Смерч Головачев Василий
– Что вы имеете в виду? – удивилась секретарша.
– В этом доме находится штаб-квартира «чистилища».
– Откуда вы знаете?
– Не задавай глупых вопросов. Займёшься ими завтра, разработаешь план ликвидации. Это люди Круга, и их надо останавливать, пока они ещё не наладили систему. А пока иди ко мне.
Инна вспорхнула с дивана…
Ночью, когда любовница уснула, Марат Феликсович прошёл в свой кабинет и переоделся в спецкомбинезон, имевший на груди и на спине вшитые пластины из сверхпрочного углепластика, выдерживающие удар автоматной пули с расстояния в пять шагов. Кроме того, в нагрудный карман комбинезона был пристроен «нагрудник справедливости» – «мандала власти», принадлежащая когда-то координатору российского Союза Неизвестных Бабуу-Сэнге. Она уцелела. А так как мандала олицетворяла собой уровень «дьявольского милосердия», её обладатель мог не бояться многих психоэнергетических атак вплоть до этого уровня.
– Куда это вы собрались? – возникла на пороге Инна, кутаясь в простыню.
Меринов хотел было грубо осадить секретаршу, выгнать, но подумал и решил подстраховаться, справедливо полагая, что телохранители такого класса лишними никогда не бывают.
– Собирайся.
– Куда мы пойдем?
– Нанесём визит одному деятелю Круга. Он прячет нужную мне вещь.
– Кто он?
– Хранитель. Поторопись.
Инна убежала и вскоре вошла в гостиную в таком же пятнистом комбинезоне, только без встроенной защиты.
– Оружие брать?
– Вряд ли оно понадобится, но всё же возьми на всякий случай.
Секретарша вышла в прихожую и вернулась с пистолетом «волк» и с ножом в чехле, рассовала оружие и запасные обоймы по карманам.
– Я готова.
– Не вмешивайся ни в какие разборки, что бы ни происходило, пока не позову.
– Слушаюсь.
Марат Феликсович помедлил, взвешивая собственное решение еще раз, и привёл в действие тхабс.
Через несколько мгновений они вышли из канала «внепространственного магического движения» в пещере под Троице-Лыковской церковью, где высился развороченный взрывом, но все еще геометрически совершенный и красивый замок Ликозидов.
Инна попала сюда впервые, поэтому, пережив приступ страха от «падения в бездонный колодец», замерла на месте, разглядывая сооружение разумных тарантулов. Меринов же сразу направился к одной из дыр, усеивавших основание пирамиды, чутко прислушиваясь к тишине зала и «шёпоту ментального пространства» вокруг.
– Не отставай.
– Что это?! – очнулась девушка, догоняя начальника.
– Хранилище.
– Что здесь хранится?
– Великие Вещи.
– Я серьёзно.
– Я тоже. В этой пирамиде хранится Вещь, которая мне нужна дозарезу. Попробуем её найти. И помолчи, мне не до ликбеза.
Вошли в отверстие тоннеля, ведущего в глубь пирамиды. Тоннель, попетляв, вывел их в странной формы перепончатый зал с удивительной конструкцией в центре в форме ротонды.
– Это она, великая вещь?
– Это саркофаг царя Ликозидов. Стой здесь, наблюдай, слушай, готовься.
– К чему?
– К встрече. Скоро здесь должен объявиться гость. Точнее, хозяин.
– Этот… как его… царь Ликозидов?
– Хранитель МИРа. Тихо!
Меринов прижал палец к губам, бесшумно двинулся к многокрылой ротонде саркофага, светящейся изнутри, как полупрозрачное молочно-белое стекло.
Инна почувствовала озноб, передёрнула плечами, подумав, достала пистолет.
И тотчас же перед Маратом Феликсовичем соткалась из воздуха человеческая фигура в светло-сером плаще, похожем на монашескую рясу, с крестом на груди. Инна пригляделась и поняла, что на самом деле это не крест, а квадратная пластинка из тусклого белого металла с каким-то сложным рисунком.
– Хранитель Никандр, – остановился Меринов.
– Иуда Рыков! – отозвался седобородый старец густым басом. – Что тебе здесь надобно?
– Я думаю, ты догадываешься, старик.
– Может, да, а может, и нет.
– Я знаю, что, помимо саркофага с инициатором тхабса, твой МИР прячет ещё одну Великую Вещь.
– Какую же?
– Интегратрон.
Старец пожевал губами, перевёл взгляд на Инну, покачал головой.
– Ты ошибаешься.
– Шалишь, старик. Мне это сказал твой коллега Пётр, перед смертью, царствие ему небесное. И я склонен ему верить.
Никандр нахмурился.
– Пётр… умер? Я этого не знал. Когда, отчего?
– Я испытал на нём новый суггестор «пламя», или в просторечии «болевик». Он не выдержал.
Глаза Хранителя метнули молнии.
– Ты лжёшь!
Меринов усмехнулся.
– Хочешь, проэкспериментируем?
– Ты посмеешь… поднять руку… на Хранителя?!
– А чем ты лучше остальных людишек? Только тем, что заведуешь сокровищницей Инсектов. Тем не менее я испытаю на тебе «болевик» только в случае твоего отказа. Пётр отказал, но успел-таки назвать тебя и твой МИР, где хранится Интегратрон. Мне он нужен, хочу омолодиться. Открой к нему доступ, и останешься жить.
– Ты мне угрожаешь?!
Воздух зала пронзила молния невидимого разряда, и Марат Феликсович отлетел на несколько шагов назад, как от удара сваей. Однако на ногах удержался. Губы его изогнулись в хищно-презрительной улыбке.
– Ты ослабел, старик. Да и не тебе меня останавливать. На мне нагрудник Бабуу-Сэнге плюс отражатель силы, плюс вот эта машинка. – Меринов вытащил из кобуры необычной формы пистолет с шестигранным дулом и колючим «воротником». – Знаешь, что это такое?
– Я… тебя… не пущу! – тяжело ответил Хранитель.
– Предлагаю договориться. Ты знаешь, что в «розе» идёт охота на иерархов. В живых остались единицы, они бегут сюда, но Зверь настигнет их и в нашей «запрещённой реальности», а потом примется за вас.
– Это неизвестно.
– Тебе неизвестно. У меня же есть информация о планах Заказчика.
– Кого ты имеешь в виду?
– Конкере, разумеется. Он на свободе. Или ты этого не знал?
– Ему здесь нечего делать.
– Ошибаешься, у него есть конкретные планы относительно нашей реальности, готовится новое Изменение, так что скоро придёт эпоха второго Пришествия Творца человечества, эпоха Монарха Тьмы, как вы его называете. Но вы ему станете мешать. Выводы сделай сам.
– Тебе-то уж точно этого не видать!
Марат Феликсович нахмурился, сделал знак рукой, подзывая секретаршу, но почти незаметно, чтобы собеседник этого не понял.
Инна быстро переместилась влево, деловито выбирая сектор стрельбы. Для неё седой хозяин пещеры (как она поняла) являлся лишь предполагаемой мишенью, противником босса.
Хранитель снова посмотрел на неё тёмным взглядом, и девушка споткнулась, вдруг ощутив, что не может сделать больше ни шагу, а также поднять руку.
– Уходи! – проговорил Никандр таким гулким басом, что завибрировали стены зала.
– Значит, ты предпочитаешь умереть? – уточнил Меринов хладнокровно.
– Тебе здесь не пройти! Интегратрон не игрушка, ты его никогда не найдёшь!
– Упрямый старый осёл! Ты плохо знаешь мои возможности! Ещё раз…
Глаза Хранителя вспыхнули золотым огнём.
Меринова снова отнесло назад на несколько метров, однако и на этот раз он устоял. А потом ответил.
Пространство пещеры исказила молния невидимого разряда, и, несмотря на то что фигура Хранителя оделась в защитный лучистый ореол, он взвился в воздух, как воздушный шарик, и ударился о стену пирамиды Ликозидов. Лучистый ореол погас. Никандр сполз на пол, упёрся ладонями в оплавленные камни, тряхнул головой. Он сейчас напоминал боксеёра, пропустившего нокаутирующий удар.
– Я предупреждал, старик, – процедил сквозь зубы Марат Феликсович. – Тебе меня не остановить, мы в разных весовых категориях. Где хранится Интегратрон? Отвечай, не заставляй меня напрягаться.
Хранитель с трудом поднялся на ноги, перевёл дух. Взялся рукой за висящий на груди квадратик мандалы.
– Именем Первого заклинаю…
– Кретин упрямый! Я же тебя в порошок сотру, в пыль…
– …силу Пракамья вызываю! – закончил Никандр.
Вокруг него снова засиял лучистый золотисто-оранжевый ореол, выбросил к Меринову копьё света.
Марат Феликсович в ответ также покрылся слоем фиолетово-синих искр, но сдержать психоэнергетический удар противника не смог, отлетел к стене пещеры, перекувырнувшись через голову.
– Ах ты, старый пень! – вскочил он, ощерясь. – Достал-таки! Что ж, ты сам этого хотел!
На груди Меринова разгорелся язычок алого огня – это включился «нагрудник справедливости», увеличивая силу владельца. Через всю пещеру протянулся к Хранителю рукав багрового света, вонзился в тело Никандра, но растёкся тонкой плёнкой поверх «огненного плаща» старика и погас.
Однако и световое копьё Никандра также не достигло цели, разбившись на десятки тонких струек. Силы противников оказались примерно равными, несмотря на различие эмоций, их порождающих.
И в этот момент в бой Посвящённых вступила Инна.
Раздались один за другим несколько выстрелов, породивших гулкое эхо в объёме зала. Пули, выпущенные из «волка» с расстояния в десять метров, нашли цель безошибочно. И хотя Хранитель отреагировал на выстрелы и даже нейтрализовал пули – вспыхнули и погасли пять струек дыма, – от удара Меринова, воспользовавшегося моментом, защититься Никандр не успел. Взлетел в воздух, разделяясь на три зыбящихся силуэта, два из них через мгновение пропали, третий обрёл массу и тяжело рухнул на пол пещеры. Почему он не воспользовался тхабсом, спросить было не у кого. Возможно, Хранитель верил в свои силы и не допускал мысли, что может проиграть.
Меринов присел на корточки: ноги дрожали, во рту пересохло, сердце колотилось о рёбра, голова гудела. Всё же Хранитель был мощным противником и вполне мог выиграть бой, призвав на помощь коллег. Но не сделал этого.
– Добить? – деловито предложила девушка, держа под прицелом голову старика.
– Не спеши, – буркнул Марат Феликсович, поднимаясь, подошёл к поверженному Хранителю. – Нужно его допросить.
– Он в отключке.
Меринов направил на лежащего ствол «глушака», нажал на курок.
Ничего с виду не произошло, не сверкнуло пламя, не раздался ни один звук, лишь Инне показалось, что её обдала волна морозного воздуха.
– Вставай! – гулко проговорил Меринов. – Отвечай на вопросы!
Хранитель пошевелился, сел. Глаза его были открыты, но пусты.
– Где Интегратрон? Я знаю, что он хранится именно в твоём МИРе.
– Он… здесь… – глухо, без интонаций, ответил Никандр.
– Где?
– Саркофаг…
– Саркофаг выполняет функции Интегратрона?!
– В определённый момент времени…
– Что это значит?
Хранитель пошевелил губами, но молчал.
– Отвечай! В каком таком определённом моменте?!
– Каждая Великая Вещь хранится в своём моменте времени. Интегратрон спрятан в тысяча девятьсот сорок первом году, двадцать второго июня, четыре часа утра, двадцать две секунды… ровно на двадцать две секунды…
– Чёрт! – Марат Феликсович посмотрел на спутницу. – Как это понимать? – Перевёл взгляд на Хранителя. – Ты хочешь сказать, что Интегратрон доступен лишь в этот момент времени в прошлом? Именно двадцать второго июня, в четыре часа утра?
– Так хранятся все Вещи…
– Бред! Как же вы контролируете, там они или нет? У вас есть машина времени?
– Тхабс…
– Что?!
– Тхабс… может… переходить… в интервал… разрешённой… хроноинверсии… – Глаза Хранителя остекленели, речь стала невнятной. Он вздрогнул, проговорил непонятную фразу и упал лицом вниз.
– П…ц! – прокомментировала Инна, опуская пистолет.
Меринов нервно потёр ладонь о ладонь, стряхнул на пол струйки тающих багрово-фиолетовых искр.
– Никогда бы не подумал…
– Что?
– Что Великие Вещи хранятся в определённых моментах времени. А я обыскался их в МИРах! Какая великолепная идея! Теперь надо лишь выяснить, как до них добраться. Старик проговорился – через тхабс… Неужели я чего-то не знаю? Или и в самом деле тхабс может работать в режимах временной инверсии? Попробовать, что ли?
– А с ним что делать?
Марат Феликсович очнулся.
– Добей его, он нам уже не нужен. И возвращаемся. Экспериментировать с тхабсом лучше в знакомой обстановке, здесь чужая территория, ещё Хранители слетятся.
В зале раздались два выстрела.
Глава 12
ДЗИ-НО-РИН
Первый же эксперимент с тхабсом едва не закончился для Артура трагически.
Тарас не предупредил его о возможных последствиях выхода в мирах с другими физическими условиями и законами, а «просить» тхабс о защите Артур еще не умел. Вышел же он в «ближайшем» от земного «лепестке розы реальностей», то есть на Луне.
Если бы не его реакция, хватило бы и трех-четырех секунд, чтобы остаться на Луне навсегда – в виде ледяной статуи. Но, получив самый настоящий «нокдаун холода» – температура «атмосферы» на поверхности Луны, в тени, при отсутствии солнечных лучей, достигает минус двухсот сорока трёх градусов по Цельсию, – Артур охнул и тут же инстинктивно «выдернул» себя из «реальности номер 2» обратно на Землю.
Несколько минут он приходил в себя, оттирал озябшие нос и уши, вспоминал лунный пейзаж. Луну он знал плохо, поэтому уточнить, в каком именно районе его «высадил» тхабс, не представлялось возможным. Перед глазами стояла стена кратера и угольно-чёрное небо над ней, усыпанное немигающими колючими звёздами.
– Будь осторожен, – вспомнился совет Тараса. – Вход в безвыходное положение, как правило, бесплатный, а за выход надо платить.
– В какой валюте? – озадачился Артур.
– Иногда валютой является жизнь, – был ответ.
Мог бы и предупредить, подумал Суворов недовольно, что на Луне нет воздуха.
Сам думай, прежде чем куда-то прыгать, назидательно проговорил внутренний собеседник. Тебе дали классную возможность бесплатных путешествий по миру, пользуйся, но думай о последствиях.
Умный больно, ответил себе Артур со вздохом. Сам знаю, что рисковать надо расчётливо. С другой стороны, кто не рискует, тот не пьет шампанского.
Это ты скажи тем, кто после риска уже ничего не пьёт.
Ладно, зануда, я буду предельно осторожен.
Артур напился горячего чая, сел в кресло перед телевизором, не спеша его включать, принялся анализировать полученную от Тараса информацию.
В «замке» Ликозидов они находились недолго.
Артур испытал удивительные ощущения, лёжа в углублении саркофага, включённого спутником, но потом так и не смог их внятно описать.
Он куда-то падал, пробивал телом какие-то стены, горел и замерзал. Потом в него кто-то лез со скрипом, вынимал из черепа мозг, разбирал на части, собирал снова. В голове после этого обнаружились «лишние детали», вспыхивали и гасли галактики странных видений, превращаясь в пульсирующие горячей кровью узлы и дыры, которые впоследствии куда-то исчезли. Однако одна такая «дыра» осталась – нечто вроде опухоли, отзывающейся на мысли хозяина вспышками «тонкого инфракрасного» света. Возможно, это обнаруживала себя нейронная структура мозга, запрятанная в гипофизе, которая отвечала за «включение» тхабса.
– Я спешу по делам, – сказал Артуру его новый учитель, – поэтому будешь экспериментировать с собой самостоятельно. Но будь осторожен. Эта штука опасна. Хочешь, испробуем её сейчас? Ты перенесёшь нас обоих из этого зала прямо к себе домой, а я подстрахую.
– Нет! – испугался Артур. – Не сейчас! Я… не смогу… потом как-нибудь… лучше вы…
Тарас возражать не стал, и они действительно перенеслись в квартиру Суворова, оставив в глубинах земли модуль иной реальности, построенный разумными тарантулами.
Тарас вскоре исчез, пообещав появиться через какое-то время, а Суворов долго разбирался в своих ощущениях, веря и не веря, что получил необыкновенные способности мгновенно переноситься на большие расстояния, собирал растрёпанные и разбежавшиеся мысли и укладывал по полочкам чувства.
Экспериментировать с тхабсом в этот день он не стал. Вечером сходил с приятелем Валерой в ресторан, пребывая в эйфорически-приподнятом настроении, хотел было похвастаться ему приобретенной «магической силой», но вовремя передумал. Зато удивил Валеру своим поведением.
Машину он поставил напротив ресторана, прижав к тротуару, а когда попытался отъехать, обнаружил, что дорогу перегородил чёрный «бумер» с блатным номером Д666УБ. Водитель «БМВ» сидел на месте, курил, но на жесты Артура: подвинься, мол, – не реагировал, лениво пускал дым в открытое окно и слушал жуткое звуковое бухалово под названием «музыка».
– Подождём, – сказал приятель, – с такими лучше не связываться. Ты ведь не торопишься?
Артур помедлил, прикидывая варианты ситуации, и вылез из своей спортивной «Лады». Подошёл к «бумеру», ощущая странный трепет мышц и лёгкость движений. Мир вокруг стал прозрачным, зыбким и эфемерным, диапазоны слуха и зрения раздвинулись, душу наполнили сила и уверенность в том, что ему подвластны любое воздействие на окружающих, любое изменение обстановки. Лишь позже, загнав машину в гараж, он понял, что у ресторана его сознание само собой включило некую психическую сферу, которую Тарас называл «пространством адекватного ответа», и Артур, преодолев порог чувствительности внешних психофизических полей, по сути превратился в модулятор среды. Он даже вспомнил название силы, инициированной сознанием: шуньята – «пустотность», помогающая «устранению зла возникшего» и «недопущению зла возможного».
– Друг, сдай назад на полметра, – проникновенно проговорил Артур, сам удивившись звучности и бархатистой значительности своего голоса.
И водитель – квадратная морда, бритый череп, золотая цепь на груди, золотая серьга в ухе, чёрные очки – вдруг ни слова не говоря отъехал назад, освобождая проезд.
– Ну ты даёшь, Суворов! – с уважением сказал Валера, когда ресторан остался позади. – Что ты ему сказал?
– Я был предельно вежлив, – пробормотал в ответ Артур, пытаясь разобраться в своем поведении. И сделал вывод, что Тарас был прав: умение адекватно реагировать на внешние вызовы, мгновенно выбирать оптимальную стратегию поведения, наверное, важнее умения драться. Хотя Артур не отказался бы научиться и «настоящему» боевому искусству.
Спал он плохо, ворочался. Зато видел сны, один из которых запомнился, как цветной фильм.
Зелёная холмистая равнина, поросшая необычной метельчатой травой и хвощами. Заросли не менее экзотического кустарника с шапками ярких розовых и сиреневых цветов. Лес вдали: гигантские сосны, а может быть, лиственницы, пальмы, круглые, как шары, деревья неизвестной породы.
Крепость на ближайшем холме, удивительно правильных геометрических очертаний, с рядами отсверкивающих изумрудных выпуклых щитов. И огромное летающее сооружение неподалёку, напоминающее ажурное складчатое крыло с висящими бахромчатыми краями, темно-зелёного цвета, с голубоватыми и более яркими прожилками.
Сооружение медленно плыло на высоте полукилометра к крепости, тая непонятную угрозу. Но, видимо, обитатели крепости хорошо представляли степень этой угрозы и не стали ждать, когда летающая махина размером с земной авианосец приблизится вплотную.
У основания крепости началось какое-то движение, из круглых дыр посыпались наружу сверкающие изумрудной зеленью тела, образуя шеренги, и вдруг разом в небо взвилась туча… насекомых! Это были гигантские жуки!
Летающее крыло остановилось, окуталось слоем неярких в свете дня искр и метнуло в тучу жуков столб вихрящегося розово-фиолетового огня. И тотчас же с одного из шпилей крепости сорвалась голубая молния, вонзилась в сооружение, срезая часть бахромчатых хвостов.
Чем закончилась битва необычных противников, Артур не увидел, проснулся. А после недолгого размышления понял, что сон скорее всего навеян рассказами Тараса о предках человечества – Инсектах, которые вели между собой непрерывные войны.
С тхабсом же он начал упражняться уже утром, после зарядки и завтрака, и оказался на Луне…
Первым его побуждением было бросить эксперименты ко всем чертям, отказаться от предложения Тараса и зажить прежней свободной жизнью. Но любопытство пересилило. Он ещё не испытал возможности тхабса в полной мере и не попутешествовал по «розе реальностей», представлявшей собой многомерную сложную физическую конструкцию, конгломерат миров с разными законами и условиями жизни.
Напившись чаю, Артур переоделся в более подходящий для экстремальных путешествий костюм: штаны с водоотражающим слоем для скоростных спусков на лыжах, такая же куртка, плотная рубашка, вязаная шапочка, кроссовки – и с дрожью в коленях «приказал» сам себе перейти в состояние тхабса.
Красный свет брызнул в глаза, дыхание пресеклось, тело словно окунули в полынью зимой! Однако на сей раз удар холода не был столь сильным и внезапным, как на Луне. Температура воздуха в месте выхода не превышала минус пятидесяти градусов по Цельсию. А вот дышать здесь было практически нечем. Поэтому, хватанув ртом обжигающий лёгкие разреженный, как на большой высоте, воздух, да ещё и лишённый кислорода, Артур тут же скомандовал себе «отступить без боя» и оказался в своей квартире, полной знакомых запахов.
– Уф! – выдохнул он, зябко тряся руками, засмеялся. – Кажется, я начинаю привыкать. Надо только уточнить у Тараса, как он обходится без скафандра, попадая в открытый космос.
Суворов унял дыхание, вытер пот со лба, размышляя над тем, что увидел.
Сомнений не было: тхабс перенёс его на Марс, который, с одной стороны, представлялся физическим объектом – планетой, а с другой – одним из «ближайших» к земному «лепестков розы реальностей». Каким образом эти две разные сути мира объединялись в одну общую сложную структуру, Артур не представлял. Не хватало фантазии. Но помнил слова проводника, что в «розе» существуют и гораздо более экзотические объекты, не поддающиеся никакому геометрическому описанию.
А что, если попробовать махнуть в прошлое? – пришла неожиданная мысль. Тарас намекал, что тхабс может посылать хозяина не только в пространства «розы», но и в прошлое, создавая «виртуальные кротовые норы» во времени. Почему бы не посмотреть на Инсектов во времена их господства?
Вспомнился недавний сон – эпизод сражения разных видов Инсектов, жуков и ос, если только тот летающий дредноут принадлежал осам. Захотелось посмотреть, чем все закончилось, хотя Артур и сомневался, что тхабс перенесёт его именно в нужный момент времени, затерявшийся в бездне прошлого.
Он сосредоточился на внутреннем диалоге с тхабсом, как учил Тарас, представил ту самую зелёную равнину, поросшую хвощами, холм, крепость разумных жуков на его вершине. Добавил мысленно, будто тхабс был собеседником: «Неси меня туда!»
Неизвестно, что сработало. Правильная ориентация тхабса или сильное желание Артура побывать в прошлом. Но вышел он из «временного тоннеля» примерно там, где хотел.
Та же зелёная бескрайняя равнина с редкими пологими холмами, поросшая травой и хвощами разных видов. Равнину пересекает река. Небо глубокого синего цвета кажется бездонным, по нему быстро несётся череда ослепительно белых облаков. Горизонт кажется ближе, чем на Земле, но этому имеется объяснение: в мезозое диаметр Земли был меньше, чем в эпоху расцвета человечества. Оттого и сила тяжести здесь чуть выше, на пару-тройку процентов, что отражается на чувствах как физическое недомогание или утомление после спортивных соревнований по тяжёлой атлетике.
Готовый в случае опасности дать дёру, сбежать в свой уютный домашний мирок, Артур принюхался: кислорода вполне достаточно, но много незнакомых запахов – и поднялся на вершину близкого холма. И тут же присел на корточки, втянув голову в плечи.
Над холмом с тихим гулом пролетела знакомая махина в форме складчатого крыла из янтарного, с бутылочно-зелёными прожилками, материала, напоминающего пчелиные соты. Длина этого летающего левиафана превышала длину футбольного поля, а высота складок достигала десяти-пятнадцати метров.
Он пересёк пространство над рекой, притормозил. На край крыла вдруг выползло откуда-то из складок странное существо, сверкающее хрусталём и металлом, с большими фасетчатыми глазами, и остолбеневший Артур узнал в нём гигантскую… муху! «Мускида сапиенс» – выдала память название разумных мух, хотя никогда раньше Суворову не приходилось ни беседовать о них, ни специально изучать виды насекомых.
Рядом с первой мухой (боже мой, длина тела – не меньше двух метров!) появилась вторая. Владельцы, обитатели или пилоты летающей крепости Мускидов, заинтересовались человеком на холме.
Пора бежать, посоветовал Артуру трезвый внутренний голос.
Гранатомётик бы… – отозвался авантюрист, часто берущий верх в планировании рискованных мероприятий.
Шарахнет молнией – костей не соберёшь! – возразил осторожный прагматик.
Артур поёжился, испытывая возбуждение и страх, но уходить не хотелось. Мир прошлого был необычен и прекрасен, не говоря уж об интересе, который испытывал путешественник.
Замок Мускидов двинулся к холму, на вершине которого присел на корточки Артур.
И в это время на равнине появился другой объект, заставивший Мускидов обратить на него внимание.
Сначала издалека донёсся тихий дробный цокот, ни на что не похожий.
Потом холм под Артуром начал содрогаться, а цокот превратился в «стук копыт», будто к реке неслось стадо коней.
И, наконец, появился носитель этого странного «массивного» шума», издали напоминающий колонну бронетранспортёров. Лишь когда эта колонна приблизилась, Артур понял, что видит ползущих одна за другой гигантских… многоножек!
Конечно, форма существ, закованных в бликующую броню алого и коричневого цвета, немного отличалась от насекомых, известных людям, но все же это были именно они, многоножки, а точнее – сколопендры, только в сотни раз больше своих земных потомков.
– Мать моя женщина! – прошептал Артур, передёргиваясь; насекомых он не любил с детства, особенно таких «неаппетитных», как многоножки, тараканы и пауки.
Отряд Сколопендр остановился, заметив висящую над рекой крепость Мускидов. Всего многоножек насчитывалось два десятка, длина каждой достигала не менее пятнадцати метров, и вид у них был угрюмо-угрожающий. Они разом вздёрнули передние жгутики – самые настоящие членистые рога и приподняли передние сегменты тел, словно предупреждая врага о возможных последствиях боя, вздумай кто на них напасть.
Артур затаил дыхание, гадая, чем закончится встреча Инсектов.
Некоторое время ничего не происходило.
Мускиды и Сколопендры разглядывали друг друга, прикидывая варианты возможных событий. Потом Мускиды всё-таки решили атаковать колонну, отбросив сомнения.
Оба «мушиных пилота» скрылись в складках своего летающего «броненосца», тот колыхнул всеми висящими бородами бахромы и устремился к отряду Сколопендр.
Многоножки отреагировали на этот маневр мгновенным перестроением колонны в кольцо, ощетинились рогами и задними усиками-антеннами. Как оказалось, и те и другие играли роль антенн-излучателей энергии.
Дредноут Мускидов начал первым.
Его сложный корпус покрылся слоем искр, искры стекли к острым концам бахромы, сорвались жидкими огненными каплями, и эти капли понеслись к своеобразному защитному редуту Сколопендр.
Но и многоножки не дремали. С их рогов сорвались извилистые фиолетово-зелёные молнии, вонзились в огненные капли, разбрызгивая их на тающие лоскуты огня. Затем молнии метнули задние антенны многоножек, целя уже по крепости Мускидов. Большинство из них отразилось от защитного искристого покрывала крепости, но некоторые пробили защиту, проделав в корпусе дымящиеся оплавленные дыры. Крепость закачалась, как лодка на волнах, косо пошла вниз, к земле. Но все же сумела выровняться, повисла в сотне метров от вершины холма, на котором стоял Артур.
Однако бой на этом не закончился.
Читать бесплатно другие книги:
