Смерч Головачев Василий
Мысль об этом мелькнула и исчезла. На повестке момента стоял только один вопрос: бежать отсюда немедленно или сначала попытаться завязать со Зверем знакомство?
Охотник за иерархами начал первым.
Пасть Зверя метнула клуб огня, накрывший холм с лежащим на его вершине скелетом погибшего великана.
Но защитная сфера тхабса выдержала энергетический выхлоп, хотя и с трудом: в подсознании Марата Феликсовича мигнул красный индикатор тревоги, предупреждая о быстро тающих запасах защитных свойств тхабса.
Клуб огня распался на мелкие струйки, растаял.
Зверь снова открыл пасть, собираясь продолжать «беседу» с человеком в том же духе.
– Остановись! – крикнул Меринов на уровне силы Шаддай, сопровождая звуковой солитон мысленно-волевым раппортом.
Звуковой удар поднял в воздух тучи белесой пыли, обрушил кое-где кости скелета, породил гулкое эхо.
Дракон замер, озадаченный демонстрацией мощи «букашкой», которую он собрался испепелить.
– У меня к тебе деловое предложение! – продолжал Марат Феликсович тем же громовым голосом. – Иерархи – скучные ребята, не надоело гоняться за ними по «розе»? Могу вывести тебя на противника посерьёзней.
Зверь выпустил ещё один клуб огня, но уже гораздо слабее. Впечатление было такое, будто он колеблется.
Марат Феликсович активировал «нагрудник справедливости», послал мощный пси-раппорт, пытаясь подавить волю охотника за иерархами. При этом он понимал, что речь идёт не о воле как таковой, а о программе, реализующей смысл жизни этой твари, по сути – более сложной программы, внедрённой в материальную ткань «розы реальностей». Но ведь должна же быть и у неё своя ахиллесова пята?
– Этот враг твой – бывший оруженосец Воина Закона, – добавил Меринов грохочущим раскатом. – Он собирается уничтожить тебя!
Зверь открыл пасть и закрыл. Информация, полученная им, требовала анализа и оценки. Отмахнуться от неё, не обратить внимание на предупреждение он не мог. И всё же этот хищник не был животным из натуральной плоти и крови, движимым инстинктами или зачатками разума. Его «наследственность» не допускала долгих колебаний, сомнений и размышлений. Пси-удар Меринова не изменил сути программы, оператору не хватило ни силы, ни качества в преодолении магической защиты создателя Зверя.
– Идём со мной! – заторопился маршал СС, видя, как наливаются алым сиянием глаза монстра. – Твой враг сейчас на Земле! Его зовут Стас Котов!
Зверь раскрыл пасть и метнул реку огня!
Но Меринов уже включил тхабс и покинул негостеприимный мир «розы» с разъярённым охотником за иерархами Круга. Сражаться с ним не имело смысла. А для его перепрограммирования не хватало возможностей. Нужен был кодон с определённо ориентированным вектором воздействия, а не его отдельные элементы, разбросанные по всей «розе», такие как «нагрудник» Бабуу-Сенгэ или программаторы, доставшиеся в своё время многим Посвящённым, в том числе Рыкову. На крайний случай сгодился бы, наверное, и «Большой глушак», но перенести его в «розу» не представлялось возможным. Разве что – заманить Зверя в лабораторию и долбануть пси-разрядом максимальной мощности?
– А это идея, – вслух пробормотал Меринов, оглядывая гостиную на втором этаже своей виллы, куда перенёс его тхабс. – Надо будет тщательно её обдумать.
Тишина заставила его вспомнить о секретарше.
Мать её за ногу! Придётся идти выручать.
Он активировал тхабс, указав конечный пункт выхода – подземелье мексиканского города Тецкатлипока. Вышел в полутьму пещеры, накинув на всякий случай «плащ-невидимку». Но опасности не учуял. Стас Котов отсутствовал. Хранитель Тигана тоже. У замка Изоптеров сидела на полу, подогнув ноги по-восточному, Инна и… мурлыкала какую-то мелодию!
Мгновением позже Меринов увидел в руке девушки флягу с бодрящим напитком – в отличие от него она предпочитала виски – и понял, что секретарша пьяна. Подкрался сзади, положил руку на плечо:
– Ваши документы!
Инна вскинула голову, узнала начальника, попыталась вскочить на ноги, но едва не упала.
– Ой, голова кружится! Марат Феликсович, рада вас видеть. Я уж думала, что вы не вернётесь…
Он уклонился от её объятий, спросил сухо:
– Где они?
– Ой, они спорили, потом старый мексикашка взбесился, молодой ударил его мечом, и оба пропали на х…
Марат Феликсович с облегчением вздохнул. Что бы ни случилось, одно было ясно: Хранитель не дал Котову ключ к Гхошу. Шанс когда-нибудь найти к нему доступ оставался.
– Вставай, пойдём домой.
– А может, мы прямо тут, шеф? – подмигнула Инна. – Такая экзотика…
Меринов молча включил тхабс.
Глава 21
КОТОВ ПРОТИВ КОТОВА
Они не привыкли предаваться унынию и хандрить. Характеры всех троих были схожи и требовали действия. Но решить проблему с кондачка не представлялось возможным, поэтому, вернувшись из Думы после встречи с Рыковым-Мериновым, Посвящённые первым делом созвали командиров групп и подразделений «СМЕРЧа» и провели совещание, определившее дальнейшую работу «чистилища». Затем ликвидировали провалившуюся базу в Марфине, перевезя всё оборудование и мебель в три других района, где строились запасные базы и офисы. Перевели мейдер Вени Соколова на режим постоянной «летучей» готовности, снабдив бойцов отряда защитными «тюбетейками» от психотронного излучения. А вечером того же дня собрались на квартире Котовых, угрюмо-озабоченные, молчаливые, но не опустившие руки.
– Выполнить задачу Германа нереально, – высказал общее мнение Парамонов. – Даже если мы найдём Стаса, добровольно он нам синкэн не отдаст.
– Но и не искать его мы не можем, – буркнул Василий Никифорович, буквально почерневший за последние сутки. – У нас нет выбора.
– Давайте всё-таки попробуем отыскать адрес Ульяны, – предложил Самандар, то и дело прикладывающий трубку мобильника к уху. – На всякий случай. Мало ли что случится, а нам не мешало бы знать, где её прячет Герман.
– Он это почувствует, – качнул головой Василий Никифорович.
– Если мы сможем организовать пси-солитон по типу «четвёртой сферы света»…
– И объединиться «Размышлением Бога», – быстро подхватил идею Самандара Парамонов, – мы получим независимое метасознание. Рыков не сможет нас идентифицировать, это не его уровень.
Василий Никифорович встал, прошёлся по комнате – руки в карманах брюк, сел на диван.
– Надеюсь, наше положение не ухудшится. Устраивайтесь поудобнее. Водителем солитона буду я, если не возражаете.
Самандар пожал плечами, отключил мобильник.
– Я готов.
– Приступили, – кивнул Иван Терентьевич.
Василий Никифорович закрыл глаза и открыл «внутренние врата души». В голове зазвучала струнная музыка, состоящая из разных мелодий: друзья начали искать ментальные связи, настраиваясь на общую «сферу света». Но вот мелодии сблизились, зазвучали синхронно, ментальные поля Посвящённых образовали маленький резонансный контур, своеобразную солитонную волну, и Василий Никифорович перестал быть самим собой. Точнее, границы его личности расширились, обняли индивидуальные мыслесферы друзей, и он стал чувствовать себя шестируким шестиногим трёхголовым существом, способным пронизывать массивные материальные образования и ощущать «тонкие планы» бытия.
«Переходим в силу Эл».
Диапазон видения-чувствования Котова, а вместе с ним и его «ведомых» скачком раздвинулся. Они стали видеть в ультрафиолете, в инфракрасном свете, в рентгеновском и длинноволновом диапазонах электромагнитного спектра. Сознание Василия, став многослойным из-за «интерференции» сознаний Посвящённых, получило удивительную возможность проникать в сознание других людей и в общее континуальное энергоинформационное поле космоса, не совсем правильно называемое менталом.
Перед мысленным взором «тройного солитона» Посвящённых предстало своеобразное колышущееся, брызжущее искрами, вспыхивающее, мерцающее море света – море «подсознания» колоссальной живой системы под названием «планета Земля».
«Поиск!»
«Одну минуту – защита! – напомнил Самандар. – Я чую псов!»
Он имел в виду особые программы защиты ментала от проникновения в него «посторонних психосфер», которые были известны как «сторожевые псы границ».
«Повышаем потенциал Эл! Используем местный рельеф!»
Василий Никифорович предлагал «спрятаться» за более массивными психофизическими эгрегорами, образующими «горы», «стены» и «острова».
Тихий гул и треск донеслись из глубин ментального моря. Над его туманно-призрачными волнами показались кошмарные всадники на кошмарных конях: мертвецы в истлевших одеждах на скелетах жутких драконов. Это и были «сторожевые псы ментала», ничуть не напоминавшие живых земных собак.
Однако психоэнергетический солитон Посвящённых уже нырнул в «море», под ближайший «остров», и всадники проскакали мимо, вертя черепами с провалами глаз, ушей, носов и ртов. Не доходя до размытой линии горизонта, они растворились в «морских испарениях».
«Поиск!»
Струнное гудение ментального эфира смолкло, будто его выключили. Эгрегор охотников за информацией перешёл в иное качество, обрёл метасознание, стал высокочувствительной поисковой системой, способной видеть глубины материи – вплоть до элементарных частиц и слышать «беседы» животных и растительных биоструктур.
В глубокой «подсознательной» тишине психокосмоса Земли прозвучал тоненький вскрик ребёнка.
«Подмосковье!» – отреагировал Самандар.
«Вижу! – отрезал Котов. – Локализуем!»
Голосок ребёнка прозвучал ещё раз, отчётливее. Спустя мгновение стали известны координаты носителя детского пси-голоса.
«Заморёново! Я знаю, где это!» – быстро просигналил Самандар.
Внезапно кто-то посмотрел на пси-солитон Посвящённых, оценивающе, воинственно, озадаченно. Над «морем» ментала просияла призрачная фигура человека с горящими глазами, растаяла.
«Ноги!»
Общий пси-солитон Посвящённых распался на три индивидуальные мыслесферы, поле видения скачком сузилось до пределов города, ещё ниже – до пределов комнаты, вернулось в границы тел. Василий Никифорович ощутил себя сидящим на диване в гостиной. Голова слегка кружилась, рот пересох, как после долгого бега по пустыне.
– Заморёново, Северо-Запад, по Новорижской трассе, – торопливо сказал Вахид Тожиевич. – По-моему, это одна из бывших царских усадеб. Километров двадцать пять за МКАД.
– А Герман, похоже, нас не уважает, – задумчиво проговорил Иван Терентьевич. – Ульяну-то он закрыл «непроглядом», а сына твоего не догадался.
Василий Никифорович сгорбился, обнимая колени.
Парамонов посмотрел на Самандара, встретил его ответный понимающий взгляд.
– Не переживай, Вася, мы их освободим. Кстати, мне показалось или нас и в самом деле кто-то пытался запеленговать?
– Не показалось, – глухо произнёс Котов.
– Ты его узнал? Кто это мог быть? Неужели Рыков?
– Стас.
Парамонов и Самандар снова переглянулись.
– Ты уверен?
Василий Никифорович молча встал, вышел на кухню и вернулся с графином водки и стаканчиками.
– Выпить хочу, поддержите?
– Поддержим-то мы поддержим, – проворчал Иван Терентьевич, – да только пьянство без причины – пережиток прошлого, и от него надо избавляться.
– Пьянство – пережиток прошлого, настоящего и будущего! – назидательно поднял палец вверх Самандар. – Поэтому на работе я не пью. – Он подумал. – И вам не советую.
Василий Никифорович усмехнулся, плеснул ему в стаканчик прозрачной жидкости.
– Ты не на работе. За успех безнадёжного дела!
Они чокнулись. Котов и Парамонов сразу выпили. Самандар понюхал стакан, вздохнул и аккуратно вылил в рот водку. Проглотил, не дрогнув лицом.
– Горькая, однако. Как наша жизнь. Не понимаю, что вы в ней находите.
Закусили ломтиками сыра.
– Предлагаю обсудить наши планы, – сказал Иван Терентьевич. – Да я домой смотаюсь, а то меня там не поймут.
– Наши планы просты, – сказал Вахид Тожиевич. – Найти Стаса и… – Он внезапно замолчал с открытым ртом. – У меня идея, судари мои! Что, если спуститься вниз, в прошлое, и замочить отца Рыкова? Ну, или хотя бы расстроить его свадьбу, чтобы Герман никогда не родился на свет.
– Тебе вредно пить, – проворчал Парамонов. – Близкое прошлое нам недоступно. Ты же сам учёный, знаешь все эти теории и законы.
– Хорошо, тогда давайте захватим в заложники семью Рыкова, его близких.
– У него нет близких, он никого не любит, не ценит и не уважает.
– Хорошо, тогда надо нырнуть поглубже и замочить самого Конкере, вместо того чтобы отправлять его в тюрьму.
– Не пори чепухи, – поморщился Василий Никифорович. – Монарха не смогла уничтожить вся команда инфарха, куда уж нам. Если не будете обсуждать планы, то расходитесь по домам, я хочу побыть один.
Самандар посмотрел на Парамонова, тот кивнул, и оба они растворились в воздухе.
Василий Никифорович посидел немного в расслабленной позе, поколебался немного, глядя на графин с водкой, потом всё-таки решил налить ещё, и в этот момент с дуновением холодного ветра в гостиной появился гость.
Несколько мгновений они смотрели друг на друга: Котов-старший с графином водки в одной руке и стаканом в другой, и Котов-младший в странном комбинезоне, напоминающем рыбью чешую и кольчугу одновременно.
– Ну, здравствуй, – очнулся Василий Никифорович. – Давненько не виделись. Выпьешь со мной?
Стас, не отвечая, оглядел гостиную, прислушался к тишине квартиры, перевёл непроницаемый, немигающий – незнакомый взгляд на воспитавшего его человека.
– Где Ульяна?
Василий Никифорович усмехнулся, проглотил водку, поставил стакан и графин на стол.
– У Рыкова.
– Почему?
– Это ты у него спроси. Он взял Улю в заложники, её и сына. Кстати, из-за тебя.
– Почему?
– Ему нужен синкэн. – Василий Никифорович кивнул на рукоять меча, выглядывавшую из-за плеча Стаса. – Он хочет обменять Ульяну на «устранитель препятствий».
– Он его не получит.
– Мы тоже так считаем, но у нас не было выбора. Хорошо, что ты пришёл сам. Мы пытались искать тебя в «розе», но безрезультатно. Ты ведь не отдашь синкэн?
– Нет.
– Тогда помоги освободить Улю с Матвейкой. Вчетвером мы легко одолеем Германа.
– Это ваши проблемы.
– Значит, это правда, что ты теперь служишь Монарху?
– Я служу прежде всего себе.
Василий Никифорович покачал головой, глаза его стали печальными.
– Конкере оказался сильнее, мальчик. Ты зря понадеялся на свою силу. Где Маша?
– Не знаю. Мы… разошлись.
– Как это – разошлись? Что это значит? Ведь вы были вместе. Она погибла? Осталась заложницей у Конкере?
– Не знаю.
Василий нахмурился. Взгляд его стал тяжёлым.
– Это плохо. Если из-за наших ошибок страдают наши женщины, значит, мы их не достойны…
– Оставим в стороне философию, мастер. Я прибыл сюда с заданием собрать все Великие Вещи. Помоги мне, и я не останусь в долгу.
– Как интересно. Рыков тоже начал собирать Великие Вещи. Зачем они понадобились твоему хозяину?
– Конкере мне не хозяин.
– А кто?
– Напарник.
Василий Никифорович нехотя улыбнулся.
– Смешно…
– Не смешно! – отрезал Стас. – Он открыл мне глаза! Я слишком много думал о других и мало о себе. От жизни надо брать всё!
– Девиз бездельников, – поморщился Котов-старший. – От жизни берёт всё только смерть. Ты говоришь чужими словами. Тебе внушил их Монарх, уже неоднократно бравший от жизни всё… после чего она погибала. Привести примеры?
– Я не спрашиваю твоего мнения…
– А я и не собираюсь ничего доказывать. Если тебе больше нечего сказать – уходи! Не хочу иметь ничего общего с человеком, продавшим душу дьяволу, подставившим и забывшим свою жену!
Брови Стаса сдвинулись. Рука потянулась к рукояти меча.
Василий Никифорович встал, презрительно скривил губы.
– Давай, парень, падай ниже. Слабо, без меча-то, доказать свою правоту?
– Я справлюсь с любым из вас! И ты мне – не помеха! Отдай программатор, я знаю, что он у тебя есть. Это часть кодона, который мне необходимо восстановить.
– Возьми, – шевельнул плечами Василий Никифорович.
Стас несколько мгновений смотрел на него чернеющими глазами, потом нанёс мощный ментальный удар и одновременно прыгнул вперёд, буквально «размазываясь» от скорости.
Но и Котов-старший не дремал.
Пси-удар он отбивать не стал, «пропустил» над собой, «упав» на другую частоту психофизического состояния, вошёл в темп и встретил атаку Стаса в стиле ШАР[7], используя технику «кулака в воде» и спиральные «разрывы реальности». Приёмы эти, разработанные ещё в конце двадцатого века и взятые Самандаром на вооружение, основывались на скачкообразных изменениях параметров движения – траектории, скорости, маневра, перпендикулярных поворотов удара и других, что всегда ставило противника в неудобное положение. Поэтому на прямую атаку Стаса в голову и корпус Василий Никифорович ответил спиралью отбива и схода с траектории удара, а закончил ударом внутрь из немыслимого положения с напряжением кулака в завершающей фазе.
Стас был классным бойцом. Да иначе и быть не могло, потому что его в своё время готовили мастера боя. Но Василий Никифорович был опытнее и противника всегда уважал, концентрируя силы и волю по максимуму. Поэтому короткую – в три секунды – схватку он выиграл.
Получив удар в нос – сбоку – и в копчик, Стас врезался в стену гостиной, снёс плечом полочку с книгами и отскочил к двери.
– Уходи, – тихо сказал Василий Никифорович, превращаясь из туманно-зыбкого фантома в каменную статую. – Захочешь помочь нам освободить Улю и моего сына – позвони.
– Программатор, – протянул руку Стас, продолжая качаться, плыть и зыбиться.
Василий Никифорович развёл руками.
– Попробуй обойтись без него.
С тихим шелестом из-за плеча молодого человека вылетел меч.
И тотчас же рядом с Котовым-старшим соткались из воздуха фигуры Парамонова и Самандара.
Стас замер.
Мужчины смотрели на него молча, хмуро, с достоинством, уверенно, с неподдельным сожалением, он смотрел на них непроницаемыми чёрными глазами и думал о чём-то своём, прикидывая варианты дальнейших действий.
Неизвестно, чем бы закончилось это противостояние.
Котов-младший владел диапазоном энергий вплоть до силы Тогарини – «дьявольской красоты», но и мини-эгрегор Посвящённых опирался как минимум на силу Элохим – силу «божественного откровения», позволявшую им защищаться в диапазоне энергий сарва-ракша-кара – «приносящих победу». Начни они псиэнергетический бой – и от квартиры, а то и от всего дома не осталось бы ничего! Однако судьба распорядилась иначе.
В проёме двери в спальню вдруг возник светоносный абрис женской фигуры, а из этого прозрачного облачка света раздался тихий, мягкий, нежный голос:
– Ста-а-а-ас-с…
Только спустя миг Посвящённые поняли, что голос был ментальным, «телепатическим».
Котов-младший повернул голову к двери, продолжая держать меч остриём к мужчинам.
– Ста-а-а-ас-с…
Василий Никифорович сделал шаг вперёд.
– Маша?!
Стас посмотрел на него, явно колеблясь, на призрак и вдруг, стремительно вложив меч в ножны за спиной – одним красивым безошибочным движением, исчез.
Растаяла и почти невидимая световая фигурка.
– Маша… – повторил Василий Никифорович одними губами.
– Это не Мария, – сказал Парамонов.
– Светлена, – хмыкнул Самандар.
Василий Никифорович вскинул голову, провёл рукой по лбу, приходя в себя.
– Вы правы, я не сразу сообразил. Если бы Маша была жива, она бы вернулась и рассказала, что произошло. А вот Светлена, авеша инфарха, похоже, уцелела.
– Чего Стас от тебя хотел?
– Он ищет Великие Вещи, пришёл за программатором.
– Рыков тоже ищет Великие Вещи.
– Я ему так и сказал. Странно, оба служат Монарху, но являются чуть ли не конкурентами.
– Хорошо бы сыграть на этом.
– Каким образом?
– Натравить обоих друг на друга. Пока они будут сражаться, мы выкрадем Ульяну.
– Слишком рискованно, – проворчал Иван Терентьевич. – Вы же знаете Германа, он не станет церемониться с пленниками, если догадается, что мы собираемся их освободить.
– У тебя есть другие предложения?
Парамонов исподлобья оглядел озабоченные лица товарищей.
– Надо связаться с Хранителями. Это дело касается их в первую очередь. Если Монарх объявил охоту за Великими Вещами, значит, жалеть Хранителей он не станет.
– Узнать бы, зачем это ему, – задумчиво сказал Самандар. – Зачем Аморфу Конкере Великие Вещи? Не догадался спросить у Стаса?
– Спросил, он не ответил. Вряд ли Стас знает замыслы своего хозяина.
– Хорошо бы встретиться с ним ещё раз, поговорить обо всём спокойно. Кстати, – Самандар в задумчивости приложил палец ко лбу, – что, если нам попытаться раскодировать парня?
Посвящённые посмотрели на него с одинаковым недоверием.
– С ума сошёл? – осведомился Василий Никифорович. – Для этого нужен уровень «святого духа»…
– Или кодон. Программатор у нас уже есть, «глушак» тоже, заручимся помощью Хранителей, чтобы они присоединили к нам свой неслабый эгрегор, и изгоним из Стаса «дьявола» – программу Конкере.
Василий Никифорович прошёлся по комнате, бесцельно трогая рукой вещи, вспомнил чёрный взгляд воспитанника, содрогнулся.
– Не знаю… боюсь…
– Попытка – не пытка, да и что мы потеряем? А приобрести можем могучего союзника, с которым и против Монарха можно пойти.
– Боже, если ты есть, спаси его душу, если она есть… – пробормотал Василий Никифорович. – Я согласен. Давайте искать связь с Хранителями. С кого начнём?
– С Матфея, естественно, – пожал плечами Самандар. – В отличие от своих коллег он остался нормальным мужиком.
– Лишь бы мы ему не надоели, – усмехнулся Парамонов. – Если будем дёргать его по каждой мелочи…
– Что ты считаешь мелочью? Судьбу Материнской реальности? А она, между прочим, напрямую связана с судьбой Стаса.
– Не кидайся на меня, я всё понимаю. Жаль, что так всё получилось. Круг распался, Монарх вырвался на волю, запрограммировал Стаса… Рыков намеревается пробиться в крутые иерархи… а нас только трое, понимающих, что ожидает Россию и весь мир.
– Нужен Воин Закона.
– Где он, твой Воин? Кто в нынешние смутные времена согласится им стать?
– Ты ещё заплачь.
– А что? И заплакал бы, имей это смысл.
Самандар похлопал Парамонова по плечу.
– Как говорил поэт:
- Не расстраивайся, старина!
- Скоро всё опять поменяем.
- Сгинут чёрные времена,
- Станут светлым воспоминаньем[8].
По губам мужчин промелькнули понимающие улыбки.
Глава 22
ПРОШЛОЕ КУСАЕТСЯ
Честно говоря, Артур не горел желанием спускаться в прошлое в своём физическом обличье как материальный объект, а не как сгусток сознания. Но делать было нечего, он дал слово Тарасу и не мог пойти на попятную.
Четырнадцатого августа, в воскресенье, он наконец созрел для «купания в океане прошлого» и, поколебавшись немного – не позвать ли Светлану, чтобы подождала его дома, приятно, знаете ли, когда тебя ждут, – решил не впутывать девушку в мужские дела. Взять её в прошлое – тоже в виде физического объекта – он не мог, но не потому, что не хотел, а по причине вполне прозаической: тхабс не был рассчитан на перенос в прошлое «дополнительных пассажиров».
Читать бесплатно другие книги:
