Освободи себя. Как преодолеть насилие и его последствия Семеник Дмитрий

Но если ребенок становится хронической жертвой, постоянно возвращается домой расстроенным причиненными ему обидами или даже в синяках, большинство его одноклассников считают возможным задирать его или говорить ему какие-то гадости, то с ребенком нужно срочно работать, и в первую очередь его нужно изъять из той среды, в которой он находится. Это нужно сделать потому, что для формирования устойчивой философской системы ему уже нужна ситуация психологического тренинга, эту работу нужно будет вести в психологической группе, или дома, с игрушками, с бабушками-дедушками, которые будут играть с ним в ролевые игры, в ходе которых ребенок сможет отработать все важные для преодоления насилия навыки.

И только когда эта работа будет успешно выполнена, ребенка можно будет вернуть в реальную агрессивную среду.

Поэтому если есть возможность его забрать на какое-то время из школы – это идеальное решение. Выбор же, менять или не менять школу, зависит от степени ее «гниения», от того, есть ли в ней адекватные учителя и директор, готовые стать союзниками ребенку, готовые поддержать его и поставить на место его обидчиков.

Но в любом случае основная работа с ребенком по его подготовке к сопротивлению насилию должна проводиться в семье. Если семья любит ребенка, находится на его стороне, то именно она должна готовить его к детскому саду, школе и вообще к социальной жизни в любом учреждении длительного пребывания.

Так же как родители не выпускают ребенка голышом на мороз, одевая его в теплую одежду, также они не должны отправлять его в общество, не привив ему необходимые навыки психологической защиты, не научив его технике общения с другими людьми.

Практически никому она не дается сразу от рождения, сама по себе, ей обучаются в семье и далее в обществе. Теперь существуют также детские тренинговые и игровые группы, и их услугами тоже можно воспользоваться.

Точно так же, как зимняя одежда защищает нас при выходе на мороз, такой же защищающей от насилия «одеждой» является здоровая философская система. У каждого человека к пяти годам в идеале она должна быть уже в основном сформирована. С помощью этой системы ребенок оценивает поступки других детей, свои собственные поступки. С ее же помощью идет выбор того, как себя вести в той или иной ситуации. Происходит понимание, можно ли вообще какой-либо поступок совершать или нельзя.

Можно или нельзя, хорошо или плохо, эталонные представления о добре и зле – все это заложено в философской системе. Что такое любовь, что такое добро, что такое смерть, что такое правда, что такое ложь, и как отличить одно от другого. Из этого идет умение прогнозировать поступки других людей, умение не подставляться под провокации других людей, умение избежать унижения. Ведь на роль изгоя избирают не каждого: с одним это «прокатит», а с другим нет. Выбирают всегда того, с кем «прокатывает» один раз, и второй, и третий, и где обидчики всегда уверены, что так будет продолжаться дальше.

Наличие качественной философской системы дает возможность увидеть признаки, по которым ребенок отличит правду от лжи, позволит понять, что этот вот мальчик, который ко мне подошел и елейным голосом куда-то меня зовет, на самом деле зовет в западню, в ловушку…

Но сегодня сформировать такую систему, которая защитила бы ребенка, стало значительно труднее, чем прежде.

– Почему? Что изменилось? Дети стали другими?

– Другими стали, прежде всего, взрослые и другими стали ценности всего нашего общества. Когда-то вся страна была православной, и у всех были единые представления о добре и зле, о любви и ненависти, и, соответственно, оценка поступков и деяний людей была более или менее одинаковой, и легко было прогнозировать реакцию на свое поведение в обществе. Было понятно, за что общество будет тебя осуждать, а за что уважать. Философская система была единой для всех, как была единой вера, и в ней была огромная сила нашей страны.

Годы атеизма, переходящего временами в сатанизм, не прошли даром ни для одной семьи. Безверие и безбожие размыли представления о том, что на самом деле есть любовь, что есть счастье, что есть правда, как отличить подлинные проявления этих ценностей от их подмен. Сейчас каждый в принципе сам определяет для себя все это. И, в силу этого, сейчас очень трудно жить всем людям нашей страны, потому что у каждого теперь своя философская система, в каждой семье свои ценности, «кто в лес, кто по дрова», «в каждой избушке свои погремушки».

Сейчас одни считают, что нельзя украсть даже шариковую ручку, а другие наоборот, что нужно воровать эшелонами, и только тот, кто способен на это, является успешным человеком. Соответственно, самые разные убеждения находят свое применение и в воспитании детей. Сегодня ребенок, приходя в школу, сталкивается в классе с тридцатью детьми, каждый из которых наделен отличным от его собственного пониманием «что такое хорошо и что такое плохо». И редко когда противоположные системы ценностей сосуществуют мирно.

Поэтому нужно обязательно научить ребенка не только четко понимать свои ценности и свою позицию, но и отстаивать ее, уметь прогнозировать поступки других людей, отсекать провокации в их интонациях и попытках сближения с тобой, отслеживать все значимые поведенческие моменты в коллективе, и так далее. Обязательно нужно учить, как различить манипуляцию, как распознать ложь. Любая манипуляция – это ложь, это лживое общение. Манипуляция – это что? Это способ получения результата от человека, когда человек не хочет этого.

– Манипуляции бывают очень сложными, может ли ребенок научиться распознавать их, пока не станет их жертвой хотя бы раз или несколько?

– Да, ребенок может научиться, и собственно говоря, родители должны учить его ДО того как он станет жертвой. Для того, чтобы научить, есть достаточно «учебного» материала в зависимости от возраста. Легко можно воспользоваться диалогами сказочных героев, например, лиса Алиса и кот Базилио – классика жанра обмана, а какая мимика у актеров. Ставьте на паузу и поясняйте ребенку, вот сейчас происходит то-то и то-то, Буратино обманывают, и поясняйте, как изменилось лицо лисы в момент обмана. Используя фильмы, хорошо можно показывать именно мимику и жесты, а используя книги, сказки, делать акцент на словах и словесном описании внешности обманщика. И еще помните – жизнь самый лучший учитель, в том смысле, что, выйдя на прогулку, также можно увидеть много «учебного материала». Кругом люди и все они что-то делают, комментируйте ребенку их действия и поясняйте скрытый смысл. Используйте каждую минуту, проведенную с ребенком, для того чтобы передать ему свой опыт и защитить его! Помните: научен, предупрежден – значит вооружен!

– Как рано нужно сознательно формировать в ребенке его философскую систему?

– Ситуации c насилием начинаются практически с песочницы, когда один более активный ребенок подходит и отбирает у всех совочки, формочки и ведерки, а другие дети либо плачут, либо тоже начинают драться. Уже в этом возрасте – в 3–5 лет – нужно четко настраивать ребенка на умение договариваться с другими детьми. Нужно учить принимать осознанные решения в ситуации «вилки» – когда кто-то хочет от тебя что-то, а ты никак не хочешь этого давать, уметь постоять за себя в этом противостоянии. Человек пытается у тебя чего-то взять, а ты не даешь и начинаешь драться. Или отдаешь, а потом чувствуешь себя униженным и слабым. Чтобы это не продолжалось бесконечно, чтобы ребенок не сформировался как источник насилия или жертва, нужно помочь ему взойти на следующую ступень человеческих взаимоотношений – нужно привить ему умение договариваться. Нужно рассказать ему, как можно договариваться, что можно предложить: «Хорошо, давай немного ты поиграешь с моими формочками, а я пока поиграю с твоей машинкой». То есть, нужно научить его искать и использовать конструктивные пути строительства взаимоотношений.

По сути, нужно научить ребенка строить так называемые бизнес-отношения, то есть договоренности о том, как сделать так, чтобы и ему, и другим детям было выгодно дружить. И любое общение – это договоренности и соблюдение этих договоренностей.

– Тогда напрашивается вопрос: а что делать ребенку, если другие не хотят устанавливать и соблюдать договоренности?

– Он должен уметь постоять за себя. Этому его тоже нужно учить, но необходимо помочь ему всегда видеть разницу между защитой и нападением.

Если ребенку и родителям доступен христианский взгляд на вещи, то мы понимаем, что любой человек грешен, поступает по своим страстям и сам же от них страдает. Если другой человек грешит, то обижаемый может не только дать ему сдачи (как первый этап физического взаимодействия), но и помолиться о его душе и не обижаться на своего обидчика (второй этап духовного взаимодействия).

Нужно приучать ребенка к тому, что обида – это непродуктивное чувство вообще, оно не приносит никакого доброго плода. Поэтому всегда, когда оно зарождается в сердце, нужно предпринимать какие-то действия, чтобы оно ушло. В идеале нужно попытаться помириться с обидчиком. Но если это невозможно, если он не хочет этого, то за обидчика нужно помолиться, понимая, что этот человек, совершая плохие поступки, уродует свою собственную душу.

Надо ребенка приучать к тому, что мы почти никогда не можем изменить другого человека в лучшую сторону. Соответственно, мы можем изменить только свое мироощущение, свои действия.

А главное, родителям нужно за собой следить.

– Как известно, дурной пример заразителен. Если ребенок видит перед собой образец агрессивного и безнаказанного поведения, он сам хочет стать таким, чтобы отомстить своему обидчику. И он сам привыкает обижаться, если обижаются другие…

– Да. Но его можно удержать от этого с помощью обучения технологиям общения, привития отчетливых образцов поведения в семье. Ребенка надо тренировать дома, учить его, что сказать или сделать в той или иной ситуации. Чтобы он не стоял, оторопев, и думал, как ему быть, а чтобы у него уже заранее, как говорят, слова «висели» на языке. «Тяжело в учении – легко в бою».

Опять же, хорошо адаптироваться в обществе и заранее просчитывать свои действия в различных ситуациях помогает литература. Сейчас огромное количество отличных книг можно скачать в Интернете бесплатно, даже если у семьи нет денег, чтобы их покупать. Есть книги Альфреда Шклярского про Томека: «Томек на тропе войны» и другие книги этой серии, которые, благодаря обилию описания сложных ситуаций, из которых герой находит наилучший выход, могут принести ребенку огромную помощь в построении своей защиты от насилия. Есть детские православные книги, описывающие очень много всяких разных ситуаций и то, как детям следует реагировать на них по-христиански. Есть тот же Жюль Верн с его «Пятнадцатилетним капитаном» и «Необитаемым островом». Это классика детской и подростковой литературы, все о ней знают, и там даны четкие принципы действий и поведения.

И если детям дать знания о различных ситуациях, связанных с насилием, и их реакциями на него, помочь им выстроить в своем сознании готовые причинно-следственные цепочки, готовые фразы и ответы, это очень поможет им защитить себя. Тогда ситуации с насилием будут рассматриваться так же, как типовые задачи по математике – в таких условиях есть такой вот путь решения, и он единственно верный.

Такой подход помогает сформировать ассертивное поведение. Это умение достигать своих целей, не оскорбляя, не манипулируя другими людьми, то есть сохраняя свое и их достоинство. Это способ достигать результатов без унижения, оскорбления других участников ситуации, других контактирующих с тобой людей. Навыкам такого поведения посвящена книга Мануэля Смита «Тренинг уверенности в себе». Это прекрасная книга, прямо-таки учебник по уверенному поведению, в которой даны описания ситуаций и диалоги их участников, описываются ролевые игры, рассказывается о том, что такое манипуляции, как они классифицируются и что можно им противопоставить. Причем для каждой ситуации рассматривается несколько путей ее развития, несколько диалогов. Пожалуйста, родители, ознакомьтесь, с этой книгой, создайте дома ребенку возможность проиграть описанные в ней ситуации, и вы научите его справляться со многими проблемами!

Не надо ждать, что он сам все сообразит, до всего дойдет своим путем, через собственный опыт. Не надо. Нельзя просто жить с ребенком, нужно заниматься с ним. Нужно подсказывать, нужно обучать, ведь в этом и состоит процесс воспитания! Ребенок, по сути, чистый лист, и все врожденные данные, которые у него есть, все их нужно активизировать, чтобы они начали работать.

И если ребенок оказывается в обществе, где присутствуют примеры неадекватного, насильственного поведения, то нужно эти примеры разобрать вместе с ним. Вот какой-то там Петя обижает вашего ребенка или кого-то еще. Обсудить с ребенком, а счастлив ли этот Петя? А от большого ли ума он так поступает?

– Петя, может быть, из-за своей агрессивности производит впечатление успешного и храброго ребенка…

– Вот и надо разъяснить и показать вашему ребенку, что на самом деле это не так. В конце концов, это же аксиома – грешник всегда оказывается наказанным, любое зло возвращается к тому, кто его совершает! И с ребенком нужно поговорить об этом, разобраться вместе с ним, что заставляет Петю поступать так или иначе, умеет ли Петя поступать по-другому? Любят ли Петю другие ребята, или за его спиной обзывают его и презирают? Может быть, Петя настолько ущербный, что он по-другому и не умеет поступать, и ничего счастливого в его жизни нет.

В одних случаях нужно давать сдачи, нужно отвечать на попытки нарушения личностных границ жестко и быстро, а в других случаях лучше потерпеть, и тогда меняется отношение к этому Пете, он просто исключается из общения ребенка и из его интересов, вообще исключается из внешнего мира и перестает быть раздражающим фактором. Мы выяснили, почему этот Петя так поступает, и поняли, почему так поступать нельзя и как нужно относиться к Пете – и он как проблема и как заразительный пример перестал существовать.

Ну, подошел к нам такой Петя, сказал: «Ты – дурак». Ну и что? Тут еще есть такой психологический опыт: если я вам скажу, что вы негр, то вы не обидитесь, потому что вы точно знаете, что вы не негр. Поэтому если мы точно уверены, что мы не дураки, то если Петя скажет: «Ты – дурак», то как обижаться на Петю? Ну, сказал он глупость, но я-то точно знаю, что это просто глупость.

Главное, чтобы ребенок – и это тоже в рамках философской системы – знал самого себя, свои достоинства и недостатки. И если кто-то ему скажет что-то неприятное о нем, у него не будет причин к тому, чтобы переживать, усомниться в себе, комплексовать. У него будет свое собственное мнение, и это мнение должно быть более ценным, чем слова другого человека.

С ребенком надо постоянно работать, отслеживать изменения в его настроении, интересоваться его делами в школе и помогать ему справляться с ними. Если просто убрать ребенка в другую школу, не пытаясь помочь ему научиться защищать себя, то и в новой школе он, с уже деформированной психикой, создаст все предпосылки к тому, чтобы опять стать жертвой, изгоем. Он уже сам будет провоцировать по отношению к себе насилие своими психологическими брешами и своим неумением общаться.

– Вот здесь вопрос – а всегда ли насилие касается только слабаков? Бывает так, что группа богатых детей, например, преследует детей бедняков, унижает их по социальному признаку…

– Это значит, что эти бедные дети все равно слабы, раз позволяют себя преследовать. Жертва выбирается по признаку отсутствия духа, отсутствия внутренней силы, и не важно – богатый это ребенок или бедный и какой он национальности.

Бывает, что бедный преследует богатенького одноклассника, регулярно отнимает у него деньги и заставляет приносить из дома дорогие игрушки и так далее. Может быть совершенно по-разному, но важно то, что выбирается всегда тот, кто с первого раза, когда была вот эта первая попытка его «пробить», достойно на нее не отреагировал.

И тогда демонстрируется истинность утверждения, что «ни у кого не будет второго раза, чтобы произвести первое впечатление». Придя в школу, придя в новый коллектив, человек производит какое-то первое впечатление на людей. И чтобы не спровоцировать по отношению к себе агрессии, оно должно быть достойным и при этом подлинным, должно отражать то, что ты собой представляешь. Для этого можно тренироваться дома перед зеркалом, даже работать с мимикой, работать с речью, говорить перед зеркалом и смотреть: «Вот как в действительности выглядит то, что я хотел донести»? Можно работать с камерой. Можно просить ребенка отыгрывать разные ситуации и записывать его на камеру, а потом показывать результаты ему, разбирать увиденное, продумывать, как он мог бы вести себя более внушительно, более уверенно в себе, как ему научиться доносить до других свои мысли точно.

Ведь есть такие дети, которые и в 17 лет не могут донести смысл того, что хотели бы сказать, из них идут отдельные слова и междометия, никакой стройной линии мышления. Успешные в общении люди – это те, у которых есть личностные границы и философская система, работающее, активное мышление. И это, как правило, заслуга их родителей. Такие дети – всегда успешны. Они никогда не станут изгоями, потому что они, изначально входя в коллектив, демонстрируют умение быть в теме, вовремя овладеть ситуацией, отвечать на вызовы, парировать попытки манипулировать собой и прогнозировать поступки других людей. И если вы раньше не обращали внимания на эти вещи, а теперь над вашим ребенком издеваются, то нужно срочно начинать работать с этим.

Почти любое насилие со стороны детей, за исключением крайних случаев, всегда идет в то место, где ребенок – жертва насилия – в себе не уверен. Чтобы обрести уверенность, в 10–12 лет каждый уже может сам сесть с ручкой и написать: «Я люблю себя за…» – и перечислить, за что он себя любит. И если там будет хотя бы 5 пунктов, то это уже признак успешности человека, а если меньше, то это повод помочь ребенку найти в себе достоинства.

Ему нужно взять себя и написать: «Я хороший, потому что», «Я горжусь собой, потому что». Горжусь в хорошем смысле, то есть тем, что я умею делать по-настоящему лучше других. «Я дальше всех прыгаю, я лучше всех вышиваю». Всегда есть что-то, что ребенок делает очень и очень хорошо, намного лучше других. Просто в момент стресса он забывает, что он в чем-то другом значительно лучше, чем те, кто хочет сейчас его оскорбить. И вот эти записи о себе должны быть перед глазами ребенка, он сам должен все время держать их в памяти.

Понятно, что система доказательств того, что ребенок лучше или хуже других, лежит в философской плоскости. И здесь снова нужно вспомнить о философской системе – о том, что она должна быть, с ней нужно работать. И когда ребенок пишет вот такое сочинение о самом себе, родитель должен быть рядом, чтобы помочь ему ответить на его вопросы.

Очень хорошо, когда ребенок ведет дневник, если он записывает в него события нравственной стороны своей жизни – как он поступил, как поступили с ним, что случилось в его отношениях с друзьями. Дневник приучает грамотно и объемно высказывать свои мысли в письменном виде. С каждым годом этот навык все более закрепляется. И сам ребенок, видя прогресс своих способностей от года к году, будет радоваться ему: «Я тогда думал так-то и поступал так-то, а теперь совсем иначе!»

– Вы сказали, что насилие по отношению к ребенку затрагивает бреши в его защите, бьет туда, где он не уверен в себе. Как отработать именно эти, конкретные слабости? Какими бывают такие бреши?

– Например, ребенок чувствует себя ущербным из-за своей полноты. Неуверенность в себе – это распространенная особенность детской психики. Ребенку нужна помощь взрослых, чтобы ее преодолеть. Ребенок зависим от мнения других в большей степени, чем от своего собственного. Ребенок не сможет сам внушить себе, что он привлекателен и будучи полным. И если идет агрессивная реклама, которая внушает, что успешными могут быть люди, только стройные и физически красивые, а все остальные – неудачники и «отстой», то, конечно, ребенок будет думать, что он неполноценен, переживать из-за этого. И когда его будут травить тем, что он «жирный», он будет очень тяжело переживать это, уверенный, что заслужил презрение к себе.

Причин полноты может быть много. Какими бы они ни были, родителям нужно отрабатывать с детьми навыки самоуважения, умение объективно видеть не только свой недостаток, но и свои достоинства. Нужно, чтобы ребенок записывал и проговаривал, что «несмотря на то, что я полный, я умею лучше всех рисовать», или что-то другое делать. Это обязательный пункт обретения уверенности в себе – появление у ребенка положительного мнения о самом себе, его уверенность в том, что есть вещи, в которых он превосходит других. И тогда ребенок будет знать, что чтобы ни говорили о нем другие дети, это только их глупость, не более того, поскольку в нем есть множество достоинств и его жизнь не меняется в худшую сторону от каких-то слов.

– Какой должна быть та философская система, в которой нужно воспитывать ребенка, чтобы он мог успешно противостоять насилию и, я думаю, другим различным проблемам?

– Она должна быть подлинной. Потому что и небольшая ложь, если она кладется в основу жизни человека, разрушает эту жизнь, лишает ее устойчивости. Философская система, о которой мы столько говорили, это – часть психики, часть личности человека, но душа-то у нас сотворена Богом, и чтобы эта система прижилась и принесла добрые плоды, она должна хотя бы минимально соответствовать божественному замыслу о нас, устройству нашей души.

Ведь люди, имеющие извращенную систему ценностей, уверенные в том, что драться – это хорошо, убивать – а почему бы и нет, воровать – а почему бы и нет, если плохо лежит, и так далее, это деформированные, больные, и, как следствие, страдающие люди. Они никогда не бывают счастливы, сколько бы не убеждали себя и других в обратном. И примеров обратного не существует.

Если мы хотим помочь нашим детям, воспитать в них верную систему ценностей, мы должны начать с себя. Посмотреть на себя в зеркало, задуматься о своих ценностях, как и для чего мы живем…

Любовь Бычкова, психолог

Как перестать быть жертвой по жизни

«Лучше ужасный конец, чем бесконечный ужас»

– В чем особенность людей, которые склонны становиться жертвой?

– Уважительные причины виктимности – это семейные, родовые сценарии, особенности функционирования нервной системы, предшествующий (особенно детский) неосознанный опыт. К уважительным можно отнести и ряд других причин, лежащих глубоко в подсознании: легкомыслие, или наоборот – чрезмерную боязливость, а также физическую несостоятельность. Причиной физического бессилия может стать обычная слабость, нетренированность, неосторожность.

К неуважительным причинам того, что человек становится жертвой, можно отнести стремление к получению так называемых «вторичных выгод». Действует это так. Вначале, чтобы пережить этот тяжелый период, он включает защитный механизм и начинает себя жалеть. «Бедный я, бедный, полежу-ка я, побитый, еще немножко». Возможно, вначале он пытается самостоятельно встать, но у него не хватает на это сил. Но в дальнейшем он увлекается жалостью к себе. Начинается узаконивание того, что вот я, «маленький, несчастненький и побитый», которого все должны жалеть только потому, что «они взрослые и сильные», а он «маленький». И человек, увлеченный жалостью к себе, пропускает момент, когда пора вставать. Уж очень приятно быть маленьким, и, если кто-нибудь тебя не жалеет, то это не потому, что тебя не за что жалеть, а потому что «он плохой, маленького не жалеет». А дальше на это уже наслаивается столько материальных благ, что он уже и не хочет выходить из такого приятного состояния.

Поэтому необходимо задать себе вопрос: хочу ли я быть жертвой, со всеми вторичными вытекающими материальными и нематериальными выгодами, или же я хочу лишиться этих выгод и заработать их каким-либо другим путем, чтобы стать достойным человеком, творением Божьим.

– Возможно, во многих случаях человек просто не знает о том, что у него на самом деле есть скрытые силы?

– Часто человек даже не знает о том, что с ним происходит. На первом этапе ему следует просто попытаться обдумать ситуацию и рассказать о своей проблеме. И, если это поможет, то, значит, у него просто не было опыта или знаний, чтобы самостоятельно справиться с ней. Обдумывание и осознание ситуации помогает практически всегда. Однако не следует ожидать, что после этого проблема сразу исчезнет. Человеку станет легче, и часть того, что должен делать профессиональный психолог, сделается самим пострадавшим.

– Как надо работать над собой? Как измениться, чтобы перестать быть жертвой?

– Прежде всего, надо спросить себя: «Хочу ли я нести полную взрослую ответственность за свою жизнь, разделяя ее только с Богом?» Если ответ положительный, то – вперед! В книге Курта Воннегута, который ссылается на восточных мудрецов, есть замечательная фраза: «Господи, дай мне душевный покой, чтобы принимать то, чего я не могу изменить, мужество – изменять то, что могу, и мудрость – всегда отличать одно от другого»8.

Промысел Божий – это не всегда то, чего мы хотим. Честное слово, Господь знает Свой промысел гораздо лучше, чем вы. Поэтому, если вы считаете так, а происходит по-другому, не надо вопить, что Господь не прав: «Я Ему велела сделать так, а Он не сделал…» Даже мама не всегда делает то, что ребенок считает правильным.

Хотя при этом он может на нее обидеться. Если ребенок хочет пятую порцию мороженого, мама не обязана давать его. Она делает это, потому что знает, потом у ребенка будет болеть живот. Но сам ребенок при этом вопит, что его обидели.

– То есть надо стать взрослым…

– Виктимный человек – это тот, кто пытается остаться в детстве. Для того, чтобы стать нормальным человеком, надо взять ответственность за свою жизнь, потеряв при этом привилегии ребенка.

– О каких привилегиях идет речь?

– Прежде всего, речь идет о переложении ответственности на чужие плечи. То есть человек отказывается решать что-либо самостоятельно и таким образом слагает с себя ответственность. «Все решают, кроме меня. Я невинен по определению. Я хороший, а они плохие. Если они делают так, как для меня хорошо и правильно – они хорошие, и я хороший, потому что меня любят. Если они не делают то, что я считаю для себя правильным, – они плохие, а я хороший».

А если при этом такой человек решает по-детски взять эту иррациональную вину на себя и впадает в другую крайность: «Ой, я во всем виноват!», то взрослые тут же прибегают к нему и умиляются тому, какой он хороший. И убеждают его, что он на самом деле «ни в чем не виноват». Такая позиция очень выгодна.

Такое поведение характерно для ребенка, который всю вину сваливает на окружающий мир или берет ее на себя. Это происходит, потому что у него еще не установились объектные отношения. Это ребенок до трех лет, у которого «я», «мама» и «мир» – пока еще одно и то же.

Следует научиться отличать то, что принадлежит тебе, от того, что принадлежит Богу. Надо отказаться от инфантильного эгоцентризма: «Я – пуп земли, и, если в мире что-то происходит – хорошее или плохое, – то это, безусловно, из-за меня».

Если мама пришла с работы не в духе, ребенок начинает думать, что он – причина ее плохого настроения. «Мама пришла хмурая, значит, я плохо себя вел». Да нет, надо понимать, что мама пришла хмурая, потому что у нее был скандал на работе. И ты тут вообще ни при чем. Понимание того, что ребенок далеко не всегда влияет на жизнь своей мамы, определяет «взрослость» человека. Он должен понимать, что окружающие его люди тоже имеют право на реакции, обусловленные их состоянием, проблемами, психикой.

– Как избавиться от инфантильности?

– Конечно, лучше обратиться за помощью к профессионалу. Но, прежде всего, человек должен сделать волевое усилие и посмотреть на себя в зеркало и осознать то, что он уже взрослый. В дальнейшем ему следует научиться узнавать эти привычные реакции: «Мне все должны», «Меня все спасут» или «Мне никто не поможет, лучше я помру». Достаточно просто осознать, что все эти реакции родом из детства, и оставить их там с помощью волевого усилия. А затем надо выяснить, нравится ли вам быть безответственным ребенком, которого взрослые бьют или целуют в зависимости от своего настроения. Или же вам нравится быть взрослым, который несет ответственность за себя, и разделяет ее только с Богом.

Человеку, который выбрал второй вариант, в дальнейшем придется смириться с тем, что за этим последует куча сложностей, потому что ему придется признать в окружающих не родителей и не детей, а равных себе взрослых, у которых тоже есть свои проблемы, свои представления, свое пространство, свой невроз, свой гастрит. Ему придется понять то, что не все, что происходит в этом мире, связано только с ним. Человек, который это осознал, прежде чем обидеться на начальника, подумает: «Чего же он это так на меня орет? Наверное, с утра гастрит разыгрался». И все, после этого уже не захочется на него обижаться, потому что он тоже человек и у него такие же проблемы.

– Мы рассмотрели одну из причин виктимности – инфантильность. Есть ли другие причины того, что человек ощущает себя жертвой?

– Можно назвать еще две причины. Первая – страх, вторая – нарушенность личных границ.

– В чем причина страха?

Есть рациональный, правильный страх, который выполняет функцию защиты. Если вы осознаете, чего именно вы боитесь и почему вы этого боитесь, вы обязательно сможете сделать все для того, чтобы не влипнуть в неприятную историю. С рациональным страхом бороться не надо. Ему надо регулярно кланяться и говорить: «Спасибо, страх!» – за то, что вовремя предупредил об опасности.

Иррациональный, невротический страх – это генерализованная тревога, когда человек боится буквально всего. Или, в силу какого-то предшествующего неосознанного опыта боится того, чего не надо бояться. Источники этого страха могут лежать как в собственном опыте этого человека, который в силу каких-либо причин он не помнит, в опыте его младенчества и даже в опыте его мамы или предшествующих поколений. Причиной его может быть, например, травма младенчества, которую человек не запомнил. Это может быть и травма беременности. Американская, а также вся восточная медицина, совершенно справедливо начинает отсчет возраста человека от его зачатия. Так что причиной страха вполне может стать травма, пережитая в период беременности или даже в предыдущих поколениях.

Тот, кто испытывает страх, всегда очень напряжен, потому что тело реагирует на травму. Хотя эту травму, может быть, получил не он, а его прадедушка. Когда человек охвачен приступом «генерализованной тревоги», он всего боится. Естественно, что, когда появляется что-то тревожное, он начинает бояться еще больше. Тело испуганного человека реагирует, и он во всех смыслах становится менее гибким. Поэтому в ситуации, где нетравмированный человек проскочит, он обязательно влипнет.

На ситуацию также подействует «запах страха», который заставляет насильников нападать, собак – кусать, а милиционеров проверять документы. Страх притягивает неприятности. Палач чувствует жертву, поэтому насильник всегда выбирает того, кто боится.

– А можно ли оправдать страх? Говорят, что смел не тот, кто ничего не боится, а тот, кто действует, несмотря на свой страх.

– Правильно. Надо разрешить себе все негативные эмоции в уверенности, что они тебя не разрушат. И найти правду в этих негативных эмоциях. Найти то, чего ты на самом деле боишься. Бойся и делай! Не давай неосознанному страху разрастаться, потому что он действительно может захватить весь мир.

– Можно ли победить страх?

– Да, можно. Как только человек определит, рационален его страх или нет, как только он выявит причину страха и то, что за ним стоит, страху станет скучно, и он уйдет. Человек также может победить в том случае, если он осознает свою силу, которая поможет ему перенести этот страх и не рассыпаться. В любой ситуации надо помнить о том, что проблемы даются нам не просто так, а с определенной целью. Боль, страх – это реакции организма, который говорит, что он будет дергать нас до тех пор, пока мы не поймем его.

В случае с иррациональным страхом, надо, во-первых, попытаться понять, чего именно мы боимся. Во-вторых, попробовать прожить и довести до логического конца ситуацию, в которую мы боимся попасть. Пройдя через все это, мы выйдем за границу страха. Это поможет выявить скрытое желание, которое лежит за пределами нашей боязни, или поможет понять, что в ситуации, попасть в которую мы боялись, вообще нет ничего страшного. И, главное, надо все время напоминать себе, что, поскольку ты ходишь, разговариваешь и вообще ты – совершенно нормальный и замечательный человек, поэтому у тебя достаточно сил, чтобы перенести страх.

Кроме этого, стоит помнить о том, что мысль материальна: с нами случается то, чего мы боимся. Когда человек все время боится, он подстраивает свою жизнь под определенный сценарий. Он подсознательно формирует ситуацию, в которой с ним случается именно то, чего он боится.

– Почему человек стремится попасть в неприятную для него ситуацию снова и снова?

– Человек, переживший травму, постоянно пытается смоделировать пережитую ситуацию, снова попасть в нее. Это происходит потому, что он обычно запоминает незаконченное действие лучше, чем законченное. И эта незаконченность, как «заноза» в психике, все время дергает человека: «Ну же, давай закончи, переживи это». Как известно, «лучше ужасный конец, чем бесконечный ужас».

Кстати, у многих женщин, переживших изнасилование, на всю жизнь остается стремление к экстремальному сексу и попаданию в щекотливые ситуации. Это происходит не потому, что они стали развратными, а потому, что они упорно пытаются еще раз прожить и завершить ситуацию. Им надо не бродить по парку, нарываясь на насильников, а идти к хорошему психотерапевту, так как только он поможет завершить эту ситуацию в безопасной психотерапевтической обстановке.

– Человек, «добившийся своего», нередко испытывает облегчение… Например, у меня была знакомая, которая всегда боялась попасть в аварию. Потом она на самом деле попала в аварию и после этого перестала испытывать страх.

– В этой связи мне хочется вспомнить героя одного известного фильма, опытного психолога, работающего с пациентом, который боялся авиакатастроф. Во время сеанса он попросил его представить перелет: «Вот, ты садишься в самолет, расслабляешься, тебе приносят конфетку, ты летишь». Далее он начал нагнетать обстановку: самолет завибрировал и, наконец, произошла катастрофа… После испытанного шока этот пациент поднялся с кресла и признался, что ему стало гораздо легче. Таким образом, после прохождения через самое страшное – катастрофу, он испытал облегчение. В данном случае важна «эмоция прохождения», осознание того, что самое страшное уже позади. Человек прошел через катастрофу, но не остался в ней, а вернулся назад.

Поэтому, поняв, чего мы конкретно боимся, нужно представить, что самое худшее уже произошло. Просто представьте, что это уже произошло. И что? Страшнее смерти ничего не будет. Скорее всего, мы просто поймем, что уже перестали бояться, потому что самое худшее осталось позади.

Очень хорошо, если человек искренне может молиться, причем знает слова молитвы. Они очень правильно выстроены, и с их помощью можно действительно пройти через самые страшные проблемы.

– Как известно, страх часто связан с агрессией: кого мы боимся, того и ненавидим. Что же первично – страх или агрессия?

– Во всех случаях, когда агрессия связана со страхом, первичен страх, который затем переходит в агрессию. Кстати, это тот самый случай, когда за страхом скрывается желание. «Я действительно так боюсь, что уже ненавижу того, кого я боюсь, и ненавижу себя за этот страх». И этот человек идет и нападет на милиционера, потому что он ждет, что тот нападет первым. Он нападает на него, потому что измучен страхом и ждать больше не может. «Пойду дам ему в морду, стану преступником и тогда успокоюсь». Это попытка завершить ситуацию, пусть даже таким способом. А лучше завершить эту ситуацию внутри себя. «Самолет разбился! Я уже умер». И как ты теперь себя чувствуешь?

– Еще одной причиной того, что человек становится жертвой, являются его нарушенные личные границы. Что такое «личные границы»?

– Это то пространство, которое принадлежит только мне. «Свобода моего кулака кончается там, где начинается твое лицо». Личные границы могут быть слишком мягкими или слишком жесткими. И то, и другое делает человека виктимным. Слишком мягкими, и слишком проницаемыми границами он не останавливает вовремя воздействие извне, он допускает его в себя. Он не знает, что надо отбиваться, или боится отбиваться, или вообще не замечает, что его уже бьют. А человек со слишком жесткими границами наоборот – провоцирует агрессию в других.

Нарушение личных границ – это последствие травмы, причем очень давней. А может быть, этого человека просто неправильно воспитывали. Возможно, в его жизни произошли какие-то события, которые нарушили его пространство. Он может не помнить этих событий, потому что был маленьким в то время или это могло случиться вообще до его рождения.

– Как можно восстановить эти границы?

– И в этом случае лучше всего обратиться за помощью к профессионалу.

Что можно сделать самостоятельно? Если мы говорим о ситуации, когда нарушение не достигло серьезных, болезненных границ, то надо вспомнить, что мы созданы по образу и подобию Божиему, поэтому мы должны ценить и себя, и других. Значит, не надо махать кулаками самому и не надо позволять делать это другим. И если я замечу кулак, который тянется к моему лицу, и буду точно знать, что дальше он тянуться не должен, то я предупрежу тебя, что бить не надо. Либо ты сам перестанешь бить, потому что узнаешь, где мои границы. А если ты продолжаешь бить, то я получаю полное право врезать тебе в ответ. Потому что, опять-таки, я тебя понимаю и сочувствую тебе ровно до того момента, пока ты не внедряешься в мое пространство и не начинаешь меня разрушать.

– Личные границы как-то связаны с чувством собственного достоинства?

– Чувство собственного достоинства – это и есть восприятие себя как личности, созданной по образу и подобию Божиему. Это чувство не дозволяет проламывать границы других людей и сигнализирует, когда другие нарушают наши границы. Надо уметь признавать свое достоинство, а также достоинство других людей. «Я тебя не буду бить, и ты меня не будешь бить без уважительной причины. Я буду тебя бить только в том случае, если точно знаю, зачем я это делаю».

– Итак, мы выявили три основные причины виктимности: инфантильность, страх и нарушение личных границ. Если человек проработал все эти направления, то какого результата он может ожидать? Есть ли гарантия того, что он никогда не станет жертвой насилия?

– Нет, насилие может произойти снова. Есть вещи, которые от нас не зависят, например, проблемы насильника. У него могут быть большие проблемы с мамой. И вы ему можете только посочувствовать, но помочь ничем не можете. Ситуация, промысел Божий, протуберанцы на солнце – все это от вас не зависит.

Но, тем не менее, вы можете сделать все, чтобы свести к минимуму возможность насилия. А, если оно вдруг все-таки произошло, то вы сможете выйти из сложной ситуации с минимальными потерями.

Марина Берковская, психолог

Чтобы иметь чувство достоинства, нужно иметь само достоинство

– Психологи говорят, что склонность становиться жертвой связана с низкой самооценкой или, другими словами, с пониженным чувством собственного достоинства. Что может Церковь предложить человеку, который хочет стать достойным, целостным человеком, но не знает, как это сделать?

– На чем зиждется достоинство человека? До революции слова «достоинство», «честь» относились к лексикону дворян, аристократов. Достоинство опиралось на происхождение – принадлежность роду, который сохранил себя в прошлом от позорных пятен, и дворянину было очень важно поддерживать свое достоинство ради чести своего рода.

Что же такое достоинство? Подлинным достоинством обладает человек, у которого есть принципы, и эти жизненные принципы верны, здоровы, и человек ощущает себя достойным в той мере, в какой он верен своим принципам.

В христианстве это похоже на то, что было в дворянстве. Дворянин помнит о том, каких достойных людей он потомок. Христианин помнит, что он сын Божий.

У нас в Евангелии все время говорится про смирение, кротость, а с другой стороны – «Не бойся, малое стадо, ибо Отец ваш благоволил дать вам Царство». Тем, которые уверовали в Иисуса Христа, Отец дал быть сынами Божьими. Действительно, вы – дети Царя, вы – братья Христовы, наследники царства Божия!

В Христе человек понимает свое богочеловеческое достоинство. Одно это должно вселять радость – какой бы я ни был, я Божий. Гордиться нам не надо, надо осознавать свою греховность, но при этом помнить, что это к нам обращен призыв: «Будьте совершенны, как совершен Отец Ваш Небесный». Господь не сказал бы нам этого, если бы это было невозможно. И в этом источник радости христианина: как бы ни было постыдно мое прошлое и настоящее, в моих руках построить будущее, к которому я иду.

– Чем достоинство отличается от установки: «Никому не дам себя обидеть! Лучше сам всех побью!»

– Дать или не дать себя обидеть далеко не всегда от нас зависит. А вот как отреагировать на обиду, обидеться или не обидеться – от нас зависит в гораздо большей степени.

Есть два совершенно противоположных способа ответить на обиду. Первый вы только что назвали. Второй называет Иисус Христос: «Ударившему тебя в правую щеку, подставь другую». Сколько раз в безбожные годы высмеивали эти слова Спасителя, видя в них апофеоз беспомощности, трусости. Но жизненный опыт показывает, что поступающий так часто выходит победителем. А «дающий сдачи» не добивается ничего хорошего. Есть прекрасные литературные примеры. Читавшие «Идиота» Достоевского помнят сцену, когда Ганя Иволгин дает пощечину князю Мышкину. И в ответ слышит исполненные горечи слова князя: «О, как вы будете стыдиться своего поступка!»9 Ни у кого из многочисленных свидетелей этой сцены в романе, как и у читателей, не возникает вопроса, кто оказался здесь униженным, а кто победителем.

Вспоминаю отрывок из воспоминаний об отце Александре Мене писателя Аркадия Файнберга. Он рассказывает, как однажды в магазине его очень сильно оскорбил один человек. Речь, между прочим, шла о его национальности. Первым побуждением Файнберга было броситься в драку. Но в это время он уже открывал для себя азы христианства и сумел сдержаться. Более того, когда первый порыв гнева прошел, подошел к обидчику и спросил: «Как твое имя?» – «А тебе зачем, жид пархатый?» – «А я молиться за тебя буду». Такой поворот разговора был очень неожиданным для обидчика. Спустя несколько мгновений, он догнал Файнберга на улице со словами: «Ты уж прости меня, браток». Так работают заповеди Божии.

Недавно одна пожилая прихожанка сказала мне, что с детства приучена матерью ни на кого не обижаться. Мать так ей говорила: «Если человек хочет нас обидеть, значит, обидевшись, мы доставим ему этим удовольствие. Зачем же это делать? А если не хотел нас обидеть, тем более нелепо обижаться».

Когда сварливая жена Сократа в порыве ярости вывалила ему на голову только что испеченный пирог, он невозмутимо сказал: «Что ж, это никак не может повредить моей душе».

– Вы согласны с тем, что человек с достоинством не только себя уважает и не дает обижать, но и других уважает тоже? Почему это качество является обязательным проявлением достоинства?

– Я с этим согласен. Все мы знаем золотое правило этики: «Поступай с другими так, как хочешь, чтобы поступали с тобой». Наверно этот закон работает и в обратную сторону: «Как ты относишься к другим, такого отношения вправе ждать и к себе». И не только ждать, но и требовать.

– Так может быть, если человек хочет выработать у себя чувство достоинства, ему необходимо начать с уважения к другим людям?

– Бесспорно.

– Что еще можно сказать о том, как выработать у себя чувство собственного достоинства?

– Чтобы иметь чувство достоинства, нужно иметь само достоинство. То есть те качества, за которые людей принято уважать. Надо быть требовательным к себе. Надо иметь правильные нравственные понятия и сохранять верность им. Надо быть чутким к голосу совести. И обязательно надо, чтобы присутствовало в душе стремление к совершенству. Тот, у кого все это есть, в конечном итоге будет победителем даже в той ситуации, которая внешне выглядит как поражение.

– Еще одним фактором, делающим человека жертвой, является страх. Недаром говорится: «Чего мы боимся, то и происходит». Почему так происходит, и как победить страх?

– Верующему человеку я бы ответил, что страх надо побеждать страхом же, но только правильным страхом. Для нас, христиан, таковым является «страх Божий». Кто боится Бога по-настоящему, тот уже никого и ничего больше не боится. Любой страх унижает, парализует, лишает сил и радости. Боящийся человек всегда жалок. А страх Божий, напротив, веселит сердце, придает сил и решимости. В детстве (разумеется, как и у большинства современников, безбожном) непонятными мне были слова Пушкина в «Сказке о царе Салтане», когда он говорит о ветре: «Ветер, ветер, ты могуч! Ты гоняешь стаи туч…. Не боишься никого, кроме Бога одного». Вот это «кроме» было непонятно. «Никого», казалось, так никого! Без всяких «кроме». Но не бывает такого, чтобы «никого» и «ничего». Так вот, кто Бога боится, тот действительно становится по-настоящему бесстрашным.

Бога бояться тоже надо правильно. Не униженно и забито, а радостно, даже весело. Если, боясь Бога я не испытываю внутренней свободы и радости, значит я боюсь не Его, а кого-то другого, какое-то свое представление о Боге, ничего общего с Ним не имеющее. Но это приходит с опытом религиозной жизни.

Тем же, кто пока еще (так хочется, чтобы именно «пока») встречу с Богом не пережил, надо все равно побеждать страх ложный страхом правильным. Будем по-настоящему бояться «посадить пятно» на совесть, оказаться подлым, нечестным и т. д. И не стараться во что бы то ни стало избегать тех ситуаций, которых боимся, а иногда сознательно идти им навстречу. Страху нельзя поддаваться. Каждая уступка ему делает страх еще сильнее, а нас еще более неспособными его преодолеть.

Игорь Гагарин, протоиерей

Как помочь жертве насилия

Единственный способ помочь – это любовь

– Что делать в ситуации, когда моя сестра или близкая подруга пострадала от насилия? Наверно, наша помощь должна быть разной в зависимости от «возраста» травмы?

– Существуют несколько ступеней переживания травмы. На самом первом этапе, когда человек находится в шоковом состоянии, когда человек не может не думать о происшедшем, ни тем более с подробностями рассказывать, в этот самый момент очень важно просто быть рядом. Не приставать с вопросом: «Хочешь поговорить об этом?» В этот момент лучше укрыть пледом, приготовить чай, обнять человека, просто быть в его жизни.

Это на самом деле очень-очень важный способ помощи своему другу или родственнику. Многие почемуто считают, что помощь – это обязательно какая-то активная форма, и что надо тащить человека туда, тащить сюда и всячески вламываться к нему со своим добром. Не надо «любить» человека до смерти, как в замечательной пословице: «Меня окружают добрые люди, и это кольцо сужается». Не надо ловить человека и «причинять» ему добро. Самое первое и самое простейшее, и из-за своей простоты самая сложная вещь – это просто быть рядом.

– Ненавязчиво быть?

– Без советов. Нам сложно порой сдерживать «души прекрасные порывы» и не давать дельных, как нам кажется, советов. Стать такой молчаливой тенью, очень доброй заботливой тенью, это было бы замечательно. Иметь наготове какие-то медикаменты, если надо, найти врача-гинеколога, хорошего психотерапевта, то есть обеспечить пространство, в которое потом, если будет такая необходимость, вы можете сопровождать свою подругу.

Когда моя подруга пережила травму, я просто, как маленького ребенка, обнимала ее и качала. Предоставила материалы медицинского характера: вот возьми это, тебе это сейчас пригодится… Это уже потом, месяц-полтора спустя, мы пытались об этом говорить и анализировать. Но не раньше. Сначала были плед и чай. И иногда настойка пустырника.

В первый момент необходимо создать для человека в травме пространство безопасности, тепла и уюта. И не важно, травма сексуального, психологического или физического насилия.

– Чего еще делать не надо?

– Не стоит говорить никогда и не при каких обстоятельствах фразу: «Я тебя понимаю». Стоит говорить: «Я тебя люблю, я рядом с тобой; ты можешь на меня положиться, что бы ни случилось». Но если вы будете говорить: «Я тебя понимаю»… Ну, во-первых, вы обманываете! Если честно, вы не можете понять человека, который попал в эту мясорубку. Вы можете фантазировать на эту тему, можете представлять себе это, но каково у него внутри, вы не знаете.

Когда я говорю: «Я тебя понимаю», мне тут же говорят: «Да ладно! А ты вот это, это и это понимаешь?» Когда говорят: «Я тебя понимаю», с таким глубокомысленным видом, желание делиться пропадает и хочется просто закрыться в своей раковине. И тогда процесс исцеления может быть заблокирован.

Есть еще один хитрый момент. Представьте себе картину, ваша подруга, пережившая травму, позвонила вам в два часа ночи, а потом еще раз позвонила, и еще, и так пять раз, а вы, как добрая подруга, терпеливо беседуете с ней, выслушиваете и всячески поддерживаете. В результате она вовлекает вас в очень интересную игру. С одной стороны, человек перестает сам работать над собой, искать внутренние ресурсы в себе (ведь у нее есть вы), и начинает опираться на вас, и за ваш счет вылезать из каких-то своих проблем.

Это первое. А второе – рано или поздно она может начать вами манипулировать. Как? Довольно просто. Вы уже находитесь в ситуации, когда, якобы, неправильно отказывать подруге в помощи и… И вы ее оказываете. Вы же настоящая подруга!..

Иногда человек начинает себя так вести: девушку ограбили ночью, довольно сильно побив. С тех пор прошло несколько лет, а она не решает эту проблему с психологом, чтобы убрать последствия травмы. Она «страдает», и чуть что, сразу начинает говорить: «Ой, я боюсь, время десять вечера, уже темно, проводите меня все». И все, искренне желая ей помочь, поднимаются и идут ее провожать. Это уже манипуляция. Человек давным-давно выздоровел и сделал из этого конфету, которой он машет перед окружающими и провоцирует их на выгодные ему действия.

Восточная мудрость гласит, что голодного человека можно или накормить рыбой, или научить его ловить эту рыбу. То же самое и с помощью. Вы можете помочь человеку, поддержать его, чтобы он сам научился справляться с этим, сам встал на ноги, и вы можете помочь так, что он сам никогда на ноги не встанет. Впоследствии вы будете вынуждены волочь этот груз, и где-то на краю своего сознания, вспоминать господина Экзюпери: «Мы в ответе за тех, кого мы приручили».

– Как сохранить дистанцию для пользы человека?

– Надо очень аккуратно отстаивать свои собственные границы и не брать на себя функцию врача, психолога. Можно сказать: «Я тебя очень люблю, но я не могу оказать тебе квалифицированную помощь. Если она тебе нужна, я вместе с тобой пойду к гинекологу, психологу, сексопатологу, к кому угодно, я твоя подруга, но у меня есть и своя жизнь». Вы должны мягко объяснить подруге, что готовы поддерживать ее, можете бегать с ней по утрам, ходить в кино, но по ночам вам необходимо спать, так как утром вам надо рано вставать на работу.

Есть еще один подводный камень. Помогающий человек может неосознанно начать думать так: ты, подруга, не выздоравливай, потому что за счет того, что ты не выздоравливаешь, я чувствую себя значимой и нужной. Круг замкнулся…

– Как избежать такой ошибки?

– Если я вижу, что моя подруга уже в состоянии дышать самостоятельно, то мне надо от нее отлепиться. Она должна пробовать сама стоять на ногах. Если я буду продолжать носиться вокруг нее: туда не ходи, там поздно, давай я тебя лучше провожу, обеспечивать охранный эскорт – это все будет говорить о том, что я уже не стараюсь ей помочь, а пытаюсь вернуть ее обратно в состояние больного человека. И тем самым удовлетворять свои потребности в значимости, нужности и т. д.

Просто быть рядом – сложно. Когда мы хотим помочь кому-то, часто это выливается в советы, опеку, а порой и откровенный контроль. Мы пытаемся показать, какие мы «дуси», продемонстрировать свою осведомленность и ум, уровень своей важности или все-таки помочь человеку?

– Можно указать временные отрезки определенных этапов нашей помощи?

– Говорить о временных отрезках довольно сложно, потому что для каждого человека уровень травмы разный. Примерно скажем так: первая неделя – это «горячая» стадия. В течение этой недели, по возможности, маячить на горизонте, позванивать и просто быть рядом. Не пытаться делать активных действий, не таскать человека на комедии, потому что куча глянцевых журналов предлагают это как один из способов борьбы с депрессиями. Хорошая комедия – это, наверное, будет на втором-третьем этапе. На первом этапе просто молча быть рядом, держать за руку, остаться на ночь, если это уместно.

– Полезно ли дать человеку право на его эмоции, которые он испытывает в данный момент: гнев, агрессию.

– Да, совершенно верно, это очень важно. Необходимо не только быть рядом, но и принимать человека во всех его проявлениях. Если сейчас барышня, после пережитой травмы, начинает кричать, что все мужики козлы, что у нас обычно делают? «Ну что ты, успокойся, ну не надо, не кричи, ты же себе больно делаешь…» А пострадавшему-то как раз и нужно выплакать, выкричать свои эмоции! Почему я и говорю, молча быть рядом – это не лезть со своими идеями, со своими философствованиями. Позволить человеку быть тем, кто он есть сейчас в этом состоянии. Он сейчас просто израненное существо, которому куда не ткни, везде больно. Когда человек лежит в больнице с травмой и кричит от боли, ему почему-то не говорят: «Успокойтесь, не кричите», а когда человек испытывает душевную боль, ему говорят: «Успокойтесь». Сложно быть вменяемым, когда тебе больно, поэтому не требуйте от пережившего травму человека адекватного (между прочим, в вашем понимании) поведения. Проявите терпение, мудрость и любовь, будьте великодушны и чутки.

Когда первый шок прошел, мы начинаем вдыхать, выдыхать и оглядываться. Начинаем осознавать, так называемые масштабы разрушения, и вот уже на этом этапе можно предлагать свою помощь активного характера. Если вы в состоянии предоставить номера телефонной службы доверия или хорошего психотерапевта, сделайте это сами, либо поддерживайте свою подругу в поисках выходов из этой ситуации.

– «Осознать масштабы разрушения» – как это понять?

– Первый шок проходит, и приходят мысли: а меня ничем не заразили? А я не беременна? И вот здесь уже можно говорить: «Я беру тебя за руку, и мы идем вместе к гинекологу, я буду рядом, я буду волноваться и бегать по коридору больницы. Давай соберемся с духом и пойдем сдадим анализы на сифилис, на СПИД, я буду рядом с тобой, не бойся, мы прорвемся». То есть держать за руку, обеспечивая тем самым поддержку, а порой и буксир. Если у меня есть телефон лучшего гинеколога города, если у меня есть какие-то связи в кожно-венерологическом диспансере, если у меня есть очень хороший психотерапевт и сексопатолог, то это увеличивает мои шансы, и шансы моей подруги на то, чтобы я ей помогла. Возможно, у меня всего этого нет, зато у меня есть сердце и теплые руки, которыми я могу обнимать свою подругу. Пусть у меня нет знакомого гинеколога, но зато у меня есть время, чтобы сходить с ней к врачу.

– Как понять, насколько мы можем быть полезны пострадавшему от насилия? Люди могут быть не настолько близки или у них, может, нет такого рода контакта. От чего зависит, сможет ли человек помочь?

– Единственный способ помочь человеку – это любовь. Каждый из нас может найти в своем сердце капельку любви и капельку сочувствия. Пусть я не могу любить человека, которого вижу первый раз, меня с ним ничего не связывает, но в этот момент я оказалась единственным живым существом, которое рядом. И я могу просто к нему подойти, взять его за руку и дышать вместе с ним. Тем самым, показывая, что он не одинок, и в этот самый момент, это для него уже большая помощь. Как только человек понимает, что он не одинок в своем горе, это дает понимание, что мир на самом деле не так уж и плох, и помогает найти внутри себя силы, на которые можно опереться.

– Если это происходит в рабочей обстановке, насколько естественно человек себя будет чувствовать? Может быть, это не корректно, если, скажем, какой-то сослуживец или подруга по работе проявит сочувствие? Не вызовет ли это неприятное ощущение, когда не афишируется, что это произошло? В этом случае хорошо ли проявить сочувствие или все-таки лучше сделать вид, что ничего не случилось?

– Во всем необходим разумный баланс. С одной стороны, я смотрю на свою коллегу, и мне кажется, что с ней что-то произошло. Но мы не настолько близки, чтобы я влезала со своим желанием помочь. Но при этом, если вообще ничего не сделаю, то мне будет несколько неуютно от своей пассивности. Поэтому каждый должен задать себе вопрос: зачем я хочу помочь этому человеку, есть ли у меня на это ресурсы и какие. Я хочу помочь этому человеку или, на самом деле, я это делаю, чтобы не испытывать угрызения совести или чтобы думать о себе как о хорошем человеке.

Если вы в состоянии бескорыстно помочь, делайте это – корректно и вежливо. Можно предложить проводить человека вечером до дома, в какой-нибудь чудесной обстановке попить чаю, заметьте, не алкоголь, а именно чай или шоколад. И здесь можно сказать: «Не хочешь поговорить об этом?», и «Если ты захочешь кому-то рассказать, я могу тебя выслушать». От формулировок очень многое зависит. И конечно дать понять человеку, что все, что он скажет, будет конфиденциально и никуда дальше не выйдет.

И надо четко понимать, готов ли я хранить чужую тайну или не готов. Потому что если это какая-то постыдная тайна, а я не готова к этому грузу, она может порвать меня «как Тузик грелку». И чтобы облегчить себя, я захочу со всеми поделиться чужим переживанием. Тогда лучше не «сдавать свои уши в аренду».

– Но бывают же моменты, когда фраза: «Я тебя понимаю» – уместна?

– Расскажу историю. Когда я переживала травму насилия, я, будучи человеком довольно болтливым, пыталась поделиться своими переживаниями, разделить это с другими. Мне казалось, что моя боль станет от этого меньше… И чаще всего я натыкалась на все эти: «Да, я тебя понимаю», с очень серьезным выражением на лице. И я никогда не забуду, как мне становилось зябко после этого, и я начинала отращивать этакую «защитную мозоль», чтобы не испытывать боли от травмы и равнодушия. Это сильно и надолго затормозило мое исцеление.

До сих пор у меня перед глазами история с моим старинным другом. Нас связывала не только дружба, но и красивый школьный роман. Мы не виделись несколько лет. И вот встретились: кто, где был, что видел, как изменился… И потом, уже поздно ночью, за чашкой чая, я ему рассказала, что со мной произошло. Я ничего не ожидала, у меня была уже броня, которая позволяла мне быть равнодушной и ничего не испытывать по этому поводу. Но он сделал самую правильную вещь, на мой вкус. Он меня обнял, прижал к себе и сказал совершенно фантастическую штуку, он сказал: «Да, малыш, тебе досталось». Больше он ничего не сказал, но этот человек проявил уважение к моей боли. Он поддержал меня и не влезал со своими умными мыслями и фразами типа: «Я тебя понимаю».

Нет рецептов и нет алгоритмов, есть только ваше собственное сердце, которое будет биться рядом с тем, кому это необходимо сейчас. Самые простые вещи – самые сложные. Трудно наступить на горло собственной песне, точнее – эго, перестать заниматься саморекламой и самолюбованием и утверждаться за счет чужого горя и просто молча заварить чай. И терпеливо сидеть невдалеке и наготове. Опять же молча.

– Встречается такой момент. У многих есть жесткая позиция относительно произошедшего, и человек может обидеться на то, что ему сначала посочувствуют, а затем скажут, что, грубо говоря, «по грехам твоим».

– Если звучит эта фраза «по грехам твоим», то мы говорим не о помощи. Не важно, к какой религиозной конфессии вы принадлежите, истинная вера заключается как раз именно в том, чтобы любить человека. Мы же не знаем, за что человеку досталось такое испытание, может и за какие-то его грехи. Но мы в состоянии его любить, несмотря ни на что.

У человека, пережившего насилие, возникает вопрос: «За что мне это?» Очень часто падает самооценка, падает довольно сильно, и человек чувствует себя как никчемное, поломанное, изувеченное и никому уже не нужное существо. И в этот момент очень важно проявление любви окружающих его людей. Очень важно, когда ему говорят: «Фигня война, я тебя все равно люблю».

Клавдия Никитина, психолог

Опыт переживания последствий уличного насилия

– У вас есть опыт помощи своему сыну-подростку, который пострадал от уличного насилия. Что происходит с ребенком после факта подобного насилия? Почему ему плохо?

– Большая часть того, что применимо к детям, относится и к взрослым. Поэтому взрослые люди могут экстраполировать мои ответы и на свои ситуации.

Итак, ребенок, который подвергся насилию, попадает в психотравмирующую ситуацию, которая связана с наличием сильного испуга. Ситуация характерна тем, что во-первых, это всегда бывает внезапно, во-вторых, это связано с угрозой жизни, которую ребенок в этот момент мог испытывать впервые, в-третьих, ситуация неконтролируемая ребенком, так как он не имеет соответствующего опыта. Эти три фактора приводят к сильному испугу, который вызывает стресс.

Считают, что человек после перенесенной психологической травмы проходит три стадии. В течение последующих шести недель, как правило, идут так называемые постстрессовые реакции, которые в основном выражаются в нарушении дыхания, сердцебиения, потливости и нестабильности нервной системы, можетпрыгать давление, появляется раздражительность, бессонница и ночные кошмары, головные боли и звон в ушах, плохая концентрация и пережевывание «умственной жвачки». Это при условии, что ребенок не получил физических травм. На этой стадии у человека происходит первая реакция – реакция отрицания. Он не может поверить, что это произошло с ним.

Вторая стадия обычно начинается в пределах шести недель после события и длится до шести месяцев: тревога нарастает, появляется жажда отмщения. Ребенок избегает ситуаций или мест, запускающих воспоминания о травме. Возможны «флешбеки» – вспышки пережитого в сознании. Появляются симптомы депрессии, потеря интереса к окружающему миру, слабость и постоянное чувство усталости, нарушение концентрации и рассеянность. Преследуют постоянные мысли о случившемся и о смерти.

Третья стадия возникает в пределах шести месяцев и длится около полугода. Симптомы усугубляющейся депрессии, поглощенность чувством бессилия и боли, низкая самооценка и ощущение собственной никчемности, чувство вины, потребность снять внутреннее напряжение с помощью алкоголя или психотропных средств.

На этой стадии развивается посттравматическое расстройство как отсроченная и затяжная реакция на психотравмирующее событие. Если травма не прорабатывается своевременно, то расстройство будет сильным и может стать хроническим.

Потом уже этот опыт ребенок может перенести во взрослую жизнь. Например, если насилию подверглась девочка-подросток, она может найти себе мужа, который все время будет подвергать ее насилию.

Подросток-мальчик может реагировать неадекватно: либо все время нарываться на то, чтобы его избили, либо наоборот, будет сам наносить удары, унижать окружающих его побоями или словесно, то есть он будет постоянно поднимать свою самооценку за счет окружающих.

Либо ребенок будет доказывать всем, какой он хороший. Это тоже одна из реакций.

– Но есть дети, которые будут скрывать случившееся. Есть ли какие-то признаки, по которым взрослые могут узнать о происшедшем?

– Давайте разграничим ситуации. Если ребенок получил физические травмы, это обычно трудно скрыть.

Если ребенок получил физические травмы, значит, первая неделя – это обязательно уход за ним, потому что он становится неадекватным. Надо показывать, что ты его любишь, доставлять радости ребенку, ухаживать за ним, при этом не жалеть. Именно показать свою любовь, заботу, потому что он попал в трудную ситуацию.

Вторая ситуация насилия, когда, например, у ребенка отняли телефон. Ему не нанесли физических травм, но он получил психическую травму. Ребенок пришел домой. Допустим, он боится сразу рассказать о том, что у него украли телефон, он замыкается. Вы видите, что ваш ребенок, который даже если и был негативно к вам настроен, но он был общительный, теперь ни на что не реагирует. Вы заметили, что ваш ребенок слишком молчаливый, очень задумчивый, стремится к уединению. Такая реакция может длиться от нескольких часов до двух суток. Значит, нужно подойти и попробовать поговорить, что же произошло такого, что ты так странно себя ведешь. И если ребенок изначально вас отверг, потому что первая реакция, как правило, будет такая, нужно постараться не обижаться, а еще раз попробовать. Сделать две, три таких попытки. «Я очень волнуюсь. Что произошло?» И когда ребенок начинает рассказывать, самое главное, нужно молчать, дать ему выговориться.

При любом насилии, независимо от пола ребенка, должна быть первоначальная реакция. И независимо от того получил ли он травмы или не получил, нормальная реакция должна быть с криком, со слезами. Такая реакция поможет ребенку снять это жуткое напряжение, выплеснуть возбуждение. Это может быть истерическая реакция, но, как правило, это слезы, крики, потому что это ребенок. Нужно дать ребенку проявить эти эмоции. Ни в коем случае не говорить: «Ты мальчик, мальчики не плачут! Что ты делаешь?» Наоборот, постараться спровоцировать его на проявление эмоций.

Есть несколько правил, которые я узнала уже после того, как с моим сыном произошла такая история.

Первое. Ни в коем случае не говорить ребенку, что все будет хорошо. «Да не расстраивайся, все будет хорошо!» Этого говорить нельзя, потому что слово «хорошо» никоим образом не вяжется с его ситуацией, у него сейчас все «плохо». Возникнет интуитивное отторжение. Ты меня не понимаешь, раз говоришь о том, что все будет хорошо.

Второе. Не говорить ребенку: «Я понимаю, что ты чувствуешь!» Ты не можешь этого понять, и твоя задача, как родителя или близкого человека, – заставить ребенка рассказать, что он чувствует. Очень хорошо помогает, когда кто-то из знакомых сопереживает. Когда звонят ваши знакомые и, узнав о том, что у вас произошло, говорят: «Сожалею… Такая ситуация неприятная, в которую ты попал. Когда я был в твоем возрасте, я тоже был в такой ситуации, я чувствовал себя плохо, ты знаешь, мне было за себя стыдно, обидно…» И очень хорошо, если это будут те люди, к которым ваш ребенок относится с доверием, с уважением. Если такой человек будет рассказывать ему о тех чувствах, которые он пережил, ребенок поймет, что в этот момент он чувствует то же самое.

Это должно быть на вторые, на третьи сутки, когда ребенок становится адекватным, если у него нет травм. В любом случае, первые-вторые сутки нужна забота, ласка. «Мы тебе сочувствуем. Мы тебе поможем, мы рядом. Мы выйдем из этого».