который и не думал прятаться. Одиночка перекинул секиру из руки в руку и смачно плюнул. Ему доводилось схватываться с троллями в Звонких горах, и ни один из них не ушел живым. Он успел хорошо изучить их повадки. Эти тупые хищники могли быть действительно опасными, если нападали внезапно или в сумраке подземных лабиринтов. Прочный панцирь надежно защищал их от случайных ударов и метательных ножей, а неимоверная сила позволяла расправляться с противниками одним ударом. В суматохе внезапной атаки это было решающим преимуществом. Но не здесь и не сейчас, при дневном свете, когда руки воина приятно оттягивает секира, а спутник – опытный магиер. Для настоящей схватки тролли были слишком неповоротливы.
Сложив крылья, тварь с неожиданным проворством спикировала. Быстрота нападения ошеломила Одиночку, но он успел отскочить назад. Тролль прыгнул, намереваясь вцепиться ему в горло. Одиночка неловко отмахнулся секирой, сделал еще шаг назад и почувствовал за спиной холодный камень. С запоздалым сожалением понимая, что недооценил монстра, только внешне похожего на тролля, попытался все-таки перейти в атаку, но теперь между камней от тяжелой секиры толку было мало. Ему просто не хватало места, чтобы хорошенько размахнуться. Тролль, словно почувствовав растерянность врага, оскалился. На мощных когтистых лапах вздулись бугры мышц, но вид грозно поблескивающего металла заставил его не спешить с атакой.
Одиночка закашлялся. Зловоние, исходившее из пасти тролля, было нестерпимым. Сознавая свое превосходство, тролль лениво взмахнул лапой, но и этот неторопливый удар заставил Одиночку согнуться в три погибели, чтобы не попасть под острые когти. Проклиная неизвестно куда запропастившегося магиера, он метнул в тролля кинжал. Лезвие жалобно звякнуло о костяные пластины, не причинив твари никакого вреда. Тролль навис над ним, словно собираясь размазать по скале, и тут в воздухе пропела стрела. Одиночка не видел ее, но свист арбалетной стрелы не спутал бы ни с чем. Тролль дернулся. В его шее между пластинами брони торчал толстый стальной стержень. Свист повторился, еще одна стрела вонзилась твари в затылок. Запрокинув голову, тролль завыл. Несколько мгновений решили исход: поднырнув под страшными когтями, Одиночка с размаху рубанул тролля по крыльям, единственному не защищенному броней месту. Он старался не думать, как сильно рискует. Вздумай тролль сейчас полоснуть его когтями, он не успел бы ни отскочить, ни закрыться. Перепончатые полотнища крыльев распались и повисли трепещущими лохмотьями. В это время магиер, бросив арбалет, напал на тролля с другой стороны. Молнией сверкнул серебряный клинок. Раненый тролль крутился волчком, стараясь отбить атаки с двух сторон, но удары Корона и Одиночки раз за разом достигали цели. Костяная броня трескалась и крошилась. Взлететь на разрубленных крыльях тролль даже не пытался. Клинки со свистом рассекали воздух, слышались глухие удары, тяжелое дыхание людей и рев раненого чудовища. Изловчившись, Одиночка вогнал секиру между пластинами брони в бок тролля. Тварь пошатнулась. Меч Корона, разрубив панцирь, вонзился троллю в грудь. Из раны фонтаном ударила черная кровь, тролль медленно, словно в задумчивости, осел на камни. Одиночка с силой дернул секиру, но лезвие крепко зажало в костяной броне. Выругавшись, Одиночка бросил секиру и отскочил назад. Агонизирующий тролль был всё еще опасен. Кровь хлестала из его ран не переставая, но он упрямо пытался достать магиера когтями. Одиночке оставалось только наблюдать за окончанием схватки со стороны. Тролль слабел с каждой минутой. Очень скоро всё было кончено.
Тяжело дыша, Корон опустился на корточки. В этом поединке пришлось хорошенько попотеть. И теперь перед ним, подрагивая в последних конвульсиях, умирало существо, которого просто не могло быть. У пещерных троллей есть рога, прочная броня, острые когти и зубы, но у них нет крыльев. Никаких, даже самых захудалых! А уж о том, чтобы использовать их для стремительного полета, – об этом и речи быть не могло. Тролли не летают. Это было так же точно, как то, что русалки не живут на суше, а лешие не лазают по горам. И тем не менее… Крылатый тролль в десяти шагах от него в последний раз дернулся и затих.
Наступившая тишина казалась неестественной. Лишь ветер, уныло посвистывающий среди скал, нарушал безмолвие, навевая тоску и тревогу.
– Вот и завалили. – Видя, что тварь затихла, Одиночка осторожно приблизился. – Еще немного, и он бы нами позавтракал… пока ты с арбалетом возился.
– Стрелы рассыпались, – хмуро пояснил магиер. Одиночка только махнул рукой.
– На хрена тебе арбалет? Ты ж магиер, без пяти минут боевой маг. Чем из арбалета целить, произнес бы заклинание, и гори чертов тролль синим пламенем! Или красным, так его растак…
– Надо выяснить, откуда он взялся. Если жечь, только пепел останется.
– Ну и зверюга! – Вцепившись в секиру обеими руками, Одиночка изо всех сил дернул. – Сколько живу, а такой пакости не встречал. Чтоб тролли летали – вот это дела!
– Тролли не умеют летать. – Вздохнув, Корон поднялся. – Зачем им? Они же под землей живут.
Вместо ответа Одиночка приподнял перерубленное крыло и продемонстрировал магиеру. Тот только покачал головой.
– Нет, приятель, я не о том. Сам подумай. У троллей не бывает крыльев – это раз. Перед нами лежит отличный крылатый экземпляр – это два. Вывод: кто-то приделал ему крылья.
– Ага. Гвоздями прибил. – Кряхтя, Одиночка перевалил мертвую тушу на живот. – Для красоты. Смотри, они не приставные и не пришитые. Они у него выросли!
Нахмурившись, Корон наклонился и стал что-то разглядывать среди костяных наростов брони. Потом вздохнул, выпрямился и занялся изучением крыльев. Лицо его было мрачным и сосредоточенным. Что-то тихо шепча, магиер провел по перепонкам ладонью. На ладони остались следы черной крови, но Корон, казалось, и не заметил этого. Одиночка наблюдал за ним с интересом. Не так часто прежде ему доводилось видеть магиеров за работой. Конечно, он тоже бывал на показательных ярмарочных выступлениях, где члены Ордена демонстрировали свои умения в боевой магии, но чтобы вот так, в деле…
От мертвого тролля исходило ужасное зловоние, Одиночка старался дышать ртом. Все тролли отвратительно воняли, и крылатый не был исключением. Неожиданно магиер вздрогнул и пристально посмотрел на него. На мгновение Одиночке показалось, что глаза магиера сияют рубиновым огнем, но, когда он сморгнул, ничего необычного в его спутнике уже не было.
– Я был прав, приятель. – Только теперь Корон брезгливо вытер ладонь. – Это совершенно обыкновенный тролль. Отличается от своих собратьев только тем, что умеет летать.
– Конечно. Спасибо, хоть ты вразумил меня. Я сам бы никогда не догадался, – съязвил Одиночка.
– Подожди. Это еще не всё. Я могу поклясться, что тролль этот родился без крыльев, как все прочие. Вот только потом кто-то сделал его летающим. Ты понимаешь, что это значит?
Одиночка вздохнул.
– Я тупой. Чтобы я понял, ты должен перестать говорить загадками.
– На костяных наростах у основания крыльев есть старые рубцы. Сначала я думал, что это следы зубов, но уж слишком правильная форма. Такие же следы на кончиках крыльев. Я пытался рассмотреть тролля магическим зрением, но почти ничего не добился. От его крыльев исходит такая волна боли и страдания, что даже общая аура зла была почти незаметна.
Одиночка задумчиво кивнул и, склонив голову набок, посмотрел на спутника.
– Знаешь, магиер, я человек простой. Черная там аура, зеленая – мне без разницы. Ты к сути переходи. Как он крыльями обзавелся?
– Этого тролля вырастили в специальных колодках. После того как он вылупился из яйца, какой-то славный малый с помощью этих колодок растянул ему кожу на спине, а потом вшил в складки стальные прутья. – Корон старался говорить спокойно. – Дальше еще проще. Были бы крылья, а научить летать – не проблема. Метод кнута и заклинаний. Быстро и надежно.
Одиночка некоторое время молчал, глядя на мертвого тролля даже с некоторым состраданием. Любить этих зловредных и кровожадных тварей, конечно, не за что, но все же тролли не были настоящими порождениями Нереальности и происходили от живых существ, а значит, могли чувствовать боль. Одиночка попытался представить себе мучения существа, день за днем раздираемого в колодках, боль, длящуюся от рассвета до заката, бесконечную и мучительную, и вживление стали в дрожащую плоть… а еще того, кто это сделал. Руки невольно сжались в кулаки.
– Встретить бы этого… творца. Через пару дней он бы у меня тоже летать навострился. И ходить… правда, только под себя.
Корон горько усмехнулся.
– Он заявил бы тебе, что является гениальным ученым и действует во имя человечества, что хочет научить людей летать… За большие деньги, конечно. А?
Не дожидаясь ответа, магиер пошел собирать рассыпанные стрелы, а Одиночка еще некоторое время стоял, глядя на тролля и думая о своем. Вскоре они двинулись дальше.
Глава 10
Заночевали, укрывшись от ветра среди камней. Наскоро поужинав холодным мясом – в Каменном Поясе и веточки для костра не сыскать, – легли спать. Поначалу сон не шел, всё чудились подкрадывающиеся тролли, но потом, договорившись стеречь по очереди, кое-как скоротали ночь. Едва рассвело, озябшие и разбитые, продолжили путь, торопясь поскорее оставить позади негостеприимные скалы.
Вскоре идти стало легче. Самая тяжелая часть пути осталась позади. Крупные валуны исчезли, вокруг простиралась усыпанная гравием равнина. Корон и Одиночка шли рядом, но разговаривать не хотелось. Их мысли снова и снова возвращались к летающему троллю, чудовищному порождению человеческой жестокости.
Ориентируясь по солнцу, они забирали всё больше к северу, где в долинах Пограничья начиналась вереница небольших, но хорошо укрепленных сторожевых фортов. Из них в Мертвые Земли уходили охотники за наследием Ушедших, туда свозились самые ценные находки для продажи купцам. Многие форты стали центрами местной торговли и ремесла, но некоторые крепости, не устоявшие перед атаками мутантов и Нереального, до сих пор оставались черными руинами, напоминая о недремлющих силах зла. Такова была ближайшая крепость в долине Чаплтек – заброшенный форт, который Корон и Одиночка собирались обойти стороной. Лендлорд Пограничья, милорд Ратион Хегел, отдал приказ оставить Чаплтек, после того как один из охотников принес с добычей страшную болезнь – светящуюся чуму. Правда, местный знахарь, прежде чем умереть, сказал, что эта болезнь на чуму совсем не похожа. Ему не поверили. Зараза, от которой люди начинали светиться в темноте, а потом умирали в мучениях, распространялась со скоростью ветра и была столь же неизлечима, как чума. С большим трудом эпидемию удалось остановить, но нечисть, прознав, что защитников форта почти не осталось, обрушилась на Чаплтек черной волной. За короткое время мутанты уничтожили все близлежащие деревни, а защитники крепости погибли в безнадежной борьбе с полчищами мутантов. Чаплтек, долина с мертвыми деревнями, брошенным фортом и безотрадными пейзажами, все больше обрастала мрачными легендами и обрела дурную славу. Лишь редкие вооруженные отряды да беглые каторжники осмеливались пересекать ее.
Тем не менее через Чаплтек пролегал кратчайший путь к обитаемым землям Пограничья. Услышав осторожное замечание магиера, Одиночка только презрительно скривился. Трагедия в долине случилась слишком давно, чтобы пренебрегать таким удобным маршрутом.
Они шли до самого наступления ночи, потом с первыми лучами солнца продолжили путь, но лишь к полудню следующего дня вышли к крутому обрыву. Там, внизу, лежали долины Пограничья, не столь безводные, как Мертвые Земли, но такие же унылые. И все же в Пограничье теплилась жизнь. Люди, удивительные существа, упорно цепляющиеся даже за жалкое ее подобие, сумели выжить в суровых условиях преддверья мертвого мира. Завороженные открывшейся панорамой, Корон и Одиночка долго смотрели на простиравшийся внизу, дрожащий в туманном мареве простор.
Спуск прошел без осложнений. Некоторое время они отдыхали, расположившись в тени низкорослого кустарника. Заросли начинались у самого склона. Лежа в густой траве, Одиночка в который уже раз удивлялся тому, как сильно различается климат в долинах и наверху, в Каменном Поясе. Каждый раз, переходя из Пограничья в Мертвые Земли и обратно, он не мог привыкнуть, что буйство зелени вдруг сменяется простирающейся до горизонта пустыней и что знойная палящая жара в долинах вытесняется насыщенной влагой прохладой.
Не углубляясь в заросли, Корон и Одиночка свернули к Старому тракту. Строго говоря, никто не знал, было ли это сооружение остатками настоящей дороги, проложенной в незапамятные времена, или цепочка черных полированных плит шириной в десять шагов была предназначена для других целей, но отчаянные охотники за наследием Ушедших и воины Пограничья использовали плиты именно как дорогу и называли Старым трактом. Остальные путники – купцы и немногочисленные крестьяне – предпочитали пользоваться Длинным трактом – разбитым проселком, изрезанным глубокими колеями. Старый тракт, хоть и был значительно удобнее, пользовался плохой славой. Он вел в никуда. С обоих концов бесконечная вереница плит заканчивалась гигантскими черными обелисками. Осмелившиеся коснуться их утверждали, что это не камень, а сама Тьма, дышащая ледяным холодом. Самые отчаянные храбрецы, решившие провести поблизости от обелисков ночь, наутро или исчезали, или становились седыми и молчаливыми. Чародеи и мудрецы отмалчивались, делая вид, что Старого тракта не существует вовсе. Старый тракт продолжал обрастать слухами и таинственными историями, одна другой страшнее, но для не слишком суеверных черные плиты оставались самым быстрым способом добраться из одного пограничного форта в другой.
Корон и Одиночка не слишком торопились. До заката оставалось всего несколько часов. Дойти до форта засветло не получалось, а уж назавтра часом раньше или позже – не имело никакого значения. Переночевав на одной из полян, они рассчитывали достичь крепости к полудню. Впереди замаячило редколесье. Одиночка показал на него рукой.
– Придорожная роща. Старый тракт уже близко. Такие высокие деревья растут только там.
Корон промолчал. Ему показалось, что среди деревьев что-то блеснуло. До рощи было еще слишком далеко, он не разобрал наверняка, но яркая искорка больше всего походила на блеск начищенных доспехов.
– Там кто-то есть. – Приложив ладонь к глазам, Одиночка тоже всмотрелся вперед. – Несколько конных… пятеро… в доспехах.
Всадники один за другим выехали на опушку, направляясь в их сторону. Корон нахмурился. Он вовсе не был уверен, что хочет знакомиться с неизвестными воинами. Одиночка, заметив его настороженность, пожал плечами.
– По крайней мере, это точно не разбойники. Скорее всего, солдаты: уж больно здорово вооружены. И нас уже приметили.
Отряд приближался. Теперь всадники были хорошо заметны на фоне зелени. Пять воинов, облаченных в стальные латы, с полным вооружением, тяжело сидели на мощных боевых конях. Гербов на щитах не было, но за спиной переднего трепетал бело-синий вымпел.
– Пограничники, – успокоенно проговорил Одиночка. – Только на кой ляд они в жару так вырядились? На дракона, что ли, охотятся?
– Сейчас узнаем, – сквозь зубы процедил магиер. До всадников оставалось не больше полусотни шагов, он говорил вполголоса. – Сделай доброе лицо. Нельзя так смотреть на людей, вооруженных лучше тебя.
Одиночка только фыркнул. Не доехав десятка шагов, всадники остановились. Вымпел с изображением двух мечей, разделенных молнией, – символ Пограничья – в последний раз взвился и, звонко хлопнув, безвольно обвис. Передний воин с видимым наслаждением стянул шлем. Влажные спутанные волосы упали на потный лоб, и ему пришлось несколько раз раздраженно мотнуть головой. Остальные всадники остались неподвижны, несмотря на влажную духоту.
– Кто вы? Что вам здесь надо? – Немытый вояка со скрипучим голосом сразу не понравился Одиночке. Еще молодое, но обрюзгшее лицо красноречиво свидетельствовало о пагубном пристрастии к вину, под хитрыми свинячьими глазками висели мешки. Перебитый нос и шрам на левой щеке только усиливали неприязнь. Вопросы, заданные без приветствия, да еще в таком тоне, можно было расценивать как оскорбление, но спутники красномордого держали руки на рукоятях мечей, и Одиночка сдержался. В конце концов, чтобы рассчитывать на вежливость в Пограничье, надо еще доказать, что ты вообще человек, а не мутант или оборотень.
За обоих ответил магиер:
– Я Корон ре Боргент, консул Ордена магиеров. Человек рядом со мной – воин по прозвищу Одиночка. Мы идем из Мертвых Земель и направляемся в ближайший форт Риг. Вы, верно, оттуда?
Всадник, словно не слыша вопроса, продолжал неприязненно изучать их.
– Пограничье – не место для прогулок, – наконец проронил он. – Последний из тех, кого мы встретили, тоже шел из Мертвых Земель. Он сказал, что искал там предметы Ушедших, потом добавил, что страсть как любит сырое мясо, и попытался меня сожрать.
Одиночка невольно глянул на огромные ножны у бедра воина. Покоящийся в них клинок был внушительных размеров, а его обладатель явно знал толк в потасовках. Одиночка миролюбиво пожал плечами.
– Должно быть, он болел пустынным безумием. С охотниками такое случается. Бегающие глаза, пена у рта, все такое… но посмотри, приятель, мы-то нормальные!
Воин ощерился.
– Я жив только потому, что научился не доверять пришедшим из пустыни. Если вы немедленно не назовете причину, по которой я должен оставить вас в живых, мои люди обнажат мечи!
Напряжение нарастало. Одиночка торопливо шагнул назад, чтобы иметь время выхватить секиру.
– Ты, видимо, не расслышал мои слова, уважаемый. Или не разглядел жезл, – спокойно произнес Корон. – Ни одна тварь не станет маскироваться под магиера и уж тем более не коснется магического жезла. Надеюсь, ты не сомневаешься в том, что он настоящий?
Корон демонстративно положил руку на жезл, отчего тот озарился неярким, но отчетливо заметным сиянием.
– Я отнесу это на счет твоей бдительности и даже предложу нашу помощь, – продолжал он. – Никто не станет путешествовать в такую жару, облачившись в латы, без особой причины. Если вы преследуете дракона, мы будем рады помочь.
– У нас уже есть опыт. – Одиночка ухмыльнулся. – Не дракон, правда, а тролль. Но тоже с крыльями.
Лицо воина заметно дрогнуло. Его солдаты подались вперед, но отступили по жесту предводителя.
– Странный пещерный тролль с крыльями, верно?
– Точно, приятель. С крыльями, зубами, когтями и скверным характером вдобавок. Он встретился нам в Каменном Поясе и сразу полез в драку.
Пограничники переглянулись.
– Вы убили его?
Одиночка только безмятежно улыбнулся. Предводитель солдат натянул поводья.
– Пожалуй, я поверю вам. Если тролль мертв, то… Думаю, лендлорд не одобрит, если его солдаты станут убивать всех, кто повстречался ему в Пограничье, верно? – Он хрипло рассмеялся и махнул рукой. Повинуясь приказу, солдаты развернули лошадей и пустили их галопом прочь.
– Странные какие-то пограничники. – Одиночка облегченно выдохнул. – Кажись, они специально за нашей зверюгой гонялись. И ведь в какую даль заехали! Отсюда до форта Риг почти день пути.
Корон задумчиво потер лоб.
– Они не из форта Риг, Денит. Туда почти день пути, а у этих ребят ни седельных сумок, ни фляг с водой. Лошади под ними тоже свежие, и заводных нет. И доспехи их весят изрядно. Думаешь, возможно проехать хотя бы половину этого пути так, чтобы лошади даже не вспотели? Вот и сдается мне… этот патруль из Чаплтека!
– Чаплтек давно заброшен, а земли вокруг безлюдны. Конечно, конные доберутся туда за час, но… – Одиночка замолчал. Корон проследил за его взглядом и вздохнул.
– Видишь, я был прав. Они повернули к Чаплтеку. Когда ты последний раз слышал о заброшенном форте? Пару лет назад? За это время многое могло измениться.
Одиночка сбросил заплечный мешок и опустился на траву.
– Кажется, пришло время перекусить. Давай сядем и обсудим все спокойно. Ты ведь не собираешься тащиться в заброшенную крепость, понадеявшись на чокнутых вояк?
– Если Чаплтек снова населен, мы здорово выиграем, отдохнув там и двинувшись дальше по Старому тракту. К тому же меня заинтересовал этот знаток крылатых демонов.
– Держу пари: ему доводилось убивать и простых смертных. Например, магиеров. – Одиночка выудил из мешка несколько сухарей и с ожесточенным хрустом принялся их грызть. – Если эти парни знакомы с тем, кто приделывает троллям крылья, нам не поздоровится.
Магиер недобро ухмыльнулся.
– Не забывай, есть и обратная сторона медали. Если Чаплтек заброшен, а эти люди – преступники, за них наверняка назначена награда. Все знают щедрость лендлордов в таких делах. Мы ничего не теряем. Либо удобно заночуем, либо неплохо заработаем.
Устав препираться, Одиночка только махнул рукой.
– Ладно, пусть будет Чаплтек. Но учти: еще один хмырь с крыльями – я разворачиваюсь и убираюсь восвояси. Жить хочу.
– Идет. – Корон тоже сел и развязал мешок. – Жареного тушканчика будешь?
Глава 11
Чем ближе они подходили к Чаплтеку, тем мрачнее и молчаливее становилось вокруг. Редкое зверье, водившееся в долинах Пограничья, не хуже людей научилось чуять дурные и гиблые места. Деревья вокруг походили на тонкие гнилые хлысты. Неестественная тишина редколесья, через которое они шли, казалась зловещим предупреждением.
Ветер донес едва ощутимый запах гари. Они вышли к широкой вырубке. За голой, начисто лишенной дерна полосой земли начиналось старое пожарище. Одиночка, угрюмо покосившись на магиера, пошел дальше.
– Во время эпидемии был бунт, – бросил он через плечо. – Солдаты пытались выжечь заразу огнем… Пошли, дальше будет хуже.
– Ты бывал здесь?
– Доводилось. Один человек… многому научивший меня, любил эти места.
Одиночка надолго замолчал, хмуро уставившись себе под ноги. Оставив позади выжженный лес, они миновали мертвую деревню. И дома, и постройки, и даже заборы были сожжены дотла. Лишь потрескавшиеся остовы из закоптившегося камня да остатки очагов свидетельствовали о том, что здесь когда-то жили люди. Корон старался не думать о судьбе жителей. Законы Пограничья суровы; в них не было места жалости и состраданию.
Выжженная земля осталась позади, и, лишь спустившись вдоль русла пересохшей реки, они увидели за деревьями темные башни форта Чаплтек. Вид крепости производил гнетущее впечатление. Строители, воздвигавшие зубчатые стены, сочли, что возить гранитные блоки из соседней долины слишком дорого, и построили форт из местного базальта, темного, почти черного. Три черные башни форта перекликались с окружающим пепелищем.
Не торопясь выходить из-под деревьев, Корон и Одиночка пристально изучали возвышавшийся в отдалении форт. Чаплтек был невелик – всего две сторожевые башни и массивный донжон, служивший заодно казармой и складом, – но стены форта были достаточно высоки. Вокруг тянулся ров, по дну усаженный кольями. Внутрь форта вели единственные ворота, подойти к которым можно было лишь по узкому подъемному мосту. От форта к дальним холмам тянулась едва заметная дорога.
– Хвала богам. – В голосе Корона прозвучало облегчение. – Все просто, парень. Никаких таинственных разбойников. Лендлорд решил восстановить форт. Посмотри на флаг. Да и дозорные стоят на башнях.
– Здесь все… – Одиночка поискал нужное слово, – стало другим. Слишком пусто. Раньше вон там, у западной стены, был походный лагерь. Там ночевали караванщики. А правее торговали едой и оружием. Люди туда-сюда ходили.
– Это объяснимо. Охотники за артефактами и торговцы пока опасаются бывать в долине, а из местных крестьян никого не осталось. Пройдет год-два, и здесь снова станет шумно. По крайней мере, разбойников в форте наверняка нет.
Поправив перевязь меча, Корон двинулся к крепости. Одиночка угрюмо кивнул. Магиер говорил все правильно. И дозорные на башнях, и флаг развевается, и ветер доносит голоса да ржание лошадей… но к форту подходить почему-то не хотелось. Чуть впереди еще попадались чахлые деревца, но дальше до самых стен тянулось открытое пространство. На мгновение неприятно кольнуло предчувствие.
– Значит, думаешь: нас в форте уже заждались? Тогда пошли быстрее, что ли… а то ужин пропустим.
Вблизи стены выглядели еще мрачнее. Они нависали угрюмыми громадами и казались совершенно черными. Одиночка смутно удивился своим страхам. Раньше форт казался ему совершенно обыкновенным. Теперь же, когда вокруг больше не пестрели шатры торговцев и становища охотников, посреди мертвой земли Чаплтек выглядел жутковато.
До моста оставалось меньше полусотни шагов, когда смотровое оконце на воротах открылось и послышался хриплый окрик часового. Слов на таком расстоянии было не разобрать, но Корон широко развел руками и дружелюбно улыбнулся. По опыту он знал, что в Пограничье многие сначала пускают стрелу, а потом разбираются, в кого она полетела. Стараясь не делать резких движений, они дошли до середины моста и остановились. Теперь стражника можно было слышать отчетливо.
– Стойте спокойно и не дергайтесь! – предупредил тот. – Наш ясновидец должен вас проверить.
Корон только устало кивнул. В каждой крепости Пограничья имелся человек, обладавший способностью чувствовать темную магию. Использование такого таланта не позволяло нечисти проникнуть незамеченной. Люди, инстинктивно ощущающие присутствие магической энергии, не были настоящими магиерами и не входили в Орден, но с годами обретали кое-какой опыт и даже некоторые навыки боевой магии.
Ворота приоткрылись. На мост в сопровождении двух стражников шагнул человек в длинном холщовом одеянии, с капюшоном, полностью закрывавшим лицо. Его тонкие белые пальцы торопливо перебирали четки в форме крохотных человеческих черепов. Одиночка хмыкнул:
– Ну, ребята, сказать по чести, ваш знахарь похож на колдуна гораздо больше, чем я! – Он осекся, видя, как нацелились на него копья стражников. Сам ясновидец никак не отреагировал. Он замер в нескольких шагах и, казалось, задумался; солдаты за его спиной терпеливо ждали. Одиночка по опыту знал, что происходит. Погрузившись в транс, ясновидец изучал ауру пришельцев, и, пока он не закончит, стражники будут считать их демонами.
– Я чувствую в тебе магическую силу, чужак. – Голос у ясновидца оказался совсем молодым.
Услышав эти слова, солдаты попятились.
– Я магиер. Настоящий магиер. – Корон не смог удержаться от сарказма. – Присмотрись немного, и ты поймешь, что сила исходит только от жезла. Жезл всего лишь мощное оружие.
Читать бесплатно другие книги:
