Горячий айсберг 2011 Рявкин Александр
– Что случилось? – вырос за спиной Макаров с двумя караульными.
– Товарищ капитан! – вытянувшись, стал докладывать Швыдкий. – Было совершено проникновение посторонних лиц на пост, мои команды выполнять отказались, и после предупредительного выстрела я применил оружие.
– Кто проник?
– Вон они! – Швыдкий показал в сторону автомобильного бокса.
И только сейчас все увидели в темноте у дверей бокса солдата-коротышку, склонившегося на коленях перед распластанным на земле парнем в такой же солдатской форме. Родин посветил фонарем. Уцелевший солдатик затравленно глянул на столпившихся и завыл. Его товарищ явно был безнадежен: два алых пятна от пулевых ранений в грудь на глазах расползались по куртке.
Родин, да и все остальные, узнали солдат: эти были те самые отставные барабанщики.
Коротышка посмотрел на свои окровавленные руки и зарыдал:
– Я не хотел, не хотел…
– На хрен стрелять было, уставник долбаный? – выдавил из себя Макаров. – Родин, срочно дежурного врача! Хотя ладно, я сам… Швыдкого снять с караула. – И бегом рванул к дежурному по училищу, докладывать о ЧП по команде…
Вскоре появился запыхавшийся врач с медсестрой, они перевязали не подающего признаки жизни долговязого солдата, и тут подъехала зеленая санитарная машина. Родин с Котовым положили бойца на носилки, погрузили в машину, и «санитарка» умчалась. Осталось только кровавое пятно да оглушенный от произошедшего ужаса чудом уцелевший толстячок-дембель. От него сильно пахло спиртным.
Родин направил фонарь на Швыдкого. Лицо того блестело от пота, руки предательски дрожали.
– Ну зачем ты стрелял, Эдик? Ты что, не видел, что это пьяные дембеля из батальона обеспечения?
– Не видел! – зло ответил Швыдкий. Гримаса исказила его лицо. – Они шли в моем направлении, когда я приказал им остановиться и лечь. А если бы они отобрали у меня оружие? Они меня на х… послали… Я действовал по уставу.
– Да что ты заладил «по уставу», «по уставу»… Ты мог его хотя бы ранить, по ногам выстрелить. Почему не стрелял по ногам?
– Я применил оружие на поражение, а по ногам мог не попасть.
– Сука ты, Эдик, вот ты кто… Убийца… Парень ведь на дембель уходил уже…
О применении оружия в карауле тут же доложили начальнику училища и командующему округа, а раненый солдат скончался по пути в госпиталь.
Было возбуждено уголовное дело. Из военной прокуратуры приезжал очкарик-следователь в чине капитана, который провел допросы и взял объяснения со Швыдкого, Родина, Макарова, Котова и еще с двух-трех курсантов. Особенно дотошно следователь расспрашивал Швыдкого. Кровавый след замыли, и на этом месте два часа кряду проводили следственный эксперимент, буквально с рулеткой проверяя, кто и где стоял. Уцелевшего бойца привозили с гауптвахты, куда его на всякий случай посадили на десять суток. И он в который раз рассказывал, как все это произошло. Выяснились отвратительные подробности. Бывшие барабанщики решили отметить предстоящий дембель, пошли в самоволку, купили портвейна и отправились к знакомым девчонкам в заводское общежитие. Петухов, это фамилия коротышки, очень скоро набрался, и Савицкому, второму барабанщику, пришлось вытаскивать его из общаги и тащить в училище. Не рассчитали они, что время позднее и автопарк перешел под охрану караула. В принципе курсанты-часовые знали про этот лаз через забор и не устраивали шума, когда солдаты из батальона обеспечения возвращались этим путем из самоволки. Сами ходили в «самоходы». Кто ж знал, что нарвутся на образцового часового Эдика Швыдкого. Но обошлось бы без крови, если бы пьяная дурь не затмила Петухову мозги. Даже когда прозвучал предупредительный выстрел, он ни в какую не хотел выполнять команду лечь на землю, дембельская гордость не позволяла. И Савицкий буквально силой повалил пьяного дурака, а сам не успел – очередь из «калашникова» досталась ему.
Потом на расследование приехал полковник, заместитель прокурора гарнизона, сухой, длинный, казенный, как Уголовный кодекс. Его больше интересовало, была ли реальная угроза нападения на часового. И Швыдкий уже всерьез испугался. Ведь существовала еще статья УК о превышении мер самообороны, по которой очень часто получали реальные сроки сотрудники милиции. Эдик совсем приуныл.
За телом расстрелянного сына из глухого села Брянской области приехали отец и мать. Говорят, он был у них единственным сыном. В училище родители встречались с командиром батальона, который сразу предложил им посмотреть кровать сына, но они не смогли. Выразил соболезнование родителям и начальник училища. Зато отец и мать захотели увидеть курсанта, который стрелял в их сына. За Швыдким послали посыльного из штаба. Тяжело было смотреть в глаза родителям погибшего по его вине человека, поэтому Эдик попросил посыльного сказать, что, «мол, не нашел его», а сам до вечера прятался на полосе препятствий спортивного городка.
Гибель дембеля курсанты группы оценили по-разному. С одной стороны, действовал по уставу, а с другой, и так считало большинство, зазря погубил парня. Кроме устава, надо еще и головой думать. Кто-то запустил анекдот из серии черного юмора, который первым делом рассказали Швыдкому. «Приехала к солдатику мама. Командир сказал, что он сейчас на посту. Пошла мама на объект. «Стой, кто идет?» – крикнул по уставу солдатик. «Это я, Ванечка, твоя мама, гостинцев тебе привезла!» – «Стой, стрелять буду!» – «Сыночек, как же ты в свою маму стрелять будешь?» – «Стой, назад! Стреляю!» И нажал на спусковой крючок… Спустя месяц стоит все тот же Ваня на посту, медальку потирает на груди. «А скоро и батька приедет!»
Все ждали, чем же закончится эта кровавая история. Швыдкий за эти дни измаялся, исхудал, невпопад отвечал на практических занятиях. Курсанты не разговаривали с ним, сторонились как зачумленного. Уголовное дело подвисло. Выяснилось, что ждали, какую оценку даст этому происшествию сам командующий округом, за которым последнее слово.
Прошло двенадцать дней. А на тринадцатый из штаба «утекла» информация, что командующий принял решение по случаю в карауле. Какое – неизвестно. Перед обедом объявили общеучилищное построение на плацу. Никто не знал, по какому поводу. Начальник училища Бухарин принял доклад от своего заместителя по строевой части полковника Ковзева. И сам скомандовал в микрофон:
– Курсант Швыдкий, выйти из строя!
Эдик содрогнулся всем телом, вышел на три положенных шага, повернулся кругом, лицом к товарищам. Но смотрел поверх голов, не желая встречаться с ними взглядами. Родин мимолетно заметил, что лицо Швыдкого, вдруг заблестевшее от пота, свела судорога, как и в ту ночь после расстрела.
Бухарин стал зачитывать:
– Приказ командующего войсками военного округа. За образцовое выполнение обязанностей в карауле, пресечение попытки проникновения на охраняемый объект и проявленные при этом стойкость и мужество объявить курсанту Швыдкому Эдуарду Леонидовичу десять суток отпуска.
Наверное, в этот момент у Швыдкого короткий ежик на голове встал дыбом, под фуражкой не увидишь. Эдик выдохнул, и щеки у него обвисли, как у старика. Сдал, сдал за эти дни. Макаров выпучил свои заячьи глаза:
– Ну?!
– Служу… Российской Федерации! – очнувшись, скороговоркой ответил Швыдкий.
– Встать в строй! – скомандовал начальник училища.
– Есть! – ответил Швыдкий и вернулся на место.
Бухарин решил не комментировать «героический поступок» курсанта. Ну и дела: служа Российской Федерации, расстрелял российского солдата… Зато в строю первой группы непроизвольно, не сговариваясь, сначала как мычание, потом все отчетливее раздалось многоголосое:
– У-у-у-у, су-у-у-ка…
Этот призывный вой подхватили в других «коробках», и, подобно парадному перекату «ура», он прокатился по всем выстроенным курсантским подразделениям.
– У-у-у-у, су-у-у-ка…
Заместитель начальника училища скомандовал заниматься всем по плану. Торжественного прохождения не было.
– Поздравляю, Эдик! Десять суток, от командующего! – слышалось язвительное со всех сторон. – Выслужился, ворошиловский стрелок. В кровавый отпуск поедешь.
А лично от себя Родин добавил:
– Чтоб тебе эти десять дней и всю жизнь парень этот снился… Гнида.
Швыдкий не реагировал, словно в скорлупу спрятался, а сам подумал: «Уж лучше бы дали десять суток ареста…» Но сейчас надо просто перетерпеть, ведь сам командующий на его стороне.
Расстрел, а точнее, убийство в карауле солдата Савицкого потрясло Влада. Потрясло жестокостью, бессмысленностью, несправедливостью и предопределенной безысходностью ситуации, в которой инструкция убивает холодно, расчетливо и безоговорочно. По уставу… И самое горькое было сознавать, что, спасая от пули часового пьяного дурня, ни за что ни про что погиб нормальный, обыкновенный парень. За неделю до дембеля… Потом, в будущем, Влад Родин не раз будет видеть смерть вблизи, лицом к лицу, сам ощущать ее трупное дыхание, видеть умирающих и убитых, растерзанные войной человеческие тела. Но нелепая безжалостная смерть солдата навсегда оставит в его душе саднящий шрам.
До самого выпуска из училища Родин старался не общаться со Швыдким. Только официально, как командир, на языке команд и распоряжений.
Горе от УМА
Студент – это еще ничего, из которого может выйти все.
Ш. Петефи
Екатеринбург. 6 марта 1996 года
Преподаватель патологоанатомии Исай Казимирович Вовк, которого студенты называли Казематычем, был, как и все представители этой «жизнеутверждающей» профессии, в меру циничен, склонен к философствованию и, помимо практики, время от времени обогащал будущих врачей цитатами.
«Патологоанатом – врач, к которому привозят без записи».
«Патологоанатом – самый высокопрофессиональный из всех врачей, лучший диагност: только он точно знает, что и отчего у вас болело».
«Патологоанатомы – чуткие люди, они никогда не режут по живому».
Распорядившись продолжать практическое занятие самостоятельно, Казематыч покинул анатомичку. Артур, Борис и их однокурсник Валера Черныш остались, так сказать, предоставленными самим себе. Естественно, в «компании» с разлагающимися трупами. На третьем курсе студентам «свежатину» не давали, только на последних. И копошиться приходилось в трупах, не менее 2–3 лет пролежавших в формалине. То есть, когда ребята поступили в мединститут, эти бывшие бомжи, отказные зэки и прочие позабытые и никому не нужные как раз и ушли в мир иной. Кожи на них давно не было, представляли они собой картинку учебника анатомии: одни мышцы, нервы, волокна… Ну, еще для изучения оставляли мужские и женские гениталии. Был, впрочем, случай, когда одна студентка обозлилась на всех мужчин и отрезала на мужских трупах половые органы. Разразился скандал жуткий, правда, потом, ха-ха, замяли, невелика ценность. В общем, для неподготовленного зрителя анатомичка – фильм ужасов. К тому же тошнотворный запах, рыться в разлагающемся трупе – просто наказание. Сидели друзья и изнывали: надо тупо отсидеть учебные часы. А впереди – Женский день, 8-е Марта. И Артуру пришла в голову одна идея.
– А давайте девчонок пригласим! Отпразднуем 8-е Марта.
Борис и Валерка тут же поддержали его. Супер! Скинулись на пару бутылок шампанского и конфетки; Валерка, как самый молодой, побежал в соседний гастроном, а братья пошли приглашать однокурсниц. Минут через двадцать появились три красавицы – Роза, Маша и Люба. Они осторожно осмотрелись, вроде ничего не предвещало подвоха: в предбаннике – шампанское на столе, кулек с конфетами. Но для опасений все-таки были причины.
Совсем недавно, 23-го февраля, после ухода препода мальчишки тоже пригласили их в анатомичку – отметить День защитника Отечества. Девчонки, конечно, с радостью согласились.
А был уже вечер, зимой темнеет быстро. Васька Хохлов, первый затейник на курсе, чтоб веселей было, предложил пошутить. Давай, говорит, поставим свеженькие трупы возле стенки. Так и сделали. А Васька еще и сам разделся, встал у стены рядом с трупом на правом фланге… Свет, соответственно, погасили. И вот пришли долгожданные гости. Темнота… Ребята резко включили свет, девчонки, естественно, с перепугу заверещали. Покричали, выдохлись и успокоились. Потом Валерка повернулся к выстроенному ряду, командирским голосом рявкнул: «Рота, на первый-второй – рассчитайсь!» И тут, о ужас, выходит из строя голый Хохлов и бодро отвечает: «Первый!»
Маша и Люба мгновенно свалились в обморок, братья еле успели их подхватить, а у Розы челюсть заклинило. Она так и стояла полчаса, пока врач не приехал.
Об этом, конечно, руководство института узнало очень скоро, и Хохлова, главного организатора «шутки», из института выгнали, как потерпевшие за него ни просили.
Вот такая история. Казематычу тогда замечание объявили, хотя он-то совершенно ни при чем был…
– Мертвецы не будут из формалина выпрыгивать? – спросила Роза.
– Если шампанского наливать не будем, значит, не выпрыгнут.
За дам выпили стоя, почмокались. Когда шампанское и конфеты закончились, девчонки ушли. А парни распили еще на троих бутылку водки, которую «на всякий случай» купил Валерка. В головах наступило просветление, и даже трупный запах не казался таким жутким.
Артура среди бренных останков неудачников вдруг осенило!
– А давайте, пацаны, что-нибудь серьезное организуем, например компанию. Вот сейчас, кстати, в городе новый тренд – на оказание платных медицинских услуг.
…К тому времени, кстати, Артур, Борис и Валера всерьез увлеклись приборными методами лечения, изучали всевозможные разработки медицинских аппаратов, сами ездили в Академгородок, Институт мозга в Питере. Имели уже кое-какие наработки.
А еще у Артура в 1995 году состоялось судьбоносное знакомство с Юрием Ароновичем – генеральным директором предприятия «Надымнефтегаз». Он познакомился с ним в гостинице, где одно время проживал со своей молодой женой Еленой. Артур даже несколько раз сбегал от супруги, чтобы пообщаться с настоящим олигархом. А потом Юрий Аронович приехал в Екатеринбург. К тому времени он отпочковал от своего основного предприятия «Надымнефтегаз» филиал «Торговый дом Нефтегаз», занимавшийся поставкой газа в Белоруссию в обмен на различные товары народного потребления. Его задачей было «обналичивать газ». И первый проект, который ему поручили партнеры-акционеры, – обеспечить медтехникой родильный дом в городе Надыме. Он специально приехал в Екатеринбург, нашел в мединституте Артура и попросил помочь укомплектовать этот роддом. Братья Сусловы включились и представили заказчику развернутый перечень необходимого оборудования с прайс-листами. За работу олигарх заплатил 10 тысяч долларов. Именно на эти деньги и была приобретена первая медицинская аппаратура…
– Итак, парни, мое революционное предложение: давайте создадим медицинский центр, – продолжил развивать идею Артур. – Сейчас повально лечатся нетрадиционными методами, и мы будем народ лечить за деньги.
– А что, отличная идея!
– Под лежащий камень коньяк не течет, – сказал Валера. – Это здорово! Осталось придумать название фирмы.
И посыпались варианты.
– Надежда!
– Затаскано.
– Приют!
– Убого.
– Эскулап!
– Никто не пойдет… Скажи еще – «Костоправ».
– Центр «Будьте здоровы!»
– Чихать хочется…
– Надо что-то со словами «медицинский центр», – предложил Борис.
– Медицинский альянс, – уточнил Артур. – Во, «Уральский медицинский альянс»!
Сошлись на том, что название – просто супер!
– Теперь только осталось мешки купить, – сказал Артур.
– Для чего? – спросил Валера.
– Для денег.
Артур достал общую тетрадь с лекциями, перевернул ее и на последней странице крупно написал: Уральский медицинский альянс. Задачи: оказание платных медицинских услуг с использованием специализированной медицинской аппаратуры.
Эта спецмедтехника и задумывалась как изюминка. Осталось распределить должности.
– Так как я неформальный лидер и автор идеи, – сказал Артур, – я буду президентом. Валера – генеральным директором, а Борис – коммерческим директором. Штат – три руководителя… Кто за? Единогласно!
Из анатомички «концессионеры» шли хмельные, но не от водки и формалина. Перед ними простирались перспективы безбрежного океана деятельности УМА.
Борис и Валерка пошли в студенческую общагу, а Артур – домой, то есть к теще на квартиру, где и жил со своей женой Леной.
Теща, Елизавета Сигизмундовна, судя по пятнам на лице и шее, опять поссорилась с дочерью.
– Ужинать будешь? – предложила жена.
– Буду, – с порога ответил Артур.
– Ты что, пил? – принюхавшись, спросила теща.
– Да так, немного.
– 8 Марта праздновал? – ядовито продолжала она.
– Ладно, мама, оставь, – недовольно произнесла жена.
– Кстати, – с дурашливо-счастливым выражением лица объявил Артур, – мы праздновали создание УМА!
– Что?! – в один голос воскликнули женщины.
– УМА – это «Уральский медицинский альянс»! – торжественно объявил он.
Возникла пауза, и в отражении зеркала Артур увидел, как теща покрутила у виска пальцем.
– Это медицинский центр, с использованием нетрадиционных методик лечения… Потом расскажу. Я голодный, целый день в анатомичке. – И чтобы уязвить тещу, добавил: – Кроме человечинки, ничего съестного не было.
Теща сказала «фу», икнула и ушла в комнату.
Артур вонзил вилку в одинокую сардельку, и она катнулась по пустой тарелке.
– Твой черный юмор – тупой, – сказала жена. – И мне надоели твои проекты. Вся кладовка забита этими чудесными приборами. Только чудеса не происходят. Так и будем жить на твою стипендию и санитарные подработки.
– Я же еще охранником в клинику к Сергею Анатольевичу устроился… Но это все фигня! Поверь, женушка, дай время, раскрутимся, у меня нюх на деньги!
– Я это слышала на третий день после свадьбы, когда мы потратили почти все деньги, которые нам подарили, наресторанное турне.
– Поверь в мечту, поверь в мечту, как в красоту, и в пусть…
– Ладно, поел, в душ и спать, – улыбнулась Елена.
Жена и теща закрылись на кухне, а Артур ворочался, все никак не мог уснуть. Конструкция альянса предстала перед ним, как арматурное сооружение, которое выстраивают на площадях для проведения массовых рок-концертов. Шоу требует серьезного оснащения и крепких стояков и перекладин. Мы устроим им шоу!
Дверь на кухню была закрыта неплотно, и оттуда хорошо слышался тещин голос.
– Ну зачем тебе нищий студент! – В ее голосе было столько жалости к дочери, что Артур, если б это не касалось его самого, тут же расплакался бы…
Он порывисто вздохнул и сел, сцепив пальцы. «Черт побери! В самый судьбоносный момент меня хотят лишить тыла! Семейной поддержки!»
– Ну, мама, он же не все время будет студентом. У него к тому же проект, – с досадой проговорил «тыл».
– Доня, ты хоть посмотри на себя в зеркало!
– А что?
– Ты красавица, каких еще поискать! Тебе всего двадцать лет.
– Двадцать один.
– Ну, хорошо, двадцать один. Ты найдешь себе такого парня… А этот – прожектер… Горе от ума…
Женщины закрыли дверь поплотнее, и теперь Артур слышал лишь «гур-гур».
«Зачем тебе нужен нищий студент?!»
Он зарылся лицом в подушку, потому что вдруг почувствовал, что у него, мужика, вот-вот польются слезы.
«Красавица и прожектер! Ленка, я же люблю тебя! Вот ворвусь сейчас в семейных труселях на кухню и буду доказывать, доказывать, что я не трепло, что по жизни – победитель, так учил тренер дядя Вася… Только первым. И я буду первым! И я докажу этим бабам, что стану – МИЛЛИОНЕРОМ! И каждый свой день буду доказывать милейшей теще, что она ошиблась. И нищий студент хоть и не прискачет принцем на белой кобыле, зато станет реальным предпринимателем, бизнесменом, коммерсантом. Они ведь не знают, что у меня классный генетический код. С одной стороны – известные врачи в трех поколениях, с другой – военные в четырех поколениях, в том числе командующий Добровольческим корпусом белой армии генерал Кутепов. И коммерсанты дореволюционные были, естественно…
И каждый день я буду просыпаться с этой мыслью!
И о теща, вы еще сильно пожалеете!.. По-крупному.
А потом ей, наверное, будет очень обидно. Но она никому об этом не скажет.
Даже Леночке.
Аминь!..
Идеи для конструкции альянса приходили одна за другой, простые в своей гениальности.
Где взять врачей для УМА?
Элементарно! Это – наши преподы! Они все в свое время хоть немного, но были лечащими врачами! (Дурацкое словосочетание – «лечащий врач», как пишущий писатель или танцующий танцор).
И в самом деле, вскоре половину преподавательского состава медицинского института взяли на контракт. Предстояло развернуть серьезный медицинский бизнес. Надо было расширять связи, врастать.
Подлечили главного «афганца» Свердловской области на чудо-аппаратуре, у него были тяжелые травмы позвоночника, полученные на войне, и ему помогло – здоровье качественно улучшилось. В знак благодарности он выделил большущее помещение в самом центре Екатеринбурга. Весь первый этаж старинного особняка, триста «квадратов» отдал на полгода.
Студенты предложили работу своим профессорам, академикам, многие из которых были учеными с мировыми именами. Дали рекламу в бесплатные газеты: медицинский центр «Уральский медицинский альянс», предлагает высококвалифицированные консультации врачей узких специальностей. Это был нелегкий 1996 год, профессорско-преподавательскому составу платили скудно, а центр УМА выплачивал гарантированную половину за каждую консультацию. Арифметика простая: 250 рублей – профессору, 250 рублей – альянсу.
И хлынул такой поток, что порой даже не могли удовлетворить всех желающих. Люди хотели получать качественную, квалифицированную медицинскую помощь. Это было востребовано временем. Поликлиники, понятно, такую возможность не предоставляли. Дикие очереди, молодой специалист после института, опыта никакого, голова кругом. А тут – с комфортом обслуживает профессор в золотых очках, 40 лет стажа, сразу безошибочно ставит диагноз, пишет заключение… И всего за 500 рублей.
Откровенно говоря, такого бешеного успеха юные хозяева фирмы не ожидали. За 3–4 месяца заработали серьезные деньги буквально на воздухе, эксплуатируя своих преподавателей.
Вскоре каждый из них уже разъезжал на приобретенном подержанном «Мерседесе».
Они были самоуверенными, нахрапистыми, без комплексов, ничего не стеснялись. Оставаясь после лекций, подходили к преподавателям и сразу делали предложение, от которого, как говорится, невозможно отказаться. «У нас есть медицинский центр, мы хотим предложить вам взаимовыгодное сотрудничество». В альянсе профессор за день, даже за пол-дня мог получить месячную вузовскую зарплату.
Они обрели колоссальные связи в институте. Но, несмотря на особый статус «кормильцев», учились без поблажек, ведь было интересно. Приходилось еще для практики работать санитарами. Часов до 14 – на учебе, потом – в медицинский центр, вечером – санитаром.
Артур возобновил традицию писать дневники. Если в спортивном дневнике он записывал свои рекорды, то сейчас стал писать летопись УМА, забавные эпизоды, необычные случаи из медицинской практики.
6 мая 1996 года. Бабушка пришла на прием к профессору Саратольцеву Алексею Петровичу (зав. кафедрой внутренних болезней). Пока он делал записи в журнале, бабуля увидела на столе разрезанное скальпелем яблоко. Чем врачи режут продукты! И вдруг эта бабушка схватила скальпель и стала резать себе предплечье, потом бедра… Профессор еле выхватил, стал ее успокаивать. Слава богу, в соседнем кабинете сидел ассистент врача-психиатра Юрия Константиновича Черемухина. Успокоили, обработали ранки, хорошо неглубокие. Оказалось, что эта дама – постоянная клиентка психиатрической больницы. Произошла трагическая история – она случайно убила своего внука и пошатнулась рассудком. Вопрос: как такую пациентку вообще можно выпускать без присмотра? И к вопросу о лечении…
P.S. Сетование Шика:
Очень плохо, что у нас нет возможности разрезать пациента надвое, дабы сравнить два режима лечения.
11 мая. Пришла к нашему врачу-стоматологу Виктору на прием девушка – зуб удалять. Зуб благополучно удалил и предложил ей посидеть, пока не перестанет кровоточить десна. Обычно кровь останавливается минут через 20, а у нее и через 40 продолжалась. Пошел посоветоваться к старшему врачу Григорию Исааковичу. «Ты спроси, – говорит, – у девушки, у нее, случайно, не месячные? Может, ей коагулянт вколоть, чтобы кровь лучше сворачивалась?» И наш Витя подходит к барышне и спрашивает на ушко: «Извините, девушка, у вас, случайно, не месячные?»
Барышня зарделась, немного подумав, ответила:
«Нет. Но сегодня вечером я занята».
P.S. Первое правило клинической медицины по доктору Коэну:
То, чего вы не принимаете, не может вам повредить.
12 мая. Записал по памяти экспромт нашего академика: «Терапевт – это не врач, это менеджер. Он понятия не имеет, как вас лечить, но может сказать, кто это знает. Если знает, кто это знает. Но не факт, что тот, кого он знает, знает, как вас лечить. В общем, несмотря на то, что медицина шагнула далеко вперед, надежда остается по-прежнему только на Бога, которого, как известно, отменили еще в 1917 году».
И еще одна история от академика. В давние, еще советские времена к нему на обследование привели пациента. Судя даже по беглому взгляду – злоупотреблял спиртным. И, чтобы проверить работу почек, он, тогда еще обычный врач, дал ему какую-то микстуру, которая вызывала изменение цвета мочи. И предупредил мужика: еще полсуток моча будет синего цвета, так что не пугайтесь. Через два часа пациент возвратился. «В чем дело?» – спрашивает его. Тот ставит на стол бутылку водки. «Доктор, это ваша!»
Оказывается, по пути к дому и, как говорится, к новой жизни встретились друзья-алкаши и предложили обмыть какое-то событие. Клиент стал отказываться, мол, не могу, здоровье не позволяет, как выпью, так писаю чернилами. Дружки, конечно, не поверили. И тогда ушлый мужичок решил поспорить на две бутылки. Тут же отоварились, разлили – выпили. Тяпнул мужичок свои 100 грамм и через пару минут при свидетелях отлил на ближайший забор. Синяя! Обалдевшие друзья тут же вручили две бутылки водки, одну из которых клиент как честный человек и решил вручить доктору.
P.S. Законы медицины по Лебу:
Если то, что вы делаете, срабатывает, продолжайте это делать.
Если то, что вы делаете, не срабатывает, перестаньте это делать.
Если вы не знаете, что делать, не делайте ничего.
6 июня. А сегодня случилась история, которая, что называется, потрясла стены УМА. В общем, по порядку. У Дмитрия Ивановича на приеме была дама весьма обширного телосложения, надо было ей поставить бандаж. Сам он не богатырского телосложения, да и медсестра – пигалица. Так что с первой попытки не получилось. Мадам говорит: позовите моего мужа, он за дверью, он сумеет, не впервой. Естественно, она, голая по пояс, грудь шестой размер, стоит спиной к двери. Сестра выглянула: «Заходите!» Мужчина, сидевший на стуле, встал, зашел в кабинет. Сказали ему: «Сейчас будем накладывать бандаж, придержите ее за пояс!» Он, как и сказали, обнял ее сзади за талию… Мадам повернула голову, побагровела и взревела: «Это не мой муж!!!» Что тут было, описать трудно. «Не муж» ретировался, все в растерянности. Оказывается, настоящий муж на свою голову отлучился на перекур.
P.S. Принципы приемной врача:
Чем дольше вы просидели в приемной врача, тем меньше пробудете у него в кабинете.
16 июня. Сегодня к нашему преподу по кожвенболезням Сазонову И. М. пришла на прием девица. Диаметр ее ушей почти совпадает с диаметром головы! Чебурашка отдыхает. Оказалось, что барышня считала себя ужасно лопоухой. И решила исправить это путем подклеивания ушных раковин клеем типа «Момент» к черепу. Тут же у нее развилась аллергическая реакция и сотворила это чудо-юдо с ушами огромнейшего размера. Игорь Матвеевич не преминул сфотографировать девушку, провел оперативное медикаментозное лечение… Спасли Дюймовочку и ее чебурашкины уши. И сказали, что истинная красота – это душа человека.
P.S. Требуется пять лет, чтобы научиться, когда нужно оперировать, и двадцать лет, чтобы научиться, когда это не нужно.
…А еще Артуру пришла логичная идея заняться торговлей: бизнес должен произрастать из самого себя. Прибыль от консультаций понемногу стала сокращаться. Надо еще что-то создавать. И начали открывать торговые точки в лечебно-профилактических учреждениях – 14 точек в самых крупных больницах города Екатеринбурга. Они представляли собой, например, два обыкновенных стола с необыкновенными пищевыми добавками, а также стельками, магнитными поясами. Открыли и несколько павильонов. Работали круглые сутки напролет, сами развозили товары по точкам, анализировали конъюнктуру рынка, тут же вносили коррективы, искали, где можно оптимизировать рыночный механизм. Все складывалось неплохо. Народ всегда ведется на что-то новое, любит лечиться новыми технологиями.
Но тут появились проблемы у конкурентов, аптек, торгующих фармопродукцией. Объемы продаж в аптеках ощутимо упали, особенно когда павильоны альянса стояли рядом.
…Это потом, гораздо позже «трем богатырям» из УМА стало известно, что хозяева крупных фармацевтических фирм, под эгидой магната фарминдустрии главы компании «Ф’армия» Мерцалова, собрались на свое вече, чтобы договориться вместе опустить обнаглевших мальчишек «ниже ватерлинии»… То есть разорить.
А тогда ни Артур, ни его товарищи по альянсу не могли понять, почему раз за разом в поликлиниках и больницах с ними отказывались продлевать контракты, причем под самыми разными предлогами: ремонт, пожарнадзор запретил, СЭС возражает и т. д. Стало ясно, что их планомерно выживают большими деньгами: давали взятки главврачам, директорам, чтобы этих студентиков гнали в шею и впредь не пускали. Заведующий поликлиникой Погосян сказал откровенно и честно, почему не продлевает договор аренды: «Извини, Артур, но они дали больше…»
Итак, они пошли ва-банк, лишь бы только выжить нахальных студентов, покусившихся на давно поделенный аптечный рынок.
И все 14 точек в Екатеринбурге и еще 66 точек по Уральскому региону были ликвидированы. «Ф’армия» Мерцалова одержала сокрушительную победу над УМА!
Мерцалов победил по всевозможным фронтам. Окончательно и бесповоротно. Более того, он нанес стратегический удар: сумел провести закон через Государственную Думу о том, что в лечебно-профилактических учреждениях категорически запрещается продавать товары для здоровья. Уральский медицинский центр благополучно сдулся: нереализованные товары подвели под ним жирную черту.
Надо было изобретать что-то новое.
Ночь с богиней Инвеста
Не пытайтесь понять женщину – не приведи Господь, еще поймете…
Екатеринбург. Январь 1998 года
1998 год ознаменовался для Артура разводом с Еленой. Надо было, конечно, завершить этот этап личной жизни в прошлом году, а не тащить в новый, со всеми проблемами, обидами, упреками и недомолвками. Тем более, они уже год не жили вместе, Артур снимал комнату в коммуналке. Но все никак не могли согласовать время. Этой завершившейся грустной историей семьи больше всех, конечно, была довольна теща. Добилась своего. Но Артур, в принципе, был ей благодарен. Она дала ему мощный импульс злости – он-таки заработал свой миллион. И хотя от него уже ничего не осталось и основным заработком была работа сторожем в дядиной клинике нейрохирургии, он теперь знал, как надо этот миллион зарабатывать.
Все аптекарские киоски города вызывали у него что-то похожее на аллергическую реакцию. Чтобы их не видеть хотя бы в выходные, он вместе с братом выезжал за город, в леса или на спортивную лыжню, и как прежде, во время их увлечения биатлоном, они соревновались между собой на дистанции.
Но на лыжне Артура не оставляли мысли о создании нового серьезного проекта. Прошло веселое время, когда они, зарабатывая на врачебных консультациях своих преподавателей, собирали деньги буквально мешками. Они имели и второй успешный проект – 80 торговых точек по Уралу, целую сеть по продаже товаров для укрепления здоровья. И, как падающие костяшки домино, всеполетелодо абсолютного ноля. Мерцалов добил их и на законодательном уровне. Каковы нахалы, посмели тягаться с гигантами!..
Да и к медицинским консультациям интерес понемногу угас. Пациенты, в общем-то, простые люди, наелись…
Но Артур уже почувствовал вкус денег. А это сродни заразной неизлечимой болезни.
Хотя его бизнес и взял вынужденную паузу, Артура по-прежнему приглашали на различного рода выставки медтехники, презентации новых товаров в сфере здравоохранения и прочие бизнес-тусовки.
В этот раз он получил приглашение на выставку медицинского оборудования для лабораторий перинатальной диагностики. И Артур в поисках новой идеи решил не пренебречь случаем, тем более, это направление было весьма перспективным: по статистике до 15 процентов супружеских пар имели проблемы с заболеваниями, передающимися по наследству.
Он ознакомился с сильнейшими микроскопами, прочим серьезным оборудованием… И вдруг почувствовал чей-то взгляд. На него смотрела девушка, даже, пожалуй, молодая женщина лет 25–27… Весьма симпатичная.
– Здравствуйте, – сказал Артур.
Кстати, находясь в благостном состоянии, например, остановившись поразмышлять о смысле жизни, он всегда здоровался с проходящими симпатичными девушками. Кто-то отвечал, а кто-то игнорировал.
– Здравствуйте! – ответила незнакомка. – А вы знаете, я вас видела по телевизору. Была передача про ваш медицинский центр, где говорили, что вы ветеранов войны бесплатно обслуживаете…
– Да, было дело…
– Разрешите представиться. Я руководитель дистрибьюторского центра страховой компании «Селф-инвест» по Уральскому региону, Светлана Иволгина.
– Очень приятно. Артур Суслов. Президент.
– Извините за любопытство, вы интересуетесь новой техникой для перринатальной диагностики?
– Больше по привычке.
– Как вы понимаете, у меня к вам профессиональный интерес.
Светлана Иволгина достала из сумочки кошелек, оттуда – блокнот, раскрыла его и вытащила визитку. И тут солнечным зайчиком, блеснув золотинкой, выпорхнул из блокнотика листок. Артур при всей своей моментальной реакции успел подхватить его почти у пола и вручил барышне, словно оброненный платочек. На «платке» значилось:
Сто тысяч долларов США$ 100.000
Она и приняла его, как платочек, небрежно положила обратно.
Артур спрятал ее визитку в кармане пиджака, свои уже закончились, а новые заказывать не было смысла.
«Интересно, это у нее отработанный вариант? – скосив глаза на вырез в блузке и упругую даже на вид грудь Светланы, подумал он. – И где вы, тургеневские барышни, французские романы, качели, сирень, вздохи и выдохи!..»
– Наша международная страховая компания «Селф-инвест», – как ни в чем не бывало продолжила Светлана, – является одной из крупнейших на российском рынке, работает уже более семи лет. Кстати, нашей компании недавно исполнилось 200 лет. Страхуем все и вся, начиная от страхования жизни, болезни, автоугона, пожара и так далее.
– Вы мне предлагаете что-то застраховать? – догадался Артур.
– Прежде всего, от возможных убытков ваш УМАпомрачительный альянс, – улыбнулась Светлана.
– УМАпомрачительный альянс сошел с ума… То есть с обочины жизни. Мы временно прекратили свою бурную деятельность. Менопауза.
Читать бесплатно другие книги:
