Убить Хемингуэя Макдоналд Крейг
Она подумала, что стоит наклониться и взять в рот дуло, чтобы почувствовать, что при этом происходит, но у Ханны было достаточно богатое воображение, чтобы представить это себе без подобных экспериментов. Дула стволов выглядели страшнее, тверже и толще и были куда хуже всего, что ей когда-либо приходилось брать в рот.
Вернулся улыбающийся хозяин, отдал Ханне сдачу и маленькую ламинированную карту, на которой начертил наиболее короткий и живописный маршрут. В соседнем магазине деликатесов она купила бутерброды и бутылку негазированной воды и сложила все это в маленький рюкзачок вместе со своим блокнотом и ручкой.
Ханна остановилась, чтобы перекусить под деревьями в нескольких сотнях ярдов от парковки Сан-Вэлли. Ноги уже ныли, и она в очередной раз выругала себя за то, что позволила себе потерять форму.
Она добросовестно попыталась написать первую главу о Мэри ее же собственными словами, но поняла, что ничего не выходит. Ричард планировал книгу в хронологическом порядке. Ханна полагала, что лучше начать с трагических событий второго июля, какими бы они ни были, и пятиться оттуда.
Рядом сел большой ворон, наклонив голову и переводя взгляд с лица Ханны на ее бутерброд, при этом непрерывно каркая. Ханна оторвала угол бутерброда с ветчиной и кинула его ворону. Ворон подцепил кусок черным клювом и откинул голову назад. Его блестящее черное горло пошло волнами, когда он проглотил белый хлеб.
Затем ворон занялся мясом и помидором. Он затряс головой, когда попалась горчица. Когда ворон стал более требовательным, Ханна отложила в сторону блокнот и ручку и принялась скармливать птице хлеб и чипсы. Она сделала маленький пакетик из вощеной бумаги, в которую были завернуты бутерброды, налила туда воды и пристроила недалеко от своих ног. Большая черная птица осторожно припрыгала ближе и быстро напилась, не отводя от Ханны одного круглого глаза. При каждом глотке черный клюв открывался и закрывался.
Когда родственники этой птицы налетели, чтобы разделить с ней добычу, первая птица сердито каркнула и взъерошила черные перья. Ханна назвала ворона Уилсон. Тут птица поднялась и улетела.
Хитрая бестия.
Ханна села на велосипед.
Хотя Ханна все никак не могла заставить себя посетить могилу своего покойного мужа, она по непонятной причине чувствовала себя обязанной увидеть то место, где он умер.
Ханна ехала дальше вверх по покатой Сан-Вэлли-роуд, когда заметила в отдалении следующие за ней еще два велосипеда. Она проехала мимо гостиницы и дальше по узкой, ведущей вверх дорожке, бегущей через заросли к ручью и мемориалу Хемингуэя – простому бронзовому бюсту, установленному на камне в середине ручья.
Ханна, у которой внезапно перехватило дыхание и задрожали руки, увидела следы крови на влажных камнях по обе стороны мемориала. Небольшое дерево упало поперек ручья и предоставляло ненадежный доступ к мемориалу; Ханна решила, что Ричард, скорее всего пьяный, попробовал по нему перебраться и потерял равновесие. Разумеется, никаких следов несчастного случая не осталось – ведь нельзя же очертить мелом дно ручья. И столько времени прошло.
Испуганная Ханна снова выбралась из ручья, вытерла мокрые ладони о джинсы и взобралась на велосипед. Она радовалась, что дорога к гостинице идет под гору, что в лицо дует резкий ветерок, охлаждая ее разгоряченное лицо и помогая ей вернуться в город.
Она оглянулась через плечо, чтобы посмотреть на садящееся солнце, и увидела мужчину.
За ней на велосипеде ехал человек, который постоянно преследовал Ричарда, – высокий, тощий. Никакой спортивной куртки – ветровка, шорты хаки и теннисные туфли. Его тощие ноги сильно загорели. Равно как и щеки. Та же остроконечная лысина… те же очки, но на этот раз прикрытые солнцезащитными очками. Гарри Джордан – двуличный частный детектив.
Ханна вдруг неожиданно для самой себя нажала на тормоз, скользнув в сторону и едва не слетев с велосипеда.
Джордан едва с ней не столкнулся, вильнул в сторону, наклонился, опустил лицо и поднажал на педали. Ханна снова села на велосипед и пустилась в погоню. Костлявые ноги мужчины быстро мелькали. Ханна видела, как он пригнулся, стараясь уменьшить сопротивление ветра. Она последовала его примеру, пригнулась почти к рулю, и изо всех сил крутила педали, не обращая внимания на боль в мышцах бедер. Они промчались мимо гостиницы и рванули дальше вниз, мимо пасущихся лошадей, в центр города, по перекресткам, где появлялось все больше встречных машин.
И прямо на них несся грузовик.
Частный детектив отчаянно нажал на педали и проскочил на волосок от бампера грузовика, клаксон которого надрывался, а восемнадцать шин визжали.
Ханна вильнула, нажала на тормоз и выскочила на тротуар. Почувствовала, как сдвинулся центр тяжести, потому что задняя часть ее велосипеда поднялась.
На ней не было ни шлема, ни наколенников, ни налокотников.
Ханна бросила тело вправо, стараясь положить велосипед, прежде чем перелетит через руль, и покатилась по дороге, велосипед за ней. Кто-то из пешеходов наклонился, чтобы задержать ее, прежде чем она ударится о стену паба.
Шишки. Ссадины.
Кровь и боль в костях.
Доктор сказал, что локоть у нее не сломан, но все же «вызывает беспокойство». Ханна пообещала свято следовать его советам.
48. Ярость
Месть с таким же успехом глушит эмоции, как соленая вода утоляет жажду.
Уолтер Веклер
– Я думал, что ты все еще у Мэри. – Его нельзя было сбить с толку. – Позвонила горничная Мэри и сказала, что ты пострадала… – Он посмотрел на ее бинты: – И это все после падения с велосипеда? Не верю. Что, в самом деле, произошло, Ханна?
– Я совсем искалечила велосипед. – Ханна кормила Бриджит. Поворачивая девочку, Ханна поморщилась. Поскольку она кормила, ей нельзя было пить никаких таблеток, чтобы заглушить боль от ушибов и ссадин.
– Расскажи мне все, – потребовал Гектор.
Она послушалась, наблюдая, как закипает в Гекторе ярость, которая пугала ее своей внутренней силой. У Гектора не покраснело лицо, но голубые глаза сузились… голос стал холодным. Ей не доводилось видеть еще такой концентрированной ненависти. Он только сказал:
– Гарри Джордан. Ну, ладно… Ты какое-то время будешь здесь в безопасности. Я же пойду и положу этому конец.
Ханна спросила:
– Куда ты собрался?
– Тебе лучше не знать. Пожалуйста, доверься мне.
– Давай позвоним в полицию. Я подам заявление.
– Они ничего не сделают, уж тут ты мне поверь. Поверь мне и в остальном. Отдохни, а потом я приглашу вас, девочек, на ужин.
Он быстро вышел. Она услышала, как он подергал дверь снаружи, чтобы убедиться, что она заперта. Затем услышала голос сквозь дверь:
– Когда в следующий раз встанешь, Ханна, закрой цепочку на двери.
Они сидели на веранде Дозорного дома. Над головами летали грифы. К реке на водопой пришли олени.
Мэри сказала:
– Я не хочу, чтобы ты читал мне лекции, Лассо.
– Это вовсе не лекция, Мэри, – отозвался Гектор. – Это строгое предупреждение, пока я не взялся за прекращение этого безобразия на моих собственных условиях. Поверить не могу, что после нашего последнего разговора ты все еще платишь этому сукину сыну за то, что он таскается за нами по городу. Господи, Мэри, ты ничуть не лучше Эдгара Гувера. Я-то думал, что мы союзники.
– А ты жалок и совсем запутался, Лассо. Только посмотри на себя. В твоем возрасте спишь с молодой девушкой. Ты по возрасту годишься в прадедушки ее дочери. И она тебя отвлекает от нашей кампании против Гувера.
– Ты едва не оставила эту маленькую девочку сиротой, когда твой частный детектив гонялся за ней по дороге на велосипеде.
– Все вышло из-под контроля. Я никогда не хотела как-то навредить Ханне. Я только хотела, чтобы все были… честными. Хотела быть уверенной, что никто не подпалит меня из каких-то скрытых соображений. Такого я больше не допущу. Этот кретин Гарри просто потерял контроль. Зашел слишком далеко.
– Ох, ради бога, – сказал Гектор. – Пожалуйста. Я предупреждаю тебя, Мэри, отсюда я поеду к Гарри Джордану, твоему частному детективу. Так или иначе, но твои деловые отношения с этим сукиным сыном закончились, начиная с данного момента. Если ты наймешь еще кого-нибудь вместо него, я восприму это очень болезненно и очень лично. Вернусь сюда и потребую удовлетворения.
– Да ты никак, мать твою, угрожаешь мне, Гектор? Никто не смеет угрожать мне. С этим покончено.
– Угрозы – дешевка, Мэри. Я не трачу время на угрозы. Я действую.
Мэри поджала губы и выпятила подбородок:
– Ладно, хватит, черт бы все побрал. Проехали. Теперь забудь про этого дерьмового детектива, сделай себе крепкий и вкусный коктейль, пристрой свою задницу на диване и давай займемся моей книгой.
– Не хочу твоей выпивки, и я прежде всего должен выполнить обещание.
– Забудь про Гарри.
– Это не в моем характере.
Гектор прикинул, не позвонила ли Мэри Гарри Джордану и не предупредила ли его.
Гарри не открыл двери, несмотря на то что его зеленая «импала» была все еще припаркована напротив его номера в мотеле. Гектор снова постучал и крикнул:
– Гарри, открой эту проклятую дверь. Так и для тебя будет проще.
Гектор еще раз постучал и одновременно огляделся. Он увидел два нечетких кровавых следа на дорожке рядом с его ногами.
Гектор осторожно переступил, нахмурился и, приложив ладони к глазам, чтобы лучше видеть, посмотрел в окно.
На полу лежало тело. Лицо превращено в кашу – убийство в ярости. Рядом с телом валялась бейсбольная бита. У мертвого человека была остроконечная лысина… на нем была ветровка из окровавленного нейлона, знакомая Гектору. Это явно было то, что осталось от Джордана.
Гектор внезапно пожалел, что выступал перед Ханной и Мэри с угрозами против этого человека и обещаниями применить насилие.
Сзади раздался знакомый властный голос:
– Медленно повернитесь, мистер Ласситер. Вы арестованы.
– Что, снова?
Гектор сделал все, как было приказано: три местных копа целились в него из пистолетов. Гектор спросил:
– В чем дело, ребята?
Ответил знакомый старший коп:
– Вы арестованы по подозрению в убийстве того человека внутри.
Гектор тихо выругался. Чертов Криди: до чего же он однообразен и как писатель, и как заклятый враг. Вслух он сказал:
– Ради бога, только не снова…
49. Ваше здоровье
Некоторые люди гуляют под дождем, другие просто мокнут.
Роджер Миллер[45]
Гектор сидел напротив шефа полиции. Начальник протянул ему его «Пэлл-Мэлл» и зажигалку «Зиппо». Полицейский достал свою пачку «Лаки Страйк», затем протянул Гектору покрытую инеем бутылку кока-колы. Гектор посмотрел на бутылку и спросил:
– А виски?
– Не для этой беседы, – ответил шеф Рэнди Пол. Криди стоял за односторонним зеркалом, мысленно приказывая Гектору сделать хотя бы глоток из этой бутылки, на которой он настоял вместо кофе или воды.
– Давайте пройдем еще раз, – сказал шеф Пол.
– Я только что туда приехал, – сказал Гектор. – Снимите пальцы с дверных ручек, с обеих… Я к ним даже не прикасался. Черт, я даже думаю, что не касался стекла, когда посмотрел в комнату и увидел тело. Шеф, взгляните на мою одежду. Разве я похож на человека, который забил другого бейсбольной битой? Я бы был весь забрызган кровью. У меня же нет крови даже на каблуках ботинок.
Да, тут Криди вынужден был признать, что Гектор прав. Сам Криди принес с собой сменную одежду и принял душ, прежде чем покинуть место преступления. Он был весь в крови Джордана.
К аресту Ласситера на месте преступления привела безумная цепь обстоятельств.
Дешевый частный детектив, нанятый Мэри Хемингуэй, следовал за Ричардом Полсоном и своими глазами видел убийство ученого. Не соображая, с какими силами ему пришлось столкнуться, Гарри сделал глупость и начал следить за Донованом Криди, чтобы шантажировать его убийством, свидетелем которого стал.
Криди знал, что у Гектора руки чешутся добраться до Джордана. Поэтому решил разделаться с Джорданом и обставить это как убийство в ярости. И разбросал на месте преступления бережно хранимые окурки «Пэлл-Мэлл».
Ему ужасно повезло, что Ласситер появился у комнаты Джордана всего несколькими минутами после того, как Криди оттуда смылся и позвонил в полицию… совпадение того свойства, которое сделало бы тебя объектом ядовитых насмешек, вставь ты это в свой триллер.
Уставившись на отравленный напиток, Криди шептал:
– Пей эту гребаную колу, Ласситер…
Если Ласситер это сделает, то признается в убийства ребенка Линдбергов[46], если его об этом спросят. Гектор загасил свою сигарету и принялся вертеть в руках бутылку. Криди наклонился вперед и перекрестил пальцы. Гектор было поднес бутылку ко рту, но потом покачал головой и ответил на какой-то вопрос:
– Это наглая ложь. Я никогда не бывал в этой проклятой комнате. Я не мог этого сделать. Опять же, говорю вам, позвоните Мэри Хемингуэй, она вам подтвердит мои слова.
Дверь в кабинет дознания открылась. Какой-то коп наклонился к уху своего начальника. Шеф объявил перерыв на десять минут.
Гектор попытался поболтать с присутствующим полицейским, объяснить, что он ни в чем не виноват, какому-то коротко стриженному парнишке с бляхой. Криди решил, что Ласситер действительно волнуется, раз уж обращается к молодому идиоту за поддержкой.
Покачав головой, Гектор снова взял бутылку и поднес ко рту. Криди облизал губы.
Гектор заколебался, когда дверь снова открылась.
– Ладно, Ласситер, мы получили новую информацию.
Автор детективов отставил так и не тронутую бутылку колы. Шеф принялся вытряхивать еще одну «Лаки Страйк» из пачки и случайно толкнул бутылку тыльной стороной ладони, разлив колу по столу. Отодвинув стул, чтобы жидкость не попала на брюки, Гектор спросил:
– Какого черта?
– Какой же я неуклюжий, – сказал коп. – Извините.
– Черт! – выругался Криди.
Шеф сказал:
– Ваши необоснованные аресты входят у нас в привычку, Ласситер. Прошу прощения.
Гектор кивнул:
– До привычки дело не дойдет, братишка. Я намереваюсь смотаться из этого города навсегда, и чем скорее, тем лучше.
Шеф Пол протянул Гектору его бумажник и ключи от машины:
– Мэри Хемингуэй четко сказала, что вы были с ней, когда этого бедолагу избивали, точно как вы предполагали. И получалось, что времени убить и привести себя в порядок не оставалось. Однако есть тут нечто странное. Или забавное? Мэри спросила меня насчет агента ФБР по имени Донован Криди. Хотела знать, присутствовал ли он на месте преступления.
Гектор медленно кивнул. Слава богу, Мэри даже под кайфом не потеряла рассудка.
– А он здесь был? Может быть, с другой стороны этого зеркала?
Коп пожал плечами:
– Миссис Хемингуэй предупредила, что, если этот Криди где-нибудь поблизости, я ни в коем случае не должен разрешать вам что-нибудь пить.
Гектор сухо улыбнулся. Снова Мэри его удивила. Он сказал:
– Ясненько. Теперь за мной выпивка, приятель.
Криди ткнул двумя пальцами в грудь шефа полиции:
– Гребаный идиот! Он же был в твоих руках! Все эти окурки. Ты же видел эти разбросанные по месту преступления окурки. Это одно…
Коп схватил пальцы Криди и согнул их назад, пока Криди не скорчил гримасу и не попросил:
– Прекратите… Пожалуйста.
Старый коп, улыбаясь, заметил:
– Ты слишком часто смотришь телевизор, агент. Примерно треть мужиков в городе курят «Пэлл-Мэлл». Остальные две трети курят «Кэмел» или мои любимые «Лаки Страйк». Теперь сваливай отсюда, мерзкий сукин сын, пока я не занялся работой, как следовало бы. Я нутром чувствую, что должен арестовать тебя за убийство этого человека, потому что, клянусь богом, ты по всем статьям подходишь. И возможно, еще за убийство той девушки в ванне Ласситера некоторое время назад.
50. Подготовка
Литература – роскошь, художественная литература – необходимость.
Д. К. Честертон
Гектор вошел в их комнату. Ханна встала из-за машинки:
– Я беспокоилась. Он крепко поцеловал ее. Ханна улыбнулась:
– А это за что?
– Просто радуюсь, что тебя вижу.
– Что случилось? Уже поздно. Гектор решил соврать:
– Кое-какие дела. Детка спит?
– Наверное, еще час будет спать.
Он улыбнулся, расстегивая верхнюю пуговицу на ее блузке:
– Урвешь несколько минут от своего творчества?
– Ага. – Она посмотрела на свои бинты. Затем улыбнулась: – Правда, я пока немного ограничена в движениях. Может быть, тебе придется помочь мне раздеться.
– С огромным удовольствием, – сказал он.
Бриджит все еще спала, Ханна нежилась в постели с Гектором. Раздался телефонный звонок. Звонила Мэри, чтобы договориться об интервью на завтра.
– Пора возвращаться к работе, верно, Ханна? Кстати, как ты себя чувствуешь? Травмы после падения заживают?
– Чувствую себя значительно лучше, – сказала Ханна.
Мэри снова сменила тему:
– У меня есть идея насчет суперобложки для нашей книги. Коллаж из моих старых фотографий, но раскрашенных. Только надо будет найти подходящего художника.
Концепция обложки показалась Ханне глупой, но, похоже, Мэри получала истинное удовольствие от придумывания суперобложек.
Следующий звонок раздался через пять минут. Попросили Гектора. Он выскользнул из ее объятий и принялся одеваться.
– Моя посылка наконец пришла, – сказал он. – Пойду и возьму ее.
– Посылка? – удивилась Ханна. – А что в ней?
– Кое-что для твоего завтрашнего интервью, – сказал Гектор. – Старый сувенир от Хема… или, вернее, от Паулины Хемингуэй, его второй жены. То, что я хранил долгое время для специального случая. Может развязать языки. Пойду и заберу. Я быстро. – Это не было дьявольским зельем в стиле Криди, но Гектор надеялся, что эффект будет примерно таким же.
В ту ночь Ханна снова лежала в постели с Гектором (и отчасти на Гекторе) и ждала, когда их сердца утихомирятся.
– Я сегодня читала про тебя в библиотеке, – сказала она. – Статью того журналиста, Бада Фиске.
– Точна наполовину, – сказал Гектор. – Обычное дело. Люди, даже такие верные друзья, как Бад, слишком часто путают меня с моими персонажами. Случается сплошь и рядом. – Он махнул рукой, как бы отмахиваясь от всего.
Ханна медленно кивнула и поцеловала ему грудь:
– Тот роман, который ты пишешь, тут никак не поможет.
– Слишком поздно меня переделывать, Ханна. Поздно во всех отношениях. Ты должен танцевать с музой, которая сделала тебя. То есть когда она поставила на тебе свое тавро.
Тут он кое-что вспомнил и поднялся с кровати. Сунул кольт под подушку и снова лег рядом с Ханной.
– Ты это серьезно или нет? – спросила она.
– Я так сплю постоянно. Во всяком случае, до последних нескольких недель. Из уважения к тебе и из доверия к тебе я перестал. Со всеми этими событиями решил возобновить привычку…
Ханна слегка улыбнулась и все еще скептически взглянула на него:
– Ты в самом деле всегда спишь с пистолетом под подушкой?
– В самом деле. Всегда.
– Что говорили на этот счет другие женщины?
– Некоторые из моих других женщин и вынудили меня так поступать.
51. Смерть поутру
Убийство родится из любви, и любовь приобретает наибольшую силу в убийстве.
Октав Мирбо[47]
Приехав в Дозорный дом, Ханна обнаружила Мэри со стаканом в руке, от которого несло алкоголем. Было десять часов утра.
– Раненько вы начали, – заметила Ханна.
– Так ведь где-то уже полдень. – Мэри нахмурилась, затем улыбнулась своей привычной улыбкой – с закрытым ртом. – Скажем, в Нью-Йорке. По-моему, моя печень все еще придерживается восточного времени.
– Ну да. – Ханна пожала плечами и осторожно сняла пальто.
Старуха подняла свой стакан, ловя им луч утреннего солнца.
– Моя последняя отрада, – сказала она. – Одна унция можжевелового джина, одна унция бренди, одна четверть лимонного сока и половина яичного белка – подавать в замороженном стакане для коктейлей. Вот попробуй – вкуснотища.
Ханна осторожно приложилась к другой стороне стакана, напротив того места, где отпечатались губы Мэри, отпила малюсенький глоток, только чтобы уловить вкус. Ей ужасно не понравилось, она даже поморщилась:
– Тьфу. Как называется?
– «Поцелуй мальчиков на прощание». Хочешь?
– Простите. Я ведь все еще кормлю.
Бриджит ворковала у все еще пышной груди Ханны. Вошла горничная и унесла ребенка.
Тут появился Гектор со своим таинственным пакетом. Наклонился и расцеловал Мэри в щеки.
– Спасибо за вчерашний день, – сказал он. – И кончай с коктейлями, Пикл. У меня для тебя большой сюрприз. Кое-что из былых грешных дней.
Мэри хитро улыбнулась. Гектор поднял пакет, затем достал из кармана перочинный нож и разрезал бечевку. Снял обертку из коричневой бумаги, открыл коробку и достал еще упаковочный пеноматериал:
– Моя экономка, Кармелита, перестаралась с упаковкой. – Наконец он достал из коробки бутылку.
– Что это? – нахмурилась Ханна.
– Думаю, я знаю, – улыбаясь сказала Мэри. – Ну ты и хитрец, Лассо.
– Что это? – повторила Ханна.
– Абсент, – ответил Гектор. Он достал пакет поменьше. – Здесь мерные ложки и бокалы, – сказал он. – Полагаю, у тебя найдется кусковой сахар, Мэри?
Еще одна хитрая улыбка.
– Правильно полагаешь, Лассо.
– Я думала, абсент запрещен, – заметила Ханна.
– Очень даже, – подтвердил Гектор. – И очень давно. Еще в тысяча девятьсот тридцать пятом году, на Флорида-Кис, старый художник принес три бутылки абсента на вечеринку к Хему. Эта – последняя из них. После того как мы с Хемом в тридцать седьмом году разошлись, Паулина принесла последнюю бутылку мне. Сказала, чтобы я ее сохранил до того момента, когда она помирится с Папой, уведет его от Марты – и мы сможем распить ее втроем. В конечном итоге мы с Хемом помирились, но так, как она планировала, не сложилось.
Ханна сморщила нос:
– Думаешь, его еще можно пить?
Гектор пожал плечами:
– Трудно представить, что он может принести больший вред, чем в свои лучшие годы. – Он подмигнул Мэри: – In vino Veritas, так? Греет брюхо и развязывает язык? Ты как, Пикл?
Мэри подмигнула в ответ:
– Валяй действуй, Лассо.
Гектор улыбнулся и принялся готовить абсент.
– Я пас, – заявила Ханна.
– Разумеется, – согласился Гектор. – Бриджит пока слишком мала, чтобы делать из нее любительницу абсента.
Ханна слегка сомневалась в необходимости напоить Мэри абсентом: вдовушка уже пребывала в алкогольном тумане. Мэри ей пьяно улыбнулась:
– Так с чего мы начнем, дочка?
– С конца, – улыбаясь, ответила Ханна. – Я же говорила, остальное уже есть у Ричарда.
– Но тебе может прийти в голову спросить о чем-нибудь, о чем он спросить не догадался. – Мэри приняла свой первый стакан абсента. Гектор соорудил себе такой же.
– Я читала черновик ваших мемуаров, – сказала Ханна. Как же это было тяжко. – Не представляю, о чем можно еще спросить по поводу шестьдесят первого.
Мэри приложилась к абсенту:
– Валяй спрашивай. – Она сделала еще глоток. – Знаешь, я пью это в первый раз. Вполне могу на него подсесть. Господи, он бодрит.
– Как лягающийся мул, – отозвался Гектор. – Зато нет похмелья.
Ханна спросила:
– Что вы имели в виду, когда говорили, что нельзя лишать человека возможности добраться до своей собственности? В смысле, когда вы заперли все ружья Папы, а потом оставили ключи к этой кладовке на видном месте. О чем вы тогда думали?
Мэри чмокнула губами и выпила еще глоток запрещенного напитка:
– Знаю я, что ты имеешь в виду. Господи, дочка! Зачем тебе это? Господи!
– Что вы имели в виду? Я про ключи.
– Я имела в виду то, что сказала, и я сказала то, что имела в виду.
Ханна покачала головой:
– Я считаю, что это самое важное, что нам осталось обсудить, Мэри. – Она подвинулась поближе, глядя в глаза старухе и печально качая головой. – Вы знаете не хуже меня, что вас поносили за это заявление все, кто любил вашего мужа. Все те, кто считал, что вы каким-то образом подвели Папу…
Читать бесплатно другие книги:
