Горячий айсберг 2011 Рявкин Александр
– Только поехали в другое место. И мне машину на стоянку надо поставить.
В этот вечер они хорошо «задружились», выпив в тихом кафе без навязчивых знакомых в общей сложности литр водки на двоих. Влад выложил все свои «карты» – знание языков, героическое прошлое, бизнес по-африкански, побег из тюрьмы… Миха попросил, чтобы он сказал что-нибудь по-арабски, и Влад, закрыв глаза, подняв голову, нараспев прочитал первую суру Корана. Миха был потрясен. Авторитет Влада поднялся выше самого высокого минарета. Потом юноша изливал свою душу Владу, жалуясь на скуку пресыщенной жизни. Закончил МГИМО, дипломатическая работа в той же Африке или в любой точке Азии вызывала отвращение. «А в хорошие места по блату поехали сынки этой чертовой элиты. Папаня говорит, у него в концерне для меня работы и заработка хватит на десять жизней. Только я не хочу жить десять жизней, а прожить одну, но яркую, веселую, самостоятельно, не под папиным крылышком, самому принимать решения… Пойми, Влад, это не так просто быть сыном миллиардера, это страшно трудно. Да, ты сейчас улыбаешься. Но мне остохренела его опека…»
Тут зазвонил телефон Михи. Это был его отец.
– Ты куда пропал? Охранник сказал, что ты ушел из клуба и не вернулся.
– Да мы с Владом сидим тут в кафе, на «1905 года».
– Уже, чувствую, хорошо поддал. Ну-ка, дай трубку Владу… Влад, привет!
– Добрый вечер. Все нормально, Игорь Аристархович, сейчас заканчиваем.
– Скажи ему, чтобы водителя вызвал. Пока.
– Вот видишь, шагу не дает ступить.
– Он, вообще-то, беспокоится за тебя. Наследник…
– Ты прав, именно наследник. А знаешь, как мне хочется заработать хотя бы миллион баксов? Чтоб доказать, что я чего-то стою. А когда он допустит меня к управлению концерном, уже станет маразматиком, да и к тому времени я тоже стану маразматиком с высохшими извилинами. Два маразматика – папа и сын, прикольно…
– Давай вместе подумаем, как заработать, скажем, сразу сто миллионов. Чего размениваться?
На следующий день Миха позвонил Владу:
– Приезжай в мой клуб. Никакой «дури» и бухла. Поговорим о деле.
Влад пообещал приехать. И, выдержав паузу в пару часов – главное не суетиться, – приехал в «Сумерки».
Миха вышел навстречу, повел к дальнему столику.
– Я заказал шампанское, 3 тысячи евро за бутылку, опохмелимся и больше ничего пить не будем.
Официант принес в серебряном ведре бутылку, откупорил, разлил по фужерам. Чокнулись за успех, Влад отпил один глоток, подумав, сколько он может стоить – наверное, как подержанные «Жигули», – и начал:
– У меня есть план, – начал Влад, – только внимательно слушай и не перебивай. Я предлагаю тебе купить, ни много ни мало 970 тысяч гектаров земли. – Увидев изумление в глазах собеседника, он продолжил: – Ты пойми, Миха, как говорил Марк Твен, покупайте землю, ее давно уже никто не производит. Недавно, кстати, Билл Гейтс – он, знаешь, сейчас второе место в мире занимает по капиталу – оставил каждому из своих троих сыновей наследство по 1 миллиону долларов, имея состояние в 50 миллиардов. И сказал: «Я и так оставил вам много – фамилию Гейтс и по миллиону долларов. Дальше крутитесь, как хотите!» Причем, Миха, у всех получилось раскрутиться, у каждого свое дело. А все остальные деньги отец тратит, ходя в стоптанных ботинках, на благотворительность по борьбе со СПИДом в Африке… Так вот, переходим к нашим гектарам. По данным журнала «Форбс», ты обладатель состояния в 200 млн. Это как?
– Ха-ха, как всегда преувеличили в два раза, – развеселился Миха. – Он «отписал» мне всего 100 лямов.
– Этого мало. Незадача, дело в том, что вся эта земля стоит в два раза дороже, нужно найти еще сто миллионов. Это, кстати, очень дешево. Вникай дальше. В случае перевода этой сельхозземли в земли поселений коммерческая стоимость увеличивается в 5–7 раз, то есть это и есть уже миллиард.
– Ну, а где взять еще сто миллионов? – воспрянувший было Миха вновь потух. – Отец, конечно, никогда не даст.
– Я могу найти эти деньги у моего бывшего компаньона. Но он, сам понимаешь, должен что-то получить под залог. Например, под залог акций вашего концерна.
– Отец узнает – будет что-то страшное. Убьет!
– Любимого сына и наследника престола – не убьет!
Недостающую для сделки часть суммы в 100 миллионов очень оперативно, в течение недели, собрал Артур и передал Владу. И Миха решился: в тайне от отца отдал под залог акции концерна.
Эту сделку Влад и Миха отметили как знаменательное событие в клубе «Сумерки».
Через пару дней Влад позвонил Михе и попросил приехать к нему в офис на Цветной бульвар. Хитроумный план Артура раскручивался по спирали, все дальше уходя от эфемерной мечты наследника.
Когда Миха с напряженным лицом уселся в кресло, Владпорадовал гостя.
– Миха, все идет как надо. Слушай внимательно. За небольшое вознаграждение в размере 10 миллионов эту сельхозземлю можно очень быстро перевести в земли поселений и пролоббировать это решение в Госдуме.
– Но у меня больше нет денег, – побледнел Миха.
– Я помогу тебе найти деньги, займу у своих знакомых. Но надо что-то оставить в залог.
– Кроме клуба, у меня больше ничего нет, – расстроенно пробормотал Миха.
– Значит, надо заложить клуб. Пойми, мы сейчас на кон ставим миллиард. А ты что хотел, получить его без риска?
– Я согласен, – обреченно махнул рукой Миха.
Москва. Сентябрь 2008 года.
Из дневника Артура Суслова
Встречался с Владом. Все идет по моему сценарию. «Малыш» все более увязает в нашей паутине…
Встречался с депутатом Госдумы Н. Н. из агропромышленного комитета. Заинтересовался вопросом лоббирования поправок к закону о землепользовании, сказал, это как раз в русле государственной политики.
Договорились о сумме. Дебаты в ГД были недолгими. Большинство были в русле идеологической и стратегической политики страны, целью которой было поднимать сельское хозяйство, а не строить коттеджи. Закон принимался и проводился на уровне президента, который, кстати, недавно выступил по проблемам сельского хозяйства, производства собственной продукции и «разбазаривания» пахотных земель…
Итак, Закон вступил в силу! Теперь ни при каких условиях нельзя перевести сельхозземли в земли для поселений. Ура!
Миха сидел в кабинете у Влада и едва не плакал. На него было жалко смотреть: всклокоченные волосы, опухшее лицо, тяжелый перегар.
– Что я тебе могу сказать, большая политика – это риск. Кто знал, что на последнем этапе свое веское слово скажет президент?
– Так пусть они вернут деньги!
– Ты смеешься? Они расползлись по карманам лоббистов, и вытащить их оттуда даже черт не сможет.
– А как же мой клуб? Влад, не отбирай у меня клуб, это последнее, что у меня осталось. Отец видеть меня не хочет… Не забирай… – Миха упал на колени, закрыл лицо руками и затрясся в рыданиях.
– Встань, ты мужчина или нет? Самое худшее – это инвалидность в нищей коляске под забором. А ты – молодой и сильный.
Миха послушался, встал.
– Влад, а давай возьми себе эти чертовы гектары, только не забирай у меня клуб. Это – моя жизнь.
– Хорошо, я подумаю.
Артур предложил Владу взять себе клуб «Сумерки» в качестве дивидендов за участие в масштабной финансовой операции против концерна. Артуру клуб не нужен, он владел гораздо большим: контрольным пакетом акций «Ф’Армии». Влад ответил точно так же, как и Михе: «Хорошо, я подумаю».
Через день друзья вновь встретились.
– Ну что, теперь тебя можно поздравить, ты – новый владелец клуба!
– Нет. Я его пожалел, – помолчав немного, сообщил Влад. – Я не стал забирать его клуб, взамен он у нотариуса отписал всю землю на меня.
– Ты с ума сошел! – У Артура глаза на лоб полезли. – Эта земля через полгода сгорит и превратится в ноль.
– Не сгорит, – спокойно отреагировал Влад. – Если ее засеять, то не сгорит.
– И чему я тебя учил? – рассмеялся Артур. – И что же ты будешь делать с этой землей? Станешь фермером?
– Да хоть и фермером! – усмехнулся Влад. – Картошку буду сажать. Люблю картошку. В детстве ее очень не хватало. Будешь ко мне приезжать, почистим, пожарим с сальцем и лучком… Обалдеть можно! И огурчики буду высаживать, и морковку, и лучок…
– Ну, Влад, – Артур даже отступил на шаг в сторону. – У тебя или крыша совсем съехала, или я тупой, чего-то не понимаю.
– Я тебе все объясню. У меня есть хороший знакомый, коммерсант из Египта – Файзулла. Он всегда удивлялся, почему Россия в Египте картошку покупает для магазинной торговли. Выгоднее купить для посева – и получить в три-четыре раза больше прибыль. Египет, кстати, крупнейший поставщик картофеля в Россию. Я посчитал, нужно купить 300–400 тонн под посадку. Засею почти полторы тысячи гектаров земли картошкой. Если дашь мне кредит, обещаю вернуть через полгода.
– Хорошо. – Артур не любил поспешно расставаться с деньгами. – Если ты все продумал и просчитал, подготовь бизнес-проект, и я дам тебе кредит. Беспроцентный.
Москва. Октябрь 2008 года.
Из дневника Артура Суслова
Выделил беспроцентный кредит Владу на покупку 400 тонн картофеля в Египте. Он тут же улетел в Каир оформлять закупку. Как бы его не надули хитрожопые арабы. Хотя он все их повадки и уловки наперед знает…
Влад звонил из Каира, сказал, что купил на те же деньги 500 тонн картофеля. Загрузили на сухогруз, отправили водным путем до Новороссийска. Картофелехранилища подготовлены. И до весны картошка будет ждать своего звездного часа.
День примирения и согласия.
Москва. 7 ноября 2008 года
Влад стал «картофельным папой», и теперь его офис «Медтехника» превратился в кабинет некоего директора Агропрома. К весенней посевной готовиться надо было заранее, а опыта на этом поприще он не имел. Только безудержное желание.
Сделав контрольный звонок, приехала Эля. После пылкого поцелуя Влад спросил:
– Приехала, чтобы поздравить меня с Днем примирения и согласия?
– Мириться мне с тобой нечего, – ответила она. – Это ты с мужем разругался, рассорился, а у нас с тобой – полное согласие. Пусть своему сынку-придурку спасибо скажет…
– Значит, на меня ты не в обиде?
– Мне все равно. В любом случае большая часть наследства уходит его первой жене и детям.
– Картина ясна.
– Ну что, я в душ.
– Иди, только давай договоримся для наших свиданий выбрать другое место. И, кстати, у меня есть для тебя интересное предложение.
– Но сначала… – вытянула она губки, – и потом, и всегда – только любовь…
Владу предстояло провести еще один хитроумный план Артура, цель которого – нанести второй сокрушительный удар в подбрюшье концерна Мерцалова.
Он сделал для Эльвиры виски со льдом, себе плеснул немного коньяка.
– Ты ж понимаешь, Эля, что Игорь Аристархович репутационно «ноль на палочке». У него – сильно подмоченное реноме, имидж черного дельца, связанного с криминалитетом. Его боятся, но никто не любит. Общественного признания у Мерса – кстати, это его кличка в уголовной среде – никогда не было. И при всех его деньгах даже в нашу Государственную Думу не смог попасть, стать депутатом. Потому что народ фальшь не любит, уголовников в Госдуме натерпелись.
– И что ты хочешь от меня? – недружелюбно спросила Эля.
– Тебе не надоело быть красивой куколкой во дворце магната?
– А твое какое дело? – резко отреагировала она. – Предлагаешь пойти работать? Как там дети, жены у миллиардеров – идут в посудомойки… Хочешь, я у тебя в офисе полы буду мыть? Сколько платить будешь?
– Я хотел тебе предложить большое, великое дело, соответствующее твоему уму и способностям. Дело жизни, в прямом и переносном смысле, – принять участие в создании и промышленном производстве лекарства против СПИДа.
– Против СПИДа?! – изумленно переспросила Эля.
– Да. Есть группа ученых, которые успешно разрабатывают этот препарат. Нужно финансировать проект. Создал этот препарат против СПИДа армянский ученый, фамилию называть не буду, называется он «Армоникум»…
– Интересно… – Эля встала и по-кошачьи потянулась.
– Давай еще раз сходим в душ. Я тебя хочу…
– У меня нет слов! – развел руками Влад. – О чем мы говорим? Ну, пошли…
Перед уходом Эльвира сказала:
– Клянусь, я уговорю папика на этот проект.
Спустя год эти события вспоминались как безумный калейдоскоп жизненных обстоятельств. А вернее, карусель, в которой вместо скачущих лошадок, оленей, пони, осликов, дельфинов и прочей живности проносились со скоростью Мерцалов, Эльвира, депутаты-лоббисты, очкарики-ученые, и вместе с ними Влад… А неподалеку, у пульта управления, – стоял Артур в роли кукловода.
Эльвира уговорила мужа сделать вложения в проект «Армоникум». Как это у нее получилось, Влад не спрашивал, но последняя капля была ее. В принципе, и сама жизнь подтолкнула Мерцалова заинтересоваться проектом. У него вновь возникли проблемы стемными лекарствами, в печати и на ТВ его разоблачали, клеили ярлыки, на «черного аптекаря» был нацелен густой, тяжелый антипиар. Ко всему, и что самое худшее, – незакрытые уголовные дела, арбитражные суды… Чтобы спасти Империю, вывести все активы, необходимо было срочно вложиться в новый проект. В этом тактично убеждал и Влад Родин.
Да и сам Мерцалов изучил всю открытую и закрытую информацию о проекте.
Впервые опубликованы сведения в 1998 году. Разработчики назвали его революционным средством лечения СПИДа. Это немедленно вызвало интерес высокопоставленных чиновников в правительстве Армении. Начальную финансовую поддержку испытателям препарата оказывало Министерство обороны Армении, которое планировало продвинуть исследование научного препарата, в том числе в перспективе создания лекарственного средства, повышающего иммунную защиту «солдата будущего» в разы. Но не сошлись в цене.
Одновременно, с другого фланга, действовал Артур. Он сумел убедить в важности проекта «Армоникум» того самого председателя агрокомитета Госдумы, который протащил закон о землепользовании. Более того, на этот проект была запланирована значительная сумма из госбюджета. Эту хорошую новость Влад с подачи Артура тут же сообщил Мерцалову, а потом ее же подтвердил и чиновник агрокомитета.
Здравомыслящий магнат, рассмотрев пакет документов и выводы независимых экспертов, наконец решился. Стоил проект «Армоникум» полмиллиарда долларов. И Мерцалов бросил на вселенского масштаба «проект века» почти все свое состояние. Под залог акций взял кредит в банке… И карусель завертелась еще быстрее.
С самого начала чудодейственный препарат вызывал большие сомнения у Артура. И он специально приехал в свою альмаматер – медицинский институт, где учился, встретился с преподавателем, доктором наук – своим наставником, показал всю документацию и попросил проверить лечебные свойства продукта. Ученый провел тщательную и всестороннюю научную экспертизу. После исследований стало ясно, что создатель «Армоникума» и его коллеги первоначально пошли не по тому пути. В опытах, которые проводились на мышах, на нулевом цикле достигался положительный результат, и это действительно подкупало, вводило в заблуждение. «Этот проект «Армоникум», – вынес приговор преподаватель, – полная ерунда. Никакое это не лекарство, только эффект плацебо может подействовать».
Знал ли создатель препарата о роковом просчете или же сознательно продолжал чисто коммерческий проект, уже не имело значения.
Эту скандальную информацию Артур не стал сообщать даже Владу.
А где-то на закрытой даче, о существовании которой не знала даже супруга Эля, Мерцалов поселил изобретателя «Армоникума». О чем Армен Каренович и Игорь Аристархович говорили и какие грандиозные планы строили, в принципе, никому интересно уже не было.
Тем более Артуру. Под «проект века» Мерцалов отдал ему в залог оставшиеся 80 процентов акций своего концерна. И сто процентов акций теперь принадлежали Артуру Суслову, он становился фактическим владельцем концерна «Ф’Армия» – Империи Мерцалова.
Армен Каренович тайно проживал на закрытой даче. На него имели виды спецслужбы многих стран, и особенно армянская контрразведка.
Через месяц после этих событий в Лондоне состоялся международный симпозиум врачей. На нем прозвучала сенсация, облетевшая весь мир.
«Независимой экспертной комиссией оглашены результаты исследования, включавшего интервью ученых, занимавшихся применением препарата «Армоникум» в клинической практике, пациентов, а также разработчика препарата, и высказаны серьезные сомнения в отношении его эффективности. Был сделан вывод о том, что «Армоникум» может приносить больше вреда, чем пользы. Доктор Манфред Дитрих из Института тропической медицины (Гамбург) заявил: «Я бы не рекомендовал применять этот препарат». По заявлению одного из американских пациентов, «мы находимся в худшем состоянии, чем были до начала лечения».
Это был худший из приговоров, который выносился Игорю Аристарховичу, хуже, чем даже в судах по уголовным делам. Это был крах.
…Латифундист-картофелевод Влад Родин, воплощая мечту детства, успешно провел посевную: не поскупился привлечь и спецов в этом деле. Египетский картофель на русской земле дал буйный цвет. Через полгода «родинцы» собрали невиданный урожай. И Влад стал самым крупным земледельцем в стране. Но – на ближайшие полгода.
А пока – отсрочка на год, и надо что-нибудь придумать. Но кто вкусил плодов, собой взращенных, уже не в силах бросить их, и притяжение земли уже не отпускает. С помощью Артура Влад получил государственный заказ на продажу собранного картофеля и через Министерство сельского хозяйства заработал свой первый миллиард.
Теперь Артур называет своего друга не иначе, как барон Родин-Картофельский. Кстати, не зря: ведь половину картофеля в России выращивают именно на его полях.
Создатель чудо-препарата по-тихому сбежал с закрытой дачи. Но его уже никто не искал, не ловил, как того неуловимого ковбоя из присказки.
Мерцалов был разорен. Но на «черный день» осталось в его кубышке несколько десятков миллионов. Безбрежным просторам России Игорь Аристархович предпочел небольшой уютный городок в Австрии, куда и уехал с семьей. Живет там благополучно и ни в чем не нуждается. Просто из миллиардера сдулся до миллионера.
…Ибо такою же мерой отмерится и вам
Не судите, и не будете судимы;
не осуждайте, и не будете осуждены;
прощайте, и прощены будете,
давайте, и дастся вам…
ибо, какою мерою мерите,
такою же отмерится и вам.
Евангелие от Луки (гл. 6, ст. 37, 38)
Ватикан. Октябрь 2009 года
Почти десять лет назад, во время путешествия в США, в Далласе Артур ездил к местной достопримечательности: на огромной пятиметровой подкове на постаменте подвешены три колокола: символ трех главных религий – христианства, ислама и индуизма. И по традиции под этой аркой с колоколами он загадал желание. Ничего меркантильного в голову не пришло, Артур только подумал мимолетно, что судьба ему – мотаться по свету среди христиан, индуистов и мусульман… Так и было: позади Северная Африка, Индия.
И вот теперь он – у одного из истоков христианства, в резиденции Папы Римского, Ватикане, на площади святого Петра. Именно здесь, в этом месте, между рекой Тибр и двумя холмами – Яникул и Ватиканус – в эпоху античного Рима находился цирк Нерона, в котором принял мученическую смерть первый ученик Христа – апостол Петр. На месте его погребения построили скромную базилику-усыпальницу, а спустя тысячелетие возвели величественный собор Святого Петра.
Артур отстоял длинную очередь среди туристов всех народов, стран и континентов, прошел спецконтроль. Зачем ему нужна была эта поездка, которую он откладывал несколько раз? Он, конечно, бывал во всех главных храмах России, хорошо знал историю христианства… И теперь он – на земле, на которой жил и принял смерть первый ученик Христа, предавший его однажды и положивший потом за него жизнь… Может, искал откровения, достигнув всего, чего желал: вершин в избранном деле, богатства, семейного благополучия… И вроде не осталось неразрешимых глобальных проблем, и не «захандрил» на Олимпе. «Айсберг» на всех ветрах шел правильным курсом, сметая с пути встречные корабли…
Ждал, конечно, и встречи с величайшими шедеврами Ватикана в соборе Святого Петра и в Сикстинской капелле, потолок которой молодой Микеланджело расписал гениальными фресками «Сотворение Адама» и «Изгнание из рая», с работами Боттичелли и Перуджино… «Страшный суд» – написанный спустя 30 лет все им же, великим Микеланджело… Картинами Джотто и Караваджо, Ван Дейка и Рубенса, Тициана и Пуссена – настоящими сокровищами Ватикана; «станцами» (комнатами), расписанными Рафаэлем, – одно только перечисление впечатляет…
Войдя в собор Святого Петра, Артур замер, буквально пораженный. Прямо у входа была Она, величайшая и бессмертная «Пьета» – «Оплакивание». Две фигуры, реальные, будто застывшие в скорбном величии, – сидящая Богоматерь и лежащий на ее коленях умерший Христос. Мария очень юна, она кажется, скорее, сестрой Иисуса, чем его матерью, словно ее молодость поддерживалась особой благодатью. Античный идеал красоты с христианской идеей. Лицо Марии выражает печаль и внутреннюю сосредоточенность. И в жесте левой руки – сила ее скорбного чувства, сознание трагической неизбежности случившегося… А какая неизбежность? Сбылось давнее пророчество, которое услышала Мария от глубокого старца, встретившегося ей в Иерусалимском храме, куда она принесла своего первенца. Старик, взяв Иисуса на руки, предсказал ему великое будущее и добавил, обращаясь к матери: «А тебе же самой в душу пройдет меч». И теперь Мария поняла смысл этого предсказания – ее необыкновенный сын, воплощение доброты и милосердия, казнен как преступник. Она видела его позорную казнь, его предсмертные муки на кресте. Теперь бездыханное тело сына лежит на ее коленях, и душу матери пронзает великая скорбь.
Артур стоял перед шедевром, словно в гипнотическом сне, с открытыми глазами, душой и сердцем воспринимая величие, простоту и гармонию скульптуры.
Сменился десяток туристических групп, а он, зачарованный, все стоял и смотрел. Туристы периодически обращались к нему: «Вам плохо?.. Все ли в порядке?.. Вам помочь?» «Нет, все в порядке, все хорошо, все нормально», – машинально отвечал Артур, продолжая размышлять о простом и вечном, о сути человеческого бытия: добре и зле, любви и ненависти, дружбе и предательстве. На долю секунды он сравнил себя с непревзойденным Микеланджело, создавшим свой самый великий шедевр совсем еще молодым. А на другой чаше весов – его творение – Империя. И Артур ужаснулся: о Боже, прости за жалкое тщеславие, что посмел на мгновение даже подумать!..
В поездки Артур иногда брал с собой, чтобы отвлечься, какое-нибудь легкое чтиво карманного варианта. В этот же раз, не раздумывая, взял небольшой томик «Евангелия». И в самолете открыл его, по привычке, наугад, и на этот раз открылись строки Евангелия от Луки.
«Добрый человек из доброго сокровища сердца своего выносит доброе, а злой человек из злого сокровища сердца своего выносит злое, ибо от избытка сердца говорят уста его».
И он вспомнил об этом Откровении именно сейчас, под сводами собора Святого Петра, перед Марией, оплакивающей своего Сына.
Артур подумал о людях, которые прошли через его жизнь: о друзьях и врагах, близких и временных попутчиках, недругах и предателях. Пытался простить тех, кто сделал ему зло – как Мерцалов, причинил боль – как Коростылев, или страдания – как бывшая жена Елена. Но что-то не получалось всепрощения… Ведь недруги его тоже не покаялись, и друзьями вряд ли станут.
Но сильнее физической боли та, которую приносят твои друзья, предавая тихо и по-подлому. Это Леша Хапенко, Длинный, которого он взял «с улицы» на должность финансового директора «Айсберга». Кто знал, что партнер и друг в будущем станет врагом. Их познакомил на дискотеке однокурсник Алексей Постников по кличке Коба, он очень хорошо копировал Сталина и других видных партийно-государственных деятелей. Была банальная драка, вничью, после этого стали по русской традиции друзьями, учитывая, что у Артура не так много друзей было в Екатеринбурге.
Артур никогда до конца не верил Алексею Хапенко, подсознательно чувствуя, что человек он – завистливый, с червоточинкой. Сколько было выпито за дружбу и единство, вместе отдыхали, радовались удачам компании. Артур достиг успеха и стал во главе концерна, Алексей из Вируса, Леши-компьютерщика вырос до полноправного финансового директора, отвечающего за все деньги Империи. Но он ничего не забывал и не прощал. И всех сотрудников, дистрибьюторов, партнеров, которые когда-то, в самом начале пути, беззлобно называли его «Вирусом», всех потом уничтожил, как вирус «сожрал», сократил, уволил по формальным признакам. Делал это цинично и расчетливо. Много было жалоб, но польза и авторитет Алексея все-таки перевешивали. В итоге компания потеряла немало порядочных и нужных людей. Вскоре и сам Артур получил удар в спину. Выяснилось, что Хапенко стал сливать информацию конкурентам, торговать секретами, банально воровать деньги… Артур вспомнил тот последний крутой разговор с Алексеем:
– Молчи! За моей спиной ты, как крыса, подворовывал, хороших людей вынудил уйти. Ты же не пришел и не сказал честно – я устал, хочу попробовать сам. Ты пытался, нет, ты уже готовил запасной аэродром с нашими партнерами в Китае. Использовал наши связи, параллельно с нашей логистикой создал свое совместное предприятие… Ты хотел, я знаю, продать свой пакет Жасминову – начальнику службы безопасности наших конкурентов.
– Это неправда, Артур, что ты несешь? – делал круглые глаза Хапенко. – Я всегда был твоим другом, и сейчас…
– Мне все известно от наших общих китайских партнеров. И, рано или поздно, твоя патологическая жадность все равно взяла бы верх над трусостью…
– Я же любил тебя, как брата…
– И ненавидел! Потому что я взял тебя с улицы, ты был никто, неудачливый герболомщик… И твоя черная зависть заставила тебя продать акции…
Хапенко еще умолял выслушать, разобраться, поговорить по-мужски, но Артур буквально вытолкал его в шею. Больше они не встречались. Потом Артур за предательство, воровство и пакости воздал Алексею должное, вернув все на круги своя. Абсолютно законными способами он разорил Хапенко, легко выкупив у его кредиторов долги Алексея. И снова Леша стал компьютерщиком. Вирус снова стал вирусом в ранге системного администратора. Он занимается любимым делом, бесполезен и ничтожен. У него есть большой дом, семья, иномарки. Но он так и остался вирусом, который может жить только в чужом организме.
Артур поймал себя на мысли, что даже здесь, у великого творения, он так или иначе думает о деньгах. Хотя был бы рожден этот шедевр, если бы не богатый банкир и влиятельный покровитель художника – Якопо Галли? Микеланджело сделал для него мраморную статую его любимого античного бога вина – Вакха. Финансист же помог художнику заключить договор с французским кардиналом Жаном Билэром де Лагрола на знаменитую в будущем скульптурную группу «Оплакивание Христа» – «Пьету».
Скульптор трудился над ней около двух лет. И вот она здесь. Спасибо меценату!
…Наплыла, как отражение в омуте, чета Гафаровых по кличке Артисты. Были крупными дистрибьюторами и партнерами Артура, однажды предали его, как ночные пауки, попытались «соткать» свою «империю», по сути применяя рейдерские элементы и приемы, втихую захватывая сети Артура. Очень умело обрабатывали, обводили людей вокруг пальца, как в народе говорят, благодаря искусству «бла-бла-бла». И Гафаровых постигла незавидная участь. Они попали под пресс закона о финансовых пирамидах, который Артур инициировал с коллегами. Делал его, конечно, не «под них», но «государственная машина» была запущена и «раскатала» чету Гафаровых вместе с другими пирамидостроителями.
Череда лиц проплывала в памяти Артура, как на строевом смотре или параде. А он, как командующий, принимал его… Но нет с ним на «трибуне» его ближайшего заместителя Валерия Черныша по кличке Борман, однокурсника, с которым вместе начинал бизнес. Неизвестно по каким причинам, отдалился от него и куда-то пропал. «И не друг, и не враг, а так…» Такой же – и бывший водитель, потом – топ-менеджер компании, партнер Андрей Рощин, возглавлявший сибирский филиал, лентяй и алкоголик. Решил отделиться, создал свою компанию и методично, в течение двух лет, принял массу неправильных решений. Компания рухнула. Сейчас опять работает водителем – у своего тестя.
Образцово-показательный курсант военного училища, затем – старательный работник дипломатического корпуса, сотрудник «Росоружия» Эдик Швыдкий оказался агентом, завербованным американской разведкой. Перед отлетом в Рим Артур видел сюжет по телевидению о его аресте. И глаза у того были как у обреченного на заклание животного.
Не сразу поймешь истинную цену людям…
Роберт Грин, автор нетривиального бестселлера «48 законов власти о том, чтобы не доверять друзьям безгранично», который попался как-то в руки Артуру, писал, что нужно научиться использовать врагов, «будьте настороже с друзьями, они скорее предадут, так как легко поддаются зависти. К тому же они быстро становятся баловнями и тиранами. Но призовите на службу врага, и он будет лояльнее друга, потому что ему есть, что доказывать». В самом деле, друзей вам следует больше опасаться, нежели врагов, убеждал Роберт Грин. А если у вас нет врагов, найдите способ ими обзавестись!
Эта книга Артура сильно озадачила. Эпатаж, построенный на отрицании прописных истин, стереотипов, – нельзя друзьям доверять, друзья быстрее предадут. Но Артур, как романтик в юности и прагматик в зрелости, верил и будет верить в дружбу. Если это, конечно, настоящие и верные друзья. Они не раз выручали его и спасали ему жизнь. И он шел на самый отчаянный риск, чтобы спасти друга. Мимолетно вспомнилось, как летели с Владом, а скорее удирали домой из Халифатской Республики…
И Артур, стоя под величественным куполом собора, под которым миллионы прихожан обращали свои мысли к самому возвышенному, духовному, к Всевышнему и Пресвятой Деве Марии, подумал, как ничтожен этот писатель и его поучения, и вряд ли у него были друзья и сам он кому-то был другом…
Уже почти целый час Артур не мог оторвать взгляда от великого творения. Красота неотделима от страданий, изломанные складки пышного одеяния Марии оттеняют наготу хрупкого тела Христа. Микеланджело словно бы ощущал Марию рядом: так много он когда-то думал о начале ее рокового пути. Теперь она вся в нервном напряжении, в муках – ее сын простерт перед нею мертвый. Но настанет час, и он воскреснет…
Помыслы Артура стали чище, возвышенней, и представилось ему, в каком упоении Микеланджело все эти два года ваял скульптуры Богородицы и Христа. А последним штрихом была высеченная на перевязи, идущей через левое плечо, надпись, означающая: «Микеланджело Буонарроти флорентиец создал». Как-то 23-летний скульптор, войдя в базилику Апостола Петра, увидел у своего произведения большую группу людей, приехавших из Ломбардии. Они громко и с восторгом восхищались. Микеланджело был доволен, пока не услышал, как на вопрос одного из зрителей «кто это сделал?», другой ответил без тени сомнения – «наш миланец Гоббо», подразумевая одного из ваятелей миланского собора. Микеланджело возмутился, тем более что в эту статую вложил всю свою тоску по матери, которая умерла, когда мальчику всего было пять лет. Он создал Марию столь же юной и прекрасной, какой являлась ему во снах его мать… В ту же ночь, захватив светильник и резец, он проник в базилику, забрался в нишу, где была установлена «Пьета», и высек надпись. Это был единственный раз, когда мастер подписал свое произведение.
Микеланджело дожил до 89 лет, по тем временам очень много. Будучи старцем, приходил в эту базилику и перед «Пьетой» падал на колени, поднимал руки кверху и говорил: «О Боже, неужели это сделал я?!»
На закате Артур, пройдя 500 ступеней, поднялся на купол собора Святого Петра. С высоты птичьего полета перед ним раскинулись дворцы и сады Ватикана, а впереди и вокруг, в золотой дымке – Вечный город.
Завтра утром его ждал самолет в Москву.
И оставались считанные минуты, чтобы еще раз окинуть взором великий Рим, в котором неожиданно для себя он открыл, вернее, приблизился к человеческим истинам. И свою жизнь, всего лишь мгновенье в мироздании, оценил для себя, как на чаше весов: где друзья, а где недруги. Именно сейчас Артур остро осознал, какой груз взял на себя и еще собирается взять, – и за этим тысячи людей, которые верят ему и за которых он, как ни крути, в ответе.
Тайная вечеря
Если за столом собрались приличные люди и ведут приличные разговоры, то в результате должна получиться приличная прибыль.
Михаил Лашков
Подмосковье.
Октябрь 2010 года
К обеду Артур, как и обещал, приехал в загородный дом брата в Подмосковье. Они встречались здесь, когда надо было уединиться от текущих, порой совершенно ненужных дел, которые, как ни отбивайся, все равно сваливались с тупостью снежной глыбы. Как всегда, уже по привычке, пошли в зимний сад. Там домашние уже не доставали.
Обсудить надо было несколько важных тем. Первая – грядущий 10-летний юбилей «Айсберга». На это событие планировалось пригласить победителей, элиту, добившихся наибольших результатов в деятельности концерна. Из трехсот тысяч дистрибьюторов пятьсот человек должны были приехать в Москву, в специально зарезервированный пятизвездочный отель.
Борис с этого и начал разговор. Но Артур неожиданно перебил его.
– Знаешь, Борис, сейчас не до триумфальных мероприятий и восторгов.
– Не понял тебя, Артур! – У Бориса недоуменно вытянулось лицо. – У нас сейчас как никогда высокие доходы, контракты, новые сферы…
– Вся эта наша гигантская сеть, которую мы создали, может в течение одного-двух месяцев, даже меньше, накрыться медным тазом. Достаточно будет лишь специального распоряжения правительства, с подачи Госдумы, о запрете действий финансовых пирамид…
– Какая мы, к черту, финансовая пирамида? – раздраженно перебил его Борис.
– И одним из пунктов этого распоряжения, – повысив голос, продолжил Артур, – будет также запрет деятельности компаний сетевого маркетинга… Так называемого МЛМ. – Последние слова он произнес с ядовитым сарказмом.
– Откуда тебе такая хрень в голову пришла? – шумно выдохнул Борис.
– В Думе надо почаще бывать.
– Неужели все так серьезно?
– Серьезней некуда…
– Может, бабло забросить, подпишем топ-лидеров конкурирующих компаний, хорошая сумма будет?
– Более глупой идеи придумать нельзя. Время и ситуация, Боря, другие.
– Ну, и что ты предлагаешь вместо праздника – похороны? – съязвил Борис.
– Юбилей никуда не денется, назад не отмотаешь! А вот насчет того, чтобы подписать сетевиков, это ты прав. Давно надо собраться вместе. Я составлю текст письма, обозначу общие насущные проблемы сетевого бизнеса, перспективы консолидации… Ну а тебя, Боря, попрошу выполнить весьма деликатную и серьезную работу в свете нездоровой ситуации, которую нагнетают вокруг нас. Сейчас, как ты знаешь, пошла вторая или уже третья волна нашествий финансовых пирамид. И они свое истинное мурло прикрывают, как только могут, просто театр и маски-шоу. Надо в течение 20 дней собрать все сведения об этих жуликах, и эти досье направить в СМИ, Генеральную прокуратуру и МВД России.
– Ты прав, их надо срочно зачищать, а то попадем под общую раздачу, – задумался Борис. – Вот из-за этих засранцев мы столько своей потенциальной клиентуры теряем…
– То-то и оно.
– Я сделаю, у меня есть знакомые высокие чины в ФСБ, МВД, прокуратуре… Кстати, и Влада подтянуть надо, у него связи хорошие в спецслужбах. А кстати, где наш «картофельный фон барон»?
– В Тульской области живет, резной теремок себе трехэтажный построил… – усмехнулся Артур.
– С петухами на флюгерах?
– Типа того… Кстати, давай, позвоним ему.
– Давай, – оживился Борис.
– Але, слушаю вас, – раздался в трубке суровый голос Влада.
– Кто-кто в теремочке живет? – дурашливо произнес Артур.
– Мышка из «наружки» и лягушка-потаскушка… – подсказал Борис.
– Артур, ты, что ли? – обрадовался Влад. – Ну, ты даешь. Куда пропал-то?
Артур выразительно покосился на брата: это кто кому говорит «пропал»?
– Так и живешь у себя там, как медведь в берлоге?
– Нормально живу, настоящим мужским делом занимаюсь. А Борис рядом?
– Рядом, привет тебе передает.
– Так, – властно произнес в ответ Влад. – Бросайте все на фиг, и срочно ко мне. У меня шикарная охота, рыбалка, все, что хочешь… копченья, соленья – все моего экологического производства. Немедля, понял меня? Дай трубу Борису!
Артур протянул трубку брату и сказал:
– Вызывай его сюда.
– Привет, это Борис. Поехать к тебе не можем, очень серьезные дела. И очень нужна твоя помощь по линии спец… Сам понимаешь, не по телефону. Мы с братом тебя очень просим.
Борис наморщил лоб, и точно так же, а может, и сильнее, представилось Артуру, наморщился и Влад.
– Вы где сейчас?
Читать бесплатно другие книги:
