Любовь без репетиции Ребер Тина

Глава 19. Родня

– А эта очаровательная леди – моя кузина Шэннан, – радостно произнес Райан, сжимая в объятиях очередную особу, готовую приветствовать нас с проказливой фамильярностью.

Очевидно, его мама пригласила на нашу помолвку всех до единого родственников и всю округу. Голова у меня шла кругом от знакомства с такой прорвой людей.

Райан подхватил Шэннан, и ее длинные каштановые волосы упали на лицо.

– Ай! Райан! Отпусти меня! – взвизгнула Шэннан, шутливо отбиваясь.

Райан опустил ее на землю. Поправив задравшуюся футболку, она пихнула его локтем.

– Вот придурок!

Как же было здорово видеть Райана таким расслабленным и счастливым, в кругу семьи в полном ее составе! Я улыбалась без устали.

– А что это за ладный молодец? – осведомился Райан, ероша макушку очаровательного мальчугана лет семи-восьми с черным конькобежным шлемом в руках.

– Это Кайден, – ответила Шэннан. – Давненько ты его не видел.

Райан был ошеломлен.

– Кайден? Да ты вырос, парень! В прошлый раз ты был вот такусенький!

Кайден наградил Райана испытующим взглядом.

– Ты похож на человека из кино, который нравится маме.

Шэннан ужаснулась его откровенности и стала молча подталкивать сынишку – ступай играть.

Райан скрестил руки:

– Значит, маме нравится мое кино? Вот этой самой леди? Той, которая твердила, что я не гожусь на роль?

Шэннан толкнула Райана плечом.

Райан ответил тычком, чрезмерно довольный этим обменом информацией.

– Ага! Тетя Нэнси и тетя Стейси все время приходят и смотрят. Правда, тетя Нэнси плюется всякий раз, когда появляется эта самая Гвен.

– Кайден! – возопила Шэннан.

– Мам, я есть хочу. Когда будут готовы хот-доги?

– Мам, я тоже хочу хот-дог. И в бассейн! Можно? – Очаровательная белокурая девочка тянула Шэннан за шорты.

Бассейн – это здорово. В июле в Питтсбурге жарко.

– Скоро, милая. Поздоровайся с Райаном и Тарин. Они собираются пожениться. Это моя доченька Лорен, – гордо объявила Шэннан.

Меня передернуло от этого имени, но милое дитя и известная мне злонамеренная Лорен являли собой полные противоположности.

Мне стало не по себе от численности улыбчивого семейства, заполонившего двор и патио. Мать Райана Эллен была одной из пяти сестер, и у каждой было по несколько детей и внуков. У Билла Кристенсена имелись два брата. Явился даже восьмидесятидвухлетний дедушка Райана – Нильс Кристенсен, поздравивший Райана с «ослепительным выбором».

После моего представления остальным тетушкам, дядюшкам, кузенам и ребятне я очутилась за длинным столом в патио. Нас уже неоднократно спросили, когда будет свадьба, и дали бесчисленные советы насчет всего – от церквей и ресторанов до подобающих цветов. Мысль о том, что все эти мелочи придется учитывать и рассматривать, повергла меня в панику.

Перед умственным взором возникла церковь, до самых стропил набитая неистовыми родственниками со стороны Райана, тогда как с моей ожидалась пара десятков несчастных, жмущихся к скамьям и низким стульям. У мамы были только брат Бобби и сестра. С тетей Джоан мы не общались с момента моего звонка, когда я сообщила, что мне известно о моих настоящих родителях. Дядюшка Бобби жил в Техасе – мы никогда не виделись. У папы был брат Эл, а у того – двое детей. И все.

Внезапно мне сделалось одиноко.

Райан сидел рядом в мокрых плавках, на его тарелке высилась гора еды. Венчал ее опасно кренившийся многоэтажный гамбургер, сдобренный кетчупом и майонезом. Я провела пальцем по каплям воды на его зацелованном солнцем плече, наслаждаясь безыскусностью нашего праздника. Его родители запросто могли устроить нечто неудобоваримое: нанять поваров и слуг, однако дело, к моему облегчению, свелось к старому доброму семейному барбекю. Отец и еще какие-то незнакомые мне мужчины колдовали над грилем, а женщины сообща готовили свой знаменитый макаронный салат и обменивались рецептами сорока разновидностей пирогов и печений, выставленных напоказ.

– Когда же будет свадьба? – осведомилась тетушка Рита.

Седая, коротко стриженная, она излучала здоровье, даруемое беззаботной жизнью на Флорида-Кис. Они с мужем прилетели исключительно на торжество. С ее коленей зорко наблюдал за происходящим славный песик – йоркширский терьер.

Держа бургер двумя руками, Райан глянул в мою сторону.

– Мы прикидывали, но были так заняты, что не успели обсудить. Может, в новом году. У Райана безумный график.

«Надеюсь, этого хватит».

Тетя Рита чуть неприязненно поджала губы.

– Вот в чем беда, когда свяжешься со знаменитостью. Работа важнее личного. Поэтому-то большинство браков и превращается в фарс. Он снимается, она снимается, а свадьбой заняться некогда.

Райан напрягся. Я выучила язык его тела до мельчайших подробностей и ощущала переход в оборонительную стойку. Он положил бургер и вытер руки.

– Тарин не актриса, – поправил Райан тетушку, вытирая рот.

– Да, но зато ты актер, – бросила ему тетя Рита с той материнской фамильярностью, которая полна многозначительности.

Он положил руки на край стола, как адвокат, готовый вступить в дебаты.

– И что? Какое это имеет отношение к делу?

Я посмотрела на Шэннан, всячески притворявшуюся, будто ее ничуть не интересует беседа, но по ее рукам, вцепившимся в подлокотники кресла, было понятно, что она никуда не уйдет. Я следила за ее переглядываниями с сестрицей Нэнси, которые гласили: «Гляди-ка, маменька взяла его в оборот» и «Лучше уж его, чем меня».

Тетушка Рита любовно гладила Кейти.

– Видишь ли, милый мальчик, все дело в том, что приходится отыскивать время на важное, главное, которое здесь. – Она похлопала себя по груди, где сердце. – Иначе блеск и мишура превратят тебя в клишированного звездного идола.

– Клишированного идола? – переспросил оскорбленный Райан.

– Да. Если честно, то разнузданное поведение актеров ужасает. Не забывай, как тебя воспитывали.

Вилка Райана звякнула о тарелку, отвечая на вызов.

– А я когда-нибудь забывал?

– Нет, но я хочу напомнить тебе, что нельзя уподобляться звездной шушере и позорить семью.

– Что ж, семья может жить спокойно. Я не собираюсь позорить ее ни сейчас, ни в будущем.

Тетя Рита казалась довольной, но все же осведомилась:

– Знаешь, почему звездные связи не затягиваются надолго?

– Ну, началось, – простонала Нэнси.

Шэннан села прямо.

– Мам, сейчас не лучшее время читать нотации.

– Ничего подобного. Послушайте, – продолжила Рита, игнорируя их. – Вы думаете, я не соображаю, о чем говорю, но я много читаю и постоянно слежу за новостями. Вы, молодежь, забываете об одном: восторг и свежесть новой любви недолговечны. Любые отношения подвергаются одному суровому испытанию: начинаются раздоры, вы не ладите, а потому легко соблазниться чем-то новым, опять же свежим и заманчивым. Если нет – упс, вы несчастны и набиваете шишки. Но если свежесть сохранится, вы справитесь. Попомните мои слова.

– Слова истинной поборницы брака, разошедшейся с первым мужем, – парировала Бетти, еще одна тетушка Райана.

Рита поерзала в кресле.

– Джерри был идиот. Бывают исключения из правил.

– А, начались исключения! Ты бы меня просветила понадежнее, чтобы я не подвел семью, – сухо заметил Райан.

– Да, умник, именно исключения. Два из них – пьянство и азартные игры. Еще одно – вылететь за пьянку с работы. Надеюсь, что эти исключения минуют наших детей, включая тебя, важную персону.

Райан гулко отхлебнул пива, втянув его сквозь зубы, что было у него признаком растущего негодования.

– А вот скажи: прочла ли ты эту лекцию твоим зятьям или делишься мудростью только со мной?

– О, поверь мне, им известно, что я с них шкуру спущу, если загуляют, – уверенно отозвалась тетя Рита.

Райан откинулся в кресле, сверля ее прежним пытливым взглядом.

– Хорошая отговорка, но ты не ответила на вопрос. Читала ты им эту лекцию или нет?

– Мои зятья не окружены соблазном и блудом.

– Мама, это не справедливо… – ужаснулась Нэнси.

– А какое это имеет значение? – перебил ее Райан. – Бренту и Джейку ничто не мешает спутаться с кассиршей из бакалеи или с секретаршей из офиса, а то и переспать с нянькой. Ты ставишь моральный вопрос. Моя профессия не имеет никакого отношения к моей морали.

– Все знают, что у звезд куда больше возможностей изменить, чем у большинства…

– Нет, ты сомневаешься в моей чистоте и осуждаешь только за то, что я актер, – возразил Райан, вонзая вилку в макаронный салат. – Я этого не заслуживаю и не понимаю.

Мимо как раз шла Джанелл, держа полную тарелку в одной руке, а другой придерживая у бедра Сару. Уже покончив с едой и горя желанием найти опору в этом океане враждебности, я простерла к ним руки.

– Дай мне ее! Иди сюда, малышка. Привет, ласточка. Составишь мне компанию, пока мамочка поест?

Сара, сущее спасение, заколотила по столу бутылочкой с соком. Я взяла амброзии [11]на кончик ложки и отыскала широко распахнувшийся голодный рот.

Райан глазел на меня, затем мотнул головой в мою сторону.

– Видишь, тетя Рита? – спросил он, указав на меня. – Я получил все, что хотел, и еще гораздо больше, так что не волнуйся за мою верность.

Собравшимся наскучило наблюдать за выволочкой, устроенной Райану, и они начали отходить от стола.

– Бора-Бора, – беззвучно шепнула я Райану, когда тот поднял взгляд от тарелки. – Первым же рейсом.

Он негромко хохотнул, потянулся и обнял меня за плечи.

– Не знаю, что делал бы без тебя! Ты сохраняешь мне рассудок.

Я улыбнулась – и этого хватило, чтобы получить неистовый поцелуй в качестве то ли награды, то ли благодарности.

– Мне кажется, тетю Риту не пригласят на свадьбу.

– Пошли они к дьяволу. Мы сваливаем.

На следующий день у нас состоялся прием поменьше, сугубо для избранных: несколько друзей Райана, которых я вызвала на его день рождения в ноябре, плюс горы бургеров и море выпивки. Райан нырнул в бассейн и всплыл аккурат у моего матраса. Он навалился на него, так что я закачалась и вцепилась в края, хохоча и спасаясь от неминуемой гибели.

– Нет! Пожалуйста, не сбрасывай меня!

Райан проказливо улыбнулся, подтянул матрас и самозабвенно поцеловал меня. Я отвела с его лба мокрые пряди и ощутила на губах привкус хлорки, когда он завел язык мне в рот.

– Мм, картофельные чипсы и пиво.

Он издал смешок.

– Вот и слопай меня на ланч!

Дьявольский огонь в его глазах не предвещал ничего хорошего. Он погрузил край матраса в воду.

– Ну пож-а-луйста! – взвыла я.

Мне было хорошо под жарким солнцем и не хотелось мгновенно сменить среду.

– Ладно, я буду вести себя примерно.

Я погладила его по нагретой руке.

– У тебя уже плечи сгорели. Давай намажу лосьоном?

– Не, все в порядке.

«Ага, в порядке, пока не разноется, что не может уснуть».

– Самому же будет плохо, когда сгоришь.

Райан скосил глаза на мои пальцы.

– Я только их и чувствую. Не волнуйся, милая, я не буду увлекаться. Скотт и Лаура скоро отчаливают. Хочу переговорить с ними о запчастях для «шелби». – Он провел пальцем по кромке моего бикини. – Это ты в Испании прикупила?

Я кивнула, с удовольствием припоминая наш скромный шопинговый угар в Барселоне.

– Ты купил. Для меня.

– Отлично. У меня неплохой вкус. Рад повидаться с дружком-насисечником! И тебе здрасте. – Райан крутанул матрас, улегся на спину рядом и, притянув меня ближе, склонился и вцепился зубами в ткань.

Полжизни за укромное место! Внутри у меня все перевернулось.

– Райан, – выдохнула я со стоном.

– Ш-ш-ш…

Он прервал мои вялые возражения страстным поцелуем. Палец скользнул под материю, и я выгнулась. Райан отвел одежку достаточно, чтобы провести языком по обнажившемуся участку плоти, и всосал его с таким усердием, что ощущение отдалось сразу в нескольких местах.

Я призывала его остановиться – и проигрывала.

– Нас же увидят!

Он вернулся к моему рту.

– Плевать. Хочу тебя так, что мочи нет. Залезай на меня. Никто не заметит.

Я глянула на гостей: те рассредоточились по патио, выпивали и трепались о всякой ерунде.

– До них меньше тридцати футов. Они точно засекут!

– Я скажу, чтобы проваливали.

Мой взгляд снова метнулся к патио. Джанелл натирала Сару солнцезащитным кремом.

– Райан…

– Ладно. Вернемся сюда вечером, когда я всех выдворю.

– Зачем, мистер Кристенсен? Хотите сыграть в ватерполо?

Он так ущипнул меня за сосок, что я ахнула.

– Нет, я хочу сыграть в подводную лодку. И в моторную, – приблизив лицо вплотную, прошептал он прямо мне в губы.

Солнце палило столь нещадно, что блики на воде слепили, несмотря на темные очки. Я приставила ладонь козырьком, чтобы видеть Райана. Именно в этот момент я заметила, как что-то сверкнуло в листве, и сдвинула купальник, чтобы прикрыть то, что вылезло. Взглянула опять – вспышка повторилась.

– Что там такое?

– Где? – оглянулся Райан.

– Там, на дереве.

Я уловила движение и сперва решила, что вижу енота или чью-то кошку, но… Но это было колено.

– Какого черта?

Райан подплыл к бортику и быстро выбрался из бассейна.

Я поспешила за ним, когда разглядела мужчину, слезавшего с дерева. Направляясь к подъездной дорожке, я уже видела мерзавца-фотографа, который пролез сквозь соседскую живую изгородь и был поглощен своей камерой. Он заметил Райана в ту секунду, когда тот пробирался между рядами машин на родительском парковочном месте.

Фотограф пустился бежать.

Райан пулей помчался за ним.

– О черт! – Мимо меня пролетел Майк.

Скотт и Мэтт неслись за ним по пятам. Скотт отшвырнул пластиковый стакан с пивом в тот самый миг, когда тело Райана взмыло в воздух и увлекло папарацци на соседскую лужайку.

Когда я добежала до них, Райан боролся с этим типом, пытаясь отвоевать камеру. Тот яростно сопротивлялся. Райан увернулся от удара в лицо, но папарацци вцепился ему в плечо.

– Ах ты, сукин сын! – Райан откинулся назад и врезал фотографу по физиономии. Такой тошнотворный звук бывает только при соприкосновении кулака с мясом и костью.

– Райан, прекрати! – заорала я, видя, что он продолжает наносить удары.

Майк обхватил Райана за торс, оттащил от фотографа и швырнул на траву, как мешок с картошкой весом в сто восемьдесят фунтов.

– Ты спятил, мать твою? – спросил поверженный папарацци, держась за разбитую губу.

– Райан! Райан! Спокойно, дружище. – Майку приходилось наваливаться на него всем телом.

– Скотт, забери у него гребаную камеру, – потребовал Райан. – Выдерни карту памяти.

– Нет! Не прикасайся к ней! – крикнул Майк.

Райан кое-как поднялся на ноги.

– Майк, он сфотографировал нас с Тар. Эти снимки не должны быть опубликованы.

– Не трожь мою камеру, – негодующе произнес фотограф.

– Дай сюда гребаную карту, или я доделаю то, что он начал! – пригрозил Скотт.

– Иди к черту! Хрен я тебе отдам.

Не обращая внимания на требование Майка остановиться, Скотт вышиб камеру ногой.

Стоило папарацци сделать попытку схватить камеру, а заодно и ногу Скотта, как Райан рванулся и снова сгреб его. Тот извернулся и засветил Райану локтем в лицо. У того моментально хлынула из носа кровь. Мэтт набросился на фотографа и в конце концов прижал его лицом в траву.

Вдалеке завыли полицейские сирены. Майк пытался раз вести драчунов, но, как только Райана покалечили, в дело вмешался Мэтт. Питтсбургские ребята отделывали неприятеля на старый добрый манер.

Шатаясь, Райан выпрямился и сплюнул кровь. Затем он поднял камеру, выдрал карту памяти и положил аппарат у головы папарацци.

Сирены приближались. Руки Райана были в крови, хлеставшей из носа. На скандал уже собралась вся округа. Из дома вышла пожилая пара, владевшая злополучной лужайкой.

Скотт стянул и отдал Райану футболку, и тот принялся вытирать ею окровавленное лицо.

– Сидеть! – гаркнул Майк на папарацци и толкнул его, когда тот попытался встать.

Райан скатал футболку в комок, несколько раз глянул на нее и на меня и в конце концов вручил ее мне.

Патрульная машина, визганув шинами, остановилась у тротуара. Выскочивший из нее полицейский офицер велел Райану и всем остальным улечься ничком. У меня потекли слезы, когда я увидела, как Райана заковывают в наручники и валят, словно преступника. Еще один полицейский внедорожник подкатил с другой стороны улицы.

Отец Райана и Майк принялись объяснять копам положение дел, тогда как фотограф молол ахинею о том, как на него напали и разбили камеру.

Райан был вконец измочален; голая грудь, покрытая кровавыми потеками, напряглась из-за наручников. Кровь была на плавках и над коленом. Он дернулся ко мне: подойди.

– Ты в порядке, малыш? – Я вытерла ему подбородок футболкой.

– Мне нужно полотенце. Подожди…

Я вновь опустилась на колено. «Ближе», – велел взгляд Райана.

– Аккуратнее с этим. Спрячь.

Я стиснула футболку, чтобы ничего не выронить, – ясно, что в ней скрывалось.

– Ты арестован?

На миг он прикрыл глаза.

– Не знаю. Позвони Дэвиду, – пробормотал он быстро. – И моему адвокату. Да, и Триш.

Он опять сплюнул кровью и тихо выругался.

Теперь, когда адреналин сошел на нет, я видела масштаб бедствия, обрушившегося на него в последние десять минут.

Покуда полиция допрашивала Райана, приехала «скорая». Меня так трясло, что кости грозили проколоть кожу.

– Его что, в больницу забирают? – спросила в панике Эллен, подоспевшая с купальным полотенцем.

Бригада медиков первым делом занялась Райаном, стирая кровь с его лица и носа. Я прекрасно поняла, почему он отказался ехать в больницу. Пища для прессы была бы отменная. Нам следовало сохранять тайну.

Пожилой сосед, с которым я познакомилась накануне, когда супруги прибыли на вечеринку, легкой походкой приблизился к Райану.

– Как самочувствие, сынок?

– Бывало и лучше, мистер Дафтен. Извините за безобразие.

Старик нахмурился, взирая на папарацци.

– Значит, эта сволочь залезла на мое дерево? Шпионила за твоей семьей?

Райан кивнул, глядя в землю:

– Он нас фотографировал, сэр.

Ему было стыдно говорить в наручниках с человеком, которого он откровенно уважал.

– Ах, фотографировал? Иисус, Мария и Иосиф! – Сосед потер седые колючие баки. – Выходит, не повезло тебе, мальчишечка?

Мистер Дафтен смерил меня взглядом, и губа у него дрогнула. К нему подошел полицейский.

– А? Да, черт возьми! Я хочу на него заявить! – Он воздел скрюченный артритический палец. – Этот сукин сын засел на моем дереве, вторгся на мою землю. Еще бы мне не заявить! Так не годится!

– А на мистера Кристенсена? – спросил офицер.

Мигая огнями, подъехала еще одна полицейская машина.

– Нет, черт возьми! Этот мальчишка знает мою лужайку лучше меня. Стриг мне траву, как только вырос достаточно, чтобы водить трактор. Он хороший мальчик. И друзья его тоже. Годами помогали мне и Лил. Вон те туи – это все они посадили. А Скотти выложил мне дорожку кирпичом. Все они славные ребята из порядочных семей. А теперь займитесь делом и снимите с них эти чертовы браслеты. Пусть идут веселиться дальше.

Офицер повернулся к Райану:

– Мистер Дули утверждает, что вы похитили из его камеры карту памяти.

Райан признал, что извлек ее.

– Но у меня ее нет. Я выронил ее где-то в траве.

Поискав по лужайке с фонариком, офицер сдался. Отыскание карты явно не входило в число его приоритетных задач. Едва я решила, что Райана вот-вот отпустят, офицер объявил тому, что он арестован за нарушение общественного порядка.

Все предметы обозначились ярче, когда кровь зашумела у меня в ушах. Земля, казалось, уходила из-под ног. Мать Райана рванулась к полицейской машине, но отец удержал ее. Она плакала и была потрясена не меньше, чем я.

Мэтта и Скотта тоже арестовали. Всех троих погрузили на задние сиденья внедорожников. Офицер препроводил Райана в машину и захлопнул дверцу. Я стояла в траве и смотрела на него, но Райан не оглянулся.

– Я поеду за ними, – сказал Билл, его отец.

С ним отправился и Майк.

Я удивилась, когда через час с небольшим они вернулись. Дэвид ничуть не обрадовался, услышав мой голос, – наоборот. Я говорила с Триш, которая пыталась перекричать меня, но тут на подъездной дорожке хлопнули дверцы машины.

Райан прошел в кухню, лишь скользнув по мне взглядом. Я услышала, как он быстро поднялся наверх. Зашумел душ.

Билл швырнул ключи на стойку.