Горячий айсберг 2011 Рявкин Александр

Индия, любовь моя!

«Жизнь – это любовь, наслаждайся ею.

Жизнь – это вызов – прими его.

Жизнь это мечта – реализуй ее.

Жизнь – это игра – играй в нее.

Жизнь – это песня, пой ее.

Следуй своей Совести – своему Учителю.

Без страха смотри в лицо демону.

Сражайся до конца. Заверши игру.

Это Цель человеческой жизни».

Сатья Саи Баба

Калькутта. Западная Бенгалия, Индия.

22 января 2002 года

Чтобы почувствовать соль и остроту жизни, надо время от времени открывать с чистого листа свою книгу бытия. Этот «чистый лист» Артур решил заполнить в самом крупном городе одной из самых больших стран.

Его никто не провожал. И никто не должен был встретить.

«Аэробус» приземлился в 18 часов в международном аэропорту имени Нетаджи Субхас Чандра Боса (с первого раза и не запомнишь), в 17 километрах от Калькутты, в населенном пункте Дум-Дум, видно, не без юмора названном англичанами в честь печально знаменитой разрывной пули.

Артур получил багаж – небольшой чемодан – и вышел в другой мир. Его объял горячий пряный воздух, совершенно другой, как на чужой планете, и люди здесь были совсем другие, с кожей синеватого оттенка. Беспрестанные гудки автомобилей, толпы на улицах, бездомные, спящие прямо под ногами на тротуаре, флегматичный слон, прошествовавший с погонщиком… Было в индийцах, и даже слоне, что-то такое, что до глубины души изумило Артура – все улыбались, но не фальшиво, по-американски, а всем естеством своей души. После хмурой зимней Москвы этот феномен буквально потряс его, и невольная улыбка разъехалась до самых ушей. Он подумал, что это – первое, что надо освоить, понять и примерить на себя.

Вторым сильным впечатлением стало непосредственное общение с представителем местного населения – таксистом. Смуглый коротышка, сама любезность, остановился по взмаху руки, подхватил чемодан, спросил адрес. Артур по-английски назвал гостиницу и улицу Шобхабазар, и – помчались по шумным улицам Калькутты, клаксоня, обгоняя автобусы, увешанные, словно невеста, разноцветными висюльками. Любуясь пейзажами Калькутты, Артур отвлекся и, глянув в карту, которую держал на коленях, понял, что таксист завез его совершенно в другой район города. То, что он схитрил, было совершенно очевидно. И Артур усвоил первый урок: постоянно быть начеку, и если не изъясняешься с индийцами на хинди, то и на английском, из-за особенностей местного диалекта, языке не всегда объяснишь, что тебе надо. А в выигрыше, как ни убеждай себя, что это обычное недопонимание, во всех случаях остаются они.

В итоге, получив дозу адреналина и заплатив таксисту в три с половиной раза больше, чем договаривались первоначально, Артур все-таки добрался до первого пункта, который определил, изучив еще в Москве отзывы в Интернете. Это была небольшая гостиница на севере города – самой старой его части, где в основном располагались многочисленные лавки и различные учреждения. Южную же часть города составляли жилые кварталы среднего класса, куда, продвигаясь по социальной лестнице, Артур должен был переселиться через пока неопределенное время.

По соображениям личной безопасности Артур не стал делать предварительный заказ по Интернету, следовало затеряться на год в десятимиллионной Большой Калькутте. Двухзвездочный отель назывался «Green Tree» – «Зеленое Дерево». И под ветвями этого «дерева», как странствующий дервиш, он устроится и начнет свой путь с нуля. Единственное, что он взял из прежней жизни, – банковскую карту с минимальной суммой на обустройство, примерно такую, какую выплачивают лейтенантам-выпускникам на новом месте службы.

Ну, если, конечно, все его замыслы рухнут и в один прекрасный момент он с неизменной индийской улыбкой окажется в картонной коробке по соседству с тощим йогом, надо будет признать, что эксперимент не состоялся. Если, конечно, он не «лузер», то есть хронический неудачник, то все равно что-то главное в этой жизни так и не понял. И тогда на оставшиеся деньги он закажет телефонный разговор с братом, попросит «капнуть» ему на карту нужную сумму и улетит из этого непонятного города-монстра в любую точку земного шара. И будет отдыхать или странствовать, ни о чем не думая.

В Интернете Артур прочитал массу отзывов наших туристов о Калькутте, о том, какие отели, какие нужны прививки, какие туристические маршруты, ну и прочие охи, вздохи и плевки. Но этот чужой опыт был ни к чему.

Он вспомнил африканские истории Влада. Артур всегда восхищался им, его способностями перевоплощения, глубиной постижения мусульманской культуры. Теперь и ему предстояло хотя бы поверхностно осмыслить глубину и силу индийской культуры, традиций и образа жизни. Освоить хотя бы верхний слой, срез, потому что понять большее для европейца невозможно, для этого надо просто родиться индийцем.

Хозяин отеля, грузный, лоснящийся от пота, радушно принял его и спросил, на сколько дней гость поселится. Сутки – 46 долларов, завтрак в стоимость входит. Если больше месяца, будет скидка. Договорились пока на две недели.

Номер был небольшой, но уютный. Кровать, тумбочка, рукомойник. Туалет и душ – в коридоре.

Делать было нечего, знакомых не было, ни одной, как говорится родственной души, и Артур решил «нырнуть» в ночную Калькутту. А это был уже совсем другой город, еще более огромный и мрачный. Киплинг назвал Калькутту «городом ужасающей ночи», а Артуру пришло в голову сравнение с огромной коммуналкой, где повсюду люди – идущие, сидящие, спящие вповалку на тротуарах. В этой жуткой духоте точно не замерзнешь, так что индийским бомжам здесь полный комфорт. Да и для Артура положительный фактор, вдруг вытурят из отеля за неуплату.

Воздух был пропитан пряным ароматом гвоздики, корицы, кориандра, имбиря. Говорят, что Калькутта – одухотворенный город и все бенгальцы – поэты и художники. Может, и эти неспящие бродяги в живописных лохмотьях, встречающиеся на пути, сочиняли в уме стих или песню?

Буквально опьянев от всех этих городских запахов, Артур поспешил обратно в отель и в своем номере мгновенно заснул.

Наутро, получив на завтрак карри – пряное густое жидкое блюдо из тушеных овощей со всевозможными травами и специями, он снова вышел в город и нырнул в ближайшую станцию метро. Этот день он решил посвятить знакомству с Калькуттой, городом, более 300 лет назад рожденным Ост-Индской компанией. Некий служащий компании Д. Чарноб получил от правившей в Дели династии Великих Моголов разрешение основать в деревушке Сутанути, славившейся своими ярмарками, торговую факторию. В 1690 году состоялось учреждение фактории, и с той поры этот год считается датой официального рождения Калькутты. Потом основатель города заложил порт, женился на бенгальской девушке, перенял индийский образ жизни, правил суд под священным деревом баньяном и мирно окончил свои дни под его зеленой листвой. Гробница Чарноба в старой церквушке Святого Джона – единственная сущая память об основателе Калькутты.

Под охраной построенной англичанами крепости – форта Уильяма, Ост-Индская компания процветала здесь до середины XVIII века, и Калькутта стала столицей Британской Индии, оставаясь ею до 1911 года.

Еще один бережно хранимый символ истории английского владычества в Калькутте и одна из главных достопримечательностей – «Мемориал Виктории». Именно туда и пошел Артур. Первый камень заложил будущий король Георг V. Вокруг мемориала – чисто английский парк с прудами, каналами, с посыпанными ярко-красным песком аллейками и геометрически подстриженными кустами. А у главного входа встречает сама королева, на бронзовом троне, со скипетром в руке и при всех королевских регалиях. Это – одна из немногих уцелевших после обретения Индией независимости статуй колониального периода.

Артур прошел в роскошные залы мемориала, они тоже в основном были посвящены королеве Виктории: уцелело много ее личных вещей – стол и кресло, туалеты, даже седло и сбруя ее лошади. В одном из залов – портретная галерея, где в тяжелых золоченых рамах взирают на посетителей британские правители. На какое-то время Артур потерял ощущение реальности, будто все это происходило не с ним. Оно еще больше усилилось при виде огромнейшего полотна нашего знаменитого русского художника Верещагина «Въезд принца Уэльского в Джайпур в 1876 году». Артур остановился, потрясенный, туристы обходили его стороной, а он забыл обо всем, рассматривая каждую деталь, каждый образ в этой фантастически реалистической картине.

– Вы, наверное, из России? – услышал Артур обращение на английском и обернулся.

Это был служитель музея.

– Да, из России. Верещагин – мой любимый художник. Но я и не подозревал о существовании этого шедевра.

– Действительно, великая картина, – подтвердил служитель и добавил: – Чтоб вы знали, уважаемый, это – самое большое художественное полотно в Индии, написанное маслом… Всего вам самого хорошего!

Перед этой картиной, изображающей въезд завоевателя в непокоренную страну, Артур ощутил внутренний подъем, гордость за своих соотечественников, вдохновение… И понял, что не зря она находится здесь, в этом мемориале, как напоминание, что никогда гордый народ не смирится, не станет на колени, и только доброта, искренность и дружба открывают двери.

Улыбнувшись уголками губ, он громко вслух сказал:

– Все у меня получится, ваше высочество, принц Уэльский!

…С первого дня Артур, как и задумал, стал вести записи. Спустя год «Индийская тетрадь» станет книгой, а возможно, бестселлером.

Итак, первой задачей было научиться жить, не пользуясь на каждом шагу банковской картой, и понять за короткое время, в каких координатах находишься. Открытие первых же дней – индийская реальность весьма сильно отличается от стереотипов, вычитанных и увиденных даже в правдивых документальных фильмах.

Хотелось сразу найти то, что он потерял в России, – духовную составляющую своей жизни. Но реальность оказалась намного прозаичней. Если не засвечивать при первой нужде банковскую карту, то как тогда с нуля организовать собственную систему жизнеобеспечения? Тут уж о душе не думаешь, когда за душой ни шиша.

Как, каким образом зарабатывать в стране, где миллионы своих безработных? Необходимо создать для себя систему, чтобы, не заботясь о куске хлеба, обеспечить свободное время на будущие проекты.

На то, чтобы осмотреться, освоиться и сделать полезные выводы, у Артура, в принципе, ушло немного времени. Неожиданным оказалось то, что в Индии экономическая ситуация находилась в гипертрофированном виде, подобно России начала девяностых годов, когда «можно было все, что не запрещено». И это открытие, как попадание в десятку, уже давало возможность выстраивать различные варианты и схемы нового бизнеса.

Наметанным взглядом бизнесмена Артур увидел, что возможности сделать деньги есть буквально на каждом шагу и, самое удивительное, что окружающие просто ленятся поднять эти деньги у себя под ногами.

К исходу недели он уже понял, как, в принципе, устроены общение, взаимодействие и деловые связи между людьми в его районе. По сути, не выходя из своего квартала, ограниченного несколькими десятками домов, практически не отходя далеко от отеля, поговорив с торговцами лавок, задав наводящие вопросы, Артур понял, что рыночные связи здесь стихийны и пересекаются, вероятней всего, из-за жесткой кастовой системы, лишь в параллельных плоскостях. Обладая преимуществом своей внекастовости, он мог общаться и заводить связи со всеми представителями населения и первый свой небольшой бизнес сделал буквально на обмене нужными товарами между несколькими местными торговцами.

Индия, как известно, страна, где лечебные травы, разнообразные специи, пряности, благовония являются таким же насущным товаром и визиткой, как сало для Украины. И лавки товаров для здоровья, где прямо при покупателях безостановочно смешивают составляющие снадобий, делают на заказ нужные лекарства, можно увидеть на каждом углу. Артуру, который оставил свою сеть на компаньонов, интересно было, как эта система здоровья действует, потому что в районе достаточно мало аптек, торгующих лекарствами крупных индийских концернов. Народ попроще стекался в местную лавку, где в кажущихся внешне условиях антисанитарии все смешивалось прямо при тебе. Артур познакомился с несколькими лавочниками-знахарями, сидел, смотрел, вникал и, наконец, понял, в чем суть: тут был тонкий психологический и лечебный фактор, индивидуальный подход к каждому пациенту, подстройка под его проблемы и его эмоциональное состояние.

А когда Артур сказал «народному аптекарю» Бахману, что он врач по образованию, тот и открыл ему трудности своего, да и конкурентов, бизнеса. Суть, как и в любом деле, оказалась в логистике. У индийцев не принято жаловаться на жизнь, потому что она априори – прекрасна! Большие затраты уходили на поставщиков – перевозчиков, какую-то граммовую специю из противоположного района города везут.

На кастовые темы у индийцев не принято говорить с европейцами. У каждого своя ячейка – в ней ты родился, в ней ты живешь и в ней же умрешь.

Перед отъездом Артур почитал в справочниках об индийских кастах, о которых слышал, как и все, только из школьного учебника. Теперь он воочию мог наблюдать эти особенности, всегда помнить и учитывать их. Потому что в общении между кастами в Индии есть строгие ограничения, а кастовая принадлежность – это самосознание индийца. Весь его образ жизни формируется в зависимости от того, к какой касте он принадлежит. Существуют четыре основные касты.

Брахманы – самая высшая каста Индии. Они служат духовными наставниками, работают бухгалтерами и счетоводами, чиновниками, учителями, владеют землями. Им не полагается ходить за плугом или выполнять определенные виды работ, связанных с ручным трудом, женщины из их среды могут прислуживать в доме, а землевладельцы обрабатывать наделы, но только не пахать.

В выборе еды брахман соблюдает множество запретов. Он не вправе употреблять еду, приготовленную вне его касты, но из рук брахманов могут принимать пищу члены всех других каст.

Кшатрии стоят сразу за брахманами в ритуальном отношении, и их задача в основном – вести бои, охранять родину. На сегодняшний день занятиями кшатрий являются работа управляющими в поместьях и служба на различных административных должностях, а также в войсках.

Вайшьи – слои, которые занимаются торговлей. Они более строго соблюдают правила, касающиеся пищи, и еще более тщательно стараются избегать ритуального осквернения. Традиционным занятием вайшьев служат торговля и банковское дело, они стремятся держаться подальше от физического труда, но иногда включаются в управление хозяйствами помещиков и деревенских предпринимателей, непосредственно не участвуя в обработке земли.

Шудры – крестьянская каста. Благодаря своей численности и владению значительной частью местных земельных угодий, они играют важную роль в решении социальных и политических вопросов. Низшие шудры – это многочисленные подкасты, профессии которых носят сугубо специализированный характер – в основном это гончары, кузнецы, плотники, столяры, ткачи, маслоделы, винокуры, каменщики, парикмахеры, музыканты, кожевники, мясники.

Самая униженная часть населения – «неприкасаемые». Они заняты самыми грязными работами, нищие или очень бедные люди, находящиеся за пределами и индийского общества. Занимаются уборкой умерших животных с улиц и полей, туалетов, выделкой кож, чистят канализацию, работают мусорщиками, прачками, нанимаются на самые тяжелые работы в шахты, на стройки. Считается, будто «неприкасаемые» продолжают осквернять членов «чистых» каст, даже если они давно оставили свое кастовое занятие и занимаются ритуально нейтральной деятельностью, например, земледелием. Хотя в других социальных условиях и ситуациях, в промышленном городе или в поезде «неприкасаемый» может иметь физический контакт с членами более высоких каст и не осквернять их.

Но не все так плохо. И тот, кто впервые придумал это разделение на касты, дал шанс на переход в вышестоящую касту. Но не в этой, а в будущей жизни. Никто, как индийцы, так не верит в перевоплощение. Тот, кто соблюдает правила своей касты, поднимется при новом рождении в более высокую. Как говорится, и на том спасибо. Ну, а тем, кто нарушает эти правила, вообще «труба» – непонятно, кем станет в следующей жизни.

На первый взгляд, Артуру было сложно определить, действительно ли существует жесткое кастовое разделение. Понято, что Бахман и его коллеги по бизнесу – из касты вайшьев, занимающихся торговлей. В новых районах внешне это кастовое разделение сглажено, но, тем не менее, существует. Самая глухая нищая индийская деревня отличается от такой же нищей российской тем, что у индийцев общение и связи идут параллельно, люди, недалеко друг от друга живущие, практически не пересекаются. То ли дело в наших селах: пьем, гуляем вместе, работаем порознь.

Впрочем, по нынешним временам в крупных фирмах и компаниях Индии больше ценят деловые качества, а не к какой касте ты принадлежишь.

Артуру до крупной компании надо было пройти еще много уровней, и он с усмешкой подумал, что сейчас он в самом низу, в касте «неприкасаемых», и до брахманов еще идти и идти, но дойти надо – и именно в этой жизни!

В общем, вся беда в этой аптекарско-знахарской торговле была в логистике, точнее, в ее отсутствии! Мудреное это слово вряд ли кто тут знал, надо найти посредника, соединяющее звено в этой системе.

«И этим звеном стану я!» – решил Артур.

Но одно дело – найти Бахману, Лочану, Мерали и их коллегам поставщика искомого ингредиента в этом же районе, а другое – как быть с нюансами в произношении названий трав и порошков, специй и всего прочего. В Индии говорят более чем на 30-и различных языках и 2000-х диалектах, значит, надо найти медицинский справочник. Достаточно было дойти до ближайшего книжного магазина, купить, заглянуть, понять, что это практически одни и те же реальные растения, и договориться о более дешевых поставках нужного товара, продавцы которого находились друг от друга всего лишь в трехстах метрах. Соль была в том, что чуть ли не испокон веков эти поставки лекарственных трав вел человек своей касты, какой-нибудь родственник из деревни находящейся, где-то у черта на куличках…

Но посреднический бизнес мог обеспечить только прожиточный минимум, потому что дальше объемов этих лавок бизнес никак не дуплицировался. К тому же лавочники и сами смекнули, где солоно, а где медом намазано. Искать такие же схемы в других районах неперспективно.

Настало время выхода на второй уровень. Как в Индии можно выстраивать бизнес? Жуткие контрасты, сразу проявляющиеся при выезде из города, просто потрясают. Есть города, в которых молодежь и специалисты среднего возраста работают на высокотехнологичных производствах и практически не соприкасаются с внутренней Индией, успешно сотрудничая с иностранными компаниями. Но для тех низов, которые он изучил за это время, делая грошовый бизнес, анклавы западного типа, с их технологиями и законами современного рынка, недоступны и враждебны.

Недоступны они пока и для Артура. Для серьезного бизнес-проекта надо вынуть из кармашка хотя бы 100 тысяч долларов.

Артур переселился в однокомнатную квартирку, как говорится, с удобствами. Его бизнес пока обеспечивал пропитание и оплату жилья на ближайшие месяцы.

Денег на ноутбук Артур еще не накопил, поэтому связь по скайпу осуществлял в интернет-кафе. Общался только с братом. В последний сеанс Борис передал привет от Влада, который пообещал в течение полугода найти источник «радиоактивной опасности» (так условно братья называли наемника, получившего заказ на Артура) и провести «полную дезактивацию, дегазацию и дезинфекцию»: имелось в виду обезвредить врага силами правопорядка, но чтобы ни запаха, ни грязи не осталось.

После интернет-кафе Артур по привычке пошел к Бахману. Они подружились, благодаря Артуру лавка Бахмана превратилась в небольшой магазинчик, в котором намного возрос ассортимент товаров, появились косметические кремы и многое что другое. «Предложить ему «Скенар»? – приходила иногда шальная мысль. – Нет, не тот уровень. Да и принцип свой тогда нарушил бы: начинать с нуля, без российской подпитки, без «Айсберга»…

Чай они всегда пили на улице, под тентом, у дверей магазинчика.

Артур вошел в открытые двери и остолбенел: в хозяйской позе на хозяйском кресле сидела невиданной красоты девушка, будто сошедшая со страниц лучших рекламных журналов. Белоснежные джинсы, обтягивающая грудь футболочка… На какое-то мгновение Артур подумал, что «власть поменялась», Бахман продал магазин и… Но тут он и сам появился из подсобки, которую величал кабинетом, и девушка лучезарно улыбнулась ему.

– О, Артур! Заходи, дорогой! Познакомься, это моя дочь, Амита.

– Очень приятно, – сказал Артур. – Меня зовут Артур.

– А я – Амита. Я вас знаю, мне папа про вас рассказывал, – на чистом русском языке проговорила девушка.

Артур посмотрел на Бахмана – без Шивы здесь не обошлось, оставалось, чтобы он заговорил на рязанском диалекте.

– Откуда вы так хорошо знаете русский язык? – поинтересовался Артур у девушки.

– Я окончила РУДН в прошлом году.

– Университет дружбы народов, бывший Патриса Лумумбы? А какой факультет?

– Медицинский. По специальности «фармакология».

– Здорово, это то, что надо! Прилив свежих молодых сил. – Артур чуть не подпрыгнул от радости.

– А вы что оканчивали? – спросила Амита.

– Уральскую медакадемию, общемедицинский факультет. По специальности – «врач-невропатолог».

– Интересно, а почему вас занесло так далеко, в нашу Индию, и вы занимаетесь отнюдь не невропатологией?

– Отвечу. Я хочу постичь секреты индийской медицины, которая в некоторых аспектах превосходит общепринятую европейскую. Хочу изучить Аюрведу, и поэтому, благодаря вашему отцу, начал постигать с азов – со смешения трав и изготовления снадобий.

– Похвально, – улыбнулась Амита. – Значит, вы, как Шурик из «Кавказской пленницы», решили изучать местный колорит и достопримечательности?

– А вы, как Нина, будете сводить меня с ума?

Такого ответа девушка явно не ожидала.

Знала бы она, что перед ней сидит пресыщенный буржуй, основавший огромную сеть маркетингового бизнеса, насчитывающую 300 тысяч человек… И если бы он сейчас об этом сказал, то упал бы в ее глазах ниже касты «неприкасаемых»… Русский враль.

– Кстати, Шурик мне очень нравится. И фильм Гайдая «Бриллиантовая рука» тоже очень смешной и добрый.

– Мне тоже нравятся его фильмы.

Вопреки традициям, Бахман сам подсуетился насчет чая, и они втроем пили настоящий индийский божественный напиток. Разве знахарь-аптекарь доверит кому-то еще составить чудодейственные смеси из особых чайных сортов? Нет, конечно, никому! И тут Шива точно на его стороне.

– А где вы до этого работали? – продолжала Амита.

– В одной частной московской поликлинике. Кстати, я собираюсь написать по материалам моих путешествий книгу, а также трактат о лечебных травах Индии.

– Диссертацию?

– Именно книгу. Диссертация вгоняет автора в «прокрустово ложе» академической науки, а я люблю свободу мысли, без профессорского диктата.

– И где вы хотите побывать?

– Пока не знаю. Но точно там, где святые места для индийцев, там, где растут целебные травы, – ответил Артур.

– Если хотите, могу стать вашим гидом. Без переводчика вы потеряетесь в нашей стране. Вас порвет бенгальский тигр, растопчет слон или проглотит крокодил, – серьезно произнесла Амита.

– Или похитят мартышки! – добавил Артур.

И они оба расхохотались. Бахман недоуменно посмотрел на молодежь. На Артура он имел большие виды – естественно, не как на жениха. Нюхом чувствовал, что русский – гений от коммерции, и его мозги надо направить в нужное Бахману русло. И чтобы плыл по нему, не сворачивая, как в водах священного Ганга.

Потом, когда они вспоминали этот вечер, выяснилось, что каждый из троих собеседников хотел высказать одну и ту же идею. Но первым ее произнес Артур.

– Надо разрабатывать новые лечебные мази и кремы. Непаханое поле… AVON, Oriflame получают гигантские прибыли. На нашем уровне надо хотя бы упростить и удешевить рецептуру, найти более доступные компоненты. Амита, у тебя же прекрасное образование, помоги отцу…

– Я хотела, но папа сказал: «Ты ничего не понимаешь»…

– Да нет, доченька, я просто не хотел нагружать тебя работой, – засуетился Бахман. – Ты и так устаешь в клинике.

В общем, полюбовно, да и ради общего дела, решили, что одна голова – хорошо, а три – лучше. Амита имела блестящее университетское образование фармаколога, у Бахмана был богатый опыт аптекаря, у Артура – коммерческая хватка (да и знание рецептов апробированных на российском рынке кремов и мазей «Айсберга», но этот козырь он выложит явно не сейчас)…

Прежде всего Артур предложил Бахману открыть карты, то есть предоставить рецептуру всех мазей, которыми он торгует, и, разумеется, рассказать, для лечения или профилактики они используются. Бахман покряхтел, но под выразительным взглядом дочери все же сказал:

– Конечно, конечно, Артур, я раскрою тебе все свои секреты, которые мне передал мой отец, а тому, в свою очередь, – его отец, мой дед.

Он достал из сейфа талмуд, исписанный мелким почерком, и Артур понял, что разбираться в нем можно долгие месяцы, поэтому предложил для начала выбрать двадцать наиболее популярных мазей и вместе с Амитой тщательно изучить составные компоненты, их дозировку и даже целесообразность использования в конкретной мази.

Бахман стал любовно доставать из холодильника баночки и рассказывать о каждой, как о чем-то близком и родном. Тут были мази, которые лечили кожные заболевания, затяжной бронхит, все виды остеохондрозов, сердечно-сосудистые заболевания, головные боли, даже бесплодие мужчин и много-много чего другого.

Еще показал особо популярную у индийцев чудодейственную мазь, восстанавливающую ауру. Каждый лекарь ее делает по-своему, со своим составом, но называется она у всех одинаково. Артур увидел в ее составе компоненты, входящие в рецептуру налофтилина, который «Айсберг» тоннами изготовлял в России. И действие, по сути, то же самое, легко объяснимое с точки зрения медицины. Сделав ставку на эту чудо-мазь, он предложил использовать более дешевый компонент, который и расходовался больше всего.

Калькутта. 22 февраля 2002 года.

Из дневника Артура Суслова

Убедил Бахмана, что «аура-мазь» включает очень дорогие компоненты и с точки зрения медицины не эти ингредиенты определяют лечебные свойства. Но за этой мазью стоит давняя и славная легенда. Впрочем, подоплека славы этого препарата – обычный эффект плацебо. На самом деле нынешние лекари толком не знают, что об этой мази прописано в древних трактатах. И я втолковывал Бахману, что все элементы, не указанные напрямую, каждый лекарь трактует по-своему, добавляет что-то свое… Амита на моей стороне, молча делает мазь с дешевым составом компонентов, бесплатно дает образцы пациентам для апробации…

Кажется, убедил Бахмана, и он сам уже делает аналог этой мази. Амита подтверждает безусловную целебную силу со слов подопытных клиентов, довольных уже тем, что получили препарат бесплатно. Бахман договаривается с директором клиники, где работает Амита, о поставке ему партии мази по низкой цене. Они, кстати, старые друзья, тот тоже начинал с лавки, потом раскрутился… Убеждаю Бахмана, что он тоже раскрутится, если будет следовать моим советам. Делаем ревизию других мазей. Амита в этом деле – первый помощник. Выясняет, что еще добрый десяток мазей можно значительно удешевить за счет замены компонентов. Вот что значит российское медицинское образование! Молодчина, моя школа! Бахман нанял помощника, работаем в две смены.

Выходим на контакт с владельцем крупной сети лавок. На выгодных условиях даем большую партию мазей и препаратов, действие которых уже проверено в клинике на пациентах. Эффект тот же, но обходимся без дорогих ингредиентов. Да здравствует эффект плацебо! Особо он хорошо воздействует на индийцев, которые легендам, моде, традициям и своим деревенским знахарям верят по-детски чистосердечно. Бахман в упоении, прибыль растет как на дрожжах. Он понимает: на продукт работает легенда. Свой процент получаю и я. Проводим экспертизу еще десятка мазей. В каждой по пятьдесят составляющих ингредиентов, из них, скажем, сорок шесть достаточно дешевые, а три-четыре – весьма дорогих компонента, которые и дают эту стоимость. А ведь лавки работают на минимальной себестоимости. Убираем три дорогих компонента, смотрим результаты на пациентах в клинике – все довольны. Мазь работает! Эффект тот же самый. Получается, вчетверо увеличивается рентабельность продажи всех популярных препараторов. Главное, чтобы клиенты получали результат, и они продолжают его получать…

Бахман всерьез опасается, что условно некая «народная гильдия целителей» применит к нам санкции. Ну, еще бы, во-первых, мы сбиваем цены, а во-вторых, захотят опорочить – навесят такие ярлыки, что можно будет закрывать лавку…

Амита по поводу эффекта плацебо сказала, что это ловушка для дураков и лазейка для жуликов. Умная девчонка, лучше не скажешь. Я успокаивал: «За что санкции применять? Люди довольны, те же мази дешевле получают».

В общем, благодаря этому эффекту Артур, по-прежнему не используя банковскую карту, купил себе недорогой японский автомобиль с двухлетним пробегом, ноутбук и переехал в более приличную квартиру. Попытка расширения бизнеса оказалась малоэффективной. Не зная систему общения между кастами, Артур обрел, если можно так сказать, всего лишь ряд пустых контактов, которые не принесли ни рупии. Торгаши имеют связи с соседними городами, ездят еженедельно за товаром, и при этом контакты у них заблокированы внутри своего района.

Настал час выхода на новый уровень бизнеса.

Может быть, этот час – час «Скенара»? Несколько лет назад, когда «Айсберг» пошел резко на подъем и был полный успех в России, они с братом делали попытки освоить крупные рынки других стран. Китай отпадал, они тут же начали бы выпускать аналог. Пытались выйти на рынки Индии, Ирана, Сирии, завязали какие-то контакты, но «Скенар» так и не заинтересовал потенциальных импортеров, вникать особо не стали. И только сейчас Артур, сделав первые шаги на индийском рынке, изнутри увидел и понял причину. Неведомый иностранный аппарат не встраивался в эту замкнутую систему, в стандарты местной медицины, где не столько действуют рекомендации официального Минздрава, сколько традиции, менталитет, поверья, религия…

Собственно говоря, крупное производство «Скенара» можно наладить в любой свободной экономической зоне Индии, где есть огромные бизнес-парки, квалифицированный персонал, и это будет намного дешевле, чем в России. Но чтобы продвинуть и продавать прибор, учитывая менталитет и привычки, необходимо… – тут Артура осенило, – применить с конкретной мазью, чтобы усилить ее воздействие! Мазь на первом месте – «Скенар» на втором. В России уже многие понимают, что прибор «Скенар», благодаря своему уникальному нейроподобному сигналу, активирует скрытые резервы организма. А в Индии прибор надо будет продавать как усилитель действия той самой мази. Даже не стоит говорить, что сам по себе эффективно действует и без этой мази…

Калькутта – штат Джамму.

2 марта 2002 года

Все эти мысли посетили Артура в дороге, по пути в штат Джамму. Амита не забыла, что обещала показать достопримечательности Индии, и знакомство с ними предложила начать с древней священной пещеры Шива Кхори, особо посещаемой индийскими паломниками в дни фестиваля Шиваратри, который как раз и проходил в марте.

– Поедем на моем джипе, – безапелляционно сказала она, скептически взглянув на городскую малолитражку Артура. – Помоги только загрузить мой багаж.

«Я могу позволить себе самый дорогой джип, – подумал с досадой Артур, – а должен терпеть иронию индийской красотки».

Багаж оказался огромным тяжелым чемоданом, хорошо еще, что на колесиках. Иронизировать по поводу его веса, конечно, не стал. У дам свои причуды. Вдруг на этот фестиваль нужно двадцать девять платьев? Сам он оделся по-европейски: в джинсы и легкую рубаху. Больше не стал экспериментировать с национальной одеждой, все равно рожа среднероссийская. Амита чуть со смеху не умерла, когда увидела однажды Артура, одетого в дхоти, традиционную одежду индийцев, представляющую собой прямоугольную полосу ткани длиной 5 метров. Артур целый час потратил, обертывая эту белую простыню вокруг ног и бедер с пропусканием одного конца между ног. В надетом виде она должна была напоминать узкие шорты или короткие шаровары. У Артура же она напоминала полуспущенную юбку пьяной потаскухи. Почти сразу же это дхоти начало сползать, и Артур постыдно скрылся в своей машине, где облачился в привычные шорты и футболку.

– За бензин плачу я, – так же безапелляционно сказал он.

4 марта 2002 года. Это была авантюра. Предстояло пересечь по диагонали с востока на запад всю страну. Но так как мы сменяли друг друга за рулем, только на ночлег, останавливаясь в мотелях, то приехали к месту, деревушке Рансу в 85 километрах от города Катра, неподалеку от индийско-пакистанской границы, на сутки раньше запланированного срока.

Отсюда начиналась дорога протяженностью в три километра к протянувшейся почти на километр в длину глубокой пещере природного происхождения – главный объект поклонения верующих.

Артур и Амита обогнали всех подымающихся по лестнице паломников в желтых, оранжевых, красных одеждах и первыми с утренним солнцем вошли в пещеру.

Амита надела сегодня оранжевое сари и была в нем, как богиня утренней зари. По дороге стала рассказывать Артуру легенду:

– По рассказам брахманов-служителей, пещера Шива Кхори содержит в себе множество лабиринтов и тайных проходов, известных только узкому кругу избранных. Длина ее более 100 километров, и она соединяется с пещерой в Амарнатхе. По преданию, пещера Шива Кхори возникла от удара трезубца «Тришули», брошенного Шивой, спасавшегося от демона Бхасмасура. Согласно «Сканда Пуране», демон Бхасмасур, совершив трудновыполнимые аскезы, получил почему-то благословение Шивы. Этот демон хотел, чтобы от его прикосновения к чьей-нибудь голове эта чья-то глупая голова сгорела бы дотла. Первым объектом для испытания собственной мощи не очень умный Бхасмасур избрал Шиву. Не желая нарушать данное благословение, Шива укрылся, уйдя в медитацию, именно в пещере Шива Кхори, созданную им ударом трезубца. На выручку Шиве пришел Вишну, приняв образ богини Парвати, очень красивой внешне. Парвати, этакая целомудренная дева, пригласила на танец сгорающего от страсти Бхасмасура и попросила повторять за ней все ее движения. В танце Парвати положила руку на свою голову, и Асур, потеряв разум от вожделения, тоже положил свою руку на собственную голову и сгорел…

– Занятная история, – оценил Артур.

Когда они дошли до конечной точки, где уже не было хода ни туристам, ни скалолазам, и свет угас, Артур сказал:

– Амита, я хочу, чтобы ты положила свою руку на мою голову. И пусть она испепелится, если это будет не по-твоему.

– Если «соломенная вдова» протянет руку, огонь сам вспыхнет.

– Почему ты сказала «соломенная вдова»?

– У меня погиб муж, разбился на мотоцикле. Тебе об этом никто не стал бы говорить. У него был кумир – звезда индийского кино Абрахам Джон. Он и внешне на него был очень похож, тоже занимался бодибилдингом, тоже гонял на мотоцикле.

– Абрахам Джон? – переспросил Артур. – Не слышал о таком.

– Он снимался фильмах «Jism», «Madhoshi», «No Smoking», «Dhan Dhana Goal» и «Mad in Love». В фильме «Dhoom» сыграл мотоциклиста, вора и грабителя.

– «Соломенная вдова», – заметил Артур, – вообще-то, имеется в виду женщина, у которой живой муж куда-то исчез на долгое время.

– Он ждет меня там.

– Ты его любила?

– Как можно не любить такого красавца! Мне все подруги завидовали… Нас родители сосватали. И я сейчас работаю у своего тестя. Он для меня как второй отец.

– А он тебя любил?

– Не знаю… Больше всего он любил свой мотоцикл. Когда он разбился, я училась в университете в России. И когда я приехала, его пепел уже поглотили воды Ганга.

– Прости, что заставил вспомнить об этом…

– Да ничего… Уже четыре года прошло. А ты женат?

– Развелся… Мы прожили не больше года. Теща все расстроила. Она сказала дочке: зачем тебе нищий студент!

– У нас браки так не заключаются, чтобы потом разводиться. Ты не сожалеешь?

– Скорее она пожалела.

Амита искоса посмотрела на него, но больше ничего спрашивать не стала.

Они вышли из пещеры, и солнце мгновенно ослепило их, а оранжевое сари вспыхнуло на Амите, как пламя.

7 марта 2002 года.

Из дневника Артура

Обратный путь занял меньше времени. По пути мы дважды останавливались на ночевки в мотелях. И в последнюю остановку я пригласил Амиту в ресторан. Она надела сиреневое вечернее платье и была потрясающе красива. Мужчины украдкой пожирали ее глазами. Я был в джинсах и алой рубашке. Она сказала, что красный цвет мне к лицу. «Особенно, когда выпью», – подумал я. Мы заказали «ааб ошт» – пряное карри из ягненка и «кабаб» – мясную котлету, обжаренную на шампуре. И подали нам чуть охлажденное полусухое французское вино. Индийцы – никудышные виноделы. А вот по части пряностей и острых блюд им нет равных. В жаркий мартовский вечер мы вспоминали Москву, она рассказывала о своем РУДН, я – про свои студенческие годы, старательно избегая разговора о сегодняшних проблемах. Выпили две бутылки вина, потом перешли на коньяк. «В своем районе я бы не отважилась на такие вольности!» – весело заметила Амита. Ее глаза загадочно сверкали, как могут сверкать у смуглянок. «А ведь ты не тот, за кого себя выдаешь! – вдруг сказала она. «Что ты имеешь в виду?» – спросил я. «Ты – не Шурик!» – «Естественно, я – Артур!» – «Ты понял, что я имела в виду!» Вот это да! Неужели раскусила? В Интернете мою физиономию нашла? Но ведь она не знает моей фамилии, здесь я легализовался под другим паспортом на имя господина Савостьянова. Она испытывающе посмотрела на меня. «Да, я шпиен! – отшутился я ей. – И хочу выкрасть секреты изготовления эликсира вечной молодости!» Она усмехнулась и припечатала: «Ты далеко не последний человек у себя на родине. У тебя потрясающие способности к бизнесу, глаз орла, хватка тигра и нюх, как у собаки». «Более приятных слов я не слышал!» – ответил я. А она неожиданно сказала: «Тебя ждет еще сюрприз».

Они обычно брали двухкомнатный номер на двоих. Их принимали за молодоженов, браки с европейцами в последнее время стали не редкостью. Никаких намеков на сексуальную близость Артур не позволял, да и Амита в своем спутнике видела просто друга. И такой вариант отношений вполне устраивал их, тем более за дорогу так уставали, что валились на постели замертво.

И сейчас Артур занял первую комнату, Амита – вторую. Артур услышал, что она включила музыкальный канал телевизора и полилась типично индийская мелодия. «Это и есть сюрприз?» – подумал он. И вдруг дверь распахнулась. Артур даже зажмурился – Амита в полупрозрачной лиловой тунике, с изящной короной, из-под которой ниспадала вуаль, почти не касаясь земли, проплыла в его комнату и, сделав стремительное фуэте, отдалась ритму танца. Ничего подобного искушенный Артур в жизни не видел. Это был древний танец одалиски, гетеры; ее руки извивались, как две змейки, бедра вырисовывали эротическую фантазию, в стремительном танце на кончиках пальцев она почти не касалась пола ногами. В какое-то мгновение ее туника легким облаком полетела прямо к Артуру. На ней остались лишь набедренный поясок с ожерельем и вуаль. Наконец Амита остановилась и, отведя руки назад, вытянулась стеблем. Артур подошел к ней и откинул вуаль. Амита закрыла глаза.

Была безумная ночь. И если он раньше думал, что знает кое-что о Камасутре, то теперь понял, что не знал ничего.

– После мужа у меня не было ни одного мужчины, – тихо сказала Амита.

Про себя Артур скромно умолчал.

Калькутта. 10 марта 2002 года

И вновь побежали дни, наполненные единым банальным смыслом: гонкой за долларом. На людях Амита и Артур, конечно, и виду не подавали, что между ними что-то было. Артур предложил устроить интимное свидание, но Амита холодно сказала, что об этом не может быть и речи. Вот тебе и весь сказ. Сладенького захотелось.

То, чего опасались компаньоны, все же произошло. Конкуренция – вещь жестокая, отток своих клиентов торговцы долго терпеть не могли, убытки – страшная вещь. На Бахмана «натравили» местный медсаннадзор. Начальник сией службы господин Ом Агравал, толстый и похожий на огромную ходячую клизму (с непропорционально тонкой шеей и маленькой головкой), вызвал Бахмана в кабинет и постановил: не продавать ауру-мазь без специальной проверки. И никакие доводы на господина Клизму не воздействовали. Видно, хорошо заплатили. Артур предложил провести независимую экспертизу за свой счет, но взаимопонимания в господина Агравала не нашел. Понятно, что тот не хочет ввязываться в конфликт, разбираться, что происходит, тем более большинство аптекарей требуют «прикрыть лавочку». И, несмотря на то что чиновники обладают властью над торговцами, они все же от них зависимы, те платят налоги и взятки дают. А чиновники рангом поменьше сообщили доверительно, что если Артур будет приставать, то на основании местных инструкций лавки его партнера могут вообще закрыть.

И Артур решил изучить, почему все-таки их могут закрыть. Или просто на пушку берут? Получается, что местные чиновники как бы между двух огней. С одной стороны, начальство требует, чтобы они обеспечили выполнение инструкций, а с другой – ему ясно намекают, что многие из них – родственники, дальние и близкие друзья, одноклассники. Надо входить в положение. Во время очередного визита в районное управление санмеднадзора Артур предложил, в случаях конфликтных ситуаций и нарушений инструкций выносить предупреждение и пока не штрафовать, а дать время на устранение недостатков. А если не выполнят, то уж тут жестко штрафовать. И тогда можно сразу двух зайцев убить. Штрафы эти никто не контролирует, и они никогда толком не собирались, высокое начальство не ждет этих поступлений. Получается, что в любом случае чиновники выигрывают. Если кто-то не внемлет предупреждению, они получают штрафные деньги, ну, а если выполнят, отчитываются перед начальством.

Эта простая идея чиновникам, с заплывшими жиром извилинами мозга, очень понравилась – неожиданный дополнительный доход в собственный кармашек. И районная управа медсаннадзора дала в благодарность добро на продолжение торговли. Бахман ликовал. Артур украдкой получил пылкий поцелуй от Амиты, и ничего более. Бахман раскрутился еще шире, пока чиновники благосклонны, но этот уровень Артуру уже был не интересен. А вот на уровне местного государственного управления крутились совсем другие деньги. Что-то и ему благосклонно заплатили за идею. Параллельно с деньгами появлялись и полезные контакты, и возможности. Артур стал более широко изучать всяческие инструкции, касающиеся различных видов коммерческой и предпринимательской деятельности, и нашел интересные положения, которые никем строго не выполнялись, но вменить их можно с хорошим эффектом.

Подготовившись таким образом, Артур пошел на прием к главе районной администрации господину Чамару Прабхату, тоже далеко не худому человеку – видно, отбор шел по весовым категориям – и предложил чиновнику поучаствовать в его проектах. Идея та же самая: потребовать выполнения инструкций, которые традиционно никто не выполняет. Есть установленные штрафы, и, если заплатят хотя бы половину от всей суммы, уже будет неплохо. Ведь эти деньги буквально лежат на дерьме, их только нужно взять. Со своего района. Большинство продуктовых магазинов не подключены к канализации, что само по себе серьезное нарушение. Заказывают ассенизаторов, они вывозят фекалии, а кто и по старинке спускает в уличные стоки. Запах жуткий. За район обидно. Большинство, конечно, отделается незначительным штрафом, потому как дешевле. А кто-то и потратится на канализацию, что хотя бы частично улучшит санитарные условия в районе. Об этом можно будет доложить городскому начальству, и оно обязательно отметит. И это касается практически любого бизнеса, при котором сразу решаются две задачи.

Чамар Прабхат очень внимательно слушал Артура, потом позвонил по телефону, вызвал помощника, приказал принести городские инструкции по землепользованию и внимательно просмотрел «интересные места», не исключено, что он ни разу и не читал их до этого.

– Да, это отличная идея. А за идею, понимаю, вы хотите награду?

– Я бы сказал, вознаграждение, – скромно ответил Артур. – Своего рода небольшой процент. Кроме того, господин Прабхат, у меня есть еще планы по всестороннему развитию, и можно делать такие деньги, одновременно улучшая жизнь этого района, что вы и представить не можете.

…Проект Артура принес хорошие дивиденды районному главе. Он получил поощрение от городского начальства.

Но Артур не учел коварства и жадности азиатского сатрапа. И, когда по договоренности пришел не столько за обещанной долей, сколько с новыми планами, Прабхат приказал его арестовать.

Все стало ясно: получив огромные деньги, буквально свалившиеся с неба, он просто не захотел делиться, не поняв главное: лишился значительно большей суммы. Чужак-европеец многих сильно раздражал, замахнувшись на серьезное перераспределение доходов в районе. И вот нежданно-негаданно, в наручниках, он попал в местную каталажку.

Калькутта. 20 марта 2002 года.

Из дневника Артура Суслова

Посадили меня по смехотворному обвинению в отсутствии лицензии на право заниматься коммерческой деятельностью. Публика в этом «обезьяннике», говоря по-нашему, достойна кисти Верещагина. Каждый типаж достоин отдельного осмысления. Тут есть типичные воры-карманники, жулики, хулиганы, бомжи, те, кто поприличней – из категории неплательщиков налогов, растратчики и прочая «почтенная публика». Все улыбаются: жизнь удалась! Я тут был единственным европейцем. Кормили какой-то сильно наперченной, даже для индийского вкуса, пищей. Чтоб угробить всю заразу – вместе с желудком. В первый же день меня повели к начальнику местной полиции подполковнику Биджею Тагору. Он сказал, что скоро меня отпустит, только дату не назвал. А я сказал, что, когда меня отпустят, я подскажу ему интересную схему сбора средств с населения. Сидя на нарах, я вспомнил Влада, его тюремную эпопею со сломанными ребрами. Меня не били… правда, там, где-то за стеной, какого-то бедолагу звучно лупили, явно по пяткам, и он дико орал. И я уже подумывал, как найти возможность вызвать друга на помощь, чтобы освободил за мзду. Телефон при задержании посоветовали не брать.

Отпустили меня на третий день. Тоже нежданно-негаданно. Оказывается, помог не кто иной, как Бахман. У него этот начальник местной полиции – деверь или что-то в этом роде…

Встречу с начальником полиции устроил, конечно, Бахман. Биджей Тагор, естественно, и не думал извиняться за недоразумение – это не его проблемы. И Артур вновь изложил свой план – от системы «гибких штрафов» выигрывают все. А за что брать, шефа полиции учить не надо. Естественно, у Артура и в мыслях не было иметь откат с Тагора. Главное – задружиться, связи с руководством полиции очень важны. Расстались хорошими друзьями.

А для Артура иного пути не было, как вернуться в частный бизнес. Дела с госчиновниками оказались чреваты нехорошими последствиями. Они, как, впрочем, и в России, – патологически жадные, с ними кашу не сваришь, а вот тюремную баланду – получишь.