Криминальный пасьянс Овчаренко Александр
— Не притоном, — мягко поправил его будущий губернатор, — а Островом Запретных Удовольствий! К стати в истории есть подобный прецедент: до того, как бравый Фидель Кастро со своим революционно настроенным отрядом высадился в заливе Свиней, Куба была для состоятельных американцев чем-то вроде острова-курорта. Во времена правления диктатора Батисты коренные жители острова имели всего две профессии: мужчины — официанты, женщины — проститутки. Мы, конечно, до такого примитива не опустимся, и будем действовать тоньше и умнее. В России сейчас набирает силу очередная компания борьбы с азартными играми. Все крупные казино закрыли, а новых не построили, да и не построят, потому что хотели, как лучше, а получилось… в общем, плохо получилось. В резервации, которые выделили для создания игровых зон, никто деньги вкладывать не хочет.
— А мы что же, особенные? — удивился Карась. — Если на материке этот проект заглох, кто в Сахалин вкладываться будет?
— Будут Жорик, ещё как будут, потому что Сахалин мы сделаем налоговым раем!
— И кто нам это позволит?
— Не забивай себе голову этими вопросами. Твоё дело — развивать на Сахалине бизнес и обеспечить первоначальное накопление капитала, а юридическую базу под проект я сам подведу.
— А как же с золотишком? — не унимался Карась.
— Золото — товар на все времена. — улыбнулся Перепёлкин. — Мы его с тобой сбыть всегда успеем, а пока все операции с золотым песком прекратим. Временно! — повысил голос Сашка, заметив желание партнёра вступить в затяжной спор. — Пусть это будет наш с тобой страховой фонд, так, на всякий случай!
— А случай бывает всякий, — философски закончил фразу Карась и задумчиво почесал темечко.
Прощаясь с московской жизнью, Карась, в лучших купеческих традициях века минувшего, пустился в загул. Выбрав ресторанчик, который чопорная московская публика посещает редко по причине отсутствия гламура, но который зато славится разухабистым весельем и большим выбором женщин не очень строгого поведения, Жорка пустился во все тяжкие.
Вскоре вокруг его столика образовалась разношёрстная компания любителей выпить за чужой счёт. В этот вечер Карась не скупился и заказывал всё, чего душа пожелает, не интересуясь стоимостью блюд и напитков.
Ближе к полуночи маленький оркестрик исполнял репертуар, состоящий исключительно из Жоркиных заказов. Жоркина душа, устав от повседневных страхов и переживаний, просила праздника.
— Человек! — кричал пьяненький Жорка. — А ну, неси сюда курицу! Бы-ы-с-с-тро!
Измученный за весь вечер Жоркиными капризами, официант, метнувшись на кухню, через мгновенье ставил на стол блюдо с цыплёнком табака.
— Это что? — капризничал Жорка.
— Как Вы и просили, курица, — смиренно отвечал официант, вытирая со лба пот.
— Я просил целую курицу! Целую! Зажарь целиком и тащи сюда. Куда! Куда за блюдо схватился! Это тоже оставь, сожрём, не поперхнёмся, и ещё водки! Смирновской! Понял?
Понятливый официант исчезал и через минуту появлялся с подносом, уставленным запотелыми бутылками. Собутыльники Карася встречали его радостным воплем, и пьянка продолжалась набирать обороты.
Ближе к рассвету в центр стола было помещено блюдо, красиво украшенное зеленью, в центре которого аппетитно поблёскивала золотистой корочкой целиком зажаренная курица, нашпигованная чесноком и черносливом.
— Ваш заказ, — вымученно улыбнулся официант. Вся компания с удивлением взирала на блюдо с куриной тушкой, о которой все давно позабыли.
— Что это? Курица? — продолжал куролесить Карась.
— Она самая, — подтвердил официант. — Спецзаказ! Шеф-повар лично для Вас готовил.
— А почему она такая худая? — изгалялся Жорка.
— Европейский стандарт! — уверенно врал замученный половой. — Нам кур из самого Парижу поставляют.
— Это точно! — вклинился в разговор пьяный господин в дорогом костюме с татуированными пальцами. — Был я в ихнем Париже! У них там не только бабы худые, но и куры тоже. Что с них взять — лягушатники!
— Знаешь что… а налей-ка ты ей в задницу масла! — задумчиво произнёс Жорка. — Много масла! Пусть будет жирной!
— И мне! И мне масла! — радостно запищала измученная диетами пьяненькая подружка татуированного господина, не полностью осознавая, о чём идёт речь.
— И ей тоже! — милостиво соглашался Карась. — Мне не жалко, за всё плачу!
И загул продолжался с новой силой.
В самый разгар веселья Карась неожиданно почувствовал на своей оплывшей талии чью-то ладонь. Несмотря на приличную дозу спиртного, Жорка контроль над собой не терял, и поползновение чужой ладони по своему телу оценил правильно.
— Ты чего это, курва, по моим карманам шаришь? — зло спросил Жорка, крепко схватив за кисть ярко накрашенную брюнетку, которая недавно подсела к нему за стол.
— Да что ты, милый! Бог с тобой! — белозубо улыбнулась шлюха. — Пойдём лучше со мной, ты, я вижу, сегодня устал. Пойдём, дорогуша, я тебя в постельку уложу не хуже родной мамы, а удовольствие получишь незабываемое! За всё про всё всего лишь сотня зелёных.
— Ты мне мозги не пудри, стерва крашеная! Я и без тебя знаю, что мне делать! — завёлся Карась. — И вообще, ты кто такая?
— Проблемы? — раздался над Жоркиным ухом вкрадчивый голос. Карась резко обернулся и увидел улыбчивого парня с бархатным взглядом и рано обозначившейся лысиной. В руках незнакомец крутил фирменную зажигалку, с которой, по слухам, никогда не расставался, за что и получил кличку «Зиппо».
— Проблемы? — повторил сутенёр.
— Это у тебя сейчас будут проблемы! — угрожающе произнёс Карась и, схватив Зиппо за шею, резко притянул к себе. Зиппо был тёртый калач и на провокацию не поддался, только недобро сузил глаза и, как кастет, зажал зажигалку между пальцами.
— Твоя? — прошипел Жорка в лицо сутенёру и кивнул в сторону стоящей рядом брюнетки.
— В этом заведении все девочки мои, — примирительно произнёс Зиппо.
— Тогда ты и отвечай, почему твоя шалава по моим карманам шарит!
— Да не шарила я у него по карманам! — возмутилась проститутка. — Обняла только…
— Сгинь! — не глядя на девушку, велел сутенёр, и брюнетка, надув губы, скрылась в толпе пьяных посетителей заведения.
— Видимо, произошло недоразумение. — глядя в рыбьи глаза Жорки, произнёс Зиппо. — Но, я думаю, это мы с Вами сейчас уладим. — и, щёлкнув пальцами, подозвал новую девушку. — Это Лерочка, — представил Зиппо улыбчивую девушку с белыми кудряшками. — Ты не смотри, что она молодая. Лера — девушка с понятием, сделает всё, что клиент пожелает. Платить не надо, это Вам наш скромный подарок, за счёт фирмы.
Пьяный Жорка усилием воли попытался навести фокус, но, сколько ни щурил рыбьи глазки, не смог толком разглядеть девушку.
— А-а, какая разница! — махнул рукой Карась. — На халяву они все Мерлин Монро. Забираю!
Лера жила рядом с заведением, и через десять минут раздетый догола Карась оказался у неё в постели. Белокурая Лера была не просто проституткой, в постели она профессионально выведывала у клиентов сведения, которые могли заинтересовать Зиппо, который, в свою очередь, был платным милицейским осведомителем. В результате обоюдовыгодного союза милиция Зиппо особо не беспокоила, и если забирала его девочек, то скорее для вида, чем для порядка.
Зиппо не был так бескорыстен, как могло показалось со стороны. Сутенёр давно приметил разухабистого клиента, щедро ссорящего кредитками и на всякий случай решил разузнать о нём побольше. Поэтому давно апробированный спектакль с участием якобы неудачной карманницы брюнетки Даши и белокурой Леры, в роли утешительного приза, был разыгран, как по нотам.
Белые Кудряшки были неплохим психологом и, оставшись с клиентом наедине, быстро определяли, что за самец попался им сети. Определив психотип клиента и его сексуальные запросы, Лерка начинала играть одну из заранее отрепетированных и проверенных на практике ролей. В зависимости от желания клиента и размеров гонорара молодое дарование могло изобразить и скромную девушку-подростка, и игривую студентку, и девственную монашку или развратную стерву, не гнушающуюся приёмов садо-мазо.
Глядя на барахтающегося на широкой кровати Карася, Лерка опытным взглядом определила, что перед этим клиентом особо изгаляться не надо. Жорка был тем редким типом мужчин, которые особо не заморачиваются на сексуальных фантазиях. По мнению Лерки, Карась относился к разряду «торопыжек» — мужчин, которые стремятся как можно быстрее овладеть женщиной, пропуская фазу разговора в постели по душам и следующие за этим предварительные ласки. Такие мужчины получают удовольствие не столько от секса, сколько от осознания одного факта соития с чужой женщиной.
Лерка глубоко вздохнула, и, мысленно примерив на себя образ молодой замужней женщины, ищущей острых ощущений на стороне, полезла под одеяло.
После того, как клиент, обессиленный, откинулся на подушки, Лера привычно выкурила традиционную после секса сигаретку и повернулась лицом к мужчине с пустым рыбьим взглядом: начиналась основная часть спектакля под названием «Ах, как я тобой милый восхищаюсь»! Лерка гладила мужчину по волосам и тихим голосом ворковала о том, какой он необыкновенный — страстный, умный, неотразимый и как разительно отличается от изнеженных москвичей.
— В тебе чувствуется первобытная мужская сила! — страстно шептала девушка, стараясь не вдыхать запах едкого мужского пота. — Ты настоящий самец, я таких давно не встречала.
Карась сначала напрягся, ожидая скрытой каверзы, но потом успокоился и расслабился: девушка ничего от него не просила, только откровенно восхищалась им. Правда, между фразами проскальзывали вроде бы случайные и на первый взгляд безобидные вопросы, на которые Жорка не обратил внимания. А зря! Белые Кудряшки умело привели клиента в состояние, когда воодушевлённый мужчина начинает сначала хвастать своими успехами, а потом незаметно для себя начинал, словно на исповеди, говорить правду и ничего кроме правды.
— Ты думаешь, я взял тебя, потому что тебя мне на халяву предложили? Думаешь, у меня денег нет? Да я могу всех твоих подруг купить, и ресторан в придачу, — вдохновенно хвастал Карась. — Я потомственный бизнесмен! Для меня деньги никогда проблемой не были, при желании я могу их из воздуха добыть.
— Так уж и из воздуха? — недоверчиво спросила девушка, незаметно поморщившись от запаха клиента. Грузный Карась даже при небольшой физической нагрузке обильно потел, поэтому его вещи, особенно нижнее бельё, приобретали специфический запах.
— Не веришь? — завёлся Карась и подробно живописал, как он за сущую безделицу приобрёл у односельчанина старинный пергамент, испещрённый какими-то цифрами, и через месяц продал артефакт московскому антиквару за баснословную сумму.
— Привираешь, милый! — спокойно произнесла Лерка, задумчиво накручивая локон крашеных волос на указательный палец.
— И ничего я не привираю! — обиделся Карась. — Я тогда вместе с этой старинной бумаженцией ещё ключ в придачу у этого же лоха купил. Занятный такой ключик — старинный, с вензелями и узорами. Сейчас таких не делают! Сразу видно, что вещь старинная, а не новодел. Герб ещё был на том ключе: на фоне раскрытой ладони два ключа между собой перекрещённых и какая-то надпись на иностранном языке.
— Что за надпись? — напряглись Белые Кудряшки.
— Да чёрт её разберёт! — в сердцах ругнулся Карась, моментально осознав свой промах: надо было переводом давно заняться. — Шрифт там какой-то витиеватый, старинный, в общем, да и не специалист я по языкам! — отвертелся Жорка.
— Денег-то много заработал? — умело перевела разговор на другую тему проститутка.
— Много! — довольно ощерился Жорка. — Я на эти деньги себе новый японский внедорожник купил, а на память об удачной сделке на лобовое стекло этот самый старинный ключ вместо кулона повесил, на счастье!
— И где он сейчас?
— Кто он?
— Глупенький! Я спрашиваю, где твоя новая машина?
— В гараже стоит.
— Тогда давай покатаемся! Я страх, как люблю скорость, и чтобы ветер в лицо, и чтобы рядом настоящий мужчина был — такой, как ты.
— Рад бы, да не получится! Гараж далеко.
— В Чертаново?
— Дальше!
— Неужели в …
— Не гадай. — перебил её Карась. — всё равно не угадаешь. В Сибири-матушке! Есть такая сибирская деревенька — Разгуляевка! Вот там у меня есть дом, целый особняк, а в подвале особняка — гараж. Так что, если хочешь покататься, я тебе такси вызову.
— Не хочу! — капризно надула губки Лерка. — Расхотелось! И вообще уходи противный! — шутливо толкнула она клиента в жирное плечо.
— Без проблем! — легко ответил протрезвевший Карась и задумчиво посмотрел в окно на розовеющий край ночного неба. — Утро уже, пора мне.
— А я ещё посплю немножко, — сладко зевнула профессионалка. — Утомил ты меня, Васенька.
— Да не Вася я!
— Всё равно утомил, — буркнула девушка и укрылась одеялом с головой.
— Будешь уходить — дверь захлопни. — глухо донеслось из-под одеяла, но Карась прощального пожелания уже не услышал.
Глава 28
Начальник регионального отдела Центральной зоны, получив задание отыскать на территории размером с Францию ключ с изображением старинного герба или хотя бы его следы, удивился не сильно. Можно сказать, совсем не удивился. То, что обыкновенному человеку показалось бы бредом, для него было очередным заданием.
— Ничто не появляется из ниоткуда и не исчезает бесследно, — пояснил он бесцветным, лишённым эмоций голосом, дежурному помощнику. Помощник, который принёс ему раскодированный текст, содержащий задание, был откровенно растерян.
— В этом мире даже лунный свет оставляет следы, — продолжил мысль начальник отдела. — А уж предметы и подавно! Итак, мой смышлёный друг, с чего начнём? — весело взглянув на помощника сквозь линзы очков в немодной роговой оправе, спросил бывалый оперативник, который так и не избавился от сходства с повзрослевшим ботаником. — Смелей! Проявите интуицию, смекалку! Даю подсказку: упомянутый в задании старинный пергамент был в расшифрованном виде добыт сотрудниками нашего отдела при аресте агента по кличке Злой.
— Тогда можно пойти по цепочке, разумеется, в обратной последовательности, и если эти два предмета — ключ и пергамент — раньше находились в распоряжении одного владельца, то рано или поздно мы выйдем на него и узнаем дальнейшую судьбу ключа.
— Мне нравится ход ваших мыслей, юноша, — иронично улыбнулся начальник отдела. — Однако ничего не получится! Перед своей безвременной кончиной агент Злой ликвидировал антиквара — последнего владельца старинного пергамента, и тем самым оборвал цепочку. Был ещё один смышлёный хакер, которого Злой также убрал, но он, можно сказать, был не в теме, и занимался только дешифровкой текста.
— Тогда остаётся уповать на удачу!
— Удача, мой юный друг, есть не что иное, как результат хорошо продуманных совокупных действий. Какие действия намерены предпринять Вы?
— Объять необъятное!
— Одобряю. Займитесь компьютерным широкополосным поиском. Не может быть, чтобы ключ раньше где-то не «засветился». Если верить его описанию, уж больно он приметный.
Широкополосный поиск можно сравнить с фильтрацией Чёрного моря через решето: всякого дерьма, в смысле информации, в виде спамов, вирусов и рекламы много, очень много и пропуская её (информацию) через специальную программу, в которую введены ключевые слова задания, например «пергамент», «золото Романовых», «Лихтенштейн», «банк» и описание старинного герба, остаётся надеяться, что результат поиска будет положительным через неделю, а не через месяц.
В тот день судьба была к ним благосклонна, и компьютер выдал нужную информацию уже к полуночи. Одни из завербованных недавно сотрудников ФСБ по фамилии Лумпов регулярно сбрасывал на сервер «Бюро» всю без разбора информацию, которую ему удавалось получить. Это был тот случай, о котором работники ножа и топора говорят: «В масть»!
На дисплее компьютера «висело» короткое, но ёмкое сообщение секретного сотрудника по кличке «Колонель». Так вот Колонель, он же сутенёр Зиппо, сообщал, что в распоряжении гражданина РФ по фамилии Карась, который в настоящее время проживает в Москве, находится старинный артефакт — ключ с изображённым на нём старинным гербом. По мнению агента, ключ мог представлять большую историческую, а значит и материальную, ценность. Далее следовало подробное описание местонахождения ключа в настоящий момент.
— Да, как в этой жизни всё перепуталось! — с сарказмом произнёс начальник отдела, прочитав сообщение. — Карась — наш давний клиент. Только мы его вели по делу, связанному с контрабандой золота, а он, оказывается, и к золоту последнего императора отношение имеет. Судя по всему, ценность находящегося у него ключа ему неведома, поэтому изымем его под видом банальной кражи. Ночной визит «домушников» — печальный, но закономерный результат беспечного поведения граждан, бросивших своё жильё без бдительного присмотра охраны. Так что пропажа старинного ключа и другого имущества из дома гражданина Карася особого подозрения не вызовет.
После этого начальник отдела Центральной зоны связался по закрытому каналу связи со своим коллегой из Дальневосточного региона.
Следующей ночью в то время, когда добропорядочные жители Разгуляевки выкушав по стакану местного самогона и закусив тем, что нашлось в подполе, мирно отошли ко сну, неизвестные лица нагло пробрались в пустующий дом гражданина Карася и похитили из гаража, располагавшегося в подвале дома, его новенький цвета топлёного молока японский внедорожник. Можно сказать, покусились на самое святое, что было в Жоркиной жизни. Однако удача недолго сопутствовала угонщикам. Через пять километров от Разгуляевки на крутом повороте машину занесло, она опрокинулась и загорелась. Местные органы правопорядка, в лице молодого участкового Тимофея Ложкина, квалифицировали данное происшествие, как угон, что по сути своей и по всем юридическим признакам было верно.
Только не обратил молодой участковый внимание на тот факт, что при двойном кульбите, который проделал внедорожник, на месте аварии должны были остаться потерпевшие — те самые угонщики, или хотя бы их бренные останки. А вот их-то и не было, как не было в обгоревшей машине старинного ключа с изображением герба в виде двух перекрещённых ключей на фоне раскрытой ладони, ради которого и был разыгран весь спектакль с угоном автомобиля.
В один тихий сентябрьский день, когда листья клёнов ещё не окрасились багрянцем, а ветер-озорник не оборвал с берёзовых веток серебряные паутинки, в подразделение собственной безопасности Управления ФСБ, словно последний привет уходящего лета, поступил рапорт. Рапорт как рапорт — обычная кляуза на сослуживца. «Источник» кратко сообщал о том, что, по оперативным данным, лейтенант ФСБ Лумпов Игорь Сергеевич, является постоянным посетителем массажного салона «Афродита». Далее следовало описание невинных забав Игоря Сергеевича и его постоянной партнёрши Непряхиной Клавдии Ивановны 1985 года рождения, работавшей в салоне под творческим псевдонимом Лола.
«Сдал» Игорька недавно завербованный и работающий в этом же салоне агент по кличке «Розалинда». Розалинда по жизни была лучшей подругой Лолы, и иногда её напарницей в сексуальных утехах. До начала трудовой деятельности в должности проститутки, была Розалинда выпускницей местного ПТУ Тамарой Карпухиной — квалифицированным маляром, перед которой открывалось светлое будущее в виде Доски Почёта ударников социалистического труда и белокровия — профессионального заболевания работников кисти и шпателя. Поэтому после окончания ПТУ решила Тамара померяться славой с Эммануэль, благо опыт общения с противоположным полом за время учёбы накопился немалый.
Была Тамарка субтильной, небольшого росточка, с неразвитой грудью и узкими бёдрами. её можно было принять за мальчика, если бы не голубые по-детски наивно распахнутые глаза, и белые, невесомые как пух одуванчика, волосы. Когда солнце светило Тамарке в спину, то казалось, что её маленькую головку обрамляет не начёс из обесцвеченных перекисью водорода волос, а божественный нимб. За это клиенты и прозвали Тамарку Ангелочком.
В местном ПТУ контингент был бесхитростный: ухажёры любовную лирику отвергали, и цветов на свиданье не дарили, а, будучи во хмелю больше норовили залезть девушке в трусы. В случае выражения последней недовольства, конкретно обещали заехать кулаком по физиономии. Поэтому специализировался Ангелочек по той же тематике, что и её напарница Лола — секс пополам с насилием. Но была у Тамарки при этом своя «изюминка»: любила она разыгрывать роль невинной девушки или девочки-подростка, чем обеспечила себе значительное количество постоянных клиентов. Однажды Ангелочек, воспользовавшись тем, что Лола была занята очередным извращенцем, затащила в свою комнату Игоря Лумпова. Игорь Сергеевич в тот день был изрядно пьян, и ему было всё равно, кого лупить по физиономии, поэтому в выборе партнёрши он особо не привередничал.
…Когда клиент уснул, Ангелочек аккуратно проверила карманы его одежды и очень удивилась, обнаружив в одном удостоверение офицера могущественной спецслужбы. Может, этим дело бы и ограничилось, но подруга Лола, узнав о подлых происках товарки, после короткой, но бурной беседы, исключительно в воспитательных целях, расцарапала Ангелочку физиономию.
— Будешь, сучка знать, как уводить у меня клиентов! — подытожила лучшая подруга, рассматривая сломанный на безымянном пальце ноготь.
Силы были неравны, и Тамарке пришлось отступить, но зло на обидчицу она затаила, и при первой же возможности «слила» своему куратору всю информацию о Лоле и её любимом клиенте. Куратор, который являлся коллегой Лумпова, и кабинет которого находился на одном этаже с кабинетом любвеобильного лейтенанта, дважды внимательно прочитал донос и завистливо вздохнул. После чего старательно, как требовали правила, накатал в службу собственной безопасности на Игорька рапорт.
После этого Игорька взяли под негласный контроль, и выяснили, что с некоторых пор Лумпов стал захаживать в салон чаше. Сразу же возник закономерный вопрос: «Откуда деньги, Зин»? Присмотрелись более внимательно и установили, что Игорёк торгует информацией, как молодой редиской — оптом и в розницу. После того, как специалисты установили, куда именно «сливал» информацию любвеобильный лейтенант, Игорька взяли под белые рученьки и препроводили в «Матросскую тишину».
В ходе доверительной беседы со следователем гражданин Лумпов чистосердечно раскаялся и по памяти назвал почти все файлы, которые продал за звонкую монету.
Опытный следователь не удовлетворился полным и чистосердечным раскаяньем подследственного, поэтому особое внимание уделил самому факту вербовки.
— Ведь для чего-то они именно Вас нашли, — спокойно пояснял следователь, предлагая Лумпову сигарету. — Значит, Вы им были для чего-то нужны. Возможно, даже очень нужны! А для чего конкретно?
Игорёк наморщил лобик и припомнил, что парень, который представился ему, как тренер по фитнесу, очень интересовался содержимым жёсткого диска компьютера, изъятого из квартиры убитого хакера.
— Я скачал всё, что было на диске, без разбора, — признался Лумпов. После этих слов следователь прервал допрос и кому-то позвонил.
С этого момента компьютером покойного Вируса специалисты ФСБ занимались вплотную: информацию с диска просеяли через мелкое сито проверок и спустя двое суток аналитики пришли к выводу, что вербовщика, вероятней всего, интересовал текст расшифрованного документа, датируемого предположительно восемнадцатым веком.
Текст начинался словами «Волею Судеб и Всевышнего, да исполнится всё, что предначертано Мне Божественным провидением!» и заканчивался двумя заглавными буквами «А.П.». Из текста следовало, что в одном из банков Лихтенштейна до настоящего времени хранится большое количество золотых монет царской чеканки. С учётом процентов, набежавших на счёт за последние сто пятьдесят лет, в случае реализации царского золота сумма составит примерно полтора миллиарда долларов.
— Очень даже недурственно! — задумчиво произнёс поражённый следователь и зачем-то обвёл цифры кружочком.
А Лумпов, ободрённый призрачной надеждой присуждения ему самым гуманным судом в мире минимального срока лишения свободы, продолжал активно вспоминать. Названные им файлы немедленно восстанавливали и распечатывали. В одном из последних файлов обнаружили копию донесения агента Колонель.
Не мудрствуя лукаво, начальник Управления ФСБ, чтобы как-то смягчить общую картину в глазах руководства Лубянки после обнаружения в своих рядах предателя, решил проявлять бдительность даже в мелочах. Поэтому собственноручно начертал на донесении резолюцию, предписывающую не допустить вывоза за пределы Российской Федерации культурных ценностей — а именно таинственного ключа со старинным гербом в виде двух перекрещённых между собой ключей на фоне раскрытой ладони.
Неожиданное решение сопоставить расшифрованный усилиями покойного Вируса текст старинного пергамента и донесение агента Колонель пришло в светлую голову молодого аналитика в самый разгар следствия по делу Лумпова. Молодой человек, недавно надевший погоны лейтенанта ФСБ, по собственной инициативе загрузил описание старинного герба в имевшийся в распоряжении спецслужбы суперкомпьютер и включил программу поиска. Уже на следующий день компьютер выдал ответ: искомый герб есть ничто иное, как торговая марка старейшего банка, находящегося на территории Лихтенштейна.
— Где-то я уже натыкался на это словечко! — пробормотал пытливый юноша и, допив остатки остывшего кофе, вновь окунулся в море информации.
Ещё ленивая заря не позолотила край небосклона, а труды молодого аналитика были вознаграждены.
— Кто ищет, тот всегда найдёт! Найдёт, возьмёт и перепрячет! — произнёс довольным тоном любитель головоломок, держа в руках копию декодированного текста, подписанного двумя заглавными буквами «А.П.».
— Вот он… Лихтенштейн! Кто бы мог подумать!
Разрозненные временем пазлы наконец-то сложились в законченную картину, и смертельно усталый, но довольный собой лейтенант сел сочинять рапорт на имя начальника Управления. Однако после написания рапорта лейтенант повёл себя странно: вместо того, чтобы отправиться отсыпаться в холостяцкую однокомнатную квартиру, молодой человек тщательно скопировал на «флеш-карту» рапорт, а также текст декодированного документа, подписанного двумя заглавными буквами «А.П.».
Лишь после этого усталый после бессонной ночи лейтенант отправился на другой конец города, где на самой окраине, вдали от городской суеты, стоял скромный трёхэтажный дом, построенный во времена Великого Кормчего и поэтому разительно отличающийся от современных собратьев высотой потолков и толщиной стен. Последнее молодого человека устраивало особо. Закрывшись в своей однокомнатной, но просторной квартире, лейтенант зашторил окна и включил компьютер.
Через час на стол Директора ЗГС легло срочное сообщение агента, носящего звучный оперативный псевдоним Агасфер. К сообщению были приложены копия рапорта лейтенанта ФСБ, коим в повседневной жизни и являлся лейтенант всемогущей спецслужбы, а также текст расшифрованного документа, подписанного двумя заглавными буквами «А.П.».
Директор ЗГС вдумчиво прочитал все три документа, после чего красным карандашом решительно начертал резолюцию: «Взять в разработку».
Так в гонку за Романовским золотым миллиардом параллельно включились два достойных друг друга соперника: Закрытая Государственная Структура и Федеральная Служба Безопасности.
Глава 29
Обстановка в рабочем кабинете Президента РФ была напряжённой.
Разговор между Президентом и Директором ФСБ пошёл не так, как планировал Ромодановский.
— Вы попросили о срочной встрече, убедив меня, что у Вас имеется очень важная информация, а сами потчуете меня сказочками о царском золоте! — раздражённо произнёс Президент. — Вы, Павел Станиславович, часом свою оперативную информацию не из Интернета черпаете? Об этом золоте сейчас только ленивый не знает.
— Захар Маркович! — проникновенно произнёс Ромодановский. — Господин Президент! Все знают о восемнадцати тоннах золота, которые Николай-II осенью 1915 года на эсминцах «Дерзкий» и «Резвый» переправил на берега туманного Альбиона. Я же докладываю Вам о золоте семьи Романовых, о котором до сей поры было известно очень узкому кругу лиц. Золота этого не так много, как в банках Лондона и Японии…
— Японии? А при чём здесь банки Японии?
— Ну, там хранится часть золота Колчака, которое он успел переправить незадолго до своего ареста, но это так, к слову. Золото, о котором идёт речь, хранится в одном из банков Лихтенштейна, и для его получения не требуется ни дипломатических согласований, ни вмешательства правительства, ни решения суда, достаточно знать шифр и иметь ключ от хранилища. Если можно так выразиться, это вклад на предъявителя. К сожалению, в результате предательства произошла утечка информации, и о золоте стало известно на Западе.
— Сколько? — перебил директора Президент.
— Чего «сколько»? — не сразу понял Ромодановский. — Сколько людей посвящены в эту тайну?
— Сколько золота хранится в банке, в этом самом…Лихтенштейне?
— Это закрытая информация. Банк очень дорожит своей репутацией, и поэтому…
— Сколько? — вновь нетерпеливо переспросил Харьковский.
— По непроверенным данным, в пересчёте на твёрдую валюту, примерно полтора миллиарда. По нашим предположениям, вклад был сделан золотыми монетами царской чеканки.
— Знаете, Павел Станиславович, после того, как цена за баррель перевалила за сотню долларов, полтора миллиарда меня не впечатляют, — усмехнулся Харьковский.
— Возможно, — глубоко вздохнул Ромодановский и неожиданно почувствовал себя гораздо уверенней.
«А чего это я перед ним пресмыкаюсь, словно набедокуривший школьник? — со злостью подумал директор. — Я ведь не прибавку к жалованью прошу, а пытаюсь вернуть казённые деньги на Родину, и он, как Президент, в первую очередь сам должен быть в этом заинтересован! А он стал в позу, и отчитывает меня словно мальчика. Ишь ты: не впечатляют его полтора миллиарда! Банкиром он был, банкиром и остался!» — с трудом сдерживая обиду, подытожил директор.
— Возможно, — повторил Ромодановский голосом, в котором уже не было заискивающих ноток. — Однако я и не ставил себе задачу произвести на Вас, господин Президент, впечатление. Цель моего визита — довести до Вас, как до первого лица государства, что за границей находится полтора миллиарда долларов, которые по праву принадлежат России! А что касается барреля… то представьте себе, господин Президент, какой длины должен быть состав с нефтью, чтобы в закрома Родины поступили эти полтора миллиарда!
— Ну, раз Вы Павел Станиславович такой патриот, то почему до сих пор не перевели эти деньги, которые, как Вы сказали, по праву принадлежат России, на банковский счёт Минфина?
— Я как раз это и пытаюсь сделать господин Президент. Нам известен код хранилища в банке, но нет ключа, а без предъявления ключа руководство банка разговаривать не желает.
— Я так понимаю, что в настоящее время нашим западным партнёрам тоже не всё известно, раз золото до сих пор в банке?
— Вы правы, господин Президент, им тоже не всё известно: они знают о существовании царского вклада, знают, где он хранится и даже знают код хранилища, но у них, так же, как и у нас, нет ключа.
— А был ли мальчик? Я в том смысле, а существует ли он вообще, этот самый мифический ключ?
— По агентурным данным, искомый артефакт до вчерашнего вечера находился на территории России, у частного предпринимателя по фамилии Карась, который о его истинном предназначении и ценности не догадывался.
— А что же случилось вчерашним вечером? — с достаточной долей иронии, но без особой колкости спросил Президент.
— Вчера поздно вечером был угнан личный автомобиль гражданина Карася, где и хранился искомый ключ. Машину обнаружили в пяти километрах от посёлка. Она опрокинулась и сгорела. Ключа на месте происшествия не обнаружено.
— Вы хотите сказать, что ключ от хранилища безвозвратно утрачен?
— Нет, господин Президент. Я хочу сказать, что ключ от банковского хранилища профессионально похищен, и, возможно, уже находится не на территории Российской Федерации. В связи с чем я прошу подключить к проведению операции «Золотник» соответствующие службы.
— Почему «Золотник»? — машинально уточнил Харьковский.
— Потому что хоть и мал, но Родине-матери дорог.
— И много таких «Золотников» за границей разбросано? — полюбопытствовал гарант Конституции.
— Много господин Президент! Если все вместе собрать — годовой бюджет получится!
Харьковский помолчал, подумал, что-то прикинул в уме, шевеля губами, и после короткой паузы постановил:
— Значит, будем собирать!
В этот самый момент у министра иностранных дел, который находился в служебной командировке на Дальнем Востоке, по непонятным причинам вдруг началась сильная икота.
Накануне визита на Сахалин Президента РФ, на остров прибыл предприниматель по фамилии Белевич. Господин Белевич ещё не успел покинуть уютное нутро частного самолёта и выйти на услужливо поданный трап, как всевидящее око самой большой в мире спецслужбы, слегка прищурившись, без особого труда разглядело под личиной коммерсанта Лазаря Белевича сутулую фигуру Бориса Исааковича Березуцкого.
С этого момента с Борисом Исааковичем могло случиться всё, что угодно, за исключением одного: он даже при очень большом желании не мог пропасть или потеряться среди жителей острова. Стандартная фраза «Ушёл из дома и не вернулся», ни при каких обстоятельствах не могла стать рядом с его звучной фамилией. Сотрудники ФСБ круглосуточно и негласно наблюдали, как Борис Исаакович спал, ел, принимал посетителей и ходил на деловые встречи. Любой его звонок по телефону тщательно отслеживался и старательно записывался, а распечатка телефонных разговоров ежедневно ложилась на стол высокопоставленного руководителя ФСБ, на которого были возложены все заботы, связанные с негласным посещением господином Березуцким своей неласковой Родины, где каждый школьник знал, что Борис Исаакович объявлен в международный розыск.
Обо всём этом знал и сам Борис Исаакович, который сознательно пошёл на риск. Однако считать Березуцкого романтическим героем, презирающим опасность и гордо стоящем на бруствере окопа под градом пуль неприятеля, было бы ошибкой. Ещё задолго до начала визита Борис Исаакович старательно просчитал каждый свой ход и предположительно ответные действия спецслужб. В результате выходило, что до определённого момента ФСБ будет делать вид, что верит в то, что Березуцкий не Березуцкий, а частный предприниматель по фамилии Белевич, и будет это продолжаться до тех пор, пока «федералы» доподлинно не выяснят конечную цель его визита и не решат, выгодно ли это государству, которое так бездумно отвергло его сыновью любовь, или нет. Поэтому, как только Березуцкий ступил на островную политую слезами и кровью каторжан землю, каждая из сторон старательно придерживалась правил негласной договорённости: «Вы нас не видите, мы Вас не знаем»!
Борис Исаакович особо не скрывался, и цель своего краткого визита на остров озвучил с первых минут пребывания: подготовить условия для избрания господина Перепёлкина Александра Владимировича новым губернатором острова. Ныне действующий губернатор и до визита Березуцкого практически отошёл от дел, так как руководство островом негласно сосредоточили в своих руках лидеры новообразованной политической партии «Сахалин-территория, свободная от криминала». Какое-то время губернатор старался сохранить хорошую мину при плохой игре, делая вид, что ничего не произошло, но после встречи с господином Белевичем, который в приватной беседе посулил старику хорошие отступные, если последний не будет мешать предвыборной компании Перепёлкина, и вовсе потерял интерес к политической жизни на вверенной ему территории. Оставив за собой представительские функции, губернатор сосредоточил своё внимание исключительно на экологии и решении застарелых коммунальных проблемах городов и посёлков Сахалина.
В один из дней коммерсант Белевич лично посетил только что прибывшего на остров кандидата в губернаторы господина Перепёлкина и имел с ним долгую приватную беседу. Если раньше Борис Исаакович вёл себя по отношению к опекавшим его сотрудникам ФСБ миролюбиво, выставляя свою личную жизнь напоказ, то при встрече с Перепёлкиным повёл себя как-то странно.
Только «федералы» приготовились писать на магнитную ленту приватную беседу двух предпринимателей, как неожиданно помощник господина Белевича достал из английского старомодного саквояжа металлический, размером с китайский термос, цилиндр с электрическим проводом и включил его в розетку.
Радиус работы «глушилки» был 500 метров, и на этот «пятачок» гарантированной секретности не мог пробиться даже телефонный звонок. Окна комнаты, где проходила встреча, помощник занавесил металлическими шторами, поэтому микрофоны направленного действия тоже оказались бессильны и «федералам» пришлось довольствоваться созерцанием скромного гостевого домика, великодушно предоставленного действующим губернатором господину Перепёлкину для проживания на время проведения предвыборной компании.
В самом домике господин Белевич, скинув узкие лаковые туфли и оставшись в чёрных тонких носках, с удовольствием бродил по небольшому уютному залу с бокалом бренди в руке. Ноги опального олигарха по самую щиколотку утопали в пёстром ковре ручной работы, и создавалось впечатление, что Борис Исаакович бродит по лесной поляне, щедро присыпанной осенними багрово-жёлтыми листьями. Перепёлкин, вытянув ноги, сидел в глубоком кресле и насторожённо наблюдал как за перемещением самого олигарха, так и за его словесной эквилибристикой.
— Понимаете, Александр, — задушевно продолжал начатый разговор Березуцкий, — то, что мы с Вами замыслили, по большому счету исторических аналогов не имеет. Отторжение территории от государства происходило, как правило, в результате военных действий или после того, как государство, как де-юре, так и де-факто, переставало существовать. Вспомните раздел Чехословакии в 1939 году.
— А как же Югославия? — несмело подал голос Перепёлкин.
— Югославия? Вы, наверное, имеете в виду обретения Косовскими албанцами государственной самостоятельности? — улыбнулся искуситель. — Албания укладывается в ранее предложенную схему: на территории Югославии в тот год велись активные боевые действия, и Югославия, как союзное государство, фактически перестало существовать. Мы же с Вами планируем отторжение острова не в результате боевых действий, и не в результате государственного переворота, а в результате проявления стихийного массового недовольства народных масс, то есть самих островитян. Да я знаю, знаю! — поднял обе руки вверх Борис Исаакович. — Согласно действующей Конституции РФ, территория российского государства является единой и неделимой, следовательно, планируемое нами отторжение острова Сахалин является противозаконным актом. Согласны?
В ответ Перепёлкин молча кивнул. Борис Исаакович покосился на собеседника и пригубил из бокала.
— Следовательно, мы с Вами кто? Преступники! Так?
Сашка замер и с нетерпением ждал продолжения.
— Вот здесь-то и кроется юридический казус, — причмокнул губами олигарх, рассматривая содержимое бокала на свет. — Если продолжить логический ряд, то получается следующая картина. Вспомните, мой юный друг, как зародилось государство рабочих и крестьян? Правильно: в результате Октябрьского переворота! Народные массы, вернее, их наиболее люмпенизированная часть, учинила вооружённый бунт против действующей власти. Я сейчас умышленно не беру в расчёт, насколько неэффективна была царская власть, и все, как говорили большевики, создавшиеся к тому времени революционные предпосылки. По всей вероятности, радикальные политические перемены в России давно назрели и были необходимы. Другой вопрос, как их проводить: законным путём, то есть через выборы, через изменение политического строя путём введения Конституции, или путём вооружённого переворота. Создатели нынешнего российского государства выбрали последнее. Они учинили вооружённый мятеж против легитимной на тот момент власти и тем самым ввергли страну в политический и экономический хаос. И что это, позвольте Вас спросить, как не преступление, не противозаконный акт? Следовательно, власть в России была захвачена путём вооружённого переворота, то есть преступным путём.
В этот момент Березуцкий замолчал и сделал из бокала ещё один глоток.
— Таким образом, мы с Вами установили, что нынешнее государство было создано в нарушении всех существовавших на тот момент законных и подзаконных актов, поэтому мировое сообщество очень долго не признавало легитимность Советской Власти. Оно и понятно: трудно принять в качестве равноправного партнёра бандита, который застрелил директора банка и с ним добрую половину сотрудников, вывел из строя всю аппаратуру, разграбил и разбазарил имевшуюся в банке наличность, после чего самовольно провозгласил себя новым директором банка, а оставшихся в живых сотрудников под страхом смерти мобилизовал «на борьбу с разрухой»! Вы следите за моей мыслью, Александр?
— Слежу! Вы хотите сказать, что раз государство было создано незаконно, то и все его юридические акты, включая основной закон, Конституцию, можно поставить под сомнение.
— Правильно мой смышлёный друг! Для разрешения данной ситуации есть два пути: первый — признать Конституцию российского государства незаконной на основе ранее выдвинутых мной доказательств, после чего отчуждение территории острова не будет выглядеть, как акт сепаратизма. И второй путь: согласиться с тем, что наши действия являются аналогом Октябрьского вооружённого переворота и признать независимость Сахалина. Как Вы думаете, какой путь изберёт нынешняя власть?
— Я думаю, что Президент не станет проводить никаких исторических аналогов и пойдёт своим путём: организует вооружённое подавление выступлений сепаратистов и постарается не допустить расчленения территории государства.
— Я тоже так думаю, — спокойным голосом произнёс олигарх, и, по-птичьи наклонив голову набок, пристально посмотрел на кандидата в губернаторы. — Лично я бы на его месте поступил именно так, как Вы сказали! И весь цивилизованный мир меня бы единогласно поддержал. Но эта схема работает, если Вы Президент и ваши приказы исполняются беспрекословно. А если Президент в этот момент находится на острове, в самой гуще сепаратистов и к тому же арестован представителями новой власти?
— Это ничего не меняет. На острове будет организована военная операция: военно-морской флот возьмёт остров в «кольцо» и организует по всем правилам морскую блокаду. Авиационное сообщение тоже будет прервано, так что сепаратистам помощи ждать будет неоткуда. После чего на острове Указом Президента введут чрезвычайное положение, то есть приостановят действие Конституции и всех гражданских прав. Ещё не высохнут чернила президентской росписи под Указом, как внутренние войска, усиленные армейскими частями начнут методично прочёсывать каждый населённый пункт, каждую улицу и каждый дом. Восстание будет подавлено жёстко и в кратчайшие сроки, и, поверьте, крови нынешняя власть не испугается. Часть населения вместе с зачинщиками будет расстреляна в ходе локальных боевых действий, часть арестована и предана суду, а оставшихся жителей депортируют на материк, где их «распылят» по всей территории нашей бескрайней Родины. А чтобы стереть память об этих событиях, Кремль не пожалеет денег и развернёт на острове грандиозное строительство. Только, думается мне это будет военное строительство. Чтобы не допустить повторения печальных событий, я бы на месте Президента превратил Сахалин в одну большую военно-морскую базу закрытого типа — этакий форпост на Дальнем востоке. Население острова составляли бы военные моряки и члены их семей, то есть остров стал бы полностью подконтрольным.
— А мировое сообщество?
— Мировое сообщество будет молчать. Я думаю, ОНН примет резолюцию, где будет сказано, что события на Сахалине являются внутренним делом России. Даже наши идеологические противники поостерегутся зарабатывать себе политические очки, объявив сепаратистов Сахалина борцами за свободу. Это бы подогрело сепаратистские настроения внутри самих государств, а получать новое вооружённое выступление басков или курдов не хочется никому!
— Прелестно, молодой человек! — улыбнулся Березуцкий. — Можно подумать, что все эти годы Вы только и делали, что старательно вынашивали план подавления народного восстания. Да Вы батенька, сатрап! — рассмеялся опытный интриган. — Спрашивается, если Вы так убедительно доказали бесперспективность нашей операции, зачем согласились в ней участвовать?
— Я изложил стандартную схему ответных действий Кремля. Думаю, что и без моего пассажа Вы и ваши люди просчитали эту ситуацию, и у Вас имеется веская домашняя заготовка. Я, к сожалению, не обладаю всей информацией, поэтому и выводы мои содержат определённую долю погрешностей.
— Вы, Александр Владимирович, действительно не посвящены в детали операции, но, судя по вашему поведению, на Сахалин Вы приехали не с завязанными глазами.
— Сказать по правде, меня вынудили участвовать в разыгрываемой Вами пьесе.
— Хорошая шутка, — серьёзно произнёс олигарх, но по лицу Березуцкого Сашка понял, что он в курсе того, какое давление на него оказали.
— Я не шучу! — холодно произнёс Сашка.
— Не шутите? — переспросил гость и при этом скорчил смешную физиономию. — Если Вас силой вовлекли в заговор, почему бы Вам не обратиться за помощью к властям?
— Не хочу уподобиться карточному игроку, которому наконец-то пришёл флеш-рояль [35], а он, вместо того, чтобы сорвать банк, бежит в полицейский участок с доносом на подпольное казино.
— А Вы, юноша, оказывается, в душе авантюрист.
— Может быть, но я со времён работы в банке понял, что если не идти на рискованные операции, то никогда ничего не заработаешь!
— Согласен! — устало произнёс Борис Исаакович, и, закончив броуновские передвижения по комнате, опустился в кресло и вновь приложился к бокалу. — Однако предлагаю вернуться к основному предмету разговора. Что Вы скажете, если сепаратисты, или давайте лучше назовём их повстанцы, в ответ на решение властей провести на острове карательную экспедицию, выдвинут угрозу расправы с Президентом?
— Я думаю, такой ультиматум будет на руку властям. Как только сепаратисты, прошу прошения — повстанцы, заявят об этом, на Сахалин сразу возьмут курс бомбардировщики. Народу объявят, что мятежники расправились с горячо любимым и законно избранным Президентом, поэтому правительство возлагает всю ответственность за гибель мирного населения на сепаратистов. А после того, как уляжется дым от точечных бомбардировок, на остров высадится десант, ну а дальше Вы уже знаете…
— Знаю, — равнодушно произнёс опальный олигарх. — Зачистки, проверки паспортного режима, повальные аресты и скоротечное судебное разбирательство с вынесением предельно жёстких приговоров. Я только хочу уточнить, кто будет подписывать Указ о введении чрезвычайного положения на острове и начале военной операции, если Президент будет в руках повстанцев?
— В Кремле достаточно горячих голов, желающих хотя бы на время получить бразды президентского правления, а чтобы всё выглядело законно, Президента объявят погибшим. Я думаю, власти не будут дожидаться нашего ультиматума. Это развяжет им руки, и Указ подпишет лицо, временно исполняющее обязанности Президента.
— Да, но если угроза повстанцев останется угрозой? Допустим, новая островная власть проявит гуманизм, и не станет убивать Президента, а только изолирует его… Как тогда поступит Кремль?
— Кремль будет настаивать, что Президент мёртв, даже если он будет жив. Федеральному центру мёртвый Президент более выгоден, точнее, более удобен, чем живой.
— Получается, Президент в любом случае должен умереть?
— По плану Кремля — да, по нашему плану — ни в коем случае! Президент будет нашим гарантом безопасности. Говоря проще, нашим заложником, а заложниками жертвовать не принято.
— Ой ли? Вспомните Норд-ост!
— Повторяю ещё раз: заложниками жертвовать не принято, тем более заложником такого высокого ранга. А что касается Норд-оста, то гибель заложников на Дубровке — стечение трагических обстоятельств.
— Если не брать во внимание несущественные мелочи, то по большому счёту я с Вами, Александр, согласен. В данной ситуации Президент выглядит жертвой злых и бессердечных заговорщиков и это придаёт ему некий ореол то ли мученика, то ли героя, и действия Федерального центра будут оправданы. А если накануне проведения карательной операции вдруг выяснится, что Президент пришёл к власти в результате совершения тяжкого уголовного преступления, в результате которого погиб ни в чём не повинный человек? Будет ли народ защищать такого Президента?